Командировка в Таврополье (Таврополье-1)
"Самиздат":
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Иногда какая-нибудь мелкая мелочь может, словно ссылка в Интернете, хранить в себе события прошлого. И стОит задеть эту мелочь - и, против воли, разворачиваются в памяти события - приятные, или не слишком. И начинаются они, вроде бы, так просто - например, с необычной командировки.... Иллюстрация не идеальна, но это лучшее, что я нашел о таврах.
|
Завтра я еду в Таврополье.
Самую закрытую зону Земли.
Когда секретарша Таня вызывала меня к шефу, я мысленно составил список оправданий по всем двадцати девяти пунктам возможных придирок Михал Иваныча, которые смог спрогнозировать по пути к кабинету.
Таня мне тепло улыбнулась, подхватила со стола прозрачную папочку с бумагами, и сама провела в кабинет.
Я добавил еще два варианта, по которым достойных оправданий у меня не было.
- Так, Тимур - начал Михал Иваныч, передвигая на столе какие-то бумаги и придавливая их бронзовым бюстом вождя - Партия дает тебе ответственное задание. Ты командируешься в Таврополье. Срок командировки длительный, возможно - месяц. Может - больше. Работать будешь один. Вот тебе документы.
Таня протянула мне папочку, которую все это время предусмотрительно держала над моим плечом.
Я вытряхнул бумажки, пытаясь на них хоть что-то рассмотреть, а заодно собрать разбежавшиеся мысли.
Таврополье.
Мне.
В одиночку.
Это было нечто невероятное, настолько немыслимое, что я отказывался в это поверить, это даже не выигрыш в лотерею миллион, это еще невероятнее.
- Тут указана дата выезда, но не указана дата возвращения - услышал я свой голос, и уставился в командировочное.
Да, действительно, так и есть. Надо же...
- Да, действительно. Так и есть. Дату возврата поставишь при выезде.
- А они согласятся на такие условия?
- А они их и предложили. Ты думаешь, мы можем им диктовать условия?
- Не думаю, вот и спросил.
Командировочное. Виза. Комплект разрешений. В том числе -- девятого отдела. Моя медицинская карта. Иммиграционная инструкция. Комплект правил поведения. Инструкция по чрезвычайным ситуациям. Билеты на поезд.
И - обязательная в этом случае "изюминка". Завещание.
- Тимур, вопросы есть? Если нет - заполняй, подписывай, и готовься. К Сердюку в девятый можешь не заходить, он уже все подписал. Завтра к поезду не опаздывай.
- Игорь в курсе?
- Игорь будет в курсе, не бойся, без тебя отдел не загнется.
- Я знаю, что не загнется - ядовито ответил я - но что вы будете делать, если я вернусь?
-Выпишу премию и повышу в должности. Будешь у нас экспертом консультантом.
Я глянул на шефа - серьезен, как следователь.
- То есть, на мое место уже присмотрели замену?
- Тимур, что ты как маленький? Ты прекрасно знаешь, что замену тебе еще полгода надо воспитывать и дрючить не по-детски. Так что время у тебя есть, даже если мы и найдем кого-нибудь. Что тебе еще объяснить?
- Что я там буду делать.
- Этого я тебе не скажу.
- То есть - как? Вы командируете в Таврополье сотрудника криминалистического отдела, и даже не знаете, зачем?
- Тимур... Тебе сколько лет?
- Двадцать семь, Михал Иваныч, но это не повод. Я хотя бы должен знать задачу. В общих чертах хотя бы.
- Тогда в общих чертах: ты едешь решать задачу, с которой сами тавры справиться не могут. Едешь представлять человечество. Самый, так сказать, лучший представитель. Вот и будь любезен. Решишь задачу быстро - быстро вернешься обратно. Не сможешь представлять человечество по-человечески - там и похоронят. Или что они там с убиенными делают - на шашлык пускают? В общем, все в твоих руках. Верхних.
Шеф усмехнулся.
- Давай, Тема. Партия в тебя верит.
Вот, и еду. За окном проносятся серые пейзажи, пересекаемые линиями электропроводок. Как-то здесь безрадостно, как здесь люди живут? Огромные пространства, уныло-серые, хотя поля засеяны, и даже кое-где взошли посевы, но зелень какая-то тусклая. Или просто у меня настроение такое?
Вчера, разумеется, проставился. Пока лаборанты собирали мне походный ящик, мы душевно посидели всем отделом. Ребята периодически отлучались на рабочие места, но в целом проводы получились здоровские. Странное было настроение - вроде бы как поминают, прощаются, шутки соответственные... А сами завидуют.
Завтра.
Я еду в Таврополье.
