Если вы не верите в жабодятлов, это еще не значит, что их нет!
1
Утро. Замок на берегу просторного, вонючего болота. В болоте квакают перелетные бегемоты, меланхолично пробегают, хрюкая и стуча копытами, дикие крокодилы, мимоходом устраивая засады на неуклюжих вечнозеленых жабодятлов.
* * *
Замок был безмолвен и мрачен. Над главной башней, каркая, летали табуны ушастых летучих мышей. Погода была мерзкая, сырая, дождливая. Яркое солнце почему-то не светило. В башне, чем-то величественно напоминавшей жалкое подобие готического стиля, горело всего одно, забитое досками, окно, больше похожее на форточку, хотя на самом деле это была бойница. Из этого проема клубами валил едкий дым тончайшего зимбабвийского табака. Вместе с дымом вылетали, оглушая и без того напряженную атмосферу, стоны отчаяния, крики безумия, кашель астматика, обувь плоскостопика. Последняя звезда с нескрываемым удивлением смотрела на север, откуда поднималось, ругаясь и чихая, не очень трезвое, но довольно-таки красное солнце с неподдельно китайским выражением заплывших карих глаз. Звезда, так и не вкурив в метаморфозу, поспешила раствориться в бледных лучах рассвета. Солнце протерло глаза и увидело напротив себя прибитую к небесному куполу Луну.
Но измена, а это была именно она, нагло проигнорировала вежливую просьбу, и продолжила висеть, как ни в чем не бывало.
За происходящим лениво наблюдала, занесенная в эти нежаркие края мощным восточным ветром, Тропическая Птица Пингвин. Солнце начинало нервничать, Луна продолжала висеть, замок - стоять, крокодилы - стучать копытами. И только Тропическая Птица Пингвин изменила своему имиджу и начала взбираться на могучую дуплистую коноплю, возвышающуюся напротив замка. Птица Пингвин (это была птица мужского пола) дополз до самой верхушки и запал в просторном дупле. Отсюда можно было наблюдать за тем, что происходило в башне.
2
Сквозь завесу зеленого искусственно накуренного тумана в комнате виднелась тусклая электрическая керосинка, свисающая с потолка. Под керосинкой стоял совершенно новый, изгрызенный крысами стол, на котором возвышались в эстетическо - авангардическом порыве толпы пивных бутылок и горы окурков. За столом, покачиваясь в мягких дубовых креслах пищалках, сидели четверо дурно пахнущих, небритых, растрепанных, чуть подпитых джентльменов. Можно было предположить, что они играли в карты, хотя последних нельзя было различить из-за их мелкой сущности.
Молодые люди (самому старшему было не больше семидесяти) вежливо размахивали руками и ругали друг друга самым изысканным английским матом.
- Мизер! - орал на ужо соседу один, не замечая того что это ухо находилось уже на довольно-таки странном расстоянии от своего владельца. Когда он выпустил ухо из рук, оно почему-то, не осталось на том же месте, как поступила бы любая другая, порядочная ушная раковина, а упало на пол и закатилось под стол. Впрочем, игроки не обратили на этот, с первого взгляда, удивительный инцидент никакого внимания.
- Девятерная, без прикупа! - орал другой.
- Показывай! - требовал третий.
- Х-р-р-р П-с-с-с. - похрапывал четвертый, который сидел, а точнее, спал, на прикупе.
- Ну вот, - глядя в окно, сказал первый необычайно тихим голосом, - Утро, три года играем. С юбилеем!
- Да, не мало, - вздохнул второй.
- А кто кричал, "пишем лимон, пишем лимон!!", - взвизгнул третий.
- Ты и кричал, - заметил второй.
- Не отвлекайтесь! - рявкнул внезапно проснувшийся четвертый, - Мне всего десть тысяч до закрытия.
- Зато у тебя триллион в горе, - уточнил первый, - да и вистов не мало.
3
Разговор джентльменов был прерван резким скрипом огромной двери. В комнату ворвался легкий сквозняк, но, заметив всю безысходность сложившейся атмосферной обстановки, немедленно вылетел обратно. Вместе со сквозняком в комнату вошел дворецкий в противогазе.
