Вошедший мужчина был плотно укутан в неприметный серый плащ, однако знающие глаза любого обитателя нижних улиц Парисы заметили бы, что пошит он был из дорогой ткани и слишком свободно свисал с широких плеч, явно скрывая что-то колюще-режущее. В общем, прежде чем подойти к такому господину, местные грабители подумали бы дважды, а то и на телохранителей, почти наверняка бы обнаружившихся где-нибудь неподалеку, нарваться можно.
Миррисав не стал подниматься, чтобы поприветствовать герцога, хотя формально тот и был выше его по положению. Однако, строго говоря, распоряжаться господином Дерси могла только королевская семья, что приносило иногда свои преимущества. В то же время, правила вежливости пока не отменяли, поэтому королевский секретарь все же отвесил поклон, получившийся немного смазанным из-за неудобного сидячего положения.
- Здравствуйте, герцог, - этикет предписывал также поздороваться первым. - Какая неожиданность встретить вас здесь. Тоже любите музыку?
Гориус Торквийский насмешливо улыбнулся на это предположение. Забавно, но два самых непримиримых соперника, герцог и король, внешне были похожи. Сухощавые, высокие фигуры, немного хищный разлет бровей, тот же цвет волос, лишь с небольшой разницей в оттенках.
- Добрый вечер, господин Дерси.
А вот что действительно отличало герцога от короля, так это голос. Богатый обертонами, он казался насыщенным, приятным и почти согревающим, подсознательно вызывающим доверие. У Онара Гирийского голос был холодным, заставляющим собеседников зябко ежиться.
В тесном кабинете хватало места только на небольшой стол и два стула, на одном из которых сидел Миррисав, а другой занял герцог. Перед ним тут же оказалась большая кружка чего-то горячего, принесенная самим хозяином таверны, моментально испарившимся после этого. Внизу вовсю старался певец, беря с равным искусством то высокую, то низкую ноту.
- Признаться, вас сложно застать одного, - начал герцог, улыбаясь.
- Работа, - пожал плечами господин Дерси. - Кроме того, я не совсем понимаю цель этого разговора. Ни за что не поверю, что вы не знаете о решении короля по поводу Митади.
Миррисав не сомневался, что люди герцога успели очистить соседние кабинки от любопытных ушей, поэтому решил говорить прямо, стремясь захватить лидерство в неприятном для себя разговоре. Его не оставляло ощущение, что герцог открыл еще не все свои карты.
- О да, знаю, - со странным воодушевлением кивнул Торквийский. - Позвольте выразить мое восхищение, вы очень изящно вышли из затруднительного положения.
- Благодарю, - совершенно серьезно ответил королевский секретарь. - Однако, вы не боитесь, что я поставлю в известность короля обо всех этих ваших закулисных играх?
- Не боюсь, - покачал головой герцог. - Он, в общем, и так о многом подозревает, но ничего не может сделать.
Мужчина издал довольный смешок.
- В этом-то и вся прелесть положения. Онар порядком наследил в Совете Семей со своим дурным характером, да еще война эта недавняя. Главы поддерживают его формально, подчиняются приказам, но оказать реальную помощь, хотя бы в устранении моего рода от руководства армией, не хотят. Из него получился на редкость скверный политик.
- Если вы и дальше продолжите говорить о Его Величестве в подобном тоне, я буду вынужден прервать наш разговор, - безэмоционально произнес Миррисав.
Гориус внимательно посмотрел на него и вздохнул.
- Вижу, вы все еще придерживаетесь этих ваших принципов - о короле ни слова дурного. Печально, очень печально, особенно если учесть, что вы-то уж лучше других осведомлены о его недостатках. Меня это еще в вашем отце удручало.
Сав промолчал, демонстративно сосредоточив внимание на разворачивающемся внизу действе. Второй музыкант был как раз на самом кульминационном моменте своей баллады. Красивые, но довольно пафосные слова об одном из великих королей прошлого, павшего смертью храбрых в сражении с захватчиками-варварами, звучали почти насмешкой над их разговором.
