Жить в академии оказалось вполне комфортно. Пусть я и знал уже большую часть программы, но от уроков не отлынивал и прилежно повторял вместе со всеми. Когда же скука становилась поистине невыносимой, я всегда мог тайком отвлечься на тренировку умений. В общем, с учёбой проблем не было, чего, однако, не скажешь про отношения с людьми. Начать хоть с учителей. Практически все они либо заискивали, либо демонстративно меня сторонились, а кто-то напротив активно старался втереться в доверие. Возможно, причиной послужило моё происхождение, но скорее дело всё же в способностях. В конце концов, большим политическим влиянием я не располагаю, а вот по показателям большинство окружающих давно обогнал. Конечно обижать равнодушием не хочется никого, но как же утомляет непрерывное внимание! Некоторые учителя ведь ведут себя нормально, почему не могут все остальные?
  С учениками дела обстоят ничуть не лучше, но здесь группы делятся немного иначе: одни так же льстят, другие держатся поодаль, а вот третьи неприкрыто враждебны. По всему и выходит, что нормально общаться удаётся лишь с Зуэ и Катей. С недавних пор к нам присоединилась Хасебе, и на этом мой круг фактически заканчивается.
  Со льстецами немного проще, с ними помогает справляться Катя, ибо у меня хватает духа лишь нацепить вымученную улыбку. Как хорошо, когда есть друг, не обременённый лишними сомнениями, что всегда может прийти на помощь.
  Мотивы тех, что держатся поодаль, отличаются довольно сильно. Некоторые восхищаются издалека, другие демонстративно холодны, третьи выжидают удобного случая познакомиться, и это лишь некоторые из них.
  Но хуже всего враждебная группа, что состоит из аристократии, неважно местной или чужеземной, и одарённых обывателей, в общем, всех тех гордых носителей высокого статуса, либо выдающихся способностей, которым не даёт покоя чужое превосходство. Несколько раз меня даже вызывали на дуэль, но все вызовы я, конечно же, отклонял. Меньше всего я хочу стать причиной международного скандала. Конечно по академии тут же поползи слухи, что "гениальный принц на самом деле трус, даже дуэлей боится". Надоело! Сами посудите, я же взрослый, две жизни уже за плечами, ну какой мне резон драться с детьми! Потому и отмахиваюсь от них, нацепив "дежурную" улыбку. А вот Зуэ всякий раз бесится и рвётся в драку, успокаивать её ужасно утомительно. И вообще в последнее время она ведёт себя довольно странно. Словно что-то грызёт её изнутри, но она никак не может решиться спросить напрямую. Хотя я догадываюсь, что именно. Точнее мне Катя сказала.
  - Зуэ заинтересовалась нашими отношениями.
  - Что? Отношениями?
  - Понятнее будет, если скажу, прошлой жизнью? Вполне естественно, что после встречи с учительницей возникли подозрения, и теперь ей интересно, что же нас связывает.
  - Да уж... Мы же по-японски говорили.
  - Именно. Представь, что брат, которого ты знаешь с рождения, внезапно встречает незнакомку и как ни в чём ни бывало говорит с ней на чужом языке. Согласись, жутко странно?
  - Да, пожалуй, ты права. Я облажался.
  - Так может, пришла уже, наконец, пора решить, сказать ей правду или нет?
  - Э? Не стоит, наверное, да?
  - Вообще-то сестрёнка твоя, тебе и решать, продолжать ли водить её за нос. Но что бы ты ни выбрал, не тяни, пожалуйста. Уважай чувства Зуэ хоть немного.
  - Ох. Ладно.
  Так вот почему Зуэ не дают покоя мои отношения с окружающими. Но что ей сказать, я так до сих пор и не решил. Правду? Что всё это время вместо родного брата рядом с ней жил чужак из другого мира? Боюсь, как бы она меня не возненавидела. Да, до сих пор я старался любить её как настоящую сестру, но сама-то она ко мне как относится? Привязалась, знаю, но что останется от этой привязанности, если она выяснит, что её любимый старший брат совсем не тот, кем казался? Я ведь храню память и опыт прошлой жизни, на которые Зуэ рассчитывать не могла, не станет ли она презирать меня за такое нечестное соперничество? Вряд ли, но такой исход не хочется даже представлять. Однако и солгать ничуть не лучше, ведь если солгу сейчас, придётся лгать всю оставшуюся жизнь. Да и как я могу небрежно отмахнуться от сестрёнки, которая так сильно переживает, что даже спросить не решается?
  В итоге я так ничего и не придумал. Знаю одно, если Зуэ спросит, я отвечу серьёзно. А ведь не предупреди меня Катя, мог бы просто сказать первое, что пришло в голову. Огромное ей спасибо, что предупредила.
