Поздно вечером, когда на улице уже совсем стемнело, и по подоконнику забарабанил дождь, ученица пятого класса "А" школы номер 476 Кочеткова Аня зажгла ночник, открыла книжку и стала читать. Она уже прочла целую главу, когда родители потребовали, чтобы она выключала свет и ложилась спать, потому что завтра ей нужно рано вставать и идти в школу.
Аня нахмурилась и недовольно посмотрела в окно. Стояла глубокая осень. Дождевые капли барабанили по подоконнику. А к самому стеклу прилип похожий на растопыренные пальчики листок. Девочке даже показалось, что он просит о помощи:
- Спаси и помоги мне в такую непогоду, ведь у меня осталось всего несколько дней жизни!
И Аня, повернув ручку, открыла окно. В лицо ей дохнул свежий, влажный воздух, середины октября.
- Холодно - пробормотала она. И забыв о листочке, уставилась во двор. Дома стояли промокшие. По небу, не останавливаясь и не огладываясь, бежали облака. Ане стало холодно и захотелось тотчас закрыть окно, спрятаться под тёплым пуховым одеялом. Но какая-то сила держала её. Звуки стихли, и тишина, словно осторожный кот, подкрадывалась по коридору. От этого становилось чуть не по себе. Но спрятанный за окном огромный, продрогший мир, не отпускал девочку.
- Как же раньше я его не замечала, - думала она, вспоминая, сколько уже видела таких вечеров, - я ходила в школу, гуляла во дворе, уезжала, возвращалась, а этот огромный мир всегда был рядом, и над ним всегда плыли облака, всходило и заходило солнце, и только сегодня я увидела его!
- А вдруг этот миг никогда больше не повторится!? - подумала вдруг она, - тогда я посижу ещё так, у окна, чтобы родители не ругались, выключу свет.
Опершись о ладонь подбородком, Аня вдыхала глубину и свежесть осенней ночи, её гулкие шумы, влажный холодный воздух.
Где-то загорались, а где-то гасли огни. Кто-то выходил на кухню, а кто-то ложился спать. В глубине комнаты задумчиво поблескивали стёкла книжного шкафа. Проезжающие машины выхватывали светлые прямоугольники на потолке и стенах.
Так она незаметно для себя и заснула.
Неслышно отворилась дверь. В комнату кто-то вошёл. Бережно завернул девочку в мягкий плед и распахнул форточку. За окном покачивались широкие сани. Они уселись в них, и девочка сквозь сон глубоко вздохнула. А сани понеслись между домами. Над самой высокой городской башней, на тонком университетском шпиле они на секунду остановились. И лунный свет, коснувшись Аниных глаз, ударил в сомкнутые веки резко и настойчиво. И девочка проснулась. Открыла глаза и, высунув руку из-под одеяла, хотела задёрнуть штору. Но шторы не было. Рядом с ней была тёмная фигура. Аня поднялась и протёрла глаза руками. Вокруг не было ни комнаты, ни стен, ни потолка. Лишь широкий темный простор с морем мерцающих огней.
Решив, что это сон и нужно получше завернуться в одеяло, чтоб не дуло, Аня вновь заснула. И в этом сне она вдруг явственно ощутила запах табака. Девочка подняла голову и увидела, что рядом сидит какой-то незнакомец и раскуривает трубку. Огонёк трубки мерцал и переливался. А под ним вырастали языки пламени. Горел целый костёр. Слышались глухие ритмичные звуки, словно кто-то неторопливо бил в бубен. Кто-то, кто очень хотел спать... За спиной расстелилась тёмная степь, и травы колыхались на осеннем ветру. А где-то вдалеке высились горные кручи.
Аня высунула руку из-под одеяла и провела ею над пылающим костром. Над пламенем было жарко. А рядом - как изголодавшийся волк, завывал осенний ветер. Он бродил по окрестностям, ища приюта, но никак не находил его.
Напротив девочки сидели двое. На них были шитые из грубой ткани рубахи. На головах - войлочные шапочки. Они курили трубки и разговаривали. Увидев, что девочка проснулась, они заговорили с ней.
- Меня зовут Нур, а его - и говорящий указал на своего соседа - Шамсан. Мы - огоры. А ты откуда и как тебя звать?
Но в ответ Аня только широко раскрыла глаза. Откуда взялись эти двое? Где её комната? Где двор с домами?
-У вас не принято отвечать, когда спрашивают? - услышала она.
- -Принято, конечно, - она покраснела. - Меня зовут Аня. А откуда взялся костёр и вы сами откуда?
Те переглянулись.
- А где же нам, по-твоему, быть?
- Не знаю - Аня задумалась - ну, хорошо, тогда как я здесь оказалась?
- Мы нашли тебя спящей у подножия горы - один из них указал рукой в сторону высокого зубца.