Утром не было даже похмелья. На Казанском купил пива, засунул рюкзак на полку, походный ящик затолкал под сиденье, и вышел на перрон с необычным ощущением. Конечно, завещание - штука более бюрократическая, пережиток древних отношений людей и тавров, но после заполнения этой бумажки как-то по-особенному смотришь на привычные вещи. И эдак сентиментально: "Прощай, Казанский вокзал, когда еще тебя увижу, увижу ли тебя когда-нибудь". И тянет совершить какую-нибудь глупость, отличающую тебя от всех этих псевдоживых, ни о чем не задумывающихся людей: поцеловать воон ту девушку, или дать в морду вот этому...
Нет, это мы в себе подавим, иначе вместо чудесного путешествия в заколдованную страну будут обычные проблемы, и придется козырять служебным удостоверением, и все настроение тавру под хвост.
Соседка в купе была только одна - в это время года на юг ездят мало, и я спокойно погрузился в "Правила поведения" и "Поведение в чрезвычайных ситуациях". Конечно, из школьного курса биологии я знал о таврах кое-что: единственные представители животного мира, имеющие шесть конечностей, единственные, кроме людей, носители разума, и т.д., но в реальности достаточно сложно смириться с тем, что разумное существо может обнюхивать тебе пах с целью познакомиться, или вспороть брюхо когтями, если ты косо посмотрел.
А ты даже на захудалый пистолет права не имеешь!
Заодно я узнал, что человеческий образ жизни глубоко вошел в быт тавров, в результате чего в приграничье действует сотовая связь, а в глубине страны в крупных поселениях есть пункты спутниковой связи. Так что рекомендации, по большому счету, сводились к тому, чтобы брать с собой не сотовый, а спутниковый телефон с солидным счетом, и в деталях расписана поза подставки, позволяющая на языке тавров сообщить оппоненту "Эй, ладно! Я был неправ!" на уровне инстинктов.
Как-то это все очень и очень не радовало. Не к лицу мужику падать жопой кверху, молитвенно сложив ладони над головой. Даже зная, что эта поза для тавров асексуальна, и не несет того же подсмысла, что и у людей.
Ну, а все остальное - стандартный набор "Не суй пальцы в рот незнакомым хищникам, а в случае перелома конечность следует зафиксировать шиной из подручных материалов..."
Вот и еду. Тук-тук, тук-тук. Тук-тук, тук-тук. Все ближе и ближе южная граница Союза, и северная граница Таврополья. И сладко щемит сердце от приближающегося Приключения. И стучит оно в такт колесам, и волнуется: что же на самом деле тебе делать, Тимур? То ли пользоваться случаем, и кутить на всю катушку (все равно завещание написал!), то ли стиснуть себя в железном кулаке, штоб ни одна тварь шестилапая не пронюхала, и даже подумать не могла о тебе такое?
Бред это все. Все, хватит. Будем думать о работе.
Тук-тук, тук-тук. Что там о работе? Ага, а не осталось ли пивка? Не осталось? Ну, тогда, может, отлить сходить? Это можно. Так, работа... О! Станция! Может, лучше пивка? Пиво прохладное, а в этих краях уже можно выходить без куртки, так что работа подождет. Ну ее в пень, ту работу. Не хочу.
И сам себе признаюсь, что пивом я заливаю на самом деле желание не думать ни о какой работе. Не помогает.
Позади остался наш кордон, и я впервые увидел живого тавра. Это был представитель ягуаристой окраски. Он лежал возле открытого моторного отсека старенького ПАЗика, и о чем-то беседовал с водилой. Профессионально беседовал, тыкая гаечным ключом куда-то в потроха автобуса. Водила кивал, и куда-то лез, чем-то гремя.
- Вон туда пройдите, пожалуйста, и подождите - молоденький пограничник направил меня в зону отдыха.
Ффффух! Семь потов сойдет, пока пройдешь этот пограничный контроль! Мне кажется, все самые устойчивые и вежливые люди собрались со всего Союза сюда, на границу Таврополья. Меня проверяли чуть ли не рентгеном. Пересмотрели все пузырьки и приборы в походном ящике. Проверили меня на знание химии, основ криминалистики и феню. Зачем им нужно было ботать по фене - ума не приложу. Неужели урки к таврам суются? Не поверю. Здесь же человеку скрыться негде, каждый на виду...
И столь жестокий контроль предназначен для защиты тавров. От людей. Чтобы не лезли.
Поэтому меня крайне вежливо, с профессиональной заботой выпотрошили и собрали заново три раза, и только тогда, перепроверив десять раз все документы (виза обросла горой печатей, и я понял, почему в Таврополье виза выдается отдельной бумажкой) и я почти перешагнул границу.
