Сатурн Ольга Владимировна : другие произведения.

Враг

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  
   ОЛЬГА САТУРН
  
   ВРАГ
  
  
   Я снял опостылевшую за многие годы и потерявшую смысл форму. Я
   стащил рубашку, пропитанную потом, дымом, дождем и ядовитыми
   газами. Я стянул высокие ботинки, отяжелевшие от множества гря-
   зей и крови, в которой приходилось топтаться. Я стоял обнажен-
   ный под живительными струями воды и чувствовал себя змеей, сод-
   равшей старую надоевшую кожу. Я видел себя перерожденным, очис-
   тившимся от скверны, готовым к прекрасной мирной жизни.
  
   В дверь настойчиво постучали - кому-то из тридцати пассажиров
   коскора не терпелось стать под душ. Я нехотя отключил воду, об-
   терся, надел гражданскую одежду, семь лет провалявшуюся на дне
   сумки, и вышел в прохладный салон. До конца полета оставалось
   два часа.
  
   *****
  
   И откуда взялся этот гих. Он беспечно шагал в форме альянса
   Хоскот по дороге, которая вела через отвоеванную Содружеством
   территорию. Теперь невозможно узнать, как его занесло в тыл
   врага в самом конце войны. Зная наивность гихов, можно предпо-
   ложить, что он сбежал из плена и, не прячась, направлялся к
   своей базе, или, осознав, что выбрал не ту команду, шел сда-
   ваться. Увидев меня, гих продолжал приближаться ко мне. Услы-
   шав приказ остановиться, потянулся рукой к поясу, где висело с
   десяток каких-то железок. В одной я безошибочно угадал "горя-
   чий нож" аогов. Я выстрелил первым. Гих сделал смешное удивлен-
   ное лицо и упал. Я осторожно подошел и осмотрел его. Он был
   мертв. Я снял с него пояс и отстегнул все железки; контейнер с
   едой, блок для записи, концентрат личной крови, аптечка и то,
   что я принял за оружие - термос с личными документами. В брон-
   зовом рюкзачке за спиной убитого я обнаружил какую-то одежду.
  
   *****
  
   Я был глубоко расстроен случившимся. Гихи совершенно не годи-
   лись на роль солдат. Их гостепреимная планета Таскафа наотрез
   отказывалась участвовать в любой войне, а те немногие из жите-
   лей, кто добровольно ввязался в военные действия, шли на фронт,
   желая примирить стороны. Убить гиха это все равно, что убить
   кошку, которая ластится к тебе. У меня еще была причина сокру-
   шаться о его смерти - когда я был ребенком, мне посчастливи-
   лось побывать на Таскафе, и я до конца своих дней не забуду
   время, проведенное там.
  
   *****
  
   Если ты устал, если у тебя не сложилась личная жизнь, если у
   тебя неприятности на работе или настолько расшатались нервы,
   что ты вздрагиваешь от любого шороха, Таскафа - это планета,
   которая излечит все твои недуги, заставит забыть о трудностях и
   неудачах твоей жизни. На Таскафе нельзя не жить легко и невоз-
   можно быть неуспешным. Там нет места плохому настроению. Мяг-
   кий климат, свежий воздух - всегда как после дождя, травоядные
   животные, широкие реки, глубокие озера, теплые моря, плодород-
   ная почва и бесконечные парки. Как только твоя нога ступает на
   тоскафу, планета укутывает тебя, обласкивает, поселяет в дома,
   похожие на дворцы и успокаивает пением птиц и шелестом листвы.
  
   Таскафа не являлась родной планетой гихов. Их в прошлом немно-
   гочисленная нация высмотрела эту планету в телескопы и в тече-
   ние нескольких веков переселилась туда, покинув опаленную стре-
   мительно разбухающей звездой родину. Часть скудного уцелевшего
   в борьбе за выживание растительного и животного мира им уда-
   лось увезти с собой. Не встретив сопротивления со стороны при-
   роды Таскафы, гихи за несколько тысяч лет неимоверно увеличили
   численность нации и освоили огромную планету.
  