Аня оглянулась, чтоб увидеть ту гору, о которой ей говорили. Но в темноте были различимы лишь неясные очертания. Да, и в целом-то, что это меняло? Вот если б ей сказали: мы тебя нашли где-нибудь на улице Москвы или что-н в этом роде, это бы хоть как-то разъяснило ситуацию А гора... ну, разве это может быть? Разве в Москве есть горы, кроме, пожалуй, Воробьевых, но они не такие высокие. Аня даже усмехнулась при этой мысли - Но на всякий случай спросила:
- А это не Воробьевы горы?
- Какие? - переспросили её собеседники.
- Воробьевы...
- Нет, таких гор здесь нет.
Наступила тишина. Укутавшись в одеяло, девочка смотрела, как пляшут отблески костра на траве и украдкой пыталась разглядеть лица собеседников. В свете пламени они казались ей смуглыми, блестели черные раскосые глаза.
- Как у казахов, - подумала она.
А отблески пламени перепрыгивали по складкам одеяла и освещали его оранжево-зелёные узоры. Небо над головой было тёмным и бездонным. А сколько на нём было звёзд!
- Нет, это уж точно не Москва - там только метеозонды и увидишь!! - и она восхищённо запрокинула голову.
А потом её сморил сон. И сколько она проспала - Аня не знала, её разбудил топот и громкие крики. Кто-то подхватил её на руки.
- Живее! - услышала она.
Кто-то усадил Аню на лошадь.
- Ого-го-го! - только и пронеслось в её голове.
И земля под девочкой заходила ходуном. Она крепко схватилась за гриву. Обернулась. За спиной пылали языки пламени. Лошадь в ужасе шарахнулась. Кто-то с гиканьем помчался в темноту, крикнув ей:
-Ударь пятками в бока! Пятками в бока!
И она ударила, насколько хватило сил. Лошадь сорвалась и понеслась прочь в тёмную даль. Аня вцепилась в гриву и замерла, прижавшись к холке. А та летела над степью, почти не касаясь копытами земли, но потом вдруг удары стали тяжёлыми и гулкими, казалось, она отталкивается от земли сразу всеми четырьмя копытами.
- Боже мой, думала Аня - сейчас я упаду!
Но она каким-то чудом не упала.
И только когда стихли вдалеке крики, и погасли отблески пламени, лошадь замедлила шаг.
Аня чуть ослабила хватку и глубоко вдохнула. Сердце громко стучало, и от напряжения затекло всё тело. Кажется, они въехали в перелесок. Шелестела листва над головой, и сквозь неё проглядывали осенние звезды.
Лошадь всё шла и шла. А Ане нужно было спешиться, чтобы как-то устроиться на ночлег. Неловко перебросив ноги, девочка чуть было не упала, но всё же удержалась. Теперь нужно было привязать лошадь. Вот только чем? Единственное, что пришло в голову - оторвать полоску от одеяла. Это оказалось нелегко. Лошадь переступала с ноги на ногу. И Аня торопилась, боясь, как бы та вдруг не ускакала. Наконец девочка обхватила шею лошади, и привязала другой конец к ближайшему дереву. Лошадь опустила голову и прядала ушами, словно к чему - то прислушиваясь.
Под ногами шуршала трава, и изредка слышалось лошадиное фырканье. Темнели стволы деревьев. Мёрзли босые ноги. Опустившись на землю, девочка укуталась в одеяло и постаралась заснуть.
***
Раннее утро разбудило её солнечными лучами, пробившимися сквозь листву. Они коснулись век и чуть пригрели их. Аня потянулась. И вдруг - за спиной послышалось фырканье. Девочка обернулась - нет, это был не сон!
В этот день девочка и лошадь продолжали свой путь. Они шли в неизвестном направлении вдоль подножия гор. Солнце всё выше поднималось на горизонте.
Аня шагала среди развевающегося ковыля. А солнце тем временем оставляло тёмные следы на её щеках. Потом Аня решила, что лучше попробовать сесть верхом, но это оказалось нелегко. Лошадь была большой, а Аня - маленькой и у неё даже не было стремян. Но ей всё-таки удалось вскарабкаться на спину лошади. Девочка распрямилась, огляделась и перед ней открылись бескрайние просторы. Поразмыслив, она решила ехать, как и шла раньше - вдоль гор, пока не наткнётся на какую-нибудь тропинку, а тропинка, возможно, приведёт её к людям.
Аню мучил голод - за весь день она ничего не ела. Но больше всего ей хотелось пить - чего бы она только ни отдала за стакан воды!
Лошадь понимающе прядала ушами. Ей тоже хотелось пить. Но она всё же покорно шла и шла вперёд. Теперь при свете дня Аня могла разглядеть свою лошадь. И если бы Аня знала, то сказала бы, что та была гнедой масти. Грива и хвост у неё были темными, почти чёрными. Лохматыми космами свисала чёлка. А сама Монголка, так Аня назвала лошадь за раскосые глаза, переливалась - от светло- до темно-рыжего.
