Памятка для Альтерсама
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
В мире будущего, мире хроноцикличности - где каждый человек возвращается назад, чтобы воспитать самого себя, Тимми Бадж ведет дневник для своего будущего альтерсама. Ему есть о чем рассказать. // Золотая медаль литературного конкурса сообщества Массаракш.
|
1 Мая, 2215 год. Цикл ...567. Тимоти Бадж.
"Есть нечто особо жестокое в том как дети издеваются над своими сверстниками. Это какой-то глубинный атавизм, который взрослые научились сдерживать - а чаще скрывать - за своими манерами, заменяя жестокость поступков - тонкостью политики, лезвием иронии, ниточками интриги. Дети, естественные в своем эгоизме, не опускаются до подобного. Они просто жестоки.
Памятка для Альтерсама."
Теперь они играли снаружи. Уроки на сегодня закончились, и дети рассеялись по пыльному двору приюта имени Моргана - приюта для неблаговидных одножизней. Единственный, кто оставался внутри здания, был Сноб. Его наказали за драку, а дрался он сегодня четвертый раз, всё в свой первый день. Многовато даже для этого приюта, печально известного своими воспитанниками - большинство которых попадало сюда из колонии для малолетних преступников.
Такие ребята были заводилами. Жестокие, проникшиеся своей ролью в жизни, напоминающие волчат - они покрикивали на своих подпевал, и огрызались друг на друга. Младшие ребята выглядели иначе. Одни были слишком худыми, другие наоборот - жиртресами. Некоторые полностью лысые , с тем вялым взглядом, что выдает следы умственной неполноценности.
Сноб наблюдал за их играми из узкого окна мужского туалета. Он сидел скрестив ноги на заплеванном, покрытом пеплом и пылью подоконнике, и задумчиво ощупывал языком ранку на губе. Ему удалось содрать верхнюю запекшуюся пленку, и вкус крови, смешанной со слюной, заполнил рот.
Дверь приоткрылась, и зашел высокий, крепкий юноша в форме воспитателя. Его искаженное отражение было незнакомо Снобу - видимо воспитатель только вышел на свою вахту. Сноб мог разглядеть и свое лицо - вытянутое, как у отца, треугольный подбородок, конопляная копна волос падающий на спину. "Девчонка," дразнилась Лесли.
Мысли прервало фальшивое насвистывание, затем раздалось журчание струи, разбивающейся о писсуар. Оправившись, воспитатель подошел к мальчику.
- Слезь с подоконника и ступай в свою комнату, -его недовольный голос раздался прямо за спиной у Сноба.
- Я хочу посмотреть на закат, - не оборачиваясь ответил мальчик.
- Ты ведь новенький? Слезай с окна, - вторично приказал воспитатель и положил ему руку на плечо.
Сноб обернулся.
- Сегодня последний день моей жизни, - просто сказал он. - Моего отца убили вчера, он никогда не переместится, не воспитает своего альтерсама... завтра я не рожусь. Пожалуйста, оставьте меня в покое.
Воспитатель, совсем молодой парень, вгляделся в заплаканное лицо.
- А, так ты сын Баджа, - утвердительно, с ноткой жалости сказал он, снимая руку с плеча мальчика. Уже на выходе буркнул:
- Не рассаживайся тут слишком долго. Можешь простыть, - пожал плечами, хлопнул дверью.
Мальчик вытер слезы и какое-то время смотрел на закат. Потом он спрыгнул на пол и зашел в кабинку. Попытался закрыться на неисправную защелку, и осторожно приподняв крышку бачка достал оттуда е-друга.
Это был очень хороший и дорогой е-друг. Он заряжался от тепла тела, и был водонепроницаемым. В самой первой драке он упал на землю, и по нему наподдали ногой. Однако е-друг все еще работал. Мальчик тщательно протер его, раскрыл, и е-друг засветился сверкающей картинкой - последним осколком прежней жизни. В углу экрана мигало последнее сообщение, полученное позавчера.
"Тимми, моя альтерсама не отвечает на звонки. Она осталась погостить у вас? Л".
У е-друга свинтили антену связи, так что он больше не мог подключаться к сети. Губы Тимоти задрожали. Он закрыл письмо, и торопливо начал наговаривать воскресную запись:
- Памятка для альтерсама. День последний. Когда этот цикл закончится, меня не станет. Не имеет смысла извиняться перед вами. Но, пожалуйста, извините меня. Это я во всем виноват. Извини мама, извини п-п-па, извини папин альтерсам, я... - тут он снова расплакался.
