Сэй Алек : другие произведения.

Хитроумный советник

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 6.26*71  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Тяжело и невесело служить первым советником у герцога Айко. Шахту затопило, цеховые старшины борзеют, дракон еще этот... А ведь неприятности только начались - соседи грозят войной, конкуренты за власть - отставкой, ревнивые мальчишки - смертью, так что дракон... Пхе, ну дракон. Очень милый юноша, когда в людском облике. Произведение занесено в "Путеводитель"

Сэй Алек

Хитроумный советник

   Золото глаз, пряный цветок...
   Свет вдруг погас, ночь настает.
   В Небе Твоем пламя-закат,
   Звоном монет хитрый твой взгляд
   Справа в груди, в сердце звучит,
   План соблюден - дран, да не бит.
   Кисло вино, тайна - смотри,
   Снова бросается в ноги, в пыли
   Топчут береты, грызутся за власть...
   Всех ли страшит здесь драконова пасть?
   Franz Depinay
   http://zhurnal.lib.ru/m/miroshnikowa_e_m/
     
     
     Всем жителям Старого Эльфийского замка, чьи никнеймы я в наглую использовал, когда мне было лень придумывать имена и фамилии для персонажей этого романа.
     Кристине Ляховой, Екатерине Останиной, Ольге Зыкиной -- женщинам, которые учили меня писать книги.
     Но в первую очередь -- kaah.
  