- Знаете, - доверительным тоном продолжил герцог. - Я хотел привлечь вас к нашему делу уже давно, когда вы только-только заняли свой пост. Надеялся, что с вами будет легче, чем с Орхэном Дерси. Но сначала я решил подождать, дать вам несколько лет, ведь еще неизвестно было, смогли бы вы удержаться на своей должности, учитывая характер короля. Однако вы превзошли мои ожидания, быстро освоившись, и я решил действовать. Вы тогда как раз женились на моей племяннице, хотя, конечно, о наших родственных связях никто не знает.
Его прервали громкие аплодисменты снизу, приветствовавшие закончившуюся песню. Дождавшись, когда они стихнут, Торквийский снова заговорил, прекрасно видя, что Миррисав внимательно прислушивается.
- Говорят, у женщин хорошая интуиция, и я в это, в общем-то, верю. Анарелла долгое время отговаривала меня заняться вами вплотную, утверждая, что вы слишком преданы королю, и попытка надавить на вас приведет скорее к совершенно нежелательным результатам.
В груди у господина Дерси внезапно потеплело. Выходит, благодаря бывшей жене он получил несколько лет относительного спокойствия. Очень хотелось верить, что за ее действиями стояли не сухой расчет и корысть, а желание защитить мужа от неприятностей. Пусть даже это будет всего лишь самообман. Иногда он жалел, что так и не поговорил с ней сразу же, в тот день, когда узнал о ее работе на Тайную Канцелярию. Может быть, это расставило бы все на свои места. Конечно, нельзя сказать, что он был лишен женского внимания эти четыре последних года, но иногда возникало острое чувство сомнения, а не допустил ли он тогда ошибки.
- Я тянул до последнего, - продолжил тем временем герцог, - однако сейчас без вашей помощи не обойтись. В некоторой степени я даже рад, что вам удалось обойти ловушку с Митади, наверное, я ошибся, когда затеял это дело. Признаюсь, мне хотелось бы сотрудничать с вами на добровольных началах, и чтобы и в дальнейшем вы оставались королевским секретарем. Род Дерси слишком ценен, и я хотел бы видеть его среди моих союзников.
Миррисав задумчиво смотрел на него. Приходилось признать, Гориус Торквийский умел располагать к себе. Сейчас он не давил, не приказывал, а просил о помощи, признав свои предыдущие действия ошибкой и приправив все это капелькой лести. К тому же, упоминание вскользь Анареллы, как будто напоминая Саву, с кем на самом деле он собирается бороться. Господин Дерси прекрасно видел все эти маленькие уловки, но честно признавал, хотя бы перед самим собой, что ему нравится герцог, и как человек, и как возможный король Лигории. Но все же "правитель всегда прав", так говорил его отец и упрямо следовал этому принципу, передав свои убеждения и сыну. Как ему самому передал их его отец. Слова о долге семьи Дерси, как бы пафосно и высокопарно они не выглядели, не были пустым звуком для Миррисава.
- Нет, - твердо произнес королевский секретарь. - Я не смогу вам помочь.
Герцог сокрушенно покачал головой и некоторое время молча рассматривал его. А потом серьезно произнес:
- Вы не оставляете мне выбора. Видит бог, я не хотел прибегать к этому средству, боясь, что после вы уж точно не захотите иметь со мной никаких дел.
Господин Дерси напрягся, но Гориус безо всяких объяснений поднялся и, не прощаясь, покинул помещение, оставив Миррисава наедине с дурными предчувствиями. Настроение было окончательно испорчено, и даже красивая музыка уже не радовала. Поэтому, не став дожидаться исхода певческой дуэли, королевский секретарь покинул таверну. На улице Лерок осторожно спросил:
- Чего хотел твой посетитель? Разве ты не решил проблему?
- Не знаю, Кирив, не знаю. Но герцог, кажется, не особенно расстроился по этому поводу и это напрягает. К тому же, он смутно намекнул на какое-то последнее средство воздействия на меня.
- Может, это просто блеф? - попытался успокоить шефа Лерок.
- Ты сам-то в это веришь? - скептически посмотрел на него Миррисав.