Прошёл день. Желудок свело от голода, и солнце уже начало клониться к закату. Но ни тропинки, ни воды они так и не нашли. На несколько минут над вершинами появилась сверкающая корона заката, а равнина озарилась медовым светом. Но очень скоро все вокруг погрузилось в полумрак. Земля остывала, и воздух становился всё прозрачнее и звонче. спешившись, Аня подвела свою Монголку к стволу акации, чтоб привязать её, а сама, закутавшись в одеяло, постаралась заснуть. Но до утра так и не сомкнула глаз. Её мучили три врага: холод, голод и нестерпимая жажда. Лишь на рассвете начали слипаться веки, и она забылась тяжёлым сном, а проснувшись, обнаружила, что был уже глубокий полдень.
Губы девочки совсем пересохли и потрескались. Сил было мало, и она с трудом вскарабкалась на спину лошади. Ослабшими руками, Аня держалась за гриву Монголки и покачивалась из стороны в сторону. Глаза закрывались, и на доли секунды она засыпала, но потом вздрагивала и открывала их снова.
Перед ней лежала всё та же равнина, а рядом равнодушно вилась вдаль полоса гор. Небо было безмятежно синим. Тихо колыхались травы. А солнце било прямо в глаза. Потупив голову, Аня, глядела, как переступают копыта по пожухлой траве. Ей бы хотелось лечь на холку лошади, но она боялась заснуть и упасть. Но её вновь и вновь окутывало дремотное облако.
И вдруг раздался какой-то новый звук, который разом вырвал девочку из плена сновидений. Нет, это был не шум ветра в ушах, не шелест травы и не перестук копыт. Это что-то совсем другое - что-то очень знакомое и родное. Аня встрепенулась и прислушалась. Ей показалось, что откуда-то из глубины гор доносится тихий звон. Так ударяются друг о друга тысячи капель. Только бы не ошибиться! - И она пришпорила лошадь.
Кажется, и Монголка почуяла, потому что убыстрила шаг. Вряд ли сама Аня смогла бы теперь её остановить. Лошадь вынесла девочку на самое дно горного ущелья. Сюда с высоты горных уступов падал пенный поток. Аня соскочила с лошади и из побежала к воде. Вода была такой холодной, что от неё ломило нёбо. Но девочка и лошадь пили и никак не могли остановиться.
Этот небольшой поток стремительно сбегал по склонам, пока его воды не слились с водами реки. Теперь Аня и Монголка ехали вдоль её русла. Русла не слишком широкого, устланного плоскими темно-охристыми камнями. Струи весело переливались на солнце. Пейзаж вблизи реки оживился. Несмотря на осеннюю пору, всё здесь стояло ещё зеленым. Высокая резука поднимала вверх свои жёсткие стебли. И раздвигая их, они двигались всё дальше и дальше.
Привал Аня решила сделать у каменистого пляжа. Серые валуны, похожие на огромные фасолины, были разбросаны то тут, то там. Монголку девочка привязала там, где было много сочной травы. А сама отправилась на поиски съестного. Стараясь не заблудиться, Аня устало пробиралась по лесистому предгорью. Ей казалось, вершины, наблюдают за ней, заглядывают на солнечные поляны и в укромные тенистые уголки.
Уже начало смеркаться, и хребты стали отбрасывать длинные тени, когда она, наконец, наткнулась на дикую яблоню. Хотя Аня и знала, что от яблок только ещё больше хочется есть, но нужно же было хоть как-то подкрепиться. И она ела одно хрустящее яблоко за другим. Хорошо ещё, что дикушка попалась не кислая. Яблоки было пресновато-сладкого вкуса, похожие на те, из которых обычно варят варенье. Ей хотелось собрать как можно больше впрок. Но ноша получилась такой тяжелой, что пришлось отсыпать. Наконец, она смогла стронуть с места мешок, который сделала из одеяла. Но мешок, словно из вредности, цеплялся за ветки, а те, казалось, специально протягивали свои узловатые пальцы и гундосили:
- Не дадим, ннне дадим тебе пройти - наши яблоки унести...
Но, перекинув концы одеяла через плечо, Аня всё-таки вытащила яблоки на берег и в изнеможении бросила мешок на траву. Одеяло раскинулось по камням, тихо зашуршали яблоки, рассыпаясь под его мягкими складками.
Монголка проводила девочку удивлённым взглядом, а затем отвернувшись, продолжила свой ужин. А Аня, высыпав яблоки горкой, съела ещё лишь пару, и, завернувшись в одеяло, уснула под фырканье и перестук копыт Монголки.
***
Следующее утро оказалось на редкость прохладным. Проснувшись, Аня зябко поёжилась. Укутавшись одеялом и, вся дрожа от холода, она отвязала лошадь и повела её к реке.
