Пульман Александр :
другие произведения.
С - Океан
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Оставить комментарий
© Copyright
Пульман Александр
(
vidavitsteklo@gmail.com
)
Размещен: 05/10/2010, изменен: 20/04/2011. 82k.
Статистика.
Сборник стихов
:
Лирика
Иллюстрации/приложения: 1 шт.
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
Аннотация:
2010
Саша Пульман
С - Океан
Сборник лирики
Парламентёр
Мрачное облако сейчас уходи. Мрачное облако сейчас уходи.
Пугающей глубиной поражаешь меня. Рисуешь, естественно воду.
Этим шатром мысли от ветра заслони, от дождя спрячь.
Парламентер - твой вес, почти ничего. Но сколько, больше.
Официальным положением удиви. Обязан лежать спокойно.
Путь привёл замечательный. Еще один мост над водой, дальше там.
Не скроется свет, всё ровно выглянет. И согреть сможет.
Об поручни. Облокотившись спиной неудобно, над водой.
Распластаюсь по причалу с мыслью в руках, ешь головой.
Проходит мимо отвлеченный, что мешок на голове несёт свой.
И не сопротивляюсь. И не болен. Просто - кидай и лови.
Живым подводным, плавает. Слышишь - там внутри.
Мы тоже отчаянные, современники - просто как ты.
Мрачное облако сейчас уходи. Мрачное облако сейчас уходи.
Кто бы мог быть - парламентёр. Кто бы мог быть - парламентёр.
Жестокий я. Жалкий я.
В комок свернусь и поселюсь между лёгких,
Буду тягостным чувством томления в груди.
Движением. Препятствующим голосом изнутри,
Выражением предложения, строя нарушением.
Увесистой частью, закрывшись специально.
Чтоб не комфортным сделать каждый день твой.
Чтоб итоговый чек предательства рисовать,
На внутренней поверхности кожи, чернилами пропитать.
Дышать, забирая часть воздуха, "твоё" отбирая.
Это всё названия для усложнения дней теперь врага,
Это всё планомерно сделал Жестокий я. Жалкий я.
Порта
Вбегаю в воду и кричу. Мои жесты руками.
Возможно, услышат меня с корабля.
Это несправедливо. Я хочу гореть с вами.
Хочу нефтью пылающей на воде лежать.
Практический рассвет на песчаном берегу.
Смотрю на светлеющее небо странно.
Переменного чувства и холода на горизонт,
От ожидания в высоте шагающего облака.
За спиной согласие, а перед глазами волны.
Что напоминают выстрел. И никто не виноват.
Слишком быстрое величественное зрелище.
Только мысли прошлого не находят покоя,
Летающий транспорт шумит в небесах.
Слышу музыку в голове, ноты её вспоминая.
Свет далёкий может быть развлечением.
Это кто-то другой рассыпал тут гирлянды.
И только вечер от столкновения пал,
Пластиковая мебель никогда не утонет.
Доплыву до горизонта. Не хочу увидеть солнце.
И толща воды оттолкнёт меня от дна.
Это не я, это был кто-то другой, похожий.
Всё продалось за осколки доброты и стекла.
Улыбка
Пересеку этот дождь в надувной лодке по воздуху.
За капли цепляясь зелёным веслом. Гребца взмахами вольными.
Город, что в оккупации свинцовой тучи, окна спрятав в глубине.
Шторм пересекая, взбираясь по льющейся воде.
Сраженье ведёт за просвет. Всполох направление укажет.
Маяком став сейчас, ассистент героя ползущего вверх по воде.
Кто забыл зонт, кто дождь собрал в кофейную чашку.
Каждый счастлив сейчас, дом закрыл собой, спасаясь от воды.
Оружием стал. Человек ранен и по телу водой истекает.
Но улыбка тучу спрячет в карман, и закончиться дождь.
Сверхсимметричные
Меланхолический звук из опустевших водопроводных труб.
Вынужден огорчиться театром действий в "толп творчестве"
Обречен тягостно выслушивать радио комментаторов.
Испытывать давление от "нет афиш" синематографа,
Вынужден избегать премьер, избегать обязательного "фарш фото"
В моих снах сегодня, я видел тебя. Я так счастлив.
Но проснувшись с утра, был симметричен. Был "пуст печален"
Что это просто иллюзия. И я снова один.
Звук изоляции. Тишина изоляции.
В поисках причала - нарисованный. Полый изображенный.
В одежде по контуру удаляемой, в одежде перекраиваемой.
Исключая практическое, замещая это размышлением.
И так прополз неделей плен. Так тридцать следующих дней.
Симметричное бездельное, симметричное не предпринимающее.
В моих снах сегодня видел тебя. Я так счастлив.