   Цивилизации соседних галактик активно помогали гихам пересе-
   ляться, чем навсегда привили доброжелательное отношение к дру-
   гим нациям. Таскафа часто устраивала интернациональные праздни-
   ки, на которые съезжались представители этносов гихов и много-
   численные инопланетяне. Они размещались в городах Таскафы, и
   немедленно окунались в водоворот карнавала, интеллектуальных и
   спортивных состязаний, уличных застолий, экскурсий и всего то-
   го, что никому не дает скучать и чувствовать себя одиноким.
  
   На Таскафе огромное внимание уделяли местной, а также инопла-
   нетной культуре. Каждый гих с детства учился уважению к другим
   народам - во время всевозможных слетов он сдруживался с гихами
   и жителями иных галактик, потому что ему внушали, что разумным
   существам нечего делить. В итоге типичный гих был миролюбив,
   умен, общителен, образован, близок к природе, имел друзей во
   всех уголках планеты и Вселенной, прекрасно знал историю своей
   нации, уважал традиции других народов, чтил собственные, разби-
   рался в искусстве, был обучен нужным ремеслам, включая врачева-
   ние, умел работать и отдыхать. Дурным тоном, признаком необра-
   зованности и глупости у гихов считались конфликты. Если к это-
   му прибавить еще и заложенное в генах вегетарианство гихов, по-
   лучался портрет идеального жителя многонациональной Вселенной.
  
   Ослепительное утро, многоярусный белоснежный дом, где нам пред-
   стояло прожить две недели, уютные комнаты, пышные деревья, пло-
   щадки для соревнований, конкурсы, бассейны, теплый океан, игра
   с легким ускользающим мячом, поездки по городу и предместьям и
   сотни тысяч детей - аборигены и инопланетяне, мои будущие това-
   рищи - такой встретила меня столица Таскафы Рали двадцать лет
   назад. Там было все, чтоб полюбить эту планету - сердечные
   улыбки, дружба, первая любовь к нескладной девочке из системы
   Фок, ласковое тепло звезды Мойюр, работа с другими ребятами над
   совместным проектом детского парка на планете Цинити и веселые
   игры. В последний день у прощального костра тысячеголосым хо-
   ром мы клялись строить мир и остаться друзьями до конца нашей
   жизни. Сколько же моих товарищей потом полегло в этой глупой
   войне? Отказался ли кто-нибудь из них убивать, вспомнив о клят-
   ве у костра?
  
   *****
  
   Коскор сел в предместье Рали, когда город спал, мягко освещен-
   ный спутником Миж. Я взял рокар - тихоходное, но надежное сред-
   ство передвижения и покатил по гладкой, залитой черной гла-
   зурью дороге, щурясь от света. Космопорт от города отделяли че-
   тыре километра песка, чьи невысокие барханы казались голубым в
   его сияньи.
  
   Убив, я совершил ошибку, за которую меня никто не собирался на-
   казывать. Но я не сумел просто вычеркнуть из памяти этого гиха
   и спокойно жить дальше. Я решил, что непременно побываю на его
   родине, повидаю его семью и отдам ей вещи мужа или сына. Так
   как гихи не участвовали в войне официально, семьям оставалось
   лишь надеяться на порядочность сослуживцев воюющего гиха, кото-
   рые должны были взять на себя ответственность и сообщить им о
   судьбе родственника. В то злополучное утро я дежурил один и
   никто не видел ни убийства гиха, ни как я его хоронил. Но род-
   ные имели право знать, где убит их близкий, хотя подробности
   этого дела я, разумеется, собирался оставить в тайне.
  
   *****
  
   Я оказался единственным постояльцем просторной двухэтажной
   гостиницы. Сколоченная из огромных бревен она выходила окнами в
   старинный сад. В номере остро пахло свежим спилом и цветами
   киита, ветви которого, покачиваясь, гладили узкий подоконник.
   В комнате кроме круглой кровати стоял низкий инкрустированный
   живым мхом стол, монументальный деревянный шкаф, два кресла,
   плетеные из травы толщиной в запястье, и обогреватель. К сло-
   ву, электричеством гостиницу обеспечивала ветряная мельница,
   клторая ловила ветер, возвышаясь на длиннющем столбе.
  