- Угу, угу, угу, - мелодично прогугукал он.
- Немедленно прекратите это безобразие, сер Джон! - закричал третий игрок, - кто впустил в комнату слоненка?
- Да, действительно, - поддержал второй, - слоны и преферанс не совместимы!
- Это животное, слон, как вы выразились, - заметил четвертый, - кажется, пытается что-то сказать.
- Угу, - одобрительно угукнуло "животное".
- Спокойно джентльмены, - сказал сер Джон, - это всего лишь мой дворецкий.
- Последний раз, когда я его видел, он выглядел иначе, - сказал второй игрок.
- Вероятно, он сделал себе пластическую операцию, это сейчас модно! - высказал свое предположение игрок сидящий на прикупе.
- Да, - сказал третий, - прошлый раз лицо у него было потупее.
- Нет, джентльмены, просто вчера он был в респираторе, а сегодня надел противогаз, - уточнил сер Джон.
- Так в чем же дело, милейший Бигпузо? - обратился он к дворецкому, - снимите с себя, наконец, эту хреновину!
Бигпузо стащил с себя "хреновину" и объявил:
- Утро, сер!
- Спасибо, Бигпузо, что-нибудь еще?
- Нет, сер!
- В таком случае, милейший, заберите отсюда пустую тару, и принесите пива, сигарет и кофе!
- Да, сер! - ответил дворецкий и скрылся в тумане.
- Так, ладно, мы отвлеклись, - продолжил сер Джон, - Вы раздаете, сер Генри.
- Здрасте! - возмутился сер Генри (им оказался второй игрок), - сер Чарльз только что сидел на прикупе, значит, вы сдаете!
Сер Чарльз одобрительно клюнул носом об стол.
- Ну и ладно, - сер Джон распечатал новую колоду, - хоть пока на прикупе высплюсь.
По ходу игры обстановка опять начала накаляться. И опять полилась мощным нескончаемым потоком отменная английская брань, громкие возгласы "под вистующего с тузующего" перемежались угрозами "а в игрока с носока".
4
А Тропическая Птица Пингвин продолжал неотрывно наблюдать за ходом игры и честно пытался вникнуть в правила преферанса. На в данный момент он уяснил для себя только то, что три недозабора равны двум перевистам, а козырный туз при плохом раскладе может и не сыграть.
Внезапно ТПП (отныне для упрощения жизни автора мы будем называть только инициалы) заметил, что на кустистой ветке, что произрастала рядом с его дуплом, расселись штук десять злых, серых, непредсказуемых воробьев, которые бурно обсуждали объект засевший в дупле.
- Это вероятно новая мутировавшая разновидность ворон! - излагал свою гипотезу старый седоперый воробей Мак Нор ( он был шотландцем и род его уходил в глубокое прошлое)
- А может это дятел? - робко пробормотал сидевший рядом маленький воробьишка.
- Сам ты дятел! - ласково сказал Мак Нор, - Нет, все признаки вороны на лицо, только что она делает на нашей конопле?
- А давайте ее заклюем! - предложил здоровый воробьище богатырского телосложения, - или, по крайней мере, по клюву настучим!
- Да он же нас всех затопчет, - пробормотал маленький воробьишка.
- Затопчет, затопчет!! - пропищал одинокий голос.
- Навалимся всей толпой, - ответил здоровяк, - всех не перетопчет!
- Тогда давай ты первый!
- А почему я? Пусть он!
- Не надо, у меня дети!
- А у меня?
- А у тебя на них мозгов не хватает!
- Чего?!!
Назревала потасовка, или, как говорится, локальный внутренний конфликт. Воробьи разделились на две партии, партия войны во главе с большим воробьем и партия не войны под предводительством отца семейства. Мак Нор и маленький воробьишка держали нейтралитет.