По крайней мере, наступил на нее. Вот и первый представитель заповедной зоны лежит. Хотя, наверное, привык, что на него таращатся всякие двуногие, но хвост недовольно шевелится. Или поломка серьезная?
День уже давно перевалил за полдень. Весенние ароматы прогревающейся земли, жаркое тепло солнца меж тучами и тишина. Вот та удивительная тишина южных поселков, напоенная различными звуками: пением птиц, проезжающих вдалеке грузовиков, хлопаньем дверей, свистом ветра... И при этом непривычно огромные пространства скрадывают звуки, и кажется, что вокруг звенящая тишина...
Я привыкал к этому ощущению одиночества и спокойствия, наблюдая, как два механика возятся с древним чудом Павловского автозавода. Кроме меня автобуса ожидали еще трое - пожилая женщина, и два мужика колхозного вида. Мы поглядывали друг на друга, но не заговаривали. Наверное, я представлял интерес только как "столичная штучка" - в своем костюме, с ярким рюкзаком и впечатляющим ящиком со всяческими черепами и "Dangerous". А может, им тоже было интересно, что нужно человеку в царстве тавров? Мне было интересно. Но я надеялся увидеть это своими глазами.
Механики вылезли из недр ПАЗика, леопардовый мяуавр объявил, что можно загружаться.
А я понял, почему их мяуаврами прозвали.
И мы загрузились. Пять километров буферной зоны между Союзом и Тавропольем. Не спрячешься!
- Зовите меня Антею - представилась она.
Она была девушкой "чистых" тавров. Ростом чуть-чуть ниже меня. Гхм... В общем, я думаю, что даже обычный мужчина чувствовал бы себя неудобно при встрече с дамой, чья грудь не прикрыта ничем, кроме собственного меха. А грудь была замечательная - плотненькая, пушистая.... В глазах Антею была только заинтересованность встречей, и ни намека на стеснение или осознание произведенного эффекта. Дети природы...
- Тимур - представился я, пожимая протянутую руку.
Ну, что ж... Ритуальное обнюхивание... Надо.... Черт, как неудобно....
Я нагнулся и сделал вид, что понюхал девушку в щеку. Все, как советовали "Правила поведения".
Оказывается, не просто сделал вид. Я думал, что человеческого обоняния не хватит, чтобы различить хоть какие-то запахи. Хватит. На столь близком расстоянии был запах шерсти, аромат каких-то трав и что-то еще не осознаваемое, но узнаваемое...
- Прекрасно - сказала Антею - я вас обнюхивать не буду, ибо ваш видовой запах меня не интересует. Давайте ваш багаж.
- Да какой у меня багаж - самоотверженно сказал я, закидывая рюкзак на плечо.
- Как хотите - спокойно ответила девушка - но, поскольку, как вы знаете, транспорт у нас у каждого свой, то и тащить вам придется все самому.
- Вам же будет неудобно! - пытался отнекиваться я.
- Вот тут вы не правы. Мне будет гораздо удобнее, и потом, я специально прислана встретить конкретно вас, так что это уже мои проблемы.
- Не хотел бы доставлять вам проблем с первых шагов по вашей земле...
Девушка засмеялась.
- Ничего, еще доставите... Давайте хотя бы ваш ящик.
Ящик она легко закинула на спину, покрытую чем-то типа попоны или кожаного плаща, и придерживала одной рукой.
- Пойдемте, я провожу вас к месту вашей работы. Идти придется долго, предупреждаю.
На самом деле, идти оказалось не слишком далеко. Ну, может быть, полтора часа. Я даже ни разу не отдыхал, хотя запарился, и все-таки снял куртку.
Вокруг был рай.
Во-первых, здесь практически не было дорог. Одни тропинки. Только вдоль лесополос -- ровные, накатанные пути. На тропинках отпечатки лап, и редкие следы чьих-то башмаков. Во-вторых, здесь не было проводов. А, нет, вру - провода иногда все-таки встречаются, только так редко, что их заметить сложно, а если замечаешь - то смотришь на эти столбы с некоторым недоумением - как на корову посреди города.
В-третьих - тишина. Для городского жителя она давит, как будто уши заложило ватой. Воздух. Запахи земли, леса, начавшейся весны, тепла... Абсолютно непривычное ощущение. Идешь с таврой, беседуешь о мелких проблемах и житейских неурядицах. Никакого ощущения заграничной поездки, может быть потому, что по-русски Антею говорит практически безукоризненно, может просто потому, что еще не успел проникнуться этим небывалым ощущением - Тавропольем.
