– Обычная шваль, – высокий брюнет с аристократическими чертами лица, сразившими не одну девушку, легонько толкнул носком ботинка свежий труп, переворачивая его на спину, – не стоило даже обращать внимание.
– Как сказать, – ответил ему светловолосый парень, вполне способный поспорить с собеседником на ниве опасности для женских сердец. Те же, кто знали его чуть лучше, знали также и то, что в плане амурных похождений брюнету до блондина было очень далеко. – Если бы это и впрямь оказались замаскированные шпионы Конохи или Акацуки, то позволять им и дальше идти в сторону убежища было бы чревато.
Брюнет молча пожал плечами и, развернувшись, отправился убирать следы, оставленные в лесу группой так неудачно подставившихся бандитов. Блондин тоже не стал продолжать разговор, вместо этого ещё раз проверил тела несколькими дзюцу для обнаружения сюрпризов, после чего достал запечатывающий свиток и в, свою очередь, приступил к заметанию следов.
– Как думаешь, когда стоит отправиться за Итачи? – уже на пути к базе спросил Учиха.
– Орочимару считает, что мы ещё не готовы.
– Орочимару вообще частенько забывает о внешнем мире и готов пойти на многое, лишь бы его оставили в покое вместе с его новыми игрушками, – допустив в голос толику недовольства, возразил Саске. – И это, между прочим, полностью твоя вина.
– Технология клонирования, доработанная нами – это не «игрушки», а очень перспективное направление, в том числе и с точки зрения возрождения наших кланов.
– Тебя и с теневыми клонами слишком много, – даже передёрнул плечами брюнет, – ещё больше Узумаки Наруто мир может и не пережить…
– Вот ещё! – фыркнул блондин, сцепляя руки на затылке. – Если я и буду кого-то клонировать, то это будут Узумаки Мито и мои родители. Между прочим, если удастся реализовать идею с доработкой Эдо Тенсей на призыв духа в живое тело, без последующих изменений последнего, то в связке с полноценным биологическим клонированием мы сможем вернуть к жизни кого и сколько захотим! Ты только представь перспективы! Да я как подумаю – сам не знаю, чего я тут с тобой шляюсь по каким-то лесам, вместо того, чтобы сидеть в лаборатории и заниматься действительно полезной работой!
– Полтора года назад ты говорил то же самое… Ничего не изменилось.
– Мы близки к откровению! – оскорблённо заявил Узумаки.
– И это ты тоже говорил… Много раз за эти полтора года.
– Ещё немного, и будет прорыв!
– Ну-ну, – хмыкнул брюнет. Тем временем собеседники пришли в огромную пещеру, своды которой терялись во мраке. Тренировочные полигоны на базах змеиного саннина всегда отличались изрядным размером. – Как обычно?
– Нет, я тут разработал одну идею, нужно попробовать, так что давай сразу на полную, – не успел блондин договорить, как ему пришлось срочно пригибаться и откатываться в сторону, а на место, где он был мгновение назад, обрушился удар искрящихся от электрических разрядов парных клинков. Его собеседник, пребывающий в ипостаси серокожего крылатого демона, клыкасто ухмыльнулся.
– Как пожелаешь.
– А ведь я даже не успел сказать «начали», – укоризненно заявил парень одновременно с хлопком распечатывания огромного двуручного меча, известного во всём мире как «Обезглавливатель». Впрочем, использование одного из Великих Мечей Тумана нельзя было назвать жульничеством, ведь в руках брюнета искрились его родные братья – Мечи Грома.
Следующие четыре минуты (что являлось просто бездной времени для демонстрируемых поединщиками скоростей) зал сотрясался от сталкивающихся техник огня, молнии и ветра. Звон стали отражался от стен, гулял эхом в коридорах… и сплетался в мотив иллюзий, что играючи разрывал один противник и совершенно игнорировал второй. Но всё заканчивается. Новая сшибка, и объятый всполохами молний меч в руках брюнета устремляется в атаку, которая натыкается на жёсткий блок широкого клинка двуручника. Но именно этого и ожидал воин с пылающим алым огнём глазами – крошечный шаг в сторону, следом за отбитым клинком, разворот, и… второй меч входит аккурат в сердце блондина.
– Что-то ты сегодня тормозишь, – хмыкнул Учиха, деактивируя Проклятую Печать и возвращая оружие на пояс.