   Глава первая.
Герцог Айко изволили скучать. Смертная скука была крупными каллиграфическими буквами запечатлена на его тонком породистом лице, скука и усталость скользили в каждом изящном, четко выверенном движении, и даже расслабленная поза недвусмысленно указывала на то, как Его Сиятельству всё, буквально всё на свете, осточертело.
-- А в Северных предгорьях завелся дракон, -- злорадно сообщил сэр Алан, первый советник герцога.
-- Да? -- Арин III Айко небрежно взмахнул рукой, -- И он что же -- огнедышащий?
-- Именно так, сир.
-- И он что же, э-э-э-э... говорящий?
-- Совершенно верно, Ваше Сиятельство.
-- И он что же... э-э-э-э... безобразничает? Устраивает пожары в наших лесах, пожирает наших подданных вместе с имуществом, похищает девиц?
-- Никак нет, государь, -- сэр Алан несколько стушевался и потёр переносицу своего длинного узкого носа с горбинкой, -- Лес он не жжет, девиц... гм, ну, поговаривают, что он похитил Оррку, вдову мельника, но она даже и по возрасту в девицы... ну, никак. А уж про её поведение я просто промолчу.
-- Знаю-знаю, -- слабая улыбка чуть коснулась бледных губ герцога, -- Сам по молодости у неё бывал.
-- Кто ж в Айко у неё не бывал? -- буркнул под нос сэр Алан и добавил, уже громче, -- Так, что, может он её и не похищал. А кормится он, по слухам, в Иторской марке.
-- Так этим варварам и надо! -- удовлетворенно заключил герцог, который монархов сопредельных держав в грош не ставил, а уж об их вассалах и вовсе был самого нелестного мнения.
Справедливости ради надо отметить, что для такого, мягко говоря, прохладного отношения, повод у герцога был. Арин Легор Айко, восьмой герцог Айко, в отличие от своих августейших соседей был потомственным имперским аристократом и мог перечислить, по крайней мере, четыре дюжины благородных предков. Тем острее он ощущал ничтожество своего титула. При императорах его предки владели огромными ленами, были наместниками целых провинций... Всё рухнуло в правление Регула VII, когда на равнины Империи ринулись орды варваров, растоптавших возвышенную и утонченную культуру имперцев и ввергших страну в хаос, где бывшие наместники с остатками дичающих имперских гарнизонов насмерть бились с племенными вождями за обладание остатками сокровищ и не до конца разоренных земель. Почти целое столетие территорию бывшей Империи сотрясала непрекращающаяся война всех против всех, окончательно низринувшая и некогда гордый народ, и его воинственных завоевателей, в пучину дикости и варварства. Война шла везде, кроме Айко, который завоевать никто так и не удосужился. И дело было не в бедности герцогства (тогда еще -- фемы имперской провинции). Отнюдь, в Айко добывались многие металлы, включая серебро, полудрагоценные камни и редкий розовый мрамор, ремесленники Айко были умелы, купцы -- тороваты, да и народ не бедствовал, так что поначалу охотников прибрать к рукам эти процветающие земли было более чем достаточно, и не удержать бы молодому контуру Арину Легору, наместнику Айко, третьему сыну синклитика Вазмы Легора, вверенную императором территорию, тем более -- жалкой усиленной кентурией, кабы не был Айко большой горной долиной, перевалы в которую, общим количеством две штуки, по полгода были покрыты снегом, а остальные полгода -- как нельзя лучше приспособлены для обороны. Первые несколько агрессоров так получили по зубам от имперских принципиев, что надолго забыли дорогу не то что в Айко, а и в горы вообще. Последующие соседи (благо -- менялись они первое столетие часто) с завидной настырностью пытались взять долину под свой контроль, со столь же завидным постоянством получали по мордасам и откатывались на исходные позиции. Так продолжалось до тех пор, пока со стороны восточного перевала не образовалось сколь-либо стабильное государство, после третьей попытки штурма предпочетшее заключить с наместником Легором вечный мир (мир с этой державой действительно оказался вечным, поскольку пять лет спустя оно было завоевано, разграблено и навсегда прекратило своё существование). Поскольку Арин Легор независимость от Империи не объявлял и, формально, Айко числилось землей несуществующего государства, по законам которого наместник права на ведение переговоров не обладал, а сосед с Империей, ввиду её отсутствия, мир заключить ну никак не мог, титул, которым Легор именовался в этом историческом документе, был варварским -- gher-zog, что примерно переводилось на имперский как "независимый владетель волей случая". Титул в долине прижился и уже при жизни Арина I, все жители долины начали именовать Айко гхер-цогством, а наместника, соответственно, гхер-цогом.
-- Значит так... -- герцог лениво помахал кистью правой руки, -- Драконы нам такие... нужны. Такие драконы... они полезны... местами.
-- По слухам, -- осторожно заметил сэр Алан, -- маркграф Куэйна Итори уже направил саагорскому королю Маэро письмо, с просьбой предъявить нам ультиматум, по поводу этого дракона. Якобы он действует по нашему наущению, а мы, якобы, предоставляем ему убежище на нашей территории. Более того, маркграф уверен, что всех похищенных драконом благородных девиц, а их, по его словам, уже более сотни... за две седмицы-то...
-- Откуда в Итори столько девиц? -- зевнул герцог, -- Тем более благородных. Бред.
-- ...сразу по прибытии в Айко упомянутый дракон поставляет прямо в герцогский гарем, -- лицо сэра Алана было совершенно непроницаемо, что было верным признаком того, что ему очень смешно, но вот проклятый этикет не позволяет заржать во всё горло в присутствии монарха.
-- А у меня, оказывается, есть гарем? -- герцог изящно изогнул бровь и чуть усмехнулся, -- Что ж ты мне не докладывал об этом, голубчик? Я-то, по старинке, всё с супругой, а оно вон значит как... Завидую я фантазии маркграфа, чёрной завистью завидую. Ну, а что же брат наш, Маэро? Ну, по слухам, конечно.
-- Намерен поддержать вассала, -- отчеканил советник.
-- Хм... А слухи эти... они как... э-э-э-э... надежные? Ну, э-э-э-э... источник... заслуживает?..
-- Тридцать пять полновесных империалов в год в течение уже более пяти лет, -- не моргнув глазом ответил советник.
-- Э-м-м-м-м... хм... Да, источник вполне надежен, -- вздохнул Его Сиятельство, -- А эти... хм... слухи... ну, кроме как про гарем... Они... достоверны?
-- Что вы, сир! -- неискренне возмутился советник, -- Да я только вчера точно выяснил место обитания дракона. Действительно -- в Айко.
-- Только вчера? -- разочаровано вздохнул Арин III, и на лице его отразилась такая скука, что сэру Алану стало весьма неуютно, хотя внешне он остался всё столь же непроницаем.
-- Поздно вечером, если быть совсем уж точным. Поскольку на сегодня Ваше Сиятельство ожидали меня с ежемесячным докладом, я счел возможным отложить... э-э-э-э... беседу с драконом до окончания... гм... доклада. Впрочем, я уже распорядился насчет подготовки к путешествию, так что дня четыре меня в столице не будет, сир.
-- Это хорошо, это всё очень славно... Ультиматум мы, конечно же отклоним... -- с отсутствующим видом пробормотал герцог вертя в пальцах какую-то изукрашенную безделушку, -- Будьте любезны, сэр Алан, спросите у этого э-э-э-э... дракона, зачем ему девицы? Он же, э-э-э-э-э, в некотором роде, змей. И довольно крупный, насколько я помню бестиарий.
-- Всенепременно, -- советник слегка поклонился.
-- Ладно, что у нас ещё?
-- Цеховые старшины подали коллегиальное прошение, -- приступил первый советник к очередному пункту доклада.
* * *
Вечером того же дня высокий и тощий как скелет всадник, по виду -- лет так тридцати, облаченный в серый дорожный камзол и такого же цвета легкий плащ, странно гармонирующие с длинными соломенными волосами, покинул город Айко. Особого внимания его отъезд не привлек, да и с чего бы это? Ну, поехал куда-то благородный Алан Лавора, герцогский первый советник, так что ж в этом такого? Ему по должности положено всё знать и о всём Его Сиятельству докладывать, а как тут доложишь, коли сам не видал? Вот и мотается постоянно, бедолага, по всему герцогству, благо оно небольшое. А то, что без слуги поехал, и даже без меча -- так видать недалече собрался, вот и весь сказ.
Нет, никто не провожал взглядом сэра Алана, а если и провожал -- то неявно. И то, верно, как говорит начальник городской стражи, почтенный Васса: "Неча пялится на бла-ародных, у них свои дела, а мы по серенькому. Али ты шпиён, что так вылупилси?"
Подкованные копыта гнедого коня Алана Лаворы негромко цокали по мощеной булыжником мостовой, вечернее солнце мягко ласкало лицо советника, который ехал неторопливым шагом с самым что ни на есть умиротворённым видом. На окраине города он остановился у харчевни с гордым названием "Имперский волк", которая находилась на этом самом месте еще в седые времена империи, спешился, вдохнул аромат окружающих город садов (стен у Айко не было и в помине), отдал поводья мальчишке-конюху и вошел в полутемное помещение обеденного зала.
-- Ба-а! -- басовито протянул из--за стойки хозяин заведения, могучий, кряжистый и пузатый, как и положено всякому порядочному трактирщику, почтенный Иган, -- Благородный Лавора! Как давно я Вас не видел в своём скромном заведении.
-- Врёшь, борода, -- беззлобно хмыкнул советник присаживаясь за стол в центре зала, -- всего месяц как не видались. Э, да ты, я вижу, побрился?
Трактирщик скорбно провел ладонью по лицу, которое совсем недавно украшала густая, чёрная как смоль борода и задумчиво поскреб затылок, укрытый буйными кудрями того же цвета.
-- Да вот, пек я как-то пирог, да по оказии и побрился в очаге. Не ходить же мне палёному?
-- И то верно. Ладно, дай-ка мне перекусить слегка, да собери снеди в дорогу, а то я после этого доклада есть хочу как призрак голода.
-- И не страшно Вам всяческую нечисть к ночи поминать, сэр Алан? -- игриво спросила пышнотелая служанка, ставя на стол кувшин холодного эля.
-- А нам, благородным, ничего не страшно, -- хмыкнул тот, -- А если страсть какая вылезет, так на то благородному и меч, чтоб самому оборонится, и простого человека защитить.
-- То-то вы без меча едете, -- служанка ловко уклонилась от попытки обнять её за талию и показала Лаворе язычок.
-- Так и путь недалёкий, -- сэр Алан предпринял вторую, и столь же бесплодную, попытку сграбастать служанку, -- Поедешь со мной, Ианка? Я мужчина холостой.
-- Зато я замужем, -- хохотнула та и удалилась покачивая внушительными прелестями.
-- Эх, нет в жизни счастья, -- ухмыльнулся советник, -- Придётся напиться до полного изумления.
-- У Игана в подвале столько эля нет, -- донесся с кухни ехидный голос Ианки.
-- Определенно, это -- любовь, -- хмыкнул Лавора. За соседними столами раздалось несколько сдавленных смешков.
-- Так сколько в дорогу собирать? -- поинтересовался Иган.
-- Ну видишь же, что я один и без меча, -- поморщился сэр Алан -- Соответственно.
-- Значит, на разок перекусить?
-- Значит, -- вздохнул советник и налил себе в кружку эля.
Дверь скрипнула отворяясь и в зал вошли двое. Благородные, судя по покрою одежды и наличию мечей на боку.
-- Tauri tizen a vold dara, dorlan alete, -- донёсся до Лаворы мягкий голос одного из них.
-- Tauri a him, -- рассмеялся второй. *
-------------------------------------------------------------------
-- Прекрасный вечер для бокала вина, друг мой.
-- Прекрасный для пирушки. (саагорский)
--------------------------------------------------------------------
Первый советник лучезарно улыбнулся, встал и обернулся к вошедшим:
-- Ulinikn ti aladel, aralana! -- громко произнёс он.*
--------------------------------------------------------------------
"Рассвет в полночь, благородные!" Радостно--вежливое саагорское приветствие.
--------------------------------------------------------------------
-- Ба, благородный Лавора! -- воскликнул один из вновьприбывших, невысокий мускулистый крепыш с короткими чёрными волосами и на редкость простецким лицом, -- Посол, я глазам своим не верю! Сэр Алан, что вы тут делаете?
-- Мои приветствия, советник, -- бледно улыбнулся тот, кого крепыш назвал послом.
Внешность у посла была довольно-таки... никакая. Лицо среднее, нос средний, лоб средний, глаза бесцветные, волосы сероватые -- в общем, в толпе его заметить было определенно невозможно.
-- Странные вопросы Вы задаёте, благородный Каэно, -- сэр Алан продемонстрировал крепышу свою кружку, -- Что вообще можно делать в харчевне?
-- Есть и пить! -- провозгласил Каэно, потирая руки.
-- Именно! -- с воодушевлением ответил Лавора, -- Не желаете составить мне компанию? Я только вошел.
-- А, посол? Я бы сказал -- со всем моим удовольствием!
-- И моим тоже, rata`r Каэно, -- бесстрастные глаза посла обратились к советнику, -- Крайне удачная встреча, rata`r Алан. Мы тут с моим заместителем прогуливались и как раз вспоминали Вас.
-- Истинно так! -- произнёс Каэно усаживаясь за стол, -- Что Вы пьёте? Эль? Какая гадость. Хозяин, игристого саагорского! И еды! И побольше!
-- Каэно... -- посол поморщился.
-- Да что такого, барон? Я есть хочу! -- рыцарь Каэно повернулся к сэру Алану, -- Видали? Соэза меня осуждает за мои манеры. Но мы же не на приёме, разрази меня гром! Нахватались вы этих имперских замашек от королевы-матери... Простите, благородный Лавора.
-- Полно, сэр Каэно. В империи мои предки были простолюдинами, так что тут я целиком на вашей стороне, хотя и барон Ини отчасти прав -- манеры вещь великая... Но не в корчме же, лопни моя печень!
Каэно довольно засмеялся.
-- Вот, Соэза! Все вы, дипломаты, такие. И вашим, и нашим, не то, что мы -- простые вояки. Не обижайтесь, сэр Алан.
-- Чему обижаться? -- Лавора пожал плечами, -- Я первый советник герцога Айко. Само собой, я обязан придерживаться этикета и быть дипломатом... Но, Боги мои, как это порой утомительно!
-- Как я Вас понимаю! -- огромная лапа Каэно опустилась советнику на плечо с такой силой, что тот едва не упал с лавки. Часть эля выплеснулась из кружки, которую Лавора всё ещё продолжал держать в руке, и попала ему на камзол.
-- Ой, -- тоненьким голоском сказал Каэно и каким-то детским движением прикрыл рот кончиками пальцев. Барон Соэза Ини посмотрел на своего заместителя с плохо скрываемым презрением.
-- Ерунда, -- спокойно сказал сэр Алан, -- Не берите в голову, всё одно к вечеру одежда будет настолько пыльной, что это пятно не будет иметь ни малейшего значения.
-- О! Да вы же в дорожном камзоле! Я, право, не обратил внимания. Куда-то едете? Ах, еда!
Ианка на пару с ещё одной служанкой ("Новенькая", машинально отметил сэр Алан) как раз принесли два здоровенных подноса со съестным и вином и начали выставлять всё это великолепие на стол.
-- Государственные дела? -- спросил посол.
-- Вот ещё! -- фыркнул сэр Алан, -- Имею же я право и на отдых. Вы же знаете, что сегодня у меня был ежемесячный доклад герцогу...
-- Помилуйте, откуда бы? -- попытался изобразить удивление посол, но из--за вечно индифферентного выражения лица получилось у него это плохо.
-- Ай, посол, бросьте валять дурака, -- сморщился Каэно и потянулся к бараньему боку, -- Конечно же знаем.
-- Каэно! -- Ини повысил голос, что делал крайне редко.
-- Вы пытаетесь обмануть плута, благородный Соэза. Сэр Алан знает, что мы знаем, а мы знаем, что посол Айко в нашем расчудесном Саагоре тоже не просто так сидит. Мы же взрослые люди, -- Каэно удивленно огляделся по сторонам и впился зубами в мясо.
-- Прекрасно сказано, благородный Каэно! -- сэр Алан расхохотался, чуть откинувшись назад, -- За это надо выпить!
-- Определенно, -- промычал Каэно, -- Да выплесните вы эту пакость! Давайте-ка игристого, а?
-- Запросто, -- Лавора ухватил печеного перепела, -- Так вот! Я, еду в своё поместье. Охотится. И вообще -- отдыхать. Последний месяц был настолько утомителен... Цеха сговорились о создании гильдий, серебряную шахту затопило, дракон ещё этот... Всё! Соколиная охота и только она вернет мне душевное равновесие. Ну, может быть ещё рыбалка.
Советник с аппетитом принялся за перепела, не обращая внимания на несколько оторопевшего посла.
-- Дракон? -- тихо и недоверчиво произнёс Соэза.
-- Мгу-ум, -- ответил сэр Алан глотая кусок птицы и запивая его вином, -- Со времён империи их тут не водилось, а вот недавно поселился в горах один, поганец этакий. Сначала промышлял с вашей стороны хребта, в Иторской марке, сейчас вот к нам перебрался. Обнаглел до такой степени, что устроил налет на Весёлую мельницу и упёр вдову Оррку.
-- Хороший выбор, -- Каэно жизнерадостно расхохотался, -- В вашем герцогстве стало одной достопримечательностью меньше.
-- Простите? -- не понял посол, -- Какая мельница? Какая вдова? Почему мельница, и вдруг весёлая?
-- Ну, Соэза... Ваша верность супруге просто неприлична, -- хмыкнул Каэно, -- Весёлая мельница -- это одно из самых замечательных мест во всём Айко. К тому же, расположена она рядом с Зубастым перевалом.
-- Ах, этот бордель... -- посол сморщился.
-- Ничего подобного, вдова денег не берёт, -- ухмыльнулся Каэно.
-- Нет, Вы что, и впрямь никогда у неё не были? -- Лавора ехидно поглядел на посла, -- Многое потеряли. Если дракон её отпустит, то оч-чень рекомендую.
-- Драконы девиц не отпускают, -- глубокомысленно заметил Каэно, -- У дракона девицу должен отбить рыцарь, после чего обязан на ней женится. По легендам, кажется так.
Сэр Алан согнулся пополам от хохота.
-- Благородный Лавора... -- барон Ини недоуменно воззрился на советника, -- Вам плохо?
-- Мне... -- сэр Алан всхлипнул, -- Мне хорошо. Сэр Каэно... На следующей седмице на поимку дракона отправляют полусотню солдат во главе с третьим советником...
От богатырского хохота саагорца чуть не рухнули стропила.
Сэр Алан отдышался, влил в себя ещё кубок вина и с беспокойством глянул в окно.
-- Темнеет. Прошу извинить, но герцог выделил мне на отдых всего пять дней, и хотелось бы провести их с толком.
-- Вы поедете на ночь глядя? Один? -- удивился посол.
-- Соэза, ну это же Айко! -- воскликнул Каэно, -- Здесь почти не бывает бандитов! Сэр Алан, передавайте мои приветы полусотне женихов.
-- Непременно, -- рассмеялся советник, -- Только боюсь что главный жених староват и помрёт в первую брачную ночь. Иган, ты собрал мне еды в дорогу?
-- Всё уже в дорожной сумке, Ваша Доблесть, -- ответил трактирщик.
-- Ну вот и славно. Кредит ещё не погашен?
-- Какое там, -- хмыкнул Иган, -- Вы внесли столько, что за всю жизнь не проедите.
-- Не зарекайся. Это всё ерунда, что я худой и кашляю. Lind, aralana.
-- И Вам до встречи, благородный Лавора, -- тихо ответил посол.
   Глава вторая.
На постоялый двор "Четыре лисички" сэр Алан прибыл уже затемно. Это был ничем непримечательный придорожный трактир, с посредственной кухней и чистыми комнатами. Советник, которого пожилой и подслеповатый хозяин не узнал, расположился в комнате на втором этаже. Скинув камзол и повалявшись с полчаса на не слишком жесткой кровати, Лавора спустился в обеденный зал. Есть он пока не хотел, поэтому с удобством расположился у растопленного камина, с кружкой тёмного эля и солёными крендельками, полностью отдавшись теплу и неге. Зал был пуст, и первый советник позволил себе полностью расслабиться и, даже, чуть ли не задремать.
Нет, он не чувствовал себя таким уж утомленным -- верхами сэр Алан в этот день преодолел не так ужи и много лиг пути -- но жизнь приучила его впрок наслаждаться такими вот спокойными минутами, которые случались крайне редко, да к тому же и длились, как правило, весьма недолго.
Этот вечер не стал исключением. Кружка опустела едва наполовину, как за воротами послышался стук копыт, свист и разудалое гиканье. Минутой позже в обеденный зал влетел благородный, окруженный дюжиной лакеев.
-- Ярво, старый хрыч! Вина! Благородный Даэло изволили устать на охоте! -- заорал один из слуг. Тем временем еще один приблизился к сэру Алану.
-- Освободи местечко для бла-ароднага Даэло, нищета, -- гундосо процедил он, поигрывая нагайкой.
-- Что? -- сэр Алан поднялся и хищно улыбнулся. Больше он сделать ничего не успел, потому как кулак "бла-ароднага Даэло" впечатался в ухо нахалу, отбросив того к стене.
-- Запорю, гадска вошь! Как ты разговаривать с благородным сэром вздумал?!! Сгною!!! -- Заорал Даэло, героических пропорций мужчина средних лет, и, повернувшись к Лаворе спокойно произнёс, -- Мои извинения, благородный сэр. Этот наглец служит у меня всего вторую неделю и еще не сподобился различать отдыхающих по-домашнему лиц благородного происхождения от подлых людишек.
-- Из горских деревень? -- понимающе улыбнулся советник.
-- Истинно так, сэр?..
-- Алан. Сэр Алан Лавора, -- советник отвесил лёгкий полупоклон.
-- Сэр Вазма Даэло, -- сэр Вазма тоже слегка поклонился, качнув гривой иссиня-чёрных волос, -- Эй, олухи, ну где там вино?!! Мы с благородным Лавора будем пировать!
-- Сэр Вазма, я...
-- И не возражайте, пожалуйста, сэр Алан! Я уже неделю сижу в своём поместье -- хоть бы один мерзавец-сосед визит нанёс! Общаюсь исключительно с такой вот -- Даэло кивнул на скорчившегося у стены лакея, -- швалью. Прямо чувствую, как оподляюсь. Выехал нынче поохотится, потравил соседу поля -- думал хоть подеремся по благородному. Так шиш! Струсил подлец! Уважьте, сэр Алан, не дайте пропасть от тоски.
-- Ну... Ради поддержания благородства духа...-- Лавора усмехнулся, -- Я бы совершил непростительную подлость, дав опохабиться столь замечательному сэру.
-- Я знал, что вы -- благородная душа! -- сэр Вазма сжал сэра Алана в столь крепких объятьях, что у того перехватило дыхание.
-- Только... Ну что нам с вами смотреть на это быдло? Давайте в мои комнаты, а то будем сидеть тут, в общей зале... Прямо как в людской!
-- Понимающая душа! -- сэр Вазма чуть не прослезился от избытка чувств,, -- Сразу виден имперский дух! Не то, что у этих пошлых саагорцев или, упаси нас Боги от такой погани, аазурцев!
Когда слуги расставили на столе бутыли с вином и еду, количества которой вполне хватило бы на праздник в средних размеров деревне, благородный Даэло вытолкал слуг взашей, и, продолжая нести всяческие благоглупости, извлек из рукава камзола сложенный вдвое и запечатанный сургучом лист пергамента, который молча протянул сэру Алану.
-- ...а ко всему прочему благородного человека легко отличить по тому, сколь много он может пить и не пьянеть, -- закончил фразу Даэло.
-- И не говорите, сэр Вазма. Холопский дух заставляет простолюдинов -- ну просто из жадности -- напиваться с совершенно смешных доз, в то время как мы, благородные, пьем с размахом. Я бы даже сказал -- с душой мы пьём. Да-да, красного, моэсского. Вот есть у меня слуга -- прекрасный парень. Воспитан так, что можно принять за благородного, так что же? Однажды он...
Пока речевой аппарат сэра Алана выдавал какую-то идиотскую историю, мозг его работал в совершенно другом направлении. Не переставая пороть чушь, он распечатал письмо и быстро прочитал несколько строчек, написанных ровным убористым почерком Игана.
"Как и следовало ожидать Невеста сбежала -- свадьба закончилась. Из лавки выполз ужик без хвоста, но с глазками. Крик прошел, рык готов. Пентюх пишет папе, Лопух роет землю, но идёт дождь. Кум обеспокоен. Зайчик".
Итак, всё в пределах базовых расчётов, -- подумал Лавора, -- Встреча случайной не была, да в этом с самого начала никаких сомнений и быть не могло. Но каковы нахалы -- сами на контакт пошли! Что-то не то с этим драконом, ой не то... Так, дальше. С этим потом разберемся. Ужик... Значит орлы наши, саагорские дипломаты, посадили мне хвост. Предсказуемо, да вот беда -- не видал я никого на дороге. Спеца подсадили, и, скорее всего, крик и рык, то бишь описание его внешности у агентов в контрольных точках ничего не даст. Внешность, она переменчива.
Так... Ну, то что благомордый Соэза мои бредни про Оррку переслал с диппочтой -- это тоже ожидаемо. Ничего особенного -- пара-тройка дней выигрыша времени максимум, а потом ультиматум неизбежен. А вот то, что Каэно поднял на уши всех своих осведомителей, да еще и непонятно зачем... Что он такого может вынюхивать? И-интэрэ-эсно... А чем так обеспокоен наш дражайший герцог? Ах, Иган, Зайчик ты наш гладко выбритый, ну когда же ты поймёшь, что я не всезнающ?
-- ...вот такая вот история, сэр Вазма. А что мы всё разговариваем -- давайте уже пить.
-- И впрямь, -- Даэло прилежно влил в свою глотку оба кубка, -- А вот у меня такой случай был, сэр Алан...
Чем же может быть обеспокоен герцог? Причем обеспокоен экстренно, уже после моего отбытия? -- думал Лавора -- Обеспокоен настолько, что уведомил об этом меня, но отзывать возможным не счёл? Сдается мне, это самая важная часть письма. Боги, ну когда Зайчик-Иган научится писать шифровки?
-- ...и тут заходит эта лягва, через соломинку надутая, да и говорит мне...
Ну не войны же Его Сиятельство опасается... Или есть шанс на полномасштабный конфликт с Саагором? Да ну, бред. Не станет Маэро две трети своей армии класть ради оккупации Айко -- не стоит овчинка выделки. Кто он без армии? Первый среди равных и всего-то. А желающих стать еще равнее всегда хватало с избытком. Пока королям Саагора удавалось их окорачивать, но понеси они большие потери в войне... Хм, тот же Куэйна Итори за короной полезет. А может... Да нет, ну не дурак же Маэро. Тогда что? Что-то, что усилит власть захватчика в случае потери даже и всей армии? Нету у нас ничего такого. Дракон что ли? Так их, бывало, и в одиночку бивали. Ну, полусотни опытных бойцов на одного дракона -- этого с лихвой хватит. Стоп! Что там у нас легенды про драконов говорят? Надо было в детстве лучше мифологию учить -- не помню ничего. Кто же знал, что пригодится... Что там? Огнедышащие, разумные, со способностями к магии, в которую я, впрочем, не верю, спят на... Ну конечно же! Сокровище дракона! Кто сказал, что это золото?!! Тогда что? А-ах... Герцог же наверняка в курсе, но не сказал -- значит боится, что себе возьму. Ну и дела. Значит что? Какой отсюда вывод? А вывод простой -- все должны быть уверены, что я и впрямь отдыхаю от трудов праведных, а про драконов и думать забыл. Пускай за третьим советником следят. Та-ак... Ну, осталось самое простое -- прицепить хвост к кому-то ещё, но чтобы считали, что следят всё ещё за мной. И делать это надо срочно, потому как на следующем развилке тракта в моё поместье ехать налево, а к драконьему логову -- направо. Ситуации-и-ия...
-- Вот такая вот невесёлая история, благородный Лавора. Выпьем?
-- Безусловно! -- сэр Алан взял свой кубок и отхлебнул из него вина, -- А вот представьте, сэр Вазма, какой со мной однажды был случай. Отправляюсь я как-то на медведя...
Лавора извлек из потайного кармана стило, восковую дощечку и, выведя на ней несколько слов, подтолкнул её к Даэло. Тот внимательно прочёл написанное, кивнул и вернул дощечку сэру Алану.
-- ...и тут он попер на меня! -- советник самым тщательным образом заглаживал тупым концом стило надпись, гласившую "Отход по сценарию "Простуженный визитёр". Почтового голубя к леди Лютии -- срочно". Минуту спустя поверхность дощечки вновь была ровной и гладкой, -- А плащ из его шкуры я потом в карты проиграл.
-- О, да я вижу, вы знаете толк в охоте, сэр Алан! А не затравить ли нам поутру кабанчика? На землях сэра Барры водится матёрейший секачина.
-- А сэр Барр не против охоты в его угодьях?
-- А кто его спрашивал? -- удивился сэр Вазма, -- А знаете... А поедемте прямо сейчас! Затравим кабана нынче же, потом завалимся с ним к этому подонку, Барре и устроим славную попойку. Может заодно встретим мерзавца Истара и, если повезет, он потребует сатисфакцию за потравленное поле.
-- Определенно не вижу причин, почему бы благородным сэрам не поохотится в угодьях сэра Барры прямо сейчас, -- поддержал идею сэр Алан и ненароком задел локтём несколько бутылок с вином. Бутылки грохнулись на пол и разбились вдребезги.
-- Ну вот, сэр Алан, -- укоризненно произнёс Даэло, -- Вы уже и посуду бьёте.
-- В бездну их, благородный Даэло! Бутылки всё одно были полупустыми.
-- Вы пессимист, сэр Алан, -- вздохнул сэр Вазма, -- Они были наполовину полными. Споём?
Благородные сэры вышли из комнаты в обнимку и, покачиваясь, спустились по лестнице. При этом оба драли глотки, исполняя пошловатую песенку совершенно дурными и лишенными всяческой мелодичности голосами. Затем последовала еще одна, с позволения сказать, песня, где приличными были только междометия, и только проорав (пением это не смог бы назвать даже самый положительно настроенный слушатель) её по паре раз, сэры соизволили вспомнить, что они куда-то собрались ехать, при этом у них возникло маленькое разногласие, поскольку сэр Алан был уверен, что они едут охотиться на сэра Барру, а Даэло настаивал на сатисфакции с благородным сэром кабаном.
-- А! -- Лавора, судя по всему, устал спорить, -- Боги с ним, сэр Вазма! Определенно не вижу причин, почему это кабану не быть благородным сэром?
-- Я тоже. Я вообще плохо вижу, -- ответил Даэло, -- Слушайте, а поедемте ко мне? Я вас познакомлю с супругой... покойной. Выпьем по благородному, опять же. Что нам этот клоповник? Эй, Ярво, ведь у тебя не постоялый двор, а настоящий клоповник?!!
Хозяин "Четырёх лисичек" испуганно закивал из-за стойки.
-- А супруга возражать не будет? -- поинтересовался сэр Алан.
-- Нет, ну что вы! Она у меня такая молчаливая стала... с тех пор как померла. Всё молчит и молчит себе... В склепе. Фамильном.
-- Так и что ж? А поедемте! С-счастлив буду представиться...
Несколькими минутами позже кавалькада галопом унеслась в сторону усадьбы Даэло. По дороге завернули на земли благородного Истара, потравили ему ещё одно поле и с воплями и улюлюканьем припустились дальше. Усадьба Истара была темна и больше всего напоминала осажденную врагом крепость.
Дома сэра Вазму явно ждали. Всадники еще только приближались, а по двору, прекрасно проглядываемому в распахнутые ворота, уже носились челядинцы с факелами, на башенке усадьбы звонил колокол, а окна загорались теплым желтоватым светом одно за другим.
-- Вот это -- моя берлога, сэр Алан, -- гордо произнес Даэло, когда всадники въехали во двор.
-- Подумать только... -- глубокомысленно произнес Лавора и, спрыгнув с коня, рухнул наземь как мешок с брюквой.
-- Сэр Алан? -- сэр Вазма выглядел порядком удивлённым.
-- Проклятие! -- прохрипел с земли советник, -- Я, кажется, сломал ногу.
* * *
Ночь близилась к концу. Небо из чёрного превратилось в серовато-голубоватое, звёзды почти все исчезли, а сверчки уже готовились заканчивать свой ночной концерт, когда в комнату сэра Алана неслышно скользнули две закутанные в плащи тени.
-- Ну, и как себя чувствует наш больной? -- хрипловатым контральто поинтересовалась одна из теней.
-- Отвратительно, -- не открывая глаз, буркнул Лавора, -- Вина вчера принял многовато.
-- Представьте, каково мне, -- хмыкнула вторая тень голосом сэра Вазмы.
-- Молчали б уже, благородные сэры, -- негромко усмехнулась первая тень, -- Между прочим, мне пришлось полночи нестись во весь опор из Айко, а я женщина, существо хрупкое.
-- Хрупкое? -- сэр Алан рывком отбросил одеяло и поднялся, -- Вот уж это ничуть, леди Лютия. У вас всё с собой?
-- Естественно, но не могу же я в темноте...
-- Сэр Вазма...
-- Сейчас, -- Даэло зажег лучину от стоящей в углу жаровни и принялся поджигать свечи.
-- Всё прошло по плану? -- спросил советник, -- Вас никто не видел?
-- Обижаете, -- ухмыльнулся сэр Вазма, -- Где ж это вы видели усадьбу благородного без тайного хода?
-- Гм. В Лаворе видел. Даже некоторое время в такой проживал.
Леди Лютия Тамика, миниатюрная молодая девица с мелкими, невыразительными чертами лица и бесцветными волосами, скинула плащ и водрузила на кровать объемистых размеров сумку.
-- Наш первый советник времени даром не теряет, -- усмехнулась она, разглядывая одетого и обутого сэра Алана, -- Кого я на сей раз должна изображать?
-- Меня.
-- Вас, благородный Лавора? Хм... А что, -- она оглядела лицо собеседника, -- вполне. Давно мечтала попробовать.
Леди Лютия вытащила из сумки несколько хитроумных приспособлений, гримировальный набор и, чуть покопавшись, белокурый парик.
-- И что, -- вполголоса поинтересовался у Лаворы сэр Вазма, -- у неё получится выдать себя за вас?
-- И ещё как, -- столь же тихо ответил сэр Алан, -- Однажды она неделю изображала мужчину, который на полголовы ниже её, причём вполне успешно.
-- Лавора, не стойте столбом, -- сказала леди Лютия не отрываясь от зеркала, -- В боковом кармане моей сумки последние наработки наших аналитиков -- очень просили вам передать.
-- Что там?
-- Я-то откуда могу знать? Или вы полагаете, что при аллюре "три креста" я ещё и читать умудрялась, а затем, не сбавляя шага, восстановила печати?
-- Зная вас -- охотно в это поверил бы, -- ухмыльнулся сэр Алан и полез в сумку.
-- По крайней мере, дражайший Дорин просто трясся, когда всучал мне это, так что, видимо там, что-то важное.
Лавора извлёк из сумки пакет, развернул его и уставился на текст. Написан он был по всей канцелярской форме, (Дорин Троцера, первый заместитель сэра Алана, был редким буквоедом), однако почерк был отнюдь не каллиграфическим, из чего следовал ясный вывод о том, что отдать текст переписчику просто не успели.
Первому советнику герцога Айко, благородному сэру Алану Лаворе.
Рапорт-доклад
Дата: 16 июля 1315 года.
Автор: Дорин Троцера, начальник Четвёртого стола Канцелярии первого советника.
Тема 079: "Незваный гость"
Сообщаю Вам, что наши источники в Итори наконец предоставили всю имеющуюся достоверную информацию по дракону. Согласно источникам, достоверно дракона видели всего трижды: один раз, две с половиной седмицы назад, вечером, когда дракон пролетал над южной частью Иторской марки в направлении Зубастого перевала, второй раз, две седмицы назад, в полдень, в тех же краях, когда дракон спускался с гор в направлении хутора Ини Ланион ("Серебристое озеро", юг Иторской марки, см. карту в приложении 1), и третий раз, восемь дней назад, около полуночи, на опушке Коронного леса Леэллен ("Гарь", юг Иторской марки, см. карту в приложении 1).
В третьем случае свидетелями появления дракона были государственный чиновник королевства Саагор, лорд-шериф иторский, рыцарь Дарки и его писец, Тозки. Шериф Дарки имел с драконом беседу, записанную впоследствии писцом Тозки. Копия стенограммы прилагается (см. приложение 2). Прочие случаи появления дракона, в том числе факты похищения людей и животных им, подтверждения не нашли (вероятней всего на дракона начали списывать всё расхищенное или утерянное имущество, а также расправы с неугодными людьми).
По сообщениям очевидцев, дракон имеет сиреневый цвет шкуры. Такой окрас для драконов характерным не является. Во всех дошедших до нас источниках упоминается всего один дракон такого цвета, а именно Кем, друг-дракон Лотира Легендарного, которому тот передал на хранение Большой Имперский Скипетр (функциональное описание скипетра см. в приложении 3).
Аналитики имеют все основания полагать, что указанный скипетр по настоящее время находится у дракона Кема на хранении. Также аналитики имеют все основания полагать, что появившийся в окрестностях Зубастого перевала дракон этим Кемом и является.
Дорин Троцера
Сэр Алан просмотрел карту, не нашел ничего интересного и принялся за чтение стенограммы.
Приложение 2 к рапорту-докладу от 16 июля 1315 года по теме 079
Стенограмма разговора между рыцарем Дарки и драконом, произошедшая во время объезда первым Коронного леса Леэллен.
Дарки: Боги мои! Дракон!
Дракон (поедая оленя): Очень верное наблюдение.
Дарки: Что...Он разговаривает, Тозки!
Дракон: Все драконы разговаривают.
Дарки: Я знаю, но... Проклятье, что ты делаешь?!!
Дракон: Ужинаю.
Дарки: Я не спрашиваю, что ты делаешь, я спрашиваю, что ты делаешь?!! Это королевский олень!
Дракон (оторвался от еды и смотрит на Дарки): И что? Тебе до этого, какое дело?
Дарки: Как это, какое? Я -- власть! Я лорд--шериф! Ты... Ты арестован!
Дракон (задумчиво): На основании?
Дарки: Как это? Ты -- браконьер! Ты должен уплатить штраф в казну!
Дракон (флегматично): Ничего подобного. Во-первых, браконьерство карается смертной казнью через повешение. Во-вторых, я под действие закона не подпадаю.
Дарки: Это как?
Дракон (насмешливо): Это так. В "Саагорском зерцале" сказано следующее: "А если виллан или серв будет охотиться в коронных землях и убьёт оленя -- быть ему повешенным за шею, пока не задохнётся". Где ты видишь серва или виллана?
Дарки: Тогда предъяви свою дворянскую грамоту, умник!
Дракон: А у волка, положим, ты тоже грамоту потребуешь?
Дарки: Волк -- это не человек.
Дракон: Я тоже.
Дарки: Но ты ведь разговариваешь?
Дракон: И что с того?
Дарки: Следовательно... Да, это значит что ты можешь отдавать отчет своим поступкам и понимаешь, что охотится тут нельзя.
Дракон: Ерунда какая. Ты вообще "Зерцало"-то читал?
Дарки: Благородный не обязан уметь читать! Для того чтоб читать у меня есть Тозки.
Дракон: Ну вот и спроси у него, что там в ведении написано. "...даруем сей закон для всех людей королевства и люда иноземного, в Саагоре проживающего -- благородного и простого происхождения".
Дарки: Но ты же -- иноземец!
Дракон: Но не люд.
Дарки (чешет в затылке): Да уж...
Дракон (доедая оленя): Вот так--то. Никогда не спорь с драконами, власть. Это бесполезно. И вообще... Ехал бы ты уже дальше.
Дарки: И впрямь, состава преступления нет, стало быть, я теряю время. Тозки -- вперёд! Мы еще не всё осмотрели!
-- Бред какой, -- хмыкнул сэр Алан, -- Дракон и шериф спорят по вопросу допустимости применения законодательства.
-- Какой шериф? -- поинтересовался сэр Вазма.
-- Иторский.
-- А, Дарки, -- хмыкнул Даэло, -- Этот может. На редкость упертый тип, но абсолютно бесстрашный -- в одиночку на мантикора выходил. Иторские браконьеры боятся его как огня.
-- Вот как? А его писец?
-- Дурак гольный и трус, но с феноменальной памятью.
-- Да-а-а... -- протянул Лавора разворачивая очередной лист пергамента, -- С умом неладно в саагорском королевстве.
Приложение 3 к рапорту-докладу от 16 июля 1315 года по теме 079
Выписка из жизнеописания Лотира Легендарного, первого императора. Источник -- книга "Деяния государей" Антониона Рейза (написана в 907 году).
"И тогда (в начале основания империи. Троцера) бросил Лотир клич и пришли к нему воины со всей земли. И повел он их в поход на укрепленный город Сайго и приступили войска к нему, обложили со всех сторон, но штурмовать не решались, дожидаясь Лотира, который с Кемом облетал свои владения...
Когда же прибыли Лотир и Кем, Лотир взял свой скипетр и один пошел ко вратам Сайго. А надо сказать, что был его скипетр вещью необычной, ибо даровал он владельцу искренние любовь и почитание окружающих, и тот, кто владел им, смог бы удерживать в подчинении всех, на пять лиг окрест, одной лишь к себе любовью.
И подошел Лотир ко вратам, и говорил с защитниками города, и они ему покорились...
...А когда почувствовал Лотир Легендарный, что смерть готова застить его златые очи, призвал он к себе Кема и отдал ему свой скипетр на сохранение".
В других источниках ("Коронные регалии" Юр Акано, "Драконы в истории империи" Савр Редоза, "Деяния Лотира Легендарного" и "О некоторых вопросах касаемых магии и того, что ей приписывают" Вард Велеречивый, "Управление государством" император Тит V) упоминания о Большом Имперском Скипетре фрагментарны, но все они сходятся к тому, что владелец его обладает странной властью над окружающими. Император Лотир, который был бездетен, по мнению исследователей, не желал, чтобы такой силы артефакт попал в руки врагов империи, и, опасаясь его похищения у своих преемников, отдал его на сохранение племени драконов. Нет никаких сомнений, что скипетр был одной из основных причин удач Лотира Легендарного, что бы там о его героическом разуме не писали придворные летописцы. Овладение скипетром любым из владык соседних государств, несомненно, приведет к падению Айко.
Троцера
Лавора задумчиво перевел взгляд на сэра Вазму
-- А игра-то пошла по-крупному, благородный Даэло, -- Лавора положил рапорт в жаровню и внимательно поглядел на скукоживающиеся от жара листы.
-- Когда она у нас шла по мелочам? -- пожал плечами тот.
-- Да, оказывается, до сих пор как раз по мелочам и шла. Мне надо спешить. Леди Лютия, я Вам нужен?
-- Нет, -- ответила та ,-- Грим я и без вас наложу.
-- Отлично, тогда дайте мне какой ни будь парик, и пусть сэр Вазма меня уводит.
-- Хорошо, -- леди Лютия встала, повернулась и у Лаворы перехватило дыхание -- перед ним был он сам, только ниже ростом.
-- Впечатляет, -- хмыкнул Даэло.
-- Так... -- леди Лютия начала копаться в своей сумке, -- Рыжий не подойдет, это и брови придётся перекрашивать... Чёрный? Нет, не такой чёрный. Вот. Чёрный, стрижка "под горшок". Один в один к Вашим бровям и цвету кожи. Одевайте. Боги, да не так! Заправьте волосы!
-- Ну? -- сэр Алан справился с париком и выжидательно посмотрел на Лютию.
-- Халтура, -- махнула та рукой, -- Но Вам же не на бал, а с дюжины шагов сойдёт за родные волосы.
-- А по мне, так и с трёх шагов вполне натурально, -- возразил сэр Вазма.
-- Что с вас, дилетантов, возьмёшь? -- презрительно фыркнула леди Лютия.
-- Куда уж нам, -- хмыкнул Лавора, -- Сэр Вазма, одолжите мне на время меч -- благо праздного путешественника изображать больше нет нужды.
   Глава третья
Трюк с париком и сменой одежды весьма затаскан, но по-прежнему эффективен -- в этом первый советник герцога Айко, за свою богатую на события жизнь, успел убедиться не один раз. Тем более, если тебя изображает специалист такого класса, как леди Лютия, опасаться возникновения хвоста не следует.
Солнце уже поднялось высоко над вершинами гор, и Лавора подъезжая к перекрестку, довольно щурился, ласкаемый теплыми лучами.
-- Мои извинения, благородный сэр, -- голос говорившего донесся откуда-то из кустов и тотчас перед сэром Аланом появилось несколько всадников в кожаных камзолах, вне всякого сомнения усиленных нашитыми изнутри стальными пластинами и, по всей вероятности, скрывающих под собой еще и кольчуги.
-- В чём дело, благородные? -- Лавора натянул поводья, опустил руку на рукоять меча и принял самый надменный вид, на какой только был способен, -- Я спешу.
-- О, мы Вас надолго не задержим, -- говоривший слегка поклонился и обнажил в улыбке белоснежные зубы, которые вкупе с бледной кожей и длинными чёрными волосами, придавали ему самый что ни на есть демонический вид.
Сэр Алан мельком оглядел остальных, взявших его в полукольцо и, отметив поразительную белокожесть всех пятерых, внутренне усмехнулся -- "Перехитрив знаменитую саагорскую хитрость мы нарвались на не менее знаменитую аазурскую наглость", подумал он.
-- Чем обязан, благородный э-э-э-э?..
-- Виризг, сэр Валентайн Виризг, благородный?..
-- Гендари. Сэр Октин Гендари. Так чем обязан, сэр Валентайн?
-- Понимаете ли, сэр Октин, мы поджидаем тут одного нашего знакомца. Вам он не встречался?
-- Думаю нет, мне сегодня ещё никто не встречался. А как он выглядит?
-- Высокий, худой, с длинными белыми волосами... -- Виризг как-то странно оглядел Лавору.
-- Сэр Алан? -- хмыкнул Лавора, -- Первый советник герцога? Как же, я видел его не далее как нынче вечером, в "Четырёх лисичках". Правда, потом он куда-то укатил с этим хамом, Даэло. Они преизрядно назюзюкались и, если я не ослышался, поехали кому-то бить лицо.
-- Даже так? -- искренне удивился сэр Валентайн, -- Так он в "Лисичках"?
-- Понятия не имею. Я выехал рано по утру, до свету, а он так и не возвращался. Впрочем, сейчас может статься он и там, если его...
Мощный удар по затылку полностью погасил сознание сэра Алана и не дал ему закончить предположение о том, где бы ещё он мог находиться.
* * *
Когда сознание, отчаянно сопротивляясь, всё же вернулось к сэру Алану, он обнаружил что висит кверху ногами, руки у него связаны за спиной, ноги спутаны веревкой, противоположный конец которой прикреплен к высокой суковатой ветке векового дуба, растущего в центре небольшой поляны, с лица и груди его льется ледяная вода, коей, судя по всему, он только что был окачен, а парик леди Лютии валяется в метре под ним, на земле.
-- Ай-я-яй, сэр Алан, -- послышался ехидный голос сэра Валентайна, -- Как нехорошо. Благородный сэр, а называетесь чужим именем, позорите славные... семь, да?.. поколений благородных предков. Это же скандал, сэр Алан.
-- Не валяйте дурака, Виризг, -- прохрипел Лавора, -- Что вам от меня нужно?
-- А Вы невежливы... -- сэр Алан получил мощный удар по почкам и сквозь его стиснутые зубы вырвался слабый стон, -- Мне нужен дракон, благородный Лавора.
-- Лошади надоели, Виризг, или как Вас там на самом деле? -- процедил Лавора.
-- В отличие от вас, -- сэр Валентайн присел перед сэром Аланом на корточки, -- я никогда не позорю свой род, называясь, подобно простолюдину, вымышленными именами.
-- Именно потому разведка Аазура самая паршивая из всех существующих, -- парировал первый советник.
-- Ну, -- Валентайн по волчьи оскалился и хлестнул Лавору по лицу обратной стороной ладони, -- не хуже разведки Айко, судя по тому, в каком положении вы нынче находитесь. Не хотите сократить свои мучения, а, Лавора? Благородный Гайдин, в поместье которого вы имеете честь гостить, -- аазурец кивнул в сторону молодого человека с серьезным лицом, одного из тех, что встретились Лаворе на дороге, и тот слегка склонил голову в полупоклоне -- мастерски умеет развязывать языки.
-- Имел я такую честь... -- процедил сэр Алан, -- Всегда бьёте только беззащитных, Виризг?
-- Не нравится? -- расхохотался сэр Валентайн и отвесил советнику еще одну оплеуху, -- Это еще цветочки. Где дракон, скотина?!!
Пользуясь тем, что от пощечин его раскачивает и крутит вокруг оси, сэр Алан украдкой посмотрел по сторонам. Всё те же пятеро, солнце несколько поднялось... Да, судя по всему, он был без сознания около часа.
-- Ну и манеры у Вас, Виризг, -- сухо произнес Лавора, всё ещё покачиваясь и вздохнул, -- Ладно, я умею проигрывать... Слушайте, спустите меня на землю, я так совершенно не соображаю.
-- Итак? Мы Вас слушаем, сэр Алан, -- ответил Виризг не обращая внимания на просьбу, -- Жизнь, увы, не обещаю, но умрете быстро и безболезненно. Говорите. Где этот долбаный дракон?
-- Недалеко, в четырех часах хода... Ну, может в пяти. Да снимите вы меня или нет? Всё одно без меня его пещеру вам не найти.
-- Сомнительно, -- спокойно произнёс Гайдин, -- Вы говорили о старой выработке на Зелёном пике?
-- Да, -- скрипнул зубами Лавора.
-- А о котором входе?
-- Ни о котором. Там есть отдельная пещера...
-- Всё, понял, -- ответил Гайдин, -- Его можно кончать, Виризг.
-- Что у вас за манера такая -- кончать, сэр Робер? -- поморщился сэр Валентайн, -- А вдруг он врёт? Съездите с благородным Ровергом и проверьте всё, -- тут Виризг перешел на аазурский, который сэр Алан не знал, и спустя несколько минут двое всадников отправились вскачь, а Лавору опустили на землю.
-- Ну-с, сэр Алан... -- сэр Валентайн был доволен как кот, наевшийся сметаны, -- Не обессудьте -- не развязываю. Но, если Вы голодны или желаете пить...
-- Благодарю, нет. Хотя до вечера могу и проголодаться. Не станете же убивать меня на голодный желудок?
-- Нет, конечно же, -- серьёзно ответил Виризг, -- Но боюсь Роверг и Гайдин обернуться быстрее. Часов так за пять.
-- Полагаете? -- скептически поинтересовался первый советник.
-- Уверен. У нас несколько заводных станций в придорожных трактирах -- лошадей можно гнать во весь опор. Есть чем менять.
-- Тем лучше, -- пожал плечами Лавора, -- Хуже нет, чем ждать и догонять. Разделаемся со всем этим к полудню.
-- А вы храбрый человек, Лавора. Почему же вы так быстро раскололись?
-- Я знаю, что такое пытки. Не сейчас, так чуть позже я всё рассказал бы. Какой смысл мучится? Я прагматик, Виризг.
-- Боитесь боли? -- поинтересовался один из оставшихся аазурцев.
-- Да как вам сказать... Не боюсь, просто знаю, какую боль смогу терпеть, а какую -- нет. Вы на моем месте стали бы упрямится?
-- Безусловно, -- аазурец выпятил грудь, -- Я же благородный.
-- Вы -- дурак и дилетант, сэр Ричард, -- устало произнес Виризг, -- А Лавора профессионал.
-- Поосторожнее, барон! -- аазурец положил руку на рукоять меча, -- Я Вам не позволю...
-- Да куда вы денетесь? -- махнул рукой сэр Валентайн -- Берите вон с сэра Алана пример. Он даже сейчас всё запоминает и анализирует, хотя и знает, что живым не уйдёт. И строит планы при этом, заметьте. Минимум на неделю вперед.
-- Нет, дней на пять, -- спокойно ответил Лавора,, -- Для вас, конечно, а не для себя.
-- Вот, видели? -- усмехнулся Виризг, -- А из-за того, что Вы, сэр Ричард, распускаете язык, у него может и получится сыграть нас по своему сценарию. Так что молчите и учитесь у профессионала, покуда он ещё жив, благородный Свейг.
Некоторое время все провели в полном молчании, затем Виризг спросил:
-- Скажите, благородный Лавора, а почему к дракону поехали лично вы?
-- А кто ещё? -- пожал плечами советник, -- Не мог же герцог сам мотаться по горам? А так, первый советник приехал к дракону, чтоб его нанять... Они же гордые.
-- Нанять? -- изумился сэр Валентайн.
-- Конечно, дракон очень пригодился бы для обороны перевалов. Неужели же Вы верите в эти бредни про волшебный скипетр?
-- Вообще-то -- да.
-- А я -- нет, Виризг. Магии не существует, а дракон -- это просто огромная огнедышащая змеюка.
-- Вот как? -- барон нахмурился, -- В этом ракурсе я проблему не рассматривал. Впрочем, даже слух о том, что скипетр у нас... Да, всё это не напрасно. А ведь в Айко должны быть мне благодарны, сэр Алан.
-- Это ещё за что?
-- Ну, представьте -- скипетр оказывается в руках герцога Арина. Что произойдёт?
-- Полагаю, Саагор и Аазур впервые за всё время своего существования смогут договориться о совместной атаке. Насколько понимаю, теперь отбиваться предстоит Аазуру.
-- Ну, это мы посмотрим... -- пробормотал Виризг и надолго замолк.
Солнце медленно ползло к зениту, золотыми красками играя на листве. Становилось жарко. Сэр Алан впал в некоторое оцепенение, из которого вышел только когда послышался стук лошадиных копыт. Вернулись Роверг и Гайдин. Подъехав к Виризгу они спешились и начали что-то негромко, но крайне эмоционально ему втолковывать на аазурском. Тот выслушал их, нахмурился, потом улыбнулся и отдал отрывистую команду молчавшему до сих пор аазурцу. Тот, не говоря ни слова, извлек из мешка почтового голубя и высоко подкинул его в воздух.
-- Вы не солгали, Лавора, -- сэр Валентайн провожал улетающую на восток птицу внимательным взглядом и счастливо улыбался -- Сдержу своё обещание и я. Гайдин...
Сэр Робер радостно улыбнулся и обнажив меч шагнул к Лаворе.
-- Ничего личного, Лавора, -- вздохнул Виризг.
-- А Вам ведь нравилось убивать, Гайдин, -- задумчиво произнес сэр Алан, глядя на три стрелы, торчащие из груди аазурца. Остальные затравленно озирались, глядя на выходящих из кустов лучников.
-- И давно они тут, Лавора? -- невозмутимо поинтересовался Виризг.
-- Часа с два.
-- Теперь поняли, сэр Ричард, что я имел ввиду? -- сказал сэр Валентайн протягивая солдатам меч, -- Да отдайте Вы им свою железяку! Сэр Алан переиграл нас вчистую. Контрольная точка?
Лавора просто кивнул, разминая затекшие от веревок конечности.
-- В корчме "Камни"?
-- Нет. Пастух недалеко от Весёлой мельницы. Сэр Райдон... -- советник обернулся к командиру лучников, -- Сопроводите благородных сэров к почтенному Троцера. Ничего личного, сэр Валентайн.
* * *
Сэр Алан добрался до драконьей пещеры к вечеру -- в отличие от аазурцев он был на своей территории и мог передвигаться не столь поспешно. Лавора шел по горной тропе -- лошадь по ней не прошла бы -- и тихонько насвистывал немудрящую мелодию. Вокруг, в густых колючих кустах, которыми был буквально покрыт весь южный склон Зелёного пика, пели птицы. Настроение у первого советника было повышенное.
За очередным поворотом тропы кустарник расступился и Лавора оказался на каменистой, поросшей невысокой травой площадке, с одной стороны ограниченной зеленью, с другой -- обрывом, а ещё с двух -- крутыми каменными монолитами. Справа от сэра Алана темнело зево пещеры.
-- Дракон, вы дома? -- крикнул в темноту Лавора.
-- Практически, -- хмыкнул кто-то у него за спиной. Голос был молодой, мягкий и чуточку хрипловатый.
Сэр Алан неторопливо, нарочито держа руки подальше от меча, повернулся на голос и глянул на говорившего. У самого обрыва, на границе с кустарником, расположился худощавый молодой человек, практически ещё юноша, в сапогах, бриджах и просторной белой рубахе, который, облокотившись спиной на большой камень, куском ветоши сосредоточено чистил длинный эспадон, увенчанный крупным рубином.
-- Простите... -- несколько опешил сэр Алан, -- Вы кто?
-- Дракон, -- юноша поднял взгляд от меча и посмотрел на советника пронзительными зелено-карими глазами. По совершенно непонятной ему самому причине, советник поверил в это утверждение моментально.
"Ну что ж, теперь хотя бы понятно, зачем драконам девицы", несколько отстраненно подумал Лавора. "Хотя этому, пожалуй, приходится не столько их похищать, сколько от них отбиваться". Юноша был пронзительно красив, красив, свежей весенней красотой молодости. Тонкое умное лицо с безукоризненными чертами, соболиные брови, густые тёмные волосы средней длинны, узкий и прямой, но при этом чуть курносый нос, ямочки на оливковых щеках, открытый взгляд чуть исподлобья, длинные густые ресницы, некрупные, лишенные мочек и слегка заостренные уши, тонкая талия и широкие плечи -- определенно, ему ни к чему было добиваться склонности девиц столь экзотическим способом как похищение.
"Странно..." -- подумал сэр Алан, чувствуя, что от взгляда на парня у него закружилась голова -- "Перегрелся я что ли? Или может это и есть знаменитая магия драконов?"
-- Я так понимаю, что Вы прибыли не для того, чтобы биться за сокровище дракона? -- тонкие губы юноши сложились в очаровательную, но при этом и на редкость озорную улыбку.
-- Вы совершенно правы, Sel Korlat.*
--------------------
Дракон (староимперский). Официально--уважительное обращение к представителю племени драконов, закрепленное в "Перечне титулов и званий империи".
-------------------------
-- Лавора ответил на улыбку улыбкой и чуть поклонился, -- Korlat Кем, я так понимаю?
-- Нет, -- юноша звонко расхохотался, -- Меня зовут Каах, я его внук. И давайте без этих замшелых имперских приветствий, сэр?..
-- Алан. Алан Лавора, -- советник сделал пару неторопливых шагов в сторону дракона и заложил руки за спину, -- Имею честь быть первым советником герцога Арина Айко.
Юноша нехотя поднялся и вежливо кивнул, отчего на его волосах вспыхнули сапфировые искорки.
-- Йорхаралуун Каах, имею честь быть просто драконом, -- юноша вновь улыбнулся своей озорной мальчишеской улыбкой и хитро посмотрел на Лавору, -- Странствующим в поисках приключений.
Губы советника, поврежденные Виризгом, заныли.
-- Ну, этого-то у нас хватает... -- пробормотал себе под нос сэр Алан, -- Даже больше чем хотелось бы, -- и, чуть приподняв одну бровь добавил, уже громче, -- Даже так? Возможно приключения -- как раз то, что я имею Вам предложить. Впрочем, сначала, -- Лавора извлек из рукава свою верительную грамоту, которую выпорол из под подкладки всего четверть часа назад, и протянул ее дракону, -- вот мои полномочия.
-- И какие же приключения вы желаете мне предложить? -- Каах мельком глянул на грамоту и снова перевел взгляд на Лавору. Советник встретил взгляд дракона со всей твердостью и почувствовал, что у него вновь зашумело в голове, а взор начал туманиться.
-- Хм... Вы когда-нибудь путешествовали инкогнито? -- вопросом на вопрос ответил Лавора.
   Глава четвертая.
Двое всадников неторопливо ехали по пыльной дороге, петлявшей между Айко и Зубастым перевалом. Вечернее солнце, наполовину уже скрывшееся за горными вершинами, дарило обоим последнее ласковое тепло своих лучей, золотило соломенные волосы одного, загоралось сиренево-сапфировыми искрами на темных волосах другого, посверкивало на металлических бляхах конской сбруи, вспыхивало золотисто-багровым пламенем в огромном, заменявшем навершие, рубине эспадона брюнета, отливалось в его шелковистом черно-синем камзоле с плащом и скрадывало запыленность и грязь на сером камзоле блондина. Юноша-брюнет был задумчив, блондин выглядел просто усталым, но, при этом, достаточно удовлетворенным.
-- Сегодня остановимся в "Нетопыре", -- произнес блондин, в котором любая собака могла бы опознать первого советника герцога Арина III, -- это не очень далеко, там хорошо кормят, и, что самое главное, "Нетопырь" -- надежное место.
-- Надежное? -- собеседник сэра Алана чуть улыбнулся, -- Что вы имеете в виду?
-- Только то, -- спокойно ответил Лавора, -- что там мы будем ограждены от ненужных глаз и ушей. И... и то, что там вас уже ожидают необходимые документы.
-- Меня? Сэр Алан, если мне не изменяет память, еще три-четыре часа назад вы понятия не имели, что драконы могут принимать человеческий облик.
-- Не знал, -- подтвердил Лавора.
-- Тогда как же вы предупредили своих людей о необходимости подготовить их?
-- А никак, -- Лавора пожал плечами, -- "Нетопырь" контролирует четвертый стол моей канцелярии. Там всегда есть запас документов -- подлинных! -- на самые разные случаи.
Каах, а это был именно он, задумчиво поглядел на Лавору и вкрадчиво произнес:
-- Сэр Алан, так чем же занимается Канцелярия первого советника и сам советник в вашем герцогстве? Или это секрет?
-- Никакого секрета -- об этом судачит весь Айко... И все -- под страхом смертной казни. Канцелярия занимается управлением герцогскими землями, шахтами, таможенными сборами, и, -- советник улыбнулся, -- разведкой. Второй советник управляется с дипломатией, дворцовым церемониалом и политическим сыском. Ну а третий -- это армия. Собственно все.
Дракон кивнул и снова погрузился в размышления. Лавора не настаивал на продолжении беседы -- он и впрямь дьявольски устал, болели губы и спина, напоминая о столь недавней встрече с сэром Валентайном. Больше всего сейчас сэр Алан мечтал о горячей ванной и чистом костюме.
Каах ехал, в задумчивости, чуть покусывая губы, затем бросил странный быстрый взгляд на первого советника и негромко попросил:
-- Сэр Алан, расскажите мне о себе.
Лавора чуть удивленно поглядел на дракона, но тот уже отвел взор.
-- А что тут рассказывать? -- пожал плечами Лавора, -- Мне двадцать девять лет, я холост, циничен и язвителен, служу на благо короне с шестнадцати лет, начинал в четвертом столе Канцелярии -- его еще называют Тайной Канцелярией -- занимался все больше контрразведкой, к двадцати двум стал начальником стола, в двадцать шесть возглавил Канцелярию. Хорошая карьера, но, положа руку на сердце, без протежирования не обошлось. Папенька покойный был Третьим советником, а матушка -- фрейлиной у герцогини-матери.
-- Это помогло вам взлететь?
-- Нет, -- Лавора нахмурился и мотнул головой, -- взлетал я сам. Уж поверьте -- человек я небесталанный. Это... расчистило мне дорогу, да... Но добился я своего положения сам.
-- Трудно было? -- тихо спросил Каах, по-прежнему глядя куда-то в сторону.
-- Трудно, -- согласился Лавора, -- За всю историю Айко я второй не барон или баронет, добившийся своего звания. Хотя... Третьими советниками были и мой отец, и дед. Что еще вам рассказать, korlat? О службе -- не могу, государева тайна...
-- Оставим тайны вашего государя самому государю, -- Каах снова чуть улыбнулся, -- Что вы любите, Лавора?
Сэр Алан приподнял бровь и на миг задумался.
-- Что люблю, спрашиваете... Хороший вопрос. Книги люблю, например. Современных аазурских авторов, таких как Родберг и Кадабард, -- Лавора чуть смутился, как будто признался в чем-то не совсем приличном.
-- И о чем они пишут? -- живо поинтересовался Каах.
-- Гм... вы знаете, что такое баллада? Так вот, то же самое, но в прозе.
-- Что-то вроде староимперских дастанов?
-- Да, что-то в этом духе, но не столь высокопарно.
-- Дадите почитать? -- Каах поглядел на советника, лукаво улыбаясь, а в его глазах плясали озорные бесенята.
-- Конечно. Тоже любите книги? -- снова встретившись взглядом с драконом, сэр Алан в очередной раз почувствовал, что рассудок куда-то уплывает, заволакивается сладковатой дымкой, а взгляд мутится.
"Что за ерунда такая?!!" -- взвыло сознание. Лавора тряхнул головой и покачнулся в седле.
-- Да. Сэр Алан, вам плохо? -- голос дракона был встревоженным.
-- Не обращайте внимания, korlat, -- первый советник прикрыл глаза и покрепче вцепился в поводья. Длинные ресницы его затрепетали, затем он открыл глаза и глубоко вздохнул, -- Просто закружилась голова. Путь был непростым, не обошлось и без приключений... Высплюсь -- все пройдет.
-- Так вот в чем дело... -- Каах подъехал к Лаворе практически вплотную и, протянув руку, легонько коснулся его губ кончиками пальцев. Сэр Алан вздрогнул как от резкого укола иглой и замер, с удивлением чувствуя, как боль уходит, а по лицу разливается мягкое приятное тепло.
-- Лучше? -- дракон мягко и чуть печально улыбнулся, глядя куда-то в сторону.
-- Чтоб меня разорвало да наперекосяк склеило! -- ошарашено пробормотал Лавора, -- Что это было?
Каах смежил веки, отвернулся, продемонстрировав своему собеседнику профиль, наклонил голову, затем выпрямился в седле, и широко распахнул глаза. Взгляд его, устремленный куда-то вперед и вдаль, показался советнику странным. Отчаянным каким-то.
-- Магия драконов, Лавора, -- прошептал чуть хрипло он, -- Магия драконов.
Лавора немного помолчал.
-- Спасибо, -- наконец произнес он. Дракон не ответил.
К "Нетопырю" они подъехали уже почти в полной темноте. Небо еще не погасло окончательно, но уже было иссиня-черным, еще слабо и несмело, но уже светили первые звезды. Лавора устало слез с коня, Каах последовал за ним. Дверь трактира негромко скрипнула, приоткрываясь и на пороге появился невысокий кряжистый мужчина. Неяркий свет факелов, озарявший зал трактира, оттенял его фигуру на фоне дверного проема и полностью скрадывал черты лица.
-- Поздние вы пташки, -- заметил он.
-- Нетопырь -- зверек ночной, -- ответил Лавора наматывая поводья на коновязь.
Человек в двери вздрогнул и быстрыми шагами подошел к путникам.
-- Ваша доблесть? Вы?!! -- произнес он, с удивлением вглядываясь в лицо Лаворы.
-- Никаких имен, почтенный Тамору, даже ночь имеет уши. Меня здесь нет, и быть не может, как и этого юноши. Нам нужен кров, еда и документы для моего спутника. Если найдешь мне новый костюм -- будет и вовсе хорошо. И -- все тайно. Постояльцев много?
-- Трое, -- тихо ответил мужчина, -- Саагорский негоциант Ромаро Сил и два его телохранителя. Едет без товаров, но с парой увесистых мешочков. Завтра двинется в Айко.
-- Где они сейчас?
-- В зале, у камина. Боюсь, они слышали, как вы подъехали, -- вздохнул Тамору.
-- Korlat, -- советник повернулся к дракону, -- идите сейчас с почтенным Тамору. Вы -- благородный, бросите на них высокомерный взгляд и сразу поднимайтесь в свою комнату. Я зайду с черного хода и чуть позже присоединюсь к вам.
-- Как скажете, Лавора, -- негромко проговорил Каах, -- Хотя я не понимаю, к чему такая секретность. Вы же на своей территории...
-- Официально, -- сэр Алан ухмыльнулся, -- я валяюсь со сломанной ногой в поместье благородного Даэло, так что видеть меня никому не резон, а уж тем паче саагорскому гостю.
-- Хитро, -- прокомментировал дракон и двинулся ко входу в "Нетопыря". Почтенный Тамору угодливо согнул спину и засеменил вперед, показывая дорогу.
-- Ой, халтура, ой, халтура... -- пробормотал Лавора глядя вслед дракону. В манерах, осанке, в самой фигуре его чувствовалось, что он привык быть равным среди равных, а не высшим над низшими. Дверь закрылась, и советник бесшумно прянул к стене дома, прижался к ней на миг и растворился в окружающей темноте. Несколькими секундами позже из трактира выбежал мальчик-служка, провожаемый ревом Тамору "И заводного коня не забудь, бездельник!"
-- Бездельник... -- буркнул мальчишка, утирая нос, -- Пашешь тут как лошадь целыми днями, и все одно, все едино.
Он шмыгнул еще раз, повернулся к коням, начал отвязывать их от коновязи и на миг замер, присмотрелся к животным и негромко хмыкнул.
-- Заводной, значит? Интере-е-е-есно... -- прошептал он.
* * *
Дверь отворилась и закрылась совершенно беззвучно -- на смазке петель в "Нетопыре" не экономили. Каах, который расположился за сервированным столом, удивленно взглянул на беззвучно скользнувшего в комнату сэра Алана. Тот заложил дверь на засов и, прислонившись к ней спиной, перевел дух.
-- Ну вот, а теперь можем и поговорить спокойно, -- произнес тот, и энергично прошагав к столу, сел напротив дракона, бросив плащ на спинку кресла, -- Звук через эти стены и дверь не проникает.
-- Да в чем дело, сэр Алан? -- удивился Каах, -- Первый советник герцога Айко крадется в ночи, как вор... во что вы меня втягиваете?
-- Я? -- Лавора фыркнул, -- Простите, korlat, вы сами влезли в очень и очень многое.
-- Объяснитесь, -- твердо потребовал дракон. На сей раз, советник стойко выдержал его взгляд и не дал шуму в голове отвлечь себя от мыслей.
-- Легко. Давайте уж говорить начистоту, korlat Каах. Официально меня направили предложить вам стать наемником, на службе короны Айко -- это я вам уже говорил.
Дракон кивнул и отхлебнул воды из кубка. Лавора взял со стола другой кубок и начал наполнять его вином.
-- Сказать по чести, когда я выезжал из столицы, то не знал многих вещей. Слава всем богам, по дороге я получил недостающую информацию. На нас, вернее на ВАС, сейчас охотятся разведки всех сопредельных и не очень держав.
-- Но... почему? -- поразился дракон.
-- О! Хороший вопрос, -- Лавора отхлебнул вина, -- Поясняю. За всю историю... За всю известную историю люди наблюдали всего лишь одного сиреневого дракона -- вашего деда. Чем появление дракона такой расцветки закончилось, знаете? Образованием Империи. А все почему?
-- Почему?
-- Потому, -- советник отрезал себе кусок окорока и помахал им в воздухе, -- что он даровал императору Лотиру некий артефакт, Большой Имперский скипетр. После смерти Лотира korlat Кем его забрал. И вот, -- Лавора сделал многозначительную паузу, -- в наших краях, в последнем осколке Империи, появляется дракон точь-в-точь такого же окраса. Что должны решить все власть предержащие?
-- Что скипетр у меня, -- вздохнул Каах.
-- Именно! -- Лавора съел мясо и снова приложился к вину, -- Кислятина какая... Можно прийти и к дополнительным выводам. Например, что драконы решили восстановить империю. Да мало ли что можно решить? Того, что скипетр окажется у кого-то из соседей, сейчас боится каждый монарх, до которого только дошли слухи о вашем появлении. Каах, мне надо выстроить план дальнейших действий, но без информации я не могу этого делать. Скажите честно -- зачем вы явились в наши края?
Дракон взял яблоко и повертел его в руках, а затем положил его обратно в вазу.
-- Знаете, Лавора... На самом деле именно в ВАШИХ краях я оказался достаточно случайно, -- он вздохнул и поглядел в узкое, забранное кованой решеткой окно, -- Дело в том, что такова наша традиция. Молодой дракон отправляется в fiihy, странствие, едва получит свои первые крылья. Мир посмотреть, и себя показать.
-- В смысле -- первые крылья? -- не понял Лавора.
-- Это такое выражение, сэр Алан, -- Каах чуть печально улыбнулся, -- Означает наступление взрослости. Просто... Мы не так много времени проводим в крылатом облике, как принято считать. Это, в конце-концов, не всегда удобно -- слишком уж мы велики и массивны при этом. Конечно, ничего нет красивее неба, когда ты паришь в прозрачной синеве, твои крылья дрожат под напором воздушных потоков, а взор, кажется, может охватить весь мир! Небо... Небо. Это самое удивительное и прекрасное, что есть на свете, у нас возлюбленным говорят: "Мое Небо". Это жизнь дракона, это счастье... Но жизнь состоит не только из радостей. Около половины жизни мы проводим в облике людей, а в детстве и отрочестве -- это наш единственный вид. Я вырос, научился менять облик -- пришла и моя пора отправиться в странствие.
-- Сколько же вам лет, korlat?
-- Двадцать, -- вздохнул дракон, -- Я молод даже по вашим меркам.
-- Да уж... -- Лавора крякнул.
-- Дед много рассказывал о ваших обычаях, и я решил побывать там, где проходил fiihy моего предка. Тем более что с Империей нас связывало не только странствие моего деда. Цель fiihy -- подвиг. Подвиг на благо драконьего племени. Fiihy закончен лишь тогда, когда он совершен... или когда дракон мертв. Вы же знаете, нас считают златолюбивыми... Золото, серебро, драгоценные камни -- это и впрямь нужно нам, но отнюдь не для того, чтобы спать на них. Они нужны нам так же, как вам нужны соль и специи. Трансформация отнимает много энергии, магия тоже...
-- Вы... едите золото? -- удивился советник.
-- Ну зачем же, -- Каах негромко рассмеялся и повернулся к Лаворе. Сэр Алан попытался не встретиться с ним взглядом, и это ему удалось, -- Это происходит немного иначе. Вот, глядите.
Дракон извлек из кошеля небольшой сапфир и положил его в сложенную лодочкой ладонь левой руки. Тотчас же ладонь окуталась странным молочным свечением, а камень начал погружаться в плоть Кааха, просвечивая сквозь ставшую полупрозрачной ладонь, и тая при этом, как тает кусок соли в кипятке. Несколько мгновений и сапфир растворился полностью, а затем погасло и свечение вокруг руки дракона, которая вновь приобрела свой обычный, вполне людской вид.
Лавора, который до этого ни в какую магию не верил, поднял ошарашенный взгляд от руки дракона и столкнулся -- глаза в глаза -- с его взглядом. В зелено-карих глазах дракона плясали искорки веселья и чего-то еще, чего-то, что было сэру Алану знакомо, но он не мог вспомнить, понять, определить -- что это. Лавора вновь почувствовал, что его сознание куда-то уплывает, сердце дало перебой и зашлось как после доброй пробежки, уши заполнило гулкое уханье крови. Глаза дракона, казалось, приблизились...
