Дул ленивый ветер, пахло сыростью и чем-то топливным, огненным или маслянистым.
Смерть поспрошалась с оружием. Он точно не понимал, что это за запах, как ни старался его разнюхать. Портовая набережная близ округа Эксетер в Суверенитете была окутана дымкой, налетевшей с только недавно остановившихся военных заводов-гигантов. Кругом были видны следы запустенья и разрухи, узкие транспортные артерии промзоны, бравшие свое начало как раз из порта, были усеяны останками баррикад и полевых госпиталей, в жилых кварталах можно было наблюдать картину, когда жители возвращались в свои то, что осталось от их имущества и считай начинали строить дома заново, а иногда наоборот дома по долгу стояли пустыми с дырявыми от пуль стенами и никого к себе не принимали. Только, что закончилась гражданская война.
Высокий мужчина стоял на набережной, в пыли дороги витали крупицы пороха и песка, суховей нес с юга зловонье промышленного комплекса, на другом берегу густой туман окутал все, что смог объять, дорогу которая интересовала черный силуэт, стоящий у речной глади тоже незаметно даже самому пристальному взору затянуло мглой.
Постепенно и моста через реку не стало видно за густой пеленой, оставалось только ждать, когда приедет маршал и даст хоть что-нибудь. А мог и не приехать, как вчера и позавчера, когда они говорили по телефону в борделе в Эль Буэно, а после на утро грянул бой. Денек выдался спокойным и приятным, усталость после заварушки в Тера-Верте спала, картину портили лишь запахи заводов да безустанный суховей, хотя в то же время жара была, какай-то мягкая, именно такая бывает под конец уходящих летних деньков близ моря.
- Давно ждешь? - сказал мужчина в костюме подходя сзади к коренастому силуэту у самой кромки воды.
- Нет не особо. Давай рассказывай что-там? - собеседник не развернулся к своему оппоненту и закурил сигарету.
- Что рассказывать? Ты свободен. Больше у стаи нет к тебе вопросов. - сказал связной
- Ясно. Это радует. - сказал силуэт в плаще
- Куда дальше? Легенду выбрал? - спросил связной
- Нет, не выбрал. Куда дальше, даже не знаю
- Ясно. Легенду сам придумаешь вот держи - связной протянул жетон офицера Калифорнийской Республики и новый ключ для идентификации корабля - имя Джон, фамилия Дилинджер
- Нормально. Если не знаешь куда двинуть могу подкинуть пару дел, заодно ввиду тебя в курс дела
- Давай.
- Ну, во-первых - орден судей и кровососы все еще ищут тебя. Беспилотникам уже передали на тебя ориентировку, английские вороны тоже в курсе... Но рыть землю начнут только завтра.
- Зачем я нужен судьям?
- Они хотят знать, что произошло в Тау Артемиды. Само собой, сотня этого не хочет
- Ясно
- Корабль твой теперь исключительно грузовой. Ты числишься за КПС...
- Дальнобойщик?
- Да
- Глубоко на дальнем востоке есть несколько важных дел. Посылать туда официальные силы или выделять оперативников нерационально, а вот ты как раз подойдешь. Тем более там тебя искать ищейки и беспилотники не будут - места там глухие.
- Пошлите молодых?
- За линию Мажино? Они там сдохнут. Тем более ни карты, ни космической разведки там не делали слишком густой туман войны в тех широтах
- Понятно
- Вот список дел - связной протянул список из десяти пунктов.
- Проверить сигнал на реке Ред-Крик? - прочитал Джон
- Ага. Уже три раза за год сигнал то появляется, то пропадает. Там много железных рудников и дамб. Рыскать по всей реке уж сильно затратное дело, а твой корабль справиться, и ты сможешь точно засечь сигнал если будешь поблизости
- А вот это... Попасть в Горхон? - прочел он второй пункт, когда поднялся сильный ветер
- Да. Это городок в старой России на границе с Увядающей Польши. Туда надо попасть и узнать, как там обстановка на континенте. Там живет единственный связной в той части света, его зовут Станислав Рубинский, он работает патологоанатомом в тамошней больнице. Станислав введет тебя в курс дела.
- Ясно. Интересно получается вы меня отпускайте на все четыре стороны, но все равно не снимайте поводок - он улыбнулся и наконец взглянул в усталое лицо своего связного
- Не ворчи. Ты сам видел в прошлом году сколько душ влетело в раскрывшейся врата чистилище... А когда пошел эфир?! Ты же видел его багровый оттенок. К чему эти вопросы?
- Да ни к чему.
- Короче, как закончишь с этими двумя делами, звони. Скажу, что дальше. Думаю, к тому времени тебя уже не будут искать. Скоро налетит хартахана. Я пошел.
- Ага
Связной удалился так же не заметно, как и появился.
Джон быстро двинулся вдоль реки, ветер усиливался. Вскоре он достиг своей гостиницы. Ветер немного стих, выглянуло солнце.
