Седых Вячеслав Иванович : другие произведения.

Диверсанты Фардара

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Трое гладиаторов бойцовского клуба берутся за спасение пропавшей экспедиции. Но в джунглях дикой планеты неожиданно сталкиваются с тысячами боевиков. На секретных базах мафии горы вооружения, а лихие диверсанты могут полагаться лишь на свою силу, ум и мужество. Ну, ещё на стороне землян: томагавки аборигенов, очаровательный агент контрразведки и не раскрытая тайна древнего пирата Фардара — иногда и мертвецы кусаются…
  
  Седых В. И.
  
  Диверсанты Фардара
  (фантастический боевик)
  
  
  
  Аннотация
  
  Трое гладиаторов бойцовского клуба берутся за спасение пропавшей экспедиции. Но в джунглях дикой планеты неожиданно сталкиваются с тысячами боевиков. На секретных базах мафии горы вооружения, а лихие диверсанты могут полагаться лишь на свою силу, ум и мужество. Ну, ещё на стороне землян: томагавки аборигенов, очаровательный агент контрразведки и не раскрытая тайна древнего пирата Фардара — иногда и мертвецы кусаются…
  
  
  ОГЛАВЛЕНИЕ
  
  Часть 1. Гладиаторы.
  
  Глава 1. Господа лакеи
  Глава 2. Бойцовский клуб
  Глава 3. Чертополох из стали
  Глава 4. Королевские дары
  Глава 5. Спасательная команда особого назначения
  
  Часть 2. Пираты
  
  Глава 6. Легенда о Фардаре
  Глава 7. В стане врага
  Глава 8. Лесная Берлога
  Глава 9. Пропущенный удар
  Глава 10. Пленник зелёных карликов
  Глава 11. История Танга
  Глава 12. Компаньоны
  
  Часть 3. Диверсанты
  
  Глава 13. Боец
  Глава 14. Паутина Проклятого Лабиринта
  Глава 15. Атакующий призрак
  Глава 16. Узник
  Глава 17. Чёрный Скиталец — потрясатель тверди
  Глава 18. Сражение за Фардар
  Глава 19. Контракт выполнен
  
  
  
  Часть 1. Гладиаторы
  
  
  Глава 1. Господа лакеи
  
  Ночь. Чужие холодные звёзды. Далеко–далеко, внизу, переливается океан света.
  В мёртвой тишине возникает нарастающий шипящий звук. Чередующиеся красные и зелёные вспышки на мгновения озаряют обтекаемый корпус планетолёта.
  Внизу, от горизонта до горизонта раскинулся безбрежный галактический космопорт планеты Орико. Тревожно пульсировали разноцветные светлячки сигнальных маяков; ровным белым светом отгоняли мрак окна жилых блоков; из тёмной толщи ночи, словно призраки, тяжело всплывали размытые световые пятна, причудливых форм. Трудно разобраться в хаосе тьмы и света, отличить добро от зла, героев от негодяев. Там, внизу, вокруг ярких огней плясали чёрные тени.
  Власти Орико довольно лояльно относились к нелегальному бизнесу. Пустующие провинции нуждались в неприхотливом населении, а жители диких планет издавна славились поразительной живучестью. Буря переселения захватывала горсть за горстью искателей приключений, авантюристов всех мастей, преступников или просто неудачников и забрасывала их на малозаселённые территории Союза Миров. Часть из них оседала на окраинах цивилизации, другая — гонимая ветром странствий, летела дальше, вглубь обжитых миров. Подобно вездесущим сорнякам, они цепко хватались за почву и быстро врастали крепкими корнями в чужие земли. В борьбе за место под солнцем буйные сорняки забивали избалованную оранжерейную аристократию.
  Из-за толстого стекла, на бушующий миллионами разноцветных искр океан живого огня, уныло взирал потомок дворянского рода. Горькая обида грызла владельца бойцовского клуба «Космический забияка» Гиндебурга, которому приходилось зарабатывать хлебные крошки потом и кровью. (Правда, средней руки мафиози, по прозвищу Крыса, не укорял себя, что жил за счёт чужого пота и крови). Тяжёлые размышления никак внешне не отражались на гладко выбритой холёной физиономии аристократа–выродка. Крыса полулежал в салоне летевшей сквозь ночь машины. Смотрясь в иллюминатор, любовался отражением. Из-за стекла высокомерно задрав подбородок, смотрел молодой Гиндебург, щупленький аристократ со впалыми щёчками и выпуклым животиком. Но Крысе парень чертовски нравился: его безупречно сшитый по старинным лекалам чёрный фрак, белоснежная накрахмаленная рубашка, идеальный пробор в (честно скажем жидковатых) набриолиненных волосах, эта аристократическая бледность лица и невозмутимость благородного взора (впрочем, сильно смахивающая на стеклянный взгляд восковых фигур) — всё было великолепно в стильном господине. Такие рождены повелевать!
  Жаль плебеям это объяснять бесполезно. Смотрящий района не доверял Крысе. Устроил унизительную взбучку за украденную у мафиозной семьи сущую мелочь. А в качестве наказания, поручил грязное дельце. Крыса не любил организовывать откровенную «мокруху», но от него сейчас и не требовали грубого исполнения. Мастеру интриг и провокаций приказали подставить иноземного аристократа под кулаки пьяных наёмников из «Звёзного легиона». Чистокровку следовало конкретно «замочить» в спонтанной драке. В бойцовском клубе часто вспыхивают споры и потасовки болельщиков. Оружие при входе отнимают, но руками и ногами тузить не возбраняется.
  Как подготовить провокацию, если Крысе скажут имя жертвы только в последний момент?! Известно лишь, что важная персона молода, горяча, хороша собою — внимание грубой солдатни аристократ точно не избежит. Однако Крыса не любил экспромтов. Подлую ловушечку всегда готовил загодя.
  Планетолёт, устало шипя, плюхнулся на городскую стоянку. Залитая электрическим светом улица раздражала яркостью огней. Бессонная ночь подходила к концу, однако сигналов о капитуляции не подавала. Казалось, поганая ночь будет длиться вечно; как будто украли зарю безродные выродки. Обиженному Гиндебургу хотелось рвать и метать, рвать и метать. Он твердо решил выместить гадкое настроение на каком–либо безропотном плебее. До бойцовского клуба было рукой подать, но Крыса напрвился на стоянку такси. Медленно прошёлся по первому ряду и решил никого из шофёров не задевать — ребята попадались все крепкого вида, с непокорным взглядом. Такие грубого обращения не любят, запросто могут ещё и накостылять. Зато на окраине Крысе попались людишки попроще. Там, в ожидании утреннего часа пик, томились босоногие рикши. Надвинув на лица соломенные шляпы, они лежали в обнимку с убогими тележками, самым дешёвым тихоходным транспортом Орико.
  Крыса воровато прокрался вдоль рядов спящих, выбрал щупленького старика в драных коротких штанах и пнул его в пятку.
  — Ой! — вскрикнул старик, откинул со сморщенного дряхлого лица островерхую панаму и, узрев клиента, любезно улыбаясь, спросил на ломаном межязыке: — Чего господина надо?
  — Впрягайся. Поехали.
  Крыса плюхнулся в убогий облупленный тарантас. Низенький рикша ловко вырулил со стоянки.
  — Куда хозяина ехать?
  — Вперёд п–ш–шел, скотина! — Крыса больно ткнул старика тростью в спину. — Быстрей перебирай копытами, дохлая кляча!
  Старик молча тащил скулящий возок по ночным улицам Орико, послушно выполняя капризы грубого клиента. Медленно проползали сияющие небоскрёбы деловых офисов, искрящиеся огни рекламы дорогих магазинов. Слепя фарами встречных, стремительно проносились шумные колёсные грузовики и величаво скользящие шикарные легковушки. Над головой, ласточками мелькали современные грациозные антигравы.
  Смуглые пятки рикши упорно отбивали свой неспешный, независимый от чужого мира, ритм.
  Затягиваясь наркотическим дымом сигареты, Гиндебург зло наблюдал, как надрывается рикша на очередном подъёме. С наслаждением пуская колечками дым, аристократ презирал горбившегося слугу. Однако вскоре сизое облачко последней сигареты бесследно растаяло, а дешёвая ткань на спине старика взмокла от пота, и мнительному господину пришлось закрывать нос надушенным шёлковым платочком, дабы заглушить скотский запах грязного раба. Крыса нервно тыкал тростью в сгорбленную спину, пытаясь в конец загнать старика, — тот лишь тяжело вздыхал, размеренно катя возок дальше.
  Вновь начинался спуск; колеса вертелись быстрее; босые пятки монотонно шлёпали по бетону, выстукивая заунывный ритм бесконечной дороги.
  Крыса сдался первым, ему надоело кружить среди однообразных кварталов Орико, начало мутить от мельтешащих смуглых пяток, от мерзкой потной спины, от всего этого дикого упрямого мирка. Крыса устало велел повернуть прямо к «Космическому забияке».
  У входа в бойцовский клуб Гиндебург зацепил крюком трости рикшу за шиворот и с наслаждением потянул, душа его воротом рубахи.
  — Тпр–р–ру-у, скотина, приехали!
  От дверей метнулся любезный лакей в малиновой ливрее и, тряхнув в низком поклоне седыми бакенбардами, услужливо помог выбраться господину из повозки.
  Сонный измотанный Гиндебург автоматически вынул из кармана мелкую банкноту, сунул чаевые привратнику и направился к входу.
  — Хозяина, денег? — Сухонькая ладонь слегка коснулась рукава чёрного фрака.
  Гиндебурга передёрнуло от омерзения, он отшатнулся, сразу протрезвев.
  — Да, это я — хозяин денег, — зло рассмеялся потомственный Гиндебург и ловко выхватил деньги у зазевавшегося привратника. Чаевые уплыли обратно в карман хозяина клуба. Привратник низко прогнулся. Крыса осклабился и, небрежно ткнув в лакея тростью, предложил рикши: — Учись покорности, раб!
  — Хозяина, денег? — склонился в поклоне старик, но наглых требований не снял.
  — Мерзкий попрошайка! — брызжа слюной, заорал Гиндебург и с размаха ударил тростью по лицу. — Пш–ш–ёл вон!
  Удар свалил дряхлого старика на мостовую.
  — Хозяина, денег? — утирая рукавом кровь, поднимаясь на колени, упрямо потребовал своё рикша.
  — Тупой дикарь! — вконец разъярился аристократ и приказал услужливому халдею: — Брось его самокат на дорогу!
  Дородный привратник легко подхватил хрупкий возок и, гулко ухнув, зашвырнул на середину проезжей части, прямо под огромные колёса мчащегося грузовика.
  Удар! Треск. Хруст. Шелест щепок…
  Поток машин разметал воспоминание о деревянном тарантасе.
  Старик печально проводил взглядом своего кормильца и тихо заплакал. Кроме самодельной тележки, у семьи на Орико ничего не было, разве что картонный домик, где ютились больная дочь и четверо вечно голодных внучат.
  — Не суйся под железное колесо цивилизации, — нравоучительно пофилософствовал хозяин и не удержался от соблазна пнуть бедолагу ногой в грудь.
  Старый рикша упал на холодный бетон, протяжно застонал и закрыл голову, ожидая новых ударов.
  — Знай своё место, дикая скотина! — Гиндебург свысока плюнул на съёжившееся у ног мерзкое создание и побрезговал марать лакированные туфли о пыльное тело.
  Елейно улыбаясь, привратник распахнул перед хозяином двери клуба и униженно прогнулся, пропуская внутрь. Повеселевший Крыса сделал несколько шагов по мраморному полу и … замер. Казалось, в спину впились острые иглы чужого опасного взгляда. Такое Крыса уже однажды чувствовал, когда чудом избежал пули снайпера.
  Крыса испуганно присел и резко обернулся.
  Сквозь стеклянные двери подобострастно глядела подхалимская физиономия лакея, а из–за его спины тяжело поднималась сгорбленная фигура убитого горем старого рикши. Но несчастный, беспомощно опустив руки, тупо уставился на усыпанную щепками дорогу.
  — Померещилось, — устало выдохнул Крыса. Затем подозрительно прищурился, с ненавистью глянув на замершую у обочины фигуру. — Вот так всегда — ты их топчешь, а они поднимаются вновь. Проклятые сорняки!
  Стоило Крысе отвернуться, елейная улыбка слетела с привратника, злой гневный взгляд проводил спину хозяина клуба до парадной лестницы. После исчезновения Крысы из вида, лакей быстро подскочил к старику и, обняв за плечи, стал выпроваживать подальше от входа.
  — Иди, старик, иди — здесь правды нет.
  Привратник всё делал чётко по инструкции, вот только в ней не говорилось, что обиженному нищему следует незаметно запихивать в карман свои чаевые. Однако внимательно наблюдавший за сценой менеджер клуба, Толстяк Херри, вовсе не собирался наказывать лакея за проявленное милосердие. Просто, он внёс в пухлый старомодный блокнот пометку на счёт штрафного процента с упущенной доли от чаевых. Херри слыл добряком, но не был филантропом — всегда соблюдал личный интерес.
  Проследив по экранам видеомониторов за хозяином, Толстяк Херри «случайно» встретился с Гиндебургом у дверей его личных апартаментов.
  — Вовремя появился, Круглый, — сонно похвалил хозяин. — Сопроводи в бассейн. Есть для тебя парочка заданий.
  — С вашего позволения, Толстяк Херри, — дерзко напомнил своё имя менеджер клуба и слегка прогнулся. Он наклонился бы ниже, но объёмистый живот не позволял проявить подобающую случаю гибкость позвоночника.
  Гиндебург не любил, когда ему перечили. Он нахмурился и оценил внешний вид хама. Перед светлыми очами предстала печальная карикатура на светского джентльмена. Толстяку Херри больше нравилось расти вширь, из–за чего к своим тридцати годам он, втиснутый во фрак, очень напоминал королевского пингвина: покатые плечи, выпирающий живот, подпёртый короткими ножками, и оттопыренные ручонки–крылышки. При этом если на животе Херри материя жалобно потрескивала, тщетно пытаясь обрисовать несуществующую талию, то в остальных местах висела на неуклюжей фигуре весьма вольно, словно мешок на воздушном шарике.
  — Фрак — вторая кожа джентльмена, — высокопарно произнёс аристократ и пояснил для низкородного: — Он должен очень плотно облегать тело.
  — Куда уж плотнее, — возмутился Херри и обиженно сложил пухленькие ладошки на выпирающем из фрака пузе, — Ох, не люблю я этот фраерский прикид.
  — Думай, с кем дерзнул спорить! — устало пригрозил Гиндебург.
  — А что я, я ничего, — пожал плечами Толстяк Херри и погладил розовой ладошкой лысый череп, очень смахивающий на слегка деформированный бильярдный шар с просверлёнными дырочками для носа и приклеенными наглыми свиными глазками.
  — Смотри мне, — погрозил пальцем Гиндебург.
  — Да ладно вам, хозяин. — Одутловатое лицо аморфно расплылось в идиотской улыбке. — Я же хороший, я исправлюсь.
  Гиндебург безнадёжно махнул рукой на помощничка. Вроде бы из цивилизованных граждан, а всё больше с дикарями якшается. А, впрочем, что взять с плебея — нет в нём природного аристократизма, — с «голубой кровью» нужно родиться.
  — Обслужи меня. Желаю искупаться.
  Толстяк услужливо распахнул перед господином двери, проворно шмыгнул следом и засуетился над встроенным в стену пультом, выбирая подходящую случаю типовую программу иллюзии.
  Скучные стены исчезли. Гиндебурга окутал райский мир океанских островов.
  В высоком безоблачном небе жарко полыхало огромное жёлтое светило, шумно кружила стайка крикливых чаек. Вход скрыла зелёная завеса джунглей. Девственный лес окаймила золотая полоска пляжа. Тихий синий океан, игриво плескаясь у ног, убегал за туманный горизонт. Лёгкий бриз, лаская кожу, нежно овевал лицо, пытаясь заползти за тесный ворот фрака. Дохнуло морской солью океанского простора, сладким запахом бананового рая.
  Толстяк помог Крысе разоблачиться и аккуратно развесил одежду в скрытом иллюзорными пальмами шкафу. Голый хозяин осторожно погрузил холёную ножку в набежавшую волну.
  — Ой, сделай теплее! — капризно приказал он.
  Слуга недовольно запыхтел и исправил на пульте отметку температуры.
  — Может, вам парную заказать? — съязвил Толстяк и захихикал, хотя издаваемые им звуки больше походили на хрюканье.
  Гинденбург так умаялся, что пропустил издёвку помощника мимо ушей. Подождав несколько секунд, он вошёл в тёплую воду, оттолкнулся от шероховатого дна и поплыл.
  Чуткие датчики тут же уловили перемещение тела и, двинув навстречу поток воды, заставили остаться на месте. Изменения произошли лишь в проекции голоизображения: берег качнулся и начал лениво, соизмеряя движение с гребками пловца, уползать вдаль.
  Когда хозяин оказался на синем просторе, он обернулся. В трёх шагах, загораживая тучной фигурой далёкий райский островок, сложив на животике ручки, словно Исусик, парил над водной гладью Херри.
  — Завтра организуем необычное представление, — перевернулся на спину и, выпустив изо рта фонтанчик, распорядился владелец клуба. — Одну четверть билетов пустишь через кассу, остальные отдашь за полцены наёмникам из «Звёздного Легиона». Выпивку ставь дешёвую, с «фирменными» добавками — пойло должно быть убойным.
  — Программу менять?
  — Выпусти в первое отделение всю «подтанцовку».
  — А кто же во втором заполнит паузы между боями?
  — Зрители сами решат эту проблему, — злорадно хихикнул Крыса.
  Толстяк Херри внимательно посмотрел на хозяина: в своём ли тот уме? Но Крыса был не пьян, значит, в ставке ему поручили устроить в зале бучу, с жестоким членовредительством.
  — Когда вмешиваться охране? — всё же осведомился Толстяк.
  — Я сам решу.
  — Кого–то конкретно будем «валить»? — зря заметил любопытный Херри.
  — Не твоего ума дело, скотина! — вспылил Крыса.
  — Вдруг что не так пойдёт — на одних нарах «париться» будем, — набычился подручный.
  — Если наёмники подведут, сорняк вырубит Гоппа. Он человек верный, грязной работой не брезгует. Пришли изверга ко мне в кабинет, потолкую.
  Пререкания испортили Крысе впечатление от купания и он, капризно брыкнув ногами, обдал слугу фонтаном брызг.
  Толстяк взвизгнул, отскочил назад и брезгливо стряхнул капли с архаичного блокнота.
  Довольно ухмыльнувшись, Гиндебург повернул обратно.
  Автоматика послушно дала команду видеопроекторам на возвращение начальной картинки. Далёкая жёлто–зелёная лента земли заколебалась и, словно сказочный мираж, растаяла в воздухе. В следующее мгновение из голубой пустоты неба материализовалась громада райского острова.
  Хозяин вышел из пены волн на золотой берег, своим появлением вызвав мощный поток сухого горячего воздуха. Ветер услужливо сбрасывал с голого тела сверкающие бусинки воды на песок и рядом стоящего Херри. Капли не прятались в шершавом теле песчаной полосы, а жемчужным бисером скользили навстречу набегающей волне.
  Поддельная шероховатость непромокаемого песка, искусственные волны, острова миражи, крикливые чайки–призраки — навевали грусть. Гиндебург решил покинуть призрачный рай. Набросив на плечи поданный слугой махровый халат, не оборачиваясь и не прощаясь, вышел прочь сквозь расступившиеся джунгли.
  А зря не обернулся. Может, увидел бы, как подхалимская улыбочка добряка Херри искажается в злобный звериный оскал, а тупой взгляд свиных глазок перерождается в мстительный прищур хищника. Толстяк Херри тоже считал себя аристократом, но прятал уязвлённую гордость внутри, до поры до времени прятал. Кажется, у Херри появился отличный шанс отомстить выродку за все оскорбления. Краб не простит Крысе провала. И Толстяк может завтра стать хозяином «Космического забияки».
  — Ну, что же, ботаник, любишь одуванчики холёными ручонками мять. — Толстяк вытер носовым платком с лысины солёные брызги и, скрежеща зубами, процедил. — Погоди же, я тебе настоящие сорняки подсуну — чертополох с шипами из стали.
  
  
  
  Глава 2. Бойцовский клуб
  
  Выспавшийся Гиндебург заканчивал ужин в своём рабочем кабинете. Перед ним навытяжку стоял скуластый бритоголовый громила и алчно провожал голодным взглядом исчезающие во рту хозяина деликатесы. Гиндебург промокнул губы, накрахмаленной белоснежной салфеткой, уронил её на золочёный поднос и, взяв надкушенное пирожное, бросил громиле в лицо.
  Пасть открылась. Зубы щёлкнули. Пирожное исчезло, словно растворилось в воздухе. Гоппа, несмотря на некоторое скудоумие, обладал отменной реакцией, как дрессированный сторожевой пёс, готовый по команде хозяина рвать врагов.
  — Травлей клиента займёшься лично, — окончил вместе с ужином инструктаж Крыса, — но сам близко не подходи, записи видеонаблюдения корректироваться не будут. Зря не светись.
  — Сделаем по высшему разряду, хозяин, — осклабился Гоппа.
  — Живым субъект уйти не должен.
  — Базара нет — сделаем, — тупо промычал верзила.
  Гиндебург понял, что в черепную коробку дебила большего почтения к поручению уже не вложить и решил отпустить подручного.
  — Ступай, Гоппа, — махнул рукой хозяин. — И пришли ко мне Круглого.
  Гоппа навострил уши на шорох, в два прыжка оказался у двери и, резко её распахнув, ухватил за шиворот обомлевшего Толстяка.
  — Вот он, — пролаял Гоппа, втолкнул жертву в кабинет и скрылся за дверью.
  — Как всегда, подслушиваешь? — пожурил хозяин.
  — Стараюсь быть в курсе событий, — насколько мог, низко прогнувшись, извинился Толстяк. Фрак от натуги предостерегающе закряхтел.
  — Доложи обстановку.
  — Дешёвые билеты розданы наёмникам «Звёздного легиона». Я выбрал пехотное подразделение. Крепыши хорошо владеют кулаками и совсем не дружат с головой, — противно хихикнув, пояснил выбор Толстяк.
  — Да, интеллектуалы нам ни к чему. Пехоту легче раззадорить, — кивнул хозяин.
  — Выпивка будет убойной, бои «грязные», с подсуживанием, — подхалимски улыбнулся Херри и опять прогнулся.
  — И не пускай в зал шлюх — они отвлекают, — дополнил стратег.
  — Уже распорядился, — похвалился расторопный служка.
  — Хорошо, посмотрим, как заполняется зал.
  Гиндебург лениво развернулся на парящем кресле, хлопнул три раза в ладоши. Глухая стена мгновенно исчезла, явив взору главную арену клуба.
  Светящийся изнутри голубым светом высокий купол накрывал зал, по форме напоминающий земные амфитеатры древних римлян. От входа спускалась широкая красная лестница, концом упираясь в круглую ярко–жёлтую арену. Узкие террасы, нависая друг над другом, расходились концентрическими кругами, опоясывая зал плотными кольцами. На террасах, обрамлённых низенькими золотыми перилами, мостились снежно–белые квадратные столики с тонкими витыми ножками.
  Верхние ярусы амфитеатра были откровенно пусты, что сегодня не огорчало. Для гнусного спектакля Крысе требовалось не больше тысячи статистов, которые уже заполнили серой униформой прилегающие к арене ярусы и теперь продолжали забивать телами средние. Случайные штатские резко выделялись кричащей пестротой среди серой пехотной массы. Глаза Крысы выследили самую яркую фигуру и намертво вцепились в неё злым немигающим взглядом.
  Фигура была хороша, даже слишком хороша, она притягивала взгляды всех мужчин.
  — Я же приказал гнать из зала шлюх, — пытаясь скрыть волнение, раздражённо зашипел хозяин.
  Проследив направление его взгляда, Херри вычислил номер столика и, послюнявив палец, перелистал несколько страниц пухлого блокнота.
  — Она не шлюха, — спокойно оправдался управляющий.
  — Это ты вычитал в рваной тетрадке? — саркастически заметил хозяин.
  — Да. — Толстяк выдержал паузу, заставив Гиндебурга оторваться от очаровательной фигурки. Встретившись взглядом с, начавшими наливаться бешенством, глазами Крысы, менеджер твердо заверил: — Это богатый клиент. Элитный столик забронирован на имя некой госпожи Конкордии.
  — И много у нас предварительных заказов? — выдохнул хозяин, остывая.
  — Один, — ошарашил Толстяк.
  — Почему???
  — Сегодняшнее представление не ангажировано. Аншлага не предвиделось.
  — Это клиент? — задумчиво прошептал Крыса и, достав из стола театральный бинокль, жадно вперился в яркую девицу.
  Девушка была восхитительна. Красавица грациозно закинула ногу за ногу, и глубокий разрез длинного платья не скрывал стройность, обтянутых сеточкой чулок, женских ножек. Вечернее платье блистало изысканной вышивкой жемчужного бисера. Гиндебург облапил липким взглядом красотку: начал снизу — хрустальные туфельки с каблучками тонкой работы, будто свиты из чешуйчатых змеек, вставших на хвостики; алчно прошёлся взором вверх по соблазнительным ножкам, упругим бёдрам; надолго задержался на высоко вздымающихся холмиках полуоткрытой груди; дальше скользнул по изящной шейке к очаровательному молодому личику и замер на таинственно искрящейся в пепельно–чёрных волосах бриллиантовой диадеме.
  — Надо бы пощупать эту куклу, — убрав от глаз бинокль, указал пальцем Крыса. — Метнись в ларёк, купи дамские часики и какой–нибудь «веник» из оранжереи, да подороже. А я понаблюдаю, как ты всучишь их смазливой бабёнке.
  — Может, поручить лакею? — попытался ускользнуть хитрый Толстяк, вовсе не желающий «светиться» в грязном деле.
  — Я сказал — бегом в ларёк, гнида! Не сметь мне перечить, плебей!
  Толстяк неожиданно ловко увернулся от, просвистевшей над головой, тяжёлой пепельницы и, пригнувшись, на полусогнутых, запетлял, уходя из–под обстрела к спасительной двери.
  — Скажешь дуре, что это презент от запоздавшего кавалера! — крикнул вдогонку, уже в закрытую дверь, Гиндебург, уверенный в остром слухе выскользнувшего гада.
  Пока Толстяк закупал подарки, Гиндебург со злорадством наблюдал, как стройная амазонка отбивала атаки ушлых пехотинцев. Аппетитные формы притягивали мужчин, но не многие «капитаны» решались пришвартоваться к, оказавшейся чересчур острой на язык, неприступной девице. Последний ухажёр попытался без лишних слов просто облапать хрупкую на вид очаровашку, но поплатился за дерзость жестоко вывихнутой кистью и, под улюлюканье довольных соперников, поспешил ретироваться в лазарет.
  Пропустив мимо себя грязно ругающегося увечного пехотинца, Толстяк незаметно включил микрофон за лацканом фрака и, набрав в грудь воздуха, храбро направился к столику жестокой красавицы.
  Девушка заметила, важно шествующего с пышным букетом роз, смешного лысого пингвина во фраке и неожиданно мило ему улыбнулась.
  — Госпожа Конкордия? — с учтивым поклоном, осведомился посланник.
  — Допустим, — насторожилась опасная амазонка.
  — Мне поручено передать извинения и сувенир от задержавшегося спутника. — Толстяк положил на стол изящные дамские часики в золотой оправе и протянул дивно благоухающий букет роз. — Позвольте расплатиться золотом и цветами за томительные минуты ожидания.
  — Это ошибка. Я никого не жду. — Мельком оценив подношения, взмахом руки всё отвергла красавица.
  — Я всего лишь гонец, — настойчиво попытался вручить букет Толстяк.
  — Ваше имя, лакей?! — нахмурилась госпожа.
  — Менеджер клуба, Херри, — выпятив грудь, представился надувшийся Толстяк.
  — Милый Херри, — ласково проворковала Конкордия, — Я не принимаю подарков от незнакомцев. Если вы сами не решили меня обольстить, то верните букетик назад ухажёру.
  — Я бы не осмелился, — с сожалением вздохнул Толстяк и, спрятав за спину цветы, галантно наклонился к ручке очаровательной госпожи.
  — Не люблю, — не позволила облобызать ручку суровая Конкордия. — И заберите дешёвый хронометр.
  Золотые часики оказались у носа посланца.
  — Моя ладонь не разожмётся, дабы отобрать у прелестной госпожи дар … — Толстяк не смог полностью озвучить витиеватый отказ, ибо изящная девичья ручка так жёстко сдавила пухлое запястье, что у Херри перехватило дыхание, выступили слезы, и онемела, помимо воли, раскрывшаяся ладошка.
  — Какие ещё проблемы? — с грацией пантеры наклонив голову, улыбнулась амазонка.
  — Никаких–х–х, — баюкая раздавленную клешню, осторожно попятился к проходу, красный, словно варёный рак, Толстяк.
  За поспешной ретирадой слуги злорадно следили не только кавалеры–неудачники:
  — У стервы железная хватка, как у настоящего воина, — внимательно наблюдая за сценой, прошипел Гиндебург. — К цветам и золоту равнодушна. В бойцовский клуб пришла одна, без эскорта. Любит хороший бой и знает в нём толк. Смелая, юная, дерзкая особа. Похоже, кобылка породистая — голубых кровей. Не та ли это таинственная персона? Точно — эта баба и есть та сбежавшая принцесса, на которую объявлена охота. Это наш клиент!!!
  Аналогичная мысль пришла и в голову Толстяка Херри. Однако он в предстоящей партии собирался играть на стороне вздорной девчонки. Хотя Конкордия внешне производила впечатление нежного цивилизованного цветка, в душе она — царица джунглей. Дикарка вполне подпадала под известные характеристики сорняков по классификации Гиндебурга.
  Рассуждая так, Толстяк решил холить и лелеять дикий цветочек. Не забыв отправить лакея в магазин, для перевода подарков в денежный эквивалент, Херри подозвал официантку:
  — Почему не обслуживаешь столик с благородной дамой?!
  — Ещё не успела, — смутилась милашка.
  — Сегодня это клиент — номер один. Предложи ей лучшие блюда, выполни любой каприз. Будет что нужно ещё — немедленно доложишь лично мне. Поняла?
  — Да, — присела в книксене служанка.
  — Иди, крошка. — Херри ласково хлопнул по оттопыренному задику смазливой официанточки.
  Пока она добралась до столика Конкордии, тоже выпуклое место претерпело ещё несколько шлепков и болезненных щипков от наглых пехотинцев.
  — Госпожа желает что–то заказать? — услужливо наклонилась официантка.
  — Нет, чуть позже, — напряжённо кого–то высматривая в зале, отказалась Конкордия.
  — Может, договориться, чтобы для вас освободили столик ближе к арене? — помня строгий наказ Толстяка ублажать клиентку, не отставала официантка.
  — Нет, отсюда лучше обзор, — отмахнулась особа.
  — Там безопаснее, — кокетливо поправляя коротенькую юбочку, пояснила девушка. — Наших ребят сегодня в зале заменили на военный патруль. А эти дебилы за порядком совсем не смотрят, забили нижние ярусы и пиво хлещут.
  — Убрали из зала профессиональных вышибал?! — Впервые заинтересовалась официанткой Конкордия. — Как вас зовут?
  — Кэт, — слегка присев, улыбнулась девушка, довольная, что заставила, наконец, обратить на себя внимание.
  — Кэтти, — неожиданно ласково обратилась госпожа. — Я сегодня без спутника, и мне ужасно надоедают грубые пехотинцы, — посетовала Конкордия. — Можно ли пригласить за мой столик парочку вооружённых гладиаторов?
  — Госпожа шутит? В зал с оружием нельзя.
  — А военный патруль?
  — У них только резиновые дубинки, — извинилась за убогую стражу Кэт. — Но я могу поговорить с Толстяком Херри, и он вам таких мускулистых горилл подберёт — кулаки крепче дубинок.
  — Нет уж, спасибо, Кэтти, — брезгливо фыркнула Конкордия, — на вечер я бы хотела выбрать кого–нибудь покультурнее горилл.
  — Если позволите совет, я бы предпочла, вместо угрюмых гладиаторов, парней из «подтанцовки». Есть очень интеллигентная пара мускулистых акробатов. — Кэт наклонилась к ушку Конкордии и со знанием предмета доверительно прошептала: — Кстати, в постели они тоже великолепно кувыркаются.
  — Я подумаю, — рассмеялась Конкордия. — А пока, пожалуйста, если не трудно, пригласите симпатяшку Херри.
  — Сейчас позову, — дёрнулась услужливая официантка, но, прежде чем уйти, обернулась и соблазнительно прошептала: — Советую акробатов.
  Толстяк Херри, получив донесение от Кэт, тут же передал Крысе желание клиентки пообщаться с могучими гладиаторами.
  Крыса наорал на Толстяка и запретил гладиаторам показываться в зале — только на арене.
  — Выбери кого пофактуристее из «подтанцовки», на твой вкус, и подсунь вздорной бабёнке вместо бойцов, — раздражённо прорычал Крыса. — Не мне тебя учить, шут!
  Выключив связь, Толстяк довольно хрюкнул и потёр ладошки:
  — Это точно, не тебе, выродок, учить старину Херри, как надо работать. Хочешь дикую орхидею ладошкой смять, а я её шипастым чертополохом оберну, да не простым — из живой стали.
  Затрубили литавры, тревожно забили барабаны — начинался парад Алле. Толстяк торопливо засеменил короткими ножками к оберегаемой орхидее. Когда он важно приблизился к Конкордии, на арену, под гремящие фанфары, гордо вышли мускулистые силачи, ловкие акробаты и могучие гладиаторы — зал взорвался рёвом приветствия.
  — Госпожу Конкордию интересуют настоящие бойцы?! — перекрывая шум толпы, прокричал услужливо склонившийся Толстяк.
  — Да, я хотела бы познакомиться с лучшими гладиаторами.
  — За умеренные чаевые, я могу организовать любую встречу. — Толстяк недвусмысленно потёр пальцами, отсчитывая воображаемый гонорар.
  — Не сдерживайте аппетит, я женщина щедрая. — Конкордия достала платиновую кредитку.
  — Уж поверьте, я запрошу приличные чаевые, но … — остановил взглядом щедрую руку госпожи честный Херри, — к сожалению, наши лучшие бойцы не дерутся за деньги, поэтому по бухгалтерии не числятся в штате гладиаторов. Однако, ради вас, богиня, они могут сразиться с целой армией злодеев.
  — Формальности меня не интересуют, — отмахнулась Конкордия.
  — Клянусь, если вы в них разочаруетесь, я даже не приду за своими чаевыми, — в устах лакея отказ от чаевых прозвучал страшным кощунством.
  — Уговорил, — с улыбкой оценила жертвенность Толстяка богиня. — Давайте своих лучших… бухгалтеров.
  — Вуаля, — Толстяк вычурным жестом указал в сторону арены. — Вот и они!
  — Железные варвары!!! — загремел голос под куполом, объявляя первый номер программы.
  Парад Алле закончен, свет меркнет, воцаряется мёртвая тишина, отчётливо слышен шорох песка под ногами призрачных теней.
  Вспыхивают софиты и острыми лучами света отделяют от таинственных теней колоритную фигуру силача.
  — Железный Мастер! — ревёт динамик.
  Высокий широкоплечий атлет, босой, в красных шароварах, рывком сдёргивает с могучего торса расшитую узорами белую рубаху. Преследуемый кругом света, неторопливо идёт, разминая литые мускулы, вдоль бортика затемнённой арены, пока не натыкается на горку железного реквизита. Пинком выкатывает из неё большой стальной шар и жестом предлагает доброхотам поднять игрушку.
  Из первых рядов, понукаемый дружками, выбирается на арену дородный пехотинец и, под обидное улюлюканье зала, беспомощно пыхтит у реквизита. Место позорника поочерёдно сменяют ещё несколько доморощенных амбалов, но самое большее, на что они способны, — лишь на пару сантиметров приподнять гладкий блестящий шар.
  После неудачных потуг любителей, за шар берётся Мастер. В его мускулистых руках шар послушно взмывает вверх, опускается на могучее плечо и снова летит ввысь, падает на шею и опять взмывает вверх — металл левитирует над головой, словно воздушный шарик. Но Мастеру этого мало, он берет такой же второй, затем подкидывает третий и, как обычными мячиками, лихо жонглирует под аплодисменты зрителей.
  Шары с уханьем шлёпаются в хрустящий песок, настаёт черёд другого железа. Мастер предлагает зрителям проверить крепость тяжёлых цепей и толстых прутов. Набегает толпа неверующих, всё тянут, дёргают, крутят, пытаются согнуть, но в результате формы стальных предметов оставляют нетронутыми.
  Мастер без особых видимых усилий рвёт цепи в клочья, гнёт и скручивает толстые прутья, а затем из железного хлама вояет причудливой формы шипастый цветок.
  Под восторженный гул зрителей он, следуя за светом, делает пару шагов в сторону и глубоко втыкает грозный железный цветок в песок между двумя стойками. Из мрака материализуются слуги арены, подхватывают тело Мастера и аккуратно водружают на две опорные перекладины, под пятки и шею. Стальные прутья заострены, и теперь причудливые шипы цветка царапают спину безумца.
  — Топчите его, господа! Топчите! — зловеще призывает загробный голос диктора, и по ушам бьёт барабанная дробь.
  Из зала вываливаются на свет четверо расхрабрившихся пехотинцев, но, по мере восхождения на странный пьедестал, тушуются и, уже с дрожащими коленями, осторожно топчут одеревеневшее тело Мастера. Загнанная пьяной дурью на живой помост кучка испытателей, затравленно косясь на поджидающие их внизу смертоносные шипы, торопливо ретируется.
  Слуги арены осторожно снимают одеревеневшее тело, ставят на ноги и растворяются во тьме.
  — Железный Мастер!!! — ревёт динамик и ему вторит ликующая толпа.
  Мастер оттаивает, расправляет плечи и вздымает руки навстречу свету. Молодое мужественное лицо озаряется открытой улыбкой, в прищуре чистых голубых глаз играет хитринка, на стальном обруче, охватывающем прямые русые волосы, вспыхивает ослепительный блик исчезающего луча. Статную фигуру поглощает мрак.
  — А теперь, — гремит голос под куполом: — Огненный Скиталец!
  Острый луч света выбивает из центра арены вторую таинственную фигуру.
  Тень сбрасывает с плеч чёрный расшитый золотом халат, и … остаётся такой же тёмной. Кроме коротких чёрных трусов на атлете ничего нет, его цвета ночи кожа бугрится мышцами. Скиталец одного роста с Мастером, и хоть тоньше в кости и поуже в плечах, но зато с более рельефной мускулатурой. При каждом шаге мышцы плавно перекатываются упругой волной. Ведомый светом, он подходит к, услужливо вынесенной слугами арены, длинной плоской жаровне. Алые угольки переливаются в полумраке ковром искрящейся цветомузыки. Скиталец кидает на угли лист бумаги, тот вспыхивает и тает в огне. Затем ловко бросает горсть щепок, они загораются путеводным пунктиром. Чёрный атлет уверенно ступает босыми ногами на шуршащий огненный ковёр и неторопливо следует вдоль пунктира через всю жаровню.
  Пройдя по горящим углям, Скиталец берёт факелы, зажигает их от углей и жестоко полосует голое тело жарким пламенем. В напряжённой тишине слышно, как тысячи ноздрей шумно втягивают воздух, пытаясь уловить запах палёной кожи — но тщетно, чернокожий варвар не горит! В заключение огненной феерии, Скиталец приглашает смельчака из зала. Доброхот поливает его спину крутым кипятком из чайника, с недоверием хлопает по мокрой спине ладошкой, и, обжёгшись каплями, визжа, трясёт рукой.
  — Огненный Скиталец!!! — громогласно вторит динамику зал.
  Скиталец купается в лучах света. Молодое правильных форм лицо озаряет открытая белозубая улыбка, в чёрных бусинках зрачков пляшут озорные огоньки–бесенята. Луч чиркает по тёмным, коротко стриженым волосам и уплывает вверх, позволяя Скитальцу слиться с искусственной ночью.
  Шум стихает.
  Свет вновь вспыхивает в центре зала, охватывая ярким ореолом последнюю фигуру.
  — Каменный Боец! — представил диктор.
  Невысокий, наголо обритый, узкоглазый паренёк в простом белом кимоно совсем не производит впечатления на искушённую публику. Под недовольный свист и улюлюканье, желтолицый, смиренно сложив у груди ладони, степенно кланяется. Лишь когда белая куртка спадает с плеч на песок, открывая завидную мускулатуру, ропот в зале стихает.
  Боец, совсем не рисуясь, быстро идёт к, вынырнувшей на свет, сверкающей лесенке и ловко взбегает по ней. Но, вспомнив о чём–то важном, спускается по узким изогнутым ступеням и приглашает контролёров из зала. Те не заставляют себя ждать и со всех сторон набегают к чудо–лесенке. Каждая ступенька — это остро отточенная сабля, установленная режущей кромкой вверх. Самый недоверчивый эксперт тут же распорол себе пальцы, неосмотрительно проведя ими по лезвию.
  Отстранив чуть в сторону удивлённых зевак, Боец чинно всходит босиком наверх и невредимым спускается обратно по острым клинкам. Контролёры ощупывают босые ступни факира, но ни подвоха, ни повреждений не обнаруживают.
  Боец подводит толпу к груде кирпичей, черепицы и досок, предлагает всё осмотреть и проверить добротность стройматериала. Затем складывает из реквизита стопки и, на глазах у изумлённой публики, голыми кулаками и пятками превращает всё в осколки, щепки и пыль. При этом он даже ни разу не вскрикнул; лишь натужно сопел, как прилежный работник, колющий топором дрова.
  Простота и лёгкость расправы Бойца с грубой материей погрузила зал в мёртвую тишину. От голопузого паренька ожидали дальнейших подвигов.
  Боец подошёл к брошенному на песок листу металла, молниеносными ударами раскрошил дюжину бутылок и, густо посыпав железо битым стеклом, лёг голой спиной на колючие осколки.
  Из темноты выплыла зловещая фигура чёрного Скитальца, в руках он нёс охапку ножей. Предложил зевакам попробовать их остроту, но желающих уже не нашлось. Скиталец, пожав плечами, стал методично бросать на голый живот Бойца ножи. Они тыкались остриём в тело, но тут же отскакивали от него, как от резинового.
  Скиталец собрал колющий реквизит в кучу и со свирепой гримасой метнул оптом в, появившийся из темноты, деревянный щит. Ножи со звоном глубоко впились в мишень, хищно покачивая хвостиками рукояток.
  Скиталец отступил в тень и появился уже вместе с Мастером. Вдвоём они притащили каменную плиту и безжалостно водрузили её на грудь недвижимого Бойца. Слуги арены вынесли тяжёлые кувалды, и два могучих атлета стали лупить звенящим металлом по вздрагивающему камню.
  Раздался глухой треск, плита, не выдержав натиска, раскололась на куски.
  Из–под обломков выбрался Боец, отряхнул со спины прилипшее стекло и, невредимый, направился следом за друзьями в темноту.
  — Железные варвары! — опять взревел динамик.
  Зрители подумали, что это конец, но вспыхнул яркий свет, и на арене оказалась всё та же троица. Варвары расположились треугольником, лицом друг к другу. За спиной у каждого стоял высокий дощатый щит, а у ног свалены разнообразной формы ножи, сабли, серпы, топоры и другие, причудливых форм, скобяные изделия.
  Зал замер в ожидании.
  В мёртвой тишине безумные варвары завязывают себе глаза широкими чёрными повязками и, подхватывая с песка режуще–колющие предметы, начинают жонглировать смертью. Сталь блестящими кольцами взмывает над каждым из них, затем отдельные предметы начинают порхать между самоубийцами. Вскоре весь металл, будто обретя крылья, начинает кружить в смертоносном хороводе. Сверкающее колесо смерти набирает обороты, предметы быстрее и быстрее мелькают в воздухе.
  Вдруг, боевой топор шумно вгрызается в щит над головой Мастера; тут же кривая сабля со стуком втыкается рядом с ухом Скитальца; а мясницкий нож, хрюкнув, дребезжит над лысиной Бойца. Сталь кружит всё быстрее, металл всё чаще вылетает из орбит и зловеще звенит, втыкаясь в дерево.
  Внезапно воцаряется тишина. Яростная пляска смерти обрывается, вся колючая сталь возлежит терновыми венцами над головами Железных варваров.
  Затаившийся зал взрывается аплодисментами, зрители вскакивают с мест и орут, заглушая динамики:
  — Железные варвары!!!
  Восхищённая Конкордия ловит довольный взгляд ухмыляющегося Толстяка и, не в силах перекричать зал, показывает ему большой палец.
  — Гляжу, девочка, дикий чертополох тебе милее оранжерейных роз, — не боясь быть услышанным в шуме зала, бормочет Херри. И, отвечая на вопросительный взгляд Конкордии, склоняется к ней: — Говорю, мои мальчики способны на большее — сегодня они просто ленятся!
  
  
  
  Глава 3. Чертополох из стали
  
  — Парни, у меня предложение, от которого вы не сможете отказаться, — хитро улыбаясь, многообещающе пригрозил Толстяк выходящим из душевой атлетам.
  Троица в спортивных белых кимоно равнодушно прошла мимо Толстяка, словно сквозь бесплотного призрака.
  — Предлагаю выгодное дельце, — забежал вперёд менеджер и засеменил короткими ножками, параллельным курсом.
  Ответом ему была безразличная тишина, бойцы не удостоили его даже взглядом.
  — Ребята, требуется ваша помощь, — не отставал Херри. — Тут такое дело, — заговорщицки перешёл он на шёпот, — надо одну девчонку из беды выручать.
  — Что за беда? — наконец заметил Мастер мельтешащего Толстяка.
  — Видите ли, — замялся Толстяк, — хозяин приказал убрать из зала наших вышибал и не пускать гладиаторов.
  — Странные новшества, — тоже обратил на Толстяка внимание суровый Боец.
  — И ещё, велел устроить «грязные» бои, — пожаловался друзьям Херри.
  — Знатная будет в зале потасовочка, — позлорадствовал чёрный Скиталец.
  — Хорошая девушка, — хитро косясь на парней, тяжело вздохнул Толстяк. — Надо бы её от пьяных пехотинцев оградить.
  — Предупреди, пусть уходит раньше, — не останавливаясь, посоветовал Мастер.
  — Мне хозяин такого не простит, — жалобно заскулил трусоватый Херри. — Он строптивую девчонку специально хочет проучить.
  — Что за дела? — нахмурился Мастер и взял за шиворот хитрого Толстяка.
  — Она его ухаживания отвергла. Крыса её золотыми часиками купить хотел, — беспомощно трепыхаясь в воздухе, прохрипел Херри.
  — Совсем гад озверел. — Мастер поставил Толстяка на ноги и обратился к дружкам: — Надо бы злыдню планы порушить.
  — Люблю хорошую драку, — азартно рассёк ладонями воздух Боец.
  — Разомнёмся, — кивнул Скиталец, но проявил деловую хватку: — только надо бы заодно и подкрепиться. Девчонка, небось, богатенькая, пусть раскошелится на три порции отбивных, да чтоб из натурального мяса, а то меня столовская диета совсем замучила.
  — Мудрые предки завещали держать тело в строгости, а дух свободным, — поиздевался над гастрономической слабостью Скитальца малорослый Боец.
  — Вот и жуй кашу, рисовод, — неудачно попытался отвесить подзатыльник вёрткому дружку Скиталец. — А мои предки, ковбои, завещали мне мясо жрать!
  Пока озорники затеяли шуточную потасовку, Мастер серьёзно посмотрел в глаза Толстяку.
  — У нас есть время переодеться?
  — Нужно спешить. Идите так, в кимоно даже экзотичнее.
  — Показывай, кого спасать.
  — Я больше «светиться» не должен. Кэт вас познакомит.
  Мастер поймал расшалившихся щенят за шкирку и поволок к служебному выходу. Херри воровато оглянулся по сторонам, затем проводил героев тяжёлым взглядом.
  — Будет вам на ужин бифштекс… с кровью, — злорадно потирая ручонки, пообещал коварный Толстяк.
  Опытная официантка провела героев по затемнённому залу к столику Конкордии, рассадила и, шепнув на ушко пару слов, исчезла в полумраке.
  — Здравствуйте, — как только вспыхнул свет, первой начала знакомство хозяйка стола, — меня зовут Конкордия.
  Девушка поправила непослушный шелковистый локон причёски; затем слегка приложилась алыми губами к хрустальному бокалу, отпила глоток светлого игристого вина и, озорно сверкнув из–под длинных ресниц живыми зелёными изумрудами, наградила обалдевших парней неотразимой жемчужно–белой улыбкой.
  — Иван, — первым очухался Мастер и, нарушая всяческий этикет, по–мужски протянул даме открытую ладонь.
  — Очень рада, — неожиданно твердо пожала руку красавица.
  — Ли, — тоже назвал своё настоящее имя желтолицый Боец.
  — Огненный Скиталец, — напыщенно представился последний герой, но стушевался и поправился: — Просто Скиталец. — И, не выдержав прямого взгляда Конкордии, уступил: — Можно просто Том.
  — И у меня есть прозвище, — рассмеялась девушка. — Если ваш друг отпустит мою руку, скажу. — Когда смущённый Мастер исправился, освобождённая красавица доверительно поведала: — Друзья называют меня Стальной Девчонкой.
  — Ага, наверное, потому что нервы, как стальные канаты? — съехидничал Том, чувствуя себя не в своей тарелке.
  — Том злой, когда голодный, — извинился за товарища Иван.
  — Да, кстати, как насчёт обещанного мяса? — высматривая спешащую официантку, возбудился Том и, нагло набулькав в бокал дорогого шипучего вина, принял внутрь аперитивчик.
  — Не переводи продукт, паразит, — призывая к порядку хамоватого дружка, смущённо процедил сквозь зубы Мастер.
  — Иван, после работы не грех и выпить, — опять потянулся к бутылке заводной Том. — Желаю продегустировать заморское винцо.
  — Не сможешь, — усмехнулся Боец.
  — Я большой знаток столовых вин, — выпятил грудь Том.
  — Напиться не сможешь, — уточнил Ли.
  — Это почему же? На дармовщинку я пить горазд.
  — Чтобы такого бугая споить, надо в его ненасытную утробу залить по уши кипящего ацетона, — обращаясь к Конкордии, наябедничал Ли.
  — Эт точно, — серьёзно поддакнул Иван и все, кроме Тома, дружно рассмеялись.
  — Ах, да … мне … — захлебнулся от возмущения Том и, зло глянув на обидчиков, выдохнул: — Ну ладно, сочтёмся. — Однако бутылку оставил в покое и обратил взор к доброй кормилице, Кэт.
  — Ребята, а здорово у вас на арене получалось, — восторженно похвалила Конкордия. — Я и не думала, что можно вот так.
  — Можно ещё и не так, — просопел обиженный Том и, выхватив, у подоспевшей Кэт, тарелку, ожесточённо впился вилкой в аппетитный кусок жареного мяса.
  — Куда уж круче, — всплеснула руками Конкордия. — Вы же неуязвимы для холодного оружия.
  — И для горячего тоже, — мёртвой хваткой вцепившийся в мясо, сквозь зубы промычал о своих подвигах Огненный Скиталец.
  — Зрители видели только верхушку айсберга, — скромно потупился Ли и изрёк мудрость: — Тело без души — кусок мёртвой плоти.
  — Неужто, за демонстрацией грубой силы скрывается невиданная духовная мощь? — усмехнулась Конкордия.
  — Высшие практики боевых искусств очень похожи на чудо, — серьёзно заметил Мастер.
  — Ой, да слышала я басни кудесников дикого мира, — пренебрежительно отмахнулась красотка.
  — При вхождении в боевой транс, открываются скрытые резервы человека — задетый недоверием, возразил Мастер.
  — Расширяется память, проявляются чудеса регенерации тела, — дразнила силачей вздорная девица. — Не верю я в сказки!
  — А зря, — обиделся Иван.
  Он повернул вверх раскрытую ладонь и резко полоснул по ней острым столовым ножом.
  Холодная серебристая сталь уронила на подложенную под руку салфетку тяжёлые кровавые слезы. По глубоко рассечённой коже ладони стекла тонкая струйка крови. Мастер крепко сжал кулак, подержал с минуту, затем раскрыл ладонь и стёр кровь салфеткой. На белоснежной материи расплылась алая клякса, но вот кожа уже была чиста. Прямо на глазах изумлённой Конкордии свершилось чудо — рана затянулась. Ещё через пару секунд без следа растаял, стянувший края повреждённой ткани, тонкий белый шрам. Будто и не было никогда глубокого пореза.
  — Кости срастаются, конечно, медленнее, — небрежно пояснил опешившей Конкордии деталь регенерации Мастер.
  — А как же неуязвимость? — подобрав отвисшую челюсть, возразила девушка.
  — Ли, покажем, барышне фокус? — ухмыльнулся Том.
  Боец флегматично засучил рукав кимоно, молча подставив предплечье Скитальцу. Том отвлёкся от трапезы, демонстративно громко чавкая, с нажимом несколько раз полоснул по предложенному куску человеческой плоти. Острый нож тупо поелозил по «резиновой» руке Бойца, не причинив тому никакого беспокойства. Том Палач зловеще оскалился и небрежно сунул нож в руку Конкордии, предлагая самой раскромсать героя, но она пальчиком брезгливо отстранила орудие пытки.
  — Верю, — потупясь, извинилась девушка и сменила тему разговора: — Зачем таким талантам в дешёвом цирке пропадать?
  — Мы здесь недолго задержимся. Должок вернём и уйдём. А дальше — воля. — В голубых глазах Ивана вспыхнула синева открытого неба.
  — И много за выступление платят?
  — Ни фига нам не платят! — Оторвался от еды, затронутый за живое, деляга Том. — За столовский корм горбатимся, а там сплошные каши, — он зло бросил косой взгляд на Ли и скривился: — ри–со–вы-е.
  — Но это же рабство?! — возмутилась Конкордия.
  — По контракту мы должны договорной срок отработать бесплатно. Хозяин бросает денежку только на карманные расходы, — уточнил Мастер.
  — Кстати, увечья гладиаторы лечат тоже за свой счёт, — пожаловался Том.
  — А если нет денег?
  — Продлевается срок контракта, — развёл руками Мастер. — Ка–ба–ла-а.
  — Вы поэтому не дерётесь на арене?
  — Лучше быть цирковым шутом, чем цепным псом, — сурово сдвинул брови Мастер.
  — Холуйских телохранителей из нас тоже не получится, — поддакнул вольный Скиталец.
  — Так куда же вы пойдёте потом — в мафию или, как эти, — Конкордия презрительно кивнула на совсем распоясавшуюся пьяную толпу пехотинцев, — в наёмнички?
  — В мафии «шестерить» не станем, — гордо вскинул голову Иван, — и пушечным мясом себя сделать не позволим. — Том и Ли согласно кивнули. — Думаем зафрахтоваться в опасную экспедицию на дальние рубежи. Скиталец в путешествия рвётся, Боец в опасные поединки, а я сильно технику уважаю, мастерить люблю. Деньжат заработаем, пойдём на космолётчиков учиться…
  Тут Мастер заметил, что Конкордия как–то напряглась и больше не слушает его трёп. Он проследил за её застывшим взглядом и повернулся к арене, где начинался «грязный» бой.
  Настроение шумного зала тоже переменилось. Крики и суета смолкли, всеобщее внимание приковала арена. В центре ярко освещённого круга держал оборону мужчина, окружённый пьяной толпой пехотинцев. Из–за ближайшего столика вылез на арену здоровенный детина. Он растолкал оцепление и вразвалочку направился к молодому парню в старомодном комбинезоне времён покорения космоса, какие теперь можно найти только в музее.
  — Что там происходит? — побледнела Конкордия.
  — Похоже, сейчас этого парня будут убивать, — оторвавшись от бифштекса, ткнул вилкой Том.
  — За что?! — обратилась встревоженная Конкордия к Мастеру.
  — Думаю, цивилизованному обществу не нравится одёжка варвара. Очевидно, она напомнила наёмникам о боевых действиях против дикарей–повстанцев. Старые обиды — незаживающие раны.
  Мастер всмотрелся в странно одетого незнакомца, затем оценил его противника. Незнакомец высокого роста, атлетического сложения, но явно уступал противнику и по росту, и по весу. Наёмник отчаянно жестикулировал и брызгал слюной, слова не пробивались сквозь одобрительный гул нижних ярусов. Судя по реакции зала, каратель имел громкую славу в пехотном дивизионе. Толпа буквально взревела от последних слов здоровяка. Верзила вплотную подошёл к одинокому незнакомцу, сказал ему ещё что–то обидное и, слегка повернувшись, отвёл поднятую руку назад, призывая зал к спокойствию.
  Воцарилась мёртвая тишина, все, затаив дыхание, замерли в предвкушении зрелища.
  — Смерть, дикой образине! — провозгласил вождь наёмников.
  Вдруг верзила резко развернулся и ударил отведённой назад рукой в лицо незнакомца.
  Парень сильно пошатнулся от неожиданного удара, но устоял на ногах.
  По залу прокатился вздох удивления, и вновь повисла звенящая тишина. Верзила тоже опешил, по–видимому, после его коронного удара, не то, что стоять на ногах — жить не полагалось.
  Незнакомец превратился в гранитный монумент. На окаменевшем лице странным огнём светились глаза, будто вспыхивали в глубине искорки гнева, бушующего где–то там, внутри. Он величественно стоял перед растерявшимся врагом и смотрел прямо в глаза. Лишь непослушная горячая кровь не разделяла спокойствие хозяина, тонкой струйкой скатываясь по скуле, падала алым бисером на широкую грудь.
  Верзила зло ухмыльнулся и дёрнулся, решив повторить нападение.
  Однако, на этот раз, незнакомец опередил, молниеносно атаковав кулаком снизу вверх… Трах! Чудовищная сила удара оторвала верзилу от пола, протащила несколько метров по воздуху и швырнула грузное тело, уже без признаков жизни, на песок арены.
  Опять шумный вздох сотряс тишину. Никогда ещё стены этого зала не видели такого мощного удара. Незнакомец, казалось, был отлит целиком из стали.
  — Вот это удар, — восхищённо прошептал Боец.
  — А вы говорили, что сейчас будут убивать этого парня, — радостно подковырнула Конкордия. — Ошибочка вышла.
  — Как раз сейчас и начнут, — тяжело вздохнул Мастер.
  — Это ещё почему?! — возмутилась Конкордия. — Он же выиграл поединок.
  — Но проиграл жизнь, — грустно заметил Мастер. — В зале он один, а у… трупа была сотня собутыльников. Судя по униформе, они из одной звёздной эскадры. Очень жаль, но парень обречён.
  И словно откликаясь на его слова, зал взорвался дикими криками. Стоявшие в молчаливом оцеплении дружки верзилы, человек пятнадцать, со всех сторон бросились на незнакомца. Десяток секунд он ещё бился в полный рост, разбрасывая по сторонам виснувшие тела, но вскоре скрылся под ними.
  — Парня надо спасти! — вскочила с места Конкордия, порываясь броситься к арене.
  — Спокойно, — задержал её за руку Мастер. — Ли разберётся с хулиганами.
  На лице кровожадного азиата молниями вспыхнули щёлочки глаз. Будто кто разбудил в его душе спящего демона. Будто он только и ждал кровавого пира. На мгновение Конкордии почудилось, что она заглянула в пустые глазницы лысого черепа. Запахло Смертью.
  — Ли, сдерживай гнев, — обеспокоено попросил Мастер.
  — По обстоятельствам, Иван, — то ли пообещал, то ли отмахнулся Боец.
  Ли выскочил из шлёпанцев, метнулся к проходу и резиновым мячиком запрыгал вниз по лестнице.
  — Один?! — ужаснулась Конкордия, забыв, как только что сама в одиночку порывалась выручать парня.
  — Наш вандал любит размять кости, — Скиталец злобно ухмыльнулся: — естественно, чужие.
  Достигнув арены, Боец вихрем влетел в кучу пыхтящих тел. Создалось впечатление, что воздушная волна от его стремительного продвижения валила с ног, подхватывала и швыряла в воздух смешно машущих руками наёмников. Через пару секунд Боец уже стоял над неподвижным телом незнакомца. Вокруг, на полу, образовалось кольцо из копошащихся тел, кряхтящих и жалобно стонущих.
  Зал удивлённо замер. В повисшей тишине особенно чётко прозвучало каждое слово Бойца:
  — Я прекращаю грязную бойню! У вас, — он ткнул пальцем в ползающих на карачках помятых наёмников, — есть шанс уйти с арены своим ходом.
  Игнорируя извергаемые злобным окружением угрозы, Боец склонился над избитым парнем и принялся руками ощупывать. Окровавленный незнакомец был ещё жив, он даже пытался приподняться на локте, но Боец, положив на плечо руку, заставил лежать смирно и продолжил обследование.
  А в это время в зале творилось что–то невообразимое: возбуждённые до крайности пьяные наёмники вскакивали с мест, махали в воздухе кулаками, во всё горло орали отборные проклятия, свистели, топали ногами — стадо взбесилось!
  Но, казалось, Ли забыл о злобной толпе, он даже не повернул головы, взглянуть на творящееся у него за спиной безобразие.
  Очнувшиеся драчуны поднялись с пола, отряхнулись. На первый раз они отделались лишь синяками. К обескураженным горе–драчунам из первого яруса спрыгнула дюжина сержантов с дубинками. Усиленная подкреплением угрюмая дружина, понукаемая дико орущей толпой, вразвалку двинулась к центру арены. Не спеша преодолев полпути до согнутой спины невзрачного человечка, толпа вооружённых верзил с рёвом бросилась на обречённую жертву…
  В тот же миг в центре арены возник смерч. Теперь воздушная волна не расшвыривала людей по сторонам, а как бы подминала под себя, словно утрамбовывала их бесформенную массу. Неотвратимо раскручивая невидимую спираль смерти, Боец стремительно продвигался к краю арены. Гибко извиваясь, он быстро огибал неуклюжие фигуры, ловко уклоняясь от града ударов. Только опытный профессионал мог заметить те неуловимые движения, которыми Боец убивал врагов. Казалось, он лишь слегка касался болевых точек, словно нажимал на теле человека секретные кнопочки. Тело на мгновение замирало, по инерции стояло ещё какую–то секунду, а затем, подчиняясь силе притяжения, тяжело плюхалось замертво на пол.
  Вскоре всё было кончено. Боец остался стоять один, среди выложенных концентрическими кругами скрюченных тел. Орущий зал, будто захлебнувшись собственным криком, затих. Всё произошло настолько быстро, что зрители ещё долго приходили в себя от увиденного.
  — Всё кончено? — удивлённо прошептала Конкордия и облегчённо вздохнула. — Он его спас.
  — Похоже, всё только начинается, — поднимаясь из–за стола, тяжело вздохнул Мастер. — Не сдержал Ли в душе демона, дал силу проявить.
  — Опять придётся за маньяка отдуваться, — беззлобно посетовал Том и, старчески кряхтя, встал. — Иван, айда беса в норку загонять, а то, пока наш буйный дружок всех злыдней не перебьёт, не успокоится. Зря ты его послал. Теперь будет гора трупов и море крови.
  — Я думал, пусть малость разомнётся. Кто ж знал, что дурная солдатня на него толпой, да ещё с дубьём, кинется, — обходя стол, пожал плечами Мастер, оправдывая промах. — Придётся и нам рукава засучивать.
  — Вы о чем? — не поняла Конкордия. — Вашему другу ничего не грозит, он человека спас. Это была самооборона.
  — Вот эти здравые мысли мы сейчас и вобьём в дурные головы отморозков, — нежно надавив на плечи, усадил Мастер Конкордию на стул. — Лучше, девонька, не лезь в это дело, а то мстители затопчут.
  Прежде, чем отправиться на выручку другу, беспечный Том, рисуясь, зацепил с подноса горсть заморских ягод и, небрежно бросив их в рот, вразвалочку пошёл вслед за Иваном на арену.
  Конкордия прислушалась к злобным выкрикам редких гражданских лиц.
  Провокаторы подбивали обиженных вояк отомстить за унижение:
  — Позор армии! Трусы!
  — Рви недомерка в пижаме! Топчи косоглазого!
  — Вперёд! Отомстим за павших в бою товарищей!
  — Бей диких выродков! Смерть аборигенам!
  Девушка осознала грозящую друзьям опасность коллективного избиения и достала из сумочки коммуникатор связи. Но грубая волосатая лапа вырвала аппарат из девичьих рук.
  — Тебе же ясно мужик сказал, — угрожающе прорычал Гоппа, — не лезь, барышня, в это дело.
  — Я вызову полицию, — пригрозила Конкордия, озираясь, но всех интересовала только драка.
  К этому времени несколько десятков суровых парней в пехотной униформе уже окружили арену, и добровольцы всё прибывали. Агрессивно настроенная толпа вояк разрасталась до угрожающих размеров. Все знали, что убийство на арене клуба не возбраняется. Безнаказанность и жажда мщения толкали пьяных героев вступить в неравный поединок с опасным одиночкой, но войско храбрецов ещё не набрало критическую массу, способную заглушить животный страх отдельных индивидуумов.
  Мастер и Скиталец спустились вниз, растолкали локтями мрачную толпу «цивилизованных» и заняли место рядом с Бойцом. Друзья оказались одни в центре арены, за их спинами лежал искалеченный незнакомец, а перед лицами маячили налитые кровью и злобой глаза врагов. Трое угрюмых варваров создали равносторонний треугольник.
  Некоторое время, очевидно, ещё не забыв недавнее побоище, толпа героев всё же не решалась подходить ближе к граням таинственного треугольника. Но задние ряды напирали, подбадривая отборной бранью передние, и те неуверенно сделали шаг, другой. Через секунду истошно визжащая масса плоти со всех сторон нахлынула на магическую фигуру…
  Раздался противный треск ломаемых костей; острые вершины стали безжалостно рвать живое, дико воющее, кольцо. На теле давящего кольца образовались бесформенные зазубрины, затем края вовсе подвернулись.
  Орда отхлынула назад, нападающие уже не могли дотянуться до врагов, отгородившихся шевелящимся валом изувеченных тел. Из глубины кучи доносились жалобные предсмертные стоны.
  Вызвали слуг арены, но те, сославшись на кодекс поединков, категорически отказались убирать тела до окончания боя. А так как разгорячённые драчуны не хотели даже на время покидать арену, то им пришлось самим растаскивать визжащую кучу. Изувеченные тела грубо хватали руками и передавали назад. Калеки и трупы, забрызгивая кровью возбуждённую толпу, проплыли над головами бывших друзей и посыпались за бортик арены. Число и ужасный вид жертв потрясли сидящих в зале. Знатоки гладиаторских боев не могли припомнить что–либо подобное.
  Все пехотинцы знали убитых, и никто не желал знать наглых варваров. Откуда взялись эти чужаки? Как дерзнули так издеваться над солдатским братством? И вообще, как они смеют жить, когда им давно уже следовало умереть?!
  — Смерть аборигенам!!! — прогремел вердикт возмущённых наёмников.
  И, вслед за оглашением смертного приговора, орава кинулась его исполнять. Нижние ярусы забурлили, закипели, вспенились: наёмники вскакивали, опрокидывали столы, ломали стулья и с обломками в руках, прыгая с террасы на террасу, бросались вниз, к кровавой арене.
  — Смерть!!! — ревели палачи.
  Стоголовый удав медленно сжимал тугие кольца смерти. Передние упорно не хотели приближаться к проклятому треугольнику, но их, отчаянно упирающихся, безжалостно толкали задние. Тела спотыкались, падали и тут же гибли под тяжестью неумолимо прущего вперёд разъярённого монстра. Теперь ничто не могло остановить натужно хрипящий пресс. Гидра беспощадно раздавит своей массой всё на пути к центру арены.
  А там, пошире расставив ноги, будто врастая ими в залитый кровью песок, крепко сжав кулаки, спокойно поджидали смерть трое храбрых безумцев.
  Грозно шурша по песку, дико завывая и бешено рыча, смерть медленно ползла на героев.
  Вдруг, откуда–то сверху, из–под самого купола, грянул оглушительный боевой клич.
  И готовые за дорого продать свои жизни друзья, вскинули головы.
  Перепрыгивая с террасы на террасу, вниз катится вал человеческих тел. Пёстрая волна из полуголых гладиаторов и разномастной «подтанцовки», дико крича, неслась к арене. Видимо, тривиальная драка уже переросла в политический конфликт — столкновение двух миров, разных идеологий: силы карательного легиона и правды гордых храбрецов. Дикие варвары презрели запреты Крысы и бросились на выручку своих. Честные парни не могли остаться безучастными зрителями, не захотели равнодушно взирать на подлое убийство. Гладиаторы решили уровнять шансы.
  Закалённые в жестоких рукопашных боях отчаянные парни вступили в смертельную схватку. Они стремительно падали плотной колонной на раз в десять превосходящего по численности противника.
  И вздрогнула, завизжала от страха гигантская тысячеголовая гидра. Вначале она оцепенела от страха, затем по её скрученному тугими кольцами телу прокатилась предсмертная конвульсивная дрожь и, внезапно распавшись, гидра испустила дух.
  Колонна гладиаторов прокатила тяжёлым катком по визжащей толпе. Трупы устлали её путь. Она легко разорвала рыхлое тело пьяной солдатни и разметала остатки по всему залу.
  Трое друзей оказались в окружении возбуждённых дикарей, за спинами которых корчились перевёрнутые столы, разбитые стулья, беспорядочно разбросанные изувеченные тела и жалкие, сразу протрезвевшие кучки самозваных палачей в серой мышиной униформе.
  Словно по невидимой команде, кольцо воинов разомкнулось, открыв героям широкий проход.
  Друзья бережно взяли на руки охраняемого незнакомца и осторожно понесли вверх к выходу. По обеим краям широкой, устланной красным ковром, лестнице театрально выстроились десятки ярко одетых салютующих бойцов из «подтанцовки».
  Идиллическую картину триумфа варваров испортил некстати появившийся толстый уродец в тесном фраке. Херри, с ручным парализатором наперевес, перегородил своей тушкой лестницу. На помощь к менеджеру спешила вооружённая кучка прихвостней Крысы в малиновых ливреях.
  — Прекратить хулиганить! — визгливо крикнул Толстяк и довёл до всех восставших приказ местного авторитета: — Хозяин велел загнать скотов в стойло. А будете буянить, — Херри злобно оскалился, — посадим в каталажку!
  — Освободи проход, клоун, — устало отмахнулся Мастер.
  — Не сметь хамить! — Угрожающе наставил ствол в грудь неслуха Толстяк.
  — Херри, есть несколько секунд, чтобы спрятаться в норку, — вальяжно подошла с боку Конкордия.
  Получивший подкрепление из дюжины вооружённых лакеев, Толстяк угрюмо глянул в сторону наглой девчонки. Ничего страшного в её руках, лишь портативный армейский коммуникатор связи. Правда, сильно смущало валяющееся позади скрюченное тело Гоппы.
  — Ты не наш клиент. Ты по жизни кто? — насторожился Толстяк.
  — Лейтенант службы безопасности пятой космической флотилии, — по–военному отсалютовав, отчеканила Конкордия.
  — И что из того, — крепче вцепившись в оружие, насупился Херри.
  — Сейчас сюда ворвётся спецназ и перебьёт всех вооружённых террористов, — популярно объяснила Конкордия и мило улыбнулась. — А уже потом выясниться, что у вас в руках были лишь безобидные парализаторы. Это когда окоченелые трупы начнут в мешки паковать.
  Подготовленные таким любезным объяснением к худшему, Толстяк и лакеи сразу же бросили стволы при первом громком хлопке.
  С края купола раздался звук взрыва, вниз посыпалось битое стекло, в образовавшуюся дыру влетела стая увешанных оружием шмелей. Спецназовцы зависли под куполом зала, взяв под контроль зону высадки.
  К Конкордии подлетела грозная фигура в бронескафандре и дала в руки громкоговоритель.
  — Всем гостям и лакеям оставаться на своих местах! — взяв аппарат, объявила Конкордия. — Гладиаторам покинуть арену. Благодарю, вы свободны!
  Сверху архангелами спустились белые санитары и приняли раненого незнакомца из рук друзей.
  — Ребята, вы настоящие герои, — Конкордия шагнула к друзьям и по–мужски крепко пожала каждому руку. — Спасибо за помощь. Извините, у меня здесь дела, встретимся позже.
  — Ловим на слове, — за всех ответил Мастер.
  Друзья вместе с гладиаторами направились к выходу.
  — А не наведаться ли нам в логово Крысы? — стукнул кулаком в ладонь распалившийся Том.
  — Его поганых рук дело, — охотно поддержал продолжение банкета Ли.
  — Довольно крови, — остановил буянов Иван. — Пусть спецы с ним разбираются.
  Однако Крыса оказался расторопнее служителей закона. Как только сквозь пробитую крышу посыпался десант, Гиндебург, отбросив в сторону аристократические замашки, трусливо ретировался с ристалища.
  Выскользнув через форточку на кухне, Крыса метнулся в сторону стоянки такси.
  Тут его ожидал ещё один неприятный сюрприз.
  Оказывается, всем уже была известна его вчерашняя безобразная выходка со стариком рикшей. Таксисты смотрели на гадкого клиента, как на пустое место, никак не реагируя на щедрые посулы. А когда он начал доставать их угрозами пожаловаться в мэрию, схватили рыжее чучело за шкирку и, затолкав в мусорный бак, заперли.
  Так крысёныш и просидел до утра, боясь шумом привлечь внимание полиции. Его сдавленное бормотание и глухие проклятия слышали лишь наглые хвостатые тёзки, алчно копошащиеся в отбросах. Горемыка клялся жестоко отомстить сорвавшим грандиозный план дикарям. Отъезжая на мусорку, гад змеиным чутьём ведал, что это не конец, судьба ещё столкнёт его с тремя варварами.
  В тесном вонючем пространстве контейнера глухо урчало:
  — Берегитесь, несчастные. Гиндебург обид не прощает. Пощады не будет!
  
