Звонок разбудил Сергея ровно в 8:12 - просто бесцеремонно вырвал из утреннего сна.
- О! Ну кому я мог понадобиться в такую рань, тем более в выходной?!
Попов открыл глаза и решил лежать до тех пор, пока трезвон, гулко разносящийся по однокомнатной квартире, не прекратится. Извечная проблема с деньгами, казалось, преследовала Сергея на протяжении всей сознательной жизни, не позволила обставить квартиру, доставшуюся после смерти матери. Вещи здесь еще хранили отпечаток жизни престарелой женщины, привыкшей отказывать себе во всем, чтобы воспитать сына-неудачника без отца. Последний, банально, как и все в этом мире, вышел за сигаретами и попал под мусоровоз. Поэтому звонок звучал гулко.
Телефон не умолкал, будто почувствовав, что хозяин проснулся. Звонкие трели, сократив интервал благословенной тишины до минимума, словно стая комаров, кружили по спальне, которая по совместительству и гостиная, и "рабочий кабинет".
Попов вылез из-под одеяла и зябко поежился - все-таки на дворе стоял февраль, а отопление по старой доброй традиции снова отключили. За окном низкие тучи, казалось, навсегда спрятали в своем чреве солнце. Серое небо, висящее над Изумрудной Долиной, извергало из своего мрачного нутра мокрый снег. Ветер злобно бился в окно, воя и стеная от досады.
А аппарат все не переставал дребезжать, будто готовый взорваться, если кто-нибудь в ближайшее время не снимет трубку.
Сергей устало вздохнул и надел тапочки. Постоял еще пару минут, лелея напрасную надежду на то, что телефон наконец-то "сдохнет" и перестанет звенеть.
Но он не собирался "умирать".
Еще раз вздохнув и заранее готовя речь, Попов вышел в прихожую. Аппарат, висящий на стене возле двери, разве что не сваливался с креплений. Попову даже показалось, что теперь звон окрасился в какие-то злорадные оттенки. Парень протянул руку, но та остановилась на пол пути, так и не добравшись до телефонной трубки. Телефон смолк. Сергея окружила тишина, достойная вакуума на какой-нибудь заброшенной планете без атмосферы. По спине побежали мурашки.
- Как же сегодня холодно.
Последние слова Попов произнес для молчащего телефона и пустой комнаты, чтобы хоть как-то оправдать нелепый страх перед надоедливой "железякой". Сергей бросил молящий о помощи взгляд в сторону постели, но, поняв, что не уснуть (придется думать: кто звонил, зачем), поплелся на кухню. Сил, чтобы хорошенько обложить матом несостоявшегося собеседника, не осталось. Попов решил приготовить чая (в отличие от персонажей многочисленных фильмов, он не мог позволить себе каждое утро пить кофе).
Если бы Сергей хоть раз в жизни побывал на охоте, то испытанные в следующие несколько секунд ощущения, сравнил бы с неожиданным выстрелом над головой, с первым выстрелом, с которого начинается охота. Таким выстрелом в этот раз оказался звонок. Он грянул, словно гром в безоблачном небе, разорвав тишину пустой квартиры. Попов, еще не успевший отойти на почтительное расстояние от входной двери, просто подскочил на месте, едва сдержав испуганный крик.
Аппарат бешено трезвонил, не останавливаясь ни на секунду. Казалось, что дьявольское изобретение решило убить хозяина самым изощренным способом - разорвать перепонки и беспощадно выдавить мозг.
Сергей осторожно подошел к телефону и почувствовал, как волосы на голове встали дыбом. Что-то демоническое сидело в этой штуковине и испускало флюиды злости. Нормальный телефон не может так себя вести: дребезжать, позвякивать, трястись и вселять потусторонний ужас.
- Что за херня?
Сергей попытался выдворить из головы странные непрошеные мысли. Ничего не получилось. Страх то улетучивался, то возвращался с новой волной нестерпимого звона. Парень одним резким движением снял трубку, но на секунду задержался - стало жутко оттого, что можно услышать на том конце провода. Но ничего кроме статических помех он так и не услышал. Сергей напрягся, пытаясь уловить дыхание в трубке: все равно - один треск и попискивание.
