Стремительный век
Стремительный век,
Устал человек
От лишних забот и глупых волнений.
Но ясно одно,
Что всё ж нам дано
В орбите своей со Вселенной кружить,
Таков уж закон притяженья.
Но всё же бывают
у правил свои исключенья,
И нас иногда с орбиты
срывает в слепом исступленьи.
Припев. Давай с тобою посидим,
О чем-нибудь поговорим.
Сейчас взойдёт в ночи луна,
И тихо скажет нам она:
"Не надо слов,
Забудьте про нелепые волненья:"
Но гаснет в небе звёздный плед,
В душе, оставив лунный след.
И в нём пылающим огнём
Горим мы вечно день за днём.
Стремительный век
Немыслимый бег
От стрессов и бед, и вечных сомнений.
Но ясно одно,
Что всё ж нам дано
Познать в меру жизнь и чашу испить,
И плыть по шальному теченью.
Но всё же бывают
у правил свои исключенья,
Порой иногда
нам стоит застыть в немом изумленьи
Припев. Давай, как прежде посидим,
О чём-нибудь поговорим.
Сейчас взойдёт в ночи луна,
И тихо скажет нам она:
"Не надо слов,
Забудьте про нелепые волненья:"
Для нас ликующий рассвет
Зажжёт вокруг нетленный свет
И в нём неистовым огнём
Горим мы молча день за днём.
09.01.99
Моя судьба
В весенней свежести дождя
Опять мечусь за синей птицей
И в бренной книге бытия
Ищу я новые страницы.
Какой чудак, смешной чудак:
Был в двадцать пять уже седой.
Тебе ли, глупый мой простак,
Тягаться со своей судьбой?..
И всё ж наверно с давних лет
Я сам с собою в вечном споре,
Хотел с Эзопом выпить море,
И на любой вопрос найти ответ.
Я был корсаром в синем море,
Сражался в ветряками в поле
С копьём, в доспехах, на коне верхом
На пару с вечным чудаком
Скитальцем, Дон Кихотом из Ла-Манчи:
И был индейцем племени каманчи:
Я был дельфином в дружной стайке,
Метался в буре белой чайкой.
И был натянутой струной,
Звенящей над холодною волной:
Вернулся в гавань майским днём
Измотанным штормами кораблём:
И это мой бесценный рок,
Я не хочу судьбы иной.
И дай мне бог, и дай мне бог
Всегда лишь быть самим собой.
В весенней музыке дождя
Я слышу песню синей птицы
И крик призывный журавля:
И голос трепетный синицы:
9.01.89
Пародия на себя
Слагая стих
свой немудрёный,
Хожу по комнате
я как варёный.
Хотя сварил себе
уже я суп и кашу,
Из молока вчерашнего
готова простокваша.
Но где изящество строки,
где тонкий слог,
Где мудрости
большая чаша?..
Ох, что-то
я наверно занемог,
Ох, что-то
мне не то мерещится
В какой-то из извилин
точно течь иль трещина:
А, может,
я попал в "запретный круг"?
Тут
оглянулся я вокруг:
Всё та же
комната,
Ну, комната себе
и комната
Но почему-то
суп остыл и каша:
Совсем
прокисла простокваша:
А мне на ум
ну не идёт приличная строка:
Зависла где-то вдалеке
: на неизвестное пока:
Я так себе
: и сяк:
Но что-то дерзко здравое
: ну не рожается никак:
Я по поэзии большой
в тоске извёлся.
Удавом с горя
я в клубочек свился,
Затем ручьем я бесноватым
в океан просился,
Я даже в соловьиной роще
сойкой нехотя резвился.
Змеёй гремучей с "треском"
так по комнате носился,
Что даже кот мой
: на меня с ухмылкою косился:
Эх: может,
сон тяжелый мне приснился:
И верно:
недовески сна стряхнув с ушей,
Трясу остатками извилин,
как помешанный.
Вчера повздорил
видно с Музой: так на пару дней:
В подарок оплеуха мне на ухо
:от неё навешана:
И вдруг: ну что я вижу,
в центре комнаты
Кружится
белый, белый кокон.
Красив, зараза,
словно женский локон.
Эх: видно мысли
грациозные мои в него завёрнуты.