Дверь туалета распахнулась.
- Сноб расклеился - сказал чей-то веселый голос.
- А ну давайте сюда эту нюню, - сказал голос повзрослее. - сейчас мы его склеим, поганца...
- А-А-А...
Е-друг отлетел в сторону, и поехал по скользкому кафелю. От удара о пол по экранчику побежали цветовые волны, и записи замелькали одна за другой...
30 Апреля, 2215 год. Цикл ...567. Тимоти Бадж.
"Ничего не бывает более глупым, чем бездействие. Когда к земле приближается гигантский астероид, земля стонет от землетрясений, а друг сгнивает от неизлечимой болезни, сердце и разум отказываются верить, что человек - это все лишь жалкая тварь из глины, не способная на чудо.
Памятка для альтерсама."
Мальчик не знал, чем себя занять. Рано встав, он почистил зубы, сделал зарядку и начал ждать. От нечего делать долго сидел в душе, а потом забрался с ногами на кровать, и сделал две новых картинки на е-друге.
Он проголодался.
Спустившись в фойе гостиницы, он накупил картофельных хлопьев и кока-колы из автомата, потратив всю мелочь в своем кошельке.
Конечно лучше было бы выйти наружу и где нибудь перекусить, но папа строго настрого приказал ему не выходить из гостиницы, а тем паче заходить в е-сеть. Забрав по дороге пару журналов, он поднялся назад в номер и долго хрустел чипсами. Когда это ему наскучило, он наговорил субботнюю заметку и принялся составлять письмо:
"Дорогая Лес, позавчера нас навестила твоя альтерсама. Как это ни банально - она очень похожа на тебя. Такая же веселая и энергичная. И блондинка! Вот уж бы никогда не подумал, что ты решишь покрасить свои волосы в этот цвет. Или это твое затаенное желание, а, мисс Я-презираю-поп звезд?
Мне было очень жалко узнать, что она так и не стала инженером в этом цикле. Не разочаровывайся! Папа говорит, что в среднем альтерсам меняет пять профессий, пока не получает работы о которой мечтает. Самое главное - продолжать желать, и добиваться желаемого".
Подумав, он стер письмо. Запаковал вещи в рюкзак, и снова начал ходить взад-вперед по комнате.
Стемнело.
Наконец к гостинице подьехала папина машина. Когда мальчик спустился вниз, папа уже рассчитывался с портье наличными.
- До свиданья, мистер Доэ, пока Стивен! - помахал им вслед дружелюбный кассир. - Спасибо, что остановились у нас!
- Как оно прошло, па? - спросил Тимоти, пакуя рюкзак в багажник.
- В машине поговорим, - одернул его Джереми.
Однако, когда он завел мотор, поговорить не удалось. Джереми долго разговаривал по е-другу (это была дешевая иранская подделка "Самсунга", купленная вчера в каком-то бутике).
Пока он разговаривал, машина бесцельно петляла по мелким улочкам. Наконец они выехали на скоростную магистраль и набрали скорость.
- Тимми, ты поживешь какое-то время с Лесли и её альтер, -сказал папа, внимательно глядя на дорогу. - Я думаю, тебе это понравится.
- Конечно, - неуверенно ответил Тимоти, пытливо глядя на бесстрастное, как у индейца, лицо Джереми. - Па, - спросил он, - вы ведь с мамой перемещаетесь в этом году?
- Не думай об этом.
- Но, я не хочу доставлять вам столько забот. - тревожно сказал Тимоти. - Я справлюсь, правда. Приют - это не большая беда.
Какое-то время они ехали молча. Магистраль пустовала. Яркие фонари вспыхивали и исчезали в ночи. Ветер весело посвистывал в щелочку казалось бы закрытого окна.
- Тимми, есть такое слово, "неприкасаемый". Слышал его? - наконец спросил папа.
- Это такая каста была, у индусов, много веков назад. Да? - ответил Тимоти.
- Правильно, - сказал папа. - Так вот, в нашем обществе это примерно то, что ждет невозвращенцев. Ты не сможешь найти работу, не сможешь найти друзей или девушку, которая согласится связать жизнь с человеком без будущего. Единственный шанс - это, повзрослев, эмигрировать в нецикличную страну третьего мира. Но выход ли это?
- Папа, я боюсь, как бы вы с мамой не попали в беду.
- Не волнуйся за нас, сынок. У нас все будет хорошо. Теперь послушай самое важное: Я нашел твоего альтерсама.
Тимоти ждал. Только сжал кулаки так что ногти больно впились в кожу.