Нагнувшись над быстрым течением, она умыла лицо студёной водой, а потом посмотрела на своё колышущееся отражение. Огромной тенью возвышалась рядом Монголка. Она была большой и тёплой. И кроме неё, не было рядом ни одной живой души. Лишь парил в вышине безучастный коршун. А Монголка стояла, как ни в чём ни бывало, и, обмахиваясь хвостом, пила звонкую прозрачную воду.
Аня задумчиво глядела на реку. Что-то похожее на игру солнечных лучей блеснуло среди камней на отмели. Она протянула руку. Нащупала среди камней что-то совсем маленькое. А когда раскрыла ладонь, на ней лежали прозрачные камни. Они пропускали свет, отражая и преломляя солнечные лучи. Они были чистыми, как горный воздух, а их ребристые грани походили на хрупкий речной лёд ранней весной. С ладони падали на воду капли. Они были прозрачными, но кристаллы были ещё прозрачней. Аня в восхищении смотрела на них. Они казались ей маленькими окаменевшими горными духами.
Но пора было продолжать путь. Она засунула камни в карман и поднялась.
Собрав яблоки в узел, Аня привязала их к поясу и вскарабкалась на лошадь. Послушная Монголка тихонько двинулась вниз по реке. Покачиваясь верхом, Аня вглядывалась в лесистые вершины и думала:
- Наверное, я потеряла память, а перед этим что-то случилось, и родители меня потеряли. И вот я оказалась здесь...
- Да, но что же делать теперь?
- Найти тех, кто поможет мне вернуться домой, - отвечала она самой себе. И девочка всё ехала и ехала вперёд, ища глазами следы человека.
Вокруг была такая красота, что ни будь Аня так поглощена своими мыслями, она бы удивилась, в какой райский уголок она попала. Поросшие соснами, горные склоны окаймляли ущелье. Лес походил на пушистый мех. И могло показаться, что это пастухи сели спинами друг к другу, а на спинах их - надеты накидки из зеленого каракуля. А воздух, какой же здесь бы воздух! Его струи опускались в ущелье, отражались от воды и вместе с солнечными лучами попадали в лёгкие. Умиротворяющая тишина царила кругом. Копыта лошади тихо цокали по прибрежным камням, шуршали в одеяле яблоки. Под вечер Аня уже устало клевала носом. Всякий раз чувствуя, что вот-вот упадёт, она вздрагивала и просыпалась. Но в голове все вновь мутилось, цвета терялись, а веки слипались. Бом - бом - отдавался стук копыт. Наконец, девочка опустила голову, обняла руками шею лошади и заснула.
И вот тут во сне она услышала пение:
- Опять соседи телевизор громко включили! - с возмущением подумала она и открыла глаза.
Но это были не соседи. Вдалеке среди деревьев по неприметной тропе спускалась крытая светлой парусиной повозка. На козлах сидел человек. Аня остановились и ждала, пока повозка не поравнялась с нею. И тут она увидела старика в войлочной шапочке и старом выцветшем жилете. Он вынул изо рта трубку и проговорил:
- Ну и ну! Откуда это здесь девочка?
Но тут он увидел, что ребёнок-то еле держится верхом от усталости. Дед проворно, для своего преклонного возраста, соскочил с телеги и снял Аню с лошади.
Может, Ане стоило испугаться? - Но сил не было. И Аня устало посмотрела на старика:
- Кто Вы? - спросила она.
- Я - Булат.
Старик улыбнулся, хотел усадить девочку рядом с собой на козлы. Но тут из одеяла, которое было к ней привязано, посыпались яблоки:
- Пусть остаются - проговорила Аня.
Но старик собрал все яблоки в узел, привязал к свой повозке Монголку, и только тогда тронулся в путь.
Ехали молча. Аня вдоволь напилась воды из фляги, а потом задремала, лишь изредка поднимая голову и вылавливая то клочок синего неба, то склонившееся над рекой дерево.... А потом совсем уснула и проснулась только к вечеру. Повозка всё ещё тряслась по приречным камням.
Девочка повернула голову к старику:
- Откуда Вы? - спросила она
- Я здесь живу - ответил он - А маленькая девочка - посреди горного ущелья - вот уж загадка! Где твои родители?
И Аня рассказала ему, как заснула дома на кухне и проснулась сначала над светящимся городом, а потом здесь, на равнине за горами возле костра.
Старик внимательно слушал. Сложно сказать, верил он или нет. Но ни тени не пробежало по его лицу. В конце он улыбнулся и спросил:
- Как твоё имя?
***
Уже начинали сгущаться сумерки. Аня жевала горбушку чёрного хлеба и запивала её водой из фляги. Кажется, вкуснее она никогда ещё ничего не ела.
- А куда мы едем? - спросила она
- Сейчас должны подъезжать к поляне Кумбаляклы, а потом на следующий день доберёмся до города.
- Какого города?
- Здесь в округе только один город.
- А как он называется?
- Алават.
- Алават -никогда не слышала о таком городе. - А он большой? - продолжала расспрашивать она.
- Не то что б большой, но порядочный. За полдня можно пройти насквозь.