"Да что такое?!!", сердито подумал он, с трудом отгоняя наваждение.
-- Впечатляет, -- голос советника был хриплым из-за вмиг пересохшего горла, и он поспешил смочить его, разом ополовинив кубок с вином.
Каах отвел взгляд и печально улыбнулся.
-- Дедушка и впрямь помог Лотиру стать императором, но помощь эта не была совершенно бескорыстной. Вы знаете о традиции Корабля Богов?
-- Корабль Богов... Да, знаю. Раз в десять лет из гавани Лотириора* выходил корабль, груженый
--------------------------
* Столица Империи
-------------------------
драгоценностями, и шел к острову Илтране, где оставлялся в бухте, как жертва богам-покровителям. Ночью он чудесным образом исчезал, несмотря на то, что вход в гавань стерегла добрая половина имперского флота. Вы хотите сказать...
-- Да, -- Каах кивнул, -- Его забирали мы.
-- Выходит, -- нахмурился сэр Алан, -- драконы подменяли собой богов?
-- А почему нет? -- парировал Каах, -- Ведь это же мы создали людей.
Лавора поперхнулся.
-- ЧТО вы сделали?
-- Создали людей, -- на губах дракона появилась хитрая улыбка, в которой была и немалая доля ехидства, -- Это было давно, очень давно, сэр Алан. Ваши Лёр и Лия -- боги-создатели -- на самом деле драконы. Древние, могучие драконы, величайшие из магов нашего племени. Именно они создали людей -- Младших, как мы вас тогда называли. У вас были свои сильные стороны, которых не было у нас, и первые люди жили с нами бок о бок. Мы учились друг у друга. Затем... Затем был Раскол, который повлек за собой Исход ... Но это уже наша история, вам она неинтересна, я думаю.
Лавора помолчал, а потом грязно выругался, затем подумал пару секунд и выругался еще более грязно. Отведя душу таким образом он надолго замолк.
-- Никому этого больше не рассказывайте, korlat, -- наконец мрачно посоветовал он погрустневшему дракону, -- Вам или не поверят... Или поверят, но закончится это, в любом случае, для вас печально. Жрецы нынче в большой силе -- с ними не хочет ссориться сам герцог.
-- Я полагал, что вам-то это можно рассказать, -- вздохнул Каах.
-- Мне -- можно. Но больше никому! -- отрезал советник, -- Фанатичных идиотов везде хватает. Кстати, -- сэр Алан хмыкнул, -- как знаток "Саагорского зерцала" вы должны знать, что за такие речи с вами могут сделать наши расчудесные соседи.
Каах негромко рассмеялся, чуть откинув голову назад.
-- Кажется я уже доказал шерифу в Итори, что не подпадаю под его действие.
-- Ладно, -- Лавора враз посерьезнел, -- сейчас нам надо не углубляться в дебри истории и теологии, а решить конкретную задачу.
-- Как жить дальше? -- хмыкнул Каах.
-- Именно. Вот, -- Лавора извлек из-за пазухи свиток и передал его своему собеседнику.
-- Что это?
-- Дворянская грамота на имя благородного Каа Корзуна. Отныне для всех окружающих вы -- сын славного сэра Алоза, героически сложившего голову десять лет назад в пограничной стычке с саагорцами. Имя, конечно, редкое, но не так, чтобы уж слишком. Вы прибудете ко двору для поступления на службу. Протекцию вам составят пятеро ваших старших братьев -- все бравые герцогские преторианцы.
-- У меня и братья есть?
-- Есть. И, уж будьте уверены, вас они не только опознают, но и с распростертыми объятьями встретят. Ребята из глухого горного района, соседей в столице не будет... а если и будет, то и пусть. Семья Корзуна известна своим затворничеством.
-- Вы страшный человек, Лавора, -- Каах улыбнулся широко и искренне.
-- Должность такая, -- хмыкнул Лавора, -- Служба в преторианской гвардии не слишком утомительна, свободное время у вас будет. А дракона... Дракона мы изгоним. За то, что устроил налет на Веселую мельницу и съел почтенную Оррку. Охотничья экспедиция выступает на днях -- вам нужно будет лишь сымитировать бегство. И все. Дракона в Айко нет, скипетра -- тоже. Ведь нет?
Каах отрицательно помотал головой.
-- Вот и славно. На охоту пригласим благородного Каэно и барона Бредигарда -- это саагорский и аазурский военные атташе, легализуем вас... И -- можете жить в свое удовольствие. О том, что на службе герцога состоит дракон, будут знать только трое -- мы с вами, да Его Сиятельство. Как вам?
-- Неплохо, -- Каах улыбнулся, -- Я не понимаю только одного. В чем моя выгода?
-- Драконы, кажется, златолюбивы? -- хмыкнул первый советник, -- Да и для подвига на благо драконьего племени повод легче найти на службе, чем летая просто так.
-- Убедили, -- вздохнул дракон.
-- Ну, значит, благородный Корзуна... Что за?..
В комнате явственно запахло дымом. Лавора бросился к окну, осторожно выглянул из него одним глазом и зашипел проклятия сквозь зубы.
-- В чем дело? -- Каах вскочил на ноги.
-- Не приближайтесь к окну. "Нетопырь" провален, а мы с вами, прямо скажем, встряли.
-- К вивернам вас с вашими недомолвками! -- вспылил Каах, -- Говорите толком, что случилось?!!
-- Не вовремя вы Верготоркса*
-----------------------------------------
* Вождь союза племен, возглавлявший нашествие на Империю. Личное знамя -- зеленый виверн на коричневом поле. Вождь Верготорикс погиб во время штурма Лотириора, после чего союз племен распался.
---------------------------------------------
вспомнили... -- пробормотал Лавора, -- Случилось то, что нас таки засекли. Ой, не зря мне этот саагорский негоциант не понравился. Вон он, со своими бойцами стоит. Они подожгли первый этаж. Тамору и слуги, без сомненья, мертвы.
-- Но... почему?
-- Видимо в Саагоре про драконов известно поболее, чем у нас. А может и не в Саагоре... -- процедил сквозь зубы сэр Алан и, подойдя к двери, открыл ее. Из коридора пахнуло жаром, и советник поспешно захлопнул дверь, после чего снова подошел к окну, -- Окна узкие, решетки вставлены на совесть, так что этот путь нам закрыт. Пол скоро прогорит, и мы изжаримся. Ситуация, однако... Можете превратиться в дракона?
Каах оглядел комнату и отрицательно помотал головой.
-- Нет, комната слишком мала, вас просто размажет по стене, да и я могу что-нибудь сломать. Шею, например. В момент превращения мы... я вам потом покажу.
-- Если у нас это потом будет... Переиграли меня, korlat. Вчистую переиграли, -- в голосе советника слышалась горечь, -- Поганая смерть.
-- Я... Решетки я бы, пожалуй, смог выломать, -- сказал Каах.
-- У них самострелы... Впрочем, это лучше чем зажариться, как свинья на вертеле. Ломайте.
-- Отойдите от окна, Лавора, -- на скулах дракона заиграли желваки.
-- Один момент. Когда выломаете решетку, не торопитесь. Сколько нужно времени на превращение?
-- Единое мгновенье.
-- Отлично. Я выпрыгиваю первым и пытаюсь их отвлечь, затем прыгаете вы, перекидываетесь, и устраиваете им козью морду.
-- Вас могут убить, -- прошептал Каах.
-- В любом другом случае -- убьют точно, -- отрезал сэр Алан.
-- Но...
-- Не спорьте, korlat, -- жестко произнес Лавора отходя в сторону от окна, -- И еще. Если я этого приключения не переживу, а у вас не пропадет желание поучаствовать в наших местных играх, поезжайте в поместье Даэло, к сэру Вазме. Найдете?
Дракон только молча кивнул, с болью глядя на советника.
-- Скажете ему: "Я слышал, у вас есть птенцы беркутов". Он поймет, что вы от меня. Можете ввести его в курс дел полностью. Запомнили?
-- Да, -- губы Кааха едва шевельнулись.
-- Вот и славно. И не смотрите на меня, как на покойника. Я еще намерен потрепыхаться! Ломайте в Бездну эту решетку!
-- Алан... Я хотел сказать...
-- Потом, korlat! Здесь уже дышать нечем!
Комната и впрямь уже была порядком задымлена. Дракон кивнул и отцепил от пояса свой кошель. Тело его окутало знакомое уже Лаворе, молочно белое сияние, но теперь в нем проглядывался и слабый золотой оттенок.
-- Возьмите еще, -- советник отвязал кошель с пояса -- Тут есть еще немного золота и серебра.
Не говоря ни слова дракон принял кошель Лаворы, развязал завязки на обоих мешочках и вытряхнул их содержимое на ладонь левой руки. Золотые и серебряные монеты, несколько драгоценных и полудрагоценных камней, пяток драгоценных безделушек -- все это упало на ладонь дракона, и приклеилось к ней, погружаясь в тело и сплавляясь при этом в аморфную массу, обтекая ладонь золотисто-серебряной перчаткой, украшенной каменьями. Каах закрыл глаза и медленно свел руки, будто бы аплодируя кому. Тело его стало полупрозрачным, оно чуть колыхалось, подрагивая как марево над раскаленными камнями. Остатки золота и серебра впитались в кожу, камни ушли внутрь и растворились.
-- Сейчас, -- шепнул он.
Каах распахнул глаза, на всю комнату полыхнувшие янтарем, и в тот же миг толстая кованая решетка, намертво закрепленная в толстой деревянной стене, вылетела на улицу, изогнутая неведомой силой и вырванная, что называется, с мясом. Лавора сиганул в оконный проем, пока его противники не успели прийти в себя от такого поворота событий, рухнул в ветви молодой яблони, росшей в каком-то метре от окна, проломился сквозь тоненькие ветки и рухнул на землю в паре шагов от одного из врагов. Тот вскинул самострел, но выстрелить не успел -- Лавора, хоть и ушибленный, хотя и ободранный, был вполне боеспособен. Советник пнул неприятеля (судя по одежде -- наемного стража) каблуком в голень. Наемник покачнулся, но устоял -- на нем оказались поножи, -- однако стрела из самострела впилась в землю рядом с лицом сэра Алана, не причинив ему ни малейшего вреда. Откатившись в сторону, Лавора вскочил на ноги и обнажил свой меч. Наемник отбросил ставшее бесполезным оружие и тоже потянулся к клинку. Стоявшие в стороне двое мужчин тоже вскинули самострелы, намереваясь покончить с советником на расстоянии, и в этот миг из окна прыгнул Каах.
Он прыгнул, широко раскинув руки, будто бы собирался полететь. Сияние вокруг его тела словно отделилось от него самого, расширилось, образуя кокон вокруг юноши. Кокон, в форме дракона. Миг -- и он обрел плоть. Широко раскинув крылья, дракон спикировал вниз, прошел на бреющем полете над нападавшими, взмыл вверх, развернулся и пошел в атаку. В темноте, озаряемой лишь отблеском пожара из пары узких стрельчатых окон при входе в "Нетопыря", он казался черным.
Оказался он не столь уж и велик -- чуть больше дюжины метров от носа до кончика хвоста, но мстился в этот миг воплощением самой смерти и мощи. Мощи первозданной, древней и беспощадной. Золотые глаза полыхали от внутреннего жара.
Противник сэра Алана замер, отвлекся на дракона и немедля поплатился за это -- острие клинка перерубило ему глотку. Наемник булькнул и схватился за шею, будто надеясь срастить края раны, покачнулся и рухнул на спину. Из перебитой артерии фонтаном ударила кровь.
Тем временем дракон налетел на оставшихся двух врагов, затормозил, широко раскинув крылья, завис на мгновенье в воздухе и открыл пасть. Злоумышленники вскинули самострелы и разрядили их в узкую драконью грудь. Тщетно. Самострелы -- оружие наемников. Они хороши, когда надо остановить первую волну разбойников. Маленькие, легкие и удобные, одинаково приспособленные и для пеших, и для конных, они, тем не менее, имеют существенный недостаток -- малую убойную силу. Против бандитов, среди которых редки даже легкие кольчуги, их применять можно и нужно, но сбить из них дракона можно лишь угодив тому в глаз.
Стрелы ударили дракона в грудь, с дистанции в три метра, они даже пробили толстую драконью шкуру -- но и только.
-- Живыми их берем! -- заорал Лавора, но Каах его не услышал -- из пасти его вырвалось пламя и неудачливые убийцы вспыхнули как факелы. Крики их были страшны. Они катались по земле, бились в судорогах, но ничто не помогало -- менее чем через минуту они затихли навсегда.
Лавора подошел к дракону, который сразу после своего огненного плевка рухнул наземь, приземлившись на все четыре лапы. Глаза его потухли, а сам он сел, опираясь на хвост, и выдернул стрелы из груди.
-- Живы, korlat? -- хрипло спросил советник.
-- Ерунда. Царапины, -- голос Кааха, когда он был в драконьем обличие, представлял собой глубокий взрыкивающий баритон, -- Как сами?
Лавора потер расцарапанную ветками физиономию и усмехнулся.
-- Бывало и получше, честно говоря. Но, по крайней мере, жив и цел.
-- Я рад, -- ответил дракон.
Тут же тело его посветлело, превратилось в прозрачный абрис, и перед Лаворой, вместо крылатого ящера, оказался юноша с мечем на поясе. Его камзол был продырявлен на груди в двух местах, а вокруг дырок медленно расплывались темные кровавые пятна.
-- Проклятие, да вы ранены! -- Лавора склонился над драконом.
-- Ерунда... -- попытался отмахнуться Каах.
-- Ничего себе, ерунда! Да вы бледны как мел. Снимайте камзол, сейчас мы вас чем-нибудь перевяжем.
-- Оставьте, сэр Алан... -- прошептал юноша, -- Просто я никогда раньше не убивал разумных. Кровь сейчас остановится -- я уже начал затягивать раны.
Советник помолчал мгновенье, а затем кивнул и спокойно произнес:
-- Тогда давайте отойдем, korlat. Здесь становится жарковато.
* * *
Лошади -- как неудачливых убийц, так и дракона с Лаворой, -- обнаружились поблизости. Видимо, нападавшим не хотелось, чтобы ржущие, в охваченной пламенем конюшне лошади, предупредили о пожаре Лавору и Кааха, и заранее отвели их в сторону. Был там и смирный конек покойного Тамору.
-- Вот они как нас вычислили! -- хлопнул себя по лбу Лавора, глядя на своего нерасседланного коня, -- Ну, конечно же! Один зашел явно, другой -- тайно, а все подозрительные в этих краях, потенциально сотрудники Тайной Канцелярии или конкурирующих разведок, если не сам дракон. Ай, молодцы! Держу пари -- к Саагорцам эти парни не имели ни малейшего отношения.
-- Почему? -- вяло поинтересовался все еще бледный Каах.
-- А потому, сэр Каа -- привыкайте уж теперь к такому обращению, -- что в Саагоре живут не самые глупые люди. Так топорно могли бы сработать аазурцы... или кто-то из прихлебателей Куэйна Итори и иже с ним. Строптивых вассалов у короля Маэро хватает, слава всем богам, -- Лавора осекся, вспомнив, что рассказал ему про богов Каах и смущенно кашлянул, -- Кхем, мндя. Глупость сморозил, понимаю.
Каах слабо улыбнулся.
-- Вы удивительный человек, благородный Лавора. Не только поверили новой информации, но и спокойно приняли ее. Думаю, если бы что-то подобное рассказали мне, я бы долго бился в истерике.
-- Ситуация не располагает, -- буркнул сэр Алан, -- К тому же ваш рассказ разъясняет многие вещи из Священных Книг, которые раньше казались мне несуразными. Как-нибудь, в более спокойной обстановке я вас порасспрашиваю поподробнее. И о создании людей, и об этих Исходе с Расколом, и о вашем почтенном дедушке... Но сначала нам надо добраться до безопасного места. Учитывая, что явка в "Нетопыре" оказалась провалена, я затрудняюсь сказать, где оно теперь есть.
-- Может быть, дорожные сумки наших врагов подскажут нам это?
-- Может быть, -- задумчиво ответил сэр Алан, отторочивая какой-то мешок от седла каурой лошадки, -- На этой кобылке, похоже, ехал почтенный Ромаро Сил, ныне почивший в бозе, так что это, думается, его вещи. Сейчас мы их проверим...
Увы, тщательный осмотр вещей не дал ничего. В мешках оказалось некоторое количество еды, парочка запасных плащей (в один из которых, начавший мерзнуть в порванном камзоле Лавора не замедлил завернуться), кой-какие дорожные мелочи и кругленькая сумма в серебре.
-- Живем! -- присвистнул Лавора, подбросив увесистый кошель, -- Вот так вот люди замки и покупают. Сэр Каа, давайте-ка галопом в Даэло.
-- А вы не опасаетесь засад на дорогах? -- спросил дракон.
-- Опасаюсь, -- вздохнул сэр Алан, -- Но других вариантов не вижу.
-- Что ж, -- Каах пожал плечами, -- Тогда едемте.
Лавора вскочил в седло.
-- Там, в комнате, вы хотели мне что-то сказать?
Дракон смерил советника долгим взглядом и, наконец, произнес:
-- Н-нет... Не берите в голову.
Сэр Алан пожал плечами и взял с места в карьер. Здание, незадолго до этого бывшее трактиром "Нетопырь", с грохотом просело и вырвавшиеся наконец на волю языки пламени озарили окрестности.
   Глава пятая
Путь был неблизкий, а Лавора и Каах торопились, отчаянно погоняя коней, так что поговорить у них не получилось. Лишь меняя лошадей -- не бросать же такой подарок судьбы у руин "Нетопыря" -- они перекидывались короткими фразами, а затем вновь припускались по ночной дороге -- Лавора впереди, дракон на полкорпуса сзади.
Ночь была светлой, яркая луна светила с небес и ни одно облачко не закрывало лик ночного светила. Лиги мелькали под копытами коней одна за другой, поместье Даэло, а с ним и безопасность, приближались с каждым часом.
Первый советник правил на чистом автоматизме, не вглядываясь в дорогу. Он думал, и чем дальше, тем безрадостнее были его мысли.
Два провала за один день -- это многовато. Это, если желаете, показатель. Оставалось решить -- показатель чего, непрофессионализма, или... В "Нетопыре" его -- именно его -- ждали, тут никаких сомнений у Лаворы не возникло. И ждали одного, иначе врагов было бы не трое, а, хотя бы, пятеро. Появление советника со спутником спутало неизвестному противнику карты и не дало взять его живым, как это ухитрился сделать Виризг. Впрочем, чего-то подобного выходке аазурцев он и ожидал, так что с ними схватка была выиграна еще до ее начала. Но кто, Бездна их всех забери, напал в трактире?!! Саагорцев он скинул с хвоста еще у Даэло -- уж в мастерстве леди Лютии сомневаться не приходилось, так что неизвестный (пока, но у Лаворы было ужасное желание познакомиться) "ужик" наверняка ошивается где-то в окрестностях усадьбы сэра Вазмы... если тот, конечно, его еще не изловил. Даэло профессионал каких мало, а саагорцы как раз его специфика -- не зря же он пять лет проторчал в этом королевстве, изображая жуткую и безответную страсть к графине Эльсарти, перерезал на дуэлях кучу саагорских сэров, создал развернутую агентурную сеть, предотвратил две войны, при этом ни разу не вызвал ни малейшего подозрения, и попросился обратно в Айко только тогда, когда графиня (которую он, на самом деле, терпеть не мог) собралась уступить его напору.
Аазурцев Лавора в расчет и вовсе принимать не собирался, по крайней мере еще день -- когда выяснится, что захватившая его группа исчезла. Тогда резидентура Аазура зашевелится, начнет поиски, но вряд ли что найдет. Дилетанты они все-таки. Да даже выйди они на лучников сэра Райдона -- что они могут узнать?!! Схватили каких-то аазурских бандитов за нападение на благородного сэра помятой наружности -- так их едва не каждый месяц хватают за такие дела. Правда, в отличие от сэра Валентайна, остальных обычно отпускают.
Конечно, могли работать и державы не сопредельные, но... именно, что НО. За две недели с момента появления Кааха проверить не байка ли этот дракон, послать отчет и получить инструкции практически нереально. А учитывая, что позиции чужих разведок в герцогстве традиционно слабы -- и вовсе невозможно.
Тогда кто же это мог быть? Кто-то из саагорских или аазурских вассалов? Конечно, у любого крупного феодала есть свои осведомители, но чтобы люди, да хоть того же маркграфа Итори, вдруг выросли до уровня коллег... Чудес не бывает.
Тогда КТО?!!
Кто угодно, если речь идет о предательстве, понял Лавора. Где-то... Нет, не где-то, а на самой верхушке Тайной Канцелярии, произошла утечка, а значит кто-то из самых доверенных и проверенных работает на чужого папу. Теоретически, конечно, мог и герцог проговориться, но вот уж в это сэр Алан не поверил бы никогда и ни за что, даже и имея на руках неопровержимые доказательства -- слишком хорошо он знал своего монарха, его глубокий ум, лисью хитрость и змеиную изворотливость. Не зря же он, в конце концов, понял, кем может быть этот дракон. Понял раньше своего первого советника со всеми его аналитиками!
Значит, все-таки измена. Ну, измена, так измена -- сэр Алан философски пожал плечами. Не первая, и не последняя, надо думать. О том, куда и зачем отправился Лавора, а также вероятные пути его возвращения, знали немногие, так что вычислить предателя не столь уж трудно. Знал герцог, знал сам первый советник, знал Троцера, начальник Четвертого стола, да еще начальник аналитической службы, почтенный Алан Кабо. Догадываться могли леди Лютия, Даэло, Иган и... все. Для большинства остальных он и столицы-то не покидал. Были, конечно, и полевые агенты, вроде того же сэра Райдона, но кого и куда они ведут -- никто из них не знал до последнего момента.
Кто же обладал возможностью устроить засаду? Или засады, если считать аазурцев? Троцера? Безусловно. Тезка-Кабо? Только с ведома того же Троцеры -- за аналитиками в Тайной Канцелярии глаз да глаз. Лютия? Только если и впрямь на полном скаку прочла рапорт и восстановила печати, но и тогда ей не должно было хватить времени. Даэло? Возможно, конечно. Он опытный агент и устраивал, порой, и не такое -- одно только покушение на саагорского наследника чего стоит, когда принц Маэро, конечно, остался жив, а вот его слишком много знавший секретарь превратился в героя. Мертвого.
Проблема в том, что сэр Вазма не знал пути отхода. Зато знал Иган -- он, строго говоря, его и курирует. Хреново, прямо скажем, курирует -- скоро лошадок загоним.
Так что в подозреваемых остаются, по большому счету, Дорин Троцера и Иган Бранара. Иган не знал точного направления поездки своего шефа и обеспечивал отступление с семи (sic!) направлений -- сколько же надо народу, чтоб их все перекрыть?!!
Выходит -- Троцера? Верный и преданный Дорин? На душе у сэра Алана стало горько. Они когда-то начинали службу вместе, их многое связывало, многим они были друг другу обязаны и такой поворот событий был первому советнику отнюдь не по душе. Конечно, все надо будет проверить, и не один раз, но вероятность невиновности начальника Четвертого стола стремится к нулю.
Или нет?
Есть -- ой, есть! -- еще один человек, способный так подкузьмить. Сэр Рэндом Витара, барон Тайра, второй советник, со своими "единорогами" * вполне мог подсуетиться.
--------------------
"Единороги" -- прозвание сотрудников Третьего стола Канцелярии второго советника (политический сыск). Название появилось в связи с тем, что на служебном жетоне, подтверждающем их полномочность, изображен герб рода Легор -- белый единорог, являющийся так же и гербом Айко.
--------------------
Как бы ни относился к барону сэр Алан, а относился он к нему плохо, Лавора не мог не признавать, что Тайра человек умный и компетентный. Он вполне мог сложить два и два, получить в сумме дракона Кема, и послать группы перехвата. Наивно полагать, что в Тайном Сыске8
---------------------
Полуофициальное название Третьего стола Канцелярии второго советника.
---------------------
не знают явок Тайной Канцелярии -- не раз вместе действовали. Нет, всех явок, конечно, не знают, но "Нетопырь" им был точно известен. "Ай-ай, благородный Лавора,-- усмехнулся про себя первый советник,-- как же это вы такой оказии не предусмотрели? Тут уже неполным служебным соответствием попахивает".
Впрочем, как любит говаривать почтенный Васса, вопрос не в этом. Вопрос в том, почему барон мог начать действовать. А вот тут у нас проглядывается несколько вариантов, но все они завязаны на скипетр Лотира Легендарного.
Во-первых, если бы дракон и впрямь оказался Кемом -- ведь нет же никаких оснований предполагать, что это не он? -- то человек, доставивший скипетр герцогу, усилил бы свои позиции многократно. По логике сэра Рэндома, таким человеком должен был оказаться сам благородный Лавора, незаслуженно (с точки зрения барона, конечно, а не сэра Алана) занимающий столь высокий пост. А то, что патрону Витара*
------------------------
*Имперский ранг, обозначающий крупного землевладельца--аристократа не имеющего титула. К описываемому моменту практически полностью вышел из употребления, вытесненный варварским искажением этого ранга "барон" и превратившись в наследственный титул.
---------------------------
очень хотелось бы занять место первого советника, в Айко знает каждый дурак. При этом, безусловно, он был бы не прочь оставить звание второго советника за членом дома Тайра, ведь, право-слово, кто еще столь же достоин стоять по правую руку от герцога? Не этот же выскочка, Лавора, с трудом насчитывающий пять благородных предков!
Итак, задача-минимум для сэра Рэндома -- недопущение того, чтобы скипетр доставил он, сэр Алан, ведь тогда его позиции окажутся несокрушимы. Лавора хмыкнул этой своей мысли. Неплохо было бы, конечно, но человек предполагает, а, в данном случае, дракон, располагает. Вернее -- не располагает проклятой побрякушкой.
Да, даже ради одного этого благородный Тайра мог пойти на риск -- игра свеч однозначно стоит. Ну, а уж если бы второй советник лично преподнес Большой Имперский скипетр герцогу Арину -- Лавора не продержался бы на своем месте и пары часов. Еще бы, как ответишь на вопрос, "А что это вы, благородный Лавора, совсем мышей ловить перестали? Почему ТАКИЕ артефакты проходят у Тайной канцелярии незамеченными?"
Ну а если барон Витара решил прибрать скипетр к своим рукам? Приходится же он Легорам отдаленной родней!
Сэр Алан вздохнул. Разбираться с мотивами сэра Рэндома не имело сейчас смысла -- с тем же успехом он мог действовать вслепую, по приказу самого герцога. Мог же Лавора сам попытаться зажать скипетр! А стал бы? На миг советник задумался, а потом решительно отогнал эту мысль. Если бы, да кабы, да во рту росли грибы...
Единственная задача сейчас -- предстать пред ясны очи Арина III целым, по возможности невредимым, желательно с драконом, и доложить, что никаких скипетров нет, не было, и не предвидится. А потом можно уже и разбираться в извечных имперских вопросах -- "Кто виноват", и "Что делать".
И все же... Не совершает ли он ошибки, направляясь сейчас к Даэло? Не ждет ли его там засада? И точно ли он сбросил саагорский "хвост"?
Лиги летели под копытами коней.
* * *
-- Вина? -- участливо поинтересовался сэр Вазма, увидев в своих апартаментах качающегося от усталости первого советника.
-- Воды! -- прохрипел Лавора, -- Ведро воды! Нет, два ведра. Нас двое.
-- И кровать, -- простонал Каах, появляясь из-за спины сэра Алана и падая в кресло.
-- Две кровати, -- советник прислонился к стене.
Благородный Даэло жестом отправил слугу, встретившего Лавору и Кааха у тайного хода и проведшего их к нему (того самого слугу, что в "Четырех лисичках" схлопотал по уху), выполнять приказание. Зная сэра Вазму, Лавора ни на миг не сомневался, что вода будет. Горячая. В больших дубовых корытах. А также вино, легкие и не очень, закуски, чистая одежда, свежие лошади и мягкие кровати.
-- Никогда в жизни так не ездил, -- вздохнул дракон.
-- Знакомьтесь, сэр Вазма. Это благородный Каа Корзуна, едет поступать в преторианцы, как и пятеро старших братьев. Известите их, кстати, об этом, -- сказал сэр Алан и доковыляв до ближайшего кресла рухнул в него, вытянул ноги, закрыл глаза и счастливо вздохнул, -- А вы говорите, гетеры... Вот так вот просто посидеть гораздо приятнее.
-- Счастлив знакомством. Сэр Вазма Даэло, -- хозяин хмыкнул. Дракон попытался изобразить вежливый полупоклон, не вставая из кресла, и чуть не рухнул на пол.
-- Что говорит врач о моей травме? -- поинтересовался Лавора, не открывая глаз.
-- Сказал, вывих сложный, но жить пациент все же будет, -- сэр Вазма откровенно ухмылялся. Нечасто он видел своего шефа в таком состоянии.
-- Если больной хочет жить, медикусы бессильны, -- пробормотал советник.
-- Сэр Алан, вы подрались со стаей диких кошек? -- Даэло критически разглядывал драный камзол советника и его расцарапанное лицо.
-- С диким деревом. Скажите леди Лютии, чтоб упала с лестницы.
-- Зачем? -- не понял Даэло.
-- Чтобы я мог объяснить герцогу, что случилось с моей физиономией. Вовсе незачем ему знать, что его первый советник лазает по яблоням, как малолетний сорванец.
-- Хуже, чем малолетний сорванец, судя по вашему виду, -- заметил сэр Вазма.
-- Тем более.
-- Скажу. Она еще спит, но как проснется -- непременно скажу. Или разбудить?
-- Незачем. Упадет днем. Я двое суток почти без сна -- мне надо отдохнуть хотя бы до завтрашнего утра... Но времени нет.
-- Его никогда нет, -- философски заметил Даэло.
-- Сейчас его нет совсем, -- Лавора открыл глаза и посмотрел в сторону двери. В проеме стоял давешний слуга с двумя большими кружками.
-- Грог, -- пояснил сэр Вазма, -- Ванные уже наливают.
-- Это может привлечь лишнее внимание... -- пробормотал сэр Алан, принимая кружку.
-- Ни в коем случае, слуги давно привыкли к моим выходкам. Вот если я вдруг остепенюсь -- это будет подозрительно. Например, все до последнего поваренка в моем поместье уверены, что сейчас мы с вами играем в чатурангу на щелобаны.
-- И кто выигрывает? -- после глотка горячего Каах попытался подать признаки жизни.
-- Я, конечно, -- сэр Вазма ухмыльнулся.
-- Это потому, что мы играем с вами в поддавки, благородный Даэло, -- парировал советник.
-- Бзя на вас, благородный Лавора. Даже когда вы будете лежать на смертном одре, перешутить вас не получится.
-- Не дождетесь. И вообще, возьмите уроки у придворного дурака.
-- Я с третьим советником не разговариваю.
Сэр Алан рассмеялся.
-- Вообще-то я имел в виду шута Его Сиятельства.
-- Но сказали-то об орле нашем, сэре Брего.
Сэр Алан снова рассмеялся -- третий советник, несмотря на то, что был честным и старательным служакой, во всем, что не касалось военного дела был полнейшим профаном, причем напрочь отказывался признавать свою некомпетентность хотя бы в малом, а оттого зачастую нес с умным видом полнейшую чепуху. Одна только его идея, о приучении шахтеров к строевому шагу для повышения добычи розового мрамора, гуляла по всему Айко в качестве анекдота не первый год.
-- Спасибо, сэр Вазма, немного смеха -- это именно то, что мне сейчас нужно было более всего.
-- Я так и понял.
-- Кстати, нам надо легализовать благородного Корзуна до вечера.
-- Сделаем все в лучшем виде, -- заверил его тот, -- К закату уже будет в казарме, на полном герцогском довольствии.
-- К следующему закату, -- поправил Даэло советник, -- Мне еще надо познакомить его с... Не важно. Сегодня пусть остановится у Игана. Кстати, передай заодно ему, что такой организацией отхода я недоволен. Про квартальную премию он может забыть.
--Хорошо, -- серьезно произнес Даэло, -- На сколько приказать закладывать карету?
-- Карету? Ах, да! Я же с вывихом. В полдень выезжаем. И... Позаботьтесь об охране.
-- Все так плохо?
-- Все еще хуже, -- мрачно произнес Лавора.
* * *
Сэр Алан проснулся от шума и воплей в саду, в который выходило окно его комнаты. Тяжелый бархат задернутых портьер глушил звуки, и понять причину суматохи было, определенно, не возможно.
-- Что случилось? -- спросил он, садясь в кровати.
Не то, чтобы он ожидал ответа -- так, на всякий случай спросил. Однако ответ последовал.
-- Насколько я могу судить по звукам, -- раздался от окна тихий насмешливый голос, в котором советник опознал голос дракона, -- вы упали с балкона в кусты шиповника. Странно, вы и там, и здесь...
-- Ох уж мне эта леди Лютия с ее тягой к трагическим моментам, -- поморщился Лавора, -- Мне пришлось прибегнуть к двойнику. Кстати, как вы вошли?
-- Толкнул дверь, и вошел. Вы не запирались.
В полутьме комнаты, у окна, что-то шевельнулось. Лавора разглядел темный силуэт Кааха, который поднялся с кресла и бесшумно подошел к нему.
-- И зачем, позвольте полюбопытствовать? -- хмыкнул сэр Алан.
-- Сам не знаю, -- тень пожала плечами и направилась к выходу, -- Захотелось.
-- Между прочим, я сплю очень чутко, -- заметил Лавора.
-- Я заметил, -- в темноте советник не видел лица Кааха, но был уверен, что он сейчас улыбается, -- Просто не хотел вас будить. Скоро полдень, кстати.
Дверь за драконом беззвучно затворилась.
-- Куда?!! Куда вы его тащите, олухи?!! -- раздался в коридоре громовой голос Даэло, -- Мой благородный гость сейчас умрет у вас на руках!!!
-- Конечно, умрет! Столько пить-то! -- ответил визгливый старушечий голос.
-- Нянька, помолчи!!! -- взревел сэр Вазма еще пуще, -- Ты мне и так все детство испортила! Мы в чатурангу играли!
-- А пахнет от вас чем?!! -- взвилась старуха.
-- Чатурангой и пахнет! Сэр Алан, как вы себя чувствуете?
-- Как всегда, плохо, -- услышал сэр Алан свой голос.
"Неужели же у меня в голосе всегда такие страдальческие интонации?" -- подумал Лавора, одеваясь и в пол уха прислушиваясь к перепалке в коридоре.
Трагедия тем временем превращалась в фарс. Леди Лютия разошлась не на шутку.
-- Я думал, думал -- я все понял, сэр Вазма! Ваше поместье заклято! Я уже дважды чудом избег смерти -- прочь, прочь! Сюда я больше не ездок! Карету мне, карету!
-- Ну... заклятие, оно может и в хозяйстве на что сгодится, -- глубокомысленно произнес сэр Вазма, -- Не волнуйтесь так, сэр Алан. Если вы так в этом уверены... Эй! Заложить карету моему благородному гостю! И обеспечить свиту! И чтобы не хуже герцогской! Живо-живо, запорю, гадска вошь!!!
-- Да где ж мы такую карету сейчас найдем, кормилец? -- изумилась нянька.
-- Няня, не нервируй меня!!! -- рев Даэло, казалось, был слышен в самом герцогском дворце.
Шум в коридоре свидетельствовал о том, что леди Лютию куда-то тащат, затем со скрипом отворилась дверь в соседнюю комнату и голос сэра Вазмы мрачно-торжественно провозгласил:
-- Сейчас придет лекарь, сэр Алан, сейчас! Вот он! А вы -- пшли прочь, быдло!!!
Дверь громко стукнула, а в коридоре поспешно зашуршали ноги слуг, спешащих убраться подальше от разъяренного хозяина.
Кусок деревянной обшивки стены бесшумно отворился, образовав проход в освещенную ярким полуденным солнцем комнату, и в образовавшемся дверном проеме появился донельзя довольный Даэло.
-- Идемте к нам, сэр Алан, -- тихо произнес он, -- Благородная Тамика желает вас придушить.
-- Это за что же, интересно? -- поинтересовался советник, входя в комнату.
-- За все хорошее, -- сказала леди Лютия, стирая с лица грим, изображающий царапины и кровь, -- Какого?.. Ах, вот в чем дело! Сэр Вазма, что ж вы не сказали мне про то, каким красавцем стал наш непосредственный начальник? Когда вернетесь в Айко, Лавора, вам потребуется пудра. Много пудры. Дайте-ка подновлю ваши царапины, а то выглядят несвежими.
-- И сюда извольте лечь, -- произнес лекарь, также бывший в комнате, -- Сапожок снимите, сэр. Во-от... -- лекарь дернул его щиколотку, в ней что-то хрустнуло, и сэр Алан едва не заорал благим матом -- Так-то. Пару дней похромаете, но достоверность будет полностью соблюдена.
-- К-костолом, -- процедил сквозь зубы Лавора.
-- Бывает, и ломаем, -- спокойно сказал лекарь, туго бинтуя ногу, -- Если срослось плохо.
-- Лавора, полежите минуту спокойно, -- произнесла Лютия, что-то делая с его лицом посредством тонкой влажной кисти.
-- Вас бы так дернули... -- пробормотал сэр Алан.
-- И не так дергали, -- успокоила его она.
-- Кра-со-та! -- прокомментировал сэр Вазма, -- Мама родная не узнает.
Сэр Алан глянул в висевшее на стене серебряное зеркало и хмыкнул:
-- Женщины будут кричать. От счастья, разумеется.
   Глава шестая
Едва сэра Алана выгрузили из кареты и на руках отнесли в принадлежащий ему особняк, как к Лаворе явился посланец от герцога. Советник принял его в спальне, где личный врач, мэтр Гонзара, вызванный по такому случаю, менял сэру Алану повязку на ноге и наносил на лицо целебную мазь, призванную залечить ссадины как можно быстрее. Мэтр пользовал советника уже не первый год и, хотя в Тайной канцелярии не состоял, был проверен, надежен и язык распускать привычки не имел.
-- Юноша, что вы там застыли, у двери? -- угрюмо поинтересовался Лавора у молоденького светловолосого паренька лет пятнадцати, одетого в форму герцогского пажа, -- Вы что, с лошади никогда не падали?
-- Никогда, сэр Алан, -- голос у пажа явно ломался и потому постоянно пускал петуха, чего тот безумно стеснялся и постоянно краснел при разговорах, заливаясь румянцем до самых корней волос.
-- Завидую вам, юноша. Ну-с, не обращайте внимания на мой плачевный облик, излагайте, что изволил передать Его Сиятельство?
-- Сэр Алан, -- голос пажа опять сорвался, отчего тот покраснел еще сильнее, -- Его Сиятельство изволили интересоваться, хорошо ли прошел ваш отдых и готовы ли вы вновь приступить к своим обязанностям?
-- Отдых прошел отвратительно! -- с чувством произнес Лавора, -- Мало того, что я вывихнул ногу, не доехав до поместья, так еще этот медведь, Даэло, у которого я и застрял, умудрился уронить меня в шиповник со второго этажа. Мэтр, нельзя ли поосторожнее? Я еще жив, хотя и чудом, признаюсь!
-- Его Сиятельству доложили о том, что вы занедужили, сэр Алан, хотя и не в столь красочных... гм... подробностях, -- произнес паж, -- Государь повелел мне спросить о вашем самочувствии и выразить надежду, что недуг ваш...
-- Не стоит и выеденного яйца, -- отмахнулся Лавора, -- Передайте Его Сиятельству мои нижайшие заверения во всемерном почтении, а также, что едва только мэтр Гонзара покончит с этими издевательствами, именуемыми им медициной, я выслушаю доклады глав Столов Канцелярии и явлюсь ко двору. Два дня отсутствия первого советника -- это очень много для его Канцелярии, уж поверьте. Что-то еще?
-- Нет, сэр Алан, -- паж поклонился и вышел, повинуясь барскому жесту первого советника. Гонзара проводил его долгим взглядом, хмыкнул, и повернулся к первому советнику.
-- Ну-с, сэр Алан, с "издевательствами" я покончил. Передайте скинувшей вас лошади, что он коновал и едва не порвал вам связки. Опухоль продержится не менее недели. Советую ограничить передвижение на своих ногах на этот период, если не желаете охрометь навечно.
-- Проклятье! Придется переться во дворец в паланкине, как изнеженной матроне! Спасибо за заботу, мэтр.
Гонзара собрал свои инструменты в небольшой ящичек с инструментом, кивнул советнику и вышел.
-- Родгар, -- негромко позвал Лавора.
Гобелен на одной из стен отодвинулся и в комнате появился высокий, одетый в коричневый камзол молодой мужчина, с густыми рыжими кудрями, собранными у основания черепа в хвост. В испачканных чернилами руках он нес толстую папку.
-- Ваша доблесть? -- прошелестел мягкий вкрадчивый голос личного секретаря первого советника.
-- Что за чудо присылал к нам герцог? Я его не знаю.
-- Молодой Робер Пимену из дома Тайра, третий сын благородного сэра Гая, герцогского лесничего. Прибыл в столицу не далее как неделю назад, приписан к свите наследника и уже успел свести с ним дружбу, не без помощи герцогского шута.
-- Он что, работает на Тайра, коронала*, герцога и душку-Тревора одновременно? -- удивился Лавора.
----------------------
*Титул наследника герцогского престола в Айко.
---------------------
-- Выходит, что так, -- согласился Родгар.
-- Шлепнут мальчишку, -- вздохнул советник, -- Ну да надо быть умнее. Интересно, какую игру на сей раз затеял дурак герцога?
Тревор Массена, шут герцога Арина, был одним из умнейших людей, каких только знал Лавора. Полиглот, поэт, остроумец, с одинаково острыми языком, пером и клинком, мастер эпиграммы, завзятый дуэлянт и вертопрах, он умудрился прищемить хвосты всем без исключения баронским домам, объявившим на него форменную охоту. После пятой дуэли за четыре дня он вынужден был призадуматься о своих, довольно безрадостных, перспективах, а после еще двух поединков на следующий день, разыграл душевную болезнь. Разыграл с таким мастерством, что даже подосланные баронами лекаря разводили руками и признавали тяжесть случая. Месть безумцу потеряла всяческий смысл, и он, после того как "обострение" его "болезни" спало, занял место придворного шута, на котором мог говорить неприятным ему людям гадости на вполне законном основании, ничего не опасаясь. Почти ничего. Вызвать ущербного головой сэра на поединок законы чести не позволяли, но пару раз, на темных ночных улицах, дурак герцога был бит неизвестными простолюдинами. Урок не прошел даром, и следующие три случая закончились весьма плачевно для нападавших.
При всем при том, без участия Массены не обходилась почти ни одна придворная интрига. Потихоньку шут приобретал все больший и больший политический вес, и теперь с ним вынуждены были считаться все -- слишком многие ему были обязаны продвижением по службе, слишком много он знал тайн, раскрытие которых могло привести если и не к казни, то к грандиозному скандалу, слишком много интересов самых различных групп завязал он на себя.
Массену Лавора уважал, хотя и не любил -- нелюбовь была взаимной. Впрочем, вряд ли шут любил хоть кого-то вообще.
-- Трудно сказать, -- ответил Родгар, -- Троцера уверен, что он намерен стравить между собой баронов, чтобы уменьшить их роль, а заодно и приблизиться к короналу Варду. Все же Массена моложе герцога Арина.
-- Как это все не вовремя, -- поморщился сэр Алан, -- Тайра нынче в наивысшей силе и могут разделаться с остальными партиями. Тогда уж не поздоровится и короналу, и герцогу... и нам с тобой. А даже если и не справятся -- это может привести к усобице, что в условиях возможной войны на два фронта Айко совсем ни к чему.
-- На два? Вы полагаете, что Аазур и Саагор смогут договориться?
-- Смогут, -- кивнул головой Лавора, -- Еще как смогут, если нынче же мы не предпримем кое-каких мер. Именно мы двое, потому что...
Советник на миг задумался. Среди возможных подозреваемых, которых он перебирал в уме во время скачки до усадьбы Даэло, был пропущен именно Родгар, его личный секретарь, через которого проходили все документы, поступающие из столов Канцелярии. Мог ли предателем быть Родгар? Особенно, если в игру вступил Витара?
-- Даже нет, я один. Давай, выкладывай, что там у нас накопилось за два дня, и отдыхай.
Секретарь не подал виду, будто обижен недоверием.
-- Троцера взял в оборот нескольких аазурцев, которых арестовали вчера днем, на пути к Зубастому. Те дали ряд признательных показаний, сейчас наши ребята шерстят местную резидентуру -- вот отчет начальника Четвертого стола, -- Родгар извлек из папки несколько листков и протянул их сэру Алану.
-- После, -- отмахнулся тот, -- По дороге к герцогу прочту. Что еще?
-- Саагорский военный атташе, благородный Каэно Идри, с позавчерашнего вечера проявляет странную активность, почти в открытую встречаясь со своими агентами. Из посольства вылетают один почтовый голубь за другим. Также отправлены несколько вестовых. Под охраной
-- Боятся, значит, уважают, -- хмыкнул Лавора.
-- Вчера, после полудня, посол Соэза встретился с послом Кречмером. После разговора с аазурцем был очень расстроен, и в ночь крепко напился.
Лавора молча кивнул.
-- Цеховые старшины снова подали прошение о разрешении организации гильдий.
-- Неймется им... -- пробормотал советник, -- Отказать.
-- Почтенный Васса изловил-таки этой ночью вора, совершившего ряд дерзких краж в Верхнем городе , тот уже во всем сознался и указал тайники с награбленным. Как выяснилось, работал он по наводке некого негоцианта Риди, родом из Саагора. Его сейчас ищут.
-- Передай Троцере, чтобы подключался к расследованию. Третий советник сделал на этом преступлении неплохие очки, надо и нам примазаться к славе. Что еще глобального?
-- Глобального? Ничего. Но текучки-и-и-и-и...
-- Текучкой займусь по дороге... Опять же, в приемной придется ждать. Прикажи подготовить паланкин. И еще. Доставай чернила и пергамент -- будем письмо писать.
Родгар извлек требуемое, разложил на столике и выжидательно поглядел на своего шефа. Лавора, лицо которого приняло само что ни на есть мечтательное выражение возвел очи горе и произнес:
-- Моя прекрасная леди...
Полчаса спустя сэр Алан покинул свой особняк. Покачиваясь в паланкине, несомом четырьмя дюжими слугами, он перебирал бумаги, переданные Родгаром, делал пометки, ставил резолюции -- в общем, занимался ежедневной канцелярщиной.
Лавора был спокоен. Сейчас, посреди улицы в Верхнем городе, в нескольких кварталах от герцогского дворца, нападения ожидать не следовало. Хотя бы и в силу его бесполезности. Неведомый противник не мог не понимать, что его смерть уже ничего не решала, что даже если он и заполучил скипетр, при себе он его не носит, что в игре уже вся Тайная канцелярия... Или, по крайней мере, наиболее надежная ее часть. Нет, теперь его устранять стало абсолютно бессмысленно.
Во дворец, будь ты хоть при смерти, в паланкине не пускали. Лавора выгрузился из него перед парадными воротами, поприветствовал дежурного офицера и похромал внутрь, тяжело опираясь на трость.
-- Ба-а! Что с вами, господин первый советник? -- навстречу сэру Алану двигался коронал, в компании пятерых дружков.
Лавора крепко выругался про себя. Наследника он... нет, не недолюбливал. Просто терпеть не мог, удивляясь при этом, как у столь достойного государя, как Арин III, мог уродиться такой хлыщ и бездарь, обремененной кучей недостатков и ни единым достоинством, кроме мастерского владения мечем.
-- Ваша Светлость, -- советник поклонился Варду Легору Айко и кивнул его спутникам, -- Благородные сэры.
Благородные сэры, на чьих физиономиях отсутствовало всякое присутствие интеллекта, осклабились и начали отвешивать шутовские поклоны. Коронал Вард с важным видом кивнул.
-- Так что с вами, сэр Алан? Мне докладывали, что вы занедужили...
"И я даже знаю -- кто", подумал Лавора
-- ...но я и представить не мог, что все столь печально. Ваше лицо... -- наследник сделал круговое движение кистью руки, как бы демонстрируя, что ему не хватает слов.
-- Как всегда, при мне, Ваша Светлость, -- советник позволил себе легкую улыбку.
-- Да, но оно, э-э-э-э... -- коронал повторил движение кистью.
-- Несколько драное, -- закончил за него фразу один из его дружков, сэр Даин Понера, известный франт и кутила восемнадцати лет от роду.
-- Драная, да не битая, -- спокойно ответил Лавора и убийственно-вежливо улыбнулся.
Понера побагровел и положил руку на эфес меча.
-- Что это вы имеете в виду, сэр Алан? -- прорычал он.
Фраза Лаворы ударила его, что называется, не в бровь, а в глаз. Год назад молодому сэру Даину крепко досталось от преторианского легата, барона Мезагучи, с которым он имел неосторожность сцепиться. Барон, не мудрствуя лукаво, со всей своей солдатской прямотой, двинул благородному Понера по зубам, прямо на глазах у коронала, и высказался в том духе, что такие сосунки достойны только того, чтобы чистить ему, барону, сапоги. Языком.
Сэр Даин, когда немного пришел в себя, послал барону вызов. Мезагучи повторил свою фразу, присовокупив к ней несколько нелестно характеризующих как самого сэра Даина, так и его секунданта, фраз, закончив тираду фразой "Бароны с отребьем не воюют". Выходка едва не стоила строптивому барону места, но тут уж барон Тайра и сэр Алан проявили редкостное единодушие, отстаивая перед герцогом командира преторианцев.
-- Ба! Да что я могу иметь в виду, кроме того, что упал в куст терновника, сэр Даин? -- удивленно приподнял правую бровь Лавора.
-- А я слышал, -- вступил в разговор невысокий изящный сэр Рихар Тимману ("Единственный приличный человек в свите моего сына, кабы не был таким проходимцем", как характеризовал его герцог), -- что вас в него уронили.
-- Это вам сам куст сказал? -- изобразил удивление Лавора.
Коронал злобно зыркнул на сэра Рихара и тот, поняв, что сболтнул лишнего, почел за благо заткнуться.
-- Ну, я рад, что вы в добром здравии, Лавора, -- произнес Вард Легор Айко, -- Потерять вас для Айко недопустимая роскошь. Кстати! Я совсем запамятовал -- я ведь вас разыскивал.
-- Я всегда к вашим услугам, Ваша Светлость, -- ответил сэр Алан, теряясь в догадках, зачем это он потребовался короналу.
-- Лавора, скажите, а почему Айко до сих пор герцогство? -- капризным тоном произнес наследник, -- Это позволяет варварам из Аазура и Саагора посматривать на наш трон свысока -- ведь они-то королевства. Придумайте что-нибудь, Лавора. Я хотел бы стать королем, а не герцогом.
-- Вашей Светлости есть дело до мнения варварских корольков? Вы желаете варварский титул? Я удивлен.
Ответить коронал не успел, поскольку практически у него над ухом раздался вопль герцогского шута, подкравшегося сзади:
-- Алан, дружочек, вот ты где! А мы с Арином тебя всюду разыскиваем! Куда ты пропал, нехороший мой?!! Твой герцог уже кипятком писает, тебя дожидаючись! -- Тревор подхватил Лавору под руку и поволок его к входу во дворец.
-- Осторожнее, дурак! -- заорал сэр Алан -- Я едва не упал!
-- Идем-идем, дружочек. Арин очень расстроен твоим отсутствием, -- ответил шут.
-- И впрямь, идите сэр Алан, -- сказал коронал, -- Мы вас больше не задерживаем.
Лавора, опираясь на руку шута, пошел к входу во внутренние покои.
-- Спасибо, Массена, я у тебя в долгу, -- прошептал сэр Алан Тревору.
-- Пустяки, -- хмыкнул тот, -- Сам терпеть не могу этих пустышек и выскочек. А Арин и впрямь тебя ждет. Сейчас он принимает нашего дорогого третьего советника, а потом хочет видеть Твою Доблесть.
-- Ты так осведомлен? -- хмыкнул Лавора.
-- Я осведомлен лучше тебя. Сейчас сэру Брего, и подчиненному его, почтенному Вассе, говорят замечательные вещи и вручают замечательные дары. Ты же в курсе, что они изловили-таки жулика?
-- В курсе.
-- Так вот, почтенный Васса едва-едва не стал сегодня благородным сэром, -- Лавора поперхнулся от такой новости, -- Тайра чудом успел доложить нашему сиятельству, что наводчик успел уйти, так что дерзай, Лавора. Может не Тайный Сыск, а Тайная Канцелярия хочет умыть стражу, а?
-- С чего это ты сегодня такой добрый, э?
-- Я? -- шут хмыкнул и огладил свою аккуратную бородку, в стиле императора Рошаля, -- Я вообще существо беззлобное и отзывчивое. Слушай, а что у тебя с ногой?
-- Растяжение, -- пожал плечами Лавора ,-- С лошади неудачно спрыгнул.
-- Ты?!! Алан, ты же великолепный наездник!
-- Пьян был, -- отрезал советник.
-- Ну и ну... -- протянул Массена, -- Чудные дела. А я-то думал, что ты к дракону ездил.
-- На кой ляд он мне сдался? Конечно, огнедышащая змеюка при обороне перевалов дело зело полезное, но это уж не моя головная боль. Пусть второй и третий советник канителятся, коли заняться больше нечем.
-- А Тайра и канителится, Алан. Еще как канителится. Только неясно по какому поводу... Ну, вот мы и пришли, дружочек.
Шут и Лавора вошли в герцогскую приемную, где уже толпилось три-четыре дюжины благородных, дожидаясь вызова к монарху или же его выхода. В основном были это мелкие жалобщики да челобитчики, вкупе с искателями званий и чинов, хотя попадались и птицы гораздо более высокого полета.
Из темного угла Лаворе степенно кивнул второй советник, ведущий беседу с нынешней фавориткой герцога, леди Алисой Ясиму, баронессой Рокухара, у самого входа в герцогскую приемную расположились мрачный как туча сэр Руджер Карено, барон Мезагучи, облаченный в парадную форму, рядом с ним топтался синешаль , сэр Гарольд Модена, который, увидав Лавору, просиял как новенький аурарий и скрылся в двери.
-- А ты в фаворе, я погляжу, -- шепнул Тревор, и, отлепившись от сэра Алана, пошел выбирать себе жертву для насмешек.
Лавора похромал вдоль стены и присел на небольшой диванчик. Рядом с ним мгновенно оказался невысокий, щуплый, похожий на хорька благородный, с огромными залысинами.
-- Сэр Алан Лавора, первый советник, если не ошибаюсь? -- произнес тот свистящим, на редкость неприятным голосом.
-- С кем имею удовольствие? -- холодно ответил Лавора, начав выбивать пальцами дробь на набалдашнике своей трости, -- Не припоминаю, чтоб мы были представлены.
-- Не имел такой чести, -- благородный облизнул губы и изобразил на лице подобострастие, -- Сэр Нигель Истара, прибыл в Айко с жалобой на соседа, благородного Даэло, но, не застав вас, записался на прием... вот... Счастлив вас лицезреть.
-- Понимаю... Я и впрямь отсутствовал пару дней. И в чем же суть вашей жалобы? -- лицо сэра Алана было непроницаемо, хотя больше всего ему сейчас хотелось начать кататься по полу от истерического хохота.
-- Мой сосед, сэр Вазма Даэло... Вы случаем незнакомы?
-- Случаем -- знакомы, -- Лавора сморщился, -- Именно его стараниями я и выгляжу столь непрезентабельно.
-- О! -- на лице благородного Истара отразилась целая гамма эмоций, которую можно было бы выразить фразой "Теперь-то мое дело точно выгорит!" -- Этот наглец на вас напал? На Вас?!!
-- Ничуть, -- Лавора небрежно взмахнул рукой, -- Он меня... уронил. Это, впрочем, неважно.
Сэр Алан поднялся с диванчика, опираясь на трость и, подхватив сэра Нигеля под руку, увлек его к выходу -- Давайте прогуляемся, благородный Истара. Итак, что там у вас не так с сэром Вазмой?
-- Он... -- Истара задохнулся, -- Он травит мои поля, обращается просто по-хамски... Ужас, что вытворяет после своих путешествий. Сэр Вазма долго прожил в Саагоре и набрался там столь дурных манер...
-- Но что вам мешает вызвать его на дуэль? -- изобразил удивление Лавора.
-- То, что он не задевает лично меня, да и доказать, что потраву совершил именно он, я не в силах. К тому же, после каждой потравы он присылает мне кошель серебра, как подачку... В общем издевательствам его нет предела, а повода он мне не дает. Ну и... я вассал герцога, а он -- вассал дома Микуса, и, наверняка, Его Сиятельство не обрадуется резне между нами..
"Ну да, конечно, трус поганый",-- хмыкнул про себя Лавора.
-- Я решительнейшим образом прошу оградить меня от его выходок. Вот и прошлой ночью, я уже был в Айко, но мне сообщили, что он вновь учинил потраву.
-- Сэр Нигель, -- вздохнул Лавора, -- друг мой... Вы ведь позволите мне так Вас называть?
-- О, да! -- Истара кажется готов был задохнуться от счастья.
-- Прекрасно. Так вот, открою вам государственную тайну... Только не проболтайтесь.
-- Ну что вы! Я буду нем как могила!
-- Так вот, скажу вам по секрету -- все эти выходки сэр Вазма совершает по моей личной просьбе. Да-да, не делайте такого лица. Деньги, которые он вам присылают, идут на самом деле из казны, так что тут для вас нет никакого оскорбления. Мы... Я, и второй советник... Ну, вы знаете, Тайный Сыск и все такое... Вам плохо?
-- Н-нет... -- пробормотал побледневший как мел Истара.
-- Так вот, мы проводили в районе вашей усадьбы секретную операцию по поимке опасного преступника... Того, которого якобы схватил почтенный Васса. Действия благородного Даэло должны были отвлечь внимание злоумышленника... вернее -- злоумышленников, но об этом -- тсс! Речь идет о деле государственной важности, и посвятить во все детали вас я просто не вправе. Да и опасно это. Для вас.
Истара, начавший было приобретать нормальный цвет, снова побледнел.
-- Скажу лишь, что преступник -- только вершина горы, ничтожная часть глобального заговора против... ну, вы понимаете?
-- О, да...
-- Мы обратились к Даэло с просьбой немного повеселиться от души... Для канцелярий советников его тяга к шуткам дурного плана отнюдь не секрет... Он согласился, не ведая зачем это нужно, но, поверьте, очень нам помог. Также, как и вы, не зная того, тоже помогли нам. Теперь вы понимаете?
-- Да... Да, я все понял. Мне... можно идти?
-- Идите, друг мой, идите. Тайный Сыск и Тайная Канцелярия вас не забудут, -- благодушно произнес Лавора.
Сэр Нигель побледнел как полотно и скрылся с неприличной поспешностью. Лавора хмыкнул и вернулся в приемную.
"Надо будет рассказать об этой встрече Даэло. Пускай повеселится", подумал он.
-- Сэр Алан Лавора, Его Сиятельство ожидают вас! -- раздался от двери голос благородного Модена.
Советник захромал в сторону распахнутой двери.
Герцог выглядел утомленным. Ворот его камзола был расшнурован, рукава расстегнуты, прическа слегка взъерошена, а во взгляде застыла тоска человека, обреченного на общение исключительно с полоумными.
-- Лавора, хотите стать бароном? -- с ходу спросил он сэра Алана, -- Сделайте Вассу и Брего умными людьми.
-- Боюсь, за такой труд не хватит и всех корон мира, -- хмыкнул советник, -- Но, может им занять место Тревора?
-- Куда им? Тревор просто дурак, а у этих нет ни ума, ни чувства юмора. Присаживайтесь, Лавора, присаживайтесь. Что с ногой?
-- Ерунда, сир. Растяжение, -- ответил сэр Алан, аккуратно опускаясь в кресло.
-- Да? Ну, бывает, -- вздохнул Арин III, -- Что у нас плохого?
-- Это не Кем, -- спокойно произнес Лавора, исподволь наблюдая за реакцией герцога.
Арин III подобрался как хищный зверь, готовящийся к прыжку, и, не мигая, уставился на сэра Алана.
-- Точно? -- спросил он.
-- Абсолютно точно, сир. Это его внук. Странствует в поисках приключений... и золота. Скипетра у него нет.
-- Уверены? -- герцог, казалось, сейчас ринется вперед.
-- Как в Богах, -- не моргнув глазом ответил Лавора, -- Мы едва не погибли этой ночью, угодив в засаду, но он им не воспользовался... Нет, думаю, что если бы скипетр был у него, он его обязательно применил бы.
Герцог Арин безвольно растекся по креслу, будто бы лишившись хребта. Лицо его стало спокойно и несколько отстраненно.
-- Ну, нету, и нету. Боги с ним, так даже лучше, -- вздохнул он, -- Что там за засада, вы говорите? И, кстати, где дракон?
-- Дракон? -- сэр Алан хмыкнул, -- Дракон ждет вас, сир, в "Имперской волчице".
-- Что?!! -- герцог аж подпрыгнул, -- Вы притащили в город огромного огнедышащего змея?!!
-- Ну, почему -- змея? -- Лавора наслаждался произведенным эффектом, -- Очень милый молодой человек, когда в людском обличие.
-- Ни-че-го не понимаю, -- Арин III скис окончательно.
   Глава седьмая
Поздно вечером, когда в стремительно темнеющих небесах полностью растворились, отблистав свое, последние солнечные лучи, уступив место свету неярких еще звезд, дверь в харчевню "Имперская волчица" тихонько скрипнув отворилась и в зал проникли две закутанные в плащи фигуры, занявшие столик в самом темном углу.
Мало кто обратил внимание на вновь прибывших -- очень уж в зале было шумно, да, по правде сказать, в центре внимания уже была весело пирующая (и угощающая всех окружающих) компания из шести молодых людей, пятеро из которых блистали мундирами преторианцев, шестой же, самый юный, был облачен в черный дорожный камзол.
Собственно, к немалому огорчению Игана, в его заведении собралась самая бесшабашная часть населения города. Еще бы! К "Великолепной пятерке", как называли братьев Корзуна, известных своей независимостью, смелостью и бузотерством, присоединялся шестой -- их младший брат. Такие события происходят в Айко отнюдь не каждый день, да и не каждый год, если уж на то пошло. О подобном событии судачить можно неделями!
Братьев в городе знали, опасались, но при этом уважали. Старший из них, русоволосый и сероглазый кентурион Кас Корзуна разбил не одно девичье сердце. Изящный, благородный и смертельно опасный в схватке, он при этом, предпочитал общение с книгами, хотя несколько романов при дворе за ним числилось.
Кто из братьев был до женщин большим охотником, так это не пропускавший ни одной юбки Страй Корзуна, третий по старшинству. Количество мужей, которых этот невысокий ехидный тип украсил широкими и развесистыми рогами, давно уже побило все рекорды, однако все его увлечения были мимолетны, а со своими пассиями он умел расставаться по-хорошему.
Декурион Язь Корзуна, второй по старшинству, похождениями на любовном фронте знаменит не был. Этот крупный полноватый весельчак и балагур предпочитал такие радости жизни, как хорошая пища и доброе вино, выбрасывая не потраченную энергию на плацу и во время маневров.
Четвертый из братьев, черноволосый и бледный как аазурец, Ру Корзуна, был, как и старший брат, книжником, однако к сфере его предпочтений относились не философско-исторические произведения имперских авторов, а книги религиозного и эзотерического содержания. Одни считали его колдуном, другие -- алхимиком, третьи и вовсе нелюдем, за невероятно зеленые, цвета чистейшего изумруда глаза. Во всех прочих сферах, кроме бешеной гордости, он был вполне уравновешен и периодически даже задумывался о женитьбе.
Пятый, и, до сего дня, младший из братьев, Зим Корзуна, никакими особыми приметами во внешности не отличался. Среднего роста, со средним носом, средними губами, средней длины волосами, цвета вороного крыла -- из него мог бы получиться замечательный филер, если бы до этого не получился замечательный мечник. В "Великолепной пятерке" он был самым сильным бойцом и служил в манипуле доместиков. *
-------------------
*Доместики (имперск.) -- личная стража полководца. В преторианском легионе Айко -- отряд, отвечающий за личную охрану герцога
--------------------
Шестым, только недавно прибывшим, и с восторгом встреченный братьями, был Каа Корзуна, известный у себя на родине как Каах, дракон.
-- За славу и процветание нашей семьи! -- громогласно провозгласил Язь, в то время как вновь вошедшие посетители устраивались за столиком в самом темном углу, -- Сделаем фамилию Корзуна Великим Домом, братья! Вшестером это будет легче!
-- Аве! -- отозвались остальные Корзуна и с силой, проливая вино, соприкоснулись кубками с кубком Язя.
Народ вокруг слегка попритих от столь крамольных мыслей, но тут один из посетителей, несколько выпивший магистр права, мэтр Тресс ХантИра, известный своим безумным (и, что главное, весьма успешным) сутяжничеством громко икнул и глубокомысленно произнес:
-- Не вижу причин, почему бы им и не стать Великим Домом. Вспомните -- Рокухара тоже начинали с малого.
-- Что ты несешь, дурак! -- пихнул его в бок сосед, почтенный негоциант Юр Вазара, -- Об этом все давно забыли! Двести лет прошло!
-- Пре-е-ецеде-е-е-ент... -- не согласился ХантИра.
К спору начали подключаться окружающие.
-- Орлы! -- хмыкнула негромко одна из двух фигур, -- Люблю амбициозных подданных, это позволяет быть амбициозным и мне. Так тот молодой и есть дракон, Лавора?
-- Истинно так, сир, -- столь же негромко отозвалась вторая фигура, -- Я решил легализовать его через этих братьев. Будучи на виду он не привлечет внимания.
-- Интересно, а среди них есть хоть один человек, и впрямь обладающий родством с остальными? -- голос герцога был полон ехидства.
-- Безусловно. Кас, Язь и Ру -- действительно братья.
Вот оно как... -- пробормотал герцог поднимаясь.
Лавора поднялся и, вслед за герцогом Арином двинулся к столу, где пировали Корзуна. Множество взглядов посетителей сразу же устремились на них.
-- Право стать Великим Домом надо заслужить, -- громко произнес Арин III, откидывая капюшон. Сэр Алан тоже откинул свой.
-- Государь! -- пронеслось по залу.
Все посетители поднялись, выражая свое почтение, а братья Корзуна, включая Каа, вытянулись по стойке "смирно" и вскинули правые руки в воинском салюте.
-- Мы, -- продолжил герцог, -- давно наблюдаем за вашими подвигами и полностью удовлетворены вашей службой, что, однако, не означает вашего права на баронский титул. Впрочем, наши слова не значат, что права получить его у вас не возникнет. Дерзайте, ведь отважный может достать и звезду с небес. А вшестером, -- тут герцог слегка улыбнулся, -- вам и впрямь будет легче добиться желаемого. Сэр Каа, вы уже подали прошение о вступлении в гвардию?
-- Никак нет, сир, -- ответил дракон, -- Я прибыл лишь нынешним вечером.
-- Оно вам и не нужно, -- герцог царственно взмахнул рукой, -- В деции сэра Язя, если не ошибаюсь, как раз есть вакансия, и мы прямо сейчас принимаем вас на службу. Я лично приведу вас к присяге. Преклоните колено.
По залу прошелестел шепоток -- еще бы, герцог оказывал Корзуна невиданную честь, тем самым показывая, что их претензия на баронство вполне обоснована. Каах опустился на одно колено и Арин III, откинув полу плаща, обнажил меч.
"Фамильный клинок Легоров!-- присвистнул про себя сэр Алан, -- Ай да герцог, ай да хитрец! Заранее спланировать такую импровизацию!"
-- Сэр Каа Корзуна, готовы ли вы служить Легорам и Айко, не щадя себя, приложить все силы для славы и процветания нашего герцогства?
-- Да.
-- Тогда мы, Арин Легор, герцог Айко, с нынешнего момента принимаем вас на службу в преторианский легион. Служите с честью, -- меч герцога коснулся левого плеча дракона, -- Поднимайтесь, преторианец.
Каах поднялся под изумленно-обрадованными взглядами остальных Корзуна, а герцог повернулся к сэру Алану.
-- Пойдемте, Лавора. Сейчас они, согласно традиции, будут обмывать вступление брата в ряды гвардии. Не будем мешать им дойти до полного изумления.
Герцог и советник вышли из харчевни в полной тишине, но едва дверь за ними затворилась, в зале поднялся ужасный шум -- почтенным обывателям увиденное необходимо было обсудить, истолковать, а также заесть и запить. Отголоски звуков были слышны даже сквозь плотно закрытую дверь.
Герцог ухмыльнулся и накинул на голову капюшон.
-- Эффектный ход, сир, -- заметил сэр Алан, поплотнее запахивая плащ. К вечеру в городе порядком посвежело, и костлявый советник отчаянно мерз, несмотря на теплое время года и плотную одежду.
-- О котором будут судачить все кому не лень, сэр Алан, -- герцог неторопливо двинулся по улице, освещенной ярким лунным светом, и сэру Алану не осталась ничего, кроме как начать хромать вслед за ним, -- Давать оценки, трактовать его... Это дает свободу маневра. Ведь даже вы поняли отнюдь не все.
"А как же, старый лис, -- подумал Лавора, -- все твои поступки, это коробочка, в которой лежит еще одна, в ней -- еще, и так неведомо сколько их".
-- Если Ваше Сиятельство не возражает, я оставлю мысли по этому поводу при себе, -- сэр Алан позволил себе легкую полуулыбку, надежно спрятанную в тени капюшона.
Герцог довольно рассмеялся.
-- Тоже гадаете, Лавора?
"Чего тут гадать-то? -- подумал первый советник -- Ежу ясно, что ты только что щелкнул по носу Рокухара, поставив родню надоевшей любовницы на место. Значит, дни леди Алисы в твоей постели сочтены, и наши прелестницы могут начинать охоту. Кстати, скоро бал. Это раз. Объявил о готовности создать новый Великий Дом, буде найдутся достойные претенденты, что означает, что кому-то придется потесниться, но не сказал -- кому. Впрочем, учитывая нелюбовь братьев Корзуна к дому Тайра и их лояльность дому Мезагучи, который на ножах с короналом, можно догадаться, кому придется потесниться, и чьи хамоватые дружки ничего с этого не урвут. Это два. Ну, а произведя нашего юного дракона в преторианцы фамильным мечем, ты накрепко привязал его к себе. Верю я в магию, или нет, но еще никому, кто удостоился сей чести, предательство добра не принесло. Это три".
-- Ничуть, сир. Вы вправе поступать так, как поступаете. Кто я таков, чтобы обсуждать Ваши поступки?
Арин III хмыкнул негромко, но ничего не сказал. Некоторое время они шли молча, а затем герцог внезапно поинтересовался:
-- Лавора, а что вы думаете по поводу нашего вора, столь удачно изловленного почтенным Вассой?
-- Я полагаю, что Васса вытянул пустышку, исполнителя, и кражи скоро возобновятся, -- невозмутимо ответствовал советник.
-- Вот как? И почему, позвольте полюбопытствовать?
Сэр Алан негромко хмыкнул.
-- Я посмотрел документы по этому делу. Каждый раз брали только старинные, времен Империи, вещи, сколь бы массивными они не были. Даже если допустить, что ворам платит какой-то безумный коллекционер, он не остановится. Однако некоторые детали дают основания предполагать, что ищут... нечто очень важное. Возможно -- старинный артефакт. А тут еще дракон... Кто знает, быть может у Большого Имперского Скипетра был антипод, гасящий его действие? И почему бы ему не оказаться в Айко? Это я так, чисто эмпирически рассуждаю.
-- Вы рассуждаете совершенно одинаково с сэром Рэндомом, благородный Лавора, -- вздохнул герцог.
-- Даже так? Он тоже считает, что дело не закрыто?
-- Да, конечно. Васса -- дурак и быдло, но быдло, заметьте, сэр Алан, безумно богатое. Цеховые старшины на него едва не молятся и даже я ему должен. Ему просто повезло поймать исполнителя -- тот обнаглел и потерял осторожность. Что ж, мы его наградили, обласкали и возвеличили, цеховые старшины ликуют -- их собрат стал запросто вхож ко двору... Он приглашен на завтрашний ужин, -- герцог сердито фыркнул -- Но проблема осталась, и я не думаю, что у городской стражи достаточно навыков, чтобы ее разрешить. Давно было бы нужно покончить с выборностью главы стражи, но тогда цеха прекратят ее содержать... Лавора, у вас нет идей, как нам и рыбку съесть, и содержание стражи горожанами сохранить?
-- Вообще-то есть, -- осторожно заметил советник -- Стража...
-- Кто тут поминает столь печальное слово, как "стража"? -- послышался хриплый пропитой голос из подворотни, и от стен отделилось несколько фигур в темных плащах, -- Она вам не поможет.
Из подворотни, расположившейся чуть впереди вышли трое нахально ухмыляющихся громил с потасканными физиономиями, а те пятеро, что стояли в тени домов, взяли герцога и первого советника в полукруг, отрезая путь к отступлению.
-- Это забавно... -- задумчиво произнес герцог.
-- Кто у нас тут? -- куда-то в сторону поинтересовался один из громил, видимо являющийся главарем, -- Ба-а! Благородные! Да целых двое. Что ж вы ночью по улицам таскаетесь? Опасно это. ну да ничего, мы вас до самого дома сопроводим, чтобы, значица, никто не обидел. Только уж не обессудьте, мы люди хоть и добрые, но бедные, заплатить за услугу попросим. Того, что звенит в ваших кошелях, аккурат хватит.
-- А если мы, положим, не заинтересованы в ваших услугах? -- усмехнулся сэр Алан, положив руку на эфес меча и прикидывая путь прорыва.
-- Подумайте хорошенько, благородный сэр -- проникновенно произнес главарь, доставая увесистый тесак, -- С дракой выйдет дороже.
-- И впрямь забавно, -- герцог откинул капюшон, и бандиты окаменели. Не столь уж велик город Айко, чтобы каждый из его жителей не знал в лицо своего сюзерена. Наконец, бесконечно долгую секунду спустя, главарь уронил тесак и опустился на одно колено. Остальные налетчики последовали его примеру.
