Мне дважды повезло - во-первых безымянная медсестра в свои последние минуты вспомнила обо мне и сумела закрыть изолятор, во вторых благодаря тем самым решеткам на дверях и окнах из-за которых я так плакала, весь месяц мы с малышами провели как у Христа за пазухой (не считая звуков и запахов и страха, постоянного страха).

Я стояла со спящим малышом на руках, в палате заливался громким ревом мой отпрыск, а медсестра лежала и смотрела, просто молча смотрела на меня. Все вокруг плыло и кружилось в медленном танце, а тревожный шум все приближался и приближался. Наконец дальняя дверь коридора открылась и выплюнула толпу женщин в красно-бурых лохмотьях, они скулили на одной бесконечной ноте и шли, как слепые, не замечая препятствий, в этот момент ребенок пробудился и заплакал в унисон с моим, одиноко лежащим в палате. Это словно придало сил приближающимся, они ускорились и первые женщины с омерзительным хлюпающим звуком влепились в решетку. Никогда мне не забыть, как медсестра прошептала мне -"уходи" и тем привлекла их внимание. У нее не было сил кричать, но звуки с которыми ее ели, эти звуки были даже ужасней самых громких криков.

Медленно-медленно, шаркая кисельными ногами с вопящим свертком на руках я зашла в свою палату, посмотрела в окно и в этот момент реальность обрушилась на меня как удар молотком по стеклу. Меня ошпарило осознание реальности кошмара, творящегося за решетками изолятора. На двуголосый плач голодных младенцев подтягивалось все больше бывших людей, поэтому я положила "подкидыша" в кроватку и рванула на сестринский пост, как африканский спринтер. Слава Господу и святым его! Бутылочки, теплая вода из медсестёрского чайничка и детское питание, все имелось в более, чем в достаточном количестве. Я не знала, сколько нужно класть питания на 100 мл воды, а инструкции читать было некогда, поэтому на глазок сыпанула в каждую бутылочку сухого молока, долила тепленькой водичкой, и , взбалтывая на ходу, понеслась обратно, к себе в палату.

Бутылочки как по волшебству мгновенно выключили детский ор, скрежет решетки на коридорной двери и мерзкий скулеж скопившихся у нее инфицированных вышел на передний план. Только тогда до меня дошло, что надо звать на помощь, звонить в милицию, мужу, родственникам и друзьям. Экстренный номер МЧС ответил мне короткими гудками, номер участкового, скорой, пожарной части тоже не отвечали. Тогда я позвонила своему кормильцу. И опять-таки, есть Бог на свете, мне повезло, как немногим - он проснулся и сразу взял трубку.

- Алле - по хрипатости дорогой супружник со сна не уступал Высоцкому. И такой родной сонный голос мгновенно унял дрожь в моих коленях, помог собраться с духом и вслух сформулировать причину моего ужаса.

-----------------------------------------

Эй, мелочь, что читаем? Ностальгируешь по бумажным книжкам? - Мартин брызнул в меня холодной водой из умывальника и захохотал, когда я дернулась от неожиданности и упала с раскладушки.

Ну и гадюка же ты, братец, - книгу пришлось отложить, чтоб произвести захват с подсечкой без бумажных потерь. Мартышка пыхтел, сопротивлялся, но против карающего приема "злобная сестра" не устоял.

И чего ж ты вперся в мою каюту в такую рань? Я, между прочим, еще даже не ложилась, родительские вещи разбирала.

Ага, сидя за книжкой? Силой мысли, чтоль? - Братец взял мою книгу в руки и пролистнул несколько страниц, брезгливо кривя губы. - Она еще и рукописная, ну просто раритет какой-то. Продадим со "спейсби", гонорар пополам, нет - мне 60 процентов - за идею!

Во-первых, это не книга, а дневник, во -вторых, никакой исторической или художественной ценности он ни для кого кроме меня не имеет, так что обломись,

разбогатеть дуриком не удастся. Здесь мамины записи о наших первых днях. Когда разразилась Последняя Мировая Война... А мама была еще нормальной, такой же как все.

Да чё ты так трясешься над этой нормальностью, ну был у нее бзик, так и что? Ты бы башкой на ее месте не подвинулась? Мне вот вообще без разницы, невроз-не невроз, она нас любила, содержала, вырастила и путевку в жизнь нам предоставила. Сама помнишь, как она впахивала, чтоб мы смогли в итоге попасть на этот корабль.

Мне стало немного стыдно, братюня никогда не заморачивался над мамиными странностями, принимал ее такой, как есть, со всеми заморочками и нервами, а мне было интересно, какой она была до пандемии, как они с папой жили, о чем мечтали. Вот и доинтересовалась! Оказывается, я вообще не родная. И теперь смело могу все свои предположения и догадки относительно наследственности доставшейся от родни вымести из башки как мусор. Одно радует - раннего климакса и близорукости мне не достанется.

Ну что ты там рефлексируешь, - Мартин, оправдывая домашнюю кличку, уже висел на турнике вверх ногами, - пошли скорей, капитан долго ждать не будет. Последний шанс высказать свое "фи" покинутому миру. Сеансы связи расписаны посменно, нас никто ждать не будет.

Я быстро, но без суеты надела форму, провела расческой по волосам и одернула китель на спустившемся с турника Мартышке.

-Все, пошли, и не зачем было так выделываться, до нашего сеанса еще полчаса, не меньше.

Из динамика над каютной дверью раздался механический голос корадмина: Ева и Мартин Новацких, просьба подойти на пост связи. Повторяю, Ева и Мартин Новацких, пожалуйста, подойдите на пост связи.

Надо бы сказать пару слов о нашем корабле. Еще 30 лет назад такая вещь была скорее из области фантастики, чем реальной жизни, слишком много ресурсов уходило на гонку вооружений, войны и предметы роскоши, чтоб можно было хотя бы задуматься о реализации проекта ТАКИХ масштабов. После пандемии все изменилось. Сначала воевать было некому, а потом - незачем, общий враг сделал то, чего не смогли Иисус, Мухаммад, Будда, Ганди и т.д. по списку, - он объединил людей разных стран и религий в борьбе за выживание. Над проектом нашего судна трудилось более тысячи ученых из 180 стран мира, а если считать странами и территории с сомнительным статусом, то из 198 стран.

Все-таки сделать корабль - дом для 10 000 человек, да так, чтоб он прослужил не менее тысячи лет, это задача характера скорее эпического, чем практического.Собирать наше обиталище пришлось в открытом космосе, 713 тысяч кубометров не смогли бы стартануть с Земли.

К счастью, нам нужно было идти не на центральный пост связи, до которого бежать почти пять километров, а на пост нашего отсека - 2 минуты быстым шагом и вуаля! Мы у цели. На дисплее переговорника отражалось лицо последнего близкого нам человека, оставшегося на Земле. По лицу дяди Джоны бежали тонкие лучики морщин от частых улыбок, но вокруг глаз набрякли мешки усталости и хронического недосыпания.

Ну что, малышня, как полет? От невесомости не выворачивает еще? Вы хорошо кушаете? А комнаты хорошие? У нас на Земле все хорошо, мне выдали билет льготника, как вашему правопреемнику на Земле, жаль Снежка не дожила, порадовалась бы за вас, вздохнула спокойно. - На мамином имени голос дяди дрогнул и я сама чуть не расплакалась от острого укола жалости к нему. Мартин заметил, что у нас намечается сеанс группового плача и быстренько пресек ситуацию на корню.

Отчет юного биолога старому биолуху! Невесомости в нашем отсеке нет, это прерогатива центральной гидрофермы, кушаем за четверых, особено Евка (тут я не сдержалась и пнула его в лодыжку) Комнаты огромные и отлично мебилированные со смежным санузлом. В общем все чики-пики, Дядь Джона, только скучновато пока. И ты там тоже не теряйся, ты ж теперь зАвидный жених. И жилплощадь, и льготы. Можешь невест каждую неделю менять.

Дядя засмеялся, но как-то подозрительно покраснел пятнами. Меня буквально осенило - да он смутился! Наш старый добрый вечный холостяк Джона Тэкку смутился! На сердце сразу стало легче и я игриво поинтересовалась:

- И кто же эта юная прелестница, что сбила нашего дядюшку с пути праведного? Кто та коварная искусительница, которая заманила моего дорогого дядюшку в семейные сети, мы ее знаем? Покажешь ее холо?

Ну ,ребятки, вы и пираньи, однако! Нельзя же так набрасываться на пожилого человека. Дядя Джона вытащил бумажник из кармана и нажал кнопку проектора. Проектор пискнул протестующим китайским голоском и выдал голограмму нашей географички из старшей школы и ее дочери в инвалидной коляске. В моей голове моментально пронеслись все заваленные контрольные, двойки за контурные карты и ее

_______________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

Итак, дамы и господа, вот мы и прошли точку невозврата! По этому поводу у нас сегодня состоится тематический бал "Прощание с Землёй". Танцы в центральном секторе, банкет в 8 секторе и галоконцерт в четвертом. Веселитесь, расслабляйтесь, но помните - с завтрашнего дня начнутся штатные занятия для биологов и пилотов, послезавтра для медиков, а послепослезавтра- все кроме будущих специалистов и дежурной смены в обязательном порядке ложатся в анабикамеры, поэтому - никаких излишеств! - Капитан хитро подмигнул нам с огромного экрана в ресткомнате и сигнал схлопнулся. Люди вокруг сразу отмерли, возбужденно заговорили, в нескольких местах послышался смех. Уже десять лет прошло, как мама выпустила нас с братом из дома в первый раз, но в больших скоплениях людей я по-прежнему чувствую себя неуютно, хорошо, что социофобию генетические тесты не показывают, а обманывать психологические проверки меня мама научила еще в самом нежном возрасте. Мартин другое дело : полный кипучей энергии, всегда куда-то несущийся, что-то придумывающий и искрящийся весельем. Кажется, тринадцатилетнее заключение в пределах одного загородного дома под бдительным родительским присмотром на него совершенно не повлияло. Иногда я завидую безмятежной легкости его отношения к жизни, вот и сейчас - пока я рефлексировала и размышляла, он уже ввинтился в группку будущих эмбрионологов и явно намеревался оторваться в их компании на полную катушку. Поймав мой взгляд, братец широко осклабился и призывно замахал обеими руками сразу, а затем и вовсе направил "своих" эмбрионологов в мою сторону, как послушных цыпляток.

