Аннотация: Рыцарь Рогнальд, вступив в битву с драконами за счастье человечества в конце концов сам приносит им жертву.
Жертва Дракону.
"Спасибо одному Дракону, за то, что вдохновлял примером и каждый раз читал весь этот бред. Хотя мы лично не были знакомы, но каждый раз подхлестывая нервы, давал он щедро правильный совет."
Все было как и месяц назад - впереди колонны шел жрец в светлых, переливающихся на весеннем солнце одеяниях. Умеют жрецы торжественно одеваться! За ним шло человек пять музыкантов, выводящих на флейте, барабане, бубне и чем-то струнном мелодию, одновременно казавшуюся заунывной и торжественной. Дальше шло собственно то, ради чего Рогнальд и сидел в местных низких скалах под палящим весенним солнцем. Однорукий даже не был связан, так, для видимости прикован к одному из идущих по бокам здоровяков. То есть будь на его месте сам Рогнальд, он бы тех стражей... Но Рогнальд сидел сейчас метрах в пятидесяти над извивающейся тропой в невозможно колючем кустарнике, только в этих местах и росшем. Ветки мешали иногда рассмотреть ту или иную подробность, но это было, в общем то, не важно. Такую же процессию Рогнальд видел ровно месяц назад, когда впервые приехал в Эглае. За этот месяц изменилось очень и очень многое в этом мире, а так же в том, который звали душой Рогнальда...
Следом за одноруким шло еще человек десять. Кто они, Рогнальд так и не смог догадаться. А выйти к людям и спросить он почему-то стеснялся. Он представил себе картину: идет священная процессия, и вдруг вываливается из придорожных кустов рыцарь, и начинает приставать с расспросами к этим замыкающим "Вы кто такие?". А потом, получив изумленный ответ скрывается обратно в кустах. Чуть не сложившись пополам от смеха Рогнальд старался не слишком трясти ветки кустарника - кольчуга кольчугой, а колючки - колючками....
Процессия продвинулась уже довольно далеко, и Рогнальд стал выбираться на вершину холма. Он уже выяснил, что тропа сейчас обогнет этот холм и, свернув направо, упрется через километр в основание невысокой горной гряды, практически рядом с пещерой. Пещера была не очень глубокой, хотя высота сводов в ней была местами в три человеческих роста. Но такая высота была на протяжении около пяти сотен шагов, а дальше своды понижались, и заканчивалась пещера несколькими дырками в полу, в одну из которых Рогнальд мог бы пролезть. Неровные края провалов и стен пещеры говорили об ее естественном происхождении, но лезть в эти дырки Рогнальд не стал - он и так натерпелся страху, пока обследовал тоннель. Человеческие кости, тут и там встречающиеся возле пещеры и в ней самой добавляли антуража в приключение. Но пещера оказалась пустой. Хозяин пещеры, если он даже и существовал в природе, не появился ни в тот день, ни на следующий.
Рогнальд перевалил через холм и, тяжело дыша, остановился. Все таки кольчуга весила более полутора пудов, и в столь теплый день таскаться в ней по горам - дело не легкое. Да, вот она пещера. Пока здесь тихо и спокойно, но именно сюда движется священная процессия с прикованным за пояс одноруким. И цепь слегка позвякивает, приближая человека с одной рукой к этой пещере. С каждым шагом. Шаг-звяк, тири-папам. Шаг-звяк-тири-тутум. Шаг-звяк-бумс-тишина. Мелодия одновременно заунывная и торжественная. И жрец в белых одеждах впереди. Интересно, как им удается отстирывать с белой ткани кровь? Или жрец стоит в сторонке, и только командует?
Рогнальд продирался сквозь кустарник, на этом склоне тоже не слишком густой, к заранее выбранному наблюдательному пункту. Кольчуга позвякивала и цеплялась за ветки. Нет, надо было ее снять... Но все сильны задним умом. И на всякий случай... Зря, зря он расслабился! Еще ничего не кончилось, все только начинается! Рогнальд упал возле перевязи с мечом и прислоненном к высокому можжевельнику копьем. И спокойно отдышался. Звяк-бум-тири-папам! Звяк-бум... К пещере подходила процессия. Нет, спасти однорукого он не сможет. И нечего себя винить - если бы было желание его спасти, можно было еще вчера заняться этим. Так нет же, надо было выяснить все до конца. И хочется прекратить эти жуткие ежемесячные шествия обязательно с личным участием во всем и с полностью чистой совестью. Именно поэтому Рогнальд сидел сейчас у можжевельника глядя на остановившуюся возле пещеры процессию и мучился одновременно угрызениями совести, неизвестностью и - страхом. Да, он был рыцарь. Да, он выходил один против двоих, хотя те были признанными бойцами, и слава об их победах бежала впереди них герольдом. Кстати, после той встречи Рогнальд два месяца валялся на простынях лекаря... Но не отступил. Чем заслужил немалое уважение этих двоих...
Но обычный, вполне человеческий страх ведом каждому воителю. Страх перед неизвестностью. Страх за друзей и родных. Страх перед предательством грешной плоти, когда в самый ответственный момент меч, уже заносимый для самого главного - и последнего! - удара вдруг становится неподъемным, двигаясь лишнюю долю секунды - и враг успевает первым.... Или нога скользнет по мокрой траве. Или... Поэтому страх, сейчас сидевший рядом с Рогнальдом был привычен и знаком. И как старый, верный товарищ, он не мешал. Страх сидел, поглаживая полированное древко копья и зорко оглядывался по сторонам. Поэтому сам Рогнальд по сторонам почти не глядел, он внимательно смотрел за разворачивающимся действом. Если подручные жреца утащат жертву в пещеру, придется ждать еще месяц и следующее жертвоприношение смотреть уже в пещере. Совесть тут же показала из запазухи острые зубки, и Рогнальду пришлось стукнуть ее локтем (попав по кольчуге, которая звякнула) - да, сейчас он тоже жрец. Он приносит этих людей в жертву ради собственного знания. И ради будущего всех остальных жертв. Как ни странно, это признание самому себе помогло, и совесть убралась куда-то. А напротив пещеры жрец в белых одеждах дернулся и повел взглядом, почувствовав Присутствие.
Действо, тем не менее, продолжалось. Помощники жреца, два крепыша, сняли с себя все цепи и накинули их на что-то невидимое Рогнальду. И отошли подальше. Люди расположились полукругом напротив пещеры, в центре этого широкого полукольца стоял однорукий, и даже отсюда было видно, как он дрожит. Но хоть не бился в истерике, стоял с поднятой головой - гордый и сильный человек. Рогнальду стало на миг его жаль, и тут же совесть куснула селезенку острым зубом. Но миг жалости прошел, и совесть заткнулась. А в следующий миг жрец, так же стоящий внутри полукруга людей недалеко от жертвы, возопил к небесам что-то неразборчивое, а музыканты стали рвать воздух резкой, ритмичной, отрывистой мелодией. И страх, сидевший возле копья переместился за спину Рогнальду и тронул его за плечо. Потому что в пещере почудилась тень движения, заставляя глаза метаться по темному пятну провала, и на пороге воздвигся дракон. Одним текущим шагом он показался из пещеры весь, встал на задние лапы и чуть расправил крылья раскинув их наподобие бурки. Яркие блики солнца вспыхнули на зеленой и желтой чешуе, движение шагнувшего вперед дракона толкнуло воздух, и полтора десятка людей, включая Рогнальда, шатнулись назад. Неподвижным остался только жрец. Однорукого удержали цепи, остальных - опыт, а Рогнальда - страх. Он придерживал его за локти и поглаживал по спине холодными и чуть липкими прикосновениями.
Дальнейшего разговора Рогнальд не слышал. И не столько потому, что от беседующих был отделен значительным расстоянием, сколько потому, что следил за драконом. Страх, вцепившийся ему в плечи мгновенно отрезвил, и разум рыцаря стал анализировать мельчайшие детали - размеры, позы, поведение, слабые и сильные места... Но это - разум. Разум, он всегда такой... Зато все остальное следило за драконом отдельно от разума. Глаза, уши - они драконом восхищались, тело, руки ноги - они примеряли движения дракона, и разум лишь мельком отмечал эти странные потуги неподвижного тела. Жрец что-то говорил дракону, а тот склонял голову, двигал лапами, подрагивал крыльями, и спрашивал или утверждал в ответ, низкий голос могучего зверя разносился по ущелью но Рогнальд не разбирал слов - эхо дробило слова. И вдруг страх отступил. Исчез холодок по спине. Потому что...