5
Нейтралитетом звали большого длинного червяка, который по неосторожности вылез на поверхность именно в тот момент, когда воробьи вышли на утреннюю охоту. Все произошло так неожиданно, что Нейтралитет даже забыл, где находилась его голова, и теперь он пытался вспомнить, а была ли она у него вообще. Вид аппетитного жирного существа извивающейся наружности заставил Пингвина вспомнить о наличии в своем организме такого полезного, но весьма привередливого органа, как желудок. В данный момент, сей орган, почти слился с позвоночником, судорожно вцепившись в него, как бы пытаясь добыть хоть немного спинного мозга, дабы заполнить вакуум, образовавшийся во внутренней полости из-за длительного не поглощения жизненно необходимой субстанции в простонародье именуемой словом "пища". Но, осознав всю тщетность своих стараний, он связался, по рецепторной линии, с головным мозгом и сообщил о своем безвыходном положении, настоятельно посоветовав принять все доступные меры по спасению погибающего субъекта организма. Головной мозг, в свою очередь, созвал внеочередной съезд серых клеток и всеобщим голосованием принял единогласное решение о необходимости незамедлительного исправления сложившейся ситуации.
Вот этот-то консенсус, и подтолкнул Пингвина совершить весьма неджентльменский поступок, а именно, самым непристойным образом отобрать у жаждущих завтрака воробьев еду и проглотить ее не прожевывая.
Еда, то есть Нейтралитет, в конец ошарашенный таким поворотом событий, подумал что все это ему только сниться и закрыл глаза. Но едкий желудочный сок вернул его к реальности и червяк, немного поразмыслив, пополз искать выход.
Воробьиная стая, так же была шокирована поступком ТПП. Общее горе заставило воробьев сплотиться.
- Нет, ну вы видели да? - возмущался здоровяк.
- Надо за подмогой слетать! - предложил кто-то
- Я полечу! - в унисон прокричала половина стаи, в то время как вторая половина уже ринулась в путь.
А ТПП с удивлением наблюдал за этими странными существами, интуитивно пытаясь переварить червяка, который непринужденно путешествовал по желудочно-кишечному тракту в надежде найти выход. Он уже досконально исследовал двенадцатиперстную кишку и теперь сканировал необъятные просторы аппендикса.
6
А в это время в замке...
... Огромный навесной мост медленно опустился на противоположную сторону рва, как бы невзначай, придавив парочку водоплавающих отдыхавших на скалистом бережку. Массивные ворота нехотя отворились, а точнее, упали, так-как долго не были в употреблении, и мистеру Бигпузо пришлось поработать плечом. Справившись с этим недоразумением, он бережно водрузил ворота на их законное место, и направил стопы свои в сторону близлежащей деревни поселочного типа.
Мистер Бигпузо похвально отличался от окружающего его человечества нечеловеческим весом и невероятно лысой головой, которая блестела на солнце как начищенная кастрюля. В добавок ко всему, у него была весьма вредная привычка, кукарекать по утрам, тем самым, возвещая дворовым курам о том, что пора нести яйца, возбуждая у птиц основной инстинкт. Дворецкий вынужден был так поступать, ведь последний петух уже год, как загулял по соседским курятникам, а на нового сер Джон не выделял средств.
Рядом с мистером Бигпузо гордо шествовал, изящно отбрасывая копыта и махая ушами, длинноногий, благородный арабский осел, который с явным неудовольствием тащил за собой огромную телегу битком набитую самым широким ассортиментом мусора и отходов.
- Стой! - скомандовал дворецкий ослу.
Осел его не понял, но все же остановился, потому что был не в состоянии идти дальше. Бигпузо на радость обитателей рва опрокинул содержимое телеги вниз и поместил на опустевшее место свою особу.
- Пошел! - крикнул Бигпузо и пнул ишака ногой под зад.
Тот поначалу слегка возмутился по поводу столь непристойного обращения с задней частью своего туловища, но ощутив еще одно нежное прикосновение, тут же согласился с доводами хозяина и потащился вперед явно чувствуя увеличение общей массы тела дворецкого.
А милейший Бигпузо даже не подозревал о тех душевных муках, которые испытывал его подопечный. Он беззаботно посвистывал, в такт постукивая осла по спине.