  
  Глава 4. Королевские дары
  
  Утром трёх друзей разбудил настойчивый армейский курьер, и вручил приглашение на торжественную встречу в клубе офицеров.
  — Приглашение официальное, — проводив курьера, раздражённо засопел Том. — Стальная девчонка эта Конкордия. От такой ласки не дождёшься.
  — Да, Конкордия - не чета твоим ресторанным девицам, — заступился Иван.
  — Мои подружки добрые, — Том сонно зевнул, — и ласковые. Девчонки меня любят и… — Том почухал ладошкой пузико, — кормят сытно. А твоя шпионка того и гляди руку заломает или на хлеб и воду в карцер посадит. Я к ней не пойду, барышня не в моем вкусе.
  — А ты Ли?
  — Девушка хорошая. Только она не на свиданье зовёт.
  — Очевидно, нас желают под фанфары медальками обвешать, — сладко потягиваясь, размечтался Иван.
  — Чур, без меня, — протестующе замахал руками Том. — Я ещё какому–нибудь генералу нахамлю. Меня в аристократическое общество выводить нельзя — грубый я.
  — Я тоже не пойду, — нахмурился Ли. — Надо в монастыре за убиенных помолиться. Не сдержал вчера гнев. Бед натворил.
  — Не трави душу, — хлопнул друга по плечу Том, — говнюки первыми начали.
  — Слабость воли не достойна награды, — упёрся Ли.
  — Пусть Иван один топает, — перевёл стрелки Том, — это он нас втравил в заварушку.
  — Эх-х, морды иноземные, вечно во всех бедах Иван виноват, — проворчал дежурный грешник. — Но, ребята, отказываться от приглашения не прилично.
  — Вот и отдувайся за всех, — нашёл логичный выход Том. — Ты у нас лидер команды, иди, собирай призы. Мы тебя делегируем. Правда, Ли?
  — Угу, — одобрительно промычал Ли.
  Мастер покорился воле коллектива и, надев единственный цивильный костюм, отправился на встречу с очаровательной Конкордией. В дверях клуба он столкнулся с недовольно ворчащим лакеем в малиновой ливрее.
  — Ты смотри, что мелюзга вытворяет, — привратник качнул подбородком в сторону. — Только шугнул, а они опять под колёса лезут.
  Стайка малышат ныряла на дорогу, выхватывала с бетона металлические крошки, и отпрыгивала от гудящего сиреной наземного транспорта. Поток машин утром редкий, и малышня, ухватив добычу, успевала невредимой отскочить на тротуар. Верховодила маленькая девчушка в драном замызганном платьице.
  Мастер медленно приблизился к затаившейся компашке.
  Девчонка с рыжими веснушками на личике насупилась и спрятала за спину холщовый мешок с добытыми сокровищами.
  Мастер увидел, что по дорожному полотну раскатаны останки какого–то фанерно–жестяного самоката. Определить прижизненные характеристики убогого транспорта аборигенов теперь невозможно.
  — Стоит ли рисковать? — прищурил глаз Иван.
  — Мы не воруем, — упёрла в бок ручонку атаманша. — Это тележка нашего дедушки.
  — Неужто собрать попытаетесь? — хмыкнул Мастер.
  — Глупый ты, дядька, — снисходительно улыбнулась девчонка. — Металл сдадим, сладких леденцов накупим.
  — А если я лом оптом скуплю, и велю моё имущество с дороги не собирать?
  — Дядька, любой каприза за ваши деньги, — охотно согласилась юная маклерша. — Только за дёшево цветной металл не отдадим.
  — Этого хватит? — Иван выгреб с кармана всю имеющуюся наличность.
  — Небогато, конечно, — торговка скептически оценила глубину карманов нищеброда, тяжело вздохнула и махнула рукой, — но доброму человеку уступим.
  Холщовый мешок упал к ногам покупателя, вывалив на тротуар звякнувшие железки.
  Иван вложил в ладошку атаманши мятые купюры.
  — Твоя воля, дядька, — пожала плечами девчонка. — Мы можем товар тебе домой доставить.
  — Дом далеко, — улыбнулся ребятам Иван. — Моё добро больше с дороги не собирайте, а на то, что в мешке, леденцов себе купите.
  — Ну и хитрый ты, дядька, — пряча денежки за пазуху, подмигнула умница. — Но мы милостыню не берём. Возьми что красивое для души.
  Иван выцепил из сверкающей кучки сокровищ короткий отрезок многожильного стального тросика. Повертел в пальцах.
  — Стальной цветок сделаю, — пообещал сотворить чудо Мастер.
  — Красиво врёшь, — девчушка грустно вздохнула и, как взрослая гадалка, напророчила: — Но коли взаправду сотворишь цветок чудненький — влюбится в тебя самая красивая девица.
  — Всенепременно влюбится, — расхохотался молодец и, помахивая сверкающим на свету тросиком, отправился навстречу судьбе.
  — Жалко, что я ещё маленькая, — глядя вслед доброму дядьке, шёпотом пожалела юная ведьмочка и повела ватагу на пиршество.
  — Человек, — одобрительно крякнул привратник, из–за стекла провожая Мастера взглядом.
  Бедный варвар не жалел потраченной денежной заначки, до места встречи можно и пешком дойти. Иван планировал ещё прогуляться по парку, но теперь придётся занять время прогулкой по центральному проспекту. Он долго шёл, задумчиво рассматривая стальной тросик. Затем извлёк из внутреннего кармана плазменный ножичек. Установил слабый огонёк и на ходу, держа тросик на весу, разогрел его докрасна. Отмеряя ногами длинный путь, дал медленно остыть материалу.
  Серебристый кончик твёрдой стали плавно переходил в мягкие податливые скрученные волокна с радужным отливом.
  Сильные пальцы Мастера играли с металлическими струнами, одни обрывали, другие сплетали. Когда Мастер достиг парка у клуба офицеров, острые иглы на конце распушились полевым цветком. Творение завершилось — колючий чертополох расцвёл. Но теперь конструкции недоставало жёсткости.
  Мастер остановился у заросшего лилиями пруда, присел на гранитный парапет. Алый язычок плазменного ножа вновь раскалил крученую сталь. Красный цветок с недовольным шипением нырнул в прозрачную воду. Клубы пара рассеялись над потревоженной голубой гладью. Из глубины вынырнул переливающийся радужными разводами упругий дикий цветок. В калёных шипах бриллиантами вспыхнули капли росы.
  — Да ты чародей! — зазвенел голосок за спиной Мастера.
  Иван обернулся и бросил смущённый взгляд на подкравшуюся Конкордию. Её стройную фигуру обтягивал чёрный парадный комбинезон с золотыми лейтенантскими погонами.
  — Я тут, обещал… — замялся Иван, — одной девчонке… цветочек…
  — Оригинальный цветочек для Стальной Девчонки! — восторженно воскликнула красавица и захлопала в ладоши.
  В следующий миг Конкордия выхватила стебель из рук растерявшегося парня.
  — Ай!
  Колючий чертополох со звоном упал на каменную плитку дорожки. Конкордия лизнула пораненный стальным шипом пальчик.
  — Это дикий цветок. С ним надо осторожно. — Мастер взял девушку за руку и приковал её глаза гипнотическим взглядом.
  — Будто холодком повеяло, — удивлённо подняла брови девушка. — Боль прошла.
  Мастер отпустил руку.
  Конкордия посмотрела на исцелённый пальчик. Крови больше не было.
  — Чароде–е–й. Буду впредь осторожней с диким… — она достала белоснежный платочек, обернула колючий стебелёк, подняла подарок и, сверкнув глазками, многозначительно пообещала: — диким цветком.
  Узнав об отказе других друзей явиться на встречу, Конкордия разгневалась.
  — Какое легкомыслие! — надула губки красавица. — Я же вас не на свидание пригласила.
  — Мы так и поняли, — грустно кивнул Иван.
  — Похоже, вы не поняли, в какую историю влипли, — ядовито зашипела Конкордия.
  — Надеюсь, не во что–то дурно пахнущее, — отшутился Мастер.
  Конкордия, выдержав театральную паузу, известила:
  — В политику.
  — Фу–у–у, ка–ка–ая га–а–дость, — зажав нос, съехидничал Иван.
  — Причём, в большую политику, — пропустив мимо ушей его реплику, продолжила запугивать Конкордия. — Знаете, кто тот молодой незнакомец, которого вы спасли от пьяной солдатни?
  — Судя по важности темы — сынок очень богатых родителей.
  — В самую точку — наследный принц планеты Таногирик. А у них там, между прочим, неограниченная монархия.
  — И чего оболтус шляется без охраны по злачным местам Орико?
  — Вообще–то, он заключает здесь контракт на строительство энного числа космических крейсеров для вооружённых сил королевства Таногирик, а в свободное время инкогнито знакомится со светской жизнью.
  — И вы были в его свите телохранителей?
  — Иван, можно уже перейти на ты, — наморщила носик Конкордия. — Я простой офицер службы безопасности Космического Союза Миров. Принц ушёл из-под опеки моих коллег. Была поставлена задача - обнаружить его и вести скрытое наблюдение. Никто не мог предположить, что на принца готовится покушение. О его визите на Орико мало кто знал. Мы с вами случайно предотвратили грандиозный политический скандал. — Конкордия подняла указательный палец: — А может и войну. Принц - единственный наследник, к тому же его боготворят подданные — кумир молодёжи, надежда нации.
  — Видимо, неплохой парень — на арене держался молодцом, — согласился с электоратом Мастер. — Рад, что смогли ему помочь, но мы дрались не ради наград.
  — Официальные власти Орико вам их и не предлагают, — успокоила Конкордия. — В прессе события в «Космическом забияке» будут представлены, как бунт гладиаторов. Завтра бойцовский клуб распустят за нарушение прав человека и финансовые махинации руководства.
  — Это радует, не зря значит, ребята кулаками махали, — повеселел Иван.
  — Контракт аннулируют — вы окажетесь на улице без выходного пособия.
  — Не пропадём, — бесшабашно махнул рукой Иван. — Конец кабале!
  — Моё начальство официально приглашает на службу в наш департамент.
  — Не пойдём в шпионы, — категорично замотал головой Мастер.
  — Я так и знала, — опечалилась Конкордия. — Из–за этого нельзя будет представить спасение принца удачно спланированной спецоперацией.
  — Генералам не дадут медалей? — подметил суть Иван.
  — Спасибо, если звёздочки с погон не снимут, — тряхнув цветком, смахнула бисер капель Конкордия.
  — А нам медалек вовсе не надо, переживём.
  — Гражданским за боевую операцию их давать не положено, — развела руками Конкордия и попыталась соблазнить: — Вот если бы вы поступили на службу…
  — Это больше не обсуждается, — упрямо поджал губы Иван.
  — Тогда вам придётся довольствоваться лишь подарками благодарного принца. Посол Таногирика уполномочен их сегодня вручить героям. — Конкордия склонилась ближе к Ивану. — Ты понимаешь, что департамент не мог пустить церемонию на самотёк. Я назначена вашим доверенным лицом, а местом встречи выбран хорошо контролируемый объект.
  — Значит, фанфар и прессы не будет? — облегчённо выдохнул Мастер.
  — Лишнего шума никому не надо.
  — Если бы хозяйственный Том знал, что будут раздавать ценное имущество в неформальной обстановке, он бы непременно встал первым в очередь, — усмехнувшись, посетовал Мастер.
  — Ещё не поздно всё исправить, — загадочно улыбнулась Конкордия. — Не дремлющее око контрразведки теперь отслеживает каждый ваш шаг. И пока мы тут мило беседуем, служба работает над ошибками.
  — В смысле? — насторожился Иван.
  — Я уверена, что наших друзей уже скоро доставят к месту церемонии. Нельзя обижать стратегических партнёров грубым отказом.
  — На самом деле, наша скромность никого тут не интересует, — догадался обречённый герой.
  — По–ли–ти–ка, — извиняясь, пожала плечами Конкордия и, взяв под руку жертву процесса, увлекла вглубь официозного здания.
  Вскоре двух отставших героев доставили агенты спецслужб. Под конвоем мрачных крепких парней в одинаковых чёрных костюмах, беглецов корректно препроводили в здание клуба офицеров.
  — Кто послал за нами этих гробовщиков?! — сразу напал на Конкордию возмущённый Том.
  — Мальчики, свободны, — повелительно махнула Конкордия, отпуская конвой.
  — Я задал вопрос? — настаивал обиженный Том.
  — Всё в порядке, ребята, — успокоил Мастер, — Так надо.
  — Это произвол! Я свободный гражданин…
  — Том, это политика, — осадил Иван. — Оказывается, мы спасли принца Таногирика.
  — Дают столь много подарков, что тебе одному их не унести? — съязвил Том.
  — Участие всех обязательно, награждать будут лично каждого, — заступилась Конкордия. — Я сама вас представлю послу планеты…
  — Это кто?! Моя мамочка! — бесцеремонно тыча в Конкордию пальцем, продолжал буянить Скиталец, — Что чужестранка может сказать о таком великом человеке, как я?
  — Не боись, паря, не опозорю, — Конкордия фамильярно похлопала его по плечу. — Я рассмотрела досье на вашу замечательную группу под микроскопом.
  — Мы под колпаком контрразведки, — пожал плечами Мастер. — Даже работу предлагают.
  — Не хочу в шпионы, — капризно скривил губы Том.
  — Скука, — фыркнул Ли.
  — Единогласно, — расплылся в улыбке Иван и обнял друзей.
  — Ну, к вопросу вашего трудоустройства мы вернёмся чуть позже, — пообещала настырная разведчица. — А пока, нехочухи, двигайте по коридору в зал и готовьтесь к встрече. Думаю, Мастер решит технические вопросы сам.
  Приговорённые к славе герои обречено потащили ноги к месту награждения.
  Центральный зал клуба офицеров как раз проектировался для торжественных встреч. Огромная круглая комната с низко нависающим потолком, где всё: потолок, пол, стены — сплошной видеоэкран.
  Друзья проникли в зал, со всех сторон их окутал таинственно мерцающий звёздный мир — очевидно, любимая видеокартинка местного завхоза. Мастер подошёл к искрящемуся пульту, оглянулся:
  — Пацаны, какую создать обстановочку?
  — Изобрази родной пейзаж, — Ли переглянулся с Томом, — лесную полянку.
  Мастер быстро постучал по клавишам пульта — зал неузнаваемо преобразился. Стройные ряды кресел плавно скрылись в ячейках пола, а сам он вдруг расцветился шевелящимся, будто от лёгкого дуновения ветерка, разнотравьем. Ещё мгновение, и друзья очутились на берегу небольшого ручья, с удивительно прозрачной водой. Хрустальные струи, весело журча, толкались между гладкими серыми валунами. Зелёную лужайку со всех сторон обступил хвойный лес, за его мохнатым гребнем, вдали, виднелись величественные белоснежные пики гор. Гордые силуэты чётко выделялись на фоне ярко–голубого неба с неторопливо плывущими по его глади редкими белыми барашками облаков.
  Мастер ещё поколдовал над пультом, и из безмолвного доселе леса раздались весёлые трели птиц. Сотворение мира иллюзий было завершено. Друзья встали рядом и устремили взор на другую сторону лужайки.
  Ждали недолго. Лес расступился. Появилась торжественная процессия, во главе гордо шествовала Конкордия. Пёстрая колонна замерла в пяти шагах от героев.
  Конкордия грациозно перепрыгнула иллюзорный ручей и с пафосом представила:
  — Мои друзья. Слева — Боец. Битва — его стихия. Он первым вступился за вашего повелителя. — Конкордия жестом указала на смутившегося Ли и шагнула к Тому. — В середине — Скиталец, путешественник и непоседа, жаждущий побывать во всех уголках Вселенной.
  Польщённый Том благодарно улыбнулся Конкордии, та сделала шаг к Ивану и взяла его за руку.
  — А вот — Мастер, стремится добиться совершенства в любом деле, за которое берётся.
  После столь хвалебной речи, трое друзей даже растерялись, не зная, что делать.
  Из первого ряда гостей чинно вышел древний старец, поклонился, распрямив спину замер, всматриваясь в парней, словно заглядывая в их души. На изрезанном глубокими морщинами старческом лице живо светились удивительно молодые смеющиеся глаза. Чувствовалось, что этот дряхлый телом старик обладает неисчерпаемой внутренней энергией.
  — Разрешите представиться. Я — Джуд, скромный наставник Тано Десятого, великого принца звёздного королевства Таногирик, — не спеша, чётко выговаривая каждое слово на межязыке, произнёс старик. Сделал жест рукой в сторону склонивших головы соратников. — Мы благодарны за неоценимую услугу, что вы оказали принцу и всем честным жителям Таногирика. Позвольте преподнести скромные подарки — три уникальных старинных предмета из обширной коллекции принца.
  Старик подал незаметный знак, и к нему, торжественно неся на вытянутых руках небольшие ларцы, осторожно приблизились трое рослых плечистых парней.
  Он подошёл к крайнему и, откинув лёгким прикосновением узловатых пальцев крышку ларца, вытащил на свет узкий гибкий ремешок, тут же чёрной змейкой свесившийся с его сухой ладони. Старик надавил потайную кнопку… в тот же миг, со змеиным шипением, ремешок распрямился, чудом превратившись в, зловеще сверкнувший глянцево–чёрной гранью, острый кинжал. Длинное, тонкое обоюдоострое лезвие плавно перетекало в плоскую шероховатую рукоятку.
  — По прочности клинок не уступает космическому булату. Ему нестрашны ни плазменный огонь, ни многотонные удары. Самозатачивается до бритвенной остроты. Удобен для скрытого ношения.
  Старик, снова превратив кинжал в неприметный ремешок, обмотал им два раза запястье Бойца.
  — Очень нужная воину вещь. Ибо часто приходится вступать в бой неожиданно, в самом неподходящем месте.
  Старик подошёл ко второму ларцу, осторожно извлёк из него тонкий, длиной в ладонь, округлый стержень. Одна его половинка была чёрной, а другая — белой.
  — Артефакт называется — Искатель. Стоит зажать в кулаке чёрную поверхность стержня, и его свободная белая часть тут же укажет изогнувшимся концом направление лучшего выхода из любого ограниченного пространства. Это будет самый большой выход, если оставить всю белую часть открытой, или самый ближний выход, если вдвинуть стержень глубже на четверть. А когда надо, наоборот, найти вход в замкнутое пространство, то ориентируйтесь по чёрной половинке стержня.
  Старик бережно передал предмет Скитальцу.
  — У того, кто бредёт по неведомой тропе опасностей и приключений, не всегда над головой сияют путеводные звёзды. Так пусть в миг, когда вокруг сгустится мрак подземелья и заслонит каменным плащом свет звёзд, Искатель осветит твой путь и поможет победить тёмные силы зла.
  Скиталец принял дар, недоверчиво хмыкнул и сжал стержень. Белая половинка встрепенулась, будто проснулась в ней, дремавшая до поры до времени, таинственная сила, и, круто изогнувшись, безошибочно указала на скрытый иллюзорным лесом выход из зала.
  — Во даёт! — расплылся в белозубой улыбке Том.
  Тем временем, инопланетянин достал из третьего ларца очередной подарок, но не спешил передавать Мастеру. С виду — обычный плоский речной голыш, маленький с цветными вкраплениями, идеально отшлифованный водой.
  Молодой служка шагнул к героям, и они увидели, что последний ларец занимает какой–то незнакомый прибор. На крышке углубление, точно по контуру камня, и овальное зеркало, размером чуть больше ладони. Старик вложил камень в углубление и попросил друзей, поочерёдно, приложить левую ладонь к зеркальной поверхности овала. После каждого прикосновения, в нём отпечатывался чёрный силуэт. Три силуэта, один за другим, медленно растворились в зеркале.
  Старик извлёк серый камень из прибора и, скользя подушечками пальцев по полированной поверхности, погладил, словно живое существо.
  — С помощью «Компаса душ» можно вести поиск биологических объектов, заложенных в его память. Стоит положить «камень» на левую ладонь — тут же на верхней плоскости вспыхнут светящиеся парные цветные огоньки: красные, зелёные и жёлтые. Первый цветной огонёк перемещается по кромке камня, указывая направление на объект; а второй маяк, с переменной яркостью, светит в центре, отображая расстояние. Когда человек находится очень далеко или глубоко в подземелье, светлячок в центре очень слаб, а может и вовсе не гореть. Но если исчезнет крайний огонёк, то либо человека нет на данной планете, либо… его уже нет в живых. Огоньки светятся только в ваших руках, для чужих это обычный серый булыжник. Запомните личные цвета маяков. Пока вы вместе — это всего лишь талисман, но стоит разлучиться — это «Компас душ». Пусть он хранится у капитана команды — Мастера.
  Старик торжественно положил камень на раскрытую левую ладонь Мастера, артефакт подмигнул весело вспыхнувшими огоньками.
  — Спасибо за подарки, — Мастер поклонился старцу. — Желаем принцу скорейшего выздоровления.
  — Принц приглашает погостить в его родовом замке на Таногирике.
  Друзья переглянулись с моментально напрягшейся Конкордией, и Мастер, на всякий случай, отклонил заманчивое предложение:
  — Извините, но мы пока не готовы принять решение.
  — Знайте: вам в любое время окажут королевский приём. А сейчас, — старик подал знак, и всё посольство дружно поклонилось, — просим разрешения удалиться.
  Посольство бесшумно растворилось в иллюзорном лесу. Друзья остались одни. Напряжение спало, и все облегчённо вздохнули.
  Конкордия, как шаловливая девчонка, выхватила у Тома из рук Искатель и стала с ним баловаться. Она зажимала в кулачок то чёрную, то белую половинку стержня и с восторгом наблюдала за его реакцией.
  Том, после секундного замешательства, тоже нашёл, чем занять пустые руки, он их протянул к задумавшемуся Ли и мёртвой хваткой вцепился в его чёрный ремешок.
  — А ну–ка, дай сюда надувной ножичек. Да не жмись, Ли, я только кнопочку понажимаю и отдам, правда–правда.
  Ли не стал упираться и позволил Тому снять с руки странный подарок. Том вожделенно схватил добычу и, не теряя время даром, нажал на кнопочку.
  В тот же миг гибкий ремешок, будто резко наполнившись воздухом, утолщился в рукоятке и сверкнул отточенным лезвием.
  — Не хотел бы я напороться брюхом на эту игрушку, — помахав чёрным кинжалом в воздухе, с уважением произнёс Том. — Иван, что думаешь насчёт кинжальчика?
  — Превосходное оружие, — отметил Мастер.
  — А как он надувается? — не отставал Том.
  — Наверное, он имеет энергетический блок. Заряд заставляет гибкий пластик напрягаться и противодействует любой силе, пытающейся изменить его форму. Кнопка включает и отключает блок.
  — Логично, — кивнул Том. — Слышал, Ли, ножик даже затачивать не надо, а не то у тебя всё свободное время уходило бы на это неблагодарное занятие.
  — Это ещё почему? — не понял шутки Ли.
  — Да потому. — Том ухмыльнулся. — У тебя всюду отыскивается столько врагов, что обычная сталь тупилась бы за один выход на люди. Вчера в бойцовском клубе ты голыми руками половину посетителей искалечил, а будь у тебя нож, ты бы из всех лапшу нарезал.
  — Чем оттачивать на мне свой длинный язык, лучше бы научился, как следует владеть Искателем, — дал дельный совет Ли, — а то заведёшь нас в какую–нибудь чёрную дыру, поводырь.
  — Хамит, — пожаловался Том Ивану.
  — Не хнычь, — отмахнулся тот. — Лучше скажи — какой самый большой недостаток у всех нужных вещей?
  — Они в нужный момент отсутствуют под рукой.
  — А вот наши подарки — исключение, — подбросил невзрачный камешек в ладонях Мастер. — Они легки, компактны, удобны в эксплуатации и, самое главное, мы можем всегда иметь их при себе, хотя бы в качестве талисманов.
  — Точно! — радостно взвизгнул Скиталец. — Ни один таможенный робот не идентифицирует их. Для несведущего — это всего лишь дешёвые талисманы. А все знают, что «дикие» очень набожны и любят таскать безобидные амулеты.
  — О ужас! — притворно воскликнула, хватаясь за голову, Конкордия. — Я завела дружбу с мелкими контрабандистами.
  — Обижаешь, начальница, — процедил сквозь зубы Том. — Настоящие пацаны работают по крупному.
  — И чтобы ограничить такие возможности, контрразведка будет вас всячески опекать от соблазнов, — честно предупредила Конкордия.
  — Чего ангелочков пасти? — прикинулся паинькой Скиталец.
  — Вы — гладиаторы по найму, — ткнув в сторону друзей палочкой Искателя, заклеймила Конкордия. — Рано или поздно вы качнётесь в нашу сторону или… — она сурово сдвинула брови, — в чужую.
  — Мы твердо стоим на ногах, — обижено проворчал Иван.
  — Что значит в чужую?! — возмутился Том.
  — Мафия, пираты, террористы — это чужие, — загнула пальчики Конкордия.
  — Друзей там нет, — поклялся Ли.
  — Тогда давайте дружить с нами, — от имени секретного ведомства вновь предложила Конкордия. — Департамент выделил гранд на обучение таких перспективных курсантов.
  — На шпионов будут учить? — недовольно скривился Том.
  — Университет официально относится к министерству по чрезвычайным ситуациям, но, как вы понимаете, — Конкордия загадочно улыбнулась, — опасные ситуации бывают разного рода. Из стен этого заведения вышли многие будущие спецагенты. Вы получите гражданский диплом спасателей МЧС и … боевые навыки диверсантов.
  — Мы хотим учиться, — почесал затылок Мастер, — но свободу на службу не променяем.
  — Вы полностью свободны в выборе профессии, — твердо заверила Конкордия. — Пройдя обучение, можете завербоваться в любую рискованную экспедицию, в официальные структуры МЧС или частную спасательную фирму, можете даже сформировать собственную спасательную команду и сделать успешный бизнес.
  — Последнее мне нравится, — жадно ухватился за выгодное дельце предприимчивый Том. — Хорошее дело и главное — прибыльное.
  — Рисковое, — хлопнув Тома по плечу, улыбнулся Ли.
  — Мы будем свободны в выборе пути, — одобрил идею Иван и обнял друзей.
  — Из вас получится отличная спасательная команда… — думая о чём–то своём, кивнула Конкордия и, отойдя чуть в сторонку, шёпотом завершила фразу: — особого назначения.
  
  
  Глава 5. Спасательная команда особого назначения
  
  Благодаря протекции Конкордии и её влиятельного ведомства, у трёх курсантов не возникло финансовых проблем при поступлении в университет МЧС, а тесты здоровяки сами сдали с блеском. Друзья уже имели опыт обучения в высших школах своего «дикого» мира, поэтому цивилизация их не удивила своеобразием теоретического курса. А вот практика оказалась построена на других принципам.
  Когда преподаватель впервые повёл студентов на полигон, Том возмутился дешёвой профанации:
  — А где обещанный ультрасовременный полигон! — возопил честный налогоплательщик, недовольно тыча пальцем в невзрачный серый павильон. — В бетонном амбаре?!
  — Маловат сарайчик, — оценил Ли.
  — На склад больше смахивает, — поддержал недовольных Иван.
  — Несчастные дикари, — сокрушённо вздохнул старый педагог. — Вы считаете, настоящий полигон должен походить на большую пыльную свалку. Видывал я «дикие» центры боевой подготовки: куча отчаянных парней сломя голову носится на доисторических таратайках, рискуя каждое мгновение свернуть себе шею; а когда это стадо горе–героев выскакивает из визжащих катафалков, то все с душераздирающими воплями начинают, чем попало, лупить друг дружку — ужасное зрелище.
  — Да–а–а, на наших полигонах веселуха, — мечтательно вспомнил бурное прошлое Скиталец.
  Вскоре друзья поняли, что их прежние учебные полигоны — детские площадки с цветочками и песочными горками. В новом университете всё было воистину подлинным, оставаясь в то же время полнейшей иллюзией.
  Курсант входил в тёмный зал, облачался в специальный костюм, брал в руки оружие и изготавливался к бою. За то время, пока уходили вспять огненные цифры на электронном табло, воин продумывал свои действия в предложенной ситуации и разрабатывал программу боя.
  Истекали краткие мгновения спокойного размышления, и чёрное пространство взрывалось светом, яростно нападая на испытуемого. Внезапно он оказывался на незнакомой враждебной планете и сразу же подвергался стремительному нападению неведомого противника. Встроенные в стены зала лазерные проекторы создавали чёткую картину местности и точные голокопии врагов, процессом управляла мощная компьютерная сеть. И хотя всё в этом бушующем мире было призрачным: горящие джунгли и ледяные айсберги, свирепые призраки и лживые друзья — здесь остро чувствовалась жестокая реальность «кусающегося» миража. Призрачный мир жаждал лишь одного — смерти, твоей смерти! Это навязчивое желание сквозило во всех его действиях и профессионально воплощалось хитроумным оборудованием. Если вражеский мираж касался своим нереальным кулаком шлема воина, то человек валился с ног от мощного, настоящего, удара. Такой эффект обеспечивала специальная гравитационная установка, создающая полное ощущение реальности кошмарного мира, да и тренировочный костюмчик очень тому способствовал.
  Во время боя можно было споткнуться об упавший ствол дерева или, преодолевая неприступные горные кручи, очутиться под завалом камней. Если бы в такие моменты вдруг отключилась система изображения, то человек мог бы увидеть, что штурмует он вовсе не каменную твердь, а смешно барахтается в воздухе. Но компьютер не давал сбоев, и курсант уже верил в реальность безжалостно атакующего мира. Он получал тумаки от призраков, спотыкался о камни, проваливался в хитроумные капканы, даже форсировал водные преграды. При этом его телу никогда не суждено приблизиться к заколдованным стенам класса и вырваться из цепких лап бдительных фантомов — гравитационное поле чутко улавливало каждое его движение и незаметно перемещало опять в центр населённого призраками мира. Курсанты не знали, сколько времени продлится изнуряющий марафон, но лёгких пыток им профессор не устраивал.
  После учебного поединка производился тщательный разбор ошибок, а затем переходили к решению более сложных задач.
  Существовали и другие классы, где курсант, сидя за штурвалом планетолёта, вступал в бой с армадой бешено несущихся на него свирепых врагов. Он лихорадочно поражал кружащиеся в огненном вихре чужие машины или же, если ему в этот раз крупно не повезло, падал сам, объятый пламенем, на вражескую территорию. Но падением горящей машины, как правило, дело не заканчивалось. Когда пилот выскакивал из догорающего аппарата, на него начиналась настоящая охота. Он сутками уходил от преследователей, а компьютер всё посылал и посылал ему новые испытания. Одним словом, хуже некуда, когда тебя сбили. И если не хочешь целыми днями ползать на брюхе по вонючим джунглям — запах плесени тоже имитировался, — питаясь лишь противными сухими консервами, которые тебе выдаёт скупой автомат (в случае, конечно, если удалось раздобыть в призрачном мире какую–либо, весьма изысканную на вид, местную пищу), то учи лучше теорию и старайся не ошибаться на практике.
  Однако у боевой троицы с обучением никаких проблем не возникало. Друзья удачно использовали свой прежний опыт и широкие возможности отлично тренированных тел. «Дикие» парни легко запоминали огромные объёмы информации и без усилий справлялись с физическими нагрузками, непосильными для цивилизованных курсантов.
  Все тесты и экзамены разрешалось сдавать боевой группой, чтобы курсанты учились слаженно работать в составе подразделения, «не наступая друг другу на пятки». Этим и воспользовались трое будущих спасателей, распределив учебные предметы по интересам. Мастер углубился в изучение технических аспектов профессии, особенно увлёкся информационно- вычислительной аппаратурой. Скиталец больше «давил» на управление двигательными агрегатами и навигацию. А Боец специализировался в области обеспечения безопасности — ну, любил азиат морды чужие бить.
  Удачно сочетая свои наклонности и способности, друзья сдали выпускные экзамены экстерном и вместе со старшекурсниками пошли на распределение.
  
  * * *
  
  Высоко–высоко в голубом утреннем небе, широко раскинув лёгкие крылья, величественно парила хищная птица. Её зоркие глаза насторожённо наблюдали за медленно взбирающимися на зелёный холм человечками. Крохотными разноцветными букашками ползли они на вершину, к великолепному сверкающему зданию со стеклянными колоннами и прозрачным куполом. На изящных хрустальных гранях острыми иглами света вспыхивали преломлённые солнечные лучи. Раскалённый огненно–красный шар величественно восходил из недр дремучего леса, провозглашая новую эру.
  Под хрустальным куполом чудесного дворца каждый выпускник выбирает свою судьбу. Но, как показывает практика, большинство ошибается. Мальчишки гонятся за приключениями, деньгами и славой, а найдут лишь мучения, боль и смерть в каком–нибудь забытом богом и людьми мрачном уголке Вселенной. Не будет больших и славных сражений, богатой и роскошной жизни, да и удивительные приключения очень скоро перестанут занимать воображение, превратившись в монотонные будни — борьбу за существование. И где–нибудь в пыльном астероидном поясе или дремучих зарослях джунглей погаснут россыпи живых осколков, когда–то слетевшихся со всей Галактики на планету Орико. Они стремительно пронесутся по Вселенной, ослепляя врагов сверкающими гранями отшлифованного таланта, и, смешавшись с безликими звёздами, растворятся в чёрной бездне Великого Космоса.
  В пёстрой шумной толпе, суетящейся под хрустальными сводами дворца, не хватало трёх выпускников. В это время они, развалившись в высокой ароматной траве, блаженствовали на очаровательной зелёной лужайке и, почему–то, грустили.
  — Весь этот жужжащий улей, — Том лениво махнул рукой в сторону дворца, — по–моему, очень похож на огромную ярмарку рабов, где продаются космические гладиаторы.
  — Есть отличие, — Иван куснул горькую травинку и сплюнул, — тут раб продаётся сам и только на время.
  — Да, но ведь и нам придётся… — Том замолчал, подбирая слово помягче, и, не найдя подходящее, тяжело выдохнул: — продаться.
  Надолго повисло тягостное молчание. По голубому небу неторопливо плыли, причудливо изменяя свои очертания, редкие пушистые облака.
  Шло время, а друзья всё так же неподвижно лежали, провожая за горизонт белые облака, наслаждаясь пьянящим ароматом душистых трав. Но вот, Том опять беспокойно заёрзал.
  — Иван, а что тебе посоветовала жестокосердная подружка? — Кстати, как там её карьера?
  — У Конкордии всё отлично, — слегка смутившись, ответил Иван. — За успешно проведённую операцию в «Космическом забияке» ей присвоили звание капитана и послали на стажировку.
  — Ну, и… — подтолкнул тему дальше настырный Том.
  — Теперь она уже командует патрульным кораблём «Миури».
  — Она, случайно, нашего Ли коком на камбуз не звала? — съязвил Том. — Помниться, Конкордия собиралась нас трудоустроить?
  — Предлагала… — неопределённо промычал Иван и замолк.
  Он часто общался с Конкордией по скайпу и находил много общих тем, но всеми силами противился настырной пропаганде, когда речь заходила о будущем.
  — Опять в шпионы агитировала? — не отставал Том.
  — Предлагала хорошенько подумать над выбором пути и не торопиться с окончательным решением.
  И то, что Иван всей душой тянулся к чудесной девчонке, не давало ему право тащить друзей в сладкую кабалу. Конкордия соблазняла опасным и интересным заданием. Но Мастер считал, что каждый должен решать своим сердцем, а не делать выбор за компанию.
  — А никто и не торопится, — пожал плечами Том, — правда, Ли?
  — Мы вольны идти даже к чёрту, — зло подтвердил независимость Боец, хотя сам сильно тяготился абсолютной свободой. Ли убегал от своих пороков и искал опору в верных друзьях. Личной цели в жизни он ещё не обрёл, но от друзей не отстанет.
  — Так чего грустим, чего ждём? Айда контракт подписывать! — нетерпеливо призвал в путь беспокойный Скиталец.
  — Ты знаешь с кем? — удивлённо поднял бровь Ли.
  — Не хочу в холуи, — скривился Том и мечтательно вздохнул. — Я бы ушёл в свободный поиск. Я о настоящих подвигах мечтаю, не за деньги.
  Вообще–то, золотой телец его дьявольски манил, но Том упорно гнал прочь жирного сквалыгу. И, ожидая подвоха от тайных страстей, он не рискнул бы сделать выбор за себя и парней.
  — Можно очень облегчить задачу удачного распределения, подождав до вечера, тогда мы безошибочно найдём именно того, кому наша помощь нужна больше всех, — предложил оригинальную стратегию Мастер.
  — Ха, отлично придумано! — сразу сообразил, в чём дело, Том. — Лишние претенденты отсеются. Глядишь, к концу дня, останутся только те, у кого нет толстых кошельков, зато есть очень интересная работа. Кто же им, кроме нас, филантропов, поможет? Мы же не стяжатели, нам денег не надо, лишь бы клиент честный попался да дельце по душе предложил.
  — Во–во, и злыдней побольше, — Ли скорчил свирепую рожу, — чтобы давить — не передавить.
  — Бойцы, наметилась стратегия наших победоносных действий, — пафосно заявил полководец Том: — совершив обманный манёвр, отойти в тыл; затем, хорошенько подкрепившись и прихватив свои обозы, стремительным броском, не позднее полуночи, выдвинуться на рубеж сосредоточения; откуда, после проведения рекогносцировки и выбора цели, устремиться в неудержимую атаку на врага.
  — Веди в бой, Скиталец! — шутливо пихнул друга в бок Мастер, поднимаясь.
  — Доверьтесь моему желудку, он безошибочно найдёт кратчайший путь к первому пункту плана. Проглотик ещё никогда не подводил, — демонстративно похлопал ладонью пустой живот, самодовольно улыбающийся Том. — А дальше всё само пойдёт. Вперёд к победе!
  Друзья, шутя и смеясь, покинули гостеприимную лужайку и направились… в столовую.
  Оставшиеся полдня заняли сборы и прощание с однокурсниками.
  Вечером, когда на небе зажглись первые звёзды, трое вошли в опустевший «Дворец Судьбы». Место, где ещё недавно бурлил водоворот страстей, возникали и рушились тысячи надежд, теперь было всеми забыто, заброшено. Только голубые экраны компьютеров дисциплинированно стояли до конца на своём посту, готовые в любой момент отдать все свои знания и возможности людям.
  Под прозрачными сводами дворца выставлены компьютеры различных габаритов и возможностей. В центре гордо возвышались огромные и важные экраны суперов, а вокруг них толпились мелкие, но очень шустрые их собратья. Мигая разноцветными огоньками, каждый манил, звал к себе.
  Но запоздавшие выпускники, почему–то, не подошли к солидным новеньким машинам, остановились на самом краю хрустального зала, у старого, много повидавшего за жизнь, одинокого компьютера. Эту рухлядь вытащили заодно со всеми, даже забыв включить, и ни одна рука не прикоснулась к запылённым потёртым клавишам.
  — Вероятно, это твой последний бой, старина, — прошептал Мастер, нежно трогая древние клавиши пульта.
  Машина, будто отозвавшись на ласку, ожила. Она весело замигала разноцветными глазами, радуясь возможности помочь людям, поверившим в её силы. Машина очень старалась, чутко откликаясь на каждое прикосновение человеческой руки, и даже довольно заурчала, когда на экране вспыхнули столбцы объявлений.
  Скиталец и Боец, выглядывая из–за плеча Мастера, напряжённо всматривались в проплывающие столбцы информации. Вот текст замер, и красная жирная черта прошла под одним из контрактов, как бы отсекая все оставшиеся. Мастер дал подробную расшифровку договора, подчеркнув двойной линией смехотворно низкую оплату работы. Требовалось разыскать и спасти пропавшую научную экспедицию. Выделяемых средств, включая и вознаграждение, едва хватало для путешествия на заданную планету. Неудивительно, что столь «заманчивое» предложение никого не заинтересовало. Интриговало другое — кто же отважился такое предложить.
  Мастер обернулся к друзьям. Они молча кивнули. Он тронул нижнюю клавишу, и появился заказчик.
  По ту сторону экрана, упрямо устремив вперёд взор заплаканных глаз, сидел мальчик лет шести. Крупные жемчужины слёз медленно скатывались по детским щекам, падая на стопку деловых бумаг. Малыш не сразу понял, что на экране появились люди, а удивлённые парни молчали. Но вот он их увидел и рывком бросился к экрану, будто намеревался схватить, удержать изображение, которое могло в любой момент исчезнуть, опять оставив его в горьком одиночестве.
  — Я знал, что вы появитесь! Почему вы так долго не приходили? — вытирая рукавом слёзы, радостно воскликнул ребёнок.
  — Виноваты, — смущённо извинился Мастер. — Так что у тебя там стряслось, старина?
  — Всё подробно изложено в контракте. Дополнительную информацию можно запросить в научном центре планеты Никос, — важно раздул щёки он, безуспешно пытаясь предать личику деловитую суровость.
  — А почему тебя так волнует судьба пропавшей экспедиции? — выглянул из–за плеча Ивана Скиталец.
  — Её начальник — мой папа. Он обещал обязательно вернуться за мной. По документам, он давно уже закончил ту злосчастную экспедицию и вылетел на другую планету, где и исчез. Экспедицию там несколько раз искали, но никого не нашли. А я думаю, их там вовсе и не было, они не вылетели с предыдущей. Их маршрут пролегал прямо мимо моей планеты. Папа обязательно повидался бы со мной. Но мне никто не верит, все документы против меня, я же не верю противным бумажкам. Я добился своего, научный центр дал деньги для проведения частного розыска и разрешил нанять спасательную команду, — ребёнок немного помолчал, закончив давно заготовленную речь, и, совсем по–детски, тихо признался: — Правда, у меня очень маленькие деньги.
  — Всё в порядке, малыш. Мы найдём твоего папу, где бы он ни был, — придвинулся к экрану Боец.
  — Я верю вам, спасатели. — Мальчик ладошкой размазал последние слезинки и, уже улыбаясь, твёрдым голосом отрапортовал: — Готов отправиться с вами на поиски.
  — Нет, оставайся на своей планете и постарайся узнать в научном центре всё, что касается последней экспедиции твоего отца. Нам очень нужны эти сведения, малыш. — Боец внимательно посмотрел в умные глаза мальчика.
  — Завтра же я передам вам всю имеющуюся в центре информацию, — деловито пообещал шеф–недомерок.
  — Мы принимаем заказ, — переглянувшись с друзьями, сделал выбор Мастер.
  — Желаю удачи! — радостно крикнул мальчуган и, торопливо схватив пачку документов, исчез.
  Экран погас, унося в тёмные глубины космоса смеющееся личико храброго малыша.
  — Убежал, торопыжка, — ласково улыбнулся Скиталец, — даже имя не назвал.
  — Не будь занудой, Том, — заступился за мальца Ли. — Имя хозяина ты можешь прочитать в контракте. И запомни — из этого парня получится настоящий воин.
  Дело сделано. Пора уходить.
  Мастер остановил занесённую руку, не решаясь прервать электронную жизнь старого компьютера.
  — То, что ты сейчас сделал, старина, — Иван нежно погладил потёртый пластик машины, — вероятно, последнее дело в твоей жизни. Но это, быть может, самое главное и важное в ней. Ради этих минут стоило жить. Прощай, славный ветеран!
  Друзья развернулись и пошли по направлению к космопорту, а им вслед, прощаясь, грустно мигал разноцветными глазами не выключенный старый компьютер.
  
  
  
  
  Часть 2. Пираты
  
  Глава 6. Легенда о Фардаре
  
  
  Уютная каюта в носу архаичного грузо–пассажирского звездолёта «Корсар», была искусственно затемнена. Бледные силуэты мужчин, застывшие в высоких креслах, похожи на притаившихся призраков. В окутывающей их полутьме таинственно звучал хриплый осевший голос старого «космического волка», изредка прерываемый осторожными репликами трёх молодых спутников. Они с почтением внимали интригующему шёпоту бывалого звёздного штурмана, который часто умолкал посреди рассказа и подолгу всматривался в бесконечную даль, будто черпал из её пучины романтические истории, до краёв наполненные удивительными приключениями и нераскрытыми тайнами.
  Слушая старого штурмана, парни мысленно переносились в забытую древность. Буйное воображение ярко рисовало: давно исчезнувшие миры, знаменитых негодяев и великих героев. Может быть, всего этого и не существовало никогда, ибо в древних легендах уже невозможно отличить реальность от вымысла, но порой так хочется верить в красивую сказку. И молодые не отказывали себе в таком удовольствии — они верили.
  «Корсар» прекратил пожирать пространство и время, осторожно приступив к торможению.
  Впереди ярко полыхнула светом звезда. Она росла, плавными переливами изменяла своё свечение, раскаляясь до нестерпимо–белого, режущего глаз цвета.
  Золотыми искрами вспыхнули и растворились во мраке россыпи астероидов.
  Из Царства Тьмы величественно выплыл, подсвеченный светилом, серебряный полумесяц. Постепенно он наливался красками, становился всё больше и больше, преграждая путь кораблю.
  Старый штурман ткнул пальцем в сторону планеты и с какой–то затаённой грустью произнёс:
  — Фардар. Единственная планета системы.
  — Конечный пункт нашего путешествия, — устремил взгляд вперёд Мастер.
  — Конечный пункт, — тяжело вздохнув, задумчиво повторил штурман. — Подходящее выражение для путешествия на Фардар.
  — Что, и у этой планеты есть своя интригующая история? — оживился Том.
  — Своя история есть у каждой планеты. — Старик хитро прищурил глаз и окинул притихших слушателей пытливым взглядом. — Не за разгадкой ли тайны Фардара вы сюда прилетели?
  — Нет, но, возможно, они как–то связаны, — пожал плечами Мастер.
  — Знаю–знаю, вы же говорили, что ищете пропавшую экспедицию. А чем те парни, по–вашему, занимались на Фардаре? — старик искоса глянул на мальчишек и криво усмехнулся.
  — Искали ценные промышленные минералы, — выдал официальную версию Ли.
  — Минералы? — покачав головой, недоверчиво переспросил штурман и сухо рассмеялся: — Хе–хе–хе. Как бы ни так. Клад Фардара они искали! Вы хоть знаете, на каком корабле летите?
  — «Корсар» — принадлежит компании «Китико», обслуживающей заселённые колонистами дикие планеты, — передразнивая компьютерный автоответчик, металлическим басом отчеканил Скиталец.
  — А того, пацаны, не знаете, что до «Китико» корабль долго скитался космическим пиратом, пока его не захватил звёздный патруль. Вы хотите узнать: «Причём здесь пираты?» — увлекаясь собственным красноречием, язвительно спросил старик. Теперь его было уже не остановить, он взял разбег, и новая, полная жутких тайн и кровавых событий, история обрушилась на притихших слушателей.
  Друзья сидели в молчаливом окружении мерцающих звёзд, только глухой рокот старческого голоса наполнял бездонное пространство, перенося их в давным–давно ушедшие века. То были времена великих войн и открытий. Ещё не существовало «Космического Союза Миров». По всей Галактике бушевали захватнические войны. О том проклятом веке осталось множество мифов и легенд. Одну из таких древних сказок и предстояло услышать молодым людям.
  В те времена появился на звёздных трассах неуловимый пират Фардар. Бывший боевой офицер, опытный космолётчик, он не желал оставаться в тени истории и задумал создать своё королевство. Но на это, как известно, нужны денежки, а богатое наследство ему не светило. Вот и решил дерзкий смельчак немного облегчить толстые кошельки состоятельных пижонов. Толстосумы, правда, не очень–то спешили расстаться с нелёгкой ношей, за ними нужно было ещё побегать, да хорошенько поупрашивать. Однако Фардара подобного рода хлопоты не пугали, он разработал отличную методику вытряхивания звонких монет из скупердяев. В средствах достижения цели парень не стеснялся, главное — результат.
  Фардар собрал экипаж из солдат удачи, хорошо знающих своё ремесло, и совершил дерзкий налёт на военно–космическую базу самого сильного звёздного королевства. Многие из его людей не вырвались из кровавой мясорубки, но те, кто уцелел, остались довольны — один из самых быстроходных фрегатов галактики принадлежал теперь им.
  Правитель королевства назначил огромное вознаграждение за сведения о пирате Фардаре, корабле и его людях. Но они словно канули в чёрной бездне вселенских глубин. Никто и никогда больше их не видел, а кто встречал, вероятно, уже не мог поделиться с другими радостными впечатлениями. Фардар не появлялся ни в одном из известных пиратских притонов. Он творил тёмные дела в гордом одиночестве. Что и как он делал — тайна.
  Решением этой загадки и занялся знаменитый Звёздный Шрух, признанный авторитет в распутывании подобных головоломок. Правда, сначала его не интересовал Фардар. Но в процессе работы, он вплотную подобрался именно к нему.
  Шрух был весьма известной фигурой, к нему обращались только очень состоятельные и влиятельные личности. Имя он получил за сходство с вечно голодным хищником своей родной планеты — кровожадным шрухом (зверь являл собой смесь гиены с крысой, и не только по виду). Шрух унаследовал все лучшие душевные качества своего тёзки: иезуитскую хитрость, беспредельное коварство и дьявольскую изворотливость — о худших можете догадаться сами, да–да, у зверька–симпатяги ещё имелся длинный список мерзких наклонностей.
  Шрух получил заказ от дюжины аристократических семей, на поиск уведённых у них из-под самого носа миллиардов. Ни одно частное бюро расследований не могло разыскать похитителей, а официальные власти вообще отказывались возбуждать уголовное дело по факту кражи. Во всех случаях речь шла о пропавшем наследстве. Законный владелец миллиардов погибал в открытом космосе — пассажирский корабль наскакивал на блуждающую космическую мину, каких много разбросала тогда война по галактическим трассам. И пока родственники соблюдали траур — грызлись за наследство — их денежки исчезали. Притом грабили их вполне официально и очень–очень быстро. В банках появлялись доверенные лица законного владельца и со всех счетов выгребали звонкие монеты. Разъярённые наследники утверждали, что кто–то заранее подготовил фальшивые документы (хотя, надо сказать, эксперты не могли их отличить от подлинников), затем ухлопал богатого дядю и шустро умыкнул сокровища. Но это всё были лишь домыслы, никаких улик.
  Однако Шрух не прослыл махровым бюрократом, когда он чуял наживу, то долго уговаривать его не надо. В этом же деле пахло большим гонораром, и он рьяно бросился по следу миллиардов.
  Хотя в полиции взрывы кораблей продолжали упорно классифицировать как несчастные случаи, любому дураку ясно — блуждающие мины на то и блуждающие, чтобы взрываться, где попало, а не исключительно под корпусами фешенебельных лайнеров.
  Шрух энергично тряс всех ему известных аферистов, однако безрезультатно. Произошло ещё несколько подобных инцидентов. Корабли не успевали даже крякнуть в эфир, что исключало обычное нападение пиратов. Причём примечателен факт: за то время, пока Шрух узнавал о новых взрывах, наводил справки о богатых пассажирах, посылал уведомление о возможных аферах их родственникам (и, поверьте, делал он всё очень оперативно), кто–то уже успевал «законно» прихватить кругленькую сумму и укатить с глаз долой.
  Поражала наглость и мастерство жуликов. В «высшем обществе» судачили исключительно о жертвах космического маньяка, а потенциальных жертв было много, очень–очень много. Естественно, Шрух не мог предотвратить очередное «случайное» столкновение с блуждающей миной. Но он мог организовать запланированное столкновение, ибо уже заметил общее во всех предыдущих случаях — гибли лайнеры солидных фирм, соблюдающих жёсткий график движения. Их корабли легко обнаружить на межзвёздных трассах, а поживиться там всегда найдётся чем. Преступникам лишь следовало перед стартом изучить список пассажиров и приготовиться к изъятию денежек с их счетов. Хотя оставалось непостижимым, как эти жулики столь быстро и ловко изготавливали документы, ведь имелась целая система секретных кодов, известная только хозяину счёта и узкому кругу доверенных лиц.
  Шрух понимал, что если в космопорту на корабле мины ещё нет — факт неоднократно проверенный — значит, кто–то подсовывает её по ходу движения. Вот этого паршивца и следовало изловить. А раз дело происходило в глубинах космоса, да ещё всё время в разных местах, то диверсантом мог быть только космический корабль, маленький и очень быстроходный.
  Для того чтобы заманить таинственного незнакомца в ловушку, пришлось внести сумятицу в график движения пассажирских лайнеров и разрекламировать ограниченное число элитарных звездолётов, следующих всегда точно по расписанию. На них летали настоящие «принцы крови» — солидная наживка.
  Шрух был хитёр. Если у террористов свои люди в космопортах, а такие наверняка имелись, и даже если эти шпионы путешествовали теми же рейсами, они не замечали ничего подозрительного. В открытом межзвёздном пространстве не спрятать «хвост», поэтому корабли шли, как обычно, без эскорта. На них не ставили дополнительного вооружения, не сажали толпу спецагентов, и, естественно, пассажиры были настоящие, с туго набитыми кошельками. С виду — всё как всегда, если, конечно, смотреть: из космопорта, из салона корабля или из притаившегося в астероидном рое спутника. Лишь пассажир–самоубийца, высунувший во время полёта голову за борт, смог бы заметить, что корпус корабля покрылся странными металлическими бородавками. Ощетинившиеся орудийными стволами, лёгкие истребители обладали небольшим запасом хода и применялись исключительно в ближнем бою, но по скорости им нет равных.
  О существовании этой эскадрильи знали лишь несколько членов экипажа. Только дежурившие на вахте могли видеть, как подлетает стайка истребителей и цепляется за борт корабля, а потом, чуть не дотянув до конечного пункта путешествия, отваливает в сторону.
  Когда из глубин космоса вынырнет шустрый кораблик, его сразу же окружат истребители, не дав опять шмыгнуть во тьму. Взяв за жабры мелкую рыбёшку да быстренько распотрошив её, можно будет подать сигнал целой звёздной флотилии, та уж в два счёта разнесёт в пух и прах пиратское логово. Шрух старательно расставил капканчики и сети, он очень рассчитывал на успех.
  Но злодейка–судьба — дама капризная, всё норовит перекроить на свой лад, и, разумеется, получилось не так, как планировал стратег. Из мрака вечной ночи выплыла не безобидная мелкая рыбёшка, а громадная зубастая барракуда. Утыканный смертоносными клыками орудий скоростной фрегат своё появление предварил мощным ядерным взрывом по курсу корабля. И хотя никто не пострадал, на локаторах пассажирский лайнер уже больше не существовал. Мощный электромагнитный импульс от взрыва, очень странной мины, вывел из строя всю аппаратуру связи на корабле и истребителях. В пространстве повисло плотное облако радиоактивной пыли, заслонившее корабли от следящих лучей. Со стороны складывалось впечатление, будто корабль уже налетел на блуждающую мину и рассыпался на миллионы осколков. Пиратам оставалось только вломиться в пассажирский салон, выволочь оттуда несколько толстосумов, заложить под брюхо лайнера заряд и быстренько уносить ноги. Следовало всё проделать до того, как рассеется радиоактивное облако, тогда настоящий взрыв будет скрыт его пеленой.
  Обычно, сразу после захвата «денежных мешков» их начинали основательно «трясти». Пытки — слишком длительный и утомительный процесс. Скорее всего, они применялись лишь на первой стадии «уговоров», а когда клиент «созревал», его заставляли с помощью психотропных препаратов или гипноза вспомнить секретные коды и хитроумные шифры. Добытую информацию передавали жуликам, которые уже толпились у дверей нужных банков. Истинный хозяин всегда может закрыть свой счёт, а о прискорбном факте, что клиент числится уже в покойниках, в тот момент не знал даже сам «покойник». Операция, надо отдать должное, была проработана до мелочей, и до сих пор осечек не случалось.
  Но на этот раз, не у одного Шруха рушились планы. Фардар тоже получил очаровательный сюрприз — эскадрилью свирепых космических пираний. Милашки радостно ринулись ему навстречу и завели весёлый хоровод. Конечно, мелюзга не могла закусать до смерти фрегат, да не очень–то и стремилась. Вся компания роилась у главных хвостовых двигателей корабля, пытаясь вывести их из строя.
  Фардар мог передушить истребители, как назойливых клопов, однако посчитал мудро — вони много. Попав в западню, фрегат не собирался надолго в ней задерживаться. Нужно успеть «слинять» до подхода охотников. А от кусачих псов можно быстро отделаться одним старым, хорошо испытанным способом — быстрее их перебирать лапами, в одном направлении и не оглядываясь. Так Фардар и сделал. Запас хода у разъярённой своры был невелик, и она вскоре отстала, хотя к тому времени так расчесала хвост фрегату, что он, образно говоря, еле перебирал копытами.
  И всё же, кажется, пиратам опять подфартило — они чудом успели выдернуть куцый хвост из пасти зубастого капкана. Пираты, затаив дыхание, следили, как проходят между двумя зубьями, в виде пары звёздных эсминцев. По инерции те проскочили мимо. Пустой капкан противно лязгнул сталью и огнём. В корпус корабля врезался внушительных размеров сгусток плазмы. Получив пинок под зад, пиратский фрегат не сменил курс, а, лишь ещё чуть сбавив ход, мелкой рысью затрусил по звёздной пыли дальше, в бездонную тьму. Вскоре он юркнул под чёрное покрывало вечной ночи и был таков.
  Опять Шрух остался с носом. Так считал Фардар, да так и было на самом деле. Только уж очень длинным оказался тот нос.
  Фардар привёл фрегат на дикую необитаемую планету, где располагалась его секретная база. Экипаж корабля весёлой гурьбой вывалился из распахнувшегося люка и пустился в пляс. Гремела музыка, орали лужёные глотки, притопывали в такт армейские ботинки. Из железного трюма выкатили бочку бодрящего рома, толпа встретила её рёвом энтузиазма. Одним словом, праздник разгорался.
  Вроде бы, к тому и повод был — счастливое спасение. Однако если уж смотреть правде в глаза, то спасение фрегата от верной гибели вряд ли можно назвать счастливым, ибо оно, оказывается, было вовсе не случайным, поэтому даже спасением его называть кощунственно. Те два эсминца, что расступились, пропуская между собой пиратский фрегат, сделали это по приказу Звёздного Шруха. Фрегат уже не мог идти на «всех парах», он так и не сумел оторваться от следующих за ним, на очень почтительном расстоянии, эсминцев. Военные шли по локатору, почти на ощупь, на грани помехи. Такое не удалось бы провернуть, будь у них только один корабль, но их было двое, проблем с пеленгом не возникало. Одинокий Фардар, естественно, их не заметил и привёл прямо в своё логово.
  Праздник был в самом разгаре, когда с неба свалилась туча вражеских кораблей. Шрух стянул все засадные полки и единым мощным ударом обрушил их на голову «счастливчиков». С голубых небес упала лавина огня. В один миг все технические объекты пиратов превратились в булькающие котлы. Фрегат Фардара окутал раскалённый шар, мигнула ослепительно–белая вспышка, и корабль рассыпался фейерверком искр. От земли взметнулись ввысь столбы чёрного дыма. Зловещие тени вестников смерти затмили светило.
  Флот угрюмо завис над кострами пожарищ. Звёздный Шрух предложил Фардару и его банде сложить оружие — сдаться на милость победителя.
  Фардар с кучкой, оставшихся в живых, притаился в разрушенных подвалах базы. Он, разумеется, прекрасно знал о «милосердии» Шруха и не хотел попадать к нему в лапы. Поэтому пираты пригрозили, что если их не оставят в покое, то они уничтожат всех заложников. Оказывается, богатых дядюшек не истребили, а припрятали на «чёрный» день. Этот день настал.
  Шрух очень расстроился, ведь теперь его клиенты–наследнички, останутся у разбитого корыта. Они хоть и не дотянулись до денежных счетов в банках, но крепко ухватились за всю недвижимость дядюшек. И вряд ли клиенты будут щедры к частному сыщику, который лишит их долгожданного, уже полученного, наследства. Живые дядюшки казались явно лишними на празднике жизни. Пусть остаются покойниками. Шрух приказал высадить десант и силой отбить заложников, тем самым подписав им смертный приговор.
  Десантная бригада плюхнулась оземь и стала расползаться по дымящимся руинам, словно чернильная клякса по скомканной бумаге.
  Вдруг, обугленная земля вздыбилась и рванулась безобразными клочьями в стороны, выпустив из своих недр ослепительно–белый шар. Грохнул взрыв! Через миг над воронкой завис огненный гриб, с клубящейся чёрной шляпкой. Фардар взорвал базу вместе с собой, своими людьми, заложниками и… десантной бригадой.
  Шрух был взбешён, но не до такой степени, чтобы стать доверчивым. Он сам прохвост и других подозревал в том же. Фардар мог спрятаться где–нибудь в надёжном бункере глубоко под базой. Шрух приказал, на всякий случай, выжечь этот участок планеты.
  Флот выполнил приказ. В фокусе огня плавилась и испарялась материя. На месте базы пиратов образовалась, глубоко утопленная в поверхность планеты, гладкая круглая долина. С исчезновением Фардара, канула во тьму и тайна его несметных сокровищ.
  С тех пор эту безымянную планету называют именем кровожадного пирата — Фардар.
  Старый штурман закончил свой рассказ и развалился в мягком кресле, безмятежно взирая на выплывающий из тьмы зелёно–голубой шарик.
  — А почему её не назвали в честь Звёздного Шруха? — почесал затылок Том. — В вашем рассказе чаще упоминалось его имя.
  Старик поморщился, словно от зубной боли, и зло выдавил:
  — Потому, что Шрух - подонок, хмырь и… бюрократ, — последнее было сказано с особым омерзением.
  — Кровожадные пираты вам милее, — усмехнулся Мастер.
  — Они отличные парни! — взорвался старик, а затем, слегка остыв, признался: — Конечно, я на их стороне. А что вы хотели? Сами понимаете — положение обязывает.
  — То есть?
  — Своя рубашка ближе к телу. — Старик озорно подмигнул. — Мы летим на славном «Корсаре». Не думаете же вы, что я буду охаивать свой корабль и его былые заслуги. Я искренне горжусь, что летаю на настоящем пиратском корабле. И, скажу вам по секрету, чувствую себя на нём эдаким бывалым пиратищем. От одной этой мысли я молодею лет на двадцать.
  — Ну, с вами всё ясно, дедуля, — махнул на него рукой Том. — Но планету–то назвали не вы, а далёкие предки. Неужели и им симпатичнее показался пират?
  — Низость и подлость оценивалась одинаково во все времена.
  — Не понял, — удивился Том. — Вы же…
  — Да я не про Фардара, я про Шруха говорю, — недовольно прервал Тома старик. — Та операция стала последней для Шруха. Мерзавца лишили всех наград и сослали в глухую колонию.
  — Вот это поворот?! — недоумённо переглянулись слушатели.
  — Шрух думал услужить клиентам, что ж, ему это удалось. Те были очень довольны ликвидацией дядюшек. Но ведь сокровищ Шрух не вернул, а его наняли именно для этого. Наследникам же следовало изобразить скорбь и горечь по невинно убиенным родственничкам. Ну и, разумеется, на кого–то возложить вину за их смерть и глупую гибель десантной бригады. Военный трибунал постановил — Шрух виновен. А теперь скажите: чьим именем люди будут называть планету?
  — Образ храброго таинственного пирата симпатичнее, — склонил голову Мастер.
  Неожиданно, в распахнувшуюся дверь ворвался яркий свет, и на пороге появилась фигура капитана «Корсара». Он услышал последние слова Мастера и скорчил гримасу неудовольствия.
  — Что, опять пираты? Опять, дед, байки травишь! — строго прикрикнул на него капитан. — Забыл, за что тебе компания деньги платит, старый пень? А ну живо в рубку! Посадка на носу, а ты ещё компьютер не щупал.
  — За то и платят, что я могу твою жестянку и с закрытыми глазами в любую дыру впихнуть, — сердито пробурчал старый штурман и, глубоко засунув руки в карманы, нехотя поплёлся вон из каюты.
  — Вообще–то, он и вправду может, — доверительным шёпотом признался капитан, когда старик вышел. — Говорят, однажды он посадил подбитый корабль на крохотный астероид. Сажал вслепую, основываясь лишь на баллистике.
  — Это как? — подался вперёд Скиталец.
  — Он знал свои координаты и по карте рассчитал траекторию движения к летящему астероиду. Тот мог незаметно унести их подальше от поля боя.
  — И что же, он совсем не видел астероид, его горы и кратеры?
  — Почему же? — улыбнулся капитан. — Один солдат в скафандре болтался на привязи за бортом и по радио истошно вопил о приближающейся кончине. Вообще, старик на своём веку совершил немало славных подвигов. Он у нас гигант по этой части. Одно в нём плохо — уж очень трепаться любит, не всему стоит верить, что он вам тут наплёл. Вы рты–то закройте. Приехали!
  Грубый окрик капитана вернул замечтавшихся друзей в реальность, и они торопливо бросились собирать свои скудные пожитки.
  