Однако следующая пара дней прошла относительно спокойно, если не считать вернувшегося короля, с прежним энтузиазмом принявшегося загружать своего секретаря. Когда, наконец, среди бесконечной череды поручений появился небольшой просвет, господин Дерси отпустил всех своих измотанных помощников проветриться в город, а сам решил все же провести хотя бы одну ночь в собственном доме, а то слуги могли уже забыть, как выглядит их господин.
К его удивлению госпожа Дерси была дома, видимо, здоровье королевы пошло на поправку, и она отпустила ненадолго от себя свою любимую фрейлину. Ужинали они вдвоем, заведя ничего не значащий разговор об общих знакомых. Накопившаяся усталость давала о себе знать, все же выносливость человека не беспредельна, поэтому Миррисав с трудом подавлял зевок. Но даже сквозь мутный туман, окутавший голову, он замечал, что его мать что-то явно гложет. Она сидела, как на иголках, и Сав то и дело ловил на себе ее взгляд, полный сомнения, как будто она никак не могла решиться на что-то. Он попытался осторожно выспросить у матери, что ее беспокоит, но она только замыкалась в себе и неестественно легкомысленным тоном уводила разговор в сторону. Будь Миррисав в более бодром состоянии, он бы обязательно выяснил, в чем суть проблемы, негоже позволять родным людям так нервничать, но сейчас у него просто не было на это сил. Поэтому он пошел сам с собой на компромисс, пообещав мысленно матери, что обязательно серьезно поговорит с ней завтра утром. А сейчас - сон, сон, сон.
Пожелав госпоже Дерси спокойной ночи, Сав на автомате поднялся к себе в комнату. Именно в такие минуты приходило сожаление о том, что в их семье не принято было держать личных слуг, которые могли бы помочь раздеться. Пришлось делать это самому, подавляя малодушное желание упасть на кровать прямо в одежде. Стоило голове коснуться подушки, как сознание заволокла спасительная темнота. Снов ему не снилось.
На следующее утро господин Дерси проснулся около девяти утра. Он прекрасно умел просыпаться по собственным внутренним часам, поэтому дополнительной побудки ему не требовалось. Миррисав едва успел умыться принесенной слугами водой и одеться, как к нему в комнату осторожно постучались, и голос матери из-за двери приглушенно спросил:
- Мирри, к тебе можно?
- Конечно.
Госпожа Дерси вошла в комнату и присела на кровать, рассеянно улыбнувшись устроившемуся в стоящем у окна кресле сыну.
- Что случилось? Я думал, мы за завтраком встретимся, - спросил Сав.
Ракель как-то устало вздохнула и, медля, провела рукой по мягкой поверхности покрывала.
- Ее Величество надолго тебя отпустила? - резко прервал ее Миррисав. - А то я свободен сегодня до двух, мы могли бы пойти в центральный парк. Мы давно там не гуляли, можем посетить теплицы, там сейчас, говорят, выставка роз проходит. Уверен, тебе понравится, ты же любишь розы...
Сав молчал, склонив голову и напряженно рассматривая ковер на полу.
- Почему? - наконец, как-то безжизненно спросил он. - Почему, мама? Почему и ты оказалась на его стороне? Как будто мало мне было Эллы. А как же преданность королю, как же все то, во что верил отец?
- Почему?! - мать внезапно вскочила с кровати и нервно заходила по комнате.
Потом она остановилась прямо перед ним и дрожащим от ярости голосом почти выплюнула:
- Да потому что я ненавижу Онара Гирийского! Ненавижу всеми фибрами души, до дрожи в коленях, до безумия. Меня тошнит всякий раз, когда я вижу его, когда вынуждена склоняться в поклоне перед этим ничтожеством, лишившим меня мужа, а теперь прибирающим к рукам и сына. И я искренне желаю герцогу убрать этого мерзавца как можно дальше от всех нас и от трона Лигории.
- О чем ты? - пересохшими губами спросил Миррисав, пораженный таким всплеском эмоций от обычно спокойной матери.
- Орхэн знал, что не вернется из той поездки. Знал, что король посылает его на верную смерть. Знал, но все равно подчинился приказу. Этот проклятый долг семьи Дерси! Слово короля - закон. Да чушь!