Искристым водопадом изумрудного и золотого сияний дракон перетек на четыре лапы и шагнул к прикованному однорукому. Сбилась мелодия, остался один барабан, мерно выбивающий что-то совершенно неуместное, и Рогнальд вдруг понял, что барабанщик колотит сейчас в натянутую кожу закрыв глаза, потому что смотреть на происходящее он не может, так и не привык, а просто тупо стоять он не может тоже, и руки колотят в барабан просто от страха. Дракон что-то сказал однорукому, и страшный, нутряной вопль разнесся и разбился о скалы. Дракон снова что-то сказал. И вдруг наступила тишина. Рогнальд увидел, как спали цепи с пояса человека, хотя ничья рука не прикасалась к ним, и однорукий шагнул вперед. Жрец затянул что-то заунывное, снова вступили музыканты, и Рогнальд увидел самый странный разговор в жизни. Дракон коротко рявкал, и однорукий двигался как марионетка то в одну, то в другую сторону, дракон спрашивал - и однорукий молча отвечал шагом или жестом, дракон утверждал, а человек спорил своим существованием, Крылатый искушал, но правнук Адама колебался и все закончилось движением мощных челюстей. С такого расстояния не было слышно хруста, музыканты что-то забренчали, жрец заткнулся, а дракон рывком головы подтянул окровавленный кусок мяса и потащил его в пещеру. Полукольцо людей развернулось, и нестройная толпа отправилась назад, что-то напевая. Постепенно звуки затихали в дали. Рогнальд встал, потянулся, размял тело, надел поножи и наручи, перевязь, шлем, взял щит и копье. Обычное человеческое жертвоприношение. Кормление зверя. Ну что ж, теперь он знал достаточно. Из пещеры не было второго выхода, так что дракон никуда не денется.
Рогнальд стоял у входа в пещеру, освещенный солнцем практически со спины. Войти сейчас, или подождать, когда дракон выйдет? И в том, и в другом случае были свои преимущества и недостатки. Слева послышался шорох и раздался голос:
- Это был твой родственник?
Рогнальд повернулся. Дракон стоял слева от него чуть выше по склону, опираясь одной лапой на уступ, как на ручку кресла. Спокойствие и мощь. Ужас и красота. Глаз не отвести... Но ведь в пещере всего один вход!!!! И лишь следующий вопрос прояснил ситуацию:
- Нет, ты явно пришел не из-за мести. Кто ты, человек?
Но голос, голос, которым это было сказано!!!! Он был на два тона выше и... другой. Не тот рык, который Рогнальд слышал менее получаса назад. Это был другой дракон! Сражаться на два фронта Рогнальд был совершенно не готов. И потом, все говорили об ОДНОМ драконе!
- Меня зовут Рогнальд, чудовище. Да, я пришел не из-за мести. Но убитый был мне родственником. Он был человеком!
- Я не вижу твоих с ним родственных связей, чудовище по имени Рогнальд!
- Я не чудовище! Я - человек!
- Ага, и это звучит гордо, знаем - дракон склонил голову и с интересом рассматривал рыцаря - а ты уверен, что ты - не чудовище?
- Спускайся сюда, исчадие ада, и ты это проверишь!
Но тут из пещеры появился чешуйчатый палач.
- Для этого не обязательно спускаться к тебе, Рогнальд. Достаточно взглянуть на твое копье. Этого вполне достаточно.
"Помоги и защити, Дева Мария!" - взмолился про себя рыцарь, и копье ринулось к шее дракона. К удивлению самого Рогнальда, дракон не успел отклониться достаточно сильно, и он попал. Более того, наконечник копья пробил чешую на шее, но этом дело и закончилось - даже отточенного жала копья и умелой руки не хватало, что бы поразить дракона. Крепка у них чешуя.
Второй дракон ринулся с уступа, и Рогнальду едва хватило мгновенья вытащить меч и выставить его перед щитом, закрыв лицо. Страшный удар по руке сломал ее, меч вылетел на камни, а сам Рогнальд вторым ударом был отброшен в сторону. Отлетая, он заметил, как дракон снова заносит хвост...
Упал он удачно. Кольчуга смягчила удар о камни, а щит Рогнальд угнездил между камней, среди которых упал. И третий удар лишь отдался в руке неприятной вибрацией. Следующего удара он дожидаться не стал, перекатившись через камни и отпрыгнув подальше. Где и остановился, прикрываясь щитом. Но драконы совершенно не обращали на него внимания. Второй дракон, чуть более светлых оттенков и чуть меньше, осматривал рану на шее первого. Первый же держал в лапе выдернутое копье и чешуя его все больше окрашивалась кровью. На морде дракона было написано такое презрение, что Рогнальд почувствовал дикую ярость. Но увы, одним щитом с двумя драконами не справиться....
Оба дракона быстро и практически бесшумно скрылись в пещере. Рогнальд постоял, потом закрыл рот. Его трясло от напряжения и боли в сломанной руке, но бой есть бой, и даже сейчас Рогнальд сражался бы, если бы было с кем. Он понимал, что практически бессилен сейчас против этих бронированных от природы монстров, но то, что они исчезли в пещере не прикончив его - особенно сейчас, когда он ранен и без оружия - было выше понимания рыцаря. Он подошел к оброненному мечу и попытался поднять его здоровой рукой. С третьей попытки меч удалось засунуть в ножны. Ну что ж, проигрывать надо уметь. Теперь Рогнальд знал больше - что драконов двое, что они действительно существуют, что одному с ними не справиться. Но что можно справиться - это он знал тоже. И Рогнальд побрел назад. Две стремительные тени метнулись к нему из-за спины, почувствовав их задним нервом Рогнальд шарахнулся, но толстенный канат оплел его шею, Рогнальд бросил щит и вцепился в него здоровой рукой пытаясь разогнуть смертельные объятья, когда что-то захлестнуло и спеленало ноги.
"Все, допрыгался, герой" - пронеслось в мозгу рыцаря. И Рогнальд мысленно вознесся в те заоблачные дали, куда ему предстояло отправиться, взывая простить его грехи в прошлом и принять его душу... Когтистая рука схватила его правую руку за локоть, и Рогнальд почувствовал, как рука становится легче, как с руки осторожно сдвигают кольчужный рукав. Боль в руке взорвалась страшным пожаром, перед глазами замелькали искры, и откуда то из далека донесся голос:
- Рэй, ты ему руку сломал!
И второй голос, чуть ниже и более хриплый ответил:
- А мог бы и шею. Залечить сможешь?
Когда боль в руке взорвалась второй раз, Рогнальд был к этому готов, поэтому лишь скрипнул зубами, но ноги отказали ему, и он повис в стальном обхвате хвоста дракона, только сейчас сообразив, что вполне может дышать. А дыхание сдерживал сознательно. Руку с двух сторон охватило что-то твердое, боль дернулась последний раз, и Рогнальд почувствовал, что руку ему заматывают. Потом ослабевшее тело медленно легло на камни, сдерживающие давление на шее и ногах исчезло, и Рогнальд увидел два драконьих зада, разворачивающихся к нему передом. Две головы смотрели на него с интересом и совершенно спокойно.
- Очнулся, герой? - спросила левая голова.
- Прости, чудовище Рогнальд - сказала правая - но и я не всесильна. Поэтому лечение мое лишь условно можно назвать лечением. Но рука твоя заживет, если ты, конечно, не попытаешься прямо сейчас еще раз вступить в бой.
- А если попытаешься - сказала левая голова - то я сам наваляю ей таких... - и голова выдала совершенно непечатно.
- За что? - глупо пытаясь сообразить что-то, спросил Рогнальд.
- За то - вздохнула голова - что язык слишком длинный. Тоже мне, такие советы раненным дает. Что одному, что второму.
Правая голова исчезла из поля зрения, но тут же появилась вновь.
- Мы бы отнесли тебя поближе к Эглае, но я честно признаюсь, что не имею такого желания. Если Рэй пожелает - можешь сесть на него. Только я не знаю, как ты будешь держаться - одна рука у тебя сломана, а у Рэя ранена шея.