А этот кокон,
он всё понимает,
Заманчиво мне глазом
из-под локона мигает.
Как будто говорит:
"Ты подойди ко мне,
Глазищами своими
очумело не моргай,
Ты, друг мой, не ленись,
да и меня в себе
Пусть даже "после-опосля"
:но всё же открывай:"
20.09.01
Уеду в Канаду
Уеду, уеду в Канаду,
Вот так мне и надо,
Вот так мне и надо:
Втемяшилась глупость,
пустая мыслишка
И села невестою рядом.
Ну: это уж слишком:
Но слишком, не слишком:
А эта малышка
засела в засаду
И сыплет в реальность
сплошным камнепадом.
Растленные
глупые мысли.
Над лобною долей
они паутиной зависли
И райскою птичкой,
совсем невеличкой
В открытое ухо
жужжат неприлично:
"Всё будет отлично:
ну, это ж логично:"
Ох, эта мыслишка,
пустая мыслишка,
Чего ж ты
творишь-то?..
То персиком спелым
всё манишь из сада,
Меня, мол, вкуси-ка,
ну что ещё надо.
А то вдруг чащобой
встаёшь непролазной.
Вершиной заветной
для всех скалолазов,
А то затаишься,
так, скромной синичкой,
На завтра чтоб факелом
вспыхнуть от спички.
Сегодня совсем обнаглела,
Напыжилась,
красная стала,
затем побелела.
И вся "из себя"
и встала уж "в позу".
Так голову
мне задурманила,
Совсем
чудака заарканила,
Толь запахом розы,
а то ли мимозы.
Похоже,
сегодня я "двинулся",
Стал детской
считалкой "продвинутой":
Роза, берёза,
мак, табак,
Ветка мимозы,
Канада:вот так:
Да: в головёнке моей
сплошной кавардак:
Такие вот нынче дела,
:а, была, не была:
Как говорится,
твоя, брат, взяла.
Уеду, уеду в Канаду,
Вот так мне и надо:
Мне только бы дали
лишь паспорт и визу,
Хотя бы в Ванкувер,
:не надо мне ближе:
Мне б сон там
нормальный приснился,
Что только в Канаде
с природой я слился.
От девственной страсти,
от рёва сплошного
и силы безумной,
Что рушат и скалы,
и души людские бездумно,
Я б радугой чистой
в отвесной стене
Ниагары укрылся.
И в брызгах цветных
и живых водопада
(Мне большего
точно не надо)
Немым и прозрачным
потоком струился.
И жить я хотел бы
в Великих озёрах,
Конечно же, рыбой -
"большим фантазёром".
Я в хвойных лесах бы
клестом растворился,
Бобром добродушным
по рекам селился,
В Скалистых горах
я бы гризли прижился.
И я к водопою,
заветной тропою
Скача вилорогом,
отвесным отрогом,
Да, да, к водопою
небрежно б спустился.
Взлетел в небеса бы
могучим орланом,
Над Тихим,
над Тихим паря океаном.
А может
мне лучше в Канаде,
В большой,
многоликой Канаде
Весёлым стать
русским канадцем,
Простым человеком
в содружестве наций.
Я там бы прохладной водою
Юкона облился,
Атлантики медным загаром
до кончика носа налился.
Я стал бы стихи сочинять
о природе Канады:
Мне большего,
правда, не надо.
Для этого
даже в нагрузку
До буквы последней
я выучу русский,
Немецкий,
английский, французский.
Но это всё мелочи,
так скажем, узкие.
Ох, как бы хотел
я увидеть в Канаде
родную синицу,
Что дома, в России,
по первому снегу
в оконце стучится.
Когда-то
и мне ведь придётся,
Включив
все приборы на автопилот,
Спиралью бескрылой,
сорвавшись в полёт,
Туда заглянуть,
где рождается в муках
белесое солнце
И жизни расточек
беспомощный, хрупкий
с коленей встаёт.
Возможно тогда,
распрощавшись
с весталкой моей,
Наперсницей,
верной синицей,
Сойду я беспечно
с орбиты своей.
И стану свободной
вселенскою птицей:
Уеду, уеду в Канаду,
Вот так мне и надо:
Забуду я там
про плохую погоду,
Что хуже и хуже
всё с годом от года.