- Евка, ты чего такая кислая, знакомься, это Кира, Юджин и Алекс, они рядом с нами живут, в коридоре 6-Б. - Со мной рассинхронно поздоровались три парня откровенно нордического вида, высокий блондин с зеленовато-голубыми глазами уточнил: не Алекс, а Александр, для меня это принципиально важно. На русском он говорил с легким акцентом, скорее всего прибалтийским, хотя, возможно, и немецким, я не специалист. Девушки представились сами.

Я - Мира - высокая русоволосая девушка, напоминающая Алекса в женском варианте, протянула мне изящную ладонь и не по-женски крепко пожала мою руку. Анна, Луиза, Кати, Варвара! Хором произнесли четыре хорошенькие невысокие близняшки и так же хором засмеялись щуря миндалевидные азиатские глаза. Они так смешно и мило выглядели в этот момент в своей одинаковой униформе и с одинаковыми китайскими култышками на головах, что я невольно тоже рассмеялась.

- А я - Ева Новацких, сестра этого кучерявого оболтуса, прошу любить и жаловать. Девушки опять хором расхохотались, но как-то необидно совсем, по-домашнему и подхватили меня под руки. Не успела я опомниться, как очутилась в центре веселой оравы эмбрионологов и биологов, которые наперебой представлялись мне, теребили и тащили то в одну, то в другую сторону.

Привет, Ева! Я Валдис! Алия! Карина! Михаил! Николае! Джордж! Идем с нами! Айда на банкет! С нами на танцы!

Здорово, я Алексей, идем со мной на концерт!

Евуська, плюнь на Лешку, он бабник, идем с нами на банкет и танцы! В глазах у меня уже все плыло, все лица и голоса перемешались пестрой кашей, единственное, чего мне хотелось в этот момент - это слиться с местностью и ящеркой метнуться в свою комнату, забаррикадироваться и посидеть в тишине. Видимо лицо меня выдало, потому что четверняшки буквально отодрали от меня посторонних личностей и выволокли в коридор.

Не дергайся так, Ева, просто Мартин нас уже давно интригует рассказами о своей сестре - самой умной, красивой, доброй, сильной, веселой, лучшей на свете. И не разрешает приближаться - мол, не нервируйте ее зря, она очень чувствительная. Мальчишки просто в ажиотаже последние две недели! Подожди, через пару деньков все устаканится.

И меня повлекли дальше по коридору - на банкет.

ГЛАВА 2

"Аденовирусы удалось обнаружить не только в аденоидах и миндалинах, но и в легких, и во внутрибрюшинных лимфатических узлах здоровых людей. Кроме аденовирусов из организма внешне здоровых людей были выделены вирусы кори, краснухи, герпеса, классической чумы птиц, цитомегалии, ветряной оспы, клещевого энцефалита, полиомиелита и многие другие."

Виктор. А. Зуев. Многоликий вирус. Тайны скрытых инфекций.

По всем коридорам восьмого сектора бежали галострелки, указывающие в направлении банкетного зала, но и без них мы нашли бы его без труда. После недель на витаминно-белковых концентратах и безвкусных соевых коктейлях запах настоящей пищи, особенно жареного мяса, распознавался без труда. Он манил и заставлял ускорить шаги, так что в банкетный зал мы буквально вбежали, роняя слюни, как стая бульдогов. Рекреационный зал радовал взгляд и нюх обилием натуральной пищи и не менее натуральных цветов, выращенных в центральном секторе для опытов в невесомости. Столы украшали жареные индюшки и большие куски вареной козлятины, обложенные горами овощей, выращенных на гидропонике. Торты в виде коров, свиней и курочек с овечками из взбитых сливок вызывали обильное слюноотделение и диатез одним своим видом, я буквально чувствовала, как куски особо симпатичной свинки, сделанной из клубничных бисквитов, пропитанных ромом и политой шоколадной глазурью, на веки вечные оседают жировой подушкой на моей талии. Родители нам рассказывали, что раньше свиней, куриц и коров действительно употребляли в пищу, но после "Дня С" есть их стало слишком опасно, никогда не знаешь , какая именно форма мимивируса сидит в конкретной тушке. Бывшие ранее повсеместно распространенными, эти животные стали огромной редкостью, вживую их можно было увидеть, пожалуй, только в спецлабораториях, где на них ставят опыты.

В тот день, когда произошла та роковая вспышка на Солнце, абсолютное большинство водных ресурсов Земли были поражены новым мимивирусом, но роковые последствия это имело только для некоторых видов млекопитающих.Кошки, собаки, курицы, плотоядные попугаи, коровы, лошади, свиньи, все приматы, кроме лори и семейства игрунковых и, конечно, Homo Sapiens - вот, почти полный список пострадавших видов. Ну, и , конечно, крысы - мыши, как же без них. С крысами мимивирус сыграл особо злобную шутку. Не болея сами, они все поголовно оказались переносчиками агрессивной формы вируса. Их беспощадно истребляли по всему миру, даже в лабораториях крыс больше не держали. Крысолюбы и крысоводы рыдали ниагарами, опуская молотки на головы своих питомцев. Но выбора особого не было, только псих выбирая между семьей и крысой, выберет свою любимую пасючку. А после того, как произошло несколько кровавых инцидентов с участием крыс и их хозяев, за укрывательство крысы стали наказывать полной конфискацией имущества. После этого coupe de grace крысы вымерли, как оспа. Микки Маус и иже с ним перешли в разряд драконов и единорогов - все о них что-то да слышали, но никто не видел вживую. У наших родителей был кот и крысы, что интересно, когда мама рассказывала про них, как отцу пришлось убить Ларссона, заболевшего от укуса Печенюшки, про смерть самого Печенюшки и его собрата по клетке Криса, она всегда плакала. Смерти близких и знакомых у нее такого потока слез не вызывали. Возможно, она любила животных больше, чем людей? Или не разрешала себе оплакивать близких, чтоб окончательно не сломаться? Кто ж теперь скажет...

Допив четвертый по счету стакан вишневого пунша, я поняла, что вот-вот лопну с брызгами. Козлятина, запеченная в банановых листьях с плодами манго, взывала к моей бережливости с тарелки, но в рот уже ничего не лезло. До сладостей так дело и не дошло, я сломалась на национальной кухне ЮАР, так что запах шоколада вызывал уже не аппетит, а тошноту. Пользуясь тем, что моя компания отвлеклась на большую персиково-шоколадную "корову", я тихонечко вышла из-за стола и сыто отдуваясь, пошла в свою каюту. По ощущениям, вся кровь в организме оттекла к желудку, голова слегка кружилась, ноги- руки ватные (тут скорее виноват пунш), все о чем я мечтала в этот момент - это добраться до своей кровати и сладостно прикорнуть на пару часиков. И мне это почти удалось : я незамеченной никем тенью скользнула в свою комнатку, упала в койку и уже задремывала, даже, кажется, начала видеть какой-то сон, когда мне на набитый едой живот плюхнулся Мартин.

Ммммать! Мартышкин! Я щас срыгну прямо на тебя, слезь с пуза немедлено!

Если ты всякий раз после обеда будешь давить матрас, у тебя скоро будет не пузо, а Великое Пузо, нам придется приносить ему жертвы и плясать вокруг него сакральные хороводы в неурожайный год.

И пусть,- я заупрямилась, чувствуя, как вожделенный сон ускользает от меня - Великое Пузо отпугнет от меня твоих безбашенных дружков, и я, наконец, смогу спокойно жить в свое удовольствие! Дай поспать спокойно, когда еще такое счастье выпадет - лечь поудавить после сытного обеда.

Мартин с пыхтением и преувеличенным трудом оторвал меня от матраса и поставил на пол. - Давай, Евуська, пошли - занудным тоном тянул он, пока тащил к двери. - Ты мне нужна, как человек и как сестра! Кто еще спасет меня от страшной опасности и бесчеловечного ужаса на танцах?! Неугомонный братец схватил мою ключ-карту и фон и магическим пендалем выпихнул меня в коридор. Без карты и думать было нечего попасть обратно в кроватку, так что я решила смириться и попытаться получить удовольствие от вечера.

Что, братишка, опять намечаются женские бои без правил? Кому на этот раз ты запудрил мозги и отключил способность к критическому восприятию тебя любимого? Женской баскетбольной команде или паре "лучших подружек на всю жизнь"? Ты опять хочешь, чтоб я отыграла злую обожающую тебя сестру, как я понимаю.

Мартин немного замялся, но потом все-таки выдал, алея щеками, - Ты с ними уже познакомилась, помнишь четверняшек?

И кого же ты уже ажиотировал? Анну, Луизу, Кати или Варвару? Нет-нет, погоди, дай угадаю - всех четверых, а теперь тайные отношения вскрылись и девушки жаждут крови? Я не смогу прикрыть тебя от всех четверых, максимум от пары, с остальными мирись сам.

Мартин опять запунцовел и выдавил: - Они на меня не обижены...К сожалению. Говорят - я у них первый общий парень на всех четверых. Теперь хотят любви и ласки впятером. Не то чтобы у меня не хватило сил, но вот желания оргии как-то не достает. Он так редко стесняется, что вид его смущения буквально подкосил меня. Так мы и зашли в танцевальный зал - Мартин, красный от смущения и я - от хохота.