Неподдельная обида звучала в голосе женщины. Как будто она все еще не могла простить мужу, что он выбрал не жену с ребенком, а долг перед своим сюзереном.
- На его карету напали разбойники, - помотал головой Сав. - Их было слишком много, при чем тут король?
- А разве отправлять королевского секретаря практически одного в провинцию, стоящую почти на грани мятежа, где орудуют десятки банд, да и сами местные главы не прочь поразбойничать, разве это не фактическое убийство?! Ты не знал, тебе тогда поручили съездить в летний домик Гирийских, и провожала Орхэна я одна, но твой любимый король отправил его одного, без охраны, даже Лерока не разрешил с собой взять. Просто так, из прихоти. Ненавижу!
Ракель резко развернулась и почти упала на кровать. Ее грудь ходила ходуном от частного дыхания, а руки бессознательно смяли покрывало.
- Когда вы разошлись с Анареллой, я все не могла понять почему. Вы явно были неравнодушны друг к другу, я ведь уже даже внуков надеялась понянчить. Поэтому решила поговорить с ней, поехала в дом Лигови и встретила там герцога. Я ведь внезапно к ней сорвалась, без предупреждения, почти ночью уже. А может, герцог специально устроил эту встречу, не знаю, - госпожа Дерси снова тяжело вздохнула. - Мы поговорили, серьезно поговорили. И, думаю, вполне поняли друг друга. Меня бы устроило простое свержение Гирийского, но герцог и правда является идеальным кандидатом на престол. Только посмотри, как он устроил дела в армии. Там действительно чувствуется семья, они поддерживают друг друга, нет этой извечной грызни между младшими ветвями, нет постоянного желания подсидеть главный род. Именно это является настоящей силой Лигории, а не занимающийся только личными сварами Совет Семьи. Король только поддерживает бесконечные интриги при дворе, как вампир питаясь всей этой злобой. Герцог никогда ни о чем меня не просил, хотя я и была готова морально помочь ему. И вот сейчас он впервые обратился ко мне. Правда, я не думала, что это будет касаться тебя и что будет так тяжело.
Она печально посмотрела на молчащего сына.
- Он рассказал мне о своей неудачной попытке надавить на тебя в Фоссе, признал свою ошибку, - женщина фыркнула. - Конечно, ошибку, как будто мой мальчик не избежит любой ловушки. Теперь герцог просит тебя не доносить ничего королю.
- Только это? - рассмеялся Миррисав каким-то нервным смехом. - Господи, мама, если бы только это.
Он обессилено покачал головой.
- Конечно, - нахмурилась госпожа Дерси. - Я бы никогда не стала просить тебя преступить через свои принципы и пойти против короля. Но тут речь идет только о небольшом умалчивании, ведь ты же и раньше так делал.
- Герцог хочет, чтобы я принял самое непосредственное участие в этой затее. Фактически, он просит меня предать короля.
- Да нет же! - воскликнула мать. - И я, и Анарелла не раз говорили ему, что это пустая идея, и он всегда соглашался.
- Именно поэтому он приказал Элле шантажировать меня? Гориус Торквийский действительно умеет убеждать, правда, мама? - с непередаваемым сарказмом спросил Сав, но тут же осекся. - Прости.
Как бы он не был расстроен, однако грубить матери воспитание не позволяло.
- Герцог ввел тебя в заблуждение, - Миррисав продолжил спокойнее. - И хочет он не простого молчания с моей стороны. Реальность такова, что ты и есть его последний нераскрытый козырь.
Госпожа Дерси растерянно смотрела на него, нервно кусая губы.
- Я поговорю с ним, - решительно сказала она. - Здесь какая-то ошибка.
Королевский секретарь только усмехнулся, но переубеждать ее не стал, иначе он опять сорвется. Вот только еще один вопрос он все же задаст:
- Скажи, мама, а тебе не приходило в голову, что будет с королевой и Алуром после смены династии? Ведь их не оставят в живых, особенно принца.
- Герцог обещал решить эту проблему. Если он хочет поддержки семей, придется избежать лишней крови.
Миррисав только покачал головой, мысленно удивляясь наивности женщин. Они почему-то всегда склонны видеть людей в лучшем свете, чем они есть.