   Улыбчивый официант накрыл мне завтрак в беседке. Я неспеша
   поел, не торопясь разобрал вещи, прогулялся по улице, примыкаю-
   щей к саду. Я усиленно оттягивал момент встречи. Потом я тща-
   тельно упаковал все, что принадлежало гиху, и попросил админис-
   тратора помочь мне. Дело в том, что, не зная языка гихов, я ед-
   ва сумел прочесть в документах, что убитого зовут Надор Вут На-
   га, и живет он в Рали - эта единственная информация, написаная
   на гибридном языке литу, принятом в нашем содружестве галактик.
   В остальном мне помог разобраться вежливый администратор. Услы-
   шав, что я был сослуживцем погибшего, мне сообщили, что мое
   проживание оплатит гостиница. Смущенный, я принялся было отка-
   зываться, но гих не хотел ничего слушать. Проклиная себя за эту
   ложь, я тщательно записал адрес и отправился по намеченному
   маршруту.
  
  
   Рали почти не изменилась за двадцать лет моего отсутствия. Пос-
   тепенно я узнавал улицы, по которым шел, и моя память понемно-
   му реставрировала образ увиденной в детстве столицы. Это были
   все те же просторные прямые, как прочерченные под линейку, ули-
   цы, опоясанные террасами дома-исполины вперемешку с уютными,
   похожими на шкатулки домики, прозрачные полусферы магазинов, в
   которых я не понимал назначения и половины товаров, зато раз-
   нообразие ассортимента меня просто потрясало. К примеру, когда
   ясное с утра весеннее небо вдруг затянуло тучами, и подул прох-
   ладный ветер, я зашел в ближайший магазин и даже растерялся от
   обилия предложенного мне товара. Оказывается, не стремящиеся к
   универсальности гихи, выпускали одежду на все случаи жизни. Ми-
   лая продавщица осведомилась, для какой именно прохладной пого-
   ды мне нужна вещь - пасмурной или солнечной, сухой или дождли-
   вой. Перемерив ворох одежды и отработав все варианты погодных
   условий в примерочной, наконец я подобрал подходящую рубашку.
  
   Разнообразие, похоже, являлось отличительной чертой гихов - до-
   роги окаймляли деревья высотой от нескольких сантиметров до де-
   сятков метров, дома имели самые смелые формы и окрашены были в
   холодные светлые оттенки всех известных цветов, скромные двуя-
   зычные вывески всевозможных фирм ненавязчиво предлагали отдых
   на любой вкус; здесь я мог поплескаться в морской воде, там по-
   бывать в шкуре первого переселенца на Таскафу, свернув влево,
   пообедать дарами леса, пройдя еще сто метров, накачать мускулы
   и поправить здоровье катанием на каком-то "тимче".
  
   На дорогах и в воздухе практически не было машин, пешеходов же
   предостаточно. Удивило несметное количество иностранцев, встре-
   тившихся по пути. Как-то стерлось это из памяти. Однако я знал,
   что практически все они гости планеты, так как поселиться иноп-
   ланетяину на Таскафе разрешали в исключительном случае - после
   брака с гихом. Хотя после развода он имел права остаться граж-
   данином Таскафы и жить на планете.
  
   Мне оставалось пройти по аллее через древний лес в старую часть
   города, чьи витиеватые крыши виднелись издалека. Я присел на
   одну из ажурно украшенных лавочек, расположенных вдоль бордюра.
   Весна уже месяц бушевала в этой части Таскафы - огромные цветы
   соседствовали с едва распустившимися бутонами, мелодично перек-
   ликались птицы, мохнатые зеленовато-коричневые животные разме-
   ром с крысу то и дело выскакивали на дорожку, забывшись в брач-
   ном танце, благоухающий ветер едва касался листьев, а Мойюр
   ласково щекотал теплыми лучами мой затылок. А у меня было чув-
   ство, что близится мой конец, и я успел сотни раз проклясть
   свою затею.
  