Танцплощадка была украшена ничуть не хуже, чем банкетный зал. По правилам безопасности, разработанным после Дня С, освещение приглушать было запрещено, так что шоумены нашего ковчега извернулись на грани абсурда, чтоб обеспечить танцующим людям подобие анонимности. По стенам плыли голографические виды покинутой нами Земли и абстрактные свето-цветовые узоры, завязанные на ритмы звучащих мелодий, в центре огромного зала стояли самые большие гидропонные установки, их не смогли вынести, поэтому художественно украсили цветочно-фруктовыми композициями и серпантином с воздушными шарами. Каждый желающий мог зайти в закуток между этими баками и получить у организаторов танцев маску-домино со свето-звуковыми предохранителями. От прежних карнавальных масок эти отличались только тем, что прилеплялись к лицу клеем, реагирующим на падение пульса и вирусные частицы на коже. Если человек в такой маске умирал или подвергался фатальному нападению, маска начинала светится яркими вспышками и испускала пронзительный вой воздушной тревоги. Даже если свеженький мертвяк умудрялся каким-то чудом снять с лица маску, светящиеся и орущие сенсоры все равно оставались намертво приклееными к лицу, потому что оторвать их от кожи можно только с помощью органического раствора для умывания. Когда в позапрошлом году случилась Вспышка-терракт во время бала-маскарада при ратуше Маленького Чикаго (среднеамериканский квартал в Москве) Множество людей могли наблюдать из своих квартир, как из дверей ратуши на улицу выбегают дискозомби, сияющие красными, желтыми и белыми вспышками. Я это увидела с вертолета на высоте 150 метров, светомузыка на лицах и разноголосое завывание сирен вызвали у меня ассоциацию не с трагедией, а скорее с дьявольским рэйвом. После этого маски стали практически обязательным атрибутом для любого крупного скопления людей.

В сиянии, разноцветным потоком льющемся со стен, возникали и пропадали фигуры танцоров в бальных платьях и фраках, голографические аниматоры кружились в венском вальсе, стремительной мазурке и танго - танце страсти. В этом мельтешении цвета и света сложно было разглядеть даже себя, что уж говорить о других персонажах танцевальной вакханалии, но успокаивало то, что у тревожной кнопки дежурили два охранника в защитных костюмах, готовых по первому тревожному вскрику маски вырубить питание музыке и галопроекторам. Мартин галантно взял меня за руку и вывел на танцпол. Не сказать, что мы прямо уж великие балеруны и знатоки классического танца, но голо наглядно показывали нужные движения и скрывали невольные огрехи от людей, танцующих рядом с нами. После нескольких танцев заподряд, я уже запыхалась, вспотела и с неудовольствием констатировала, что надо больше внимания уделять физкультуре. Мартин напротив, ни разу не сбился с дыхания и по-прежнему был свеж, как майское утро. Я слегка разозлилась, хоть это и нерационально, но так бесит, что он всегда и во всем превосходит меня. Даже в танцах!

- Слушай, ты так и собираешься весь вечер крутиться вокруг меня? Вокруг полно свободных девушек,а я имею право на личное пространство и одиночество. Хочу спать, в конце концов!

Мартышкин огляделся и ехидно заухмылялся:

Я, конечно, могу тебя оставить в покое и сдаться на милость четверке победительниц, но разве тебя совесть не замучит, когда они подкинут под твою дверь мое изможденное, лишенное мужских соков тело? - Излишней совестливостью я никогда не страдала, о чем безо всяких дипломатических изысков тут же ему и сообщила. Март не расстроился из-за моей резкой отповеди и продолжил, заходя с козырей, - Если настаиваешь, бессердечное Сестридзе, я тебя оставлю, но предупреждаю по-братски : у тебя тут образовалась небольшая, но очень организованная толпа поклонников и если я уйду, все оставшееся время ты будешь вальсировать под нежный бубнеж какого-нибудь эмбрионолога, тебе нравится обсуждать регулярность своих овуляций и перспективы введения бластоцист земных организмов в экзогенные? Нет? Почему то я так и подумал. - И Мартин привел подлый по-братски последний довод, - А если ты все таки вырвешься из нежных объятий эмбрионологов, я сообщу Джорджу, что ты одиноко скучаешь в своей каюте и жаждешь прильнуть к его колодцу познаний экзобиологии. Как хороший товарищ, он безусловно, постарается развеять скуку и одиночество моей сестры. Мартин расхохотался гнусной гиеной, а я поняла, что спокойствия мне до укладки в анабиозную капсулу не светит.

Тогда хотя бы сделаем перерыв на попить, а то в глотке сухо, как в пустыне. Я развернулась в сторону ближайшей стойки с напитками. И тут погас свет.

ГЛАВА 3

Вирусные частицы, неспособные к размножению, получили название дефектных. Они не размножаются сами и, находясь внутри клетки, препятствуют размножению стандартных вирусных частиц. Однако, при одновременном заражении клетки как дефектной, так и стандартной частицами картина меняется : дефектные частицы начинают размножаться, используя недостающие "инструменты" стандартных частиц.

Виктор. А. Зуев. Многоликий вирус. Тайны скрытых инфекций.

Как гласит Закон Мерфи : "Если неприятность может произойти, она обязательно произойдет." Поразительное совпадение : именно в тот момент, когда механики проводили профилактические тесты системы имитации земного притяжения, наш корабль попал в мощный поток солнечного ветра. Под ударом оказалась вся смена дежурных механиков, они умерли, не успев подать сигнал тревоги. Свежеиспеченные мертвяки устроили буйный погром среди оборудования и вывели из строя генератор притяжения, осветительный контур, электронное оборудование в двух секторах и дублирующие их контуры. Это раз.

Поднятая по тревоге вторая смена механиков-инженеров обнаружила, что электронные замки не работают и их бывших товарищей в мехзале удерживает только заклиниаший проход упавший сервер. Вдобавок, вопреки правилам общей безопасности не менее половины мертвяков имело свободно работающие челюсти, не скрытые рабочей маской. Сейчас эти челюсти вполне плотоядно щелкали, пытаясь добраться до уцелевших специалистов, а в условиях невесомости даже просто передвигаться, не промахиваясь с непривычки мимо цели, и то непросто, что уж говорить о таких фигурах высшего пилотажа, как упокоение свежих, а значит и очень даже шустрых мертвяков. Это два.

Когда вырубились свет и притяжение множество людей на танцплощадке неожиданно для себя полетели в разные стороны. Не все успели сгруппироваться, многие получили серьезные травмы, были и погибшие. Это три.

Я судорожно пыталась удержать в себе все съеденное и выпитое, когда сразу из нескольких мест засверкали вспышки и сирены завыли истеричную разноголосицу. Мимо меня проплывали рубиновые капельки крови, краем глаза в неверном свете вспышек я заметила сферические детали чьего-то полупереваренного обеда. Мой желудок опять конвульсивно сжался и попытался исторгнуть из себя пунш и козлятину. Вот он, момент торжества материнской выучки - в танцевальном зале, неожиданно ставшем ареной Смерти я была одной из немногих, кто был вооружен. Конечно, нож десантника и электрошокер с дробовиком или шприцем "зеленой смерти" не сравнить, но это было намного больше, чем ничего. На меня стробоскопически сияя маской надвигался зомби, царапающий воздух руками, по одежде и неоново-синим клипсам в ушах я опознала одну из четверняшек - кажется, она представилась Луизой, но прежде, чем я успела пустить в ход нож, она столкнулась с беднягой-эмбрионологом, который плохо предугадал последствия своих движений в невесомости. Они плавно закувыркались прочь от меня, воспаряя\опускаясь к потолку\полу. По своему это было даже красиво- страстные объятия женщины и мужчины, сияющие гранатовые шарики, текущие от них по воздуху веерным шлейфом. Но при повороте их тел становилось видно - то,что казалось поцелуем было пожиранием, лицо мужчины искажено не страстью, а страхом. Гранатовые шарики щедро высыпались из разорванной трахеи бедняги вместе с невнятным шипением попытки крика, помочь ему было уже нельзя, разве только добить. За десяток страшных секунд его агонизирующее лицо обмякло, кровотечение прекратилось, и "любовники" расцепили смертельные объятия. Мельком вздохнув по ненадетым на танцы магнитным ботинкам, я устремилась вслед мертвецам, на лету доставая нож из набедренной перевязи. В этот момент и живые и мертвые могли в полной мере оценить мои панталончики с динозавриками, дисгармонирующие с чулками, но, боюсь мой первый стриптиз никто не оценил.

Охранники уже вполне акклиматизировались в кровавом хаосе, и спешили навстречу восставшим широкими прыжками по всем доступным поверхностям. Вот одна сирена смолкла, вторая, третья, четвертая... Парни были настоящими профессионалами, я бы даже сказала - фанатами своего дела. Чтоб так передвигаться в магнитных ботинках нужны не месяцы - годы практики. И вот осталась буквально пара мертвяков, не больше, как Закон Мерфи снова вполне ехидно утвердился на космологическом троне случайностей. Инженеры нейтрализовали свою невезучую смену и включили аварийный контур притяжения. Я так больно хряснулась копчиком об пол, что из глаз буквально вырвались потоки "лучей добра", адресованные механикам. Изо всех углов раздавались такие потоки нецензурщины на разных языках, что создавалось полное впечатление международного конкурса матерщины. Света все еще не было, аварийное освещение еще не работало, поэтому выпутываться из чужих конечностей приходилось вслепую, очень быстро, но при этом стараясь никого не порезать и не "коротнуть" шокером. От удара в голове гудело, последние две сирены как будто размножились и звучали вокруг меня, в глазах все еще сверкали искорки от боли, когда я поднялась на ноги. Потряся головой, я поняла, что это не в ушах у меня гудело - при падении еще несколько человек получили травмы, несовместимые с жизнью. От резкого перехода из нормального тяготения в невесомость и обратно, кровоток будто сошел с ума, глаза выскакивали из глазниц, меня шатало, а конечности ощущались неуклюжими протезами. Заморгали наконец, вспышки тревожного красного света, в их неверном излучении я с облегчением увидела Мартина, целого и невредимого, который отчаянно сквернословя, отмахивался от Юджина и Алекса микрофонной стойкой на мини-сцене в углу. За спиной моего брата стояли, переплетясь в тесном объятии уцелевшие трое из четверняшек. По первому взгляду, я б сказала, что при возвращении тяготения фатально пострадали не менее двадцати - тридцати человек, и число жерт все время увеличивалось. Далеко не всех воспитывали такие фанаты выживания, как мои родители. При холодном оружии или шокерах были всего человек пять, да еще охранники, в защитных костюмах и с топориками. Не могу сказать, что расклад был в пользу пока еще живых людей. Я отмахнулась ножом от особо настойчивого "поклонника" и еще раз мысленно поблагодарила маму с папой, которые не жалели денег и времени для обучения своих отпрысков искусству выживания. Один из декоративных фонарей возле меня держался на соплях, тонкую металлическую ножку удерживали только два болта из положенных восьми. Да здравствует лень декораторов! Сам фонарик тоже был металлическим и довольно увесистым, что в эпоху пластмасс и сплавов было редкостью. И-и-и-и-э-эх! Я вырвала фонарь из креплений и французской мельницей начала пробиваться к брату. Люди вокруг отбивались от бывших друзей и любимых всем, что только можно было оторвать от пола и стен. В ход пошли декоративные перголы, скатерти, флаги, микрофонные стойки и колонки, на другом конце зала крепенькая смуглянка схватила большую кастрюлю из-под пунша за ручку и крутилась с ней на месте, отбрасывая от себя мертвецов кастрюльным днищем. Над толпой слышны были ее громкие причитания на болгарском, кастрюля вся была в красном, брызги почти долетали до меня и непонятно было, что пятнает белую эмаль кастрюли, пунш или кровь. Не знаю в чем дело - в моей эмоциональной ущербности, адреналиновом приливе или психологическом шоке - но мне совсем не было страшно, я почти дошла до брата, страшные картины вокруг не трогали меня, но запечатлевались в сознании с болезненной четкостью. Я как будто ненадолго стала сверхчеловеком, с аномальными зрением и слухом. И этим суперзрением отмечала, что Мартышкин уже запыхался, а одна из уцелевших четверняшек зажимает рваную рану на руке в безумной надежде, что вирус пощадит ее. С другой стороны в тот же удобный угол пробивался один из охранников, ведя за собой еще несколько человек, но я была ближе и в критический момент, когда Мартин зазевался, метнула фонарь в мертвеца, давая брату возможность отбиться. С одним ножиком, пусть и десантным, много не навоюешь, особенно при смертельной опасности телесных контактов, так что до спасительного угла я добиралась прыжками, которые сделали бы честь любому кенгуру.