Скоростной бой пусть и не истощил его полностью, но немного отдохнуть бы не помешало. Держать «боевую форму» при этом было не обязательно. Вот только в ответ он не услышал привычной шутки про то, где и при каких обстоятельствах требуется торопливость, что совсем не походило на поведение его друга.
– Наруто? – парень бросил взгляд на лицо товарища и подавился вопросом, увидев, как стекленеют глаза его лучшего друга.
Рана и не думала регенерировать! Это было невозможно! И так невероятно живучий Узумаки после всех экспериментов и улучшений, проведённых вместе с Белым Змеем, мог свободно отращивать утерянные конечности прямо в бою! А если тело совсем уж приходило в негодность, то и полностью его обновлять техникой Змеиного Перерождения. Но… ничего этого не происходило. Хуже того – ясно различимый шаринганом очаг чакры в животе друга начал стремительно угасать.
Прошло не более секунды с момента, как Учиха заметил опасность, а тело блондина уже осело на прогретый огненными техниками пол. В следующий миг Саске рванул к пострадавшему и принялся вливать в него медицинскую чакру. Пусть ему было далеко в ирьёнинских навыках до Сакуры или Карин, не говоря уже о Кабуто, но тем не менее… Вот только ничего не помогало. Его друг был безнадёжно мёртв. Не теневой клон. Не стихийный. Настоящий Узумаки Наруто из плоти и крови... Убит им на тренировке. Внезапно и глупо. Кровь жгла руки, кровь стояла в глазах, внезапно резанувших острой болью…
– Нет… Кай! – он прервал ток чакры, но… ничего не изменилось. Носителя шарингана невозможно обмануть иллюзией. А тем более носителя мангёко шарингана… Купленного убийством лучшего и единственного друга. Стоящий на коленях перед медленно остывающим телом шиноби схватился за голову и взвыл.
– Наруто… что… Что я скажу Анко и остальным? Как… же так… – брюнет утирал струящиеся из глаз кровавые слёзы.
– Скажешь, что всё прошло превосходно, – ответил ему знакомый голос от входа, – обе разработки показали себя замечательно. Ты всё зафиксировал, сенсей?
– Разумеется, Наруто-кун, – довольно прошипел длинноволосый бледный мужчина с вертикальными змеиными зрачками. – Хотя твой клон с Саске-куном изрядно постарались, разнося полигон. Но тройной слой печатей всё же выдержал.
– Что происходит? – пребывающий в шоке и ступоре Учиха переводил ошарашенный взгляд с остывающего тела своего друга Узумаки Наруто на вполне живого и здорового Узумаки Наруто. И оба не имели ничего общего с теневыми клонами! На них даже следов минимального Хенге не было!
– Понимаешь, Саске, – хмуро и предельно серьёзно отозвался блондин у входа, – исследования показали, что для активации следующей ступени шарингана пользователю требуется определённый ряд условий: достаточно мощная чакросистема, выносливое тело, а также довольно специфический набор гормонов и чакры в области мозга. И если с первым и вторым пунктом проблем никогда не возникает, то вот оставшиеся… Смесь ярости и отчаяния. При этом процесс пробуждения глаз настолько тонкий, что искусственно его провести невозможно – психотропные вещества остаются в крови и мешают протеканию нужных реакций, а гендзюцу мало того что трудно применимо на Учиху само по себе, так ещё и является, по сути, примесью посторонней чакры, что, опять же, блокирует процесс пробуждения. Теоретически, нужного накала гормонов и чакры возможно достичь в бою, но любой шиноби, переросший планку зелёного генина и достигший нужного уровня развития чакросистемы, уже достаточно устойчив психически, и его просто так не проймёшь. Гибель кого-то близкого на глазах того, кто способен пробудить мангёко – уже ближе, но тут зависит от уровня устойчивости и закалки психики. Потому, наиболее действенный вариант – собственноручно проведённое убийство друга или девушки. Но Карин с Сакурой ты бы нам не простил, а так – набьёшь мне морду и остынешь.
– А это тогда кто? – на остатках спокойствия поинтересовался «счастливый» до подрагивания пальцев обладатель чудо-глаз.
– Первый удачный прототип моего клона. Управлялся посредством слегка модернизированной Печати Восьми Триграмм, в которой помещался мой теневой клон. Эта подделка ощущалась как я, двигалась как я, даже думала как я! Правда, из-за невозможности в лабораторных условиях полностью воссоздать мои физические кондиции, достигнутые годами тренировок, слегка тормозила, несмотря на все боевые стимуляторы и полный доступ к моим запасам чакры через теневого клона…
– Понятно, – Учиха медленно поднялся на ноги, буквально пересиливая совершенно задеревеневшие от нервного напряжения мышцы. – Три вещи. Первая – спасибо. Вторая – с Сакурой объяснишься сам. И третья – не попадайтесь в ближайшее время мне на глаза… Если хотите жить.