   *****
  
   Размышляя, как себя вести с семьей гиха, чтоб быть максимально
   правдоподобным, я добрался до цели пути. Старинная усадьба бы-
   ла выдержана в традициях первых переселенцев - ограда, состояв-
   шая из спаянных треугольников и пирамид, окаймляла сад, кото-
   рый оставался засаженным привезенными с родины деревьями. В
   глубине сада расположилось здание, по форме напоминавшее сос-
   тавленные вместе две восьмерки с обязательным мозаичными купо-
   лами над ними. Впрочем окрашено оно было в современном стиле -
   светлый беж рвали горизонтальные красные полосы. Выложенная
   разноцветной древесиной дорожка в тисках аборигенной мясистой
   травы привела к металлической кружевной двери. Как только я
   ступил на мшистый порог, в глубине дома раздался звонок. Послы-
   шались неторопливые шаги, кто-то о чем-то тихо спросил и полу-
   чил едва слышный ответ. Дверь медленно открылась. На меня, не
   мигая, смотрела пожилая гих.
  
   - Я знал вашего Надора, - я не стал дожидаться вопроса.
   - Проходите! - пригласила гих на довольно сносном литу.
  
   Я попал в огромный зал с высоченными сводчатыми потолками, в
   центре которого росло причудливо изогнутое раскидистое дерево.
   Под ним расположились мягкие квадратные тумбы, расставленные в
   беспорядке, на одной из которых сидел испещренный морщинами
   гих. Женщина что-то ему коротко сказала и обратилась ко мне:
  
   - Это мой муж, отец Надора.
  
   Я кивнул. Гих предложил мне сесть:
   - Меня зовут Вут, жену - Нага. Как зовут вас?
   - Виталий. Я землянин. Я знал вашего сына, мы служили вместе.
   - Странно, сын ничего не сообщил о том, что в его части служат
   земляне. Разве ваша планета не воевала против альянса Хоскот?
   - Конечно, - поспешно залепетал я, - но он перешел на сторону
   Содружества, когда разобрался в ситуации. Ну, знаете, как это
   бывает...
   - О да! Это похоже на Надора, - не дал мне закончить вранье
   гих, - мы тоже симпатизировали Содружеству, отговаривали сына.
   Но, если б все дети слушали родителей, Вселенная давно бы уже
   опустела - все умерли бы от скуки, - засмеялся отец. - Мы всег-
   да знали, что у Надора откроются глаза, и он выберет верный
   путь. Но почему же он нам не сообщил о своем решении?
   - Понимаете,... дело в том, что он, видимо, не успел, потому
   что... - я замолчал, будучи не в силах подобрать нужные слова.
   - Надор Вут Нага убит.
  
   Дом зазвенел тишиной. Вут и Нага пристально смотрели мне в гла-
   за, будто что-то старались прочесть в них, а я не знал, куда
   деваться от их пронизывающих взглядов. Наконец, Нага нарушила
   молчание - "Как?", - выдохнула она. От волнения она спросила на
   языке гихов, но в эту напряженную минуту я ее понял.
  
   - Его убили в последнем бою. Он умер героем, - мне казалось,
   этот факт должен был немного облегчить их боль.
   - Да, конечно, иначе и быть не могло, - понуро закивал головой
   Вут.
   - Это был решающий бой, - затараторил я, опасаясь, что собьюсь,
   - он спас весь полк. Снаряд угодил в командный пункт, а Надор,
   будучи смертельно ранен, добрался до дымящихся руин и по рации
   руководил боем. И мы разбили противников.
  
   Родители слушали меня, широко открыв глаза, в которых застыли
   слезы скорби и гордости за сына. Для сведущего в военном деле я
   молол полную чушь, но здесь мне верили. А я все врал и врал, и,
   все больше распаляясь, выдумывал мельчайшие подробности гибели
   Надора. Но неожиданно фантазия моя разом иссякла, и я замолчал.
   Секунду спустя, рыдая и повторяя слова благодарности, Вут и На-
   га бросились обнимать меня, по очереди прижимая к себе. А я
   смущался, краснел и готов был умереть от стыда.
  