Забуду про бредни
и сплетни соседей,
Похожих на бурых
и белых медведей.
Забуду про наш,
про российский бедлам,
Катись он куда-нибудь
в "тар-тара-рам".
Но как мне не вспомнить,
не вспомнить в Канаде
Из детства
глазастую девочку Надю
С грустинкой серьёзной
и длинной косой:
Строка убегает,
куда ж ты, надежда, постой:
Наверно про город
я вспомню на Клязьме
и старенький двор,
Про белый,
стоящий на горке, собор.
Про парк городской
и причал,
деревянный настил,
Я в детстве,
все в том же,
там часто бродил.
Туманный пейзаж
вдруг всплывёт
из задумчивых гор,
Затянутый в дикий
сосновый пробор.
И зимний овраг,
и лыжнёй иссечённый
крутой косогор.
Огромный трамплин:
ох , где же сейчас,
этот богом забытый бугор?..
Про речку я вспомню
из детства, из детства
за Лысой горой
С хитрющею рыбой,
скалистым обрывом,
журчащей водой.
И где-то у речки,
у Белой жил остров-
Родительский дом.
С отцом мы сидим
за плетёным столом
И учим в газете
заглавные буквы вдвоём.
Красавица-мама
нас потчует вкусным борщом.
Простывший динамик
хрипит сипловатым хлыщом
("Здесь живут мои друзья
и, дыханье затая:")
И бабушка просит -
давайте мы тоже споём.
Мы вместе мечтою
о чём-то хорошем живём.
И было тепло и уютно,
там, в детстве моём.
Я вспомню лесхоз и конюшню,
сугробов овальный узор,
На тонких ногах жеребят,
котёнка, что звался Анзор,
Собаку Казбек
и красивую лошадь по кличке Кагор.
Лисёнка без имени
в доме моём,
Он тявкал фальцетом
за печкой, на месте своём.
Горластого Петьку,
что дрался со всеми
как будто на спор,
У челяди глупой
рождая сомненья
и сея раздор.
И лезет занозою
в душу берёзовый лес,
Что в детстве моём
вырастал до небес.
И мне не забыть
почему-то с тех пор
Рябинку у дома, черёмуху,
вросшую в старый забор.
И дедов,
плетёный из ивы,
столовый набор,
И город уральский,
в котором я рос и мужал,
Который,
огромным торосом в бетонно-металле,
В степи,
словно призрачный остов лежал.
И всё ж: я уеду, уеду в Канаду,
Вот так мне, вот так мне и надо:
И я, уезжая,
взгрустнув, постою у дверей,
Прощальную чарку
наполню друзьям и соседям,
Всем добрым и старым,
всем белым и бурым медведям,
И к месту святому
уйду поскорей,
И там поклонюсь непременно
я скромным могилам
Всех дедов, отцов,
сестёр, матерей:
Всех предков,
так сердцу нам милых.
От них:
не дождаться
нам больше вестей:
И давит, давит на плечи
слабость минутная,
Застит десницы
прозрачностью мутною.
Будто
солёный мой пёс
Странную весть, как
подранка принёс.
Мир для меня
до нелепости сузился,
Стал тупиком безымянным
на рельсовой улице.
Там в пустоте,
в грубых стыках железных полос
Гулким эхом
вагонных колёс
Шаг свой чеканит
судьба неотвратно
Дробью:
и дробью стократной,
Бьёт бестолково
по нервам, вискам, сухожильям
Так: как-то нехотя, походя:
В страшном ознобе твердя:
"Друг мой, что же случилось,
Что тебе, жизнь уж "не в жилу"?
Что же с тобою случилось,
Что, друг, случилось?!.."
Как видно опять,
да видно опять по белому следу.
Все беды, все беды
на свете изведав,
С поникшей душою,
измученной птицей
Судьбы отголосок
в мой дом постучится.
Ну, здравствуй,
здравствуй, чудная синица,
Что ж ты крыло волочишь,
опустила ресницы?..
Видишь, на улице холод
: снег, как искрится:
Прыгай
в ладони скорее,
Я тебя
мигом согрею.
А в крылышко вставлю из спичек
заветные спицы,
И зёрен сейчас принесу,
и водицы напиться,
И спать нас уложу
я в светлое ложе,
Пусть ветры слепые
твой сон не тревожат.