***
Саске не разговаривал со мной две недели. Сакура тоже… А у Кабуто неведомым образом пропало почти пять литров медицинского спирта. Карин со мной… разговаривала, но делала это так неохотно и буравила таким укоряющим взглядом, что лучше бы молчала. Да чего там, даже Анко, моя верная милая и добрая Анко, злобно шипела почти три дня и на пальцах показывала, где она видела такие эксперименты над друзьями. И плевать, что это сделало Пучеглаза куда сильнее, а значит, наши шансы на выживание ещё подросли, я – свинья, и точка.
Орочи, в свою очередь, нагло заперся в лаборатории и ушёл в изучение полученных с диагностических печатей полигона данных, подозреваю, что пока не научится штамповать мангёко в промышленных масштабах – не успокоится. Короче, поговорить стало совсем не с кем, хоть иди Гурен из её «лёжки» выкуривать. С некоторых пор любительница кристаллов от наших убежищ не отлипала (вернее сказать, не отлипала она от географических координат обожаемого Орочимару-сама), отчаянно надеясь, что когда Белому Змею придёт время менять тело, он всё-таки выберет её. Мания тем более странная, что последний год Орочи и на Саске-то поглядывать в этом плане перестал, полностью уйдя в доработку подсказанного мной процесса клонирования. Я сам хоть и не великий генетик, но уж про то, что клоны делаются путём помещения клетки донора в женскую яйцеклетку, знает любой мало-мальски образованный человек моего родного мира, а вот для саннина этот факт стал откровением, полностью перевернувшим его планы. Ну а Гурен с истинно женским упрямством отказывалась признавать объективную реальность и надеялась непонятно на что, искренне считая (или, что вернее, очень успешно убеждая себя), что если наставник отберёт её тело и поглотит душу, то это и будет высшее проявление счастья и успешности бытия. Выбить эту установку из девушки не получалось даже у Орочимару, а он пытался (на отвали и всего пару раз – по моей просьбе, но всё-таки), меня же эта юная копия Анко (хотя из-за привычки постоянно хмуриться уже выглядящая ровесницей) и вовсе на дух не переносила. Собственно, в связи с последним пунктом её и пришлось бы выкуривать. Открыто наезжать на меня она бы не стала – уже отучена уязвлённым самомнением, но тотальный (и очень упрямый) игнор в исполнении обиженной женщины – тоже тот ещё крепкий орешек.
Нет, конечно, у меня ещё были варианты Котохиме, Сасаме, Кагеро, Таюи, Кин и прочих подчинённых (уже не столь завлекательной внешности), но… Подчинённые есть подчинённые, даже если они согревают тебе постель по ночам. Особенно если они согревают тебе постель по ночам!
С тоски даже начал немного сожалеть, что прикончил Кьюби в печати. Ну психованный лис со скверным характером и разрушительной мощностью небольшой ядерной бомбочки. У всех есть свои недостатки, в конце концов, он ничем не хуже бессмертного вивисектора-энтузиаста, воплощения Пафоса и Готичности и прочего паноптикума, умудрившегося собраться в сём змеином логове. А так бы было с кем поговорить…
Впрочем, это было скорее философским размышлением, нежели реальным сожалением, маленькая минутка слабости, тем не менее наведшая меня на определённую мысль. Сам «заключённый» уже благополучно переварился, но вот его «камера» осталась целой и свободной, поместить же туда можно было много интересного. Правда, чтобы нормально открыть сдерживающую печать, требовался специальный ключ, но… я всё же не в потолок плевал у Орочимару, а прилежно учился, к тому же если действовать из внутреннего мира, то задача значительно упрощается. Другое дело, что раньше у меня как-то не доходили до этого руки...
Прикрыв глаза, погружаюсь в глубины сознания. Убогая затопленная канализация давно сменилась привычными тьмой и тишиной. Любой менталист, имевший глупость войти в неё, рисковал уже никогда не выйти, но не окружающая Тьма меня интересовала, а единственная неизменная с прошлых моих визитов деталь интерьера – комната заточения Лиса. Клетка была пусть и пуста, но всё ещё закрыта и с фуин-печатью, скрывающей замок, на расстоянии в несколько человеческих ростов над полом. Ну что же, для начала снимем её.