-- Государь, -- хрипло произнес главарь, -- Мы не узнали вас. Просим извинить.
-- Поднимитесь, -- властно приказал Арин III, -- Как твое имя, вор?
-- Каэль Зитана сир, -- ответил тот, поднимаясь.
-- Лавора? -- герцог произнес родовое имя советника таким тоном, что никаких сомнений в смысле незаданного им вопроса у сэра Алана и возникнуть не могло.
-- Каэль Мясник тридцати четырех лет. Главарь банды насчитывающей, по оперативным данным, от двадцати до тридцати пяти человек. Основные виды деятельности: разбой, контрабанда, нелегальные игровые залы, организация боев насмерть, -- отчеканил Лавора, -- В розыске уже три года, главарем банды стал два с половиной года назад, убив своего предшественника. Считается, что он контролирует северный и северо-восточный районы города. Награда за его голову означена в пятнадцать полуаурариев. Что характерно, он бы действительно нас проводил до дома и распугивал бы остальных бандитов на своем пути. Даже за пределами своих территорий.
-- Благородный разбойник, э? -- хмыкнул герцог, -- Зитана, мы ценим верность не только в добропорядочных подданных, но и в таких, как вы, а посему даруем вам, и всем вашим людям, полную амнистию за все предыдущие прегрешения. Сэр Алан, в вашем ведомстве найдется десяток другой вакансий?
-- Это скорее по ведомству сэра Рэндома, но... Что ни будь, придумаем, сир.
-- Отлично. Итак, почтенные, -- последнее слово герцог произнес с легкой усмешкой, -- завтра поутру вам всем надлежит явиться в Канцелярию первого советника для поступления на службу, а пока...
-- Сир, а если кто-то не захочет? -- не сдержался Зитана.
-- Подумайте хорошенько, Каэль, -- улыбнулся Лавора -- С облавой выйдет больнее.
-- Да я не про себя, -- здоровенный громила, чьи руки были буквально по локоть в крови множества жертв, смутился как ребенок.
-- А пока мы разрешаем вам нас сопроводить, -- надменно произнес Арин III и кинул Зитана вышитый бисером кошель, -- Это за труды.
Бандит ловко поймал изукрашенный мешочек с деньгами и профессиональным движением спрятал его под плащом.
-- Благодарим, государь.
Герцог не обратил на благодарность внимания и двинулся вперед, не удосужившись проверить, последовали ли амнистированные бандиты за ним. Весь путь до центральных кварталов города он обсуждал с Лаворой тонкости предстоящего бала, который герцог давал через несколько дней в честь совершеннолетия своей дочери, коронессы Софии. Лавора, который от всех этих тонкостей был безумно далек, покорно сносил такое издевательство, периодически советуя герцогу всякую ерунду. Герцог в ответ морщился, но рассуждений не прекращал.
Наконец, в более богатой части города, им встретился разъезд стражи.
-- Эт-то еще что такое? -- сержант натянул поводья своего битюга, и оторопело уставился на двух благородных и восьмерых явных разбойников, нагло идущих прямо на его полудюжину стражей.
-- Это твой герцог, остолоп, -- дружелюбно поприветствовал его Арин III.
Стражник осветил лицо герцога фонарем, громко икнул и кубарем скатился из седла.
-- Государь... -- сержант преклонил колено, в то время как остальные стражи с щелчками взводили свои самострелы и наводили их на разбойников и Лавору.
-- Он самый. Уберите оружие, в нем нет нужды. Эти, э-э-э-э-э, почтенные мужи, были столь любезны, что составили нам почетный караул. И встаньте уже, что у моих подданных за манера, при виде меня падать на колени, как перед каким-то ималдонским сатрапом? Этикет, кроме случаев особых церемониалов, предписывает поклон, злобные духи меня задери! Впрочем... Что это мы на вас так напустились? -- герцог вздохнул и поглядел на побледневшего сержанта (несоблюдение этикета не так уж редко использовалось для обвинении в "оскорблении величия"), -- Вы наши верные слуги, и поступали исходя из разумения своего, и ревностного отношения к службе, которое излишним не бывает.
По лицу сержанта было явственно заметно, что у него отлегло от сердца.
-- Мы довольны вами, -- меж тем продолжил Арин III, -- и милостиво соизволяем сопроводить нас во дворец. Только достаньте мне коня, ради всех богов, мы изволили утомиться дорогой.
-- Сей момент, государь! -- рявкнул сержант и повернулся к подчиненным, -- Рид, в казарму за лошадьми для Его Сиятельства и его благородного спутника.
-- Пустое, мне не надо, -- возразил сэр Алан, -- Если государь не возражает, я и наши... гм... новые знакомые, проследуем для небольшого разговора.
-- Идите, -- царственным жестом отпустил их Арин Легор Айко.
* * *
Каэль Зитана по прозванию Мясник, крупный, коротко стриженый, коренастый мужчина с пудовыми кулачищами и буграми мышц на обнаженных руках, нервно поправил завязки на своей кожаной безрукавке и посмотрел на хозяина кабинета, в котором -- если быть точным, то за столом, в кресле для посетителей -- он находился.
-- Так-так, Зитана... Виноват, теперь уже почтенный Зитана, -- сэр Алан Лавора усмехнулся и закрыл папку, которую до этого просматривал, -- Удачно мы с вами повстречались. Никогда бы не поверили, что нападение на герцога может привести вас к амнистии и возможности начать жизнь заново, а?
-- Разве что по заказу коронала, да только я не самоубийца, -- буркнул Мясник.
-- Не самоубийца, -- согласился первый советник, -- Рисковый человек, немного даже авантюрист, но не самоубийца. Это даже хорошо, что вы никогда не лезли в политические дрязги... Ну, никогда, -- Лавора чуть улыбнулся, -- кроме того случая, когда кентурион Третьего легиона и блестящий выпускник Офицерской школы Каэль Зитана -- один из немногих лиц неблагородного сословия, которому со временем прочили легатское достоинство -- был обвинен в пособничестве врагу государя и отечества, первому советнику герцога, сэру Страю Легор-Эспата, баронету Насу, а также в шпионаже в пользу королевства Таймаар, лишен всех чинов и званий, приговорен к смертной казни через усекновение головы... заочно, поскольку успел скрыться. Помнится, эта история порядком усилила Тайра.
Лавора откинулся на спинку кресла, сложил ладони рук "домиком" и смежил веки. История с его предшественником была крайне неприятной и стоила ему немало нервов. Да не только ему, а и всей Канцелярии первого советника. Сэр Страй, единственный сын покойного ныне барона Насу, приходился герцогу Арину троюродным братом и, как человек честолюбивый, подумывал порой о герцогском троне. Добившись звания первого советника он начал потихоньку прибирать к рукам все больше и больше полномочий, проталкивать на всевозможные должности верных людей и всячески притеснять остальные Великие Дома. Единственное место, где его позиции были слабы, оказался Тайный Сыск возглавляемый бароном Тайра, тогда еще только начальником Третьего стола Канцелярии второго советника. Его "единороги" провернули гениальную операцию и арестовали баронета за какие-то три дня до планировавшегося переворота, а потом... Потом начались глобальные чистки, когда среди толп виновных обвиняли и просто неугодных Дому Тайра, таких как кентурион Зитана, обошедший по службе аж двоих племянников сэра Рэндома Витара, который получил пост второго советника (его бывший шеф, сэр Хан Арафи из Дома Рокухара занял место Легор-Эспата, а чуть позже был отправлен в отставку). Тайная Канцелярия тогда потеряла лучших своих агентов. Фактически Дорину Троцера, назначенному тогда ее главой, -- сэр Алан получил пост начальника Первого стола, хотя и ареста-то избежал просто чудом -- пришлось восстанавливать разведку и контрразведку почти с нуля.
Старый барон Насу не выдержав позора, а может быть, опасаясь ареста, принял яд. Ему наследовал его двоюродный брат, сэр Кэвин Эспата, но фактически ни один представитель Великого Дома Насу рассчитывать в столице уже ни на что не мог. Армейские чины и звания тоже оказались для них закрыты, и только в последнее время стало наблюдаться некоторое послабление для опального Дома.
Так возвысился Великий Дом Тайра и только объединенные усилия всех прочих баронов не позволили благородному Витара стать первым советником, когда сэра Хана, стараниями все того же сэра Рэндома, отстранили.
Тогда Лаворе очень повезло. Незадолго до падения благородного Арафи он удостоился чести быть лично поблагодаренным Арином III за успешное разрешение кризиса на серебряных рудниках и, когда встал вопрос о назначении нового первого советника, герцог Айко вспомнил молодого и предприимчивого главу Первого стола, который ни в каких интригах замешан не был и ни к одной придворной партии не принадлежал. К тому же Лавора всегда были вассалами герцогов, что помогло удержать коалицию баронов от грызни и распада -- ведь никто не получил никаких преимуществ.
Все считали, что сэр Алан -- калиф на час, но он устоял, умело маневрируя между интересами придворных группировок. Сказать, что барон Тайра его ненавидел -- не сказать ничего, ведь, хотя второй советник и не подчинялся первому, но как барон вынужден был давать Лаворе отчет. Болезненно гордому сэру Рэндому такая ситуация была, что называется, "нож острый".
-- Господин первый советник забыл добавить, что оный кентурион обвинялся еще и в разворовывании казенного имущества, -- добавил Зитана.
-- Что? -- Лавора очнулся от воспоминаний, -- Ах это... Обвинение не было предъявлено в суде -- Тайра решили, что хватит и первых двух пунктов.
-- Вы неплохо осведомлены, -- сухо произнес Каэль, -- Но, сто нечистых мне в печенку, я не вижу совершенно никакого способа, каким я могу послужить Айко в вашей конторе.
-- Проще всего было бы послать вас, с вашим-то воинским опытом, за кордон и внедрить в чужеземное войско, но... -- советник хитро улыбнулся, -- У меня для вас есть другое предложение. Городская стража не справляется с преступностью -- вам ли этого не знать. А кто лучше всего сможет ловить разбойников, как не сами разбойники, а?
-- Что-то я не совсем понял, -- Зитана почесал в затылке, -- С каких-таких пор контрразведка начала жулье ловить? Вам это не фартово, это третьего советника прикуп.
-- А вот это предоставьте решать мне, почтенный Зитана. И киньте ваш фартовый базар, я не фраер легавый, а деловой человек. Туфту тут гнать не надо.
-- Ого, -- Каэль удивленно поглядел на сэра Алана, -- В Тайной Канцелярии умеют балакать?
-- В Тайной Канцелярии умеют всё... Или, по крайней мере, очень многое. Так вот, поясняю вам ваши новые служебные обязанности, господин... гм... а, была -- не была, канцелярский советник. Приказ утром оформлю.
У Зитана глаза полезли на лоб. Звание, которое только что присвоил ему Лавора, обычно присваивали главам столов канцелярий и их заместителям -- в табеле о рангах оно было повыше легата. Следующий ранг, действительный канцелярский советник, присваивался вместе с дворянским достоинством, о котором он раньше и мечтать не мог -- и вот эта заманчивая перспектива вставала перед ним в полный рост.
-- В последнее время аазурская и саагорская разведки... Да и не только они, стали действовать в Айко через преступный мир, и чем дальше, тем чаще. Страже и простые банды не по зубам, а уж эти зубры... -- Лавора раздраженно махнул рукой.
-- И что вы предлагаете мне? -- поинтересовался Зитана.
-- А ничего особенного. Мы сэром Брего создаем... Стоп, в чем дело?
Кулаки Каэля Зитана сжались, желваки на скулах заиграли, а в глазах зажегся нехороший огонь.
-- Сэр Брего? -- глухо произнес он, -- Ах, наш неподкупный, отважный сер Брего... Если вы считаете, что я буду работать с этой мразью, то герцог может засунуть свое помилование себе в...
-- Спокойнее, Зитана! -- выкрикнул сэр Алан, предупреждающе вскинув ладонь вверх, после чего мягко и вкрадчиво добавил, -- Я отлично знаю, почему он устоял тогда, три года назад, на своем посту. Я знаю его роль в той партии, что разыграл Витара, и я знаю, какую именно роль он сыграл в вашей судьбе.
Лавора поднялся, неторопливо обошел стол и кресло, в котором сидел Каэль, облокотился обеими руками на кресельную спинку, и, склонившись к уху Зитана, чуть слышно прошептал:
-- Каэль, неужели вы не хотите отомстить?
-- Сэр Алан, вы играете против него? -- негромко поинтересовался отставной разбойник несколько секунд спустя.
-- Он ставленник Тайра, почтенный Зитана, -- первый советник, чье лицо было почти целиком скрыто длинными соломенными волосами, позволил себе слабую невыразительную улыбку и выпрямился, -- Итак, мы создаем совместное с третьим советником ведомство. Он обеспечивает силовую поддержку стражей и солдатами, я даю своих специалистов, вы присовокупляете туда опытных людей, которые знают как и, главное, кого искать на дне Айко, и сам возглавляете эту контору. Тайра... захочет поучаствовать, я полагаю, и пришлет вам в подмогу пару-тройку "единорогов". Я не хочу, чтобы с ними что-то случилось... раньше времени. Вы поняли меня, Мясник? Несмотря на то, что ведомство будет совместным, работать вы будете на меня и только на меня!
-- Понял, не дурак, -- буркнул Каэль.
-- Вот и славно, -- Лавора удовлетворенно вздохнул и потянулся, -- Потом мы полностью выведем ваше заведение из под власти третьего советника... Позже. Когда место почтенного, не к ночи будь помянут, Вассы, займете вы. А пока... Пока надо найти того хапарика, который обул туеву хучу лачуг в Верхушнике .*
------------------
Жаргонное наименование Верхнего города в криминальных кругах.
------------------
-- А говорили, киньте фартовый базар, благородный Лавора... -- вздохнул укоризненно Каэль Зитана.
-- А что поделать? -- развел руками первый советник, -- А ничего не поделаешь...
* * *
-- Это совершенно недопустимо! -- возмутился третий советник.
-- Почему же, сэр Брего? -- вкрадчиво поинтересовался его собеседник, неторопливо расхаживавший перед его столом, заложив руки за спину, -- Что вас смущает в моем предложении?
-- Смущает? -- могучий, несмотря на преклонные лета, кряжистый, хотя и невысокий ростом Брего Йагона аж подпрыгнул в собственном резном кресле, -- Возмущает, сэр Алан!
-- Даже так? -- первый советник, а это был именно он, остановился, внимательно поглядел на третьего советника и иронично приподнял бровь, -- И что же именно, я все стесняюсь спросить?
Сэр Брего на сарказм не обратил ни малейшего внимания.
-- Вы еще и спрашиваете?
-- Интересуюсь, -- Лавора глядел на главу военно-полицейского ведомства с неприкрытой иронией.
-- Но это же абсолютно немыслимо! Отдать стражу в подчинение какому-то жулью!
-- Во-первых, не какому-то, а очень и очень даже профессиональному. Дай нам Лёр и Лия, -- первый советник на миг запнулся и едва слышно хмыкнул, -- чтобы наша стража работала хоть в половину так же хорошо, как они воруют. Во-вторых, Его Сиятельство изволили вчера прогуляться инкогнито и спьяну их амнистировать, так что теперь это самые что ни на есть честные и законопослушные граждане. Ну и, в-третьих, конечно. Не отдать им стражу в подчинение, а организовать новое, межведомственное, учреждение. Полагаю, барон Тайра тоже решит в нем поучаствовать... Когда оно будет нами образовано. Одобрить-то, конечно, не одобрит -- ведь это не его идея... По секрету добавлю -- и не моя.
-- И чья же? -- угрюмо поинтересовался благородный Йагона.
Лавора молча указал глазами вверх.
-- Сам? -- третий советник порядком опешил.
-- Угу, -- подтвердил Лавора, -- Спит и видит, как городскую стражу подчинить напрямую себе, а содержание ее городом сохранить. Ну и вот...
-- Ну, против монаршей воли я...
-- Тсс! -- яростно зашипел сэр Алан, приложив один палец к губам, -- Об этом никто не должен знать!
-- И второй советник тоже? -- удивился сэр Брего.
-- А он -- в первую очередь, -- твердо произнес Лавора, -- Его Сиятельство настаивали, чтоб никто. Но я вам-то, как человеку, с которым мы эту шарашкину контору создавать будем... Временно, конечно, все это ненадолго. Потом их все одно ногами в крапиву.
-- А вот это мне уже нравится, -- удовлетворенно произнес третий советник, -- Воздаяние за совершенные преступления, это основополагающий принцип и все такое.
-- А я о чем?!! -- импульсивно воскликнул сэр Алан и, оперевшись на стол Йагона, свистящим шепотом произнес, -- Я-то о чем, сэр Брего?!! Эти... отребья... Они свое получат, не извольте сомневаться! Но сначала... Вы же понимаете, что выборность главы городской стражи -- не совсем то, что нам нужно. Мало ли кого они там навыбирают? Это хорошо, что сейчас избрали почтенного Вассу. А ну, как предателя выберут? Цеха, в последнее время, не вызывают герцогского доверия. Укрупняться хотят, гильдии им подавай! А к чему бы все это? Не мятеж ли, а?
-- Ну, что вы, благородный Лавора, -- успокаивающе замахал руками сэр Брего, подумав про себя, что репутация параноика и паникера первым советником, пожалуй, вполне заслужена, -- Какой мятеж? Народ... народ любит своего герцога. Народ говорит, что никогда...
-- Глупости говорит ваш народ, -- фыркнул сэр Алан, -- Арин III такой же монарх, как любой другой. Вспомните, чем кончил император Сегеций, по прозванию Друг Народа? Толпа взбесившейся черни разорвала его лошадьми на главной площади Лотириора. А ведь на что уж либеральный был правитель! А все почему? Нобили сговорились, да начали народ смущать. Вот я и опасаюсь. И не я один, заметьте!
-- Ну, если не вы один... -- Йагона развел руками и решил, что паранойя, похоже, вещь заразная, -- Тогда конечно да, гильдии запретить надо. Эдиктом.
-- Да я пока сам, -- отмахнулся сэр Алан, -- Ну, так что, создаем, м-м-м-м-м, Межканцлерский стол по борьбе с преступностью, а?
-- Особый Межканцлерский стол, -- важно ответил сэр Брего, -- Создаем!
   Глава восьмая
Сэр Алан вышел из кабинета благородного Йагона, прихрамывая, спустился по лестнице, отгоняя разнообразных адъютантов и лакеев, норовивших помочь, уселся в паланкин, окинул взглядом людную улицу, задернул шторы, приказал двигаться к Канцелярии первого советника, и только после этого позволил себе скорчить кислую рожу.
"Как же я устал от идиотов, кто бы знал,-- устало подумал он.-- Каждый раз доказываешь очевидные, казалось бы, вещи и не находишь понимания, в то время как всяческую дрянь они кушают с превеликим удовольствием и важно поддакивают, что, мол, это-то вот и есть хорошо, это-то, де, мудрые мысли и речи.
Мудрые мысли... Откуда им взяться в голове третьего советника, хама и солдафона? Он проглотил наживку вместе с половиной удилища, но так этого и не заметил. Или заметил? Но тогда почему согласился на шаг, который в будущем полностью лишит его контроля над стражей, оставив в подчинении только войска? Сэр Брего, хоть и туповат местами, но он старый интриган и должен был насторожиться. Можно, конечно, польстить себе, и заявить, что переиграл благородного Йагона вчистую... Легор-Эспата имел привычку себе льстить, и где он теперь? Неужто третий советник тоже ведет какую-то свою хитрую игру? Знать бы какую, так соломки бы подстелил.
А, впрочем, что я? Не может же все быть настолько плохо! Сэр Брего просто надеется переиграть меня, усилив свою канцелярию новым столом -- и всего-то. Сказать по правде, я бы тоже попытался. Ох, ну и физиономия же будет у дражайшего сэра Рэндома, когда ему доложат о нашем совместном проекте..."
Подумав так, сэр Алан удовлетворенно улыбнулся и, откинувшись на подушки, прикрыл глаза. Паланкин мерно покачивался в руках здоровенных носильщиков, поневоле настраивая Лавору на лирический лад.
Увы, гадина-жизнь имеет свойство подстраивать неприятные сюрпризы именно тогда, когда их меньше всего ожидаешь. В данном, конкретно взятом случае, такой сюрприз проявился в виде нахального голоса сэра Даина Понера.
-- Куды прешь?!! -- донесся до первого советника вопль дружка коронала, сопровождаемый громким конским ржанием, после чего он почувствовал, что куда-то летит.
Приземлился Лавора неудачно, сильно ушибив больную ногу. Скрипнув зубами, сэр Алан начал выбираться из завалившегося на бок паланкина, под громкий аккомпанемент брани Понера, костерившего носильщиков почем зря.
Выпрямиться сэру Алану удалось, но при этом он так запутался в разнообразных ковриках, подстилочках и занавесях паланкина, что больше напоминал мумию, чем представителя славной, хотя и не слишком древней фамилии.
-- Леди, вы не ушиблись? -- дружок коронала уже соскочил с лошади (Лавора наблюдал это одним глазом, в щелочку между занавесью, лежащей у него на голове и накидкой для подушки, обмотавшейся вокруг лица) и теперь спешил к балдахину, -- Смотрите, что вы натворили, олухи! Позвольте, я вам помогу, леди?..
-- Лавора, -- прорычал сэр Алан срывая с себя тряпки. Лицо у сэра Даина вытянулось, -- Какого лиха, Понера?!! Вам что, улицы мало?
-- Благородный Лавора? -- Даин Понера совладал со своим лицом, придав ему брезгливо--надменное выражение, отступил на шаг назад, и положил ладонь на рукоять меча, -- Что, позвольте поинтересоваться, вы тут делаете?
-- Еду на службу, благородный Понера!!! -- взревел в ответ советник, выуживая из остатков паланкина свой берет, -- А вот что здесь делаете вы? В этом городе вообще можно проехать хоть где-то, чтоб вы на меня не налетели?
-- Скажите своим лакеям, чтоб глядели, куда идут, сэр Алан, -- Понера заносчиво вскинул голову.
-- Лучше порекомендую вам смотреть, куда едете, Бездна вас забери, -- советник водрузил берет на голову и извлек из груды подушек перевязь с мечем, -- Не считайте, что вам дозволено все, сэр Даин. Нет желания принести извинения?
-- С какой стати? Ваши олухи вылетели прямо под копыта моего Шалуна, напугали беднягу до полусмерти, -- Понера похлопал коня по морде, -- Меня спасло от падения только мое мастерство. Хорош бы я был на земле, в пыли. Извинений жду я.
Сэр Алан побледнел от ярости. Несмотря на то, что он уже немало лет отслужил в разведке и видывал всякое, Лавора оставался подлинным аристократом, и такое оскорбление, тем более, совершенное прилюдно, проглотить не мог. Но и ввязываться в драку с любимчиком наследника ему не улыбалось совершенно.
-- Ждите сколько влезет, -- отрывисто бросил он сэру Даину и, повернувшись к носильщикам, начал отдавать распоряжения.
-- Сэр, Алан, да вы невежа! -- воскликнул Понера.
-- Поосторожнее в выражениях, юноша, -- ответил Лавора не оборачиваясь, -- Оскорбляя первого советника, вы, в моем лице, оскорбляете герцога. Не нарывайтесь на неприятности.
-- Причем тут герцог, Лавора? -- сэр Даин нагло вклинился между советником и слугами, став к сэру Алану практически вплотную, -- Я требую извинений лично у вас.
В толпе горожан, собравшихся посмотреть, как собачатся два благородных, прошелестел шепоток. Даже последнему коробейнику стало понятно, что теперь поединка сэрам не избежать, если оба желают сохранить свое лицо.
-- Понера, -- сэр Алан вздохнул и устало потер лицо ладонями -- вы, надеюсь, еще не забыли, что вам сказал сэр Руджер год назад? Я с ним, в оценке вашей личности, абсолютно согласен.
Сэр Даин отшатнулся как от пощечины, сделал два неверных шага назад, судорожно сдернул перчатку с правой руки, и бросил ее к ногам первого советника.
-- Я... я требую сатисфакции, -- задыхаясь от бешенства произнес он.
Толпа шумно, как единый человек, выдохнула.
Лавора смерил благородного Понера долгим оценивающим взглядом, вздохнул, поднял перчатку и заткнул ее себе за пояс.
-- Ну, хорошо, -- вздохнул он, -- Где и когда?
-- Здесь и сейчас!
-- Занятно... -- советник невесело усмехнулся и приподнял одну бровь, -- Вообще-то герцогским эдиктом дуэли в городе запрещены.
-- Я уплачу в казну штраф за нас обоих, благородный Лавора, -- процедил сэр Даин.
Лавора возвел очи горе, покачал головой, вздохнул и, сняв берет, отправил его в полет куда-то в сторону.
-- Что ж, извольте, -- произнес он, отступая на шаг и, обнажив клинок, бросил ножны на брусчатку, -- Давайте решим вопрос здесь.
Даин Понера отцепил ножны от пояса и, в свою очередь, извлек меч из ножен. Толпа горожан расступилась, образуя широкий круг.
"Очень это все похоже на чью-то разработку, -- подумал советник и повел плечами, разминая мышцы, -- Интересно, кто натравил на меня этого молодого наглеца? Не Тайра ли? Вполне на него похоже. Только смысла не вижу".
Лавора и Понера встали в позиции. Лавора крутанул кистью меч и прислушался к ощущениям в больной ноге. Судя по всему, драться было вполне возможно.
Сэр Алан никогда не был особо хорошим фехтовальщиком -- равно, как и особо плохим. Его умения вполне хватало, чтоб постоять за себя, и он был целиком и полностью удовлетворен этим положением, не стремясь достичь высот в благородном искусстве убивать. Противник его тоже числился в середнячках, так что шансы были примерно равны.
-- Какую эпитафию вы хотите? -- оскалив зубы поинтересовался сэр Даин.
-- Умер от старости, -- усмехнулся Лавора, -- Приступим?
-- Охотно! -- выдохнул Понера и нанес косой удар сверху, пробуя на зуб оборону противника.
Лавора легко отбил удар, сливая его по клинку в сторону, и контратаковал, ударив Понера в левое плечо. Тот отразил нападение, прогнувшись корпусом чуть назад, и кистевым движением нанес прямой удар в голову. Приняв удар на стык перекрестья и клинка, сэр Алан оттолкнул клинок соперника и отступил на шаг назад.
-- Почти достали, Понера, -- оскалив зубы в злой улыбке произнес он, -- А что бы делали, если б не почти?
-- Закатил бы пир по поводу ваших похорон. Поберегите дыхание, Лавора.
-- А, все ясно, школа почтенного мастера Уткано, -- улыбка первого советника стала еще шире.
-- Совершенно верно! -- выдохнул сэр Даин, сбив клинок Лаворы в сторону обратной стороной своего меча, и провернув его мгновенным кистевым движением, нанес горизонтальный удар в открывшуюся шею советника.
Сэр Алан, вместо того, чтобы отражать удар, резко присел и рубанул Понера в бедро. Тот, невероятным прыжком, успел отскочить назад и меч сэра Алана лишь слегка задел его за ляжку.
-- Ну вот, теперь мы оба хромаем, -- улыбка, больше напоминающая оскал не сходила с лица советника, -- А знаете, с Уткано я не совсем согласен.
-- Это, -- Понера нанес удар, который также был отбит, и отступил, -- в чем же?
-- В том, -- Лавора нанес колющий удар в лицо, который сэр Даин с силой отбил вправо, после чего дуэлянты вновь заняли первоначальные позиции, -- что во время дуэли нельзя разговаривать. В самом начале можно. Мы же не булавами друг друга прощупываем, а эстоками, клинками довольно легкими. Вот как до настоящей рубки дело дойдет -- сэр Алан уклонился от удара, -- тогда и стоит поберечь дыхание.
-- А -- Понера нанес три быстрых удара и отскочил от начавшего контратаку первого советника, -- расконцентрация внимания?
-- Только у новичков, -- выдохнул Лавора атакуя.
В толпе уже активно делали ставки на исход поединка.
Улыбка сошла с лица сэра Алана -- теперь он дрался всерьез. Сэр Даин тоже подрастерял свой спесивый вид, превратившись в холодного расчетливого бойца, который не был намерен давать спуску своему сопернику. Мечи сталкивались с громким звоном, высекая снопы искр, однако ни один удар пока так и не достиг цели. Дуэль затягивалась.
-- Неплохо, -- фыркнул Лавора, лишь в последний миг уклонившись от удара, -- Коронал хорошо натаскивает своих друзей.
-- Он о них, -- Понера попытался провести удар с резким изменением уровня атаки, но был отброшен и вынужден был перейти к обороне, -- заботится.
-- То-то они и страх потеряли, -- клинок сэра Алана просвистел в каком-то дюйме от груди Понера, рассеча кружевной ворот.
-- Вас страшиться -- не уважать себя, -- теперь в глухую оборону вынужден был перейти советник.
-- Именем герцога -- остановитесь! -- прозвучал вдруг громовой голос.
Дуэлянты отпрыгнули друг от друга и в изумлении уставились на децию преторианцев, растолкавшую зевак и взявшую их в круг. Возглавлял гвардейцев сэр Язь Корзуна.
-- Вы арестованы за нарушение герцогского эдикта! -- внушительно произнес дородный декурион.
-- Не хочу вас расстраивать, сэр Язь, -- слабо улыбнулся Лавора, -- но арестовать советника можно только по именному эдикту Его Сиятельства.
-- Да, незадача... -- Корзуна попытался почесать в затылке, но наткнулся на шлем и в сердцах сплюнул, -- Но вот благородному Понера от нас не отвертеться. Ваш меч, благородный сэр!
Сэр Даин смерил декуриона уничижительным взглядом и небрежно бросил клинок к его ногам.
-- Вот и славно, -- констатировал сэр Язь, -- Пойдемте-ка в каземат, драгоценный вы мой. А благородного Лавору... Каа, братишка, проводи советника, а то он, того гляди, по дороге еще какое безобразие устроит.
Каах вышел из оцепления и встал рядом с сэром Аланом. Выражение его лица под опущенным забралом салада было не видно -- явственно виделись только плотно сжатые губы.
Лавора проводил долгим взглядом удаляющихся преторианцев, ведущих под конвоем Даина Понера, затем подобрал с земли перевязь с ножнами, вложил в них клинок и, нацепив перевязь, улыбнулся дракону.
-- Вы вовремя, надо признать, -- негромко сказал он, -- Я уже начал уставать.
-- Я рад, -- Каах бледно улыбнулся, -- Очень не хотелось бы увидеть вас мертвым.
-- Ну, это не так уж и просто устроить, -- усмехнулся советник.
Тем временем вокруг них началась форменная вакханалия. Почти все присутствовавшие горожане успели сделать ставки, и теперь выясняли, кто же выиграл в поединке. Дело начало пахнуть большим мордобитием. Особо усердствовали лакеи сэра Алана, поставившие, ясное дело, на него.
-- Тихо все! -- рявкнул дракон, -- Согласно эдикту императора Тита Пятого победителем в дуэли следует признавать того, кто остался на месте поединка, коль скоро противной стороне пришлось его покинуть. Эдикт никто не отменял, так что верх одержал благородный Лавора.
С преторианцем горожане спорить не решились. Всем очень хорошо была известна неприязнь гвардии, равно к Тайным сыску, Канцелярии, и дружкам коронала, так что в данном случае он выступил как независимый арбитр. Выигрыш был быстро поделен, и слуги советника, только что удвоившие свою наличность, изображали редкостное рвение и полную готовность услужить, чем только господин пожелает.
Господин пожелал, чтобы они забрали то, что осталось от его паланкина и проваливали ко всем нечистым, но лучше бы сначала занесли паланкин в мастерскую. Слуги ничуть не возражали, особо, когда сэр Алан вручил старшему лакею серебряный сестерций и велел им, после посещения мастерской, дружно напиться за его здоровье. Слуги трижды прокричали "Ура", подхватили бренные останки паланкина, и были таковы.
-- Как же мало людям надо для счастья... -- задумчиво произнес Лавора, -- Пройдемся пешком, korlat?
-- С превеликим удовольствием, -- Каах улыбнулся и поднял забрало шлема.
Советник сделал шаг, но уйти далеко ему было не суждено.
-- Как, сэр Алан?!! -- услышал советник голос полный неподдельного ужаса и возмущения, -- Вы пойдете по улице с непокрытой головой?!! Как... как крестьянин?!!
Посмотрев в сторону говорившего, Лавора узрел пузатого лавочника в не слишком дорогом, но добротно сшитом костюме.
-- И что, прикажете мне носить затоптанный берет? -- советник кивнул в сторону валяющегося на брусчатке головного убора, прямо в центре которого виднелся грязный след чьего-то каблука.
-- Помилуйте, благородный сэр! -- замахал руками горожанин, -- Да как бы я посмел?!! Но, вот, обратите внимание, -- с этими словами лавочник указал на вывеску над собой, изображавшую перекрещенные ножницы и иглу, -- на мое скромное заведение. Поверьте, сэр Алан, у меня вы найдете головной убор отличнейшего качества, самому герцогу под стать.
-- Вот каналья! -- расхохотался советник, -- А потом ты будешь рассказывать, что сам первый советник к тебе пешком за шляпами ходит?
-- А что делать, если это окажется истиной правдой? -- пройдоха хитро сощурился.
-- А ничего не поделаешь. Ладно, пойдем, посмотрим твои тряпки. Как тебя зовут-то?
-- Мастер Варин Ларана, благородный сэр. Шляпных и костюмных дел мастер, член цеха.
-- Понятно, что член... -- задумчиво сказал Лавора, входя в магазин, -- Кто б тебе дал в Верхнем городе торговать, почтенный, не будь ты членом... Что скажете, благородный Корзуна?
-- Я бы сказал, -- дракон задумчиво прошелся мимо подставок, где были представлены самые различные головные уборы, -- вот эта широкополая шляпа будет к вашему камзолу как раз под стать.
-- Мндя? -- советник с сомнением воззрился на шляпу, -- Как-то простовато. В качестве дорожного варианта, пожалуй, но в городе...
-- А это мы вмиг исправим, -- вклинился в разговор мастер Варин, уже держащий в руках невообразимое количество различных перьев и шляпных принадлежностей, -- Что господин советник скажет по поводу вот этого пера от редкой птицы страус?
-- Безвкусица, -- отрезал Каах.
-- Хорошо, -- не растерялся Ларана, -- А вот извольте взглянуть, замечательное фазанье перо.
-- Бред! -- фыркнул дракон, -- Не оскорбляйте мои эстетические чувства. Оно же совершенно не подходит по цвету!
-- Совершенно согласен! -- радостно закивал головой мастер Варин, -- Приятно встретить знающего человека! Как насчет этого пера птицы Ча?
-- Эта птица Ча, -- Каах скривил губы в язвительной усмешке ,-- судя по всему, обитала на ближайшем болоте. Подделка, милейший, причем достаточно безыскусная.
-- Что? -- опешил лавочник.
-- А вот это интересно... -- дракон извлек из общего вороха длинное золотистое перо и начал с интересом его рассматривать, -- Надо же, настоящее перо жар-птицы. Я полагал, что они вымерли. Обратите внимание, сэр Алан, какие переливы... Вам очень подойдет под цвет глаз.
-- Под мои грязно-карие глаза? Вы шутите, сэр Каа, -- фыркнул Лавора.
-- Грязно-карие? -- Каах иронично взглянул на сэра Алана, -- Вы давно не смотрелись в зеркало, господин первый советник.
Легким и изящным движением он подхватил с прилавка крупное посеребренное зеркало и поднес его к лицу сэра Алана. Тот глянул на свое отражение, криво усмехнулся и отошел. Глаза благородного Лавора так и остались светло-карими, но приобрели при этом удивительный золотистый оттенок.
-- И впрямь, подойдет, -- заметил он, -- Но чем его закрепить?
-- А вот, извольте, -- Ларана продемонстрировал несколько изящных (и не очень) брошек для шляп.
-- Только не говори, что ты и в цехе златокузнецов состоишь, мошенник, -- усмехнулся сэр Алан.
-- Нет, но ведь это для шляп...
-- Для шляп, а не на шляпах. Разницу чувствуешь?
-- Э... -- смутился лавочник.
Четверть часа отчаянного торга спустя, первому советнику удалось сбить цену вдвое, после чего он стал обладателем замечательной широкополой шляпы, с закрепленным серебряной брошью пером жар-птицы.
Покинув магазин Варина Ларана, дракон и хромающий советник неторопливо двинулись по порядком опустевшей улице.
-- Не знал, что вы так разбираетесь в одежде, -- заметил Лавора.
-- Не знал, что вы умеете так торговаться, -- парировал его собеседник.
-- Умею. Но еще лучше я умею допрашивать.
-- Вы хотите подвергнуть меня допросу? -- дракон с легкой усмешкой глянул на сэра Алана.
-- С пристрастием. Начнем с того, откуда ваша деция столь удачно появилась на этой улице?
Дракон со странным выражением на лице покосился на первого советника и вздохнул.
-- Я предложил свернуть. Мне показалось, что там твориться что-то неладное, и, положа руку на сердце -- он дотронулся до правой половины своей груди, -- разве я был неправ?
-- Сердце с другой стороны, -- буркнул Лавора.
-- Это у людей.
Советник крякнул.
-- Эк я обмишулился. Ну, хорошо, а мои глаза?
-- А что ваши глаза? -- дракон выглядел как сама воплощенная невинность.
-- Не издевайтесь. Почему мои глаза сменили цвет?
-- Ах, это... -- лицо Кааха приняло само отсутствующее выражение, но смешливые искорки в глазах его выдавали, -- Понятия не имею.
-- Korlat, я говорю серьезно. Что с моими глазами, и как долго они будут такого цвета? Не забывайте специфику моей службы.
Дракон немного погрустнел и опустил голову.
-- Моя вина, -- вздохнул он, -- Помните, на дороге я вас немного подлечил? Да и потом, пока вы спали, у сэра Вазмы тоже... Это реакция вашего организма на мою магию.
-- И надолго я стал эдакой Златоглазкой ?*
-----------------
*Златоглазка -- популярный герой детских сказок в Айко. Сочетает в себе архетипы Красной Шапочки, Марьи Искусницы, Василисы Прекрасной, Золушки и Белоснежки.
------------------
-- Боюсь навсегда, -- вздохнул Каах.
-- Гадство, -- спокойно прокомментировал ситуацию Лавора, -- Отменить это никак нельзя?
-- Только усилить эффект, -- дракон вздохнул еще печальнее и виноватее.
-- Нет уж, примут меня за тень Лотира Легендарного, -- при упоминании первого императора Каах бросил на сэра Алана странный взгляд, -- и доказывай потом, что я не мантикор.
Пару минут оба шли в молчании, каждый погруженный в свои мысли, пока их совместное безгласие не было прервано сэром Аланом.
-- Ну-с, учитывая то, что ваш брат и непосредственный командир, благородный Корзуна, -- советник ехидно улыбнулся и покосился на дракона, -- отдал вам однозначный приказ довести меня до Канцелярии, и тот факт, что при столь прелестной погоде спешить я не имею не малейшего желания, давайте-ка вы займетесь моим просвещением.
-- Что вы имеете в виду? -- удивился Каах.
-- Только наш с вами необычный разговор в "Нетопыре". Помните -- я обещал вас поспрошать на эту тему?
-- Всегда держите свое слово, сэр Алан? -- Каах с озорством глянул на советника.
-- Всегда, -- совершенно серьезно ответил тот, чувствуя, что опять от встречи с глазами дракона у него начинает плыть перед глазами. Лавора поспешил отвести взор и попросил, -- Расскажите мне о сотворении людей, korlat. И... обо всем остальном, что последовало за этим.
Каах чуть нахмурился и задумчиво потер ладонью левую щеку.
-- Не знаю, вправе ли я... А, к вивернам! Вправе! -- вдруг экспрессивно выдохнул он, -- Слушайте.
Рассказ дракона звучал тихо и чуть печально, обволакивая кружевами слов душу и сознание первого советника. Лавора не знал, да и не хотел знать, глубина ли рассказа была такова, или это была драконья магия, но он не слышал того, что рассказывал Каах. Он это видел, видел глазами если и не участника, то, по крайней мере, свидетеля, сочувствуя и сопереживая всем событиям, происходившим многие века назад.
   Глава девятая
Лия стояла у стрельчатого окна Башни Ветров. В людском обличье она не была писаной красавицей -- дурнушкой, впрочем, тоже не была, -- но ее шарм, обаяние и внутренняя сила, проступавшая в каждом взгляде и движении, поневоле заставляли мужчин обращать на нее восхищенные взоры. Она давно привыкла к таким взглядам, но до сих пор не научилась воспринимать их как должное. Нет, она не смущалась и не краснела, как юная драконесса, впервые приглашенная на бал Крылатых, не терялась, не лепетала какие-то глупости в ответ на комплименты, и, уж тем паче, не млела от назойливого мужского внимания -- она даже считала его больше помехой, чем преимуществом, -- но от откровенно оценивающих (как бы не скрывали их воспитанные драконы) взглядов или восхищения молодняка ей становилось как-то не по себе. От них она начинала чувствовать себя привлекательной игрушкой, забавой, за позолотой и мишурой которой никто не видит истинно ценной внутренности. Единственным мужчиной, который никогда -- именно никогда, -- не позволял себе глядеть на нее с восторгом и обожанием был Лёр.
О, этот мог себе позволить смотреть даже и с превосходством. Красавец-альбинос, Белый Дракон, в нем было столько силы, что поблизости от него даже Лия чувствовала себя маленькой и беззащитной девочкой. Это она-то, искуснейшая в плетении чар, мудрая Впередсмотрящая! Но это было так.
Лёр, Белый Лёр, влюбленный в небеса и полеты, он мог бы стать куда лучшим магом чем она, если б только захотел этого. Он не захотел. Он желал летать быстрее и выше всех и добился этого. Он мечтал облететь землю вокруг без единой посадки и сделал это, едва не заплатив цену жизни за свою мечту. Все, чего он желал, давалось ему -- быть может, оттого, что он умел не желать невозможного. Или потому, что не знал слова "невозможно".
Но плести чары он не желал. Конечно, за столько веков он узнал великое множество заклятий, а некоторые даже сочинил сам, походя, развлекаясь, но прибегал к ним столь редко, что создавалось впечатление, будто бы он не знает ни одного.
"Почему?" -- однажды спросила она его. "Потому, что так никто не знает моей истинной силы",-- ответил он улыбаясь. Чего он боялся, что провидел? Лия не знала. Но верила, что это не блажь, не каприз, что Лёр, прозорливый и мудрый Лёр, что-то видит в грядущем, что-то безрадостное и тяжелое. Лия не спрашивала -- что. Видения грядущего зачастую туманны и могут толковаться различно. А может она просто боялась узнать, ведь с тех пор, как Белый отказался от магии, улыбка стала редкой гостьей на его лице. Четыре столетия его, некогда озорная мальчишечья улыбка не появлялась на бледном лице, не плясали в красных глазах смешливые искорки, не устраивал он озорных проделок, на которые прежде был большим мастером, не звучал его задорный и заразительный смех. Четыре долгих сотни лет в его глазах сквозила грусть, а улыбка, когда он улыбался, бывала печальной, вымученной какой-то.
И вот, сегодня он вновь стал иным. С блестящими от возбуждения глазами он, чуть не сбив ее с ног, влетел в Большой зал Чар, отмахнулся от вопросов всех присутствующих как от назойливой мухи, вытянул с полки какой-то фолиант, быстро пролистал, улыбнулся торжествующе, и, поставив книгу на место обвел всех присутствующих -- Драконов и Вивернов, -- долгим взглядом.
-- Ты странно себя ведешь, Белый Лёр, -- сказала Лия, выступив вперед. Из всего народа Крылатых считанные единицы посмели бы сказать ему это. Она -- посмела.
-- Мне надо поговорить с тобой, Серебристая Лия, -- ответил он.
-- Говори, я слушаю тебя.
-- Не здесь и не сейчас, Впередсмотрящая, -- он рассмеялся, и это было странно,, -- Встретимся на закате, в Красной зале Башни Ветров.
Она пришла. Пришла даже чуть раньше закатного часа, ибо ее терзало любопытство и беспокойство. Давно, уже очень давно не вел себя так Лер, и эта странность была пугающей. Она, казалось, пророчила беду. Но какие беды могли ждать племя Крылатых? Она не знала. Она не хотела знать. Но знать была обязана -- Лия была Впередсмотрящей, это был ее долг.
Он вошел неслышно, мягкой кошачьей походкой. Только когда Лёр подошел почти вплотную, Лия заметила его.
-- Ты пришла, -- он улыбался.
-- Как я могла не придти, Лёр?
-- Ты пришла, -- повторил он, -- Знаешь, я загадал, что если первой придешь ты, все получится.
-- Ты веришь в загады? -- удивилась Лия.
-- Нет. Но, я слышал, они помогают и тем, кто в них не верит.
Лия рассмеялась.
-- Я не видела тебя таким уже очень давно. Странно, как будто бы и не было последних четырех сотен лет. Ты вновь такой, как и раньше.
-- Я всегда и был таким. Просто эта моя сторона спала. Или была оглушена, скорее.
-- Почему, Лёр? Ты всегда был таким веселым и жизнерадостным, пока тогда... в Видящем Круге... тебя как подменили.
-- Присядь, -- он помрачнел и указал Лии на кресло у окна, -- Я расскажу.
Она послушно села, и молча смотрела как он, мучительно подбирая слова, расхаживает перед ней, заложив руки за спину и кусая губы. Его длинные, до пояса, седые волосы развевались, лицо, бледное и одухотворенное, казалось, светилось. В этот миг он был безумно хорош. Хорош какой-то нездешней красотой, которая вызывает желание любоваться, но не пробуждает жажду обладания.
-- Ты знаешь, что такое Вечная Тьма, Лия?
-- Лёр... Но ведь это всего лишь философское понятие. Нет никакого мирового зла.
-- Если бы... Помнишь, в Видящем Круге, старый Тии учил нас искусству Прозревать? У меня получилось -- получилось почти сразу, Лия. Я заглянул очень далеко... и очень глубоко. Тии не успел меня остановить, да и не ожидал он, что я залечу в такие дали, куда не проникал взгляд еще ни одного Крылатого. А ведь я был совсем молод, мне едва миновала первая сотня. То, что я увидел... Я не мог этим поделиться ни с кем! Это... это был шок. Я увидел замшелые руины на месте наших дворцов и небеса, не знающие наших крыльев.
Лия судорожно вздохнула и прикрыла глаза.
-- Я понимаю, почему ты никому ничего не сказал, Лёр. Нельзя жить без надежды. Расскажи ты тогда о своем видении и, кто знает, быть может, сейчас нас уже не было бы. Мы погибли бы от безысходности и отчаяния, -- она открыла глаза и с болью посмотрела на Белого Дракона, -- Как ты смог нести это в себе столько времени?
-- Я не принял такого будущего, -- просто ответил он, -- Я решил бороться. Бороться за нас. За всех Крылатых.
-- Но... будущее неизбежно!
Лёр подошел почти вплотную, наклонился к самому лицу Лии и, глядя ей прямо в глаза, тихо произнес:
-- Нет ничего неизбежного, Впередсмотрящая. Я искал источник угрозы -- я нашел. Я стал искать выход... -- он выпрямился, -- Кажется, я отыскал его.
-- И откуда исходит угроза, Лёр?
-- От того, что ты считаешь только лишь философским понятием, но которое существует, и уже явило себя в нашем мире. От Вечной Тьмы.
-- Но Лёр... -- слабо попыталась возразить она, -- Нет никаких доказательств существования Вечного Света и Вечной Тьмы. Эти понятия ввел Кир, когда разрабатывал свою философскую систему.
-- Вечного Света я не видел, -- согласился с ней Белый Дракон, -- А Вечная Тьма существует. Я сталкивался с ней. Неужели ты думаешь, что я только лишь забавы ради взлетал выше, чем кто-либо, и облетел мир, ни разу не дав отдыха своим крыльям? Нет, Лия, я просто боялся приземлиться или оказаться слишком низко.
-- Боялся? Ты?!!
-- Я, -- подтвердил он, -- Не так уж страшно потерять жизнь. Потерять душу -- гораздо страшнее.
-- Извини, Лёр, но во все это очень трудно поверить, -- покачала головой она.
-- Тогда посмотри сама, -- он вытянул руку и дотронулся до ее лба кончиком пальца.
Видения всплыли перед взором Лии ясно и отчетливо, так, будто это она парит там, высоко в небесах, напряженно всматриваясь в проплывающую снизу землю. Она увидела...
Дрожащие и рассыпающиеся горы, меж пиками которых клубятся сумеречные тени, то вытягивая жадные щупальца, хватая пролетающих неосторожных птах, то уплотняясь, складываясь в мрачные, лишенные формы фигуры.
Руины, от которых веяло такой древностью, что сам народ Крылатых казался бабочкой-однодневкой. Руины, чья архитектура была столь непривычна и непохожа ни на что ею виденное, что дух захватывало. Руины, среди которых, то тут, то там, мстились неясные угрожающие тени, ничего общего не имеющие с миром живых.
Цитадель, сотканная, казалось, из самой Тьмы, чьи башни и шпили возвышались где-то на горизонте.
Мертвые, засохшие на корню леса, чьи листья и цветы сохраняли свой первозданный цвет, но стали ломкими, ломались и крошились в труху от малейшего дуновения.
Долины, объятые негасимым огнем, пылающие багровым пламенем день за днем, на много лиг окрест, хотя совсем рядом с ними зеленели свежестью луга, но пламя не перекидывалось туда. Оно продолжало полыхать в строго очерченных границах, хотя поддерживать его горение было совершенно нечему.
Поля, полные жирной, зловонной золы, где неторопливо вздымаются и опадают пологие холмы.
Разорванное на тысячу тысяч клочков полуденное небо.
Черные и фиолетовые звезды, бросающие двоящиеся тени к подножию гор из стали и плоти, двигающихся, шумно вздыхающих, сопящих и постоянно что-то громко и смачно жующих.
Черное солнце на белом небе.
Лия вскрикнула и прервала поток мыслеобразов.
-- Что это?., -- еле слышно выдохнула она, -- Чьи это города, почему все это так... неправильно?
-- Это эхо давней войны, Лия, -- негромко и печально произнес Лёр и сложил руки на груди, -- Войны, в которой Вечная Тьма одержала верх. Пока... пока она переваривает те земли, которые достались ей после победы, пока она не знает о Крылатых, но наступит день, и ее жадные щупальца протянутся и сюда.
-- Кто же противостоял ей? -- удивилась Лия.
-- Я думаю, мантикоры. Не делай такого лица, Лия. Это сейчас они -- жуткие, лишенные малейших проблесков разума твари. Не знаю, одичали они так после гибели своей цивилизации, или потеряли свои души в той войне, но когда-то они были могучим и многочисленным народом, под их рукой были почти все земли на той стороне океана. Видела б ты, Лия, сколько там было городов, ныне превращенные в груды щебня! Мало что уцелело. Несколько статуй, несколько полуразрушенных домов... это все, что от них осталось.
-- Неужели... Неужели и от нас останется то же самое, а Крылатые превратятся в прожорливых тварей, злобных и безумных? -- ужаснулась Лия.
-- Если ничего не предпринять -- да.
-- Но, что мы можем?
-- Мы? -- Лёр улыбнулся, -- Мы выведем новую расу существ, специально приспособленную для того, чтобы бороться с Вечной Тьмой. Она поглощает все вокруг, а они будут поглощать ее.
-- Сосуды для Тьмы?
-- Да. И для Света -- одна лишь Тьма безмерно усилит их, превратит в свои послушные орудия. Ее следует уравновесить.
-- Это, пожалуй, может сработать, -- задумчиво произнесла Лия -- Но почему нам самим не уравновесить себя таким образом.
-- В наших душах нет места ни для Света, ни для Тьмы, Впередсмотрящая.
-- А где ты возьмешь души для этого нового народа? Никто не умеет их творить, никому неведомо, куда они уходят и откуда являются!
-- Я изменю свою, -- спокойно ответил Лёр, -- Правда, я перестану при этом быть собой, я даже перестану быть Крылатым... Но цель того стоит. Мне осталось лишь найти еще одну душу -- я не хочу делать этот народ бесполым.
Лия помолчала несколько мгновений.
-- Второй буду я, Лёр, -- глухо произнесла она, -- Я Впередсмотрящая Крылатых, это мой долг. Но это решение должен утвердить Конвент. Ты... выступишь там?
-- Да, -- он вздохнул, -- Я надеялся на тебя, Серебристая Лия, ведь лучше чем ты, никто не подошел бы для этой роли. А теперь... -- он улыбнулся, ясно и открыто, -- Полетаем?
Они вместе прыгнули с балкона вниз, перекинувшись на лету. Белый Дракон и Серебристая Драконесса последний раз поднялись в небеса.
* * *
Сэр Алан помотал головой, отгоняя наваждение -- все эти давние события, казалось, он видел наяву.
-- Выходит, все мы немножко драконы? -- поинтересовался Лавора.
-- Не совсем, -- вздохнул Каах, -- Лёр и Лия изменили свои души, но при этом изменилась и их сущность. Изменилась настолько, что трудно говорить о кровном родстве. Мы даже общих детей иметь не можем.
-- Хм-м-м... -- советник ненадолго задумался, -- А что, были попытки?
-- Одна была, -- вздохнул дракон.
-- Негусто, -- заметил Лавора, -- Меня вот что еще заинтересовало. Вы, когда в раздражении, поминаете вивернов, однако ж, из рассказа о нашем творении следует, что они часть вашего народа. Как такое объяснить?
-- Они были частью нашего народа, сэр Алан. Вернее... как бы это объяснить... Мы жили как единый народ -- Крылатые -- но мы различные существа. Виверны -- полиморфы, и свое людское обличие меняют как вы одежду, в то время как мы этого их умения лишены. Зато они -- Каах хмыкнул, -- не могут огнем дышать, да и помельче нас будут. А так... мы просто похожи, но и браки с вивернами столь же бесплодны, как и с людьми. Психология у них тоже... весьма своеобразная.
-- И? -- советник изогнул бровь дугой.
-- И наши пути разошлись через четыре столетия после сотворения людей, -- вздохнул Каах, -- Очень по-плохому разошлись. Мы называем эти события Расколом и Исходом.
* * *
Тильт Впередсмотрящий, виверн, получивший свой титул после Лии, стойко выдержал взгляд разгневанной драконессы.
-- Я повторяю еще раз, -- произнесла она, -- люди еще не готовы исполнять свое предназначение.
-- А я повторяю еще раз, Вала, -- вздохнул он, -- что времени у нас нет. Тьма за морем начала проявлять активность. В бездну! Мы уже потеряли нескольких разведчиков! Ты ставишь под угрозу само наше существование и все только из-за одного смазливого человечка!
Глаза Золотой Валы полыхнули яростью, но лицо и голос остались ровны и спокойны.
-- Ты забываешься, Тильт, -- холодно произнесла она, -- С тем же успехом я могу обвинить тебя в том, что ты желаешь избавится от людей, принесших небытие Лии, которую ты безумно любил. Будет ли это правдой?
Тильт задохнулся от злости -- удар драконессы попал по самому чувствительному месту. Он и впрямь любил Лию, и даже прошедшие четыре столетия лишь притупили, но не изгнали из сердца тягучую боль, появившуюся в день, когда Серебристой не стало. Впередсмотрящий прикрыл глаза и с огромным усилием взял себя в руки.
-- Довольно, -- холодно произнес Тильт, -- Мы не будем оскорблять друг друга, Золотая Вала, Страж Младших. Я выношу вопрос на обсуждение Конвентом.
-- Впередсмотрящий, тебе известно, что Конвент напуган. Решение, можно считать, уже вынесено.
-- Тогда и спорить нам не о чем.
-- Да пойми ты! Они погибнут там! -- закричала Вала в отчаянии, -- Они ничего, кроме Берега Крылатых, не видели, они не привыкли заботиться о себе сами! В них слишком много Света, чтоб бороться за место под солнцем!!! А находясь здесь, они могут поглощать Тьму, если она вторгнется.
-- Ты не права. Людей создавали не как игрушек Крылатых, да и с чего ты взяла, что Тьма вторгнется лично? Если мы создали людей, кто знает, что сможет создать она? Пока этого не произошло... В общем, пускай решает Конвент.
Вала резко, так, что толстая русая коса мотнулась разъяренной змеей, развернулась и вышла из комнаты. Злых слез на ее глазах Тильт не рассмотрел.
* * *
-- Стоп-стоп-стоп! -- Лавора затряс головой, отгоняя видение, -- Это люди не приспособлены?
-- Тогда вы были совсем иными, -- дракон чуть улыбнулся, -- Тьма не имела доступа в наши земли, и люди впитывали Вечный Свет, только его. Эх, сэр Алан, я знакомился со сказаниями о тех временах. Вы даже не представляете насколько одухотворенными и чистыми существами вы были тогда. Никаких ссор, никаких драк, никакого насилия -- только чистая, незамутненная радость бытия, просветленный взгляд на мир. Именно вы первыми познакомились со стихиалиями, а после показали этих удивительных существ нам. А какие необычайные построения создавали ваши философы...
-- Стихиалии? Что это? -- удивился сэр Алан.
-- Духи земли, воды, ручьев, рощ, гор... Сейчас вы называете их элементалами, хотя это понятие намного более узкое, и применимо только к низшим из них. Тогда люди были гораздо мудрее.
-- Прямо Золотой Век, -- усмехнулся Лавора.
-- А так и есть, -- совершенно серьезно кивнул дракон.
* * *
Ай тихо спал, чуть посапывая. Волосы его разметались по подушке во все стороны. Вала слегка улыбнулась, посмотрев на своего спутника. Он мало изменился за последние четыре года -- то время, что прошло с момента их встречи.
Тогда была весна, и персики цвели в землях Младших, а пчелы и толстые мохнатые шмели сновали в прогретом, благоуханном воздухе, наполняя его своим басовитым жужжанием. Она, одна из Стражей Младших, гостила тогда у Кронга, вождя крупного человеческого поселения, что расположился к юго-западу от Берега Крылатых. Дни летели незаметно, наполненные легкостью и пьянящим ароматом свершений, и пусть у Стражей много забот, а их самих лишь двое, дневные труды их сторицей вознаграждались по вечерам общением с этими удивительными, во многом мудрыми, а подчас и по детски наивными существами, охранять и учить которых они были приставлены.
Тогда была весна... Душа Валы пела от теплых и ласковых лучей золотистого солнца, крылья подрагивали в свежих воздушных потоках, а ноги, когда бывала она в людском обличье, не знали устали, нося по лугам, заросшим сочной изумрудной травой. Тогда была весна...
Они повстречались на опушке кедровой рощи. Он вышел из под деревьев легкой походкой бывалого путника и Золотая Вала замерла, пораженная его красотой. Молодой, но не юный, высокий, но не длинный, прекрасно сложенный молодой человек с перехваченными хайратником длинными русыми волосами предстал перед ней. Именно человек -- это драконесса поняла сразу. Слишком долго прожила она меж людей, чтоб ошибиться.
-- Здравствуй, Стражница, -- он подошел к ней улыбаясь, и Вала в очередной раз поразилась тому, какая же у людей открытая улыбка и светлые, почти светящиеся глаза.
-- Здравствуй, Младший, -- ответила она ему и невольно улыбнулась в ответ, -- Кто ты и что делаешь здесь, вдали от людских поселений?
-- Не в такой уж и дали, -- рассмеялся он, -- Тут недалеко хутор Седого Брана, я заходил к нему унять разбушевавшегося духа реки. Я -- Ай, Говорящий с духами, он попросил меня помочь ему, потому как дух грозился разрушить его плотину и увести рыбу от хутора Брана.
Вала удивленно вскинула брови. Люди, при всей их неспособности к магии-- едва единицы могли постичь науку построения заклинаний, да и то простейших, -- обладали даром общения с духами природы. Даром, которого Крылатые были лишены, хотя о существовании стихиалий и догадывались. Однако говорить с этими существами, а и подавно угомонить разгневанного духа, мог далеко не каждый из Младших.
-- Чем же Бран прогневил духа реки? -- спросила она.
-- Тем, что дурак, -- зубы Ая блеснули в ослепительной улыбке, -- Если что-то не умеешь, не надо за это и браться. Плотину он неправильно построил.
Они гуляли вместе весь день и весь вечер. Он рассказывал ей о стихиалиях леса и воды, неба и гор, камня и железа, лугов и пустошей, об их привычках и повадках, и о том, как себя вести, чтобы их не рассердить. Она рассказывала о красоте полета, о том, как заходящее солнце снизу окрашивает облака в розовый цвет, о заклинательных залах Крылатых, искусстве плетения чар и радости превращений, о том, как ровным светом горят в драконьих дворцах зачарованные светильники, и о том, как колышутся призрачные тени в полумраке чертогов вивернов. А когда наступила ночь, он развел костер, постелил свой плащ и они вместе легли на него. Больше они не расставались.
Порой такое случалось у Крылатых -- двое встречались взглядами и понимали, что судьбы их связаны навсегда, что это большее даже, чем сама любовь. Предназначение -- вот как это называлось. Никто не знал, в чем его смысл, ведь даже между драконами и вивернами такое бывало, а они не могли иметь общих детей, но между Крылатым и Младшим подобного еще никогда не происходило.
Спорить с предназначением было даже не глупо -- невозможно, ведь как нельзя отказаться от собственных сердца или мозга, так нельзя отвернуться и от предназначенного тебе. Вала, впрочем, и не желала спорить, ведь Ай оказался не только красив, но и умен, остроумен и бесконечно добр. Вместе ходили они разговаривать со стихиалиями, вместе отгоняли мороки от людских селений, вместе появились во дворце, бывшем ее домом долгие годы. Он недолго смог жить во дворце Крылатых -- слишком тесно и душно казалось там Аю, привыкшему к простору лугов да полей, тихому говору листвы в чащобах и веселому звонкому говору текущих лишь по своему усмотрению ручьев. А небо... Увы, небо было для него закрыто.
Они вернулись к людям вместе и поселились в небольшом деревянном доме на полпути между ее дворцом и человеческими поселениями. Как и прежде исполняла она свой долг Стража, а он следовал пути Говорящего. Вала научилась соединять свою Силу и его Искусство, создавая невиданные и диковинные чары, которым поражались и видавшие виды члены Конвента, и молодые Крылатые. Они были счастливы вместе, и вот...
Вала стиснула зубы и со свистом втянула воздух в легкие.
Тильт испугался. После выступления Лёра в Конвенте крылатые начали отправлять за океан разведчиков. Самых сильных, что могли подняться выше всех, самых зорких -- лучших из лучших. И вот, разведчики начали пропадать. Тьма зашевелилась.
Разумом Вала понимала, что пришла пора действовать, но сердце твердило об обратном. Люди, при всей своей внутренней силе, были существами слабыми и почти беспомощными. Куда им было против Вечной Тьмы?!! Отправить их за море, как того требовал Тильт, означало отправить их на смерть, а смерти своему возлюбленному Вала совсем не желала.
-- Я не отдам им тебя, мое небо... -- прошептала Вала и тихонечко коснулась губами щеки Ая.
* * *
-- Мндя-а-а-а-а... -- протянул советник, -- С чувством долга у этой барышни было туго.
-- А вы отправили бы погибать свою любовь в необжитые пустоши? -- зло сверкнул глазами Каах.
Лавора ненадолго задумался, а затем пожал плечами.
-- Понятия не имею. Никогда по настоящему не влюблялся.
* * *
Яркие полуденные лучи врывались в широкие окна, бликуя на светлых стенах Зала Конвента. Легкий дымок вился над жаровнями. В воздухе пахло благовониями и скандалом. Члены Конвента негромко переговаривались, сидя на поднимающихся подобно лестнице скамьях, опоясывающих стены полукруглого зала.
Тильт Впередсмотрящий сегодня принял облик высокого темноволосого с проседью мужчины, с открытым мужественным лицом -- он всегда выглядел так, когда предстояло доказывать свою правоту. Неторопливо выйдя на площадку для выступлений, он изящным текучим жестом вскинул руку, призывая к тишине. Дожидаясь всеобщего молчания, Тильт сложил руки на груди, смежил веки и чуть опустил голову. Темные волосы полузакрыли лицо, рассыпались локонами по укрытым угольно-черным одеянием плечам, а широкие рукава с золотой оторочкой повисли, как флаги на башне в безветренный день.
Впередсмотрящий умел себя подать окружающим и охотно применял это свое умение. Сейчас он выглядел зрелым, умудренным годами, но отнюдь еще не старым и закосневшим. Вся его фигура, весь облик и поза как бы говорили о том, что его нужно слушать и ему нужно верить, говорили не настойчиво, не с принуждением, а ненавязчиво, оставляя свободу оскорбить себя недоверием, но, не побуждая желания к этому.
Разговоры затихли быстро, и в зале повисла тревожная звенящая тишина. Тильт стоял неподвижно и воздух, казалось, начал сгущаться, раскаляясь от скрытых эмоций. И вот, в тот миг, когда молчание готово было взорваться оглушительным шумом выплеснувшихся на волю чувств, Впередсмотрящий резко вскинул голову, глаза его блеснули изумрудной вспышкой, пронзив окружающих, и он заговорил.
-- Воля Конвента, -- голос, произносящий старинные церемониальные фразы был сух и чуть хрипловат, будто каждое слово давалось Тильту с трудом, -- Мы собрались, чтоб решить и присудить. Воля наша свободна как ветер, а помыслы чисты, подобно утреннему облаку. Да будет так.
-- Да будет, -- эхом отозвался зал.
-- Я, Впередсмотрящий Крылатых, Аартайн`эйс Тильт потребовал созыва Конвента, ибо пришло время решить судьбу Младших. Тьма начала проявлять невиданную доселе активность. Мы... -- голос Тильта пресекся, -- Мы потеряли уже пятерых разведчиков. Красный Ринн, Серая Тия, Зеленый Ллин, Красный Вааль и Серебристая Рана больше никогда не пролетят над Берегом Крылатых. Вечная Тьма поглотила их.
По залу прокатился скорбный шепоток. Пятеро драконов, самых талантливых из молодежи, надежда своих родов, сгинули, погибли страшной смертью. Это был удар для всего драконьего племени, не столь уж и многочисленного.
-- Кто послал их? -- глухо прозвучал голос Старейшины Тима, отца Ллина и Раны.
Тильт на миг прикрыл глаза, но затем твердо встретил взор старого дракона.
-- Я.
-- Сколько вивернов-разведчиков не вернулось на Берег Крылатых? -- голос Тима звучал безжизненно, безнадежно.
-- Виверны вернулись все.
-- Вот как... -- Старейшна усмехнулся, -- Значит ваши рода не пострадали.
-- Тим, -- со своего места поднялся Старейшина Варт, -- я понимаю твое горе, но не кажется ли тебе, что ты перегибаешь палку? Или ты желаешь нас в чем-то обвинить?
-- Нет, -- дракон покачал головой, -- Горе застило мне разум, Варт. Сам не понимаю, что говорю... Просто больше у меня никого нет на этом свете.
Тим был вдов уже семь десятков лет, и дети -- все, что у него было. Теперь глава рода потерял последнюю связь с миром живых, и никто не сомневался, что теперь-то близок и его черед.
-- Нельзя допускать, чтобы горе пришло и в другие рода! -- голос Тима вдруг обрел силу, будто показывая, что хоронить старого дракона еще рано, -- Я требую, чтоб Конвент постановил запретить всем драконам покидать Берег Крылатых без особого дозволения!
Вала закусила губу. Пятеро -- это слишком много. Конвент постановит -- у нее не было сомнений. И дозволения отправиться с Аем ей не добиться -- жизнь людей коротка, и на ее Предназначение просто плюнут из-под облаков.
-- Отзови разведчиков, Тильт, -- произнес Варт.
-- Уже, -- коротко ответил тот.
* * *
Каах мрачно замолк.
-- И что, постановили? -- нарушил, наконец, молчание сэр Алан.
-- Да, -- дракон чуть наклонил голову, -- Ни один дракон не должен был покидать Берег Крылатых, покуда Тьма не повержена.
-- Изящный ход, -- хмыкнул Лавора, -- После такой резолюции людей должны были послать как из пращи. Этот Тильт был ба-а-альшой талант.
* * *
Когда страсти несколько улеглись, Впередсмотрящий вновь взял слово.
-- Крылатые, мы должны подумать о будущем. Лия и Лёр пожертвовали своими жизнями, дабы создать Младших -- создать со строго определенной целью. Поглотить Тьму, -- слова Тильта падали тяжело, как свинцовые шарики в чашу, глухой болью отзываясь внутри Валы, -- Мы многому их научили -- не всему, да -- но теперь откладывать решение смерти подобно. Я считаю, что настало время путям Крылатых и Младших разойтись.
-- Они не готовы! -- в отчаянии крикнула Вала.
-- Помолчи, Страж Младших, -- хмыкнул Старейшина Ринс, -- Ты скажешь, когда тебя спросит Конвент. Не слишком ли здорово нам решать за других, Тильт? Может, стоит спросить людей, хотят ли они куда-то идти, ведь они не просили их создавать и, следовательно, ничего нам не должны.
-- Я думал об этом, Черный Ринс, -- губы Тильта сложились в мягкую улыбку, -- Вожди селений Младших избрали человека, который имеет право говорить от их имени. Хочешь, чтобы он вошел?
-- Воля людей -- воля людей, -- Ринс ответил улыбкой на улыбку, -- Но сначала давай послушаем Стражей. Если они будут единодушны, то и говорить особо не о чем -- люди плохо знают мир за пределами наших земель, и можно ли их отпускать, решат они.
-- Хорошо, -- Впередсмотрящий склонил голову в знак согласия, -- Твое слово, Золотая Вала.
-- Мое слово -- нет, -- твердо произнесла она, выйдя на площадку выступлений, -- Люди не готовы, они не выживут в диких землях без нашей помощи.
-- Конвент услышал тебя, -- Тильт прикрыл глаза и вздохнул, -- Ты уверена в своем суждении, оно здраво и не замутнено никакими личными помыслами?
-- Да, Впередсмотрящий, я уверена.
-- Хорошо, -- повторил Тильт, -- Твое слово, Жемчужный Лоран.
На полукруглую площадку неторопливо вышел молодой виверн, в переливающемся всеми цветами радуги одеянии, закрепленном черной брошью на левом плече. Золотые волосы Крылатого, перехваченные черным обручем, рассыпались по спине блестящим водопадом.
-- Мое слово -- да, Впередсмотрящий, -- ровно произнес он, -- Люди... Золотая Вала недооценивает их, она слишком привыкла... -- губы Лорана скривились в усмешке, -- Привыкла нянчиться с ними, как с детьми. Она не видит в них равных.
-- Значит, я сплю с ребенком? -- зло спросила Вала.
-- С кем ты спишь, -- взгляд виверна был безмятежен, -- это твое личное дело.
-- Вот, кстати, -- Тильт улыбнулся, и драконессе его улыбка показалась зловещей, -- Раз Стражи разошлись во мнениях, прошу разрешения Конвента ввести представителя Младших. Теперь слово за ними.
Дверь в зал распахнулась и на площадку прошествовал... Ай. Вала задохнулась от предчувствия беды.
Зал зашелестел голосами -- ни для кого отношения человека и драконессы секретом не были.
-- Я, Ай, Говорящий с духами, -- произнося это он ободряюще, и, даже, как-то гордо, улыбался Вале, -- Вожди селений направили меня говорить перед вами, Крылатые.
-- Что ты скажешь нам их именем, Ай, Говорящий? -- спросил Тильт.
-- Вождям известен наш долг чести перед вами. Сейчас, во всех наших поселениях, люди готовят имущество к пути через море. Мы готовы выступить уже завтра.
Вала всхлипнула и закусила губу. Ай удивленно глянул на нее.
-- Извини, Золотая, -- тихо, так, чтобы слышала только она, шепнул Лоран, -- Я сделал все что мог.
-- Вала, ты не рада? -- спросил ее Ай -- Мы отправимся туда, где еще никто не был, и изгоним Тьму, которая грозит вам. Ты... ты отправишься с нами?
-- Я не могу... -- простонала она.
Ай вздрогнул как от пощечины, глаза его помертвели.
-- Я сказал слово людей, Крылатые, -- громко произнес он, и развернувшись, быстро ушел.
* * *
-- И она не послала Конвент со всеми его постановлениями куда подальше? -- удивился Лавора, -- При всей своей любви?
-- Конвент? -- Каах невесело усмехнулся, -- Вы человек, сэр Алан, и мыслите сугубо человеческими мерками. Люди -- индивидуалисты, для вас ничего кроме вашего эго не существует. А для нас все -- наш народ, наши рода. Ни одного случая неподчинения решению Конвента за всю нашу историю просто не было. За это даже никаких наказаний не предусмотрено, ведь для нас это просто немыслимо. Впрочем, наши Старейшины достаточно мудры, чтобы не накладывать слишком жестких ограничений, по крайней мере -- надолго.
* * *
Вала проводила уходящего Ая долгим, полным тоски взором.
-- Итак, решение принято, -- негромко произнес Тильт и осекся под ненавидящим взглядом Валы.
-- Ты... -- прошипела она, -- Ты специально это все подстроил!
-- Вала, я сожалею, что между тобой и Аем так все вышло...
-- Ах, сожалеешь?!! -- взорвалась драконесса, -- Сейчас ты пожалеешь еще больше! Пускай небо рассудит наш спор!!!
Вздрогнули члены Конвента -- давно, очень давно не звучала на Берегу Крылатых формула вызова на бой.
-- Откажись, идиот! -- закричал Варт, но было уже поздно.
Карий Тильт повел рукой над полом, держа ее ладонью вниз. Вызов был принят.
* * *
-- И что было дальше? -- поинтересовался первый советник.
-- Ничего хорошего, -- мрачно ответил Каах.
В багровый закат врываясь.
Летели отрядом тени,
Навеки со мной прощаясь,
Над мраморными ступенями.
Она уходили навеки,
Вернуться не собираясь...
И вспять повернули все реки,
Без звезд небеса остались.
Со мною навек прощаясь
Над мраморными ступенями,
