За мутным оконным стеклом солнце окрасило серое утреннее небо. Монотонно мимо бежали столбы, провода и деревья. В нос шибал запах пыли и копоти, варённых яиц и курицы, залапанного железа. Специфический запах - особая, сквозящая атмосфера летнего поезда. Ирина открыла глаза, сладко потянулась и тут же обнаружила неприятное ощущение грязи, которая, казалась, пропитала всё её тело. Она достала из-под подушки в мятой наволочке свою сумочку (чтобы ночью не украли), и извлекла из неё влажные салфетки. После - обязательная мятная жвачка.
Её соседка по купе - не шибко разговорчивая бабка проснулась, по-видимому, давно и, оторвавшись от книги, уставилась на Ирину сквозь свои овальные очки в золотой оправе. Ещё с самого Днепропетровска они не очень-то поладили и предпочитали отмалчиваться. Всю дорогу бабка читала какую-то книгу и страдальчески закатывала глаза, когда Ирина со скуки разговаривала по телефону.
- можно было и умыться сходить, и зубы почистить.
- там цыгане всякие бывали, а у них и грибок на ноге и всё, что только хочешь - Ирина вяло огрызнулась.
Отворились двери купе, вошел тучный проводник и севшим голосом известил:
- Скоро Новоалексеевка. Собираем вещи, сдаем постели, готовимся на выход.
Женщины в купе кивнули. По правде говоря, бабкой соседка Ирины называлась лишь условно. На самом деле Ирина, возможно, была даже старше неё, но всё молодилась, ярко красилась, поддерживала такой себе имидж "гламурной блондинки".
Пейзаж за грязным окном вагона сменился с бегущих деревьев посадки на желтую, пожухшую траву. Поезд стремительно подъезжал к Новоалексеевке - воротам в Крым.
***
Воробьи купались в пыли, а сухой ветер метал клочки жёлтых, прошлогодних газет по перрону. Неразборчивый голос диктора. Со стороны путей как-то настороженно горели красным светофоры, слышались звуки приходящего поезда.
Тамбур громыхал, в нем уже построились пассажиры, готовились к выходу. Живой груз тряхонуло особенно сильно. Шипение поезда. Вот и конечная станция.
Тучный проводник открыл тяжелую железную дверь, высвободил ступени. В поезд лавиной обрушились громкие возгласы.
- Кукуруза вареная!
- Сочные персики!
- Домашнее вино!
- Черешня! Черешня!
- Пошли нафиг! - обрубил их тучный проводник. - Ишь налетели. Людям выйти хоть дайте.
После душного поезда утренняя прохлада показалась Ирине противным промозглым холодом. Она накинула на плечи заранее припасённую спортивную куртку и принялась спускаться по железным ступеням поезда к низу, платформе. Уже там на неё набросились предприимчивые, но очень назойливые местные жители.
- Такси, девушка!
- Жильё с вайфаем.
- Автобус до Симферополя, последние два места, отправления сразу же.
- Помогу с документами!
Ирина только успевала отнекиваться и вырывать свой чемодан на колёсиках из лап услужливых таксистов. Главной её целью было - добраться до стоянки, что была неподалёку от вокзала. Мозг её тем временем работал полным ходом. Такси или автобус ей действительно бы не помешали. Но не сейчас. А то залупят двойную цену - трусов не хватит расплатиться.
Её внимание привлёк стоящий рядом с какой-то чёрной большой и, видимо, недешевой машиной невзрачный мужичок. Стоял он как будто поодаль от извозчиков, которые гнались за наживой. Лет ему было, вероятно, как и Ирине, а может, и больше. За пятьдесят - это уж точно. Светлые волосы с каким-то сероватым оттенком и такое же серое, никакое лицо. Он хлопал пушистыми белыми ресницами, обрамляющими ярко-голубые и какие-то детские глаза, почесывал густую, белую, аккуратно стриженную бородку, прикуривал сигарету и смотрел куда-то вдаль, казалось сквозь толпу, сквозь машины, сквозь всех. Как будто разглядывал кого-то жутковатым, цепким взглядом. Подошедшую к нему Ирину он заметил не сразу, посмотрел как-то удивленно, выходя из омута своих мыслей, вопросительно поднял голову.