Поселок и научная станция были километрах в шести от границы. К ним вели ровные тропинки через поля, и проселочные дороги вдоль полей. С пригорков было видно, как поля расстилаются на много километров вокруг - насколько хватало глаз. Известная еще со школы реклама "Таврополье - южная житница Союза" теперь была видна воочию. Некоторые поля уже зеленели, некоторые лежали неправильными серыми лоскутами в просветах деревьев, кое-где вдалеке виднелись тавры за работой.
Бедные тавры... Как им удается обрабатывать столько земли без механизмов?
- Антею -перебил я проводницу, которая в этот момент рассказывала о каких-то официальных структурах в их обществе - а как вам удается обрабатывать столько земли?
- То есть? - девушка непонимающе уставилась на меня.
- Я знаю, что тавры физически не приспособлены для работы с человеческими механизмами, поэтому вы практически не используете технику. Однако, полей у вас просто до едрени фени. Если у вас нет тракторов, как вы обрабатываете землю?
- У нас есть трактора - спокойно ответила тавра - и мы можем ими управлять после небольшой переделки. Собственно, переделка заключается в устройстве лежанки, передними лапами можно давить на педали, а руки - они руки и есть. Тем более, что трактора сейчас вы делаете очень удобные, все делается одной рукой. Но мы предпочитаем работать с землей своими силами. Трактора используем только на вспашке особо неудобных полей, да на редких тягловых операциях. Тимур, разве вам это интересно?
- Почему нет? Антею, это вы живете здесь все время, вам привычны и тягловые повозки, и сбруя, и даже на рикш вы смотрите совсем по-другому. А я здесь первый раз, и мне все вновинку. Для меня интересно все, начиная от названия вооон той птички, и заканчивая цветом вашей шерсти.
- Тимур, эта птичка называется "жаворонок", и поет она точно так же, как у вас, у людей. А на мою шерсть можете пялиться сколько угодно. Можете меня погладить, пощупать, рассмотреть со всех сторон. Я даже могу задрать хвост, и показать что у меня там. Я специально подготовлена для общения с людьми, поэтому вам не придется принимать позу покорности, как написано в вашем справочнике.
Наверное, я покраснел. Возможно. Хотя, наверное, нет. Я и так был распарен тяжелым рюкзаком и довольно быстрым темпом. Не должно быть заметно!
Только значительно позже я понял, что раздражение, которое я услышал в ее голосе, относилось к глупому вопросу с жаворонком.
А все остальное было в порядке вещей, и она всерьез ожидала, что я остановлюсь, ощупаю, осмотрю, и вообще удовлетворю свое любопытство. Возможно, мне бы даже следовало это сделать, но...
В общем, мы пошли дальше, некоторое время молчали. Потом разговор ушел на проблему обустройства жилья, предпочтения в пище и распорядок работы столовой.
И я так и не узнал, что подумала моя провожатая на тему этого короткого вступления в их жизнь.
Мы для них неполноценная, но очень многочисленная и опасная раса.
Первая ночь в двухэтажном общежитии для людей в рабочем поселке Таврополья. Еще утром я был в Москве, а ночь встречаю, как в сказке. Неудобная прохлада в комнате, лишенной отопления изначально. Запах старой краски и побелки. Скрипучая пружинная кровать. Я лежу укутанный казенным шерстяным одеялом на слегка влажной простыне, смотрю в голые стены, и пытаюсь переварить сегодняшний день. Какие они разные! Листавры со своими лающе-визгливыми голосами. Мяуавры различных пятнистых расцветок, для них они что-то означают, тут даже фамилию спрашивать не приходится - за километр видно, кто идет. "Чистые" тавры, однотонно-коричневой окраски, с вытянутой мордой, нечто среднее между волком и лошадью. Какие они разные, и какие они интересные!
Тавр в своей привычной среде - это нечто. Мамаши, запряженные в тележку, в которой бодренько тащат кучу продуктов и другого груза. Или, например, тавр, который только что окончил смену на тракторе, и валяющийся в пыли посреди поселка, задрав все четыре лапы. С таким наслаждением на морде, что хочется поваляться рядом с ним. А их система полок? Если тавру надо достать что-то на верхней полке, он встает на задние лапы, и спокойненько берет то, что для человека без табуретки недоступно. Отсюда высокие потолки в домах и при этом удивительная свобода - все, что можно, расставлено по полкам, ничего не мешает.
Людей в поселке немного - человек пять трактористов, еще двое непонятного назначения, три женщины - повариха, бухгалтер, и молодая особа лет тринадцати. Дочка поварихи. Лузгает семечки и с отрешенным интересом смотрит на новичка. Руки белые, холеные, одежда хорошего качества, а так - деревенская девка.