- Ничего, оклемается, сам доковыляет. У него тут где то конь спрятан, или я не знаю эту рыцарскую братию?! - сказала левая голова и над Рогнальдом засияло синее небо. Чуть опустив взгляд Рогнальд увидел в этой синеве двух удаляющихся драконов. Крылья мерно двигались в воздухе, а хвосты плавно покачивались, как будто в прощальном жесте. Рогнальд сел, осмотрел руку. Из под кольчуги были видны края двух плоских камешков, примотанных какими-то тряпками. Импровизированный лубок слегка холодил воспаленную конечность. Еще раз взглянув в пустое небо, Рогнальд сначала выдал все что он думает о драконах, потом - что он желает им в будущем, за этим - благодарности жизни и Небесам в самой крепкой и непочтительной форме. Потом встал, и пошатываясь отнес сначала щит, потом копье и погнутый наруч к знакомому можжевельнику и отправился за конем.
В городок Эглае Рогнальд вернулся в сумерках.
Все было тихо и мирно. Никто не догадывался, откуда у Рогнальда перелом руки. Рука, кстати, заживала на удивление здорово - лекарь только диву давался, когда на третий день Рогнальд сжимал и разжимал кисть руки без серьезных болевых ощущений. Тогда же Рогнальд еще раз съездил к пещере. На этот раз совершенно без страха вошел в нее, запасшись всего одним факелом. В пещере, естественно, никого не было. Кроме подсохших останков однорукого. Забрав меч и копье, на которые так никто и не позарился, Рогнальд вернулся в Эглае и стал интересоваться жертвоприношениями. В городке рыцарь был уже известен как платежеспособный (положительное качество), но жутко любопытный (отрицательное качество). Впрочем, рыцарей в городе уважали, так как всего два десятилетия назад рыцарство помогло отстоять городок от косоглазых южан. Что самого Рогнальда удивляло - услышав рассказ о войне двух десятилетней давности он из чисто профессионального интереса обошел небольшой городок, мысленно планируя защиту. Получалось плохо. Стены были деревянными, низкими, преодолеть такие можно было в десятке мест, и даже гарнизон рыцарей в тяжелой броне не смог бы долго противостоять многочисленным и легким степнякам. Особенно если учесть, что степняки стреляли так, что учителя самого Рогнальда лишь завистливо вздыхали, приводя их в пример. Лук никогда не был любимым оружием Рогнальда. Так что те два десятка рыцарей, которые явились (по слухам - по просьбе наместника города) и при содействии которых атака южан была отбита - по мнению Рогнальда не могли сыграть столь уж серьезную роль. Скорее всего, просто нападавшие были столь плохо организованы и малочисленны, что взять Эглае собирались исключительно наглостью и нахрапом. Впрочем, если бы у самого Рогнальда возникли когда-нибудь мысли о захватнической деятельности, он бы тоже положил глаза на Эглае... Столь разгильдяйского городка он давно не видывал, хотя шлялся по свету половину из своих тридцати лет. Последняя служба у барона Ансеиса принесла неплохой доход, да еще и военная добыча, разделенная между служивыми сильно укрепила финансовое положение рыцаря, а когда он справедливо решил, что от добра добра не ищут и решил уйти странствовать дальше, то выяснилось, что решил он так одним из последних. Многие его собратья по оружию уже полгода как странствовали или служили другим господам.
И вот путь привел Рогнальда в Эглае. Ранняя весна пыталась согреть бесснежную землю лучами солнца, но получалось это плохо. Стоило заехать в тень, как зябкий озноб прошедшей зимы забирался под кольчугу. Подъезжая к городу Рогнальд встретился с выходящими из ворот жрецом и сопровождающими. Те же белые (и очень легкие, не по сезону!) одежды, музыканты с посиневшими носами, и в центре торжественного людского водоворота - грязный человек в оборванных обносках. Только когда процессия удалилась, Рогнальд узнал, что человек в обносках - жертва. Жертва мифическим драконам.
Месяц прошел в делах и заботах, трижды Рогнальду удавалось удачно встрять между людьми, считавшими что нож в руке - самый надежный аргумент в споре. Рогнальд сначала доказал, что нож - не аргумент вообще, потом - что спор можно решить словами, а потом - что спорить вообще не о чем. С одним из спорщиков он и сдружился потом, и жил сейчас в его доме на правах почетного гостя, хотя как-то само собой складывалось, что понятие "гость" (временный жилец) помнил только сам Рогнальд, зная, что надолго его здесь не хватит. Вот разберется с этими жертвоприношениями, и - дальше, в путь. В Путь. Там, в конце Пути потомка древних скальдов ждала если не Валгалла, то уж Небеса точно. И Путь желательно было не осквернить деяниями противоправными и против собственной совести. Слово Божье Рогнальд чтил, но в битве не вспоминал строки из Библии, стараясь руководствоваться впитанными с молоком матери и уроками отца понятиями о добродетели и Воинском Долге. И лишь потом, после битвы, анализируя собственное поведение либо торжественно и бурно поднимал здравицу Всевышнему, угощая всех окружающих, либо в скромных одеждах на голое тело часами преклонял колена перед Ликом Божьим замаливая собственные грехи.
Сейчас он был к близок ко второму состоянию. И это пугало. Он вышел на защиту Детей Божьих от кровожадных чудовищ, от которых приходилось откупаться человеческими жертвами, да еще и разные всякие прихлебатели основали на этом деле весьма прибыльный культ. Рогнальд ни секунды не сомневался, что власть Жреца здесь была местами выше власти Наместника. Но кровожадные чудовища, вместо того, что бы утолить свою жажду крови лечили переломанную руку, которой Рогнальд ранил одного из них, даже предлагали послужить ему. Ему, Врагу, послужить конем! Сам Рогнальд бы ни за какие блага на свете не согласился бы подвезти до ближайшего города раненного врага. Это было непонятно. Это было интересно. На последней мысли Рогнальд себя поймал - именно интерес к таинственному культу жертвенников привел его к необдуманной битве с двумя драконами. Только услышав легенду о приношении жертв драконам Рогнальд в душе усмехнулся над наивностью горожан тут же решив, что демонопоклонники выдумывали истории и похлеще, дабы оправдать свои черные делишки. И процессии были и пышней, и торжественней, и одеяния жрецов спорили друг с другом оттенками белого. Рогнальд ехал биться с людьми. А встретился с драконами. С драконами он сражаться не умел (что подтвердил бой у пещеры), а самое главное - не знал, зачем. Если бы это все было так же просто, как раньше... Прикрывающиеся легендами черные души в белых одеждах, испытывающие истинное наслаждение от смерти себе подобных... Если бы все так и было, Рогнальд бы спокойно, ни секунды не колеблясь убил бы и жреца, и его подручных, и всех тех, кто захотел бы занять их место. Но сейчас... Сейчас было интересно. И это было странно. Лилась людская кровь, матери страдали, отдавая своих детей в жертву чудовищам, сами жертвы стенали, молили Отца Небесного о спасении, а он, Рогнальд сын Дернельма раздумывает, идти к городу самому, или воспользоваться шеей раненного им дракона. Почему-то Рогнальд был уверен, что скажи он тогда "Отвезите" - и драконы отвезли бы его. Один, или другой - но отвезли бы. Может быть, это была тонкая хитрость? Ведь если бы Рогнальд тогда согласился бы на их помощь, он знал это сейчас, второй раз он бы на битву не вышел. Может, драконы испугались, и хотели превратить его если не в союзника, то хоть в должника? Эта мысль Рогнальду понравилась - и правда, он мог быть не один, в следующий раз десяток рыцарей может прятаться в пещере а еще сотня - в горах, как раз для отместки жизни его, Рогнальда. Мощные луки с тяжелыми стрелами, два десятка пиконосцев - и оставшимся драконам придется искать себе другой источник жертв. Рогнальд усмехнулся - это все объясняло. Ну что ж, хвала Отцу Всевышнему, он не попал в должники к чешуйчатым гадам, и теперь имеет смысл воспользоваться подкинутой идеей. Ну, сотню рыцарей он не наберет, но если подумать - с два десятка былых товарищей по оружию найти будет можно. И как раз к концу срока он управится.
На следующее утро Рогнальд, сказав хлебосольным хозяевам почти правду - о том, что собирается проведать знакомых сослуживцев, выехал из Эглае. Как никто не поинтересовался, кто он такой и зачем въезжает в город, так же никто не обратил внимания на его отъезд. Еще раз удивившись такому разгильдяйству, Рогнальд пустил коня галопом на север. Через пару десятков миль он свернет на восток и завтра будет в одной крепости... Если Айван еще там, и не уехал в свой дикий северный край... Потом надо будет съездить в Горнбург, там вроде начальствует Мельтар, он выделит с десяток отборных воинов, и с ним же можно будет обсудить стратегию предстоящего сражения. Эх, уговорить его самого присоединиться будет сложно. Нечего и надеяться. Величайший полководец и начальник гарнизона целой крепости...