В багровый закат врываясь,
Отрядом летели тени. *
---------------------
*Стихи Димианны Пьянковой
---------------------
-- Он ее убил. Тильта обвинили в том, что он пытается извести драконий род, виверны за своего, конечно, вступились... В общем, пока дело не дошло до драки, Старейшины вивернов собрали свои рода и покинули Берег Крылатых, отправившись вслед за людьми. Вы впитали Тьму как губка, очень изменились... С тех пор мы почти не общаемся. За века накопилось много взаимных обид, так что наши с вивернами встречи обычно заканчиваются поединком насмерть. Мы, кстати, пришли.
Лавора посмотрел на парадную дверь своей Канцелярии и отдал дракону шутливый салют.
-- Ну что ж, конвой свободен. Спасибо, что помогли со шляпой, сэр Каа. У вас отменный вкус.
   Глава десятая
Дорин Троцера, начальник Четвертого стола Канцелярии первого советника, был мужчиной внешности самой простонародной, мужицкой. Невысокий, коренастый, с широким лицом, буйными смоляными кудрями, носом картошкой и пухлым ртом, созданным, казалось, лишь для того, чтобы вкусно есть, пить, улыбаться и горланить похабные песенки, он никак не создавал впечатления крайне опасного человека. Только острый взгляд глубоко посаженных и всегда чуть прищуренных глаз выбивался из образа грубоватого мужлана, только он слегка выдавал бывшего "чистильщика", лично устранившего на своем веку немало врагов короны.
-- Алан, в чем дело? -- Троцера сидел напротив своего непосредственного начальника, оперевшись локтями на стол и сцепив руки в замок, при этом мрачно глядя на него исподлобья, -- Что произошло? Вся эта операция по семьдесят девятой теме... Сколько было подготовки, сколько забот, и что? Ты не только не счел нужным уведомить меня, как все прошло и чем закончилось, -- это, в конце-концов, твое право -- но даже не соизволил сообщить о том, что "Нетопырь" уничтожен, а мой агент мертв. Это нормально?
-- Дорин, -- сэр Алан устало потер переносицу правой рукой, -- "Нетопырь" оказался проваленным -- меня там уже ждали. Вырваться удалось чудом. Милостью Богов, можно сказать, -- Лавора чуть заметно усмехнулся при упоминании высших сил.
Троцера на несколько мгновений опустил глаза задумавшись.
-- Ясно... Детали операции были известны мне, Кабо и этому твоему... -- Дорин поморщился, -- Родгару.
Секретаря своего шефа Троцера, мягко говоря, недолюбливал. Взаимная вражда началась у них давно, с совершенно пустячного инцидента, но со временем выросла в глубокую глухую неприязнь, не переходившую в открытый конфликт только оттого, что оба они принадлежали к одной и той же конторе, шеф которой, благородный Лавора, терпеть не мог, когда личные взаимоотношения мешают работе.
-- А еще мне и герцогу. Во многом об операции знали Тамика, сэр Вазма и Иган. И этот... -- Лавора помахал в воздухе рукой, -- Связник твой...
-- Рито Арана? Ни шиша он не знал. Взяли его намедни, при попытке передать информацию по все той же теме семьдесят девять аазурскому резиденту.
-- За-ме-ча-тель-но! -- громко и по слогам произнес первый советник, -- А я почему ничего не знаю?
-- А ты после доклада сразу уехал. Вот пока ты с герцогом общался, мои орелики его и взяли. Что, не надо было?
-- Да нет, надо... -- буркнул сэр Алан.
-- Нет, ситуация мне, определенно нравится, -- Троцера хлопнул ладонью по подлокотнику кресла и расхохотался, -- Главные подозреваемые в измене: первый советник, первый разведчик*, и сам герцог. Что будем делать?
---------------------------
*Шутливое название должности начальника Четвертого стола Канцелярии первого советника, имеющее хождение внутри самой Канцелярии.
---------------------------
-- Подозревать друг-друга во всех смертных грехах, -- мрачно ответил Лавора, -- Процедура давно отработана. Ты проверяешь меня, я -- тебя, и вместе мы -- всех прочих.
-- Тебя-то в чем подозревать? -- фыркнул Троцера, -- Если бы ты хотел получить скипетр, ты бы его уже получил, чего не наблюдается.
-- Откуда такая информация? -- хмыкнул Лавора.
-- Из "Коронных регалий" Акано. Не один ты любишь книги читать. Наличие скипетра на территории Айко мы бы уже заметили -- там... достаточно своеобразные симптомы проявляются. То, что с драконом ты встречался -- так это к ведьме не ходи, и так понятно. Отсюда, какой вывод?
-- Какой?
-- Ты не при чем, вот какой. Основные подозреваемые, получается, я и Его Сиятельство.
-- А учитывая то, что ни один из вас в "Нетопыре" так бы не лопухнулся, мы опять уходим в область загадок и мифологии, -- резюмировал Лавора.
-- Мифологии, говоришь? -- начальник Четвертого стола нахмурился, -- Алан, ты знаешь что-то такое, чего не знаю я?
-- Дорин, -- первый советник ухмыльнулся, -- я, наверное, до фига знаю такого, что тебе не известно.
-- Темнишь, не доверяешь... Ну и ладно, пошел я тебя до седьмого колена подозревать. Да, я чего заходил-то! Сейчас прибыл какой-то паж из дворца. Его Сиятельство возжелали тебя повидать. Срочно. С чего бы это, а?
* * *
Герцог Айко изволили гневаться. Гневаться не на шутку, судя по багровому цвета лицу и повышенному тону, которым Его Сиятельство изволили общаться с, вытянувшимися по струнке, благородным сэром Аланом Лавора и не менее благородным сэром Даином Понера.
Сэр Алан, который своего герцога знал гораздо лучше, чем дружок коронала, был явственно бледен -- в таком настроении Арин III вполне мог и на эшафот отправить. Понера выглядел получше, однако и у него наглость и спесь волшебным образом улетучились.
-- Нет, как это называется?!! -- Его Сиятельство высочайше соблаговолили энергично вышагивать по кабинету туда-обратно, заложив руки за спину, -- Молчать, я вас спрашиваю!!! Как это называется?!! Что? Не слышу! Это называется бардак! Мой первый советник, надежда и опора моего трона дерется посреди улицы, в нарушение моего эдикта, который сам же и составлял, и с кем?!! С другом моего сына и наследника! Это уму непостижимо!!! Это скандал! Вы меня посмешищем перед соседями сделали, Лавора.
Сэр Алан судорожно сглотнул. Учитывая то, с каким презрением Арин III Легор Айко относился к своим августейшим соседям, обвинение вполне тянуло минимум на ссылку.
-- Ну, ладно, Понера -- он дурак! -- продолжал разоряться герцог, -- Но вы-то, вы, сэр Алан!!! Я жду объяснений.
Его Сиятельство перестали расхаживать, рухнули в кресло и рванули завязки на камзоле.
-- Государь, -- произнес сэр Даин, -- Вы вольны над моей жизнью, но не над моей честью. Сэр Алан...
"Вот дурак...", тоскливо подумал Лавора.
-- Что-о-о-о-о?!! -- рев герцога был, казалось, слышен на другом конце города. Первого советника всегда удивляло, как такой, достаточно сухопарый человек может так громко орать.
-- Сир, я...
-- Во-о-о-он!!! -- Арин III затопал ногами, -- Вон отсюда щенок!!! Бегом, пока я не вышел из себя!
Понера коротко поклонился Его Сиятельству и поспешно ретировался.
-- И вы, Лавора, тоже проваливайте. Глаза мои ни на кого не глядят, -- произнес герцог слегка отдышавшись.
Кабинет Его Светлости первый, пока еще, советник, покидал в столь дурном расположении духа, каковое только могло быть у человека его возраста, комплекции и темперамента.
В приемной его встретило множество взглядов, -- у кого-то злорадных, а у кого-то и сочувственных -- жадно выискивающих на лице сэра Алана признаки эмоций. Противников Лаворы этот осмотр явно удовлетворил, хотя тот и пытался выглядеть невозмутимым.
-- Алан, дружочек, да никак Арин на тебя осерчал? -- герцогский шут подхватил первого советника под руку и незаметно вложил ему в ладонь записку -- Пойдем-ка со мной, я тебя винцом угощу, а то бледный ты как моль...
-- Пшел вон, дурак!!! -- заорал Лавора, грубо оттолкнув Тревора.
-- Ну надо же, какие мы нежные... -- Массена скорчил рожу и отошел.
Сэр Алан обвел приемную яростным взглядом и стремглав вылетел на лестницу. Хромая, но не сбавляя скорости, он колобком скатился по лестнице и целеустремленно отправился к воротам. Весь вид благородного Лавора говорил о том, что его незаслуженно оскорбили, унизили, и, вообще, не стойте лучше на дороге.
Едва сэр Алан вышел за пределы дворца, как на башне храма Лёра Пресветлого часы начали отбивать полдень. Первый советник глянул на единственную бронзовую стрелку этого новомодного изобретения -- механических часов -- грязно выругался про себя, и спешно направился через дворцовую площадь.
Ресторация "Белый единорог", а именно туда спешил сэр Алан, бормочущий себе под нос "Опаздываю, как я опаздываю, моя прекрасная леди будет в ярости", была самым фешенебельным заведением во всем Айко. Умопомрачительная кухня, вышколенная обслуга, просторная зала и уютные, отделанные алым и голубым бархатом кабинетики, а также все тридцать три удовольствия и еще одно -- это, и многое другое, предлагал своим посетителям "Белый единорог". Большинство стоящих заговоров, интриг, сделок века и любовных историй начиналось именно тут, что, строго говоря, было совсем неудивительно. Решать свои дела гораздо приятнее сидя в мягком кресле, с бокалом доброго вина, при свете ароматических свечей и под аккомпанемент тихой ненавязчивой музыки, чем, подобно персонажам аазурских романов, плести заговоры и интриги в глубине грязных и мрачных катакомб, среди насквозь асоциальных личностей.
Лавора, впрочем, гостем в "Единороге" был нечастым. И хотя он любил вкусно поесть, предпочитал это делать дома, или, на худой конец, в явочных корчмах, что, кстати, не так било по кошелю чуточку скуповатого советника, который хотя и зарабатывал хорошо, деньги, в силу профессии, считать привык.
-- Сэр Алан, вас уже ждут, -- негромко произнес метрдотель, подскочивший к первому советнику, едва тот переступил порог, -- Леди, пожелавшая остаться неизвестной, уже сделала заказ, и ожидает Вашу Доблесть. Позвольте, я провожу вас.
"Представляю, на какую сумму заказец", вздохнул про себя сэр Алан, послушно следуя за метрдотелем.
Стол в кабинете был уже накрыт. Несколько свечей неярко горели среди разнообразных блюд и бутылок, оставляя в приятном интимном полумраке стены и фигуру изящной стройной девицы в неброском но дорогом платье и шляпке с плотной вуалью.
-- Господин советник желает, чтобы им прислуживали, или...
-- Или, -- отрезал Лавора, задергивая бархатную штору перед носом метрдотеля.
К одним из несомненных достоинств прислуги "Белого единорога" относилась их безусловная привычка не лезть в чужие дела и, следовательно, не подслушивать разговоров. Последние лет сто-сто пятьдесят, Канцелярии первого и второго, а, порой, и третьего советников, равно как и резидентуры всех сравнительно сопредельных держав, безуспешно пытались внедрить в ресторан имени герба герцогства
-----------------------
*Герб Айко -- белый единорог, окаймленный по контуру чернью, на белом фоне.
-----------------------
своих агентов. Для лазутчиков это, обычно, заканчивалось весьма плачевно -- отрезанием головы в лучшем случае. Конечно, заведение можно было бы и прикрыть, если бы не одно но. Ресторан принадлежал последнему осколку клана имперских ассасинов, канувшим в Лету вместе с Империей, и, несмотря на то, что клан давно легализовался и заказными убийствами уже не промышлял, связываться с сими, крутого нрава людьми, желания не возникало даже у Его Сиятельства. Кроме всего прочего, "Белый единорог" исправно платил все подати, и приносил в казну герцогства немалые деньги.
Закончилось все тем, что спецслужбы герцогства и старейшины клана заключили негласное соглашение, по которому власть не лезет в дела ассасинов, а те не гадят в родном государстве. Лавора, впрочем, пошел гораздо дальше...
-- Ф-фух, ну и денек, -- сэр Алан без сил упал в кресло и потянул узел на шейном платке, -- А ведь он едва дошел до середины.
Собеседница благородного Лаворы аккуратно сняла шляпку с вуалью, явив свету коротко стриженую голову мужчины средних лет, с сухими невыразительными чертами лица и бесцветными глазами профессионального убийцы.
-- Я просмотрел те материалы, которые вы прислали. Тайник, кстати, пора сменить, -- голос у говорившего был негромкий, но твердый и запоминающийся,, -- Легенду тоже.
-- Ба, да вам просто надоело приходить в женском платье, почтенный Генкору. Шучу-шучу, надо -- значит надо.
Гораций Генкору, с которым сейчас разговаривал первый советник, был личностью в узких кругах не просто известной -- одиозной. Никто, кроме него и сэра Алана не знал, как и на чем сошлись первый советник герцога и глава силовой структуры ассасинов, которым, собственно, Генкору и являлся, но факт оставался фактом -- первый чиновник и первый, если так можно выразиться, душегуб в Айко, давно, и весьма продуктивно, взаимодействовали.
-- Времени, как понимаете, было немного, -- Гораций отхлебнул из кубка и отправил в рот маленький кусочек рокухарского сыра с маслиной, нанизанные на палочку, -- Мои выводы таковы: к провалу вашей явки непричастны ни Троцера, ни герцог, ни Тайра. Вероятнее всего, ни Аазур, ни Саагор тоже ни при чем.
-- Ну, насчет наших любимых соседей -- я полностью согласен. А вот на чем основываются ваши выводы касаемо остальных? -- Лавора придвинул к себе блюдо с мясным пирогом и начал разделывать его сервировочным ножом.
-- Извольте, -- пожал плечами Генкору, -- "Нетопырь" был контрольной точкой возврата, не так ли?
Сэр Алан молча кивнул и откусил от пирога здоровенный кусок. Гораций Генкору подцепил двузубой серебряной вилкой сочную грушу, поднес ее к лицу и начал задумчиво рассматривать.
-- Троцера, безусловно, об этом знал, -- продолжил Генкору после незначительной паузы, -- Соответственно, если он хотел вашей смерти, он бы вас живым оттуда не выпустил. Наверняка у него есть преданные лично ему люди, причем числом поболее трех. Айко -- страна небольшая и подтянуть их он бы успел. Если и не к "Нетопырю", то к следующей точке вашего маршрута. Да, в конце-концов, легче всего было бы устранить вас у самой столицы. Отсюда вывод: если это Троцера, то он не имел желания вас убивать -- только проверить. Смысл?
-- Никакого.
-- Именно. Далее, герцог. Этот-то как раз мог устроить вам проверку, да только зачем? Отправил бы Руджера Карено с преторианцами -- благо тот верен ему как пес. Драгоценный наш барон Мезагучи препроводил бы вас пред светлые очи Его Сиятельства, и никуда вы не делись бы -- скипетр на по настоящему преданных людей не действует.
-- Откуда такая информация? -- Лавора подался чуть вперед, как охотничья собака, зачуявшая след.
-- Ну, сэр Алан, у ассасинов свои секреты, -- Генкору чуть улыбнулся и откусил от груши маленький кусочек.
-- Кажется, наша договоренность подразумевала всеобъемлющую помощь и полный обмен информацией? -- мрачно поинтересовался первый советник
-- Вы хотите, чтоб я открыл вам доступ к архивам клана? -- Генкору иронично приподнял бровь и откусил еще один крошечный кусочек от фрукта.
-- Хочу, -- согласился сэр Алан, -- но знаю, что сие превыше ваших возможностей.
-- Именно, благородный Лавора. Именно. Так что Его Сиятельство тоже тут не при чем. Он, кстати, я слышал, устроил вам выволочку?
-- Оперативно работаете, почтенный Генкору, -- рассмеялся Лавора, -- Едва четверть часа миновала, а вы уже в курсе дел.
-- Тем и живем... -- пробормотал Гораций и снова надкусил грушу, -- Ко всему вышесказанному добавлю, что ни люди Арина III, ни люди Троцеры, активности в последние дни не проявляли. Есть еще кой-какие соображения, но их, не выдав своих людей, я рассказать не могу. Просто поверьте мне на слово.
Лавора кивнул и налил себе вина. С ассасином у него была договоренность и о том, что если информация грозит раскрыть агентуру одного из них, оглашению она не подлежит.
-- Ну, хорошо, а Тайра? -- советник вновь принялся за пирог.
-- О! -- Генкору поднял указательный палец вверх, -- Тут самое забавное. Мотив и для проверки, и для устранения у него был, более того, он поставил на уши всех, кого только мог, включая кадровых сотрудников Тайного сыска, хотя отнюдь не все "единороги" преданы лично ему. Но дело в том, -- Гораций снова откусил кусочек груши и положил вилку с огрызком в тарелку, -- что сэр Рэндом попросту опоздал. Ваш отъезд стал для всех полнейшей неожиданностью, в том числе и для меня, надо признать. Соэза и Каэно сориентировались быстрее всех и перехватили вас в "Волчице", но сработали довольно топорно... Правда, в такой спешке придумать изящную комбинацию уже никто просто не успевал. Благородный Витара же и вовсе лопухнулся. Узнав о вашем убытии, и сложив два и два, он получил твердое четыре. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, к кому именно вы направились. Правда, он не знал куда... Подняв по тревоге все свои кадры он довел вас до усадьбы Даэло, но там и потерял. Нет, в историю с вашей ногой он до конца не поверил, просто решил, что вы выполняете отвлекающий маневр. Вновь на вас он вышел, только когда вы выехали обратно в Айко. Информация достоверная, так что это не он.
Ассасин пододвинул к себе плотно накрытую тарелку, снял с нее крышку и вооружился ложкой. По кабинету разлился запах лукового супа.
-- Как вы едите эту гадость? -- поморщился Лавора, -- Взяли б уж лучше пирога, или вон рябчики печеные есть...
-- Мы убоину не едим, Лавора, вы же знаете.
Ненадолго в кабинете воцарилось молчание, нарушаемое лишь звуками приема пищи.
-- Ну, хорошо. А если кто-то из моих людей работает на чужие разведки... -- начал наконец первый советник.
-- Бросьте, сэр Алан, -- махнул рукой ассасин, -- За ними всеми приглядывают. Мой вывод -- в Айко проявила себя какая-то новая сила. Существует у нас не первый год, судя по всему, но кто это, и какие цели преследует, я сказать в затруднении. В заговор баронов я не верю, кроме Аазура и Саагора нами, всерьез, никто не интересуется, так что... Просто не знаю. Драконы?
Лавора спокойно выдержал взгляд Генкору.
-- Нет, не они. Этот дракон -- не изгой. Кроме того, это не тот дракон, о котором все подумали, и скипетра у него нет. Все что он может -- это помочь нам в обороне перевалов. Договоренность достигнута. Я рассказал все, что вы хотели узнать?
Гораций кивнул и начал приводить свое платье в небольшой беспорядок, затем аккуратно расстегнул камзол сэра Алана на груди, снял с него шейный платок и забросил его на свободное кресло. Чуть подумав, он слегка взъерошил советнику волосы и извлек кружевной платок.
-- Так-с, а это куда же... -- пробормотал он.
-- Дайте сюда, -- Лавора взял платочек и затолкал его за манжет таким образом, чтобы краешек платка заметно выглядывал, -- Ну, как?
-- Идеально, -- Генкору одел шляпку слегка набекрень и прикрыл лицо вуалью, -- Целовать вас не буду, помаду не взял. Кстати, наш глава интересовался, не намерены ли вы в ближайшее время жениться?
Первый советник, который как раз в этот момент пил из кубка игристое саагорское, замер на мгновенье, а затем с громким фырканьем выплюнул вино на пол, и хрипло ответил:
-- Да ни в коем случае!!! Не спрашивайте такое под руку, я ж подавиться мог.
-- Жаль, вы самый завидный холостяк в Айко, а у него племянница в брачный возраст вошла... -- бесстрастно ответил почтенный Генкору и вышел из кабинета отчаянно вихляя бедрами.
Лавора изобразил самое что ни на есть удовлетворенное жизнью выражение морды лица, и, откинувшись на спинку кресла, оглядел залу через полуоткрытые шторы. В общей зале сидело несколько купцов и цеховых старшин, а у входа расположилась парочка благородных, цепким взглядом ощупывающих помещение. Обоих сэр Алан отлично знал -- это были телохранители Витара, так что первый советник ничуть не удивился, когда через минуту появился метрдотель, и сообщил, что к его обществу желает присоединиться барон Тайра.
-- Хорошо, передайте Его Милости, что я прошу его присоединиться ко мне. Только попросите подождать минуту, я приведу себя в надлежащий вид. И задерните шторы снова, милейший, -- ответил сэр Алан.
Метрдотель понимающе улыбнулся и ушел.
Вновь оставшись один, Лавора мгновенно извлек из рукава записку, переданную ему Тревором, и, развернув ее, быстро пробежал глазами ее содержимое.
Сэр Алан, полагаю, что в свете последних событий, слух о вашей грядущей опале будет вам весьма на руку. Не принимайте всего, что я наговорил, близко к сердцу -- в моем дворце уши и глаза имеют не только стены, но и пол с потолком. Арин.
"Вот, старый лис. А я-то испугался уже", усмехнулся первый советник, спрятал записку в потайной карман, и неторопливо начал застегивать камзол. Приведя платье в надлежащий вид, он пятерней пригладил волосы, глянул на свисающий со спинки кресла шейный платок, на выбивающийся из-за манжета платочек, махнул рукой, и принялся за еду.
-- Мои приветствия, благородный Лавора, -- произнес второй советник, входя в кабинет.
-- Мои приветствия и вам, барон, -- доброжелательным тоном отозвался сэр Алан, и указал ножом на стол, -- Присоединяйтесь.
Рэндом Витара выглядел, как всегда, блистательно. Высокий, мускулистый, поджарый, ни унции лишнего веса, с аккуратно завитыми и напомаженными черными волосами, в которых редко-редко пробивалась седина, с ухоженными руками и ногтями, волевым породистым лицом и изумрудными глазами, барон Тайра, в свои сорок четыре, по прежнему очень нравился женщинам, причем не только тем, для которых главными достоинствами мужчины являются его кошелек и положение в обществе, но и вполне романтичным особам. Галантный, обходительный, с безупречными манерами, всегда богато и со вкусом одетый, аристократ до мозга костей, он умел очаровывать. Очаровывать и мягким бархатистым баритоном, и выразительным взглядом, и экспромтом, но всегда вовремя, сочиненным стихотворением, и романтичной балладой, исполненной под аккомпанемент лютни, и неизменно свежими, яркими, неординарными, но в то же время галантными комплиментами. Женщины таяли, когда блистательный второй советник оказывался в их обществе.
Сэр Алан, полностью лишенный голоса, слуха (по его собственному выражению, когда он пел, дохли мартовские коты) и поэтического дара, выглядевший рядом с бароном сущим плебеем, завидовал талантам сэра Рэндома. Завидовал, и полностью отдавал себе отчет в этом чувстве. Правда, чувство зависти было скорее белым, чем черным -- осознавая, что лишен этих несомненных достоинств, Лавора с уважением относился к их обладателям. Ну, а то, что он не любил благородного Витара... Что ж, это, в глазах первого советника, не умаляло достоинств политического соперника. Сражаться с сильным врагом всегда интереснее.
-- Благодарю, -- сэр Рэндом сухо кивнул, сел за стол, и, без особых церемоний налил себе вина в аккуратно замененный половым кубок -- Она замужем, я так понимаю?
-- Вы совершенно верно понимаете, благородный Витара, -- спокойно ответил первый советник.
-- Что ж, в таком случае имени ее я не спрашиваю, -- барон улыбнулся и заговорщицки подмигнул сэру Алану, -- Надеюсь, она того стоит. Впрочем, я к вам по совершенно другому поводу.
-- Вот как? Не иначе -- по служебной надобности, -- Лавора скорчил рожу, -- Сэр Рэндом, будьте человеком. В ТАКОЙ момент...
-- Отлично вас понимаю, сэр Алан, но время не ждет, -- развел руками барон Тайра, как бы демонстрируя свое полнейшее бессилие перед обстоятельствами -- Мне сообщили, что вы с сэром Брего затеяли какой-то там комитет. Хотелось бы узнать некоторые подробности.
-- Нету пока никаких подробностей, -- пожал плечами Лавора, -- Вчера, как вы, наверное, уже знаете, Его Сиятельство изволили ухватить меня за шкирку и поперлись прогуливаться инкогнито. Без фонарей, без стражи... На обратном пути нас хотела ограбить шайка Мясника, но поняв кто перед ними эти охальники имели наглость проявить верноподданнические чувства. Наш добрый герцог всех их прямо там и амнистировал, а заодно попросил меня пристроить их в свою Канцелярию -- ценные, мол, кадры.
-- Да уж, ценнее некуда, -- рассмеялся второй советник, -- Для виселицы.
-- Совершенно с вами согласен. Но не мог же я это ему сказать -- сам бы стал таким кадром. Впрочем, как их использовать, мне подсказал сам герцог. Очень ему хочется оставить содержание стражи горожанами, а выборность ее главы -- отменить. Ну а кто может ловить воров лучше, чем сами воры?
-- Пожалуй, что никто, -- потер подбородок сэр Рэндом, -- Вполне здравая мысль, Лавора.
-- Мне тоже так показалось, -- хмыкнул тот, -- Кстати, не желаете прислать в эту новоявленную контору пару-тройку "единорогов"? В усиление, так сказать.
-- Помилуйте, да зачем?
-- С прискорбием вынужден признать, -- тонко улыбнулся Лавора, -- что в моем ведомстве специалистов по криминальному миру буквально считанные единицы. Если, конечно, не считать давешнего пополнения. Очень неприятно будет, если комитет, на который Его Сиятельство возлагает такие надежды, сядет в лужу. Не находите?
-- Нахожу, -- кивнул головой второй советник, -- Но не вижу, в чем тут моя выгода, благородный Лавора.
-- А служба государю и отечеству? -- сэр Алан рассмеялся, -- Выгода ваша в том, сэр Рэндом, что если комитет без вас не обосрамится, вы не будете в числе победителей.
-- Боюсь, этого будет недостаточно, сэр Алан. У меня другое предложение.
-- О, вот это деловой разговор, -- оживился Лавора, -- Излагайте.
-- Я предлагаю отдать этот комитет на откуп мне.
Первый советник отхлебнул из кубка изрядный глоток вина и оценивающе поглядел на барона.
-- Если б я не знал вашей родословной, благородный Витара, -- произнес он, -- то решил бы, что вы родом из Аазура.
Барон Тайра хмыкнул.
-- Вы полагаете, сэр Алан, что я хочу заполучить эту контору в свой карман за банальное "спасибо"? Право, вы меня оскорбляете.
-- И вас? -- расхохотался Лавора, -- Только не вызывайте меня на поединок, умоляю. На сегодня это был бы перебор.
Второй советник прыснул со смеху.
-- Да уж, действительно, две дуэли за день -- это чересчур. Лавора, у меня к вам сугубо деловое предложение. Вы отдаете мне комитет, а я помогаю вам устранить Понера от двора. С позором, заметьте.
-- Заманчиво, но... -- первый советник пожал плечами, -- Маловато будет.
-- Тогда в качестве десерта, -- второй советник аккуратно подцепил вилочкой персик и задумчиво поглядел на него, -- я скормлю вам Йагона.
-- И тут же назначите на его пост очередного своего ставленника? -- ехидно поинтересовался Лавора.
-- Ну, зачем же вы так, -- Тайра поморщился, -- Пусть это будет нейтральный кандидат. Как вам... Ну, скажем, барон Мезагучи, а? И сотня полновесных золотых империалов в придачу. Устроит такое предложение?
-- Не думал, что вы опуститесь до банальной взятки, -- поморщился сэр Алан.
-- А это будет не взятка, а выражение моей глубочайшей признательности и, -- барон надкусил персик, отчего сок брызнул на стол, -- уважения.
Первый советник побарабанил по столу пальцами, потер подбородок, и махнул рукой.
-- Хорошо, сэр Рэндом, я согласен. Кандидатура Мезагучи меня тоже вполне устраивает. Давайте обсудим детали. Как вы понимаете, если сегодня мы появимся у герцога и сообщим, что межканцелярский комитет, о котором ему с утра доложили, полностью переходит в ваше ведение, он нас просто пошлет по матушке, и будет абсолютно прав.
-- Это так, я и сам не люблю чехарды с постоянными перестановками, -- кивнул барон, -- Я, кстати, обещал вам головы Понера и Йагона...
Второй советник высунул руку за занавесь и дважды щелкнул пальцами. Несколько мгновений спустя перед благородным Лавора лежала пара пухлых конвертов.
-- Не желаете полюбопытствовать? -- улыбнулся сэр Рэндом.
-- Желаю, -- ответил Лавора и вскрыл первый конверт.
Бегло проглядывая материалы, сэр Алан хмурил брови, качал головой, несколько раз скептически хмыкнул, а один раз недоверчиво посмотрел на Витара.
-- Да-да, именно с маленькими мальчиками, -- невозмутимо произнес тот, -- Вы лучше прочтите, что Понера с ними потом делал.
Лавора внимательно прочитал документ, отложил его и мертвым голосом произнес:
-- Одного этого документа достаточно, чтобы отправить его на эшафот.
-- Боюсь -- нет, -- вздохнул барон, -- В этих забавах был замешан и коронал, так что огласке его предать не удастся. Но там есть и не столь страшные вещи.
-- Да, я заметил, -- первый советник в задумчивости потер двумя пальцами переносицу, -- Но ведь каков сукин сын! По Йагона такие же штучки?
-- О, нет, помилуйте. Всего лишь казнокрадство и измена.
-- Хоть кто-то приличный еще при дворе остался, -- пробормотал сэр Алан, -- Должен признать, вам удалось меня удивить.
Сэр Рэндом усмехнулся.
-- Похвала профессионала многого стоит. Итак, что будем делать с комитетом?
-- Давайте так... -- задумчиво произнес первый советник.
* * *
Оставшись один, сэр Алан всерьез задумался. Ему необходимо было осмыслить ту информацию, которую он получил, и просчитать свои шаги на следующие несколько ходов.
"Да, игра идет по крупному, -- подумал он, -- Такими темпами переворот надо ждать не позднее следующего года. Однако ж, как ты ни хитер, Витара, а капитально прокололся. О дуэли ты знаешь, а вот о том, что герцог меня оскандалил -- еще нет, иначе стал бы ты вообще со мной разговаривать. Счаз-з-з-з, прям, ага!
По крайней мере, теперь мне ясно, откуда у наглости сэра Даина растут ноги -- ты его шантажировал, а теперь пустил в расход. Еще бы, неужели же благородный Лавора, известный своей мстительностью, упустит шанс растоптать обидчика? Да ни в жизни! Только нельзя о людях судить по себе, Тайра -- ничего мне мальчишка не сделал. А то, что он, мерзавец, садист и педофил... Сволочь, конечно, но пусть уж лучше в Айко живут такие люди, чем подобные тебе, рвачи и хапуги, барон.
Ладно, Понера, как справедливо заметил наш любимый герцог, дурак, но почему ты так легко сдал Йагона и согласен возвести Мезагучи в ранг третьего советника? Он неглуп, прямолинеен и верен государю -- неужели ты и его в расход решил пустить? Меня-то, понятно, но шлепнуть по тихой барона -- это не так уж и просто. Что ты задумал, Витара? И как нашел меня в Белом единороге? Ни одна живая душа, кроме меня и Генкору не знала, что в полдень я буду здесь. Что это -- случайность, или Гораций затеял какую-то свою хитрую игру? И зачем тебе так понадобился комитет, барон?
Так, попробуем размышлять методом "от противного". Будь я на месте второго советника, зачем бы я смог заплатить такую цену за полный контроль над комитетом? Не воров же ловить...
Итак, комитет у нас возглавляет Каэль Зитана, вчерашний преступник. Что, кроме связей на дне общества, он может дать? Стоп! Банды... Многочисленные банды... Если спровоцировать беспорядки, с которыми стража не справится -- я сам это и планировал, -- можно вполне легально сместить Вассу и поставить во главе ее своего человека Так-так... В таком случае... Если Карено..."
Лавора воодушевленно щелкнул пальцами -- конфигурация интриги довольно четко предстала перед его внутренним взором. Поднявшись из-за стола, сэр Алан аккуратно повязал шейный платок, поправил камзол и вышел из кабинета, оставив деньги за трапезу, вкупе с солидными чаевыми, на столе.
Выйдя из "Единорога" советник огляделся, чуть щурясь от лучей жаркого солнца, и подозвал местного конюха.
-- А что, милейший, кареты во дворе есть? -- поинтересовался у него сэр Алан.
-- Как не быть, Ваша Доблесть, -- конюх сдвинул на затылок шляпу и почесал лоб, -- есть. Парные на две и четыре персоны и открытая четверка на две особы. Желаете ли заказать?
-- Да, пожалуй, четверка вполне подойдет. А еще, позовите курьера и велите взять ему чернила, перо и пергамент.
Пока конюх запрягал в карету лошадей, первый советник набросал записку для Дорина троцера, запечатал ее личной печатью и отправил ее с мальчишкой-курьером в свою Канцелярию, присовокупив к ней мелкую монету и легкий подзатыльник. Курьер ринулся выполнять поручение так, что пятки засверкали.
После сытного, и, что самое главное, вкусного обеда, сэр Алан решил махнуть на все рукой, и отправиться к леди Дихано.
Как любой уважающий себя дворянин, сэр Алан имел любовницу. Если быть точнее -- у Лаворы было две любовницы. А если уж быть совсем точными в формулировках, две благородные леди официально причисляли себя к любовницам первого советника, хотя тот появлялся у них хорошо если два-три раза в месяц, да и то, большой удачей было, если он появлялся именно как любовник, а не трепался в салонах о последних новостях политики или литературы.
Дамы, впрочем, не обижались (или, по крайней мере, были достаточно умны, чтобы делать вид, будто не обижаются), поскольку статус официальной любовницы первого советника стоял на почетном третьем месте, после фаворитки герцога и коронала.
Леди Таши Дихано, к которой поехал Лавора, была женщиной не столько красивой, сколько очаровательно-женственной. Сочетая остроту ума и языка с редкостным обаянием, она содержала весьма модный, в молодежных кругах аристократического Айко, салон. Она нравилась сэру Алану не только как женщина, но и как человек, и порой, изредка, советник ловил себя на мысли, что вот на такой женщине он, пожалуй, вполне не против жениться. Лавора, считавший себя закоренелым холостяком (ему хватило пяти свадеб своего папеньки, чтобы проникнуться отвращением к самому институту брака), эти мысли успешно отгонял и на матримониальные проекты леди Таши не поддавался, полагая, что любовниц имеют все, но нельзя же на них жениться!
Несмотря на довольно ранний час (светская жизнь в Айко начиналась около девяти-десяти часов вечера), у леди Дихано уже было несколько посетителей, прибывших с визитами.
-- Всем мое почтение, -- произнес Лавора, входя.
-- Сэр Алан, -- встретил Лавору на пороге гостиной глубокий, насыщенный и глубоко порочный голос Таши, -- Вы совсем забыли меня, негодяй. Подите сюда немедленно, я вас обниму.
Леди Дихано полусидела, полувозлежала в мягком кресле у дальней стены. Темно-сиреневое платье из настоящего шелка, отороченное по краям золотом, подчеркивало все прелести ее гибкого стройного тела.
-- Как я мог вас забыть, Таши, -- улыбаясь, произнес советник, подходя к хозяйке, -- Забыть вас невозможно, пренебрегать вашим обществом преступно.
-- Значит вы преступник, Лавора, -- леди Дихано протянула руку для поцелуя и потянулась как кошка, -- Я непременно попрошу сэра Брего вас арестовать.
-- Помилуйте! -- рассмеялся первый советник, -- И вы туда же! Сегодня меня собираются бросить в темницу уже второй раз. Это не к добру.
-- И кто же покушался на вашу свободу первым? -- промурлыкала Таши, -- Надеюсь не леди Арилино?
-- О, нет, всего лишь сэр Язь Корзуна со своей децией, -- произнес сэр Алан, касаюсь губами кончиков пальцев дамы.
Леди Эль Арилино была второй официальной любовницей Лаворы, и лучшей подругой Дихано.
-- Что вы такого натворили? -- Таши капризно поджала губки и легонько стукнула советника в грудь сложенным веером, -- Немедленно рассказывайте, иначе я умру от любопытства.
-- Боги, да ничего особенного! -- всплеснул руками сэр Алан, -- Столкнулся сегодня на улице с этим безмозглым хамом, Понерой, он вызвал меня на дуэль, но едва мы обменялись парой ударов, как появился сэр Язь со своими преторианцами и потащил Даина в темницу за нарушение эдикта. Я же, в силу должности, арестован быть не мог, поэтому он отправил меня на службу под конвоем своего младшего брата.
-- Которого? -- оживилась Дихано, -- Я слышала, что "Великолепная пятерка" стала шестеркой.
-- Самого младшего, сэра Каа, -- усмехнулся Лавора, -- Мы с ним премило побеседовали по пути.
-- И как он? -- оживилась леди, -- Хорош собой?
-- Хм, пожалуй, что да. Вполне.
-- Умен?
-- Весьма.
-- Образован?
-- Очень хорошо. К тому же у него недурной вкус.
-- Лавора, -- леди Дихано откинулась на спинку кресла и мечтательно закатила глаза, -- вы непременно должны нас познакомить.
-- Всенепременно, -- сухо произнес первый советник.
-- Это что, ревность? -- Таши шлепнула сэра Алана по бедру веером -- Не наглость ли это с вашей стороны -- появляться раз в кои-то веки, да еще и ревновать?
-- Я готов искупить свою вину, -- чарующе улыбаясь проговорил Лавора, извлекая на свет бархатный футляр, -- Закройте глаза, миледи, вас ждет небольшой сюрприз.
По дороге к леди Дихано, сэр Алан посетил лавку ювелира, Айви Рабена, где приобрел дивное колье из золота с сапфирами. Камни имели насыщенный темно-синий цвет, и безупречно гармонировали с платьем Таши.
Надев колье на шею своей любовницы, Лавора отступил в сторону, а один из присутствовавших, молодой сэр Октин Валетта из дома Энги, поднес к ее лицу небольшое зеркало, снятое по такому случаю со стены.
-- Прелестно... -- прошептала Дихано, чуть касаясь украшения кончиками пальцев.
-- Я прощен? -- Лавора иронично приподнял одну бровь.
-- Не вполне, -- ответила Таши не отрываясь от зеркала, и машинально поправила прическу -- Но вижу, что вы активно идете по пути исправления. Лучше расскажите нам последние придворные сплетни. Говорят, что на днях сэр Брего отправляется на поимку дракона. Кстати, дракон не выдумка?
-- И правда ли, что он похитил Оррку? -- смеясь спросил сэр Кас Финдарта, невысокий жизнерадостный толстячек, чуть за сорок.
-- Дракон -- не миф, и благородный Йагона действительно на днях отправляется за его головой. А что касается Оррки, -- советник хитро прищурился, -- Я сам только сегодня узнал. Не смейтесь, но она приняла постриг и стала монахиней.
От богатырского хохота пяти присутствовавших сэров со стен едва не попадали все картины.
-- Это не шутка, -- заметил сэр Алан, когда смех поутих. Ответом на его фразу стал новый приступ всеобщего веселья.
Леди Дихано изящным отточенным движением поднялась с кресла и мило улыбнулась окружающим.
-- Прошу всех простить, господа, но я еще не показывала сэру Алану свои новые имладонские ковры. Не могу удержаться, чтоб не похвастаться. Прошу вас не скучать -- мы скоро вернемся.
-- Показала б она мне хоть аазурский половичек... -- негромко вздохнул Валетта, когда дверь за Таши и первым советником закрылась.
   Глава одиннадцатая
Харчевня "Три ласточки" пользовалась более чем сомнительной репутацией. Если днем там бывало еще сравнительно тихо и безопасно, то к вечеру в зале собирались представители городского дна -- воры, убийцы, проститутки, скупщики краденного и прочая мразь.
Хозяйничал в "Трех ласточках" невысокий коренастый мужик, со шрамом через всю физиономию. Был он человеком возраста неопределенного, характера молчаливого и прозывался Папашей Фико. Купить у Папаши можно было все -- от чашки воды до имладонской Серой Травки. Нраву он был довольно крутого, пользовался у окружающих уважением, поэтому особых драк и погромов в его заведении не учиняли, хотя прирезать и обобрать втихую вполне могли -- Фико не возражал, чтобы посетители немного подзаработали на случайном чужаке или свели счеты между собой. Папаша гарантировал клиентам только сытную пищу, неразбавленную (ну, почти) выпивку и девок без дурных болезней, но на этом его гарантии и заканчивались. О своих жизни и кошельке клиент должен был заботиться сам.
Когда вечером, еще не затемно, но уже и не засветло, в дверях "Трех ласточек" появился сэр Даин Понера, зал замер. Кто-то (человека два или три) посочувствовал такому молодому, но уже фактически покойному сэру, кто-то прикидывал стоимость одежды и украшений, а кто-то смекал, что будет лучше -- перерезать благородному глотку, или же всадить нож под ребра.
И скупщиков, и душегубов ждало разочарование. Едва Понера переступил порог и презрительно оглядел залу, как перед ним появился Папаша Фико.
-- Ты и есть, почтенный Фико? -- брезгливо поинтересовался сэр Даин.
-- Совершенно верно, сэр, вас уже ждут, -- спокойно произнес Папаша и указал на дверь за стойкой, -- Вам туда, прошу.
Не удостоив трактирщика даже кивком Понера, едва заметно прихрамывая, пересек зал и скрылся за дверью, а Папаша занял свое обычное место за стойкой. Зал ожил.
-- Почтенный... -- здоровенный бугай за одним из столиков буквально катался от хохота, -- Папаша, а когда тебя произведут в благородные сэры?
-- Вас уже ждут, -- сидевший рядом со здоровяком мужчина, больше всего похожий на крупную крысу, встал, и изобразил приглашающее движение, указывая, впрочем, не в сторону стойки, а на дверь ведущую на задний двор, к отхожему месту, -- Возле параши, сэр.
Папаша ухмылялся на шуточки, но привычно молчал.
-- Че за фраер, Папаша? -- на стойку облокотился Красавчик, главарь одной из мелких банд, промышлявшей в этом районе, -- Че он тут?
-- Меньше знаешь, крепче спишь, дружок, -- ласково улыбнулся Фико, любуясь изуродованной шрамами и переломами рожей Красавчика.
-- Я не понял, -- набычился бандит, -- Ты че, значит, скурвился? Тебе западло фартовым пацанам за это чмо брякнуть? Ты нас че, не уважаешь? Или этот фраер расфуфыренный тебе родня? Я тему не догоняю, Папаша.
-- Мальчик, -- Папаша улыбнулся еще ласковей, и чуточку подался вперед, -- ты даже не представляешь к кому он пришел. И лучше даже не пытайся представить.
-- Я не понял, ты че за туфту нам тут прогоняешь? -- еще больше набычился Красавчик, -- Я чисто реально тебя спрашиваю, че это за чмо к нам приперлось, че по чем и вся фигня. Ты че, реально по человечачьи пояснить не можешь, я не понял?
-- Какой же ты трудный, Красавчик, -- покачал головой Фико, -- Мой тебе совет: отвали и забудь про этого чела. Сам он пыль, туфта, но те с кем он сейчас общается очень серьезные люди.
-- Ладно, не хочешь базару -- не надо, -- процедил бандит отходя от стойки бара. Папаша Фико вздохнул, и покачал головой еще раз.
А благородный Понера, пройдя в дверь, оказался в маленькой грязной комнатке, где за старым замызганным столом, сидя на колченогом табурете, расположился закутанный в плащ с капюшоном человек. Рядом с ним стоял крупный, коротко стриженый, коренастый мужчина с пудовыми кулачищами, одетый в добротно сшитую, но дешевую рубаху, полотняные брюки и высокие сапоги.
Кроме уже указанного стола и табурета, в комнате из меблировки присутствовал еще один стул, по другую сторону стола от человека в плаще, а также глиняный подсвечник с одной, нещадно чадящей, свечей.
-- Это все, Каэль? -- спросил человек в плаще у своего собеседника.
-- Так точно, -- по военному четко ответил тот.
-- Хорошо, идите. Я вам весьма признателен.
Мужчина коротко поклонился и покинул комнату через заднюю дверь.
Сэр Даин со скучающим видом прошелся по комнате, подошел к столу, презрительно поглядел на свободный табурет, отошел в сторону и прислонился к стене.
-- Кто вы, и что это за маскарад? -- брезгливо кривя губы произнес он.
Человек откинул капюшон и его длинные, соломенного цвета волосы, рассыпались по плечам.
-- Лавора... -- процедил Понера, -- Мне следовало догадаться.
-- Следовало, -- согласился первый советник, -- Но раз вы не догадались, значит вам еще рано в Тайную Канцелярию.
-- Давайте по существу, Лавора, я тороплюсь.
-- У-у-у-у-у, -- протянул сэр Алан, -- А вот спешить вам уже больше некуда.
-- Что вы имеете в виду? -- положил руку на меч Понера.
-- Для вас -- ничего хорошего, -- усмехнулся сэр Алан, -- Вы внимательно прочли тот документ, что прилагался к письму? А хотите еще с полсотни подобных?
Первый советник извлек пухлую папку и кинул ее на стол.
-- Извольте, читайте, -- произнес он, -- Это все копии, так что можете даже забрать себе.
В комнате повисло напряженное молчание. Ни Лавора, ни Понера не шевелились.
-- Что вы хотите? -- наконец произнес сэр Даин.
-- Ответы на несколько вопросов. Если вы ответите мне на них честно, я скажу, что мне еще от вас надо. Если нет... -- советник красноречиво помолчал.
-- Спрашивайте, -- сдался Понера.
-- Какие у коронала отношения с шутом?
-- Что? -- удивился сэр Даин, -- Никаких. Ну, в смысле, тот всех смешит, ну и Варда тоже. То-есть, я хотел сказать, Его Светлость.
-- Это точно? Вы уверены?
-- Абсолютно.
-- Плохо... В смысле -- очень хорошо, -- задумчиво произнес сэр Алан, -- Ну, а у вас лично...
-- Вообще никаких, -- отрезал Понера, -- Этот наглец постоянно пытается выставить меня на посмешище. Я, было, попытался вызвать его на дуэль, но Массена так забавно разобиделся, что все пришлось свести к шутке.
-- Храни вас небеса от таких шуток, сэр Даин, -- вздохнул Лавора, -- Тревор один из лучших клинков в Айко. Ладно, про сегодняшнюю дуэль... Вы действовали по приказу барона Тайра?
-- Я...
-- Не пытайтесь врать, -- погрозил пальцем первый советник, -- Он сдал вас с потрохами. Откуда, по-вашему, у меня все эти документы?
-- Да, -- вздохнул сэр Даин, -- Это он велел. Он... шантажировал меня. Велел навязать вам поединок в черте города, если получиться, то убить или тяжко ранить, но главное -- навязать бой. Поймите, Лавора, я не имею ничего лично против вас, но... вы же читали документы.
-- Понимаю, он вас шантажировал, -- сэр Алан хмыкнул, -- Теперь вас буду шантажировать я. И не надо такой кислой физиономии -- я гораздо более приличный человек, нежели барон. Кстати, о баронах... Тайра обещал вам дать возможность поквитаться с Мезагучи?
На скулах сэра Даина заиграли желваки.
-- Да! -- почти выкрикнул он, -- Обещал!
-- Можете об этом забыть, -- спокойно ответил первый советник, -- И не надо так орать, я вас отлично слышу. Да, кстати, расслабьтесь, этот разговор никто не записывает.
-- Так я вам и поверил, -- мрачно буркнул Понера.
-- Вы в своем праве, -- развел руками сэр Алан, -- Но это правда. Хорошо, а что еще вам обещал Тайра?
-- Больше ничего. Он поймал меня на крючок и изредка давал небольшие поручения. Встретиться с кем-то, забрать бумаги, отнести бумаги, сказать в нужное время и в нужном месте какую ни-будь фразу, чтобы слова второго советника приобрели нужный эффект...
-- Логично, никто и не подозревал, что вы -- его человек.
-- Я не его человек! -- вспылил Понера.
-- Его-его, -- успокоил сэра Даина Лавора, -- Были. Теперь мой. И последний вопрос. Планирует ли коронал свергнуть своего отца, и действует ли он при этом вместе с сэром Рэндомом?
-- Вы с ума сошли, Лавора?!!
-- Мне повторить вопрос? -- ехидно поинтересовался сэр Алан.
Понера ненадолго замолчал.
-- Ну, хорошо, -- вздохнул он, -- Около года назад Витара и впрямь намекнул Варду на такую возможность, да только тот совсем не такой идиот, каким вы его считаете.
-- Да? Это ценное открытие, -- усмехнулся советник.
-- Не считайте его глупцом, сэр Алан. Предложение звучало весьма заманчиво -- корона в обмен на графский титул. Вард отказался.
-- Не удивительно. Один граф у нас в герцогстве уже был, и закончилось это весьма плачевно для тогдашнего герцога.*
------------------------
*Примерно за 150 лет до описываемых событий, герцог Рихар I Легор Айко присвоил своему младшему брату Келсону сначала титул барона, выделив из коронных земель надел, а потом назначил Графом Северных территорий, фактически отдав под его управление половину Айко. Впоследствии Рихар I был вынужден отказаться от престола в пользу Келсона, грозившего поднять бунт, а затем был умерщвлен.
-------------------------
Знаете, ответы меня вполне удовлетворили. Теперь о том, что вы должны будете сделать...
-- Не буду я ничего делать, -- буркнул Понера.
-- Будете, сэр Даин, еще как будете. От вас требуется всего-навсего мелкая услуга. Так, ерундовинка. Если все выгорит, то я отдам вам подлинники документов.
-- Не отдадите, -- тоскливо произнес Понера.
-- Отдам. Клянусь честью, отдам, -- серьезно произнес первый советник, -- Правда, через пару дней вы расхвораетесь, и отбудете к себе в поместье на годик, но документы я вам отдам. По возвращении.
Даин Понера зло сверкнул глазами на сэра Алана и сцепил зубы.
-- Хорошо, -- процедил он, -- Чего вы желаете?
-- Ничего особенного. Завтра вечером вы вытащите Его Светлость в салон леди Дихано -- это модный салон, и ничего удивительного в этом нет. Да и Тимману туда вхож, так что никаких подозрений это не вызовет.
-- И? -- угрюмо поинтересовался сэр Даин.
Лавора лучезарно улыбнулся.
Четверть часа спустя благородный Понера вышел из комнаты, не глядя по сторонам прошел через зал, и растворился в ночной темноте. Несколько теней скользнуло за ним по пятам
Папаша Фико ничуть не удивился, когда утром, буквально в квартале от "Трех ласточек", нашли Красавчика и четверых его подельников. У всей пятерки были аккуратно перерезаны глотки.
* * *
Ну-с, и как вам служба в преторианском легионе? -- поинтересовался Лавора.
-- Тоже мне -- легион. Пять сотен благородных бездельников, -- фыркнул дракон.
Каах только сменился после ночного караула во дворце и теперь отчаянно зевал, несмотря на то, что яркое утреннее солнце к мыслям о сне никак не располагало.
-- Да, легионы нынче измельчали, -- вздохнул сэр Алан, -- В Империи легион состоял из пяти тысяч, преторианские -- из двух. В Айко легион насчитывает едва две тысячи бойцов, ну а преторианцы... -- первый советник развел руками, -- Зато все -- благородные.
-- Благородство так и прет через край, -- скривился дракон, -- Пьют денно и нощно, да юбки девкам задирают. Орлы! Опора государства!
-- Вы несправедливы, -- заметил Лавора, -- Преторианцы вполне боеспособны, и тренировкам уделяют немало внимания. Ну, а поведение... Чего еще вы ожидали от заскучавших благородных сэров? Диспутов о современной поэзии?
-- Да хотя бы, -- буркнул Каах, -- Я уже почти сожалею, что поддался на ваши уговоры.
-- Ну, диспуты о поэзии и литературе я вам могу обеспечить, -- рассмеялся Лавора, -- Приходите сегодня вечером в салон леди Дихано, развейтесь. Там собирается весь свет.
-- Вы тоже будете? -- лукаво покосился в сторону сэра Алана дракон.
-- Всенепременно, -- расхохотался Лавора, -- Это даст пищу сплетням о моей возможной женитьбе.
-- Что? -- не понял Каах, -- Вы о чем?
-- Благородные сэры о таких вещах не распространяются, -- лицо у Лавора было как у кота, наевшегося сметаны.
-- Даже так... -- пробормотал дракон, и лицо его приобрело странное выражение, -- Хорошо, я приду.
-- Ну, вот и славно, значит до вечера, -- сказал сэр Алан, -- А сейчас, прошу извинить. Саагорский посол Соэза изволили испросить аудиенцию у Его Сиятельства, а поскольку я догадываюсь, о чем будет идти речь, мое присутствие там просто необходимо.
-- И о чем же будет речь? -- вяло поинтересовался дракон.
-- О вас! -- расхохотался первый советник, и, оставив дракона стоять с выпученными от удивления глазами, прянул вверх по лестнице.
Малый тронный зал был заполнен придворными и иностранными дипломатами. Его Сиятельство сидел на троне в довольно небрежной позе и негромко разговаривал с бароном Тайра и аазурским послом. Кречмер при этом выглядел слегка смущенным и раздосадованным, а благородный Витара, казалось, вот-вот начнет источать мед и молоко.
Благородный Соэза вошел в зал почти одновременно с сэром Аланом и сразу же направился к герцогу. Не доходя до трона несколько шагов, он остановился и коротко поклонился.
-- Ваше Сиятельство, я приветствую вас от имени короля Саагора.
-- А, барон, мне доложили, что вы испросили аудиенцию, -- небрежно махнул рукой герцог, -- Как здоровье брата нашего, Маэро?
-- Его Величество изволят здравствовать, чего и вам искренне желают, -- судя по тону, которым говорил посол, Маэро Саагорский мог пожелать Арину III только страшной и мучительной смерти.
-- Это славно, -- произнес герцог, -- Мы рады слышать, что брат наш в добром здравии. Что же он велел передать нам?
-- Государь, в великой милости своей преклонил слух к словам своего вассала, маркграфа Итори, который неисчислимые бедствия претерпевает.
-- Печально слышать об этом, -- герцог почти мурлыкал.
-- Беда пришла в Иторскую марку. Пришла из Айко! Королю Маэро ведомо, что ужасный дракон несущий гибель и опустошение всей марке, набеги свои совершает с территории Айко, укрываясь на ваших землях от праведного гнева Саагора. Его величество требуют немедля прекратить эти бесчинства, иначе он вынужден будет окоротить чудовище сам!
По тронному залу пробежал шепоток -- ультиматум был весьма наглым.
-- Даже так? -- усмехнулся герцог, -- Что ж, барон, вы можете довести до сведения нашего брата Маэро, что мы не укрываем мерзкое чудовище и всеми нашими силами боремся с ним. Недавно нам удалось узнать, где дракон устроил свое логово, и завтра же мы направим войска, дабы изгнать чудовище с наших благословенных земель или убить его.
-- Это радостная весть, Ваше Сиятельство, -- произнес Соэза Ини, -- но мой король повелел мне сказать и еще следующее: коль дракон действительно укрывался на землях вашего герцогства и безнаказанно творил беззакония в Итори. справедливым будет, что Айко возместит убытки маркграфу Итори, которые составили пять тысяч империалов.
В зале повисло напряженное молчание -- столь наглых требований не ожидал даже Лавора. Сумма, которую назвал барон Ини, была просто ошеломляющей -- не всякое государство могло выплатить такую контрибуцию.
-- Об этом не может быть и речи, -- нахмурился герцог Арин, -- Вся Иторская марка не стоит таких денег, да и не могу понять, почему мы должны оплачивать чужую беспомощность.
-- Это ваше последнее слово, государь? -- спросил аазурец.
-- Да, посол.
-- Очень жаль, -- благородный Соэза пожал плечами, -- Правда, король Маэро предполагал, что в Айко окажутся глухи к чужой беде, и дал мне надлежащие инструкции на сей счет. Его Величество повелел мне передать, что если к празднику середины лета Ваше Сиятельство не примет его условий, Саагор будет вынужден пойти на вас войной.
-- Сколько угодно, -- махнул рукой Арин III, -- Я своего решения не изменю. Витара, вы, кажется, разбираетесь в варварских праздниках? Когда там эта середина лета?
-- Завтра, государь.
Герцог иронично усмехнулся, и слегка стукнул ладонью по подлокотнику трона.
* * *
К вечерним приемам в салоне леди Дихано и так-то нельзя было применить эпитет "обычный", но этот выдался просто из ряда вон. Вначале гости были ошеломлены появлением первого советника, который особой тягой к светской жизни не отличался, хотя по здравым размышлениям общество пришло к выводу, что попавший в немилость Лавора просто приехал развлечься и развеять дурное настроение. Таши при его появлении широко распахнула свои бездонные глаза, но, после непременного выражения почтения хозяйке, позволила сэру Алану покинуть свое общество, удовольствовавшись компанией сэра Октина Валетта, который не отрывал от нее влюбленного взора.
Гости окружили советника, пытаясь выудить из него последние новости по поводу грядущей войны с Саагором (а именно этой теме были посвящены все разговоры). Сэр Алан отшучивался, что он де приехал к леди Дихано с серьезными намереньями, а со всякой саагорской швалью пускай, мол, разбирается благородный Карено. Люди недалекие у официальной любовницы первого советника не появлялись, а потому сделали вполне обоснованный вывод о том, что отставка третьего советника отнюдь не за горами. Новость была не то, чтобы до невозможности удивительной, но все же менять главу военного ведомства накануне боевых действий -- это, знаете ли... Посетители салона разбились на небольшие группки, обсуждая новость.
Чуть позже салон опять всколыхнулся -- к леди Дихано пожаловали братья Корзуна в полном составе. Бравых преторианцев осторожно попытались прощупать на тему, не знают ли они чего о смене в высшем командном составе, однако те ничем не смогли развеять недоумения гостей, что привело всех к выводу о том, что решение принято на самом высоком уровне.
Братья, тем временем, представив своего младшего хозяйке салона, рассредоточились по залу, где, потягивая вино, присоединились к обсуждению будущей кампании. Впрочем, сэра Каа Таши удержала при себе, заведя ничего не значащую беседу. Благородный Валетта при этом поглядывал на юношу с плохо скрываемой враждебностью. Лавора машинально отметил, что у дракона, судя по всему, появился недруг.
Еще немногим позже в салоне появился сэр Кэвин Эспата, барон Насу, что повергло всех, в том числе сэра Алана, в настоящий шок -- глава опального Великого Дома очень давно не появлялся в столице. Впрочем, леди Дихано, бывшая отдаленной родственницей супруги барона, встретила благородного Эспата более чем радушно, чем породила новую волну пересудов -- на сей раз о возможном прощении для членов Дома Насу и возвращении барона в свет.
Никто не любит, когда в составленный им план проникают внезапные помехи, или просто возникают неожиданности, грозящие срывом. Не любил этого и Лавора. Извинившись перед собеседниками, он присоединился к разговору четверки Дихано-Валетта-Эспата-Корзуна. Речь у тех шла о приближающемся совершеннолетии коронессы Софии и грядущем, в связи с этим, большом герцогском бале. Первый советник, с которым Арин III намедни делился соображениями по этому поводу, оказался для всех неисчерпаемым источником информации. Гости искоса поглядывали на мирно, и с видимой приязнью, общающихся сэра Алана и сэра Кэвина, делали поспешные и далеко идущие выводы, порождая огромную кучу сплетен (в том числе и о возможности скорой женитьбы первого советника, чему сам Лавора в немалой степени поспоспешествовал, несколько раз томно поцеловав ручки леди Дихано), которым завтра предстояло растечься по всему Айко.
Уверенным в том, что сюрпризы на этот вечер закончены, гостям, предстояло удивиться еще раз. Едва часы на храме Лёра Пресветлого гулко, на весь город, пробили полночь, дверь вновь отворилась, и дворецкий доложил о том, что их просят принять "Его Светлость, коронал Вард Легор со свитою". Количество отпавших челюстей на душу населения превысило все мыслимые и немыслимые статистические выкладки.
Коронал появился в сопровождении Тимману, Понера, Пимену и Тревора Массены собственной персоной. Таши, которая перед этим очень ловко перевела разговор, вначале на традиции праздников в имладонской сатрапии, а, затем, на имладонские ковры, надолго стало не до охмурения юного Корзуна. Лавора мысленно посочувствовал дракону, которому теперь нескоро предстояло познать, насколько имладонские ковры бывают страстными и неутомимыми в любви.
-- Что она от меня хотела? -- спросил Каах, когда они с советником отошли чуть в сторону, освободив хозяйку для вновь прибывших гостей (барона Насу наследник тоже задержал при своей персоне, чем еще больше огорошил присутствующих).
-- Странный вопрос, -- усмехнулся первый советник, -- Чего вообще может хотеть женщина от мужчины? Тем более молодого и привлекательного.
-- Вот так, да? -- Каах погрустнел, -- И что я теперь должен делать? Мне совершенно не улыбается удовлетворять чужую похоть.
Лавора поперхнулся.
-- Она вам что... НЕ НРАВИТЬСЯ?!! -- поразился он.
-- Да при чем тут это... -- вяло отмахнулся юноша, -- Нравится-не нравится...
-- Хм, но хоть с мечем-то вы как управляетесь? Хорошо? -- поинтересовался сэр Алан со слегка отсутствующем выражением лица.
-- Язь считает, что скоро мне предложат стать доместиком, -- ответил дракон, -- А почему вы спросили?
-- Сейчас поймете. И, кстати, постарайтесь не убить этого молодого идиота.
-- Что?!! -- не понял Каах.
Недоумение его разрешилось очень быстро.
-- Сэр Каа, мне необходимо срочно с вами переговорить, -- произнес подошедший Валетта, -- Наедине.
-- Как вам будет угодно, сэр Октин, -- дракон переводил недоуменный взгляд с Валетты на Лавору и обратно, -- Прошу извинить, сэр Алан.
Благородные сэры отошли к одному из окон и сэр Октин начал о чем-то горячо и импульсивно говорить дракону. Каах поначалу слушал весьма доброжелательно, затем безуспешно попытался вклиниться в монолог Валетты, затем закусил нижнюю губу и положил руку на рукоять меча. На скулах и щеках юноши начали проступать багровые пятна, но он упорно молчал.
-- Что там происходит, сэр Алан? -- поинтересовался бесшумно подошедший Кас Корзуна.
-- Ничего особенного. Вашего брата вызывают на дуэль.
-- Не завидую этому хлыщу, -- усмехнулся кентурион, -- Братец бьется на равных с Зимом. Или мне стоит вмешаться?
-- Да нет, пожалуй, не стоит, -- задумчиво проговорил первый советник, -- Парню надо завоевывать репутацию.
-- А что там за повод для поединка?
-- Таши собралась показать сэру Каа новые имладонские ковры, -- хмыкнул Лавора.
-- Надо же, как брату повезло...
Ссора меж тем достигла своего логического завершения. На очередной фразе сэра Октина терпение Кааха закончилось, и тот бросил какую-то резкую и отрывистую фразу. Настала очередь Валетта побагроветь. Судорожно сдернув с руки перчатку, он с яростью бросил ее в лицо дракону.
Зал замер -- за ссорой все наблюдали давно и пристально, хотя виду старались не показывать.
Каах вздохнул, огляделся, и громко произнес:
-- Кас, мне нужен секундант.
-- Ничем не могу помочь, Каа, -- отозвался старший Корзуна и развел руками, -- Братьям никак невозможно. Впрочем... Сэр Алан, окажите честь моему брату.
-- Со всем моим... -- начал было Лавора, но был прерван сэром Даином.
-- Позвольте мне, благородный Корзуна. А секундантом сэра Октина, -- Понера поднял перчатку и небрежно помахал ей, -- пускай побудет сэр Рихар. Мы лица незаинтересованные, все будет честно и благородно. Что скажете, господа?
-- Не возражаю, -- буркнул Валетта, а Каах кивнул в знак своего согласия. Тимману пожал плечами и отвел Понера в сторону, дабы обсудить условия предстоящего поединка.
Братья Корзуна собрались вшестером в одном из углов и стали что-то горячее обсуждать. Первый советник вновь остался в одиночестве, и вновь ненадолго.
-- Дуэль, -- произнесла леди Катарина Нархи, невысокая и миловидная фрейлина герцогини, подходя к сэру Алану, -- Как это романтично. Вы не находите, благородный Лавора?
-- Вполне, -- тот вежливо поклонился, мысленно обозвав фрейлину набитой дурой.
-- А вы? Часто деретесь из-за нас, женщин? -- Катарина обольстительно улыбнулась.
-- Я миролюбив, не ревнив и не женат, -- советник улыбнулся в ответ и выругался про себя. Благодаря Генкору он знал, что леди Нархи являлась глубоко законспирированным агентом барона Тайра, и внезапно проявленный интерес с ее стороны мог означать что угодно, но исключительно плохое.
-- Лучше скажи: труслив, глумлив и похотлив, -- Массена, как всегда, подкрался незаметно.
-- Тревор, как давно ты начал судить об окружающих по себе? -- вздохнул Лавора, вступая с шутом в перепалку. Это не делало ему чести, но давало возможность не разговаривать с Катариной.
Советник и дурак герцога обменялись несколькими колкостями, но тут в их разговор вмешался коронал.
-- Тревор, отстань от благородного Лаворы, -- произнес он, подойдя, -- Иди вон лучше на бароне Насу потренируйся. Сэр Алан, -- Вард Легор взял советника под руку и отвел в сторону, не обращая внимания на обиженно-недоуменный взгляд маменькиной фрейлины, -- мне скучно. Многим скучно. Давайте дадим благородному обществу развеяться?
-- Каким образом, Ваша Светлость? -- удивился, причем вполне искренне, Лавора.
-- Поединки в черте Айко запрещены, -- вздохнул коронал, -- Глупый эдикт, но эдикт... Давайте притворимся, что нас тут нет? И братьев Корзуна тоже нет. Тогда Валетта и младший Корзуна смогут выяснить свои отношения прямо тут, в саду леди Дихано, и некому будет их остановить и, тем более, арестовать.
-- Что ж, -- сэр Алан улыбнулся, -- Определенно не вижу причин, отчего бы нам так не поступить. Мы с вами отойдем в сторону, чтобы, положим, поспорить о цветах ландыша.
-- Ландыш уже отцвел, -- хмыкнул Вард Легор.
-- Тем более! -- с воодушевлением произнес Лавора.
* * *
Место предстоящего поединка окружили факелами.
Во дворе особняка Таши была площадка, специально, казалось, созданная для дуэлей. Не слишком просторная (четыре на четыре метра), но и не маленькая, мощенная булыжником, на котором трудно поскользнуться, но с которого так легко и быстро отмываются кровавые пятна. С четырех сторон к площадке подходили широкие тропы, кругом благоухали цветочными ароматами клумбы -- красивое место, чтобы убивать или умирать. Эстетические чувства зрителей были вполне удовлетворены.
Советник и коронал, завернутые в глухие плащи с капюшонами, стояли в первых рядах, рядом с облаченными таким же образом братьями Корзуна. Приличия были соблюдены, теперь оставалось получить удовольствие от кровавого зрелища.
Бойцы и секунданты стояли в центре площадки -- Понера и Тимману сверяли длину клинков, в то время как Каах и Валетта разминались.
Дракон и сэр Октин были по пояс обнажены, и свет факелов играл на их коже, вырисовывая причудливые узоры из тени. Присутствующие дамы возбужденно переговаривались, сравнивая стать бойцов. Валетта, по их мнению, смотрелся несколько более выигрышно -- он был гораздо более мускулист и ростом повыше, чем его противник. С другой стороны, худощавый и жилистый Каах напоминал сейчас змею -- гибкую, ловкую и смертельно опасную. К тому же его чуточку смугловатая кожа выглядела, в смеси света луны и факелов, золотистой, что, в глазах дам, придавало ему дополнительное обаяние.
-- Господа, предлагаю вам примириться, пока не поздно, -- произнес сэр Рихар.
-- Если мне будут принесены извинения... -- в один голос начали дуэлянты и осеклись.
-- Примирение невозможно, -- махнул рукой сэр Даин, -- Займите позиции, господа.
Каах и сэр Октин встали в стойки, а секунданты отошли.
-- К бою! -- скомандовал Тимману.
И поединок начался.
Валетта считался хорошим мечником, притом считался совершенно обосновано. За ним уже числилось три дуэли, одна из которых закончилась для его соперника фатально, а две другие он выиграл обезоружив противников. Каах был в Айко новичком, однако ж, братья Корзуна слыли сильными бойцами, и ничто не указывало на то, что младший не таков, так что исход боя был для зрителей неясен. Ставки в пари (а почти все их заключили) были один к одному.
Клинки столкнулись с громким звоном, из под лезвий брызнули снопы искр.
Поединок мечников, если сражаются хорошие бойцы, подобен танцу. Танцу быстрому, ритмичному и смертельно опасному, но недолгому. Это в сказках двое могут биться три дня и три ночи, загоняя друг друга в землю по колено или, положим, по самые гланды. В жизни это не так. Невозможно выиграть бой, построив его на глухой обороне -- рано или поздно, чаще рано, тебя обманут ложным движением, и клинок встретится не с подставленным клинком, а с мягкой плотью. Невозможно победить, только лишь атакуя -- атакующий раскрывается и становится уязвимым. Нельзя только лишь уклоняться -- выдохнешься, ведь чтобы нанести удар, двигаешь только рукой, а уворачиваешся всем телом. Бой это комбинация из блоков, ударов и скупых, осторожных, но при этом стремительно быстрых перемещений. Танец. Красивый, опасный и короткий. Без аккомпанемента.
Валетта атаковал быстро и стремительно, но не мог достать гибкого и подвижного дракона. Каах в бою был похож на туман. Он стелился над землей, он был везде, но пробить защиту своего противника не мог. Клинки звенели, бойцы двигались в бешенном ритме, то вздымаясь в полный рост, то припадая к земле, их мышцы играли, тела изгибались порой самым немыслимым образом, но дышали они при этом ровно, и пока еще пот не начал струиться по их телам мелкими бисеринами.
-- Хороши, -- негромко заметил коронал, обращаясь к сэру Алану, -- Но у Валетты почти нет шансов. Корзуна уже дважды мог его достать в голову. Чего он ждет?
-- Быть может, не хочет убивать? -- пожал плечами Лавора.
-- Возможно. Но как бы тогда не убили его.
"А вот этого не надо", подумал советник. Но промолчал.
Схватка длилась минут семь, и закончилась так же стремительно, как и шла. Дракон скрестил клинок с клинком сэра Октина, позволил тому надавить на свой меч, и финтом убрал лезвие вниз. Более массивный Валетта, решивший, что его противник таки попался, провалился вперед, на миг открылся и упал с рассеченным кистевым движением предплечьем. Меч со звоном отлетел на шаг от распластавшегося ревнивца.
-- Остановитесь! -- закричал сэр Рихар, хотя Каах, похоже, и не собирался добивать поверженного соперника.
-- Сэр Каа, вы объявляетесь победителем в поединке чести, -- произнес Понера, выходя к дракону, -- Вы удовлетворены?
-- Вполне, -- фыркнул тот.
-- В таком случае, вам следует немедленно примириться с благородным Валетта. Пожмите ему... Навь!!!
Сэр Даин резко толкнул дракона в сторону, оказавшись на его месте, и получил меч в живот -- озверевший от поражения сэр Октин схватил оружие левой рукой и, из лежачего положения, взметнулся вверх, намереваясь пронзить Кааха.
-- Как... неблагородно... -- прошептал сэр Даин, медленно опускаясь на землю. Валетта с ужасом смотрел на дело рук своих, и даже не пытался сопротивляться, когда несколько сэров, стоящих поблизости, скрутили ему руки и оттащили в сторону.
Поднялась ужасная суматоха. Каждый пытался что-то говорить, что-то сделать, но никто не знал, что именно. Бледный как мел Каах стоял в окружении братьев Корзуна, коронал и Тимману склонились над сэром Даином, которого осматривал вызванный на поединок посреди ночи медикус. Валетта вязали руки его собственным ремнем.
-- Я не чудотворец, -- вздохнул медикус, извлеча меч из раны (Понера при этом потерял сознание), -- Могу лишь уменьшить его боль.
-- Неужели... ничего нельзя сделать? -- прошептал Вард Легор.
-- Он умрет в течение трех часов. Тут уже жрец нужен, а не я.
-- Перенесите его в дом, -- приказала леди Дихано слугам, -- Если ему суждено умереть, то он умрет в доме, на перине, а не на грязной брусчатке.
Лавора мысленно поаплодировал Таши. Только что она получила весьма недурные шансы перейти в разряд официальных любовниц Его Светлости.
-- Благодарю вас, леди Дихано, -- негромко произнес коронал поднимаясь, и поцеловал Таши руку, -- Я не забуду вашей заботы о моем друге.
-- Это самое малое, что я могу для него сделать, -- в голосе Дихано сквозила, казалось, мировая скорбь.
Лавора едва успел перехватить дракона, решительно шагнувшего в сторону сэра Даина.
-- Не вздумайте лечить его прямо сейчас, на глазах у все, -- прошипел он, -- Вам будет предоставлена такая возможность в доме. Или желаете, чтоб все поняли кто вы такой?