  Понятно, что с такими сложностями отношения у меня не клеились ни с друзьями, ни с другими учениками. Но больше всего проблем доставляла троица перерождённых.
  Загадкой оставалось поведение Оказаки. То она бесследно исчезает и не показывается даже на занятиях, то возвращается и сидит за партой, как ни в чём не бывало. Не единожды я приставал с расспросами, и всякий раз она уходила от ответа. Особенно когда речь заходила про поиски Киои. Раньше мы с Катей и Киоей были лучшими друзьями, кому покажется странным мой интерес? Но как я ни настаивал, учительница хранила молчание. Удалось только выяснить, что под защиту эльфов он до сих пор не попал.
  Ничуть не проще оказалось с Хасебе. Здесь её зовут Ойрин Улен, и фамилию она получила в честь церкви, в которой выросла. Да, Хасебе, то есть теперь Ойри, сирота, одна из многих в этом мире. Конечно, даже на Земле случалось, что родители оставляли детей, но в местных нецивилизованных условиях таких случаев неизмеримо больше. Сирот обычно подкидывают на порог церкви. Не самый лучший вариант, но другие дети хотя бы успевают вырасти и освоиться в новом доме до того, как осознают, что брошены. Другие дети, но не Ойри, что обрела память и сознание ещё до рождения, и конечно моментально поняла, что стала младенцем. Сложно даже представить её ощущения, если даже меня это надолго выбило из колеи. Ясно помню, как растерянность переходила в тревогу. Что же произошло? Неужели я умер? Что ждёт меня дальше? Беспокойству не было конца, но в какое сравнение мои чувства могут идти с тем, что испытала Ойри! Конечно, стоило только посреди моря отчаяния появиться островку стабильности, как Ойри вцепилась в него изо всех сил. Да, я говорю про Слово Божье, доминирующую религию человеческих земель, ту церковь, что приютила Ойри. Кратко её суть можно описать как: "Тренируйте умения и да услышите Слово Божье".
  Слово Божье. Ещё одна загадка этого мира. Похоже оно скорее на системные сообщения в играх, но здесь ни у кого не возникает ни единого вопроса. Лишь нам перерождённым он кажется странным, остальные привыкли. Привыкли слышать голос. Привыкли к умениям. Привыкли, что так устроен мир. А церковь Божьего Слова лишь постулирует, что голос принадлежит самой, что ни на есть Богине, и долг каждого стараться изо всех сил, дабы слышать её Слово изо дня в день. Мне эта доктрина кажется полным бредом, но здесь она удивительно популярна. И Ойри внезапно целиком и полностью попала под её влияние.
  - Сколько у тебя умений, Шун, как прекрасно! А сколько ещё Божьих Слов ты можешь услышать! Ни в коем случае не прекращай тренировки!
  - Шун, почему ты до сих пор не поднял свой уровень? Как же так?! Разве ты не знал, что тогда Богиня говорит с тобой гораздо дольше? Тебе непременно нужно это услышать, непременно подними уровень!
  - У тебя же есть Оценка, Шун? Если увидишь у кого-нибудь в статусе "Табу", обязательно скажи мне! Обещай! Не могу же я пройти мимо того, кого сама Богиня объявила табу! Ты же понимаешь, никак не могу!
  - Ты же получил новый уровень, да, Шун? Ты слышал Глас Богини? О да, Божье Слово прозвучало вновь! Сегодня чудесный день!
  Я начал её избегать. Невыносимо видеть, как каждый раз при упоминании Богини в девичьих глазах загорается лихорадочный огонь. А ведь раньше за ней такого не водилось, Ойри была самой обычной школьницей. Верно, обстоятельства во всём виноваты. Растерянность от перерождения, отчаяние брошенного ребёнка, тревога пришельца в чужом незнакомом мире, и вдруг из уст Богини она слышит родную японскую речь. Прибавим к этому царящий вокруг неё культ, и совершенно ничего удивительного, что Ойри, которая всегда плыла по течению, с головой погрузилась в религию. При таком фанатизме стать кандидаткой в Святые для перерождённой вряд ли было сложно.
  Но хуже всего у меня складывались отношения с последним из пришельцев. Нацуме, или правильнее теперь говорить Хуго, объявил меня личным врагом. Не так, как другие дети, нет. Это не просто враждебность, он, в самом деле, жаждет крови. И пусть я не пониманию причины, но ни к чему хорошему это не приведёт. Боюсь, рано или поздно он перейдёт к действиям, и что-то подсказывает мне, что скорее рано, чем поздно.