- Алло! Кто это, а? Если ты...
То, что он услышал в динамике, меньше всего напоминало человеческий голос. Слова с трудом пробивались сквозь помехи, не неся с собой никакой эмоциональной окраски, и даже пола говорящего. Голос казался бесплотным.
- Я знаю... где твой город... Я нашел его.
Попов открыл было рот, чтобы продолжить заготовленную речь, но в ухо бились бесстрастные гудки оборванного разговора. Парень положил трубку и посмотрел в зеркало: брови, сведенные, будто судорогой, к переносице, говорили, что Сергей очень зол.
Он и сам знал. Однако не гоже начинать выходные вот так вот, с нервотрепки.
Ветер завыл еще громче, словно хохотал над кем-то.
- Второй звонок -
Сергей без интереса смотрел телевизор. На экране, пытаясь перекричать рев февральской метели, вещал журналист, закутанный в кашемировое пальто. Погода разгулялась на славу.
- Заторы на въезде в Изумрудную Долину просто чудовищны! Снегоочистители не справляются...
Он испуганно вскрикнул и отскочил к обочине, пытаясь не попасть под колеса мчащейся на огромной скорости Волге-универсал. Старый автомобиль черного цвета, разбрызгивая снежную жижу и ловко лавируя между стоящими машинами, окатил мужчину смесью грязного снега и талой воды. На объективе камеры появились темные подтеки.
Сергея слишком часто и слишком фатально преследовали неудачи. Началось все, как Попов думал, когда он вылетел с последнего курса Института Права и Экономики города Рязань. Затем протянулись полгода игры в прятки с Военкоматом и случайные заработки. Мать, которая очень быстро и очень сильно сдала, лежала в больнице, жалуясь на щемящее сердце. К тому времени, как Попов решил закончить свое образование, хотя бы заочно, мать умерла, оставив сыну квартиру и крохотные сбережения. На эти деньги Сергею удалось откупиться от армии на год. Жизнь превратилась в настоящий ночной кошмар, она стала напоминать бешено вращающийся калейдоскоп. Учеба, работа, редкая ночная "халтура" - Сергей забыл даже, как выглядела мать. Для этого ему приходилось доставать семейный альбом с фотографиями. Все заработанные деньги снова ушли в карман толстого дяди, сидящего в Военкомате. Устроится Попову на Золотоперерабатывающий завод помог единственный оставшийся друг Максим, к тому времени занимавший на заводе довольно солидную должность. Еще два года Попова приходилось делить зарплату механика по обслуживанию парковой техники между государством, желающим сцапать его и отправить к черту на кулички чистить сапоги "дедам", и государством, требующим заплатить за квартиру. Повышение на должность электрика немного улучшило материальное положение Попова, но не настолько, чтобы обзавестись новой мебелью. Благо армия, наконец-то, от него отстала.
Попов устало откинулся на спинку кресла, что стояло возле коридорчика, ведущего в прихожую, и выключил телевизор. Экран моргнул и уставился на сидящего слепым черным глазом. Попов задумчиво покусал нижнюю губу. Он чувствовал, как в животе с момента того странного звонка медленно скручивается невидимая пружина. А это не сулило ничего хорошего. Напряжение в комнате возрастало с каждой минутой, словно в ней должна разразиться непоправимая трагедия. Попов встал с кресла и быстро пересек комнату: от кресла до телевизора, стоящего у окна, мимо дивана, который по вечерам легко превращался в широкую кровать. По дороге обратно, Сергей сел на диван и уставился в противоположную стену, где на фоне старых обоев стоял одинокий письменный стол.
- Чего я жду?
На вопрос Сергей ответить не мог, как и на то: откуда знает, что чего-то нужно ждать. Просто знал и все.
Попов закинул руки за голову и закрыл глаза.
- Ладно, мужик, успокойся и все трезво проанализируй. Чего ты можешь ждать? Ты ни с кем не назначал встречи, ты никому ничего не должен. Может, ты ждешь, когда снова позвонит этот приду...