   - Я привез личные вещи Надора, - я выложил на пол все, что на-
   шел у гиха. Родители кинулись к ним, рассматривали, щупали,
   гладили, почти вырывая друг у друга из рук. Я сам едва смог
   сдержать слезы, наблюдая за ними.
   - Я пойду уже. Мне пора, - тяжесть на душе заставляла скорей
   убраться отсюда.
   - Нет, что Вы! - встрепенулась Нага. - Мы вас так не отпустим.
   Принесший печальную весть должен забрать любую вещь, которая
   принадлежала погибшему, у нас так принято. Вут покажет Вам ком-
   нату сына и вы выберете что-нибудь на память.
   - Да мне пора ...
   - Не принимаем никаких возражений, молодой человек, пойдемте со
   мной, - Вут решительно сжал мою ладонь и повел по широкой ка-
   менной лестнице наверх.
  
   Я вошел в уютную комнату, которую освещало огромное окно во всю
   стену. Четыре широкие обтянутые блестящей тканью доски, высту-
   пающие из стены, видимо, служили кроватью. Стол с узенькой сто-
   лешницей "подпирал" кресло, сплетенное из той же травы, что и у
   меня в номере. Стены и потолок были выложены сухими светло-зе-
   леными толстыми листьями, а пол устлан циновкой, кофейного цве-
   та. Нигде никаких украшений, привычных землянину, ни картин, ни
   статуэток, ни сентиментальных подарков-пустячков. Комната аске-
   та.
  
   - Идите сюда, - сказал Вут, открываю дверцу в задней стенке
   кресла. - Я покажу вам прошлое Надора.
  
   Мы расположились на торчащих из стены досках, которые даже не
   прогнулись под тяжестью наших тел. Вут держал какую-то книжицу.
  
   - Это, кажется, называется снимками. У гихов раньше не было
   снимков - чтоб оставить о ком-то память мы пользовались рисун-
   ками - но нам пришлось по вкусу это изобретение.
  
   Отец раскрыл альбом и начал неторопливо, с грустью и нежностью
   рассказывать обо всем, что выхватил из жизни карандаш и объек-
   тив. Рисунки получились четкими, красочными, но я подозреваю,
   весьма приблизительными. Снимки были цветные, небольшие по раз-
   меру и подернутые какой-то дымкой. Вут все рассказывал, водя
   морщинистым пальцем, о том, каким Надор был в детстве, как
   учился, где разбил коленку, кем были и кем стали его друзья, и
   слезы дрожали на его ресницах.
  
   - А это было лет двадцать назад, - мечтательно проговорил Вут,
   указывая на групповой снимок. - Он обошел все газеты Таскафы
   под названьем "Дети Вселенной".
  
   Я онемел от ужаса...
  
   В одном из слетевшихся со всей Вселенной ребят, беззаботно
   смеющихся в объектив, я узнал СЕБЯ! Да, без сомнения - это я
   сидел на корточках в центре первого ряда. Я отказался тогда
   взять именно этот снимок, потому что на нем мои глаза получи-
   лись неожиданно вытаращенными. А все из-за того, что стоящий
   позади меня гих по имени больно ткнул кулаком в спину. Этого
   гиха звали Надор.
  
   Мы повздорили из-за игры. Он здорово ловил верткий скользкий
   мячик, и я никак не мог его обыграть. Разозлившись, я вмазал по
   мячу что было сил, но Надор все равно его взял и кинул мне с
   удвоенной силой. Попал по голове. Тогда я схватил мяч и кинул-
   ся лупить им Надора. Нас конечно же разняли. Так как мы не "до-
   говорили", при каждом удобном случае отпускали в адрес друг
   друга шуточки и тычки. Но в конце дня, оказавшись в одной ко-
   манде во время логической игры, мы спокойно помирились. Он ока-
   зался веселым отчаянным и скорым на выдумку парнем, и мы здоро-
   во провели с ним время. Прощаясь, мы обменялись адресами, но ни
   он ко мне, ни я к нему так и не приехал. В скорости яркий оран-
   жевый конверт с адресом гиха обнаружил и со скандалом выбросил
   мой старший брат, "махровый" ксенофоб. "Нашел себе занятие -
   дружить с иноземцами, "мир строить", - орал брат, которому я
   заикнулся о данной на слете клятве. "Надежней их перебить, вот
   и будет у тебя мир".
  