-- Мне все равно! -- процедил Каах, -- Он мне жизнь спас.
-- Хотите делать глупости? Извольте! Но тогда я за вашу голову и медяка не дам. Ждите, вам говорят!
Дракон на несколько мгновений застыл, подобно каменному изваянию, а затем медленно и шумно выпустил воздух из легких.
-- Может статься вы и правы, -- прошептал он тихонько, и по щеке его скатилась одинокая слеза, -- Но если он умрет, то это будет на моей совести.
-- Сразу не умрет -- минимум полчаса у нас есть. И оденьтесь, а то простынете, -- буркнул первый советник.
Дракон молча кивнул.
* * *
Сэр Даин Понера лежал на кровати, до середины груди укрытый простыней. Глаза его были закрыты, грудь вздымалась невысоко, прерывисто. Лавора тяжко вздохнул и опустился на табурет рядом с ним.
-- Понера, жить хотите? -- серым и будничным тоном спросил он, будто поинтересовался тем, какой десерт после ужина тот желает.
-- Лавора... -- на губах сэра Даина появилось слабое подобие улыбки, но глаз он не открыл, -- Кажется... ваш план полетел... в навий котел.
-- Ничего подобного, все только к лучшему, -- невозмутимо ответил советник, -- Так вы не ответили.
-- Глупый... вопрос, Лавора. Конечно... хочу. А вы... в благословенные Лией записались?*
--------------------------
Согласно культу Лёра и Лии мужчин на чудеса и святые подвиги инициировала Лия, в то время как женщин -- Лёр.
--------------------------
-- Рад бы, да грехи не пускают, -- хмыкнул сэр Алан, -- Но есть у меня на примете чудотворец один. Сразу на ноги не поставит, но выживете вы точно. Только... -- последнее слово первый советник произнес с явным сомнением.
-- Не валяйте... дурака, Лавора. Вы ведь... не душу мне потравить... перед смертью пришли. Выкладывайте... ваши условия.
-- Условие простое. Тот, кто к вам придет -- не человек. И это, между прочим, государственная тайна. Придется вас в Четвертый стол моей Канцелярии определить, а там принцип знаете какой?
-- Знаю. Вход... империал, выход -- десять.
-- Ничего вы не знаете, -- хмыкнул Лавора, -- Вход империал, а выход только в склеп. И неподчинение, или предательство, этот выход очень даже приближают. Так что? Устраивает вас исцеление на таких условиях?
На минуту в комнате повисло молчание. Лавора блефовал -- ведь удержать дракона от магического вмешательства в случае отказа сэра Даина он никак не мог. Нервы, и так измотанные событиями последних дней, были напряжены до предела.
-- Если он не человек... то кто? Нав? Ангел? Сам... Лёр Пресветлый?
-- Дракон, -- ответил сэр Алан поднимаясь, -- Сейчас войдет. Только не удивляйтесь особо -- вам это сейчас вредно... агент Понера.
Первый советник вышел из комнаты умирающего, и придержал дверь, пропуская сэра Каа Корзуна.
-- Вы примирились? -- устало поинтересовался коронал.
-- Не хочет, -- покачал Лавора, -- Даже на смертном одре не хочет. Очень гордый. Уважаю таких.
Коронал мрачно кивнул.
-- Пройдусь по саду, господа и дамы...
Наследник вышел из комнаты, и Лавора не преминул воспользоваться моментом.
-- Пытаетесь пленить Его Светлость? -- негромко поинтересовался он у Таши, -- И пленяетесь сами?
-- Ну уж нет, -- леди Дихано активно обмахивалась веером, -- Пленять, это сколько угодно, на это мы завсегда горазды, а вот пленяться самой -- увольте. Мужик -- скотина в хозяйстве, может, порой и небесполезная, но относится к тому разряду зверья, которое баловать нельзя ну никак, потому как избалованный вниманием и заботой мужчина стремительно наглеет, перестает тобой восторгаться, носить на руках, обожать и, даже, хоть изредка, дарить подарки, ходит по дому в старых заношенных халатах, чешет выпирающий из под него живот, да к тому же имеет наглость требовать, чтобы ты оставалась (в таком-то обществе!) по-прежнему стройной, привлекательной, красивой, желанной, недоступной для посторонних, страстной, а также завтрак, обед и ужин вовремя. Нет, сэр Алан, мужчину надо держать в строгости, в стальных рукавицах с железными шипами, и на коротком поводке, да к тому же, желательно, еще и в наморднике, потому как этот, практически ни на что непригодный, и в быту абсолютно беспомощный, подвид человека, очень любит, чтобы пленившаяся им женщина глядела ему в рот с видом, выражающим полнейшее счастье от осознания того, что Великий и Могучий Самец выбрал в спутницы жизни именно ее, пока он, раскрыв рот, с умным видом вещает какие-нибудь благоглупости и банальности. Ну, а если на мужчине надет намордник, широко раскрыть рот, элементарно, не получится. Оно и к лучшему.
-- А я читал, что женщина любит ушами... -- пробормотал несколько ошарашенный такой отповедью, первый советник.
-- Да кто сказал, что женщина любит ушами? -- возмутилась Таши, -- Женщина любит вся! Каждой клеточкой своего тела, всеми фибрами души. Конечно, каждой из нас приятно слышать о том, что она красива, привлекательна, нежна, обаятельна, пригожа, интересна собой, заманчива, загадочна, хороша, стройна (особенно, если это неправда), мила, обворожительна, дорога, ненаглядна, драгоценна, любезна сердцу, миловидна, бесценна, ненаглядная зазноба, если только перечисление всех этих наших достоинств не заканчивается фразой "Извини, сегодня задержусь за ломбером". Но попробуйте сказать мужчине, что он красив, пригож собой, обаятелен, подтянут, поджар и мускулист (если это не правда -- действует вдвойне эффективно), очарователен, полон шарма и чисто мужского обаяния, половой гигант, умница, лапочка, душка и просто прелесть -- да вы посмотрите как мужик разомлеет, будет уверенным в том, что он в этом мире самый лучший, единственный и неповторимый мужчина. И после этого говорят, что ушами любит женщина! Да нам пришлось бы отрастить уши, длиннее чем у жирафа шея, чтобы на них умещалась вся та лапша, которую вешают нам благородные сэры, лишь бы затащить нас в постель. Самое обидное -- большинство из них не очень-то и внятно себе представляют, что делать дальше. Не обращайте внимания, к вам это не относится.
-- Ну, хоть чем-то вы меня порадовали, -- хмыкнул сэр Алан.
-- Не принимайте моих слов близко к сердцу, просто вспомнила свое замужество, -- Таши скривилась, -- Что теперь будет с Октином?
-- Ему, боюсь, придется покинуть страну.
* * *
Каах вышел из комнаты, где лежал Понера, пробыв там четверть часа. Выглядел он глубоко подавленным и несчастным, хотя советник предполагал, что это всего-навсего проявление истощения магической энергии.
Дракон обменялся несколькими негромкими фразами с вернувшимся в дом короналом, из которых окружающие смогли разобрать только слово "уснул", и откланялся. Первый советник, который тоже уже уходил, спускался по лестнице на первый этаж вместе с драконом.
-- Korlat, -- негромко произнес он, -- с вами все в порядке?
-- Да, -- так же тихо ответил Каах, -- Лечение отнимает уйму физических и душевных сил. Мне просто надо выспаться... и немного золота.
Сэр Алан кивнул.
-- Выспитесь. Вы мне нужны живым, здоровым, и, по возможности, веселым. Только ответьте мне еще на один вопрос -- виверны вмешиваются в дела людей?
-- И еще как, -- невесело усмехнулся юноша, -- Они от наших Трех Заповедей отступили, и считают что лишь им одним дано вести человечество к процветанию.
-- А драконы?
-- Только в качестве контрмер действиям вивернов.
"А лучшие контрмеры -- упреждающие, -- подумал Лавора, -- Темните вы, sel korlat".
-- Ясно, значит контрмеры... А что за Три Заповеди?
-- Это наши этические принципы. Не вреди, не мешай, помогай.
-- Хм, неплохо, вся философия и этика в одной лаконичной фразе. Только это философия неделания зла, а не философия делания добра.
Дракон и советник вышли из особняка и остановились у парадного.
-- Чтобы делать добро, надо сначала научиться зла не делать, -- грустно ответил дракон, -- Да и не каждому это дано -- добро творить. Так хоть без зла обходятся пускай.
Дракон помолчал немного, а потом грустным речитативом произнес:
Разбитое зеркало... Блестящие льдинки...
Осколки по полу... И пара слезинок...
Уходишь -- иди, я смотреть вслед не стану...
Стучащее сердце... Кровавые раны...
Чужие слова ранят слишком жестоко,
Еще рядом мы, но уже одиноки...
И, словно, в бреду, снова бродим по кругу
Родные, но все чужие друг другу. *
----------------
Стихи Димианны Пьянковой
------------------
-- Любите стихи? Я тоже люблю, но чуть более жизнеутверждающие.
Помнишь?
Трель соловья в ночи.
Помнишь?
Флейта в горах звучит.
Помнишь?
Алый в степи рассвет.
Помнишь?
Солнца слепящий свет.
Помнишь?
Радуги яркий мост.
Помнишь?
Небу хватило звезд.
Помнишь?
Как ветерок ласкал.
Помнишь?
Отдыха час настал.
Помнишь?
Тихий полночный сон.
Слышишь?
Вновь соловей влюблен.
-- Это...Чье? -- выдохнул Каах.
-- Мое, -- буркнул Лавора.
   Глава двенадцатая
Арин III Легор, герцог Айко, отложил последний из прочитанных документов, вздохнул, устало потер глаза и печально посмотрел на Лавору и Тайра.
-- Хорошая работа, господа, -- грустно произнес он, -- Жаль, что она меня совсем не радует.
-- При всем моем почтении, сир, -- ответил сэр Рэндом, -- веселить вас -- обязанность Массены, в наш же долг входит информировать вас и о столь безрадостных вещах, как измена третьего советника.
-- Да-да, я понимаю, -- меланхолично кивнул головой герцог, -- Хотя Лавора, порой, все же шутит. Ну, и каковы ваши рекомендации?
Советники переглянулись.
-- Немедленное отстранение от должности и назначение нового третьего советника, -- твердо сказал Лавора.
-- Поддерживаю, -- буркнул Витара.
-- Редкостное единодушие, -- горько усмехнулся Арин III, привыкший к тому, что на один и тот же вопрос его первый и второй советники имеют диаметрально противоположные точки зрения.
Сэр Алан и сэр Рэндом сочли за лучшее промолчать. Герцог тяжело вздохнул и позвонил в колокольчик. Несколько мгновений спустя в его кабинет вошел Гарольд Модена.
-- Барон Мезагучи в приемной? -- спросил герцог.
-- Да, государь, -- ответил сенешаль.
-- Пригласите его к нам.
Модена поклонился и вышел.
-- А ведь это скандал, господа, -- вздохнул Его Сиятельство, -- Вид мы будем иметь весьма бледный. Может отправить Йагона в почетную отставку, а?
-- Ну... учитывая то, что сэр Брего продался Саагору... И в свете вчерашнего ультиматума... -- нерешительно произнес Лавора, -- Мы могли бы выдвинуть встречные претензии.
-- Не думаю, -- твердо сказал сэр Рэндом.
-- Ну вот, узнаю своих советников, -- усмехнулся Арин, -- Значит решено.
-- Его Милость, сэр Руджер Карено, барон Мезагучи! -- провозгласил Модена, появляясь на пороге. Вслед за сенешалем вошел и командир преторианцев.
Сэр Руджер был еще отнюдь не стар -- ему едва миновало тридцать пять лет. Мужчина он был крепкий, к полноте не склонный, ума среднего, роста среднего, лицо кирпичом -- одним словом, примерный преторианец. Кстати -- форма ему шла.
-- Присаживайтесь, барон, -- произнес герцог, -- Сэр Гарольд, отправьте посланца к благородному Йагона -- мы желаем его видеть, и как можно скорее.
Модена слегка поклонился и вышел.
-- Сэр Руджер, пролистайте пока, -- сказал герцог, подвигая к командиру преторианцев папку, -- А мы пока поговорим с господами советниками о несколько ином. Итак, сегодня в полдень нам объявят войну. Ваши мысли по этому поводу.
-- Ну, полагаю, будем воевать, -- пожал плечами барон Тайра, -- Как всегда дадим саагорцам по зубам на Зубастом перевале... прошу извинить за каламбур... и заключим очередной вечный мир. Даже ополчение собирать не нужно.
-- Ясно. Сэр Алан?
-- Война на два фронта не исключена, -- неохотно ответил первый советник, -- Войска Аазура и Саагора стянуты к нашим границам, хотя Оттон и проигрывает саагорцам с развертыванием. Ополчение Иторской марки вчера прибыло в лагерь регулярных войск короля Маэро, а те стоят в одном переходе от Зубастого. Спровоцировать конфликты Аазура и Саагора с соседями или между собой не удалось и, судя по всему, в дальнейшем не удастся тоже. Положение аховое, государь. К тому же, я не уверен, что сэр Брего действовал в одиночку. А ополчение... Это вы в связи с визитом благородного Эспата в Айко опасаетесь его собирать, сэр Рэндом?
-- И с этим тоже, -- ответил тот, -- Я пока не готов утверждать ничего конкретно.
-- Плохо, господа, -- подвел итог Арин III, -- Очень плохо. Получается, нам только на милость Богов остается положиться? Конечно, в свете сегодняшнего чуда можно и рискнуть, но как-то все же хотелось бы без высших сил обойтись.
-- А сегодня было какое-то чудо? -- сделал удивленный вид сэр Алан.
-- И еще какое! -- герцог внушительно поднял палец, -- Дурак-Понера ночью умудрился нарваться животом на чей-то меч и по всем прогнозам собирался отправиться в мир иной еще до рассвета. Так, поверите ли, жив до сих пор, и, вероятно, не преставится еще долгое время. Сегодня об этом чуде во всех храмах трезвонят -- неужели не слыхали, Лавора?
-- Я редкий гость в храмах, государь, -- вздохнул Лавора.
-- Очень зря, -- ответил Его Сиятельство.
При всех своих несомненных достоинствах, имел Арин III Легор Айко один существенный для коронованной особы недостаток -- чрезвычайно уж был религиозен. Понтифекс*
--------------------
*Глава церкви в Айко.
--------------------
Антонион очень этим пользовался. Впрочем, примат духовной власти над светской это ему установить не позволило -- религиозность герцога столь далеко не простиралась.
-- Я не понимаю причин, столь неожиданно и быстро объединивших наших соседей, -- задумчиво проговорил второй советник, -- Никаких предпосылок не было, даже наоборот -- все шло к очередной войне за Вормерон*
--------------------
*Спорная территория между Саагором и Аазуром.
--------------------
опять же, в дележе Кааторского наследства они должны были поучаствовать.*
--------------------
* Каатор -- Великое княжество. Во время описываемых событий переживало период глубокого кризиса и гражданской усобицы, вызванной отсутствием законного наследника у скончавшегося незадолго до этого Великого князя Перона V Баски.
--------------------
С какого нечистого на нас накинулись?
-- Причина имеет сиреневый цвет и крылья, -- пояснил Арин III, -- Дракон называется.
Сэр Рэндом Витара, барон Тайра, известный знаток старинных легенд и преданий, замер с открытым ртом, судорожно вздохнул и выпучил глаза.
-- Так дракон сиреневый?!! Лавора, что ж вы раньше молчали?!! -- возопил он наконец.
-- Полагал, что вам это и без меня известно, -- ехидно ответил первый советник, -- К тому же я уже выяснил, что это не тот дракон. И Аазур с Саагором это должны были уже понять.
-- Как вы это выяснили? -- отмахнулся второй советник, -- Сам он вам это сказал?
-- Представьте себе, -- невозмутимо ответил сэр Алан, -- Ко всему прочему он пределы Айко уже покинул.
-- Тогда опять ничего не понимаю, -- пробормотал сэр Рэндом, -- Зачем тогда война?
-- Приказы не всегда доходят до войск вовремя, -- глубокомысленно отметил сэр Руджер, не отрываясь от чтения, -- До дипломатов, надо думать, тоже.
-- Да вы читайте, Мезагучи, читайте, -- ласково произнес герцог, -- Хотя вы, похоже, абсолютно правы.
-- Да, собственно, что тут читать? -- пожал плечами барон, -- Я и так знал, что Йагона сволочь, а теперь вижу, что был абсолютно прав.
-- Вот и славно, -- сказал Арин III, -- Готовьтесь принимать дела. С сегодняшнего дня третьим советником будете вы. Кого считаете возможным назначить легатом преторианцев?
Благородный Карено задумался на секунду.
-- Кентуриона Корзуна, я бы сказал. Неглуп, исполнителен, верен, амбициозен и имеет задатки полководца. Лучший офицер в гвардии.
-- Ну, и быть посему, -- изящно взмахнул рукой Его Сиятельство, -- Сейчас сюда прибудет благородный Йагона, и мы предложим ему написать прошение об отставке. В связи с преклонными годами. Нехорошо старика казнить, право же. Не по божески это.
* * *
На сей раз, Арин III решил принять посла Соэзу Ини в Большом тронном зале, используемом обыкновенно лишь в праздники. Этим он как бы намекал барону, что ультиматум Саагора, как и объявление войны, могут только развеселить его -- не более. Посол намек понял, но виду не подал. Отвесив все предписанные этикетом церемониальные поклоны и реверансы, Соэза остановился перед троном. Сидевший на возвышении Его Сиятельство поглядывал на посла с изрядной долей ехидства.
-- Герцогу Айко, Арину Легору, от короля Саагора, Маэро, привет и пожелания долгих лет царствования, -- громко произнес барон Ини.
-- И брату нашему, Маэро, царствовать долго и счастливо, -- кивнул герцог в ответ, -- Здоровы ли брат наш, супруга его и дети?
-- Милостью Богов -- здоровы, -- ответил посол.
-- Мы счастливы слышать об этом, -- взгляд Арина III стал еще более ехидным, -- Что пожелал брат наш сообщить нам?
Посол тяжело вздохнул.
-- Его Величество, в великой мудрости своей, опечален состоянием дел в Итори, но размыслив решил, что нету вины на жителях Айко за то, что богомерзкое чудище -- дракон -- разоряло и убивало подданных саагорской короны, и, коль скоро не изменил своего решения Ваше Сиятельство об изгнании дракона со своих земель, будет Его Величество полностью удовлетворен.
-- Радостно слышать это, -- ответил герцог и вид у него стал совсем уж ехидным, -- Нынче уже выступает кентурия преторианцев на бой с чудовищем. Пожелает ли посол, или кто из его подчиненных, отправиться с ними? Благородный Каэно, быть может?
-- Я сам хотел просить Ваше Сиятельство об этом, -- спокойно ответствовал посол.
-- Славно, -- сказал герцог, -- А от Аазура поедет благородный Бредигард -- король Оттон тоже весьма озабочен появлением дракона и опасается его налетов. Солдаты выступают через три часа. Желаете еще что-то передать, посол?
-- Нет, Ваше Сиятельство.
Аудиенция была на сем закончена, начались официальные расшаркивания, которые сэра Алана, наблюдавшего за всем действом из уголка, не интересовали -- он начал потихоньку пробираться к выходу.
-- Лавора, -- дурак герцога тихонько пихнул первого советника кулаком в спину, -- Признавайся, поганец этакий, если дракон сделал нам всем крыльями, то как ты собираешься всех убедить в том, что он изгнан?
-- Все-то ты знаешь, -- пробормотал сэр Алан, -- И откуда бы?
-- А у Арина есть в кабинете такой хитрый гобеленчик, за ним все отлично слышно, -- Массена хихикнул, -- Ну, я слушаю, как ты рассчитываешь выходить из ситуации?
-- С трудом, -- процедил Лавора сквозь зубы, -- Тебе-то, что за печаль, а, сэр Тревор?
-- А мне, сэр Алан, -- Массена подхватил первого советника под локоток и потащил за собой как на буксире, -- беда самая что ни на есть простая. Ты как думаешь, родину только в Четвертом столе твоей Канцелярии любить могут?
-- Массена, не смеши -- у меня спина больная, -- Лавора закатил глаза, демонстрируя свое отношение к шутовскому патриотизму.
-- А голова не больная?
-- А голова вот, представь себе, нет! -- первый советник начал потихоньку закипать.
-- Да?
-- Да.
-- Да-а?!!
-- Да!!!
-- Да ты что! -- по слогам проговорил Массена, -- Странно, вроде бы еще на месте...
-- Так, Тревор, чего ты от меня хочешь? Говори уже прямо.
-- Прямо?
-- Прямо!
-- Ну, прямо так прямо, -- вздохнул шут, вытягивая сэра Алана на балкон, -- Вот представь такую ситуацию, дружочек. Едут наши храбрые преторианцы дракона шугать, с ними гордо так прутся аазурский и саагорский военные атташе, которые за резидентуры в Айко отвечают... Улавливаешь мою мысль?
-- Пока -- нет, -- советник нахмурился, -- Но я пытаюсь, так что ты продолжай, давай, а я послушаю.
-- Но ты уже согласен, что муляж не спасет ситуацию?
-- Ну конечно, они же иностранцы, а не идиоты.
-- А теперь представь, какой будет скандал, когда дракона на месте не окажется? Чья голова полетит?
-- Моя, -- скрипнул зубами сэр Алан, -- Если только войны не случится.
-- И если случится, все одно полетит. Будем надеяться, что в переносном смысле. Теперь просчитай ситуацию -- ты же умный, а я дурак.
-- Нет уж, давай-ка лучше послушаем не мои умности, а твои глупости. К чему ты клонишь, Тревор?
-- Ну, хорошо, -- шут страдальчески вздохнул и возвел очи горе, -- Дракона не обнаруживается, гремит жуткий скандал, на тебя вешают всех собак и отправляют в ссылку, в твое собственное поместье. Кто занимает пост первого советника?
-- Да неужто же ты? -- попытался поиронизировать Лавора.
-- Алан! -- Массена погрозил первому советнику пальцем.
-- Ну, хорошо, навь с тобой, Витара его занимает. И какого лиха ты заставляешь меня произносить понятные любому ребенку вещи?
-- Думай дальше, дружочек, -- шут устало облокотился на балюстраду, -- Третий советник у нас уже есть. Кто становится вторым?
-- Тут несколько вариантов. Дом Рокухара потерял все преимущества -- уже и так ясно, что на балу в честь совершеннолетия коронессы Его Сиятельство расстанется с леди Алисой. Кто будет согревать его ложе в дальнейшем -- тайна сия велика есть. Я, по крайней мере, никогда не мог понять, по какому принципу он себе фавориток подбирает
-- Умница, -- захлопал в ладони Тревор, -- Кто еще на примете?
-- Хм... Остальные дома... Ну, не знаю. Мезагучи точно не получат -- у них в руках армия и выдвигать на главу Канцелярии кого-то из того же дома, равносильно политическому самоубийству. Наши бароны просто дружно съедят и герцога, и сэра Руджера. Тайра не назначат -- тоже ясно как белый день, и все по той же причине. Кто остался? Насу, Микуса и Энги? Шансы примерно равны, а, следовательно -- их нет. Особенно у Микуса, которые дали герцогству Понтифекса и двух из семи Предстоятелей*
-------------------
*Ранг церковного иерарха в Айко, следует сразу после ранга Понтифекса.
-------------------
Партия коронала слишком слаба, да и поддержки он не имеет. Честно говоря, я сомневаюсь, что он доживет до своей коронации. Думаю, это будет выдвиженец из низов, человек неблагородного происхождения. "Единорог", скорее всего.
-- А еще это может быть почтенный Васса.
-- Ты что, охренел?!! -- глаза у Лаворы вылезли из орбит, -- Это не смешная шутка, дурак!
-- Это не шутка, -- вздохнул Массена, -- Это печальные реалии. Кстати, знаешь, почему ты не усидишь на своей должности и двух недель? За тобой никто не стоит, кроме твоей Канцелярии. А Канцелярии сами по себе политической силой в Айко не были и не будут.
-- Ну, сейчас ты мне предложишь стать чьим-то протеже, -- скорчил физиономию сэр Алан, -- Вот оно мне надо?
-- Ничего я тебе предлагать не буду, -- хмыкнул шут, -- Тебе уже все предложили. Или ты мечтаешь жениться на коронессе?
Благородному Лаворе потребовалась почти минута, чтобы понять, что именно сказал Массена.
-- Слухи о моей возможной женитьбе сильно преувеличены, -- буркнул он наконец.
-- Мндя? Ну, как хочешь. А теперь я тебе расскажу дальнейший сценарий. Итак, тебя снимают с должности, первым советником становится сэр Рэндом, вторым -- Васса, которого на деле будут контролировать начальники столов. О, их-то Тайра не потянет в Канцелярию первого советника, отнюдь! Армия становится подконтрольна Мезагучи, но война все одно происходит, и идет на два фронта. В Айко, где кроме доместиков и стражи, войск не остается, вспыхивают беспорядки, герцог и коронал гибнут, а коронесса выходит замуж за сына своего спасителя и благодетеля, опоры трона, баронета Остина Тайра. Вуаля, сэр Рэндом на коне, сэру Руджеру, после героической обороны перевалов не остается ничего иного, как присягнуть Софии и ее детям, остальные... Ну, поскольку война будет и с Аазуром, и с Саагором, ополчения также будут измотаны... Кроме ополчений Тайра.
-- Ни на миг не сомневаюсь, что так все и планируется.
-- Так все и будет!!!
-- Массена, ну ты меня уже совсем не уважаешь, -- буркнул Лавора, -- Не ты один умеешь выводы делать. Само собой я подготовился.
-- Смотри, дружочек, -- сощурился шут, -- Ты ведешь опасную игру. Кстати, ты будешь ныне в одеоне? Маэстро Лернеро сегодня дает премьеру. "Императора Лотира". Герцог будет, послы будут...
Сэр Алан Лавора мысленно ругнулся.
* * *
-- Сэр Алан, а я вас везде ищу, -- произнес благородный Даэло, переступая порог особняка первого советника.
-- Сэр Вазма, а я тоже везде вас ищу, -- ответил Лавора и жестом пригласил гостя проходить, -- Вы как раз к ужину.
-- Мой нюх меня не подвел!!! -- расхохотался Даэло.
-- Если нюх на неприятности, то -- да.
-- Что у нас опять плохого? -- поинтересовался сэр Вазма, вручая плащ, шляпу и меч дворецкому.
-- О, это еще даже я не все знаю! -- ответил сэр Алан, -- Вот Тревор нас сейчас и просветит. Пойдемте в столовую, все уже накрыто.
-- Посмотрим-посмотрим, что вам сегодня Боги послали.
В этот вечер Боги послали сэру Алану и его гостям: суп бобовый с заячьими почками; суп овщной; уху из горной форели; кашу пшенную с мясом, салом и заморскими специями; кашу гречневую с жареными грибами; поросенка зажаренного на вертеле, поданного в винно-горчичном соусе и с запеченными яблоками; индейку печеную, фаршированную; рагу овощное; салат мясной, печеночный; салат фруктовый; грибы соленые; кровяную колбаску; окорок копченый нарезанный; сало свиное соленое; хлеб белый свежеиспеченный. Ко всему этому прилагалось пять бутылок красного моэсского, две бутылки игристого саагорского, четыре бутылки рокухарского мускатного, а также небольшой бочонок с молодым темным элем.
Сэр Алан, как и приличествовало по этикету, сел во главе стола, после чего места за ним заняли и остальные присутствующие. Этим вечером отужинать к первому советнику были приглашены, Дорин Троцера, Родгар Тагету, Алан Кабо и леди Лютия Тамика. Лавора, который очень любил вкусно поесть и сладко поспать, каждый неприятный, или даже просто тяжелый разговор пытался сопроводить приемом пищи, что настраивало его на философский лад. Если бы только первый советник не вел столь нервную и беспокойную жизнь, то наверняка бы уже растолстел до неприличия (о чем втайне мечтал).
-- Господа, у меня для вас пренеприятнейшее известие, -- заявил Троцера, едва взявшись за столовые приборы.
-- Скажи мне, что помер барон Тайра, -- хмыкнул благородный Даэло, -- Я всплакну на его могилке.
-- Перестаньте придуриваться, сэр Вазма, -- очаровательно улыбнулась леди Лютия, -- Здесь все свои.
-- Да-да, вот именно, -- поддержал ее начальник Четвертого стола, -- Буду краток. Час назад, от апоплексического удара, скончался сэр Брего Йагона.
-- Так, я не понял... -- сэр Алан не донес до рта ложку и настороженно посмотрел на Троцеру, -- Он же только через месяц, в своем поместье должен был скончаться. Вы чего там в своем Четвертом столе за самодеятельность развели?!!
-- Да... Да это не мы!!!
-- А кто?!! -- грозно спросил Лавора.
-- А вот не знаю! -- развел руками Троцера.
-- А кто знает?!! -- взъярился первый советник.
-- А вот он! -- Дорин указал на спокойно уплетающего ужин Кабо.
-- Господин почтенный начальник как всегда преувеличивает мою осведомленность, -- спокойно произнес тот, вздохнул, отложил ложку и поглядел в глаза советнику, - Ну вот откуда я могу знать? Не знать моя работа, а делать догадки и предположения.
-- Слушай, авгур, хватит загадками изъясняться, -- порекомендовал Алану сэр Вазма, -- Ты прямо скажи, что вы там своим отделом насочиняли?
-- Присоединяюсь к предыдущему оратору, -- сэр Алан откинулся на спинку кресла, скрестил на груди руки и внимательно посмотрел на главу аналитиков, -- Излагайте.
-- Извольте, -- Алан Кабо сложил руки "домиком", -- Благородного Йагона нам сдал сэр Рэндом Витара, более того, он полностью поддержал обвинения, выдвинутые против него. Притом, заметьте, сэр Брего даже не пытался сопротивляться, когда Его Сиятельство показал ему документы, и предложил уйти в отставку по-доброму. Конечно, улики -- это хорошо, но мог же он нагадить предавшему его барону Тайра? Начать утверждать, что многое он, мол, делал по его приказу, тем паче, что это правда? Но он этого не сделал. Почему?
-- Не имел доказательств? -- предположил Родгар.
-- Тагету, ну это же элементарно! -- поморщился Кабо, -- Он знал о грядущей отставке. Откуда, спросите вы? От Витара и знал. Именно поэтому он ничего не сказал в свою защиту или в его обвинение. Он не учел одного, того, что его сыграли в темную, что он перестал быть нужен. Вот сэр Рэндом его и устранил, как опасного свидетеля своих намерений. И тут-то мы переходим к новой вводной. Господа, прошу всех прочесть, а я, с вашего позволения, пока продолжу трапезу.
Алан извлек из лежащей рядом с ним папки несколько исписанных убористым почерком пергаментных листов и роздал их окружающим, после чего вновь вернулся к еде.
-- Занятно, -- хмыкнул Лавора дочитав, -- Я пришел к тем же выводам. Более того, сегодня мне то же самое выложил Массена, только более сжато. Без столь шокирующих подробностей. Кстати, кто объяснит мне, что все же задумал Тревор?
-- Ну, это совсем просто, -- пояснил Кабо, -- По оперативным данным он продвигает на роль будущего Понтифекса Предстоятеля Фарсониана, который, как известно, не принадлежит к Великим Домам. Отсюда и набожность герцога, более чем напускная, поверьте, и уступки храмам, которые на деле лишь делают их более зависимыми от светской власти. Свалив же нашими руками Тайра, ему остается устранить с поста третьего советника благородного Карено, в результате чего, впервые за всю историю Айко, складывается ситуация, когда высшие должности герцогства не занимает ни один барон или баронет. Он готовит смену элит. Лендлордов, на новую аристократию, ненавидимую Домами, а потому обязанную всем короне, следовательно -- преданную. Потому он и помогает благородному Лаворе -- ведь его падение означает крах замыслов шута.
-- А избежать моего падения, -- буркнул сэр Алан, -- мы сможем только в том случае, если дракон будет красиво изгнан.
-- И что мы будем для этого делать? -- не выдержала Тамика.
-- Ничего, -- советник обезоруживающе улыбнулся, -- Я уже все сделал.
-- Если вы все сделали, значит, дракон будет? -- с невинным видом поинтересовалась леди Лютия.
-- Конечно, -- улыбнулся сэр Алан, но тут же посерьезнел, -- И это возвращает нас к пшику с темой ноль семьдесят девять. Думаю, все версии отработаны, а поскольку мы все здесь, виновных найдено не было. Итак, соображения аналитиков?
-- Внешняя сила, -- отозвался тезка первого советника, -- Кто именно, ответить затрудняюсь. Утечка, вероятно была -- в каком районе вас ждать враг знал, но точное место не вычислил, иначе их было бы отнюдь не трое.
-- Дорин?
-- Рито Арана, -- ответил Троцера, -- Он раскололся. Сказал, что часть информации, очень незначительную часть, передать все же успел.
-- Значит все же аазурцы? -- удивилась леди Тамика.
-- Возможно, -- ответил Лавора, -- Дорин, а что говорит Виризг?
-- А ничего не говорит. У сэра Валентайна был строгий приказ -- перехватить вас по дороге к дракону, или, если не выйдет, на обратном пути. Всех спутников, если бы они с вами были, предписывалось убивать на месте, без разговоров. Распоряжение отдавала некая дама в вуали, которую он никогда не видел раньше, но которая назвала все пароли, по которым он обязан был повиноваться. Все. Это пустышка. Тупик.
-- Ну, хорошо, -- вздохнул сэр Вазма, наполняя кубок мускатным вином, -- Похоже аазурцы в кои-то веки смогли наладить работу своей разведки -- нельзя же все время так садиться в лужу, как это постоянно делают они. У меня другой вопрос.
-- Вопрошайте, -- предложил Лавора и вцепился зубами в кусок мяса.
-- Вопрошаю, -- кивнул благородный Даэло, -- А что нам теперь делать с Саагором и Аазуром? Войска они у наших границ развернули, то, что войну они нам все же объявят -- это не вопрос, даже к ведьме не ходи. Как будем выкручиваться?
-- А никак, -- ответил первый советник, -- Нанесем превентивный удар. Родгар, покажи-ка господам, и прелестной леди Лютии, свои выкладки.
Лицо Дорина Троцера отразило глубокое сомнение в том, что непутевый секретарь сэра Алана может сочинить хоть что-то путное. Родгар на столь скептическое отношение к своим талантам внимания не обратил, а молча встал, вышел в соседнюю комнату, и вернулся обратно с шестью увесистыми папками -- по одной для каждого из присутствующих. Раздав документы, он терпеливо принялся ждать вопросов.
Читали в полной тишине. Наконец сэр Вазма нахмурился и произнес:
-- Не совсем понимаю... Это выкладки из отчетов глав трех первых столов нашей Канцелярии, но по военной или дипломатической тематике ничего нет.
-- Забавное чтиво, -- согласился Троцера, -- Но совершенно не по моей части. Я даже проголодался, пока читал.
-- А вот мне вы, Родгар, аппетит, похоже, отбили, -- пробормотал Алан Кабо, -- Напрочь.
-- Да в чем дело? -- удивился глава Четвертого стола.
-- Родгар, поясни нам свои выводы, -- благородный Лавора в открытую наслаждался чужим недоумением, -- Только попроще.
-- Хорошо, сэр Алан, -- кивнул секретарь, -- Господа, леди Лютия, здесь показана динамика роста населения, особенно городского, на территории Айко, скачки цен на продукты, с поправкой на коэффициент урожайности, а также, рост объемов производства продуктов питания. Если быть точнее -- практически полное отсутствие такого роста. Как вы помните, десять лет тому назад Его Сиятельство и все Великие Дома, удрученные ростом количества бродяг, приняли резолюцию о недопустимости разорения крестьян благородными. Тогда же был установлен лимит на количество земель, подвергаемых огораживанию. Часть бродяг вернулась к землепашеству, некоторые прижились в городах, но, самое главное, миновала угроза продовольственного кризиса в герцогстве. А ведь призрак большого голода был уже не за горами.
-- Да-да, конечно, -- пробурчал сэр Вазма, -- Это сильно ударило по производству шерсти, но в необходимость такой меры поверили все. Только при чем тут?..
-- Все очень просто, -- усмехнулся Кабо, -- Мальчик произвел тщательные расчеты, которые однозначно утверждают: еще лет пять-семь, и Айко не сможет само обеспечивать себя продовольствием, слишком уж разрослись города. Уменьшить количество огороженных земель мы тоже не можем, поскольку это разорит огромное число ремесленников и вызовет бунт. Выход только один -- экспансия за перевалы. Грядущая война, конечно, уменьшит наше население, но это временное решение, на год или два, не больше. Деревенские семьи известны своей плодовитостью.
-- И кто еще знает обо всем этом? -- спросил Дорин.
-- Только мы с вами, -- ответил Тагету, -- Данные были собраны, что называется, с миру по нитке, никто кроме меня не знает зачем и для кого шли разные запросы. К тому же, эта работа заняла у меня целый год, так что никакой особо высокой активности в переписке по этим направлениям не было.
Троцера ненадолго задумался, а затем махнул рукой.
-- Ну и Боги с ним. Экспансия, так экспансия. Давно пора вернуть имперскую славу. Вопрос не в этом, вопрос в другом. Поддерживаем ли мы устремления Массены?
-- Поддерживаем однозначно, -- ответил Лавора, -- Это почти единственный шанс для нас, сохранить свои места и головы.
-- Это означает открытую войну с домом Тайра, -- заметила леди Лютия, -- А нам в ней опереться не на кого. Герцог сдаст нас при первой опасности.
-- Можно и чуть проще, хотя я и не знаю, пока, как это реализовать, -- сказал Кабо, -- Сэра Рэндома можно скомпрометировать. Так скомпрометировать, что Легор-Эспата перед ним окажется сущим младенцем. Став посмешищем или позорищем для всех Великих Домов он вынужден будет уйти сам, а достойного приемника у него нет -- слишком уж авторитарная личность.
-- Ну, вот и славно, -- подвел черту под обсуждением первый советник, -- Господа Троцера и Кабо, вам поручается разработка операции. Можете привлечь Родгара. На все про все у нас пара месяцев есть. Леди Лютия, вам задание особое. Вы, кажется, официально числитесь у нас как благородный Эона, секретарь начальника Первого стола Канцелярии? Вам предстоит "случайно проболтаться" Массене о выкладках Тагеты. Только, умоляю, осторожнее -- он не должен почувствовать фальши. На подготовку и реализацию операции даю вам две декады. Сэр Вазма, вы пока в резерве. Все, господа, приступаем к выполнению.
Гости-подчиненные, за исключением Даэло, поспешили откланяться. Наконец, когда все покинули особняк сэра Алана, тот вернулся в столовую, где Даэло меланхолично жевал ногу индейки, и произнес:
-- Ну, а теперь вы, благородный сэр. Что такого случилось, что вы, опытный агент, вопреки всем инструкциям, пришли ко мне сегодня, фактически засветившись перед всеми, кому не лень?
-- Во-первых, -- спокойно ответил сэр Вазма -- я не знал, что сегодня вы совмещаете ужин и планерку. Во-вторых, мне отчего-то подумалось, что вам будет любопытно узнать о том, что убит наш агент. Законсервированный агент, о котором знали только мы двое.
-- Кто? -- рухнул в кресло Лавора.
-- Страй Корзуна.
Первый советник устало прикрыл глаза и помолчал.
-- Что с ним случилось? -- спросил он наконец.
-- А ничего. Обнаружен у себя дома, за час до моего к вам прибытия. Следов насильственной смерти нет. Улик нет. Свидетелей нет. Медикус заявил, что сердце отказало. Вот вы хоть раз слышали, чтобы у молодого парня сердце отказало просто так?
-- Не слыхал... -- пробормотал Лавора, отрицательно покачав головой, -- Вот же, проклятье! Поручить расследование некому -- никто не знал, что это мои люди! Если начнут серьезно шерстить, могут и на Зима с Каа выйти. Вы навели хоть какие-то справки?
-- Да, хотя пришлось быть очень осторожным. Вернулся он поздно ночью, скорее даже -- ближе к утру. Как я понял, вы видались в салоне у леди Дихано?
Советник молча кивнул.
-- Вернулся не один, -- продолжил доклад сэр Вазма, -- С дамой. Может, даже, и с девицей. Их видел ночной обходчик улиц.
-- Он сможет ее опознать? -- спросил Лавора.
-- Никогда в жизни. Он не подходил близко, да и темно еще было. Правда, уверяет, что на потаскуху она ни одеждой, ни манерами не похожа. Чувствуется леди.
-- Гетера? -- предположил сэр Алан, но тут же сам себя опроверг, -- Какая в Бездну гетера попрется ночью к кавалеру на дом? У себя примет.
-- Именно, -- согласился Даэло, -- Вы не заметили, с кем он уходил из салона?
-- Нет, -- ответил советник, -- Там была такая суета с этим Понера... Да, сэр Вазма, у меня к вам просьба. Благородный Валетта завтра спешно покидает страну. Будьте добры, завербуйте его, а-то грех такой случай упускать.
-- Да уж, -- крякнул благородный Даэло, -- После такого скандала в сотрудничестве с Четвертым столом его никто не заподозрит. Такое бесчестье... -- сэр Вазма покачал головой.
-- Что-то еще удалось узнать? -- спросил сэр Алан.
-- Увы, -- развел руками благородный Даэло, -- Даже яд не определился. Сегодня Корзуна был в увольнении, так что обнаружили его только вечером. Страй платил одной вдовушке, чтобы она прибиралась у него, она-то его и нашла. Судя по всему, умер он на рассвете.
-- А она?..
-- Чиста, как слеза младенца.
Лавора на несколько минут погрузился в тяжелые размышления, затем встряхнулся, как пес, вылезший из воды и вздохнул.
-- Может случайность? Месть ревнивой женщины, которую он бросил? Ладно, к навам, сэр Вазма. Поедемте-ка в одеон, сегодня там, -- советник чуть сморщился, - премьера. Все равно вас уже заметили, и взяли на карандаш.
-- А поедемте! -- ответил Даэло, -- Определенно не вижу причин, почему бы это благородным сэрам не съездить на премьеру спектакля! Только, сначала развейте мои недоумения. С чего это скотина Истара начал передо мной лебезить, заискивать, да с таинственным видом намекать, что вы ему что-то там рассказали?
-- А-а-а-а-а-а-а-а!!! -- расхохотался Лавора, -- Это было достойно пера лучших комиков империи! Представьте, возвращаюсь я от вас, и первым делом еду во дворец...
* * *
Одеон города Айко был построен в старых имперских традициях. Полукруглую, как устоялось веками, сцену, окружали ряды поднимающихся каменных скамей, опоясывающих подмостки ширящимися дугами. Напротив скамей, в конце сцены высилась стена, на которой крепились декорации, и за которой находились музыканты, чья игра разносилась по всему залу посредством хитрой системы воздушных каналов. Сверху, там где заканчивались скамьи, находились крытые ложи для знати и богатеев, разделенные тремя арочными входами, закрываемыми на время представления. Впрочем, на ложи знати из зала попасть было невозможно -- разве что посредством веревки и крюка. В эти отделанные с роскошью и изяществом маленькие комнатки вели отдельные входы.
Ложа Его Сиятельства находилась на самом выгодном месте -- напротив сцены. Справа, все по той же старинной традиции, находилась ложа наследников, а слева -- первосвященника. Прочие ложи снимались теми, кто мог их оплатить, хотя некоторые традиции все же соблюдались. Так, к примеру, в большинстве случаев, соседние с понтифексовой и короналовой ложами помещения, могли снимать только бароны, баронеты и советники, и лишь их неявка на представление позволяла кому-то менее знатному занять эти места. Самыми непрестижными считались маленькие, на три места балкончики, расположенные с самых краев, но именно в них попасть было совершенно невозможно. Их расположение, не самое удобное для просмотра представлений (еще бы, все действо приходилось наблюдать сбоку), было идеальным для наблюдения за залом и остальными ложами. Именно поэтому, один балкон был навечно закреплен за Тайной Стражей, а второй -- за Тайной Канцелярией.
В этот-то балкон и привел Лавора сэра Вазму. В целом, конечно, ничего особенного в этом не было -- приключение первого советника в поместье Даэло уже стало анекдотом, пересказываемом во всех салонах, но при этом не наводить на мысли о некоей причастности благородного Даэло к Четвертому столу Канцелярии первого советника не могло.
-- Сто лет не был в одеоне, -- вздохнул сэр Вазма, усаживаясь в кресло, -- У этих пошлых саагорцев только жонглеры, шуты, да бродячие труппы каких-то недоносков. Ну, факиры, правда, еще есть.
-- И не говорите, благородный Даэло, -- сэр Алан внимательно осмотрел остальные ложи, -- Никакой культуры. Куда бедному благородному податься? Кошмариус.
До начала представления оставалось еще около получаса, но партер был уже полон, и время от времени, то тут, то там, вспыхивали ссоры из-за лучших мест.
Ложи знати же, напротив, были полупусты -- те кто заказал свои места заранее, могли не торопиться, и подойти к самому началу действа. Зрители этой категории сейчас, в большинстве своем, фланировали по площади перед одеоном, пуская пыль в глаза друг-другу, и надеясь на милостивое внимание герцога по его приезду. Ну, а если совсем повезет -- причуды сильных мира сего непредсказуемы -- и приглашения в его ложу. Прецеденты бывали. То, что все места в ложе на сегодня заняты, знали очень немногие.
Понтифекс Антонион, в сопровождении семи иерархов различного ранга (ложи наследников и Понтифекса были рассчитаны на восемь мест) уже занял свое место, и неторопливо вел беседу со своими спутниками. О чем шла речь, можно было лишь догадываться, но все так и лучились благочестием.
Еще одну ложу, не самую почетную, но и далеко не худшую, оккупировали барон Насу и почтенный Васса, окруженные прихлебателями. Эти тоже лучились благодушием и довольством. Странного тут ничего не было -- первый богатей Айко давно вел коммерцию с благородным Эспата, который -- агенты Тайной Канцелярии навели справки -- приехал в столицу лишь с целью повыгоднее продать первую партию жадеита, недавно обнаруженного в его баронстве. Судя по всему, сделка состоялась к вящему удовлетворению сторон.
-- Сэр Вазма, завтра большая герцогская охота, -- сказал советник, -- Достать вам приглашение?
-- По логике вещей, для легенды, конечно бы недурно было... -- задумчиво ответил тот, -- Но знали б вы, как мне все эти охоты в Саагоре надоели. Там ведь заняться больше нечем! Пиры, турниры, да охоты. Скука смертная. Впрочем, однажды я предложил королю Маэро устроить большую королевскую рыбалку.
-- Это как? -- удивился сэр Алан.
-- Это никак, -- усмехнулся Даэло, -- Заявил, что старинная полузабытая имперская традиция. Пришлось импровизировать на ходу.
-- Представляю себе эту картину, -- рассмеялся Лавора.
-- Не представляете! -- категорически не согласился сэр Вазма, -- Специальных гончих щук достать, конечно, было негде, повывелись за столько-то веков... Ну что вы так смеетесь? Не может же король бегать по плесу с острогой, или бросать невод как оглашенный! Зато трубили мы знатно. Рыбу, конечно, всю распугали, промокли как собаки... Нет, сэр Алан, так хохотать -- это уже просто неприлично. Да успокойтесь, на вас дамы смотрят! Зато, представьте картину: по берегу заливного озера, на расстоянии ровно пяти с половиной шагов друг от друга... Да, именно на таком, не спорьте! Это старинная имперская традиция! Стоят, значит, пажи да герольды, держат в руках фанфары, и трубят в них, опустив раструбы в воду. Звук был, я вам доложу... За ними, в непосредственной близости, носятся егеря, дудят в охотничьи рожки и старательно думают, чем заменить специально обученных чаек. И где вообще взять чаек в Саагоре, если до ближайшего моря... Ну, полноте, не стоит плакать, никого не казнили. Маэро вообще мужик не злой. Главный королевский лесничий, для которого, как вы понимаете, такая охота была в новинку, лицом в грязь не ударил. Правда, едва не утоп. Разогнал своего битюга во весь опор и сиганул в омут с обрыва. Бедная животина отбила все внутренности... Я про коня, разумеется. Зато шума и плеска было-о-о-о!!! Рыбы повсплывло-о-о-о-о! А жаб-то, сколько!!! Его Величество влетели в воду следом, хотя ума не прыгать с обрыва, конечно, хватило, и самолично насадили на пику крупного сомика, после чего изволили разойтись, и начать кидать дротики в изумленных падением лесничего карпов. Наследный принц от папеньки решили в удали не отставать, и, вооружившись сачком, последовали за ним. Изловили здоровенную щуку, между прочим. А лесничему за подвиг пожаловали наследственный титул Королевского Рыбаря и добавили на герб того самого сомика и двух карпов. Не смотрите на меня так, Лавора, я не выдержу, если вы умрете! После этого местная знать, ожидающая, пока изловленная государем и наследником рыба будет приготовлена, развлекалась стрельбой из лука по привязанным к деревьям жабам, а жабы там размером, доложу я вам... Да что с вами, вы икаете? Победил какой-то мелкий дворянчик, за что на герб ему была добавлена жаба, держащая в пасти стрелу. А что такого? У вас вообще на гербе свинья.
-- Кабан, -- простонал первый советник, -- Дикий.
-- Ну, так жаба тоже не домашняя была, -- спокойно отреагировал благородный Даэло, -- Так что не поеду я на охоту, скучно там. И хватит уже смеяться, вон, кто-то в ложу коронала входит.
Сэр Алан утер слезы, выступившие от смеха, и попытался принять серьезный вид. Получилось плохо.
-- Коронесса София с двумя фрейлинами, -- ответил он, -- Ничего особенного. Её Светлости послезавтра исполняется шестнадцать лет, по поводу чего будет грандиозный бал. Хоть на него-то вы пойдете, сэр Вазма?
-- Бал? Ну, на бал можно, -- благородный Даэло с интересом посмотрел на дочь Арина III.
Посмотреть и впрямь было на что. Хотя коронесса и не попадала под общепринятые стандарты женской красоты, была она на редкость привлекательна. Среднего роста, золотоволосая, как и мать, стройная, с небольшой грудью и узкими бедрами, она чем-то напоминала озорного мальчишку, однако в ней, при этом, было столько женского очарования, что у привыкших к пышным формам придворных, перехватывало дыхание, когда Её Светлость проходила мимо.
Лицом она удалась в отца. Высокий открытый лоб, мягкие волевые черты, легкая, практически незаметная курносость, прямые черные брови, тонкие губы, созданные, казалось, специально лишь для улыбок... И все это следовало помножить на обворожительный взгляд небесной голубизны глаз. Коронесса очаровывала всех при первой же встрече.
Её Светлость прошла в ложу и опустилась в кресло. В каждом ее движении чувствовалась такая грациозность и аристократичность, такая порода что сэр Вазма невольно вздохнул.
-- Ну вот, скоро следует ждать и нашего любимого герцога, -- заметил Лавора, -- Интересно, появится ли коронал? Он, вроде бы как в трауре по другу.
-- Так Понера же жив.
-- Но очень, -- сэр Алан внушительно поднял палец, -- очень болен.
-- Придет, -- махнул рукой сэр Вазма.
-- И откуда такие выводы? -- первый советник с интересом глядел на благородного Даэло.
-- Да вот он, в ложу входит.
-- Действительно? -- сэр Алан посмотрел в ту сторону, -- Действительно...
-- Интересно зайцы скачут, -- хмыкнул сэр Вазма, -- Это как вам удалось?
Удивление благородного Даэло легко было понять. Вард Легор, коронал и наследник престола Айко, появился в ложе в сопровождении трех своих друзей (сэров Рихара Тимману, Роберта Геральто и Джустина Рамиро) и сэра Каа Корзуна, причем с последним он шел под ручку и премило беседовал. Дракон явно чувствовал себя несколько не в своей тарелке.
-- Они сдружились на тему заботы о несчастном сэре Даине, -- сэр Алан напустил на себя скучающий вид, -- Тот Корзуна жизнь спас. Кстати, братья, судя по всему, еще не в курсе постигшей их трагедии.
-- Оно и видно, -- усмехнулся благородный Даэло, наблюдающий как коронал представил дракона сестре, затем по-дружески обнял Кааха за плечи и усадил в кресло, только после чего сел сам, -- Однако, я вам доложу, недурная карьера. Парень едва приехал в столицу, а уже в друзьях с наследником.
Лавора предпочел отмолчаться.
-- Меня терзают смутные сомнения, -- продолжил меж тем сэр Вазма, -- Сначала борьба Массены с баронами, затем выкладки Родгара о неизбежности экспансии, теперь этот юноша рядом с короналом... Вы что, намереваетесь утвердить Варда Легора на роль Лотира Легендарного? Тот тоже, вроде бы, с драконом дружил. И не говорите, что я не правильно понял, кто есть Каа Корзуна.
-- Вопрос, конечно, интересный, -- хмыкнул советник, -- Честно отвечу -- не знаю. Сейчас меня больше интересует спасение шкуры человека, который всегда был мне особенно дорог. Меня.
Благородный Даэло добродушно усмехнулся.
-- Сэр Алан Лавора, гербовой дворянин, в кои-то веки озаботился своим здоровьем, -- сказал он, -- Сказать кому -- засмеют, а то и лжецом выставят. Ого, глядите...
-- Его Сиятельство.
По залу прошелестел шумок, и в своей ложе появился герцог Арин III Легор Айко с супругой.
Герцогиня Констанса, младшая дочь одного из кааторских князей, была сосватана Его Сиятельству еще его покойным батюшкой, из соображений сугубо политических. Она не была хороша собой, как, впрочем, не была и дурнушкой. Худощавая, чересчур высокая для женщины, не слишком умная и отвратительно образованная -- она не вызвала симпатий у жениха, решившего, что единственное достоинство его невесты, это роскошные волосы цвета меда. В свою очередь, у привыкшей к грубоватым мужчинам Каатора Констансы, манерный, элегантный и изящный Арин тоже особого восторга не вызывал. Поначалу она просто была уверена, что тот балуется любовью с мальчиками. Впрочем, она оказалась женщиной покладистой и была готова простить своему будущему супругу многие недостатки -- ведь ей, как ни крути, предстояло прожить с ним рядом всю жизнь. В вечер помолвки между ними состоялся откровенный разговор, по результатам которого молодые люди поклялись друг другу в вечной терпимости. Герцогская чета свято придерживалась этой клятвы, результатом чего явилось полное отсутствие скандалов в их семье, а после рождения сына, герцога стали все чаще и чаще замечать в выполнении супружеского долга. Констанса, впрочем, набрала к тому времени манер, а уж царственности ей и до того было не занимать.
-- Ну, как, сэр Алан? -- поинтересовался Даэло, -- Никаких неожиданностей?
-- Совершенно, -- ответил тот, -- Как и ожидалось: послы Аазура и Саагора с супругами, барон Мезагучи, легат Корзуна... судя по всему, тоже еще не знает о смерти брата... барон Тайра и Тревор Массена -- куда же без него, любимого? Так, а вот это интересно. Взгляните.
Почти одновременно в ложи герцога и коронала вошли посыльные в форме стражи и что-то негромко начали говорить. Кас Корзуна побагровел и сцепил зубы. На скулах его заиграли желваки. Герцог что-то негромко произнес, после чего легат преторианцев порывисто встал, поклонился и вышел вместе с посыльным.
В ложе коронала наблюдалась несколько иная картина. Каах при первых словах посыльного вскочил со своего места, широко-широко распахнул глаза, побелел словно мел и, казалось, превратился в мраморное изваяние. Вард Легор поднялся, обнял его за плечи, и что-то проговорил ему на ухо. У сэра Алана при виде этой картины нехорошо кольнуло сердце.
Наконец дракон вышел из оцепенения, коротко поклонился всем присутствующим и вылетел из ложи, словно стрела из самострела. Коронал покачал головой. Лицо его было опечаленным.
Ложи, тем временем, начали быстро заполняться блистательной публикой. Прозвучал громкий удар гонга. Представление началось.
   Глава тринадцатая
Отзвучала последняя ария, затих последний аккорд. Актеры выходили на поклон, под бурные аплодисменты публики. Послы Соэза и Кречмер улыбались вежливо, но натянуто. Так улыбаются строгому учителю, после того, как он высек гимназиста розгами и заставил поблагодарить его.
-- И? -- сэр Вазма вопросительно поглядел на Лавору, -- Что скажете?
-- А ничего, -- ответил тот, криво улыбаясь, -- Я, конечно же, понимал, что "Лотир Легендарный" будет политическим скандалом, но что НАСТОЛЬКО... Интересно, кто стоит за постановкой? Уж не САМ ли?
-- А партии мира, я погляжу, в Айко нет, -- благородный Даэло оглядел беснующийся в рукоплесканиях одеон, -- Все хотят воевать.
-- Есть, -- сказал первый советник, -- Но их настоятельно попросили пропустить премьеру. Посмотрите на Соэзу и Кречмера. Видите их лица? Этого эффекта Тайра и добивался. Война будет в любом случае.
-- Вы же только что говорили, что не знаете, кто стоит за представлением, -- удивился сэр Вазма, -- Или я что-то не так понял?
-- Не знаю, -- согласился сэр Алан, -- Но готовил его благородный Витара. В конце концов, дипломатия, это его епархия, а "Лотира" поставили с далеким политическим прицелом. Аазурцам и саагорцам дали понять, что дракон-драконом, а скипетр -- не единственный имперский артефакт, и, возможно, что скипетр у нас тоже имеется. Вы обратили внимание на акцент, который сделал маэстро Лернеро? Дракон, скипетр, боевые артефакты, вызывание стихиа... стихий, завоевательные походы -- нашим соседям недвусмысленно намекают, что Империя еще не до конца пала, и готовит реванш. Когда только успели подготовить постановку, вот что удивительно. Дракон появился менее месяца назад.
-- Готовили несколько иначе, а недавно внесли коррективы, -- пожал плечами Даэло, -- Вы не обратили внимания на то, что некоторые сцены в первом и втором актах не слишком хорошо связаны?
Лавора на миг задумался, а затем утвердительно кивнул.
-- Вы правы. Ладно, сэр Вазма, пойдемте-ка отдыхать, мне завтра рано вставать. Охота, Бездна ее забери, да еще благородным Корзуна сегодня надо выразить соболезнования. Сэр Кас теперь преторианский легат, как-никак.
Сэр Алан подъехал к особняку сэра Каса Корзуна одним из первых -- весть о смерти одного из членов "великолепной шестерки" еще не успела распространиться по городу, однако благородные Корзуна все же успели принять все подобающие меры. В атриуме особняка уже находился гроб с телом сэр Страя, рядом с которым находились мрачные и злые как собаки братья. Среди соболезнующих, кроме нескольких друзей "шестерки", первый советник заметил сэра Рэндома Витару в обществе почтенного Нильва Нотора, главы "единорогов", а также Предстоятеля Фарсониана, отгоняющего от покойного злых духов посредством ароматической свечи в кадиле. Лавора ничуть не сомневался, что все столь быстро для траура подготовил никто иной, как невероятно прагматичный и выдержанный сэр Зим. Он и сейчас стоял чуть поодаль от остальных братьев, отрешенно наблюдая за окружающей его суетой. Время от времени к нему подходил кто-то из слуг, чтобы получить необходимые распоряжения, выслушивал чуть слышные приказы и беззвучно растворялся.
Старший из братьев о чем-то говорил со вторым советником и начальником Третьего стола его Канцелярии. Говорил стиснув зубы, играя желваками и буквально цедя каждое слово. Рядом тяжело оперся на спинку одного из кресел сэр Язь. Декурион молчал, но от всей позы этого русоволосого крепыша исходила угроза.
Ру Корзуна нервно расхаживал в противоположном конце атриума, кусая губы и заложив руки за спину. Видя его состояние, никто из присутствующих не лез к нему с дурацкими и ненужными разговорами. В этот момент сэр Ру вполне мог и убить кого-нибудь.
А рядом с гробом, не отрывая взгляда от лица покойного, застыл сэр Каа. Юноша едва сдерживал бьющую его крупную дрожь, в глазах застыли боль и слезы.
"Надо же, дракон, а такой впечатлительный", подумал советник, подходя к усопшему. Лицо сэра Страя было отрешенно-умиротворенным, будто бы перед кончиной он познал некую высокую истину, столь великую, что весь окружающий мир мерк перед ней. Ни намека на постоянную полуулыбку полную ехидства, не сходившую с его лица при жизни, не было на хладном застывшем лике.
Постояв минутку у домовины, сэр Алан подошел к дракону.
-- Как вы? -- тихо спросил он, положив руку ему на плече.
-- То о чем мы договаривались, я исполню, -- с горечью прошептал он, -- Не сомневайтесь.
-- Я не об этом, -- покачал головой Лавора. Странно, но ему, законченному цинику, и впрямь сейчас было жаль дракона, мальчишку еще по сути. Нерастраченный отцовский инстинкт прямо толкал загородить Кааха от зла и подлости мира. Первый советник с трудом отогнал от себя это наваждение.
Дракон оторвал взор от тела Страя и с болью посмотрел в глаза советника. На миг благородному Лаворе показалось, что его, от затылка до пят, пронзила ледяная молния. Зрение начало мутиться, а сам он будто бы начал взлетать куда-то вверх и вбок. Сэр Алан тяжело сглотнул, но не отвел взгляда, подавив странную слабость усилием воли. Осталось только небольшое головокружение и удивительная пустота в мыслях.
-- Его убили, -- проговорил Каах и отвернулся, встав спиной к гробу -- Я точно чувствую это.
-- Я знаю, -- ответил Лавора так же тихо, чтобы не услышал Предстоятель, -- Мы найдем и покараем убийц, korlat.
Дракон прикрыл глаза и кивнул. На длинных ресницах задрожала одинокая капля влаги.
Первый советник отошел от гроба и приблизился к сэрам Касу и Язю.
-- Благородные сэры, -- произнес он, игнорируя барона Тайра и почтенного Нотора, -- Приношу вам свои самые искренние соболезнования, в связи с безвременной кончиной вашего брата. Если я могу что-то для вас сделать...
Сэр Кас бросил на Лаввору обжигающий взгляд, но сдержал себя в руках. Он отлично осознавал, кто стоял за его спиной все те годы, когда молодой и самоуверенный мальчишка приехал из нищего, затерянного в горах поместья, чтобы покорить столицу. Условие было простым: все братья, которым еще только предстояло вырасти, идут по его стопам, ему и им оказывается неявная протекция, но в обмен надо было принимать в семью чужаков, и выдавать их за родню. Вполне приемлемое условие -- традиция приема в семьи существовала еще во времена ранней Империи, а он, как старший мужчина в семье был ее патерфамилиа. Другое дело, что он относился к узам родства очень серьезно, и тот, кого он называл своим братом, таковым для него и становился.
-- Благодарю, сэр Алан, -- произнес он, -- Ваше участие в нашем горе -- уже помощь, -- и, повернувшись ко второму советнику резко спросил, -- Так что, расследования не будет?
-- Расследования чего, сэр Кас? -- спросил в ответ Нильв Нотора, -- Медикусы дали однозначное заключение, что у сэра Страя была редкая болезнь сердца. Смерть преторианца, это всегда чрезвычайное происшествие, мой Стол неизменно тщательно расследует такие случаи, но в этот раз... -- почтенный Нотора развел руками.
Преторианский легат переводил тяжелый взгляд с Нотора на Витару, но те стойко выдерживали его.
-- Хорошо, -- наконец сдался Корзуна, -- У меня нет оснований вам не верить.
Лавора поспешил откланяться и подошел к сэру Зиму, сидящему с прикрытыми глазами.
-- Только не говорите, что и вы считаете смерть Страя естественной, сэр Алан, -- негромко произнес он, не открывая глаз, -- И избавьте меня от дежурных фраз.
-- Не считаю, -- согласился советник, -- Но и зацепок у меня никаких нет. Если это был яд, то мне он не известен.
-- Не удивительно, этим в Айко еще никого не травили, -- спокойно ответил сэр Зим, -- Зато он известен Ру. Это яд василиска -- братец в таких вещах разбирается.
-- Не сомневаюсь... -- задумчиво проговорил сэр Алан. Именно познания в ядах некогда заставили молодого аазурского сэра искать убежища в Айко, -- Значит, яд василиска? Это кое-что проясняет.
-- Это ни Бездны не проясняет, благородный Лавора, -- ответил сэр Зим, так и не открывший глаз за все время разговора, -- Вы знаете, где еще водятся василиски? В Гремучих пустошах. Это очень далеко. Я не хочу сказать, что караваны из тех мест никогда не приходят в наши края, но они очень, очень редки, и все, что они привозят, стоит бешеных денег. Кто, простите, будет тратить столь дорогое зелье на простого преторианца? -- Зим распахнул глаза и требовательно посмотрел на сэра Алана, -- Во что вы втягиваете нас, господин первый советник? Кто из нас умрет следующим?
-- Можете мне не верить, но у меня и мысли не было, включать вас в игру, -- пожал плечами советник, -- Для меня смерть Страя стала полнейшей неожиданностью.
-- Я вам верю, -- Корзуна вновь прикрыл глаза, -- К сожалению, я вам верю.
Лавора отошел от сэра Зима и направился к мечущемуся как тигр в клетке сэру Ру.
-- Лучше уйдите, -- прорычал тот, едва сэр Алан приблизился, -- Я за себя сейчас не отвечаю, благородный Лавора.
-- Всего один вопрос, -- ответил первый советник, -- Вы уверены, что это яд именно василиска, а не какой-то другой?
-- Как в себе самом! -- отрезал сэр Ру.
Сэр Алан со скорбным видом покинул особняк сэра Каса и остановился у входа. Ждать пришлось недолго -- Витара и Нотора вышли почти следом.
-- Ждете нас, благородный Лавора? -- спросил сэр Рэндом.
-- Совершенно верно, Ваша Милость, -- спокойно ответил первый советник, -- Если помните, у нас есть небольшая договоренность... -- сэр Алан внимательно поглядел на Нотору.
-- Можете говорить при нем, -- второй советник правильно понял взгляд Лаворы, --Почтенный Ноторо в курсе дела.
-- Хорошо, -- согласился Лавора, -- Из надежных источников стало известно, что банда, промышлявшая кражами антиквариата из Верхнего города, планирует проникнуть на бал в честь совершеннолетия коронессы.
-- Что они там забыли? -- удивился Нильв Нотора.
-- Во дворце много старинных вещей, -- сэр Алан улыбнулся, -- Фамильный клинок Легоров, например. Или вот императорская пайса на управление фемой, тоже ничего.
-- Эти предметы очень хорошо охраняются, -- заметил барон Тайра, -- Не может это быть что-то иное?
-- Может, -- охотно согласился первый советник со вторым, -- Они свои цели, как понимаете, не разглашают, так что я понятия не имею, за чем именно они придут. Зато знаю, как будут одеты. Их, конечно, можно взять прямо на "малине", но я опасаюсь, что кто-то из них уйдет.
-- Разумная предосторожность, -- любезно улыбнулся сэр Рэндом (как отлично знал Лавора, барон всегда был особо любезен с теми, кого фактически списал со счетов), -- И что вы предлагаете?
-- Взять их во дворце, во время бала. Под шумок, так сказать. Никто из гостей ничего и не заметит.
-- Это хорошо, но при чем тут наша договоренность? -- спросил благородный Витара.
-- Без разрешения Его Сиятельства устраивать какие-то мероприятия во дворце... Это, знаете ли, чревато боком, -- тонко улыбнулся сэр Алан, -- Завтра, во время охоты, мы уведомим его о нашей операции. Вы добьетесь командования ей, я для виду побурчу, но сдамся.
Сэр Рэндом ласково улыбнулся. На его лице можно было бы прочитать: "Даже если и не для виду. Я в милости, а ты -- в опале".
-- Воры будут схвачены, -- продолжил благородный Лавора, -- После чего комитет, можно считать, уже у вас в кармане.
-- А вы как думаете, Нильв? -- спросил барон Тайра у начальника "единорогов".
-- Рискованно. Но... Реально.
-- Значит так и поступим, -- сказал второй советник, -- Давайте, сэр Алан, завтра сделаем вот каким образом ...
* * *
Благородный Лавора до смерти не любил вставать рано. Сэр Алан был натуральной "совой", и предпочитал ложиться глубоко заполночь, а просыпаться ближе к обеду. Увы, в силу своего положения поваляться в кровати подольше он позволял себе хорошо если два раза в месяц -- должность первого советника предполагает достаточно ранние подъемы. Однако нынешнее утро было совсем уж из ряда вон -- Лавора с трудом мог припомнить, когда последний раз вставал до свету. Без сна ночи проводить приходилось довольно часто, а вот подниматься раньше солнышка -- нет. Эту пытку для своего измученного организма он вынести был просто не в силах.
Так и этим утром, на привычную фразу камердинера, "Вставайте, сэр, вас ждут великие дела", он попытался завернуться в одеяло и высказаться в том духе, что все великие уже померли, и ему, гербовому дворянину Лаворе, что-то сильно нездоровиться, а, следовательно, он и так идет к величию семимильными шагами. Камердинеру пришлось повторить фразу несколько громче.
-- Да встаю я, встаю!!! -- полным муки голосом простенал сэр Алан, садясь на кровати, попутно согнав с нее нахального рыжего котяру, который, пользуясь привязанностью хозяина, позволял себе многое. Например, мог посреди ночи решить, что хозяин недостаточно чист и начать вылизывать лицо спящего советника. Это было единственное живое существо, которому тот прощал побудку -- Ты абсолютно лишен сердца, Эктор!
-- Совершенно верно, сэр, -- невозмутимо ответил дворецкий, -- За это вы меня и держите. Прикажите подать умыться?
Лавора вновь застонал -- умываться он тоже не любил, а сегодня, хоть для видимости бодрости, он вынужден был обречь себя еще на одну пытку.
-- Да, -- ответил он, -- Холодной воды.
Нет, советник не был изнежен. Когда в том возникала необходимость, он вполне мог спать на голой земле или часами ходить босиком по снегу, но при этом он искренне считал, что если человек может избежать подобных испытаний, ему их избежать следует.
-- Как прикажите, сэр, -- Эктор слегка наклонил голову, -- Прикажите также подать полотенца для растирания?
-- Обойдусь халатом, -- отмахнулся сэр Алан, и, выбравшись из кровати начал стягивать ночную рубашку, -- Лучше распорядись насчет горячего мясного бульона, это будет самое то, что надо.
-- Сей момент будет исполнено, -- ответил дворецкий и чинно удалился.
Когда в спальню внесли таз и большой кувшин, Лавора поежился, зашел в таз, нагнулся и вздохнул.
-- Итак, приступим к пыткам. Лей.
Вода была ледяной, как из горного ключа. Мышцы советника свело, он стиснул зубы, едва не раздробив их в мелкую крошку, и судорожно втянул воздух, однако дикий вопль, который так и рвался наружу, сэр Алан задавил на корню.
-- Изверг! -- только и прошипел он, когда вода, а лил ее Эктор неторопливо, закончилась.
-- Вы мне за это платите, -- невозмутимо ответил дворецкий, -- И неплохо.
-- Палачом тебе в Четвертом столе работать, а не дворецким, -- благородный Лавора быстренько закутался в халат и принял кружку горячего мясного отвара, -- Спасибо.
-- Не стоит благодарностей, сэр. Прикажите подавать завтрак?
-- Да, и охотничий костюм.
-- Будет исполнено, сэр. Прикажете помочь вам с туалетом?
-- Не занимайся ерундой, -- отмахнулся сэр Алан, -- Сам оденусь, не младенец.
Эктор неодобрительно покачал головой, но смолчал. Он был дворецким в пятом поколении, и крайне неодобрительно относился к манере своего хозяина, делать самолично многие вещи, для которых предназначены слуги. Последней зимой его едва не хватил карачун, когда он застал сэра Алана за рубкой дров для камина -- бедняга никак не мог поверить, что советнику просто приспичило размяться. После этого случая Эктор едва не попросил у благородного Лаворы расчета, и успокоился только тогда, когда сэр Алан торжественно поклялся, что дрова больше рубить не будет. Во всяком случае -- дома.
Минутой позже горничная внесла в комнату коричневый охотничий костюм из кожи, замшевую шляпу к нему, первязь с мечем и кинжалом, и высокие черные ботфорты. Первый советник скептически поглядел на шляпу и попросил подобрать берет -- в силу узкой вытянутой формы его лица, иные головные уборы смотрелись на нем, как правило, нелепо.
Горничная на миг задумалась, а потом горестно всплеснула руками.
-- Ой, батюшки, горе-то какое!
-- Какое горе? -- мгновенно насторожился Лавора -- Кто-то снова умер?
-- Ой, нет, -- вздрогнула горничная, -- Не пугайте меня так страшно, Ваша Доблесть.
-- Тогда в чем дело?!! -- спросонья сэр Алан никак не мог претендовать на образец мудрости и долготерпенья.
-- Да под костюм-то этот только один берет и подходит, а на нем, как на грех, перо сломалось третьего дня, -- пояснили служанка, -- Я уж хотела заменить, да по хозяйству забегалась.
-- Мндя? -- неопределенным тоном произнес сэр Алан, -- Это который берет? Черный?
-- Он, -- горестно вздохнула горничная, -- Остальные уж больно светлые.
Советник только хотел громогласно проклясть себя за пристрастие к светлой одежде и нацепить злополучную шляпу, как в голове его мелькнула идея.
-- А знаешь что... А и не страшно -- мне все одно то перо не нравилось. Прикрепи-ка ты лучше на берет перо со шляпы. Ну, с той, что я на днях купил.
Горничная наморщила лоб, вспоминая, что же такого ее хозяин покупал, затем радостно кивнула и побежала выполнять приказание.
-- Перо жар-птицы, говорите? -- пробормотал Лавора, -- Посмотрим мы, что это за жар-птица такая.
Спустившись в столовую (спальню и кабинет сэр Алан оборудовал себе в небольшой башенке на углу особняка), советник подкрепил силы легким завтраком -- много с утра он есть не мог, зато на ночь прямо-таки объедался, и при этом спал без задних ног.