  
  Глава 7. В стане врага
  
  «Корсар» с трудом уместился на маленьком недостроенном космодроме, вплотную прижавшись к высоченному каменному утёсу.
  Друзья вышли наружу и окинули взглядом окрестности. Корабль стоял на краю идеально круглой долины, а то, что вначале показалось нависающим каменным утёсом, круто уходило вправо и влево сужающейся серой лентой, смыкающейся в кольцо у далёкого горизонта. Создавалось впечатление, будто неведомая сила аккуратно вынула огромный участок грунта, а затем старательно подравняла края выкопанной ямки. На плоском дне этой «ямки» сумели без лишнего стеснения разместиться: местный космодром; небольшой аэродром, со стройными рядами летательных аппаратов, издали казавшихся игрушечными; а также, крепко вросший в центр долины, угрюмый посёлок колонистов, походивший на единый угловатый монолит. Остальное свободное пространство захватил зелёный хаос разросшихся брошенных садов.
  — Похоже, сказка старого штурмана обретает реальность, — озираясь по сторонам, отметил Мастер.
  — Красивая легенда, и только, — скептически хмыкнул Скиталец.
  — А я верю — это работа звёздной эскадры Шруха, — как обычно, не согласился с ним Боец. — Смотри, насколько точно обработаны края долины. Камень, определённо, кромсали бластерами.
  — Его кромсали дожди и ветра. Эрозия, коррозия там всякая, — отмахнулся неверующий Том. — У хилых предков мощи бы не хватило так накуролесить. Шутка ли — долину из камня выплавить.
  Парочка уже была готова с удовольствием сцепиться в бескомпромиссном споре, но Мастер вовремя заметил подлетающий странный аппарат.
  — Неизвестно, когда её копали и какой боезапас несли тогда корабли. Отложите разборки до лучших времён, историки доморощенные, — задушил он распрю в зародыше.
  — Ну вот, на самом интересном месте… — обиженно зашипел на него Том, однако тут же заткнулся и подозрительно уставился на летающий драндулет.
  Назвать планетолётом эту покорёженную, начисто лишённую крыши и стёкол, обгорелую уродину как–то язык не поворачивался. Жуткий технический объект производил впечатление только что вырытого из могилы полуистлевшего призрака без мотора. Однако эта штука летала и, по–видимому, даже собиралась подвезти их до посёлка. Машина плюхнулась прямо у их ног. Вопреки своему хрупкому виду, старушка ещё неплохо умела держать форму, что показали тщетные усилия Скитальца открыть заднюю дверцу. Только после нескольких безуспешных попыток, он сумел по достоинству оценить отсутствие крыши и, витиевато выругавшись, влез на заднее сиденье.
  Ржавое железное корыто, громко кряхтя, тяжело оторвало дно от земли и, поскрипывая под напором упругих воздушных струй, с неожиданной прытью понесло друзей к посёлку.
  На месте пилота восседал молодой паренёк в насквозь прожжённом замусоленном комбинезоне техника–ремонтника. Он с показной небрежностью откинулся на рваную спинку кресла, упорно не желая замечать убийственного скрежета летающего катафалка. Владельцы подобных колымаг, в отличие от тех, кому действительно есть чем прихвастнуть, почему–то, очень любят брать попутчиков. Парень, хотя и бросил в адрес старушки пару нелестных выражений, чрезвычайно гордился своей развалюхой.
  Скиталец покрутил головой, осматриваясь, и заступился за старушку:
  — Ну, вам грех жаловаться. Машина только с виду рухлядь, а так… — он похлопал ладонью по заклинившей дверце, — ещё крепкая, отлично держит форму.
  Так как жест ускользнул от внимания водителя, он принял шутку Скитальца за чистую монету.
  — Скажете тоже, — смутился парень и попытался выжать большее из вот–вот готового развалиться агрегата, но внутри лишь что–то надсадно завыло, так и не прибавив скорости. — Мы тут стараемся сидеть потише. Лишнего не просим. Вот и приходится латать всякую рухлядь, — сконфуженно извинился он.
  — И за такой транспорт спасибо. А то, я вижу, такси у вас не дождёшься.
  — Эт точно, — крякнул парень. — Его у нас вообще нет.
  — Хм–м–м, а как же прибывшие гости добираются до посёлка? Пешком что ли? — удивился Скиталец.
  — Нет, у нас с этим строго, гостей всегда встречают… — парень осёкся и как–то странно дёрнулся, словно с разгона ударился лбом о невидимую стену.
  — А непрошеных гостей у вас не бывает? — не видя с заднего сиденья побелевшего лица водителя, беспечно брякнул Том.
  — Не–е–т, — выпучив глаза, выдавил из себя паренёк.
  Он вкалывал всю ночь напролёт и к утру, наконец, закончил свой шедевр. Сколько труда и времени вложено в это чудо техники. Ему так сильно хотелось немедленно испытать машину, ну и, разумеется, немного прихвастнуть, что он не сумел удержаться перед искушением и посадил первых попавшихся попутчиков. Чужаки были большой редкостью в этих краях. И надо же именно на них нарваться.
  Его мальчишеский поступок грубейшим образом нарушал местные инструкции и грозил серьёзными последствиями. Только сейчас, почувствовав приступ животного страха, парень всё до конца осознал и попытался выправить ситуацию. Он резко бросил машину вниз и завис над заросшей лужайкой, не дотянув до окраины посёлка.
  — Извините, но мне налево, — с каменным выражением лица, сухо известил он, ткнув пальцем в еле заметную тропинку, вьющуюся среди редколесья. — Через километр — служебный вход в посёлок.
  — Вот и чудненько. Спасибо, дружище, — как ни в чём не бывало, хлопнул его по плечу Том и, присвистнув, оглянулся назад. — Даль–то какая, аж не верится, что мы это всё ножками протопали.
  Парень понял намёк, сразу расслабился и, благодарно улыбнувшись на прощание, круто взял вверх. Машина, набирая скорость, скрылась за кронами деревьев.
  — Вот так: непрошеных гостей здесь подвозить не принято, — развёл руками Скиталец.
  — Если это всё, что ты можешь сказать, — саркастически заметил Мастер, недовольный поведением Тома, — то тебе лучше помолчать.
  Однако Скитальца он не смутил. Том обвёл хозяйским взглядом вокруг и недовольно поморщился.
  — На плантациях, если можно, вообще, так назвать эти буйные заросли, полно сорняков.
  — Да, похоже, к ним давно никто не притрагивался, — кивнул Мастер.
  — Интересно, чем же таким важным заняты обитатели сей благодатной долины? — подозрительно осмотрелся Боец.
  С того места, где они стояли, был плохо виден посёлок — мешали разросшиеся кроны деревьев. Пришлось взобраться на самое высокое из них.
  Обозрев серую громаду посёлка, друзья поняли, что его недавно перестроили.
  — Ух ты! Почти законченная военная база, — с интересом всматриваясь в строгие контуры сооружения, вынес вердикт, как эксперт, Боец.
  — Почти? — хмыкнул Мастер.
  — Не хватает лишь деталей.
  — Каких?
  — Ну, во–первых, вооружения. — Боец заслонил ладонью глаза от света и внимательней присмотрелся к центральным блокам посёлка. — Да, вот ещё что — не достроена стационарная станция глобального слежения.
  — Дороговастенькая игрушка, — прищурив один глаз, присвистнул Скиталец.
  — Это тебя смущает?
  Том сделал глубокомысленную паузу, в течение которой старательно мял пятернёй «спину», пониже пояса, а затем изрёк:
  — Естественно. Ибо мой деформированный зад ещё не успел принять первозданную округлость форм, после недавней трёпки в ужасно дешёвом тарантасе. Убогость и шик — странное сочетание.
  Мастер потёр руки, предвкушая горяченькое дельце.
  — Похоже, мы прибыли в самый раз, чтобы омрачить местным жуликам новоселье. Однако пока будем следовать выбранной легенде: молодые выпускники технического вуза прилетели на Фардар подзаработать. Мы простые обыватели и нас интересуют лишь деньги и дикая экзотика. Того и другого здесь должно быть в избытке.
  — Да, я обожаю диких обезьян, — сразу вошёл в роль Скиталец. — Добрые дядечки, пустите нас побродить по девственным джунглям.
  — Сначала заставят в посёлке компьютерную пыль глотать, — поморщился Ли. — Ох, удружила нам Конкордия с поддельными дипломами.
  — Другой вакансии на работу не было, — защищал знакомую шпионку Мастер. — Зато, местная компания оплатила дорогу. И следы пропавшей экспедиции обрываются в этом загадочном крае.
  Друзья спустились с дерева, подхватили лёгкую поклажу и по узкой извилистой тропке, иногда буквально продираясь сквозь заросли, пробились к посёлку.
  На опушке парни столкнулись с поджидавшим их пожилым коренастым мужчиной. Его свободного покроя пёстрый гражданский костюм совершенно не сочетался с военной выправкой. Вырубленная словно из замшелого камня коротко стриженая голова крепко вросла в мускулистую шею. Стальные глаза жёстко кололись. Увидев гостей, мужчина широко развёл руки, открыто улыбнулся и густым басом принёс извинения за досадную неувязочку:
  — Вы уж простите того деревенского увальня, что выбросил вас посреди джунглей. Дураки всюду есть. Жизнь без них была бы скучна и неинтересна.
  — Что вы, мы ему даже благодарны. Хоть чуть–чуть расслабились на лоне дивной природы, а то зачахли в тесных пластиковых каморках, — улыбнулся в ответ Мастер.
  — Вы, я вижу, тоже «дикие», — понимающе кивнул незнакомец и доверительно признался: — Честно говоря, я сам испытываю огромное удовольствие, гуляя по брошенным плантациям. Бывшие хозяева разорились и вылетели с Фардара, вот сад и превращается в настоящие джунгли. — Мужчина виновато пожал плечами и сделал комичный жест рукой, как бы приглашая осмотреть его наряд. — Да и я тоже чахну в железобетонных объятиях цивилизации. Вы только гляньте, во что меня обрядили, — он смешно оттянул край костюма. — Как ушёл в отставку, совсем житья не стало. Всю жизнь летал на боевых кораблях, а теперь вот потихоньку превращаюсь в гражданского пижона.
  — А на каких кораблях вы летали? — сразу оживился Том.
  — Да на каких только кораблях я не летал, — шутливо уклонился от ответа незнакомец. — Меня здесь все так и зовут — Капитан. А вас–то как называть?
  — Иван.
  — Том.
  — Ли.
  Без особого энтузиазма, поочерёдно представились гости. Они инстинктивно почувствовали фальшь в этом, довольно–таки симпатичном, незнакомце. Может он и в самом деле бывший звёздный капитан, но только уж очень странно переплетались в нём солдатская прямота и открытость с дьявольским коварством опытного дипломата. Наверняка, он не был простой пешкой в чужой игре.
  — Ну что ж, прошу посетить наш сказочный дворец. — Капитан широким жестом пригласил следовать за ним.
  После того, как все, низко наклонясь, прошли мимо массивной металлической двери в маленькую промежуточную комнату, Капитан вежливо предупредил:
  — Вам сейчас предстоит пройти одну неприятную процедуру, она не займёт много времени.
  — И что же это за процеду–у–ра? — лениво зевнул Скиталец и стрельнул глазами по углам.
  Мужчина помолчал, дожидаясь, когда автоматика закроет дверь, и тяжело выдохнул:
  — Обыск.
  — Дяденька, а у меня ничего нет, — с глуповатым выражением лица, виновато признался Том и задрал рубашку на животе.
  Они стояли в тесной квадратной комнате, тускло освещённой и душной, пока над второй дверью не вспыхнул зелёный свет.
  — Странно, — почесал подбородок Капитан. — Обычно все норовят протащить в потайных карманах какую–нибудь гадость.
  — О–о–о, нас всегда ставили в пример окружающим, — гордо выпятив грудь, похвастался Том и осветил мрачное сырое помещение знаменитой лучезарной улыбкой.
  — Хм-м, а ты мне нравишься парень, — глядя в упор на беспечно скалившегося наглеца, признался Капитан.
  — Смею вас заверить, и вы лучший человек на этой планете, — отвесил ответный комплимент Том, но тут же ядовито добавил: — Правда, мы ещё не знакомы с вашими конкурентами по конкурсу красоты, сравнивать особо не с кем. Нам по пути попался лишь один представитель местного бомонда. Кстати, он хоть долетел?
  Капитан дёрнулся, словно получил токовый разряд. Вероятно, он совершенно оказался не готов к такому вопросу и растерялся, выдав:
  — Разбился при посадке. — Затем, оправившись от неожиданности, внимательно вгляделся в простоватое лицо Тома и медленно, почти по слогам, произнёс: — Дьявольски нравишься, парень.
  — Я и сам себе нравлюсь, иногда, — честно покаялся Том.
  Смерть водителя была для друзей неприятным сюрпризом. Стало ясно, что, как и в древние времена кровожадных пиратов, ошибок на Фардаре не прощают. Серьёзные ребята, надо полагать, облюбовали эту планетку. Неудивительно, что здесь исчезают экспедиции. Значит, на помощь местных властей рассчитывать нечего. Неужели им суждено драться троим против нескольких тысяч колонистов Фардара? Впрочем, не может быть, чтобы не отыскался хоть какой–то союзник. Должны же существовать противники деспотического режима. Но вот как их отыскать?
  Тяжёлые мысли и сомнения одолевали друзей, пока они послушно следовали за Капитаном. Он молча вёл их по длинным, узким, мрачным коридорам. Кажется, двигались в направлении центра подземной цитадели. По пути никто не встречался. Создавалось впечатление, будто все вымерли или, что более вероятнее, прячутся при их приближении — иногда слышался подозрительный шорох в извилистых боковых проходах.
  Дойдя до шахты лифта, Капитан остановился и поочерёдно пригвоздил работничков колючим взглядом:
  — Здоровяки, вы совсем не похожи на задохликов–программистов. Ваши дипломы — фуфло, — было не понятно спрашивает он или утверждает.
  — Да и вы, уважаемый, хиляком не выглядите, — упрекнул в ответ умника Мастер.
  — Может, не будем терять зря время и прямо сейчас отправимся в информационный центр — проверим ваши способности.
  — Мы за этим сюда и прибыли. Только как вы будете расплачиваться за наше творчество?
  — Ну, всё будет зависеть от объёма и качества работы. Я думаю, вы останетесь довольны нашим сотрудничеством. — Капитан загадочно улыбнулся.
  — Мы постараемся не разочаровать ваших надежд, — выдержав паузу, многозначительно заверил Мастер.
  Все вошли в тесную кабину лифта и, сопровождаемые противным скрипом, двинулись вглубь подземелья. Мимо прозрачной двери уныло проплывали слабо освещённые подземные этажи, надолго сменяемые каменными глыбами мощных перекрытий. Но вот движение прекратилось.
  Дверь тяжело ушла в сторону, и в лица гостей упёрся тупой угрожающий взгляд здоровенного лысого детины. Его волосатая рука покоилась на рукоятке зловеще сверкающего бластера. Оружие было недвусмысленно вытянуто на половину из чёрной глянцевой кобуры, прикреплённой к широкому кожаному ремню, опоясывающему необъятный живот колосса. Капитан шагнул к жуткому типу и любовно похлопал гиганта по плечу.
  — Знакомьтесь — мой ангелохранитель. Правда, симпатичный?
  — Очень, очень милый ангелочек. — Том медленно обошёл вокруг исполина, с интересом заглянул, встав на цыпочки, в его пустые глаза, где безнадёжно застыло отражение серого потолка, затем сделал ещё круг, неторопливо осматривая экспонат со всех сторон, и, наконец, вперив взгляд в свирепую физиономию злобного идола, восхищённо прошептал: — Потрясающе. Клянусь богом, ничего подобного мне видеть не приходилось. И откуда вы такого «ангелочка» выкопали? Это же сущее исчадие ада!
  — Эх, вот если бы вы видели рядом обоих близнецов, — довольный произведённым на гостей впечатлением, похвастался Капитан.
  — Так у вас ещё есть? Давайте посмотрим! — заинтересовался ценитель изящного. Том решил прикинуться бывалым завсегдатаем разного рода кунсткамер.
  — К сожалению, его брат погиб, — опустив голову, с неподдельной горечью признался Капитан.
  — Опять какая–нибудь… транспортная авария, — ехидно ухмыльнулся Том.
  — Нет. Его укусила змея, — неохотно ответил Капитан и, увидев недоверие на лицах гостей, раздражённо бросил: — Да, да, маленькая, зелёная, очень ядовитая.
  — Как зовут вашего телохранителя? — стремясь разрядить обстановку, спросил Мастер.
  — О–о–о, имя, как нельзя лучше, соответствует его телосложению — Громада!
  — Хозяин, там всё готово, — задрав вверх квадратный подбородок, грохочущим басом отрапортовал Громада.
  — Прошу следовать за мной, — вежливо пригласил Капитан и направился вглубь коридора.
  Гости, подпираемые сзади угрюмым великаном, послушно последовали за хозяином здешних мест. Коридор окончился массивной металлической дверью, охраняющей электронный мозг базы.
  Некогда просторное помещение было буквально забито разнообразной аппаратурой. Тусклые компьютеры, устало перемигиваясь лампочками, смущённо сгрудились в бесформенную кучу. Старички робко жужжали, с опаской посматривая на спящих молоденьких монстров. Могучие чужаки бесстрастно взирали на мир, потухшими глазами серых экранов, безжизненно свесив вниз разноцветные щупальца проводов.
  — Как видите, это своеобразный музей. Здесь собраны действующие экспонаты всех времён и народов. Вы уже имели возможность оценить убогий уровень нашего технического оснащения. Тащим всякое барахло, ремонтируем и пускаем в дело. Вот так и живём…
  — Хм-м, неплохой, однако, вкус у здешнего барахольщика, — проворчал Мастер, рассматривая странную технику.
  Несмотря на то, что Мастер уже считал себя человеком, неплохо осведомлённым в технических новинках, он был в явном замешательстве.
  — Вы уверены, что мы это потянем?
  — Можете отказаться, но тогда на Фардаре вам больше нечего делать, — с угрозой в голосе известил Капитан. — Вся техника уже проверена. Старый центр управления в отличном состоянии. Нужно только запрограммировать новые системы и состыковать их с уже действующими. Необходимый инструмент и подробная документация к вашим услугам.
  Капитан кивнул на подготовленное к работе специализированное оборудование, аккуратно разложенное на ремонтном стеллаже.
  — А почему бы тогда местным инженерам самим не закончить наладочные работы? — резонно спросил Боец.
  — У местных ребят квалификации не хватает. На Фардаре парни простые — спецы по другой части, — развёл руками Капитан. — Вот и приходится привлекать для одноразовых работ специалистов–теоретиков.
  Боец и Скиталец посмотрели на Мастера. Решение было за ним. Иван тянул драматическую паузу, размышляя: «На счёт сиротской бедности капитан зря распинался. Технику накупили суперсовременную. Специалистам по наладке подобных систем на периферии работы немного. А для сохранения секретности, таких умников из логова мафии выпускать - резона нет. Похоже, трёх одноразовых спецов уже вписали в расходную статью. Но, пока нужны, мозги будут выжимать досуха. Время потрепыхаться у нас ещё есть. Во всяком случае, нельзя упускать возможность покопаться в центральном блоке памяти и выудить полезную информацию».
  Вслух же Мастер сказал:
  — Нам такая сложная работа тоже в новинку, но постараемся разобраться.
  — Надеюсь, брака не будет? — насторожился Капитан.
  Скитальцу надоело переминаться с ноги на ногу и он, передразнивая Громаду, зло рявкнул:
  — Обижаешь, хозяин!
  — Имейте в виду, у нас есть особые контрольные программы, и, по окончании наладочных работ, будет проведено всестороннее тестирование, как отдельных узлов, так и всей системы в целом.
  Скиталец понял так, что его пугают, а вот этого бы делать не следовало, этого он ой как не любил. Забияку вынудили ответить тем же. Сначала Том презрительно окинул взглядом робко притаившиеся компьютеры, а затем развязно брякнул:
  — Ну, это конечно, если к концу нашей работы будет что тестировать.
  — Не понял? — глаза Капитана беспокойно забегали.
  Довольный полученным эффектом, Том лениво сознался:
  — Шучу я, хозяин, шучу. Вы уж не переоценивайте наши скромные возможности.
  Вероятно, чтобы сократить опасный потенциал, Капитан приставил к чужакам надзирателя.
  — Оставляю вам моего лучшего слугу. Громада урегулирует все бытовые вопросы, а при необходимости обеспечит связь со мной. Желаю удачи!
  Как только дверь за Капитаном закрылась, Том, войдя во вкус, продолжил запугивание местного персонала — пусть знают своё место. А место волосатого урода находилось явно за дверью.
  Том вразвалку приблизился и попытался сдвинуть грозного надзирателя гипнотическим взглядом. Однако вскоре понял — тонкими материями статую не прошибить. Пришлось пустить в ход более осязаемое оружие, то есть, образно говоря, на всю длину вывалить язык и острым словцом «отбрить» истукана. Начал Том издалека.
  — Большую работу всегда надо начинать с маленького перекура, — вспомнил он древнюю пословицу.
  — Чего-о? — не понял народную мудрость туповатый Громада.
  — Отдохнуть с дороги надо, вот чего, балбес. И перекусить тоже не мешало бы. Мы тут тебе не рабы на плантации. У–у–у, рожа! — Скиталец сделал пальцами «козу» и стал, словно тяжёлый танк на гусеничном ходу, накатывать на потрясённого невиданной наглостью Громаду.
  У идола от удивления отвисла нижняя челюсть. Великан оторопело попятился, сбитый с толку употреблёнными Томом терминами и жестами. Совершенно не понимая смысла происходящего, Громада, наконец, решил как–то урезонить агрессора. Он лязгнул квадратной челюстью и растерянно промямлил:
  — Покушать можно в соседней комнате. И отдохнуть тоже.
  — И это весь сервис?! — не унимался грозный Скиталец.
  Он медленно напирал на Громаду, который, беспомощно разведя руки, продолжал отступать к двери. Неординарное поведение гостя поставило его в тупик. Однако страж не привык долго над чем–либо задумываться. Громада всегда был абсолютно уверен: его видная персона должна внушать всем уж если не страх, то, по крайней мере, глубокое уважение. И теперь он посчитал просто досадным недоразумением, что какой–то плюгавый человечишка с чёрной наглой рожей набрался хамства ему дерзить.
  Громада решил утихомирить расшалившегося придурка старым, надёжным, многократно проверенным способом. Великан шагнул вперёд и с силой двинул своим кулачищем наглеца по черепу, но… рука, со свистом, врезалась в пустоту.
  Скиталец слегка отодвинулся в сторону и резко дёрнул, на мгновение повисшую в воздухе, волосатую лапу.
  Громада споткнулся о заботливо подставленную ножку, по инерции пролетел несколько метров и ещё проехался на пузе по гладкому полу. Глухо стукнув лысой пустотой башкой о стену, разъярённый великан, словно резиновый мяч, оттолкнулся от препятствия и с разбегу прыгнул на обидчика.
  Том, видимо, предполагал такую бурную реакцию, ибо тело исполина, не без сторонней помощи, конечно, развернулось в воздухе и, уже спиной, смачно впечаталось в гулко ухнувшую бронированную дверь. Издав тяжёлый стон, Громада медленно сполз по холодной стали на пол. Его мутные глаза печально уставились на пыльные ботинки Скитальца.
  Надо отдать должное могучему организму Громады, он сумел быстро прийти в себя после таких потрясений. Встряска пошла Громаде даже на пользу, в его непробиваемой башке появились явные проблески мыслительного процесса. Мохнатая рука стала ощупывать до сих пор бездельничавший бластер — последний козырь.
  — Уважаю веские аргументы, Пупсик, — ехидно хихикнул Скиталец, выглядывая из–за горки компьютеров. — Только вот, мне кажется, хозяин не одобрит твоих диверсионных действий по развалу ценной аппаратуры. Тебя же её приставили охранять, юный стрелок.
  Громада яростно сжал зубы, они заскрипели как жернова, поднялся на ноги и вышел, громко хлопнув тяжёлой дверью.
  — Зачем урода обидел? Всё равно будет из угла шпионить, — недовольно проворчал Ли.
  — А чего они нас стращать начали?! — оправдал хулиганство Том.
  — Не горячись, Том, Ли просто тебе завидует. А толстопуза ты правильно за дверь выставил. Здесь и без колобка тесно. Хоть под ногами не будет путаться, — осмотрел поле деятельности Иван. — Пора, друзья, браться за дело.
  И потекли томительные дни напряжённой работы. После решительного отпора уже больше никто не смел ни пугать специалистов, ни открыто надзирать за их работой. Они получили полную свободу, разумеется, в пределах своей темницы. Нынешнее положение неофициальных узников их очень даже устраивало. Получив доступ к огромным залежам информации, заключённые с утра до ночи перетряхивали «пыльное» содержимое электронного мозга. Ох, и много же накопилось всякого хлама: старые колонисты напихали туда разрозненные данные о планете, о видах на урожай, о количестве и качестве необходимых удобрений; а новые хозяева добавили в эту кашу густую мешанину из денежных накладных, архитектурных чертежей, расчётов и ещё уйму всяких бытовых мелочей, бесспорно, нужных в повседневной жизни, но совершенно бесполезных для шпионов.
  Ли и Том работали в паре, хотя нельзя сказать, что они одинаково самоотверженно вкалывали на поприще шпионажа. Бездельник и хитрован Том, пользуясь тем, что он лучше Ли разбирался во всяких житейских мелочах и легко очищал ядро информации от побочной шелухи, сразу же возглавил отдел разведки. Теперь он, как бессменный глава, восседал в мягком кресле, беспечно закинув ноги на стол, а Ли горбатился рядом, согнувшись над компьютером и кропотливо перебирая столбцы инфы. Лишь когда попадалось «вкусненькое», Том лениво поворачивался, бесцеремонно отпихивал локтем от экрана отчаянно упирающегося Ли и снимал пенки. Затем, казалось, он опять надолго терял интерес к работе, но его прищуренный глаз продолжал контролировать бегущие по экрану строчки, не давая Ли проскочить мимо важных мест.
  Из всех троих только Иван занимался выполнением основной работы. Для начала он разобрался с необычной аппаратурой, запомнил все оригинальные технические решения в её конструкции и, только после удовлетворения профессионального любопытства, принялся за заказ. Наверное, следящие за Мастером местные инженеры были просто обескуражены его методами работы. Ведь он всего лишь раз заглянул в логическую схему доморощенных программистов и больше к ней не притрагивался. Поняв, что новая информационная система куда мощнее обычной, и использовать её следовало соответственно, Мастер создал свою, модифицированную, схему управления и особую программу. Увлёкшись работой, он совсем забывал, что перед ним всего лишь бездушная железяка и обращался к ней тёплым одушевлённым словом — Малышка.
  После того, как Мастер закончил свою возню с компьютером, друзья ознакомили его с результатами «раскопок». Оказывается, с Фардара выжили всех старых колонистов, а планету заселили весьма подозрительным сбродом. Теперь вольнонаёмные «труженики» с тёмным прошлым ускоренно перестраивают посёлок в замаскированную военную базу. Существовала и другая трудовая колонна — принудительно сосланные сюда со всех концов Галактики преступники. Про них кое–что указывалось в официальных актах неоднократных полицейских проверок, типа: «Преступники помещены в усиленно охраняемую зону, где они, не покладая рук, трудятся на благо народа и во имя процветания великих идей гуманизма.» Что скрывается за столь туманной и расплывчатой формулировкой продажной комиссии, предстояло выяснить, но и сейчас уже ясно — где–то создаётся ещё одна нелегальная военная база. В компьютере точных координат о её местонахождении нет, что позволяет предполагать наличие второго, секретного, центра управления. Капитан знал, что подсовывать шпионам. Они могли теперь только догадываться о творящемся на Фардаре беззаконии. Даже если бы умники и сумели как–то передать свои домыслы космической полиции, та вряд ли закрыла бы планету. Но, конечно, надеяться на то, что хозяева позволят гостям почесать языки, не приходилось. Комплексом различных мероприятий, властям успешно удалось избежать огласки происходящих на Фардаре изменений. Похоже, они и в дальнейшем не намерены афишировать свои достижения. Примечателен факт: за последнее время не продано ни одного билета на вылет с Фардара.
  Нашли спасатели и упоминание о научной экспедиции профессора Мага. По документам, он и шесть его товарищей вылетели с первой волной беженцев — всё гладко, не подкопаться. Пока оставалось неизвестно, какие у местных хозяев дальнейшие планы по использованию таких квалифицированных работников. А то, что у противника имелись обширные планы — бесспорно. На Фардаре умели использовать ценных людей. Несомненно, кто–то умный и хитрый уже давно вписал и троих новичков в свой дьявольский план. Они, похоже, являются пешками в чьей–то большой и азартной игре. Где та рука, которая перемещает их по чёрно–белым клеткам жизни и смерти? Кто носит королевскую корону в Царстве Тьмы? Если друзья в ближайшее время не сумеют найти ответы на эти вопросы, то неминуемо запутаются и погибнут в хитросплетённой невидимым врагом липкой паутине лжи и коварства.
  В информационном центре делать было уже нечего. Мастер позвал Громаду, как обычно караулившего за дверью, и известил:
  — Работа окончена. Зови Капитана.
  — Хозяин знает. Хозяин сам придёт, — грозно прорычал, имеющий большой зуб на пришельцев, Громада.
  — Я же говорил, — вспомнил Ли давний спор с Томом, — он за нами всё время из вон того тёмного угла пялился.
  — А подсматривать нехорошо, карапуз, — нравоучительно погрозил указательным пальцем Том и двинулся на Громаду.
  Но тот, на всякий случай, опустил волосатую лапищу на рукоятку бластера. Впрочем, и это движение не ускользнуло от критики. Том ухмыльнулся и едко заметил:
  — Однако со времени нашей последней встречи, твои скудные мозговые запасы явно пополнились. Налицо благотворное влияние здоровой среды, — Скиталец обнял за плечи друзей и продолжил издеваться: — Вижу, проведённое в нашем обществе время для тебя даром не пропало…
  Воспитательную речь Скитальца прервало внезапное появление Капитана. Он стремительно прошёл в центр комнаты и остановился у нетерпеливо мигающего разноцветными огоньками нового компьютера.
  — Молодцы! Такой прыти даже я от вас не ждал, — похлопал он ладонью по верхней панели.
  — А вот это, с вашей стороны, весьма опрометчиво. От нас всего можно ждать, — шкодливо хихикнул Том.
  Капитан задрал край цветастой рубахи, вытащил из кармана широких брюк горстку кристаллов с тестовыми программами и все разом пихнул в компьютер.
  — Ну, как, Иван? Переварит все сразу? — ухмыльнулся он, явно сомневаясь в способностях машины.
  — Без проблем, — Мастер любовно погладил пальцами серебристую панель огромного дисплея. — Малышка способна на большее.
  Компьютер выдал подтверждение по всем тестам.
  — Но ведь вы… — Капитан поперхнулся, — вы не собрали заданной схемы.
  — Да. Я создал свою. Впрочем, если это не устраивает местных мудрецов, они могут всё переделать по–своему.
  — Нет, — сразу отверг абсурдное предложение Капитан и, извиняясь, признался: — Наши олухи донесли, что вы морочите нам голову, беспорядочно стыкуя несовместимые схемы и узлы. Лично меня, честно признаться, смутил малый срок окончания работ. Вот я и прибежал делать вам головомойку. Но эта тварь, — он восхищённо и, в то же время как–то с опаской, глянул на машину, — разом сожрала все контрольные программы и не подавилась. Потрясающе! — Капитан осторожно потрогал рукой электронное чудо. — Работает! Но каковы же теперь её возможности?!
  — У меня не было времени это просчитать. — Мастер неопределённо пожал плечами. — Во всяком случае, я абсолютно уверен: заданные вами параметры Малышка перекрывает. А проявить все свои способности ей ещё возможность представится. И я очень надеюсь на то, что вы когда–нибудь сумеете оценить её по достоинству.
  — Раз вы у меня такие работящие, подкину–ка я вам ещё дельце. — Капитан довольно потёр руки.
  — Э-э, сначала рассчитайтесь, — заметил немаловажную коммерческую деталь Скиталец. — Я уже тут втолковывал вашему подручному, что мы не рабы на плантациях, не хотелось бы повторяться.
  — Окончательный расчёт с вами будет произведён позже, по завершению всех работ. Разочарованы не будете, — загадочно улыбнувшись, пообещал Капитан. — Держите правильный курс, и удача сама приплывёт вам в руки.
  — Что ж, поверьте на слово, мы уж сумеем получить по всем просроченным счетам, и даже с процентами, — заверил работодателя мрачный Боец и подозрительно прищурился: — Какое дельце на горизонте?
  — Нужно подремонтировать компьютерную сеть на нашей второй базе. Там, в джунглях, — Капитан неопределённо махнул рукой в сторону и хитро подмигнул: — Вы, наверняка, мечтали побывать в тех краях.
  — Хм-м, если вы так заботитесь о наших интересах, то я не вижу повода отказываться от взаимовыгодного сотрудничества, — переглянувшись с друзьями, поставил точку в разговоре Мастер.
  
  
  Глава 8. Лесная Берлога
  
  На следующее утро спасатели понуро сидели в своей комнате–камере, терпеливо дожидаясь Капитана. Друзья давно поняли: их секретная миссия ни для кого не является тайной. С самого начала всё пошло не так, где–то они засветились. Скорее всего, их сразу раскусили из–за того, что явились самотёком. Теперь–то они уже знают — туристы и добровольцы на Фардар не летают.
  А ведь Ли на пути к Фардару предлагал вооружиться до зубов и инкогнито вторгнуться на планету, но Иван и Том отвергли его крутой план, как неуместный. План действительно не подходил для поиска пропавшей экспедиции, когда надо не торопясь расспрашивать свидетелей, копаться в архивах, втираться в доверие к властям.
  Теперь, из–за провала, друзья стали пешками в чужих руках. Их двигали туда, куда хотели, давали посмотреть то, что можно. После того, как игра окончится, их, в лучшем случае, вышибут с Фардара пинком под зад, а в худшем, если они сумеют за что–то крепко ухватиться, — постараются закопать в недрах планеты.
  Пока первый ход в смертельной игре был за противником, гостям приходилось лишь подыгрывать. Но они терпеливо ждали удобного момента, готовясь спутать планы местных шулеров и начать игру, по собственным правилам.
  В комнату без стука ввалился Громада и тоном, не терпящим возражений, гаркнул:
  — За мной!
  На этот раз Том не стал его задирать, и друзья без приключений проследовали к выходу из посёлка. Там их встретил бодрый, как всегда приветливо улыбающийся, Капитан. Он поздоровался с каждым за руку и пригласил пройти на автостоянку. Когда вся компания разместилась в салоне роскошного планетолёта, Капитан легонько хлопнул по плечу Громаду, занявшего место водителя.
  Машина мелодично заурчала, оторвалась от серого бетона и вспорхнула ввысь. Её сверкающий в утренних лучах света серебристый корпус круто врезался в голубой свод небес и, оставляя за собой пенный след, стремительно помчался над ярко–зелёным царством джунглей к убегающему горизонту.
  — Интересно, как называется местечко, куда мы так спешим? — вглядываясь в расстилающийся внизу бескрайний зелёный ковёр, спросил Том.
  — Лесная Берлога.
  — Хм-м, берлога? Это дыра такая, да?
  — В общем, похоже на то.
  — И надолго мы туда?
  — Тебя это сильно беспокоит? — глянул Скитальцу в глаза Капитан.
  — Не люблю темноту и сырость, — честно признался Том и расплылся в улыбке.
  — Всё будет зависеть от кудесника, — Капитан кивнул на Мастера.
  — Вы ещё не поставили конкретной задачи, — напомнил тот ему.
  — Уверен, Мастеру, там надолго работы не хватит. Нужно лишь устранить кое–какие дефекты, не внося, на этот раз, никаких своих корректив в программы компьютеров.
  — Опасаетесь? — ехидно ухмыльнулся Том, скрывая разочарование, что местным известны их прозвища, ведь на Фардаре они не светились. В случайную оговорку пройдохи Том не верил.
  — Нет. Просто не доверяем, — открыто улыбнулся ему в ответ Капитан.
  — Хм-м, тогда зачем вам иметь с нами дело?
  — Ну-у, до определённого момента, мы — как бы лучше выразиться? — являемся союзниками, что ли. Сейчас вы получаете, что хотите, а я — что мне нужно. Пока все довольны. Разве я не прав?
  — Пока… — Скиталец сделал долгую паузу, — что?
  — Пока ваши желания не вступят в противоречие с нашими нуждами, — разоткровенничался Капитан.
  — А вы уверены, что знаете все наши желания? — Скиталец загадочно улыбнулся.
  — Мне достаточно знать главное — вы ищите экспедицию профессора Мага. И я тоже очень хотел бы знать, где эти ребята. Работайте, друзья, наройте мне инфу — отблагодарю.
  Спасателей обескуражило последнее заявление. Они никак не ожидали услышать такие откровения из уст единственного зримого противника. Получается, Капитан чуть ли не самый лучший их друг. Тогда кто же враг? Или, может быть, это очередной коварный ход? Парни не понимали странное поведение Капитана и, на всякий случай, решили не спешить с ответными признаниями. Они быстро переглянулись между собой и, скорчив глупые рожи, стали пороть всякую чушь. Смысл речей сводился к одному: «С чего вы это взяли, дяденька, что мы такие нехорошие бяки?»
  Бессмысленный разговор быстро зашёл в тупик, и тут, как нельзя кстати, подошло к концу короткое путешествие. Машина радостно вздрогнула, завидя уютную гавань в безбрежном море зелени, и круто пошла на снижение. Погрузившись в прохладную тень лесных исполинов, планетолёт мягко шлёпнулся в густую высокую траву на краю небольшой лесной лужайки. Стеклянный купол раскрылся, и пассажиры с наслаждением вдохнули аромат диких трав.
  Выйдя из салона, гости осмотрелись: рядом с местом посадки, под маскировочными сетками, скрывались новенькие боевые машины; чуть поодаль притаились зенитные комплексы; а вокруг сплошной стеной дремучий лес.
  Из–за деревьев появилась зелёно–пятнистая фигура и заторопилась им навстречу. Когда человек приблизился, гости смогли рассмотреть его получше. Рослый упитанный парень, на одутловатом молочно–белом лице ярким румянцем алели пухлые щёки. Одет в новенькую военную форму, тщательно подогнанную под перекормленное тело. Знаков отличия на форме не наблюдалось, но всем своим видом парень стремился показать, что не последний здесь человек. Немного не добежав до Капитана, он перешёл на строевой шаг и отдал, неожиданно писклявым голосом, рапорт. Капитан отвёл парня в сторону, о чём–то пошептался, удовлетворённо кивнул и махнул гостям идти следом.
  Углубившись в чащу, друзья увидели поросшую кустарником скалу. Обойдя её, оказались у замаскированного входа в подземелье. Им предложили туда спуститься.
  Гости сразу заметили стремление местного гарнизона поддерживать дисциплину на высоком уровне, хотя и довольно примитивными средствами. Первое, что попалось на глаза — исполосованная ремнём солдатская задница. В тесном коридорчике двое вспотевших здоровяков крепко зажали низенького толстяка и лишь на время прервали воспитательную работу, пропуская мимо начальство и чужаков.
  Гости вошли в лабиринт узких коридоров и, скрывшись за поворотом, услышали ритмичные вскрики, красноречиво говорящие о возобновлении экзекуции.
  — За что это жирного так лупцуют? — поморщился Скиталец, он ужасно не любил столь вульгарные методы воспитания.
  — За нарушения устава, — самодовольно осклабился сопровождающий и, прогнувшись, доверительно добавил: — Я, вероятно, прикажу ему всыпать ещё. У нас отлично умеют вправлять мозги идиотам.
  Вообще–то, он скоро горько пожалел о своих словах. Скиталец не терпел хвастливых дураков. У Тома жутко зачесались кулаки, но пускать веские аргументы в ход было неуместно, поэтому Том применил своё убийственное красноречие:
  — Хм-м, странно, а я всегда считал, что мозги находятся в голове, — задумчиво промычал Том и, бросив косой взгляд в лицо самодовольного толстяка, недвусмысленно добавил: — Хотя, глядя на бравых вояк местного гарнизона, мне, вероятно, придётся признать, что у идиотов извилины располагаются в другом месте.
  Толстомордый со скрипом стиснул зубы и покрылся багровым румянцем. Его пухлые щёки раздулись, дыхание перешло в тяжёлое сопение через нервно вздрагивающие волосатые ноздри, но присутствие высокого начальства заставляло сдерживать пенящуюся внутри ярость. Капитан же, погружённый в свои мысли, пропустил едкое замечание Тома мимо ушей.
  Скиталец, воодушевлённый красочными переменами на лице противника, продолжил словесное избиение жертвы.
  — Извините пожалуйста, за назойливость, уважаемый, но то не вашего ли родственничка учили ремешком? Что, нет? Ну, извините, обознался. Да и немудрёно между прочим, уж очень вы сейчас стали похожи на того жирного бедняжку. — Том впился взглядом в багровое лицо, хитро прищурился, как бы сравнивая образы, и уверенно констатировал: — Поразительное сходство — те же округлые формы, тот же изящный овал. Ну, просто вылитая копия. Вот только меня смущает одно обстоятельство, я успел рассмотреть лишь половину вашего двойника — ту, которая расположена ниже спины.
  Капитан очнулся от тяжёлых раздумий и вмешался в словесную баталию.
  — Старший офицер Клир, не воспринимайте всерьёз этого человека. Вы не первый, кого он жалит своими остротами. Скиталец у нас шутник, эдакий безобидный шалунишка. А, впрочем, таким, как вы, лучше держаться от него подальше. Не вздумайте выяснять с ним отношения врукопашную, — предостерёг Клира Капитан, увидев, как тот яростно сжал пухлые кулаки. — Он из вас мочалку сделает.
  — Когда дело касается чести, я предпочитаю стреляться, — брызжа слюной, прошипел Клир.
  — И не жаль новенькой армейской формы?
  Клир непонимающе моргнул свиными глазками. Капитан же, явно недолюбливавший своего тупого помощника, весело пояснил:
  — Скиталец из вас решето сделает.
  Клир ничего не ответил, лишь ещё больше побагровел и ожесточённей засопел носом. Так что, если не считать издаваемых им хрюкающих звуков, дальнейшее путешествие по кривым лабиринтам серых коридоров проходило в абсолютной тишине. Кто–то невидимый открывал и закрывал двери, опускал на нужный этаж лифт, словом, заботливо вёл их странную компанию по своим мрачным владениям. Этого невидимку гости смогли увидеть, лишь когда вошли в круглый зал с множеством маленьких телеэкранов, отображающих внутренности исполинского каменного спрута, во все стороны раскинувшего полые щупальца сырых шахт и тёмных коридоров.
  В мягком вращающемся кресле сидел мрачный мужчина в военной форме. Он был толст, медлителен в движениях, но в грузном теле угадывалась скрытая мощь и агрессивность. На лице навсегда застыла маска недовольства жизнью, густые мохнатые брови сдвинулись к толстой переносице и образовали сплошную кривую. Прищуренные злые глаза буравили вошедших.
  — Это и есть твои гении, Капитан? — ткнул он волосатым пальцем в сторону гостей. — Однако мне что–то не нравятся их хитрые рожи.
  — Тебе, старина, вообще ничего не нравится. Проснись, вояка! Мы в деле, а это уже немало. Пробьёт наш звёздный час, мы ещё докажем молодым бюрократам, что рано сбрасывать ветеранов со счёта.
  — Не верю я в эту авантюру. Блеф всё, — отмахнулся лапищей хозяин.
  Капитан повернулся к гостям и представил им ворчуна:
  — Знакомьтесь — бывший гроза Великого Космоса, по прозвищу Свирепый. Но не будем терять время на официальные церемонии. Приступим к делу. А ну–ка, освободи пространство, старый хрыч.
  Капитан лёгкой походкой подошёл к пульту управления, вытолкал из мягкого кресла недовольно пыхтящего хозяина и пробежался ловкими пальцами по оцифрованным кнопкам.
  Через некоторое время зал заполнили инженеры и техники. По пасмурным физиономиям было видно, что они не ждут ничего хорошего от подобных вызовов к «горячо любимому» начальству. Капитан всех внимательно осмотрел, а затем, ни на ком особо не задержав взгляда, устало вздохнул и повернулся к Свирепому.
  — Ты лучше знаешь своих оболтусов. Выбери из этой тупой своры девятерых наиболее толковых.
  Свирепый тут же выкрикнул девять имён, после чего остальные, повеселевшие, гурьбой выкатились вон.
  Капитан сделал зловещую паузу, дабы подчеркнуть важность ставящейся задачи, и уверенно сказал:
  — Знаю — мозгов у вас немного. Поэтому прошу собрать их скудные остатки и направить на контроль за работой трёх моих ребят.
  — Если что–то проморгаете, я из вас дух вышибу! — твёрдо обнадёжил вздрогнувший строй Свирепый.
  После столь краткого, но внушительного инструктажа, ощутив всю остроту ситуации, персонал намертво приклеился к чужакам, следя за каждым движением. Впрочем, их тупая назойливость не смогла помешать пришельцам. К вечеру работа была закончена, все дефекты устранены. К этому же времени друзья поняли: в «Лесной берлоге» их больше ничего не задерживает. Это всего лишь казарма, где готовят персонал для строящейся центральной базы. Сосланных на Фардар преступников обучают военному делу и формируют из них боевые подразделения.
  — Программа выполнена. Они устранили дефекты, — услужливо прошептал на ухо Капитану один из контролёров.
  — Вот и отлично. Пора возвращаться, — громко известил тот, резко встав с кресла.
  — А когда за работу расплачиваться будете? — недовольно напомнил Скиталец.
  — Для вас лучше было бы оттянуть этот знаменательный момент. Я постараюсь найти ещё работёнку, ибо как говорили древние: «Если человек мыслит — значит, он живёт».
  — Мы живём, пока мыслим, — перефразировал Мастер.
  — Вот именно. Удивительно тонко подчёркнута глубина смысла жизни. Не будем оспаривать мудрость древних и поторопимся в обратный путь.
  Гостям ничего не оставалось делать, как послушно проследовать за Капитаном по сырым каменным коридорам наружу. Там их ждал чёрный лес и усыпанное бриллиантами звёзд небо.
  Когда они уже подходили к планетолёту, их догнал запыхавшийся Клир.
  — Стойте, Капитан! — возбуждённо крикнул он из темноты.
  — В чём дело? — повернулся к нему Капитан.
  — Вас срочно требует шеф… Он на связи… Ждёт.
  — Какого дьявола! Сейчас мы сами к нему прилетим. Пусть потерпит.
  Капитан хотел продолжить движение, но Клир, приблизившись, торопливо схватил его за рукав и начал угрожающе шептать:
  — Он очень зол и приказывает…
  — Врёшь! — оборвал его Капитан и, рывком высвободив руку, оттолкнул Клира в сторону. — Ублюдок не смеет мне приказывать!
  — Извините за неточность, Капитан, но он очень настойчиво просит разговора с вами. Это очень важно.
  Капитан ещё некоторое время колебался, но затем всё–таки решил переговорить с таинственным Шефом. Он повернулся к парням и внимательно, словно прощаясь навсегда, посмотрел каждому в глаза. Затем тихо сказал:
  — Сидите в машине, и без моей команды ничего не предпринимайте. В нужный момент Громада известит вас о моём решении.
  Он хлопнул Скитальца по плечу, ещё раз глянул на Мастера и не спеша ушёл в темноту. Зловещий мрак, царивший в глубине леса, моментально поглотил удаляющуюся фигуру.
  Капитан, спотыкаясь и чертыхаясь, неохотно брёл за, с трудом различимым во мраке, серым силуэтом Клира, второпях забывшего взять с собой фонарь. Как горько сознавать, что тебя окружают такие болваны, а ведь приходилось ещё и командовать этими дебилами, возомнившими себя суперменами. Да, ему бы сейчас дюжину таких парней, как те трое чужаков, и все проблемы растаяли бы словно дым. Однако такие в «шестёрки» не пойдут. Что ж, придётся идти к намеченной цели без них. Идти?! Нет, ползти на карачках, используя коварство, низость и подлость.
  Жаль, если наивные храбрые мальчишки умрут. Парням бы понять, что игры кончились, и смерть уже притаилась за спиной, терпеливо готовясь к роковому прыжку. Ох, не надо им было лезть в пекло…
  Вдруг сзади хрустнула ветка. Капитан вздрогнул и повернул голову. Уже привыкшие к темноте глаза безошибочно различили замерший силуэт Громады. Он, оказывается, всё время шёл за хозяином, не приближаясь, но и не отдаляясь ни на шаг. Увидев надёжного телохранителя, Капитан сразу успокоился и похвалил увальня за сообразительность. Бредя в кромешном мраке, как–то уютнее себя чувствуешь, когда неподкупный страж охраняет твою спину.
  Ну вот, наконец, и вход в бункер. Теперь десяток ступеней вниз и будет маленькая комната.
  Из–за светомаскировки, вход и лестница не освещены. Отблески света вырываются лишь снизу, мимо приоткрытой двери. Клир и Капитан вошли в тесную комнату, всю обстановку которой составляли: металлический стол, пара табуретов да вмонтированный в бетонную стену экран.
  — Рад приветствовать вас, Капитан, — вкрадчиво промурлыкал мужской голос из–за чёрного экрана.
  — Не испытываю ответного восторга. И вообще, мог бы высветить свою мерзкую физиономию, Шеф, здесь все свои. — Капитан кивнул на вытянувшегося в струнку Клира и украдкой глянул на приоткрытую дверь. Со света нельзя было различить, есть ли там кто, хотя он точно знал, что Громада за дверью — имеется у него такая полезная привычка.
  — Я вижу, ты чем–то расстроен, Капитан.
  — Хватит кривляться. Говори прямо. Что нужно?
  — Надо немедленно убить чужаков. Они слишком опасны.
  — Для тебя да, а для дела они незаменимы.
  — Я настаиваю на их смерти.
  — А я хочу, чтобы они вылетели отсюда живыми, — твёрдо сказал Капитан и громко добавил: — Ты понял меня? Это приказ! — За дверью еле слышно прошуршали шаги.
  — Зачем кричать? Я всё равно убью их.
  — Один раз у тебя уже сорвалось, — ухмыльнулся Капитан.
  — В космопорте всё испортил глупый мальчишка. Кто мог предположить, что этот дурень, в нарушении всех инструкций, решит их подвезти?
  — Да, он испортил твой хитрый план, но зачем же его убивать?
  — Потому что он совершил роковую ошибку, предупредив вначале тебя о своей оплошности. Заброшенные плантации были тоже неплохим местом для расправы, но тут уже вмешался ты, Капитан.
  — И, надо сказать, вовремя. Смотри, сколько пользы я из этого извлёк. Нам бы ещё пришлось долго ждать специалистов такого класса, а сроки поджимают. Я их не отдам. Они мои.
  — Ошибаешься. Контракт с ними не подписан. Это сейчас ничьи люди.
  — Я просто не успел…
  — Это твои проблемы, — грубо оборвал его оправдания Шеф. — Клир, убей их!
  — С удовольствием, Шеф, — Клир шагнул к выходу.
  — Стоять! — крикнул Капитан и рывком отбросил Клира от двери.
  — Капитан, ты играешь с огнём! — пригрозил чёрный экран.
  Внезапно дверь распахнулась, и в комнату ворвался Свирепый, он был вне себя от ярости.
  — Проклятое двоевластие! — взревел он в бешенстве. — Сначала разберитесь между собой, начальнички! Кто здесь, в конце–то концов, главный?!
  — Что произошло? — встревожился Шеф.
  — Я целый день готовил изысканную казнь, а …
  — Короче!
  — Они удрали!!!
  — На чём? — спокойно осведомился Шеф.
  — На планетолёте Капитана, — покосившись на того, буркнул Свирепый.
  — Ну что ж, я предусмотрел и такой вариант. С твоей стороны, Капитан, всегда можно ждать какой–либо измены.
  — Нет уж, Шеф, по части пакостей тебе нет равных.
  — Может, ты и прав. Хи–хи–хи…
  Чёрный экран ослепительно мигнул, стекло залило мутным мертвенно–серым цветом.
  Капитан тяжело поднялся по крутой бетонной лесенке наверх и устало шагнул в глухую ночь.
  
  
  Глава 9. Пропущенный удар
  
  Под чёрным покрывалом небосвода тревожно спали джунгли. Призрачный свет далёких звёзд не проникал в их глубины, там царствовал мрак. То и дело тревожную тишину дремлющего леса прорезали жуткие вопли ночных тварей: холодящие кровь свирепые завывания хищников или предсмертные, полные отчаяния и ужаса, крики их жертв. Дикий мир жил по своим древним законам. Какое ему дело до притаившихся в чаще людей? Да и им, похоже, сейчас было не до его угроз и кошмаров.
  Охраняемые прочным корпусом планетолёта, люди лихорадочно терзали чрево машины. Ли торопливо выдёргивал электронные блоки управления, а Иван и Том искали в них отклонения от фирменного исполнения. Ну вот, наконец, они нашли подозрительный и, облегчённо вздохнув, стали вставлять остальные назад. Самодельный блок мог быть всего лишь безобидным сторожевым маячком, а мог оказаться и частью устройства для дистанционного взрыва. В любом случае, он явно неуместен в машине, стремящейся затеряться в дебрях Фардара. Блок без сожаления швырнули за борт.
  После того, как Громада передал гостям приказ Капитана поскорее уносить ноги, они, недолго думая, вскочили в планетолёт и растворились в ночи. Что думать по поводу столь неожиданного бегства — друзья не знали. Может, им решили подстроить несчастный случай? Чтобы, если за их спиной стоит мощная полицейская организация, она не имела прямых доказательств убийства резидентов.
  Похоже, пробил час решительных действий, притом для обеих враждующих сторон.
  — Надо брать инициативу в свои руки, — лениво развалился в кресле пилота Скиталец.
  — Для начала, ленивец, возьми в руки штурвал и постарайся поскорее убраться с засвеченного места, — дал дельный совет Мастер.
  — Согласен. Валим отсюда, ребята.
  В следующий миг машина, ломая ветки, ринулась вверх. Вырвавшись из объятий джунглей, она круто развернулась и, почти цепляясь за кроны деревьев, стремительно понеслась по направлению к посёлку.
  Через несколько минут полёта Боец, деловито обшаривающий эфир бортовым радиолокатором, встрепенулся и тронул Скитальца за плечо.
  — А ну–ка, Том, стой! Разворачивай–ка назад свою калошу.
  — Много ты понимаешь в технике, варвар, — огрызнулся Том, круто разворачиваясь.
  — Что случилось? — насторожился Мастер.
  — Наш костолом почуял хорошую потасовку. И не хочет пропустить первый раунд, — съехидничал Том.
  — Мы, кажется, проскочили через остронаправленную радиоволну, — не обращая внимания на колкости Тома, серьёзно ответил Ли.
  Скиталец повёл машину на малой скорости обратным курсом, пока Боец не поднял руку.
  — Стоп! Вот она! — обрадовался он, вновь нащупав волну, которая шла перпендикулярно их курсу.
  В кабину ворвался чужой голос:
  — Лабиринт. Лабиринт. Я Круглый. Попал в аварию. Даю пеленг… — дальше из динамика сыпалась россыпь цифр, и всё повторялось заново.
  — Странно. В том направлении, куда идёт сигнал, ничего нет, — удивился Боец.
  — Это мы так думаем, что нет, — поправил его Мастер.
  — Может, рванём, посмотрим? — азартно потёр ладони Скиталец.
  — Всему своё время, — задумчиво почесал подбородок Мастер. — А пока давайте узнаем, кто там из леса кукарекает.
  — Эт мы мигом! — радостно воскликнул Том и повёл машину по радиолучу.
  — Иван, а вдруг там ловушка? — насторожился Боец.
  — Вряд ли. Это редкая удача, что ты, на такой скорости проходя сквозь луч, сумел его засечь.
  Ли улыбнулся, довольный скупой похвалой.
  Они уже были у самой цели, когда таинственный Лабиринт отозвался недовольным заспанным голосом.
  — Круглый. Круглый. Я Лабиринт. Приказываю заткнуться. Сейчас твой район для полётов закрыт. Терпи до утра.
  — О нет! К утру эти зелёные бестии меня сожрут, — жалобно взмолился Круглый.
  — В сложившейся ситуации — неплохой выход для тебя. Хи–хи–хи, — противно засмеялся Лабиринт. — Мы тебя засекли и позаботимся о бренных останках. Береги груз, гадёныш. Без него ты точно — труп.
  — Пожалуйста, быстрее…
  — Заткнись, дерьмо! Сам во всём виноват. Сейчас доложу начальству. Местоположение не менять. Сиди, жди и не вякай, урод!
  Связь оборвалась, радиолуч исчез. Однако спасатели по координатам без труда точно вышли на замолчавший объект.
  Скиталец аккуратно посадил машину на заросший густым кустарником пятачок, со всех сторон окружённый чёрной стеной леса, казалось, вросшего шелестящей кроной во мрак небес. Лишь слабый свет звёзд тщетно пытался рассеять сгустившуюся жуткую темь.
  Мастер нажал кнопку, и прозрачный купол из армированного бронестекла бесшумно вполз в борта машины. В салон проник тревожный шорох леса.
  — Том, оставайся в машине, а мы с Ли пошатаемся по окрестности, — сказал Иван и полез наружу.
  — Я поднимусь над кустами и пошарю по сторонам фарой, — крикнул вдогонку друзьям Скиталец.
  — Хорошо, Том. Не думаю, что они начнут палить в своих спасителей, — специально громко ответил Мастер, исчезая в кустарнике.
  Скиталец плавно поднял машину на несколько метров вверх и завис. Ослепительно ярким столбом света вспыхнула носовая фара, свирепо вырывая из тела ночи клок молчаливого пространства. Белый луч, безжалостно разрезая тьму, медленно пополз влево. Совершив полукруг, световое пятно упёрлось в сверкающий предмет на краю леса. Крохотный одноместный планетолётик беспомощно уткнулся развороченным носом в могучие корни лесного исполина.
  Мастер и Боец описали широкую дугу, осторожно подкрадываясь к разбитой машине. Такая предосторожность оказалась не лишней, рядом притаился стрелок. Он стоял в тени деревьев и целился из бластера в источник света.
  Мастер положил руку на плечо Ли. Тот бесшумно скользнул в траву и проворно пополз к притаившейся тени.
  Вдруг над головой Мастера что–то зашипело. Фара их машины ослепительно вспыхнула адским пламенем, на мгновение заполнила нестерпимым светом весь мир и … исчезла. Раздался оглушительный взрыв, упругая горячая волна воздуха властно толкнула Мастера в грудь. Он качнулся, но устоял на ногах. В голове промелькнула паническая мысль: «Засада!!!». Почти ослепший и оглохший Мастер почувствовал, как чьи–то сильные руки рванули его за ноги, он кулём свалился наземь. Не успел он начать сопротивляться, новый огненный шар озарил джунгли, и второй обжигающий смерч пронёсся над головой. Мастер не увидел место взрыва. Но когда миллионы алых искр взметнули раскалённый фонтан в чёрные небеса, а затем опали шипящим дождём вниз, до его сознания дошло — взлетела на воздух вторая машина. Тогда, выходит, первой была их…
  — Том!!! — в отчаянии закричал он, но противное злобное шипение разъярённого огня заглушило крик.
  Белые молнии шипящими змеями падали с небес и расползались по земле булькающей лавой.
  Кто–то невидимый парил в вышине, среди холодных звёзд, и оттуда щедро поливал огнём. Из–за густого сплетения крон, пропускавших лишь яркие вспышки бластерных очередей, снизу было невозможно определить, сколько в небе машин противника.
  Мастер пришёл в себя от лёгкой контузии после взрыва и покрутил головой по сторонам. У ног притаился Боец, с кинжалом в руке. На отточенных гранях клинка яростно плясали кровавые блики пожара. Поляна была охвачена огнём. Там, где пролегли рубцы от плазменных лучей, почва вздыбилась и оплавилась. Место, на котором лежали друзья, хорошо освещалось, пришлось отползти вглубь леса и спрятаться в колючем кустарнике. Но и тут оказалось небезопасно, когда на поляну свалились три бронемашины, и из люков горохом посыпалась пехота. Друзья ушли ещё дальше, в спасительные дебри джунглей. Это был не самый лучший вариант, ибо, надёжно спрятавшись от врага, они полностью теряли над ним контроль. Но потерпев поражение, они не хотели зря рисковать. За перемещениями же Скитальца, по талисману можно было следить с любого места, конечно в том случае, если он ещё жив.
  А Том, как ни странно, был жив. Его спасло то, что в момент нападения над головой не нависал бронированный купол. Когда машина взорвалась, тело, как щепку, швырнуло воздушной волной вверх и в сторону, на густой кустарник, самортизировавший удар.
  Грубый солдатский ботинок пнул его в бок, сбросив с помятых ветвей.
  Том застонал.
  Солдат наклонился и хотел приложить ухо к груди, послушать биение сердца, но передумал. Да и немудрёно, кому же нравится прикасаться голой кожей к дымящимся остаткам одежды, а можно сказать, и останкам человека. Солдат повернулся и стал высматривать кого–то среди рыщущих по пожарищу чёрных силуэтов. Ну вот, он заметил рослую упитанную фигуру начальника и, помахав ему рукой, крикнул:
  — Я нашёл труп! Он ещё дышит!
  Начальник подошёл и зло процедил сквозь зубы:
  — Труп не может дышать, болван.
  — Виноват… — только и успел сказать солдат, прежде чем получил в скулу.
  — Заткнись, скотина! При нём ничего не было?
  — Никак нет, — тяжело поднимаясь с земли, ответил тот.
  Командир подозрительно глянул на съёжившегося солдата, который, ожидая нового удара, втянул голову в плечи. Удара не последовало, командир довольно оскалился. Пляшущие отсветы лесного пожара придали кривой улыбке особо зловещее, кровожадное выражение.
  — Тащи падаль в машину, — скомандовал он.
  — Есть, — коротко ответил солдат и с омерзением взвалил на плечи обгорелое тело, оно ещё дымилось.
  Солдаты с какими–то приборами прочесали всю поляну, сунулись было в лес, но сразу же отступили. Крайние деревья уже занялись пламенем, скоро тут будет настоящее пекло.
  — Уходим! — наконец, разнеслась во все стороны долгожданная команда, и солдатские ботинки, поднимая в воздух тучки горячего пепла, заторопились к машинам.
  Обгорелое тело Скитальца грубо швырнули на холодный металлический пол. Машины взмыли в небо, мгновенно растворившись во мраке, будто призраки.
  Лес огненным кольцом охватил чёрную, выжженную, исковерканную поляну, словно стремясь дымом и пламенем вытравить дух пришельцев. Вскоре объятые пламенем деревья, со страшным треском, рухнули, навсегда погребя под собой обломки взорванных машин.
  В отсветах разгоравшегося пожара, из глубины джунглей показалось два человека. Один, тот, что повыше, расстегнул рубашку и снял с шеи плоский камень на цепочке. Он положил его на ладонь и наклонился. Там, в глубине камня, прямо в центре, слабо пульсировал зелёный огонёк жизни. Другой, светящийся ровным светом, медленно прошёл по краю камня и замер, указывая направление, в котором улетало сейчас тело Скитальца.
  — Он на грани жизни и смерти, — тихо сказал Мастер, наблюдая за пульсирующим огоньком.
  — Эти гады везут его в Лесную Берлогу, — глянув на замерший второй огонёк, стиснув зубы, зло прошипел Боец.
  — Значит, всё заранее подстроено? — озираясь по сторонам, горько вздохнул Иван.
  — Да нет, что–то они здесь перемудрили, — не согласился с ним Ли. — Засаду так не делают. Мы–то пока на свободе.
  — Может так и планировалось? — Иван помолчал, раздумывая, и грустно признал: — А сыщики из нас хреновые. По–моему, мы играем не в ту игру. Как ты считаешь, Ли?
  — Чему нас не учили, так это коварству, лжи и лицемерию. Если мы будем пытаться перехитрить местных профессионалов по этой части, то обречены на новые поражения. Давай делать то, что у нас лучше всего получалось раньше.
  — Морды бить, — криво усмехнулся Иван.
  — А хотя бы и так! Зато это будет игра уже по нашим правилам. — Ли ожесточённо рубанул рукой воздух.
  — Ну что ж, дело не хитрое, да и вряд ли ими запланированное. Но одним нам не справиться. Я пойду в посёлок и попытаюсь добраться до центра управления или, на худой конец, какой–либо станции космической связи, чтобы вызвать подкрепление. А ты иди в Лесную Берлогу спасать Тома. Думаю, даже если ты его там не найдёшь, то уж подземное логово разворотишь основательно.
  — Накажу! — коротко и зло прошипел Ли.
  Несмотря на поражение, друзья вдруг почувствовали невиданный прилив сил. Это произошло не из–за разбуженной ярости, способной толкнуть человека на безрассудный шаг, просто, наконец–то, перед ними встала конкретная задача — крушить всё на своём пути. Пусть знают все — на Фардар пришли дикие варвары. Спокойная, безмятежная жизнь на этой планетке закончилась. Гори всё огнём!!!
  Друзья крепко обнялись на прощание и разошлись в противоположные стороны.
  Джунгли поглотили одиноких путников, смыкаясь за их спинами зелёной, всё утолщающейся, стеной.
  