Госпожа Дерси поднялась и подошла к сыну. Склонившись, нерешительно обняла его, погладив по волосам, совсем как в детстве. Он принял ласку, но промолчал.
- Прости, что вывалила на тебя все это, - прошептала мать. - Но я не хочу потерять еще и тебя.
Она знала, что поступает нечестно по отношению к своему собственному ребенку, чувствовала сейчас себя практически предательницей. Ведь видела, что причинила боль сыну, но не могла поступить иначе. Не могла позволить, чтобы он повторил судьбу отца. Она просто не сможет выдержать еще одной потери, и если для того, чтобы избежать этого придется увидеть разочарование в глаза Мирри, что ж, она готова пойти на это. В конце концов, мать всегда знает, что лучше для ее дитя.
Во дворце придворные собрались поглазеть на очередное развлечение - павлиньи бега. При дворе уже довольно давно разводили этих красивых, но глупых птиц, устраивая периодически соревнования между ними, чтобы определить самого быстрого бегуна. В королевском парке, где проходило это мероприятие, собралось довольно много народу. Придворные неторопливо прохаживались по дорожкам, останавливаясь иногда перед небольшим загоном, куда поместили птиц с плотно привязанными к спинам крыльями, пытаясь определить для себя фаворитов этого забега. Его Величество сидел в богато украшенном кресле, установленном на небольшом возвышении, чтобы лучше было видно заранее подготовленную и огороженную площадку, длинной прямоугольной формы, по которой в скором времени должны были бежать павлины. Король с благосклонностью внимал объясняющему что-то главному смотрителю королевского птичника. Скорее всего, собирался сделать ставку на забег, как и многие придворные, среди которых деловито сновал специальный слуга с писчими принадлежностями и маленьким, сшитым шелковыми нитями блокнотом, в который аккуратно заносил все ставки.
Королевский секретарь стоял чуть левее Его Величества, равнодушно рассматривая окружающих, внимательно прислушиваясь при этом к словам правителя, готовый среагировать на любое его желание. Однако резкий раздраженный взгляд, брошенный на него королем, показал Миррисаву, что сейчас его присутствию совсем не рады. Он поспешил незаметно отойти в сторону, чтобы не вызвать вспышку гнева Его Величества, который считал естественным, что его желания понимаются без слов. Отойдя на достаточное расстояние, чтобы не попадать в поле зрения короля, господин Дерси внезапно поймал на себе взгляд королевы, сидящей на таком же возвышении, как ее муж, но на другой стороне площадки. Обычаи требовали, чтобы царственные супруги сидели рядом только в главном пиршественном зале, и когда нужно было показаться народу Лигории. Помедлив секунду, Миррисав направился к Ее Величеству, понимая, что она не стала бы просто так выискивать его в толпе, если бы не хотела поговорить. Приблизившись, он отвесил идеальный придворный поклон под хихиканье стоящих неподалеку фрейлин.
- Разрешите ли смиренному подданному насладиться немного вашей красотой, Ваше Величество? - учтиво спросил он.
Королева благосклонно кивнула и небрежно указала на низенькую скамейку у своих ног, на которой сидел обычно маленький паж, убежавший сейчас с каким-то очередным поручением. Миррисав осторожно устроился на хлипкой, не рассчитанной под его вес конструкции, с иронией отметив про себя, что ему вроде как оказали честь. Сидеть в присутствии королевских особ позволялось далеко не каждому и не всякий раз. Впрочем, это положение сейчас было для него очень удобным. Прямо напротив располагался постамент короля и можно было беспрепятственно наблюдать за ним, чтобы не пропустить момент, когда он снова понадобиться Его Величеству.
- Скажите, господин Дерси, - сказала королева, рассеянно обмахиваясь изящным веером, - на какую птицу мне лучше всего поставить? Вы известны своей удачей в азартных играх.
Сав с улыбкой оглядел томящихся в загоне павлинов, на лапках которых были привязаны чрезвычайно яркие ленты всех цветов и оттенков радуги, хорошо видные издали. Безошибочно определив будущего победителя, он вновь повернулся к королеве:
- Вон тот, с голубой лентой, Ваше Величество, явно может опередить своих соперников.