– Я не стал бы этого делать, Наруто, – не успел я взлететь до нужной высоты и коснуться рукой уголка печати, как моё запястье перехватил… хм, Четвёртый? Нет, души не чувствуется, значит, как я и предполагал, всего лишь теневой клон, изящно запечатанный под первым слоем защиты клетки и прикрытый её эманациями.
– Почему нет? – не меняя позы, заглядываю в глаза Намикадзе. Такие же синие, как и у меня… Моего доброго образа. – Там всё равно уже ничего не осталось.
– Что? – клон переводит взгляд с меня на пустую клетку, и его глаза расширяются. – Как?
– Я убил Лиса и забрал его силу, – спокойно сообщаю собеседнику, внимательно следя за реакцией. Должен признать, ошарашенный Герой Конохогакуре выглядел довольно забавно.
– Но как это возможно?
– Разве ты никогда не слышал поговорку: «чтобы убить демона… нужно лишь быть большим демоном»?
– Что? – вновь начал ронять челюсть бывший Хокаге.
– А что в этом такого? Гнобимый всеми полунищий сирота, готовый вкалывать ради доброго слова, рано или поздно доходит до ручки, – всё-таки убираю руку от печати и, развернувшись, начинаю неторопливо спускаться по воздуху к полу. – Сформировывается такая подленькая мыслишка: «А не пошли бы все они на?..» Поверь, когда человек понимает, что терять ему нечего, в нём происходят воистину интереснейшие метаморфозы, – касаюсь ступнями каменных плит и, заложив руки в карманы плаща из змеиной кожи, поднимаю взгляд на оставшегося наверху блондина.
– Что? – а не закоротило ли этого клона? Всё же полтора десятка лет в печати, да рядом с Лисом, а потом ещё и в эманациях его агонии. Уже в третий раз только одно и то же слово повторяет. – Как это «гнобимый сирота»? – Минато переместился на один уровень со мной. – Ты должен был стать героем… Куда смотрел Учитель?! Где были Учихи?
– Джирайя сначала поверил потоку чуши про необходимость секретности и политическую нестабильность, что вылили на него Сарутоби с советниками, а потом ушёл шляться по кабакам и борделям. Учихам же было не до сироты – своих проблем сначала хватало, а потом их и вовсе вырезали.
– К-кто? – на бедного Намикадзе было уже жалко смотреть.
– Данзо и Корень при молчаливом согласии Сарутоби, конечно. С учётом нападения Лиса, ухода Орочимару и прочих сюрпризов последних пятнадцати лет, деревне это здорово аукнулось, но, думаю, стариканы и сейчас искренне верят, что тогда поступили правильно. Как и разобрав твоё тело на ингредиенты ещё до того, как оно успело остыть… Да и тело Кушины Узумаки, если уж начистоту. Имущество присвоили немногим позже, а единственного сына отправили в сиротский приют, прилепили кличку «демон» и выкинули из жизни.
Разумеется, я несколько преувеличивал, но именно что несколько. Полностью разбирать тела героев никто не осмелился, тем более на фоне такой трагедии, но тщательно исследовать и взять образцы тканей ребята не постеснялись. Информация Орочимару об этом вопросе была донельзя конкретной...
– Не верю… Какаши…
– Получил комплекс вины с фобией на близкие отношения и появился в моей жизни только как джонин-наставник, когда пришло время. И единственный его «урок» – едва ли не силой выбитая техника хождения по деревьям, да ещё определение стихии чакры, когда его припёрли к стенке. Впрочем, на фоне остальных деревенских он был ещё неплохим вариантом и, как я знаю, приглядывал за мной по мере сил. Вот такая вот краткая история сына двух «Великих Героев» Конохи, наследника Четвёртого Хокаге. Жить на нищенское пособие, не знать имён отца и матери и, в конечном итоге, полагаю, сдохнуть за интересы тех, кто нажился на твоей смерти.
– Наруто… – Четвёртый просто осел на колени… – я… Прости.
– Да не переживай ты так, – слегка повожу головой, давая понять, что картина сидящего на коленях мужчины мне не слишком приятна. – Да, это, конечно, неприятные новости, тем более в момент, который ты явно представлял себе немного иначе, но я вполне себе жив и даже психически здоров… Ну, более-менее.