Размышления Рогнальда были прерваны фигурой на горизонте. Кто-то стоял посреди дороги, и с каждым скачком коня становилось понятно, что это - рыцарь. Тоже конный. Он стоял одиноко, лицом к приближающемуся Рогнальду. Конь перешел на рысь, а потом и вовсе пошел шагом, не одернутый растерянным хозяином. Что делать Рогнальд не знал. Врагов у него здесь не было, особенно среди рыцарей. Копье он с собой не взял по причине травмы руки, по этой же причине из доспеха была лишь кольчуга, не было у него и щита. Рыцарь перед ним возвышался стальным изваянием в полном боевом вооружении. Копье лежало поперек седла, развернуть его в боевую позицию - дело секунды. И тем не менее рыцарь не двигался.
За несколько метров от загораживающего проезд рыцаря Рогнальд остановился.
- Не меня ли ты ждешь здесь, почтенный сэр? - спросил Рогнальд как мог вежливо.
- Поворачивай назад - ответил глухой голос из под шлема.
- Я не знаю кто ты и что желаешь - ответил Рогнальд, которому действительно ничего не говорил герб на щите - но мой путь лежит дальше. И я поеду своим путем.
Рыцарь неожиданно захохотал.
- Да, ты действительно поедешь своим путем - раздалось сквозь смех - ну так и езжай им! Твой путь - там! - и рыцарь указал Рогнальду за спину.
- Не тебе указывать мой путь. И я поеду дальше.
- Тогда тебе придется сразиться со мной.
Рогнальд вздохнул, сцепил зубы и левой рукой вытащил меч. Он был в крайне невыгодном положении, но он был в нем не первый раз.
- Я не имею оружия, кроме меча. Опусти свое копье.
- Мне наплевать на то, какое у тебя оружие. Сражайся тем, что есть, или поворачивай.
- Это несколько противоречит рыцарской чести. Ты не находишь? И потом, я по прежнему не знаю, кто ты, и ради чего сражаюсь.
- Ты сражаешься ради того, чтобы проехать мимо меня. А касательно чести - раненный тобой дракон тоже не имел выбора. Он сражался тем, что есть.
Два рыцаря застыли в седлах, и лишь кони перефыркивались, будто обсуждая новости и хозяев.
- Так ты знаешь про дракона... - тихо сказал Рогнальд. Противник молчал.
- Тогда скажи мне... - начал Рогнальд, но рыцарь грубо перебил его:
- Вопросы - там. И там же - ответы. Здесь - я.
- Ты смеешь останавливать меня, и указывать, что мне делать! Я хочу хотя бы знать, по какому праву!
- Потому, что ты вмешался в дела этого города. Потому, что ты вмешался в обряд. Потому, что ты ранил проводника. Теперь у тебя один выход из этого города. И ты знаешь, какой.
- Есть много путей в этом мире. Или ты будешь караулить меня на каждой тропинке?
- Не я. Мы. Ты можешь встретиться с любым из нас. И везде тебя ждет бой. Возвращайся.
- Если бы не раненная рука...
- Если бы не раненная рука, ты бы меня не встретил. И ты свободно уехал бы, куда хочешь. Но ты вмешался. Выход там - рыцарь снова дернул копьем.
Рогнальд еще раз вздохнул, и тронул коня. Конь неспешно пошел шагом обходя преграду справа, как на ристалище. Противник остался недвижим. Рогнальд отслеживал малейшие движения копья, и все же не успел. Когда рыцарь начал движение копьем, Рогнальд начал движение мечом, стараясь отвести удар от себя, однако рыцарь стронул коня с места, и черный ком взорвался у Рогнальда в голове.
Очнулся он возле коня в придорожной траве. Очень болела голова, и к ней добавлялась боль в руке. Рогнальд поднял голову и убедился, что рыцарь все еще сидит на коне посреди дороги. Довольно далеко, метрах в десяти. Взобравшись на коня (это было унизительно, но состояние не позволяло запрыгнуть в седло) Рогнальд просто поехал в объезд. Свист воздуха, и горло его оплела петля. Рогнальд вцепился в нее обоими руками, когда понял, что петля его не душит. Но будет душить, если он тронется дальше. Больше попыток Рогнальд делать не стал. Вернувшись на дорогу и сняв аркан с шеи он лишь спросил:
- Ты участвовал в обороне Эглае двадцать лет назад?
- Восемнадцать - ответил рыцарь.
Больше вопросов Рогнальд не задавал, и поехал обратно. Шагом. Два десятка рыцарей восемнадцать лет назад отстояли Эглае от орды южан-степняков. Куда бы он не поехал, он везде встретит одного из этих двух десятков. Которые два десятка лет не сидели без дела, наверное. Да, любой из них - серьезный противник. А еще они знают про драконов и жертвы. И еще они с этими драконами постоянно общаются. Или общаются с тем, кто общается с драконами. Выследить выезд Рогнальда из города несложно, особенно с воздуха. Драконы его, Рогнальда, убивать не стали. Ну ладно, хотели поймать в ловушку. Рыцарь тоже не стал убивать - лишь оглушил. Он очень нужен живой. Зачем? "У тебя один выход. И ты знаешь, какой". Конечно, знаю! Один выход для всех, и из любой ситуации! Все равно непонятно, тогда этот выход можно было бы осуществить прямо сейчас. Кто мешал? Рогнальд сам нарывался на драку! Так нет же, надо было послать его обратно... Может, съездить, извиниться перед драконами? Только вряд ли это поможет... Да и где их искать? Эти крылатые могут быть где угодно, даже за спиной. За спиной? Рогнальд даже оглянулся назад. Блестящий силуэт еще был виден. Стоит. Может этот рыцарь быть драконом? Сейчас Рогнальд ни за что бы не поручился. Если существуют драконы, может, существует и магия? Но опять же не понятно, зачем было принимать облик рыцаря, за все время происшествия на дороге не было ни единого человека. Эта странность тоже заставила Рогнальда поломать голову. Слишком много всего. И слишком мало понятного.
Слезая с коня Рогнальд обратил внимание, что ни рука, ни голова уже не болят.
Встретили его спокойно, без расспросов, хотя синяк над левой бровью расспросы так и провоцировал. Вечером все поужинали, пришел лекарь, осмотрел руку, опять подивился тому, что "господин рыцарь" ездит верхом, и вообще, а смещения костей нет и заживает все, как на кошке. Сменил повязку на руке, смазал синяк какой-то гадостью, и ушел. Рогнальд же пристал к хозяину дома. Откуда те рыцари, что за битва была с южанами, и в целом получился разговор "за жизнь", причем картина перед Рогнальдом вырисовывалась безрадостная. Никакой информации о рыцарях хозяин дома дать не мог, ибо сам был в те времена пацаном, а драконов видел пару раз. Троих. Они тогда с окрестными мальчишками лазали по горам, и троица пролетела над лесом. Они были в лесу, поэтому их не заметили. Мать тогда еще отругала его за самовольство. Да, жертвы приносят каждый месяц, двенадцать человек в год. Но это никого особенно не волнует, потому что жертвы отбирает жрец, лично, и ни разу еще у самого хозяина дома не возникло недовольство выбором. Бывают и добровольные жертвы. После таких в городе обычно бывает большое торжество, Наместник выставляет бесплатное угощение, и все друг друга поздравляют, нищим достается особенно много подаяний и преступников на один день выпускают домой. Самого жертвоприношения хозяин дома не видел ни разу, да и зачем? И сколько лет приносятся жертвы, он тоже не знал. Всегда, наверное. Лежа в постели Рогнальд считал про себя, сколько же людей съели драконы за эти годы. Потом вдруг ему пришла в голову мысль, что драконов может быть гораздо больше чем три. Или чем тридцать три. И каждый месяц им приносят ОДНУ жертву! ОДНУ!!!
Сон слетел мгновенно, захотелось бежать в горы к драконам, к жрецу, куда угодно и спрашивать - да что же такое происходит? Рогнальд немало повидал свет, и более нигде не видел и не слышал, чтобы драконам приносили жертвы. Да еще и человеческие. Россказней было много, а вот фактов... Значит, люди не еда для драконов! Но что?
Рогнальд лег снова. Постепенно сон пришел к нему, и уже засыпая, Рогнальд вдруг обиделся на драконов. Рыцари съехались с окрестностей для защиты города и его жителей, а сами драконы... А ведь один вид этих чудовищ мог разогнать степняков.