А еще люди здесь странные. Полуодетые трактористы, дымившие самокрутками (я пытался определить по запаху, но, похоже, просто табак), повариха - все смотрели на меня отстраненно. Здоровались, отвечали на вопросы, что-то говорили... Но была между нами стена. Как будто я был враг, или хотя бы чужак, пытающийся влезть в их личную жизнь. Как будто я приехал из Дипломатического Корпуса в концлагерь, и вдруг обнаружил, что заключенные не прикованы цепями, а мирно покуривают с эсэсовцами. Вот такое вот виноватое стеснение было в глазах людей, в их жестах, реакциях... Сейчас я пытался анализировать наши разговоры, и понял, что мне не сказали, в сущности, ничего. Я не имел никакой информации о людях - ни кто они, ни где живут, ни как живут... Только то, что и так видно с первого взгляда - что рабочие, что работы много, а получают за работу не много, но их устраивает.
Эти люди хотели бы, чтобы меня здесь не было.
Я лежал под теплым одеялом в прохладной комнате, полной нежилых запахов, и мне было хорошо.
Я был рад, что я здесь.
Утром я с восторгом плескался у колодца, под кудахтанье кур, мычание коров, и визгливый лай какого-то листавра.
- Долго спите, Тимур - сказала сзади Антею.
- Зато отлично выспался! - я обернулся, и брызнул на нее водой.
- Вот только фамильярности не надо - отвела рукой капли тавра.
- Да откуда я знаю, что у вас тут фамильярность, а что нет? - весело возразил я.
- Вот я вас и просвещаю.
- А что, на любого тавра брызнуть - это фамильярность?
- Смотря, как брызнуть. Вот вам бы понравилось, если бы я на вас помочилась?
- Нет, конечно! Но то - моча, а это - чистая вода!
- Фррр! Чистая вода! Которой вы только что умывались! Смею заметить, что моя моча абсолютно стерильна, я не болею ничем, так что же вам не нравится?
- Антею, мир. Я не буду с вами спорить.
- А это и не спор. Я пытаюсь донести до вас восприятие тавром вашего поступка. Вы, люди, очень часто сделаете что-нибудь, не подумав, а потом удивляетесь, почему это вас кусает рассерженный тавр.
Я вытирался полотенцем, и рассматривал своего ангела-хранителя. Лапы тонкие, но жилистые. У рыси тоже не слишком толстые, однако располосует так, что мало не покажется. Руки тоже не слишком мощные, зато задние лапы - ого-го-го! Конечно, если доберется, но играть в "пятнашки" с рассерженным тавром... Зубы тоже имеются, и хотя строение рта у "чистых" ближе к человеческому, чем у листавров, выдрать клок мяса сможет легко.
- Интересно, а вы, Антею, понимаете, когда и как вы обижаете или задеваете людей?
- Я? Надеюсь, что да. Меня специально обучали хорошие люди, и я даже жила в Железногорске, и сама ходила по улицам. Это отличная тренировка для будущего проводника, там я впервые поняла, почему люди носят одежду.
- И почему же?
- Потому что на тебя смотрят так, что хочется одеться. Чувствуешь себя голой. В Железногорске я поняла, что это такое.
- Ну, будь у людей хвост, возможно, все было бы не так страшно.
Антею неожиданно улыбнулась, и мне показалось, что грустно.
- Ах, хвостом от взглядов не укроешься... Вы позавтракали?
- Нет еще.
- Тогда давайте быстрее. Нас, конечно, подождут, но лучше не надо издеваться над уважаемыми таврами.
Уважаемые тавры встретили нас, разумеется, не в кабинете. Наивный чукотский юноша, я второй день находился в этом заповеднике, а все еще надеялся по привычке на белые воротнички, столы, стулья, и вид задней части монитора.
Мы встретились возле огромного склада, но на открытом воздухе. Когда пожилой листавр и мяуавр в очках (очень уморительное зрелище, скажу я вам!) освободились, меня немедленно подхватили под локоть, и увели под деревья. И никаких обнюхиваний!
- Погода сегодня ветреная, Тимур, вы не замерзли? - резкая, лающая речь листавра была непривычна, но вполне разборчива.
- Нет, нет, благодарю вас, хотя и ветер, но воздух уже прогрелся.
- Отлично. Нам порекомендовали вас, как одного из ведущих специалистов в области криминалистики.
- Ну, может, не самый лучший...- скромно потупился я.
- Вы самый лучший из тех, кем люди смогли пожертвовать и отпустить в логово злым таврам. Вы же подписывали завещание?
- Разумеется. Без этого не выпустят к вам.