  
  Глава 10. Пленник зелёных карликов
  
  Три бронированные машины, выстроившись правильным треугольником, свирепо топтали звёздную ночь. Их путь лежал в Лесную Берлогу. В головной машине, глубоко затягиваясь сизым сигаретным дымом, сидел мрачный Клир. Дела обстояли хуже некуда, и он не решался доложить об этом Шефу. Но бесконечно оттягивать неприятный разговор нельзя. Клир вяло поднял руку и вдавил кнопку.
  — Я слушаю, Клир, — в ту же секунду отозвался пустой экран.
  — Шеф, видите ли, в чём дело… — Клир замялся.
  — Не понял! В чём дело?! — рявкнул экран.
  — Не знаю, как так получилось, ну, в общем, мы, наверное, поразили не совсем ту цель, что вы нам…
  — Хватит мямлить! Короче!
  — Мы взорвали сразу две машины. В одной из них находился чёрный чужак.
  — Кто ещё?
  — Никого. Клянусь мамой, Шеф, больше там никого не было. Мы работали бластерами по площади, уйти из огненного кольца никому бы не удалось.
  — Ты упустил их, идиот!
  — Шеф, я…
  — Молчать! Зачем ты открыл стрельбу?
  — Вы же сами приказали убить мужика в угнанной машине, — сконфуженно оправдывался Клир.
  — Но ведь ты его не убил, он сейчас преспокойненько топает по джунглям к посёлку. И я не уверен, что этот болван дойдёт, а у него ценный груз.
  — Ошибочка вышла, — виновато шмыгнул носом Клир. — Зато я нашёл чужаков.
  — Зато ты подарил им жизнь, тупица! Зато ты, самодовольный кретин, уничтожил заминированную машину Капитана, которая при подлёте к посёлку сама бы рухнула вниз. А теперь мне придётся ловить разбежавшихся клопов по всему Фардару. Кстати, чужак хоть мёртв?
  — Пока нет, но он сильно обгорел и стал, хе–хе–хе… — залился злорадным смехом Клир, — абсолютно чёрным. Вряд ли палёный доходяга выживет.
  — Меня не интересуют твои оптимистические прогнозы. Утопи немедленно труп в болоте и забудь то место. Скажи своим людям: если будут распускать языки, то их придётся отрезать, возможно, вместе с головой. Ты меня понял?
  — Будьте спокойны, Капитан ничего не узнает.
  — Не умничай! Сделай всё чисто, без помарок. Всё.
  Клир расслабился, отключил связь и облегчённо прошептал:
  — Кажись, пронесло. — Повернулся к водителю и скомандовал: — Ищи болото, скотина!
  — Болотистая местность лежит слева от нашего курса, — осторожно заметил тот. — Разрешите свернуть?
  — Валяй, — махнул рукой Клир, — и передай остальным приказ: «Курса не менять. Идти на базу».
  Изменив под прямым углом направление полёта, машина снизилась и, словно что–то вынюхивая, медленно поползла над лесом. Пришлось довольно долго рыскать в ночи, прежде чем на пути попалось маленькое болотце. Клир предпочёл бы что–нибудь посолиднее, но, изрядно устав за сумасшедшую ночь, довольствовался и этой лужей. Он приказал снизиться и открыть нижний люк.
  Пустота гадко дохнула болотной вонью и смрадом. Клир развернулся в кресле и сильно пнул ногой распростёртое на металлическом полу безжизненное тело.
  — Просыпайся, придурок, приехали! Вот здесь тебе самое место, падаль, — зло прошипел Клир и не поленился лично вышвырнуть Скитальца вон.
  В мёртвой тишине отчётливо отпечатался хлюпающий звук удара тела о жирную грязь.
  — Когда утопленники идут ко дну, то, обычно, слышны бульбушки, — заметил худосочный желтолицый старик–десантник, по–видимому, знавший толк в «мокрых» делах.
  Клир подозрительно прислушался — мёртвая тишина.
  — А ну–ка, посвети вниз, — приказал он.
  И когда высунул в люк голову, то в белом круге света увидел чёрное тело. Скиталец, раскинув руки, лежал на мохнатой болотной кочке. Его изувеченное лицо было обращено вверх. Клиру на мгновение показалось, будто страшная маска улыбнулась ему. Клир вздрогнул. Но нет, то всего лишь игра теней. Однако почему–то стало очень неуютно в этом жутком, кошмарном месте. Рука Клира непроизвольно потянулась к бластеру, но на полпути замерла. Ему в голову пришла замечательная идея.
  — Знаешь, умник, я тоже люблю шутить. Тебе самое место в вонючей грязи, чёрная рожа. Вот и застывай горкой дерьма в этой клоаке. Можешь особо не торопиться — растягивай удовольствие. Ха–ха–ха, — закатился зловещим хохотом довольный собой юморист.
  Ответом ему была всё та же, леденящая кровь, тишина. Клир поёжился и торопливо захлопнул бронированный люк.
  — Возвращаемся на базу!
  Машина, словно желая поскорее спрятаться в небесах от подстерегающих её внизу болотных кошмаров, стремительно рванулась вверх.
  Фардар не имел спутников, и распростёртое тело освещал лишь холодный свет мерцающих звёзд. Жутко и тихо было внизу. Всё вокруг сковал ночной мрак.
  Лишь к утру мрак стал неохотно отступать в дебри непроходимых джунглей, где будет вынужден отсиживаться пока его исконный враг — небесное светило, вновь не спрячется за горизонт. И так всю жизнь — нет мира между тьмой и светом, как нет его между добром и злом. Эти силы обречены на вечную борьбу.
  Свет побеждал. Светило величественно заняло голубой трон и окинуло сияющим взором дремучие леса. Ласковые лучи коснулись обожжённого лица Скитальца, он приоткрыл тяжёлые веки.
  Окружающая обстановка показалась, мягко говоря, несколько мрачноватой. Он лежал в самом центре небольшого лесного болота, окружённый со всех сторон коричневой, дурно пахнущей, грязью. Кое–где из неё выступали мохнатые кочки да ещё не сгнившие остатки упавших деревьев. Болото опоясывало плотное кольцо вековечного леса, казалось, сросшегося в сплошной тёмно–зелёный забор.
  — Могло бы быть и хуже, — постарался утешить себя Том, но тут же передумал, заметив вспучившуюся невдалеке грязь.
  Из мрачных глубин определённо что–то всплыло и, пуская бульбушки, медленно приближалось к нему.
  Через несколько секунд с подползающего бугорка гадкими соплями скатилась жидкая, жирная болотная слизь, и Скиталец сумел рассмотреть отвратительные черты мерзкого незнакомца. Медленно подгребая когтистыми перепончатыми лапами, осторожно приближалось мохнатое, зубастое, с чрезвычайно длинным хвостом, чудище. Его маленькие злые глазки алчно блестели кровожадным огнём, а из раскрытой пасти сочилась липкая, ядовито–жёлтого цвета, слюна.
  У изувеченного Скитальца не было ни сил, ни средств для борьбы с этим исчадием ада. Оставалось надеяться только на изысканный вкус болотного гада: вдруг он не ест мертвечины. Хотя, с такой колоритной внешностью, паразит вряд ли чем брезгует. И всё же Том рискнул прикинуться протухшим мертвяком, тем более что для исполнения роли трупа ему совсем не нужно гримироваться, видик у него был очень неаппетитный.
  Томительно тянулись секунды. Всё ближе и ближе подкрадывалась к Скитальцу смердящая волосатая морда. Вот она уже неподвижно застыла у его ног и, шевеля ноздрями, обнюхала оплавленные ботинки. Некоторое время чудище шумно втягивало в себя воздух, стараясь по запаху определить вкусовые качества Скитальца. Но, по–видимому, жжёный пластик быстро испортил разыгравшийся аппетит. Монстр недовольно поморщился, раздражённо фыркнул и, брезгливо отвернувшись от Скитальца, лениво уполз в глубину болота. Наверное, он был гурманом и посчитал блюдо сильно подгоревшим, а кроме того, чересчур напичканным специями — вонючей синтетикой.
  Скиталец проводил взглядом мерзкого хозяина чавкающей пучины: «Я бы, на твоём месте, не стал так опрометчиво судить о человеке лишь по запаху его слегка подгоревших старых носков. Но я не обидчивый, плыви с миром, болотный симпатяга. Желаю тебе поймать на завтрак самую жирную пиявку. — Том помедлил, размышляя над тем, что бы ещё такого полезного пожелать, и уверенно закончил: — И что б ты ей подавился, паразит!»
  Это маленькое происшествие было единственным событием длинного, тягучего дня вынужденного безделья.
  Свет слабел. Серые тени постепенно набирали чёрную силу и, словно ядовитые змеи, выползали из тёмных закутков дремучего леса, неотвратимо заполняя собой весь поднебесный мир. Безликое марево затопило всё вокруг, сгустилось, превратившись в непроглядный ночной мрак. Тьма окутала мир.
  Над головой таинственно замигали призрачные звёзды. На болото опустилось давящее покрывало мёртвой тишины, изредка прорезаемой предсмертным воплем очередной жертвы зла и мрака.
  Однако произошедшие в мире превращения не касались Скитальца. Он ушёл от всех мирских страхов и страстей в иной, волшебный, мир — страну грёз. Там, в сказочном крае, он повстречал добрых гномов из далёкого милого детства. Старички, озабоченно покачав белоснежными бородами, принялись его лечить. Они вдруг сделались маленькими–маленькими и весёлой гурьбой вошли в его тело. Том отчётливо ощущал: как торопливо стучат деревянные башмачки в артериях, как острые ножички соскребают гниль и плесень, а ловкие ручонки проворно штопают дыры. Том наблюдал за суетой крошечных человечков и на душе у него сразу стало спокойно и радостно. Только к утру старички угомонились и собрались в тесный кружок. Том их спросил: «Откуда вы пришли, добрые человечки?» Те озорно захихикали и хором ответили: «Ниоткуда. Мы всегда с тобой. Мы живём в каждом. Людей часто удивляет, почему иногда одни, смертельно раненые, вопреки всем прогнозам, выживают, а другие — умирают от пустяков. А ответ тут прост — надо знать наш язык, и тогда мы, услышав зов хозяина, быстро придём на помощь».
  Вдруг, сочившийся сквозь ткани организма, нежный розовый свет усилился, гномы начали расплываться и таять. Том понял, что открывает глаза. Однако прежде чем окончательно вернуться из волшебной страны, он сделал отчаянное усилие, пытаясь ещё раз взглянуть в себя и отыскать симпатичных чудотворцев, но там уже никого не было. Лишь странное эхо донесло звонкие голоса: «Помни — мы живём в каждом. Сумей только позвать, и мы придё–о–о-м…»
  Ещё мгновение, и Том окончательно проснулся. Он поднял тяжёлые веки, мир джунглей заглянул в глаза. Огромные резные листья нежно окрасил рассвет. Листья слегка покачивались, солнечный свет причудливо переливался на перламутрово–зелёных чешуйках лесных гигантов. Джунгли сияли многообразным великолепием красок. Проснувшийся мир наполнился чудесными трелями птиц. Том глубоко вдохнул свежий утренний воздух, напоённый пьянящим ароматом цветов. На сверкающей глади редких зеркал воды сияли огромные белоснежные лилии, а в лесной чаще вспыхнули разноцветные маячки.
  «И как это я вчера не заметил такую красоту? — удивился Том. — Наверное, было дурное настроение. А чтобы его опять не испортили местные клоуны, надо побыстрее отсюда убираться, тем более что и у обитателей болота я не пользуюсь особой популярностью». Скиталец тихо рассмеялся, вспомнив, какую кислую мину сморщил вчерашний замухрышка: «Сам урод, а всё туда же… Впрочем, зря я его так. Припёрся в чужие владения, залез на любимую обеденную кочку грязными ботинками, сунул их под нос хозяину, у которого от одного только запаха аппетит пропал. — Том сокрушённо покачал головой. — Нехорошо. Бедное животное, мне тебя искренне жаль, но придётся немного потерпеть. Видишь ли, я и сам рад бы свалить отсюда, но пока ещё нетранспортабелен. Кстати, как моё внутреннее состояние?»
  Том прислушался к себе. Да, цирковые фокусы пригодились. Том решил, что треснувшие рёбра за ночь срослись, и уже можно попробовать подняться. Он осторожно опёрся на локоть, кряхтя, слегка приподнял корпус и осмотрелся. То, что он увидел, заставило его рывком сесть.
  Профессиональный взгляд Скитальца мгновенно выхватил из обшей картины самое важное. На краю болота, в кустах, прятался маленький зелёный человечек. Он следил за Томом. Однако всё внимание Тома привлекал другой, менее заметный субъект. Замаскировавшись липкой грязью, вчерашний хищный монстр тихо крался к наблюдателю, который явно не замечал угрозу.
  Том махнул рукой, пытаясь указать на ползущую тварь, и что было сил захрипел пересохшим горлом, ибо ничего более членораздельного оно выдавить не смогло.
  Человек встрепенулся, глянул в глаза подкрадывающейся смерти. Дико заорав, он рванулся назад и, проломив тонкую завесу кустарника, уже хотел припустить в чащу леса.
  Но чрезвычайно длинный хвост чудовища со свистом рассёк воздух и сшиб человечка с ног. Гибкий кончик хвоста обвил его лодыжку и потащил брыкающееся тело прямо в страшную разинутую пасть.
  Жертва отчаянно сопротивлялась. Человек ухватился обеими руками за тонкий ствол молодого деревца, пытаясь пересилить мерзкое чудище.
  Ствол круто изогнулся и готов был вот–вот переломиться. Положение казалось безнадёжным, хищник побеждал в схватке.
  Маленький человечек, упорно цепляясь за спасительную соломинку, напрягся, и остаток сил вложил в громкий отчаянный призыв:
  — Танг! Т–а–а…
  Вдруг, из глубины джунглей, вырвался ослепительно–белый луч и перерубил хвост чудовищу.
  В тот же миг освободившееся от смертельной хватки тело человека взлетело в воздух, запущенное, словно катапультой, распрямившимся стволом дерева.
  Болотное чудовище жутко взвыло и прыгнуло вперёд. Мощные челюсти сомкнулись на том месте, где только что цеплялась за жизнь жертва. Под натиском острых зубов, с треском разлетелись в разные стороны щепки от тонкого ствола. Разъярённый хищник не признал поражения и желал добить ускользающую жертву. Он был ещё вправе рассчитывать на сытный завтрак. Человек неудачно упал и лежал теперь без чувств, всего в пяти метрах от страшной зубастой пасти. Расправившись с молодым деревцем, которое, как он считал, оторвало ему кончик хвоста, зверь рванулся к беспомощной жертве.
  Вновь вспыхнул белый безжалостный луч и срезал чудовищу полчерепа, обнажив скудный мозг.
  Мохнатое тело конвульсивно дёрнулось, протянуло вперёд когтистые лапы и навсегда застыло.
  Из тени джунглей вышел, насторожённо озираясь по сторонам, зелёный человечек. Он очень напоминал нашкодившего ребёнка, не только из–за маленького роста и щуплого телосложения, но и из–за смешных крадущихся движений. Непрерывно вращая головёнкой, то и дело вставая на цыпочки, он то ли осматривал, то ли обнюхивал всё вокруг. Только окончательно уверившись в том, что нигде не притаилась засада, разведчик махнул кому–то рукой.
  Из чащи леса гурьбой высыпали умело прятавшиеся соплеменники. Их оказалось десятка два, таких же маленьких и зелёных. Из вертлявой, безликой толпы лишь один выделялся солидной внешностью. На голову выше всех остальных, шёл гордо и смело, сжимая в руке современный боевой бластер. Вождь зелёного племени вразвалку приблизился к кошмарному монстру, демонстративно поставил ногу на труп и, картинно подбоченясь, величественным движением вложил оружие в чёрную кобуру, висевшую на перекинутой через плечо широкой перевязи. Затем, властно жестикулируя рукой, начал на непонятном языке отдавать распоряжения.
  Скиталец осторожно опустился на влажный мох и стал терпеливо ждать, предоставив всю инициативу неведомым пришельцам.
  Человечки засуетились. Малыши быстро рубили маленькими топориками длинные гибкие стебли, густо растущего вокруг болота кустарника, и ловко увязывали их в пучки, собирая плавучую дорожку. К полудню подобрались вплотную к болотной кочке, на которой невозмутимо возлежал Скиталец.
  Ну вот, наконец, к ногам «живого трупа» брошена последняя вязанка, и вождь смог подойти на него полюбоваться. Колючие глаза вождя сурово вперились в Скитальца. Повисло тягостное молчание.
  — Привет, малышня, — с трудом прохрипел Том и широко улыбнулся, о чём сразу же пожалел, заметив, как от отвращения и страха вздрогнули стоящие за спиной вождя люди. Лишь каменное выражение лика их предводителя не изменило холодно–суровые черты.
  Вид Скитальца был ужасен: чёрная обугленная кожа, с налипшими на неё каплями расплавленного пластика, уже начала отслаиваться, заменяясь новой, и теперь свисала отвратительными лохмотьями. Из–за чего тело выглядело так, будто его сначала похоронили в этом грязном вонючем болоте, а затем, уже полуистлевшее, извлекли наружу и вдохнули в труп жизнь.
  Том решил больше ничего не предпринимать, полностью положась на судьбу, авось не подведёт, злодейка. И стал с интересом рассматривать нежданных спасителей: ростом они были вдвое меньше его; кожа гладкая, с ярко выраженным зелёным отливом; на голове копна чёрных нечёсаных волос. Исключение составлял вождь: его голый, без единого волоса, череп пересекал безобразный тёмно–зелёный шрам; кожа на лице по–старчески морщилась, испещряя его сетью неподвижных складок, придающих вождю особо суровое выражение. Но считать его глубоким стариком мешали быстрые, по–юношески ловкие, движения тренированного атлетически развитого тела. Присмотревшись, Скиталец понял, что ещё смущало во внешнем облике этого странного человека — у него отсутствовала кисть левой руки, конец обрубка стягивала паутина рубцов.
  Одевались маленькие человечки в короткие домотканые, маскировочно–зелёного цвета, шорты. На поясах висели остро отточенные топорики с яркими перламутровыми рукоятками, штуки явно заводского исполнения. Только вождь гордо сжимал, непомерно большую для его узкой ладони, рукоятку современного бластера.
  Вождь что–то сказал толпившимся позади людям, кивнув на Скитальца. По интонации было трудно определить смысл приказа. Зелёные человечки с опаской подошли к Скитальцу и бережно взяли на руки. Том расслабился, если бы его задумали швырнуть в трясину, действовали гораздо грубее.
  Осторожно перенеся чужака на берег, напоили родниковой водицей от души. Воины умело сплели из тонких палок и длинных гибких стеблей лёгкие носилки. Положили в них Скитальца и крепко привязали, наверно, чтобы он случайно не вывалился по дороге. У Тома, правда, появилось странное чувство, что не только для этого.
  Восемь человек подняли на плечи носилки и, ритмично покачивая, понесли вглубь леса. Через несколько секунд Скитальца со всех сторон окружили царапающиеся джунгли. Чтобы протащить негабаритное тело сквозь отчаянно упирающуюся бесконечную зелёную завесу, приходилось прорубать настоящий тоннель.
  Но, несмотря ни на какие препятствия и трудности, малявки терпеливо тащили свою ношу к намеченной цели. Да, они, мягко говоря, мелковаты, но зато чертовски упорны и выносливы. Том прикинул: обычные парни, на их месте, раз несколько бы сделали привал, а эти «мини-тракторы» тащат его без единой остановки — нехилые ребятки.
  К вечеру отряд прибыл в лесной посёлок. Крохотные шалаши из веток, крытых листьями, незаметно притаились у подножия гигантских деревьев. Из–за густой кроны лесных исполинов, внизу почти совсем отсутствовала молодая поросль, получалось что–то вроде полянки, если, конечно, сравнивать с окружавшими её зарослями.
  В затерявшемся в дебрях диковинного леса посёлке было сыро и темно, редкий лучик света достигал земли.
  Том грустно окинул взглядом хлипкие строения и печально вздохнул. Естественно, в стандартный шалаш он не вместится, и ночь придётся опять провести на свежем воздухе. Однако его пессимизм не оправдался. Вождь заранее послал в лагерь гонца, и для гостя успели соорудить высокую просторную хижину.
  Скитальца очень обидело то обстоятельство, что на такой цирк не высыпало поглазеть местное население. Это означало, что либо здесь железная дисциплина, и вождь приказал обывателям не высовывать носа из шалашей; либо посёлок пуст.
  Маленькие носильщики внесли Скитальца внутрь новенькой хижины и положили у дальней стенки, забыв отвязать от носилок. Хотя водой попоили.
  — Э-э, братцы, а если мне по нужде приспичит? — спросил их на межьязыке Том и беспокойно заворочался под крепкими путами.
  Но зелёные парни, никак не отреагировав на реплику, молча удалились.
  — Изверги! — возмутился им вслед Том.
  «Да-а, похоже, я опять куда–то вляпался, — озабоченно покрутил по сторонам головой Скиталец. — Почётным гостем я здесь, точно, не являюсь».
  Том лежал у стены, основу которой составляли скрещённые и крепко связанные между собой лианами длинные палки, толщиной в руку. Зелёные человечки, по–видимому, опасаясь, что болотный монстр развалит их хибарку, старались на совесть. На внешней стороне плетёной из толстых жердин двери был навешен мощный засов странной конструкции. Однако Том не стал ломать голову над принципом действия, ему, скорее всего, открывашкой пользоваться не дадут. Главное — отлежаться несколько деньков, а там он уж проверит на прочность эту халабуду.
  Том загрустил и решил развлечься, но, не придумав никакой доступной альтернативы сну, закрыл глаза и побрёл в страну грёз. Шорох шагов за стеной заставил с полдороги повернуть назад, в жестокую реальность.
  В хижину важно вошёл вождь зелёного племени и, скрестив ноги, сел на земляной пол у изголовья пленника. Следом бесшумно проскользнули малыши с дровеняками, сгрудились тесным кружком в центре хижины. Застучало примитивное огниво, затрещал сухой хворост, потянуло дымком. За спиной вождя взметнулись алчные языки пламени, лишние люди тихо удалились. Вождь и пленник остались наедине.
  Пламя гоняло по углам причудливые танцующие тени. Костёр потрескивал. Вождь молчал. Скиталец думал. Ему было о чём пораскинуть мозгами. Он понимал, что от предстоящего разговора зависит его судьба. Том до сих пор не мог разобрать, кем его здесь считают: ценным заложником, которого можно очень даже выгодно поменять, например, на мыло; или тут его просто воспринимают как некое болотное недоразумение, с которым следует по–свойски разобраться. Но Тому скоро надоел безрезультатный мыслительный процесс, он решил действовать. В сложившейся ситуации, следовало бы сначала пустить в ход руки, а потом быстро–быстро «делать ноги», но увы — бег трусцой приходилось отложить до лучших времён, здоровье не то, да и с носилками за плечами не очень–то порезвишься.
  Том, для солидности, насколько мог, затянул паузу, но всё же первым заговорил с каменным изваянием:
  — Многоуважаемый, знаете ли вы межязык?
  Свет костра падал из–за спины вождя в глаза пленнику, Том не видел лица собеседника — прямо как на настоящем допросе. Но чёрное изваяние согласно качнуло головой. Том посчитал ответ утвердительным.
  — Вот и чудненько! — обрадовался он и попытался сразу «взять быка за рога»: — Кто вы?
  В ответ — тишина.
  — На чьей стороне сражаетесь? — сделал ещё одну неуклюжую попытку Том.
  Ответ тот же — изваяние даже не шелохнулось.
  — Хорошо. Я понял — вы желали бы сначала послушать меня, — догадался Том.
  Вождь кивнул, а Том грустно подумал: «Будет очень интересный номер, если я ему всё выложу, а этот немой сыч встанет и уйдёт». Однако выбирать в его положении не приходилось. В любом случае, враги ничего нового для себя не почерпнут. Том кратко рассказал об истинной цели прибытия на Фардар и о тех приключениях, что здесь с ним произошли. Когда он закончил, вождь ожил:
  — Как ты сумел подружиться с болотным чванго?
  Он говорил звонким молодым голосом, на чистейшем межязыке.
  — А ты отлично болтаешь по–нашему, дружище! Честно говоря, не ожидал, — похвалил дикаря чрезвычайно удивлённый Том, и, будь у него развязаны руки, он бы даже хлопнул старикана по плечу. — Только вот я не понял — кто такой этот чванго, о котором ты упомянул?
  Том лихо перешёл на ты не из–за врождённого хамства, просто вождь первым начал.
  — Так местные называют болотного хищника. Ты натравил его на моего разведчика.
  — Я натр–р–равил? — поперхнулся от возмущения Том. — Да я же, наоборот, показывал рукой на крадущуюся к нему тварь.
  — Тогда почему чванго не съел тебя? — наклонил голову недоверчивый вождь. — Вообще–то, он людей кушает.
  — Ну–у–у, мужик, этот вопрос надо было задать той жуткой твари. Очевидно, я оказался не в её вкусе. После обнюхивания моих, извиняюсь, потных носков, болотный паразит брезгливо уполз, даже надкусывать не стал, зараза. Вот уж никогда бы не подумал, что у меня из–за этого будут неприятности.
  — Х–м–м, очевидно, чванго когда–то уже ел чёрного человека — ему не понравилось, — нашёл весьма логичное объяснение вождь. — Хорошо, я верю тебе. Ты друг.
  Вождь подсел ближе к Скитальцу и, выхватив из–за спины топорик, перерубил стягивающие Тома путы.
  — Танг, — церемонно склонив голову, назвался вождь.
  — Так–то оно лучше, — облегчённо вздохнул Скиталец и сел. Он согнул ноги, снова их распрямил, подёргал в разные стороны руками, удовлетворённо крякнул: — Ляпота.
  За прошедший день Том далеко продвинулся к здоровой норме. Можно было бы двинуть старику по кумполу и рискнуть совершить вечернюю пробежку, но, по–видимому, необходимость в беговых упражнениях уже отпала. Он, пожалуй, немного тут погостит, у симпатичных малышей с топориками.
  Некоторое время новые друзья сидели молча, наблюдая за игрой алых лепестков пламени, жадно обгладывающих рубленые остатки дерева. Том решил, что теперь пришло его время задавать вопросы.
  — Почему ты назвал меня другом, вождь? Ведь из того, что один человек не натравливает на другого мерзкого чванго, не следует делать поспешных выводов.
  — Конечно, чванго не главное. Прости, чужеземец, но жизнь научила меня осторожности.
  — Всё–таки, почему? — Том, на будущее, хотел устранить все недоразумения.
  — Торопыга, ты всё поймёшь, услышав грустную историю моей жизни. Слушай и не перебивай.
  Вождь закрыл глаза и надолго задумался, извлекая из глубин сознания горькие воспоминания о прошлом.
  Скиталец больше не торопил. Он лишь ближе подсел к огню, тлеющей головешкой переворошил угли костра, и они таинственно замигали алыми красками светомузыки в печальном полумраке хижины.
  
  
  Глава 11. История Танга
  
  
  Племя зелёных человечков счастливо и беззаботно жило в вековечном лесу, на берегу мелкой извилистой речки. Племя никогда не покидало границ владений знакомых хищников. Организм аборигенов за тысячелетия эволюции развил в себе удивительную способность — вырабатывать защитный яд. Хищник нападал на зелёный народ только раз, а потом, помаявшись животом, даже не смотрел в сторону ядовитых гадёнышей. После такой пробы, и обученное премудростям охоты потомство уже не представляло опасности для зелёного народа.
  Один малец — лучший пловец племени — на совершеннолетие получил имя священного духа воды — Танга. С самого рождения он заглядывался на чистую, удивительно прозрачную хрустальную воду. Прохладный, звонко журчащий, поток весело струился между беспорядочно разбросанными по всему руслу валунами и убегал в скрытую дремучим лесом неведомую даль.
  Шло время, размеренно текла река жизни.
  Но вот однажды, спокойствие племени нарушило чрезвычайное событие. Из глубины неба плавно спустилась чудесная лодка. Заиграла тихая мелодичная музыка, и из накрытой прозрачным куполом летающей лодки вышли очень высокие белые люди.
  Всё племя, кроме храбреца Танга, вождя и побледневшего шамана, с диким визгом бросилось наутёк.
  Когда стих шум улепётывающих трусишек, вождь шагнул вперёд и спросил, что нужно странным существам.
  Небесные странники с помощью волшебного ящичка коряво объяснились на ломаном языке.
  Это была экспедиция профессора Мага. Всего их прилетело семеро, добрых больших мужчин. Они подарили нам каждому по металлическому топорику, очень острому, с красивой перламутровой рукояткой.
  Гости остались жить в посёлке. Вскоре Танг сдружился с самым высоким из пришельцев, чем сильно гордился перед соплеменниками. Большой друг изучал мир джунглей, и звали его Джанг. Парочка неделями бродила под сводами удивительного зелёного мира, забираясь в самые глухие уголки дремучего леса. Джанг часто брал Танга в летающую лодку, и малышонок, затаив дыхание, смотрел с высоты птичьего полёта на зелёное безбрежное море. Джунгли всюду, и нет им конца. Мудрый Джанг мог заглядывать даже за убегающую черту горизонта. Загадочно улыбаясь, он показывал в квадратное, светящееся изнутри, волшебное окошко далёкие глубины мира. Танг заворожено глядел на неведомые края: величественные горы, поросшие странным лесом; искрящееся голубое море, с притаившимся в её тёмных глубинах подводным царством. Танг парил над землёй, ощущая себя неотъемлемой частицей прекрасного зелёного мира. Джанг говорил: «Лесной народ слит воедино с девственной природой. Вы живёте в диком первозданном мире, не уничтожая его и не погибая в нём. Вы уникальные человечки!»
  Джанг научил дружка стрелять из бластера, часто восхищаясь меткостью выстрелов, но никогда не заставляя стрелять в живое. Маленький народ не умел и не хотел убивать.
  Прошло полгода. Джанг скитался по джунглям, а Маг с ребятами пропадал в страшных каменных пещерах, наверченных духами гор в огромной серой скале, откуда брала начало лесная речка.
  Каменные пещеры — проклятое место, там не селилось ни одно живое существо, даже всюду копошащиеся чрезвычайно живучие траны и те не водились в этих жутких пещерах. Маг и пятеро его товарищей, прежде чем спуститься в опасные разинутые чёрные пасти, всегда натягивали серебристую искусственную кожу и прозрачные шарообразные шлемы.
  Однажды они не вернулись в посёлок. Джанг ждал сутки и хотел уже отправиться их искать, но прилетели другие большие люди, очень жадные и злые. Грубо схватили Джанга и насильно увезли в тёмно–пятнистой летающей машине, десантировав десятерых негодяев. Подонки сразу же потребовали, чтобы все ползали перед ними на коленях, почитая их как всемогущих богов.
  Вождь начал было объяснять неразумным:
  — Извините, но вы не боги. Вы люди с другой планеты. У вас сильная техника, но и она не всё может. Вы не боги…
  — Ошибаешься, урод! — грозно прервал бандит и бластерным лучом снёс вождю голову.
  — Правильно, Гоппа, так ему! Плюгавый карлик слишком задирал свою пустую башку! — изверги одобрительно заржали.
  Тогда вперёд вышел древний сгорбленный шаман и, воздев к ним руки, призвал:
  — Большие люди, остановитесь! Нельзя убивать!
  — Вот и твоя доля плазмы, старая зелёная образина! — Плюнул в его сторону Гоппа и противно шипящим огненным лучом разрезал тело шамана надвое.
  Жестокость пришельцев ужасала. Племя сковал страх. Потеряв своих предводителей, люди безропотно покорились гнусным поработителям. Жизнь ещё не научила маленький народ противостоять злу.
  Началась нескончаемая череда зверств и унижений. Злые люди выгнали голопузую малышню подальше в дикие джунгли, в зубы и когти незнакомых хищников. Враги выбрали самых никчёмных людей племени, вооружили топорами и поставили их надсмотрщиками. Каждый день враги кололи их железными иглами, после чего предатели зверели и безжалостно избивали соплеменников. Очень быстро подонки научились убивать. Враги перестали заниматься покорённым народом, полностью поручив племя презренным изменникам, готовым за дурманящий укол грязной иглы измываться над братьями и сёстрами.
  Самых крепких мужчин племени силой загнали в пещеры. Дали в руки топорики и приказали искать маленькие искрящиеся точки на камнях. Кто приносил мало выбитых крошек — не получал пищи. Томительно потянулось тяжёлое время тупой безысходности. Целыми днями рабы ползали по скользким камням, выискивая проклятые крапинки.
  Обычно никто не спускался вглубь подземелья. Там узкие коридоры разветвлялись. Отчаянные храбрецы, пытавшиеся убежать, навсегда исчезали в пустом чреве горы. Потом многие утверждали, будто слышали странное эхо и стук за каменными стенами. Возможно, это бродили в темноте по запутанным лабиринтам обречённые на голодную смерть беглецы, а может, то шумели жуткие подземные твари. После ряда неудачных попыток, пленники перестали думать о побеге.
  Однажды всех рабов, как стадо скота, согнали в жалкую, мелко дрожащую от страха, кучу. В дальнем углу, залитого холодным светом прожекторов мрачного каменного зала, покоилась огромная каменная плита. В плоскую отполированную поверхность вделаны четыре железных кольца. У подножия плиты пылал костёр.
  Из тёмного прохода стражники выволокли неудачливого беглеца и привязали за конечности к кольцам. Началась показательная казнь. Палачи, ухмыляясь, вытащили из костра раскалённые добела крючковатые клещи и принялись безжалостно рвать вопящее извивающееся тело на куски. Палачи работали умело, не спеша, как бы ставя ударение на каждом вопле жертвы.
  Наконец, предсмертный стон гулко прокатился под высокими сводами пещеры и, несколько раз отразившись затухающим эхом от каменных стен, навсегда умолк.
  Повисла мёртвая тишина.
  Неожиданно громко прозвучали размеренно цокающие металлом по камню шаги. Из темноты вышел холёный господин, властелин жизни и смерти — Гоппа, тот самый грязный убийца, так жестоко расправившийся с вождём и шаманом племени. Теперь изверг стал всевластным повелителем Лабиринта, так называли это проклятое место.
  Хозяин важно вышел в центр зала и, повернувшись лицом к рабам, ткнул пальцем в сторону трупа.
  — Это ждёт каждого, кто попытается бежать! — сказал он на межязыке.
  Осторожно подкравшийся на полусогнутых ногах, щупленький предатель-переводчик, гнусавя и заикаясь, повторил сказанное на языке зелёного народа.
  Танг отлично понимал межязык. В своё время, большие друзья обучили всех желающих. Но для этого использовали волшебные говорящие шапочки, а храбрецов надевать их находилось мало.
  Гоппа повернулся к вечно пьяному помощнику и, небрежно махнув дланью, разрешил продолжить аттракцион:
  — Приступай к кольцеванию малышей. А потом тащи сюда одного из упрямцев.
  — Какого из шестерых… волочь? — покачиваясь из стороны в сторону, икнул помощничек.
  — Длинного. Эта бестолочь всё равно не разбирается в камнях, а остальным умникам урок будет.
  Помощник кивнул и вяло поплёлся к выходу. А охранники пинками погнали вереницу рабов к странному автомату. Пленники просовывали в узкое окошко левую руку. Внутри что–то щёлкало, и запястье окольцовывал металлический браслет. Когда уже все озабоченно рассматривали таинственное украшение, Гоппа взошёл лакированными туфлями на кровавый алтарь.
  — Рабы, сейчас каждый из вас получил собственного стража. Знайте, что где бы вы ни были — ваша жизнь в моих руках. Стоит мне лишь шевельнуть пальцем, и вы будете корчиться в предсмертных муках от укуса ядовитого браслета. И умрёте не сразу. Ваша смерть будет намного мучительнее этой, — владыка смачно плюнул на скрюченное тельце жертвы. — Трепещите же, несчастные, ибо только покорность и смирение спасут вас от ада огненного!
  Ещё не успело стихнуть эхо жутких угроз, а на дребезжащие от напряжения нервы малышат обрушилось новое испытание.
  Два здоровенных стражника внесли на плечах завязанный пластиковый мешок и грубо швырнули его на камень пыток. Палачи, успевшие тут же, во время вынужденного перерыва, позавтракать, отхлебнули по последнему разу из прозрачных фляг и, засучив рукава защитных комбинезонов, принялись за дело. Сначала сбросили на пол зелёного мертвеца, затем разрезали мешок, извлекли окровавленное тело и привязали к железным кольцам.
  Новой жертвой оказался большой белый друг — Джанг. Лучший сын далёкого звёздного народа, человек, незнающий страха смерти и не боящийся пыток.
  Даже многое повидавшие на своём веку палачи поражались его стойкости. Они остервенело рвали тело на куски, но ни один звук не сорвался с каменных губ, лишь тренированные рельефные мышцы резко вздрагивали и непослушно вздымались крутыми буграми при каждом прикосновении раскалённого железа.
  — Да вырвите вы, наконец, хоть слово из этого урода! — брызжа слюной, бешено заорал на палачей потерявший терпение Гоппа.
  — Нет, ваше благородие, — утирая со лба пот, устало махнул клешнёй главный палач. — Наше искусство здесь бессильно. Типичный фанатик. Мы можем разорвать на куски тело, но заставить говорить… — он отрицательно покачал головой.
  — Тогда это придётся сделать мне. — Гоппа подошёл к изуродованному телу и протянул руку с какой–то коробочкой к губам Джанга: — Ты знаешь, что умрёшь. Скажи прощальное слово Магу. Обещаю — он услышит его.
  — Не сдавайся, Маг, — прошептали потрескавшиеся губы Джанга.
  — Ну, вот и чудненько, — загадочно улыбнулся Гоппа и весело крикнул в сторону дрожащих рабов: — Эй, мелкота зелёная, унесите упрямого паршивца в его келью. Может, завтра ещё на что сгодится, если, конечно, не сдохнет.
  Радостно насвистывая бодрый мотивчик, пижон удалился.
  Танг первым бросился к изуродованному Джангу. Пока палачи отвязывали тело от вбитых колец, малыш склонился и, заглянув в широко открытые глаза, тихо спросил на языке зелёного народа:
  — Узнаёшь меня, друг?
  — Танг…
  Джанг чувствовал, как жизнь неудержимо покидает его и, как с каждой секундой он всё ближе подходит к вратам смерти.
  — Что ты хочешь, скажи, и я исполню? — капля горькой слезы окропила лоб умирающего друга.
  — Ты помнишь наши походы, Танг? — превозмогая адскую боль, глухо прошептали разбитые губы. — Так вот, эти люди — хищники. Их надо убивать… Защити свой народ от зверья… Доберись до нашего поселения и скажи, что здесь пираты… Иди на закат солнца. Ты найдёшь, Танг… Всё время… на Запад.
  В следующий момент Джанга приподняли, собираясь переложить на носилки, он застонал и, уже навеки, сомкнул окровавленные губы. Так погиб лучший друг зелёных человечков.
  На следующее утро они снова услышали его голос. Он многократно усиливался громкоговорителями и транслировался вглубь подземелья. Это были слова: «Не сдавайся, Маг». Затем тянулась томительная пауза, которую неожиданно разрывали жуткие вопли замученного вчера маленького беглеца. А через некоторое время, звучал хриплый голос Гоппы:
  — У нас ещё много твоих друзей, Маг. Если будешь упрямиться, то тебе придётся пересчитать их голоса. Ха–ха–ха…
  Дьявольский смех стихал, опять звучала комбинированная запись, и всё повторялось вновь.
  Психическая атака врагов удалась. Танг сам видел, как стражники вели худого, оборванного Мага. Он понуро брёл, тяжело переставляя кровоточащие босые ступни, а когда от слабости истощённое тело падало в каменную пыль, стражники грубо ставили его опять на ноги и толкали вперёд.
  Оказывается, большие друзья всё время находились рядом. Они решительно отказывались работать на пиратов, которые очень нуждались в их знаниях и старались голодом да побоями сломить их упорство. Магу удалось бежать и затеряться в подземном лабиринте. После неудачных поисков, пираты придумали, как заставить его сдаться. Дьявольский план удался.
  Танг ещё несколько раз видел Мага и остальных, но поговорить с ними так и не довелось. Пока он искал контакты с большими людьми, сын вождя, Пин, развил бурную деятельность. Он рассылал разведчиков по всем направлениям подземного лабиринта, стараясь найти выход. По пути, чтобы не заблудиться, они делали отметины на камне, в виде стрелок. Теперь можно было не опасаясь бродить по обследованным ходам, но на длительные рейды пока никто не отваживался. Люди боялись не смерти, а жутких мук. Если во время внезапной проверки кто–то отсутствовал, то его считали беглецом и уничтожали. Душераздирающие вопли в глубине пещеры красноречиво говорили об ужасной участи таких неудачников.
  Как–то раз Танг с Пином, уединившись в глухой, заброшенной пещере, завели разговор о творящихся с ними страшных превращениях: сначала выпали все волосы, а затем начала стареть и морщиться кожа.
  — Пин, мы медленно умираем, — уменьшив яркость переносного электрического фонаря, прислонился к холодной стене Танг.
  — Ага, — грустно вздохнул Пин. — Я недавно испугался собственного отражения в воде. Из глубины лужи на меня глянула лысая смерть.
  — Я много думал: почему это происходит с нами?
  — Мы не видим солнца, не дышим свежим воздухом, нас кормят противной искусственной пастой.
  — Есть ещё одна причина — главная.
  — Какая, Танг?
  — В Лабиринте живёт дух смерти, и защитить от него может только вторая, искусственная, кожа.
  — Да, большие люди почти всё время ходят в защитных костюмах. Они даже на голову одевают стеклянные шары.
  — А ещё, ты знаешь, что пригнали пополнение рабов?
  — Но новеньких на работу пока не выводят.
  — Это наша смена, Пин.
  — Значит, нас скоро убьют?
  — Зачем? Мы сами вымрем.
  — Лабиринт медленно убьёт нас, — с ужасом прошептал Пин. — Нам надо бежать. Бежать, пока мы окончательно не одряхлели.
  — За этим я тебя сюда и позвал. Смотри, — Танг отошёл к стене, откинул присыпанную пылью тряпку и показал Пину снаряжение для побега, — здесь есть всё необходимое: топорики, электрический фонарь, две фляги воды, пищевые брикеты…
  — А порошок для присыпки ран?
  — Да. Надо решаться.
  — У нас нет выбора. Бежим! — без колебаний согласился Пин.
  Отбросив все сомнения, друзья направились вглубь Лабиринта, куда редко кто отваживался забредать. Помеченные стрелками ходы быстро кончились — беглецы вошли в неразведанный район. По пути они тоже обозначали стрелками каждый поворот, вдруг кто–либо решится воспользоваться тропой.
  На исходе суток, шедший сзади Пин неожиданно вскрикнул и упал. Танг обернулся на крик и осветил друга слабым светом фонаря. То, что он увидел, было ужасно: Пин, до крови закусив губу, бился в судорогах. Создавалось впечатление, будто невидимая сила безжалостно ломала и скрючивала отчаянно упиравшееся тело. Некоторое время Танг просто стоял, остолбенело смотрел на его мучения, ничего не понимая и не предпринимая. Пин заметил его замешательство и, харкая кровью, выдавил из себя:
  — Брасле–е–т…
  Танг понял: бегство обнаружено, вскоре враги доберутся и до него.
  — Умри прежде, чем это испытаешь, Танг! — брызжа кровью, закричал, извивающийся от адской боли, Пин. — Но сначала — убей меня… Убей! Убе–е–й!!!
  Танг в ужасе отшатнулся, но когда увидел, как Пин беспомощно шарит рукой по поясу, пытаясь вытащить запутавшийся рукояткой в мотке верёвки топорик, то решительно шагнул и разом оборвал страдания друга.
  Несколько секунд блуждающий взор Танга переходил с окровавленного лезвия топора на тускло мерцающий стальной браслет на своей руке и обратно на лезвие, пока в затуманенный мозг не ворвалась мысль о неисполненном долге.
  — Мне нельзя умирать. Нельзя! — заорал он во всё горло и хотел со всего размаха рубануть топориком по проклятому браслету–убийце, но внезапно остановился, сообразив, что делает не так.
  Откуда–то из глубины сознания выплыло понимание, действия стали быстрыми и чёткими. Стремительно бросившись к лежавшей на полу походной сумке, вытряхнул на камни пожитки и обрубил прочные длинные заплечные ремни. Одним из них туго–натуго перетянул левое предплечье у самого края стального браслета. Затем развязал маленький мешочек с лекарственным порошком и бросил к ногам. Опустившись на колени, положил левую кисть на гладкий камень, взял в правую руку топорик и, тщательно прицелившись, с громким криком рубанул…
  Последнее, что Танг увидел — зловеще сверкнувшее лезвие, серебряной молнией промелькнувшее перед глазами, а после — тьма.
  Сколько он пролежал без сознания на холодном каменном полу проклятого Лабиринта? Очнулся от острой боли, выворачивающей наизнанку левую кисть. Открыл глаза: прямо перед носом, в багрово–коричневой луже запёкшейся крови, лежала сжатая ядовитым браслетом мёртвая кисть руки. Сквозь край разорванной ткани было видно, что из браслета внутрь торчат, впившиеся в уже мёртвый кусок плоти, отравленные гранёные шипы.
  Боль нестерпимо жгла рану. Танг дотянулся до развязанного мешочка и вытряхнул лекарство на стянутый ремнём кровавый обрубок. Белый искрящийся порошок выпорхнул на рану и ласково зашипел, холодя и убаюкивая. Танг вновь потерял сознание…
  Спал долго, слишком долго. Когда очнулся, боль стихла, но он — ослеп!!!
  Тьма, чёрная тьма кругом.
  Лихорадочно шаря здоровой рукой, нащупал фонарь, тронул рычажок переключателя. Всё это время фонарь был включён — его заряд иссяк! Хозяева специально ограничивали запас энергии. Танг совершил роковую ошибку, обрёкшую на беспомощную слепоту, а это в запутанном и коварном Лабиринте — смертный приговор. В отчаянии он стал кричать проклятья в темноту.
  Эхо ответило истерическим хохотом и замолкло.
  Повисла мёртвая тишина, как в склепе.
  — Джанг! — плача, в мольбе призвал малыш.
  И после этого крика, внутри проснулась дикая злоба. Душу, буквально, захлестнула волна ненависти к подлым пришельцам, заставившим убить храброго Пина и изувечить своё тело. Они замучили Джанга, запугали и поработили мирный зелёный народ. Они считают себя богами!
  В памяти всплыла отвратительная картина мерзкого убийства: сочная зелёная трава, а по ней катится срезанная огненным лучом голова гордого вождя. Что он тогда им сказал? «Вы не боги», — вот его слова.
  — Но и людьми вас считать нельзя! — закричал Танг в чёрную пустоту и, немного остыв, добавил: — Вас убивать можно. И клянусь — я буду убивать. Никто и ничто не в силах остановить месть. Джанг!!!
  — Джа–а–анг… — проглотил клятву каменный Лабиринт.
  Танг твёрдо решил выбраться из бездонной пучины Лабиринта, найти посёлок больших людей на Западе, а если не получит там поддержку, то в одиночку вступит в борьбу с поработителями. Отныне его боевой клич — Джанг! Имя погибшего друга будет означать для врагов — смерть. Враг щедро посеял в душу семена злобы и теперь соберёт богатый урожай — зёрна зла проросли, дав воистину исполинские всходы.
  Крепко стиснув зубы, Танг перебинтовал обрубок левой руки чистой материей. Обработанная чудодейственным порошком рана уже не кровоточила, однако при каждом прикосновении волна боли прокатывалась по всему телу. Голова кружилась, в висках нудно стучало. Танг медленно побрёл вперёд, опираясь здоровой рукой о шершавую стену. Сначала старался идти, держась всё время правой стены бесконечного чёрного хода, но, после нескольких падений в расщелины, потерял последний ориентир и теперь брёл наугад, неизвестно в какую сторону. Время остановилось, превратившись в однообразное шуршание разодранных о камни ног, уже не чувствующих боли, ибо толкающий их вперёд разум и сам давно перестал что–либо воспринимать. Кто знает — сколько так кружил по бесконечному Лабиринту. Может, день? Неделю? Странствие казалось вечностью. Окончательно обессилев, Танг без чувств свалился в объятия холодного мрака, терпеливо поджидавшего слепую беспомощную жертву…
  Отчаяние и безысходность душили последнюю искру надежды. Узник вдруг остро осознал, что если сейчас не произойдёт чуда, то белым костям суждено навсегда упокоиться в этом бескрайнем склепе. Ждать чуда — всё, что ещё оставалось. И малыш ждал… Долго лежал, запрокинув голову, ловя ртом падающие из пустоты капли, пока до умирающего сознания не дошло — это и есть знамение.
  Вода — вот кто спаситель! С потолка пещеры падало множество капель, их дробь раздавалась со всех сторон. Танг принялся лихорадочно шарить ладонью по полу. Да, так и есть, вот она — путеводная нить. Дрожащие пальцы нащупали крохотную канавку, пробитую водой. Тысячелетия капли трудились над ней, круша и подтачивая каменную твердь, чтобы затем, слив воедино хрупкие тельца, прокладывать дорогу вперёд, к свету. Дух воды, Танг, послал тёзке спасение. Малыш верил и упорно полз вперёд, боясь потерять тонкую нить жизни. Со стен стекали новые струйки воды, канавка становилась глубже и вскоре привела к водоёму.
  Танг ощупал его края — колодец. Выхода нет.
  Но надежда уже взяла верх над отчаяньем, беглец не желал отступать. Ручейки без перерыва шлёпались в колодец, однако ведь должен существовать сток.
  Набрав в лёгкие побольше воздуха, Танг нырнул…
  Это был горизонтальный ход, только доверху заполненный водой. Обследовав на ощупь стены подводного туннеля, Танг вынырнул и усиленно дышал, пока голова не закружилась от избытка воздуха. Ещё раз глубоко вдохнул и… бросился в расступившуюся бездну.
  Пленник из последних сил молотил воду руками и ногами, но, казалось, завис в плотном холодном студне. Продвижение давалось неимоверными усилиями. Тело становилось всё тяжелее, вода плотнее, а над головой рука в очередной раз наталкивалась на мёртвый камень. Скала, сплошная скала и никакого просвета. Лабиринт упорно не желал выпускать трепыхающегося между жизнью и смертью человечка из холодных щупальцев.
  Всё же, бездушному спруту пришлось уступить упрямцу. Неожиданно ладонь свободно ушла вверх — над головой пустота!
  Вынырнув, Танг судорожно ухватился здоровой рукой за, больно ударивший в левое предплечье, каменный выступ и только часто дышал, ничего не соображая от усталости и боли в потревоженной ране. Когда немного отдышался, и в голове прояснилось, то с ужасом заметил давящий со всех сторон ненавистный мрак подземелья. Неужели он снова пленник одной из бесчисленных пещер коварного Лабиринта? Неужели мерзкому пустотелому червю нет конца?! Хотя, было здесь что–то не так, что–то необычное витало вокруг. Но что? Танг напряг все чувства, пытаясь распознать отличие окружавшего глухого мрака от чёрного близнеца, преследовавшего его по ту сторону водоёма. Так же темно и тихо, но…
  Воздух! Здесь был другой, свежий, воздух! Разве можно спутать запах жизни с тем противным привкусом смерти, целую вечность душившим беглеца в подземелье.
  Вперёд, к свободе! Танг торопливо переплыл маленькое озеро и выбрался на гладкий каменный берег. Сделал несколько неуверенных шагов в темноту и тут же спохватился: «Эге-е, если я побреду наугад, то сверну себе шею или опять заплутаю в кромешной тьме. Так не пойдёт. Надо искать поводыря». Перебирая босыми ногами по кромке камня, нащупал бесшумно струящуюся водную дорожку и, не спеша, шлёпая голыми ступнями по мокрой скользкой тропе, осторожно двинулся по запутанному Лабиринту.
  Впереди послышался неясный шум, появился призрачный свет. Ещё пара крутых поворотов, и Танг заворожено замер на пороге пещеры. Мрак и безмолвие остались позади, за поворотом расстилался огромный светлый и шумный мир.
  Выскочив за угол, беглец в начале ничего не увидел: ослепительная белая вспышка заставила резко зажмурить глаза. Пришлось ждать, пока привыкнут к дневному свету. Только после этого, смог осмотреться. Сбоку и чуть ниже, с камня скатывались мощные звенящие струи воды. Отвесно падая вниз, они, грохоча, разбивались о скальные выступы, разлетались во все стороны слепящим хрусталём брызг, а затем, вновь перемешавшись, бурлили и пенились у подножия горы. Дальше голубой сверкающий поток нырял под ворсистое покрывало джунглей, исчезая в шевелящихся ветром зелёных складках.
  Сумасшедший восторг охватил душу в счастливый миг. Только испытавший неволю поймёт, как чувствует себя человек, вновь обретший свободу. Выбравшись из душного пыльного склепа, Танг жадно глотал свежий воздух, напитанный ароматом леса. А как чудесно пахнут цветы! Даже забыл, что на свете есть цветы. Узник подземелья пожирал слезящимися глазами: ярко–зелёные джунгли, искрящуюся хрустальную воду, бескрайнее голубое небо и не мог налюбоваться на сказочную красоту. После тесного мрака Лабиринта мир поражал бескрайним размахом.
  — Танг вырвался из Страны Смерти! Танг жив и свободен! — ошалел малыш от счастья.
  Несколько последующих дней он залечивал раны, а затем двинулся в дальнюю дорогу. К этому времени рука уже почти не беспокоила. Страшная рана, вовремя обработанная чудодейственным порошком, затянулась паутиной шрамов и лишь изредка ныла.
  Путь пролегал по незнакомой местности. Приходилось часто обходить множество болот, хитро раскинувших, в ожидании очередной жертвы, топкие сети трясин. Густые заросли всегда таили смертельную опасность и буквально кишели неведомыми злобными тварями. Знакомых хищников в этих местах у малыша не было, от каждого он спасался бегством или отсиживался на дереве. Любой, кто сильнее, норовил укусить, а то и заглотить целиком, одинокого беззащитного путника. Но постепенно абориген приспособился к жестокому, кусающемуся миру и уже не обижался на мелкие недоразумения с дикой фауной. Танга окружал лес — родина зелёного народа, и он был почти счастлив.
  День проходил за днём, Танг всё шёл и шёл на Запад, пока не достиг заветной цели.
  Путник стоял на границе дикого леса. Впереди расстилалась величественная круглая долина, утопленная в царстве джунглей. В середине долины возвышался город, неимоверных размеров. Дома, смыкаясь между собой, образовывали рукотворную гору.
  Сильны и могущественны большие люди. Пусть трепещет враг.
  — Я дошёл, Джанг! — свежий ветер подхватил радостный крик и унёс в волшебную страну.
  Спустившись по поросшему кустарником и лианами крутому, почти отвесному, каменному склону, Танг проник в страну белых людей. Затем долго шёл по чудесному лесу. Там деревья росли ровными рядами, а ветви сгибались под грузом сочных плодов. Только к вечеру добрался до взметнувшейся к небу громаде города. Светило уже скрылось за его зубчатой крышей, и он не сразу заметил копошащихся в тени людей. Мрачное выражение их лиц заставило остановиться в отдалении.
  Женщины плакали, угрюмые мужчины грубо швыряли какие–то вещи в летающие машины, стараясь при этом не смотреть друг другу в глаза. Большие люди спешно покидали город. Никто не повернул головы в сторону странного пришельца.
  Лишь один человек обратил внимание на экзотического незнакомца. Мужчина стоял несколько в стороне от основной группы и лениво наблюдал, как грузили свои пожитки отъезжающие. Приветливо улыбнувшись, он поманил малышонка пальцем.
  Танг, настороженно озираясь, приблизился. Стоило отдалиться от кромки кустарника, как за его спиной появился огромный человек, очень свирепого вида, отрезав путь к бегству. Танг замер, не зная на что решиться: то ли попытаться прошмыгнуть мимо великана и скрыться в кустах, то ли продолжить движение к улыбающемуся незнакомцу.
  Тот заметил замешательство и подошёл сам.
  — Ты из какой сказки, зелёный гном? — ласково спросил он.
  — Я Танг — друг большого Джанга, — гордо ответил абориген, пытаясь по глазам определить намерения незнакомца. Он был уже в летах, но ещё нестарый. Держался просто и естественно, хотя в движениях и взгляде чувствовалась властность, выдающая высокое положение в обществе.
  — Я не знаю Джанга. Кто это?
  — Он из этого города.
  — У нас много людей. Всех трудно упомнить, — извиняясь, развёл мужчина руками. — Назови его приметы. А лучше, чем он занимается.
  — Он учёный биолог, работал в экспедиции Мага.
  — А-а, помню, был такой. Но его, к сожалению, здесь уже нет. Экспедиция Мага закончила работу на Фардаре и давно вылетела домой.
  — Нет, не вылетела.
  — Мне точно известно.
  — Они на Фардаре, — упрямо твердил Танг.
  — Что?! — незнакомец изменился в лице: брови сурово сдвинулись, улыбка слетела с плотно сжавшихся губ. — На Фардаре?!
  Танг молчал, не зная, разыгрывает ли он комедию, или действительно удивлён.
  — Говори, малыш, — мужчина положил на плечо руку и, низко наклонившись, заглянул в глаза. — Говори, где ты их видел?
  — Их захватили пираты и держат в каменных пещерах Лабиринта.
  — Ты ничего не напутал?
  — Так сказал Джанг. Они пытали его огнём и железом.
  — Ла–би–ри-нт, — задумчиво произнёс незнакомец. — Где это?
  — Там, — малыш махнул рукой на Восток.
  — Нет, так не годится. Пойдём со мной, покажешь на карте.
  Танг, под конвоем великана, последовал за хозяином внутрь здания. В коридоре столкнулись с верзилой, как две капли воды похожим на конвоира.
  — Громада, вот кстати! — обрадовался его появлению незнакомец. — Беги в ангар, готовь разведмашину к вылету.
  — Слушаюсь, хозяин! — гаркнул верзила и, гулко топоча, бросился выполнять приказ.
  Немного покружив по коридорам, процессия зашла в комнату, заставленную вдоль стен металлическими шкафами. Хозяин повернулся к маленькому гостю и ласково положил руку на плечо.
  — Я не хочу, чтобы тебя кое–кто видел. Жди меня здесь, — и, поймав его затравленный взгляд, добавил: — Ничего не бойся. Я оставлю с тобой Громилу, телохранителя.
  — Не волнуйся, малявка, ни один волос не упадёт с твоей головы, — заверил великан, насмешливо глянув на лысый череп карлика.
  — Ну вот, видишь, — улыбнулся плоской шутке хозяин и исчез за дверью.
  В комнате повисло тягостное молчание. В душу аборигена закралось подозрение: «А вдруг хозяин как–то связан с пиратами? Он же говорил, что экспедиция улетела, а она сейчас на Фардаре. Да и город кажется вымершим. Почему его так торопятся покинуть последние жители? И телохранитель всё время настороже — вон как меня глазами буравит». После подземного рабства, Танг не переносил замкнутого пространства. Серые стены душили. Слишком свежи были воспоминания о тесном каменном склепе Лабиринта.
  Однако Танг уже не тот деревенский олух — парня теперь голыми руками не взять. Нет, злыдням придётся изрядно повозиться. Воин сбросил с плеча плетёную сумку и, присев на корточки, принялся озабоченно копаться в её содержимом.
  Великан искоса лениво наблюдал за суетливой вознёй однорукого подопечного.
  На самом дне, пальцы Танга осторожно нащупали тщательно завёрнутые в гибкую древесную кору шипы. Три ядовитых Шипа Смерти. Малыш развернул их и крепко зажал в кулаке между пальцев, по–прежнему усердно копошась в сумке.
  Металлическая дверь бесшумно отворилась, на пороге появился невысокий щупленький человек, в идеально подогнанном под фигуру костюмчике. Хитрые бегающие глазки обыскали комнату.
  Тангу он сразу не понравился. Чувствовалась какая–то фальшь. Он улыбнулся, но от белозубого оскала подозрение только усилилось. Предыдущий мужчина улыбался открыто и от души, а у щеголеватого засранца за приветливо растянутыми губами скрывалось зло.
  — Здравствуй, ма–а–ленький. И как тебя в эдакую даль занесло? Ты, видать, здорово вымотался, бедняжка, — сочувственно покачал головой вошедший и повернулся к великану, — Громила, проводи крошку на покой — он заслужил отдых.
  — Но, Шеф, Капитан сказал ожидать его здесь.
  — Капитан сказал, а я приказал. Чуешь разницу, дебил? — зашипел на бестолочь незнакомец.
  — Да, да конечно. Где его…
  Великан не договорил, так как пленник, почувствовав неладное, бросился к выходу. На пути стоял Шеф. Он не ожидал от мальца такой прыти, получив удар головой ниже пояса, он дико взвыл и завалился на бок.
  Танг уже почти прошмыгнул в открытую дверь, но две волосатые лапы, словно стальные клещи, схватили беглеца за плечи и, развернув в воздухе, швырнули в противоположный угол.
  Пролетев наискось всю комнату, Танг с оглушительным треском врезался в металлический шкаф. Подниматься на ноги после кувырка не стал. Не то чтобы у малыша отказали ноги или закружилась голова — хотя она, конечно, изрядно гудела от удара, — нет, просто, он решил перехитрить врагов и, затаившись, ожидал удобного случая для решающего поединка с великаном. Собственно говоря, коварный абориген не собирался с ним долго возиться — Тангу лишь бы его подманить поближе да воткнуть в жирную тушу все три ядовитых шипа разом, для верности.
  Танг чувствовал, как пульсирует в виске кровь, вытекая из разодранной раны, но не шевелился. Горячая струйка крови заливали глаза, ограничивая и без того узкий обзор, в пределах которого противно мельтешили разноцветные расплывчатые круги.
  — Громила, убей зелёного гадёныша. Ух–х–х… Убей его, — хватая ртом воздух, прохрипел Шеф и на полусогнутых ногах потащился вон из комнаты.
  Великан немного постоял, безразлично рассматривая застывшее окровавленное тельце и, сплюнув на пол тягучую слюну, процедил сквозь зубы непонятное ругательство.
  Медленные тяжёлые шаги гулко забухали по бетону.
  — Пока придёт Капитан, твои крохотные мозги уже вытекут на пол и застынут там кучкой зелёного дерьма, — убеждая самого себя, пробубнил злодей, неотвратимо приближаясь.
  Танг покрепче сжал между пальцев смертоносные шипы и напрягся. Голова шла кругом, сердце предательски стучало молотком в груди, но боец сдерживал вздох.
  Враг подходил всё ближе и ближе. Вот он остановился прямо над окровавленным уродцем. Наклонился. Схватил волосатой лапой за шею и поднял малыша в воздух.
  — Ну что — сдох? — великан, держа обмякшее тельце на весу, приложил ухо к замершей груди.
  В следующий миг три ядовитых шипа вонзились в толстую шею монстра.
  Он по–поросячьи взвизгнул, инстинктивно дёрнулся назад и, уже мёртвым, рухнул спиной на пол.
  Некоторое время Танг, с бешено колотящимся в груди сердцем, лежал на поверженном гиганте, жадно хватая ртом воздух. Затем соскользнул с трупа, подполз к выроненной походной сумке, где хранилось эффективное природное средство от ран. Быстренько обработал и перевязал рваную рану на голове, удар прошёл вскользь, лишь разодрав кожу.
  Прежде чем покинуть поле боя, Танг снял с телохранителя ремень с глянцевой кобурой, из неё выглядывала внушительная рукоятка бластера. Он не смог подогнать ремень под чересчур тонкую талию, пришлось перекинуть через левое плечо, а кобуру пристроить на правом бедре.
  Почувствовав себя гораздо уверенней с оружием на боку, зелёный воин смело шагнул в лабиринт коридоров. К счастью, он сумел без помех добраться до двери, через которую сюда заманили. Выстрел из бластера открыл хитроумный запор. Побег из логова улыбающихся лжецов удался.
  Оказавшись снаружи, абориген скрылся в сгущающихся сумерках. Город представлял смертельную ловушку. Танг плюнул в его сторону и двинулся в обратный путь. Дорога проторена и более не казалась ни длинной, ни опасной. Так оно и вышло. Назад, оказалось, идти намного легче. Особенно помог бластер, позволяя без проблем решать все споры с хищными тварями. Они, такие зубастые и ядовитые, превратились вдруг в жалкие и беспомощные мишени. Танг старался без особой нужды не лишать зверюшек жизни, но когда они становились особенно несносны, рука не давала промаха. Для зелёного народа наступила новая эра. Отныне племя будет защищать жизнь и свободу с оружием в руках.
  Враги выгнали племя из старого, обжитого посёлка. Теперь оно ютилось на опушке леса, со всех сторон задавленной стеной сырых джунглей. В кое–как собранных домиках жили только представители власти, одурманенные наркотиками отбросы. Все остальные спали прямо под открытым небом.
  Когда Танг нашёл новое поселение, уже опустилась непроглядная завеса ночи. Надвигалась гроза. На небе ни звёздочки. Лишь злобные зигзаги молний изредка прорезали кромешную тьму.
  В отсветах надвигающейся грозы колыхались дрожащие сгорбленные тени вокруг трепещущих на ветру костров. Люди сидели молча, отрешённо уставившись потухшими взорами на бешено пляшущие алые языки пламени.
  Танг покружил вокруг лагеря, пока не заметил друзей детства. Он бесшумно подкрался к их костерку со стороны леса и тихо позвал, сам оставаясь в темноте.
  — Нан. Туки. Бодх.
  Они встрепенулись, разом повернули головы на зов и насторожённо прислушались.
  — Это я — Танг.
  — Мы не видим тебя. Подойди ближе, — напряжённо всматриваясь в темноту, приподнялся Бодх.
  Воин вступил на размытую границу круга света.
  — Танг? — выкатив глаза, удивился поражённый Нан.
  — Да, я Танг. Я пришёл из Лабиринта Смерти, чтобы забрать верных друзей с собой и начать священную войну, — прошептал подсвеченный силуэт и, призывно махнув рукой, отступил в ночную тьму.
  На мгновение друзья окаменели, а затем вдруг повскакивали с мест и дико заорали:
  — Танг! Пришёл мёртвый Танг! Дух смерти зовёт нас в бездну! А–а–а!!!
  Нан и Бодх бросились в стороны, а Туки, высоко подпрыгнув, перемахнул через костёр и, жутко завывая, метнулся прямо к хижинам управителей. Не помня себя от страха, он с разгона влетел внутрь. Через пару секунд Туки, с треском проломив лёгкую оконную раму, выпорхнул наружу.
  На пороге хижины показался известный силач и лентяй Вер. Его заплывшие жиром маленькие глазки тупо уставились на распростёртое под окном тело Туки.
  — Чего орёшь, труп? — цинично плюнул в его сторону негодяй.
  — Я Туки, — робко возразил тот.
  — Был Тукиком — станешь трупиком. Га–га–га… — заржал изверг.
  В руках Вера грозно сверкнуло отточенное лезвие топора. Из соседних хижин высыпали наружу разбуженные криками управители. Показалось около двух десятков этих подонков, все сжимали в руках отполированные рукоятки топоров. Никто не вмешивался в происходящее. По–видимому, убийство здесь давно уже в порядке вещей, хотя всё ещё продолжало щекотать нервы. С разных сторон раздавались азартные выкрики:
  — Дай, дай ему по мозгам, могучий Вер!
  — Топором по башке, и делу конец!
  — Нет! Не спеши. По частям руби, по частям!
  — Не учи учёного. Разделаю как надо, — шагая вразвалку к робко отползающей жертве, грубо бросил в толпу Вер.
  — Стой, Вер! — прилетевшие из темноты слова разом заткнули глотку орущей толпе и пригвоздили на месте похолодевшего от страха Вера.
  — Танг?
  Мертвец подошёл ближе. Дрожащие отсветы костров отделили зыбкую тень от ночи.
  Да, жуткую картину увидели трусливые убийцы перед смертью — настоящий кошмар: из густого мрака выплывает эдакий урод, с отрубленной рукой, на лысом черепе огромный отвратительный шрам, а на сморщенном старческом лице зловещая улыбка смерти.
  Вер первым оправился от потрясения и, пересилив страх, заорал:
  — Убирайся прочь, старый урод! Не мешай нам развлекаться, а не то и тебя зашибём под горячую руку.
  Злой дух не двинулся с места.
  Тогда Вер взбесился. Он уже привык к беспрекословному повиновению рабов. Потная ладонь крепче сжала топор.
  — Эгей, ребята! Рубите этого гада!
  Воодушевляющие призывы подействовали возбуждающе на пьяных убийц, и они, дрожащей толпой, потянулись вслед за предводителем.
  Призрак, улыбаясь, спокойно поджидал стадо.
  Первым подошёл Вер и замахнулся топориком.
  В руке мстителя ослепительно блеснул карающий луч… тело врага распалось надвое.
  Неожиданно полыхнувшая бело–голубая молния криво разорвала чёрное небо, высветив ужасную картину: призрак смерти, с мрачной усмешкой на губах, стоит невредим и терпеливо поджидает остальных грешников, а свирепый силач валяется кровавыми бесформенными кусками у его ног.
  Страшной силы громовой раскат привёл истуканов в чувство. Они в ужасе бросились кто куда.
  Прямой луч смерти беспощадно рубанул врагов.
  Жалкие фигурки предателей пытались скрыться в густом кустарнике, но белый свет настигал их, он разрезал всё на своём пути: мрак ночи, гибкие стебли кустов, мечущиеся среди них обезумевшие тела. Чёрные силуэты показывались в проёмах дверей и тут же вспыхивали вместе с сухими хижинами. Другие, как ядовитые гады, заползали в тёмные ямы, но и там не могли скрыться от неотвратимо приближающегося ужасного призрака, не ведающего жалости к врагам.
  Предсмертные вопли, треск горящих построек, раскаты грома, бластерное и небесное пламя — всё смешалось в миг праведной мести. Казалось, сама природа восстала против предателей, карая их за измену.
  Крики смолкли. Повисла мёртвая тишина…
  Вдруг купол небосвода расколола огромная извивающаяся огненная молния. Воздух сотряс оглушительный громовой раскат. Всемогущие духи разом ударили в волшебные барабаны и обрушили на землю водяной шквал, дабы смыл священный ливень позор и скверну с заблудшего племени.
  Танг повернулся к людям и громко крикнул:
  — Отныне мы не рабы! Зелёный народ снова свободен! И свободу мы будем защищать с оружием в руках. Пусть трепещут наши враги. Джанг!
  Одинокий голос смолк, но слова не утонули в шуме бушующего ливня. Они многократно повторялись, усиливались сотнями голосов и разносились во все стороны. Через стену дождя, юный вождь слышал, как чавкая босыми ногами по бурлящим лужам, приближалось разбуженное племя. Вот движение замерло, голоса стихли.
  Танг выждал момент, когда очередная молния озарит ночь, и под оглушительный аккомпанемент грома бросил победный боевой клич:
  — Джанг!!!
  — Джанг! Джанг! Джа–а–а-нг… — пророкотало, вторя затихающим раскатам грома, свободное племя.
  