Вдвоём до рассвета
нам будет теплее:
В ладонях твоих
я тоже оттаю, сомлею:
И пусть нам приснится,
пусть сразу приснится,
Что стихли метели
и грозы застыли,
и встали зарницы.
И мы пролетаем
над гладью зеркальной
парящею птицей,
Над миром огромным,
над нашим оконцем,
Где каждому с детства
дарована радость,
дарована солнцем.
Уеду, уеду в Канаду,
Вот так мне и надо:
Вот только лишь
взмоет бесшумно к виску
Ладонь,
как холодный стилет
И в ритме фламенко,
под трель кастаньет
Мой разум
торнадо взметнёт по песку.
И сердце зайдётся
в блистательном танце
Изящною поступью
жгучей испанки
И всё, и меня уже нет,
ну, нет меня, нет!..
Я канул в безвестность,
в безвестность
Без злобы,
без фальши и лести.
Где мудрость
наивна, проста и беспечна,
А зрелость
мудра, безупречна
И дарит всем вечно
в далёкое детство
счастливый билет.
В то детство
: давно уж, которого нет:
Очнувшись в бессилье
и руку ко лбу,
Пытаюсь на чувства
наложить табу.
Но в венах, но в венах,
сметая любые преграды,
Пульсаром бурлящим,
сомненьям в ответ,
И в ритме фламенко,
и ритме фанданго
под трель кастаньет
Гитарные струны,
пронзая куплет,
Красивую песнь
принесут о далёкой Гранаде,
Где вихрем безумным
в стремительном танце
Живёт Андалузии дух,
взрывной темперамент испанцев.
И всё
и сомнений уж нет,
Возьму я,
возьму "невозвратный билет",
Билет до "Толстовской Канады".
Мне большего
: правда, не надо:
Мне б жить лишь
в свободном и радостном мире,
В открытой
для моря и солнца квартире,
Где нет одиноких,
больных и слепых,
Несчастных, убогих,
своих и чужих,
Где нет иноверцев,
где нет иностранцев.
Простором бескрайним
себя окружив,
Хочу независимым
быть я испанцем
И мудрым канадцем,
литовцем, шотландцем,
Французом, индейцем,
застывшим в улыбке китайцем,
Румыном, японцем,
раскосым нанайцем,
Бельгийцем, евреем,
глазастым индусом,
Хочу быть:
с открытой душою я русским:
А если уж честно,
Мне это с далёкого детства известно.
Хочу я всегда, повсеместно
От доброй планеты моей,
От здравой плеяды людей
Весны, красоты:
Быть вселенским Мессией:
Ох, дал бы Всевышний
ума мне и силы,
Чтоб справиться с ношей
такой непосильной,
Чтоб вечным быть гуру,
послом-новобранцем
В иные миры,
где нет иноверцев,
где нет иностранцев.
И "солнечным ветром",
пронзая пространство,
Хотя бы
последним из протуберанцев,
Сгорая в бессмысленном,
огненном танце,
В галактиках
новых селиться
Заведомо
мирною мыслью:
Ох, что-то
меня понесло.
Не в ту, видно,
степь занесло:
Скажу-ка попроще,
короче и площе
Из скромной
российской квартиры
Без вида на море,
но с видом на солнце,
Где взгляд мой
скептично-невинный,
Скользя
безразлично по шторам
Меня же хватая,
простецким измором,
Со света сживая,
рыжей бессонницей
Зовёт, как всегда
повиниться.
Эй, ты,
бестолковая "птица-синица",
Мой взгляд говорит
так тихонечко мне,
Ты в прежней ли форме,
в своём ли уме?..
Тогда уж смекай
веществом своим серым,
Пока мы не станем
разумом целым
И гордым
народом единым:
Мы будем
всегда в одиночку
Продрогшей песчинкой,
теряясь в пустыне,
В ничто превращаться,
в нелепую точку:
Уеду: уеду: уеду: в Канаду:
Вот так мне:
вот так мне и надо,
Вот так мне и надо:
19.07.02
Покой нам только снится
Я как художник, набросавший на холсте,
Всю гамму красок-озарений и смятенья.
