Аннотация: 29.05.2011 Написано под впечатлением короткой встречи на вокзале.
На вокзале было людно. Будущие и бывшие пассажиры спешили по своим делам. Им, видимо, казалось, что их дела на свете самые важные. У меня тоже было дело. Только особой важности я ему не придавал - очередная командировка. Сколько их было уже, и сколько ещё будет. Хочется иногда остановиться, передохнуть, да только работа не позволяет! Нужно выполнить плановый сбор денег через втюхивание клиенту ненужного ему товара. Да и товара ли? Полиса! Бумажки! И получить деньги для компании! Из воздуха получить!
Оглядываясь назад, я никак не могу понять, что же занесло меня в этот бизнес. Всегда считал, что страхование - это обман, узаконенный государством, и надо же! - сам стал работать в страховой компании! И если раньше и возникали у меня порой мысли, что страхование - это может и не обман, то теперь они полностью рассеялись. Цель - деньги! Остальное по боку. Как говорит начальник: "Нет ничего лучше бабла!". Но почему же тогда так тоскливо становится на душе, когда понимаешь - в современном мире деньги рулят. Даже когда они, деньги, то есть, у тебя есть, всё равно на душе становится тоскливо и... паршиво как-то.
- Эй, ты что творишь! - вывел меня из размышлений крик горластой дамы бальзаковского возраста и необъятных в талии размеров, - А ну, отдай!
Мимо меня пробежал пацанёнок, лет десяти, не больше. В руке он держал что-то похожее на кошелёк, а может, это и был кошелёк... той дамы.
Дама же, несмотря на свою тучность, кинулась вслед за мальчишкой, продираясь через других людей, словно ледоход через Арктику.
- Отдай, говорю! - закричала она, не заметив, как наступила мне на ногу. Я обернулся, чтобы высказать всё, что о ней думаю, но дама даже не сбавила ходу. Тогда-то я увидел двух полиционеров, а может милицейскийх (кто сейчас поймёт, как их правильно обзывать, с этой реорганизацией?). Один из них небрежно схватил мальчишку за шиворот, морщась от отвращения. Другой просто стоял рядом с улыбкой на губах. Улыбкой, настолько нехорошей, что становилось не по себе.
- Он украл мой кошель! - надменно и величественно заявила дама величественных размеров.
Именно так она сказала: "Кошель". Знавши значение этого слова, я едва сдержал смех. Пацанёнок, похоже, тоже знал, и смех не сдержал.
- Что украл? - переспросил он, улыбаясь во весь рот.
- Кошель!!! - закричала дама, - Будто сам не знаешь!!!
Полиционер, а может быть милицейский, вернул женщине её собственность, спросил у мальчишки:
- Где твои родители?
Ещё недавно звучащий звонкий смех смолк, глаза мальчика наполнились грустью и сильной тоской. Он не ответил.
- Пойдёшь с нами! - строго сказал второй полиционер.
И тут меня словно толкнул кто-то. "Ну нельзя же так!" - думал я в тот момент. - "Пойдёт он с ними, а потом что? В детоприёмник, как меня тогда? А потом в интернат, где главная цель будет - выжить? Вдруг интернат окажется похлеще, чем улица?". Медленно я подошёл к мальчишке, спросил у полиционеров:
- Что вы делаете с моим сыном?
Те переглянулись.
- Мы думали, он безнадзорный. Тем более, что, украл кошель у...
- Вы бы ещё младенцу обвинение в воровстве предъявили! - перебил я его.
А перед глазами мелькали магазины, откуда мы с друзьями таскали хлеб в 90-х, когда сами были такими же, как этот пацанёнок. Таскали, чтобы с голоду не помереть...
- Но он не младенец!
- Вынужден вам напомнить, что уголовная ответственность наступает только в 14, - сухо проговорил я, - Если у вас есть какие-то претензии к моему сыну, высказывайте их мне.
- Уголовник малолетний!!! - завопила дама, - И отец у него такой же! Я знаю!
- Простите, мы знакомы? - спросил я у неё.
- А что с вами знакомиться! И так видно, кто вы есть! Живёте здесь, на вокзале, кошели из карманов вытаскиваете!