Настроение от вкусной пищи у него, как обычно, поднялось, и в конюшню он спускался в приподнятом расположении духа, насвистывая какую-то песенку. Внизу его уже ждал оседланный гнедой жеребец по имени Шмель. Конюх вывел его во двор, и передал поводья сэру Алану.
-- Здравствуй, мой хороший, -- Лавора обнял коня за шею, -- Соскучился? На-ка, я тебе морковку принес.
Конь фыркнул, недвусмысленно намекая, что да, соскучился, что он хозяина, конечно, любит и все такое, но и хозяину неплохо бы почаще его навещать и брать с собой за город, покататься. Морковку, впрочем, взял и деликатно схрумкал.
-- Ничего, -- потрепал коня по холке сэр Алан, -- Вот закончу с этим делом, и поедем с тобой за город, всласть по лугам поносимся. А то и до Лаворы доскачем -- давно дома не были. Съездим?
Конь скептически покосился на советника -- вечно ты, мол, обещаешь, а на поверку выходит, что сразу после одного дела, начинается еще одно, да хорошо если одно.
-- Нет, обязательно съездим, -- рассмеялся сэр Алан, -- Если все выйдет, то можно будет себе нормальный отдых устроить. Ну-кась, а сегодня как, покатаешь меня?
Шмель возмущенно перебрал ногами -- спрашиваешь еще, мол.
-- Ну, вот и славно, -- Лавора взлетел в седло, не касаясь ногами стремян, -- Поехали, милый.
Животные первого советника любили, особенно кошки и лошади. Кошки -- неизвестно за что. Эти хитрющие усатые создания ходят сами по себе, и что у них на уме понять еще никому не удалось. А вот лошади питали к сэру Алану привязанность из-за того, что он никогда не бил их сам, и не позволял бить окружающим. Шпоры, хлысты, нагайки -- ничем этим Лавора никогда не пользовался, предпочитая находить со своими конями общий язык. Пока это ему удавалось.
К загородной резиденции герцога Арина III сэр Алан подъехал едва ли не с опозданием -- все уже сидели верхами и ожидали лишь выхода августейшей четы.
-- Сэр Алан, -- к советнику с милой улыбкой подъехала леди Катарина Нархи, -- Давно вас не видела. Все уже решили, что вы не приедете.
-- Я бы и рад, леди, да пропустить охоту никак нельзя, и опоздать на нее тоже. Но виделись-то мы как раз недавно. У леди Таши Дихано, как раз тем вечером, когда был ранен благородный Понера.
-- Вы что-то путаете, благородный Лавора, -- Катарина чуть наморщила лобик, -- Я в тот день была при Её Сиятельстве, и никак не могла быть у благородной Дихано.
-- Да? -- сэр Алан улыбнулся, -- Ну, значит путаю.
-- Алан, дружочек, ты опять пудришь мозги прелестной леди Нархи? -- Тревор Массена подъехал к разговаривающим советнику и фрейлине горяча коня. Буланый жеребчик ахал-иторской породы фыркал, прядал ушами и пританцовывал на месте. Вслед за шутом неторопливо подъехал сэр Гарольд Модена, -- Не слушайте Лавору, прелестная Катарина, он же известный бабник!
-- Кто, я?!! -- наигранно возмутился сэр Алан, и, повернувшись к синешалю, требовательно спросил, -- Вот скажите, благородный Модена, неужели я бабник?
-- Ну... Как вам сказать?..
-- Спасибо, сэр Гарольд! -- с чувством произнес первый советник.
-- О, нет, конечно же, вы -- не бабник! -- поспешил исправиться Модена.
-- Смотрите, леди Нархи, благородный Лавора в охотничьем костюме, а он большой охотник, -- усмехнулся Массена, -- До вашей сестры.
-- Пошел прочь, дурак, -- цыкнул Лавора, -- Не видишь -- я соблазняю.
Леди Катарина прыснула в кулачок.
-- Все бы вам шутить, благородные сэры, -- сказала она, -- А вы, сэр Алан, все обещаете, да обещаете. Ладно, -- она вздохнула и столь многообещающе поглядела на первого советника, что у того мурашки побежали по коже, -- еще встретимся сегодня, господа.
-- И с чего тебе такое большое имперское счастье, ослепительное как встреча с граблями в темном сарае? -- задумчиво поинтересовался личный дурак герцога, глядя вслед отъезжающей Катарине.
-- Зависть, -- нравоучительно произнес сэр Алан, -- очень тяжкий порок, Массена.
-- Ну надо же, все не завидуют, а я завидую! -- возмутился шут.
-- На кого сегодня охота? -- спросил Лавора у синешаля.
-- Егеря обещали оленей и кабанов, -- пожал плечами тот, -- Соколиную охоту, по крайней мере, точно не планировали.
-- Может устроить большую королевскую рыбалку?., -- задумчиво спросил сэр Алан, -- Маэро, вроде бы, понравилось.
-- Рыбалку? -- удивился сэр Гарольд, -- Это как?
Лавора, несколько приукрасив от себя, поведал шуту и синешалю историю, рассказанную сэром Вазмой. Массена смеялся как ребенок.
-- Пойду, поделюсь с Арином, -- все еще хохоча сказал шут, и дал коню шпор, -- Он оценит.
Лавора и Модена остались наедине, чуть в стороне от остальных охотников.
-- А от леди Нархи, держитесь лучше подальше, дружеский вам совет, сэр Алан, -- сказал сэр Гарольд, -- За ней нынче ухаживает младший сын леди Ясиму, сэр Виктор. Могут быть нежелательные последствия.
-- Баронесса Рокухара, насколько я понимаю, получит отставку после завтрашнего бала, -- заметил Лавора, -- Неужто молодой баронет полезет после этого к первому советнику?
-- Полезет, -- вздохнул Модена, -- Он дурак, но при этом очень хороший мечник.
"Ну, вот и ясно, каким именно путем дражайший барон Тайра планирует мое устранение", подумалось сэру Алану.
-- Спасибо за совет, сэр Гарольд, -- искренне поблагодарил синешаля советник, -- Я вам этого не забуду.
-- Пустое, отмахнулся тот, -- А вот и Их Сиятельства с герцогским лесничим. Охота, можно считать, начата.
Из ворот загородного дворца и впрямь показалась кавалькада. Арин III, ехал рука об руку с супругой, рядом с ними двигался сэр Гай Пимену, герцогский лесничий и начальник охоты, на полкорпуса от них отставали коронал и коронесса. Все пятеро, сзади и по бокам, были окружены эскортом из дюжины доместиков.
-- Интересно, -- глубокомысленно заметил Модена, -- На этот раз Её Сиятельство опять переплюнет своего августейшего супруга по количеству добытой дичи?
-- К гадалке не ходи, -- усмехнулся первый советник, -- Ладно, кортеж начинает формироваться, поедемте, сэр Гарольд. Наши места поблизости от Его Сиятельства.
Благородные сэры и леди выстраивались в колонну не дольше четверти часа, после чего блистательное общество, под пение флейт и волынок менестрелей, двинулось в сторону леса, где уже поджидали егеря и загонщики.
Его Сиятельство Арин III, изволили находиться в приподнятом настроении, и шутить по каждому удобному поводу. Кавалькада следовала по дороге за ним с неспешной грациозностью и изяществом, благородные разговаривали между собой, отпускали двусмысленные колкости, флиртовали... Сэр Алан приблизился к мрачному как туча сэру Касу Корзуна.
-- Вы -- здесь? -- удивился он, -- Я слышал, что ваши братья отправились в поместье, чтобы предать тело сэра Страя погребению, и полагал, что вы отправились с ними.
-- И оставил легион? -- тоскливо ответил сэр Кас -- На кого? Я же теперь преторианский легат... Нравится мне моя служба, или нет, но никто за меня моих обязанностей не исполнит. Я попрощался с братом здесь. Мать... поймет. Каа я тоже оставил в городе.
-- Боги мои, его-то почему? -- удивился первый советник.
-- Он только приехал. Покидать службу через несколько дней после ее начала, даже из-за смерти брата, я считаю недопустимым. Каа проводит Язя, Зима и Ру на пол дня пути, и вернется в казармы сегодня же. Семейные проблемы Корзуна не запятнают честь их рода.
-- Вы сильный человек, сэр Кас, -- покачал головой сэр Алан и отъехал в сторону.
Лавора не сомневался, что разговор слышали все, кто был поблизости: и Массена, и Карено, и, что самое главное, барон Тайра. Сэр Алан отлично усвоил старый принцип, гласивший, что если хочешь что-то спрятать понадежнее, положи это на самое видное место.
Кавалькада, а было в ней под сотню всадников, подъехала наконец к лесу. На опушке было разбито множество шатров, слуги готовили охотничьи пики для всех участников, загонщики уже увели собак на позиции и из лесу раздавался их приглушенный расстоянием лай, -- сэр Гай не первый раз организовывал забавы для Его Сиятельства, не ударил лицом в грязь и на сей раз.
-- Вы всю дичь еще не распугали, а, благородный Пимену? -- поинтересовался герцог.
-- Не сомневайтесь, Ваше Сиятельство, не всю, -- ответил лесничий.
-- Это славно, славно... -- пробормотал Арин III, осаживая коня, -- Ну-с, давайте-ка по позициям, леди и сэры. Кто будет моим егерем?
-- Я сам, -- ухмыльнулся сэр Гай.
Всадники разорвали строй, и последовали за егерями в лес, на позиции. По невидимой команде загонщики спустили псов, и те ринулись в чащу. За ними, улюлюкая и размахивая выданными пиками, рвануло благородное общество.
Сэр Алан, вообще-то предпочитал соколиную охоту обычной, но на сей раз она увлекла и его. Заметив поднятого гончими оленя-трехлетку, он направил Шмеля за ним в погоню. Застоявшийся без дела конь развил такую прыть, что очень скоро отстали и псы, и егеря, и остальные преследователи.
Олень отчаянно вилял, делал петли, как заправский заяц, несся по прямой во всю прыть, пытаясь уйти от первого советника, но Лавора не отставал. Шмеля не надо было понукать -- он сам рад был показать все, на что способен.
Бешеная скачка продолжалась почти час, сэр Алан сам не заметил, как оказался в глухой чащобе. Он вообще ничего не замечал, кроме спины удирающего оленя и копья в своей руке. Наконец зверь выдохся, сбавил скорость, и удирал уже просто по инерции, смирившись со своей неминуемой гибелью. Приблизившись почти вплотную, Лавора отвел руку для удара, и толкнул пику вперед, целя острием в спину оленя. Именно в этот миг Шмель резко рванул в сторону, прыгнув практически перпендикулярно своему движению и хрипя от охватившего его вдруг животного ужаса. Каким ни был сэр Алан замечательным наездником, удержаться в седле больше двух секунд ему не удалось. Единственное, что он успел, так это сгруппироваться в падении, и упасть на прелую листву, не поломав костей, но падение все равно вышибло воздух из его легких. На какое-то мгновенье глаза заволокла красная пелена. Не обращая на нее внимания, Лавора, кровь которого все еще бурлила от погони, вскочил на ноги, подхватил пику, которую отпустил падая, развернулся в ту сторону, в которой должен был быть олень и обмер.
"Вот те раз...", подумал он. Олень так и остался на том месте, где его должно было настигнуть копье советника. Животное еще билось в предсмертных конвульсиях -- у него был переломан хребет. А рядом с оленем возвышалось другое, гораздо более опасное чем волк или кабан, создание. Короткая, красно-буро-коричневая шкура покрывала мускулистое тело, когти, длинной с человеческий палец венчали массивные лапы, рыжая грива вокруг морды, похожей на гротескную человеческую маску повисла неаккуратными прядями, а изогнутый скорпионий хвост, увенчанный смертоносным жалом, вздымался над спиной.
"Мантикор, -- с безнадежной тоской подумал первый советник, поудобнее перехватывая пику и силясь восстановить дыхание, -- А говорят, что в Айко их давно уже всех перебили". Мантикор был старый, массивный, матерый -- об этом явственно свидетельствовали его размеры. Стоя на всех четырех лапах, ужасная, не знающая пощады тварь, могла смотреть отнюдь не низенькому сэру Алану прямо в глаза, не задирая морды.
"Говорят, единственный способ увидать мантикора, и остаться при этом в живых, это убить его, -- мелькнула в голове советника мысль, -- И как такую дуру валить?" Зверь, не отрывая взгляда от сэра Алана, коротко ударил лапой бьющегося оленя, и тот затих. Затем мантикор открыл пасть, полную длинных острых клыков, и издал долгий, леденящий душу тоскливый звук. Лавора почувствовал, как от рева (если ЭТО можно было так назвать) зверя у него начали сами по себе подкашиваться ноги, появилась слабость в коленях, задрожали руки, а сам он весь покрылся испариной. Где-то, не очень далеко, раздалось перепуганное ржание Шмеля.
"Песнь мантикора, конечно же... -- пронеслось у него в голове, -- Сейчас он ослабит мою волю, может даже до бессознательного состояния доведет, а потом, как того оленя..." Советника вдруг взяла злость. "А вот хрен тебе! -- сэр Алан сбросил наваждение, -- По сравнению с бароном Тайра ты -- всего-навсего безобидный котенок! Я способен уделать Витару, значит, уложу и тебя".
-- Иди сюда, тварь, -- выдохнул Лавора, -- Хватит серенады петь, попробуй меня сожрать!
Ответом ему стал недоуменный мяв мантикора.
"Если собирается сожрать, -- пытался вспомнить повадки и уязвимые точки мантикора первый советник, про которые он некогда прочитал в теперь уже прочно забытом трактате об охоте, -- значит броситься. Если нет, то ударит хвостом. Лучше бы я выглядел поаппетитнее -- от удара хвостом уклониться очень трудно". Мантикор сделал пару шагов вперед, переступив через труп оленя, и припал к земле. "Бросится", облегченно вздохнул сэр Алан, готовясь принять зверя на пику. Только в последний миг он вспомнил, что мантикор всегда наскакивает с места, не давая жертве возможности приготовиться.
Сухо треснуло ломающееся древко пики -- советник попытался сбить удар так, как если бы его ударили копьем. Лавора не удержал равновесия, и отлетел в сторону, рухнув на землю как куль с тряпьем. Смертоносное жало, пробивающее, по слухам, кирасу принципия, не задело его, но радости в этом было мало -- в руках у сэра Алана остался только короткий деревянный обломок.
Советник перевернулся со спины на живот, и понял, что ему пришел конец. Мантикор, которого силой удара его собственного хвоста развернуло к Лаворе боком, утробно заурчал, неторопливо повернулся и ленивыми шагами направился к сэру Алану. "Вот теперь будет жрать", вспыхнула где-то на границе сознания мысль. Вспыхнула и пропала. Инстинктивно советник попытался отползти назад. Мантикор довольно взрыкнул. Впоследствии Лавора готов был поклясться, что на морде твари отразились удовлетворение и злорадство.
Судорожно всхлипнув, сэр Алан запустил в морду мантикора обломком пики. Деревяшка ударила зверюгу в плече, даже не оцарапав кожу, но тот недовольно -- мол, не сопротивляйся -- мявкнул и прибавил шаг. Глаза зверя светились недобрым зеленовато-красным огнем, завораживая и лишая воли. Лавора, на чистом упорстве, отползал от мантикора, все так же лежа спиной на земле, и отчаянно шаря вокруг, в поисках того, чем еще можно швырнуть в этот приближающийся кошмар. Про меч и кинжал на поясе он даже не вспомнил.
Внезапно рука наткнулась на что-то мягкое. Лавора инстинктивно сжал это "нечто", и запустил в мантикора. Нечто, которое оказалось всего-навсего беретом сэра Алана, ударило животное прямо в морду, и тут случилось чудо -- иначе это не назовешь.
Больше всего это напоминало то, как если бы мантикора хлопнули по морде старым пыльным мешком, и вся пыль на ней и осела. Вот только была она золотой.
Позолоченная морда зверя приняла озадаченное выражение. Он сел и начал тереть глаза и нос передними лапами, отчаянно при этом чихая, напрочь забыв, что только что он собирался перекусить одним из самых влиятельных дворян герцогства Айко.
Оцепенение, владевшее сэром Аланом до этого, мигом прошло. Вскочив на ноги, он извлек из ножен меч, и ринулся к ошарашенному, ничего вокруг не замечающему мантикору. Перехватив оружие за рукоять двумя руками, Лавора прянул к зверю и с размаху вонзил клинок в нижнюю челюсть чудовища. Тот взревел, взмахнул лапами, взметнулся в воздух, в невероятном прыжке и рухнул наземь. Тело его дернулось несколько раз и затихло, и лишь хвост метался разъяренной змеей, тщетно пытаясь поразить убийцу. Меч пробил мантикору нёбо и вошел в мозг, намертво застряв в теле.
Сэр Алан, которого зверь отбросил далеко в сторону легким касательным движением лапы, вскочил на ноги, и выхватил из ножен кинжал. Постояв с оружием наизготовку несколько мгновений, и поняв наконец, что его жизни больше ничего не угрожает, первый советник истерически хихикнул, убрал кинжал обратно в ножны и, тяжело привалившись к дереву, сполз на землю.
-- Жар-птица, говорите? -- пробормотал он, трясущимися руками пытаясь открыть флягу с вином, -- Х-ха!
Зараз Лавора осилил около половины фляги. Наконец мандраж прошел, и советником овладело усталое оцепенение -- у него не было даже сил пошевелиться. Он провел прислонившись к дереву около четверти часа, пока относительно не пришел в себя.
Поднявшись Лавора подошел к мертвому мантикору, поднял свой берет и водрузил на голову. В этот миг ветви деревьев расступились, и из чащобы выехала леди Нархи, ведущая в поводу его Шмеля.
-- Сэр Алан, вы живы? -- спросила Катарина.
-- А что, есть основания предполагать обратное? -- вопросом на вопрос ответил Лавора.
-- Я отстала от остальных, заблудилась, а тут ваш конь, -- сбивчиво начала объяснять фрейлина, спешиваясь, -- Один, без всадника. Я перепугалась за вас.
Благородная Нархи подошла к сэру Алану вплотную, и взглянула на него снизу вверх.
-- Какой необычный у вас цвет глаз... -- задумчиво произнесла она, -- Я раньше и не замечала этого.
-- Родился таким, -- буркнул советник, -- А как вы меня разыскали?
-- Сама не знаю, -- пожала плечами Катарина, -- Сказала вашему коню, чтобы отвел меня к хозяину, а он понял.
-- Шмель у меня умница, -- улыбнулся советник, -- Что ж ты, поганец, сбежал?
Конь выразительно покосился на тушу мантикора, и смущенно стукнул передним копытом землю.
-- Ой, а что это? -- поразилась леди Нархи.
-- Мантикор, -- нехотя ответил Лавора.
-- И... вы его сразили? Насмерть?
-- Как видите, -- пожал плечами сэр Алан, -- Мертвее найти будет трудно.
Катарина задумчиво перевела взгляд с туши мантикора на Лавору, вновь приблизилась вплотную, практически прижимаясь к нему всем телом, и провела указательным пальчиком ему по груди.
-- А вы, выходит, герой, а? -- интонация явно говорила о том, что сейчас благородному Лаворе придется доказывать, что мужчины не только мечами махать умеют.
-- Выходит, что так, -- сэр Алан склонился к миниатюрной Катарине, решив, что агент она там Тайры, или не агент, но нечеловечески привлекательна.
И в этот момент на сцене появились новые действующие лица, в виде злых донельзя герцога, второго советника, барона Микуса и в высшей степени смущенного сэра Гая Пимену.
-- Ну, и где этот ваш секач, я спрашиваю?!! -- раздраженно поинтересовался Арин Легор Айко у своего лесничего, -- Да меня жена опять засмеет!!!
-- Сам ничего не могу понять, государь, -- оправдывался сэр Гай, -- Вся дичь как сквозь землю провалилась.
Сэр Алан и леди Катарина отпрянули друг от друга.
-- А, благородный Лавора, благородная Нархи, вот вы где, -- обратил внимание на первого советника и фрейлину герцог, -- Ну хоть вы-то что ни-будь добыли?
-- В некотором роде, государь, -- ответил сэр Алан, указывая в сторону туши мантикора, -- Хотя есть это не рекомендую.
-- Что там у вас? -- сэр Элвин Аэсто, барон Микуса, пожилой уже мужчина, давно передавший все интриги и управление баронством в руки сына, и появляющийся в свете только в таких вот торжественных случаях как большая охота, подошел к туше и присвистнул, -- Ничего себе... Да еще мечем!!! Лавора, примите мои извинения -- я всегда считал, что вы слабак и ничтожество, но теперь вижу, что глубоко заблуждался.
-- Да что там такое? -- заволновался герцог.
-- Вы не поверите, Ваше Сиятельство, -- торжественно ответил барон, -- Это надо видеть лично.
Герцог, Тайра и сэр Гай спешились и подошли к сэру Элвину. Повисла мертвая тишина.
-- Я глазам своим не верю, -- наконец произнес сэр Гай, -- Матерого мантикора, да еще мечем...
-- Ну, что делать? -- пожал плечами сэр Алан, -- Пика сломалась, пришлось так вот...
-- Да уж, -- задумчиво произнес сэр Рэндом, -- Теперь понятно, куда все зверье подевалось.
-- Сэр Гай, немедленно приведите егерей, -- распорядился Арин III, -- Пускай тотчас доставят добычу благородного Лаворы в лагерь. И если повредят -- лично шкуры с них поспускаю. Такой трофей бывает раз в сотню лет, если не реже!
-- А удачное предзнаменование, -- заметил Микуса, -- Вы не находите, государь?
-- Более чем! -- герцог был возбужден так, будто бы именно он недавно дрался с мантикором, -- Сэр Алан, вы признанный герой сегодняшнего дня. Я прикажу сложить балладу о вашем подвиге и исполнить на всех площадях всех городов нашего герцогства.
-- Благодарю за честь, Ваше Сиятельство, -- Лавора поклонился Арину III.
-- Леди Катарина, а вы...
-- Я, увы, подъехала позже, государь, -- вздохнула фрейлина, -- Чудовище уже лежало бездыханным у ног сэра Алана.
-- Лавора, -- герцог хлопнул советника по плечу, -- Я вами горжусь! Можете перерисовывать герб, с сего дня ваш дикий кабан будет попирать копытами мантикора.
Благородный Витара скривился -- сложносоставной герб во всем Айко имели только семь семей, и ни одна из них не была баронской. Спесивого сэра Рэндома покоробило то, что Лавора опять его обошел. Впрочем, глянув на мантикора он призадумался. Видимо барон не был уверен, что хочет славы такой ценой.
Герцог и оба барона вновь отошли к туше поверженного зверя, что-то там замеряя и горячо обсуждая, оставив советника и леди Катарину наедине.
-- Мы еще встретимся с вами? -- спросила она негромко.
-- Непременно, -- ответил он.
-- Я буду ждать, ведь вы миролюбивы, не ревнивы и не женаты, -- шепнула она, и, вскочив на свою лошадку, скрылась в чаще леса.
   ***
Охота, как и всегда, закончилась грандиозным пиршеством на свежем воздухе. Кабаны, олени, лани и косули, добытые благородным обществом, целиком готовились на вертелах, наполняя воздух ароматами жареного мяса. Чуть в стороне свежевали мантикора (сэр Алан решил сделать из него чучело и подарить герцогу, коллекционировавшему всяческие диковинки) и медведя, лично взятого на рогатину герцогиней Констансой. Благородные сэры распускали перед дамами перья, словно павлины, похваляясь своей удалью на охоте, чуть поодаль играла музыка и шли танцы. Часть благородного общества потихоньку выпивала в отдельных шатрах, ожидая пока будет готов большой павильон для пиршества. В центре внимания, конечно же, был благородный Лавора. Неудивительно -- мантикоров в Айко не встречали уже добрых полторы сотни лет, а такого, чтобы выйти на этого зверя в одиночку и победить, здесь, пожалуй, что никогда и не бывало.
-- Ну полно, полно, -- пытался несколько утихомирить всеобщие восторги сэр Алан, -- Вон, в Иторской марке шериф, благородный Дарки, тоже в одиночку на мантикора ходил, и ничего, никто ему осанну не поет. Право, что вы как дети, благородные, это всего лишь зверь.
-- Зато какой! -- внушительно ответил ему кто-то из окружающих, -- Самый опасный на свете.
-- Увы, нет, -- усмехнулся первый советник, -- Самый опасный зверь, это человек.
-- Совершенно согласен, -- поддержал советника барон Мезагучи.
-- Ах, сэр Алан сейчас и на нас начнет охотиться, -- с притворным испугом произнес Тревор Массена, бывший тут же, и, закатив глаза, попытался изобразить потерю чувств от испуга.
-- Ну, уж нет, -- расхохотались в толпе, -- Твоя наглая морда и так всем надоела. Благородный Лавора не выдержит, если над его камином появится твоя башка.
-- Ой, ну надо же, какие мы нежные... -- надулся шут.
-- Сэр Алан, сэр Руджер, -- Робер Пимену, одетый в ливрею герцогского пажа пытался выглядеть поосновательнее, -- Вас немедленно жалеет видеть Его Сиятельство.
Под конец фразы голос молодого человека снова "дал петуха", и сэр Робер густо покраснел.
Первый и третий советник переглянулись, извинились перед обществом, и отправились к герцогскому шатру. Юный Пимену гордо шагал впереди.
В герцогском шатре, кроме Его Сиятельства, уже был сэр Рэндом Витара. Лавора и Карено, коротко поклонились герцогу, и, повинуясь его жесту, сели за походный столик.
-- Учитесь, благородные сэры, -- сказал Арин III, -- Наш барон Тайра даже предаваясь забавам, не забывает о делах. Изложите суть проблемы, сэр Рэндом.
-- Господа, -- начал тот, -- Вы, вероятно помните, что в Верхнем Городе орудует шайка воров, похищающих старинные предметы. Из достоверных, -- второй советник подчеркнул это слово, -- источников мне стало известно, что эти негодяи намерены завтра проникнуть во дворец. Если помните, будет бал-маскарад, и они надеются затеряться среди гостей. Нам неизвестна их цель, но были получены приметы, по которым мы сможем их вычислить и обезвредить.
-- Откуда, вы говорите, такая информация? -- поинтересовался сэр Руджер.
-- Оперативная информация получена сотрудниками Особого Межканцлерского стола.
-- Интересно куры квохчут, -- возмутился сэр Алан, -- И почему это вам о такой ситуации докладывают, а нам с бароном Мезагучи -- нет?!!
-- Потому, что я озаботился приказать канцелярскому советнику Зитана уведомлять меня о всех новостях немедленно. Гонец прибыл всего четверть часа назад.
-- Не будем ссориться, господа, -- поморщился третий советник, -- Давайте решать, что делать будем.
-- Будем брать, -- сказал Лавора, -- Если, конечно, Его Сиятельство не возражает.
-- Мое Сиятельство не только не возражает, оно настоятельно требует схватить мерзавцев. Не хватало еще, чтобы меня обокрали. Да я же посмешищем при всех дворах мира стану!
-- Мы этого не допустим, государь, -- барон Тайра почтительно склонил голову, -- Воры будут пойманы -- мои сотрудники обладают достаточными навыками по аресту людей, без привлечения ненужного внимания окружающих.
-- Мои тоже, -- заметил первый советник.
-- А мои -- нет, -- усмехнулся Руджер Карено, -- К тому же, если поручить это дело почтенному Вассе...
-- Не надо! -- в один голос сказали Лавора, Витара и Арин III.
-- Вот и я о чем. Преторианцы, конечно, подстрахуют оперативных сотрудников, но только в качестве оцепления. Так, значит, чтобы ни одна мышь не проскочила наружу, до конца операции. Стражу я поставлю во внешний периметр, но, надеюсь, что до этих охламонов дело не дойдет.
-- Разумная мера, барон, -- согласился сэр Рэндом.
-- Полагаю, -- лениво проговорил герцог, -- что раз первым информацию о готовящемся преступлении получил барон Тайра, то э-э-э-э-э, ему и следует поручить поимку воров. Вы согласны, Лавора?
-- Как будет угодно Его Сиятельству, -- кротко ответил первый советник, -- Но, полагаю, что в качестве резерва необходимо привлечь сотрудников Четвертого стола моей Канцелярии. Во избежание неожиданностей, так сказать.
Тайра посмотрел на сэра Алана долгим испытующим взглядом.
-- Не возражаю, -- наконец произнес он, -- Вероятность неудачи остается всегда, а у вас работают крепкие профессионалы.
-- Ну, вот и славно, -- герцог улыбнулся, -- Теперь давайте обсудим детали.
План операции родился за полчаса. Неудивительно, если учесть, что основные пункты Лавора и Тайра оговорили еще днем раньше, а лучшие специалисты барона готовили его в деталях всю прошедшую ночь.
Покончив с работой и покинув своего монарха, благородные сэры вновь погрузились в водоворот развлечений. Мезагучи отправился послушать менестрелей, Тайра растворился под руку с молоденькой фрейлиной, а Лавор двинулся в сторону танцующих. На большой, освещенной множеством факелов площадке танцевали быстрые, довольно фривольные танцы. Музыканты буквально рвали струны своих инструментов, вокруг царило веселье и смех -- танцевать отправилась в основном молодежь. Сэр Алан, который стариком себя отнюдь не считал, решил присоединиться ко всеобщей феерии. В конце-концов, не так уж и часто он мог позволить себе так вот расслабиться не думая ни о чем, отложив все дела и заботы. Сегодня -- мог. Все фигуры для чатуранги были расставлены, оставалось лишь дождаться хода благородного Витара и поставить ему мат. Злорадствовать, впрочем, сэр Алан не спешил -- все еще могло повернуться самым немыслимым образом.
Лавора подошел к площадке для танцев и огляделся, выбирая себе пару. Выбор, мягко говоря, был. Присмотревшись повнимательнее к танцующим парам, он заметил коронала, танцующего с леди Дихано. "Мои аплодисменты, милая Таши, -- чуть грустно подумал он, -- Мне будет вас недоставать".
-- Сэр Алан, -- леди Нархи появилась рядом незаметно, -- вы пришли потанцевать?
Лавора улыбнулся, глядя на Катарину. Вся он была раскрасневшаяся от танцев, пылкая, юная, веселая, с ямочками на щеках. Волосы в прическе чуточку подрастрепались, и несколько непослушных прядей упали ей на лоб.
-- Именно. Не составите мне пару, на следующий танец?
-- С удовольствием, -- расхохоталась она, и повлекла советника к площадке, -- Сейчас будет "Зеленая горка".
Музыка предыдущего танца стихла, и танцоры освободили площадку для следующих пар. Лавора и Нархи встали в первоначальные позиции для "Зеленой горки" -- он, заложив левую руку за спину, а правую опустив вдоль тела, чуть отставив одну ногу и склонив голову; она, бочком к нему, уперев руки в бока. Громко затрещали трещетки, набирая ритм. Казалось, сейчас они рассыплются в руках музыканта, но достигнув наивысшего предела, трещеточник замер. Грянула залихватская музыка, и танец начался.
Во время "Зеленой горки", танца изначально крестьянского, и лишь затем слегка облагороженного, для разговоров не бывает ни времени, ни дыхания. Единственное, что можно себе позволить, это громко крикнуть "хоп", да и то, на выдохе. Первому советнику столь рискованные и пикантные танцы, вроде бы как возбранялись, но он решил махнуть на все рукой. Не каждый день он избегал верной смерти, в конце-то концов. Да и поплясать любил.
Водоворот танца, его веселость, энергетика, закружил сэра Алана, он полностью отдался чувству незамутненной радостности, кружась с заливисто смеющейся Катариной, один из всех, такой же как все. Недурной танцор, он не задумывался о порядке, и правильности движений, иногда даже импровизируя. Но все кончается, кончилась и "Зеленая горка". Пришло время освободить площадку для остальных желающих поплясать, и Лавора вновь превратился в себя самого -- открытого и веселого с виду, замкнутого и подозрительного внутри.
-- Хотите пунша, прелестная Катарина? -- спросил он, склонившись к ручке леди Нархи в галантном поцелуе.
-- С удовольствием, -- ответила она и начала отчаянно обмахиваться веером, -- Это то, что мне сейчас нужно больше всего.
-- Я принесу, -- Лавора широко улыбнулся, и отправился за напитком.
Пунш выдавал дородный толстяк, ливрея на котором, казалось, вот-вот лопнет. Багровый, потный, усатый, он выглядел настоящим воплощением праздника. Приняв у здоровяка пару кружек пунша, сэр Алан развернулся, и встретился глазами с леди Дихано.
-- Алан, нам, наверное, стоит поговорить, -- сказала она.
-- Действительно? -- удивился советник, и вручил ей кружку с пуншем.
Они отошли немного в сторону от шумной праздничной толпы, и остановились у шатра.
-- Алан, я надеюсь ты не в претензии на меня? -- спросила Дихано.
-- Таши, милая... -- сэр Алан улыбнулся, -- Ну почему я должен быть в претензии? Ты поймала удачу за хвост, так держи ее крепче.
-- Спасибо, -- улыбнулась она в ответ, -- Я знала, что ты поймешь и не станешь устраивать сцен ревности.
-- Ревности? -- Лавора рассмеялся, -- Ревновать можно того, кто тебе принадлежит. А ты никогда не была ничьей собственностью.
-- Мне будет немного не хватать тебя, -- вздохнула Таши, -- Но... Хорошо, что расходимся миром. Знаешь, я хочу сделать тебе небольшой подарок на прощание. Вот, -- леди Дихано извлекла массивный перстень-печатку белого золота, на котором были выгравированы кожистые крылья летучей мыши и оковы, -- Этот старинный перстень издревле передавался в моей семье. Говорят -- он волшебный. Я, правда, не знаю, в чем его магия заключается, но тебе он принесет удачу. Я чувствую.
-- Спасибо, Таши, -- советник принял перстень и надел его на палец, -- Удача мне в ближайшее время ой как пригодится.
-- Сэр Алан, я вас в-везде ищу, -- послышался молодой мужской голос, -- М-можем мы п-п-переговорить?
Лавора обернулся к говорившему.
-- Конечно можем, сэр Виктор, -- ответил он, -- Прошу извинить, благородная Дихано.
Сэр Виктор Ясиму, баронет Рокухара, был молод, горяч и безумно вспыльчив, виной чему, судя по всему, было его небольшое заикание.
-- Чем могу служить, благородный Ясиму? -- спросил Лавора, когда они отошли в сторону.
-- С-сэр Алан, вам известно, что я имею че-есть ухаживать за леди Катариной Нархи? -- в лоб и без обиняков спросил сэр Виктор.
-- Да, -- вздохнул советник, -- Мне это известно.
-- Я с-собираюсь на ней жениться, и о-определенно не п-понимаю вашего поведения, б-благородный Лавора.
-- Вы требуете объяснений?
-- Да!
-- Извольте, -- пожал плечами советник, -- Я не намерен оправдываться, поскольку оправдываться мне не в чем. Мы с леди Нархи знакомы с момента ее представления ко двору. Несколько раз разговаривали, как, например, сегодня утром -- не более. Дальше. Сегодня, когда я управился с мантикором, она выехала на меня, поскольку заблудилась, однако сопровождал в лагерь ее сэр Гай Пимену. И, ко всему прочему, мы с ней только что станцевали "Зеленую горку", поскольку мне было все равно, кого приглашать. Знаков внимания я ей не оказываю, она мне тоже.
-- Э-это наглая ложь! Сэр Элвин сказал мне, что когда они с герцогом вы-вы-выехали на поляну, вы с ней обнимались!
-- Не знаю, что там видел этот старый маразматик, но это не так, -- отрезал сэр Алан, -- Мы и впрямь стояли близко...
-- А! Так вы и не д-думаете отрицать! -- вскипел баронет.
-- Сэр Виктор, не нарывайтесь на ссору, -- миролюбиво посоветовал Лавора, подумав про себя, что где-то Тайра прокололся, раз молодой Ясиму уже кипит гневом. Повода для дуэли сэр Алан пока еще не дал, -- Вам...
-- Мне нужно удовлетворение! -- выпалил Рокухара.
Сэр Алан огляделся по сторонам, убедился, что никого по близости нет, а, следовательно, вызова никто не слышал, и произнес чуть устало:
-- Хорошо, давайте поступим так. Сейчас я ничего не слышал, а вы -- ничего мне не говорили. Секундантов вы ко мне пришлете послезавтра, если у вас еще будет такое желание. А сейчас, идемте на пир, уже подают сигнал к началу. Идет?
Благородный Ясиму на миг задумался, ища в словах сэра Алана подвоха, но затем согласно кивнул.
-- И-идет.
* * *
Двор возвращался в Айко уже глубокой ночью. Все были сыты, слегка (а некоторые и до полного изумления) пьяны, веселы и расслаблены. Всем хотелось, чтоб эта поездка продолжалась вечно, чтобы светила луна и мерцали звезды, легкий теплый ветерок ласкал лицо, а вино играло в крови, заставляя сердце гулко ухать. Дворяне пели песни, шумели, гарцевали, читали стихи -- в общем, вели себя как любая другая культурная компания в любом месте и в любом веке. Молодежь затевала какие-то игры, кто-то громко, так что слышно было всем, рассказывал анекдоты, кто-то молчал, улыбаясь чему-то своему, кто-то тайком вздыхал, от пришедшей именно сегодня любви.
Лавора ехал спокойный и расслабленный. Будущая дуэль с благородным Ясиму не страшила -- он просто не собирался ее допустить, на душе было легко и покойно. Пользуясь темнотой, он слегка отстал от кавалькады и остановился у "Имперской волчицы".
В таверне было темно и почти пусто. Несколько загулявших горожан, уже еле ворочающих языками, допивали свой эль, собираясь по домам, да за стойкой расположился отчаянно зевающий Иган.
-- Добро пожаловать, благородный сэр, -- в темноте он не узнал Лавору, -- Чем могу служить? Мы скоро закрываемся.
-- Знаю, что скоро, -- ответил советник, подходя к стойке, -- Меня должны ждать.
Иган глазами указал в самый темный угол. Лавора присмотрелся, и с трудом различил очертания одинокой фигуры.
-- Приехал с полчаса назад, -- одними губами доложил трактирщик, -- Заказал мускатного, и с тех пор -- ни слова.
-- Мне кружку темного эля, -- распорядился сэр Алан, -- А вообще, ты не удивляйся. У него брат умер.
-- Я слыхал.
Первый советник неторопливо прошел к столу, где сидел одинокий посетитель, опустился на табурет напротив него, и негромко поздоровался.
-- Здравствуйте, korlat, как слеталось?
-- Все нормально, -- Каах печально вздохнул, -- Как вы и советовали, пустил пару струй пламени, громко обругал солдат, и заявил, что крыла моего здесь не будет. Долетел до гор, а потом уже на бреющем полете добрался до предместий Айко. Скажите, к чему этот цирк? Не легче ли всем объявить, что да, вот он я, служу герцогу Арину Легору стражем перевалов?
-- А мы так и сделаем. Но -- послезавтра, И не спрашивайте почему. На балу все узнаете сами. Кстати, должен вас поблагодарить -- ваш выбор нынче спас мне жизнь.
-- Вы о чем? -- удивился дракон.
-- О пере жар-птицы.
Советник вкратце пересказал Кааху историю своей стычки с мантикором.
-- Я... -- дракон издал странный сдавленный звук, -- Я рад, что все обошлось хорошо.
-- Действительно, -- советник сцепил руки в замок и облокотился локтями на столешницу, -- Все хорошо, что хорошо заканчивается.
-- Что это?!! -- дракон встрепенулся и уставился на руки сэра Алана так, будто бы это были ядовитые змеи, -- Зачем? Я не собираюсь... Вы хотите меня поработить?!!
Голос дракона дрожал.
-- Стоп-стоп-стоп, -- Лавора поднял руки, будто сдаваясь, -- Вы о чем?
-- Это кольцо... -- Каах указал на перстень, подаренный Лаворе Таши Дихано, -- Откуда оно у вас?
-- Подарок женщины, -- пожал плечами сэр Алан, -- Прощальный, если для вас это имеет значение. Она сказала, что он волшебный и принесет мне удачу. Чушь, конечно, но приятно.
-- Ничего себе, чушь, -- дракон нервно усмехнулся, -- Вы даже не представляете, что это такое.
-- Так просветите, -- советник отхлебнул эля из кружки, -- Буду премного благодарен.
-- Это кольцо... в общем, если вы оденете его на меня, я не смогу перекинуться в дракона, пока вы сами его не снимите.
-- Интересно звезды светят... -- пробормотал Лавора, -- А если я, положим, помру?
-- Тогда я останусь в человеческом обличие до конца своих дней. А живем мы долго.
-- Хм... А если палец отрубить?
-- Не поможет, -- покачал головой Каах, -- Дело же не в кольце, а в заклятии. Это ваша, человеческая магия, ни один Крылатый не сможет ее отменить.
-- Занятно, -- сэр Алан с интересом поглядел на перстень, -- Значит, может удержать любого Крылатого?
-- Да, -- кивнул Каах, -- Что дракона, что виверна. Полная блокада магических способностей.
-- Все интереснее и интереснее... Спасибо тебе, Таши, очень кстати, -- Лавора вновь глотнул эля, -- Скажите, korlat, а вы сможете узнать другого Крылатого в людском облике?
-- Конечно, -- дракон улыбнулся, -- Достаточно одного взгляда.
-- И как, если не секрет? Какие-то особые приметы?
-- Нет, -- Каах помотал головой, -- Это... Не знаю, не могу объяснить. В вашем языке просто слов таких нет. Почувствую и все. Мы можем видеть и Видеть, понимаете?
-- Очень хорошо, -- первый советник хищно улыбнулся, -- Значит завтра, во время бала...
   Глава четырнадцатая
С утра весь город Айко лихорадило -- еще бы, совершеннолетие коронессы бывает далеко не каждый день. Это событие надо отметить так, чтобы потом долго еще можно было вспоминать. В город приехало рекордное количество бродячих циркачей и актеров -- на каждой площади уже готовились подмостки, и стояло по несколько фургонов, а в каждом кабаке с самого утра драли глотки менестрели. Ратуша, по такому случаю, раскошелилась на украшение города, и специально нанятые работники с самого утра развешивали на центральных улицах праздничные флаги, фонари и гирлянды. Питейные заведения к этому дню экстренно пополнили запасы продовольствия и съестного, места на постоялых дворах были заняты за несколько дней -- жителям провинции тоже хотелось поучаствовать в общем празднике жизни. Конечно, торжества будут проходить и в других городах герцогства, но что сравнится с праздником в столице?
Портные и ювелиры тоже могли быть довольны -- такого количества заказов на карнавальные платья и новые украшения они не получали с самого совершеннолетия наследника.
Кафедра алхимии Академии Айко расстаралась, и обеспечила фейерверками, шутихами, искрящимися свечами и прочей пиротехникой не только бал во дворце, но и городские празднества, а кафедра механиков специально к этому дню усовершенствовала часы в храме Лёра Пресветлого, и теперь каждый час они не только отбивали время, но и демонстрировали жителям незатейливый спектакль в исполнении бронзовых фигурок, которые сражались на мечах, кланялись, танцевали и Боги знают еще что делали. Первый пуск новшества состоялся в полдень и вызвал у жителей и гостей столицы полный восторг.
Радовались и детишки, у которых по случаю торжеств отменили занятия в гимнасии. Радовались содержатели терм -- еще бы, наплыв из желающих помыться, побриться и завиться, вполне мог поспорить с наплывом народа в харчевни и кабаки.
Во всех храмах шли торжественные службы за здравие царствующей фамилии и коронессы Софии лично. Зрелище это было торжественное и завораживающее, так что тоже вполне пользовалось успехом, ну а где храм, там и жертвы. Подданные Арина III считали, что уж в такой день их молитвы обязательно будут услышаны. Тем более, что весть о том, что первый советник сразил мантикора распространилась по городу, а авгуры поспешили объявить это добрым предзнаменованием. Слухи о подвиге благородного Лаворы гуляли по городу, и уже к обеду выяснилось, что мантикора он разорвал голыми руками, взяв перед этим за задние лапы, был трижды при этом ужален, но милостью Богов даже не чихнул ни разу после этого. Сэр Алан, которому докладывали обо всех устойчивых слухах, очень порадовался тому обстоятельству, что яд на него, оказывается, не действует.
Впрочем, радовался не он один. Молодые родители, у которых дети родились именно в этот день, отнесли предзнаменования и на свой счет тоже, так что нет ничего удивительного в том, что мальчиков, родившихся в этот день, называли, в основном, Аланами, а девочек Софиями и Констансами -- ведь день рождения, это праздник и для матери, не так ли?
И само собой, у карманников тоже был на редкость удачный день.
У кого день был неудачным, так это у синешаля. В то время, как все собирались гулять и веселиться, он был вынужден заниматься последними приготовлениями к празднеству. Как всегда, что-то да шло не так, и к вечеру благородный Модена чувствовал себя неоднократно отжатым на сок лимоном, а ведь ему еще предстояло заведовать праздничным церемониалом всю ночь. При мыслях об этом сэр Гарольд только горестно вздыхал, и впадал в размышления о том, что он уже далеко не молод и пора бы уже в отставку.
Стража, "единороги", и контрразведчики тоже не дремали, но пока, до начала основных празднеств, воры и шпионы вели себя прилично, и не устраивали беспорядков.
Сэр Алан Лавора в этот день плюнул на все, и просто дал себе выспаться, пообещав оторвать голову любому, включая герцога, и, даже любимого кота, кто его разбудит. Всласть повалявшись в собственной постели, он ненадолго заглянул в свою Канцелярию, выслушал доклады, и, ехидно ухмыляясь, назначил на этот день начальника Первого стола исполняющим обязанности первого советника, после чего со спокойной душой пошел в термы, где вдрызг разругался с известным философом и ритором, мэтром Авлом Цицеро, который не нашел дня получше, и именно сегодня выдвинул очередную завиральную теорию о равенстве всех людей. В расстроенных чувствах он плюнул и на массаж и на куртизанок, решив, что только славный обед, и, непременно, в "Белом единороге", вернет покой его душе. Приняв такое решение, советник неторопливо направился в сторону дворца.
Отобедав, Лавора почувствовал, что его снова клонит в сон. Поскольку появляться на балу с помятой физиономией и красными глазами сэр Алан не имел ни малейшего желания, он вернулся домой, оседлал Шмеля, и до самого вечера носился верхами за городом. Шмель был счастлив. Лавора тоже.
Вернувшись ближе к сумеркам, первый советник снова вымылся, одел подготовленный для бала костюм (сэр Алан выбрал ради этого события костюм Доброго Поросенка,*
----------------------------------
*Популярный персонаж детских сказок в Айко. По архетипу похож на Братца Кролика.
----------------------------------
маска которого скрывала половину лица, но все же позволяла узнать первого советника), сел в паланкин и отправился на праздник.
По дороге какой-то нищий мальчишка попытался выклянчить у "доброго сэра" монетку, был отогнан слугами, но не отстал, плаксиво выпрашивая подаяние с расстояния, где носильщики достать его не могли. Лавора приказал остановиться, дал мальчишке серебряный полуимпериал, отчего бедолага впал в полнейшую прострацию и едва не забыл передать приготовленную записку, гласившую: "Ход пешками. Шах".
Во дворце сэра Алана уже поджидали второй и третий советники, одетые в костюмы орла и палача.
Черно-серебряный костюм благородного Витара был само изящество, а багровый костюм сэра Руджера намекал на выдержку и хладнокровие его владельца. Рядом с ними, одетый в веселенький легкомысленный костюм поросенка сэр Алан, выглядел дурак-дураком. Впрочем, именно такого эффекта он и желал добиться.
Поздоровавшись с баронами, благородный Лавора прошел в небольшую комнату во дворце, где их уже поджидала дюжина мужчин в разных, но при этом одинаково не сковывающих движения, костюмах.
-- Итак, последние детали операции, -- сказал сэр Рэндом, -- Благородный Карено, ваши люди готовы?
-- Да, -- ответил тот, -- Преторианцы охраняют внутренний периметр, городская стража -- внешний. Всем офицерам дан приказ, никого не выпускать из дворца с одиннадцати часов до полуночи, а задерживать пытающихся уйти и докладывать вам.
-- Хорошо, -- кивнул второй советник, -- Ваши люди, сэр Алан?
-- Выдвинутся на позиции без четверти одиннадцать. Им дан приказ вмешаться, если ваши сотрудники кого-то спугнут, или если от них смогут вырваться. В последнее я, впрочем, не верю.
-- Польщен, -- улыбнулся благородный Витара, после чего повернулся к остальным присутствующим -- Господа, напоминаю вам, что провал недопустим. Действовать надо решительно, но аккуратно -- эти люди нужны живыми. Злоумышленников будет четверо. Один будет переодет женщиной, один будет в форме преторианца, еще двое будут в костюмах Мудрой Совы и Звездочета... Любители сказок хреновы. В полночь будет большой фейерверк, и, видимо, именно в это время они попытаются проникнуть во внутреннюю часть дворца. Их надо взять до этого, с одиннадцати часов до полуночи. Они, наверняка, будут гулять по одному и соберутся вместе только перед самим преступлением. Если их акция начнется раньше полуночи, не мешайте им. Проследите за тем, куда они пошли, и доложите легату Корзуна -- он примет меры к задержанию. И последнее. Не забывайте, что вы -- благородные, и вести себя должны соответственно.*
-----------------------------------
И Тайная Стража, и Тайная Канцелярия испытывали большой дефицит в сотрудниках дворянского происхождения, поскольку высшее сословие считало службу там "неблагородной".
-----------------------------------
Все понятно? Тогда по местам.
"Единороги" молча покинули комнату.
-- Ну что ж, вы работайте, а я. пошел я отдыхать, -- хмыкнул Лавора, -- Со стороны моей Канцелярии операцию контролирует коллежский советник Даэло. Он опытный сотрудник, так что я могу повеселиться с чистой совестью.
-- Я тоже повеселюсь, -- усмехнулся барон Тайра, -- Но только после полуночи.
-- Вот в этом не сомневаюсь, -- ответил сэр Алан, -- В честь успеха операции предлагаю выпить всем троим по бокалу игристого саагорского. Но -- после полуночи.
-- Угощаете вы, барон, -- добродушно усмехнулся сэр Руджер.
-- Со всем моим удовольствием, -- рассмеялся второй советник, -- Кстати, завтра жду вас обоих на банкет в честь поимки воров. В моем особняке, ровно в час дня.
-- Боюсь, я не смогу, -- вздохнул барон Мезагучи, -- Завтра еду к Зубастому перевалу инспектировать войска. Выпейте и за меня, благородные сэры.
-- Непременно, -- пообещал Лавора, покидая комнату.
Сэр Алан вышел на террасу и вздохнул полной грудью. Воздух был наполнен упоительными ароматами цветущего сада. Первый советник на секунду прикрыл глаза и довольно улыбнулся, затем вздохнул поглубже еще раз и оглядел окрестности. По аллеям гуляли одетые в маскарадные костюмы люди, слуги обносили присутствующих легким вином и закусками, где-то играли музыканты, а по небольшому искусственному озеру скользили лодки с гостями. Смеркалось.
Официально бал еще не начался, хотя с минуты на минуту должна уже была появиться августейшая фамилия. Герцог произнесет небольшую речь, все дружно поаплодируют, послы выразят наилучшие пожелания имениннице -- протокол Лавора знал наизусть. Нет, он не хотел идти на официальную часть торжества. Вот попозже, когда начнутся танцы и забавы, когда благородное общество начнет играть в фанты -- тогда можно и появиться в общей зале. Потанцевать, повеселиться, немного выпить... А затем -- в сад, все в сад. Фейерверк, катание на лодках, забавные состязания и конкурсы, и снова танцы, но на этот раз не на натертых до блеска полах бального зала, а в саду, среди благоухающей зелени.
-- Вот вы где, Добрый Поросенок, -- раздался за его спиной задорный голос леди Нархи, -- Скрываетесь от общества?
-- Ничуть, -- первый советник повернулся к Катарине, одетой в костюм Златоглазки, и галантно поцеловал ей руку, задержав ее ладонь в своей чуть дольше, чем позволяли правила приличия, -- Просто дышу ароматами цветущего сада. А вы любите цветы?
-- Безумно, -- улыбнулась Катарина, -- Цветы -- это настоящее чудо.
-- Тогда жду вас без четверти полночь на аллее Голубых роз, в беседке -- улыбнулся Лавора, -- Придете?
-- Непременно, -- фрейлина оценивающе поглядела на сэра Алана, -- Вы что, назначаете мне свидание?
-- А почему бы и нет? -- сэр Алан иронично приподнял одну бровь, -- На дуэль ваш жених меня уже вызвал, так что, я ничего не теряю.
-- Этот зануда... -- леди Нархи надула губки, -- Не напоминайте мне о нем, господин первый советник, я от этого впадаю в хандру.
-- Хорошо, не буду, -- покладисто согласился Лавора, -- Хотя вы, кажется, считали дуэль делом романтичным.
-- Считала, -- Катарина хитро посмотрела на сэра Алана, -- Но лучшая дуэль, это та, которая не состоялась. Ой, -- Нархи выглянула в открытую дверь, -- Вон идет мое чудовище. До встрече на аллее Голубых роз.
-- До встречи, -- беззвучно прошептал сэр Алан, глядя вслед упорхнувшей фрейлине, -- Хороша, зараза!
Советник не стал больше задерживаться террасе. Он спустился в сад, прошелся по нескольким аллеям, поучаствовал в трех светских беседах, выпил кубок красного вина и спокойно присел на скамеечке в одном из самых глухих уголков сада. Напротив скамейки журчал небольшой фонтан, глядя на который Лаворе отчего-то взгрустнулось.
"Вода, -- подумал он, -- Вся наша жизнь, сами мы, как эта вот вода. Журчим, рвемся ввысь, течем, пробивая путь нашим желаниям и устремлениям, огибаем препятствия. Зачем, к чему? Сами не знаем. Считаем себя высшими существами, что поднялись выше всех иных тварей земных, уверены, что наш разум и воля наша прокладывают наши путь в жизни, а сами течем по трубам, проложенным умелым мастером для увеселения какого-то богатого бездельника, и весь наш плеск, журчание, бурление -- все это лишь потеха для чьих-то глаз и ушей.
Вода... Каков смысл во всех этих бурлящих страстях, кипящих чувствах, несущихся событиях? Ведь течем как горный ручей, быстро, звонко, стремительно а жить-то и не успеваем. Сами не замечаем, как превращаемся сначала в медлительный ручей равнины, а потом и в топкое болото, куда лучше не лезть -- иначе утонешь. И живут в нас уже лягушки, пиявки да комары, а не веселый звон выбивающегося из-под горного ледника чистого потока и отражение безоблачно-голубого неба. Вот тогда-то и задумываемся, тогда и понимаем, что надо было не гоняться за химерами, а жить -- просто жить. Дышать полной грудью, любоваться рассветами и закатами, ездить верхом, дарить девушкам цветы, читать умные книги, любить всей душой. Жить. Так, чтобы когда придет твой конец, было что вспомнить с улыбкой. Увы, болоту этого не дано. Не может оно радоваться и веселиться, не может одарить ничей слух веселым перезвоном водяных струй. Только кваканьем жаб, жужжанием мошкары, да плеском лопнувших пузырей болотного газа может оно наградить окружающих. Да еще блуждающими огоньками "мудрости прожитых лет".
Огоньки красивы, притягательны, манящи -- но пойди за ними, и они приведут тебя в смертоносную трясину, в топь, из которой ты уже не сможешь выбраться, как не дергайся, как не кричи, которая засосет, поглотит тебя, сделает мертвой безмолвной частью болота.
Так что, незачем спешить за блуждающими огоньками -- холодные они. Доторопишся, доспешишся, и сам станешь таким же неприкаянным огоньком.
Вода... Течет, изменяется, как все вокруг. Как все, она непостоянна -- сегодня одна, а завтра другая. Сегодня друг, а завтра враг, сегодня чистая и живая, а завтра полна мути и ила -- где уж протечет. Мы любим обманывать себя, говоря, что так, де, сложились обстоятельства, такова, мол, наша планида. Ложь, все ложь и самообман, самоутешение, стремление казаться перед окружающими и самими собой лучше, чем мы есть на самом деле. Никто не заставляет воду протекать там, где она соберет грязь и наносы -- она сама выбирает свой путь. Может по нечистому овражку протечь, где полегче, и тогда станет грязной, понесет в себе землю и мусор, сухие ветки и листья, а может в скалах ход проложить, и излиться чистой освежающей струей водопада... Только трудно это. Многим ли нужно прорываться, долбить гранит, доказывать что-то, когда овражек -- вот он, только сунься, теки себе спокойно, да мутней.
Да, на самом-то деле, не кому-то надо что-то там доказывать -- себе. Себя знать надо, в себе сомнения побороть, себе все доказать. Но страшно, ужасно страшно человеку глянуть внутрь себя -- очень уж много донного ила и тины всплывает, начинаешь отвращение к себе испытывать... если поверишь, что это тоже ты. А большинство из тех, кому хватило внутренней смелости посмотреть на свое дно в ужасе тотчас же и отшатываются, отмахиваются руками, кричат: "Это не правда! Не такой я! Я чище, лучше! Не мое это, наносное!" Трудно, очень трудно в себе пакость не только увидеть, но и принять, а уж искоренить ее -- и того труднее. Зачем? Чистить -- это ведь трудиться надо. А можно ведь гордиться, такой вот, мол, я, не стыжусь, потому что осознал свою мерзость, принял ее. Гадко это. Тоже болото. А стократ гаже, когда еще сильнее загаживать начинают -- все одно ведь ил, грязь и тина, что там в чистоте-то сохранять? Такие не только себя, но и других грязнят, под себя перестроить пытаются. Еще бы -- болоту-то среди болот привольнее -- не надо стесняться своей похабности, не надо со страхом ожидать, что вольется сейчас свежая струя, взбаламутит все твое "добро", а то, и того хуже, смоет часть, и терзайся опять, снова стой перед выбором.
Вода-вода... Легче тебе течь по трубам -- там грязи нет, да только и свободы нету тоже".
Лавора мотнул головой, отгоняя мысли. "Что-то меня на философию потянуло, -- подумал он, -- Наверное, старею, помру скоро. Веселиться надо -- праздник сегодня, или где?"
Поднявшись, сэр Алан быстрым пружинистым шагом направился во дворец.
* * *
Бал давно уже переместился из душных залов дворца в сад, освещенный множеством факелов, разноцветных фонариков и искрящихся свечей. Играла музыка, блестящие кавалеры танцевали с дамами на площадках, мужчины и женщины отчаянно флиртовали, влюбленные парочки разбредались по аллеям, а то и по кустам, небольшие группы собирались, чтобы посплетничать, потравить байки, да порассказывать анекдоты. При дворе Арина III этим вечером царили веселье, беспечность и раскованность.
Коронесса сияла -- такого дня рождения у нее еще не было. Благородные сэры наперебой сыпали комплиментами, все были безмятежны и счастливы, и все это благодаря ей, только ей -- ведь это был ее праздник!
В городе тоже шли нешуточные гуляния. На натянутых канатах танцевали акробаты, фокусники творили чудеса, актеры выдавали "на гора" представление за представлением, певцы уже сорвали голоса, а музыканты все чаще и чаще задумывались о том, что неплохо бы и перерыв сделать -- но как? Ведь тогда зрители уйдут куда-то еще, и деньги, которые они могли бы отдать, пойдут в карман конкурентов!
Количество выпитого и съеденного в трактирах, харчевнях и кабаках превысило все мыслимые пределы, а выручка превзошла самые смелые ожидания. Везде звучали здравицы новорожденной и веселый смех -- обитатели Айко уже дошли, в большинстве своем, до той кондиции, когда легко завязывается дружба, но пока не достигли (опять же, в большинстве своем) того состояния, когда легко разбиваются чужие головы. Трезвые, и, как следствие, злые стражники с тоской наблюдали за горожанами, ожидая, когда, наконец, всплывут старые обиды и начнутся массовые драки. Но еще больше они ждали того момента, когда будут утихомирены даже самые буйные гуляки, и можно будет отдохнуть, расслабится и выпить немного вина самим.
А пока веселье шло своим чередом. Все ждали апофеоза сегодняшнего праздника -- большого фейерверка над дворцом. Близилась полночь.
На одной из самых удаленных и редко посещаемых аллей -- аллее голубых роз, одиноко зацокали каблучки женских туфель. Судя по звуку шагов, девушка, в одиночестве двигавшаяся между розовых кустов, твердо знала куда идет. Ни малейшей неуверенности не наблюдалось ни в походке, ни в движениях той, чье лицо было скрыто под маской Златоглазки. Леди шла достаточно быстро, но не бежала, и не торопилось, из чего сторонний наблюдатель, будь он тут, легко сделал бы вывод, что дама ни от кого не бежит, и никуда не опаздывает, а если и запаздывает, то уверенна, что ее дождутся.
Не было в ее поведении никакой тревожности. Она не вздрагивала, когда слышала возню ночных птах в кустах, не оглядывалась, а твердо шла по известному только ей одной пути. Каблучки цокали по брусчатке ровно и размеренно -- цок-цок, цок-цок.
В конце аллеи показалась беседка, окруженная со всех сторон кустами роз -- дальше пути не было, однако девушка не спешила разворачиваться назад, завидев тупик, а шла вперед столь же уверенно, как и до этого. Беседка, видимо, и была целью ее ночного вояжа.
Подойдя поближе к ней, леди, на губах которой до этого играла легкая полуулыбка, несколько недоуменно нахмурилась и пошла медленнее, и чем ближе она подходила, тем больше недоумения проступало на ее лице, которое почти не скрывала изящная полумаска. Войдя в беседку она огляделась в полном недоумении, постояла несколько мгновений, сняла полумаску, и небрежным движением, в котором скользнуло раздражение, бросила ее на широкие перила.
-- Вот свинья, -- негромко, но отчетливо произнесла она, -- Не пришел.
Из кустов роз послышался громкий смех, они качнулись, и рядом с беседкой появился мужчина, одетый в карнавальный костюм Доброго Поросенка.
-- Прошу извинить мой невинный розыгрыш, прелестная Катарина, -- все еще смеясь сказал он и вошел внутрь беседки, -- Просто всегда мечтал понаблюдать за реакцией дамы, которая пришла на свидание раньше кавалера.
Леди Нархи, а это была именно она, тоже рассмеялась.
-- А вы меня разыграли, Лавора, -- она погрозила ему пальчиком, -- Я слышала, что вы абсолютно непредсказуемы, но чтобы настолько...
-- И от кого же вы это слышали? -- сэр Алан практически промурлыкал последнюю фразу, снял маску, отчего его длинные светлые волосы рассыпались по плечам, и подошел вплотную к Катарине. Маска Доброго Поросенка отправилась в полет, и составила компанию маске Златоглазки на перилах.
-- А вот это секрет, мой милый победитель мантикор, -- леди Нархи положила Лаворе руки на плечи и с многообещающей улыбкой поглядела ему в глаза, -- Но учтите, в следующий раз я сделаю из Доброго Поросенка славную отбивную.
-- Я от вас откуплюсь, -- прошептал советник, едва не касаясь губами губ фрейлины.
-- Чем? -- прошептала она в ответ.
-- Закройте глаза, -- советник чуточку отстранился, взял ладонь Катарины в свою, и легонько прикоснулся устами к кончикам ее пальцев, -- Пускай это станет сюрпризом.
-- Приятным? -- леди Нархи закрыла глаза и чуть запрокинула голову назад.
-- Я надеюсь, -- сэр Алан извлек из--за пояса перстень из белого золота, и аккуратно одел его на пальчик Катарины, после чего добавил с горечью, -- Я очень надеюсь, леди Лютия.
-- Что?!! -- фрейлина отшатнулась, попыталась вырваться, но советник крепко держал ее за руку, и взгляд у него стал ох каким недобрым, -- Что это за шуточки, сэр Алан?!! Отпустите меня!
Лавора разжал пальцы, и леди Нархи едва не упала.
-- Вы... вы идиот!!! Забирайте свое кольцо... -- Катарина попыталась его снять, но оно словно приросло к ее коже, -- Застряло, проклятье! Снимите сами, забирайте и проваливайте!
Лавора рассмеялся.
-- Снять, говорите? О нет, моя прелестная виверна, такой радости я вам не доставлю. И потом... вы же так давно охотились за ним, нанимали всякое жулье -- вы его заполучили, радуйтесь, -- сэр Алан ехидно ухмыльнулся, -- Сэр Вазма, korlat, вы можете выходить.
Из розовых кустов, окружающих беседку, появились дракон, вертящий в руках полураскрывшуюся синюю розу, благородный Даэло и шестеро мужчин, правильнее всего которых описывал старинный имперский анекдот: идет по улице пессимист, а за ним оптимисты в штатском. Мужчины быстро, без лишних движений окружили виверну.
Катарина затравленно огляделась, остановила взгляд на Каахе, одетом в черную форму преторианца, и широко распахнула глаза.
-- Дракон... -- прошептала она, -- Во дворце... Вот где искать никогда бы не додумалась. Что же я к тебе тогда, у леди Дихано не пригляделась?..
-- Именно, -- согласился Лавора, -- Именно дракон, и именно во дворце. Он опознал вас, Крылатая, игра закончена.
-- Где я прокололась, Лавора? -- спросила она.
-- По большому счету, только на охоте. Вы слишком поздно убрали настоящую Катарину -- она успела мне сказать, что не была у Таши, а вы процитировали фразу, которую я произнес именно тем вечером: "Миролюбив, не ревнив и не женат". Именно тогда вся головоломка и сложилась у меня в сознании. Ну и, конечно, ошеломительная способность леди Лютии Тамики к перевоплощениям наводила на мысль. После того, конечно, как sel korlat Каах рассказал мне о потрясающих в этом плане способностях вашего народа.
-- Да, я была права, когда решила вас устранить, -- вздохнула виверна, -- У вас потрясающая способность к анализу.
-- А когда трюк с мантикором не удался, решили контролировать меня другим путем, через постель -- закончил первый советник, -- Единственное, чего я не могу понять, так это зачем вы отравили Страя Корзуна?
-- Банальная ревность, -- невесело усмехнулась она, -- Все просто.
-- Ты лжешь, виверна, -- негромко сказал дракон, -- Любовь Ая и Золотой Валы, это единственный случай, когда любовь Младшего и Крылатой не была однополой.
Советник поперхнулся.
-- Вот змееныш, -- прошипела виверна, -- Тебе-то, что до того?
-- Позвольте представить, леди Лютия, -- сэр Вазма широко улыбнулся, -- Этот юноша, никто иной, как сэр Каа Корзуна, -- и добавил уже серьезно, -- Он назвал Страя своим братом. Так за что, вы говорите, вы его отравили?
-- Он работал вот на них, -- виверна кивнула в сторону Кааха, -- На драконов. Я его, вроде бы перевербовала, но оказалось, что он получил "добро" на внедрение к нам, ну и пришлось... Что пришлось.
-- Что ж. в целом все понятно, -- сказал сэр Алан, -- Отведите леди Лютию, буду уж так ее называть по привычке, в нашу милую и уютную камеру для Особо Почетных Гостей.
В этот момент из кустов послышалась громкая нецензурная ругань.
-- Бедный Каэль Зитана, -- ухмыльнулся благородный Даэло, -- Не легко бродить по саду садовничьими тропами, да еще в полной темноте.
Из кустов вылез ободранный и злой начальник Особого Межканцлерского стола.
-- Ну? -- требовательно спросил Лавора.
-- Шах и мат, -- ответил Каэль, -- Все по плану, без сучка и задоринки. Абдель тер Гийюна хватали на лодке, посреди озера. Я плакал.
Лавора сел на перила, облокотившись спиной на одну из колонн, и облегченно вздохнул.
-- Всё, все можете отдыхать. Операция закончена.
Часы на храме Лёра Пресветлого начали отбивать полночь, и небо тут же раскрасилось множеством фейерверков -- по всему городу раздались восторженные крики. "Оптимисты в штатском" взяли виверну под руки, и отправились с ней по аллее, Даэло и Зитана последовали с ними. В беседке повисла тишина.
-- Сэр Алан, -- дракон примостился рядом с советником, -- Я сейчас наблюдал развязку, но не совсем понял...
-- Тут все просто, -- Лавора улыбался, улыбался ясно и открыто, искренне. Такую улыбку на его лице никто посторонний не видел уже много лет, -- Леди Лютия внедрилась в Четвертый стол несколько лет назад, поскольку виверны, видимо, имеют на Айко какие-то планы. Я даже догадываюсь какие -- герцогство перенаселено, мы начнем экспансию, и они хотели ее контролировать. К тому же, я так понимаю, что в Айко полно старинных волшебных вещей -- леди Лютия организовала целую шайку по их похищению. Ну, а ваше появление спутало ей все карты, Тамика смогла устроить нам засаду в "Нетопыре", но мы вырвались, и она вас потеряла -- сэр Вазма старый конспиратор, и даже ей не сказал, что я вернулся не один. Понимая, что вы связаны напрямую только и исключительно со мной, иначе возможны утечки информации, она каким-то образом доставила мантикора в лес, где шла большая охота, и натравила на меня. Когда я, к ее удивлению выжил, она решила стать моей любовницей, и таким образом держать меня на коротком поводке. Настоящая леди Нархи наверняка мертва. Увы, наша виверна прокололась на мелочи, а поскольку вы мне много чего рассказали про Крылатых и их возможности... В общем, это все. А что, вы правду сказали про драконо-человеческую любовь? Выходит ваш дедушка и наш первый император...
-- Они любили друг-друга, -- вздохнул Каах, -- Никто не знает, почему так, но разнополой любви между Крылатыми и людьми не бывает с тех самых пор, как Ай покинул Валу с обидой в душе. Он не хотел слушать объяснений возлюбленной - говорили даже о некоем проклятьи
-- Занятно, но не столь уж важно, -- сказал сэр Алан, -- Ну и ко всему прочему, сегодня закончилась старая многоплановая интрига, в которой вы, опять же, сыграли роль джокера. Мы со вторым советником старые враги. Потихоньку кусали один другого, но съесть никому никого не удавалось. И тут появляетесь вы. Барон Тайра решает, что это его шанс взять верх, вступает в переговоры с аазурцами и саагорцами, убеждает их, что Большой Имперский скипетр уже у нас, провоцирует предвоенное состояние, жертвует несколькими фигурами, и все для того, чтобы свалить меня, занять место первого советника и, под шумок, узурпировать власть -- мол, война все спишет. Однако наш хитрый барон попался на наглую ложь, настолько грубую, что не поверить в нее не смог. Герцог ему в жизни этого не простит.
-- Что он такого сделал? -- теперь улыбался уже и Каах.
-- Его люди попытались арестовать декуриона доместиков, бедняги, -- дракон насмешливо фыркнул, -- подрались с бароном Насу, -- Каах фыркнул еще громче, -- искупали имладонского посла и украли фрейлину герцогини, -- дракон начал трястись от беззвучного смеха, -- Любимую, -- добавил Лавора и тоже рассмеялся.
-- Поздравляю вас, -- Каах вручил сэру Алану розу, которую так и не выпускал из рук, -- С победой.
-- Благодарю, -- первый советник изобразил галантный поклон, не вставая с перил, -- Вот Бездна! Мне никто никогда не дарил цветов! Оказывается, это так приятно...
Дракон и советник снова расхохотались.
-- Значит, войны не будет? -- спросил Каах, когда они отсмеялись.
-- Еще как будет, -- заверил его Лавора, -- Только по нашему сценарию. Пока саагорский и аазурский военные атташе гонялись за вами по горам, а послы были на охоте и балу, мы спешно перекинули один легион от Скалистого перевала к Зубастому, и сейчас наши войска штурмуют лагерь иторского ополчения. Полагаю, успешно, поскольку три десятка сокольничьих держали небо в этом направлении закрытым для почтовых голубей господ дипломатов. Час назад наш герцог с милой улыбкой подошел к послу Соэза, сказал несколько дежурных фраз, а затем добавил: "Да, кстати, барон. С завтрашнего дня мы объявляем Саагору войну". Саагорцы атаки не ожидают, охраняют лагерь из рук вон плохо, не укрепились, так что исход кампании предрешен. Аазурцы атаковать не станут -- они не закончили с развертыванием, да и момент очень уж удобный для того, чтоб оттяпать у Маэро Вормерон, и еще несколько кусков пожирнее ухватить. Мы наблюдаем зарождение новой Империи, я полагаю, и все благодаря вам.
-- Выходит, мой fiihy закончен, -- печально вздохнул дракон, -- И блестяще, ведь начни виверны контролировать процесс роста Айко...
Каах поежился.
-- Выходит, что так, -- кивнул Лавора, -- Теперь улетите домой? Жаль, я к вам даже привязался.
Дракон прикрыл глаза.
-- Знаете, я не до конца был с вами откровенен, когда говорил, что скипетра у меня нет, -- осторожно начал он, -- Строго говоря, его ни у кого нет. Дедушка поместил его в Никуда, вне пространства и времени, но я могу его достать в любой момент -- он дал мне ключевое заклятие.
Каах встал, прошелся по беседке из конца в конец и остановился рядом с сэром Аланом, затем протянул руку в сторону, и изумленный первый советник увидел, как часть руки дракона окуталась лиловым сиянием и просто растворилась в воздухе, а когда материализовалась вновь, в его кулаке была зажата янтарная фигурка, напоминающая кадуцей. Это были два раскинувших крылья дракона, переплетшихся телами, и смотрящих друг-другу в глаза.
-- Вы хотите отдать его герцогу Арину? -- пораженно спросил Лавора.
-- Нет, -- Каах отрицательно помотал головой, и протянул скипетр советнику, серьезно глядя на него -- Не ему. Тебе, Алан. Не желаешь стать новым императором, мое Небо?
Сэр Алан оторвал глаза от скипетра и бестрепетно встретил взгляд дракона...