- И высотные дома там есть? - не унималась она. Ей уже представлялся город наподобие Москвы
- Есть, - ответил старик.
Потом она хотела узнать ещё, что это за стоянка и как называется река, но посмотрев на усталый профиль деда, решила не докучать ему. Девочка закрыла флягу, завернула в холщовое полотенце хлеб.
- Вот возьмите, большое спасибо
- Ты уже наелась? - спросил тот.
- Да очень - она и вправду утолила голод.
Над рекой поднимались белые клубы тумана. Свернув на поляну, повозка остановилась. На противоположном берегу возвышалась большая лесистая гора. В глубине поляны был скрыт навес из толстых прочных жердей, стол и кострище.
- Это и есть Кумбаляклы, - проговорил дед
Он слез с телеги. Достал топорик и принялся колоть заготовленные дрова. Как кузнечики, разлетались в разные стороны щепки. Аня слезла с тележки и смотрела, как ловко дед орудует топором.
- Я могу Вам помочь? - спросила она его, когда тот перестал колоть.
- Присмотри за костром, - он наклонился над грудой наколотых им щепок, они вспыхнули ярким пламенем и озарили всё вокруг тёплым светом. Старик взял котелок и отправился за водой. Потом пристроил его над огнём, уселся напротив, и, достав из телеги корзинку, вытащил из неё горсть брусники, положил на ломоть белого хлеба и, посыпав его сверху сахаром, протянул девочке.
Она поблагодарила и, откусывая огромные куски, чувствовала во рту терпкий вкус брусники и вслушивалась в то, что происходило вокруг. В то, как трещат в костре ветки, как шумит за спиной река. Старик молчал, положив перед собой хлеб, он ждал, когда закипит чай.
Вскоре вода начала бурлить. И подхватив чайник толстой рукавицей, он снял его с огня. Бросил в две жестяные кружки по нескольку комочков, подождал, пока кипяток чуть остынет, и налил его доверху.
Девочка с удивлением следила за ним:
- Разве заварится целая чашка чая от нескольких чаинок? - с сомнением думала она.
Старик хитро прищурился, и словно отвечая на её вопрос, произнёс:
- Это непростой чай, это зелёный крупно листовой.
Подняв чашку, он поднёс её к глазам девочки, и та увидели, как разворачиваются огромные чайные листья, как заполняют они дно бокала, и от них поднимается зеленовато-жёлтая густая дымка. И постепенно вся вода в чашке окрашивается глубоким тёмно-зелёным цветом, а на поверхности играют отблески пламени, словно это волшебный напиток Здравур - выпьешь ты его и наполнишься живительной силой, огнём пламени загорится твоя душа!
- Вот бы так было!- подумала про себя Аня и отхлебнула глоток чая. Чай был горячим и обжигал. Она фыркнула и засмеялась
- Что, обожглась? - спросил дед
- Ага, - ответила она и нагнулась, чтоб поставить чашку на траву.
Тут из её кармана выпали найденные в реке камушки. Девочка не заметила этого, но зато старик заметил. Но подобрал их, и они оказались на его широкой морщинистой ладони, как кусочки льда среди выжженной пустыни. В тёмных зрачках деда заплясали огоньки. И все морщинки распустились вдруг веером - он улыбнулся.
- Никогда не видел таких красивых алмазов...
- Алмазов?! - изумлённо проговорила Аня
- Ну, да, алмазов, - покуривая трубку, старик рассматривал камни.
Те мерцали в полутьме. В них проникала вечерняя прохлада реки. Как глаза влюблённого, они затуманивались, а потом в них загорался огонь. И плясал по их тонким граням. А потом они вновь замирали, успокаивались, поднимались ввысь и растекались во времени.
- Алмазы из долины Нугуша, - проговорил старик, протягивая ей камни
- Я нашла их в реке
- В Нугуше, = кивнул старик и поднял голову. И хотя сидел он под сенью деревьев, казалось, что он возвышается над ними. Его мысли уплывали далеко-далеко, к реке, текли вдоль неё, отражались от горных хребтов и уплывали дальше, вглубь времён. Когда ещё не было здесь ни единого человека. Когда горные хребты были девственно чисты, и беспечным юным ручейком бежал вдоль них Нугуш. Нугуш! Пение речных волн закралось в ушные раковины. Пение струилось сквозь них. И Аня чувствовала себя огромной морской раковиной. Ей казалось, что она нечаянно оказалась на далёком берегу.
- Древний Ону - заговорил старик нараспев - был во гневе,
Дети сильно рассердили,
Три горы да три поляны загнали его к могиле.
Древний Ону рассердился на
Детей своих безгрешных,
Дети лето захватили,
Пожелав денёчков вешних.
Дети горы,
Дети реки
Собрались вокруг отца.
"Ону старый, Ону древний
Разреши нам рассказать", -
И собрались хороводом,
Как мелькание феерий.