Две недели спустя Рогнальд наблюдал выбор очередной жертвы. Церемония была не то что бы торжественная, но зрителей было человек сорок. На легком переносном троне сидел Наместник, был писарь, человек десять стражи, два знакомых крепыша и жрец. Церемония началась с песнопения, где Крылатых просили о милости Неба и Даре Крылатых. Рогнальда покоробило от этой молитвы - просить о милости Небес было так... так цинично и мерзко, что он с трудом сдержался, что бы не прекратить завывания жреца. Рука практически зажила, но стража... После молитвы жрец обратился к присутствующим с предложением добровольно занять место жертвы. Желающих не нашлось, и жрец под ритмичные хлопки обошел собравшихся по кругу. Рогнальду показалось, что возле него жрец как бы смутился, опустив взгляд. Потом по приказу наместника вывели кандидатов. Это были преступники из городской тюрьмы в количестве семи человек, еще шестеро были приведены за мелкие провинности вроде неуплаты долгов или прилюдное сношение (парня с девушкой банально застукали на сеновале. Вот тебе и прилюдное). Под те же ритмичные хлопки, в которые вовлекалось все больше людей, жрец подходил к каждому, клал обе ладони на макушку и спрашивал что-то типа "Возьмешь на себя грехи мои?" Независимо от ответа шел к следующему. А ответы были очень разные. Наконец опрос кандидатов был окончен, и жрец застыл перед толпой людей, а люди все хлопали, хлопали, хлопали... Рогнальда вдруг захватил ритм толпы, хлопки, покачивание плеч, движения бедер женщин, даже правитель города постукивал по подлокотнику трона. И только он собрался хлопнуть вместе со всеми, испытывая необыкновенный душевный подъем, когда жрец закричал высоким голосом "Айя, иглениум роканон!" и указал на девушку, участвовавшую в "прилюдном сношении". Тут же наступила тишина, девушка завизжала, парень побледнел, а все остальные расслабились. Рогнальд уже хотел выступить вперед и сказать, что он готов заменить девушку собой, когда то же самое сделал парень. Но жрец вдруг заулыбался:
- Молодец, хороший парнишка! Вот в следующий раз приходи, обязательно возьму тебя! А сейчас извини, выбор сделан, жертва выбрана. Раньше думать надо было! Ну, удачи тебе, живи счастливо!
После чего два крепыша подхватили плачущую девушку под локти и уволокли. Народ стал расходиться.
Через два часа Рогнальд посетил наместника. Как ни странно, наместник принял его крайне скоро, не прошло и часа как Рогнальд оказался в уютной горенке с самым настоящим северным "самоваром" на столе, кроме этого устройства на столе были сдоба, варенье, три пиалы, серебряные ножи и ложечки, вышитые салфеточки и Рогнальду вдруг стало настолько уютно и по-домашнему, что стоило немалых трудов взять себя в руки для серьезного разговора. Наместник и очень хорошенькая девушка в белом платочке на голове взялись в четыре руки обихаживать гостя. Отпив чаю и скушав булочку с вареньем, Рогнальд перешел к делу. Собственно, он хотел лишь узнать, давно ли проводятся жертвоприношения и чем грозит их отсутствие. Ну, что будет, если просто взять, и не принести следующую жертву! Драконы сожгут город? Мор нападет на скот? Земля перевернется и все будут проглочены Гармом?
- Вы знаете - замялся Наместник - конечно, сейчас вы имеете статус горожанина...
- Я? - искренне удивился Рогнальд - и давно?
- Ну, ведь вы же хотели уехать недавно...
- Да, хотел.
- И не уехали... И не уедете...
- Вы это твердо мне гарантируете?
- Прошу Вас, без угроз, пожалуйста. Я сам не в восторге от сложившейся ситуации, но я всего лишь Наместник, и могу только констатировать факт - не вы один такой.
- Не я один, кому вы запрещаете выезд из города?
Наместник заржал, очень здорово имитируя коня. Потом сквозь смех отослал девушку.
- Спасибо, Олёна, мы дальше сами справимся. Так вот, я не могу запретить или разрешить выезд! Эти люди, так скажем, мне не подчиняются. Радует, что и я им не подчиняюсь, я единственный, кто может уехать из Эглае в любой момент. Я, ну и еще Астар, но это совсем другое дело. Но меня здесь держат другие цепи... Вы были на самом жертвоприношении?
- Смотрел издалека - уклончиво ответил Рогнальд.
- Ну и напрасно. Пройти с группой может каждый желающий горожанин, заранее уведомив об этом Астара. Да, зрелище окончания, конечно, малость неприятно. Но общее ощущение... Вы знаете, Вам лучше поговорить с Астаром, это все таки его работа, я лишь делаю вид, что навожу порядок среди людей.
- Да уж. Порядок здесь конечно, условный.
- Вы были свидетелем беспорядков?
- Трижды я вклинивался между людьми, которые хотели убить друг друга.
- Нашли беспорядки... В конце концов, в Эглае убийство даже не считается серьезным преступлением. Ну, за убийство ты становишься первоочередным кандидатом на очередную жертву. И вовсе не из-за наказания, просто убитый мог быть выбран жертвой, а тут такая неприятность. Так что все справедливо. А в прочем целом все очень благочинно. Да, граждане живут под страхом смерти. Поверьте, к этому быстро привыкаешь. И земные заботы, равно как и воровство, обман и прочее становятся столь мелкими!
- А что же становится крупным?
- Это столь сложный разговор... С ним к Астару. Я лишь Наместник...
- Так что на счет моих вопросов?
- Эглае был создан только для жертвоприношений.
- Вы серьезно?
- Абсолютно. Три века назад Эглае был построен для жизни тех, кто будет кандидатом в жертву драконам. Если не врут, то самими кандидатами.
До жертвы была еще почти неделя. У Рогнальда была куча времени. Рука практически зажила. Это было удивительно, но приятно. На следующий день от Наместника пришел посыльный, который предложил Рогнальду работу. Богатство Рогнальда не вызывало сомнений, но время идет, и господину рыцарю может быть станет просто скучно. И деньги когда-нибудь кончатся. Рогнальд обещал подумать, ибо предложение было разумным и щедрым, вот только сейчас Рогнальд был вовсе не расположен отвлекаться от главного. Каждый день Рогнальд тренировал тело на броски копья, стрельбу из ненавистного лука, исследовал местности возле пещеры жертвоприношений. Три дня. Послезавтра. Завтра. Завтра он встретится с монстрами. Нет, уже сегодня. Как летит время! Рогнальд, как все шесть дней до этого, взгромоздил на коня все свое боевое снаряжение, еду и воду, спальное место и поехал к пещере. Не спеша ехал он на решающую битву обдумывая пути отступления и результаты возможных ошибок. За поворотом показалась знакомая фигура. Громадный буланый конь, глухой шлем и легкая кольчуга вместо лат. Никакого копья, отсутствие щита... Нет, это был другой рыцарь.
- Приветствую тебя, рыцарь - голос молодой, звонкий - неужели ночевка под чистым небом столь соблазнительна, что ты решил заставить своих гостеприимных хозяев беспокоиться всю ночь? Ведь ты не предупредил их, куда едешь?
- Я могу завтра и не вернуться. Так что им не о чем беспокоиться
- А если ты завтра не вернешься, они, конечно, не станут беспокоиться, ведь так, доблестный рыцарь?
- Я не собираюсь отчитываться о своих поступках перед всем светом.
- О, да, конечно. Сама скромность! Спасти весь свет от кровожадных драконов, но никому и словом не сказать, кому свет обязан. И даже если потом весь свет будет искать "спасителя" - отсиживаться в скромном уголке слушая поношения и брань, да? Ведь никто не знает, что "герой" вот он, сидит и слушает все! И молчит как рыба!
- Какие поношения? Какую брань, о чем ты?
- Ах, доблестный рыцарь всерьез уверен, что едет на правое дело! Что весь мир спит и видит драконов - мертвыми, жертвы - спасенными, а его, рыцаря - скромным незаслуженно забытым трудягой! Ты хоть у одного человека спрашивал, хочет он смерти драконам, или нет?
- А ты ту девушку видел? Которую завтра - на съедение?
- Ту - нет. Я что, других не видела?
- Ты - девушка?
- А что, с девушками доблестный рыцарь не сражается? Он их только спасает? От кровожадных монстров, тайком, даже не спросясь! Так ты спрашивал?