Проезжая мимо холма дворецкий обратил внимание на сидящего в дупле высокого дерева клювастую птицу.
- Бог ты мой! - возопил Бигпузо так неожиданно, что напугал осла и у того началась икота, - это же мой петух!!!
- Их! - одобрительно ответил осел.
Чего только не выслушал в свой адрес ТПП за это утро. Ворона, пусть. Дятел, куда не шло. Но петух!!! Это было чересчур. Такого оскорбления он перенести не мог. Расправив крылья, Пингвин стрелой ринулся в сторону Бигпузо с явным намерением клевать на поражение и уже наметил себе мишенью левый глаз противника, как вдруг его взгляд упал на запад.
7
А с запада серо стеной летели бесчисленные орды возмущенных воробьев, решительно настроенных на то, чтобы наказать захватчика и в равном бою вернуть то, что было присвоено злой вороной совершенно наглым способом. В метрах ста от цели воробьи остановились и разбили лагерь. По правде, говоря, Пингвин не ожидал такого поворота событий и да того растерялся, что забыл о необходимости махать крыльями для продолжения полета и камнем свалился на телегу, попав в объятия мистера Бигпузо. Последний незамедлительно сжал его с такой силой, что глаза Пингвина оказались где-то в районе надбровных дуг, а язык пытался слизать их обратно.
Из просторно отворившегося пингвиньего клюва показалась взъерошенная голова Нейтралитета, который уже было, отчаялся выползти на природу и собирался обосноваться на постоянное место жительства в зобу у Пингвина. Но увидев недалеко от себя такое количество столь ненавистных воробьев, червяк незамедлительно заполз обратно, решив выждать более благоприятного момента.
А счастливый дворецкий продолжал изливать свои чувства с той трогательной нежностью, которая была свойственна людям его комплекции.
- Наконец! Наконец-то ты вернулся! -причитал Бигпузо сквозь слезы радости, - птичка ты моя ненаглядная, на кого же ты меня покинул, индюк носастый, гадина голосистая, свинья хвостатая, жаба ты в перьях!
Если бы Пингвин мог вслушаться в те уменьшительно-ласкательные эпитеты, которыми Бигпузо награждал его без устали, он бы вероятно призадумался о своей внешности, но в данный момент он думал только о том, как бы вдохнуть в себя жизненно необходимую порцию кислорода. Наконец, железная хватка была ослаблена, и птичьи легкие наполнились живительным газом.
Пингвин попытался улететь, скрыться и больше никогда не появляться в этом неуютном месте, но крылья не слушались его, так как были скручены за спиной и связаны веревкой.
- Одичал, одичал, подлец! - приговаривал дворецкий, - ну ничего, скоро отойдешь, за дело примешься. Куры то без тебя совсем иссохли. Вот обрадуются то!
Пингвин не разделял оптимизма Бигпузо по поводу кур, но все же находил эту встречу менее опасной , чем встреча с многочисленными кровожадными воробьями.
8
А последние уже построились в боевом порядке и шли свиньей с явным намерением атаковать. Командование объединенными воробьиными группировками принял на себя сам Мак-Нор, или как его еще называли, Серый Шотландец, гроза грачей, перепелов и зябликов.
Кельтский Дьявол (Мак-Нора называли и так) как и подобало настоящему полководцу, наблюдал за развитием событий из далека, в окружении внезапнопрославленных генералов и вечно чирикающих посыльных и адъютантов.
- Милорд, - докладывал Мак-Нору очередной посыльный, - во вражеский лагерь прибыло подкрепление в составе одного осла с телегой и человека очень обширной наружности!
- Это меняет дело, - пробормотал Мак-Нор и задумчиво почесал редеющие перья на макушке, - мы имеем дело с превосходящими нас по весу силами противника. Прекратите наступление! Пусть передовые отряды окопаются и ждут. Летите в дальние рощи за подкреплением. Я им покажу, как чужих червей воровать!
Как бы возгордился Нейтралитет если бы узнал обо всех грандиозных событиях происходящих из-за его особы. Но славный червяк ни о чем не подозревая, мирно спал себе свернувшись клубочкам в своей новой квартире.
