Вагон раскачивался, ускоряясь. Под колесами ритмично стучало. Луч заходящего солнца пробивался снаружи, расплываясь на полу ярко-оранжевым пятном. Толстяка с рыжими усами звали Павел.
-- Угощайтесь, коллега, -- сказал он. -- Прошу без стеснений.
Савелий взял предложенное яблоко и впился в него зубами. Он уже несколько часов ничего не ел. Все эти мытарства на станции, суматоха с посадкой в вагон утомили его.
-- Нечасто увидишь такой цвет, как у вас, -- с улыбкой сказал Павел.
Он давно свыкся с тем, что к блондинам проявляют слишком много внимания. Иногда это играло ему на руку, а иногда наоборот.
-- Говорят, что встретить блондина это к удаче, -- продолжал Павел. -- Хотя, может, врут?
-- Определенно, врут, -- вставил Савелий, некстати вспомнив неприятные события из своего прошлого.
-- И все-таки это удача! Замечательный поезд, замечательный вагон. А тут еще судьба посылает мне культурного собеседника в вашем лице.
Савелий не знал, как ответить на комплимент, и решил сменить тему разговора.
-- А вы верите в судьбу? -- спросил он, взяв себе еще одно яблоко.
Павел ненадолго задумался.
-- Скорее нет, коллега. Судьба это что? Цепочка случайностей, одна глупее другой. Верить в нее нет никакого смысла.
-- А если предположить, что все события имеют свои причины, и все подчинено закономерностям, о которых мы не имеем понятия лишь по собственному скудоумию?
Чтобы сказать эту фразу, Савелий на время перестал жевать.
-- Ну, вы даете! С вами не соскучишься. Даже если у всего на свете есть причина, то зачем, ради всех святых, мне о ней что-то знать?
Павел заметно оживился. Он взял в рот яблоко и откусил большой кусок.
-- В том-то и дело! -- воскликнул Савелий. -- Если считать, что между событиями жизни нет никакой связи, и все вокруг лишь череда случайностей, то нет никакой мотивации для осознанного выбора своих поступков. Остается лишь удовлетворять непосредственные материальные потребности, надеясь на то, что ничего плохого с вами не случится.
Разговор ненадолго утих, пока попутчики были заняты прожевыванием пищи. В воздухе густо пахло свежими яблоками.
-- Однако, если вам, например, доподлинно известна причинно-следственная связь между двумя событиями, -- продолжал Савелий, -- то это обязательно будет влиять на ваш выбор поступков. Вы же не захотите сделать что-нибудь такое, что окажется причиной для очень неприятных для вас последствий?
Павел неопределенно покачал головой.
-- Вот видите! -- обрадовался Савелий. -- Считать ли события жизни случайностями, или признать их законными последствиями собственных поступков в прошлом -- это очень важный выбор, который повлияет на всю вашу жизнь, сделает ее более ответственной, более духовной, если хотите.
-- Сомневаюсь, коллега, -- сказал Павел.
У него вдруг громко заурчало в животе.
-- Извините, -- сказал он. -- У меня иногда бывает такое.
-- Ничего, -- отозвался Савелий и, хитро прищурившись, добавил: -- А в чем, как вы думаете, причина этого симптома?
-- Говорят, что это происходит от заглатывания воздуха во время еды.
-- А если копнуть поглубже?
-- В каком смысле? -- удивился Павел.
-- Ну, причина, которую вы назвали, ничего вам не дает. Ну, допустим, воздух заглатывается через рот, но как же от этого избавиться? Ведь рот при еде все равно приходится открывать, и понятно, что воздух туда попадает так, или иначе. А значит, вряд ли есть шанс избавиться от недуга.
-- Что же вы предлагаете?
-- Предлагаю рассмотреть другую причину вашего симптома, с которой вполне реально справиться. Так, навскидку. -- Савелий сделал эффектную паузу. -- Неприятие объективных законов жизни.
-- Чего?
-- Я предложил вам один из вариантов причин, с которой вполне можно справиться и самостоятельно избавиться от симптома, потому что причина это ваши собственные мысли, ваши убеждения.
-- Но это же нонсенс!
-- Спасибо за вашу сдержанность. -- Савелий на секунду прикрыл глаза. -- Поверьте, за свою жизнь я слышал гораздо более нелицеприятные оценки.
-- Как угодно, но я в эту глупость не верю.
-- То есть вы не допускаете, что есть область знаний нам пока недоступная, даже самым умным из нас?
-- Допускаю, но это ничего не меняет.
-- Тогда позвольте привести пример.
Савелий закинул лапку себе на затылок и быстро почистил за левым ухом. Он придвинулся к попутчику поближе и доверительно понизил голос.
-- Представьте, что мы с вами две маленькие бактерии, которые живут, скажем, в районе крупных мышц в одной из лап.
Павел согласно кивнул.
-- Мы с вами изучаем причины сокращения мышц лапы, пытаемся определить их закономерность. И после долгих трудов мы, наконец, понимаем, что причина в электрических сигналах, идущих к мышцам по нервам. О, это успех! Мы можем праздновать. Причина мышечных сокращений теперь известна. Только что это нам дает? Мы по-прежнему не знаем, когда в следующий раз придет нервный импульс, заставляющий лапу двигаться. Понимаете?
-- Не совсем.
-- Просто причина сокращений мышц внутри тела по определению не доступна любому исследователю, который не в состоянии выйти за пределы этого тела. А настоящая причина сокращения мышц может быть в том, что хозяину тела понадобилось, например, бежать, и он побежал.