- Нет, если это так важно!
- Да нет, что ты! Конечно, не важно! Людей не спросил, драконов не спросил, вообще никого не спросил, несешь счастье на конце копья и удивляешься, почему весь мир такой несчастный! Ты хоть раз задумался, дубина, что будет с этим миром, если ты победишь?
- Не будет жертвоприношений, вот что!
- Айя! Конечно. Не будет. А то, что будет с миром дальше, тебя не волнует!
- А что с ним такое будет?
- Ты взялся решать мировые проблемы. Едешь вот на битву. Даже не подозревая, что будь у кого-то желание, хоть у меня, хоть у драконов - и ты помрешь раньше, чем вздохнуть успеешь. Так что это я у тебя должна спросить, что будет с этим миром. Ты же взялся нести ему счастье, не я!
- Уйди с дороги, женщина! Не можешь сражаться оружием, давишь словами?
- Смотри внимательно, благодетель!
С этими словами девушка в кольчуге подняла в стороны обе руки. В руках, на взгляд Рогнальда, было совершенно пусто. Девушка сделала жест левой кистью, и у коня Рогнальда подкосились передние ноги. Жест другой рукой (Рогнальд успел заметить высверк чего-то летящего) и земля больно ударилась в плечи. Грудь и плечо онемели, как будто в Рогнальда попали из катапульты. Девушка тоже спешилась и подошла к поднимающемуся Рогнальду.
- На реальном теле человека есть примерно 273 точки, поразив которые можно свалить сколь угодно сильного противника. Из них более полусотни - смертельны. Ты закован в броню, поэтому я могу практиковаться без опасения за твою жизнь. Но эффект ты чувствуешь. На теле астральном таких точек куда меньше, но и защищают их куда реже. И бить туда удобнее. Иногда. Вставай, благодетель!
С четвертой попытки Рогнальду удалось подняться. Боли практически не было, но тело не слушалось, как после изнурительной болезни.
- В общем, ты уже понял, что дальше ты не поедешь. Слушай, милый, я тебя очень попросю, когда поедешь обратно, не убивай там на право и налево, ладно? Если ты ухлопаешь девушку, или ее ухлопают из-за тебя до принесения в жертву, то ее место займешь ты. Ну, сам понимаешь, это достаточно просто. А мне очень, честное слово очень! этого бы не хотелось. Ну все, давай, я помогу тебе сесть на коня, я не стала его калечить, это же не битва была, а так, знакомство. Все, езжай, я надеюсь, мы с тобой еще встретимся! Ты очень славный. Только человек.
И девушка легко вспрыгнула на своего буланого монстра и исчезла в ущелье. Рогнальд подумал-подумал, и опять потащился в город. Ненавистный Эглае, сколько же устоев мира ты уже порушил!
Ненавистный Эглае показался из-за поворота.
Кольчугу и меч Рогнальд себе оставил. Он просто не в состоянии был поехать совсем уж безоружным. Да, сражаться будет не с кем. Он ехал не на битву. Но все же... Рыцарь должен быть готов к любому повороту событий. Например, что он опять нарушит какие-то неизвестные ему правила, и драконы, отринув свою гуманность, таки возьмутся за него. Всерьез. Ну что ж, скушать его в кольчуге будет слегка непросто. Никто из странных рыцарей не встретился ему на пути, никто не читал моралей, солнце иногда выглядывало из-за туч, и до пещеры Рогнальд доехал без приключений. Зайдя в пещеру, он с удобством устроился недалеко от входа. Прикрывшись плащом. Он мог наблюдать весь процесс с очень удобной точки. Буквально через минуту из пещеры появился испуганный дракон.
- Рогнальд, пожалуйста, не сейчас, ладно? Вот потом, если ты хочешь, я даже выйду на бой с тобой. Одна, и Рэй не будет вмешиваться! Только потом, пожалуйста!
У Рогнальда отвисла челюсть. Ему везет в последнее время на дам. Так второй дракон был подругой Рэя! Наверное у него был очень уморительный вид, потому что драконочка вдруг фыркнула, мотнула головой и сказала:
- Рогнальд, мы договорились, ладно? Мы потом поговорим! Но сейчас у нас обряд будет! Пожалуйста, не мешай!
- Я только посмотреть. Мне отсюда будет лучше видно...
- Нашел, на что смотреть - опять фыркнула драконочка. И исчезла в темноте.
Когда показалась процессия, у Рогнальда успели затечь ноги и озябнуть бок. Все было так же, как в прошлый раз. Помощники стянули с себя крепления цепей, накинув их на крючья - теперь Рогнальд хорошо разглядел их, вбитые в скальное основание. Полукруг людей, жрец, стоящий слева от жертвы... Драконочка появилась собранная, напряженная, серьезная. Промелькнула мимо Рогнальда тенью, выпрямилась, сделала шаг... Рогнальда вдавило в скалу. Сзади драконочка выглядела не столь внушительно и завораживающе, как спереди, но зато был виден занавес крыльев, змеящийся хвост, и из-за крыльев - восхитительный изгиб шеи. Короткий разговор со жрецом, который Рогнальд опять частично упустил - он смотрел на меловое лицо жертвы. Девушка была близка к обмороку. Но стояла. Почти висела на цепях. Драконочка повернулась к девушке, что-то сказала - и цепи упали с жертвы. Девушка опустилась на колени. Драконочка нагнулась почти к самому лицу девушки, и ласково заворковала. Даже отсюда, из пещеры, Рогнальд почувствовал ласку и теплоту. Девушка встала. Драконочка чуть подалась назад, частично закрыв обзор. И снова Рогнальд увидел этот завораживающий и странный танец-разговор. Драконочка спрашивала - и тело девушки лебедем изгибалось вперед. Драконочка предлагала - и щеки девушки пламенели румянцем, напрочь забыв о восковой бледности минутной давности. Драконочка сказала что-то совсем уж тихое - и девушка счастливо засмеялась. И тут клацнули челюсти. Теперь Рогнальд отчетливо слышал и хруст плоти, и булькающий последний вздох. Он не закрыл глаза. Он должен был видеть все до конца. Иначе он поддастся очарованию обряда.
Рэй появился всего через пару минут после того, как толпа обрядцев скрылась за поворотом. Драконочка уже закончила свою страшную трапезу и вылезла из пещеры, совершенно не обращая внимания на Рогнальда.
- Рэй, ты представляешь, какая удача!!! - драконочка вьюном вилась вокруг спутника - она ее увидела! Увидела раньше, чем я ее освободила! Наверное, она и выбор оставит!!
Рогнальд выбрался из пещеры, разминая затекший бок. Дракон взглянул на него, притянул к себе подругу.
- Если бы ты знала, как я волновался за твой хвост!
- Хвост, Рэй? - драконочка оглянулась, и увидела Рогнальда. Вся веселость слетела с драконочки.
- Что с тобой, Рогнальд? Тебе дурно?
- Ну что, наелись? - Рогнальда мелко трясло.
- Ты что, думаешь, что мы тут от голода сидим? - спросил Рэй
- Нет, не думаю - капля пота упала со лба Рогнальда. - Но зачем вы их едите?
Драконы снова удивленно переглянулись.
- Не пропадать же мясу! Или тебе будет приятней, если его съедят шакалы и черви? Или ты хотел съесть сам?
Рогнальд таки не удержался - его передернуло. Нет, все таки разговор с драконами только чуть проще битвы с оружным противником. Или даже чуть сложнее.
- Я против вообще самого жертвоприношения.
- Ты дурак. Как ты думаешь, что происходит с жертвами дальше?
Мысли метались в голове Рогнальда как вспугнутые зайцы.
- Помирают они. И съедаются двумя очаровательными драконами.
- Это же жертвы, чудовище! Ты понимаешь, жертвы!!!!
- Ну и что?
- Глупец, это ты у МЕНЯ спрашиваешь? Ты, чтящий Отца Небесного и кичащийся знанием Священного Писания...
- Рэй, не заводись - тихо сказала его подруга.
- Да... Ты права. Прости, чудовище Рогнальд...
- Почему ты зовешь меня чудовищем?
- А кто ты?
- Я - рыцарь!
- То есть - чудовище. Твоя профессия - убивать. Кто ты, как не чудовище?
- А чем я тогда отличаюсь от вас? Или от тех двадцати?!
- Каких двадцати?
- Ну, тех, которые охраняют город!
Два дракона долго непонимающе смотрели то на Рогнальда, то друг на друга.