- До Джанкоя. - тихо сказала Ирина.
Мужчина кивнул, прекратил облокачиваться об машину, не говоря ни единого слова, взял у Ирины сумку, разместил её в багажнике, открыл ей дверь салона.
***
В салоне пахло каким-тоароматизатором. Было тепло и Ирина удовлетворенно скинула наконец куртку.
Блондин сел за руль и завел машину. Та мягко заурчала и тронулась. Только сейчас Ирина поняла, как сильно хотелось ей курить.
- Это салон для курящих? - поинтересовалась она.
- И для пьющих тоже - дружелюбно ответил водитель.
Ирина тоже невольно улыбнулась
- Юмор? Понимаю.
Оконное стекло, жужжа, опустилось вниз. Ирина достала из сумочки тоненькие ментоловые сигареты.
- К родственникам?
- От них. В Днепропетровск ездила.
- И что там?
Вопрос этот унёс её в мысли и воспоминания. Ведь казалось, всего сутки назад, она поссорилась практически со всей своей роднёй. Ну ничего. Родня на то и родня, чтобы ссориться, а потом мириться.
- Не понравилось - проговорила она спустя некоторое время - народ зазомбировали.
Блондин неопределенно хмыкнул и кивнул.
- ...Подлецы, однозначно.
Тем временем их авто принялось обгонять колонну военной технике, которая ехала по обочине. Над ними развевались сине-жёлтые флаги.
- Чего это они собрались делать? Ещё надеются на что-то? - Ирина спросила как можно более безразлично. Один из военных, видимо, увидев её, подмигнул, улыбнулся и помахал рукой.
- Понятия не имею - не отрывая взгляд от дороги ответил водитель.
От него веяло каким-то снисходительным безразличем. Он будто бы воспринимал всё и вся, как детей и их игры. Это немного напрягало Ирину, но вместе с тем и привлекало. Она очень желала его как-то разговорить, но о чем разговаривать, когда впервые видишь человека, а он не слишком и разговорчив.
Солнце между тем ярким диском поднялось над редкими скрюченными деревьями-акациями. Начиналась жара, начинался день.
Впереди показалось здание. Грязно-белое, оно наблюдало за проезжающими мимо него своими черными рваными пустыми глазницами разбитых окон.
- Вы видели? - Блондин снова заговорил первый и кивнул в сторону этого здания.
Ирина ошарашено разглядывала лежащие у здания осколки битых стёкол и гильз.
- Не видела.
-Как же вы тогда из Крыма выезжали?
- Через Перекоп.
- А-а-а
Здание оставалось позади. Ирина обернулась на него.
- А что это... было?
- Здесь гостиница была. Называлась "Чонгар". Её эти... зелёные-вежливые. Почти сразу заняли. В феврале ещё. Тогда.
Он умолк, но Ирине самой уже интересно стало, ведь об этом она не читала в интернете, не слышала по радио, не видела по телевизору, даже слухов никаких не слышала.
- А потом? Ч-что? Стреляли?
- Да шайтан их знает. Заняли, владельца ногой да под задницу, а потом то ли приказ какой получили, то ли случилось у них что-то, но за ночь никого здесь не стало - только гостиницу в храм разгатили и гильзы повсюду. И мало того, что не видел никто - гостиница то поодаль стоит, так и не слышно ничего не было. А гильзы и погром. И нет никого.
Ирина непроизвольно вздрогнула и сглотнула невесть почему подступивший к горлу ком.
Некоторое время они снова ехали молча. Наконец впереди замаячило в плывущем горячем воздухе что-то на дороге. Это "что-то" напоминало приближающуюся границу.