А мистер Бигпузо с тревогой поглядывал на посеревшее от воробьев небо.
- Что-то ласточки уж больно разлетались, - сказал дворецкий ослу, - к дождю, наверное. А вот и первые капли! -заметил он, стряхивая с головы воробьиный помет, в изобилии сыпавшийся на него из поднебесья.
- Нет, надо возвращаться, а то, как накроет! - решил он и обратился к ослу, - Поворачивай, давай, да побыстрее!
Осел посмотрел на него добрыми глазами и отрыгнул какую-то непонятную фразу.
- Ты чего, глухой? Кому сказал, поворачивай! Осел несчастный! - снова попросил Бигпузо.
"Подумаешь, оскорбил!" думал осел, направляясь к замку, параллельно разрабатывая планы нанесения дворецкому телесных повреждений путем попадания копытом в нижнюю челюсть.
Да, эти двое просто боготворили друг друга. Редко где можно еще найти такую любовь и взаимопонимания, ну разве что у кошки с собакой...
- Ну и пусть себе отступают, - сказал Шотландец, - нам то что? Подождите, как отступают!? Зачем отступают?! Так мы что, победили?!
- Да, Милорд, это победа. Ваша победа! - произнес один из генералов, - Чирик великому Мак-Нору!
- Чирик! Чирик! Чирик! - прогремел послушный хор генералов, а за ними и остальные воробьи принялись неугомонно восхвалять доблестного главнокомандующего.
- Да, да, дети мои, - тут Мак-Нор начал свою, как в последствии оказалось, историческую речь.
Мы не будем приводить ее подробно. Скажем только то, что Шотландец говорил о тех морях крови, реках лимфы, озерах желудочного сока, которые были оставленные на поле битвы отважными воробьями, не забыл он упомянуть и о бесчисленных потерях врага исчисляемых в тысячах килокалорий, о том, как противник в неописуемом ужасе бежал и скрылся в родовом гнезде, в этой цитадели зла и безнравственных устоев. Так же, он высказал свое мнение по поводу низкого урожая и крутящихся пугал, снижавших аппетит у птиц. В конце своей речи Мак-Нор произнес следующие слова:
- И для решения нашей продовольственной проблемы, объявляю осаду их замка. И да падут эти стены, как некогда пали Троя и Карфаген!!!
10
В это время поверженный противник, ничего не подозревая о величайшем позоре свалившемся на него буквально с неба, уже находился в полном составе на территории замка.
Услыхав такую весть, почтенные наседки с необычайной скоростью и дикими воплями ринулись из курятника, но, увидев петуха, резко затормозили и начали совещаться.
- Да нет, не он! - утверждала одна курица, - наш тот похудее был, да и перьев у него было больше.
Все остальные одобрительно махали крыльями и шумели.
- И потом, - продолжала ораторша, - где его гребешок, а подбородок, а шпоры? Да это не петух, а одно сплошное надувательство.
Тут в разговор вступила другая курица, не очень молодая, но со вкусом.
- Подруги мои, да это не тот, кого мы ждали. Ну и что? Ведь нам не петух, нам мужчина нужен. Так что, давайте! Давайте без лишнего кудахтанья, примем его в курятник. Кто за?
Все куры в знак согласия задрали перья на хвостах, и Пингвин был принят в штат обитателей замка.
А в это время в воробьиный лагерь поступила шифровка от разведгруппы следующего содержания: " Мактусу от Кактуса. Общая обстановка в гнезде противника спокойная. Настораживает тот факт, что в данный момент, ворона активно занимается пополнением рядов своей личной гвардии. Осел и толстый активных действий не предпринимают".
А что же наш червяк? Нейтралитет уже успел вылезти из пингвиньего зоба и под покровом наступившего ажиотажа, по поводу вновь прибывшего петуха, пробрался к близлежащей навозной куче, где благополучно и поселился. Теперь он был занят написанием романа под заглавием "Земля с высоты птичьего помета"
11
- Сер Джон, ну он же не нарочно спрятал карту, зачем же так прямо, канделябром? Кстати, откуда вы взяли канделябр?
