- Дорогой.
  - Прости, я ничего не смог сделать.
  - Не говори так. Ты сделал всё возможное.
  Папа обессиленно повесил голову, и мама мягко обняла его за плечи.
  - Зофи, как же я хотел увидеть, как ты растёшь. Молюсь, чтобы ты смогла меня простить.
  Он осторожно взял меня на руки. Кажется, впервые в жизни, но я и без того прекрасно знала, как он меня любит. Мама меня поцеловала.
  Если честно, не могу сказать, что я их любила. Эта жизнь у меня не первая, и потому относиться к ним как к родителям было сложно. Даже стыдно немного, они-то всегда меня обожали. И вот теперь, в самом конце я об этом жалею. Нет чтобы вести себя помягче и хоть как-то отплатить за всё эту любовь, я же напротив держала дистанцию. Наверняка опять из-за этой своей прошлой памяти. Будь я хоть чуть-чуть ласковее, мы могли бы найти общий язык, могли стать настоящей семьёй. Но уже слишком поздно.
  - Мерацофис, Нойрия, теперь вся надежда на вас.
  - Есть.
  - Есть.
  В ответ эти двое вытянулись по струнке. Оба сменили лакейские ливреи на простую неприметную одежду, чтобы в неразберихе вторжения притвориться женатой парой. Только бы дать мне сбежать, ведь у ребёнка из народа ещё есть шанс на спасение. Последняя надежда, что смог дать мне папа.
  В особняке почти никого не осталось, всех переодели фуражирами и провели за городские стены, но за мной с мамой внимательно следили, поэтому шанс бежать выдался только сейчас. Я пока слишком мала, а вот мамино лицо слишком известно, ей не уйти незамеченной. Если повезёт мне ещё удастся спастись, но у папы и мамы шансов нет. Я вижу их в последний раз. Подле них лишь старые слуги, твёрдо решившие последовать за родителями до конца, молодых отец насильно отослал подальше. Мерацофис с Нойрией тоже собирались остаться, потому на них и возложили ответственную миссию по моему спасению. Думаю, отец знал, что Мерацофис боготворит маму, наверняка именно поэтому и доверял. А Мерацофис прекрасно это понимал и служил не на страх, а на совесть. Это лишь догадки, ведь сама я никогда никого не любила, но они явно верят друг другу.
  - Я защищу Госпожу.
  - Надеюсь на вас, - всхлипнула мама и обняла меня с Нойрией. Папа осторожно передал меня Мерацофису. Руки его дрожали. Так я простилась с родителями. Простилась навсегда.
  Когда мы выскользнули из особняка через чёрный ход, городские стены уже пылали. Смешиваемся с толпой и вместе со всеми бежим прочь, но выход из города уже перекрыли вражеские солдаты.
  - Прорвёмся.
  Мерацофис хватает Нойрию за руку, выдёргивает из толпы и бросается в переулок. И тут срабатывает Ощущение присутствия.
  - Стоять.
  - Блокируем путь.
  Позади нас проход заступают тени. Спереди тоже. По четыре человека с каждой стороны перегораживают дорогу. Так нас вели от самого выхода? Неужели всё было напрасно?
  Но кое-что показалось странным.
  - Вы ещё кто?!
  - В переговоры не вступать. Ребёнку не вредить.
  - Они за малышкой! Защищайте её!
  И те, и другие разом бросаются вперёд. Что случилось? Они из разных группировок? Может всё-таки удастся сбежать? Надежды развеялись, когда боец спереди замахнулся на нас. Нойрия бросилась наперерез.
  - Нойрия?!
  - Отдай ребёнка!
  Остриё клинка целит точно в Мерацофиса, но боец сзади отбивает его и тут же хватет Мерацофиса сам. Тот изо всех сил толкает противника, пытаясь прорваться силой. И падает, из последних сил всё же ухитряясь закрыть меня своим телом. Лежит на боку, скривился от боли. Заглядываю через плечо, из спины торчит рукоять кинжала. Таинственные люди всё сражаются, Нойрия лежит у их ног. Вся в крови, глаза пустые. Мертва. Мерацофису тоже недолго осталось. Отчаянно вцепляюсь в кинжал маленькими ладошками и тащу наружу, кровь хлещет струёй. С такими ранами не живут. А как только погибнет Мерацофис, настанет мой черёд.
  Я знаю, выход есть. Последний шанс. Но стоит так поступить, и я потеряю право зваться человеком. Да я даже не знаю, получится у меня вообще, или нет, а если получится, выйдет ли из этого толк. Гляжу на умирающего Мерацофиса. В глазах его застыли слёзы бессилия.
  - Простите меня, Госпожа, - хрипло шепчет он, и я решаюсь.
  В следующий миг я изо всех сил впилась клыками ему в шею.