- Тимур, это неправда. Вы могли бы и не писать завещания, никто вас здесь не убьет. Хотя, конечно, случится может всякое, особенно в данной ситуации. Данная ситуация выглядит следующим образом - у нас начался мор.
- Мор среди людей, или среди тавров?
- В том-то и дело, что погибли семь тавров, и двое людей.
- Тогда непонятно, почему именно криминалист? Я, конечно, немного разбираюсь в болезнях и микробах, но у меня нет ни бактериологического оборудования, ни...
- Тимур, мы с бактериями дружим и сами. У нас есть специалисты-микробиологи, и они подтвердили - эти смерти не от болезни. А что именно - мы понять не можем. Поэтому мы позвали вас.
Я вздохнул. Работа у меня обычно чистенькая, лабораторная... А здесь быть мне едину во всех лицах.
- Я так понимаю, тела людей уже погребены...
- Нет, люди погибли совсем недавно, их тела лежат в холодильнике.
Меня передернуло. Ну, в принципе, лежащий в холодильнике тавр меня бы тоже не задел нисколечко, но люди....
Их, видимо, наоборот.
- А тавры?
- К сожалению, тела тавров уже недоступны для исследования.
Вот так. На тебе, криминалист-человек, по мордаслам. Что сделали со своими - тебе знать не обязательно, возись с родственниками.
Несколько секунд раздумываю.
- Эксгумация тавров возможна?
- Мы не скрываем от вас ничего - тихо сказал очкастый мяуавр в коротком жилете с карманами - просто тела погибших тавров уже переработаны. Они разбросаны по значительной площади, и эту площадь, если вам это чем-то поможет, мы обязательно покажем.
Час от часу не легче.
- Ну, что ж, приступим...
И мы приступили.
К моему требованию обследовать тех, кто общался с погибшими, отнеслись с плохо сдерживаемым раздражением. Да, у меня не было оснований подозревать тавров в беспечности или некомпетентности, тем более, что телефон доступен и им, поэтому большинство вопросов можно обсудить с компетентными специалистами удаленно, но проклятые инструкции, вбитые со времен учебы в институте: "Методы криминалистики - это способы решения научных задач в ходе криминалистических исследований теоретического и прикладного характера". А какие, к едреням, решения, если я поверю им на слово, и буду копать вокруг очевидного, даже не проверив его?
И я проверил. Здоровье, отклонения, перенесенные болезни, общее состояние в последнюю неделю, график работы и отдыха, семейное положение... Собрал почти два мега записей на диктофон, затребовал медицинские показания (оказывается, они у тавров существуют!), в том числе и здоровье погибших.
Тавров, разумеется. На людей никаких документов не было. Вообще. Ни кто это, ни откуда взялись, ни что здесь делали.
- Кстати - обратился я к мяуавру, который остался помогать мне в моей нелегкой деятельности, в то время как листавр куда-то ускакал - а не познакомиться ли нам?
- Грхххняаур - немедленно отозвался очкастый - боюсь, вам сложно будет воспроизвести это имя, поэтому придумайте что-нибудь удобное для вас. На этом и сойдемся.
- Гриша вас устроит?
- Вполне. Или это имя что-то значит для людей?
- Нет, просто привычное имя начинающееся на те же звуки.
- Итак, мы познакомились. Что-нибудь еще?
- Гриша, а кто эти двое в холодильнике?
- Люди? Вы простите нас, Тимур, но мы не знаем.
- А не кажется ли вам, Гриша, что такая безалаберность может и быть причиной произошедших неприятностей?
- Кажется. Но это не меняет дела. Они погибли недавно, так что вряд ли они были причиной смертей. Началось это давно, еще месяц назад.
- Месяц! И вы только спохватились! Да за это время, если был злой умысел, преступник давным-давно скрылся и замел следы!
- Мы не сразу поняли, что происходит. Когда поняли, сразу же и забили тревогу. И не все так ужасно - куда денется тавр? Среди людей он будет сразу же замечен. А все люди здесь на перечет.
- И вы о них ничего не знаете - саркастически бросил я.
- Мы не знаем того, что нужно вам. Имя, прошлое, номер паспорта и так далее. Простите нас, Тимур, вы уедете, и я забуду и ваше имя, и ваше прошлое - как вы забудете мой запах и узор моих пятен. Я помню запах обоих, тех... А имя... В общем, я не смогу ответить на ваши вопросы, но это не значит, что мы беспечны и беззащитны. Просто мы живем по-другому.
- Я понял. Ну, что ж... Чтобы не откладывать надолго неприятные задания, давайте размораживать ваших пахучих...
По спине мяуавра прокатилась волна.
- Вот в этом случае я искренно завидую слабому нюху людей.