- ... А вы местный? Откуда про гостиницу зна...
Ответа не последовало. Даже вопрос был не дослушан. Блондин прижал палец к губам.
- Чш-ш-ш. Потом договорим.
Машина начала притормаживать и остановившись окончательно, заняла место в хвосте длинной очереди. Со стороны границы доносились крики и плач.
***
Несмотря на недавнюю прохладу, солнце давно уже жарило. Дверь авто со стороны водителя отворилась. Блондин вылез из машины, прикрыл от солнца рукой глаза, прищурился и посмотрел вдаль, куда уходила очередь из машин. В лицо дул сильный ветер да доносил разящий, дурной запах давленой шинами полыни.
Очередь стояла. Легковушки, фуры, автобусы. Водители стояли неподалёку, собираясь в редкие стайки, покуривали, о чем-то переговаривались вполголоса.
- Здорова мужики! Чего там?
- Хрен его знает, полчаса уже стоим.
- Приехали, блин. - Мрачно изрек мужчина и обратился к уже наавшей было выходить Ирине.
- Сидите десь, никуда не выходите, скоро буду.
Впереди дорога была частично загорожена полосатыми бетонными блоками. Оббочина - теперь предназначенная для перехода границы пешеходами, тоже была оборудована железным забором. Около него столпились люди. Состояла она практически целиком из стариков, женщин и детей. Мужчин - единицы. Крики. Плач. Обмороки. Картина эта напомнила ему о своём. Девяносто второй год. Беженцы. Тот же звукоряд. Только чемоданы и котомки понарядней. Оййй... Неуместно. Не время и незачем.
Со слов одной из слоноподобных женщин он понял, что ехали на отдых. И ещё раз выругал себя за неуместные ассоциации. Заодно и горе отдыхающих.
-"Нашли, куда ехать" - зло думал он, озираясь на ту самую слоноподобную тётку - "ещё и с детьми. Ума палата."
Эту толпу не пропускал дальше всего один худосочный парень. В своем видавшем виды камуфляже и обгоревшими до волдырей здоровенными ушами, нелепо торчащими из-под кепки, выглядел он гораздо замученей гражданских.
- Пани, в который раз повторяю - не положено. Чтобы ввезти ребенка на оккупированную территорию, нужензагран. Постановление с первого августа - парень талдычил это, как мандтру, явно не в первый раз, монотонным и очень уставшим голосом.
Возмущённый галдёж. Получилось выудить только отдельные слова. "На официальном сайте...не было... не имеете права... совсем обнаглели". Кто-то требовал "позвать главного".
- Уже позвал.
- Вы это полчаса назад говорили.
- А что я сделаю?
К наблюдающему эту картину мужчине повернулась коротко-стриженная старужка из очереди.
- Вот странные люди. Какая разница: Россия или Украина, лишь бы простые люди могли к своим родственникам съездить. Её блаженная улыбка вщент разбилась о его суровое выражение лица.
- Ага. В Крыму много кто как думал. А это последствия.
***
Ирина была несказанно рада его возвращению. Пока его не было, она порядком успела заскучать, но включать музыку или радио в машине побоялась - мало ли что.
Он шёл неторопливо, то и дело останавливаясь около водителей, что-то им говоря и те радостно забегали обратно в транспортные средства.
- Ну, что там?
- Да сейчас все будет. Там с детями не пропускают. Постановление какое-то.
Наконец-то тронулись.
Ирина в сердцах выпалила
- Вот гады!
- Отчего ж гады? Правильно всё, в целом. Нечего сейчас туристам делать. Если разобраться, тут и местным уже делать нечего.
Блондинка недоверчиво посмотрела на блондина и нехотя согласилась.
- Что да, то да... У меня у самой вот муж без работы почти год сидит.
- А до этого где работал?