- Но он какой-то маленький, - слегка разочарованно произнесла Лаура Гирийская. - Я думала ставить на птицу с оранжевой лентой. Она кажется крупнее остальных и сильнее.
- Не смотрите на его маленькие размеры, Ваше Величество. Это всего лишь значит, что ему чаще доставалось от своих собратьев и чаще приходилось убегать.
- Ну что ж, доверюсь вашему мнению.
Королева небрежным жестом отстегнула от пояса небольшой кошелек и протянула его одной из фрейлин:
- Данира, пойди, поставь на птицу с голубой лентой.
Молоденькая фрейлина присела в легком реверансе, почти книксене, принимая кошелек, и убежала. Ее Величество как-то недовольно оглядела оставшихся фрейлин и одним движением руки приказала им удалиться. Миррисав посмотрел им в след, что заметила королева.
- Вашу мать я сегодня заняла другим делом, - сказала она, как будто он произнес свой невысказанный вопрос вслух.
Господин Дерси вежливо кивнул в знак благодарности за объяснение и вновь перевел взгляд на противоположную сторону площадки. Но мыслями он был далеко. Честно говоря, Миррисав не видел мать со вчерашнего утра, после того памятного разговора ее срочно вызвали во дворец. И Сав был этому рад, ему нужно было спокойно все обдумать. Вернувшийся Кирив сразу безошибочно понял, что что-то произошло, и попытался выяснить, что именно. Но господин Дерси совершенно не хотел что-либо ему объяснять. Как бы близки они не были, есть вещи, которые нельзя рассказывать никому, кроме семьи. Неохотно, но Кирив уступил. Габриэль, если и заметил состояние шефа, то ничего не сказал, так как всегда держался с тактичностью, граничащей иногда с почти равнодушием. А Монти никогда не отличался чуткостью к настроению других людей, по возвращении в Парису полностью окунувшийся в привычную шебутную жизнь. Невероятно, но даже под завязку нагруженный работой у королевского секретаря он находил время улизнуть к своим старым друзьям.
- Скажите, - вернул королевского секретаря к действительности голос королевы. - Как там мой сын?
- Все хорошо, Ваше Величество. Когда я видел его в последний раз, он был в добром здравии. Преподаватели его хвалят.
В это время начался забег. Несколько мальчишек, одетых в зеленые костюмы, выстроились у линии старта, держа каждый по птице. По пронзительному звуку рожка они отпустили их и с громким улюлюканьем и хлопаньем в ладоши погнали вперед, не давая по возможности свернуть в сторону. Испуганные пернатые припустили от своих преследователей, вытянув вперед головы и смешно перебирая лапами. Кончики их шикарных хвостов волочились по земле, напоминая большие разноцветные метелки.
Придворные возбужденно загалдели, ничем не напоминая сейчас ту рафинированную публику, что гуляла по дорожкам несколько минут назад. Перед азартом все равны. Королева отвлеклась от разговора и чуть подалась вперед, внимательно наблюдая за действом. Дистанция была не слишком длинная, поэтому через несколько минут победитель был уже определен. Небольшой павлин с ярко голубой лентой на лапке почти на два корпуса обогнал своего ближайшего соперника и испуганно семенил лапами в руках поймавшего его слуги.
- Вы принесли мне несколько лишних монет, - с явным удовольствием сказала Лаура Гирийская, с улыбкой наблюдая, как ее супруг напротив недовольно хмурится.
Кажется, он поставил не на того павлина.
- Всегда к вашим услугам, Ваше Величество.
- Жаль, что при такой удачливости вы так редко принимаете участие в наших придворных играх.
Господин Дерси промолчал, что он старается держаться подальше именно от придворных игр, но берет свое в городе, в тех местах, где обычно добропорядочных лигорцев не встретишь.
- Впрочем, вы благоразумны, - продолжила королева. - Искушение азартных игр подчас бывает непреодолимо. К сожалению, мой сын довольно сильно склонен к его воздействию. Вы ведь заметили это за ним, не так ли? Здесь, в Парисе он был постоянно под присмотром, но вдали от дома, думаю, желание испытать себя в удачливости победило в наследнике здравый смысл?