Плакал Ону и смеялся
Над смешной своей потерей.
И слезинки,
И смешинки
В воду падали сердечно,
Превращаясь сразу в камни,
Там сияли бесконечно...
Старик умолк.
- Что это за песня? - спросила девочка
- Это часть песни об Ону и его детях. Ону был верховным божеством. Его дети - реки и горы - не захотели отпускать лето, и он рассердился на них. Ударил своим посохом, и стала среди реки огромная воронка. И чтоб не сердился он, дети завели вокруг него хоровод, с ними - птицы, звери, олени, косули, медведи. И танцевали, танцевали, пока он не засмеялся, а смеялся он так, что слёзы потекли из глаз. Слезы падали в Нугуш и становились драгоценными камнями. Смешинки разноцветными алмазами, и слезинки - бесцветными, чистыми и прозрачными. И стали они россыпями алмазов. А воронка превратилась в алмазную трубку.
- Я не очень-то разбираюсь в камнях, - проговорил дед, - но это, должно быть, хорошие камни. У нас здесь иногда находят алмазы, но ниже по реке. Рядом со мной живёт гранильшик. Может, он что подскажет. Но ты пока не показывай их никому.
Она кивнула и спрятала камни в карман.
Старик улыбнулся:
- Не замерзла?
- Нет.
Потом глянул на Анины босые ноги.
Надо тебе какие-нибудь ботинки приспособить...
Он задумался. Потом достал из мешка тёплые носки с кожаными подошвами
- Носи пока.
Носки были большими, и девчачьи ноги тут же утонули в них. Но зато сразу стало тепло. Аня совсем пригрелась, и, завернувшись в одеяло, заснула.
Среди ночи она вдруг открыла глаза. Вокруг что-то шуршало. Кто-то маленький и юркий бегал вокруг неё. Она подняла голову и огляделась. Никого нет. Тогда она замерла. Костёр давно погас. И тишину нарушал лишь плеск воды, больше ничего. Но вдруг она вновь услышала, как кто-то шуршит в сухой траве. Аня пригляделась: среди травы бегали мыши. Они подбирались к самому костру и украдкой доедали оставшиеся там хлебные крошки.
Она посидела ещё немного, глядя них. И заснуть больше не могла. Было не по себе: что если вдруг мыши пробегут по ней. И Аня поднялась. Темнота была кругом непроглядная. Она накинула на плечи одеяло и, переступая между щепками и сухими ветками, обошла кострище. Посидела немного на лавочке. Посмотрела, как темнеет фигура старика под одеялом. А потом пошла к реке. В темноте девочка не могла отличить, где заканчивается берег и начинается вода, но по приближающемуся плеску поняла: река совсем рядом. И стоя у самой кромки, она вдыхала прохладный свежий воздух. И думала о том, что, может быть, такого с ней никогда больше не приключится. И так вдруг захотелось, чтобы эта ночь никогда не закончивалась.
***
Проснувшись утром, девочка почувствовала, что совсем не выспалась. Протирая сонные глаза, она глядела на старика, собирающего вещи и укладывающего их в повозку.
-Ну, иди отвязывай свою лошадку, - сказал он ей - как её зовут, кстати?
- Монголка, - ответила Аня
Монголка жевала траву. Девочка отвязала её, и та послушно последовала за ней. Старик привязал лошадь позади повозки, и они тронулись в путь. Ехали вдоль реки, горы вокруг становились пологими, похожими на выгибающих спину кошек. Ущелье расширилось, и, наконец, превратилось в равнину, по которой весело бежала река.
Аня всё ждала, когда же покажется впереди город. Она неосознанно предвкушала появление высоких белых кубов, этаких бетонных сахарных голов. Но вдруг неожиданно для себя увидела впереди зелёные пригороды и маленькие деревянные домики. Казалось, что улица, по которой они ехали, извивалась, пряталась от них, но они всё равно находили её среди поворотов и переулков. Наконец, дома вокруг стали расти. Деревья и палисады превратились в низкий аккуратно подстриженный кустарник. Появились и тротуары. Сначала они были совсем узкими и некоторые дома, как хамовитые соседи, занимали чуть ли ни целую их половину. Но вот тротуары расширились, и появились прохожие. Из бойких мальчишек и неловких старух, перепрыгивающих через ухабы, прохожие превратились в степенных дам и миловидных девушек, спешащих с корзинками в руках, в щеголеватых молодых людей, приподнимающих при встрече с девушками шляпы, и степенных мужчин, постукивающих тросточками по булыжнику.
Высились фонарные столбы. И дома добрались до третьего и даже до четвёртого этажа. Становилось шумно. Множество людей переговаривались между собой. Скрипели рессоры экипажей, гудели клаксоны автомобилей. Аня во все глаза смотрела вокруг, она никогда не видела ничего подобного.
- Где это я? - спрашивала она себя и вопросительно смотрела на старика, а тот ехал, как ни в чём ни бывало, и дымил трубкой.