   - Кстати, Надор писал письма этому земному мальчику, - голос
   Вута вернул меня в действительность. -... но почему-то так и не
   получил ответ. Его звали как и Вас - Виталий.
   - Да-да, конечно звали, - пробормотал я, с трудом осмысливая
   его слова. Я внезапно отчетливо увидел себя ребенком, убирав-
   шим обгоревшие кусочки оранжевой бумаги, которые я периодичес-
   ки замечал дома на полу рядом с мусорным ведром.
   - Вам плохо? - участливо спросил отец Надора.
   - Да... Нет... Да... Лучше пойду, кажется, я болен.
   - Иди, иди, сынок, только возьми что-нибудь на память о нашем
   Надоре.
  
   Я размышлял недолго:
   - Можно я возьму эту фотографию?
   - Разумеется. Надор говорил, что дни того слета были самыми
   счастливыми в его жизни. Бери снимок. Помни о Надоре. Расскажи
   о нем своим друзьям. И нас не забывай. Теперь, согласно обы-
   чаям гихов, ты должен восполнить потерю. Отныне ты - наш сын.
   Если пожелаешь, ты можешь стать гражданином Таскафы и остаться
   жить здесь.
  
   Я чувствовал, что теряю рассудок, и начал сомневаться, не снит-
   ся ли мне все это - мне, убийце, уступили место сына. Я не был
   готов "переварить" эту кошмарную ситуацию.
  
   - Что же я должен делать?
   - Жить, как раньше. И, если не останешься, изредка навещать
   нас, учавствовать в семейных торжествах - у нас их немало. Род
   наш огромный и очень древний. У тебя появилось много близких на
   Таскафе.
   - А если останусь?
   - Ты станешь Виталием Вут Нага - гражданином Таскафы. Будешь
   жить с нами в этом доме, в комнате Надора. Ты получишь все пра-
   ва и обязанности гиха, но твое земное происхождение всегда бу-
   дут уважать.
  
   Жить с родителями убитого, смотреть им в глаза, обитать в ком-
   нате жертвы - я знал, что не вынесу этого.
  
   - Спасибо вам за предложение. Я обещаю подумать насчет пересе-
   ления на вашу планету, но гостем стану частым. Спасибо вам за
   все. Спасибо.
  
   Они смотрели мне вслед, когда я шел через сад, а я все твердил,
   как заклинание, слова благодарности. В голове стучала един-
   ственная мысль, как же так получилось - в общем-то неплохие и
   достаточно разумные существа никак не могут поделить Бесконеч-
   ность и найти в ней место. Как вышло, что мы так и не научи-
   лись хранить то, что имеем, и не зариться на чужое? Сколько по-
   колений должно сожрать друг друга, чтоб набить брюхо следующим?
   Когда мы научимся не повторять ошибки, которые заставляют Прош-
   лое гноить нас, вымещая за устроенный ему ад?
  
   Я покинул планету гихов терзаемый вопросами.
  
   *****
  
   Я остался гражданином Земли. Брат погиб в битве на Хиэтле, и
   теперь некому помешать мне общаться с инопланетянами. Я регу-
   лярно перепесываюсь с Вутом и Нагой и уже два раза побывал на
   Таскафе. С меня взяли слово никогда не участвовать в заварухах,
   и я сдержу его. Одна из моих новых обязанностей - организация в
   Рали фестивалей для взрослых инопланетян. У меня весьма скром-
   ная доставшаяся в наследство от Надора должность, но я работаю
   с удовольствием, потому что, мне кажется, помогаю гихам прер-
   вать цепь насилия во Вселенной. Я знаю, что мне придется рас-
   плачиваться за свою ошибку всю жизнь, но меня это совсем не пу-
   гает. Ведь, нет надежней занятия, чем строить мир.
  
   *****
   -еЮ#Й"ЙЏF*.FRMЏЏA*.FRMРЪ"© h*.MAC> MРЬ"]Рd*.MACkРo0€s<БЏЏЏЏЏЏЏЏЏЏЏЏЏЏЏЏЏЏЏЏЏЏЏЏЏЏЏЏЏЏЏЏЏЏЏЏЏЏЏЏ
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"