Январь-декабрь 2005 года
  
   Приложения:
Герцогство Айко. Справочная информация

Айко унаследовало политическую систему Империи, которая была, до последних дней своих, просвещенным абсолютизмом со строгой централизацией власти, однако герцогам пришлось несколько упростить ее в сторону феодальных отношений, так и не ставших, впрочем, превалирующими на территории герцогства.
Население герцогства является лично свободным, и даже имперская система "патрон-клиент" была в ней отменена. В то же время, неблагородные сословия имеют меньшее влияние и пользуются гораздо меньшим количеством привилегий, чем благородные.
Территориально Айко делится на восемь страт, шесть из которых, одновременно, являются баронствами, а две находятся в личном владении герцогов Айко и их вассалов, не имеющих титулов.
Шесть баронств представляют собой шесть Великих Домов - Тайра, Рокухара, Мезагучи, Насу, Микуса и Энги. Бароны, ко всему прочему, выполняют в своих феодах роль высших государственных чиновников, ответственных за сбор налогов и правосудие, однако географически баронства и Великие Дома совпадают не стопроцентно, поскольку член Великого Дома - в большинстве своем, хоть и не всегда, имеющий определенную степень родства или свойства с его главой - может проживать и за пределами Дома-баронства, либо же и вовсе не иметь поместья, равно как в каждом баронстве имеются вассалы герцога и остальных Домов. Двумя оставшимися стратами руководят герцогские чиновники - главы Второго и Третьего столов Канцелярии первого советника.
Вассалы баронов формально находятся на феодальной лестнице ниже, чем вассалы герцога, однако фактически разница состоит лишь в том, что последние имеют право на отказ от поединка, если такой вызов поступит от вассала барона. На самой нижней ступени лестницы находятся благородные сэры, не имеющие поместий, хотя и они имеют практически все те же права, что и прочие благородные, чьими вассалами быть не могут в силу закона, но поступать на службу к которым право имеют, и часто это право используют.
Некоторые рода благородных в Айко имеют право на личный герб, что говорит об особых заслугах рода перед короной. Герб прибавляет семье славы, служит объектом зависти, но материальных выгод не дает.
Культурная жизнь жителей герцогства также унаследована от имперских времен. Большой популярностью пользуются скачки на ипподроме, представления в одеоне и публичное чтение книг в скрипториях, хотя любителям уединенного чтения скриптории предоставляют и такую возможность. Выступления бродячих актеров и певцов не столь популярны, но также имеют место. Рыцарские турниры, как зрелище жестокое, осуждаются официальной церковью, а потому не прижились, зато у черни популярны подпольные бои без правил. К развлечениям знати можно отнести также игру в чатурангу и охоту. Некоторые оригиналы забавляются рыболовством на удочку.
Центрами научной мысли, кроме скрипториев, гимнасий, Академии в Айко и храмов являются также общественные термы, где философы часто устраивают диспуты.

Отрывок из книги "Земли Империи" Антониона Рейза...

...Пятая фема провинции Ридумея -- Айко. Большая горная долина с ровным климатом, она не знает ни изнуряющей летней жары, ни лютых холодов зимней стужи. Население фемы, в основном занято сельским хозяйством, и хотя там и имеется восемь городов, города это скорее по названию, чем на деле.
Некоторая часть населения занята добычей серебра и розового мрамора, однако и то, и другое встречается там не в столь уж и больших объемах, чтобы можно было говорить о важности и богатстве фемы. Кроме того, фема Айко расположена крайне неудачно с точки зрения торговых путей, поскольку со всех сторон окружена горами, перевалить которые можно только в двух местах, отчего купцы редко заезжают туда.
Население Айко принадлежит к племени Кирикийцев, покоренных императором Регулом II четыре столетия назад. Они, во многом, сохранили свой старинный уклад, но уже полностью позабыли кирикийское наречие и разговаривают на общеимперском языке -- лишь имена их режут слух своим варварским звучанием.
Айко никогда не оказывало сопротивления Империи и вошло в ее состав мирным путем, после того, как объединенные силы кирикийских племен потерпели сокрушительное поражение в битве при Муранго...
...Невзирая на все вышесказанное, прошение наместника фемы, Гнея Ройко, о разрешении на открытие Академии в столице фемы, также носящей название Айко, было Высочайшим повелением удовлетворено, с пожеланием о том, чтобы вышеуказанная Академия сосредоточила свое основное внимание на выпуске горных инженеров...
...Гарнизон фемы составляет усиленная кентурия принципиев, однако, учитывая удаленность Ридумеи от имперских границ и лояльность местного населения короне, службу там можно считать синекурой, на которую направляют пожилых ветеранов, с наделением их земельными участками...

Отрывок из книги эмира Абдель тер Гийюна "Семью семь стран, которые я посетил для солнцеликого султана Джимшала, да продлит Тарк его годы".*
-------------------------------
Абдель тер Гийюн, дипломат и политический деятель Имладонского султаната, второй сын шейха Гафара тер Гийюна. Несмотря на верную службу и большое количество стран, в которых ему приходилось служить, значительного продвижения по службе не получил, вышел в отставку в возрасте тридцати девяти лет и удалился в свое поместье, где и написал автобиографическую книгу, правдиво отразив в ней уклад и образ жизни иностранцев. Умер в возрасте сорока трех лет от оспы.
-------------------------------

...Также побывал я и в достойном удивления эмирате Айко, где личность посла неприкосновенна, и даже в случае войны с его страной, будет он препровожден до границ с почестями и охраной, а обидевший посла, сколь бы знатен не был, всегда жестоко карается. Страна сия со всех сторон окружена горами, и нет в нее других путей, кроме как через два перевала, один из которых расположен на севере, а другой -- на востоке.
Земли сего эмирата поделены на восемь сатрапий, шестью из которых правят наследственные шейхи, а еще двумя -- назначаемые эмиром сатрапы. И хотя многие земли Айко находятся под рукой шейхов, нету у них большой власти в их владениях. Не вправе они держать своих войск, нету у них и права суда -- лишь сбор налогов и податей в казну эмира в их власти, и лишь в случае большой войны собирают они ополчение, и только лишь по повелению своего государя.
Достойна удивления и манера управления столицей, носящей то же имя, что и эмират, и где проживают эмир с семьей. Горожане его пользуются невиданной свободой, управляя столицей по своему разумению, через выбираемых ими из богатейших жителей представителей. Даже городская стража, и та подчиняется им, и глава ее, попущением Тарка, тоже выборный, а не назначаемый, хотя и состоит в подчинении у третьего везира, о котором речь впереди.
Эмир, однако, не спешит отнять вольности у своих подданных, и не из страха бунта, но ибо любит своих подданных всем сердцем, знает верность их, и чтя старинный обычай. Горожане же, благодарные своему правителю, живут в праведном почитании эмира, не злоумышляют против него, содержат город свой в чистоте и порядке, а также платят специальную подать, дабы содержать стражу. Лишь в судебных спорах обращаются они к мудрым кади, коих поставил эмир для рассуждения спорящих и наказания отступивших от закона.
Поразило меня и то, что все кади -- люди светские, и что священникам нет доступа в это сословие. По разумению эмира, должно им молить Тарка и Илину, коих именуют они Лером и Лией (и кою почитают наравне с Тарком Всемогущим), о ниспослании благодати на эмират и его жителей, поучать простой люд праведной жизни и послушанию. Нетрудно сие, ибо любознателен народ Айко, и редко кто не умеет читать и писать, а любой желающий может прийти в дом, где хранятся книги, и любую из них прочесть.
Правит в своей державе эмир сам, но сколь ни дает Тарк мудрости правителям, не обойтись им без верных и преданных советников. Так, в благословенном нашем Имладоне, для вспоможения султану есть Диван и мудрые везиры, так и во всех иных странах правители не обходятся без верных слуг своих. Дивана, правда, эмиры Айко не держат, обходясь всего лишь тремя визирами, но власть им дана великая, и лишь по самым важным вопросам отвлекают они своего господина от молитвенных медитаций. Первый везир главенствует над всеми сатрапами, управляет угодьями и шахтами эмира, а такоже возложено на него узнавать замыслы соседей, и скрывать от них замыслы эмира.
Второй везир ведет переговоры, размещает послов и принимает их, управляет дворцом эмира и разыскивает козлищ, что злоумышляют против правителей.
Третий везир поставлен главнейшим над всеми войсками и стражниками, и строго спрашивает с выборного головы, если не справляется тот со своими обязанностями.
Гарема эмиры Айко не держат, и имеют одну лишь только жену, но жену любого из своих подданных может взять себе эмир для утехи, сколь бы богат и знатен он ни был, и мужья не ропщут, почитая это за большую удачу и великую честь.
Есть в Айко и еще одно чудо, именуемое тамаше-хане (буквально -- "дом зрелищ", прим. переводчика), где устраивают специально обученные люди дивные по красоте своей представления, прославляя эмира и потомков его, либо же красоту дев и любовь к ним.
Многими богатствами обладает эмират, ибо, истинно, пролилась некогда на эту землю благодать Тарка. Многие металлы, не исключая и серебро, добываются там, прекраснейший розовый мрамор, бирюза, халцедон, жадеит и чистейшей воды лалы, и все это в Айко обрабатывается, но главнейшее богатство приносит эмирату шерсть овец, руно которых там на редкость обильно и шелковисто, и из которой ткут подданные эмира замечательнейшие ткани. Все бы земли можно было отдать под разведение этих овец, но эмир и сатрапы постановили, что нельзя им жить без простых людей, коих они клянутся защищать от невзгод и горестей, а потому лишь третья часть земель каждого бека, сатрапа или самого эмира, отдана может быть овцам, на прочих же землях должно жить и кормиться землепашцам, дабы прославляли они мудрость и доброту эмира.
Много есть там еще диковинного, и разуму моему непонятного, но заканчиваю я описание этого эмирата, дабы перейти к живописанию следующей страны, где служил я Солнцеликому.

Геральдика Айко

Герб герцогства и правящего дома: белый единорог, окаймленный чернью на белом поле.
Герб Дома Мезагучи: пикирующий золотой сокол на черном поле.
Герб Дома Рокухара: золотой меч на червленом поле.
Герб дома Тайра: червленая стрела на зеленом поле.
Герб Дома Насу: черный единорог на белом поле.
Герб Дома Энги: белый конь на лазоревом поле.
Герб Дома Микуса: червленая рыба на золотом поле.

Выдержка из генеалогического справочника "Дворянские семьи Айко", том "Д", "Даэло"

Даэло -- дворянская фамилия из Дома Микуса, ведут свой род от имперского протопатрикия Секста Даэло, купившего титул в соответствии с эдиктом императора Юния IV, "О приобретении благородного титула". Второй сын Секста Даэло, Дука, перебрался в Айко, где стал клиентом патрикия Аэсто. Представители семьи Даэло предпочитали, в основном, партикулярную службу военной.
Представители семьи Даэло единожды становились легатом, и дважды -- главами столов Канцелярии первого советника...

Выдержка из генеалогического справочника "Дворянские семьи Айко", том "Л", "Лавора"

...Лавора -- потомственные военные дворяне, ведут свой род от имперского декуриона Марка Лаворы, получившего дворянское достоинство от герцога Арина I за доблесть при обороне Зубастого перевала. Рихаром I, за спасение его брата, Келсона (впоследствии -- Келсона II), от дикого кабана во время охоты, семье Лавора был пожалован личный герб -- червленый кабан на зеленом поле.
Представители семьи Лавора четырежды становились легатами, дважды третьими советниками герцогов Айко и единожды -- первым советником, когда восьмой представитель рода, здравствующий ныне сэр Алан, прекратил семейную традицию потомственной военной службы, в силу слабого здоровья...

Записка осведомителя "Сороки" главе городской стражи

Его Высокопревосходительству, почтенному Вассе Сезара, Главе стражи города Айко, председателю Цеховой Палаты, Главе Цеха менял и ростовщиков.
Довожу до вашего сведения, что вчера вечером, в задней комнате харчевни "Три ласточки", произошла тайная встреча нескольких неизвестных, по крайней мере один из которых был благородного происхождения. Отправившиеся по его следу разбойники из шайки Красавчика Кая, утром все (включая главаря) были найдены мертвыми, следов драки на месте нахождения трупов обнаружено не было. Предполагаю, что вышеуказанная встреча имеет отношение к серии краж в Верхнем городе. Рекомендую взятие под стражу владельца харчевни, Папаши Фико, и проведение в отношении него допроса с пристрастием.
Сорока
Резолюция почтенного Вассы: выдать дураку вознаграждение за информацию, пока у него сам герцог по кабакам ходить не начал.
Оценка: 6.26*71  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"