- Он стал художником, переехал жить в один из штатов Кубы, - продолжил папа. - Затем, в нужное время, он решил переместиться вместе с женой. Они использовали отделение Министерства в Сантьяго. Что-то случилось при перемещении... о чем знают только временщики. В настоящее они так и не попали.
- Они попали в другое время? На сотни лет назад? - спросил Тимми, воспитанный на болливудских фильмах.
- Они умерли, Тимми. Сюда попали только их тела, - ровным голосом сказал Джереми.
- Мой альтер умер? - тихо сказал мальчик.
- Когда я получил доступ к закрытым для широкой публики вещам, - продолжил говорить Джереми, обращаясь скорее к самому себе, нежели к тиму. - я очень скоро заучил правило - работа временщиков безупречна. Это единственный пункт, по которому не может быть критики. Защитный рефлекс? Не знаю. Быть может мы так гордились своими достижениями, ускоренным ростом развития, низкой преступностью, что предпочли тиранию Министерства желанию изменить реальность... Ежегодно умирает не больше одной сотой процента Альтерсамов, но и на эту отчетность ложится табу. Простое решение - уведомлять родственников, и первожизня о неудачном перемещении было отброшенно ради сохранения престижа, этой пустотелой религии - веры в совершенство Перемещения, и в Министерство, пророка его. Официально сбоев не происходит вообще, лишь погибшие заносятся в отдельный список. Их первожизни поступают без конкурса в самые престижные приюты сети "Уокер", единственная подачка, которую Министерство себе позволяет, Тимми.
- Ты понял, что я в списке из-за "Уокера"? - спросил Тимоти.
- Главным образом из-за "Уокера". А еще из-за альтер-Лесли, миссис Каннингхем. Она хорошо знала и альтер-Тимоти, и его жену.
- Каким он был? - спросил Тимоти.
- Он не был, - сказал папа. - Он будет. Он будет таким каким ты пожелаешь. В бардачке должен лежать кошелек. Открой его.
Тимоти вытащил черный, пахнущий кожей квадратик, и расстегнув его увидел гражданскую карточку со своей фотографией. "Джонатан Каннингхем", прочитал он.
- Я тряхнул стариной, - спокойно сказал Джереми, тем тоном, которым он любил рассказывать о своем детстве. - Наш с мамой подарок... наверное лучший подарок, который мы могли бы дать. Эти документы лучше настоящих. С ними ты проживешь долгую счастливую жизнь, и Министерство ни о чем не догадается.
- Вернувшись в прошлое, альтер-Джонатан решил развестись, и начать новую жизнь... так что ты, Джонатан Каннингхем,его первожизн, усыновлен своей матерью, миссис Лесли Каннингхем - под чьей опекой ты и живешь.
- Ты не будешь сиротой; ты не будешь одножизнем. Завтра ты будешь жить в бунгало, у самого прекрасного океана на этом меридиане.
- А как же вы с мамой? - тихо спросил мальчик.
- Мы вскоре навестим вас, - улыбнулся Джереми, и зачем-то потер глаза. -Погостим у вас, а потом оттуда же и переместимся.
Внезапно сзади что-то загудело, завыло, заморгали огни. Джереми осекся, и взглянув в заднее стекло, вдавил газ до максимума. Мотор негодующе заревел, Тимми вжало в кресло и машина понеслась вперед, стремительно набирая скорость.
- Папа, что происходит? - Тимоти обернулся назад. Дорога - как попутные так и встречные полосы - была запружена машинами. Моргали фары, приказывая остановится, сверкали красно-синие мигалки. Что-то залопотало сверху, и машину очертил яркий свет прожектора.
- Ты пристегнут сынок? - спросил Джереми напряженным тоном. Лицо его было спокойным, только на лбу внезапно выступили крупные капли пота. Они капали вниз, оставляя круглые пятна на рубашке.
- Да, - ответил Тимоти, по-прежнему глядя назад, в мешанину мигалок и воя.
- Мы сейчас сойдем с дороги. Выберешься наружу и побежишь что есть силы, понятно? Затем полежи с часок в траве и иди вдоль магистрали. Тебе нужно будет пройти совсем немного, максимум два-три часа пешком. На следующей же заправке тебя найдет Лесли. Понял?
- Да! - ответил Тимоти, чуствуя как руки ноги дрожат от страха и возбуждения. Машина внезапно вильнула в сторону, уходя от яркого луча.