Для женщины с загадочной улыбкой на лице,
В веках живущей дерзкой мыслью гения.
Я как художник,
набросавший на холсте,
Божественный портрет
столь неземного и земного притяженья:
И всё ж: я не художник:
но хочу увидеть на моём листе
Оживший мир:
эмоций, мыслей и суждений:
Я в неприметной сутолоке
убегающего дня
Так ясно вижу
новой жизни зарожденье.
В ней разноцветная
палитра бытия
И изумление
вселенским хаосом движения.
С вечерней дробью
тёплого дождя
Идёт
в природе обновление,
И в бликах светлых,
радугу чертя,
Мне лучик солнца
дарит вдохновение.
И вижу я,
что вслед за радугой весенней,
В потоке
солнечных лучей,
Мы все летим
по небу откровения,
По белой магии
волнующих страстей.
И вижу,
как в свой звёздный час,
мы, на Олимп взойдя,
В небесном храме
просим очищения.
И с тихой музыкой
беспечного дождя
Пытаемся найти покой:
на алтаре ошибок и сомнений:
И в горле ком, застывший крик
и, кажется, я тайну мироздания постиг.
Но в бесшабашном сердце
тишина не может поселиться.
И только миг,
лишь краткий миг
В свинцовых облаках
молчание немое длится:
И вновь грохочет гром,
бушуют страсти в душах и на лицах.
И зарождаются
в осколках молний алые зарницы:
(От океана чувств
нам никуда не скрыться)
И сквозь симфонию дождя
с безумной силой рвутся на мою страницу
Обрывки
первозданной песни синей птицы:
"Покой он не для нас:
покой нам только снится:"
И вторят эхом
вслед за ливневым дождём
(Вся жизнь моя
струится в нём)
По всей России
чистых звонниц вереницы:
Покой он не для нас,
покой нам только снится:
Покой нам:
только снится:
09.01.98
Преданье старины далёкой
Да было,
было, время -
Адаму с Евой
был дарован рай.
Ну рай,
действительно, как рай.
Живи в нём "не хочу"
и как хочу живи: не унывай:
Так нет же,
что-то предкам нашим,
Таким далёким,
но безумно нашим
Тюкнуло
и прямо в темя.
И тут:
они хватили через край:
Зачем-то Еве
нужен стал "запретный плод".
Хоть не сама
его растила, ну и что же.
Хвать с дерева
и тащит в рот,
Но вышло
как всегда: себе дороже:
С гнилой кислинкой
"дьявольский урод",
Зачем растёт в раю
такая дрянь?.. о боже:
Адам от Евы
тоже не отстал
И на него
напала блажь.
От райской жизни
так устал,
Что в собственном пике
вошёл в крутой вираж.
Зачем мне
фиговый листок? -
Найду-ка я
ему замену!
Мне дайте,
дайте только срок,
И вы увидите,
грядут большие перемены:
Затылок строго почесал
и лёг на правый бок.
И тут: решенье всех проблем
пришло мгновенно:
Купюры вдруг
он изобрёл бумажные,
Хрустящие, цветные,
все отглажены,
На фиговые фиги
непохожие,
Красивые,
блестящие, надёжные.
И ими он,
без всякого сомнения,
Фиговину свою
прикрыл без промедления.
Но видно нашему Адаму
невдомёк: нет, не понять:
Что зад свой:
тоже стоит прикрывать:
Да это просто
"неземной скандал"! -
Господь в сердцах
себе сказал,
Ну что
за бестолковые создания
Слепил
себе я в наказание?!
Лишь только на Земле
проделав долгий путь,
Адам, ты человеком
станешь: как-нибудь:
Вот так гласит
предание:
Приложив
личное старание,
Адама с Евой
наш Господь
(Защитник нищих
и господ)
Обрёк,
по милости своей
Наивных
наших дикарей
На вечные
гоненья и скитания.
Мораль сей басни такова,
И, как известно, не нова.
Но я, пожалуй,
открывать её не буду,
У каждого мораль:
своя пусть будет:
09.01.95
Бывает, вроде, иногда
Что радость нам, что горе?!..
нам горе не беда:
Бывает,
вроде, иногда:
Живём мы
глупо и бесцельно.
Ну беспринципно как-то,
как бездельники.