  * * *
  
  Танг замолчал. Печально вздохнув, он грустно глянул на пепел погасшего костра и встал, собираясь выйти из хижины, но Том остановил его.
  — Вождь, а что было дальше?
  — Дальше, — Танг опять сел и неохотно продолжил: — Я увёл племя в безопасный район, взял сотню храбрецов и попытался напасть на Лабиринт.
  — Ну и как? — нетерпеливо заёрзал Скиталец.
  — Мы проиграли бой, даже не начав его.
  — Не понял.
  — Когда мы подкрадывались к Проклятому Лабиринту, намереваясь застать врагов врасплох, то натолкнулись на сторожевых демонов.
  — На кого? — удивлённо вскинул брови Том.
  — Демонов, — повторил, сильно смутившись, вождь. — Понимаешь, они появились внезапно, почти у самой границы вражеского лагеря. Я не знаю, как их называют большие люди. Демоны очень сильны и свирепы.
  Том попытался себе представить этих самых — свирепых демонов, но, вместо непонятных тёмных сил, перед мысленным взором запрыгали весёлые пьяные черти.
  — Танг, опиши подробнее злых демонов. Какие они?
  — Я не видел их лиц, они скрывались под землёй.
  — Лица? — совсем растерялся Том.
  — Нет, демоны.
  — Так может то вовсе и не демоны были?
  — Демоны, — заупрямился вождь.
  Том, разумеется, понимал, что таковых в природе нет, но как ему узнать, с чем это таким, таинственным и страшным, столкнулись наивные зелёные малышата.
  — Слушай, Танг, давай всё по порядку.
  — Хорошо, — покорно кивнул вождь. — Дело было так. — Он закрыл глаза, по–видимому, вспоминая страшный эпизод во всех ужасающих подробностях. — Отряд шёл лесом. Ничто не предвещало смерть. Вдруг, из-под ног первых рядов воинов, взметнулись столбы огня и дыма. С оглушительным грохотом вздыбилась земля, и огромные чёрные тени рванулись к небу. Таинственная сила разорвала почву и накинулась на людей. Демоны ада остервенело кусали и крошили тела на части, разбрасывая далеко по сторонам дымящиеся куски плоти. Зелёные листья густо окрасила алая кровь, — вождь немного помолчал и сокрушённо вздохнул: — Мы обошли лагерь врагов со стороны скалы, но и там сторожевые демоны не дремали.
  — Ха, я знаком с такой породой демонов, — рассмеявшись, обнадёжил вождя Том, поняв, что отряд напоролся на минные поля вокруг вражеского лагеря. — С этими злобными тварями мы как–нибудь справимся. Ты лучше проинформируй меня о ходе боевых действий.
  — Да не было никаких боёв, — нервно буркнул вождь.
  — Ой ли? — Том недоверчиво улыбнулся.
  — Ну, я несколько раз обстреливал из бластера их позиции, пару раз стрелял в разведгруппы, — смущённо признался зелёный человечек, — но бластер никакого вреда им не причинил, они были в защитных костюмах.
  — А по летающим машинам ты стрелял? — хитро прищурился Том.
  — Регулярно, — Танг уныло кивнул. — Только, что им от моих выстрелов? Летят себе дальше, как ни в чём не бывало.
  — Я бы так не сказал, — ухмыльнулся Том. — Слышал я тут недавно, как один пилот закатывал истерику по поводу кровожадных зелёных карликов.
  — Так они боятся нас?! — удивлённо воскликнул Танг.
  — Ещё бы им не бояться. На днях ты пропорол брюхо одной из их машин. Я сам видел эту рухлядь, она недалеко улетела.
  — Да, за день до того, как тебя нашли на болоте, я стрелял в одну, очень уж низко пролетающую. Она как–то странно кралась по самым макушкам деревьев, словно пряталась от кого. Ну, я и пальнул в неё разок, особо не целясь.
  — Дружище, когда будешь в следующий раз стрелять по врагам, то покрепче зажмуривайся, — Том бесцеремонно хлопнул вождя по плечу и весело захохотал.
  — Так значит — я сбил летающую машину? — всё ещё не верил такой удаче Танг.
  — Вряд ли в этой глуши есть другие стрелки по летающим мишеням, — сквозь смех, выдавил Том и заржал уже во всё горло.
  — Мне надо немедленно сообщить о первой победе моим воинам, — засуетился маленький вождь и, отбросив напускную чопорность, словно обычный мальчуган, опрометью бросился наружу.
  Под сводами дремлющих джунглей разнёсся радостный победный клич:
  — Джанг!
  — Джанг! Джанг! Джанг! — вторили ему голоса воинов.
  Через мгновение весь лагерь ошалело орал и плясал. Чтобы отпраздновать, буквально свалившуюся с неба, победу, решено было закатить настоящий пир.
  Ночь кончилась. Наступал новый день.
  
  
  Глава 12. Компаньоны
  
  После прощания с Ли, Иван отошёл на безопасное расстояние от пожара и затаился до рассвета. Сырые джунгли не пустили огонь вглубь. Пламя дотла сожрало росшие на поляне кусты, обглодало крайние деревья и к утру, пуская в небо сизые клубы дыма, тяжко шипя, умирало на пороге лесной чащи.
  Едва рассвело, Мастер обошёл вокруг пепелища и обнаружил чужой след. Он начинался у кромки пожарища. Мастер наклонился, внимательно осмотрел отпечатки и предположил, что наследила та «тень», к которой они с Ли подкрадывались вчера. Значит, сразу после взрыва, незнакомец резво припустил в чащу. Цепочка следов тянулась на Запад, направление подходящее. Мастер рассчитывал к полудню догнать незадачливого путника. Сразу видно — впереди непрофессионал. Беглец ломился сквозь джунгли как трактор, путь отмечали беспорядочные кучи срезанных плазменным ножом веток.
  Как Мастер и ожидал, в полдень нагнал изнурённого путника. Тучный мужик спал, устало привалившись потной спиной к стволу дерева на краю болота. Мастер начал тихо подкрадываться. Но лишь на половину сократил расстояние, как незнакомец резко вскочил на ноги и, беспорядочно паля во все стороны из бластера, размахивая ножом и дико улюлюкая, бросился напрямик через болото.
  Ушёл он недалеко. Неуклюже скача по кочкам, попрыгунчик, в конце концов, поскользнулся и смачно шлёпнулся в жирную чавкающую грязь. В ореоле лопающихся пузырьков, грузное тело медленно пошло ко дну.
  — Сдаю–ю–сь! Я зде–е–сь… — хлебая коричневую жижу, сначала завизжал, а потом уже захрипел неудачник.
  Спустя пару секунд сильные руки Мастера схватили несостоявшегося утопленника за шиворот и выволокли на поросшую мхом кочку.
  — Ух, маленький, а такой тяжёлый, — недовольно фыркнул, изрядно вывалившись в грязи, Мастер.
  — Это из–за багажа, — обиженно возразил толстяк и хлопнул ладошкой по привязанному к животу плоскому чемоданчику.
  — Да ты и без него — не худенький, — стирая платком с лица грязь, заметил Мастер.
  — Ну, честно говоря, есть немножко, — неохотно признал неоспоримый факт упитанный незнакомец и пятернёй размазал грязь по своей довольно улыбающейся круглой физиономии. — Слава богу, вы не из тех зелёных ублюдков, которые рубят честных людей топориками.
  — И много их здесь? — озираясь по сторонам, насторожился Мастер.
  — Честных людей? — съехидничал толстяк. — Нет. А вот негодяев полон лес. Просто уйма, — и уже шёпотом известил: — Они меня всю дорогу преследовали, а только что, нагло так, влезли даже в мой сон. Представляете, вот дремлю я и слышу, как эти гады со всех сторон шуршат, ко мне ползут. Ух, жуть какая! — передёрнул плечами толстяк. — Меня как пружиной с места подбросило. Очнулся, уже когда вокруг бульбушки пошли. Если бы не вы, то…
  — Ладно, хватит болтать, — остановил разговорчивого утопленника Мастер. — Давай выберемся на сушу да почистимся.
  Иван сразу почувствовал, что последнее предложение, почему–то, пришлось незнакомцу не по вкусу. Но тот, по–видимому, не собирался сопротивляться. Вооружение он только что утопил в болоте, а на свои пухленькие кулаки, вероятно, не очень–то надеялся.
  Оба выбрались на берег и умылись. Тут Иван понял, почему незнакомец старался посильнее размазать грязь на лице и очень неохотно её смывал.
  — Вот так встреча! — ахнул Мастер. Да и было чему удивляться: перед ним сидел старый знакомый — Толстяк Херри, собственной персоной.
  — Что, не признал, гладиатор? — глядя исподлобья, насторожённо пробурчал Толстяк. — А я сразу усёк, чья клешня меня из болота тащит.
  — Не узнал, — честно сознался Мастер и вспомнил старинную примету: — Богатым будешь.
  Последнее замечание не очень обнадёжило Толстяка. Он подхватил с земли оставленный без присмотра чемоданчик и инстинктивно попятился опять в грязь.
  Мастер раньше видел менеджера клуба исключительно в пижонском фраке, и его развеселила разительная перемена костюмчика. Толстяк Херри был втиснут в форменную чёрную рубашку с короткими рукавами и множеством кармашков. Казалось, материя вот–вот треснет на его обширном животе, свешивавшимся через ремень жирной складкой на помятые шорты. «Парашюты» были свободного покроя, до колен; Толстяк мог совершить не одно телодвижение внутри них, прежде чем эта, ну очень свободная, конструкция отражала его перемещение в пространстве. Пухлые ножки оплетали пластиковые ремешки сандалий. При этом, надо заметить, что грязь была стёрта лишь с круглого лысого черепа и одутловатого лица, а с остального немытого объёма медленно сползала тягучими коричневыми соплями.
  — Ну, ты, Херри, и чучело! — громко рассмеялся Мастер.
  — На себя посмотри, — огрызнулся Толстяк, успокоенный добродушным смехом гладиатора. В таком настроении грабить и топить в болоте не будет даже дикий варвар.
  — Эх, старина, оба мы сейчас… — Мастер тяжело вздохнул и махнул рукой, — по уши в дерьме.
  — Ну, я то знаю, как в него вляпался, — Херри окинул цепким въедливым взглядом маленьких свиных глазок собрата по несчастью и осторожно осведомился: — А вы с дружками, вроде бы, в наёмники подались. Как здесь очутились? На кого работаете?
  — А ты на кого? — в упор посмотрел на Толстяка Мастер.
  — Не буду скрывать, — поставил к ногам чемоданчик и безропотно поднял вверх руки Толстяк, — на мафию.
  — Там, на Орико, тоже?
  — Всегда, — всеобъемлюще ответил Херри и, хитро прищурившись, логично предположил: — А тебя, наверное, завербовала та девчонка из контрразведки. Хорошо мы тогда побуянили в бойцовском клубе, правда?
  — О моём прошлом забудь, — пригрозил Мастер.
  — Уже, уже забыл, — торопливо замахал лапками Толстяк и, мгновенно оценив ситуацию, ловко перешёл с вульгарного ты на очень уважительное вы. — Вы меня не узнали — значит, ловите не Толстяка Херри. И правильно, я всего лишь пешка в чужой игре. Меня самого облапошили, как мальчишку, эти жулики, эти ворюги, хапуги…
  — Стоп, — властно поднял ладонь Мастер. — Давай по порядку. Как здесь очутился?
  — Вот я и говорю, что меня надули эти…
  — Без эмоций.
  — Хорошо. Начну с самого начала.
  Толстяк сел на трухлявый пенёк, поёрзал, устраиваясь поудобнее, плотнее прижал к животу ценный чемоданчик, деловито прокашлялся и, закатив к небу ангельски невинные глазки, поведал Мастеру свою историю:
  — После того, как некие лица, о которых не следует упоминать, — Толстяк недвусмысленно покосился на Мастера, — разгромили бойцовский клуб, я был вынужден сменить место работы. Нас с Гоппой перебросили в багажном отсеке на Фардар.
  — Разве Гоппой не заинтересовалась полиция? Его не посадили?
  — Полиция, почему–то, стремилась замять скандал. Клуб закрыли за финансовые нарушения. Главный виновник, Гиндебург, сбежал. Остальным выдали предписание убраться с Орико в кратчайшие сроки.
  — Почему ты выбрал Фардар?
  — Меня никто не спрашивал, — огрызнулся Толстяк. — Знал бы, что опять с вашей троицей здесь встречусь, упёрся бы копытами.
  — Чем это мы тебе насолили?
  — Раз вы здесь — каюк бизнесу, — безнадёжно махнул рукой Херри. — У вас карма несчастливая. Теперь лишь бы живым ноги с Фардара унести.
  — Да, советую поторопиться, — мрачно пригрозил Мастер, вспомнив про Скитальца. — И лучше под рукой не суетись — зашибу!
  — Я хороший, — съёжился Толстяк. — Я ещё пригожусь.
  — Ладно, посмотрим на твоё поведение, — пообещал сразу не калечить пройдоху Мастер. — Давай дальше по существу.
  — А если по существу, то меня, просто–напросто, бессовестно облапошили фардарские жулики. Они поставили меня, профессионала, вровень с придурками, по своей глупости попавшими в лапы полиции за мелкие, недостойные делишки. Я поначалу возмутился: мол, есть подписанный контракт; мол, за работу гонорар положен. Так эти мерзкие рожи дали мне в морду и сказали, чтоб заткнулся, а не то вообще уроют. Ну, я, понятное дело, не стал связываться с дебилами. Затаился на время, а как собрал из всякого хлама, что в гараже пылился, сносный летательный аппаратик, так сразу и дал тягу из Лабиринта, кстати, название той вонючей дыры.
  — Прихватив чемоданчик.
  — И правильно сделал, — нагло заявил Толстяк. — Я на лживых скотов целый год пахал. Будем считать — это мой гонорар.
  — Что там внутри? — покосился на заляпанный грязью чемоданчик Мастер.
  — Ценные бумаги, которые в умелых руках могут превратиться в денежки, — покрепче прижав к животу своё сокровище, шёпотом признался Толстяк и, увидев сомнение в глазах Мастера, торопливо продолжил: — А тяжёлый, так он бронирован — вот и тяжёлый. Говорю бумаги там, бумаги…
  — Открой, — ткнул пальцем Мастер.
  — Я же сказал — бронирован. Так просто внутрь не влезешь. Можно бы из бластера стрельнуть вот в эту щёлку, — Толстяк стёр грязь с узкой прорези для магнитной карточки, — но, гляжу, оружия у тебя тоже нет.
  — Ладно, не дрожи за сейф. Твоя ноша — ты и тащи, — успокоил жулика Мастер. — Лучше скажи, как на поляне оказался и зачем о помощи слёзно просил, коль своих же обворовал.
  — Да не везёт мне последнее время, — с горьким вздохом пригорюнился Толстяк. — Не успел я упорхнуть из Лабиринта, как какой–то паразит мне «крылышки подрезал». А уж когда я в джунглях очутился, да без транспорта, то решил: лучше сдаться своим ребятам и набрехать «с три короба», чем попасть в лапы к зелёным бестиям. Им «лапшу» на уши не повесишь — языка я их не знаю. Эти из меня самого лапшу нарежут.
  — Значит, здесь тебя Круглым зовут?
  — Да всё этот ублюдок Гоппа — это он мне новую кликуху приклеил. Представляешь, целый год тупые скоты меня обзывали. Теперь можешь понять, как мне тяжко и гадко было жить на Фардаре. Никто тебя не ценит, не уважает, ты для всех Круглый идиот…
  — А кто находился в тех машинах, что нас атаковали? — прервал стенания обиженного судьбой пирата Мастер.
  — Ну, ты и вопросики задаёшь, начальник, — возмутился Толстяк. — Откуда же мне знать. Они на боевых рассекали, у нас на базе таких машин отродясь не было, только гражданские легковушки без вооружения. Это вы хвост притащили. Вашу тачку первой разнесли в клочья…
  — Довольно ныть. — Мастер решительно встал. — Ты как — со мной пойдёшь или, может, предпочитаешь путешествовать в гордом одиночестве? — в глазах Мастера мелькнул лукавый огонёк.
  — Нет, нет, — торопливо подпрыгнул с места Толстяк. — Я не гордый. Я очень компанейский парень, весёлый, разговорчивый. Да и вообще, когда со мной по–хорошему, то и я всей душой.
  Толстяк сразу смекнул, что Мастеру сейчас не до него, а раз так, то лучше пройти сквозь джунгли вместе с ним, чем сгинуть в непроходимых дебрях одному.
  Мастер кинул грустный взгляд на вытянувшегося по стойке смирно покладистого мафиози, лёгким кивком разрешив следовать за собой. Не бросать же человека на произвол судьбы. Волею случая они стали союзниками в борьбе с местным режимом. Почему–то Мастер поверил Толстяку, хотя ошибка могла дорого обойтись.
  Между тем, Толстяк Херри оказался крутым парнем. Мастер очень удивился, когда к закату всё ещё чувствовал за спиной натужное сопение компаньона. На ночь путники сделали привал, развели маленький костёр, и Толстяк смог излить душу. Бывалый мафиози обрушил на молчаливого слушателя лавину жутких историй из личной жизни. Выяснилось, что он потомственный пират: отец, дед и даже прадед занимались этим, по его словам, чрезвычайно почётным и, что не менее важно, прибыльным ремеслом.
  Толстяк буквально расцвёл на глазах. Он взахлёб рассказывал о своих удивительных похождениях, и, хотя изрядно привирал, из весьма компетентных суждений вытекал однозначный вывод — он настоящий профессионал. В кругленьком Толстяке странно переплетались иезуитская хитрость с весёлым открытым нравом, а решительный характер с животной трусостью.
  Мастер очень позабавился мгновенному превращению Толстяка из былинного героя, каким он только что себя представлял, повествуя о кровавых битвах, в трясущегося за свою шкуру хлюпика, лишь стоило из темноты высунуться волосатой звериной морде, привлечённой светом костра. От истошных воплей Толстяка, бедное животное так резво рвануло в темноту, что казалось ему для ускорения дали мощного пинка под зад.
  — Ну, ты гигант, — восхитился Мастер, когда герой, озираясь по сторонам, поднялся с земли. — Одного твоего хищного рыка достаточно, чтобы повергнуть грозного противника в бегство.
  — Вместо того чтобы скалить зубы и подтрунивать надо мною, лучше бы взял палку да расправился с лесным уродом. Этот гад непременно вернётся и, как только мы уснём, обязательно уволочёт в чащобу моё бездыханное тело, — обиженно прошипел припозоренный герой.
  Толстяк имел одно очень уязвимое место — изнеженное тело. Все достоинства его широкой души сразу улетучивались, как только возникала малейшая угроза тщательно взлелеянной плоти. Он не мог решиться подвергнуть риску драгоценную розовенькую шкурку. Это обстоятельство делало его слабым противником в открытой схватке. Но суровая жизнь научила Толстяка особому способу борьбы: он без жалости давил слабых, а сильных — обманывал и предавал. Согласитесь, против таких приёмов бесполезны стальные мускулы и железная воля. Благодаря хитрости и изворотливости, Толстяк отправил на тот свет немало врагов, чем чрезвычайно гордился. Мастера удивила та откровенность, с какой мафиози раскрывал свои тайны. На что Толстяк, всё так же прямо, ответил:
  — Ты много чего услышал, Мастер, но не сможешь использовать против меня ничего. Королей былых трагедий давно уж нет, а оставшиеся пешки в свидетели не годятся. Сам же ты можешь представить в суд лишь пару собственных ушей, которые вряд ли можно считать весомым аргументом против моего честного слова. — Толстяк противно хихикнул. — Но, я думаю, у тебя в голове не опилки и не стоит опасаться глупостей. На данный момент мы компаньоны. У нас общий враг — жулики Фардара, общая цель — выбраться из заварушки живыми. Так что, парень, нам с тобой делить нечего. И ещё, я скажу, Толстяк Херри не держит на тебя зла. Не ты причина моих бед, а фардарские жулики. Они засадили меня в эту дыру. Толстяку Херри часто приходится дурить других, но он не прощает, когда водят за нос его. Я буду не я, если в ответ на чужую подлость не сделаю ещё большую гадость. Клянусь, что эти скользкие гады содрогнутся от мести Толстяка. Они узнают, как измываться…
  Толстяк ещё с полчаса потрясал ночную тишину угрозами и проклятиями, при этом он яростно бил пухлыми кулаками воздух и корчил свирепые рожи.
  Мастер прислонился спиной к широкому стволу дерева и, под грозное урчание, уснул.
  Оратор же не на шутку разошёлся и, не заметив хамской выходки единственного слушателя, изливал теперь булькающую в нём ярость изредка вскрикивающей ночи, пока не перебрал все мыслимые ругательства и угрозы. Затем, злобно сопя, он лёг рядом с Мастером, отвязал от живота плоский чемоданчик, бережно положил под голову и, крепко обхватив обеими руками, отключился до утра.
  Проснулся Толстяк от приятно щекотавшего ноздри дивного запаха. Открыв глаза, он восхищённо ойкнул и потянулся к, жарившемуся на медленном огне, розовому тельцу.
  — Горазд же ты спать, компаньон, — добродушно усмехнулся Мастер, убирая из-под носа Толстяка дымящегося на вертеле, нежного, с подрумяненной кожицей, цыплёнка.
  Толстяк сглотнул набежавшую слюну и, не отводя от цыплёнка заворожённых глаз, осторожно заметил:
  — А вдруг он ядовитый? Давай я продегустирую. Сдохну — никто плакать не будет, а вот, если что с тобой случится, я умру от горя. Друг, не рискуй зря, дай подозрительную птичку мне. — Толстяк всем телом подался вперёд и вожделенно протянул обе ручки, даже на время забыв о сокровенном чемоданчике.
  — Терпение, Херри. Он же не синтетический, дай мясу остыть.
  Не в силах смотреть на мучения голодного Толстяка, Мастер сжалился и, ловко разломив птицу на две части, передал половинку вздрагивающему от нетерпения компаньону.
  Тот жадно схватил дымящийся ещё кусок и с животным урчанием, обжигаясь, принялся запихивать в рот. Через несколько мгновений перед ним на земле лежали аккуратно сложенные косточки, а распалённые глаза недвусмысленно уставились на остывающий завтрак Мастера.
  — Ну и могучий же ты едок, Толстый. Вероятно, чтобы тебя насытить, мне придётся самому голодать. Так что, если ты не согласен волочь моё измождённое тело на горбу, то довольствуйся малым.
  — Да, но от такой скромной пищи могу протянуть ноги я, — резонно заметил Толстяк и опять жадно уставился на полцыплёнка.
  — Думаю, ты крепче, чем кажешься с виду. Мы вчера сделали хороший рывок, теперь можем несколько сбавить темп и идти с остановками. Найдём время и пожевать чего–нибудь.
  — Э–э–э, но попадутся ли нам на пути жареные цыплята? — почесал урчащий живот Толстяк.
  — Перебьёшься сырыми фруктами! — приструнил обжору Мастер.
  Толстяк тяжело вздохнул и, превозмогая себя, с трудом отвернулся от завтрака Мастера.
  Ещё много дней и ночей провели вместе столь несхожие компаньоны. Мастер прокладывал дорогу, находил пищу и спасал жизнь Толстяку; тот же истошно орал, когда ему за шиворот заползало щекотное насекомое, с аппетитом уплетал добытую Мастером пищу и, не переставая, ныл, проклиная коварных врагов, дремучий лес и горемычную судьбу.
  Однажды, когда уже начало смеркаться, а Мастер, невзирая на недовольство арьергарда, всё не делал привал, тёмно–зелёная стена леса провалилась, и путники застыли на краю обрыва.
  Перед ними лежала сверкающая вечерними огнями долина. Светило почти скрылось за далёким горизонтом, и, по мере наступления темноты, внизу, словно новые звёзды, вспыхивали мириады радужных огней. Величественно возвышаясь в центре долины, хмурый посёлок подкрашен закатными красками, отчего острые стеклянные грани переливались зловеще–кровавыми отсветами умирающего дня.
  — Так, быстро вниз, — махнул рукой Мастер и, ухватившись за одну из лиан, свисающих сплошным зелёным занавесом до самого низа, скрылся из вида.
  — Эй, стой! — в панике завопил Толстяк.
  — Чего ещё? — вынырнуло из–за края обрыва недовольное лицо Мастера.
  — А я боюсь, — заложив руки за спину, проинформировал Толстяк. Вразвалочку подошёл к краю обрыва, глянул вниз. — У меня от высоты — голова кружится.
  — Ха, ну ты, Толстяк, даёшь! Не пудри мне мозги, я твою тушу на горбу тащить не собираюсь, уж больно у тебя аппетит большой. А если ты и впрямь боишься высоты, то советую немного подождать. Скоро окончательно стемнеет, и ты вряд ли сможешь увидеть, не то что дно пропасти, а даже собственные пятки. Спускаться вниз будет совсем не страшно.
  Мастер жестоко ухмыльнулся и зашуршал лианами.
  Толстяк беспокойно глянул на багровый закат и решил, что лучше не дожидаться темноты. Несмотря на свою комплекцию, он оказался удивительно проворным. Толстяк, фыркая и недовольно сопя, спустился вниз, где его уже поджидал прощальный ужин из фруктов.
  Перекусив, союзники собрали великий совет.
  — Ну, что думаешь делать дальше? — добродушно рыгнув, осведомился Толстяк.
  — Мне нужно пробраться к аппарату космической связи и подать сигнал. А если не удастся, то хотя бы к любому компьютеру, на территории бывшего посёлка колонистов.
  — Э–э–э, есть кое–что получше. Незачем совать голову в подземный гадюшник. Ты помог мне выбраться из кошмарного леса, теперь я помогу тебе без лишних проблем убраться с этой жуткой планетёнки.
  — Нет, бегство в мои планы не входит, — стукнул кулаком в ладонь Мастер.
  — Как знаешь, дело твоё. А что скажешь насчёт космического телефончика?
  — У тебя здесь собственная секретная база? — удивлённо вскинул брови Мастер.
  — Вообще–то, пока это секретный объект жуликов Фардара, но с помощью маленького чемоданчика, — Толстяк ласково погладил бесценную ношу, — мы этот секрет умыкнём. Ты видел космодром?
  — Да. Он расположен там, на краю долины, — Мастер махнул рукой в сторону искрящихся пучков света.
  — Так вот, — Толстяк придвинулся ближе и шёпотом поведал тайну: — там, в скале, есть замаскированный ангар, а в нём томится маленький космический кораблик. Он неплохо вооружён и всегда готов к взлёту.
  — Мы его что — на абордаж будем брать? — тоже шёпотом, спросил Мастер.
  — Ага, — кивнул Толстяк и расплылся в идиотской улыбке.
  — А конкретнее?
  — Думаешь, зря я на пузе тяжеленный сейф таскаю? Он теперь станет нашим тараном. Поверь знатоку, его содержимым можно сломить даже самое упорное сопротивление самого неподкупного экипажа.
  — Надеешься подкупить команду корабля?
  — Да за такие деньги, не то что команду — сам корабль с потрохами купить можно.
  — А тебе не дадут этим чемоданом по башке? — недоверчиво прищурился Мастер.
  — Нет, там живут джентльмены, своего рода. Всё же не забывай — я Толстяк Херри, а это имя, между прочим, пользуется в определённых кругах большим авторитетом. Думаю, проблем у нас не возникнет. Ты науськаешь по рации полицейских псов на логово скользких вонючек, а я, как раз под шумок, смоюсь. Ну что — идёт?
  — Ладно, уговорил, языкатый, — хлопнул по плечу прохиндея Мастер.
  Компаньоны встали и, осторожно пробираясь сквозь заросли, направились к космодрому. Они благополучно миновали густые дебри кустарника и остановились у края бетонного поля.
  Дальше шло открытое место.
  Мастер долго стоял, напряжённо прислушиваясь, прежде чем всё же решился двинуться вперёд. Он не мог понять, что его насторожило. Кругом густой безмолвный мрак, нигде ничего подозрительного, а ощущение опасности не исчезало. Но топтаться на месте казалось тоже глупо. Мастер шагнул на гладкое поле космодрома.
  Компаньоны не прошли и десятка метров, как из черноты небес вывалилось пять летающих машин. Белые лучи мощных прожекторов выхватили из мрака две крошечные фигурки. Отступать назад было уже поздно, да им и не дали сделать лишнего движения. Воздух наполнило противное жужжание стационарных парализаторов, и два скорчившихся в судороге тела замерли в круге холодного света.
  Из плавно опустившейся машины неторопливо вышли четверо одинаково одетых парней, профессионально упаковали беспомощных пленников в прозрачные тюремные мешки и внесли внутрь.
  Свет погас. Раздался тихий шелест удаляющихся машин. Над чёрным полем вновь воцарилась мёртвая тишина.
  
  
  Часть 3. Диверсанты
  
  Глава 13. Боец
  
  Сырые, душные джунгли. Полуденный зной уныло застыл над деревьями, не в силах разодрать их крепко переплетённые кроны. В мрачное царство проникали лишь слабые отсветы дня — редкие солнечные лучики, трепещущие от малейшего шевеления тугого, спёртого воздуха. Чудом сумевшие прорваться сквозь живую зелёную занавесь озорные лучики, будто нервно вздрагивающие золотые струны, самозабвенно исполняли симфонию света. Вторя им, внизу, причудливо сплетаясь в вихре искромётного танца, радостно и беззаботно резвились солнечные «зайчики».
  За этой весёлой круговертью света насторожённо наблюдали два злых глаза. Их владельцу сейчас было явно не до веселья, пляска света раздражала его. Огромный зелёный, с широкими чёрными полосами на спине зверь лежал и тихо злобно рычал. Вообще–то, ему нравилось, после плотного обеда, часами наслаждаться созерцанием необъяснимого танца, но сейчас он был голоден и мельтешащие перед глазами яркие пятна лишь ещё больше разжигали дикий аппетит. Зверь снова недовольно зарычал и нервно хлопнул огромной когтистой лапой по бешено скачущему пятнышку света. Оно тут же перепрыгнуло на мохнатую лапу и нагло продолжило беззаботный танец.
  Хозяин джунглей, граг, лениво встал, потянулся и мелкой трусцой направился на поиски чего–нибудь съедобного. Выбравшись на тропу жирных хьюфи, всем телом подался вперёд, широко раздул огромные ноздри, стремясь вобрать все запахи леса, и насторожённо замер. Нет, стадо трусливых хьюфи сегодня здесь ещё не проходило, что отодвигало обед на неопределённое время. Жирные хьюфи — лакомый кусочек, но очень уж ненадёжный продукт питания. И раз свежих следов на тропе нет, то в засаде можно лежать до голодной смерти. Граг нервно рыкнул и хлопнул хвостом. Придётся отказаться от деликатесов и поискать что–либо попроще. Ноздри хищника снова широко раздулись и шумно втянули воздух. Какой странный запах. А вот и невиданный след. Кто бы это мог быть? Если хищник, то вора следует проучить, чтоб впредь не бродил по чужой территории. А может, сегодня джунгли послали на обеденную тропу редкое блюдо? В любом случае, надо торопиться. Граг огромными скачками бросился в погоню. С каждым прыжком в нём разгоралась злость и алчность.
  Догонять пришлось недолго. Зелёная занавесь джунглей раздвинулась, открывая прекрасный вид на бурлящий хрустальный поток. Повеяло холодком и свежестью. Скатываясь с камня на камень, шумел маленький лесной водопад. А чуть в сторонке, посреди мелководья, стояла странная двуногая тварь. Она наклонялась, захватывала передними лапами воду и поливала свою шкуру, такую же гладкую и безволосую, как у жирных хьюфи. Вот только очень чудная, почему–то двуногая и какая–то уж чересчур худая, была эта животина. Правда, выбирать сегодня особо не из чего, и граг решил выместить отвратительное настроение на беззащитном уроде.
  Хищник вышел из укрытия и уверенно направился к неуклюжему голому существу.
  Двуногий резко обернулся, взгляды врагов скрестились.
  Граг что–то прорычал, видно, предлагая зря не трепыхаться, ибо нет зверя ловчее и сильнее его.
  Но, странное дело, двуногий не согласился с этим постулатом. Он вытянулся во весь рост и, сделав лёгкий поклон противнику, встал в боевую стойку.
  Граг сразу почувствовал угрозу в широко растопыренных верхних конечностях. Подойдя ближе, царь джунглей оказался в унизительном положении. Двуногий скалил зубы и, свысока, надменно взирал на повелителя всей окрестной живности — непобедимого грага.
  Никто ещё не смел так издеваться над бичом джунглей. Граг решил поближе заглянуть наглецу в глаза. Четыре лапы оторвались от земли, с лёгкостью подбросив массивное тело вверх и вперёд, к скалившейся морде двуногого…
  Фонтан хрустальных брызг окутал плюхнувшуюся со всего разгона в воду мохнатую тушу. Граг не мог понять, куда делся двуногий, он исчез в самый неподходящий момент. Хищник развернулся, его налитые кровью глаза встретили спокойный взгляд противника, стоявшего на прежнем месте.
  Ну, надо же, нахал глядел прямо в глаза и… скалил зубы!
  Упругие мышцы бросили полосатое тело в воздух… Свист ветра в ушах… Фонтан серебряных брызг… Разворот. Снова прыжок… Опять только вода.
  После нескольких неудач, граг решил изменить тактику нападения. Он прижался брюхом к воде и, быстро перебирая лапами, устремился в атаку. Если раньше его броски напоминали полёты неудачно выпущенных пращой камней, то сейчас граг походил на торпеду. Мощные лапы прочертили бурлящую дорожку. Промахнувшись, живая торпеда повернула голову — двуногий опять стоял на том же месте и… скалил зубы.
  Граг сделал невероятное усилие над собой и начал, грозно рыча, нервно хлопая по воде хвостом, медленно подкрадываться к проклятому призраку. Вот тот уже у самой морды.
  Страшной силы удар лапой по двуногому не принёс результата. Призрак молниеносно уклонился, чуть–чуть не попав под смертельный удар.
  Граг хотел схватить врага за ногу, но в воздухе раздался лишь лязг острых зубов…
  Снова удар лапой. Ещё и ещё удар, но проклятое чуть–чуть, которого постоянно не хватало грагу, позволяло ускользать призраку от мелькающих в воздухе когтей. Хищник был взбешён, он прыгал, крутился волчком, наносил серии сокрушительных ударов, остервенело лязгал зубами.
  Поднялся ураган сверкающих брызг. А когда он опал дождём хрустальных капель, то в широко расходящихся по мелководью кругах всё так же стояли две фигуры. Одна, стройная и высокая, спокойно взирала на другую, загнанную, вывалившую красный язык из раскрытой слюнявой пасти.
  Граг, раздувая бока, судорожно хватая недостающий измотанному организму воздух, устало потащил хвост к берегу. Настроение было окончательно испорчено, и он направился к своей норе наблюдать за игрой света с тенью. Пока угрюмый царь джунглей брёл к берегу, он даже не обернулся, по–видимому, воспринимая теперь странного двуногого как неуловимое пятнышко света, которое невозможно прихлопнуть лапой, а тем более укусить.
  Боец, неуловимый призрак, проводил ласковым взглядом печально удаляющуюся фигуру. Ли невольно залюбовался величественно–грациозной походкой зверя. Плавно пружиня, мощные лапы ритмично шлёпали по воде, вздымая мелкие фонтанчики искрящихся брызг. Под зелёной, в чёрную полоску, шкурой играли литые мышцы.
  Прежде чем скрыться в зарослях, зверь стряхнул с себя шквал мельчайших водяных капель и лениво повернул голову. Глаза противников опять встретились, но на этот раз во взгляде не чувствовалось ни злости, ни даже напряжения. Граг уже воспринимал поединок с врагом, как игру с нереальным бесплотным существом. Огорчение от постигшей неудачи быстро прошло, и, после столь энергичных телодвижений, с новой силой разыгрался дикий аппетит. Граг отвернулся от таинственного призрака. Ускоряя бег, он отправился искать осязаемое и более доступное блюдо.
  После того, как силуэт хищника растворился в джунглях, Боец задумчиво произнёс:
  — Да, нельзя считать противника побеждённым, если у него на этот счёт другое мнение.
  Ли вышел на берег и начал одеваться. Мысли занимал не прошлый, а будущий бой. Там враг куда сильнее, коварнее, и, что самое неприятное, многочисленнее. «Их там, на базе, сотни две, да из центральной может ещё толпа на подмогу привалить. А мне на союзников надеяться не приходится», — мысленно провёл подсчёт сил Боец и протянул руку к разложенному на траве завтраку. Пора немного подкрепиться и топать дальше. Если расчёты верны, то к ночи можно будет добраться до базы.
  «Но, что это? Где сладкий плод? От него осталась только сморщенная кожура да семечки. Ах, вот он — мелкий воришка!» — ловкие пальцы Бойца схватили улепётывающего наглеца. «Ну, малявка, ты и обжора!» — укоризненно воскликнул Боец: «Э, да тут, видно, не один ты потрудился. Вряд ли в мохнатое брюшко влез весь мой обед. А ну, поищем вороватых сородичей».
  Крохотный пушистый зверёк смирно сидел в сжатой ладони, лишь маленькая, высунутая наружу головка непрерывно вертелась, ища возможность ускользнуть от бессовестно ограбленного им путника.
  Под нависшим над водой кустом оказалось множество норок, в которые шустро нырнули перепуганные воришки.
  «Ну, шустрые, вы–то мне и нужны. Придётся вас рекрутировать в освободительную армию. Понимаете, надо выбить пиратов из укрепрайона, а без вашей помощи мне в их норах придётся туго. Давайте договоримся, как вас там?» — Боец запнулся, придумывая имя шустрым союзникам: «А, вот, точно — шустрики. Дорогие шустрики, я вас отнесу в шикарную нору, а вы за это поможете мне выгнать оттуда гадких злых дядек. Ей богу, вам пора перебраться из этих убогих земляных дыр в достойные апартаменты».
  Из норы высунулась серая мордочка шустрика и уставилась нахальными глазами–бусинками на Бойца. Презрительно осмотрев униженно склонившуюся фигуру, шустрик вдруг показал Ли розовый язычок и быстренько шмыгнул обратно в норку.
  Может, это и означало какой–то безобидный жест, но Боец воспринял хамскую выходку иначе: «Что? Ах так! Грабить одиноких путников, значит, любите, а помогать странствующим рыцарям не хотите. Я к ним со всей душой, а они мне рожи строят. Ну, погодите! Именем закона, мобилизую ваше поселение на борьбу с пиратами!»
  Боец решительно отбросил всякие церемонии с подлыми шустриками, и начал готовиться к мобилизации ушлой мелюзги. Первого шустрика он пока спрятал в ботинок, плотно закупорив его в импровизированной тюремной камере. Снял с руки чёрный ремешок, нажал на кнопочку и полюбовался отточенным лезвием кинжала. Затем, подбадривая себя весёлой перебранкой, с то и дело выглядывающими из нор шустриками, нахально показывающими язык и тут же скрывающимися в своём убежище, Боец изготовил некое подобие мешка. Материалом послужила куртка и гибкие прочные стебли растения–паразита, обвивающего ствол молодого деревца.
  Странная ёмкость была готова, Ли приступил к её заполнению рекрутами. Полетели в стороны комья грунта, пошли в ход палки, ими Боец законопачивал множество входных отверстий.
  Шустрики злостно уклонялись от мобилизации. Вначале они стойко выдерживали невиданный штурм, а когда их стало заваливать, то бросились лихо улепётывать через оставшиеся свободные выходы. Сотни серых комочков выпрыгивали из рушащейся крепости и, сломя голову, неслись… в атаку. Надо признать, храбрые шустрики применяли своеобразную тактику боя: серый десант, совершая хитрый обманный манёвр, всё время стремился обойти противника с флангов, а когда это удавалось, то с радостным визгом забегал к нему в тыл и, скопившись в метрах десяти позади агрессора, угрожающе пищал на него.
  Если бы не поразительная ловкость Бойца, кошкой прыгающего по берегу и молниеносно хватающего серые комочки, горохом сыплющиеся из запасных выходов, да ещё не многочисленность воровского семейства, то мобилизация вряд ли бы удалась. Но эти две причины всё–таки позволили наполовину заполнить мешок арестантами.
  Поначалу зверьки подняли протестующий визг, но, после хорошей трёпки, успокоились и решили сидеть смирно.
  Боец закинул мешок за спину и быстрым шагом направился на Восток, к ночи он рассчитывал добраться до цели.
  Джунгли отчаянно сопротивлялись продвижению путника: норовили подставить подножку крючковатыми корнями и поваленными стволами деревьев, ухватить и запутать цепким сплетением гибких стеблей, уколоть острыми ядовитыми шипами или окунуть в глубокую вонючую яму. Но все вражьи потуги не увенчались успехом, к закату Боец нашёл спрятанную в лесу базу.
  Пираты расчистили и окультурили заградительную полосу, охватывающую плотным кольцом базу и как бы отделяющую цивилизацию от дикого мира. Наверняка они заботливо напичкали нейтральную зону минами, чтобы никто из обитателей леса не заблудился и случайно не приобщился к благам цивилизации. Бойца не очень–то смущало столь грозное препятствие, оно было рассчитано в первую очередь на животных, а не на людей. Правда, все мины тщательно укрыты от любопытных глаз и, скорее всего, не поддавались обезвреживанию. Пройти сквозь утыканное смертью пространство можно было либо взорвав его, либо по специальным, хорошо контролируемым чувствительными датчиками, проходам. Оба шумных варианта отпадали — Боец страстно желал прокрасться по–тихому, сделать хозяевам неприятный сюрприз.
  Угасающий шар устало скатился за невидимый горизонт, и ослабевшие лучи уже заблудились в густых кронах лесных великанов. Внизу сгущались сумерки, но Ли захотел использовать последние крохи света на пользу. Для начала, он решил выяснить характер охранной зоны.
  Ли осторожно подкрался к краю минного поля. Широкая открытая полоса, по дуге уходила вправо и влево. На идеально выровненной поверхности мёртвого пространства охранной зоны не росло ни деревца, ни кустика, лишь ровно подрезанная трава придавала кольцу защитно–зелёный цвет.
  Боец поднял с земли суковатую палку, высоко подбросил вверх. Почти достигнув наивысшей точки траектории полёта, палка пересекла невидимую воздушную границу и оказалась над охранной зоной.
  Глаза даже не успели чётко зафиксировать момент её уничтожения. Палка бесследно исчезла, только яркая вспышка и облако сизого дыма говорили о том, что древесина не по своей воле растворилась в воздухе.
  Да, вероятно, чтобы пройти над зоной, нужно двигаться значительно выше, что делало абсурдной идею транспортировки по канатной переправе с пограничных деревьев. Полоса буквально напичкана стреляющими минами. Однако отчаиваться ещё рано.
  Ли вытащил из мешка злобно пищащего шустрика, поставил на землю и слегка шлёпнул пальцами по пушистому задику.
  Как только зверёк почувствовал свободу, он опрометью бросился прочь. Шустрик сумел преодолеть три метра охранной зоны, прежде чем невидимый луч отхватил у него полголовы.
  «Почему он смог так далеко пробежать?» — почесал затылок Ли и внимательно всмотрелся в преодолённое шустриком пространство.
  Тьма стремительно падала на мир. Но она не сумела помешать Ли разгадать секрет смертоносной зоны. Он уже успел разглядеть путь шустрика. Почти три метра зверёк бежал по промытой дождевой водой крохотной канавке. Эта впадинка какое–то время скрывала его от смерти, и только, когда мордочка поднялась выше уровня коротко подстриженной травы, острый луч сравнял её с идеальной поверхностью кольца смерти.
  Значит, в страшном кольце выжить можно только не высовываясь из травы. Выходит, что ниже определённого уровня защита не работала. И если, к примеру, земляной червяк вдруг очень сильно захочет посетить базу, то он, проявив настойчивость, может проползти.
  Ли, конечно же, не собирался рыть подкоп под зоной. Чтобы преодолеть простреливаемую полосу ему достаточно всего лишь прокопать канаву. Как он и предполагал, перед ним была слегка модифицированная экозащита, для охраны ограждённой зоны от проникновения диких животных да, может ещё, полных идиотов. Такая игрушка не могла остановить опытного человека. Хотя, из–за отсутствия нужного инструмента, заставляла Ли изрядно попотеть. Ведь придётся довольствоваться ножом и самодельными деревянными скребками, которые ещё предстоит изготовить. Но главное сделано — путь на базу найден. Ли облегчённо вздохнул и побрёл искать укромный уголок для лагеря.
  По пути Боец подобрал попавшиеся под ноги суковатые палки. Удалившись на достаточное расстояние в глухую чащу, Ли снял с плеч мешок и устало привалился спиной к вросшему в пасмурное небо вековому стволу. Позволив себе расслабиться, он поднял взор к небу. Где–то там, вверху, за высоким зелёным куполом, медленно таяли последние отблески света. Мрак усиливался, постепенно скрадывая пёстрые краски джунглей. Из тёмных углов дремучего леса выползали на кровавую охоту хищные ночные твари.
  Боец снял с руки ремешок, превратил его в острый клинок, на ощупь выбрал подходящую заготовку и воткнул в неё нож. Ли не требовалось дневного света обстругать деревяшку, сделать примитивный скребок. Но даже искусному ремесленнику нужно время для изготовления заказа. И хотя Ли не собирался конкурировать с шедеврами деревянного зодчества, ему всё же потребен, пусть и деревянный, но крепкий добротный инструмент.
  Вынужденную заминку Ли использовал для медитации. Руки ощупывали дерево, клинок отделял лишнее, стружки тихо шуршали, мысли медленно плыли вспять в потоке времени.
  Перед глазами взорвался огненный шар, выхватив из мрака чёрное лицо Скитальца. Дикая волна гнева захлестнула Ли, жажда мети раскалённой иглой пронзила мозг, призывая вцепиться в глотку подлым врагам. Ли с трудом подавил желание броситься рвать чужую плоть зубами. Чтобы усмирить проснувшегося демона, Боец напрягся и толкнул мысли вглубь прошлого.
  Кровожадный демон в душе сопротивлялся, цепляясь за яркие картинки боя на жёлтой арене «Космического забияки», затем за жестокие потасовки в ночном порту, наконец, за почти забытую драку в заброшенном летнем парке.
  Кровь бурлила и гулко била в висках Ли, рука мёртвой хваткой сжимала клинок, безжалостно кромсая податливую древесину.
  Всколыхнувшиеся в памяти картины далёкой юности заставили вновь пережить азарт скоротечного боя, упоение славой победы над превосходящим числом противником и горькую обиду от неприятия и осуждения грубой драки старым монахом наставником.
  — Ли, ты совершил преступление, — сурово нахмурившись, изрёк великий мастер кулачного боя.
  — Полиция меня отпустила, — оправдывался молодой Ли. — Я действовал в пределах допустимой самообороны. Враги были вооружены ножами и кастетами, их было много.
  — Я твой учитель уже много лет. Я знаю — твои руки намного опаснее острого железа, — отмёл оправдания мастер. — У пьяных дебилов не было шансов выжить. Ни одного.
  — Они напали. Я защищался, — почти плача причитал юноша.
  — Ты их всех убил. Просто убил.
  — Я не хотел, — вырвалось у Ли, и он сам понял, что оскорбил учителя такой грубой ложью.
  — Ты должен обуздать в себе демона — иначе демон сожрёт твою душу.
  — Но разве не сражаться со злом вы нас учили?
  — Я учил вас сражаться за жизнь, за друзей, за родину, — чеканя слова, словно давая оплеухи, отчитал ученика мастер. — Бродить кровожадным зомби по ночному парку и рвать тела людей я тебя не учил.
  — Хотелось испытать свою силу, — согнувшись под напором горящего взора учителя, наконец, признался провинившийся. — Они были известными уличными бандитами.
  — А кто теперь ты?!
  Ли не захотел прямо отвечать на острый вопрос. Очевидный ответ ему самому не нравился. Он попытался обойти его:
  — Я слабый. Я поддался искушению демона.
  — Это говорит ОН!
  Ещё сильнее сгорбившись, юноша попросил:
  — Научите, мастер, как ЕГО уничтожить.
  — Это не возможно. У каждого в душе прячется в тёмном углу свой демон. Ты должен посадить своего на железную цепь воли и использовать его силу лишь в самом крайнем случае, — старый мастер хитро подмигнул. — Пусть тогда пытаются уничтожить кровожадного беса враги. А ты держи его за поводок и направляй. Ярость придаёт невиданную силу — холодная ярость.
  Ли очнулся от наваждения, ощупал готовый вспомогательный инструмент и вслух приказал:
  — Демон, пошли землю грызть! Тебе за пару часов нужно канаву прокопать, — и зловещим шёпотом пообещал: — Потом я тебя напою кровью — человеческой.
  Боец резко встал, закинул за плечи жалобно пискнувшую бригаду шустриков, прихватил под мышку скребки и двинулся во мрак.
  На писк шустриков отозвался рыком мелкий ночной хищник.
  Человек не ответил ему. Он знал свою силу. Сейчас он мог разорвать на клочки любого. Сейчас он был самым грозным и кровожадным хищником в округе, может даже на всем Фардаре. Если рытьё канав не сможет остудить пыл разбуженного демона, то врагам придётся худо. Как сказал бы Скиталец: «Будет море крови и горы трупов».
  Тьма поглотила опасного демона. Джунгли спали. Не всем суждено встретить рассвет, очевидно, население Фардара должно за ночь сильно сократиться.
  