Телефон зазвенел слишком неожиданно даже для Попова, который четыре часа бесцельно слонялся по квартире и ждал, сам не зная чего. Сергей неуклюже дернулся, попытался резко вскочить с дивана, но тут же запутался в собственных ногах и грохнулся на пол. Пластиковая пепельница, стоящая на письменном столе, беспомощно задребезжала. Парень кое-как поднялся на ноги и побежал к входной двери.
Телефон разрывался на части от поступающего в него сигнала, надрывно стонал пластиковым корпусом, бился о стену, но не останавливался ни на секунду. Оглушительный и даже какой-то пугающий трезвон отражался от стен узенького коридорчика и ватной перчаткой ударял в бегущего человека.
- Алло!... Если это опять ты, то пеняй на себя. Я тебя, гад, найду...
В динамике зашуршал знакомый бесплотный голос, теперь звучащий более отчетливо и не сливающийся с помехами.
- Я в городе... И теперь ищу улицу, на которой ты живешь...
В трубке забарабанил отбой. Попов с силой сжал ее, надеясь раздавить.
- Сукин сын!
Какая-то мысль замаячила в мозгу Сергея. Связанная с этими странными звонками.
- Ну, конечно!
Попов облегченно улыбнулся и осторожно водрузил трубку на место.
- Это же детская страшилка: я знаю, где ты живешь... Гроб на колесиках идет за тобой! Слишком уж увлекся по детству всей этой чепухой... Вот теперь и шарахаюсь от телефонов.
Парень засмеялся, но как-то не убедительно. Голос-то не детский, а значит, что какой-то псих знает его номер телефона и, возможно, и вправду ищет место, где Сергей живет. Внутри у Попова все похолодело: очень уж не понравилось ему это предположение.
- Третий и последний звонок -
Сергей выпустил в потолок клуб дыма и отпил из чашки с надписью "Пойло" остывший кофе. Что сейчас ему нужно, так это взбодриться и собраться с мыслями: кофе и сигареты этому способствовали. Хотя Сергей много раз слышал, что такой коктейль, наконец, убьет его, он рассуждал, что это произойдет, не так быстро, как если бы подсесть на что-нибудь, вроде героина. Парень снова затянулся. Он напуган - да, еще бы, сколько раз приходилось видеть и слышать об изуродованных трупах, найденных в квартирах - никто ничего не слышал, никто ничего не видел. И это пугало Попова больше всего. Он проверил, закрыта ли дверь на замки, но кто мог гарантировать, что псих не станет ломать. Ведь никто же не выйдет: прильнут к глазкам и будут с упоением смотреть бесплатное кино.
Попов снова затянулся и встал. Нервно зашагал по кухне. Выглянул в окно: метель в самом разгаре, мокрый снег, подгоняемый чудовищными порывами ветра, липнет на стекло. Часы в комнате ожили и пробили четыре часа, заставив Попова вздрогнуть и в которой раз за долгий день пожалеть, что он так и не нашел денег, чтобы купить электронный будильник со встроенным радио.
Парень сел, погасил истлевший до фильтра окурок и глотнул кофе.
- А чего я собственно волнуюсь? Из-за третьего звонка? Это глупо... Нужно позвонить ментам и все рассказать... Хотя вряд ли они отнесутся к этому серьезно... Тогда...
Звонок телефона прервал размышления. Сергей зажмурился и тряхнул головой. Телефон не умолкал, зловеще аккомпанируя завыванию ветра. Сергей встал. На лбу выступили маленькие капли холодного пота, удары сердца гулко отдавались в ушах и желудке. Он попытался двинуться, но не смог - члены сковал страх, какой можно испытать, если, например, встретишься со львом в пустынном зоопарке. Попов чувствовал, как каждый волосок на теле вибрирует в такт телефонным звонкам. От такого бессилия ему стало только страшнее.