-- Но хозяин тела - это мозг. Мы можем изучать мозг и найдем все причины, -- возразил Павел.
-- Увы, нет. Мозг это всего лишь скопление нервных клеток. Все сигналы, возникающие в нем, это лишь результат тех или иных мыслей или эмоций, а не их причина.
-- Где же тогда искать причину?
-- За пределами физического тела, -- подытожил Савелий. -- Там где зарождаются мысли и эмоции. Там где хранятся программы, отвечающие за рост, развитие и восстановление нашего тела.
-- Вы имеете в виду Бога?
Внезапно вагон резко тряхнуло. Состав притормаживал. Попутчики повалились друг на друга, царапая коготками дощатый пол. Солнце село, стало совсем темно.
-- Скоро станция, -- сказал Савелий. -- Вы бы не хотели составить мне компанию? Я хочу перебраться в другой вагон.
-- Вы хотите выйти наружу? Здесь нам еды на тридцать жизней хватит!
-- Знаю. Яблоки-яблоки. А вдруг в соседнем вагоне зерно спелой пшеницы?
-- Это так неожиданно, -- замялся Павел.
-- Мы сможем продолжить нашу беседу по дороге, -- сказал Савелий.
-- Хорошо, пойдемте. Но соглашаюсь исключительно чтобы не потерять такого интересного попутчика.
Когда поезд остановился, они выбрались через дыру в стене вагона и ловко спрыгнули на шпалы. Побежали вдоль рельсов. Где-то недалеко призывно свистел локомотив. Пробегая между вагонами, Савелий и Павел попали на освещенный участок. Рядом раздались человеческие голоса. Пришлось срочно прятаться в тень под рельсом.
-- У меня от страха сердце в груди просто разрывается, -- сказал Павел шепотом.
-- Страх смерти присутствует у абсолютного большинства, -- заметил Савелий. -- А причина, как всегда, банальна.
Павел молчал, ожидая пока его собеседник закончит свою мысль.
-- Неприятие смысла собственной жизни.
-- Это как?
-- Ну, вот что, по-твоему, является смыслом жизни?
-- Найти вагон с зерном? -- наугад сказал Павел.
-- И что потом?
-- Съесть, сколько сможешь.
-- А после?
-- Что после? -- удивился Павел.
-- Ну, вот, к примеру, нашел ты вагон с зерном. И съел весь! Потом второй вагон, и снова съел. И так семнадцать вагонов к ряду.
Павел хотел присвистнуть от восхищения, но сдержался, так как совсем рядом ходили люди.
-- А потом в очередном вагоне прихлопнули тебя!
-- Как это? -- возмутился Павел.
-- Ну, ладно. Не прихлопнули, от старости ты скончался, или от обжорства, неважно.
-- Почему сразу скончался?
-- Но это же не ты, а так, в абстрактном примере! Прожил жизнь от рождения до смерти. И в чем смысл твоей жизни? Съел ли ты семнадцать вагонов зерна за свою жизнь или только два вагона яблок, какая в конце концов разница? Вот лежит раскромсанный трупик. Была жизнь, и вот ее больше нет. А какой в этом был смысл?
-- Если так подумать, то не знаю, -- погрустнел Павел. -- Может, потомство оставить после себя, научить малышей в вагоны забираться.
-- Но это смысл жизни не для тебя, а для других, для твоего рода. А так вопрос ставить нельзя. Тогда придется спросить, а в чем смысл жизни твоего рода, для чего он живет? И так до бесконечности. И все без ответа.
-- Да уж, проблема.
-- Еще какая! Фишка в том, что смысл жизни можно оценить только после того, как жизнь эта закончилась. И смысл этот должен быть для того, кто ее прожил, а не для кого-то другого. И тогда получается, что смысл жизни можно оценить только со стороны, то есть находясь уже вне жизни, за ее пределами. Понимаешь?
-- Не очень-то.
-- Как в любом явлении, для того, чтобы его оценить, необходимо выйти за его пределы. Нельзя понять смысл дождя, будучи всего лишь каплей в его потоке. Родилась капля из облака, пролетела свой путь до земли, разбилась, впиталась в почву, умерла. Как ей понять, в чем смысл ее скоротечного полета?
-- И как?
-- Осознать, что она на самом деле не капля, а вода. А значит ей не придется умирать после падения. Вот тогда и появляется шанс понять смысл полета каждой капли, а может, и смысл дождя целиком.
Шаги человека послышались совсем рядом. Металлический рельс загремел от резкого удара. Попутчики, не сговариваясь, рванулись в темноту под вагоном.
-- Так не уйдем, -- прокричал бегущий сзади Павел. -- Ты же весь белый, тебя отовсюду видно!
-- Карабкаемся наверх! -- скомандовал Савелий и прыгнул на колесо вагона.
Еще два отчаянных прыжка, и он вцепился когтями в деревянную балку, подтянулся и быстро побежал. Оглянувшись, увидел, что Павел сорвался с колеса и удирает вдоль вагона прямо по открытой земле. Через пару мгновений его нагнал человек и ударом лопаты раздавил его упитанное тельце, превратив в густую кровавую кашу.
"Вот ведь судьба!" -- подумал Савелий и, обнаружив небольшое отверстие, нырнул внутрь вагона. Снаружи были слышны крики людей. "Пацюки! Падлюки!" -- кричали оттуда. Потом все стихло.
Савелий принюхался. Сомнений не было. Вагон был полон яблок.
"Ну, ничего," -- подумал он. -- "Следующий обязательно будет с зерном."