- На "Новой почте"
Вместо ответа он поцокал языком, закивал. Стало очевидно, что он в курсе того, о чем она говорит. С "Новой почтой" в Крыму всё вышло действительно неловко. А ведь совсем недавно это был один из самых удачных проектов альтернативной почты в Украине. Отслеживание груза по интернету, удобная система платежей, своевременная и оперативная доставка - всё это вне всяких сомнений играло на руку интернет-магазинам, малому и среднему бизнесу.
Но всё это закончилось так же быстро, как и началось. Уже чуть больше года "Новая почта" переживала далеко не лучшие времена. Если раньше можно было в кратчайшие сроки как получить, так и отправить что-либо с любой точки вУкраины, то со временем это стало возможно лишь по территории Крыма, а после и вовсе схлопнулась. Люди потеряли работу, а крымчанам пришлось довольствоваться почтой России, о которой так принято шутить на тему абы-какой организованности.
- Рекомендую документы приготовить. Сейчас проверять будут.
- Я уже давно. - Ирина повертела в руках синюю книжечку с тризубцем
***
Он оказался прав Скоро они подъехали к бело-красной полосатой огорожке. В десяти-пятнадцати метрах сзади стояли всё те же недовольные туристы с детрьми. С ними о чём-то толковал какой-то староватый офицер с брюшком. По-видимому, главный. Судя по возгласам, договорённость никак не достигалась. Нещадно палило солнцем и все так же ветром со стороны степи и солёных озёр резало по лицу и глазам солью и песком. Крашеные в синий и жёлтый будки, потрёпаные и дырявые флаги. Ирина прищурила глаза.
Проверяющий тем временем дотошно осматривал их машину. Лез в бардачок, светил в багажник, рылся в сумках, которые там лежали. Когда дошла очередь до паспортов, проверяющий уставился на ирину тяжёлым и немигающим взглядом.
- Вы. Паспорт. Российский. Получчали? - Он отчётливо выговаривал каждое слово, отрубал их по одному. Нарочито. Недружелюбно.
- Ну... - Глаза Ирины забегали, она ожидала, что вопрос этот будет, но что на это отвечать и как реагировать - это было ей неведомо - ну, да.
Теперь он уже никак не скрывал своего отношения, дикой смеси омерзения и неприязни.
- Ах, получили. Ну, пройдёмте со мной в таком случае.
***
- Известно ли вам, уважаемая Ирина, э-э-э... Леонидовна - попутно заглядывая в паспорт, с каким-то весёлым злорадством, продолжал недружелюбно парень в форме - что законы Украины запрещают двойное гражданство? При получении паспорта гражданина российской федерации, ваше украинское гражданство автоматически обнуляется. А негражданам Украины на территорию Крыма въезд - зась! Ну и что прикажете делать с вами, Ирина Леонидовна? А?
Земля медленнно уходила из-пог, а из головы всё никак не шла картина: Те самые, с детьми на границе. Каково это: ехать, вероятно, что через всю страну, и всё это для того, чтобы поцеловать границу и уехать обратно. Ох, как не радовала эта перспектива - оказаться в их числе. И потом, что делать, если её действительно не пустят домой в Крым? Куда? В Днепропетровск к родственникам, с которыми она беспощадно разругалась, и которые теперь уже вряд ли её примут? Или через Россию и Керчь, на что возможно не хватит имеющихся при себе денег? Мысли судорожно бегали в голове, искали все возможные варианты. Как быть дальше? Рука рефлекторно потянулась в сумку за кошельком.
- М-может м-можно к-как-нибудь д-договориться?
- Не, нельзя.
Голос , прозвучавший за спиной проверяющего звучал сухо и хрипло и в то же время громко, оглушающее. Ирина заметила бесшумно подошедшего своего попутчика. Он по-свойски сравнялся с проверяющим, достал из кармана сигарету, зубами достал фильтр.