Фары высветили придорожный гравий и редкие кустики. Дальше лежала темная, невидимая степь. Машину тряхнуло, она рухнула в это безбрежное море и заскакала галопом. Когда муть в голове рассеялась, Тимоти увидел что папу придавило подушкой безопасности. Голова его безвольно повисла.
- Папа? - спросил мальчик, незнакомым скулящим голосом.
Джереми распахнул налитые кровью глаза.
- Бег... - прохрипел он.
- А как же ты??? - спросил Тимоти.
- `мной все `к.
- Папа, я...
- БЕГИ!
Мальчик шатаясь вышел из машины, и покрутил головой, пытаясь определить направление.
Навстречу ему летели огни.
Он зажмурил глаза и кинулся бежать впротивоположную сторону, споткнулся, упал едва успев вытянуть вперед руки; снова побежал чувствуя что резкую боль в правой лодыжке. Сзади послышались хлопки выстрелов. Тимоти снова споткнулся, и попытался вжаться в землю.
Лучше бы его убили прямо там, посреди степи, на черной жирной земле, среди мурашей и притихших сверчков. Но они лишь скрутили его, и наорав, потащили назад, мимо деформированного остова их машины; туда, где уже успели накрыть пластиком медленно остывающий труп Джереми.
29 Апреля, 2215 год. Цикл ...567. Джереми Бадж.
" Держись друзей и любимых. Здесь и сейчас вы делите то трепетное, неповторимое и бессознательное, чему нет аналогов. Завтра, оно возможно умрет, подмятое под лавину хроноцикличности, стертое переменами нового, безжалостного цикла
Памятка для Альтерсама."
Джереми шел по коридору Министерства Времени.
Е-друг нашептывал ему наиболее короткий путь, заложенный в него местным швейцаром.
Министерство было громадным. Вокруг него, словно грибы вокруг грибницы, образовались комплексы перронов Перемещения. В одних первожизни и их альтерсамы провожали в прошлое своих родителей. В других приезжие альтерсамы проходили иммиграционный контроль.
Дальше располагалась вотчина чиновников. Сорокалетние первожизни - Джереми в свои 48 подходил к крайнему сроку - оформляли свои права на Перемещение.
Наконец он прошел последнюю из очередей и оказался в самом сердце министерства.
Это место напоминало скорее прием зубного врача, чем серьезное учреждение. Здесь было не слишком людно. Широкий стол, за которым сидела секретарша, несколько кресел для посетителей - хотя сейчас посетитель был только один - в солидного вида синем костюме, на вид чиновник, сидел с краю, и со скучающим видом листал журнал, взятый из стопки на столике.
Перебросившись парой слов с блондинкой-секретаршей в форменной блузке и узеньких брюках, Джереми налил себе чашечку горячего кофе и устроился в кресле.
"Главное - не волноватся, - сказал он себе. - Хобрад должен будет мне помочь. Он не может мне не помочь". Внезапно он поймал на себе чей-то взгляд. Подняв голову, он обнаружил, что читающий журнал мужчина внимательно его разглядывает. Холодная змейка пробежала по спине. "Совпадение, или..."
Мужчина, увидев ответный взгляд Джереми, стеснительно улыбнулся, и пересел на соседнее кресло.
- Простите, вы не говорите по русски? - вежливо спросил он с легким акцентом.
Джереми с улыбкой покачал головой:
- Совсем не говорю.
- Вы выглядите славянином, - сказал мужчина.
- Румын. В третьем поколении. Джереми Бадж.
- Кытуйги Юрьевич Зайцев. Переводчик в консульстве Штатов Обьединенной Сибири.
- А-а-а, и давно у нас? - вежливо осведомился Джереми.
- Только приехал, - ответил Зайцев. - Голубая мечта детства - побывать, а тем паче поработать в хроноцикличной стране.
- Так вы одножизн! - догадался Джереми. - Наверное, сейчас не очень уютно себя чувствуете.
Дипломат неловко улыбнулся:
- Будто вышел из дому, оставив конфорку включенной.
- Это от колебания циклов, - сказал Джереми. - Мир вокруг вас постоянно меняется, реагируя на хроно-изменения, вызванные двумя миллиардами альтерсамов.
Зайцев кивнул.
- Нас предупреждали. Но одно дело это понимать, совсем другое испытать на себе. Я почему-то думал, что мир изменяется каждые 24 часа. Просыпаешься утром - а там уже другая реальность.