Ее Величество внимательно смотрела на королевского секретаря, ожидая его ответа. Миррисав медлил, осторожно подбирая слова. Да, действительно, наследник был слишком падок на такие развлечения, а уж если вспомнить его безумную вылазку на крысиные бои... которая, скорее всего, была не первой. Вот только имеет ли он право говорить об этом королеве? Не всякой матери понравится, что ее сын подвергался такой опасности, возникнет вполне резонное желание найти виноватого. С другой стороны, она может в будущем повлиять на Алура, ведь ее он, в отличие от отца, не боится, а любит. И желание угодить ей может быть куда большим стимулом, чем страх перед королем.
- Значит, я права, - спокойно констатировала королева, видя его колебания. - Не волнуйтесь, я знаю о его похождениях в Икаре, просто хотела еще раз убедиться. Вы ни в чем не виноваты, просто, Алуру нравится азарт.
Холодные в своей фарфоровой бледности черты лица Ее Величества внезапно смягчились, а на губах заиграла легкая, но чуть грустная улыбка.
- Весь в отца, - негромко вздохнула она, а потом резко вернулась к своему обычному тону. - Вас, кажется, ищет мой супруг. Не буду вас больше задерживать.
Она рассеянно махнула веером, опуская его. Королевский секретарь поднялся со скамейки и, низко поклонившись, направился к королю, который, действительно, начал уже кидать по сторонам требовательные взгляды. Лавируя среди придворных, ожидающих следующего забега, Миррисав размышлял, что даже такая поборница правил приличия, как Ее Величество, готова мириться с недостойным, в общем-то, увлечением любимого сына.
Выслушав очередной нагоняй от Онара Гирийского за свое слишком долгое отсутствие, господин Дерси привычно пристроился за его спиной. Однако вскоре, оглянувшись, заметил Габриэля, ленивой, но в тоже время довольно стремительной походкой направляющегося к нему. При этом он не забывал раздаривать придворным дамам ослепительные улыбки, на которые многие из них отвечали более чем благосклонно. Как наследник довольно родовитой семьи, Габриэль мог позволить себе иногда мелькать среди придворных, не боясь оскорбить чей-то взыскательный вкус.
Сав кивнул ему и отошел чуть в сторону, чтобы перекинуться парой слов.
- Вы просили сообщить, когда посольство Розании соберется уезжать из дворца, - негромко сообщил Вари.
- Не вовремя, - нахмурился королевский секретарь, - я хотел до этого поговорить с ними еще раз.
Он окинул взглядом пока не собирающихся расходиться придворных, прикидывая, что это развлечение продлится еще как минимум пару часов.
- Задержи их еще хотя бы на три часа, я не хочу ловить их потом в городе.
Габриэль согласно кивнул и направился обратно. Однако по пути его перехватила миниатюрная брюнетка в ярко лиловом платье, совершенно ей не шедшем. Кокетливо обмахиваясь таким же лиловым веером, она принялась что-то щебетать ему, многозначительно стреляя красивыми, в общем-то, глазками. Миррисав не слышал, о чем они говорили, и не видел лица Вари, но был уверен, что его помощник выудил сейчас самую ослепительную улыбку из своего арсенала. Господин Дерси только покачал головой.
Павлиньи бега действительно продлились еще чуть дольше двух часов и закончились с уходом короля и королевы. Сиятельные супруги так и не перекинулись даже парой слов, разойдясь каждый в сопровождении своей свиты. Миррисав, испросив разрешения отлучиться ненадолго, направился в противоположную сторону, как вдруг споткнулся буквально на ровном месте и застыл, осознав, что именно сегодня произошло. Уходящие из парка придворные осторожно обходили его, с удивлением косясь на обычно такое невозмутимое лицо королевского секретаря, на котором сейчас однако была написана целая палитра из противоречивых эмоций.
- Не может быть, - одними губами прошептал он.
А потом, словно очнувшись, рассеянно осмотрелся вокруг и быстрым шагом направился совсем в другую сторону, чем намеревался ранее.