- Ааа!!! - вдруг сказала драконочка - он имеет ввиду палладинов. Рэй кивнул и перевел взгляд на Рогнальда.
- А они кого-нибудь убили?
- Меня пытались!
- Почему же ты тогда жив?
Вот тут Рогнальд задумался. Обе встречи были странные, это да. Но сам Рогнальд был свято уверен, что каждый раз подвергался смертельной опасности. И только сейчас правда памяти змейкой проползла сквозь камни убеждений и он вспомнил, что действительно возможностей убить его было навалом. И никто, ни драконы, ни таинственные палладины ни разу ею не воспользовались.
- Хорошо, а двадцать лет назад? При обороне Эглае? Что, эти хваленые палладины никого не убили?
- А ты там был?
- Нет. Но я что, первый раз вижу осаду городов?
- Ты и в поединках не первый раз участвуешь. Так все же, ты ЗНАЕШЬ, что они кого-то убили, или только предполагаешь?
- Но ты - ты точно убиваешь! Раз в месяц, или даже чаще!
- Я - да. Я убиваю гораздо чаще. Мне, знаешь ли, кушать хочется. И многие убивают. Для еды. Только вы, люди, убиваете просто так. Даже не едите потом добычу! - в последней фразе дракона слышалась откровенная обида.
- Ты убиваешь нас! Людей! А я всю жизнь сражаюсь за свой род!
- Ты - убийца, чудовище Рогнальд. Ты можешь НЕ УБИВАТЬ! Я - не могу. Я умру иначе. Но я отказываю себе в убийстве.
- Когда же?
- Я разговариваю с тобой. Даже я не могу говорить с мертвыми.
- А те? С ними ты тоже разговаривал?
- Конечно! Ты все никак не можешь понять, что они - жертвы! Но не те жертвы, которые еда для хищника! Еда для хищника - это тоже, кстати, не все так просто. Но это же - священные жертвы! Ты понимаешь?
- Нет. Не понимаю. Они умирают.
- Все умирают, чудовище Рогнальд - сказала тихо драконочка.
- Но они не просто умирают - добавил дракон. - Они приносятся в жертву. Как ты думаешь, рыцарь, во имя чего?
- Что бы узнать это, я и разговариваю с тобой, чудовище Рэй! - воскликнул Рогнальд.
- Вопросы - там - махнул головой в сторону Эглае дракон.
- Я уже два месяца сижу на этих вопросах! У меня уже голова от них чешется! Не пришла ли пора для ответов?
- Ты сам то понял, что сказал? - тихо спросила драконочка.
- А что я такого сказал? - спросил Рогнальд так же тихо, поддавшись моменту.
- Ответы - там - драконочка указала рукой на пещеру.
Рогнальд посмотрел на провал пещеры, солнечный свет освещал внутренности пещеры на десять шагов. Дальше была непроглядная тема. Рэй проследил взгляд Рогнальда и его мысли.
- Вот так твоя жизнь, человек. Ты видишь на шаг вперед, а все остальное сокрыто тьмой. И нужна сила и беспощадность дракона, что бы протащить тебя через эту тьму и показать всю безрадостность голых каменных стен. И даже силы и мастерства драконов не всегда хватает, что бы вытащить тебя к свету.
- Только скажи еще, что ты - благодеяние - Рогнальд хватался за язвительность как за последнюю соломинку.
- Вопросы там, человек. А ответы - здесь. Выбирай.
- А ты?
- А я? Я - кровожадное чудовище, которое питается вами, человеками - дракон повеселел и откровенно издевался. - Я - достойный тебе противник. Ну что, выберешь, или будем сражаться?
- А потом ты опять залечишь мои раны и отнесешь в город выздоравливать?
Дракон вдруг стал серьезен.
- Да, Рогнальд. Именно так.
Рогнальд посмотрел на пещеру. На драконов. На небо. Потом повернулся и сел на коня. И уехал.
Драконочка ласково потерлась о шею своего друга.
- Как ты думаешь, мы с ним еще встретимся?
- А куда мы денемся - проворчал дракон. - Если бы у него еще кроме мускулов и мозгов было хоть что-то еще...
Два дракона прянули в небо.
Астар ждал гостя. Он давно уже служил Драконам. Очень давно. И каждый раз он завидовал жертвам безумной, сжигающей завистью. Он выполнял свою работу, обращаясь к Силам Небесным, облегчая работу драконам и связывая мостик между Там и Здесь. Каждый раз, когда челюсти дракона смыкались на человеке, когда мгновенная боль тела сменялась обжигающей болью Понимания, тлетворным Выбором Пути, а потом и самим Путем - Астар держался только той тонкой соломинкой, которая называлась "Долг". Он держал на себе земной конец мостика Радуги, который лежал на спине дракона и другим концом упирался в бесконечность. И каждый раз, когда жертва, покинув плоть видела Радугу и иногда (как же редко это случалось!) обернувшись, кланялась Астару и дракону - только вес моста удерживал Астара Здесь. А как хотелось за ними - Туда. В неизвестность, в бесконечность, в вечность. Ни разу за свою жизнь Астару не удалось пообщаться с драконами. Просто посидеть (полежать, постоять) и поговорить, помолчать, может быть даже - спеть, нет. Этого он лишен. Иногда Астар видел в этом вопиющую несправедливость Небес. Иногда - наказание за ту службу, которую нес со смирением Христа, несущего свой крест. Больше всего Астра боялся смерти. Простой, обычной смерти. От кинжала в бок, от болезни, просто от старости. Потому что имея возможность видеть Мост Радугу он не раз видел обычные смерти - когда то, что еще минуту назад было человеком тыкалось в окружающих, потом - в плоскость Радуги, даже не видя ее, и через несколько минут (часов, дней, у кого как) от человека оставалась россыпь искр. Воспоминания родных и друзей. И знакомых. Искристая россыпь воспоминаний - и Путь на Ту сторону - выбор дьявольский. Астар ни секунды не сомневался, что россыпь искристых воспоминаний, которые остаются от человека - это тоже не конец. Что-то там происходит и дальше. Но что именно, Астар не знал. Может быть знали драконы, но спросить их было невозможно - Здесь. А Там... Астар не мог оставить свое служение. И знал точно, доподлинно, что будет жить. Что не коснется его болезнь, что любой убийца, вольный или невольный будет остановлен неизвестно откуда взявшимся палладином или просто бешенной собакой, потому что на нем держался Здешний конец Моста Радуга. И если он умрет - то некому будет в следующий месяц встать на это конец. Значит, еще один человек рассыплется искрами, и это в том случае, если есть хоть один помнящий его. Если же нет таких - то и искр не останется. Мясо не в счет. Сейчас было двое кандидатов сменить его, оба уже не закрывали глаза от вида жертвоприношения, и даже понимали суть происходящего. Но ни разу ни один не видел Радуги. И каждый раз Астар спрашивал у кандидатов: "Возьмешь ли на себя мое служение?". И ждал, вглядываясь в лица, искаженные ужасом надвинувшейся смерти. И никто, никто не захотел сменить его. Не понимая, что именно он предлагает, что он собой заменит следующую жертву. Отдаст все, все что есть или даже больше. Я, я хочу быть следующим! Почему вы все так цепляетесь за жизнь, но получаете смерть, лишь мне, жаждущему пасти дракона не дано встретиться с ней?
И вот сейчас придет человек, которому Астар завидовал так, что готов убить его. Убить страшно, зверски, например - в течение следующего месяца мучить его тело пытками, иногда приводя в сознание водой, а потом убить за день до Дня принесения жертвы. Что бы ни в коем случае не смог он встретиться с драконами еще раз. Этот приезжий рыцарь, наивно верящий в абсолютное добро, удостоился двух, ДВУХ!!! бесед с драконами. И бестрепетно смотрел он на кровь, капающую из пасти дракона. Даже ступеньку жреца, делающего вид, будто это он решает, кому умирать в следующий раз - эту ступеньку он уже прошел. Поэтому Астар мог поручиться собственной смертной головой, кто будет следующей жертвой. И поэтому он уже сейчас завидовал рыцарю смертельной завистью.
В дверь постучали.