- Это правда, - ответил Джереми. - Вот только изменения происходят не скопом, а постоянно, маленькими дозами. К примеру - возможно секунду назад я пил кофе, а теперь пью чай. Может быть я был одет в клетчатую рубашку вместо серой... Естественно, разумом вы не в состоянии зарегистрировать подобные изменения. Но подсознание постоянно заставляет испытывать дежавю. В нецикличных странах одножизни испытывают то же самое - временной поток ведь один на всех - но у себя в Сибири вы, конечно, не воспринимаете это с такой интенсивностью.
- Простите, мистер Бадж, - спросил дипломат, - но почему вы называете нас "одножизнами"?
- Сленг, - сказал Джереми. - Одножизн -человек с нецикличной жизнью, тот кто не возвращается в свое прошлое, чтобы дать себе правильное воспитание...
- Значит вы Альтерсам?
- Что вы, я пока еще не переместился.
Зайцев смущенно улыбнулся:
- Похоже я совсем запутался. Вы одножизн, как и я?
Джереми улыбнулся в ответ. - Я первожизн - человек выращенный своим Альтерсамом, и еще не вернувшийся в прошлое. Мой совет- обращайтесь поаккуратней с термином "одножизн". Оно означает "приезжий из одноцикличной страны", но может послужить и синонимом невозвращенцу. Человеку, лишенному права на перемещение.
- То есть преступнику?
- Преступнику, человеку погибшему молодым, социально неприспособленному, - начал было перечислять Джереми, но прервал себя, поймав взгляд секретарши.
- Извините, пора. Удачной акклиматизации, господин Зайцев! - Джереми пожал собеседнику руку и прошел за секретаршей в кабинет с табличкой "Хобард Джонсон. Секретарь Министра".
Внутри он обнаружил широкий, абсолютно пустой стол и повернутое вперед спинкой кресло, из которого торчали ноги. Человек в кресле что-то набивал в е-секретаря, в то же время наслаждаясь видом вечернего города, за тонированным стеклом.
Не дожидаясь, чтобы секретарша представила его, Джереми шагнул вперед, и хлопнул по спинке кресла, так что сидящий человек едва не упал.
- Привет Хобби, как твои грязные делишки? - дружелюбно спросил он.
Кресло развернулось и Джереми напоролся на холодный, острый взгляд хозяина кабинета.
- Простите, - удивленно сказал Джереми, - я думал что встречу вашего альтерсама.
- Альтер-Хобард сдал мне дела около недели назад, - ответил ему бледный человек, похожий на молодого Дракулу.
- Надеюсь, сдал в хорошие руки, - сказал Джереми со смешком.
Хобард не улыбнулся в ответ.
- Я очень рад что вы смогли уделить мне время, - сказал Джереми после неловкого молчания. - Мне требуется допуск к Архиву. К Списку Ошибок за последний год.
- Вы прекрасно знаете, что я не имею права предоставить вам эту информацию, - ответил молодой человек. - Я собственно даже не понимаю, о чем вы говорите. Что за Список Ошибок? Если это единственная причина вашего...
- Дело идет о моем сыне, - торопливо заговорил Джереми. - Мальчик является одножизнем, но я знаю, что он не мог попасть в списки Невозвращенцев. Мне нужен кратковременный доступ к Списку Ошибок. И тогда я...
- Не могу предоставить информацию, - с нажимом повторил чиновник, положив руку в опасной близости от кнопки, вделанной в столешницу.
- Я работал в министерстве много лет. Мы были большими друзьями с Хобардом, - тоскливо сказал Джереми.
- С альтер-Хобардом, - сухо поправил его Хобард младший. - Дверь находится за вашей спиной.
- Хорошо, - Джереми пожал плечами. - Не хотел я этого говорить, но... Я знаю как ты получил это место в министерстве.
Хобард побледнел. - Кто...
- Ты, - ответил ему Джереми. - Джонсон-старший рассказал мне обо всем.
Какое-то время они пристально смотрели друг на друга. Лицо молодого чиновника медленно розовело.
- Джонсон-старший ничего не расскажет, - наконец сказал он, скривясь, словно попробовав пересоленное блюдо. - Не в следующем цикле. Я не забуду эту нелепую претензию на шантаж, и не стану откровенничать с поганцами, вроде твоего альтерсама
- Быть может, и нет, - спокойно ответил Джереми принимая вызов. - А быть может, с годами ты станешь меньшим сукиным сыном, и все-таки расскажешь мне свой секрет... Но в данном-то цикле ты удовлетворишь мои требования, не сомневаюсь в этом.
Хобард беззвучно вздохнул, и бросил на посетителя еще один ненавидящий взгляд.