- Хаулов, вы можете быть свободны, у вас с документами всё в порядке. -
- Я, конечно, дико извиняюсь - неторопливо начал он - и это, вероятно, вовсе не моё дело, но зачем это вы девушке нервы делаете, заводите в непонятки, да и в принципе занимаетесь форменным вымогательством.
- К-какое право вы имеете меня в чем-то обвинять? - в голосе появились противные, визгливые нотки. "Сейчас кричать начнёт" рассудила про себя Ирина и приготовилась к скандалу и тому, что сейчас начнётся.
Блондин же, казалось, не обратил никакого внимание на перемену настроения проверяющего. Он вырвал часть фильтра и вставил обратно в сигарету, неспеша подкурил, сделал затяжку и продолжил в своей привычной неторопливой и снисходительной манере.
- Я? Вас? Обвинять? Увольте, и в мыслях не было. - выпуская сизые колечки дыма из носа, едко усмехнулся - Впрочем, на правах заинтересованного гражданина смею заметить следующее: Итак, по вашему мнению, лица, получившие на территории Крыма российское гражданство автоматически лишаются гражданства украинского? Однако, какая же интересная интерпретация реально существующего закона, товарищ... Павленко, кажется?
Павленко поник и пытался было, что-то уже возразить спустя несколько секунд молчания, однако было уже поздно. Блондин удовлетворенно хмыкнул и взмыл над ним, как ястреб над ставшим уже беззащитным кроликом.
- Однакооднако. Любопытно получается, товарищ Павленко. В то время, когда в стране идёт война, и наша доблестная армия Военных Сил Украины ложит свои жизни за мир и благополучие своей и нашей с вами Родины, вы, товарищ Павленко... Нет, не продаёте. Вы хуже. Вы наживаетесь на гражданах территории, которая по закону! Отмечаю, что по закону Украины считается временно оккупированной. А именно - выдумываете несуществующие постановления, запугиваете женщин, на минуточку, и, как я сказал ранее, занимаетесь вымогательством. Не знаю, стыдно ли вам - это ваше личное дело, но как вы думаете, что на это скажет СБУ?
Павленко молчал и с выражением абсолютной сломленности на лице разглядывал камешки у себя под ногами. Таким образом, Ирина поняла, что паспортный контроль пройден и спрятала свой кошелёк обратно в сумку. Блондин, наблюдая сие действо, покивал головой и самодовольно цокнул языком.
- ... Ну вот и замечательно. - разбавил он красноречивое молчание Павленка - Я бы даже сказал, превосходно! Никто никого не обманывает, никто никого не обижает.
После этих слов он наклонился и полушёпотом сообщил Павленке в самое ухо.
- А если ещё раз такой прецедент случиться - увидишь, что будет. Понял?
***
Когда пропускной пункт украинской стороны оказался уже позади, Ирина принялась с неудержимым, нечеловеческим упорством благодарить своего спасителя.
- Я даже не знаю, как вас благодарить - задыхалась она. - Думала, всё уже. Кстати, сколько я вам должна? Ну... До Джанкоя?
- Чего?
- До Джанкоя, говорю, за сколько довезёте? - Ирина вновь полезла в сумку.
- Етить! - блондин скорчил гримасу и махнул рукой - Спрячьте, разве я похож на нищего?
- Но как же? Вы ж этим живете.
Мужчина сбросил скорость, посмотрел на Ирину. Затем в глазах его промелькнула осознанность, он обнажил свои слегка кривоватые зубы в собачьей улыбке и тихо, еле слышно, захихикал.
- Так вы думали, что... что я? А я то думал - чего это вы ко мне в Новоалексеевке подошли. Во даёте... Пощадите. Таксист.
Вдоволь насмеявшись, и постучав короткими толстыми пальцами по рулю он успокоился.
- Я сам крымский. - пояснил он. - В Новоалексеевку приехал своих родственников на поезд посадить. И собрался было назад ехать через границу, а тут вы подходите. Ну, мне через Джанкой тоже надо, вот и решил взять, чтобы мне одному не скучно ехалось... и проходить это всё вдвоем не так противно. Вот этот Павленко шайтан, а?
