Себиханова Мадина Рамазановна : другие произведения.

Десять лет

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Эта осень для меня была иной: пустой и блёклой. Дело даже не в том, что листья рано пожелтели, и не в том, что дождь лил каждый день. Всему виной была дата. Двадцать седьмое сентября. Десять лет прошло, а я так и не научилась жить одна. Точнее, я так и не научилась жить без него.
  Осень. Пожалуй, самое странное время года: все умирает, но от ярких красок, разбрызганных повсюду, острее чувствуется желание жить.
  
  Эта осень для меня была иной: пустой и блёклой. Дело даже не в том, что листья рано пожелтели, и не в том, что дождь лил каждый день. Всему виной была дата. Двадцать седьмое сентября. Десять лет прошло, а я так и не научилась жить одна. Точнее, я так и не научилась жить без него.
  
  У меня за окном стоял огромный дуб. Он был такой большой, источал такую мощь - неведомую, первородную силу, что, глядя на него, невольно я ловила себя на мысли о вечности и бессмертии. Только этот дуб тоже был один. Вот так мы и жили: я - одна, он - один. Десять лет этот дуб поддерживал во мне желание жить.
  
  А сегодня... Воспоминания заставляли меня листать книгу моей памяти - печальный роман с отсутствием Happy end.
  
  Тогда тоже была осень. Светлая, теплая, будто поймавшая солнце в свои ладони. Я гуляла в городском парке вдоль пруда, кидала хлебные крошки лебедям. Я была очень счастливой: окончила вуз с отличием, устроилась на хорошую работу, да и родители подарили квартиру в честь блестящего окончания института. Чувствовала себя независимой, свободной - тысяча дорог впереди. Пребывая в такой эйфории, - не видя ничего вокруг, - я случайно столкнулась с молодым человеком. Хотя столкнулась - неправильное слово. Я просто врезалась в него. Да, шла, задрав голову вверх, ничего не видя и не слыша, и чуть не столкнула человека в холодную воду городского пруда.
  - Боже, красавица, осторожнее надо быть! - услышала я самый чудесный голос на свете, а потом просто посмотрела в зеленые как июньское поле глаза. И пропала... сразу... в одно мгновение.
  - Простите, пожалуйста, - почти шепотом сказала я. Он рассмеялся в ответ.
  
  Я уж и не помню, как мы разговорились, да и о чем говорили тоже не помню.
  Мы гуляли долго, под вечер он проводил меня до дома. И только тогда мы поняли, что весь день провели вместе, но до сих пор не знаем имен друг друга:
  - Мы с Вами весь день вместе и даже не познакомились, - сказал он, и его лицо осветила какая-то волшебная улыбка.
  - Ирина, - просто представилась я и протянула свою руку для приветствия. Смешной получился жест, но в ответ ко мне потянулась его рука, и он крепко, но одновременно нежно, сжал мою ладонь.
  - Сергей.
  Вот так и познакомились.
  
  А потом были прогулки в том самом парке, тихие вечера дома. Что бы мы ни делали, где бы ни были, рядом с ним я чувствовала себя крылатой, парящей в самых глубинах невесомости. Сейчас стало модным выражение о бабочках в животе, мне претит эта фраза. Мне ближе тушновская "теплота, которой нет названия". Именно теплоту я чувствовала, когда он был рядом. С моей-то вечной холодностью, физиологической нетерпимостью к морозу, мне была просто необходима эта теплота.
  Однажды вечером он подошел ко мне, взял меня за руку и начал читать стихотворение Федора Сологуба:
  
  Помнишь ты, Ирина, осень
  В дальнем, бедном городке?
  Было пасмурно, как будто
  Небо хмурилось в тоске.
  
  Дождик мелкий и упорный
  Словно сетью заволок
  Весь в грязи, в глубоких лужах
  Потонувший городок.
  
  И тяжёлым коромыслом
  Надавив себе плечо,
  Ты с реки тащила воду;
  Щёки рдели горячо...
  
  Был наш дом угрюм и тесен,
  Крыша старая текла,
  Пол качался под ногами,
  Из разбитого стекла
  
  Веял холод; гнулось набок
  Полусгнившее крыльцо...
  Хоть бы раз слова упрёка,
  Ты мне бросила в лицо!
  
  Хоть бы раз в слезах обильных
  Излила невольно ты
  Накопившуюся горечь
  Беспощадной нищеты!
  
  Я бы вытерпел упрёки,
  И смолчал бы пред тобой
  Я, безумец горделивый,
  Не поладивший с судьбой,
  
  Так настойчиво хранивший
  Обманувшие мечты
  И тебя с собой увлёкший
  Для страданий нищеты.
  
  Опускался вечер тёмный
  Нас измучившего дня, -
  Ты мне кротко улыбалась,
  Утешала ты меня.
  
  Говорила ты: "Что бедность!
  Лишь была б душа сильна,
  Лишь была бы жаждой счастья
  Воля жить сохранена".
  
  И опять, силен тобою,
  Смело я глядел вперёд,
  В тьму зловещих испытаний,
  Угрожающих невзгод.
  
  И теперь над нами ясно
  Вечереют небеса.
  Это ты, моя Ирина,
  Сотворила чудеса.
  
  Он читал с таким упоением, смотрел прямо в мои глаза, держал мои руки. Меня в это время переполняла такая любовь, что я знала: с ним ни бедность, ни любое горе не будут страшны. Это он сотворил Чудо. Это с ним я летала и летела. Он замолчал, а я смотрела на него, - не могла ни слова вымолвить. Стояла и молча плакала. Он осторожно коснулся губами моей щеки, ловя мои слезы. А я была такой счастливой. Мы оба были счастливы. Это был самый счастливый год в моей жизни. Теперь, спустя время, я думаю, что тот год был равен десяти. Один год с ним за десять...
  
  Все мои близкие ругали меня за медлительность, нерасторопность, а я любила размеренность жизни, - ненавижу спешки. А Сережа любил скорость. На все мои замечания по поводу того, что скорость - штука смертельно опасная, он цитировал Кларксона: "Скорость ни разу никого не убила, внезапная остановка... вот что убивает". Мне на это нечего было ответить. Не потому, что не знала ответа - не хотела спорить. Ответ нашелся спустя год, когда в моей квартире раздался телефонный звонок - этот звук, и то, что было после, навечно бросили меня в холодную пустоту последующих дней и лет моей жизни.
  
  Его машина, летящая на полной скорости, слетела с трассы - он не справился с управлением... не смог остановиться. Рано или поздно на входе в поворот вы осознаете: вот оно, чего вы так боялись! Улет с трассы, все! На дороге удержаться невозможно.
  
  Голос в трубке продолжал что-то говорить о травмах, о потере крови, а мне казалось, что это я лечу на полной скорости и не могу остановиться... А потом я долго слышала в своем воспаленном этой трагедией мозгу свист шин и звон бьющегося стекла.
  __________________________________________________________________ Десять лет прошло, родной мой. Десятая осень холодного одиночества. Сегодня я снова слетаю с трассы, сегодня вновь искрятся под пылающим асфальтом шины моей жизни, моей десятилетней боли. Я знаю - завтра все будет по-другому: я увижу теплое сентябрьское солнце, а может, за моим окном будет лить холодный дождь? Только завтра я снова увижу свой дуб, почувствую его силу и мощь, снова захочу жить. Но сегодня я не буду тянуться взором к спасительным ветвям, сегодня передо мной томик стихов Сологуба и раскрытая книга моей памяти....
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"