  
  Глава 14. Паутина Проклятого Лабиринта
  
  Вот уже несколько дней Скиталец проводил в вынужденном безделье. Всё это время за ним бережно ухаживали маленькие заботливые ручонки. Чуткие тонкие пальчики осторожно снимали с Тома старую, палёную шкуру. Мёртвая обугленная кожа отслаивалась и слезала безобразными, пупыристыми лохмотьями, а из–под неё появлялась на свет новая, гладкая и упругая.
  Чёрный Скиталец пользовался большой популярностью у местных зевак. Они каждое утро толпились у его хижины, с затаённым дыханием подглядывая во все щели за тем, что творится внутри. Очередной кусок содранной со Скитальца кожи встречался бурными возгласами и сразу же шёл на амулеты. В зелёном народе уже появилось поверье, будто шкура большого чёрного человека обладает волшебными свойствами, и тот, кто носит её кусочек на шнурке, неуязвим.
  Лишь только Том окончательно вылез из старой, так им некогда любимой, оболочки, он сразу же почувствовал горячее желание кого–нибудь от души взгреть за её порчу. На роль «козлов отпущения» как нельзя лучше подходили хозяева Лабиринта. Притом, по оценкам Тома, они были единственными «козлами» в этом районе, так что им явно не повезло с местонахождением.
  Ранним утром к гостю зашёл вождь зелёного племени.
  Скиталец решил действовать. Он небрежно кивнул на длинное, чересчур церемонное, приветствие вождя, торопливо натянул на босы ноги потерявшие форму оплавленные ботинки и резво вскочил с душистой травяной лежанки. Кроме дырявых ботинок Том теперь имел новенькие, сшитые по спецзаказу местными умельцами, зелёные шортики, с объёмистыми карманами. Том пятернёй почесал грудь, потянулся и водрузил тяжёлую длань на плечо важного малыша.
  — Ну, вождь, веди!
  — Куда?
  — Вперёд, в бой! — Том легонько хлопнул по плечу друга и широко улыбнулся.
  Танг оценивающе глянул на крепкую фигуру гиганта и, наклонив голову, прищурился:
  — Здоров ли ты, Чёрный Скиталец?
  — Ха, если ты имеешь в виду — в своём ли я уме, то да.
  — Нет, я про твоё физическое здоровье, — смутился Танг.
  — Тоже да, но, думаю, в предстоящей битве понадобится не моя недюжинная сила, а светлая голова. — Том озорно постучал костяшками кулака по вместилищу гениальных идей. Черепная коробка отозвалась глухим звуком. Том подозрительно прислушался, нахмурился, огорчённо махнул рукой и продолжил: — Только вот мне не нравится, как ты дразнишься. Что это ещё за Чёрный Скиталец?
  — Так тебя прозвали люди моего племени. Здесь нет ничего обидного. Все очень уважают…
  — Стоп. Люди пусть зовут, как им больше нравится, а ты — мой друг, поэтому называй меня Скитальцем или, ещё лучше, просто Томом. А не то, я буду тебя дразнить Зелёным Вождём.
  — Хорошо, Скиталец Том.
  — Уже лучше, — довольно улыбнулся Том. — Теперь идём, ты мне покажешь этих «козлов».
  — Кого? — удивлённо вскинул брови вождь.
  — Ну, тех скотов, которые вам тут жить мешают.
  — Пошли, — призывно махнул рукой Танг.
  Друзья взяли с собой вязанку сочных фруктов и отправились в путь. К полудню они достигли подножия угрюмой серой скалы. Танг указал пальцем на огромную глыбу, чудом удерживающуюся на склоне горы:
  — Последняя разведка погибла там, посредине, между большим камнем и подножием горы. Воинов разорвали злые духи, как и тех бедолаг, которые до этого пытались проникнуть в лагерь врагов лесом.
  — Так, значит и между камнями тоже притаилась смерть, — грустно вздохнул Скиталец и надолго задумался.
  — Ну, что? — наконец не вытерпев, легонько дёрнул мыслителя за руку Танг.
  — Думаю, нам здесь не пройти. Враги окружили себя кольцом смерти. Там, где погибли твои воины, его край. Я надеялся, что минирован лишь лес и нам удастся проникнуть в их логово сверху, по камням. Хотя…
  — Хотя что? — Танг всем корпусом подался вперёд и затаил дыхание.
  — Склон здесь довольно крутой. Камней много. Если за ночь натаскать к тому большому каменюке уйму маленьких, да обрушить все их вниз…
  — Мы убьём злых духов? — с надеждой заглянул в глаза стратегу Танг.
  — Во всяком случае, накроем их и проникнем внутрь зоны. Но…
  — Не сомневайся, мои воины натаскают сколько надо камней, — поспешил заверить вождь.
  — Да не в твоих парнях дело, а в тех, кто спрятался за кольцом смерти. У злодеев, наверняка, есть зоркий глаз, видящий даже ночью. Как бы враги раньше времени не обнаружили нас и не задали хорошей трёпки. Рискованно…
  Друзья опять надолго замолчали. Том думал и, смачно чавкая, один за другим поглощал сочные сладкие плоды. Его взор приковала даль, он не сразу заметил, что Танг не ест вместе с ним, а лишь делает вид, и подсовывает свою часть фруктов. Скиталец хотел отругать хитреца, но решил не обижать малыша, тот, вероятно, искренне верил, что плоды пойдут на святое дело. Скитальцу стало стыдно за бесполезно съеденную порцию друга — в голову решительно ничего не шло.
  — Ну что ж, попробуем подойти к проблеме с другого конца. Далеко отсюда потайной лаз во чрево Лабиринта?
  — Мы не успеем дойти туда засветло. Лучше отложим путешествие на завтра.
  — Нет уж, мы сегодня будем там, и ещё до заката, — заявил огорчённый первой неудачей Скиталец.
  — Но… — попытался протестовать Танг.
  — Но–о–о — будешь кричать, когда влезешь мне на шею и начнёшь рулить моими ушами. — Том встал на четвереньки и свирепо зыркнул глазами на растерявшегося малыша. — Долго мне ещё на карачках стоять? Лезь на шею и показывай дорогу!
  Танг неохотно взгромоздился Скитальцу на загривок и, махнув рукой, указал направление движения.
  Тут же невидимая пружина подбросила Скитальца вверх, он вскочил на ноги и, словно упругий мячик, запрыгал по склону горы.
  Опешивший сперва, Танг опомнился и завизжал от бешеного восторга. Сидя на плечах чёрного гиганта, он, обгоняя ветер, мчался по качающемуся каменному склону. Стремительно проносились под ногами зубчатые серые грани, ритмично вздрагивали широкие плечи Скитальца, подкидывая вверх маленького седока, но сильные руки крепко держали, не позволяя Тангу взмыть в небо.
  Жёлтое светило стояло ещё довольно высоко, когда Скиталец замедлил бег. Друзья достигли водопада. Хрустальные струи кристально чистой воды с грохотом разбивались о камни и, весело журча, убегали под тень леса.
  Скиталец снял с плеч Танга и с наслаждением плюхнулся в прохладную воду. Смыв с себя дорожную пыль, довольно фыркая, Том выбрался на берег и блаженно растянулся на, прогретом за день, плоском камне.
  Во время его купания Танг юркнул в чащу и притащил заранее приготовленные факелы. Длинные палки, обмотанные на конце жирной волокнистой растительностью.
  — Их должно хватить на всю ночь, — бросив охапку факелов на камни, уверил Танг.
  — А ты не пробовал ещё раз пройти по Лабиринту?
  — Нет. Ни один смертный не найдёт дороги в Проклятом Лабиринте.
  — Ну, знаешь ли, знакомых богов у меня нет, зато я всегда дружил с техническим прогрессом. Возможно, он нам заменит магию.
  В руке Скитальца появилась чёрно–белая палочка и таинственно завертелась в пальцах.
  — Это прогресс? — удивлённо уставился на незнакомый предмет Танг.
  — Безусловно, — широко улыбнулся Том, — в нашем деле это большой прогресс.
  — Я не понимаю смысла этого слова, — пожал плечиками малыш.
  — Немного терпения, и ты увидишь все его достоинства. Это великое и могучее оружие, в умелых руках, разумеется.
  Скиталец зажал в ладони белую поверхность стержня и внимательно посмотрел в направлении изогнувшейся чёрной половинки. Она указывала куда–то чуть выше водопада. Некоторое время Том кружил у подножия скалы, а затем, отыскав нечто очень отдалённо напоминающее тропу, стал уверенно карабкаться вверх. Тропа привела его на крохотную каменную площадку, откуда открывался великолепный обзор, но совершенно не наблюдалось желанного входа в Лабиринт. Скиталец ещё раз глянул на свой путеводитель, повернулся лицом к каменной стене и… с силой пнул её ногой.
  В тот же миг раздался треск, и искусно склеенные смолой плоские камни бесформенной кучей сгрудились у его ног. Чёрная пасть Лабиринта — разверзлась.
  Сбоку раздалось хриплое дыхание Танга, тащившего на спине вязанку факелов. Достигнув площадки, он изумлённо ахнул и, понуро опустив голову, горько признался:
  — А я-то думал, что хорошо замаскировал вход.
  — Не огорчайся, дружище, — ласково погладил малыша по голове Скиталец и снял с согнувшейся спины груз. — Маскировка была отличная. Просто мне помог Искатель.
  — Искатель?
  — Да. Это подарок принца планеты Таногирик. Хочешь, я научу тебя им пользоваться?
  — А можно? — неуверенно протянул руку Танг.
  — Нужно.
  Том быстро объяснил, как обращаться с Искателем, а затем устроил короткий экзамен. Танг с достоинством выдержал его и тут же поспешил побыстрее сунуть таинственный стержень назад Скитальцу.
  — Ну, понял, что значит иметь на своей стороне технический прогресс? — озорно подмигнул Том.
  — Да, это так же полезно, как если ты имеешь в союзниках сильного духа, — Танг со священным благоговением покосился на Искатель.
  — Хм-м, вождь, ты удивительно своеобразно мыслишь, но, я думаю, мы споёмся.
  — Это как?
  — Ну, это когда дружно и слаженно поют одну боевую песню, — улыбнулся Том.
  — Враг содрогнётся, когда мы её затянем. Это будет страшная песнь смерти, — выпятив вперёд грудь и гордо подняв голову, напыщенно произнёс вождь.
  — Эт-т точно, — поддакнул Том. — Текст, правда, будет несколько мрачноват и немногословен, да и музыка, наверняка, не всем понравится, но это уж у кого какой вкус — всем не угодишь. Лично мне нравится ритмичный грохот и эдакая неназойливая какофония звуков, конечно, если всё это произвожу я сам. В общем, вождь, ты меня уговорил. Вот только нужно немного порепетировать, а то, как бы нам не сконфузиться на публике. — Скиталец шагнул в темноту пещеры, огнивом кустарного производства зажёг факел и махнул огнём Тангу. — Айда репетировать.
  Они втиснулись в узкий каменный ход и шли до тех пор, пока не попали в круглую пещеру. В свете факела часть пола сверкнула глянцевой поверхностью подземного озера.
  — Я шёл этим путём, — Танг приблизился к воде и указал пальцем на своё отражение.
  Скиталец озабоченно покрутил по сторонам головой и присел на корточки. Его ладонь тронула гладкий пол. Пещера производила странное впечатление. Вроде всё было в порядке, но тренированный глаз Скитальца уже заметил скрытую фальшь. Вода не могла так отшлифовать пол. Скиталец встал, поднял над головой факел, вгляделся в стены. И ещё более уверовал в свой вывод — пещера создана искусственно. Он усмехнулся, наблюдая, как пляшут на неровных стенах отбрасываемые пламенем алые отсветы, и тронул за плечо Танга.
  — А тебе не кажется, вождь, что пещера ненастоящая?
  — Это почему же ненастоящая? — обиженно надул губки малыш.
  — Если бы вода сама так равномерно отшлифовала пол, то неужели бы она не выровняла безобразные шероховатые грани стен. Смотри, как выпирают.
  — Действительно, — Танг стал беспокойно озираться по сторонам.
  Скиталец же опять достал из кармана Искатель и прозондировал пространство. Оказалось, что озеро самый большой, но отнюдь не единственный путь в бездну Лабиринта. Выдвинутый лишь на четверть длины, Искатель указал чёрным концом на глухую стену.
  — О-о, похоже, есть более короткий путь, — удовлетворённо заметил Скиталец и направился к ничем непримечательной серой стене.
  Он поднял с пола камешек и стукнул по монолитной скале. Раздался странный, глухой, звук. Том ощупал поверхность преграды рукой, затем сделал шаг в сторону, стукнул там и тоже потрогал рукой. Во втором месте звук был обычным, гулким и резким.
  — Потрясающе, — восхищённо прошептал Том.
  — Что? — тоже шёпотом спросил, подкравшийся на цыпочках, Танг.
  — Ты стену тронь рукой, можешь даже камешком шмякнуть. Попробуй.
  Танг осторожно дотронулся ладонью до стены в двух разных местах и, удивлённо ойкнув, отдёрнул руку от указанного Искателем участка.
  — Слушай, Том, это не камень — он не холодный и какой–то… не такой.
  — Ещё бы ему быть таким — это же пластик. Понимаешь? Камуфляж. Ну, как твоя маскировка входа в Лабиринт — искусственная стена.
  — Там враг! Только большие люди могут так колдовать, — вождь ловко выхватил из кобуры бластер.
  — Скорее всего, так оно и есть, — задумчиво промычал Скиталец, осторожно ощупывая искусственный камень.
  — Что ты ищешь?
  — Вот она! — радостно воскликнул Том. — Уже нашёл. Подними выше факел. Смотри.
  — Какая–то щель в камне, — заметил Танг.
  — Хочешь войти внутрь, должен сунуть закодированную магнитную карточку — ключ к потайной двери.
  — Но у нас её нет. — Танг огорчённо вздохнул.
  — Нет ключа, зато есть универсальная отмычка. — Скиталец взял из кобуры Танга бластер, направил ствол под определённым углом на узкую щель и выстрелил.
  Короткая вспышка ярко осветила сумрак пещеры. Сноп искр вылетел из щели. Внутри что–то зашипело и звонко щёлкнуло.
  — Танг, как только дверь откроется, бросай внутрь факел. Приготовились. Начали!
  Скиталец засунул ствол бластера за пояс, упёрся обеими руками в преграду и надавил. На атлетическом теле вздулись тугие бугры мышц; дверь крякнула, неохотно поддаваясь напирающей силе, стала медленно открываться. Как только образовалась достаточная щель, Танг протолкнул внутрь пылающий факел, а Скиталец быстро выхватил из–за пояса бластер и, встав на одно колено, прицелился.
  Не увидев опасности, Том поднялся, опять упёрся в пластиковую дверь и, как следует нажав, открыл более широкий проход. Затем натаскал камней, на всякий случай подперев ими дверь.
  — Танг, тебе придётся остаться в пещере. Впереди, возможно, притаились злые духи, ты можешь попасть в их коварные сети. Только специально обученный человек сумеет распознать их ловушки.
  — Да, я буду мешать, — опустил голову Танг. — Я подожду тебя здесь.
  — Вот и чудненько, — Том потрепал расстроенного друга по плечу и, широко улыбнувшись, пообещал: — Я вернусь с подарками.
  Он закрепил вязанку запасных факелов на спине, проверил боезапас бластера и шагнул вперёд. Вытащив один факел, поднёс к лежащему за дверью догорающему остатку. Пламя весело перебежало на маслянистую поверхность и, вспыхнув с новой силой, озарило длинный узкий коридор с низким потолком и монотонно–серыми стенами.
  Пройдя несколько сот шагов по мрачному туннелю, Скиталец упёрся в отливающую мерцающим стальным блеском дверь. Внимательно осмотрелся и, тихо присвистнув, огорчённо признал прискорбный факт:
  — Всё. Притопали.
  Рядом с дверью вмонтирована кнопка вызова и маленький динамик. Очевидно, Тому следовало позвать местного привратника и слёзно попроситься на ночлег. Однако он почему–то был уверен: пинок под зад ботинком с металлическими набойками — лучшее, что можно ожидать от поселившихся в столь мрачном месте злобных типов.
  Бронедверь явно открывалась командой изнутри. Отчаявшись, Том уже собрался поджать хвост и по–тихому убраться восвояси, как вдруг его блуждающий взор зацепился за необычное сияние металла. Поднеся ближе факел, он изумлённо уставился на дымчатый стальной узор.
  Что это?! Неужели космический булат? Но его уже несколько веков не используют в качестве бронировки. Что за богач здесь чудит? Скиталец сел на пол, тупо уставившись на антиквариат. В голове всё перемешалось. Тут было явное несоответствие, как–то не верилось, что такой реликтовой древностью местные жулики заткнули потайной ход. Это глупо сразу по двум причинам: во–первых, дорого; а во–вторых, абсолютно ненадёжно. Современный бластер с лёгкостью прорежет ветхую броню предков. Стоп. В опухшей от натуги черепной коробке Тома что–то щёлкнуло. Некоторое время он ещё сопротивлялся дикой мысли, но под конец сдался, признав очевидное — дверь не вела в логово современных пиратов, а была, скорее всего, установлена их пращурами, может, даже самим Фардаром.
  Скиталец с искренним сожалением вздохнул и поднял руку на бесценный исторический экспонат. Бело–голубой луч бластера принялся, разбрасывая по сторонам огненные искры древнего металла, медленно вгрызаться в злобно шипящую дверь.
  Ну, вот запоры срезаны. Том сильно пнул ногой дверь, та резко отскочила, шумно стукнув о косяк. Вслед за железным гулом удара, внутрь, шипя и кувыркаясь, влетел пылающий факел, а за ним вкатился Том. Из тёмного угла, где он оказался, Том произвёл несколько выстрелов, а уж после задумался — чего это он здесь расстрелялся.
  Призрачный свет чадящего на полу факела отбрасывал причудливые кровавые отсветы на пёстро разукрашенные стены небольшой комнаты. Скорее всего, это был рабочий кабинет. Со вкусом обставленный роскошной мебелью и дорогими безделушками, он, тем не менее, производил удручающее впечатление. Если бы не слой пыли огромной толщины, то можно подумать, что ещё недавно здесь работали люди. На жуткие особенности их трудовой деятельности указывали мрачные детали обстановки. Несмотря на удобные кресла и мягкий диванчик, гости вряд ли чувствовали себя уютно. Всё портило уныло стоящее посреди комнаты, утыканное ужасными присосками и опутанное разноцветными проводами, металлическое кресло пыток. У Скитальца не могло возникнуть другого мнения о его назначении, ибо в кресле, жутко скорчившись, навсегда замер белый скелет, в почти истлевших лохмотьях. В него–то Том и всадил пару бластерных зарядов — скелет дымился.
  Дверь, через которую так бесцеремонно вломился Том, изнутри оказалась тщательно замаскирована. В комнате имелась другая, нормальная. Она была слегка приоткрыта. Скиталец встал на ноги, подобрал с пола факел и осторожно просунул его в щель. Алый свет многократно отразился от металлических дверей, что шли по кругу, вдоль стен приплюснутого зала, и распахнуты настежь. В проёмах за ними что–то блестело.
  Скиталец вошёл в круглый зал. Подойдя ближе к одной из выбитых в стене ниш, заглянул внутрь. Сразу за открытой металлической дверью блестела решётчатая, а за ней пряталось крохотное тесное пространство, на полу одиноко белел изуродованный скелет. Уходя, хозяева прикончили всех своих дорогих гостей. Та же самая мерзкая картина встретила Скитальца в остальных камерах.
  — Я, конечно, слышал красивую легенду о свирепом Фардаре, но уж никак не мог предположить, что она до сих пор является гадкой реальностью, — зябко поёжился в мёртвой тишине Скиталец.
  Он зажёг новый факел и продолжил исследование Проклятого Лабиринта. Вскоре обследовал столовую, затем казарму местных тюремщиков. Надо сказать, надзиратели не утруждали себя аскетическим образом жизни: всюду была потрясающая, для такого захолустного заведения, роскошь.
  Выходя из казармы, Скиталец обратил внимание на запертую дверь. Но с ходу вскрыть её не удалось, и Том оставил дверь в покое, решив заняться проблемой позже. Обуздав неудовлетворённое любопытство, он пошёл дальше и попал в огромный зал. По всей видимости, когда–то он являлся ангаром для техники. Зал был так велик, что свет факела тонул во тьме, не достигая его краёв. Неожиданно Том натолкнулся на одиноко стоящий посреди пустого пространства неведомый аппарат. По форме тот походил на гигантское яйцо. Чёрная глянцевая оболочка таинственно сливалась с окружающим мраком.
  Обойдя странную машину вокруг, Скиталец обнаружил единственную овальную дверцу. От лёгкого толчка та гостеприимно распахнулась. Поднявшись вверх по внутренней крутой лесенке, он оказался в тесной кабине управления. В свете факела сотнями разноцветных искр вспыхнули ряды лампочек, тумблеров и всевозможных кнопок. Кое–где имелись надписи, Том отлично понимал их смысл. Несмотря на многие сокращения, команды были всё–таки написаны на межьязыке и легко расшифровывались. Почти не рассчитывая на успех, Том попытался включить внутреннее освещение. И вдруг, к великому изумлению, маленькую кабину залило море света. Факел в этом ослепительном мире показался чадящим убожеством, и, спустившись вниз, Том выбросил его в расступившуюся темноту.
  Удобно устроившись в единственном кресле, Скиталец надолго задумался. Шло время, ничего не происходило. Будь это ловушка, она давно бы уже захлопнулась, раздавив чересчур любопытного субъекта. Но Скитальцу и его друзьям позарез нужно нечто такое, что компенсировало бы технический перевес противника. Поэтому он отчаянно рисковал, можно сказать — лез напролом.
  Склонившись над незнакомым пультом, он долго и внимательно изучал мелкие надписи и знаки на клавишах, прежде чем всё же решился нажать на некоторые из них. И только когда с ним вежливо поздоровался бортовой компьютер, предложив свои услуги, Том облегчённо вздохнул и расслабился — теперь он контролировал ситуацию.
  Для начала Том выяснил — нет ли в машине мины замедленного действия, затем — что это вообще за машина. Вопросов у Тома осталось гораздо больше, чем полученных ответов. Но всё же, к концу двухчасового допроса, уже появилось смутное представление. Он теперь знал, что сидит внутри промышленного туннелекопателя. Тому удалось состыковать разрозненные факты, отпечатавшиеся в памяти машины, и разгадать загадку таинственного исчезновения прежних хозяев.
  Оказывается, знаменитый пират Фардар пытался обосноваться внутри испещрённой ходами горы. Всё шло хорошо, пока вдруг не выяснилось, что у долго живущих здесь людей начали проявляться симптомы неизвестной болезни, у них стали выпадать волосы и морщиться кожа. Строительство подземной базы прекратили, люди срочно эвакуировались, а технику, скорее всего, уничтожили.
  Из того описания, которое Скиталец получил от Танга, он сразу понял, что именно гисген заставляют собирать рабов новоявленные хозяева Лабиринта. Во времена Фардара этот минерал ещё не был открыт, по крайней мере, никто не знал его свойств. А теперь гисген широко используют в медицине, страждущие готовы платить миллионы за ничтожную крупинку чудодейственного бальзама, приготовляемого на основе невзрачного минерала. Что касается вредного излучения, то даже лёгкий скафандр надёжно защищает от него, предметы же вообще не способны накапливать биологическое излучение гисгена.
  События давно минувших лет сыграли сейчас на руку Скитальцу — взломщик стал единственным владельцем пиратских обносков и очень собой гордился. Окинув цепким взором услужливо высвеченную компьютером схему подземных сооружений, новоиспечённый повелитель земной тверди соизволил заметить оружейный склад. Именно та, не поддавшаяся его торопливому наскоку, дверь и вела в склад. Том, как истинный варвар, вместо того, чтобы опять возиться с упрямой дверью, решил войти внутрь проще — развалив стену, склад как раз одним боком примыкал к пустому ангару.
  И вот Скиталец, величественным мановением властной руки, оживил гигантскую машину и двинул её к стене. Мягко подкравшись к, ни о чём ещё не подозревающей, безмятежно спящей уже многие века, жертве, машина разрушения угрюмо зависла в воздухе. Вдруг вокруг яйцеобразного корпуса вспыхнуло яркое усиливающееся свечение. Из чёрной машина быстро превратилась в ослепительно–белую и, злобно шипя, медленно двинулась на преграду. Раздался оглушительный треск, и, под неумолимым напором пульсирующего белого сияния, камень послушно превратился в мелкую дымящуюся пыль. Когда яростный разрушитель отпустил вздрагивающую жертву и, убрав сияние, плавно отлетел на прежнее место стоянки, то в районе его прикосновения в стене образовалось идеально круглое отверстие.
  Скиталец нашёл в кабине электрический фонарик и теперь, выбравшись из машины, нещадно резал ярким лучом света густой мрак вечной ночи. С гордо поднятой головой, Том надменно окинул взглядом дело рук своих, любовно погладил скользкий край прохода и довольно крякнул. Срез был настолько гладкий, что казалось, будто неведомый лакей сотни лет усердно полировал бархаткой его поверхность, пока не добился зеркального блеска. Том пролез внутрь и повёл по сторонам световым лучом.
  — Вот те на, — огорчённо вздохнул расхититель собственности, увидев лишь пустые пыльные полки. — Пожадничали всё–таки пращуры, умыкнули оружие, скволыги.
  Он уже хотел убраться вон из не оправдавшего надежд склада, как вдруг застыл на месте, задумавшись. Все двери открыты, зачем же запирать пустое хранилище? Нелогично. Он решительно развернулся и направился к входной двери. Луч скользнул по сверкнувшей стали — дверь приоткрыта.
  Среагировал Скиталец молниеносно: неуловимым движением выхватил из–за пояса бластер, кувыркнулся, оставив лежать на полу фонарик, и в кромешной тьме стал продвигаться к освещённой лучом света двери. Прокравшись сбоку, резко рванул дверь на себя, успев при этом мельком взглянуть на то, что находится за ней. Затем, уже спокойно, засунул оружие за пояс, шагнул вперёд и удовлетворённо осмотрел пыльные бластерные стволы. Они лежали, беспорядочно сваленные в одну кучу, посреди узкого коридорчика, за которым стояла, по–прежнему неприступная, входная дверь.
  Велико было желание Тома побыстрее заграбастать вожделенную добычу, но выучка взяла своё. Он вернулся назад, взял фонарик и тщательно обшарил лучом света все углы пыльного коридора. То, что увидел, заставило нервно вздрогнуть — искрящаяся паутинка опутывала оружие. Неподготовленный человек вряд ли придал бы значение такой безобидной мелочи. Подумаешь — паутина, а где её нет? Но Скитальца на таких штучках не проведёшь, он–то сразу понял, какую смертельную опасность таит невинная с виду паутинка.
  — Ах, гадкие предки, ваша подлость не имеет границ, — шутливо возмутился Том и продолжил изучение древнего капканчика. — Ух ты, как живая! Ничего не скажешь — мастера. Жаль только, что парни в детстве плохо учили биологию. А вот не хлопали бы ушами на уроках, так, может быть, и обратили внимание на маленький фактик — пауки здесь не водятся. Какого им чёрта тут делать? Ну, разве что, ловить кайф от медленной и мучительной голодной смерти. А так как в последнем я очень сомневаюсь, то позвольте мне не поверить в вашу паутинку. Так что зря вы, мужики, тут пыжились — оружие я у вас всё равно утащу…
  Том долго ещё что–то бубнил себе под нос, пока распутывал взглядом хитросплетение тончайших нитей. Ну, вот он нашёл уходящий в стену конец коварной сети и осторожно сдул пыль с подозрительного каменного нароста.
  — Так и есть — пластиковая мина. Какой примитивный агрегат, — хмыкнул Том и начал, не торопясь, его обезвреживать.
  Примитивный он там был или нет, а пот на лбу у Тома выступил.
  — Килограмма три, — взвесил на руке адскую машину сапёр. — Не поскупились, паразиты. Шутники, чтоб вас на том свете приподняло да хлопнуло. Столько времени отняли, подлые твари. Танг там, небось, уж мне отходную поёт, а я тут битый час сижу, паутинные кроссворды разгадываю…
  Непрерывно обзывая древних пиратов сочными словцами, Том связал оружие верёвкой, крепящей запасные факелы, и, оставив лежать на полу уже бесполезные факелы, взвалил бряцающую вязанку бластеров на спину.
  Дорога назад по уже известному маршруту не заняла много времени, и вскоре Том очутился в знакомой пещере. Он поводил лучом фонарика по сторонам — Танга нигде не видно.
  — Что за чертовщина? — хмыкнул Том. — Эй, Танг, ты где?!
  — Тут, — коротко буркнула высунувшаяся из чёрного пруда лысая голова.
  — Ты чего туда залез?
  — Увидел электрический свет и, на всякий случай, спрятался.
  Танг вылез на берег, незаметно выбросив увесистый камень. Пучина, алчно хлюпнув, жадно заглотила его, пустив по поверхности воды, играющие в свете круги. Скиталец выразительно глянул на место падения камня и притворно возмутился:
  — Я гляжу, друг, хорошенькую же встречу ты мне приготовил.
  — Предупреждать надо. Другой бы на моём месте сначала шмякнул камешком по башке, а потом уж разбирался, кто это там лезет с фонариком из Лабиринта.
  — Между прочим, я бы так и поступил.
  — Да ну тебя. Показывай, что нашёл.
  Танг из–за направленного в его сторону света не видел, что находится у Скитальца за спиной. Когда же тот сбросил, мелодично звякнувшую о камень металлическую ношу да красочно подсветил её снизу фонариком, стараясь увеличить размеры своей добычи, то Танг, после секундного потрясения, высоко подпрыгнул и во всё горло заорал победный боевой клич:
  — Джанг!!!
  Эхо гулко ударило по ушам и ещё долго затихало за поворотом.
  — Ой, хватит орать, — Том демонстративно поковырялся мизинцем в ухе. — Здесь не так уж и много.
  Вождь подскочил к куче оружия и торопливо пересчитал.
  — Пятьдесят шесть. Да с таким количеством бластеров мы завоюем полпланеты!
  — Вот–вот, как раз никем не занятую её часть, — ехидно хихикнув, уточнил Том.
  — Не скромничай, друг. Ты сделал великое дело. Теперь нам бы только добраться до противника.
  — Ну, я думаю, эту проблему можно уже снять с повестки дня, — важно сказал Том и мысленно представил, как он, сидя в чреве свирепого туннелекопателя, вгрызается в сердце Проклятого Лабиринта.
  — Нам поможет Искатель, — предположил Танг.
  — Видишь ли, Искатель не показывает, где находится противник, он различает лишь входы и выходы, и, пользуясь его подсказками, мы ещё попетляем.
  — В Лабиринте много ходов, — догадался Танг, однако не сдался: — Но если мы будем настойчивы, то со временем найдём верный путь.
  — А вот времени–то у нас и нет.
  — Почему?
  — Современная война скоротечна. Никогда не знаешь, что эта капризная дама выкинет в следующий момент.
  — Так как же…
  — Спокойствие, — остановил накатывающийся шквал вопросов Том, — по пути в лагерь ты получишь все ответы, а сейчас давай убираться из этих мрачных мест. Лабиринт мне уже изрядно надоел. Пошли отсюда.
  Скиталец сунул в походную сумку Тангу краденую мину, подхватил связку оружия и, освещая фонариком путь, устремился к выходу. Лишь только они выбрались под звёздный небосвод, Танг обрушил на друга лавину вопросов. Том удачно парировал все его почемучки, пока очередной вопрос не нокаутировал лектора. Том встал как вкопанный. Торопливо семенивший позади вождь с ходу налетел на него, виновато ойкнул и шёпотом спросил:
  — Том, ты что–то заметил?
  — Ага, заметил, что я самодовольный идиот, — скрежеща зубами, прорычал Скиталец и со злостью грохнул оземь драгоценный заплечный груз. — Это же надо быть таким тупым?!
  — Ты не можешь ответить, почему древние пираты заминировали брошенное оружие?
  — Да нет, как раз наоборот, я теперь слишком хорошо осознаю дьявольский смысл этой акции.
  — Объясни, что тревожит?
  — Подумай сам, если пираты минируют, ради шуточки, уже не нужное им оружие, то почему бы им, по той же самой причине, не заминировать всю базу. Эти жадные пираньи космоса щедро полили собственным потом скользкую от чужой крови тропу стяжательства. Неужели ты думаешь, они без скрипа в сердце расстанутся с накопленным добром или остановятся перед совершением очередной гадости. Пираты панически боялись таинственного излучения и, естественно, не взяли с собой крупное вооружение и боеприпасы. Но раз они со склада исчезли, то наверняка надёжно спрятаны внутри Лабиринта. Теперь этот огромный боезапас может в любую секунду рвануть и разнести всю гору в клочья.
  — Такая огромная мощь? — округлились глаза дикого вождя.
  — А ты как думал?
  — Но ты же говорил, что для взрыва мины необходимо коснуться невидимой паутинки.
  — Вот именно — невидимой. Я вляпался в липкие сети коварных пиратов всеми лапками. Надо же так оплошать — по уши в дерьме, — ужаснулся до крайности расстроенный прискорбным фактом Том.
  — Но где же была расставлена сеть?
  — Да везде: в открытых настежь дверях, в готовом к работе туннелекопателе, в самой базе, чёрт возьми!
  — Так почему же Лабиринт не взрывается?
  — Я тронул нить смерти — часы Проклятого Лабиринта сочтены. Где–то там, глубоко внутри, уже проснулась адская машина, но она будет ждать назначенного часа. Я не могу точно сказать, когда Лабиринт взлетит на воздух, но, думаю, у нас ещё есть возможность исправить роковую ошибку.
  — Какая? — в глазах Танга вспыхнули искры надежды. Он подался вперёд и не дыша ждал ответа.
  — Скорость, — после томительной паузы, коротко буркнул Скиталец. — Мы можем, просто обязаны, провести всю операцию до взрыва и, самое главное, успеть убраться подальше от Проклятого Лабиринта. Древними пиратами командовал совсем неглупый тип, капитан Фардар, он не станет взрывать базу из–за отряда разведчиков. Взрыватель замедленного действия должен сработать, когда на базе накопится достаточно врагов. Но слишком много времени Фардар не даст — противник может обнаружить что–то подозрительное и испортить капканчик. Считаю, у нас в распоряжении не более трёх суток.
  — Давай следующей же ночью нападём на врага, — выхватил бластер из кобуры вождь.
  — Давай, — охотно поддержал Том. — А твои воины хорошо стреляют?
  — Я уверен — в бою они не подведут. К тому же, мы можем отобрать лучших из лучших, оружия всё равно на всех не хватит.
  — Имей в виду, что этот антиквариат немного отличается от современных бластеров. — Скиталец правой рукой ловко выбил бластер у Танга, а в левую взял один из валявшихся у ног.
  — Слабее огонь, — догадался Танг.
  — Не только это, но ещё и импульсная стрельба. Современное оружие посылает в цель сплошной луч, а старое выбрасывает плазму порциями. Вот, смотри.
  Внезапно белый луч резанул мрак, а через мгновение в растревоженное царство ночи ворвались частые ярко–алые вспышки. Плазма со злобным шипением шлёпалась в невидимую преграду, лишь на миг обозначая её огненными фонтанчиками.
  Стрельба прекратилась, в воцарившейся тишине послышалось торопливое хлопанье крыльев разбуженной ярким светопреставлением птицы. Клуша проворно спряталась в густых ветвях лесного исполина и принялась противным гнусавым голосом возмущаться безобразной выходкой двуногих. Том злобно подумал, что будь у него больше времени, он бы угомонил болтливую гусыню, тем более что ему как раз не доставало боевого убранства из перьев. Однако сейчас некогда было заниматься подобными шалостями.
  Том направил луч фонарика в сторону выстрелов. В круге света, упавшем на широченный ствол дерева, чётко проступили дымящиеся следы от прикосновения плазмы: один сплошной вертикальный, а параллельно ему ряд глубоких обугленных выбоин. Вождь подошёл к мишени и внимательно осмотрел.
  — А можно второй след сделать тоже сплошным? — он потрогал рукой выжженные ямки.
  — Можно. Для этого надо медленно вести ствол. Но эффект от старого оружия будет больше, если не резать, а бить короткими очередями.
  — А знаешь, Том, нам не придётся переучивать воинов, — уверенно заявил вождь. — Из–за необходимости экономить боезапас единственного бластера, они обучались, стреляя короткими пучками плазмы.
  — Да, сейчас это сыграет нам на руку, — обрадовался Том. — Поспешим в лагерь. Время пошло!
  Скиталец подхватил недовольно бряцающую ношу и, освещая фонариком дорогу, на максимально возможной скорости врезался во мрак. Вождь припустил следом.
  Когда они достигли лагеря повстанческой армии, уже светало. При появлении Чёрного Скитальца с горой оружия за плечами, маленькое воинство, обезумев от радости, пустилось в пляс. Том с трудом пробирался сквозь водоворот кружащихся тел. Дико визжащая толпа сопровождала оружейный караван до самого штаба, шалаша вождя. Скитальца встретили три командира отрядов: Нан, Туки и Бодх. Том не смог сдержать улыбку, глянув на безуспешно пытавшихся сохранить величественное спокойствие суровых воинов. Малышата стояли, напряжённо сдвинув брови к переносице, и силились удержать их в этом солидном положении, в то время как непослушные уголки рта предательски продвигались к ушам.
  Наконец вождю удалось на время угомонить толпу своих подданных, и он властным голосом отдал боевой приказ:
  — Следующей ночью мы нападём на логово врага. Командование этой операцией я поручаю великому звёздному воину — Чёрному Скитальцу.
  — Слава Чёрному Скитальцу!!! — взорвалась радостным воплем воинственная толпа зелёных малышей.
  
  
  Глава 15. Атакующий призрак
  
  Ночь давно расправилась с многоцветьем мира, накрыв всё непроглядным чёрным покрывалом. Ли за пару часов прорыл ход через заградительное кольцо — теперь мстителя уже ничто не сдерживало. Отступив во мрак джунглей, Боец перевёл дыхание, зажал в кулак горловину мешка с недовольно пищащими шустриками и, крадучись, двинулся сквозь тьму. Остановился, упёршись в пустое пространство — кольцо смерти — напоследок предался короткой медитации.
  Откуда–то из туманной глубины памяти выплыл образ учителя: седой сгорбленный старик внимательно наблюдает за группой малышей. Все одеты в белое кимоно и старательно отрабатывают новый приём. Учитель поворачивает голову, смотрит прямо в глаза маленькому Ли. Сухой, надтреснутый голос говорит: «Твои возможности ограничены лишь узкой рамкой сознания. Прекрати думать о кажущемся непосильным задании. Укроти свои чувства. Отключись от реального мира. Воспари свободной душой в голубую высь небес и там, в странном мире грёз, где всё возможно, зачерпни лучистой энергии. Нет больше условностей старого мира. Разорваны оковы запретов — теперь никто не знает границ твоей силы, даже ты сам».
  Мысленный мираж растворился, осталась сила и кристально чистый рассудок.
  Боец лёг на живот и пополз по узкой канаве, толкая перед собой мешок с визжащими шустриками. Ну вот, препятствие пройдено, теперь — в атаку.
  Для начала Боец решил посетить местный аэродром. Мягко ступая в кромешной тьме, он осторожно приблизился к стоянке планетолётов. Обойдя её кругом, обнаружил лишь одного часового. Тот улёгся под деревом и, прислонив к уху приёмник, слушал нежные переливы убаюкивающей мелодии.
  Боец снял с плеч шевелящийся мешок и бесшумно подкрался к нерадивому вояке. Однако тот не шелохнулся даже когда Боец замер уже у его изголовья и поднёс к горлу острое лезвие кинжала — часовой спал. Ли было противно перерезать ему глотку во сне. Он подошёл к вояке со стороны ног и легонько пнул в подошву ботинка.
  Часовой открыл глаза, лениво отложил в сторону мурлыкающий приёмник и тупо уставился на чёрный силуэт.
  Ли тихонько свистнул и задал идиотский вопрос:
  — Э-э, мужик, как пройти в библиотеку?
  — А-а, в библиотеку… — сонно зевнув, промямлил часовой, встрепенулся и схватился за рукоятку висевшего на боку бластера.
  Он не успел вытащить оружие, даже крикнуть не успел. Боец двинул ногой по выпирающему на худой шее кадыку, и, после короткой агонии, сопровождаемой противным бульканьем и хрипом, парень затих. «Вот молодец какой, даже форму не испачкал», — мысленно похвалил Боец, быстро переодеваясь в одежду убитого. Пришлось, правда, укоротить ножом рукава и штанины, а так ничего, форма подошла. «Во всяком случае, теперь эти ублюдки могут, издали, конечно, принять меня за местного», — окинув камуфляжный наряд придирчивым взглядом, удовлетворённо отметил Ли.
  В эту ночь, казалось, даже природа встала на сторону одинокого мстителя. Небо заволокло тучами, ни одна звёздочка не высовывалась из–под плотного серого одеяла. Мир безмятежно спал.
  Никем не замеченный, Боец пробрался к стоявшим ровными рядами машинам и тронул дверцу крайней. Она с лёгким шелестом ушла в бок. Значит, предположение Ли оказалось верным — машины не заперты. Во всех армиях мира самым лучшим замком почему–то считается вооружённая охрана. Может, из–за того, что в случае внезапного нападения некогда будет искать ключи, коды и прочую дребедень. Обычно не приходится надеяться на благородство и галантность врага, тебя бьют без предупреждения, чем попало, в самое больное место и в самое неподходящее время, да так лупят, что вытаращив глаза, хватаешься за любое средство спасения, бронемашина то или простая палка. В подобных случаях, замок — это смерть, и не только лично тебе, но, если это может служить хоть каким–то утешением, и тому придурку, который повесил замок.
  Как только дверь открылась, Боец тенью проскользнул внутрь машины. У него не имелось с собой хитроумных мин, он не мог незаметно для бортового компьютера испортить что–либо — тот сразу доложит о неисправности пилоту, но у Бойца на плечах была голова, а это, знаете ли, не лишний довесок. Ли включил блок настройки резервных датчиков, ловко барабаня пальцами по мигающим клавишам, заполз в его электронный мозг и удовлетворённо хмыкнул — ремонтная программа для дураков, без вывертов. Ли немного пошаманил над настройками внешних датчиков, затем вскрыл основную панель управления и, подсветив трофейным фонариком, поковырялся кончиком кинжала в схеме, с сожалением вздохнул: «Всё. Больше, голыми руками, тут не напакостить. Будем надеяться, что впопыхах не заметят».
  Ли бесшумно выполз наружу, прикрыл дверь и пробрался к следующей машине. Проник внутрь, покопался немного в блоках, затем опять тенью скользнул в ночь, пока не посетил все летательные аппараты.
  Закончив свои тёмные делишки на аэродроме, Боец не спеша двинулся к входу в подземное логово врага.
  Сегодня ему определённо везло, не успел он задуматься над проблемой проникновения внутрь, как фортуна преподнесла ему очаровательный сюрприз — началась смена караула. Где–то слева раздались приглушённые команды разводящего.
  Другой бы, на месте Бойца, запаниковал — сейчас обнаружат пропажу часового и поднимут тревогу. Но Ли смотрел на всё это иначе, с профессиональной точки зрения, без эмоций. Ему представился счастливый случай, и он не желал его упускать.
  Боец ускорил шаг.
  Позади, с поля аэродрома, послышались встревоженные голоса. Через минуту раздались призывные крики. А ещё через несколько минут по всему лесу уже бегало стадо встревоженных мафиози и размахивало фонарями и фонариками. К этому моменту Боец уже сидел в кустах напротив выхода из подземелья и хладнокровно подсчитывал выбегающие из норы тушки. Если ему не удастся проникнуть внутрь, то их всех предстоит убрать — небольшое, но всё–таки утешение.
  Далеко по лесу разносилась отборная брань начальника караула. Из коротких угрожающих реплик вытекал однозначный вывод: часового он ещё не нашёл. Наверное, даже если бы часовой был жив, он вряд ли рискнул сейчас попасть под горячую руку рассвирепевшего командира. Вероятно, то же самое думал и начальник караула, поэтому его гнев распалялся всё больше, проклятия усиливались, угрозы становились изощрённей, а желание добраться до загулявшего часового, что, как видно, было здесь не новостью, становилось просто непреодолимым.
  Однако Ли с трудом верил в то, что до рассвета кто–нибудь из этих, истошно вопящих по всему лесу, ослов, сможет добраться до тела нерадивого часового. В настоящий момент оно безмятежно болталось в воздухе у них над головами. Прежде чем идти пакостить дальше, Ли затащил труп на дерево и привязал к стволу обрезками от укороченной формы, надо же было найти им полезное применение — грех выбрасывать ещё не отслужившее армейское имущество.
  Ну вот, наконец, Ли дождался — в освещённом дверном проёме появилась неуклюжая толстая фигура. Человек глубоко затянулся внушительного размера сигарой, пустил вверх вереницу, тут же растаявших, сизых колец и лениво прислушался к доносившейся из глубины леса перебранке.
  За спиной часового больше никто не появился, Ли так понял, что толстяк выполняет функции местного вахтёра.
  В воздухе с тихим свистом промелькнул какой–то предмет.
  Грузная фигура на пороге покачнулась, захрипела и упала на спину.
  Тут же из мрака ночи возникла тень, согнувшаяся, с мешком в руке, и прошмыгнула внутрь, захлопнув за собой дверь.
  Боец вырвал кинжал из горла всхлипнувшей жертвы, перешагнул через брызнувший фонтанчик алой крови и спустился вниз по узким ступенькам.
  Лесенка привела в тесную дежурку, где только что коротал время уже остывающий на пороге труп. На столе недопитая бутылка с дурно пахнущей коричневой жидкостью. В пепельнице дымится, гордо торчавший поверх своих жухлых собратьев, свеженький окурок. В серую стену над столом вмонтирован экран связи и пульт управления. Он–то и заинтересовал ночного гостя.
  Ли аккуратно положил мешок на пол. Сделал несколько кошачьих шагов в сторону. Заглянул за бронированную дверь — она вела внутрь подземелья. Прислушался. Вернулся к столу, перекинул окровавленный кинжал из правой руки в левую и быстро пробежался пальцами по клавишам устройства. Затем схватил свой драгоценный мешок и прыгнул за бронированную дверь, когда та уже начала закрываться. Ли удовлетворённо хмыкнул, услышав два щелчка: один, звонкий, внутри захлопнувшейся двери; другой, еле слышный, где–то далеко за ней — это встала на фиксатор внешняя дверь. Теперь разблокировать их можно, только подав сигнал с центрального командного пункта.
  Боец стремглав бросился по извилистым коридорам. Он находился недалеко от шахты грузового лифта, когда впереди раздались весёлые голоса и нарастающий стук шагов. Ли на бегу окинул взглядом тесное пространство — спрятаться решительно негде — и, не сбавляя скорости, нырнул за поворот.
  По узкому коридору навстречу шли пятеро вооружённых мафиози. Увидев стремительно надвигающегося на них подозрительного субъекта с мешком, они остолбенели. Никто даже шелохнуться не успел. Ли уже скрылся за следующим поворотом, когда их обмякшие тела плюхнулись на скользкий, быстро меняющий цвет, пол.
  Ну, вот и металлический люк. Точно — это аварийный колодец, идущий параллельно шахте лифта. Ли откинул тяжёлую крышку и нырнул в слабо освещённое жерло тесного колодца. Стены обильно утыканы железными скобами. Боец спустился вниз, стараясь не стучать ботинками по металлу. Этажом ниже, развязал мешок и вытащил пригоршню отчаянно визжащих шустриков, за тем ещё и ещё одну.
  — Настал ваш звёздный час — храбрые воины! Покажите этим противным бякам, кто такой настоящий шустрик. — Ли тыкал пальцами в пушистые задики дезориентированных зверьков. — Вперёд, смельчаки! Задайте им жару!
  Шустрики очухались и с отчаянным визгом храбро бросились в темноту. Топоток лап стих в глубине кабельных каналов.
  Ли спустился на следующий этаж и пустил в атаку очередную порцию пушистого десанта. Затем проник ещё ниже, до пробивающейся сквозь отдушину полоски света, и бросил в бой новых бойцов.
  Вскоре свирепый писк беспощадных вояк уже разносился повсюду. Шустрики активно осваивали никем не занятое пространство, ведь всех конкурентов на жилплощадь мафиози давно вытравили. Подземные коммуникации пали без сопротивления.
  Добравшись до нужного этажа, Боец вытряхнул остаток своей странной армии и выбрался наружу. Пройдя десяток метров по залитому светом коридору, оказался напротив усиленно бронированной двери с кроваво–красным символом смерти.
  За перегородкой билось сердце базы — энергоблок. Тут же главный энергетический пульт. Если удастся вывести из строя блок и отключить, дистанционно, резервные источники питания, то база будет заморожена: перестанет ходить лифт, заклинят тяжёлые бронированные двери, погаснет свет и возникнет ещё уйма сюрпризов. Клубок коридоров превратится в дикую каменную пещеру, особенно это сходство подчеркнёт присутствие опасного хищника.
  Боец вытащил из–за пояса бластер часового и сел лицом к двери.
  Шло время, ничего не происходило. Но Ли не вставал с облюбованного места и терпеливо ждал. Он всё ещё надеялся, что у этой банды тупоголовых есть хоть приблизительное понятие о дисциплине. Не могут же местные электрики сидеть сложа руки, когда из дежурки непрерывно идёт экстренный вызов? Прежде чем дать команду на заблокирование входных дверей, Ли послал аварийный сигнал в энергетический центр и центр связи. Теперь, если кто–то вздумает выяснять, почему закрыты двери и не отвечает дежурный, то спишет всё на аварию. Во всяком случае, Ли очень рассчитывал на безмятежность местного горе–гарнизона, ведь до сих пор на Фардаре проблем не было. Теперь есть, хотя живые об этом ещё не знают.
  Наконец, электрикам наскучил назойливый писк, и они оторвали задницы от мягких кресел. За дверью послышался шорох.
  Боец тут же вскочил на ноги.
  Дверь раскрылась. На пороге возникли два недовольных жизнью электрика с большими сумками через плечо. Ленивцы не успели высказать причину плохого настроения, преградившей им путь, фигуре.
  Голубовато–белый бластерный луч разорвал их в клочья и принялся бешено метаться по открывшемуся пространству зала. Луч жалил, резал и кусал сидящих в креслах людей. Через несколько секунд всё было кончено.
  Боец осторожно ступил в заполненную трупами и едким дымом круглую комнату. Вдоль стен шли бесчисленные ряды мигающих лампочек, кнопочек, таинственных символов. Он нашёл светящуюся на стене мнемосхему главного энергоблока и вспомнил инструкцию по его разрушению. Нет, этого он, конечно, не мог узнать из программы местного компьютера, этому его обучили чуть раньше. Пусть трепещут враги — у них в гостях диверсант–отличник.
  Закончив возиться с энергоблоком, Боец прошёлся вдоль стен, выключая всё, что можно выключить. Задача вовсе простая — знай себе нажимай кнопочки с надписью «отключено», а если что–нибудь там, в глубине, и полыхнёт ясным пламенем, то Ли не очень огорчится.
  Окинув прощальным взглядом тревожно мигающие огоньки, Ли выскочил из обречённого зала. Теперь следовало убираться подальше — скоро рванёт перегруженный беззащитный энергоблок. Ли снова влез в тёмный колодец и стал торопливо подниматься на верхние этажи. Надо успеть перехватить связистов–ремонтников, которые, возможно, оказались расторопнее коллег и уже топтались у закрытой двери дежурки. Если же нет, то потеряшек придётся ловить в коридорах или вытаскивать из застрявшего лифта.
  Вдруг внизу, глубоко под землёй, страшно ухнул взрыв, по подземелью пробежала конвульсивная дрожь, и всё стихло.
  — Вот, теперь создалась необходимая для работы обстановочка, — удовлетворённо потёр ладошки Боец.
  А в это самое время на центральном командном пункте поднялся невообразимый переполох. Никто не знал, что происходит, за что браться в первую очередь. Сонные дежурные операторы, продрав глаза, безуспешно старались установить причину аварии. Безмятежно дремавшая доселе охрана тужилась над тяжёлой дверью, пытаясь открыть её ручным приводом и впустить внутрь, яростно барабанившего по металлу кулаками, Свирепого. Беспрерывно раздавались тревожные звонки со всех мест, зал гудел как растревоженный улей.
  Кто–то из доморощенных умников, снующих туда–сюда у пульта, повернул голову к взмыленным детинам, натужно пыхтящим у двери, и посоветовал сначала снять стопор, а уж затем крутить колёсико. За «гавканье» интеллигент тут же огрёб увесистую оплеуху и зарылся в аппаратуре. Но бугаи всё же приняли совет к сведению, хотя и прорычали, что обошлись бы без сопливых.
  Дверь отошла в сторону, в помещение ворвался Свирепый, не совсем одетый.
  — Запорю, гадов! — брызжа слюной, заорал комендант.
  Кажется, только он один знал, что нужно делать в подобной ситуации. Недолго думая, он начал раздавать плюхи направо и налево. Крик, ругань, приказы — всё смешалось в сплошной рёв.
  Старший дежурный офицер попытался успокоить начальство:
  — Не волнуйтесь, пожалуйста. Скорее всего, вышел из строя энергоблок, сейчас включим резервный источник питания и будет…
  Офицер не договорил. Волосатый кулак внушительных размеров врезался в елейно улыбающуюся физиономию. Подхалим, опрокинув стоящее позади кресло, с грохотом покатился по полу.
  — Вышел?! Куда это он вышел?!
  Свирепый подскочил к сидящему за центральным пультом щупленькому оператору и отвесил ладонью смачную плюху. Тот, получив в ухо, выпорхнул из кресла и, стараясь не взвыть от боли, пополз в безопасный угол.
  Свирепый упал на освободившееся место и судорожно застучал толстыми пальцами по мигающим клавишам. Выяснив размеры аварии, застонал:
  — Катастрофа. Снимут, точно снимут.
  — Вы имеете в виду — вас с кресла? — прозвучал за его спиной ехидный вопросик.
  Свирепый резко повернулся и зло уставился на незаметно вошедшего помощника. Обычно Клир чрезвычайно любезен с начальством. Значит, дела действительно плохи, раз подлый змей посмел шутить над ним.
  — А что ещё могут снять? — еле сдерживая вырывающийся наружу гнев, сквозь зубы прошипел Свирепый.
  — Голову, — глядя в наливающиеся кровью глаза Свирепого, ухмыльнулся помощничек.
  — Что, гнида, на моё место метишь?
  — Ну что вы ругаетесь, па–па–ша. Я просто хотел втолковать: всё обстоит намного хуже, чем вы можете себе представить.
  — Не крути, Клир! Выкладывай, — начал терять всякое терпение Свирепый.
  — Я не так уж много знаю, но и того достаточно, чтобы сделать вывод.
  — И каков же он?
  — Мы подверглись нападению. На базе орудует вражеский десант.
  — Чушь! Откуда ты это взял?
  — Помнишь, когда бежали те трое, я погнался за ними.
  — Ну и… — упёрся в гадёныша тяжёлым взглядом Свирепый.
  — Я поднял боевые машины в воздух, но меня нагнал приказ Шефа: «Прекратить преследование».
  — Это почему же?
  — Шеф сказал, что он предвидел такой оборот дела и заминировал машину Капитана.
  — Вот это да! Так он, в один прекрасный момент, отправит моего старого дружка на тот свет. Совсем сбесилось наше начальство. Просто сожрать друг друга готово.
  — Все мы, старик, животные внутри, — оскалившись, развёл руки людоед.
  — Клир, моё терпение не безгранично.
  — Да, времени у нас мало, но я всё же потрачу минуту, чтобы убедить вас в необходимости отступления.
  — Что?! — выкатил глаза бывалый вояка. — А ну, гад, повтори!
  Клир не решился повторить и отодвинулся чуть дальше.
  — Я только предположил возможный вариант. Решать вам. Однако я не договорил.
  — Ну–у–у…
  — Шеф приказал лететь в указанный им район — он назвал точные координаты — и отыскать цель…
  — Мне надоело слушать твои россказни, закругляйся.
  — Хорошо. Я атаковал две машины: одну нашу — угнанную с базы; другую — неизвестной конструкции, судя по габаритам — лёгкий разведчик.
  — Гляди–ка, оказывается, передо мной стоит храбрый вояка. Я что–то раньше не замечал в тебе боевых качеств, — саркастически хмыкнул Свирепый.
  — Вы можете издеваться сколько угодно, но я уничтожил обе машины и рассеял противника по лесу.
  — Надо же, упустил всё–таки мерзавцев. Клир, какая оплошность.
  — Я убил того, чёрного, — подбоченился герой. — Но Капитан был прав, когда убеждал Шефа не трогать пока шпионов. Мы спугнули опытного противника и потеряли контроль над его действиями.
  — Заткнись ты, дерьмо скользкое! Не тебе судить о приказах Капитана. Закругляй скорее свою гнусную теорию, а не то я не сдержусь и порву тебе пасть, лживая гнида, прежде чем ты сообщишь главное.
  — Раз у шпионов есть сообщники — значит, есть и законспирированная база на Фардаре. И если уж они решились напасть на нас, то наверняка всё просчитали.
  — Уж твою трусость точно, — буркнул Свирепый и задумчиво, словно сам для себя, произнёс: — Капитан как–то упоминал о таинственном Лабиринте. Но он говорил, что, мол, это дело личное…
  — Хватит сомневаться. Нужно действовать. Сообщи немедленно Шефу о вражеском десанте и об этом вашем — Лабиринте…
  — Ха–ха, Шефу доложить? А может, лучше без доклада сразу идти стреляться? Смерти моей захотел, гад? Я тебе не верю, подлая тварь. Место моё занять хочешь? — Свирепый рванулся вперёд и схватил за грудки раскрасневшегося Клира.
  — На базе вражеский десант, старый идиот! — заорал ему в лицо, беспомощно трепыхающийся в могучих руках, перепуганный помощник. — Надо уходить!
  — Трус! Ещё ничего не известно, а ты уже в штаны наложил. Пошёл вон, ублюдок!
  Клир почувствовал свободу и, одёрнув форму, обратился к окружающим:
  — Призываю всех в свидетели. Командир базы незаконно отстранил меня от исполнения служебного долга.
  Свирепый уже исчерпал все резервы терпения и на этот раз не смог удержаться от соблазна, двинуть кулаком в холёную морду штабного паразита.
  Получив мощный удар в челюсть, Клир завалился спиной на пульт управления. Но не растерялся и, что было сил, пнул обеими ногами в лицо обидчика.
  Свирепый, не ждавший такого отпора, вместе с креслом рухнул на пол.
  Клир резко отскочил в сторону и, быстро пятясь к двери, прошипел:
  — Я удаляюсь, но за свои неправомерные действия вы ещё ответите, где надо.
  Не успела закрыться бронированная дверь, как в неё ухнуло тяжёлое кресло. В этот бросок Свирепый вложил всю свою ярость и теперь, устало усевшись прямо на край пульта, стал удивительно спокойно отдавать команды.
  — Охране перекрыть все входы и выходы. Электрикам немедленно приступить к оценке нанесённого ущерба и доложить о возможной причине аварии. Остальной личный состав вооружить и сосредоточить в местах постоянной дислокации. После полного сосредоточения запретить любое несанкционированное перемещение по базе. Связистам передать в центр следующее сообщение: «Повреждена энергетическая система базы. Причины устанавливаются. Свирепый». Кстати, пусть эти олухи не забудут сообщение как следует закодировать. А сейчас соедините меня с внешней охраной.
  — Есть, — оператор торопливо клацнул переключателем.
  — Эй, там, на верху, у вас ничего не произошло необычного?
  На экране возникло озабоченное лицо начальника караула.
  — Нет. Всё нормально. Только вот двери заблокировались.
  Разумеется, начальник караула не придавал особого значения отсутствию часового на посту — дело обычное. Зачем зря гневить начальство?
  — У нас тут авария, небольшая. Ну, да речь не о том. Ты смотри там в оба. Сейчас, возможно, мой помощничек вылезет из какой–нибудь дыры. Так ты уж излови его, пожалуйста, очень прошу.
  Несмотря на миролюбивый тон, начкар сразу прочувствовал важность задания. Уж слишком мягко это было сказано. Он сразу смекнул — внутри творится что–то из ряда вон выходящее. «Неплохо бы и в центр настучать», — подумал, а вслух добродушно крякнул:
  — Будет сделано.
  — Ты уж постарайся, голубчик.
  Экран погас. Свирепый задумался. Не очень–то он доверял хитрой роже начкара, ещё с Клиром снюхается, паршивец. Но надеяться больше не на кого, ядовитого гада надо обязательно изловить. Не дай бог, ускользнёт. Быть ему тогда здесь командиром. Шеф не упустит возможность заменить человека Капитана своим прихвостнем.
  Неожиданно его мысли о карьере прервал истошный вопль:
  — Смотрите!
  Свирепый резко повернулся в кресле и… остолбенел. Все, кто находился в зале, застыли, прикованные взорами к экрану, на котором мелькали жуткие картинки. По помещению узла связи метался бело–голубой луч бластера, разрезая на части: кресла, сидящих в них людей, стойки с аппаратурой связи — всё, что попадалось на пути. Звук исчез сразу, но видеокамера снимала и передавала до последнего. Окаменевшие зрители видели, как люди разваливаются на кровавые куски, как один из связистов, с перекошенным от боли и страха лицом, заползает за стойку. Они видели, как из дыма возникла таинственная тень. Связист высунулся из укрытия и хотел выстрелить, но безжалостный белый луч опередил, развалив несчастному голову надвое. Затем луч, выбивая снопы разноцветных искр, начал вгрызаться в электронную аппаратуру. Ослепительная вспышка — всё исчезло. Связи больше нет. Её нет не только с центром, но и внутри самой базы.
  — А у Клира неплохой нюх на дерьмо, — низко склонив голову, подавленно прорычал Свирепый. — Выходит, паразит прав — база подверглась тщательно спланированной атаке. Не зря, значит, здесь крутились те шпионы. Но кто их поддерживает на Фардаре? Сколько у них бойцов?
  Свирепый повернулся к единственному работоспособному экрану. Огромный серый квадрат, на матовом поле светится вычерченная тонкими зелёными линиями схема внутренних коммуникаций базы.
  — Можно ли включить эту хрень? — ткнул в экран пальцем Свирепый.
  — Я боюсь, наши люди ещё не сосредоточились в известных нам местах сбора, и мы будем путать их с чужаками.
  — Включай, — махнул рукой Свирепый.
  Вдоль зелёных линий вспыхнули и крадучись поползли алые точки.
  — Где здесь кто?
  — Вон те скопления крупных огоньков, скорее всего, наши люди, а мелкие алые искорки, наверное, враги, — заикаясь, неуверенно пролепетал оператор.
  — Скорее всего. Наверное, — передразнил его Свирепый. — Если не прекратишь молоть чепуху и всё толком не объяснишь, в ухо получишь, выродок шепелявый.
  Оператор на всякий случай отодвинулся подальше и быстренько изложил соображения:
  — Охранная система фиксации биологических объектов работает автономно и контролирует всю базу. Даже скафандр полностью не поглощает биополе человека…
  — К чему мне прописные истины?
  — Видите ли, так как излучаемые противником биосигналы слишком малы, то выходит — они сильно ослабляются защитным скафандром.
  — А нельзя ли определить тип скафандра?
  — Я могу заглянуть в каталог.
  — Ну, давай, давай, умник, шевелись!
  Оператор судорожно забегал нервными пальчиками по клавишам компьютера и замер, тупо уставившись на высвеченный результат.
  — Не тяни, ну…
  — На них космические бронескафандры неизвестной конструкции, скорее всего, усиленные, — гробовым голосам вынес вердикт умник.
  — Что?! Космические? — ужаснулся Свирепый и, вскочив с кресла, бросился к компьютеру убедиться самолично.
  — Слишком большая степень ослабления биоизлучения. В каталоге даже нет аналогов этим скафандрам. Это какие–то суперскафандры, — оправдывал электронику перепуганный оператор. Он втянул голову в плечи, напрягся, ожидая, что вот–вот двинут в ухо. Для него волосатые кулаки были, в данный момент, куда страшнее вражеских легионов.
  — Мы не сможем долго продержаться против бронированной пехоты, — задумавшись, забубнил себе под нос Свирепый. — У нас здесь нет мощных бластеров, способных резать космические скафандры, значит — нечего и думать о контратаке. Эй, парень, скажи хоть, сколько этих броненосцев шатается по тёмным коридорам?
  — Шестьдесят два.
  — Та–а–ак. А где наши балбесы сидят?
  — Сто пятьдесят три находятся в центральной казарме. Двадцать семь — в караульном помещении. Десять пытаются определить причину выхода из строя энергоблока…
  — Идиоты. А остальные чем занимаются?
  — Двенадцать человек, вместе с вами, находятся на центральном командном пункте, трое бродят по коридорам.
  — Ещё человек двадцать на поверхности, — дополнил картину дежурный офицер.
  — Что так много? — густые брови Свирепого встали домиком.
  — Начкар повёл наверх смену караула, а затем вызвал подкрепление.
  — И это он называет — ничего особенного. Вот гад! — Свирепый со всего маха влепил затрещину подвернувшемуся под руку стражнику. — Задраить люк, дебилы! Могли бы и сами мозгами пораскинуть, туполобые, или дожидаетесь, пока враг их по стенке размажет.
  Стража засуетилась у дверей. Щёлкнули замки. Свирепый отгородился от внешнего мира и стал ждать подкрепления. Теперь он очень надеялся, что противный Клир всё–таки доберётся до мерзкого Шефа. Пусть снимают с должности — лишь бы успели сделать это не посмертно.
  А в то время, пока командование принимало мудрые решения, люди в казарме начали беспокоиться. Их посреди ночи подняли с постели, вооружили и согнали в центральную казарму. Не получая свыше ценных указаний и боясь принять самостоятельное решение, младшие командиры срывали зло на подчинённых. Однако связь не восстанавливалась, обстановка не прояснялась, и командиры начали терять инициативу. Вскоре их голоса смолкли, а сами они затерялись в темноте, оставив на растерзание возбуждённой толпе старшего офицера. Он стоял в тусклом свете большого аварийного фонаря и неопределённо пожимал плечами на сыплющиеся со всех сторон вопросы. Вокруг него собралась кучка из самых нетерпеливых вояк и, тыча ротному под нос различного размера кулаки, пыталась добиться вразумительных ответов. Но даже столь весомые аргументы не действовали, ротный лишь разводил руками:
  — Не знаю, не знаю, ребята. Команда поступила — сосредоточиться.
  — Что, опять шмон будет? — из темноты выплыла сморщенная физиономия с потухшими глазами. — Снова наркоту трясти начнут?
  — Нет, парни. Тут что–то не так, — раздался голос из задних рядов.
  — Что не так? Опять одно и то же, — прогнусавил наркоман.
  — Заткнись, Ксеракс! — громко прокатилась под сводами казармы дружеская просьба товарища из задних рядов.
  — А ты меня не затыкай, Жун. Имею законное право знать, что от меня хотят.
  Из темноты выдвинулась вперёд внушительная фигура уже немолодого пирата. На лице его недобро играли жёлтые блики света. Ветеран протиснулся вперёд, взял за шиворот щупленького Ксеракса и швырнул назад, где тот, заботливо подхваченный руками товарищей, получил дальнейшее ускорение и исчез во мраке.
  — На обычный шмон не похоже, парни, — авторитетно заявил ветеран.
  — Почему, Жун?
  — Глупый вопрос. Где суетящееся начальство? Где орущие командиры? Взгляните на ротного. Он втянул язык в задницу…
  — Молчать! Ты будешь наказан! — подал голос ротный.
  — Сам заткнись, пока общество с тобой ласково говорит, — Жун широкой ладонью грубо зажал ему рот. — Сейчас не до тебя, горлопан. Слышали, как ухнуло под нами?
  — Ну-у?
  — Похоже, энергоблок накрылся.
  — Прекратить панику! — заорал на ропщущую темноту, высвободившийся из рук Жуна, ротный.
  — Правильная команда, — одобрил Жун. — Без паники, спокойно, выходим из казармы и двигаем наверх.
  — А может, ничего страшного и нет, может, тревога была на всякий случай, — не унимался какой–то оптимист.
  — На всякий случай я предпочитаю выползти живым наружу. Кто ещё так считает — пусть следует за мной.
  Жун взял фонарь и, включив его на полную мощность, проложил дорогу локтями сквозь толпу. Он отошёл в свободный край казармы и высоко поднял фонарь над головой. К нему потянулись людские ручейки, а когда вокруг него оказалось около половины роты, хлынул целый поток тел. Никто не захотел оставаться во мраке. Последним неохотно вышел их темноты ротный.
  — Хорошо. Я поведу вас наверх. Стройся!
  Склады взломали, извлекли все имеющиеся аварийные фонари и несколько ящиков минигранат. Там ещё хранился большой запас мощных взрывных устройств, но в узких коридорах применять их разрушительную силу не имело смысла — себе дороже обойдётся.
  Через некоторое время, солдатские ботинки уже гулко топали по длинным коридорам. Змея из множества человеческих тел вползла в аварийную шахту и, карабкаясь по вбитым скобам, заскользила к выходу.
  Вдруг вверху, в её голове, раздалось злобное шипение, и из мрака выскочили белые языки бластерного пламени.
  Предсмертный вопль ротного разорвал мёртвую тишину, как бы подав жуткую команду хору смерти. По узкому колодцу многократным эхом прокатились ужасные предсмертные крики.
  Всё смешалось. Нижние ряды бросились отступать, спасаясь от сыплющихся на них сверху обезображенных дымящихся тел, которые, беспорядочно падая, образовали пробку. В основном благодаря ей, да ещё проявленной при спуске прыти, мафиози удалось без особо крупных потерь откатиться на нижние этажи.
  Теперь ни у кого не возникало сомнений в выборе направления пути. Только вверх, и как можно быстрее, пока ещё есть шанс улизнуть из крысоловки.
  — Ротный убит, — жалобно застонал Ксеракс и попятился в темноту. — Что делать, Жун?
  — Будем прорываться наверх. Слушай мою команду! — заорал Жун.
  В наступившей тишине стали отчётливо слышны стоны умирающих наверху.
  — Кто принимал участие в наземных боевых действиях — подойти ко мне. — Когда вокруг Жуна собралась кучка ветеранов, он продолжил: — На базе вражеский десант. Надо постепенно выдавливать его. Идём сразу по всем аварийным шахтам. Действовать так: забросать гранатами верхний этаж, подняться под прикрытием собственного огня небольшой группе стрелков, затем уже под её надёжным заслоном втягиваться остальным на этаж. И так, пока не вырвемся наружу. Предателей и трусов расстреливать на месте. Всё ясно?
  — Есть несколько вопросов, — вперёд выступил седой ветеран. — Кто у нас на флангах и в тылу? Что предпринимает наше доблестное командование базы? И, наконец, с кем мы сражаемся?
  — Боишься, как бы мы тут друг дружку не перебили?
  — Бывало и такое.
  — Мы пошлём связного в штаб. Эй, есть добровольцы?!
  — Есть! — радостно выскочил из темноты Ксеракс, ему не очень–то улыбалась перспектива быть подстреленным при прорыве наверх, лучше в штабе отсидеться.
  — Ксеракс, отправишься на центральный пульт, расскажешь, что у нас тут творится.
  — А дальше?
  — Там же не круглые идиоты сидят. Тебе прикажут, что делать. Только поторопись!
  А вот подгонять его не требовалось, не тот тип. Ксеракс схватил фонарь и опрометью помчался по извилистым коридорам. За спиной загрохотали разрывы бластерных гранат, и гулкое эхо донесло яростные крики атакующих. Было неясно, это Жун повёл ребят на штурм или контратакует противник? Ксеракс спустился на несколько этажей ниже, прислушался. Нет, определённо ничего не понять. Ясно одно — бой в самом разгаре. Ксеракс прибавил шагу и вскоре, совершенно запыхавшись, прижался к заветной бронедвери.
  — Кто–то скребётся, — испуганно прошептал находящийся внутри оператор.
  Свирепый, крадучись, подошёл к инфракрасному перископу и взглянул в окуляры.
  — Откройте дверь, там свой.
  Ксеракс, тяжело дыша, ввалился в комнату.
  — А-а, ы-ы… десант, — он неопределённо махнул рукой за спину и, судорожно глотнув воздух, отрапортовал: — Ротный убит. Командование принял Жун. Он повёл ребят в атаку.
  Свирепый повернул голову к экрану с пляшущими красными искрами.
  — Как ты сюда попал? Ты же прошёл сквозь неприятеля!
  — Коридор пуст. Я никого не видел.
  — Странно, — задумчиво произнёс Свирепый, — А ну, подробно расскажи, что там у вас произошло.
  Выслушав торопливый рассказ, Свирепый вскочил и бешено затряс хлипкого Ксеракса за плечи. Тот болтался в его лапищах, как скелет на вешалке.
  — Что?! Что ты сказал на счёт взломанного склада?
  — Простите, но мы взяли только фонари и минигранаты, больше ничего, совершенно ничего не трогали.
  — Идиоты, — выругался взбешённый до крайности начальник, но, на удивление подчинённым, не пустил в ход огромные кулаки, а лишь рыкнул: — Всем взять оружие и за мной.
  — Надо кого–то оставить наблюдать за боем по экрану фиксации биологических объектов, — робко напомнил оператор, несомненно претендующий на эту роль.
  — Заткнись, мерзавец! Те трое шпионов копались во всей аппаратуре?
  — Да, но они, вроде, ничего не изменили в схеме…
  — Вроде?! А как объяснить, что этот парень, — волосатый указательный палец больно ткнул в грудь Ксеракса, — шёл по головам противника и при этом не видел его. Да ты, тупая образина, посмотри внимательнее на экран.
  По серому полю экрана группами двигались вверх красные точки, некоторые из них ярко вспыхивали и навсегда гасли. Алые же искорки отхлынули по сторонам и как бы притаились в дальних глухих углах мнемосхемы. Они не принимали участия в локализации прорыва на верхние этажи.
  — С кем воюют мои парни? С призраками?! И после этого ты, вражина, заявляешь мне о полной исправности своей безделушки. Выключи эту гадость, не размножай дезинформацию. Все за мной!
  Тяжёлая бронированная дверь открылась, выпуская маленькую боевую группу в опасный мир неопределённости. Соблюдая меры предосторожности, Свирепый повёл своих людей к намеченной цели.
  Ну вот, жёлтый свет фонаря выхватил из мрака нужный кусок пространства. Свирепый стоял на пороге склада и внимательно вглядывался в аккуратно уложенные ящики.
  — Ксеракс, ты не ошибся? Больше вы ничего отсюда не брали?
  — Нет, я клянусь — только гранаты.
  — Проклятье! Эти невидимки опередили меня, похитили весь запас мин. Теперь они в любой момент могут начать закапывать нас живьём в этой могиле. — Тяжёлый ботинок гулко грохнул по бетонной стене.
  — Надо сдаваться? — подавленно всхлипнул молоденький офицер.
  — Надо бы. Да вот только пока этого нам никто не предлагает, — раздражённо заметил Свирепый.
  — А что делать?
  — Посылать людей к оставшимся группам и ждать. Возможно, ещё успеет прийти помощь из центра. А пока следует заглянуть на кухню и взять побольше провианта. Может, придётся выдерживать осаду.
  Знал бы Свирепый, кто у него из-под носа увёл взрывчатку, он, несомненно, действовал бы по–другому. А ведь этим голубым воришкой являлся его помощничек, Клир. Он возглавил караульный отряд и теперь вёл его по недостроенному потайному ходу.
  Мафиози хрипло дышали, упрямо таща на плечах тяжёлые ящики. Люди знали, что это делается тайком от остальных, но знали и другое — всем не спастись. Кто–то же должен сдерживать натиск невидимого врага, отвлекать его от провидением избранной группы. Разумеется, каждый считал себя достойным быть спасённым в первую очередь. Поэтому план Клира с восторгом одобрили все без исключения. План состоял в следующем: взять из склада взрывчатку и прокрасться по тупиковому потайному ходу наверх. Выхода там ещё не сделали, но в конце есть недостроенный ангар. Если взорвать своды, то тонкий потолок обвалится, и через образовавшуюся дыру можно ускользнуть из каменной ловушки. По уверениям Клира, даже если весь потолок ангара рухнет, то всё равно не хватит грунта завалить пустоту.
  Когда группа беглецов достигла цели, стало ясно, что Клир прав. Ангар настолько огромен, что мог использоваться в качестве секретного аэродрома, осталось только соединить его с поверхностью множеством туннелей.
  Пираты принялись поспешно сбрасывать с плеч ящики. Их подгонял постепенно смолкающий гул отдалённого боя.
  — Скорее, скорее, — торопил людей Клир, — нашим долго не продержаться, слышите: бой уже затихает. Скорее, ребята!
  Но подгонять особо не требовалось, все желали побыстрее убраться из мрачного мира тьмы, подальше от смерти.
  — Всё. Можно взрывать, — радостно доложил измазанный серой пылью сержант.
  — Всем укрыться за поворотом коридора! — скомандовал Клир и показал пример.
  Полыхнула белая вспышка. Раздался оглушительный взрыв. Окружающее пространство заполнила мелкая противная пыль. Когда облако пыли рассеялось, взорам пиратов открылся зубчатый пролом в потолке. Клир схватил верёвку с самодельным крючком на конце и первым бросился карабкаться вверх по груде огромных каменных обломков.
  Раскаты мощного взрыва докатились и до мафиози, продолжавшим прорыв по аварийным шахтам. До этого, хоть и с затухающей скоростью, они двигались вверх, но странный взрыв заставил остановиться и собраться на военный совет.
  Каково же было удивление, когда после поимённой переклички выяснилось, что осталось только сорок девять человек, то есть менее трети личного состава вышедшего из казармы.
  Свет фонарей был притушен. В полумраке копошились слабо очерченные тени.
  — Надо перегруппироваться, — предложил Жун, — Мы больше не в силах вести бой по всему фронту. Предлагаю сосредоточиться в одном месте, и сделать решающий бросок. Нам осталось пройти всего два этажа.
  — А что потом?
  — Прорвёмся к выходу и взорвём его гранатами. Кстати, много ли осталось гранат?
  — Ещё много, — раздалось сразу несколько голосов из темноты.
  — Посчитайте точно. Надо сразу отложить в резерв.
  — Проклятье! Кто взял мою сумку с гранатами?
  — А где моя? Я только что положил её здесь.
  Коридор наполнился руганью, кое–где дошло до мордобоя, но куда делись гранаты, так и не установили. С трудом наскребли крохи — едва хватит на подрыв бронедверей.
  — Жун, нельзя медлить. В атаку! — крикнул седой ветеран и, выстрелив несколько раз в черноту над головой, отчаянно бросился наверх.
  Под его ботинком блеснула тоненькая паутинка провода. После взрывов гранат и многочисленных выстрелов, в коридорах и каналах сверкало множество таких проводков. Ещё недавно они принадлежали разветвлённой кабельной сети, а теперь сиротливо болтались, вырванные из полов, стен и потолков, из своего привычного мира. Но проводок под ботинком ветерана всё же отличался от других, беспорядочно разбросанных плазменной стихией, он был при деле и снова, хоть и очень своеобразно, служил людям.
  Над головой вспыхнул белый шар, на мгновение ослепивший всех, грохнул характерный хлопок минигранаты. Дымящиеся куски ветерана, шипя и исторгая зловонный дым, плавно посыпались в головокружительную глубину шахты.
  Жун подал команду прорываться вдоль этажа к другой подъёмной шахте.
  Первые же ряды разорвало белыми шарами взрывов.
  Несколько отчаянных голов рвануло в другую сторону, но и их постигла та же участь.
  Жун подскочил к шахте и столкнул туда труп одного из пиратов. Тело беспрепятственно долетело до дна.
  Поняв смысл сделанного, один из пиратов начал осторожно спускаться вниз. Его ботинки не успели пятый раз стукнуть по металлическим скобам, как желающие последовать за ним в обход минной зоны в ужасе отскочили. Хитро спрятанная в скобах проволочка сослужила последнюю службу и растворилась во всепожирающем огне взрыва.
  Потрясённые случившимся, пираты молчали.
  Вдруг раздался дикий хохот их предводителя. Все испугано уставились на него.
  — Мне просто смешно. Столько хороших ребят погибло, а за что? Чего мы трепыхаемся? Ведь на Фардаре мы отбываем срок. Мы заключённые.
  — Надо сдаться, — прошёл одобряющий ропот.
  — За что мы воюем? Кто нам сказал, что мы на свободе? А если эти невидимые твари, — Жун махнул рукой в темноту, — не верят, то пусть полюбуются на мою исполосованную ремнём задницу.
  Все согласились с убедительными доводами Жуна. Бластеры с шумом полетели в жерло шахты. Когда последний ствол нырнул во мрак, раздалась команда:
  — Следуйте за мной, и вы останетесь жить.
  А в это время на поверхности суетились вырвавшиеся с Клиром счастливчики. Как и следовало ожидать, Клир быстро нашёл общий язык с начкаром, и теперь караул в полном составе торопливо грузился в планетолёты и резво взмывал в ночное небо.
  Внизу проплыли: огоньки брошенных машин, исчезающее серое пятно аэродрома, джунгли, джунгли, джунгли.
  У Клира отлегло от сердца. Он передал управление автопилоту, тот недовольно крякнул о неисправности датчика высоты и перешёл на резервный. Настало самое время посплетничать. Клир включил передатчик на волну центральной базы и уже открыл рот для рапорта, как вдруг невидимая сила грубо вышвырнула его из кресла, причём присоски безопасности вовсе не собирались удерживать тело. Клира сильно ударило о потолок. Машина пару раз кувыркнулась, затем свечой взмыла в небо, а уже через мгновение, в штопоре, стремительно набирая скорость, понеслась к надвигающейся плоскости. Автопилот выравнивал полёт, уводя машину на отрицательный уровень горизонта. Но жёсткая поверхность на обратную сторону не пустила — внизу, однако, не вода.
  С небольшим интервалом вся поднятая в воздух траурная процессия, с ужасающей точностью, повторила этот предсмертный манёвр. В месте падения импровизированного метеоритного дождя вспыхнули ослепительные шарообразные взрывы. Над джунглями надолго повисли погребальные грибы чёрного дыма.
  Шло время. На небосводе одна за другой тускнели и стирались звёзды. Рассвет не спеша закрашивал звёздный купол голубым цветом. На Западе он был ещё тёмно–синим, когда с Востока выплыли оранжевые облака — предвестники нового дня. Алым заревом полыхнул горизонт, и из–за призрачной черты выплыл кроваво–красный шар. Он величественно вкатывался по крутому голубому куполу небосвода, непрестанно испуская ровный световой поток. Врезаясь в стену леса, свет рассыпался на миллионы хрупких вздрагивающих лучиков. Самые шустрые проникали на дно зелёного океана джунглей. Там, укрытые от посторонних глаз, на лесной поляне молчаливо притаились пустые оставшиеся машины. Озорной лучик света шмыгнул сквозь лобовое стекло внутрь и тут же отпрянул, столкнувшись с алым огоньком. Золотистое световое пятнышко запрыгало по разноцветной панели, пытаясь втянуть в игру мрачного собрата. Однако тот не отозвался на его призывы — это был мёртвый огонь.
  Алый огонёк убийцы–компьютера, не мигая, стерёг свою жертву. Он напряжённо уставился на приоткрытую дверь в салон машины и был готов в любой момент любезно предложить свои скромные транспортные услуги. Только вот после того, как тут немного пошаманил Боец, машина могла лететь исключительно в одном направлении — в ад.
  Ночная работа Бойца не пропала даром — капканчик сработал.
  К утру Лесная Берлога пала. Персонал базы был в большинстве своём уничтожен, частью пленён, и только малая его толика укрылась на центральном пульте.
  Мрак и тишина воцарились в сыром подземелье. Лишь изредка кое–где слышался воинственный писк храбрых шустриков. Пушистые зверьки деловито обживали захваченную крепость.
  