Доехав до перекрёстка улиц, повозка остановилась. Старик повернулся и сказал ей:
- Никуда не уходи
- Понятно, - ответила Аня, - а Вы надолго?
Скоро вернусь, -ответил дед и, забрав из повозки две большие корзины, понёс их в лавку на углу. Зазвенел колокольчик, хлопнула дверца, и старик исчез. Потом он вернулся за другими корзинами и вновь исчез. На этот раз его долго не было. Аня старалась не выглядывать из повозки. Но поскольку прохожие не обращали на неё никакого внимания, она немного осмелела. И стала разглядывать их наряды. Мужчины были одеты в пиджаки или просто рубашки и пальто, с хлястиками и без. Многие были в шляпах. А женщины, на одних из них были длинные платья и расклешенные пальто, подвязанные поясами. Шляпы на головах. Они походили на дам 19-го столетия. А другие одеты были совсем по-другому. Платья их были строгими, сдержанными. Никаких оборок, лишь чёткие прямые линии. И те, и другие её нравились, каждая из них казалась по-своему элегантной. Аня представила, как бы выглядела она в таком платье, длинном, с оборками, а поверх него - широкое пальто и широкополая шляпа на голове. Да, ей всегда хотелось носить именно такое платье!
- Как красиво! - восхищённо провожала она глазами дам, - Вот бы так придти в школу! Все бы обзавидовались!
Но тут она представила, как это всё ей пришлось бы гладить с утра. И сколько времени заняло бы одевание!
- Мамочка родная, так на уроки опоздаешь! - подумала она и посмотрела на проходившую мимо женщину. Та была одета в тёмно-сером платье и чёрный жакет. Платье было строгим, чуть длиннее колена. Через плечо её было перекинута большая сумка. Она шла довольно быстро, отстукивая каблуками по мостовой. Провожая её взглядом, Аня опустила голову и увидела у самых колёс повозки котёнка. Это был совсем маленький серый котёнок. Он неуверенно ступал своими лапками по выдолбленному булыжнику, и мяукал так громко, что, казалось, сейчас разорвётся на части. Девочка наклонилась было к нему. Вспомнив слова старика, она остановилась было, котёнок так близко, что смешно было не спуститься к нему. Аня спрыгнула на землю, взяла его на руки. Котенок был крошечным и тёплым:
- Ну, маленький, где же твоя мама? Как ты здесь оказался один? - спрашивала она его. А котёнок только жалобно пищал в ответ.
Хлопнула дверь, и из дома напротив вышел мужчина в отутюженном сером костюме. Он спустился со ступеней и, бросив мимолётный взгляд на девочку, сделал два шага по тротуару, а потом вдруг нагнулся и, подняв что-то с земли, стал внимательно разглядывать. Аня устремила взгляд на его руки: и увидела в них прозрачный кристалл. Машинально она полезла в карман: так и было - одного кристалла не хватало, их осталось только четыре. Мужчина заметив, что девочка смотрит на него, поспешно убрал в карман камень.
- Но..., - начала было Аня.
Он сделал вид, что не слышит её.
- Но..., - вновь проговорила она, - ведь это же я уронила!
Презрительно смерив её взглядом, мужчина одёрнул пиджак, развернулся и, помахивая тросточкой, пошёл прочь.
Аня растерянно смотрела вслед. Котёнок спрыгнул с рук. Мужчина удалялся.
- Ну, и ладно, - решил она, наконец. - И если ему надо, пусть забирает.
Она поглядела на дверь лавки, в которую вошёл старик:
- Что ж его так долго нет! - ей уже хотелось поскорее уехать отсюда. Но старик всё не появлялся. Она посмотрела в ту сторону, куда удалился мужчина. И что же - девочка не верила своим глазам - он возвращался!
- Неужели, хочет вернуть камень? - думала она - и ей стало стыдно за несправедливость к этому незнакомому человеку.
Мужчина подошёл к ней и наклонился:
-Здравствуй! - произнёс он - вежливо приподнимая шляпу:
-Как тебя зовут?
- Аня, - проговорила девочка.
- Аня, очень приятно, - тонкие усики шевельнулись над верхней губой - мужчина улыбнулся -
-Аллен МакГрегор - представился он.
- Так, говоришь, это твой камень? - тихо спросил он.
- Мой, - Аня инстинктивно подалась назад.
- А ты знаешь, что это за камень? - спросил он
Девочка насторожилась: что-то не понравилось ей в тоне этого человека, в его взгляде, во всём его облике.
И она не ответила.
-Так знаешь или нет? - повторил он вопрос.
Она покачала головой, подумав, что столь любопытному незнакомцу, забравшему чужой камень, не стоит слишком много рассказывать
-Так, - он присел перед ней на корточки - и заговорил очень доверительно, - а есть у тебя ещё такие камушки?
Аня уже с полной неприязнью молча разглядывала его:
- Так я тебе и скажу! - усмехалась она про себя.