- Знаю что не нарочно. Это я так, для профилактики. А канделябр я всегда под рукой держу, не керосинкой же.
- Вот в этом я с вами полностью согласен. Традиции надо блюсти!
- А он не умер случаем? Сами понимаете, остаться без четвертого...
- Да не должен. Я его не очень сильно.
Как вы уже догадались, эта беседа проистекала в башне замка, где четверо джентльменов уже четвертый год играли в преферанс. Трое из них склонились над четвертым, который лежал на полу с канделябром во лбу. По всей видимости, этот последний плохо себя чувствовал, в тем времена грипп нещадно косил людей.
- Сер Джон, вам не кажется, что сера Генри нужно как можно быстрее привести в сознание? - спросил сер Чарльз.
- Да, но для этого нам нужен как минимум ветеринар.
- Подождите, подождите, милорды! - встрял в разговор сер Патрик, - Я ведь служил врачом в наших войсках на англо-бурской войне.
- Вы никогда не рассказывали о том, что были на войне. С кем же вы воевали? - поинтересовался сер Джон.
- Ну, ясно с кем, с англо-бурами конечно! Да, помнится, выйдешь в поле, а там одни трупы и ты их лечишь, лечишь...
- И что, вылечили кого-нибудь?
- Нет, не довелось, уж слишком они мертвые были.
- Ну, может, сер Генри не совсем умер? Давайте примемся за него! - предложил сер Джон, - Что вам понадобится для операции?
- Так, дайте вспомнить, - сер Патрик почесал квадратную челюсть, - ага, значит таз с теплой водой, чистые полотенца и всем выйти из комнаты.
- Да, интересно, то же самое сказала мне бабка повитуха, когда у моей жены начались схватки, - заметил сер Чарльз.
- Ах, да, это же не тот случай, - спохватился сер Патрик, - А, вот! Нужно удалить канделябр из черепной коробки, остановить кровотечение и наложить антисептическую повязку. Сер Джон, у вас есть антисептическая повязка?
- А как она выглядит?
- Ну, такая марля или бинт какой-нибудь.
- Да, есть, марля. Я ее на окно повесил, чтобы мухи не лезли.
- Так тащите ее сюда, а я пока вытащу канделябр. Да, и смочите ее в чем-нибудь.
- В чем?
- Ну, в пиве, на пример. Помнится, антисептика со спиртом связана.
- А может в водке? Там спирта больше.
- Валяйте в водке!
- А я еще слышал, что у больного надо нащупать пульс и посчитать количество ударов в минуту! - вспомнил сер Чарльз.
- Верно! - согласился сер Патрик, - считайте!
- А где?
- Где нащупаете, там и считайте!
- А еще можно ему давление измерить, - сказал сер Джон, возвращаясь с приятно пахнущей марлей.
- А есть чем? - поинтересовался сер Патрик.
- Нет. Это я так, для поддержания разговора.
- Вот все помню, к как остановить кровь не помню, - развел руками сер Патрик, - Кажется, надо зажать пальцем какую-то артерию.
- Может сонную? Выдвинул гипотезу сер Джон.
- Не уверен, но попробуйте. Да нет, это кадык, его зажимать не надо, - инструктировал сер Патрик извлекая канделябр.
- Сер Джон, прекратите сжимать ему горло, задушите еще. Так, теперь давайте повязку. Господи, ну откуда в таком небольшом человеке столько крови?
- Смотрите, он уже шевелится! - воскликнул сер Джон.
- Ну конечно, это потому что вы наконец перестали его душить, - объяснил сер Чарльз, - поднимайтесь, поднимайтесь милейший и закутайтесь в плед, а то насморк схватите. Это же не шутка столько времени на холодном полу проваляться.
Сер Генри, заботливо помещенный на свое место, глупо озирался по сторонам, усердно пытаясь припомнить, что же с ним произошло.
- Кто я? - наконец выдавил он, - Где я?