- Заприте дверь, - приказал он. Пока Джереми возился с замком, чиновник массировал виски, его губы беззвучно шевелились.
- Вы не можете знать наверняка, - сказал он. - Что бы у вас ни было на моего альтерсама, это не обязательно сработает против меня. Вы блефуете.
- Рискнешь проверить? - спросил Джереми, возвращаясь к столу. Он уселся прямо на край, и посмотрел на хозяина кабинета сверху вниз. - Рискнешь драгоценной карьерой? Хочешь нажать на кнопочку?
Хобард выругался, и резким движением подключив е-секретаря к разъему, начал выводить данные на экран. Когда Джереми зашел в систему через е-друга и начал манипуляции с архивом, Хобард все же сделал слабую попытку вмешаться:
- Подождите, как вас там... Эти данные...
- ... нужны мне в полном объеме, - спокойно ответил Джереми. -Потребуется хорошенько прочесать информацию без того, чтобы мне дышали в затылок. Вы можете уделить мне несколько часов? Не можете? Так я и думал.
С щелчком он захлопнул е-друга и довольно улыбнулся.
- Вот и все. Хорошего вам дня, мистер Джонсон. В конце месяца мы с женой перемещаемся, и ваша тайна уходит со мной. Надеюсь, вас утешит то, что вы сделали сегодня доброе дело.
Хобард дал ему уйти. Он знал, что несанкционированный вход в Архив вряд ли будет замечен, но может и привлечь внимание. Конечно, проще всего подождать до следующего цикла - но Хобард Джонсон делал карьеру отнюдь не пассивным путем. Он любил власть и патологически ненавидел, когда на него давили. Сейчас, в своем кресле, ощущая свою силу и практически полную безнаказанность чина, Хобард не мог позволить себе подобных демаршей.
В принципе, этот идиот не оставил ему выбора.
Он все же подождал пару минут - дань Хобарду старшему. Затем набил номер на е-друге:
- Ка, ты обратил внимание на последнего посетителя?
- Конечно, господин секретарь, - жизнерадостно ответил человек из прихожей. В его голосе больше не было слышно акцента.
- Догони его. Только незаметно... он бывший оперативник, хороший нюх. Остальное - потом. Оружие с собой?
- Конечно, - сказал Кыгуйи, аккуратно сворачивая газету.
- С тобой свяжутся ребята из СБ. Будь готов.
На то, чтобы прочитать досье агента Джереми Баджа (48 лет, женат), Хобарту Джонсону потребовалось еще минут пять. Затем он связался с отделом безопастности.
- Меня только что попытались убить, - спокойно сказал он. - Ваш бывший оперативник, некий Бадж, вломился в мой кабинет и наставив на меня пушку, заставил меня дать ему доступ к Архиву.
Его собеседник, присвистнул. - Кошмар. Мои соболезнования. Уверяю вас, что виновные будут наказны. Вы-то впорядке, мистер Джонсон?
- Отделался легким испугом. Ничего страшного. Мой человек уже идет по его следу. Сможете организовать метелку?
- У вас есть особые пожелания? - мягко спросил собеседник, акцентируя слово "особые".
- Украденные данные - уничтожить. Баджа вырубить и ко мне на разработку, - отчеканил Хобард.
- Все, господин секретарь?
- Все... нет, подождите, забыл. Родных Баджа - в какую нибудь дыру с тюремным режимом. Их мы допросим позже.
Он усмехнулся. Бадж переоценивал либерализм Министерства. И недооценивал ту власть, которой обладал господин секретарь. Хобарду не было нужды объяснять свои действия нижестоящим. Он мог самостоятельно расправится с неугодным ему человечком.
Его альтер, никогда бы так не поступил? Ну что ж - зато нынешний Хобард не будет плакаться первожизну на неудачную карьеру. В отличие от Джонсона-старшего, он стал секретарем в тридцать лет, и останавливатся не собирается. Его первожизн будет гордится альтерсамом.
- Отбой, - сказал господин Хобард Джонсон-младший.
28 Апреля, 2215 год. Цикл ...567. Джереми Бадж.
"Есть что-то загадочное и таинственное в коридорах опустевшей школы. Здание, построенное для того, чтобы наполняться шумом и смехом детей, ночью выглядит более пустым и безлюдным, чем пустыня Сахара. Пустая школа, так же, как и заброшенная церковь, просто не может не стать местом обитания призраков.
Памятка для альтерсама."
Родительское собрание закончилось около часа назад. Тимоти медленно гулял по коридору, окрашеному вечерними тонами в незнакомые краски.