Конечно, знаем,
что безделие не рукоделие,
Для нас безделие
как нестандартное изделие.
Но вот одно лишь
непонятно нам,
Безмозглым,
странным чудакам,
Ну почему
за сущую безделицу
Судьба-злодейка
сдуру нас метелит,
Так метелит:
Нет, ну вы
видали стерву?
Всё по живому
бормашиной сверлит,
Не жизнь -
сплошные нервы!..
Да кто ж
такое стерпит?..
Рот перекошенный
откроешь,
От боли
дико взвоешь,
Глаза
на лоб, прицельно
И ну, галопом
к неизвестной цели.
А эта
птичка, сволочь,
Оторва,
конченная напрочь,
Та самая
судьба-индейка.
Как
вшивая копейка
Всё следом
скачет за тобой,
Любуясь
на ходу собой.
И будто
ведьма помелом
Опять
тебя метелит,
Злобно
так метелит:
Орёшь тут
снова недуром
И галсом прёшь,
борясь с волной
Шальной вдыхая
ветер за кормой.
К какой-нибудь:
но всё же цели.
А эта дрянь, судьба:
как хитрый змей:
В лодчонке
утленькой твоей
Гребёт, зараза:
но к своей заветной цели:
И мимоходом всё ж тебя
дубасит и метелит,
Так метелит:
И вот
на финишной прямой,
Пред снежной,
высоченною горой,
В туманном океане
эфемерно-беспредельном
Ты ощущаешь
что-то непонятное.
Всем телом
осязаешь безраздельно
И почему-то каждою
извилиной отдельно:
Что пожирает
как-то неприятно
Глазищами
своими необъятными
Тебя скорей всего:
случайная невероятность:
Невероятность
белая, как вата
И неприступная, как Эверест,
хотя на вид приятная.
И тут лопочешь
что-то ты невнятное.
Сознание теряешь,
кажется, теряешь безвозвратно.
Но, быстренько очухавшись,
вдруг видишь ясно, внятно
Ты как дурак последний,
ножки свесив,
Сидишь на глупом Эвересте,
на этой самой, на вершине цели,
А у подножья
превратившись в месиво,
Бедняжечка,
судьба, ушедшая в себя,
Вся, распластавшись,
разметелившись,
Тоскливо
смотрит на тебя
И почему-то:
так бесцельно:
И всё бы ничего,
и всё бы хорошо
И с поднебесных круч
дурманящий туман ушёл.
Но вот беда,
хотя, наверно, это ерунда.
Но все ж,
как быстро устаёшь
Впустую
ножками болтать
И так противно
одному скучать
В тиши
заветной, запредельной.
Что даже
сам себя не узнаёшь,
Раздвоенный какой-то,
кое-как живёшь,
Да это же пустой заход:
в забытый понедельник:
И сразу хочется подружку,
милую судьбу позвать,
Чтоб быть
пред ней, как дичь,
Всё время
под прицелом.
А как же,
нужно быстро и всецело
Опять доверие
подруги заслужить
И непременно
с честью оправдать.
Она и так нам
ни черта не хочет верить.
Да нет, она ж
ни дать, ни взять,
Всегда по должности
должна тебя,
Ну нежно так,
любя,
Неистово
и добросовестно метелить,
Так метелить:
И после этого приятно
истины простые
В душе созревшие,
буквально налитые
Размеренно,
спокойно вновь осознавать,
Что стоит
горные вершины открывать
И строить замки из песка:
большущие такие:
И в поисках воды:
верблюдом шлёпать по пустыне:
И плыть застывшим миражем
над вздыбленным барханом
И быть, пожалуй,
иногда глупцом,
Ну, то есть,
временным бараном.
И в изумленьи от чудес
всегда с открытым ртом стоять,
А лучше вообще
его не закрывать.
И перебежками
бросать себя от цели к цели
И радоваться, словно малое дитя,
глобально так, округло, цельно,
Тому, что есть у нас
злодеюшка, родимая судьба:
Которая всю жизнь:
иначе просто не судьба:
Которая всю жизнь
нас так метелит,
Так метелит:
так метелит:
Что мы рефлекс-инстинктам
доверяя без проблем и канители
Шурша ботинками всегда пылим
По Млечному Пути к заветной цели.