- Ну вот, - разочаровано сказал сер Патрик, - я так и знал, у него ретроградная амнезия!
Оба джентльмена с уважением посмотрели на сера Патрика.
- Э... это не заразно?
- Нет, на бытовом уровне это не передается, - важно произнес сер Патрик, - только половым путем! И не надо понимать все буквально, джентльмены, - добавил он, заметив, что те боязливо поджали ноги.
- Сер Патрик, а в чем, собственно заключается это болезнь?
- Ничего особенного, просто он ничего не помнит.
- Что, даже правила игры?! - с ужасом воскликнул сер Чарльз.
- А вот это мы сейчас проверим. Сер Генри, - начал сеанс гипноза сер Патрик, - чем можно перебить мизер?
- Девятерной! - прохрипел откуда-то из прострации сер Генри.
- А под вистующего?
- С тузующего!
- А под игрока?
- С семака!
- А за каждую недобранную на семерной?
- По два в горку!
- Пациент полностью выздоровел! - торжественно произнес сер Патрик, - вот она, живительная сила преферанса!
- Так что, джентльмены, сказал сер Генри как ни в чем не бывало, -продолжим игру? К стати, а что у меня с головой?
- Не отвлекайтесь по пустякам, - посоветовал сер Джон, как бы невзначай, запихивая канделябр под стол, - просто душно. Откройте, пожалуйста, окно, сер Чарльз.
Тот с готовностью выбил доски и глядя на небо сказал:
- Какой хмурый зимний вечер.
- Как вечер? Почему зимний? Изумился сер Джон, - Вчера же еще лето было, а вечер через два часа после утра наступить не может! Что вы там за чепуху мелете?
- Что вижу, то и мелю, - обиженно сказал сер Чарльз, - сами посмотрите! Темно и небо серое, как перед снегом, а где вы видели снег летом?
Джентльмены с интересом стали разглядывать небо.
- А оно движется! - воскликнул сер Джон, - И почему-то в разных направлениях.
- Да, и орет как резаное, - добавил сер Патрик, - очередной катаклизм.
12
А это действительно был катаклизм. Так воробьи называли общие сборы, на которых присутствовало не менее 50 тысяч особей. В данный момент эти особи искали себе еду и проклевали почву в окрестностях замка на полтора метра.
- Люблю грозу в начале мая! - зачарованно глядя в небо, продекламировал сер Генри.
- Вам нравится Байрон? - спросил сер Чарльз.
- Какой же это Байрон? - возразил сер Джон.
- А кто, Спенсер?
Ученый спор был нагло прерван ворвавшийся в комнату со скорость курьерского поезда мистером Бигпузо.
- В чем дело, милейший, - строго спросил сер Джон, - вас кто-то преследует?
- П-птицы, сер!!! - доложил тот.
- Какие птицы?
- Я не очень смыслю в ботанике, но кажется это ласточки сер!
- А я не очень смыслю в медицине, но мне кажется, что у вас не ласточки, а белочки. То есть одна белочка. - предположил сер Генри.
- Да нет же, ласточки! - воскликнул Бигпузо, - Взгляните на небо.
- Дайте мне мой полевой телескоп! - сер Джон поднес к глазам бинокль, - Да, действительно птицы, но не ласточки, а орлы.
- Сер Джон, ваша труба несколько преувеличивает. Это всего лишь воробьи, - уточнил сер Патрик.
- Но что они делают у меня в замке? - недоумевал сер Джон.
- Едят, сер! - ответил Бигпузо.
- То есть, как едят?
- Как свиньи, сер!
- Да нет же! Что они едят?
- Посевы ромашки, тысячелистника и овса!
- А кукурузу?
- Нет, сер!
- Ну, слава богу!
- Кукурузу они склевали двадцать минут назад.
- Возмутительно! На что это похоже?
- На налет, сер!
- Так вызовите полицию!
- Но как?
- По телефону!
- Но его еще не изобрели.
- Это они не подумавши!
- Да, сер!
- Сер Джон, - вмешался в разговор сер Генри, - неужели птицы, это столь важная проблема, чтобы отвлекаться от игры?