Работой на несколько дней я себя обеспечил. Вскрытие этих замороженных консервов ничего не показало. Стандартные отеки, могущие иметь две тысячи причин. Тромбы в коронарных сосудах - пойди пойми, прижизненные, или посмертные? Или и те и другие? Долбить черепушки я даже не стал - если и есть чего, то заморозка-разморозка давно все перемешала, а я не настолько хорошо знаю патанатомию, чтобы во всем этом разбираться.
Единственное, что я могу достоверно сказать, что пулевых, ножевых, и прочих отверстий не было, так же не обнаружено ударов мягкими и твердыми предметами, переломов и так далее.
Но, как говорится в инструкции Президиума - только наличие чего-то дает основание для утверждения, а отсутствие чего-то таким основанием не является. Ищи дальше!
Я забрал образцы различных тканей, выкинул перчатки, и с удовольствием помыл руки из огромной цистерны.
В цистерне хранилась техническая вода для всяческой техники, и имелась удобная ручка с патрубком, возле которой, как следовало из промоин на земле, частенько что-нибудь мыли. Я умылся и напился. Хотя вода и техническая, как следовало из надписи на цистерне, она была чистая и холодная. Только с каким-то техническим привкусом.
Потом самостоятельно оттранспортировал объекты в холодильник, и только тогда позвал Антею.
- Все, можно забирать. Поедем домой, буду работать там.
Тавра с плохо скрываемым отвращением нагрузила на себя мой ящик, хотя снаружи он был идеально чист.
- Кстати, Тимур, вы ничего не сказали о требованиях к вашей лаборатории.
- Простите? Ах, да... Антею, простите мою тупость, я все никак не могу разделить эти два мира: людей и тавров. И никак не могу разобраться, что я могу требовать здесь, а что не могу.
- Тимур, не надо делить миры, вы приехали сюда по нашей просьбе, и делаете для нас неприятную работу. Неприятную, но важную. Поэтому мы обеспечим вам все, что вы пожелаете. Мы не собираемся усложнять вам задачу бытовыми мелочами.
- И автомобиль предоставите? - с подковыркой спросил я.
- Да мы бы и автомобиль предоставили, но как вы будете на нем ездить? Сами же видите - дорог у нас нет, и слава Богу!
- Кстати, Антею, а вы верующая?
- Тимур, это даже не смешно - тавра заулыбалась - ну, какой смысл мне верить в человеческого Бога? Я же не слепая, я ведь вижу, что вы делаете с природой. И это называется "Будут они хранителями сада Моего"?
- Так Он нас же прогнал!
- Оно и видно. Я бы вас тоже прогнала.
- А можно на "ты"? Я достаточно молод по человеческим меркам, и "вы" меня напрягает.
- Как скажете. Обычно вы, люди, очень довольны, когда к вам обращаются во множественном числе.
- Я не обычный человек. Или, точнее, я самый обычный человек. И я один, не надо меня умножать...
- А вы совсем один?
- Антея, я ОДИН. Меня не много! - многозначительно напомнил я.
Она засмеялась.
- Мои привычки вбиты накрепко, опытом общения со многими людьми. Тимур... ты... совсем один?
- В смысле?
- Есть ли у тебя девушка, дети?
- Даже так? - наверное, я опять покраснел - даже не знаю, как ответить на этот вопрос. Детей нет, а девушки... Я не женат, если ты это имела ввиду.
- Тогда, наверное, тебе потребуется девушка. Если ты к нам надолго.
Столь прагматический и предусмотрительный подход к гостеприимству меня поразил до глубины... В общем, в самое оно поразил. Аж в штанах зашевелилось. Ну, тавры... Ну, дети природы! Ну, сукины... Даже нельзя сказать - дочери или сыновья? Только "чистые" тавры имеют половой диморфизм, листавры и мяуавры гермафродиты. И самое главное - как отказать? Наверное, средняя человеческая особь пришла бы в восторг от такой перспективы - ну, естественно, шлюху даже искать не надо, тавры сами приведут, обяжут... Наверное, еще и выбор предоставят - какая понравится! А уж коли они тут живут, значит, есть что-то такое здесь, что их держит, что-то настолько ценное или важное, что подобные приказания со стороны тавров не будут восприняты слишком близко к сердцу.
Черт, что же сказать-то? Ну, не правду же, в самом деле???
- Знаешь, Антея, давай вернемся к этому разговору тогда, когда возникнет потребность...
Она удивленно посмотрела на меня.
- Но учти, что подобрать тебе подходящую пару мы не сможем быстро
- Ничего, я не помру от того, что пару дней без самки проведу...
Антею посмотрела столь скептически, что дернул же черт меня за язык.