-Кати! Кати, держись! Кати! Ка-а-а-а-ат-и-и-и-и! Обреченная девушка вырвалась из объятий сестер, подхватила фонарь за перекладину и кинулась в самую гущу мертвяков. Кати гвоздила направо и налево своей импровизированной дубинкой, сея хаос на своем пути. По моей спине пробежали ледяные мурашки, когда я поняла, что она поет во время своей битвы. Ее сестры тоже услышали песню и подхватили ее:

Красная планета, пустынные сады

Все мы, как кометы, мы все из пустоты.

Пулями плюется автомат в руке,

И кровью умываются где-то вдалеке

Война идет девятый год

Всю Землю кровью умывая.

И каждый знает - он умрет

Стреля... - Кати упала под тяжестью навалившихся на нее свежезараженных и ее голос смолк. Анна и Варя допели куплет, не прекращая бить бывших друзей по головам. Последняя сирена смолкла и сигнальные проблески масок перестали давить на зрение. На месте побоища воцарилась тишина и никто не мог решиться нарушить ее. Люди стояли тяжело дыша, с остекленевшими глазами, онемевшие от горя, стыдливого облегчения "сегодня умер не я", тоскливое недоумение плескалось в каждом взгляде:

"Как такое могло произойти? Это должен был быть прекрасный праздник...."

Центральные двери по-прежнему были закрыты, но из вспомогательных выходов выбежало множество санитаров - добровольцев, каждый с охранником, так что толпа получилась внушительная. Быстро, но без суеты, каждому вкололи успокоительное, зафиксировали на носилках и понесли в карантинные капсулы. Команды санитаров, вопросы и выкрики разбили тишину центрального отсека. Отдельные всхлипы, вздохи и тихий плач с носилок звучали жутким хором стогласых чудовищ в моих ушах. Санитарка в забрызганном кровью комбинезоне все спрашивала и спрашивала меня о чем-то, но я никак не могла понять, чего она от меня хочет, звенящая вата в моей голове никак не давала сосредоточиться, я просто мотала головой, не осознавая, с чем именно соглашаюсь. Наконец до нее дошло, что я неадекватна, меня примотали к носилкам, охранник вколол мне в предплечье миорелаксант с особыми ингридиентами, и , по пути к карантинной капсуле, я провалилась в вязкое багровое ничто.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ.

Среди видов с полностью расшифрованным геномом - Rickettsia prowazekii, тифозная бактерия. Она проникает в клетку, всасывает ее питательные вещества и потребляет ее кислород, стремительно размножается, а затем просто разрывает хозяина. ДНК этого паразита очень похожа на ДНК в митохондриях - органеллах, обеспечивающих энергией каждую клетку нашего тела. Предками и Rickettsia, и митохондрий около трех миллиардов лет назад были, судя по всему, первобытные свободноживущие бактерии.

Карл Циммер. "Паразиты:тайный мир."

Когда я пришла в себя, то поняла, что героям старых фильмов о космосе можно только посочувствовать. Все эти фильмы, герои которых носят странную одежду и не менее странные прически. Анабиозные капсулы в этих фильмах здорово похожи на современные карантинные ячейки. В карантине я оказалась уже не в первый раз, но ни разу до этого - в такой большой компании. Правила карантина предписывают трехсуточную изоляцию возможно зараженного с возможностью круглосуточного наблюдения за его состоянием. На деле это означало то, что куча народа оказалась в плексигласовых камерах размером 2 на метр в одних подгузниках (в прямом смысле этого слова, поскольку прогулки в туалет нам не полагались). Голова просто раскалывалась от боли, руки и ноги дрожали, как рождественский плумпудинг в тарелке англичанина. Я сменила поляризацию капсулы на прозрачность и встала возле передней стенки. Большая часть капсул вокруг мутно темнела в стерильном белом свете изолятора, но кое-кто так же как и я проснулся, включил прозрачность и осматривался. С большим облегчением среди этих живчиков я заметила Мартина, близняшек и еще нескольких знакомых по группе. Мартышкин походил на боевого младенца - повязка на голове, шов через предплечье, ноги покрытые наливающимися синяками - и беленький подгузник, украшенный узорами из символа биологической опасности. Ближайшие ко мне капсулы были еще затемнены, зато братец уже нашел себе занятие и играл с соседом в "камень-ножницы-бумагу" на символические щелчки по лбу сквозь плексиглас. Я устала стоять, поэтому вновь села в кресло-кровать и затемнила свой временный дом.

Большую часть первых суток карантина я проспала, отрываясь ото сна только для сдачи крови и приема безвкусной синтетической пищи. Заняться было совершенно нечем, а одеяние в виде подгузника не стимулировало к общению с товарищами по несчастью. Но на второй день в карантин зашел наш штатный психолог, чтоб провести несколько тестов и побеседовать с особо в этом нуждающимися. Когда очередь дошла до меня, я пожаловалась на нестерпимую скуку и попросила принести мне читалку или планшетник из моей комнаты. Игорь Николаич переадресовал мою просьбу своему практиканту и уже через полчаса в моем распоряжении было несколько бумажных книг и дневник матери. На недоумение, красноречиво выразившееся на моем лице, практикант с бэйджиком "Марат" пояснил - эти книги лежали на виду, а шариться по моим личным вещам он посчитал неэтичным. Что ж, бумажные раритеты лучше, чем совсем ничего, хоть я знаю их чуть ли не наизусть. Даррелл, Желязны, О.Генри, Громыко и Хэрриот не раз скрашивали мне тоскливые деньки. Единственной не изученной мной вдоль и поперек книгой оставался мамин дневник, за него-то я и принялась в первую очередь.

"...Я люблю фильмы ужасов, ну, то есть любила. Я пересмотрела множество ужастиков, от классики до самых современных, от великих опусов искусства страха до откровенного трэша. Глотала книги фантастики и хоррора пачками. И буквально во всех этих произведениях было одно общее звено: главгерой во все горло орет о вампирах(демонах, зомби, призраках, пришельцах и т.д. - нужное подчеркнуть), а его окружение вертит пальцами у виска, как вариант - спрашивают у безрукого мертвяка с повернутой под странным углом шеей, -"С вами все в порядке? У вас кровь течет, вызвать вам скорую?" - и очень удивляются, когда "пострадавший в автокатастрофе" или "жертва насилия" кусает их за то, что подвернется. Люди вообще не очень верят в то, что не вписывается в рамки их обыденной жизни и личного опыта. Каждый живет в собственном "тоннеле реальности", отбрасывая и вытесняя из сознания все, что не вписывается в размеры их тоннеля. Так что я приготовила пламенную речь к мужу с кучей аргументов и доказательств. Но она не потребовалась. Конечно, могло сыграть свою роль и то, что ужастики Ян смотрел вместе со мной, но уже одно то, что он не усомнился в моей адекватности, подняло мне настрой.

- Солнце мое, ты абсолютно уверена в том, что они мертвые, а не бешеные?

Конечно, никакое бешенство не заставит человека ползти вперед с разорванной шеей и шлейфом из кишечника. Ты не представляешь, какая от них вонь!

Ок, второй вопрос: они медленные, как в "Ночи живых мертвецов" или шустрые, как в "Мировой войне Z"? - голос моего мужа слегка подрагивал, я слышала, как он мечется по дому, роняя мебель и одеваясь. Тут Ян выдал такую матную руладу, каких я даже от сантехников в мамином ЖЭКе не слыхала.

Зай, у меня под окнами та же жопа, только в профиль. Походу, мы пропустили начало конца света, блядь! Я вызвоню кого-нибудь из парней, Стрелы или Пельменя, мы приедем и эвакуируем тебя через окно.

В этот момент в коридоре послышались неуверенные скребки, а потом мокрый шлепок об пол. Меня подбросило так, будто я получила хороший разряд тока в ягодицы. - Там что-то есть- шепот еле высипелся из спазматически сжавшегося горла.

- Сиди в палате, забаррикадируй дверь койками и жди, я скоро буду.

- Это бессмысленно. На окнах решетки, а в коридорах полно зомбаков. Живым и не покусанным ты до меня не дойдешь. Сиди дома, милый, мне не настолько идет черное, чтоб овдоветь. Кто-то же должен придти на помощь людям? Полиция, МЧС, пожарные? Не все ж озомбели, мы то не больны, значит и другие выжившие найдутся.- Я не выдержала и снова заплакала.