Из-за приоткрытой двери просачивались тени голосов. Последние четверть часа говорил папа. При желании можно было бы прислушаться и разобрать:
"...понимаю, но нельзя требовать невозможного. Мальчик очень шокирован тем, что остался единственным, к кому еще не приехал альтерсам. Мы измотаны ожиданием. А каково Тиму..."
Тимоти поморщился и отошел подальше. Он остановился у дверей своего класса и начал разглядывать нарисованный мелками постер, пришпиленный к стене.
Этот постер назывался "моя семья" - восемь человек, собака и попугай улыбались на фоне футуристического пейзажа. Все восемь людей стояли в обнимку, шестеро взрослых, и двое детей. Волосы девочки сверкали ярко-рыжим цветом, в то время как удивительно похожая на неё женшина была яркой блондинкой. В уголке картины виднелись инициалы соавторов: его и Лесли.
Однокашники обожали смеяться над этой дружбой. Впрочем смеялись не зло: Тимоти любили - отличник, гимнаст и вообще самый популярный парень в классе. До недавнего времени...
Дверь кабинета раскрылась, и Джереми вышел наружу. Откровенно зевнув, он подошел к сыну, и взял его за руку.
- Пошли домой сынок.
- Меня сильно ругали, па? - осторожно спросил Тимоти.
Джереми легко вздохнул.
- Каков коэффициент развития у цикличного общества по сравнению с нецикличным? - спросил, он выискивая машину на школьной парковке.
- Цикличное общество развивается быстрее нецикличного в три целых ноль пять десятых. Прирост населения, развитие науки, социальные изменения... - автоматически начал отвечать Тимоти.
- Когда парламент утвердил "Смейный Закон", легализировавший опеку альтерсамов? - прервал его Джереми.
- В 2155-м, по-моему, так, па? - удивленно сказал Тимоти.
- Так. Последний вопрос: почему же ты завалил экзамен по хронографии? - спросил папа.
Теперь вздохнул Тимоти.
- Когда вы с мамой перемещаетесь? - спросил он.
- Не раньше, чем наладим твою жизнь, дурашка - ответил Джереми. - И скорее всего, не раньше, чем отшлепаем твоего альтерсама по попе. Сорок ему там, или полтинник, а получит он от меня как следует, хоть я и пацифист.
Тимоти фыркнул.
Внезапно папа притормозил машину.
Мама Худенькая, маленькая, совсем не похожая на своего рослого мужа - - сидела на лавочке в трех кварталах от дома и всматривалась в темноту. При виде машины она вскочила и замахала рукой.
Джереми опустил стекло, и медленно подьехал к скверику.
- Ахой, эй сухопутные, там на берегу! - гаркнул он.
- Эгей, на берегу, - крикнул и Тимми.
Мама быстрым шагом подошла к машине.
- Что-то вы припозднились мальчики, - сказала она натянуто улыбаясь. - Папа, нам нужно с тобой поговорить.
- Что-то случилось? - растерянно спросил папа.
- Сейчас, Джереми, - сказала мама. - Тимми, посидишь в машине!
Тимоти вздохнул, и чтобы побороть нарастающее беспокойство, вытащил своего е-друга и продолжил работать над своей последней картинкой: стилизацией под средневековый гобелен "святой Джордж побеждает дракона". У дракона были ярко выраженные черты классной руководительницы.
- ... сказала, что вы отправились на нашу дачу в Калифорнии. Приедете через несколько дней, - торопливо говорила мама. - И потом, это!
Она передала папе надорванный конверт.
- "Уокер", - растерянно сказал папа. - Так, так... - он растерянно потер переносицу. - Что же случилось? Точнее, что же случится?
- Письмо пришло сегодня утром. Они ворвались около часа назад. Что нам делать, Джереми? - сказала мама, готовясь заплакать.
- Тише, малыш, - сказал папа, обняв её. - Напугаешь мальчика.
Он открыл дверцу машины.
- Тимми, посидишь в машине, с мамой. Я сбегаю, соберу вещи.
- Что-то случилось, па?
- Ничего не случилось, - сказала мама. - Все хорошо, Тимми. Как прошло собрание?
Джереми шел домой быстрым шагом, рассуждая в слух:
- "Уокер", а потом полиция ищущая меня и Тимоти, - бормотал он. - Еще никогда не слышал о полиции, эскортирующей кого либо в престижный приют... это попахивает визитом из будущего. Моя реакция, которая приведет к появлению полиции у своего порога... что же я натворю?!