- В крайнем случае, руки у меня не отсохли.
Девушка отвернулась, и дальше мы пошли молча. Я шел рядом, глядя в землю, и чувствуя, как пламенеют у меня уши. Да, девушка, тяжелая вам работа досталась. Хорошо, что ты имеешь прекрасную подготовку, и можешь выдержать всю человеческую бестактность и наглость. Правда, и меня на дипломата не учили. Но и ты тоже хороша - с такими предложениями... Ко мне... Черт, не удобно-то как! Что бы такое сказать, чтобы разрядить обстановку?
Через поле к нам рысил тавр ярко рыжего цвета, оставляя за собой светлый шлейф пыли. Я засмотрелся на бегущего, в полной мере осознавая, почему таврам не нужен транспорт. Пожалуй, километров пятьдесят в час он бы сделал не напрягаясь. Да еще по бездорожью, да по любой поверхности...
Он что-то промяукал не добежав до нас метров десять, и побежал в сторону.
- Эх, покататься бы - мечтательно сказал я вслух, рассудив, что хуже уже не будет.
- Тогда это решает проблему - немедленно отозвалась Антею - можно попробовать предоставить вам лошадь. Вы умеете ездить верхом?
Я сидел в новенькой лаборатории, под которую отвели одну из верхних комнат все того же общежития. На улице стемнело, и неяркий свет одинокой лампочки над столом создал ту домашнюю уютность, из-за которой лаборанты частенько задерживаются на работе, под чай из колбы, а то и под кое-что покрепче из пробирок.
За окном раздалось хоровое пение.
Сначала одинокий голос затявкал что-то ритмичное, потом в него влилось басовитое гудение на одной ноте, потом кто-то очень удачно изобразил колокольчики, басовитое гудение сменилось неразборчивым речитативом на той же ноте, колокольчики превратились в партию женского голоса, и вдруг голоса куда-то уехали, после чего на улице засмеялись.
Мне ужасно, кошмарно захотелось туда. Взять гитару, бросить свои приборы, и пойти к этим молодым душой зверям, прижаться к чьему-нибудь теплому боку, под костерок, под бутылочку винца...
"А, собственно - сказал внутри меня кто-то - что тебе мешает? Ты связан сроками? Ты желаешь отсюда уехать? У тебя завтра поезд в Москву? Даже если ты сейчас все выяснишь, разгадаешь тайну - ты обязан всем об этом отчитываться?".
Я промолчал. Мне нечего было сказать этому уроду, который нагло толкал меня на должностное преступление.
Хотя, если подумать, до преступления было еще далеко. Я не выяснил ничего. Никаких следов тяжелых металлов. Никаких бензольных колец. Никаких очевидных альдегидов или кетонов. Даже рН в норме. Я просидел над этим мясом четыре часа, и не нашел ничего. Люди просто померли.
Если бы не семь тавров - никто и не пырхнулся бы. Так что сегодня делать было, в сущности, нечего. Можно было бы подготовить препараты для микротома, но я уже говорил, что патанатомия не является моей сильной стороной, поэтому вряд ли я чего нарою.
Ночной воздух пахнул в лицо запахом дыма. Значит, там есть костер. Нет гитары? Ну, и обойдемся без гитары. Может, им мои песни еще не понравятся. Студенческий фольклор исполненный отвыкшими от струн пальцами, безголосым криминалистом...
Костер горел между деревьев на краю технопарка. Ровная, утоптанная площадка, на которой, видимо, ремонтировали трактора, с трех сторон была окружена лесополосой. Огонь был хорошо виден, и я медленно направился к нему, потихоньку привыкая к темноте. Фонарик у меня был, но почему-то не хотелось пускать его в ход.
Поселок жил своей ночной жизнью. Я это понял потому, что услышал какие-то знакомые звуки со стороны. Свернув туда, я услышал негромкое, с придыханием:
- Человек, проходи мимо.
Что-то часто я здесь краснею. Прямо девица какая-то! Хорошо, в темноте не видно. До меня дошло, что это за знакомые звуки.
Я не стал мешать таврам спариваться, и отправился на огонек.
Под деревьями собралась теплая компания из примерно десятка тавров разных видов и пожилой дядечка. Кажись, тракторист.
- Вечер добрый, честная компания. Пустите погреться.
Несколько тавров оглянулись куда-то назад, и я оглянулся туда же. Отсюда прекрасно было видно освещенное окно в общежитии.
Кто-то из тавров что-то коротко пролаял.
- Да це ученый зь Москьвы - ответил дядька, доставая из костра веточку, и прикуривая.
- Не помешаю?
- Нет, садись, ученый.