- Так, самое главное, не впадай в панику! Ты не только за себя в ответе, так что отставить истерику! - Ян заговорил нарочито грубоватым и самоуверенным тоном, как ветеринар с заболевшим животным. - У тебя ведь есть раковина в палате? Без еды человек может прожить две недели, а без воды только три дня. Набирай воду куда сможешь, в кружку, бутылки из-под сока, пакеты, в саму раковину тоже воды набери. Если везде творится то же, что и у нас под окнами, коммуникации могут полететь в любой момент. Сиди тихо, как мышка, в туалет тоже ходи в пакетик - и за окошко. Может, молоко у тебя все-таки появится, и дети тоже выживут. И помни самое главное - если мы переживем этот пиздец, я согласен снова переехать жить за город. Теперь у тебя есть мощный стимул, так что не облажайся. Я люблю тебя. - И на этой воодушевляющей ноте сигнал пропал.

Про молоко Янусик напомнил зря. Я и так переживала из-за своей немолочности, а сейчас масштаб трагедии резко увеличился в объеме. На посту наверняка было полно сухой смеси, но я помнила про звуки в коридоре и открыть дверь не решалась. Здорово, что за мусорм три дня не приходили, так что я последовала совету мужа и наполнила все имеющиеся в моем распоряжении емкости водой. Их оказалось больше, чем я рассчитывала, но меньше, чем хотелось бы. В ход пошло все: бутылки из-под минералки, коробки из-под сока, баночки из-под йогурта, пакеты, даже эмалированный горшок, который пылился без дела на нижней полочке шкафа для пеленок. Когда дети, один за другим, проснулись и начали хныкать, я наполнила теплой водой и их бутылочки. Два маленьких желудка были обмануты, но я понимала, что это ненадолго. Максимум час, ну два, и они опять проснутся и заплачут от голода, но вода их уже не успокоит. Я провела контрольное теребление сосков и с огорчением снова убедилась, что корова из меня никакая. Даже молозиво и то выделяться больше не хотело. Видимо новый стресс окончательно доконал мои молочные железы. Нужно было что-то делать. Дура я, дура! Впору было рвать на себе волосы, надо было сразу бежать в сестринскую за смесями и бутылочками, а не сидеть на попе ровно и трястись от страха. Делать нечего, с полными трусами адреналина, я отодвинула свою жалкую баррикаду от двери и выглянула в коридор. В тусклом освещении ничего опасного вроде бы не наблюдалось, но странный шлепок из коридора мне определенно не послышался. Я поудобней перехватила мокрыми от нервного напряжения пальцами свою импровизированную дубинку из спинки кровати и вышла за дверь своего убежища. За решеткой, ведущей из обсервации, не осталось никого, кроме изуродованной медсестры. Смерть не была к ней милостива и не принесла упокоения, увидев меня, она заныла утробным голосом и начала скрести почти начисто обглоданными ногами пол коридора, пытаясь до меня добраться. Я ничем не могла ей помочь, да и подходить, честно говоря, было боязно, поэтому я отвернулась и заклинила дверь в свою палату ножкой от стула. До сестринской я добралась без приключений и слегка расслабилась. Может те шлепки из коридора издавала несчастная медсестра? Я взяла тележку для развоза детей, явно оставшуюся еще с советских времен, и нагрузила ее пачками с детским питанием. Тащить и тележку, и спинку кровати одновременно было очень неудобно. Если б не врожденная трусливость и подозрение, что по канонам ужасов на меня непременно нападут, как только я расслаблюсь, спинку я б оставила в сестринской. А так предпочла выгрузить часть пачек из тележки и закинуть свое орудие самообороны сверху. Я с такой скоростью неслась обратно по коридору к своей палате, что не сразу поняла, что проехалась тележкой по чему-то мягкому. И только секунды через две до меня дошло, ЧТО именно я только что раскатала по коридору своего узилища. Оказывается, зомби-младенцы существуют. Я подошла к нему, держа свою "дубинку" наготове и присмотрелась. Это было необдуманным шагом и я тотчас за него расплатилась. Тельце малыша было жестоко истерзано еще при жизни, низ живота был так объеден, что даже непонятно было, какого он пола. И в бесславном финале коротенькой послежизни, меня вырвало на его труп, уже окончательно упокоившийся. Зловещие шлепки сразу стали понятными и не страшными. Пусть новорожденный и стал зловещим мертвецом-каннибалом, но тело у него было маленькое и хрупкое, клыков в полметра и загнутых хищных когтей тоже не появилось. Стоя над мертвечиной в луже выблеванных драгоценных калорий я поняла для себя две очень важные вещи:

первое - младенцы очень хрупкие

второе - за прошедшие секунды я стала убежденной вегетарианкой.

Но даже при очевидной уязвимости и беззубости новорожденных, они наверняка могут быть опасны, в частности, как источник неведомой заразы. А может, они как в ужастиках могут ползать по потолку и нападать сверху? Аккуратно подпихивая маленькое тельце спинкой кровати, как скребком, я выпихнула его за решетку, прямо в жаждущие объятия медсестры. После того, как адреналиновый накал слегка спал, мои мозги заработали более эффективно и я сообразила, что баррикада возле решетки будет совсем не лишней. Стараясь двигаться по возможности бесшумно, я придвинула к решетке шкафы советского образца для сбора анализов, они полностью перекрыли обзор из коридора, не осталось ни малейшей щели. Придвигая второй шкаф я с омерзением обнаружила, что собственной падалью мертвяки тоже не гнушаются. Медсестра приняла полулежащее положение римского патриция, опершись о стену, и вычавкивала содержимое разбитой головы мертвого младенца. Меня бы снова стошнило, но было уже нечем. Казалось, даже желудочного сока во мне не осталось. Поэтому я просто продолжила создавать заграждение. К тому моменту, когда я закончила со шкафами и пеленальными столами, пот лил с меня такими потоками, что я даже удивилась, не обнаружив под собой вонючей потной лужицы. Кровянистые выделения давно пропитали и прокладку и трусы, уже стекая тонкими ручейками по ляжкам, но я никак не могла остановиться и передохнуть.

Один из детей снова проснулся и замяукал от голода. Пришлось на рысях бежать к детям и делать молочную смесь. К счастью, горячая вода из крана еще текла, так что смесь получилась вполне пристойной температуры. Пока ребенок ?1 сосал бутылочку, проснулся второй и я уже отработанным движением сунула ему вторую бутылочку. И вот пока я их кормила, меня осенило. Ну не дура ли я? Строю у своей палаты баррикады, таскаю в нее припасы бутылочек и смесей, а рядом пустует сестринская комната, полная и того и другого, плюс удобный диванчик и железная дверь с засовом. Я снова загрузила тележку, на сей раз предназначенным для нее живым грузом и потным вихрем метнулась обратно в сестринскую.

На улице занимался рассвет, пустой и тихий. Не слышно автобусов, трамваи не звенят на поворотах и ни одного человека вокруг. Может объявили чрезвычайную ситуацию и людей эвакуировали? Почему тогда я не слышала сирен, машин, криков в конце концов? Не оглохла же я, детский рев и скулеж мертвяков в больничных коридорах слышу даже слишком хорошо. Малыши наелись и снова уснули. Адреналиновый прилив не может держаться бесконечно, мои надпочечники устали и перешли в обычный режим работы. Сразу навалилась усталость, швы на самом интересном месте напомнили о себе и я задумалась: послезавтра мне их должны были снимать, что будет, если их не снимут? Смогу ли я снять их сама, может пока я тут бегала и баррикадировалась, они уже разошлись и я умру? Размышляя над этим животрепещущим вопросом я провалилась в сон.

Тихое утро плавно переходило в полдень, когда я проснулась. Голова болела так, словно вчера ей забивали гвозди. Во рту явно нассала стая кошек, а по спине пробежали все виды домашних копытных. На улице было так же пусто и тихо, как и ночью, а тишину разбавляли только стоны из больничных коридоров и дуэт голодных младенцев. Перепеленывая малышей я, наконец, внимательно рассмотрела своего подкидыша. Темные длинные волосики обрамляли недовольную смуглую мордашку, девчушка была практически идентична моему новорожденному, не считая некоторых анатомических подробностей и тона кожи. Даже имя для нее у меня уже было. На идентификационных бирках не было фамилии ее матери, только дата родов, пол и лаконичное "отказник", так что ничто не мешало мне самой придумать для нее историю жизни. До шестнадцатой недели мой муж разговаривал с девочкой-Евочкой в моем пузе, пока на УЗИ она не показала "недвусмысленно мужские яйтса", после этого Янусик извинился перед пузом за навязывание своих ожиданий и начал привыкать к мысли о сыне. Так что имя для малышки уже было готово, что не скажешь об имени для сына. Во время придумывания мальчукового имени меня видать настигла водянка головного мозга беременных. Теперь она прошла, и имена типа Варфоломей, Абрахам, Шеллар и Диего уже не казались такими привлекательными. Так что у меня на руках оказались девочка-Евочка и мальчик-безымянчик.

Девочка-Евочка поднатужилась и выдала порцию мекония на чистенькую больничную пеленку. Памперсов у меня оказалось просто навалом, судя по упаковкам, они лежали для рекламной раздачи среди родильниц. Куча "Хаггис", "Merrys", "Либеро" и собственно "Памперс" с рекламными буклетами и пробниками детских кремов. А вот с пеленками дело обстояло хуже: запаса чистых пеленок в обсервации видимо не держали, приносили по необходимости, но сейчас стройная система рухнула. В моем распоряжении было десять фланелевых пеленок, стоящих колом от санобработки и столько же хлопчатобумажных. Сколько мы с детьми еще будем взаперти - неизвестно, так что пеленки я берегла, как крайнюю драгоценность. Вот и еще одна пеленка в минусах. Я снова включила телефон - сигнала не было.Вообще, пустые улицы не очень похожи на любой из фильмов зомбиапокалипсиса, которые я видела. Если абстрагироваться от гнилостно-сладкого запашка, витающего вокруг и нерабочего мобильника, натуральное утро первого января. Кстати, в коридорах больше не стенали и не скреблись. То ли живая мертвечина передислоцировалась, то ли ушла в "спящий режим". Впрочем, пойти и проверить как-то не тянуло, пусть такими глупостями "выживальщики" занимаются, а мой инстинкт самосохранения всегда при мне.