- Можно посмотреть ваши билеты? - спросил один из стражей закона.
- Да, конечно, - я достал свой.
- А на мальчика? - не сдавался милицейский полиционер.
- У него, - ответил я.
- Я потерял, - сказал мальчишка.
- Опять?! - возвёл я очи горе к небу, - Ну, идём в кассу.
И мы пошли, полиционеры не стали задерживать нас.
- Как тебя звать? - спросил я.
- Ангел, - ответил тот, и заметив моё замешательство пояснил, - Это прозвище, а настоящее имя Матвей.
- Редкое имя, - сказал я, - А где твои родители?
Матвей помолчал.
- Они погибли, - проговорил он наконец, - В пожаре. Наш дом подожгли чуть меньше года назад. Коммерсантом нужно было место для строительства очередной многоэтажки, вот они наш барак и спалили.
А затем огрызнулся:
- А тебе-то что? В детдом поведёшь?
- Не поведу, - ответил я, - Хотя, по правде, надо бы...
- Почему ты мне помог? - спросил он.
И тут болью резануло по сердцу. Той болью, которая в сотни, тысячи раз, хуже физической. Будучи одиночкой по жизни, я не часто задумывался о том, что же дальше. А ответа не было. Точнее был, но меня он устраивал - работать за деньги, зарабатывать много денег. Но зачем они мне, если я даже тратить их не умею? Вся жизнь - на работе! Вся жизнь - работа!
Это я думал про себя, а вслух сказал:
- Сам не знаю.
- Ты не из этих? - с опаской посмотрел на меня Матвей.
- Из каких? - не понял я.
- Ну, из этих... которые детей насилуют?
Его мысль была настолько далека от истины, что на некоторое время я лишился дара речи.
- Не из этих. Как... Откуда ты вообще знаешь про такое? - спросил я.
Матвей потупил глаза.
- Меня пытались. Только не успели. Воспитатель в детдоме. Тогда я и сбежал.
И он заплакал. Я потрепал его длинные волосы.
- Ангел! - окликнул его какой-то мальчишка.
- Клей, иди сюда! - прокричал Матвей в ответ.
Тот, кого Ангел назвал Клеем подошёл.
- У тебя проблемы? - спросил он у меня.
Я едва не расхохотался.
- Нет у него проблем, - ответил Матвей вместо меня, - Он помог мне.
Помог... Помог ли? Пройдёт год, два... И в кого превратятся эти дети, не утратят ли они совсем веру в добро?
- Много вас тут? - спросил я.
- Мы с Ангелом, Димон, Рыжая, Милка и Малыш, - ответил Клей.
- И давно вы вот так, на вокзале живёте?
- Да какая разница? - спросил Матвей.
И правда, какая? А в голове, тем временем оформилась бредовая мысль, и не желала она её, то бишь голову покидать. Почему бы не создать мне частный детский дом и не поселить там всех этих детей. Денег хватит, другое дело возможные препоны со стороны власти, как это было в Подмосковье, с "Фениксом", который всё же закрыли.
С ребятами я попрощался, обещав приходить сюда время от времени. И действительно приходил, сначала раз в неделю, потом в три дня, а затем мои визиты стали ежедневными. Полиционеры недобро смотрели в мою сторону, но не препятствовали, когда я приносил детям еду и свою старую детскую одежду, оставшуюся с незапамятных времён.
Спустя полтора месяца Ангел выдал:
- Возьми нас к себе жить, а?
Честно говоря, я ожидал подобного вопроса, но не удивиться не сумел.
- А вам никто не хватится тут? - спросил я.
- Да кому мы нужны? -возразила Рыжая, - Только тебе, разве что.
И опустила глаза.
- Пойдём, - сказал я негромко.
С работы я уволился. Дел хватало. Надо было пробиваться сквозь чиновников, оформлять документы на детдом, искать учителей для ребят, организовывать их досуг (слава Богу, в этом деле у меня появились помощники - те ребятишки, которых я забрал с вокзала первыми) и просто быть кому-то нужным. Быть нужным, не потому, что ты зарабатываешь деньги, а просто потому, что ты делаешь что-то полезное и важное не для тебя самого в этом "безнадёжном мире равнодушия".