Видимо, я сказал что-то не так, потому как сработало это аки последняя капля. Пусть передо мной был всего лишь клон, но этот клон являлся точным слепком личности Четвёртого Хокаге на момент его смерти. Сколько ему было, двадцать? Двадцать три? Совсем ещё молодой парень, по сути-то. Полный надежд, мечтаний, веры в лучшее и светлое. Он искренне любил свою жену и сына и желал для них лучшей участи, а в итоге… Жена мертва, все, кого он считал друзьями, едва ли не роднёй – предали, стоило ему умереть, а жизнь сына превратилась в маленький Ад. И вот теневой клон одного из величайших шиноби прошлого стоит передо мной на коленях, беззвучно орошая плиты пола совсем не иллюзорными слезами.
– Эй, Минато… – дав ему дойти до кондиций, окликаю шиноби. – Пойми меня правильно, мы не виделись пятнадцать лет, и мне физически сложно воспринимать тебя близким человеком, но… Плачущие мужики – это не круто! И я серьёзно – завязывай. У меня не настолько всё плохо, чтобы надо мной рыдать.
– Я не смог дать тебе лучшей жизни, я…
– Да всё хорошо у меня с жизнью! – раздражённо вспыхнул я. Почему-то вид самоуничижения в исполнении этого, по сути, хорошего и достойного человека, пожертвовавшего всем ради сына, вызывал у меня острую неприязнь.
– Мне… недолго осталось. Я так много хотел сказать… Столько спросить. Но во всём этом просто не осталось смысла. И я не хочу...
– А как насчёт помочь мне стать сильнее, чтобы с моей семьёй не произошло того, что случилось с твоей?
– У тебя есть семья? – с неверием поднял на меня глаза Хокаге.
– Да, точнее, небольшой гарем из куноичи, мы живём у Орочимару-сенсея и потихоньку строим свою деревню… – хм… пометка – шоковая терапия прекрасно работает и на клонах, вон как глаза выпучил и подумывать о мыле и верёвке перестал. – Приютское воспитание не ведёт к образованию слишком уж высокой нравственности… – как бы извиняясь, пожал я плечами.
– … Похоже, я очень много пропустил, – после долгой паузы нарушил молчание Намикадзе. – Разве Орочимару не предатель и маньяк? Он бросил умирать свою ученицу и ставил эксперименты над жителями Конохи, как можно ему доверять?
– У нас сложные отношения, – пожимаю плечами. – Да и история, которую ты описал, тоже не из простых, как в случае Анко, так и с жителями деревни. Главное, я понимаю его мотивы, и мы полезны друг другу. К тому же его совершенно не интересуют власть и политика – деревней, которую он создал, чтобы удовлетворить давнее желание побыть Каге, уже года два управляю исключительно я, а сам он, хорошенько распробовав этого дела, совершенно утратил к нему интерес. Другими словами, ради политической необходимости и всяких дипломатических соображений он меня точно не кинет, а это уже большой плюс в нашем мире.
– А что случилось с Конохой? Почему ты ушёл? – мужчина вроде бы окончательно успокоился и встал на ноги.
– С Конохой случился Данзо. У старика окончательно переклинило в мозгу на почве паранойи, и он решил, что я собираюсь сбежать из деревни, а значит, Лиса нужно срочно перезапечатать в новый сосуд. Желательно – лояльный лично ему. В результате мне действительно пришлось сбежать из деревни. По мне, это было бы даже довольно забавно, если бы не весь сопутствующий геморрой.
– А сам ты не хотел сбежать? Ты же говорил о послать всех...
– Не буду врать, что подобные мысли меня не посещали, но на тот момент меня всё устраивало. Я только получил ранг чунина, нашёл родственницу из клана Узумаки, бывшую, как и я, сиротой, стал брать уроки у Джирайи, да и с новым Хокаге, Цунаде Сенжу, установил вполне нормальные отношения. В принципе, лет через несколько у меня были все шансы самому выйти в Тени Огня, сил на это более чем хватало, но… Старческий маразм есть старческий маразм, и видит он только то, что хочет видеть. Впрочем, – вновь пожимаю плечами, – что ни делается, то к лучшему. Хокаге мне уже не стать, но зато теперь не надо думать о соблюдении морального облика в глазах окружающих. Да и деревня, которую создал сам, имеет ряд заметных преимуществ в сравнении с той, где политические расклады и традиции уже давно устоялись и стали обязательной нормой. Так что скажешь по поводу обучения?