Он перескочил через забор. Зашел с черного хода и начал торопливо паковать рюкзак, кидая необходимые мелочи. Безопасней было бы не возвращаться, но интуиция подсказывала, что дома все чисто. Если бы организовали грамотную слежку, то их взяли бы прямо там, в скверике. Это обнадеживает. Ничего серьезного не произойдет. Запаковав два рюкзака и очистив семейный сейф от наличных, Джереми спустился вниз.
В дверь позвонили.
Вздрогнув, он все же решился. Бесшумно подошел к двери и заглянул в глазок.
На пороге стояла хорошо одетая пожилая женщина. Джереми она показалась смутно знакомой.
- Мистер Бадж, - утвердительно сказала незнакомка. - Вы меня, наверное, не узнали. Можно зайти?
Джереми улыбнулся, пропуская её внутрь. - Конечно же, Лесли!
Она мелодично рассмеялась. - Я так хотела снова повидаться с вашей семьей! Ох уж эти бюрократические проволочки! Как вы поживаете? Как Тимми? Оправдал ваши ожидания?
- Я надеюсь, вы ответите мне на этот вопрос, Лесли, - осторожно сказал Джереми.
Она растерянно улыбнулась.
2 Мая, 2215 год. Цикл ...568. Тимоти Бадж.
Тимоти открыл глаза.
Так приятно лежать в уюте теплой постели, понимая, что никуда не надо спешить. Майские каникулы вступили в свои права. Все хорошо. Беспокоиться не о чем.
Старые знакомые обои впитывали в себя лучи веселого солнца.
Соседняя кровать была пуста. Тимоти знал, что когда они переедут на юг, у каждого из них будет своя собственная комната. Пока же приходилось обходиться и так. Пока-что было очень весело.
К примеру, этим утром он обнаружил у себя на груди записку:
"Лежебока-Тим, проспишь все лето на боку. Фу на тебя, и не думай, что тебе достанется завтрак. Л.
П.С Теннис в 12, Да\Нет?"
Он рассмеялся, скомкал записку и кинул на стол, где располагался его е-друг, рядом с планшеткой, и е-другом Лесли. Сверху, лежал еще один е-друг, гораздо более дорогой, компактный, обтекаемый. Подобных е-друзей еще не выпускали на фабриках. Эта была модель будущего.
Пока Тимми делал зарядку, снизу, из гостиницы доносились голоса.
- ...Я боюсь, что мы вас сильно стесняем...
- Брось эту глупость, сынок. Мы так рады вам. И тебе, и твоей жене. Жалко, что ей пришлось так рано уехать.
- Мы купили-таки этот дурацкий бунгало, - обьяснил голос. - Лесли хочет заранее обустроить все для нас с детьми.
Тимоти закончил отжимания и начал прыгать на месте.
Внезапно е-друг ожил, и пискнув, заговорил взрослым голосом.
Тимоти остановился на пятом подскоке, и прислушался.
- "Я с грустью понимаю, что совершенно не знал своего отца", - сказал е-друг.
"Бывает так, живешь много лет рядом с замечательным человеком, а знаешь о нем - увы слишком мало. И понимаешь это уже когда его рядом нет... Единственное и самое важное, что передал мне в свое время отец - это понимание того, что живем мы одним циклом. Неважно, что будет дальше, может лучше, а может хуже. Важно то, что происходит здесь и сейчас.
В моем цикле отец передал мне важную информацию. Долгие годы, проведенные в "Уокере", мне каждую ночь снилось, как он умирает у меня на глазах. Смерть моего отца означала бы и мою неминуемую смерть. Ведь отец никогда так бы и не стал альтерсамом, не воспитал себя; я не должен был появиться на свет. Разумом моим, интуицией, я понимаю, что где-то рядом, в каком-то близком от нас цикле он действительно умер. Но информация, которую он мне передал, породила иной, чуть более ранний цикл, стеревший последствия моего сна. Я не помню того, как переместились родители; не помню как я попал в "Уокер". Но я знаю одно: раз смерть еще не настигла меня - отец победил. Когда нибудь я еще увижу папу и маму. А значит, я увижу и тебя, Тимми-первожизн.
Я надеюсь - я очень надеюсь, что мой цикл будет наихудшим - что мне удастся передать в последующие циклы только то светлое и радостное, что досталось мне в жизни. Но я был бы очень благодарен, если эта памятка была передана сквозь циклы, всем тем другим Тимам, которым не придется столкнуться и бороться с тем, с чем пришлось столкнуться мне и моим родителям.