Неприятно резануло слово "шайтан". И только сейчас Ирина заметила что на зеркальце лобового стекла болтался какой-то уж ну вовсе знакомый желтый символ на голубом фоне. Спросить прямо, а не татарин ли он? Не вариант. Нетактично. Впрочем, есть другой способ.
- Так что получается, мы едем едем, а всё никак не познакомились. Ирина.
Она протянула ему руку и только сейчас поняла, как это неуместно. Однако собеседник никак не обратил на это внимание, освободил одну руку с руля, слегка пожал её и представился в том же формате.
- Ленур
- ...надо же.
- Вас что-то смутило?
- нет. С чего вы взяли? Так... просто. Удивилась
- А хотите, я угадаю, чему вы так удивились?
Ирине стало интересно.
- А хочу.
- Вас удивило, что я не похож на татарина? Верно? Если верить стереотипам, то мы все чёрные, бородатые, с шно... носами такими и, ну впоняли. Так вот - такие только южные. А есть ещё степные. Косоглазенькие такие.
- Я слышала, что вы не один народ.
- Это отчасти верно. А есть мы, бахчисарайские. Ну вот такие вот.
Ирина смущённо отвернулась к окну и увидела, как свисают с оборубка моста над лиманом оборванные нити рельсов.
- А что, железной дороги в Крым больше никогда не будет?
- Шайтан их знает.
- Вы прошлим летом были в Джанкое? - получив отрицательный ответ от Ирины, татарин продолжил. А я вот бывал. Вы б это видели. Вокзал, а понему вояки с автоматами ходят, да по сумкам роются, прям как здесь сейчас на Чонгаре. Важные такие. Понаехали откуда-то с удурмутии или не знаю откуда, семьи свои поперевозили, квартир напокупали. При госслужбе же. На минуточку, год назад зарплаты-то увеличивать никто и не подумал - просто старые в рубли попереводили. И вот представьте себе, у них зарплаты по сорок, пятьдесят тысяч, а по городу в среднем десять тысяч - это уже хорошо. Богами ходили, да. А теперь вокзал джанкойский пуст. От силы пара электричек ходит по Крыму. Чебуречная на том вокзале - и та закрыта. Она там с царских времен была. Белых пережила, красных пережила, Украину пережила, девяностые, а теперь всё уже. Но это я отвлёкся, на чебуречную. Факт в том, что вся эта важная кодла с автоматами на вокзале ж проверяла. А где они все эти важные да кругломордые теперь? Остались?
- Насчёт зарплат я бы возразила - Ирине не понравилась выбранная тема разговора и она решила её перевести - мне вот, например, зарплату подняли.
-А чем вы занимаетесь, уж простите, если лишнее спрашиваю.
- Я учительница. Русского языка и литературы. Так что вот что что, а при России учителя и врачи живут лучше.
Ленур изумленно поднял белые брови.
- Как знать, как знать. Что-то не почувствовал.
- Коллега?
- Нет. Я врач. Хирург.
- Правда? -глаза Ирины занялись странным неестественным блеском. Чего греха таить? Она всегда искренне уважала врачей - И что? Вам же зарплату подняли тоже вроде.
- Как вам сказать - хмыкнул Ленур. - цены то подняли, но не настолько, чтобы угнаться за ценами. И это только тем, кто на стационаре Как те, кто в поликлинике живут - без понятия, им же, как и многим в крыму - просто перебили старые на рубли и забыли о них... кхм... ну ладно.
Такие слова хоть и не стали для Ирины новостью, но всё же неприято её задели. Или не столько слова, сколько насмешливый тон её собеседника, хоть и было уже понятно - это у него постоянная манера общения.
- А вы думаете, в Украине сейчас лучше?