– Я бы с радостью, всё же я всегда мечтал обучать собственного сына, ещё когда Куши… – начал было клон, но тут же осёкся. – Но не получится. Запас моей чакры подходит к концу. Ещё пара-тройка часов, и я просто развеюсь.
– Это не проблема, – небольшое волевое усилие, и…
– Что ты?.. Как?.. – мужчина обескураженно поднёс руку к животу, прислушиваясь к ощущениям. – Такое чувство, словно мой резерв теперь не имеет границ.
– Мы в моём внутреннем мире, а ты – его часть. Если уж мне хватило силы сожрать демона, пусть и скованного, то уж поддержать слепок пусть и выдающегося, но смертного – и вовсе не проблема.
– А… ещё один слепок ты поддержать сможешь?
– Ты имеешь в виду Кушину? – Минато слегка дёрнулся. – Смогу. Но ей я планировал заняться чуть позже. Всё же я никогда не поселял добровольно в свой внутренний мир посторонних личностей, и для начала стоит понять, как ты один повлияешь на меня и не сойду ли я с ума. А там посмотрим, – разумеется, с ума бы меня это не свело, но Кушина – это куда сложнее, чем Минато. Женщины всегда эмоциональнее, а сейчас терять время и нервы на женские истерики у меня просто не было желания. Да и пресловутое «материнское сердце». Пусть «общалась» Кушина с Наруто минут двадцать максимум, но всё же.
Нет, понятно, что в принципе никто из них настоящего Наруто не знал и узнать не мог, потому и замена одной души на другую для них должна быть и не заменой вовсе – первую-то они всё равно не видели. Только несмотря на формальную верность данного тезиса, фактически он был целиком ложен. Я сожрал их сына и занял его тело. Пусть его душа и стала частью меня, но частью не большей, чем тарелка каши на обед становится частью человеческого организма. Совершенно не важно, что оригинальный Наруто был быдловатым кретином с непомерно раздутым самомнением, не имеет значения, что лично я испытываю к ним лично и какие цели преследую, для них он – настоящий сын, а я – мерзость, коварно его убившая. Так было, есть и будет. Ибо это – факт.
Но точно так же фактом является и то, что пока они не знают правды, именно я буду для них родным сыном. И этим я собираюсь в полной мере воспользоваться. Возможно, кто-то посчитает это жестокостью и лицемерием... Скорее всего, он даже будет прав. Но когда кого-то интересовало чужое мнение? Особенно мнение, где дают моральную оценку твоей личности и поступкам? Так что пусть и дальше пребывает в неведении для его же блага, к тому же вполне возможно, что в будущем я смогу весьма щедро расплатиться с ним и Кушиной за переданные знания. Но это дела будущего, ну а пока…
– Итак, – материализую два кресла для себя и собеседника, – чем ты владеешь и что можешь показать?..
Месяц спустя.
– Значит, ты всё-таки решился? – мрачного вида брюнет окинул своего блондинистого товарища тяжёлым взглядом.
– Да, расчёты давно проведены, проверены и перепроверены. Даже испытания на клонах провели, – при упоминании последних степень мрачности брюнета возросла ещё больше, хотя, казалось бы, куда же дальше?
– Но это ведь не единственная причина, не так ли?
– Разумеется, – кивнул блондин. – И даже не основная. В отличие от твоих глаз.
– Каждый раз, когда ты говоришь об этом, у меня вновь появляется желание тебе врезать.
– Эй, я уже извинился за тот случай, – шутливо вскинул руки собеседник брюнета. – Но… – вся весёлость резко закончилась, – лучше в лаборатории и со специально выращенным для этого клоном, чем на поле боя, если не хватит сил защ…
– Я понял, – прервал его Учиха, – и согласен, и даже благодарен. Но вот всё это принять… сложно. Но что там по поводу глаз? – вернулся к оставленной теме Учиха.
– Ты уже приспособился к новым возможностям и даже встроил в свою систему боя. И теперь мне не придётся беспокоиться, что наш уважаемый сенсей в тот момент, пока я буду получать новую Печать, а значит, беззащитно лежать на операционном столе, захочет сделать что-нибудь… предосудительное.
– Я думал, Орочимару не заинтересован в твоём теле, а моё после… тех ваших исследований его тоже не сильно привлекает.