Телефон на секунду замолк, а затем с новой силой взорвал мимолетную тишину квартиры. Неожиданно, издавая трескучие помехи, включился маленький радиоприемник "Toxic" на холодильнике, телевизор в комнате стал быстро перебирать каналы, пока не остановился на новостях. Диктор кричал об авариях в городе, о небывалом снежном буране, но Попов не слушал. Он слушал радио, которое теперь затихло и стало издавать странный звук - постукивание, словно кто-то набирал телефонный номер. Аппарат в прихожей замолк. Из динамиков радиоприемника раздались четкие гудки незанятой телефонной линии. Затем и они прекратились: после короткого щелчка - трубка была снята.
- Я нашел твою улицу...
Послышалось нечто напоминающее кашель.
- Я ищу твой дом...
Приемник слабо пискнул и тут же, распространяя едкий запах паленой пластмассы, издал: "Фр-р-рф." По кухне поплыли кольца черного дыма.
Попов словно оглушенный: с распахнутыми глазами, но невидящим взглядом, тяжело сел на табуретку. Это меньше всего похоже на детскую игру: "На нашей улице два дома. Дорога, ответвляющаяся по левую сторону от Проспекта Мира, ведет на Ясеневую улицу, и мимо домов дальше, в пустыри. Если он и ищет мой дом, то я его сразу же увижу".
Сергей вскочил с табуретки и прильнул к ледяному оконному стеклу. На безлюдной улице царил Белый Ужас. Машины, оставленные около подъездов, успели обзавестись огромными снежными покрывалами. Снег, кружась в бешеных вихрях, летел почти параллельно земле. Стемнело, но не настолько, чтобы фонари включились. Силуэты полузанесенных деревьев едва различались в наступивших зимних сумерках. В квартиру вместе с темнотой вползал ужас.
Попов судорожно вздохнул, как только из-за угла появились тусклые конусы фар, а за ними черная Волга-универсал. Свет фар на мгновение выхватил из темноты изуродованного налипшим снегом снеговика, погнутые местной шпаной качели, полусгоревшую покрышку. Автомобиль медленно покатился по улице. В этот момент Сергей горячо молил Бога, чтобы Волга остановилась у другого подъезда. Конусы фар скользил по придорожным сугробам, словно чей-то огненный взгляд, ищущий очередную жертву.
Сам не замечая того, Попов сжал кулаки так, что суставы откликнулись предостерегающим треском.
Волга мягко остановилась у его подъезда. Даже сквозь вой ветра парень слышал, как работает мощный двигатель, явно не принадлежащий Волге. Коротко щелкнуло зажигание, и двигатель заглох.
От напряжения из глаз парня выступили слезы.
Двери широко распахнулись и закрылись - Попов разжал кулаки и заткнул рот, так как крик, наполненный ужасом, рвался из глотки. В снегу виднелись отчетливые отпечатки чьих-то ног, словно кто-то вышел из автомобиля. Когда следы стали двигаться, обходя машину, Сергей мог поклясться, что слышит скрип снега. Ледяные кристаллики, уносимые ветром, огибали два высоких невидимых препятствия на своем пути. Следы остановились позади Волги: сама собой откинулась задняя дверь, из недр машины появилось то, что заставило Попова отнять ладони ото рта и заорать, как мальчишка, заметивший в темном углу шевелящуюся тень. Сергей бросился к входной двери, на бегу обшаривая стены в поисках частей баррикады. Ноги то и дело поскальзывались на линолеуме. Нужна огромная мощная баррикада. На глаза попался обувной шкаф, на сквозных полках которого покоились всевозможные щетки и пасты, а в двух верхних ящиках - вся обувь Сергея. Он схватился за толстые доски и, буксуя на скользком линолеуме, развернул шкаф на девяносто градусов, плотно прислонив к двери.
В подъезде послышались поднимающиеся шаги, такие тяжелые, что можно догадаться о нелегкой ноше.
Ведь они несли ГРОБ, гроб, затянутый черным бархатом, с блестящим крестом из фольги на крышке.
Попов, судорожно дыша, прижался спиной к шкафу, а ногами уперся в угол стены, сделав из себя живую подпорку.
Шаги остановились около двери, раздался какой-то непонятный хруст и грохот.
- НЕУЖЕЛИ НИКТО НЕ СЛЫШИТ?!