Разговор со жрецом выбил из Рогнальда последние остатки уверенности в реальности происходящего. Жрец, с его, Рогнальда, точки зрения - кровопийца и исчадие ада, единственный кто остался из вероятных виновников, он предложил Рогнальду принести его в жертву. Его, жреца. Он согласен искупить своей кровью все злодеяния, которые совершил, и сам примет мученическую смерть. Выбор за Рогнальдом - стать жрецом вместо Астара. Один раз он проведет церемонию - Астар все покажет и научит, а после Рогнальд сам волен будет остановить жертвоприношения. Он, как Жрец культа Драконов будет иметь право решать. И по слову самого Рогнальда жертвоприношения будут остановлены до скончания веков - в этом жрец клялся и божился - воле жреца повинуются даже драконы. И он, Рогнальд, Жрец Драконов будет волен уехать куда угодно и когда угодно. Палладины не только не смогут остановить его, но будут охранять от любых напастей пуще верных псов. Ни одна случайность не омрачит жизнь самого Рогнальда. Осталась мелочь - принять на себя сан жреца и провести следующую церемонию (как сказал жрец - для подтверждения сана), а он, Астар, будет последней жертвой драконам, очистив эту землю и совесть самого Рогнальда. Не безвинный горожанин, но кровопийца и исчадие ада. Рогнальд выскочил из дома жреца как от ложа тяжелобольного. И сейчас шел в никуда с тяжелой головой и попытками разобраться с происходящим. Драконы, которые не стали его убивать в бою, но через слово величающие чудовищем, загадочные палладины, (если верить драконам - никого не убивающие) но не выпускающие из города, жрец, который чуть не на коленях умолял его занять свое место... И он, Рогнальд. Какое дело ему до всех этих чудес и странностей? Выехать сейчас в чисто поле, а если встретится кто-то из этих палладинов - так что ж, бой и смерть в бою - это жизнь рыцаря. К этому он готов, к этому его готовили учителя, противники, и оба отца - земной и Небесный. Рогнальд невольно зарычал своим мыслям. И словно в ответ им дорогу вдруг преградил палладин. Тот же глухой шлем, прекрасные доспехи, свет из окон оставлял масляные следы на металле, и в руках - обнаженный меч.
- Умереть вздумал, мразь? Убийства тебе мало? Давай! Сражайся, гаденыш!
Меч сам вспрыгнул в руку. Всполох света на клинках - и тело привычно вливается в ритм движений, каждый жест противника ясен еще до начал жеста, ноги, не отягощенные латами успевают сдвинуть тело на шаг, руки доводят клинок до нужной скорости, глаза не мешают телу.
- Сражайся! Что ты копошишься, как щенок в дерьме? А вот так? А так?
Не успевает голова сообразить, некогда подумать, осмыслить - идет ночной бой. Откуда взялся? Откуда знает самые потаенные думы? Нет никого на улице, ни одного свидетеля ночной битвы. Шаг, полушаг, звяк, бум. Шаг, бум, звяк тампам. Шаг, звяк, тирьямпампам. Идет ночной бой, ритм сражения захлестывает волной, откуда барабаны? Откуда струны и бубен? Шаг, бум, звяк... Идет процессия в горы, ведут однорукого на убой, как скотину, и противник держит меч одной рукой! Две руки у него, две! Но сам Рогнальд держит меч двумя руками, хорош полуторник, не в одном бою участвовал, а противник действует одной рукой! Не сразу забывается память тела! Привычка надолго остается... И проворачивая меч свой на мече противника Рогнальд бьет того концом клинка в плечо, помогая руками, телом, инерцией и массой движением и долей секунды, выигранной у противника. Замирает палладин, раненный в руку, замирает Рогнальд, держа меч наискось. Защитная позиция, не для нападения.
- Опять? - спрашивает Рогнальд палладина.
- Да нет - отвечает тот - даже кость, кажется, цела.
- А умирать - это больно? - это опять Рогнальд.
- Не знаю. Никогда не умирал.
- А там?
- Там не я был. Там он был.
- И что?
Палладин поворачивается во тьму и уходит, тащит за собой меч как палку. Потом останавливается на грани видимости:
- Слушай, ты всех хочешь убить, да? Весь мир? Ну ладно, мир такой... А себя то за что?
И скрывается во тьме.
Рогнальд долго стоит на улице. Пока не хлопает дверь и девичий голос не окликает его:
- Господин! Что с вами? Вам плохо?
В совершенно белой рубашке на голое тело Рогнальд идет в колонне. Впереди идет Астар. Да, жрец, когда ты спросил меня "Возьмешь ли на себя мое служение" я ответил честно, но уже зная смысл твоего вопроса. Я ответил: "Только не твое". Как исказилось лицо твое, жрец Драконов, ни опыт не помог, ни многолетняя выдержка. Впереди два поворота пути, сзади бьют барабаны и струны с флейтой выводят что-то торжественно-заунывное. Это тоже хорошо. Под такую музыку думается легче. И думается о неделе размышлений в подвалах, которые Рогнальд провел после церемонии Выбора Жертвы. Кстати, тот парень, который месяц назад предлагал себя вместо девушки - он не пришел. Вообще. А в подвалах так здорово! Он провел эту неделю почти без еды и питья - жрец не мучил его, но сам Рогнальд молился Отцу Небесному о прощении грехов его земных. И время длиной в неделю оказалось таким коротким, что бы вспомнить всех встреченных врагов и позабытых друзей. Могучий Айван из россов, могущий завязать подкову, быстрый как кобра Наккига, сарацин, остряк и шалопай, Мельтар тот же, умеющий одним словом остановить начавшееся сражение... Сколько их было, друзей? Ни одного, наверное. Иначе почему Рогнальд идет здесь, за Астаром, прикованный тремя цепями к двум помощникам жреца? Вот этот, который слева сзади - ему Рогнальд дал несколько уроков мечевого боя. Тот, который справа - с ним было интересно поговорить о Писании и Слове Божьем. Он ни в грош не ставил ни то, ни другое, но даже у священников Рогнальд не встречал такого уважения к Священной Книге. А его друзья... Те, кого он считал друзьями до сих пор будут махать железками, и встретив дракона обязательно попытаются его убить. Остался один последний поворот, ярко светит солнце, уже видна гора, в основании которой пробита пещера, в которой никогда не жили драконы. Зачем им темные пещеры? Темные пещеры выбирают себе люди. Он, Рогнальд, подходит к краю своей пещеры. Что будет после следующего шага? Встанет ли он в ряды неведомых палладинов, охраняющих от корыстных и глупых людей странный городишко Эглае, или будет вот таким же жрецом? Вернется ли он в круг обычных людей, или ему уготована участь царя? Рогнальд вдруг физически почувствовал тяжесть выбора, как будто этот выбор у него на самом деле был. Как будто от того, что решит он сейчас, на последних метрах пути - от этого зависит вся его прошедшая жизнь. Вот помощники жреца накидывают цепи на вбитые в скалу крючья. Да, добрые мои друзья, ритуал должен соблюдаться, конечно. Тем более, что грешная плоть совсем не жаждет того, что ее ждет через минуту. Сзади полукругом выстраиваются музыканты, помощники, просто любопытные... Но что, что выбрать? Какое тело хотел бы себе Рогнальд потом? Может быть, стать женщиной? И почувствовать все прелести любви? Говорят, женщины испытывают наслаждение несравнимое с мужским. Или... Миг равновесия в душе вдруг ослепил Рогнальда тишиной. Он понял, что не знает о прошлой жизни ничего, кроме заблуждений. Он не знает, ЗАЧЕМ он жил, и ЗАЧЕМ ему жить дальше! Не было ни одного известного Рогнальду дела, ради которого он согласился бы умереть. Но тогда зачем он тут? Вдруг яркими красками заиграла окрестная зелень, трели птиц ласкали уши сквозь привычную и неощутимую мелодию музыкантов, ароматы леса и нагретых камней как будто ворвались в нос и теплое солнце залезло под рубашку не хуже, чем ласковая женщина. Оно все было и раньше, но куда же смотрел Рогнальд? И Рогнальд твердо взглянул в темный провал пещеры.
Рэй появился как всегда одним движением, и внезапно. Солнечные блики заиграли на отполированной чешуе, глаза дракона вспыхнули зеленым отблеском изумрудной чистоты, и шаг могучего зверя навстречу людям отшатнул их на шаг назад. Рогнальда удержали цепи, жреца - опыт, а остальные остановились поодаль, сбилась мелодия, и лишь барабанщик стучал в кожу, не очень отдавая себе отчета, почему в очередной раз он тут???? Ведь каждый раз зарекался - все, не пойду больше...Ведь это так страшно - алмазной остроты клыки, кровь из перебитых артерий, вскрик жертвы - последний...