– Да, но кто нас, сумасшедших учёных, знает, – хмыкнул собеседник предпоследнего Учихи, застенчивым жестом запуская руку в свою пышную шевелюру на затылке. – Подопытного материала много не бывает, да и просто провести несколько модификаций, раз уж ученик всё равно надёжно зафиксирован… – блондин задумчиво воззрился в небеса, точнее, в каменный потолок, оные небеса закрывающий, – большое искушение… Я вот за себя бы не ручался, – парень мечтательно облизнулся.
– … Знаешь, если бы я точно не знал, кто твои родители, подумал бы, что ты сын Орочимару.
– Слушай, а ведь Четвёртый был сиротой и не знал своих родителей, так что если добавить немного конспирологии…
– Вы обнаружили бы генетическое сходство ещё два года назад, – лаконично припечатал брюнет.
– Ну уж и помечтать нельзя, – показательно надулся Узумаки. – Ладно-ладно, мы просто мирные энтузиасты-исследователи, которых никто не понимает. Вот и сложился такой тандем.
– М-да… – брюнет устало прикрыл глаза. – И как я не спятил за столько лет в такой компании?
– Полагаю, благодарить за это стоит Карин и Сакуру, – помрачнел блондин, убирая руки в карманы кожаного плаща, что начал носить около года назад, и который во многом был сшит по образу униформы дознавателей Конохи. – По крайней мере, я без их присутствия наверняка бы сорвался в… не самый приятный для окружающих образ.
– А как же Анко и остальные? – покосился на него Учиха, мгновенно уловив смену настроения.
– Они без труда приняли бы меня любым, хоть полной копией Орочимару, да и ты тоже, если уж честно, – голубые глаза встретились с чёрными и на краткие секунды позволили себе отразить обычно тщательно укрытую тяжесть.
Это был не вызов и не злость, просто краткий миг слабости, когда истинное лицо друга выглянуло наружу из-за приросшей к коже маски. Впрочем, брюнету не требовалось подобного объяснять, и он промолчал, не видя смысла спорить с верным выводом.
– А для Сакуры и Карин, – с лёгким вздохом вернул себе прежний беспечный вид Узумаки, отворачиваясь от собеседника, – мне приходится сдерживаться. Просто чтобы не пугать. Дело вроде бы совершенно мелкое и как бы даже не обязательное, но как же оно дисциплинирует…
– И всё же, – обронил Саске, – сейчас тебя в Деревне Звука боятся больше, чем Орочимару.
– Это же совсем другое, и ты это понимаешь.
– Понимаю… Тебя ведь всё равно бесполезно отговаривать?
– Именно, я шёл к этому больше двух лет, потратил массу времени и усилий, останавливаться или поворачивать на финишной прямой? Не в моём стиле. Тем более из всех нас я один остался без неё.
– Хорошо, но если ты помрёшь, я подниму тебя Эдо Тенсей и выскажу, какой же ты идиот!
– Договорились, – хмыкнул блондин. – Я даже догадываюсь, чью тушку ты используешь в качестве жертвы. Бедный Орочи…
Так, переговариваясь и скидывая некоторый мандраж, друзья добрались до заранее подготовленной лаборатории.
– Вы опоздали, – холодно поприветствовала их девушка с тёмно-розовыми волосами. Пусть голос звучал и строго, но полностью скрыть своё беспокойство Карин не смогла, нервно подёргивая кончиками пальцев края лабораторного халата – всё же мандраж пробирал и её.
– Ты так говоришь, будто без них могло что-то начаться, – по-доброму ухмыльнулся стоявший тут же теневой клон главы клана Узумаки и, не дожидаясь ответа, развеялся, передавая воспоминания о ходе подготовке оригиналу.
Девушка же досадливо поджала нижнюю губу, слегка ссутулив плечи. А вслед за этим проявлением неловкости дверь в лабораторию резко распахнулась, выпустив в коридор ещё одну куноичи с розовыми волосами.
– Карин, куда ты… А, вы уже тут, – Сакура с толикой удивления от неожиданности осмотрела друзей, но быстро спохватилась. – Хорошо, мы как раз...
– Все на месте? – будто специально караулил, выглянул в коридор уже Кабуто. – Отлично, у нас нет времени прохлаждаться, Орочимару-сама ждёт!
– Да-да, и тебе привет, – махнул рукой блондин и последовал за медиком.
«Операционная» была разделена на две части, собственно рабочая и так называемый наблюдательный участок, на котором уже столпилось прилично народу – Анко, Котохиме, Сасаме, Кин, Таюя, Кагеро… в общем, все заинтересованные. Впрочем, сейчас они были не важны. Сейчас вообще ничего было не важно, кроме покрытого стройными рядами фуин стола и приветливо скалящегося бледнокожего человека рядом с ним.