Швы в промежности еще болели, но вроде бы не лопнули, а это уже плюс. Правда, я пережила несколько неприятных секунд, когда во время утреннего туалета увидела в отхожем горшочке два узелка, но потом вспомнила, что наряду с простыми швами мне наложили саморассасывающиеся швы из органического материала. Они уже начали подживать и лишние узелки выпадали сами. Я успокоилась. Если б еще работала мобильная сеть, можно было б сказать, что я выживаю по классу "люкс". Обшмонав шкафчики-сумочки-полочки, я обнаружила с полкило печенья семь коробок шоколадных конфет и две пол-литровые бутылки коньяка, все кроме печенья сопровождалось благодарственными открытками от счастливых папаш и бабушек. Таким образом, в ближайшие дни голодная смерть не грозила ни мне ни моим детям. Девочка-Евочка оказалась не тягостной обузой, а чудесным сокровищем, после того, как я дала ей имя, малышка стала мне важна так же, как и мой, пока безымянный, сын. Я лежала между детьми, смотрела на них и мне все больше казалось, что Евулька - вылитая моя мама, и ушки ее и глаза миндалевидные, пока темно-синие и мутные, как у котенка, но в будущем обязательно станут такие же глубоко шоколадные, как у всех женщин нашего рода. Имени для сына у меня пока не было, так что я дала ему кодовую кличку "Мартин" по месяцу рождения. Итак, что мы имеем в сухом остатке? Безопасное место, батареи емкостей с водой, калорийная пища для меня и куча смеси и подгузников для детей. Нам тепло, светло и безопасно. Можно расслабиться и спокойно ждать спасателей. И тут погас лучик света, сочащегося сквозь замочную скважину..."

Закрякала сирена и я подняла глаза. Через две капсулы наискосок от меня сверкала дискошаром капсула с симпатичным геологом. Даже в смерти он не утерял своей привлекательности, просто вместо здорового сияния ребенка из счастливой семьи, окружавшего его ранее, теперь присутствовала аура обреченности элитного наркомана. К капсуле подбежала медсестра с анализатором и провела свежеиспеченному мертвецу страховочный аудио-визуальный тест. Тест показал то, что и так было понятно из воплей карантинной капсулы, но она все-равно засунула анализатор в раструб для взятия крови и взяла пробу из предплечья зомби, скребущего плексиглас в бесплодных попытках до нее добраться. Тест-полоска на конце анализатора сразу полыхнула фосфорически-малиновым цветом. Девушка, едва сдерживая слезы, кинула ее под ноги мертвецу, закрыла наглухо окошки для подачи пищи и взятия анализов и села на пол рядом с капсулой. Нервные дамочки не идут в такие опасные области, как медицина, значит этот парень ей был хорошо знаком, возможно даже слишком хорошо. Пришли санитары с охранником, страхующим их на случай неприятных случайностей. Они погрузили опасный груз на грузовую тележку и покатили к выходу. Девушка, сама как мертвая, поднялась и двинулась за ними, провожая геолога в последний путь. Мне не надо было идти с ними, чтоб узнать, что случится с телом в капсуле. На этот счет был разработан стандартный протокол еще на Земле. Сейчас они выставят гробовую капсулу в переходный шлюз, затем задраят герметичную внутреннюю дверь и второй пилот даст команду корадмину открыть выход в открытый космос. Датчик, реагирующий на вакуум, включит одноразовый двигатель капсулы и ее выкинет в космос. Затем шлюз вновь закроется, корадмин накачает в него возух и создаст комфортное для людей атмосферное давление. Конечно, если б мы находились в фантастическом фильме или книге типа "Билл-герой галактики", то все эти сложности были б не нужны, бравые ребятки запросто впрыгнули бы в суперскафандры и выкинули капсулу в открытый космос самостоятельно. А может, даже и скафандры не стали б одевать ради такой мелочи, просто открыли б "дверь на улицу", скинули биологическую опасность со своих могутных плеч в вакуум и бодренько пошли б пить кофеек и кувыркаться в невесомости. Увы, вирус в наших клетках еще не делает обычных людей суперменами, кессонную болезнь еще никто не отменял, а невесомость вызывает какие угодно ощущения, кроме радости и комфорта. Сначала предполагалось, что капсулы с биологической угрозой действительно будут выкидывать люди в скафандрах, но при первой же проверке опытом выяснилось несколько очень неприятных (и вообще-то совершенно очевидных для всех здравомыслящих людей) вещей :

первое) Для того, чтоб избежать кессонной болезни, исполнители должны не менее двенадцати часов провести в шлюзе с постепенно понижающимся давлением перед выходом в космос и столько же при повышающемся давлении - для адаптации к корабельному а.д. на входе в жилые отсеки.

второе) первую половину этого времени перед их глазами будет мертвое тело товарища в прозрачной капсуле, а вторую - усталость физическая и душевная, мысли о неизбежной смерти и прочая, и прочая, пагубно влияющие на психику.

третье) Чтоб избежать такой потери времени можно надеть жесткий скафандр и накачать его до необходимых показателей давления, но вот беда - двигаться в таких скафандрах крайне сложно, после того как во время сбрасывания пробной пустой капсулы пострадали двое космонавтов, а одного унесло так, что даже реактивный ранец не помог и на его поиски и спасение было потрачено более шестнадцати часов и пяти миллионов еврорублей, данный способ избавления от опасных отходов признали нерентабельным.

Я снова затемнила капсулу и попыталась уснуть, но тягостные мысли о мертвеце в черном космосе преследовали меня. Автономный источник света будет работать еще не менее часа, а может и сутки, зависит от того, когда его заряжали. И капсула будет сверкать холодным белым светом на фоне черного звездного бархата. Это похоже на витрину ювелирного салона, только вместо драгоценного золотого кольца или бриллиантовой тиары, в хирургическом сиянии белого света купается живой труп, все еще движущийся несмотря на полный вакуум вокруг и абсолютный ноль. Конечно, скоро энергия кончится. Без стимулов извне, пищи и тепла мертвец застынет, как выключенный робот в режиме вечного ожидания, свет постепенно будет меркнуть, меркнуть и наконец полностью растворится в первозданном мраке вселенной. И капсула со страшным грузом будет лететь сквозь вечную ночь, как призрак человеческого страдания, чтоб однажды, через неделю или миллион лет попасть в поле притяжения небесного тела и упасть на его поверхность огненной каплей сгоревшего метеорита. Мысли вяло копошились в моей чугунной голове, а когда я все-таки смогла задремать, наступило время приема пищи и сон от меня упорхнул окончательно. Так, возмутительно бодрой, я проводила еще сутки карантина в перестукиваниях и жестовых играх с соседями по несчастью.

ГЛАВА ПЯТАЯ.

"...В отличие от всех известных инфекционных агентов, инфекционный прионный белок не синтезируется в организме заново, а накапливается исключительно за счет превращения (конформации) молекул нормального клеточного белка в инфекционные."

Виктор. А. Зуев. Многоликий вирус. Тайны скрытых инфекций.

Ну что, ребятки, янгсуперзольдатен, пропидарасили стремный ситуэйшен? - Препод по необходимой начальной самообороне разгладил свои белесые недоусики мизинцем и безымянным пальцами - единственными уцелевшими на культе правой кисти. И хотя говорил он весело, даже ласково, по спинам проштрафившихся студиозусов прошло цунами нервной дрожи. Не знаю, как в других отсеках, а в нашем его прозвали "доктор Зло" и совершенно справедливо.

Доктору Зло было всего семнадцать, младше любого из нас, он обладал таким неуживчивым и подлым нравом, что если б не его исключительные способности и умение преподавать основы выживания, никто б не подпустил его к "последней надежде Человечества" на расстояние пушечного выстрела. В тринадцать лет он выбрался живым и здоровым из эпицентра вспышки в Севастополе. После самоубийственного терракта последних последователей "священного" Джихада в центре и на каждой ключевой точке, город превратился в филиал Ада на земле. Из более, чем четырехсот тысяч коренного населения и приезжих "немцев" город покинули два человека, один - здоровенный пожарный в огнеупорном костюме и на бульдозере, второй - наш "Доктор Зло" в плавочках и с обломком лежака. Ну, насчет плавочек я, конечно, утрирую. На фото не видно, плавки на нем или брюки, а напрямую спрашивать - самоубийц нет, да и вопрос не интересный. За четыре года в одночасье ставший знаменитостью мальчишка многого добился на ниве науки выживания, у него - сопляка, учились матерые солдаты и чистильщики городов. По выживаемости выпускников школа нашего Доктора Зло вырвалась далеко вперед, за прошедшие годы никто из учеников Доктора не погиб, за это феноменальное умение дрессировать бойцов, его и взяли в состав колонистов. И теперь этот человек-мясорубка улыбался нам. Неудивительно, что самые впечатлительные (или дальновидные) побледнели и постарались спрятаться за спинами впередистоящих. Доктор Зло улыбнулся еще шире и ласковей, очевидно наслаждаясь всеобщим замешательством, а затем продолжил еще более сиропным голосом:

- Ну разве ж это не прекрасно? Толпа умников, элита человечества, до хрена крепких здоровых парней с IQ и самомнением выше звезд, а банальный шокер с ножичком для картошки, догадалась с собой только одна девка прихватить. Если б не Ева Новацких, жертв могло быть куда больше. Так что, все кроме вышеобозначенной Евы, будут сейчас вкалывать до кровавого пота, отрабатывая действия в невесомости. Ева, покинь ряды неудачников, ты в этой развлекухе не участвуешь.

Если б можно было рассыпаться на атомы под злыми взглядами. Даже Мартин посылал мне лучи ненависти, стоя в общих рядах. Стоять рядом с Доктором Зло было еще неуютнее, чем под его прямым взглядом. И не скажешь, что он прям ужасный громила или страшный урод. Вполне симпатичный юноша, светлорусые короткостриженые волосы, подтянутая фигура, приятное голубоглазое лицо, которое портили только мерзкие усишки над верхней губой. И ростом совсем не великан, едва-едва вровень со мной, может даже ниже. Но воспоминания об адских тренировках под его началом и осознание, что от этого невысокого парнишки зависит, которой я буду в очереди на выход с корабля, в какой компании и отсеке буду работать и учиться, наполняли душу священным трепетом, а тело - адреналином, норадреналином и кортизолом.