  
  Глава 16. Узник
  
  Мастер вздрогнул, мощный электрический разряд насквозь пронзил тело. Последствия от парализующего луча сняты, он снова ощутил себя человеком.
  Иван открыл глаза и осмотрелся. Он лежал на полу небольшой комнаты, кроме него, здесь находилось ещё пять человек: четверо небрежно развалившихся в креслах угрюмых парней, то и дело нетерпеливо посматривающих на входную дверь; и, упакованный в прозрачный тюремный мешок, Толстяк Херри. Компаньон уже очнулся и, как затравленный зверёк, отчаянно искал способ вырваться из капкана. Его круглая голова, свободно торчавшая из пластикового мешка, злобно пыхтела, а выпученные глаза дико вращались. Сквозь тонкий прозрачный мешок видно, как тужится грузное тело порвать сковывающие путы. Однако усилий хватало лишь на небольшое растяжение сверхпрочной плёнки, которая, чутко реагируя на изменение формы, с ещё большей силой обволакивала тщетно дёргающиеся конечности. Вскоре Толстяк тяжело захрипел и затих, его тело к этому моменту напоминало кокон. Мешок сжал со всех сторон, даже вдох давался Толстяку с огромным трудом. Мастер сочувственно посмотрел на вспотевшую лысину Толстяка и решил зря не дёргаться.
  Молчаливые стражи повскакивали с кресел и замерли по стойке смирно. Дверь открылась, в комнату вошёл хитро улыбающийся невысокий худенький человек с тщательно уложенными огненно–рыжими волосами. Встал напротив пленников, неторопливо достал из внутреннего кармана пиджака инкрустированный драгоценными камнями портсигар, извлёк самовоспламеняющуюся сигарету и закурил. Затем долго молча пускал в сторону пленников клубы сизого дыма. Холодные стеклянные глаза внимательно разглядывали Мастера. Когда это занятие наскучило, ехидно хихикнув, с деланной весёлостью воскликнул:
  — Ба-а, кого я вижу! Старый знакомый. Вот уж не ожидал ещё раз встретиться. Неужели вы меня позабыли, мой юный друг? Помнится, в «Космическом забияке» вам посчастливилось работать на меня, тогда респектабельного господина, Гиндебурга.
  Мастер молчал, не желая подыгрывать местному комедианту. Зато Толстяк, на которого, похоже, даже не обратили внимания, злобно зашипел из мешка:
  — Узнали, пижо–о–н. Шеф, Крыса или, как ещё тебя там… Имён много — гад один. А ну, рыжий паразит, вытащи меня из этого паршивого мешка!
  Рыжий паразит не удовлетворил просьбу, он лениво стукнул подошвой ботинка по хрюкнувшей физиономии Толстяка и, слегка наклонившись, процедил сквозь зубы:
  — С тобой, ворюга, у нас будет особый разговор. У меня сейчас нет желания…
  — Зато у меня оно есть, Шеф, — неожиданно раздался с порога голос Капитана.
  Шеф вздрогнул и с перекошенным лицом повернулся к входу.
  — Капитан, что вы здесь делаете?
  — Обеспечиваю безопасность посёлка, ведь это находится, как вам известно, в моей компетенции, — с явной насмешкой в голосе, усмехнулся Капитан. — Так что будьте любезны, милейший, отдать шпионов в мои руки. Руководство поручило мне вести это дело. Разве вы не знали?
  — Хорошо, шпионов вы получите. Это всё? — раздражённо буркнул Шеф.
  — Нет. Я также хочу знать: где и при каких обстоятельствах вы имели контакт с этими людьми?
  — Ну что ж, это не тайна. Я контролировал ход операции по ликвидации некой титулованной персоны. Дело было на планете Орико, в одном бойцовском клубе. Этот толстый тип, — Шеф грубо пнул ногой в бок Толстяка, тот жалобно взвизгнул, — был моим помощником, а Мастер, вместе с небезызвестными вам дружками, сорвал нашу операцию. Вот, собственно, и всё.
  — Ладно, остальное я узнаю в ходе допросов. А сейчас распорядитесь–ка, чтобы пленников доставили ко мне.
  — Нет проблем. — Шеф ядовито улыбнулся и бросил своим ребятам: — Отнесите Мастера в апартаменты Капитана.
  — Только Мастера? — удивился Капитан.
  — Только шпиона, — ехидно ответил Шеф и, противно рассмеявшись, пояснил: — Толстяк состоит у меня на службе — это мой человек. Он выполнял особое задание.
  — В чём же оно состояло? — подозрительно покосился на затаившегося в мешке Толстяка Капитан.
  — Он контролировал передвижение Мастера, и только благодаря его умелым действиям нам удалось задержать очень опасного шпиона.
  — Подробнее, пожалуйста, — сквозь зубы выдавил из себя Капитан, понимая, что Толстяк ускользает от него в липкие щупальца Шефа.
  — Он нёс с собой чемоданчик, в котором был спрятан радиомаяк и ни на метр не отставал от Мастера. Мы контролировали каждый его шаг.
  — Да, довольно оригинально — спрятать миниатюрный радиомаяк в бронированный чемодан. Действительно, кто будет там его искать, — неопределённым тоном, то ли восхищённо, то ли насмешливо, произнёс Капитан, внимательно разглядывая окровавленное лицо Толстяка.
  Придавленный тяжёлым взглядом, Толстяк, кажется, ещё больше влез в свой мешок и, разбрызгивая по сторонам алые капли из разбитого носа, торопливо закивал головой:
  — Да, да я выполнял особо полезное задание, — и, повернувшись в сторону Шефа, чтобы хоть как–то спрятаться от колющего взгляда Капитана, жалобно заскулил: — Шеф, я ведь справился со своей задачей, правда, ведь справился?
  — Всё в порядке, малыш, — ласково ободрил Шеф и, победно улыбаясь, уставился на Капитана. — Ну, вы удовлетворены?
  — Вполне. Громада, забери шпиона.
  Из–за спины Капитана вышел Громада, не напрягаясь, подхватил замурованное в прозрачный пластик тело Мастера, легко забросил на плечи и с безразличным ко всему, тупым выражением лица молча вышел из комнаты.
  Громада отнёс мешок в другой конец посёлка и, разблокировав, грубо вытряхнул его содержимое на холодный каменный пол. Дверь с лязгом захлопнулась.
  Мастер остался один в кромешной темноте. Ощупав гладкую поверхность стен, выяснил размеры своей камеры. Кроме металлической двери достопримечательностей в тесной комнатушке не наблюдалось, и, вообще, она больше смахивала на пыльный шкаф.
  Потянулись томительные часы ожидания, их неторопливо отмеряли размеренные шаги двух часовых, без устали выбивающих один и тот же заунывный ритм.
  Ну, вот гармония звуков нарушилась, послышались приближающиеся шаги. Часовые замерли.
  Ворвавшийся через распахнутую дверь свет ослепил Мастера, он зажмурился. Немного привыкнув к свету, открыл глаза, на пороге стоял Капитан. По обе стороны, с бластерами наизготовку, расположились два стрелка. Капитан, по–видимому, опасался входить внутрь, да и тесновато там было бы вдвоём.
  — Как себя чувствуете?
  — Ничего, могло бы быть и хуже, — улыбнулся Мастер.
  — Хуже ещё будет, — с грустью пообещал Капитан.
  — А знаете, я ведь по натуре оптимист, так что надеюсь на лучшее.
  — Ну, в вашем положении, остаться оптимистом — это уже подвиг.
  — Что поделаешь, есть у меня слабость к подвигам. Понимаете, чертовски увлекательное занятие.
  — Значит тебе, сынок, суждено умереть героем, — без злобы подмигнул Капитан.
  — У–у–у, мои дела действительно так плохи, что мы уже перешли на ты. Помнится, до этого обращение ко мне было более уважительным.
  — Да, твои дела никудышные, парень, Ты обвиняешься в шпионаже, и решено применить к тебе самые жёсткие методы дознания. Но я не хотел бы доводить дело до пыток. Жаль терять такого крупного специалиста по электронике. Мой тебе совет — соглашайся на сотрудничество.
  — Нет, Капитан, я, наверное, закоренелый шпион и душещипательными беседами меня вряд ли исправить. Я хочу знать о противнике всё, в том числе — какие он использует средства дознания. Я просто горю желанием познакомиться с методами работы лучших палачей Фардара.
  — К сожалению, я не смогу в достаточной степени удовлетворить твоё любопытство. Наши местные палачи ещё не набили руку — как видишь, здесь у нас тоже не хватает классных специалистов, — а кроме того, мне известно, что ты прошёл подготовку в центре обучения воинов–диверсантов. Кстати, какие были отметки в дипломе?
  — Экстерном с отличием закончил курс «Спасательная команда».
  — Ого! Это большая редкость — встретить такого профессионала. Обычная программа дознания здесь не сработает.
  — Я на это тоже очень надеюсь, — Мастер улыбнулся.
  — Тогда промежуточных стадий не будет — мы обработаем ваш мозг электронной системой насильственного считывания информации. — Капитан сделал паузу, дожидаясь, пока ужасный смысл сказанного дойдёт до пленника.
  — Мы уже вновь перешли на вы — это обнадёживает, — заметил Мастер.
  — Зря вы на что–то ещё надеетесь. После считывания информации, вы уже будете не способны мыслить. Машина убьёт разум. Мастер, вы станете круглым идиотом.
  — Наверное, по–вашему, отказываясь от сотрудничества, я уже являю собой яркий пример идиотизма, так что терять мне нечего. Не будем зря тратить время, Капитан. Я отлично знаю, на что иду.
  — Что ж, вас убьёт собранная вами же машина, — с сожалением бессильно развёл руками Капитан.
  — Хотел бы я посмотреть, как она будет это делать, — загадочно улыбнулся Мастер.
  — Она делает своё дело превосходно, — растерянно заверил Капитан, не понимая причину веселья узника. — Мы уже неоднократно проверяли её в деле. Из её информационных объятий ещё никто не вырвался — это надёжная система.
  — Ну что вы, в её надёжности я нисколько не сомневаюсь, но всё–таки хочется побыстрее воспользоваться плодами своего труда и во всём убедиться на личном опыте.
  — Хорошо, если вы так торопитесь на последнюю исповедь, то я прикажу подготовить компьютерную приставку для считывания информации с биообъекта.
  Капитан захлопнул металлическую дверь. Он был взбешён непонятным поведением узника. Либо тот действительно ничего не боится, либо уж очень умело маскирует страх. В любом случае — сильный противник.
  Капитан шёл по узкому коридору, автоматически кивая головой на приветствия встречных, его одолевали сомнения. Не часто встречаются умные и отважные люди, к тому же готовые ради абстрактной идеи отдать жизнь.
  «Добро и зло — абстракция, — рассуждал Капитан. — Всё зависит от того, с какой стороны находишься ты сам. Жизнь — коварная штука, как лихо она иногда всё перекручивает. Если бы эти бездушные бюрократы, эти тухлые бумажные черви не выперли меня с военно–космического флота, разве торчал бы я сейчас в этой захолустной дыре? А ведь когда–то и я был «крутым». И жизнь в те времена была другой — интересной, насыщенной. Хотелось везде побывать, во всём принять личное участие. Хорошая была жизнь, замечательное время. И пусть меня рвут на куски, а этого парня я не дам убить! Для дела он сейчас не опасен, пусть сидит под охраной, а там видно будет».
  Ни в этот, ни на следующий день, Мастера на допрос не повели. Однако Шефу это пришлось явно не по душе, и он под вечер сам заявился к Капитану.
  — Ну, как там наши дела? — ласково проворковал он.
  — Плохо, — буркнул Капитан, всем своим видом показывая чрезвычайную занятость.
  — Отложите, пожалуйста, бумаги. У меня всего лишь один вопрос, — Шеф сделал многозначительную паузу. — Как идёт расследование дела о шпионаже?
  — Оно стоит.
  — Почему? Прошу объяснить.
  — В настоящий момент я занят более важным делом, — попытался уклониться от прямого ответа Капитан.
  — Интересно, каким же? — не отставал Шеф.
  — В Лесной Берлоге вышел из строя энергетический блок, — неохотно выдавил из себя Капитан.
  — Это не причина для откладывания дела о шпионаже.
  — Связь тоже вышла из строя, — тем же бесстрастным тоном проинформировал Капитан.
  — А ещё что? — насмешливо хмыкнул Шеф.
  — Ах, вам этого мало! — наконец, взорвался Капитан. — Там вообще всё вышло из строя! База уже сутки молчит. Курьеры исчезают. А в крыше огромная дыра. Этого хватит?!
  — Почему же мне никто не сообщил?! — возмутился Шеф.
  — А я подозреваю, что это всё — твоих рук дело.
  — Почему? — опешил Шеф.
  — После взрыва энергоблока — его уничтожили первым — было получено сообщение от внешней охраны базы. Начальник караула передал, что в подземелье идёт бой, рвутся гранаты. А ещё Свирепый отдал приказ любой ценой задержать вашего любимчика — Клира.
  — Вы думаете, что это он устроил междоусобную заварушку?
  — Да, я так думал, раньше. А теперь вообще не знаю, что и думать. Высланная мною разведгруппа обнаружила останки Клира, вперемешку с обгорелыми костями караульных.
  — Интересно, кто мог так напакостить? — озадаченно промычал себе под нос, потрясённый новостью Шеф.
  — Лично я знаю только одного пакостника такого масштаба. — Капитан недвусмысленно уставился на побагровевшего Шефа.
  — Уж не меня ли вы имеете в виду?!
  — Я уже сказал — именно тебя, паскудник.
  — Мы никогда не были с вами друзьями, Капитан, но это не значит, что мы враги. На Фардаре у нас общее дело.
  — Я подозреваю, что кроме общих дел, ты проворачиваешь ещё и личные грязные делишки. Что, не так?
  — Ваши обвинения беспочвенны!
  — Тебе мало Лабиринта, решил заграбастать весь Фардар.
  — Лабиринта не существует — это миф, — ощетинился Шеф. — Ищите противника из космоса.
  — Ни один, даже самый маленький, десантный катер не мог незамеченным проскользнуть на планету — сторожевая система надёжна. Другой неучтённой силы, кроме боевиков из Лабиринта, на Фардаре нет.
  — Есть ещё зелёные человечки, — возразил Шеф.
  — Мне о них почти ничего не известно. А тебе?
  — Я знаю, что они очень воинственны и живут не так уж далеко от Лесной Берлоги.
  — Ну что ж, приму во внимание и этот вариант.
  — Да, я вижу, у вас действительно очень важные дела, Капитан. Извините, что отвлекаю. Я, пожалуй, пойду, — попытался притушить конфликт Шеф и попятился задом к выходу.
  — Громада, проводи гостя, — сурово сдвинув брови, велел Капитан.
  Шеф испуганно глянул на встрепенувшегося Громаду и быстренько шмыгнул за дверь.
  Капитан дал достойный отпор любопытству Шефа. Теперь у того надолго отпадёт желание совать нос в чужие дела.
  «Хотя, вряд ли это проделки Шефа, — подумал Капитан, — но пусть теперь оправдывается. А насчёт Лабиринта следует всё выяснить в ближайшее время, нельзя оставлять такие козыри в руках Шефа. Зелёные человечки тоже остаются пока в тени. Кто они? На чьей стороне сражаются? Шеф о них кое–что знает, но на его помощь надеяться не приходится. А то, что эти маленькие зелёные бестии очень коварны и опасны — бесспорно. Брат Громады уже испытал на себе их ядовитые шипы, неизвестно вот только почему на него напал тот покалеченный человечек. Зелёный малыш был единственным, кто хотел мне рассказать о Лабиринте, и, похоже, не врал. Судя по реакции Шефа, Лабиринт действительно существует. Выходит, Шеф инсценировал отлёт экспедиции, а сам, втайне от всех, переправил учёных в Лабиринт и заставил их работать на себя. Что же они делают на никем не контролируемой базе? Вывод один — создают новое оружие. И уж не с его ли помощью захвачена Лесная Берлога? А может быть, её захватили зелёные человечки? Они враги Шефа или его союзники? Нет, пока я не выясню всё о Лабиринте и зелёных человечках, Шефа надо держать под неусыпным контролем. Он способен на любую гадость. Мерзкий тип». — Капитан поморщился и мотнул головой, вспомнив прилизанную физиономию Шефа. Громада, поймав жест, услужливо осведомился:
  — Хозяин чего–то хочет?
  — Да. Свяжись с Лесной Берлогой.
  Громада протопал в другой угол комнаты и толстыми пальцами осторожно постучал по мигающим клавишам пульта. Капитан развернул кресло к огромному экрану, занимавшему всю стену, и блаженно расслабился в мягких объятиях губчатого пластика.
  — Я вас слушаю, Капитан, — произнёс с экрана пожилой офицер в маскировочном зелёно–пятнистом комбинезоне.
  — Какие новости?
  — Никаких, Капитан.
  — Разведгруппа так и не вышла на связь?
  — Нет. Она проникла через пролом внутрь базы и… исчезла.
  — Других больше не посылай, — нервно постукивая пальцами по подлокотнику кресла, приказал Капитан. — Что думаешь предпринять?
  — Я поставил пару роботов рыть новый туннель. Попытаюсь влезть в Лесную Берлогу с другой стороны.
  — Что за роботы? Они не сильно шумят?
  — Нет. Я прихватил с собой сапёров. Медленно, но верно — уж больно нестандартная ситуация…
  — Железяки туповаты, однако работают бесшумно, — кивнул Капитан, — Как только закончат подкоп — сообщи.
  — Есть, Капитан.
  — Подкрепление нужно?
  — Тупым стадом врага не затоптать, — тяжело вздохнув, отмахнулся офицер. — Мой батальон контролирует поверхность, а внизу крупным силам не развернуться, там надо бы брать квалификацией.
  — Тогда до связи. — Капитан взглянул на Громаду, и тот аккуратно вдавил красную кнопку в панель.
  Экран погас. В комнате сразу стало темнее, а на душе у Капитана тоскливее.
  «Отличный мужик, — похвалил офицера Капитан. — Настоящий профессионал. Жаль, что окружают его олухи. Весь дерьмовый штурмовой батальон не стоит двух таких офицеров. Да он, пожалуй, и в одиночку бы уложил всех своих подчинённых. Боже мой, с кем приходится работать — одни выродки. Набрали войско из уголовной шпаны, сволочи. О чём они там, наверху, думают? Умеют лишь гнусные интриги плести, гады ползучие. Ещё этого жулика, Шефа, поставили вровень со мной, чтоб подсматривал да им доносил. Ух–х–х».
  Капитан резко встал, зло пнул ногой кресло и пошёл спать. Громада поплёлся следом.
  
  
  Глава 17. Чёрный Скиталец — потрясатель тверди
  
  После назначения на пост главнокомандующего повстанческой армией, Скиталец развил бурную деятельность. Для начала он показал воинам возможности «новейших» бластеров, за которые нагло выдал добытые антикварные реликвии. Древние бластеры длиннее и тяжелее современных, в их конструкции вторая рукоятка позволяла держать оружие обеими руками. Скиталец вызвал бурю восторга, продемонстрировав, как из корпуса вылетает, при нажатии маленькой кнопочки, мелодично звякая, рифлёная рукоятка. Но Том быстренько угомонил зелёных малышей и заставил всех сдавать экзамен по стрельбе. Только самые меткие, получив в руки оружие, теперь важно расхаживали среди завистливой толпы неудачников.
  Затем начались многочасовые манёвры, для отработки элементов предстоящей боевой операции. До полудня Чёрный Скиталец восседал в тени лесного исполина, наблюдая за дико орущим водоворотом маленькой армии. Наконец, он, величественно подняв вверх длань, прервал таинство невидимой битвы и распустил войско. Стрелкам из штурмового отряда был дан приказ спать, остальным — готовить факелы.
  Том устало встал с импровизированного трона и направился в штаб. Внутри шалаша, свернувшись калачиком, лежал вождь. Том на четвереньках забрался под низкие своды, легонько тронул друга за плечо.
  — Просыпайся. Твой выход, малыш.
  — А я и не спал, — отозвался, повернувшись на боку, вождь.
  — Ты нарушил приказ главнокомандующего? — сурово сдвинул брови Чёрный Скиталец.
  — Ага, — невинно моргнул глазками Танг.
  — Ну ладно, — смирившись с неповиновением, тяжело вздохнул новоявленный полководец. — Тогда слушай, малыш, приказ. Тебе поручается вывести из Проклятого Лабиринта всех узников. Как видишь, на твою долю выпадает самое трудное задание. Но лучше тебя никто не знает запутанных ходов Лабиринта. Танг, от тебя одного теперь зависит успех нашей операции. Ты должен с помощью Искателя найти дорогу, пометить её знаками на стенах и расставить на каждом повороте воинов с факелами. Всё это надо успеть сделать до восхода солнца.
  — Если я найду дорогу, то почему бы нам не атаковать из–под земли?
  — Тогда бой будет затяжным и кровопролитным. Кроме того, извини, конечно, но наши люди умеют лишь стрелять, а не вести войну. Мы будем обречены на поражение.
  — Прости, Чёрный Скиталец, я совершенно ничего не смыслю в войне, — понурил голову вождь.
  — Ничего, не расстраивайся, я буду мыслить за двоих, — Том ласково потрепал по плечу маленького друга. — Слушай дальше. Когда ты расставишь вдоль подземной дороги своих людей, то передашь по цепочке сообщение, что у тебя всё готово. Затем ты и ещё пять стрелков подберётесь как можно ближе к камерам заключённых. Ждите и ничего не бойтесь.
  — Произойдёт что–то ужасное?
  — Да. Начнётся жуткое землетрясение. Вы должны спрятаться и терпеливо ждать. Только когда рабы будут заперты в камерах, и стражники скроются из вида, повторяю, только тогда, не раньше, вы должны срезать бластерами тюремные замки и увести людей вглубь Лабиринта.
  — Все узники имеют на руках браслеты–убийцы, — напомнил вождь.
  — Об этих штуковинах мы позаботимся позже.
  — Но…
  — Но — не будет, ибо некому будет включить систему уничтожения. Все охранники, поверь моей интуиции, ошалев от страха, рванут вон из Лабиринта. Назад же никто из них не вернётся.
  — А вдруг…
  — Поверь, Танг, им уже в любом случае не вернуться назад. Административный блок будет разрушен.
  — Я верю, — преданно заглянул в глаза Скитальца Танг.
  — Вот и чудненько. — Том улыбнулся, как только он один мог улыбаться.
  — Понимаешь, Скиталец, я впервые в жизни иду на войну и очень… неспокоен, — честно признался взволнованный Танг.
  — Ха, ты думаешь, я иду во второй раз, — хмыкнул Том.
  — Как, ты не участвовал в подобных войнах?! — ужаснулся вождь.
  — В подобной возне — конечно, нет, — презрительно фыркнул Том. — У меня до этого были лишь глобальные космические сражения, — не моргнув глазом, соврал он. — Да не переживай ты так, обыграем мы эту детсадовскую команду, у них там собрались одни сопляки, тупые ленивые наркоманы. Разве тягаться им с настоящими мужчинами? — Скиталец ласково обнял за плечи зелёного человечка. — Удачи тебе, Танг!
  Вождь сунул в кобуру бластер, перекинул через плечо походную сумку, где уже лежал электрический фонарик, запас провианта и чудесный Искатель, последний раз взглянул в улыбающуюся физиономию беззаботного друга и смело шагнул вперёд — к подвигу.
  Лишь только Танг вышел, лучезарная улыбка сползла с лица Скитальца. В мрачной задумчивости он просидел несколько часов. Его очень беспокоило — сможет ли Танг найти дорогу.
  Когда светило уже клонилось к закату, Чёрный Скиталец позвал командиров отрядов.
  — Всё ли вы сделали, как я велел? — строго нахмурил брови полководец.
  — Да, — в один голос свирепо рыкнули суровые командиры.
  — Достаточно ли заготовлено факелов, Бодх?
  — Как было приказано, — торопливо затараторил Бодх, — и факелов достаточно, и кожаных мешков, чтобы переправить их под водой на другую сторону пещеры.
  — Тогда веди своих людей к входу в Лабиринт. Как только Танг найдёт дорогу, дай ему пять вооружённых воинов, а сам займись расстановкой людей по всему пути следования. Их хватит, если ты будешь ставить только на поворотах.
  — Всё понял. Можно выступать?
  — Да, — кивнул Скиталец и с удовольствием проследил глазами, как стремительно выбежал из штаба расторопный подчинённый. Затем взгляд остановился на двух почтенно склонившихся фигурах. — Нан и Туки, вы поделили людей между собой?
  — Да, — одновременно выдохнули те.
  — Поднимайте штурмовые отряды, к ночи мы должны быть у Кольца Смерти.
  Дождавшись пока суматоха за стенами стихла, Чёрный Скиталец вышел и, став во главе отряда штурмовиков, величественно шагая, вступил в джунгли. Пройдя некоторое расстояние по лесу, он с удовлетворением отметил, что его армия не производит шума. Похоже, манёвры не прошли даром. Том подумал, будь у него больше времени, он бы сделал отличных вояк из зелёных малышей, толковые ребята. Однако, как ни пытался себя обмануть Том, на душе было неспокойно: «Кто знает, как дело обернётся, а армия то сплошь из новобранцев. Нет, не выберутся милые моему сердцу малыши из переделки, если настоящий бой грянет. Нужно их рассадить по точкам, пусть, как в тире, по мишеням пуляют — это у них, вроде, неплохо получается. Нельзя их передвигать — запутаются, порядки смешают. Нет, решено, пусть сидят на месте. Да, так будет лучше…»
  Всю дорогу Тома одолевали сомнения. Мучило осознание, что приходится бросать в жестокую кровавую схватку мирных вегетарианцев Фардара, которые за всю жизнь не то, что человека — мышь не обидели. Но, к сожалению, без их помощи никак не обойтись. Надо рисковать.
  Светило уже садилось, когда отряд подошёл к горе. Её острый чёрный гребень глубоко врезался в кровавый закат. Тень от угрюмой скалы стремительно надвигалась. Вот она залила мраком притаившийся у подножия горы отряд, набросила монотонно–серый полог на пёстрые джунгли и, всё ширясь, безжалостно гасила умирающий горизонт. Вскоре окончательно стёрлись закатные краски, небо покрыла ночная мгла.
  Скиталец взял с собой командиров штурмовых отрядов и в кромешной темноте осторожно полез наверх. Стараясь не делать лишнего шума, тройка подобралась к нависающей каменной громаде. Это был тот самый камень, ниже которого подорвался на мине разведчик — край Кольца Смерти.
  Скиталец отвязал от пояса пластиковую мину, украденную накануне из кладовой древних пиратов, немного поколдовал над ней и подсунул под глыбу.
  — Слушайте и запоминайте, — властно прошептал Скиталец. — Вы, вместе со своими отрядами, будете тихонечко сидеть внизу. Затем, как только откроется проход через Кольцо Смерти, оба отряда должны проникнуть внутрь и прокрасться к логову бандитов. Ты, Нан, разместишь своих людей на склоне горы, а ты Туки, в лесу. Постарайтесь хорошо замаскироваться и сидите тихо. Да, ещё, Нан, прежде чем занять склон, подожди, пока с горы сорвутся неустойчивые камни. Так, теперь детали. Всё начнётся с маленького землетрясения. Та глыба, под которой мы сидим, надавит на мину. Мощный взрыв сбросит вниз массу камней, те в свою очередь увлекут за собой ещё, получится хорошенький обвальчик. Каменная лавина сойдёт вниз, завалив приличный участок Кольца Смерти. Вы, не мешкая, перебежите по камням на другую сторону и, можно считать, полдела сделано. Дальше должно идти всё как по маслу. Может возникнуть лишь одна проблема, в самом начале, — вдруг эта чёртова каменная глыба не захочет чуть–чуть наклониться и надавить на кнопку самоликвидатора мины. В этом случае, кому–то из вас придётся забраться по неприятно дрожащей скале сюда. Положить горящий факел рядом с миной, для подсветки. Как можно дальше отойти в сторону и с бластера расстрелять её. Но, я думаю, всё произойдёт без вашего участия. Так должно быть.
  — А стрелять по врагу, когда можно? — нетерпеливо заёрзал на камне Туки.
  — Дождитесь, когда из Лабиринта выбежит последний человек, тогда и начинайте палить со всех сторон. Главное, чтобы враг не прорвал кольцо окружения. Стреляйте как можно чаще, и неважно, если вы всех не перебьёте. Не дать им уйти — вот ваша основная задача. Всё ясно?
  — Ага! — по–военному, как он наивно полагал, рявкнул Нан.
  — А я вот сомневаюсь, — честно признался его напарник и надолго пристал с несущественными вопросами к Скитальцу.
  Том обстоятельно ответил на все. Только когда сомнения мнительного Туки были рассеяны, Чёрный Скиталец спустился вниз и произнёс перед войсками зажигательную речь, впрочем, безбожно перевранную самодовольным переводчиком. Однако, несмотря на бесчисленные варварские искажения, речь великого полководца произвела на воинов неизгладимое впечатление и вошла в историю Фардара. Можно не сомневаться, что с появлением письменности, зелёный народ выбьет в камне золотыми буквами слова сошедшего с небес легендарного воителя — Чёрного Скитальца.
  Довольный произведённым эффектом, Том покинул штурмовиков и поспешил к водопаду. Дорога уже известна, и он мог позволить себе время от времени поднимать взор к чёрному бархату небес. Там, на дне бездонной шахты, холодно сияли россыпи искрящихся бриллиантов. Вечным звёздам глубоко плевать, что скоро прольётся кровь, и множество грешных душ отправится на дно ада. Жизнь человека для звёзд лишь краткий миг, отмеренный определённой длинной пучка света.
  Течение мрачных мыслей нарушил далёкий шёпот водопада. Ночной переход подошёл к концу. Ещё несколько минут, и Скиталец увидел крошечный огонёк в скале. Осторожно поднялся по тропе, бесшумно подкрался к входу в Лабиринт. Свет исходил из глубины подземелья. Очевидно, стража плохо усвоила наставления и вздумала потрепаться на боевом посту.
  Скиталец хотел наказать нерадивых учеников, но передумал. Может, этим мирным зелёным малышам больше и не придётся вступать на тропу войны. Так пусть же гордо рассказывают внукам, как храбро сражались с ненавистными поработителями. Незачем обижать малышей — война не их стихия. Скиталец пнул ногой увесистый камень, тот, подпрыгивая на уступах и гремя, сорвался в пустоту.
  Внутри пещеры что–то зашевелилось, и через мгновение из–за угла высунулась взлохмаченная головёнка.
  Скиталец вошёл под низкие своды узкого прохода. За поворотом он натолкнулся на ощетинившихся бластерами двух суровых стражей. Том вытащил из беспорядочной груды факелов тот, что подлиннее, зажёг его от торчавшего из трещины догорающего остатка и молча направился вглубь пещеры. Маленькие стражи увязались следом, забыв даже погасить уже никому не нужный огонь. Но Том всё равно не стал их ругать. Он медленно шёл по кривым проходам. Погружённый в тяжкие думы, он добрёл до чёрного зеркала озера, сел и стал вглядываться в мёртвую гладь.
  Шли часы, томительно тянулось безликое время, а холодный не мигающий зрачок озера был по–прежнему пуст. Неужели Танг не сможет найти дорогу в этом Проклятом Лабиринте? Сейчас сотни жизней зависели от него. Не дай бог, если придётся атаковать пиратов в открытую. Ведь тогда от крошечной армии повстанцев одни потроха останутся. Скиталец с ужасом представил, как гибнут в отчаянной мясорубке его малыши. Нет! Нет, только не открытая схватка…
  Вдруг в прозрачной чёрной глубине возникла тень, она быстро приближалась, и вскоре в неровном свете факелов над водой появилась голова пловца.
  — Ну, что? — нетерпеливо подался вперёд Том.
  — Всё… в порядке, Чёрный Скиталец… Живая цепь… начала заполнять дорогу, — торопливо хватая ртом воздух порциями, выдохнул посланец.
  — Значит, Танг нашёл дорогу, — облегчённо вздохнул Скиталец, — А где Бодх?
  — Он пошёл вместе с Тангом стрелять врагов.
  — Чего–о–о? — Том аж поперхнулся от возмущения, — А кто людей расставляет?
  — Да они сами знают, что на каждом повороте, у стрелки на стене, нужно становиться по одному. Нам Бодх всё объяснил, — радостно сообщил чрезвычайно довольный собой посланец.
  — Ну, партизанщина, — застонал Том. Не хватало ещё, чтобы половина его бравого войска заблудилась в паутине переходов. Однако Том прикинул, что даже если и так, то можно будет дать сигнал по цепочке и собрать этот бестолковый клубок обратно. Танг же найдёт дорогу сам, без факельной тропы, по стрелкам. А вот успеют ли выйти узники?
  — Х–м–м, — подозрительно громко закашляли вооружённые стражи за спиной Тома.
  — А вам чего? — зло буркнул Скиталец.
  — Можно, мы пойдём, во врагов постреляем, пожалуйста, — жалобно всхлипнули воины.
  — Можно. Кстати, ещё и выполните важное поручение.
  — Какое? Мы готовы! — с неподдельным энтузиазмом радостно воскликнули те.
  — Так, торопыги, бегите вдоль расставленной цепи факельщиков к голове колонны. Если эти дурни не сбились с пути, то вы достигните пиратского логова. Дальше стрелок не ходить. Как только убедитесь, что вокруг вас камни иссечены ударами топориков, дадите мне знать.
  — Мы передадим по цепочке слово — Джанг.
  — Хорошо пусть будет — Джанг. Только не мешкайте.
  Маленькие солдаты кинулись в чёрное озеро и растворились в пучине.
  Скиталец решил, в любом случае, начать атаку перед рассветом. Время ещё было.
  Один за другим ныряли с недовольным шипением в тёмную воду сгоревшие факелы. Бездействие удручало Скитальца. Наконец, он не выдержал и встал. Его внутренние часы отмеряли последние мгновения ночи — пора действовать. Том с надеждой глянул на гладь озера, но чуда не произошло.
  Взяв в руку факел, Скиталец медленно побрёл к стене. У потайной двери он опять оглянулся, подождал, шагнул в узкий коридор, опять остановился.
  Вдруг ему послышался лёгкий всплеск, будто кто–то вынырнул из озера. Скиталец прислушался.
  — Джанг! — словно выстрел разрезал мёртвую тишину подземелья гулкий крик.
  — Джанг!!! — гаркнул в ответ Том и рванулся вперёд.
  Скиталец расправил широкие плечи, тяжёлая ноша сомнений и тревог спала. Наконец–то наступил его черёд показать на что способен. Энергия буквально распирала Тома изнутри, он был готов голыми руками трясти Проклятый Лабиринт.
  Ввалившись в кабинет Фардара, Скиталец бросил алчный взгляд на пыльный сейф. Том бы себе никогда не простил упущенной возможности ограбить древних пиратов. Но моральная мотивировка экспроприации была, конечно же, правильной. Следовало подстраховаться. «Сыр» в мышеловку заложен, но вдруг это не оружие, а ценности в сейфе. В железных закромах Фардара должна храниться жирная наживка. Том на цыпочках подкрался к сокровищнице, обнюхал со всех сторон на предмет простых ловушек. Короткими выверенными выстрелами бластера вскрыл замок. Обмотал ручку верёвкой и, отойдя подальше, дёрнул на себя.
  Железная ракушка со скрипом раскрылась, в дрожащем свете факела блеснула горка инфокристаллов.
  Скитальца очень заинтриговала банковская маркировка на сверкающих гранях. В считаные секунды чёрные лапы заграбастали добычу в полотняный мешок. Рваный ботинок безразлично пнул вываленные на пол запасные факелы. Грабитель опрометью бросился вон из комнаты. Время поджимало — скоро рассвет.
  Огромная чёрная машина одиноко покоилась в пустом мрачном ангаре.
  Скиталец остановился перед овалом входа и с силой швырнул высоко вверх полыхающий факел.
  Алое пламя, словно сигнальная ракета, описав широкую дугу, с недовольным шипением врезалось в сырой пол.
  Скиталец нырнул внутрь, и, уже через мгновение, мерцающее, нестерпимо–слепящее сияние охватило машину. Пульсирующий световой комок рванулся к стене и с оглушительным рёвом врезался в каменную твердь. Противный, всё нарастающий гул говорил о ещё не до конца включённой мощности разрушителя. Ну вот, звук стал равномерным, рассвирепевший монстр, будто и не было перед ним непреодолимой преграды, мягко скользнул во чрево Проклятого Лабиринта. В тот же миг по телу Лабиринта прошла конвульсивная предсмертная дрожь. На гладкий пол пустого ангара с грохотом посыпались многотонные каменные глыбы. Серые призрачные стены стряхнули вековую пыль и задрожали, как миражи в пустыне. Скала с противным хрустом покрылась безобразными трещинами. Через некоторое время гул начал стихать, озверевшая машина уходила всё дальше и дальше, вгрызаясь в гору, как могильный червь в труп. Лишь серый камень, превращённый сияющим монстром в песок, ещё долго сыпался толстой дымящейся струёй из пробитой в скале огромной дыры…
  В это время официальный повелитель Лабиринта, Гоппа, напряжённо прислушивался к исходящему из глубины подземелья шуму. Его помощник, взяв дрожащей рукой недопитую бутылку бодрящей жидкости, непонимающе упёрся тупым взглядом в качающийся под ногами пол.
  — Гоппа, я вроде пил сегодня как всегда, — возмутился он, громко рыгнув, — так почему же у меня трясутся ноги?
  — То не ноги у тебя дрожат, а мозги, дурень! — зло гаркнул на него Гоппа. Ещё немного помедлил, прислушиваясь, а когда шум из монотонного гула перешёл в грохочущий рёв, сообразил, что это рушатся нижние ярусы Лабиринта, и, резко вскочив с койки, бросился торопливо напяливать на себя бронескафандр.
  — Э-э, ты чего? — икнув, безразлично осведомился помощник.
  — Спасаю свою жизнь. И тебе советую. — Гоппа кинул в грудь пьянице скатанный бронескафандр. — Внизу обвал. Надо срочно выбираться на поверхность. Не то эта тесная неуютная келья запросто может стать очень просторным гробом.
  Помощник принялся машинально натягивать непослушными руками извивающийся скафандр.
  Гоппа выскочил из комнаты, намереваясь отдать приказ об экстренной эвакуации, но это оказалось лишним. По узким коридорам бурным потоком неслась грубо толкающаяся локтями толпа. Гоппа отшатнулся в нишу, чтобы не быть задавленным, озверевшим от страха стадом, выдернул из потока нужного человека и плотно прижал тушку к стене.
  — Почему твои люди покинули пост?! — брызжа слюной, заорал в перекошенное животным страхом лицо.
  — Гоппа, мы закрыли все камеры и включили систему безопасности. Будь спокоен, из Лабиринта не выйдет ни одна живая душа, — дрожа всем телом, поспешил оправдаться бегун.
  Удовлетворённый докладом, Гоппа оттолкнул паникёра и влился в спешащую наверх вереницу пыхтящих тел. В считаные минуты опустели все помещения. Страх выдавил людей из душных проходов Лабиринта на дурманящий лесными ароматами простор.
  Светило ещё не взошло. Рассвет лишь выкрасил багровым светом кровавую черту горизонта.
  Как ни странно, но с трудом переставляющий ноги помощник ухитрился нагнать любимого начальника и теперь, дико озираясь по сторонам, толкался в общей массе галдящих охранников. Он в серебристом усиленно бронированном скафандре резко выделялся на жёлтом фоне лёгких стерилизующих комбинезонов.
  Когда из Лабиринта вышел последний человек, Гоппа позвал шатающегося помощника, намереваясь отдать приказ построить личный состав, но вдруг с ужасом увидел, как непокрытая шлемом голова помощника разваливается на мелкие красные куски. В следующую секунду рой алых вспышек дикой болью ожёг его самого. Плазма не пробила скафандр, но Гоппа взвыл от боли и упал.
  Ошарашенные подчинённые ещё тупо пялились на извивающееся тело Гоппы, а таинственные огненные вспышки уже принялись косить их беззащитные ряды. Все в панике бросились врассыпную. Только внешняя охрана не растерялась и стала белыми линиями расчерчивать отступающую ночь.
  В ответ со всех сторон мелькали короткие алые пунктиры. Джунгли осветились огненными всполохами. Зрелище было феерическое. Торжественную тишину светопреставления нарушали лишь ужасные предсмертные вопли.
  Больно жалящие алые осы отстали от Гоппы, он, стараясь не делать резких движений, медленно пополз к бункеру внешней охраны. Напоследок, уже перед самой дверью, его ещё несколько раз укусили алые бестии, но не смогли остановить, он тяжело ввалился в бункер.
  Гоппа захлопнул за собой бронированную дверь, затравленно осмотрелся. У серой стены лежало два обезображенных тела, лица были превращены в сплошное кровавое месиво. В другом углу, прижимая к груди перебитую в кисти левую руку, сидел начальник караула. Не обращая внимания на тонкую струйку крови, бьющую алым фонтанчиком из распоротой раны, он истошно орал в стоящий перед ним передатчик. Помещение ежесекундно озарялось исходящими сверху, из маленькой башенки, бледно–голубыми вспышками. Там, одев лишь бронешлем на голову, стрелок неистово полосовал огнём джунгли из стационарного крупнокалиберного бластера.
  Гоппа заблокировал дверь и, с трудом передвигая ноги, подошёл к начальнику караула. Тот ошалело уставился на него и неожиданно заорал:
  — Идиот! Наклони голову!
  В то же мгновение, через узкую бойницу в стене, ворвалась алая молния и ослепила Гоппу. Он сразу упал на пол и торопливо пополз в угол. Из–за плавающих перед глазами красных кругов, ещё не совсем различая очертания начкара, достал электронную аптечку и приложил к его кровоточащей ране. Неестественно болтающаяся кисть начкара заволоклась белым инеем и начала покрываться стерилизующей плёнкой.
  — Благодарю вас, — простонал начкар. — Враг напал внезапно. Мы даже не успели одеть бронескафандры. Тем двоим, у стены, уже ничем не помочь, бедняги стояли рядом с бойницами, а мы с Фишем вот ещё живём, — он натянуто оскалил кривые зубы в подобие улыбки.
  — Больно?
  — Да, но сейчас уже не чувствую. Спасибо за аптечку. Моя осталась в шкафу, на той стороне.
  Стайка вспышек с шипением врезалась в противоположную стену. Через секунду точно такие же вспышки брызнули оплавленными осколками у них над головой.
  Внезапно бластер вверху захлебнулся, сразу погрузив всё во мрак.
  — Фиш, ты жив? — прохрипел начкар.
  — Со мной всё в порядке, только красные пятна перед глазами. Бьют бестии, как на стрельбище. И всё в рожу норовят, паскуды.
  — Ты должен стрелять, Фиш! Надо прикрыть огнём наших, — принял командование на себя Гоппа.
  — Нечем прикрывать.
  — Как нечем?
  — Я же говорю, эти бестии плазмой мне прямо в морду бьют. Я-то в шлеме — только искры из глаз сыплются, а вот мой бластер всё — спёкся, — обстоятельно объяснил спрыгнувший на пол стрелок.
  — Бей из ручного, — не отставал Гоппа.
  — Сам с ручником в пекло лезь. — Фишь прервался, опустился на четвереньки и прополз в угол, пережидать внезапно начавшийся молнепад. Когда вновь воцарилась темнота, он злобно продолжил: — Ты начальник — вот и лезь, прикрывай своих чад. Только те, по–моему, в этом уже не нуждаются. Скоро и мы к ним присоединимся. Дай только срок, эти гады подползут к нам поближе и ка–а–а-к жахнут…
  — Заткнись, выродок! — недовольно прикрикнул Гоппа. — Под стенами бункера расставлены мины, а дверь им без спецрезака не открыть. Стрелять в упор из щелей они не смогут.
  — Эти всё смогут, — не унимался разговорчивый стрелок. — Ведь прошли же они заградполосу, там тоже мин было предостаточно натыкано. А теперь они сидят в джунглях на веточках и гадят нам на голову…
  — Если не заткнёшься — пристрелю! — брызжа слюной, заорал взбешённый неповиновением Гоппа.
  — О, те двое у стеночки замолкли, — заметил Фиш и заныл: — и мы все тут скоро на веки умолкнем. Начкар, ты бы хоть в центр настучал о том, что нас здесь фраера бомбят.
  — Уже. С самим Шефом говорил, — прислонясь спиной к стене, устало ответил тот.
  — И что?
  — Обещал помощь. Велел держаться до подхода спецроты.
  Фиш на мгновение умолк, прислушиваясь, а затем ехидно заметил:
  — Э, начальник, слышь? Никто уж больше и не орёт. А ты меня хотел заставить туфту молоть из ручника.
  — Хочешь жить — прекрати базар, а то в самый раз нас всех высветишь. Сиди тихо, — привёл очень убедительный довод начкар.
  Кругом воцарилось мёртвое безмолвие. Обстрел прекратился.
  Гоппа осторожно выглянул в бойницу. На тёмно–зелёной траве ярко выделялись жёлтые пятна комбинезонов. Исковерканные трупы густо усеяли пустое пространство. Враг затаился где–то в чащобе и не высовывался.
  Загадочное землетрясение прекратилось. Томительно потянулось время надежд и страхов.
  Казалось, прошла целая вечность, прежде чем из стоящей на столе рации послышались позывные Лабиринта. К базе подлетала целая эскадрилья бронемашин, с сотней до зубов вооружённых головорезов. Гоппа передал им сведения о блокирующем Лабиринт противнике. Командир спасательной, а лучше сказать, карательной, экспедиции сразу понял, что у него осталась только одна миссия — покарать повстанцев, ибо спасать, собственно, уже было некого.
  В непроглядной чаще джунглей обстреливать партизан с воздуха, когда они замаскировались и рассредоточились — бесполезное занятие, поэтому вся стая машин гурьбой села на местный аэродром, образовав своими корпусами подобие крепости.
  Но, как только из открывшихся люков посыпался бронированный десант, поле аэродрома вздрогнуло и как–то странно начало в одном месте вспучиваться.
  Вдруг мёртвую долину наполнил оглушительный рёв. Откуда–то снизу, из вздыбившихся недр, выпрыгнул ослепительный эллипс и стремительно двинулся к только что построенной крепости. Никто не успел взлететь. Пульсирующий световой комок, заложив крутой вираж, прошёл сквозь машины, оставив за спиной лишь яркую вспышку и чёрный гриб дыма. Резко развернувшись, белая смерть устремилась на одиноко стоящий в стороне серый бункер.
  Обречённые защитники последнего бастиона мафии открыли беспорядочную стрельбу по таинственному пришельцу, но их усилия не замедлили бег смерти. Она настигла их стремительно и бесповоротно. Пульсирующее свечение мгновенно превратило прочное защитное сооружение в круглую горку дымящегося песка.
  Так бесславно закончилась неуклюжая попытка обороны Лабиринта. Свечение вокруг замершей машины исчезло, она будто вросла своими чёрными боками в обугленную землю.
  Из открывшегося овального люка вывалился усталый Скиталец, сделал несколько шагов и опустился в мягкую душистую траву.
  — Ну, вот и всё. Лабиринт взят, — обводя взглядом дымящееся побоище, удовлетворённо выдохнул он.
  Из леса раздаются далёкие нестройные крики:
  — Джанг! Джанг!
  Победный клич усиливается, обретает боевую мощь, и вот уже всё пространство вокруг дымящейся долины оглашается радостными воплями маленьких лесных жителей. Счастливые, они со всех ног несутся к Скитальцу, окружают его и пускаются в радостную пляску. Охватывают хороводом прыгающих тел своего великого полководца и без умолку визжат.
  Из–за горизонта выплывает алый диск.
  Но Том знает, что будет ещё заключительный аккорд в песне смерти. Он встаёт, повелительным жестом решительно прерывает разыгравшееся веселье и спешит побыстрее увести своё маленькое войско подальше от неотвратимо разлагающегося трупа Проклятого Лабиринта.
  Скиталец возвратился к туннелекопателю, выволок наружу пухлую полотняную сумку с «чёрной» кассой мафиози. Эх, не смог удержаться Том от соблазна пошарить в закромах местных разбойников. За время ожидания прибытия десанта, разворотил стену хранилища и выгреб всю наличность. Впрочем, кучкой коробок с бриллиантовым порошком тоже не побрезговал — Том был простым парнем, без комплексов.
  Поручив обожателям тащить ценный груз, Чёрный Скиталец повёл победоносное войско в лесной лагерь. Пора устроить хорошую пирушку в честь великого полководца и славных воинов Фардара.
  Только через сутки, перед самым рассветом, когда Том уже встретился в лесной чаще с Тангом и выведенными им из Лабиринта узниками, отступающий мрак ночи разорвала далёкая белая вспышка. Вздрогнула под ногами земля, и через некоторое время донёсся отголосок гигантского взрыва.
  Конец Проклятому Лабиринту!
  