Блондин на минуту умолк, задумался. За окном бежали редкие покорёженные неведомой силой чёрные, будто горелые акации, бетонные столбы и тянулись нитью провисшие провода. За оконом бежала степь, выжженая палящим солнцем до голой земли. А там далеко, с горизонта, тянуло свинцовую и огроменную тучу. Находил дождь. Оно и не мудрено, парило, как перед дождём-то, не иначе. И воробьи в пыли купались. Примета народная.
- Лучше. - внезапный ответ Ленура вырвал Ирину из размышления - Несмотря на всё то, что там происходит - лучше.
***
Граница с российской стороны сильно отличалась от украинцев. Если те ставили свои будки временно, не особо оборудовано, россияне окопались основательно. Отдельная дорога для перехода, отдельный узкий коридор, залитый бетонои да огороженный колючей проволокой для тех, кто переходил границу пешком, а иначе перейти границу тем, кто был не на личном транспорте, было невозможно. Но не смотря на то, что строились фундаментально, будто бы навсегда, не было предусмотрено укрыться от палящего солнца и режущего солью и песком ветра.
Для переезда Ирина извлекла из всё той же сумки свой российский паспорт.
- Как же хорошо в России-то! - вымолвила она, ища одобрения у своего попутчика, но поздней вспомнила, что искать его не стоит.
Её документы проверили без особых проблем. С Ленуром же возникла ситуация.
Проверяющий - мужик в камуфляже, который за время перехода границы уже замылил глаза Ирине, тоже отличался от проверяющего с украинской стороны. Здоровенное круглое лицо с трудом помещалось в окошке.
- Товарищ Хаулов - проговорил он гулким голосом, который был бы свойственен для православного священника - связаны ли вы каким-либо образом с Меджлисом?
Хаулов опешил.
- Позвольте. Я ведь всего несколько часов назад ехал в обратном направлении. С тех пор мало что изменилось. Нет
- Не ваш ли, Ленур ...кхм Ис-кан-де-ро-вич - проверяющий как будто специально читал с синей книжицы имя, умеренно ставя ударения не на том слоге, который полагается. - не ваш ли, Ленур Искандерович, сын, на данный момент служит в так называемой АТО?
Непойми откуда взялись два молодых человека все в том же камуфляже, которые схватили Хаулова под руки. Круглолицый согласно кивнул.
- До выяснения обстоятельств.
Ленур Хаулов вышел из ступора.
- Ребят, вы что, прикалываетесь? - он отошёл от своей привычной манеры разговора, но всё же сохранил свою снисходительную улыбку и отношение к происходящему - Вы что творите-то, а? Я же только что границу эту переезжал.
- До выяснения обстоятельств! - вторил круглолицый и кивнул ещё раз.
- Ир! - глаза Хаулова забегали в поисках своей недавней знакомой - Ир, ну скажите им, что я родственников на поезд сажал! Вы же знаете...!
Ирина вмешалась.
- Вы знаете. - это уже круглолицому - вы знаете, он в машине вел пропагандистскую деятельность! И выражал свою нелояльность к Российской Федерации и лично к Нашему Президенту Владимиру Владимировичу Путину.
- Иванова, с вашими документами всё в порядке. Вещи свои можете забрать, счастливого пути.
Голубые глаза Хаулова потухли. Не прекращая улыбаться, он снисходительно хмыкнул. Но, когда его уводили, Ирине было безразлично, как он на неё посмотрел, и какое выражение лица у него было на тот момент. Встала задача, которая беспокоила её гораздо больше, чем дальнейшая судьба того, кто помог ей переехать эту злосчастную границу.
- Мало вас, хачей, Сталин высылал. Пора бы вас обратно по вагонам - буркнула Ирина себе под нос и среди уже ожидающих у той стороны границы автобусов принялась искать тот, что идёт до Севастополя. И когда уже она сидела на месте и отправляла своему мужу смс уже с российского мтса полил летний, тёплый ливень.