Он явно наслаждался моим дискомфортом, казалось, еще чуть-чуть и его губы просто лопнут под напором широкой ухмылки. Только дав мне вполне прочувствовать "лучи поноса", посылаемые однокурсниками, Доктор Зло пояснил:

Я внимательно просмотрел записи из центрального отсека. Вы, упыри, сейчас будете сражаться между собой, а мои ассистенты проконтролируют процесс тренировки, у Новацких другой уровень подготовки. С ней я теперь буду заниматься лично. Новацких, за мной, нас ждет шлюз в пятом отсеке.

Еще ни один невинно осужденный не чувствовал себя так быстро и полно реабилитированным, как я. Общественное сочувствие и дружеская поддержка обмывали меня ласковым июньским ветерком, пока мы с тренером шли к выходу, сочувственные хлопки по спине и рукопожатия вовсе довели мой нервный мандраж до пределов допустимого.

При входе в шлюз, мою персональную пыточную, я почувствовала, как вся жизнь проносится перед глазами и сумела заставить себя встряхнуться. Ну не убьет же меня этот мелкий садист? Максимум слегка покалечит, но медицина нынче прогрессивная - вылечат. Так что хорош трусить - отмучусь пару часов и свободна. С этим позитивом я и получила первый удар в почку.

- Запомни, зомби не будет ждать, пока ты настроишься на выживание.- Доктор Зло не дожидаясь, пока я очухаюсь, ухватил мои волосы в пригоршню и ударил коленом, в носу что-то хрустнуло и я потеряла сознание.

Как приятно просыпаться на рассвете от тихой классической музыки и аромата кофе, как тепло и уютно просыпаться поздним утром воскресенья от щебетания птиц за окном... И как омерзительно просыпаться от ощущения, что тебя легонько попинывают, как камушек на дороге. По моим субъективно личным ощущениям, от удара в нос у меня не только сломалась переносица, но и мозги вылетели наружу через уши. В голове воцарилась звенящая пустота, уши заложило (по-видимому недовыпавшими мозгами), рот был наполнен железным вкусом крови, как будто в отключке я лизала пол шлюза. Как только я открыла глаза, Доктор Зло весело пропел мне :

- С добрым утром, любимая! - Его ботинок резко опустился мне на живот.

- Милая ты моя! - А это я уже скрючившись буквой зю пытаюсь отодвинуться и получаю пинок вдогонку, пока пытаюсь вдохнуть вдруг ставший беспредельно твердым воздух.

- Эта надпись красивая! - очень болезненный и еще более обидный удар пыром в копчик, пока я отползаю.

- Смотрит в окна твои! - Злобный доктор снова ухватил меня за волосы и ударил головой в пол. В глазах включились рождественские лампочки и я опять вырубилась.

Приходить в себя снова было очень неприятно. Медперсонал пятого отсека перестарался с оказыванием первой помощи. Я очнулась на жесткой кушетке с зафиксированной головой и в тугой перевязке. Дышалось до сих пор с трудом, то ли из-за ударов, то ли уже из-за крепко спеленатых ребер. Лица я не чувствовала вообще, не удержавшись, я потрогала его руками, дабы убедиться в том, что от головы не остались только глаза и затылок с прилипшим к нему мозгом. От моих движений медсестричка, дремавшая с читалкой в кресле, встрепенулась и сочувственно взяла меня за руку.

- Хочешь пить? Есть тебе пока нельзя, наш будущий анестезиолог перестарался с обезболиванием. - Медсестра была, скорее всего, моей ровесницей, но короткая стрижка, обнажавшая шею, и не по размеру большая форма, делали ее похожей на школьницу в маскхалате. Ее теплые карие глаза напомнили мне о маме, и я расплакалась. Эти слезы слишком долго стояли комом в груди. Так долго, что боль стала привычной и незаметной. Сейчас, избитая и в бинтах, с напрочь онемевшим лицом и больной головой, я чуствовала себя по-настоящему живой. Впервые за промелькнувшие грязной простыней дней полгода. Мадсестра обняла меня и погладила по голове, совсем как мама, когда в детстве я бежала к ней за утешением. Когда слезы иссякли, девушка вытерла мне лицо влажной салфеткой, даже осторожно обтерла нос из которого побежало во время рыданий, и буднично заметила:

- Меня, кстати, Юля зовут. А ты, как я поняла, новый перспективный ученик нашего Айболита?

Айболита?

Ну, Германа Зиммеля. В пятом отсеке его прозвали Айболитом, потому что после занятий у него все тело "Ай-Болит!". Я сдавленно захихикала:

а у нас его зовут Доктор Зло. Интересно, как его зовут другие группы учеников? Доктор Менгеле, а может доктор Геворкян? Почему ты меня сразу к нему в ученики записала? По-моему, ему просто хотелось кого-то отпинать. Вот на мне Доктор Зло свой стресс и выместил.

Юля посерьезнела:

- Ну, во-первых лично он занимается только с теми, в ком видит потенциал, я таких знаю двоих, ты третьей будешь. - Я снова захихикала, хотя смех больно отстреливал в носу, а Юля продолжила:

Во-вторых, Айболит лично тебя сюда принес, если б он решил, что не будет с тобой заниматься, бросил бы там, где избил.

Вот блин! Если он и дальше меня так учить будет, мне даже анабиозная камера не понадобится, сдохну раньше, чем придет наша очередь ложиться в спячку. А я могу просто отказаться от дополнительных занятий?

Ну-у-у-у-у.... Наверное, можешь. Но я б не советовала. Если Айболит увидел в тебе бойца, придется биться, все равно или заставят или уговорят, но отношение к тебе ухудшится. - Медсестра встала и подала мне мой комбез. Я поняла намек, и начала натягивать его на свои бренные останки. Нос бил болью в затылок, каждый вдох отдавал уколом под ребра, а в зеркале я с ужасом увидела мумию с опухшими глазами.

- Куда уж ухудшаться? Я так тухло еще никогда в жизни себя не ощущала. И не выглядела, кстати, тоже. - Юля помогла мне натянуть кеды и снова ласково погладила по голове:

Чувствую, теперь мы будем часто встречаться. Держись, он еще никого дольше полугода не обучал.

Из медпункта я вывалилась в легкой прострации плавно переходящей в жесткое недоумение. Полгода? Да то, что от меня останется после полугода таких "тренировок" можно будет упаковать в коробочку из-под электроутюга и подарить Мартину на "День Мужика". Одно хорошо, пока все заживет, не меньше недели пройдет. Следующее "свидание" с Доктором Зло откладывается на неопределенный срок. Я слегка взбодрилась и поковыляла в столовую.

Зайдя за легким перекусончиком и чаем, я поняла, что чувствуют монаршие особы, выходя в свет. От благоговейных взглядов кожу пощипывало, я в полной тишине подошла к стойке и даже как-то неловко было просить бутербродик и пирожное с какао. Я заказала зеленый чай и села за самый угловой столик. На меня глазела вся столовая, но подходить никто не спешил, зато жалостливые взгляды и шепотки мгновенно переквалифицировали из монаршей дамы в нового Иисуса, пострадавшего за народ свой. Возгордиться и вознестись над простыми смертными мне как обычно помешал братец, возникший, как чертик из табакерки прямо у меня за спиной. От звучного шлепка по плечу у меня лязгнули зубы и горячий чай плеснул на многострадальный комбез.

- Ой, блять! Ну и рожа у тебя, Шарапов! - Мартин явно был ошарашен моей "небесной красой". - Ты что, носом пол пропахала?Вот блядство.Ну ты хоть разок Доктора Зло смогла приложить? - Братец явно расстроился, но утешить его было нечем. Снова захихикав (явно нервное, может валерьяночки попить?), я ответила:

- Конечно, приложила. Ты бы видел, как шикарно я ударила его колено своим лицом! Не знаю, что стало с коленом, но лицо - всмятку. А теперь, будь лапочкой и сбегай за большим вкусным бутербродом. И какао не забудь!

Пока Мартин ходил за моим заказом, потихоньку подтянулись остальные сочувствующие. Кто б мог подумать, что у меня столько друзей. Это могло бы здорово подогреть мое самолюбие, если б не боль в отошедшем от анестезии лице и явное облегчение в глазах собеседников. Практически в каждом взгляде отчетливо читалось :" Слава Богу, Доктор Зло выпустил пар не на мне."

Мартин не поскупился на утешительные калории и принес мне не только бутербродик с какао, но и большую пепперони и кусок тирамису. На вопросительный взгляд Мартышкин смущенно пояснил:

- Считай это откупными за свою боль и страдания. Восемь кровных баллов с ключкарты пожертвовал в пользу голодающих сестер. - И тут же засунул в рот кусок моей пиццы.

- Маловаты откупные, дорогой мой. Меня тут одна знающая медсестра просвятила - Доктор Зло, как акула, учуяв запах крови, жертву не бросит, пока не добьет. Сиречь, не откроет весь возможный потенциал. Он, может, еще полгода меня метелить будет, как бобик тряпку, так что готовь свою карту к еженедельным опустошениям. - И, пока Мартин переваривал новости, быстренько умяла оставшиеся вкусняшки.

После сытного обеда\ужина так резко потянуло в сон, что до нашего дуплекса Мартин волок меня, как смертельно пьяного товарища. Я упала на кровать и уснула прямо в одежде, забив на все пары в этот день.

Ночь прошла беспокойно, то и дело нос давал о себе знать, перекрывая кислород. Приходилось вставать, прочищать ноздри и сон упархивал. Кто бы мог подумать, что нос может быть таким огромным и забитым одновременно. Под утро я не выдержала и глянула в зеркало. Из зеркала на меня посмотрела коала-мутант. Опухший нос, маленькие заплывшие глазки со всей скорбью богоизбранного народа во взгляде. От настоящей коалы меня отличал только размер ушей и отсутствие шерсти. Какое счастье, что впереди выходные и можно спокойно поваляться в постели, упиваясь жалостью к себе. Может, позову Мартина и близняшек обдумать планы мести. После потери сестер Аня с Варей стали очень тихими, не выпускали друг друга из рук, а нас с Мартином - из поля зрения. Думаю, мы с братом в некоторой степени заменили им погибших близняшек, так что сексуального агрессорства с их стороны Мартышкин мог больше не опасаться.