  
  Глава 18. Сражение за Фардар
  
  Перед самым рассветом Капитан вдруг проснулся и попытался сообразить — почему. Несомненно, его что–то разбудило, но отыскать причину так и не смог. У ног мирно посапывал грозный страж, бронированная дверь заперта, в коридоре ни звука. Однако какой–то же толчок заставил его проснуться. А может, просто нервишки шалят? Последние сутки были тревожными.
  Ещё вчера утром он, по настоятельному требованию Шефа, послал спецроту на подкрепление батальону, осаждающему Лесную Берлогу. Но к месту назначения отряд не прибыл. Очень странно. Выходило — либо всю сотню десантников молниеносно истребили в воздухе, и никто из них даже вякнуть не успел, либо, что более вероятней, Шеф пошёл ва–банк и припрятал своих людей. Теперь они притаились где–то под боком и ждут. Вот только чего?
  Внезапно мёртвую тишину разрезал противный вой сирен. Капитан вскочил с постели и нажал красную мигающую кнопку. Ярко вспыхнул экран связи.
  — Тревога, Капитан! — крикнул с экрана взволнованный дежурный офицер. — На Западе зарегистрирован мощный взрыв.
  — На что это похоже? — озадаченно нахмурился Капитан.
  — Похоже, кто–то взорвал склад боеприпасов, и очень крупный.
  — Шеф знает?
  — Да. Он уже в центре управления.
  — Я тоже бегу туда, — на ходу одеваясь, крикнул Капитан и бросился к двери.
  Когда Капитан ворвался в заставленный аппаратурой зал, то с удивлением никого, кроме Шефа, там не увидел. Шеф мухлевал над пультом.
  — Что здесь происходит?! — возмутился Капитан. — Где дежурные операторы?
  — Я их выгнал, — небрежно отмахнулся Шеф, продолжая самозабвенно стучать по клавишам.
  — Зачем?
  — Глупый вопрос. Минутку подождите, я внесу кое–какие изменения в память компьютера и займусь вами.
  — Ты влез в компьютерную память?
  — Конечно, а как иначе я сотру все косвенные сведения о Лабиринте, — через плечо буркнул Шеф, не отрываясь от работы.
  — Что?! — Капитан был потрясён такой неслыханной наглостью.
  — Сейчас–сейчас, ещё несколько штрихов… — Шеф азартно потёр руки и с удвоенной скоростью забарабанил по кнопкам, — ещё чуть–чуть… Всё — Лабиринта больше нет.
  — Но есть живые свидетели, — возразил Капитан.
  — Ошибаетесь. Свидетелей тоже нет. Всепожирающее пламя Лабиринта слизнуло всех. Хи–хи–хи… Улики испарились. Я невиновен.
  — Подлец!
  — Я вовсе не желал их смерти. Так получилось, Капитан. — Шеф развёл руками. — Что ж теперь поделаешь? А кроме того, это не я, а ты их туда послал, чтобы они уладили кое–какие твои грязные делишки. Вот так–то, дружок. Это всё теперь записано в компьютере. Теперь ты у нас изменничек, Капитан–недотёпа. — Шеф залился издевательским хохотом.
  — Ничего, клоун, сейчас тебе будет не до смеха. — Капитан повернулся к, тенью стоявшему за спиной, Громаде. — А ну, сынок, скрути этого мерзкого типа!
  Великан не двинулся с места.
  — Как глубоко ты заблуждаешься, старый дурак. — Шеф вразвалку подошёл к Громаде и бесцеремонно похлопал телохранителя по щеке. — Громада — идеальный слуга, он слушается только своего хозяина. Знай ты, мужлан прямолинейный, — он всё время тебя предавал, как и его покойный братец. Обоих близнецов готовили в спецшколе телохранителей. За свою жизнь они сменили множество хозяев, но сейчас хозяин я. Ха–ха–ха…
  — Громада — это правда?
  — Да, Капитан. Я выполню любое желание хозяев, но их у меня несколько. Шеф главнее вас, — смутившись, сдавленным шёпотом признался великан.
  — Ладно, довольно здесь сопли распускать! — прикрикнул на холопа Шеф. — Выведи старого недоумка наверх и шлёпни. Мне не нужны осложнения в будущем. Он слишком много знает, проклятый изменник.
  — Идите вперёд, Капитан, — попросил, а не приказал, Громада и вынул из кобуры бластер.
  Две печальные фигуры медленно проследовали по пустому длинному коридору, затем поднялись по лифту наверх. Никто не попался на пути. Посёлок ещё спал. Чтобы избежать встречи с часовым, караулившим центральный выход, они свернули в тупик.
  Отвалилась в сторону тяжёлая потайная дверь, смертник вместе с палачом выбрался наружу. Шеф старался делать свои делишки по–тихому и решил убрать Капитана без лишнего шума. А уж потом, он сможет стукнуть кулаком в цыплячью грудь и громогласно разоблачить гнусного изменника, пособника шпионов.
  Жертва и палач сделали два десятка шагов, остановились посреди уютной круглой лужайки, сплошь усеянной душистыми цветами. Пьянящий аромат нежно порхал в свежем утреннем воздухе.
  Небо на востоке светлело. Приближался рассвет.
  — Тяжело умирать на заре, — печально вздохнул Капитан. — Покончим с этим грязным мирком лжи и коварства в ночи, пока светило не взошло. Не стоит омрачать чистое утро убийством. Стреляй, пока ещё темно.
  Громада медлил. Верзила неуклюже переступал с ноги на ногу, не решаясь нажать на спуск.
  — Простите меня, Капитан, но я должен вас убить — таков приказ. — Громада подозрительно зашмыгал носом, в темноте нельзя было понять, плачет он или просто так, сопит.
  — Не надо, Громада. Ты всего лишь инструмент. В моей смерти нет твоей вины. И даже если ты откажешься в меня стрелять, то это сделают те, кто за нами сейчас следит. Я не думаю, что столь важное мероприятие Шеф пустил на самотёк. Просто, сучонку приятнее, если эту работу выполнишь ты — мой верный телохранитель.
  — Хозяин, могу ли я что–либо сделать для вас? — от сильного волнения голос великана дрожал.
  — Если сможешь, освободи Мастера.
  — Я постараюсь, хозяин.
  — Ну, а больше меня в этом проклятом мире ничто уже не держит. Расти здоровеньким, сынок. Прощай. Скоро рассвет.
  — Угу, — всхлипнул Громада. — Прощайте, хозяин.
  Громада старательно прицелился и выстрелил Капитану в грудь.
  Тонкий ослепительно–белый лучик пронзил насквозь сердце отважного Капитана и воровски скрылся в чёрной стене леса. Вспышка света на мгновение высветила удивительно спокойное лицо. Старый солдат не боялся смерти. Похоже, он даже жалел, что костлявая так задержалась.
  Мёртвое тело мягко опустилось в густую траву. Из крохотной ранки на нежные лепестки дикого цветка упали тяжёлые красные капли.
  Громада обессилено шагнул к телу любимого хозяина и с громким протяжным воем встал на колени. Всегда невозмутимое каменное лицо Громады исказилось гримасой боли, а, обычно казавшиеся стеклянными, бездушные глаза взмокли от настоящих слёз. Крупные солёные капли скатывались по вздрагивающим щекам, орошая лицо мёртвого Капитана. Впервые в жизни Громада плакал.
  Так, на коленях, склонившись над обожаемым хозяином, палач и встретил рассвет.
  Из–за чёрной линии горизонта медленно, неохотно, в безмолвной печали, выползал кроваво–красный диск.
  А в это самое время, глубоко под землёй, узника готовили к изощрённой пытке. Мастер покоился в тесном металлическом ящике, очень смахивающим на гроб, и безмятежно наблюдал за суетой горе–палачей. Люди в белых халатах, всё время сверяясь с инструкцией, неуверенно цепляли присоски к голому телу. Когда дошла очередь до головы, Мастер забеспокоился:
  — Эй, ребятки, вы поаккуратней, пожалуйста. Смотрите, не напутайте чего.
  — Надеешься опять выкрутиться? — раздался сзади противный голосок Гиндебурга, незаметно вошедшего в камеру пыток. — Ничего не выйдет, детка. Уж теперь–то мы прополощем гениальные мозги. Больше некому защищать шпиона. Знай — подлого Капитана расстреляли за измену.
  Мастер попытался приподняться на металлическом ложе, но прочные ремни намертво приковали тело к холодной стали.
  — Жаль. Хороший был человек.
  — Мёртвым он выглядит ещё лучше, — кощунствуя, злобно хихикнул Крыса.
  Палачи прикрепили ко лбу Мастера последнюю присоску, соединили все электронные пиявки серебряными проводками и включили, вспыхнувший разноцветными огоньками, вмонтированный в стену прибор.
  — Ну, не будем мешать, Иван. Сейчас с тобой побеседует бездушный считыватель, а мы вынуждены удалиться — во время операции здесь находиться вредно для здоровья. Тебе–то уж всё равно, — укусил напоследок Крыса и, вместе с бригадой палачей, заторопился к выходу.
  Хлопнула тяжёлая дверь. Воцарилась мёртвая тишина.
  Мастер облегчённо выдохнул. Наконец–то он дождался своего часа. Ещё недавно, упорно продираясь сквозь джунгли, он не мог себе и представить, что так сказочно повезёт. Мастер рассчитывал добраться лишь до станции связи и послать условный сигнал в космос. Там, среди звёзд, одиноко висит сторожевой корабль, с очаровательным капитаном Конкордией.
  Вообще, всю эту затею с Фардаром изначально предложила Конкордия, как завершение операции начатой на Орико. Иван сперва отверг контракт, но настойчивая Конкордия убедила не решать всё за друзей. Мастер высветил в общем списке вакансию спасателей потерянной экспедиции и принял выбор друзей, надо сказать, с удовольствием. Дело казалось интересным, честным. Мастер заручился полной свободой действий на Фардаре, исключая всякое давление и контроль со стороны ведомства Конкордии. Лишь в крайнем случае, либо в завершающей стадии операции, планировалось появление на сцене Конкордии с пушками и бронированным десантом. Похоже, оба последних события назрели. Пора брать акул Фардара за жабры!
  Образ стройной фигуры капитана Конкордии в высоких ботфортах и короткой юбочке на качающейся палубе океанской шхуны заставил Мастера улыбнуться.
  Внезапно его улыбка превратилась в жуткую гримасу. Острая боль пронзила мозг. Мастер потерял сознание.
  Забытьё длилось недолго. Как только заработала аппаратура насильственного считывания информации и извлекла из мозга первые сведения, система тут же отключилась, перейдя в режим контакта. В голове у Мастера запульсировало слово — папа. Звуки тикали резко, словно металлические щелчки.
  — Сработало, — прошептал Иван и вновь улыбнулся.
  Недаром потрачены дни самозабвенного копания в компьютерном блоке посёлка.
  Мастер спрятал глубоко в недра электронной памяти особую подпрограмму, которая сразу не прослеживалась, но со временем, как вирус, заражала все блоки управления. Включение происходило при контакте с создателем. Друзья папы для электронной малышки тоже не безразличны, Боец и Скиталец были вправе отдавать команды.
  Враги облегчили Мастеру задачу, подключив мозг к компьютеру, он буквально сросся с электроникой. Диверсант видел и слышать, что творится в посёлке, напрямую управляя автоматическими системами базы.
  Перво–наперво самозваный властелин обеспечил защиту бренному телу из плоти и крови. Он приказал охранной системе наглухо заблокировать камеру пыток, надёжно отгородив железный саркофаг от суетного мира. Затем позаботился об электронных мозгах. Мастер врубил на полную мощность все системы безопасности и отдал приказ о срочной эвакуации обслуживающего персонала. После трансляции по видео — и радиосети ещё парочки панических приказов, Мастер вырубил связь внутри посёлка, и, убедившись, что операторы послушно покинули центр управления, заблокировал помещения с электронной начинкой.
  Закрепившись в логове врага, диверсант начал пакостить по–настоящему. Он отключил все лифты, закрыл все двери и прекратил энергоснабжение посёлка. База превратилась в гигантскую тюрьму с множеством больших и маленьких камер, надёжно изолированных непробиваемой бронёй. Пираты были захвачены врасплох и не могли оказать достойное сопротивление. Людей охватила паника. Никто толком не знал, что происходит.
  Лишь один вражина среагировал сразу. Многократно битый Гиндебург быстренько смекнул, что диверсанты проникли в центр управления. Шеф держал на заметке блуждающего форварда — Бойца. Зная дурные привычки бывшего гладиатора, Крыса заподозрил проделки жутко–опасной бестии. Ну что ж, парень сам загнал себя в угол. Осталось только прихлопнуть наглого сопляка. А если в ходе операции пострадает компьютерная система, то тем лучше — будет меньше шансов докопаться при расследовании до истины. Придётся начальству брать на веру бредни Шефа.
  Кажется, в этот день судьба подлецу благоволила. Когда система управления вышла из повиновения, Гиндебург как раз спустился в полностью автономное убежище, спрятанное глубоко под массивом посёлка. Интриган наводил порядочек в секретном архиве. И хоть теперь Шеф не мог влиять на происходящее внутри базы, под его контролем остались космопорт, аэродром и казармы внешней охраны. Их силы главарь и решил задействовать в борьбе с диверсантами.
  Гиндебург поскрёб пятернёй череп, безжалостно руша тщательно уложенный пробор, и зло выругался:
  — Проклятье! Чуть не упустил из виду. Боец же может быть не один. Нет, Скиталец, конечно, мёртв, Мастер под замком, но есть ещё эти противные зелёные карлики. Из Лабиринта сообщили, что они напали. Притом хорошо организованы и вооружены, раз так лихо расправились с гарнизоном и высланным на подмогу десантом. Нет, здесь мелочиться нельзя. Надо поднимать на ноги всех — бить из главного калибра.
  Шеф, схватив микрофон, отдал приказ готовить к взлёту космический корабль. Пока же, следовало атаковать посёлок авиацией, а десанту прорываться к центру управления. Гадёныш со страхом подумал, что, похоже, здесь может начаться настоящая война. Лёгкая победа после потери Лесной Берлоги и Лабиринта не светила.
  И самые страшные догадки не замедлили подтвердиться — скоро здесь действительно будет жарко, — с космодрома пришло перехваченное сообщение: Мастер открытым текстом вызывал какую–то Конкордию.
  — А-а, это та железная баба из контрразведки флота, — у Гиндебурга нервно задёргалась щека. — Тварь может приволочь на хвосте целую звёздную эскадру. Надо побыстрее разделаться с её мерзкими дружками и успеть замести следы. Да, время поджимает.
  Скоро полиция нагрянет с непрошеным визитом на Фардар, поэтому Шеф подсуетился со штурмом.
  Ещё не все десантники успели получить бронескафандры, а злобные сержанты уже загоняли пинками в машины. Переполненные «катафалки» срывались с места и галопом неслись к заблокированному посёлку.
  Штурм импровизированной крепости начался с массированного налёта авиации. Бластерные пушки свирепо харкали сгустками алой плазмы, и та, противно шипя, хлюпалась в серые крыши монолитного посёлка–крепости, неохотно прогрызая неровные чёрные дыры. В ещё дымящиеся проломы, как горох посыпался истошно орущий десант. Ворвавшись на верхние этажи, штурмующие колонны ринулись вглубь крепости. Первыми шли плотные ряды солдат в бронескафандрах; за ними, втянув головы в плечи, неуверенно семенили обделённые защитными средствами дружки. «Голые» старались посильнее сутулиться, не высовываясь из–за спин плотной шеренги «броневиков».
  Как только штурмующие отряды заполнили верхние этажи здания и стали ломать перегородки, по громкоговорителям раздался приказ Мастера — сложить всем оружие и убираться восвояси. Металлический голос угрожал ослушавшимся мгновенной смертью.
  Однако жалкие угрозы не возымели действия на храбрых вояк. Они–то уж точно знали, что никакого супероружия в посёлке нет, его просто ещё не успели туда завезти, а с бандой мифических зелёных карликов лихие парни долго возиться не собирались. Ну, уложат те дюжины две десантников в узких проходах, тут им и каюк, куда этой голой шпане тягаться с отлично вооружёнными профессионалами.
  Вскоре за самоуверенность пришлось дорого заплатить. Штурмовики не знали, что холодные щупальца смерти уже притаились у них над головой. Достаточно одному человеку, даже не шевельнуть пальцем, а всего лишь мысленно пожелать их смерти, и никакая броня не спасёт грешников от суровой кары. Властелин и компьютер слились воедино, Мастер видел и чувствовал глазами машины. Множество датчиков пищали, стонали, кричали под ударами рвущейся к центру орды. Мастер буквально ощущал, как трещат и ломаются стены и перекрытия бетонного черепа, как всё глубже вгрызаются в тело посёлка кровожадные вандалы, как они дико визжат от восторга, предвкушая жуткую расправу над электронным мозгом. Наконец он посчитал, что дал достаточно времени людям подумать над превратностями судьбы. И раз до сих пор не вняли призывам, то пусть пеняют на себя. Дальше уже нельзя было терпеть вандализма и издевательств, враги приближались к жизненно важным центрам. Мастер разрешил грешникам умереть.
  В ту же секунду ледяные щупальца холодной смерти со всех сторон обрушились на нападавших — включилась система глобального пожаротушения. Пираты в бронескафандрах застыли белыми ледяными изваяниями, а их голые товарищи рассыпались искрящейся пылью. Но и те, и другие умерли в один миг, без мучений. Боевой скафандр рассчитан на отражение маленькой порции плазмы, а не на обработку пожарными поглотителями, способными в одно мгновение гасить мощные очаги неконтролируемой плазмы, отняв у неё всю энергию.
  Пожарная система монтировалась в потолки ещё прежними колонистами, поглотители старого типа — взрывные, одноразовые. Но у них имелся и ещё недостаток — малый радиус действия, хотя именно это сейчас очень устраивало Мастера. Он не собирался прослыть душегубом и включил лишь часть схемы, отрезав штурмовые отряды от центров управления и выходов на поверхность.
  Атака с треском провалилась. Заблокированные отряды сразу утратили боевой пыл и смирно плюхнулись на пол, озабоченно разглядывая потолок, со страхом ожидая ледяной душ. Ужас надёжно сковал сердца, остудив горячие головы. Прозревшая паства стала более рассудительна и прислушивалась к гласу судьбы. А он, устами Мастера, ласково советовал отбросить подальше оружие и не рыпаться, пока на то не будет соизволения всемогущего и всемилостивейшего.
  Ну что ж, после неудачного штурма, у Шефа оставалась ещё одна возможность расправиться с захватчиками компьютерной сети — уничтожить сам электронный мозг, лишив тем самым противника главной силы. Шеф отдал приказ поднять в воздух космический корабль, спрятанный под космопортом, и из крупнокалиберных бластерных орудий разрушить центр посёлка. Подлюгу не волновала участь штурмовых отрядов, неминуемо попадающих под убийственный залп.
  Огромные бетонные плиты космопорта медленно расступились. Из чёрного жерла глубокой шахты, грозно шипя и нервно подрагивая, выкарабкался уродливый, из–за навешанных без счёта орудийных башенок, космический кораблик. На борту затейливой вязью красовалось — «Малыш». В общем–то, корабль соответствовал названию, если встретиться с ним где–нибудь на оживлённой галактической трассе. Но здесь, в глуши, да ещё так близко над головой, «Малыш» выглядел ужасающим монстром.
  На Фардаре нет силы, сопоставимой с мощью пиратского «Малыша». И он, с чувством превосходства, не спеша, словно очнувшийся от долгого сна сказочный дракон, величественно поднял сверкающий серебряной чешуёй бронеплит корпус и, красуясь, нарезал круг почёта над долиной.
  Бестолково суетящиеся над посёлком десантные машины — жалкий рой мошек — алчно мельтешили над дымящимся лакомством. А «Малыш», эдакий пузатый обжора, лениво выбирал самый сочный кусок аппетитно расстилающегося многоэтажного пирога. Все с нетерпением ждали момента атаки. Ничто не могло спасти посёлок от летающего чудовища.
  Неожиданно «Малыш» резко задрал нос вверх, громко рыгнул пламенем и… стал стремительно исчезать в голубом небе.
  Через минуту ошарашенные наблюдатели, задрав головы, могли лишь лицезреть неоспоримый факт таинственного исчезновения и сколь угодно долго гадать о причинах, побудивших «Малыша» столь позорно ретироваться с поля боя. Только затихающий в вышине рёв да пенный след на безоблачном небе напоминали о странном конфузе.
  Позорное бегство монстра повергло публику в уныние. Если уж «Малыши» побежали, то, видно, дело совсем плохо, и не мешало бы проявить заботу о спасении собственной шкуры.
  Летающие машины по–прежнему кружили над посёлком, но делали это скорее по инерции, чем из–за горячего желания атаковать. Пиратское войско стремительно разваливалось. Не могло быть и речи о боевых операциях. Хотя Шеф ещё орал и плевался в микрофон, на эфемерные угрозы уже никто не реагировал. А когда появилось сообщение, что к Фардару, соревнуясь в скорости, мчатся два космических корабля, то из укрытий высыпало всё население посёлка и принялось энергично размахивать белыми флагами. Только пираты, замурованные в стенах посёлка, смирно сидели в неведении по своим камерам и ждали гласа судьбы.
  Ну вот, наконец, из глубины неба вывалился первый корабль и завис над изумлённой толпой.
  У зевак тут же отвисла нижняя челюсть, и округлились глаза. Поверьте, им было чему удивляться — это оказался «Корсар». Да–да именно тот мирный пузатый грузо–пассажирский трудяга космоса от транспортной компании «Китико», обслуживающей дикие планеты этого звёздного района.
  Бортовые плиты обшивки корабля сдвинулись, из открывшихся амбразур выглянули зловещие жерла бластерных орудий. Через мгновение из них рванулась на волю ало–голубая плазма.
  Огненная лавина рухнула с небес. Долина вздрогнула. Вслед за гулким громом, прокатилась упругая волна жара.
  «Корсар» принялся яростно ровнять и утюжить поверхность Фардара. Первый удар обрушился на аэродром. Серую плоскость покрыли огромные огненно–красные грибы, вырастая над крошечными ремонтными мастерскими, ангарами, кирпичиками складов. Пустив в небо густые клубы дыма, грибы исчезали, на их месте оставались лишь глубокие круглые воронки с ровными оплавленными краями.
  Лёгкие летательные аппараты, стремясь вырваться из плазменного урагана, бешено кружили среди падающих с неба столбов огня. Но никому не удавалось выскочить из долины смерти.
  Тонкие белые молнии всюду настигали, и раненые, охваченные пламенем машины, с жалобным предсмертным воем, неслись вниз, к кипящей, булькающей поверхности планеты, добавляя к морю огня маленькие фонтанчики взрывов. Некоторые крылатые аппараты поражались белыми молниями прямо в железное сердце, такие прочерчивали в небе чёрные дымные полосы и превращались в яркие клубки огня прямо в воздухе.
  Бушующий адским пламенем кошмар, методично стирая всё на своём пути, неумолимо двигался к космопорту. От иссушающего жара, в заброшенных садах облетали жёлтым дождём мгновенно высохшие листья. Плотная занавесь дыма закрыла небо. Вздымающиеся ввысь гигантские факелы пожарищ бросали красные блики на притихший в центре огненного ада посёлок. Под чёрным небом багровый посёлок выглядел зловеще, он приобрёл очертания изрубленного на безобразные куски и обильно политого кровью трупа.
  Но, несмотря на статичность и кажущуюся апатию, посёлок вовсе не желал покорно превращаться в кучу булькающей материи. Его мускулистое техническое тело напрягалось изо всех сил, стараясь в кратчайший срок вырастить на спине что–то вроде черепашьего панциря. Мастер включил все видеоэкраны и безостановочно транслировал отвратительные картинки огненного ада.
  Пленники посёлка, видя столь удручающую перспективу, подхлёстываемые чёткими командами всемилостивейшего повелителя, соревновались в послушании и скорости с местными роботами, метеорами, шныряющими по коридорам. Необходимо за тот короткий срок, пока «Корсар» смешивает с землёй сооружения космопорта, сотворить защитный панцирь. Наверх тащили запас пожарных поглотителей со склада и кучами сваливали в комнатах, а чуть ниже заваливали, чем попало, коридоры, укрепляли потолки, чтобы расплавленный бетон не затопил нижние ярусы.
  Не переставая наблюдать и отдавать приказы, Мастер выкраивал время для размышлений. Теперь понятно, почему пираты ждали появления спасателей на Фардаре и приготовили для одноразовых специалистов интересную работёнку. Всё гениально просто — о подозрительных ребятишках заранее сообщил пиратский экипаж «Корсара». Боевой фрегат «Корсар» никто и не переделывал под мирный транспорт, его лишь закамуфлировали под торговый корабль. Несомненно, компания «Китико» замешана в грязных делишках на Фардаре. С её помощью пираты смогли незаметно перевезти на планету необходимый груз и почти создать военную базу. А теперь невидимые боссы отдали приказ сжечь своё детище, дабы никакие вещественные доказательства не попали в руки полиции. Людей они, разумеется, тоже отнесли к ненужным, даже вредным, вещам.
  Похоже, мерзкий замысел вот–вот осуществится. «Корсар» уже разделался с космопортом, повернув нос к посёлку. Мастер прикинул шансы, мысленно почесав за ухом, ибо сделать это в натуре мешали ремни. «Да–с–с-с… Дело явно запахло жареным. Оборона наша хлипковата, а Конкордия далековато… Да и вряд ли её сторожевик выйдет победителем из боя со звёздным фрегатом. И сделать, вроде, больше ничего нельзя. Паническое сообщение в пустой космос я уже отправил, авось какой рыцарь подвернётся в дикой местности…»
  Грустные думы Мастера прервал мощный толчок. «Ну, это мне ни по чём, — удовлетворённо хмыкнул он. — Ребятки тут старались на совесть, ремни крепкие, пластиковые. Из этого металлического сейфа меня толчками и пинками не вышибить. Давай, валяй дальше, нас за дёшево не купишь.»
  «Корсар» чёрной тенью навис над посёлком и дал ещё один залп из всех орудий.
  Посёлок вздрогнул, вспенился огромными шарами взрывов, забулькал и на мгновение скрылся в гигантском грибовидном облаке дыма. За этим залпом последовал следующий, за ним ещё и ещё, но результаты обстрела, кажется, даже пошли на убыль. Вся верхняя часть посёлка была разрушена и растекалась по сторонам клокочущей огненной лавой. Однако это раскалённое добела месиво теперь гасило последующие удары, которые не причиняли уже никакого вреда нижним этажам.
  Работа внизу не затихала. Кое–где через трещины хлынул внутрь поток лавы, но бойцы в скафандрах отступили вглубь, завалив проломы. Теперь страшные взрывы уже не сотрясали и не кололи стены. Слышались лишь отдалённые, противно чавкающие по жидкому панцирю, шлепки падающей с неба плазмы, да и те вскоре затихли. Только радоваться защитникам посёлка было рано. Ещё неизвестно, выдержит ли панцирь, если все орудия ударят в одно место? Наступал решающий момент.
  Вдруг в мозг Ивана ворвался бодренький голосок Толстяка Херри:
  — Держись, Мастер! Иду на выручку!
  Мастер даже не сразу сообразил, откуда раздаётся столь приятный слуху вопль. Лишь покопавшись немного в мешанине информации, без перерыва накачиваемой услужливым компьютером, он понял: голос доносится из обычного слабенького планетарного передатчика, ибо мощный космический комплекс расплавился в верхних этажах.
  — Эй, Толстяк, ты где?! — воскликнул Мастер, послав компьютеру команду включить изображение.
  — А вот и я! — радостно взвизгнул, с вспыхнувшего экрана, счастливый Толстяк. Он был обряжен в новенький мундир с блёстками, за спиной суетился экипаж корабля.
  — Не по–о–нял, — удивлённо промычал Мастер.
  — А чего тут понимать, — Толстяк небрежно откинулся на спинку шикарного кресла и водрузил скрещенные ноги на искрящуюся радужными огоньками панель. — Я теперь капитан «Малыша». Пока ты там шухерил в посёлке, я успел кое с кем переговорить, кое–кого подкупить, а кого–то и устранить. Вот так–то, друг, знай наших! Я, потомственный пират, теперь имею собственный корабль, с лучшим во всей Галактике экипажем. Да мы такие дела теперь закрутим…
  — Ну ладно, хвастунишка, ты смотри, как бы от твоего корабля сейчас куски обшивки не посыпались. «Корсар» прекратил обстрел и взлетает. Кстати, что же ты раньше не поспешил ко мне на помощь?
  — А я посчитал, ты с оставшейся мелюзгой сам справишься, кто ж знал, что на Фардар такой монстр привалит. Но как только увидел, что гады творят, и услышал твой зов, сразу повернул своего «Малыша» на выручку. Ты не думай — Толстяк добро помнит.
  — По правде сказать, не ожидал от тебя такой прыти. Кто бы мог подумать…
  — Ну ладно, ладно, — довольно заулыбался польщённый Толстяк, — ещё перехвалишь. И, кроме того, на горизонте появился «Корсар», ща–а–а ка–а–ак лупанёт из всех орудий, а мы кое–какие формальности не утрясли.
  — Что ещё за бюрократические замашки, Херри? Мы же свои люди, сочтёмся.
  — Да не о тебе, друг, речь. Меня с тыла твоя подружка подпирает. Как бы Конкордия меня за пирата не приняла.
  — А ты и есть пират, да притом высшей пробы.
  — Вот ты ей и втолкуй, пожалуйста, когда она на своём сторожевике задрипанном сюда привалит, что я особый пират, так сказать, санитар общества. И экипаж у меня — все сплошь милейшие люди, за правое дело кому хочешь, глотку перегрызут. Скажи ей, мы за правду горой стоять будем, во всяком случае, сегодня.
  Пока Толстяк клялся в верности, «Корсар» занял боевую позицию и приготовился атаковать.
  — Хорошо, хорошо, Хери, как только Конкордия войдёт в зону действия передатчика, я тебя представлю. Только ты не удаляйся далеко от Фардара, а то почувствуешь её крутой нрав до того, как она получит лестную рекомендацию…
  Внезапно в их разговор вклинился капитан «Корсара»:
  — А ну прекращайте трёп, пацаны. — Капитан стоял напротив экрана связи, из–за его широкой спины выглядывала седая голова старика–штурмана. — Тебе, Толстяк, я предлагаю перейти на нашу сторону, всё же ты парень свой. Второму, не вижу его наглой рожи, советую заткнуться.
  — Ха, а если я приму ваше предложение, то, что мне с этого будет? — хамовато осведомился Толстяк.
  — Тогда, тебе ничего не будет, — сурово сдвинул брови капитан, — а вот если ты его не примешь, то я растерзаю твою худую калошу, как пёсик старую игрушку. Ты понял папу, сопляк?
  — Ну–ну, дяденька, не надо так сердиться, мне подумать надо, ибо сказано в святом писании…
  — Заткни глотку Толстяк! Да или нет?
  — Ну, знаете, я так сразу не могу решить этот ответственнейший вопрос, от него зависит моя жизнь и благополучие вверенной мне фортуной команды. Надо посоветоваться с экипажем…
  — Не крути, сопля! Время тянешь. Хочешь спрятаться за юбку Стальной Девчонки? — раскусил его манёвр капитан. — Так знай — у меня хватит и на неё боевых зарядов. Всё, разговоры окончились — теперь пеняй на себя, жирный придурок.
  — Погоди, — остановил своего капитана старый штурман.
  — Тебе ещё чего, старик! — недовольно зашипел тот на него.
  — Есть вопросик к шпиону.
  — Ну, задавай, только побыстрее.
  Старик ближе придвинулся к экрану и спросил:
  — Иван, скажи, что произошло на Фардаре и где Капитан?
  — Я захватил посёлок, ребята Шефа попытались меня выбить. У них ничего не вышло. Скоро бы подоспел сторожевой корабль и всех арестовал, но тут вы на «Корсаре» подскочили…
  — Где Капитан? — прервал старик.
  — Сегодня на рассвете, по приказу Шефа, его расстреляли.
  — Я хочу посмотреть тебе в глаза, включи изображение.
  — Извини, старик, не могу. Шеф привязал меня к аппарату считывания мозговых импульсов. Я общаюсь с компьютером мысленно, и в железном саркофаге нет видеокамеры.
  — Ещё вопрос. На Фардаре был десант звёздной полиции?
  — Только если таковыми считать нашу троицу, хотя мы стрелки вольные…
  — Хватит трепаться! — грубо вмешался капитан «Корсара». — Какая разница, сколько их там было, и как сдох какой–то военный пенсионер.
  — Не надо плохо говорить о погибшем. Он был мне другом, — с горькой обидой произнёс старый штурман.
  — Пшёл на место, старый дурень! Наводи орудия!
  — Компания нас обманула. На Фардаре нет полицейских. Мы зря истребляли своих же парней. Успели бы часть эвакуировать, остальных разбросать по укромным местам и прилететь за людьми позже. А то и просто раздавить огнём единственный сторожевик и не спеша вывезти людей.
  — Вот заладил — людей, людей, — зло стукнул кулаком по подлокотнику капитан. — Нам дали приказ стрелять, вот и стреляй!
  — Ты знал, что Шеф убил Капитана? — штурман дёрнул крикуна за шиворот, повалив тушку вместе с креслом на пол, и, прищурившись, заглянул в испуганные глазки. — Хоть перед смертью, скользкий гад, не ври.
  — Ты что, дед, спятил? — На четвереньках в страхе попятился к двери капитан. — Эй, охрана, ко мне, быстро!
  Из распахнувшихся дверей выпрыгнули двое здоровенных парней.
  — А ну, выволоките отсюда эту рухлядь, — выпрямившись за их спинами, скомандовал хозяин.
  — За подлость ваша компания сегодня заплатит дорогую цену. Вы же Капитана убили, гады! — старик медленно двинулся навстречу двум громилам.
  — Из «звёздных волков» уже труха сыплется. Мы вас из милости взяли… — Капитан запнулся, страх перехватил горло, глаза округлились от увиденного.
  Старик встретился с охранниками на середине комнаты и… прошёл между ними.
  Два здоровенных детины постояли ещё чуть–чуть и грохнулись на пол. У обоих из горла били, с противным хрипом, алые фонтанчики.
  Кончики пальцев штурмана окрасила кровь, однако капитан мог поклясться, что не видел, когда старик успел воткнуть их в «бычьи» шеи стражников.
  Старик подходил всё ближе.
  Жертва опомнилась и рванулась к выходу.
  Сзади взметнулась тень.
  Получив страшной силы удар ногой в затылок, бегун гулко врезался головой в закрытую дверь. Но трус умер ещё в полёте. Тело поломанной куклой безвольно сползло по вертикальной плоскости.
  Старый «звёздный волк» немного постоял над трупом, отвалил в сторону, и решительно задраил бронированный люк. Затем вернулся к пульту, набрал несколько номеров по внутренней связи:
  — Ребята, мы знаем друг друга не один десяток лет, — старик тяжело вздохнул, — и, я думаю, поддержите меня. Эти сволочи, хозяева, убили Капитана. А нас обманом заставили жечь своих же парней. По–моему — это уже перебор. Я решил мстить. Что скажете, мужики?
  Повисло тягостное молчание, а потом прозвучали один за другим скрипучие голоса ветеранов:
  — Сюда нас привёл Капитан. Подлюки убили его — наш контракт расторгнут. За обман заплатят кровью. Я тоже предлагаю мстить. Да, пусть эти гнусные твари узнают, как обманывать безобидных доверчивых старичков. Хе–хе–хе…
  — Капитан убит. Это он вселил в нас призрачную надежду. Теперь мечта рухнула. Нам больше не для чего коптить свет. Так вспыхнем же последний раз чистым пламенем… и умрём. Смерть в бою — мечта. Месть!
  — Я не очень ладил с Капитаном, хотя, по правде сказать, уважал его больше бога. Грех теперь говорить, сколько раз мы с ним ссорились, но за мои проделки он не вышвырнул за борт. Эти гниды убили Капитана, и теперь очень пожалеют, что Капитан был так добр ко мне. Все знают — в гневе я страшен. Ме–е–сть!!!
  — На мне слишком много грехов, чтобы их смыть, но, всё–таки, парни, я всегда верил, что в конце пути отдам жизнь за правое дело. Я не упущу свой последний шанс. Месть!
  Выслушав суровый приговор друзей, старый штурман повернулся к экрану космической связи:
  — Мастер, если встретишь на Фардаре старину Свирепого, то передай, что он остался последним из экипажа славного фрегата «Звёздный волк».
  — А другого выхода нет? — с надеждой спросил Мастер.
  — Нет, — резко отрезал ветеран. — Мы решили мстить. Нас ничто не остановит. Однако расклад: пятеро — против сотни. Мы все умрём. Но погибнем не зря, если «Малыш» не струсит и атакует «Корсара».
  — «Малыш» всё сделает в лучшем виде, — важно заверил Толстяк и злорадно ухмыльнулся: — Всё будет чики–пуки.
  — Ну, тогда, как только «Корсар» развернётся к тебе задом, отвесь–ка ему хорошенького пинка, сынок.
  — Будь уверен, папаша, — в такие подставки я не промахиваюсь, — хихикнул Толстяк, деловито суетясь у пульта.
  Связь с «Корсаром» оборвалась.
  Через экраны «Малыша» Мастер мог наблюдать за ходом боя. Толстяк не умолкал ни на секунду: ругался, плевался, грозился, злобно хихикал, возбуждённо потирая при этом потные ладошки и противно ухмыляясь красной лоснящейся физиономией.
  Как и обещал старый штурман, «Корсар», вместо того, чтобы ринуться в атаку на, нерешительно замершего в отдалении крохотного «Малыша», вдруг сделал пару головокружительных пируэтов и развернулся к противнику самым незащищённым местом.
  Тут–то уж Толстяк не растерялся. Герой дал «полный вперёд», и не успел ещё обалдевший экипаж фрегата сообразить, что к чему, как орудия «Малыша» уже начали расчёсывать огненной гребёнкой хвост «Корсара». За дюжину залпов «Малыш» так его расчихвостил, что даже главный конструктор фрегата вряд ли бы сейчас признал с заднего ракурса своё детище. Но после этого «Малыш», почему–то, прекратил огонь и завис со стороны изувеченных двигателей. Отсюда теперь ничего не угрожало, хотя и он уже не мог нанести ощутимый урон противнику. На время боевые действия прекратились.
  — Толстяк, в чём дело?! — озадаченно воскликнул Мастер.
  — Война не терпит суеты, — авторитетно заявил Толстяк и, высморкавшись, высокомерно пояснил: — Понимаешь, друг, ввязываться сейчас в перестрелку с превосходящим огневой мощью противником, я думаю, не стоит. Десант высадить, как ты догадываешься, я тоже не могу, ибо не располагаю достаточными людскими ресурсами. Самым разумным, по–моему, будет дождаться подкрепления…
  — Херри, о чём ты?! Там же пятеро «стариков» дерутся против сотни отпетых головорезов — надо помочь.
  — Ой–й–й, ну как я им могу помочь, — бессильно развёл пухлые ручки Толстяк. — Они там, внутри, а я здесь, снаружи.
  — Так войди внутрь!
  — Я же уже сказал — у меня нет людей, — раздражённо фыркнул Толстяк и еле слышно прошипел себе под нос окончание фразы: — лишних.
  — И что же ты собираешься делать, стратег? — с нескрываемой иронией спросил Мастер.
  — Ну и бестолковый же ты. Элементарной тактики боя не понимаешь. Вон уже на локаторе искорка какой крупной стала. Это твоя подружка летит. Скоро тут будет. У неё кораблик государственный, его за казённый счёт штопать будут. А я здесь, между прочим, — звёздный волонтёр и воюю на свои кровные. Мне никто даже страховку не выплатит. Вот так–то вот. А ты, небось, уж подумал, что Толстяк струсил, шкуру бережёт. Да кто бы другой, на моём месте, тебя спасать кинулся, образину неблагодарную? Я ради него жизнью рискую, а он мне это ещё и в вину ставит. Не ждал я от тебя Мастер такой чёрной неблагодарности, ох, не ждал…
  — Да ладно тебе, Херри, — смутился Мастер.
  «В самом деле, что это я патриотических порывов требую, он же всё–таки пират. Спасибо за то, что вообще на мою сторону стал. Корабль с Фардара угнал. «Корсара» обездвижил. Нет, Толстяк, действительно, молодчина", — подумал пристыженный Мастер.
  — Осознал? — напряжённо глядя из-под сдвинутых бровей на пустой экран, где обычно располагается нормальный собеседник, сурово спросил Толстяк и, уже более миролюбиво и без обиды, напомнил: — Эй, Мастер, у нас вроде бы уговорчик был, на счёт лестной рекомендации в мой адрес. Ведь я же заслужил?
  — Заслужил, заслужил, Херри. Ты сегодня герой. Как только Конкордия войдёт в зону действия передатчика, услышит о тебе много добрых слов.
  — С твоего передатчика оно вернее будет, а то, если я ретранслирую, может не поверить — ещё заподозрит неладное.
  Прошло какое–то время, прежде чем Мастер смог связаться с Конкордией и обрисовать ей сложившуюся ситуацию. При этом надо было видеть, как млел от похвал подслушивающий их разговор Толстяк: щёки у него покрылись румянцем, а сам он, будь чуть пожиже, так и расплылся бы в кресле от удовольствия.
  Наконец–то Конкордия подлетала к Фардару. Она очень торопилась — её сторожевик от натуги готов вот–вот развалиться посреди космоса, — но оказаться в миг на орбите Фардара не могла. Из–за нелишней, как теперь стало ясно, предосторожности, Конкордия держалась в удалении от Фардара, избегая случайных встреч с кораблями, не говоря уже о шпионских спутниках, так и вьющихся вокруг планеты.
  Ловко маневрируя, корабль Конкордии открыл ураганный огонь по неподвижной мишени. Затем, не прекращая палить из всех орудий, сторожевик зашёл со стороны двигателей «Корсара», пронёсся мимо выжидающего «Малыша» и пришвартовался к изуродованному фрегату. Конкордия решила брать вражеский корабль на абордаж. Сторожевик прочно приварился к металлическим конструкциям фрегата, врезал ему в борт узкую штурмовую башню и стал накачивать чрево «Корсара» бронированным десантом.
  В этот момент, как–то уж очень странно, начал маневрировать «Малыш». Осторожно, не сводя жерла бластерных пушек со сцепившихся в смертельной схватке кораблей, отошёл назад, потом круто развернулся, обратясь острым носом к пучине Вселенной, и кинулся резво исчезать в её глубинах.
  — Эй, Херри, ты куда? — послал вопрос в пустоту Мастер.
  Из мрака космоса ответа не последовало.
  — Стой, паразит! — что было сил заорал Мастер.
  — А вот ругаться не надо, — издалека донёсся слабый голосок Толстяка. — Я свой патриотический долг выполнил сполна. Теперь пусть гражданочка Конкордия покажет, на что способна. Баба она стальная, так пусть вот и погремит железом во славу отечества, а я на Фардаре и так много жизненных сил растратил. Не держи зла, друг. Может, ещё когда свидимся. Прощай, Мастер!
  Где–то там, в бескрайних просторах Вселенной, слился со звёздами светлячок пиратского корабля. Толстяк вырвался с Фардара целым и невредимым, да к тому же ещё и очень богатым.
  После бегства хитрого Толстяка всё стало на свои места. А то, эти его благородные деяния совсем сбили Мастера с толку. Был мафиози, как мафиози, и вдруг на тебе — превратился в рыцаря без страха и упрёка. Зато уж теперь Мастер понял коварные манёвры.
  Стартовав с Фардара, Толстяк неожиданно обнаружил на локаторе приближающийся боевой корабль. Можно было, конечно, отвернуть в сторону, но где гарантия, что с той стороны нет звёздной полиции, вдруг планета окружена. В тот момент, очевидно, в голову Толстяка пришла мысль сыграть роль патриота. Он развернул «Малыша» и помчался назад к Фардару. Собственно говоря, что он терял? Да ничего. Если «Корсар» на него нападёт, то быстроходный «Малыш» уж как–нибудь сможет продержаться до подхода флота. Тогда Толстяк стал бы, в худшем случае, героем Галактики, а в лучшем — просто тихо смылся на собственном корабле, под грохот победных салютов. Ну, а если Конкордия одна и все страхи напрасны, то он рассчитывал дождаться, пока сцепятся его враги, и незаметно удалиться, что успешно и проделал. При последнем варианте Толстяк мог выступать, как на стороне Конкордии, так и на стороне «Корсара», в зависимости от ситуации.
  Однако хотел того Толстяк или нет, но он перевесил чашу весов в битве за Фардар в пользу Мастера. Поэтому тот, лишь беззлобно ухмыльнувшись хитрым уловкам и лживым речам Толстяка, простил грешок. Напоследок разок–другой ругнул толстого прохвоста и переключился на более насущную тему для размышлений. За Конкордию и её ребят он не беспокоился. Выучка у спецназа что надо, да и пираты долго трепыхаться не будут, куда теперь бежать на развороченной железяке. А вот Шеф опять может ускользнуть, от этого зловредного гада можно ждать всякой подлости.
  Шеф не заставил себя долго упрашивать. Он высветил прилизанную физиономию на экране связи в центральном компьютерном зале и нагло заявил:
  — Я знаю, ты меня слышишь, Мастер. Поэтому приказываю, во избежание ненужного кровопролития, сдаться!
  — А больше ты ничего не хочешь? — деланно удивился Мастер.
  — Твоя жизнь в моих руках. Подумай о людях, ибо, если ты заупрямишься, то они все умрут вместе с тобой.
  — Вместе с тобой, — эхом отозвался Мастер.
  — Нет, ты, как вижу, ещё не понял — кто здесь, по–прежнему, хозяин. Я могу стереть тебя в порошок, а прах развеять по ветру. Я…
  — Заткнулся бы ты — повелитель хренов. Знаю, почему ты так развыступался.
  — Если не дашь мне шанс бежать с этой гадкой планетёнки, то я разнесу посёлок вдребезги.
  — Не дам я тебе шанс, не дам. И если ты, дурья башка, собираешься отсидеться под обломками посёлка, то вначале поройся в архиве, там есть очень поучительная древняя легенда. Знаешь ли, Шеф, история иногда повторяет чёрные страницы. И, на этот раз, мои друзья проследят за точностью её хода. Они непременно захотят чуть–чуть углубить выкопанную тобой ямку и точно не удержатся от соблазна поковыряться бластерным лучом в свеженьких руинах. Только о тебе, Крыса, не сложат красивой легенды, и вряд ли кто захочет переименовать эту славную планетку. Хотя, я думаю, ты в мученики не рвёшься и, наверняка, громкой славе предпочтёшь скромное жалование счетовода, где–нибудь на окраине Галактики, в маленькой тихой колонии усиленного режима. Скажи, разве я не прав?
  — Пра–а–а-в, — после длинной паузы, выдавил из себя глухой стон Шеф.
  Некоторое время Крыса понуро сидел в маленькой комнатке и нервно барабанил костяшками пальцев по глянцевой поверхности портативного пульта управления. Геройски умирать очень не хотелось.
  Вдруг раздался взрыв, гулко грохнула о пол вырванная из стены дверь, и вместе с клубами едкого сизого дыма в комнату ворвался разъярённый Громада.
  Через не выключенный экран связи, Мастер видел всё. Широченная спина великана лишь на мгновение заслонила Шефа от его глаз. Но уже в следующее мгновение Мастер мог вновь лицезреть могущественного Шефа, правда уже в скрюченном виде и в дальнем пыльном углу. Зашвырнувший его туда Громада угрожающе поднял огромный бластер, навёл на дрожащего Шефа и взревел:
  — Ты не выполнил приказ хозяев взорвать базу. Я должен ликвидировать тебя и сам уничтожить посёлок. Такова их воля!
  — Гро–гро–громада, ми–ми–и-ленький, я же твой хозя–я–ин, — заикаясь от страха, жалобно заскулил из угла Крыса.
  — Их приказ для меня важнее.
  — Нет! Ты не можешь этого сделать. Ты не знаешь, как взорвать посёлок.
  — А ты мне сейчас всё расскажешь, — Громада, не целясь, несколько раз выстрелил. Белый луч выбил искры у Крысы над головой.
  — Нет! Тогда ты убьёшь меня.
  — Тогда я убью тебя — не больно, — процедил сквозь зубы палач и следующим выстрелом отсёк Крысе стопу левой ноги.
  От боли Шеф потерял сознание.
  Громада, широко шагая колоннообразными ногами, подошёл к истекающей кровью жертве, достал из кармана миниатюрный шприц и грубо воткнул в худую шею Крысы. Тот вздрогнул и открыл глаза.
  — Теперь, хозяин, у тебя не будет обмороков, и ты сможешь насладиться собственными муками. Я буду резать тебя на куски, пока ты мне всё не расскажешь.
  — Стой! — заорал корчащийся от адской боли Гиндебург и, собравшись с силами, тяжело выдавил из себя: — Там, в углу, стоит чемоданчик. Вскрой крышку бластерным лучом. Увидишь пульт управления. Нажми красную кнопку.
  — Это всё?
  — Выполни мою последнюю волю — дай насладиться смертью моих врагов. Я хочу это видеть, — протянув в мольбе руки, застонал мстительный Гиндебург.
  — Сантименты нам ни к чему. Мне приказали убить и взорвать. Не вижу причин делать исключения для такого подонка, как ты, Крыса. — Громада плюнул в лицо бывшему хозяину и очень–очень медленно, с изуверским наслаждением, разрезал истошно визжащее тело, снизу вверх, до шеи, а затем отсёк голову.
  Шлёпая по лужам крови, Громада прошёл в угол, взял бронированный чемоданчик, поставил на панель пульта управления и навёл ребристый ствол бластера точно на середину крышки.
  — Остановись, Громада! Не делай этого! — предостерегающе закричал Мастер, узнав чемоданчик Толстяка.
  Громада встрепенулся, непонимающе глянул на говорящий экран — изображения не было, но, по многолетней привычке, задумываться над этаким казусом не стал и пальнул в матовую поверхность видеоэкрана, оборвав связь с Мастером.
  Крыса подложил доверчивому туповатому Громаде большу–у–ую «свинью» и злобно теперь скалился из залитого кровью угла. Но великан не оглянулся назад, не заметил жуткую улыбку мёртвой головы, а впрочем, он не был суеверным и меньше всего на свете боялся трупов. Что может сделать человек с «того света»? Лишь наблюдать и злобно хихикать, сидя в потустороннем мире, за прозрачной стеной смерти. И если так, то возликовала мерзкая душонка Гиндебурга в тот момент, ибо узрел он грязное дело рук своих.
  Как только Громада попытался вскрыть чемоданчик, и луч бластера коснулся крышки, сработало устройство защиты.
  Из гладкой поверхности во все стороны выдвинулись трёхгранные серебристые шипы, превратив чемоданчик в колючего железного ежа. Из каждого шипа выпрыгнули тончайшие, дико извивающиеся, паутинки. Они мгновенно опутали всю комнату и, учуяв человека, напустили на него сторожевые молнии. Те вырвались откуда–то из–под крышки, бело–голубым снопом ударились в широкую грудь великана, охватили его ломаной спиралью и уже не отпускали, пока горящее, бестолково мечущееся по комнате тело не рухнуло на пол, неподвижно застыв дымящейся мумией в кровавой луже Шефа.
  Всей этой жути Мастер уже видеть не мог и вынужден был ещё долго лежать в неведении.
  Но вот, на орбите Фардара закончился бой. После захвата «Корсара» Конкордия оставила своего помощника разбираться с пленными, а сама на лёгком катере помчалась к Мастеру. По его совету, она прихватила с собой опытных сапёров, чтобы те разминировали посёлок.
  Мастер с нетерпением ждал её появления, но, когда Конкордия подошла к двери темницы, не сразу открыл. Дело в том, что она уже отослала своих ребят искать убежище Шефа, откуда мог поступить сигнал на подрыв посёлка. Сделала Конкордия, конечно, правильно, но поставила Мастера в очень уж неловкое положение. Перед тем, как палачи уложили его в холодный стальной гроб с присосками, они, естественно, стащили всю одежду, и теперь та мятой грудой валялась в дальнем углу. А предстать перед очаровательной девушкой в голом виде, связанным, да притом в гробу, сами понимаете, не очень–то респектабельно. Однако и долго держать Конкордию за дверью из–за такой глупой причины Мастер тоже не мог. Он немного мысленно потрепыхался, силясь что–нибудь придумать, но, не найдя скорого ответа, с тяжёлым вздохом, дал команду компьютеру открыть темницу и распечатать саркофаг.
  Дверь распахнулась, в комнату впрыгнула фигура в серебристом бронескафандре с бластером наизготовку, резко крутанулась на месте и повернула голову в сторону раскрытой раковины саркофага. Тут же неуловимым движением бластер исчез в кобуре, а в следующее мгновение Конкордия, сбросив с головы тяжёлый шлем, волчком закружившийся по гладкому полу, уже склонилась над лицом Мастера. Он хотел что–то сказать, но горячие алые губы крепким поцелуем надолго запечатали уста. Душистые локоны волос накрыли Мастеру газа, он замер, счастливый, боясь шелохнуться и разрушить чудесное наваждение. Кто бы мог подумать, что Стальная Девчонка будет с порога целовать голого парня. Нет, определённо, это был мираж. Ведь самое большее, на что мог рассчитывать мужчина, — лишь крепкое рукопожатие неприступной красотки, а тут, вдруг, такой порыв страсти. Мастер подумал, что разлука определённо пошла Конкордии на пользу, да и ему, как видно, тоже. Теперь он твёрдо знал, сколь много значит эта девушка в его жизни.
  Конкордия, наконец, прервала сладкий поцелуй и, улыбаясь лишь самыми краешками алых губ, тонкими сильными пальчиками проворно распутала паутину металлических проводков и пластиковых ремней. Путы спали, Мастер получил долгожданную возможность выкарабкаться из столь экстравагантного ложа. Конкордия, очевидно, чтобы меньше его смущать, отошла в сторонку и стянула с себя тяжёлый армейский бронескафандр. Мастер прошёл в угол, быстро оделся. Он сразу же почувствовал себя увереннее и только теперь сообразил, что до сих пор не сказано ещё ни слова.
  — Здравствуй, Конкордия, — смущённо шагнул он ей навстречу.
  — Здравствуй, милый, — она подошла к нему вплотную, положила на плечи изящные руки и, слегка встав на цыпочки, насторожённо заглянула в глаза.
  — Здравствуй, любимая, — поправился он и ещё больше смутился.
  — Любимый, — тихо шепнула она и обвила шею руками.
  Они долго стояли, обнявшись, и целовались, забыв обо всём на свете.
  Из кармана Мастера вывалился небольшой предмет, стукнулся о пол и, тихо шурша, откатился прочь.
  — Что это было? — сразу встрепенулась Конкордия, положив руку на рифлёную рукоятку бластера, удобно пристроившегося на крутом бедре.
  Мастер повёл головой, остановил взгляд на выпавшем предмете.
  — Это выпал мой талисман.
  — Тот, что подарил принц Таногирика?
  — «Компас душ». — Мастер наклонился к невзрачному голышу, поднял серенького и любовно положил на открытую ладонь.
  На поверхности камня вспыхнули парные зелёные и жёлтые огоньки. Мастер облегчённо вздохнул — маяки душ светились ярко.
  — Том и Ли живы. Мы без труда найдём обоих.
  — Конечно, найдём, — озорно улыбнулась Конкордия, ловко ударила рукой снизу по ладони Мастера и, подхватив на лету выбитый талисман, спрятала цацку в расстёгнутой на груди форменной рубашке, — только чуть позже. Они ребята хорошие, но пусть пока посидят в сторонке. У нас есть две уважительные причины отложить их поиск.
  — Все твои бойцы сейчас заняты, — назвал первую причину Мастер.
  — О второй, я думаю, ты тоже догадался, — шепнула Конкордия и чмокнула в щёчку.
  — По–моему, да…
  — Тогда покинем скорее этот противный склеп, — Конкордия взяла Ивана за руку, легонько потянула к двери. — Неужели на планете нет местечка поуютнее?
  — На Фардаре много красивых романтичных уголков.
  — Тогда показывай мне свои владения, повелитель Фардара!
  Мастер нежно обнял Конкордию за талию и вывел из комнаты. За порогом перед влюблёнными лежал весь Фардар, прекрасный и свободный.
  
  
  Глава 19. Контракт выполнен
  
  После того, как уладили все неотложные дела в посёлке, а это удалось только к утру, Мастер и Конкордия отправились на поиски потеряшек.
  Сначала нагрянули в Лесную Берлогу, где с поднятым белым флагом уже давно дожидался целый пиратский батальон, так и не сумевший выбить из подземелья неведомого противника. Пока батальон разоружался, двери подземелья распахнулись, и из глубин на свет божий длинной жалкой цепочкой полезли остатки прежнего гарнизона. Когда печальная процессия закончила восхождение и столпилась бесформенной кучей у выхода, появился, с ног до головы увешанный оружием, грозный Ли. Погонщик неторопливо обошёл стадо, старательно пересчитал поголовье — не потерялся ли какой «баран» по дороге — и, завершив нехитрую процедуру, передал связанных в одну цепочку подопечных вооружённому эскорту.
  Обнявшись, друзья поспешили разыскать Скитальца, о судьбе которого ничего не известно с момента пленения пиратами. То, что Том жив и здоров, они знали по свечению огонька в центре камня–амулета, а вот по–прежнему ли он в плену — камень умалчивал.
  Только когда Ли сходил в разведку и, недовольно ухмыльнувшись, доложил, что Скиталец веселится на лесной поляне в компании пьяных зелёных карликов, друзья успокоились — Том в полном порядке. Вскоре и они присоединились к празднованию победы над злыми чарами Проклятого Лабиринта.
  Том небрежным кивком предложил падать рядом, а сам, раскачиваясь из стороны в сторону, продолжил горланить боевую песнь, на ходу им же сочиняемую. Лишь дождавшись, пока нескончаемая заунывная мелодия заскрипела в его лужёной глотке, Том влил в себя, для смазки, бурдючок бодрящей жидкости и быстренько дохрипел концовку. После чего, без всякого вступления, повернулся к друзьям и стал взахлёб повествовать о своих великих деяниях.
  Сидевший рядом с Томом пьяный зелёный карлик всё время согласно кивал лысой башкой и важно поддакивал: «Вели–и–кий полководец».
  Оказалось, победители пировали уже не первый день, и Маг, спасая здоровье членов экспедиции, увёл учёных к руинам Проклятого Лабиринта, якобы для определения степени его разрушения. Рассказав об этом, Том обозвал дезертиров слабаками и принялся расхваливать шумную компанию могучих карликов.
  Друзья с трудом оторвали Скитальца от обожателей, еле затолкали в машину. Том высунулся из окна, помахал на прощание зелёным малышам, те взорвались бурей ликования. Великий полководец купался в лучах славы.
  На обратном пути Скиталец выслушал истории друзей. Приземлившись на чёрное выжженное пространство долины, он, наконец, стёр с лица блаженную идиотскую улыбку кумира толпы и стал чуть серьёзней.
  — Иван, а что лежало в том чемоданчике? Ну, который Толстяк умыкнул из Лабиринта, — Том незаметно погладил свой дорожный мешок.
  — Когда ребята Конкордии обезвредили взрывное устройство, они вскрыли чемоданчик. Он был доверху заложен прозрачными пакетиками с искрящимся порошком. Кстати, открывался чемоданчик кодовой карточкой, её нашли в нагрудном кармане обезглавленного Шефа.
  — Вот гад коварный, — возмутился Том, — ему уже хвост режут, а он всё козни строит, ведь сгубил–таки Громаду, стервец.
  — Да, Гиндебург был хитрованом и покрысятничать любил. Втайне от хозяев создал секретную базу и сказочно обогатился на контрабанде гисгена.
  — Ещё бы! На чемоданчик можно целый космический фрегат купить. Жаль, что Громада распотрошил этот рыжий денежный мешок. Сколько из Шефа можно было бы вытрусить… — Том мечтательно потёр руки, локтем задвигая дерюжный мешочек за спину.
  — Другое плохо — лишь Гиндебург и Капитан знали о планах своих хозяев. Теперь мы не можем узнать, даже кто они.
  — Как это кто? И ежу понятно — «Китико», — категорично заявил Том.
  Конкордия дала справку:
  — Транспортная компания «Китико» официально отрицает причастность к созданию пиратской базы. Компания лишь осуществляла оплаченные агентом перевозки и, как утверждает её представитель, не знала, что происходит на Фардаре.
  — Сомневаюсь я. — Том скривился от лживых оправданий. — А то, что «Корсар» вооружён и укомплектован отборными головорезами — они тоже не знали?
  — Про вооружение знали. Пушки предназначались для защиты от вездесущих в этом захолустном районе пиратов.
  — Да-а, пиратов тут тьма. Ну, а что говорит капитан «Корсара»?
  — Капитан убит.
  — Но должны же остаться хоть какие–то документы? — Скиталец с надеждой уставился на Мастера.
  — Секретность была на уровне, — безжалостно убил надежду Мастер. — Я думаю, что всем руководили военные, причём профессионалы высокого класса.
  — Ты хочешь сказать: это не обычные пираты? — насторожилась Конкордия.
  — Да, — кивнул Мастер. — Друзья, посудите сами, разве Фардар похож на пиратское логово? Всюду дисциплина по армейскому образцу, отсутствуют увеселительные заведения, здесь даже женщин нет. Похоже на большой военно–строительный лагерь. Конечно, весь персонал — сплошное ворьё и жульё, но, скорее всего, это обусловлено повышенной секретностью. Свободных граждан куда труднее держать в узде, чем бесправных зэков. Людской материал списывали в утиль без колебаний.
  Дискуссию неожиданно прервала свалившаяся с неба десантная машина. Это разведчики Конкордии разыскали в джунглях отряд Мага и доставили в посёлок. Наконец–то спасатели смогли познакомиться с человеком, ради которого прилетели на Фардар.
  Машина плавно опустилась среди руин посёлка. Открылся люк, наружу выпрыгнуло шестеро мужчин: все худые, бледные, в изодранных комбинезонах. Плен наложил отпечаток на их тела, но не смог искалечить душу. У всех в глазах горел огонь жизни. Мужчины с любопытством рассматривали сильно преобразованный пейзаж, сдержанно шутили.
  Мастер подошёл к самому старшему, почувствовав в нём лидера.
  — Здравствуйте. Я так полагаю, вы и есть Маг, — протянул руку Мастер.
  — Да. — Маг ответил крепким рукопожатием. — А вы неплохо здесь порезвились, ребятки. Камня на камне не оставили.
  — А как вам Проклятый Лабиринт? — стал напрашиваться на похвалу ревнивец Том.
  — Закопан основательно, не разгребёшь, — честно признал Маг.
  — Работа такая, — расплылся в улыбке довольный Том.
  — Кстати, насчёт работы. — Маг бросил подозрительный взгляд на Скитальца и повернулся к Мастеру. — Я давно хотел спросить у серьёзного человека, — при этих словах Том обиженно надул губы, — действительно ли вы заключили контракт с Киром, моим сыном, или малыш был только прикрытием?
  — Вы думаете, что на Фардаре проводят секретную операцию спецслужбы? — прочитал мысли Мага и озвучил догадку своих друзей Иван. — Нет, всю кашу заварил ваш сынишка. Мы действовали по частному контракту.
  — Сколько же вам заплатили? — озираясь по сторонам, ужаснулся Маг. В сказки про добрых альтруистов он не очень–то верил.
  — Чистка местности в стоимость работ не входила, — прижав крепче мешочек, недовольно буркнул Том и решил пока не озвучивать сумму истинного гонорара, под которым он подразумевал экспроприированную в ходе разгрома Лабиринта «чёрную» кассу. Вдруг Конкордия властям сдаст.
  — Плата была символической, — не догадываясь о проделках Тома, честно признался Мастер.
  — Мы работали для души, — поддержал друга Ли. — И не надо больше о плате. Расскажите лучше о своих планах на будущее.
  — Надо закончить исследования и готовиться к промышленной разработке гисгена. — Маг помолчал и, тяжело вздохнув, закончил: — Хотелось бы, конечно, сына обнять, но…
  — В чём проблема? — спросил Ли, готовый смести с пути любые препятствия.
  — На Фардаре только шестеро специалистов в области геологии, и у всех есть любящие родственники. Если мы улетим с Фардара, то вернёмся сюда нескоро.
  — Да, очередного рейса придётся ждать долго, — хмыкнул Том.
  — А времени у нас нет. Желающих захватить месторождение гисгена найдётся немало. Поэтому надо быстрее приступать к разработкам.
  — Зачем такая спешка? — пожал плечами Ли. — Ведь сокровища Фардара принадлежат его жителям.
  — Официально зарегистрированным, — подняв указательный палец, уточнил Маг. — Аборигены никаких имущественных прав не имеют. Фардар — колония.
  — Но колонисты бросили эту планету, — не сдавался Ли.
  — Временно выехали, — внёс поправку Маг.
  — Подойдём к проблеме с другого конца, — предложил Мастер. — Как происходило заселение Фардара?
  — Люди с разных планет собрались вместе, зарегистрировались в органах власти и основали новую колонию.
  — Мы можем поступить также. — Мастер широким жестом обвёл окружающих. — Я думаю, здесь все горят желанием стать колонистами Фардара.
  — Я первый, — улыбнулся Маг, но осторожно добавил: — а нужно не менее сотни таких энтузиастов.
  — Зелёными карликами не побрезгуете? — насторожённо заглядывая в глаза Магу, продвинул своих Скиталец.
  — Это честные и трудолюбивые ребята, но они не являются гражданами «Космического Союза Миров». И, кроме того, вы забываете, что на Фардаре уже есть колония.
  — Разве? — удивлённо поднял бровь Мастер и демонстративно покрутил головой по сторонам. — Посёлка нет, колонисты улетели.
  — На бумаге колония существует, — напомнил Маг.
  — Сейчас мы её сотрём, — Мастер повернулся к Конкордии: — Милая, нужна твоя помощь. Можешь объявить колонию на Фардаре вне закона, как прибежище пиратов?
  — Без проблем.
  — Отлично, — хлопнул в ладоши Мастер и обратился к Скитальцу: — Том, отправляйся в племя и перепиши всех местных поимённо.
  — Будет сделано, — выдохнул Скиталец и опрометью бросился выполнять задание. Уж милых сердцу зелёных малышат он не позволит оставить без наследства. Они Фардар кровью омыли. Это их Родина!
  — Ли, свяжись с планетой Либертау и купи там временный вид на жительство. Количество паспортов узнаешь у Скитальца.
  — Либертау — это «грязная» планета. Её уже давно собираются исключить из «Союза», — удивлённо поднял брови Маг.
  — Пока ещё не исключили, — заверил Мастер. — Там обосновались очень богатые и хитрые жулики. Они умеют делать деньги на всём. Но мы не будем обсуждать их моральный облик, а воспользуемся тем, что на этой планете можно весьма дёшево купить гражданство.
  — А значит автоматически стать гражданином «Космического Союза Миров», — понял замысел Маг.
  — Вот именно, — подтвердил Мастер. — Обойдётся нам это недорого, так как зарегистрируемся на минимально возможный срок. Получим копии документов и представим их на рассмотрение органам власти. Конкордия, которая является единственной законной властью в этом районе, рассмотрит заявку на образование новой колонии и, я надеюсь, удовлетворит её.
  — Охотно, — кивнула Конкордия.
  — А деньги? — погрустнел Маг. — Нужно заплатить за паспорта и внести регистрационный взнос.
  — Это всё мелочь, — отмахнулся Мастер. — Мы получим огромный кредит под партию гисгена. У нас целый чемодан дорогущего порошка… — Мастер посмотрел в глаза Конкордии, та, улыбнувшись, кивнула, — случайно нашёлся.
  — Клад, — подсказала официальную версию появления чемоданчика Конкордия.
  — Ну, тогда средств на первое время хватит, — согласился Маг. — Можно смело заказывать оборудование для промышленной разработки месторождения.
  — Осталась последняя задача, самая важная, — Иван подмигнул Магу.
  — Моё желание обнять сына, — грустно вздохнул папаша.
  — Это осуществимо, — заверил Мастер и, увидев в глазах Мага немой вопрос, обнадёжил: — Если всё получится, то через несколько часов.
  Маг не стал больше ничего спрашивать, опасаясь разбить хрупкую надежду. Хотелось верить, что Мастер не шутит.
  Прошло время, и все опять собрались вместе, только уже глубоко в недрах посёлка. Скиталец тоже был здесь.
  — Я полководец, а не писарь, — важно надув щёки, оправдался Том. — Приказал канцелярии оформить бумаги. Ну, ещё пару грамотных пленных в помощь послал. Танг контролирует процесс переписи.
  — Что мы делаем в мрачном склепе? — осматривая серые стены и металлический ящик, очень похожий на гроб, недоумевал Маг.
  — Это бывшая камера пыток, — обвёл рукой экскурсовод, Мастер. — А теперь здесь располагается сенсорное устройство виртуальной связи. Простите, но не было времени изменить внешний вид модернового ложа.
  — Ничего, лишь бы работало, — поняв, к чему клонит Мастер, усмехнулся Маг. — А на другом конце линии связи такое тоже есть?
  — Вид у него пристойнее, но суть та же — считывание мозговых импульсов человека. В исследовательском центре планеты Никос есть установка виртуальной реальности. Компьютер создаёт особый мир и с помощью биомагнитных полей вводит информацию непосредственно в мозг человека.
  — Знаю. Нас экзаменовали с помощью подобной системы. — вспомнил Маг. — Она не очень эффективна для обучения, из работы выключены все мышцы, но при сдаче психологических тестов просто незаменима. Однако я никогда не слышал, чтобы её использовали в качестве приёмо–передающей станции.
  — Да, передать такой огромный объём информации — дело весьма дорогое, — согласился Мастер, — но технически выполнимое.
  — Кто же будет оплачивать сеанс связи? — Маг обернулся к Конкордии, уже догадываясь об источнике.
  — Военное ведомство, — не удержавшись, тут же выдал секрет Том, и, бросив суровый взгляд в сторону Конкордии, добавил: — Оно нам много задолжало.
  — Мы это всё оформим под конверсионную программу, — мило улыбнулась в ответ Конкордия.
  — Пожалуй, на такой разработке можно защитить диссертацию, — согласился учёный. — Переориентация разведывательной спецтехники на гражданские нужды.
  — Так оно и будет, — усмехнулся Мастер. — Профессора напишут научные труды, военные поставят галочку в планах конверсии, а мы удовлетворим желание всех членов экспедиции повидать родственников. Вы станете первопроходцем, Маг.
  — Таким подопытным кроликом стану с удовольствием, — радостно отозвался учёный и торопливо забрался в неудобное ложе.
  Мастер ловко опутал его голову сетью датчиков.
  — Мы, на всякий случай, будем наблюдать за сеансом связи с центрального пульта. Не возражаете?
  — Есть опасность?
  — Для здоровья нет, а вот картинку можно смазать. — Мастер замялся, тяжело вздохнул и честно предостерёг: — Можно кошмарной жути нагнать. Дело в том, что компьютер откликнется на любой генерируемый образ. На время сеанса вы становитесь повелителем виртуального мира. Осторожнее работайте со своим воображением.
  — Постараюсь, — серьёзно воспринял предостережение экспериментатор.
  Все вышли. Маг остался один, напряжённо ожидая, когда включат канал виртуальной связи.
  Он не заметил, как оказался лежащим на траве под звёздным куполом ночного неба. Маг встал и осмотрелся. За спиной молчаливо чернели руины посёлка, справа и слева ветерок гонял тучки пепла, впереди стрелой уходила вдаль бетонная дорога. Маг понял, что это реальный пейзаж, и у него нет времени исправить картину мира. Опустил взгляд на изодранный комбинезон и зажмурился. Когда открыл глаза, то был одет уже в лучший свой парадный костюм. Щёлкнул пальцами — из воздуха материализовалось огромное зеркало. Худое, измождённое лицо устало смотрело из зеркальных глубин.
  — Ну и рожа, — скривившись, фыркнул Маг. — Только ребёнка пугать.
  Лишь это сказал, изображение в зеркале подёрнулось рябью, словно в воду бросили камешек. Через мгновение появилось отражение ухоженного мужчины. Маг понял, что это он глупо улыбается сам себе.
  — Другое дело, — довольно крякнул он. — Я и забыл, что когда–то был таким красавцем.
  Со стороны бетонной полосы донёсся шорох. Маг всмотрелся, вдали маячила маленькая фигурка. Путешественник шёл уверенным шагом, освещая дорогу карманным фонариком.
  — Кир! — позвал Маг и посетовал, что не догадался как–то осветить место встречи.
  В тот же миг на горизонте облака окрасил рассвет. Стало заметно светлее.
  — Папа! — вскрикнул малыш и бросился вперёд.
  Не добежав пару шагов до отца, мальчик остановился. Он протянул вперёд ручонки, но страшился приблизиться, словно прикосновение ладоней могло разрушить образ отца.
  — Не бойся, я живой, — Маг, шагнув навстречу, взял сынишку на руки.
  Кир окончательно поверил в реальность видения, крепко прижавшись к отцу. Маг поднял сына выше, и тот, обхватив шею отца, поцеловал в щёку.
  — Здесь была война? — любопытно стрелял глазами по сторонам малыш.
  — Да. Твои звёздные воины постарались.
  — Папа, они хорошие воины, правда?
  — Конечно. Чуть позже ты с ними встретишься.
  — Я уже говорил с ними. А можно увидеть, какой здесь шёл бой? Мне сказали, что в виртуальном мире всё возможно.
  Малыш так посмотрел в глаза отца, что тот был не в силах отказать.
  — Смотри, — взмахнул рукой Маг.
  Полыхнул огонь. Уши заложило от грохота взрывов. Чёрные клубы дыма обдали горячей удушливой волной. По сторонам выросли огромные огненно–красные грибы. Небо расчертили всполохи голубых молний. С диким воем пронёсся над головой объятый пламенем истребитель. Врезавшись в землю, он взорвался фонтаном ослепительных искр.
  Малыш судорожно прижался к отцу и, испуганно пискнув, ткнулся лицом в грудь.
  Неожиданно наступила абсолютная тишина. Картина боя исчезла. Долину накрыла звёздная ночь. После грохота взрывов, тишина казалась чарующей.
  — Извини, Кир, — Маг погладил сынишку по голове. — Война - штука страшная. Давай просто погуляем вдвоём.
  — А полетать можно?
  — А то, — улыбнулся Маг, поставил мальчугана рядом с собой и взял за руку: — К полёту готов?
  — Готов! — задорно крикнул малыш.
  Отец и сын оторвались от земли и начали плавно подниматься. Они легко парили в воздухе, взлетая всё выше и выше. Скоро две крохотные фигурки растворились на фоне звёздного неба. Эта чудесная звёздная ночь запомнится им на всю жизнь. В эту ночь они оба были волшебниками.
  Мастер объяснил военным техникам с «Миури», как поддерживать процесс виртуального общения, пожелал остальным членам экспедиции Мага счастливой встречи с родными и вместе с друзьями направился на поверхность.
  Конкордия тут же развязала агрессивную агитацию в народных массах.
  — Ребята, мы только наступили гадине на хвост. Неужели вы не хотите добраться до головы змеи. Обещаю — будет куча острых ощущений. Это интересная работа!
  — Милая, мы сами найдём, чем заняться, — ушёл от прямого ответа Мастер. Он и так чувствовал себя виноватым перед друзьями за прошлое лукавство.
  — Я не против, — положив руку на плечо Ивану, всё понимая, подмигнул Ли.
  — А я предлагаю сначала, как следует «оттянуться» на лазурных пляжах Таногирика, — размечтался Том и поспешил оправдать лень: — Мы заслужили. Нам тамошний принц бесплатную путёвочку задолжал, помните?
  — Можно и в Таногирик, — глядя куда–то вдаль, задумчиво прошептала Конкордия.
  Мастеру не понравилось её выражение лица и ледяной тон. Контрразведчица просчитывала варианты и вновь строила оперативный план на вольных стрелков. Становиться опять пешкой в чужой игре не хотелось. И вообще, тема была скользкой, Мастер решил сменить разговор.
  — Давайте о делах позже. Танг приготовил прощальный банкет. Малявки уже давно нас ждут у праздничного стола под открытым небом. Специально для божественного Тома, вегетарианцы колдуют над ритуальным шашлыком.
  — Чего же мы тащимся, как удав по крысиному лабиринту?! Там мясо жарят! — Том резко прибавил обороты. — Скорее, пока я не захлебнулся собственной слюной.
  Компания поднялась наверх и расположилась под мерцающим куполом звёздного небосвода, вокруг огромного полыхающего костра.
  Потрескивали поленья, весело подпрыгивали в небо алые лепестки пламени, порхали ввысь озорные стайки искр.
  Друзья неторопливо вкушали приготовленное на живом огне мясо, запивали ароматными напитками, восхищались божественному вкусу даров джунглей. Обнявшись, беззаботно горланили песни о великих сражениях, давно отгремевших на просторах родной Галактики, не подозревая, что скоро кто–то затянет новые боевые песни о грядущих вселенских битвах, и, быть может, этот кто–то их уже сочиняет.
  Ярко полыхал костёр, окружённый серыми безобразно кривляющимися тенями. Глухим хриплым эхом стонали чёрные руины. По мере удаления от костра, алый свет мерк, постепенно растворялся в сгущающемся мраке пепельной ночи и совсем исчезал. Дальше властвовало царство тьмы, оно простиралось до границы выжженной долины и, не зацепившись за отвесные обугленные края, уходило ввысь, к звёздам.
  Царство мрака со всех сторон обступило уютный мирный Фардар. Но на его ночной стороне крохотной искоркой упрямо горел алый огонёк. Он смешивал свой свет с чужими далёкими звёздами и не давал тьме полностью поглотить мир. Костёр горел до рассвета.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"