У парня появилась огромная, просто гигантская тяга заглянуть в глазок. Но он сдержался: хватило и того, что уже видел.
В дверь постучали: тихо и деликатно. Одновременно зазвонил телефон, аппарат задрожал и, наконец, соскочил с креплений: пластиковый корпус ударился о пол и треснул ровно посередине. Если бы из трещины потекла черная вонючая кровь, Попов бы не удивился. Стук в дверь повторился, теперь в нем не было никакой деликатности... И тут же повторился в трубке, которая валялась рядом с окончательно испорченным телефоном. Длился телефонный стук всего лишь несколько секунд, но за это "необъятное время" Сергей успел облиться потом так, что стал похож на мокрого испуганного кролика с распахнутыми от ужаса глазами. Из трубки послышался хриплый смешок. Рука парня сама потянулась к замку, но он с яростью схватил ее и засунул в рот: зубы с остервенением сомкнулись на мягкой плоти ладони, заставив Попова взвыть. Но это хоть как-то привело в чувство. Сергей еще сильнее вжался в шкаф и закрыл глаза. Нежданное беспамятство подло набросилось на него из-за темного закоулка сознания. А в трубке раздался голос:
- Я НАШЕЛ ТЕБЯ!
* * *
Сергей распахнул глаза и удивленно огляделся - темнота полностью поглотила комнату. Одежда вся пропиталась потом. Сам он сидел на полу, облокотившись на выступающие полки шкафа. Парню хватило секунды, чтобы вспомнить ВСЕ. Он, словно укушенный бешеной собакой, вскочил на ноги и прижался к своей импровизированной баррикаде. На площадке тихо - ни звука. Попов осторожно просунул голову в полку и прильнул к линзе глазка, ощущая себя осужденным на казнь на гильотине. В панорамный глазок Сергей мог видеть всю площадку от пола до потолка. Ему сразу показалось, что не линза создает расширенный обзор, а разбухшее от ужаса сознание.
Первое, что бросалось в глаза - крышка гроба, прислоненная к стене прямо напротив двери Попова. Крест из фольги слабо блестел в свете мигающей флуоресцентной лампы. Эта же лампа превращала открывшееся зрелище в низкопробный, но удивительно реальный фильм ужасов. Сам гроб стоял под дверью: лежащее в нем скрывалось за черным узорным покрывалом с изображением ангелов и крестов.
Попов смахнул каплю пота, повисшую на левой брови.
Покрывало зашевелилось.
Свет судорожно моргнул. Попов с силой отскочил от глазка, а точнее попытался отскочить - острые края полки еще сильнее впились в шею, но голова застряла, безуспешно ворочаясь, словно огромный волосатый мяч. Глаза все время маячили пред линзой, с ужасом наблюдая, как черное покрывало медленно вылезает из гроба и опадает на пол.
Сергей взвыл и еще раз дернул головой - кожа на шее не выдержала и лопнула, окрасив ворот рубахи в темно-красное. Попов просто обезумел от боли и ужаса происходящего. С каждым движением рубашка все больше и больше пропитывалась кровью, пока не стала почти что черной.
Неожиданно покрывало, мирно сползавшее на пол все это время, взметнулось вверх, будто гигантский ворон, и спланировало на перила лестницы.
ТОТ, КТО лежал в гробу, резко встал и заглянул в глазок.
Сергей истошно закричал, тут же поперхнувшись рвотой. В штанах парня появилась подозрительно пахнущая тяжесть, а по правой ноге побежала обжигающая струя мочи. Ноги заскользили по линолеуму, частично от того, что он покрылся тонкой пленкой экскрементов, и на несколько секунд оказались в воздухе. Но и этого хватило, чтобы по комнате, перекрывая крик Сергея, разнесся отвратительный хруст ломающейся шеи. Шкаф покачнулся и, увлекая за собой все еще агонизирующее тело Попова, повалился на пол. Стойки сломались сразу в нескольких местах, превратив когда-то мощную баррикаду в груду обломков с похороненным Сергеем под ними.
В наступившей мертвой тишине раздался щелчок замка и дверь, коварно скрипя, начала медленно открываться.