Поднявшись в свой номер, он налил мате. Калебос был теплый от солнца, ветер сменился и туман спал. Из окна номера как раз просматривалась набережная. Все было тихо, этот район Эксетера не был охвачен пламенем войны и держался особняком от всех остальных событий, лишь изредка перенося тяжесть арт обстрелов, может поэтому он получил название Гарвич, что означало на местном наречии "далекий", хотя далеким его было сложно назвать находился он совсем близко к морю и к местной столице Тера-Верте.
Джон сел и начал думать о том, куда теперь идти, чем заняться. Возможно, ему хотелось все бросить, уехать, вернуться в замок к дочери и жене лечь на постель и вспомнить, что он уже не горячий молодчик и лихой пират, вспомнить, что он не очень молод и отдохнуть, выпить чай, почитать скучные книги и не волноваться. Хотя и сейчас он не испытывал тех тягот, что испытывают в походах. Не было не оперативных, ни разведанных все было спокойно. Но путь спокойной жизни в сложившейся ситуации этот путь был уже невозможен. Вали куда хочешь. В целом в голове был водоворот мыслей: неясных, непонятных и пустых. Он откинулся на кресле и слегка закрыв глаза сам для себя неожиданно крепко заснул.
Проснулся он уже вечерних впотьмах, надвигался сезон дождей, и к вечеру тучи сгущались на небосклоне. Встав с насиженного кресла, весь мокрый от пота, он принялся собирать свой нехитрый скраб в потрепанный некогда тёмно-зелёный ранец: револьвер, жилетку, плащ, сумкуа с патронами, биноклем, рацией, аптечкой и кисетом кофе и небольшой контейнер с пшеничными лепешками начиненные мясом.
Вышел он из гостиницы уже ближе к ночи, вечер наполовину истлел. Огромный военный артиллерийский состав на паровом ходу пыхтел в депо на другой стороне огромного оврага служившим руслом для двадцати или тридцати огромных труб, по которым шел пар, изредка посвистывая мелкими свищами в трубах, текла вода и грохоча подтягивалось масло, когда в трубах появлялись пустоты. Весь этот постмодерничный и индустриальный пейзаж провожал его в путь. Он еще не знал, что он в последний раз смотрит на берега Южных Штатов бушевавших в то время в пламени постоянных междоусобиц и что сегодня он посмотрит на Казантип и запомнит его из кабины экипажа таким каким он был сейчас. Он подошел к своему Крузеру, устало и лениво повернул ключ, створки шлюза со скрипом раскрылись и силуэт пропал в свечении множества ламп. После шлюз снова со скрежетом захлопнулся, и огромная махина, движимая пятью мощностными двигателями на твердом топливе, взмыла практически бесшумно в небо. Еще мгновенье и в небе осталась еле различимая тонкая нить аэродинамического следа. Джон направил свой корабль через Южные штаты вдоль северного побережья, мимо мыса Казантип и на дальний Восток.
Вскоре его начнут искать почти все силы грёз нового света, и свои и чужие близился март 2014 года, на дворе был февраль. Лишь через шесть месяцев его перестанут официально преследовать, и международный орден судей издаст приказ-вечере о самороспуске, а уже потом через год он получит возможность немного отдохнуть. Но сейчас двигатели разожгли топливо до протоплазменного состояния и сопла толкали корабль на Восток.
Корабль достиг берегов русских грёз, точнее эта огромная территория называлось Свободными Территориями Русской Империи. Ее так правда редко кто так называл, чаще просто называли Россией. Начиналась она за, долго до своих берегов, начинались русские грёзы с космодрома Новая Гвинея на другой стороне Атлантики. Потом шла длинная цепь из гряды Карибских, Хельмовых, Панайских островов, на юго-западе границы начиналась недалеко от острова Кровавого Дракона.
Наконец показалась материковая часть.
Сначала показались огни мысы Тарханкут и одиноко летящий дракон над ним, высокие охранные башни моргнули огнями хозяину небес, своими длинными шпилями башни пронзали небосвод над Крымом, потом на горизонте прояснились еле видные силуэты шарообразных зданий Коктебеля, где-то там среди облаков и острых шпилей высот Урала было видно звезду Вифлеема чуть в стороне от замка Эмбер, и наконец раскинулся красавец Казантип, огромная башня Знаний словно огромные змей сложенные в десятки колец в четыре сотни этажей уходила в небо, космопорт переливался мириадами посадочных полос и игриво блистал всполохами десятков двигателей космических крейсеров и лайнеров.
Как же ему хотелось вернуться за штурвал мощной машины, поднять ходовую мощность, взвести курок реактора и сказать сакраментальную фразу "Ходу", выжать гашетку и взмыть на скорости в десять парсек в леденящую и кромешную тьму вселенной.
И почувствовать, что летишь. Почувствовать, что живешь!
Но... Уже нельзя и здоровье не позволяло и преследования суда, на которые он сам пошел чтобы перевести всю мощь западного удара на свою персону.
Он забылся и задремал. Корабль послушно перешел в режим автопилота.
В реальности наступало утро, а в грезах стояла ночь.