Головная боль и трудности с дыханием не давали мне ни уснуть, ни сосредоточиться на чтении или просмотре фильма. В такие моменты особенно ценно присутствие рядом человека, которому хуже чем тебе, поэтому я пошла будить брата в стиле "хардкор". Мартин как обычно раскинулся звездой по всей постели, одеяло валялось на полу, брат улыбался во сне и пускал счастливые слюни на подушку. Сам Бог велел жестоко надругаться над этим счастливым здоровым человеком и как можно быстрее. Я тихо, как ниндзя в стане врага проскользнула в нашу общую ванную и набрала ледяной воды в памятный медный кубок, который Мартин получил на соревнованиях биатлонистов. Также тихо я вернулась в комнату, а дальше уж дело техники : аудиосистема взревела вступление к "Герою асфальта" во все свои децибелы и одновременно я облила братца ледяной водой из кубка, в заключение своего сольного выступления врубив тревожную иллюминацию над кроватью.

Мартин, мокрый и совершенно ошалелый, пытался выпутаться из простыни, я решила еще чуть-чуть нагнести атмосферы и начала его трясти, вопя в браткины уши:

- Спаси меня! Зерги наступают, где твой лазерный меч?! Мы все умре-е-е-е-е-ем!

Возможно, я слегка перестаралась, в мои планы входило только разбудить брата в ритме рок-н-ролла и слегка напугать. Но он превзошел все мои ожидания, когда выскочил в коридор голышом, зато с любимой детской игрушкой наперевес. Из-за двери раздался жуткий грохот вперемешку с русским международным. Близняшки решили меня навестить и развеять грусть от вчерашнего унижения, а вместо страдающий и бледно-синей девы внезапно оказались атакованы голым парнем, на котором из одежды присутствовали только ID браслет и детская светящаяся сабля. Сон сном, но рефлексы братишки сработали безупречно, на полу лежала компактная кучка из переплетенных девушек, а он стоял на верхней (кажется Анне, я их все еще путаю) и упирался кончиком своей сабельки ей в горло. От моего хохота Мартин окончательно проснулся и понял, что только что засветил свои фамильные драгоценности перед как минимум тремя людьми. Впрочем, он практически не смутился, с видом "мне нечего стесняться, я прекрасен" Мартин убрал ногу с груди Анны (или Варвары) и куртуазно произнес:

Прошу прощения, барышни, мне приснился страшный сон. С наилучшими пожеланиями, разрешите откланяться. - и отступил к двери. Меня скрючило от боли в подреберье, но от смеха удержаться все равно было невозможно. Финальным аккордом прозвучал скрипящий от старости и севших аккумуляторов голос игрушки

- Здравствуй, д-д-д-д-обрый м-м-м-м-мо-о-о-о-л-л-о-д-д-д-д-ец! Я - меч - кладене... - внутри сабельки коротнуло и конец фразы утонул в зловонном дыме паленой пластмассы.

- Ну, блин, Евидзе! Этой подлянки я тебе не прощу - мой первый меч совсем чуть-чуть не дожил до своего двадцатилетнего юбилея. - Мартин крученым броском кинул в меня свой раритет и поставил точку в своей фразе хлопком двери, въезжающей обратно в пазы. .Мне стало немножко стыдно, но только немножко.

Варвара с Анной, не дожидаясь приглашения, последовали за Мартом, мне оставалось только подавить остатки совестливости и присоединиться к ним.

- Итак, дамы и господин! - Близняшка с черными сережками манерно постучала длинным коготком по краю медного кубка, имитируя звон судебного колокольчика. - На повеске дня два вопроса: как отомстить Доктору Зло за нежный нос и поруганные девичьи стати небезызвестной вам Евы Яновны, и , вытекающий из этого второй вопрос - как при этом не попасться.

- Ну со вторым вопросом все понятно, этого мелкого козла ненавидит столько студентов, что нужно просто не попасться ему на глаза во время исполнения шкоды - запредельное количество подозреваемых нивелирует шансы на нашу поимку. Отсюда выводится резонное усложнение первой части сегодняшней повестки - месть должна быть отсроченной во времени, дабы алиби всех присутствующих было несомненным. - Мартин с победным видом пригладил воображаемые усики рукой, наслаждаясь видом девушек, впечатленных его богатым словарным запасом и четкостью мыслей.

И что ты предлагаешь? Подсыпать ему в суп снотворного со слабительным? Идея несвежа, я б даже сказала дурно пахнущая. Устроить ему темную во сне? - Узко мыслишь, Варечка (ага, значит черные сережки в ушах у Анны), Мартин самодовольно ухмыльнулся. - Не забывай, Доктор Зло не просто козел - он умный и мстительный козел. Поэтому и мстя должна соответствовать : быть достаточно обидной, чтоб его пронять, но недостаточно явной для того, чтоб он поставил себе в приоритетные жизненные цели найти и наказать своих обидчиков. Этот вопрос нужно как следует провентилировать, а сейчас я предлагаю подпитать мозги невкусным, но полезным столовским завтраком. Так и быть, разрешаю вам угостить меня дефицитным кофе с пончиками, чтоб загладить мои душевные травмы от невольного явления божественного тела неблагодарным зрительницам.

Близняшки переглянулись и слаженным движением взяли его под руки, елейно уверяя в том, что они очень, очень благодарны и просто жаждут снова увидеть божественное тело и преклонить перед ним колена. Если не видеть эти ехидные улыбочки и хитринку в азиатских глазах, можно было б даже поверить в серьезность их слов. Так, слушая их подколки и улыбаясь, я вошла в утреннюю суматоху столовой. Выходные были только у паразитологов, экологов и экзобиологов, они в большинстве своем еще спали, поэтому знакомых лиц в переполненной столовой было мало. Остальные учебные группы нашего сектора учились и те, чьи пары начинались с утра, торопливо поглощали свои завтраки, чуть ли не сидя друг у друга на головах. Из-за аварии во время бала анабиозные камеры еще не запустили, проверка каждой капсулы была недолгой, но обязательной процедурой, а капсул было много. Впрочем, теснота ощущалась только в столовой, не рассчитанной на такие толпы и только во время завтрака и обеда. Не мудрствуя лукаво, руководство учебной частью делегировало часть своих полномочий полетному руководству, так что те, кто не сидел на лекциях или в лабораториях, либо отсыпались, либо обретались практикантами при корабельных механиках, поварах и прочих специалистах, обеспечивающих комфортное существование нашего ковчега. Мне досталась неделя каникул, пусть и ценой сломанного носа, так что я могла наконец позволить себе роскошь неторопливого завтрака, проводя время в наблюдении за людьми вокруг за чашечкой халявного кофе с шапочкой восстановленных сливок. Мартышкин, правда, хотел зажать сливки, но я так жалобно хлюпнула пострадавшей частью своего лица, что он устыдился и оплатил мой заказ своей ключ-картой. Кофе был восхитительно горячим и ароматным, спешить было некуда, а осознание того, что впереди еще полно свободного времени так расслабило меня, что я упустила тот момент, когда Мартышкин и близняшки пришли к консенсусу. Анна слегка ущипнула меня за предплечье, привлекая к себе внимание и спросила: У тебя краска для волос есть? Или крем для депиляции в душе? Не предчувствуя подставы, я беспечно ответила: - Есть и то и другое, но у тебя волосы слишком темные - краска не ляжет, максимум легкий отлив даст.

А какого цвета краска?

Баклажан. Но на моих волосах она почему-то синий оттенок дает, так что я этот шампунь больше не использую и тебе не советую.

А она с запахом? И какого цвета? - По широким ухмылкам и прорывающемуся хихиканью, я поняла, какую "мстю" придумали мои соратники и не могла ее горячо не одобрить. - Шампунь пахнет ванилью, прозрачный и бесцветный, он темнеет по мере прокрашивания волос, крем для депиляции тоже прозрачный, с легким душком тухлых кошек, разлагающихся на зассаном ими старом матрасе, украденном у прайда бомжей-алкаголиков.

Поня-я-я-ятненько. Значит тайную депиляцию отменяем. Но уж покрасить Доктора Зло в цвет "бешеный баклажанчик", сам Бог велел! - Мартин победно хлопнулся с Варварой ладонями. Снова углубиться в изучение окружающих мне не дали, насильно выдернув из-за стола, и мы пошли составлять тайные и коварные планы Божественного Отмщения.

У человека из прошлого мог бы возникнуть вопрос: к чему все эти сложности? Почему бы просто не пойти и не набить Доктору морду или нажаловаться начальству на избиение студентки и отойти в сторонку. Но фишечка вот в чем - мои страдания являлись частью учебного процесса, а просто избить Доктора Зло у нас не получилось бы даже вчетвером. Возможно, мы смогли бы убить или серьезно покалечить его, если б напали слаженно и внезапно, но ТАКОЙ цели перед нами, понятно, не стояло. Так что в распоряжении злобных мстителей оставались только мелкие, но подлые шкоды.

После завтрака мы собрались уже в комнате отдыха и пользуясь ее утренней пустотой составили четкий план действий для каждого. Мартин, как единственный мужчина в нашей компании, должен был обаять мою знакомую медсестру и выведать у Юли все известное ей о Докторе Зло, Варвара, будучи на короткой ноге с мальчишками из секретариата, собиралась узнать график работы Германа Зиммеля, а Анна - выкрасть его ключ-карту во время занятий рукопашкой. Мне доставалось самое простое, но и самое рискованное в то же время дело - подлить краску для волос в шампунь Доктора Зло. С одной стороны - ключ-карту и его расписание мне принесут на блюдечке. А с другой - если что-то пойдет не так, то что от меня останется, пожалуй можно будет хоронить в стаканчике из-под кофе. После последнего прогона по плану, Мартин и девочки ушли на занятия, а я вернулась в свою комнату и снова засела за мамин дневник.

ГЛАВА ШЕСТАЯ.