09.01.97
В конце ли пути
В конце ли пути
или где-то в начале
Вселенной,
обрушив глухое молчанье,
Мы все
устремляемся к звёздам.
Лишь
было б не поздно:
Лишь
было б не поздно.
Кометой
ворваться в горящую звёздность,
Иль карликом белым застыть
в Туманности старой, бесхозной
И чувства свои утопить
в пьянящем бокале стиха или прозы.
Я даже не знаю,
что хуже, что лучше:
Но ясно одно,
что при случае,
Став рыцарем
утренней радости или печали,
Другим оставляя
свои космодромы, причалы,
Вгрызаясь космическим парусом
в вечность пространства,
Придётся и мне разбросать
угольки нескончаемых странствий
По россыпи звёздной,
возможно, что завтра, иль чуточку позже:
Я это без скромности ложной
скажу вам серьёзно.
Но только когда
это будет, когда же?..
И кто мне об этом:
опять же расскажет?...
Когда же мой разум,
вдыхая усталость,
(Мне ж пару парсеков
"сквозь тернии к звёздам" осталось)
Причалит к созвездию Девы,
моей безнадёги,
Себя растворивши в семье
и что-то оставив для бога.
И вечно кружа
у созвездия Девы прелестной,
Душою
затянутой в талии,
Мечтаю я всё же
добраться до Лебедя грешного,
Заснувшего
над облаками Анталии.
А если: а если когда-то
продлюсь запятой в своих детях
Я новых галактик
открою штук десять,
Иль скажем
шестнадцать: нет двадцать:
Эх, мне б перед этим:
дней пять отоспаться:
Чтоб звёздной дорогой
предельно крутой
Уйти в горизонт
по отвесной прямой.
И там
в параллельно-далёких мирах
Увидеть
однажды бегущий мираж.
Где в жизнях
прошедших, вчерашних,
Построив свою
Вавилонскую башню,
Себя испытавши
на хрупкость и прочность,
И сверив часы
на вселенскую точность,
Я ангелом в белом,
а может седым землепашцем
(Частичку живого
от гибели спасшим)
В притихшее небо,
монеткой взмывая на счастье,
Всё падал и падал на землю
к тем жизням вчерашним.
В тех жизнях
сомненья мы прочь отметали
И старых друзей
за ошибки прощали,
И зёрна надежды
в засохшую землю бросали,
И святость Христа
на себе примеряли,
И звёзды свои
в быстрых снах навещали,
И разум вселенский
в безмолвных мирах постоянно искали:
Вот только в конце ли пути,
или в самом начале,
В конце ли пути?!:
или всё же в начале!?:
19.05.03
Ну глянь-ка, Вань
Ты глянь-ка, Вань, ну глянь-ка, Вань,
Ну посмотри-ка, Вань:
Какая миленькая кошка
Запрыгнула в моё лукошко.
Из мисочки моей поела всласть,
Мяукнула, прелестно так зевнула
И лапкой нос умыла.
Калачиком свернувшись улеглась
И почему-то вдруг уснула.
А про меня забыла.
Такая вот напасть.
Ну как так, друг мой, Вань?..
И впрямь обидно, Вань: и скучно, Вань:
Да я же кот сиамский:
не безродный:
И так хотелось помурлыкать с кошкой:
вроде благородной:
Да ладно, Вань: ну ладно, Вань:
Не надо, Вань: отстань:
Не стоит красоту будить,
Да и о чём с ней говорить?
Она же кошка:
"по себе сама гуляет",
А если что, то без проблем "линяет".
Она и может только:
Что на чужую крышу влезть:
Хотя от красоты,
пожалуй, тоже польза есть.
Ведь можно
просто на неё смотреть,
Чтобы сонет сложить
и людям спеть:
Ну ладно, Вань:
не надо, Вань, отстань:
Ну слышь, ты, Вань:
Не трожь её, отстань:
Тебе же лучше будет, Вань, -
Я вспомнил, вспомнил, Вань:
Я с этой красотою
раньше был знаком.
И дёрнул чёрт меня
связаться с диким ветерком.