Но тот ждал её ответа, и тогда она отрицательно покачала головой.
- Так нет, значит. А откуда у тебя этот? - спросил её он.
Девочка не знала, что ему ещё ответить. И, наверное, ещё раз соврала бы, сказав, что нашла камень на улице. Но тут, наконец, вышел из лавки старик. Он сразу же увидел сидящего на корточках хорошо одетого мужчину перед ним маленькую девочку, завёрнутую в одеяло. И это ему не понравилось. Старик решительно направился к ним:
- Добрый день, мистер, проговорил он - что Вы хотели от моей внучки?
- Внучки?! - Аня удивилась, но виду не подала и серьёзно взглянула на мужчину.
- Простите, - проговорил мужчина с усиками.
И пробормотав что-то насчёт кошки, поднялся и зашагал прочь.
- Что он хотел? - спросил старик, глядя ему вдогонку.
Аня быстренько забрались на телегу, и они покатили вдоль по улице и свернули в ближайший переулок.
***
Дом старика Булата находился на окраине. В центр он привозил лишь собранные им в лесу ягоды и орехи. Это была часть его основного заработка. Дом его был маленьким, одноэтажным. С тёмным чердачным окном и заросшим сиренью садом. Они отвели лошадей во двор. Когда вернулись, дед вытащил из повозки пустые корзины и они, наконец, вошли в дом.
Половина комнаты была завалены корзинами - старик плёл их и продавал на рынке.
Внутри было прохладно и пахло сыростью. На небольшой тахте было расстелено полосатое покрывало. Над ней висела полка, и там было несколько книг. В шкафу за деревянными стенками стояли чашки, тарелки и другая посуда.
Дед принёс дров и растопил печь
Когда огонь занялся, и в трубе глухо загудело. Он поставил на плиту чайник.
Они сели за стол
- И что мы теперь будем делать? - спросила Аня.
У неё из головы не шёл тот субъект в костюме
- Не тревожься - ответил Булат - забрал он камень и ладно.
- А зачем спрашивал меня? -
- Наверное, решил, что у тебя и ещё камни могут быть. Но мы оттуда уехали во время, ты ведь ему ничего не сказала.
- Не сказала, согласилась девочка.
- Ну, вот и хорошо
- А что же мне вообще дальше делать? - ещё раз спросила она - Как мне домой попасть?
- Пока у меня поживёшь, а я попробую как-нибудь узнать, как тебе домой добраться. - я ведь и города-то такого никогда не слышал - Москва
- Странно - удивилась Аня - это ж столица России
Но дед ужё ушёл проверять, не вскипел ли чайник. И она так и осталась один на один со своим вопросом.
- Нужно где-нибудь их географическую карту посмотреть. Как меня только занесло в эту страну? - размышляла она.
- Однако, - услышала она - раз ты здесь - то может и твои родители где-то неподалёку. Думаю, нужно подать объявление в газету. Завтра утром схожу туда и всё узнаю
- А ведь верно, если б родителей здесь моих не было, как бы могла я оказаться здесь? - мысленно согласилась с ним девочка.
- А что делать с алмазами? - поинтересовалась она.
- Увезёшь их с собой. Да и зайдём, пожалуй, к знакомому гранильщику- может, ошибся я - и не алмазы это вовсе. Но, думаю, они самые....
***
На следующий день Аня проснулась рано. Она вообще спала здесь плохо, чутко, всё время просыпалась среди ночи. Ведь всё вокруг было новым, незнакомым. А как спать спокойно, когда толком не знаешь, что тебя окружает?
Она проснулась, дед спал в летней комнате, за стеной. За окном только брезжил рассвет.
Ветер тревожно шелестел листвой
- Странная здесь осень, - думала Аня - у нас всё почти уже облетело. А здесь почти всё зелёное. Наверное, это южная страна. Спрошу у деда, как она называется....
Время тянулось медленно, и она не знала, чем себя занять. И когда она услышала, что старик там уже проснулся и гремит чем-то, радостно спустила ноги с кровати и побежала на летнюю веранду.
Старик поднимался по приступкам с ведром воды.
- Иди-ка посмотри, как там твоя лошадка - проговорил он
И Аня пошла во двор. Монголка встретился её тихим ржанием и потянулась губами к её руке.
- Я сейчас - выпалила девочка - и стремглав побежала в дом
- Дядя Булат, дайте, пожалуйста, горбушку. - попросила она
И побежала кормить с рук свою лошадь, та прикасалась к Аниной ладони тёплыми мягкими губами.
Булатова Мышка - так звали старикову лошадь - нетерпеливо переступала с ноги на ногу, ожидая, когда же до неё дойдёт очередь
Она была слепа на один глаза и косила в сторону девочки единственным здоровым.
Аня протянула кусок хлеба и ей.
Конечно, этого было мало. Но ничего больше не осталось, и девочка ушла восвояси.