Но проснувшись с утра, я был разбит об основание.
Это просто иллюзия. И я снова один.
Вынужден выйти наружу и огорчаться. Отвлекаясь. Смех внимания.
Брус
Почти ничего не боюсь, наверно и смерти. Обморок не страшен мне.
Может, ничего не боюсь и даже не признаю время, времени нет.
Тщательно выстирал всю одежду, чтоб от тебя не осталось и части.
Брус, я тебя считаю. Я ненавистью горжусь, и силой прилагаемой восторгаюсь.
Не говорю больше наедине с собой, забыл совсем о мертвом прошлом.
Брус, я герой победитель в парной гражданской войне.
Возмездие создал. Молча обиду пережив копаньем, такой сильный я.
Я - оружие теперь, против зеркальных отражений тебе подобных, подлый.
Я против сложившегося слоя пыли дорожной, я хочу дороги перетрясти.
Брус, ты нескончаемой ненавистью будешь болен, самого себя плена в сеть,
Искаженное, что достойно наказания в тебе, внутри. Пусть это будет теперь.
Брус, теперь ты каждое мгновение за две минуты.
Опасаешься двигаться.
И если пересекаешь дороги в свете фар.
Брус прямо сейчас, чтоб одежды стираны были не напрасно.
Чтоб от тебя не осталось и части. Исчезни, растворись.
Один подарок после раны. Один подарок после раны.
Иррациональное солнце
Пасмурное небо не прольёт дождя пока небеса газом не заполняться.
Снега не будет вообще никогда. Нужно это запомнить, цветные листы в кармане.
Это в бумагах и штампах и обложке с пернатым. Это рассекающее дикое множество.
Оттески на прекращенья света. Оттески, и не нужно трения для огня. Всё просто.
Нужно найти бегущие лестницы, нужно найти блестящие ёмкости и окутать себя.
Возможно, просто это солнце. То солнце словно отражается в витрине стекла.
Окно что может пропустить свет при условии достаточной освещённости.
Записи на бумаге, вторичной. Тщательно, словно сознание переработанной.
Мы в идеальном марше с утра во всех направлениях. Даже без строя.
И не платежеспособные монеты, падающие в прямоугольную турель.
Ведь это не ошибка, ведь это просто единственное возможное, что есть.
Мы бежим в четыре возможные стороны, вполоборота планеты бежим назад.
Это же мы, ровное, сплочённое общество. Образователь ячейки в каждом из нас.
И если мы остановимся. Нельзя думать, что мы остановимся. С функцией отдачи нам быть.
Разбить себя об цифры острые. Находить цифры и для них и за них платить.
Может быть ошибка в алгебре. Может быть, хоть кто-то при беге остановиться.
Бежал и встал на месте, а поток, обтекая, устремился к глупой цели.
Сентитической идиллией окутать себя и цифрами наполнить голову.
Ироциональное солнце.
Пасмурное небо не прольёт дождя пока небеса газом не заполняться.
Снега не будет вообще никогда. Нужно это запомнить, а цветные листы в кармане.
Это ты в бумагах и штампах и обложке с пернатым. Это мы дикое множество.
Оттески на прекращенья света. Оттески, и не нужно трения для огня. Всё просто.
Присядь. Встань. Сядь. Подними. Это же игра в "бегущего" кто о стену не раздробится.
И кто-то решит простить себя за сгоревшее солнце, под куполом тут и так довольно светло.
Сотри. Ошибись.
Больше не сможешь стереть меня ни за что, всё чисто уже,
Как не пытайся стирать меня, всё четно, всё стёрто уже давно.
В бездонном вихре кружиться, вспомни чудо, вспомни милое.
В дамбу превратиться. Прошу разрешения, свяжи тело, свяжи остаток.
В линию грифелем синим, начерчено, в искусство превращено.
Молчания движение, молчания бесконечное продолжение.
Не нужно стирать меня больше из памяти, всё чисто уже, чисто давно.
Не пытайся стереть меня больше. Не пытайся стереть меня больше, чем есть.
Телеграфные столбы, телеграфные провода жёванные,
Что не поступает сигнала, что лишено доступа вести. Высь глотая.
Запомни как есть, запомни памяти части ценные, как единое целое.
Тонометр правдивости, пульс мысли ежеминутной. Не стирай рисунок.
Не стирай, больше чем есть. Не стирай, уже не осталось ничего.
Не стирай меня больше. Потому что ты ошибаешься, ты ошибаешься.
Бетон
Возможно, вскоре не будет печали.
Не будет этих тягостных дней. Больше их нет.
Может теперь радости дали - звуком скользящих.
В бесконечном потоке транспорта стало видно яснее,
Я и невероятная твёрдость печали, как живое лицо.
Что затопило пол и рыб завело.