– Привет, Наруто, – ухмыльнулся Белый Змей, а стоящий рядом с ним Кабуто недовольно сверкнул очками. То, что Орочимару перестал применять суффикс, да и вообще общается с джинчурики как с равным, жутко бесило молодого медика. – Готов?
– Разумеется. А как у тебя, сенсей?
– Состав подготовлен, схему ты сам предоставил, так что можно начинать… Если ты, конечно, не хочешь добавить чего-нибудь ещё...
– Лучше действовать последовательно и давать организму привыкнуть к изменениям. Если всё пройдёт хорошо, то о дальнейших изменениях можно будет задуматься года через четыре.
– Думаешь? С учётом параметров твоего тела, геном клана Кагуя очень неплохо смотрелся бы, – Орочимару облизнулся, вновь возвращаясь к уже не раз обсуждённому вопросу.
– Проблема физических кондиций меня волнует мало, а вот армированная чакросистема на джуинфуине – куда более актуальный вопрос.
– Да, – довольно сощурился Белый Змей, явно уходя в один из приступов своего благодушия. В таком состоянии он любил поговорить и немного поностальгировать... – пришлось постараться. Всё же чакра Девятихвостого – на редкость едкая субстанция, и создать чакроканалы, способные выдержать этот яд, было… интересно. А те клонированные клетки Первого и скрещивание их с мутагеном Джуго! Кто бы мог подумать, что банальная защита от воздействия мощи Кьюби способна повысить КПД адаптации природной энергии едва ли не втрое?.. – ещё одна мечтательная улыбка. – Но вот шансы на пробуждение мокутона меньше трёх процентов, геном Кагуя мог бы поднять этот показатель как минимум до десяти…
– И увеличить шанс полного отторжения на сорок… – вновь урезонил блондин экспериментатора-энтузиаста.
– Ладно, – вздохнул маньяк-учёный. – Хотя и жаль. Ну что же, приступим…
Пациент лёг на стол, а один из легендарных саннинов Конохи под несколькими очень внимательными взглядами активировал технику. Фуин со стола «переползли» на тело подоп… модернизируемого шиноби. Секунда, вторая – и прошлая печать исчезает с кожи. Учёный склоняется над бессознательным пациентом, начиная водить над телом сияющими от медицинской чакры ладонями.
– Первый этап завершён, печать удалена, состояние стабильное. Начинаю интеграцию первого уровня новой печати, – в руках медика появился шприц со зловещего вида тёмно-зелёной субстанцией, укол в основание шеи и новая последовательность ручных печатей. На последней комбинации лицо Орочимару закаменело от напряжения, ведь технику приходилось буквально продавливать собственной чакрой. И пусть змеиный саннин по праву считался одним из сильнейших шиноби мира, но и «продавливать» ему приходилось не кого-нибудь, а носителя всей силы Девятихвостого Демона-Лиса. К тому же… тело самого Орочимару уже начало показывать первые признаки отмирания, так и не сумев приспособиться под уровень его силы. По расчётам Змея, относительно комфортное существование он мог бы поддерживать ещё около двух месяцев, это если сегодняшнее напряжение не превысит ожидаемых пределов, а дальше процесс примет лавинообразную форму, и ждать «отката» техники переселения души ему придётся в заживо гниющем трупе.
Между тем, всё ещё «ползающие» по телу лежащего на столе парня фуин-символы стремительно стеклись к месту укола и слились воедино, формируя новый символ с тремя томоэ.
– Первый уровень интегрирован, – генетик оскалился, не замечая выступивший на лбу пот, – активирую развёртку, – новый шприц, впрочем, слегка светящийся фиолетовый состав выглядел едва ли не более устрашающе, чем предыдущий. Новый укол прямо в сформировавшуюся «татуировку», и тело парня выгибает дугой, но ассистенты наготове и просто вдавливают блондина обратно в стол. Спустя десяток минут судороги прекратились, а татуировка на теле Узумаки расползлась набором «пятен» по всей коже. – Дополнительная чакросистема развёрнута. Отклонений нет, стабильность…. соблюдается. Второй этап завершён. Первый уровень установлен и развёрнут. Перехожу к третьему этапу. Кабуто, Карин, Сакура! – взбодрил помощников Змей.