21.04.98
В начале новой эры
Ну почему же так случилось,
друг мой, брат:
В начале новой эры,
Да вроде точно, в аккурат
И кажется с надеждой
и любовью, верой,
Шагаем мы к вершинам
новым беспримерно:
Но только вот вперёд:
или назад?!:
Сегодня жрица каждая любви,
Ну, что уж тут не говори.
И каждый жрец любви,
Эх: чёрт наш век дери:
Имеет не смущаясь, без проблем
Свой бестолково-вычурный гарем.
В итоге, что имеем все мы
(Теряя попусту разумной жизни семя).
То ль шах самим себе
то ль пат, то ль мат:
Вот так-то,
славный мой примат.
Поэтому, возможно, что
в пещерах современных наших,
По логике вещей живя
"а мы не сеем и не пашем".
Есть хамы:
Есть мастей всех отщепенцы:
Наверное,
с иных миров переселенцы.
Они,
как миллионы лет назад,
Круша
на свете всё подряд.
Безудержно
с какой-то неумной хваткой,
Ордой
безумных, диких "патов"
Все ломятся
и ломятся куда-то:
Но вот зачем: куда:
мне это непонятно:
Ну что мне скажешь ты на это,
Хоть прозы языком или пером поэта,
Мой соплеменник, родич и собрат,
Я жду: мой славный друг, примат:
9.01.03
Ну хочешь: хочешь:
Ну хочешь, от твоей улыбки
я сегодня обалдею?..
Я без тебя, мой друг
и так дышать не смею,
Ох, как же
я тобой болею!
Возможно двести лет
иль двести пятьдесят:
Мне этой музыкой
болеть не запретят.
Ну хочешь: хочешь:
я сейчас помолодею,
Конечно,
лет на триста пятьдесят.
От этой мысли
я безудержно тупею,
И плоть моя
немыслимо немеет:
Как жаль, что прошлое
не повернуть назад.
Ну хочешь: хочешь:
для тебя я похудею?
Примерно тонн
на сорок-пятьдесят:
Меня так
эти миллиграммы тяготят.
Ну что, ну что
за странные напасти?!
Послал бы лучше мне
господь глоточек счастья.
Ну хочешь: хочешь:
я возьму и повзрослею?
Наверно лет
на двадцать, пятьдесят:
И бороду я отращу,
потом побрею,
Мне так и так идёт,
об этом звёзды говорят.
Ну хочешь: хочешь:
буду я смелее,
Ну что ж ты, друг,
всегда робеешь:
Об этом мне прохожие
наперебой галдят.
Они: они:
такие добрые друзья:
Похоже, среди них
живу и я.
Ну хочешь: хочешь:
просто так зайдусь от смеха?
Затем пройдусь по морю
по Христовым вехам:
Устав, я посижу с тобой
на краешке волны
Под синим куполом
сияющей весны.
Ну хочешь: хочешь:
буду я мудрее?
И стану, стану
сонным брадобреем
И постригу спросонья наголо
все кратеры луны?
Ну хочешь: хочешь:
стану я садовником
Простым:
не важным: не сановным:
И разведу
на лунных кратерах сады?
Ну хочешь: хочешь:
подарю тебе я небо?
Я по нему однажды
на рассвете бегал:
И выжимал из облаков
смешные капельки воды.
Ну хочешь: хочешь:
подарю тебе я розы?
Они
чудесные метаморфозы:
На блеклой серости
красавицы Земли.
Ну хочешь: хочешь:
подарю тебе я звёзды?
Пока, пока
ещё не поздно:
Давно уже они
мерцающею страстью расцвели.
Ну хочешь: хочешь:
подарю тебе я сказку?
В ней волшебства мазки
и бархатные краски:
Её нам написал пастелью
Сальвадор Дали.
Ну хочешь: хочешь:
Подарю тебе я песню?
Мотив её
до мелочей известен:
Там море, солнце,
парусник вдали.
И вскружит голову,
шумя волной на старенькой кассете,
Пожалуй,
самая красивая мелодия на свете.
Споёт её нам Джо Дассен
бездонным баритоном
В туманных сумерках
тревожных и бессонных.
Пап-па-да:
па-да-ба-да-ба: пап-па-да:
Ну хочешь: от твоей улыбки
я сегодня обомлею?
Ну хочешь: хочешь:
19.10.03