Утро сегодня выдалось на редкость плохое. Всю ночь моросил дождь и поэтому асфальт в городе покрылся темными мокрыми следами, то тут, то там лежавшими по краям дороги. Серые свинцовые тучи затянули и без того темное утреннее небо. Было прохладно и очень пасмурно. Но, не смотря на все эти причуды российской погоды, возле Университета имени Льва Николаевича Гумилева толпилась группа студентов, под завязку нагруженная разнообразным исследовательским оборудованием и походным снаряжением.
Так к небольшому рюкзаку Платона прибавился огромный рюкзак с палаткой и каким-то оборудованием. Рядом кряхтел Че Гевара, сгибаясь под натиском своего груза, ведь ему достались довольно-таки тяжелые костровые принадлежности.
На счет вопроса кто будет готовить еду и кто ее понесет дело не стояло, ведь помимо жены Верховцева в группу пришли еще три девушки, которые, по-видимому, были подружками Вероники. Их Платон не знал, но подозревал, что взяли их не зря.
Со столь большим багажом за спиной смотрелся Андропов, мягко говоря, очень миниатюрно. Было непонятно как тощий паренек в потертых джинсах ветровке и непонятно откуда взявшейся черной футболке с большой надписью "Зеленый город" на груди держал весь этот груз.
Подул ветер и Платон понял, что свое крайне серьезное и удивленное выражение лица он держит уже около минуты. Утреннее дуновение пробежало по коже, приятно охладив ее.
Рядом стояли ребята: Мутный, Роберто, Семен и Александр Сергеевич - они внимательно рассматривали своих новых коллег и спутников. Если первый из новичков не вызывал у них никаких пренебрежительных чувств, то вот второй напротив, настраивал их против себя. Особенно он против себя настраивал шкафоподобного Роберто, чей удар с правой руки был почти 500 кг.
Щуплого студента Сурянова ребята не любили, потому что был он, мягко говоря, хмырем. Его бледное выражение лица, смотрящее на остальных из-под, низко опущенного, козырька кепки, выдавало крайнюю брезгливость и пренебрежение ситуацией. Худой, скрюченный, с длинными белыми, похожими на пауков, пальцами он не вызывал никакого доверия к себе. Главной его отличительной особенностью от остальных были глаза. Если у всех присутствующих здесь глаза были либо карие, либо голубые, либо зеленые, то у Сурянова правый глаз был ярко зеленым, а левый глубоко голубым.
- А парнишка то похоже на колесах сидит, - наклонившись к Платону, тихо произнес Роберто, - гляди какой взгляд, кабы он не набросился на кого-нибудь.
Слова Роберто, произнесенные в адрес похожего на наркомана Сурянова, прошли мимо ушей Андропова. Юный аристократ был увлечен другим. Если про Сурянова он знал совсем немного, больше по слухам, и он его не волновал, то вот второй человек, приехавший вместе с ним, крайне сильно удивил Платона. Хотя удивил это еще очень слабо сказано. Этот человек своим присутствием просто напросто потряс все существование юноши.
- Ты??? - повторил он свой вопрос, чувствуя как мелкие капли утренней мороси мелкими уколами бьют по лицу.
- Постой, постой! Это я должна сказать: "ТЫ"??? - запротестовала девушка. К подъехавшим подошел Арарат, до этого мило беседовавший со своей супругой о чем то отвлеченном.
- Ого, ребят, да я вижу, вы уже знакомы, - обрадовался армянин, увидев перебранку Платона, - но все равно для остальных я представлю наших новых спутников. Это Влад вы его все знаете.
Сурянов тут же вынул правую руку из кармана и протянул для рукопожатия. Ребята поздоровались с ним чисто из мужской солидарности, да и ему видимо это не доставило удовольствия. Вот только подойдя к Платону он тихо сказал: "Привет". На что Андропов ответил коротким кивком и натянутой улыбкой.
- А наш второй гость и коллега, - улыбнулся Арарат говоря о приехавшей девушке, - Гумилева Варвара, пра-пра-пра-пра... в общем, внучка великого Льва Николаевича, в честь которого и был построен этот Университет.
- Можно просто Варя, - кокетливо произнесла девушка. Ребятам она видимо понравилась, особенно Семену, который, не дожидаясь нужного момента, стал подбивать под нее клинья.
- Девушка, вы не одолжите ваш рюкзачок, - галантно произнес он, приближаясь к Гумилевой. Варя протянула свой немаленький рюкзак Семену.
- С удовольствием, - произнесла она вслед отданному грузу.
Платон молниеносно схватил Варю выше локтя и отвел чуть дальше от ребят, чтобы поговорить. Сурянов без Вари стал более явственно опасаться за свою жизнь, которую мог слегка помять Роберто своими кулаками, поэтому он отошел к девушкам подружкам Ники.
- Ты что тут делаешь? - возмущенно спросил Платон, убедившись, что остальные их не услышат.
- Во-первых, отпусти меня, - дернулась Гумилева, - а во-вторых, это ты что тут делаешь?
- Меня пригласили друзья.
- Аналогично.
- Не ври, - отрезал Платон, - ты даже не учишься в нашем Университете.
- Учусь с сегодняшнего дня, - съехидничала Варя, - мне в отличии от тебя уже 19 лет.
- Да ты что? - наигранно удивился Платон, - зато у меня в отличии от тебя мозг не как у детсадника. И если уж ты едешь с нами, то изволь, сделай так, чтобы эти несколько дней я тебя не видел, - жестко произнес Андропов и отправился к друзьям.
- Ты ее знаешь? - тут же спросил Семен, как только математик вернулся.
- Знаю, - буркнул Платон, - она моя соседка.
- Познакомишь? - вдруг с маниакальной ноткой в голосе к всеобщему удивлению выдал Мутный.
- Мутный ты чего??? - хором спросили ребята.
- Ты же холостяк заядлый, - напомнил ему Роберто и для достоверности помахал перед его лицом своей огромной лапищей.
- Ну и что?
- Да ничего, - вставил Платон, - просто я с ней не общаюсь и ни кого с ней знакомить не собираюсь.
Андропов поднял голову к небу. Иссиня-черное утреннее небо, затянутое хмурыми тучами, неумолимой куполообразной крышей висело над Москвой. Изморось изрядно промочила ветровку Платона, и поэтому юноша ежился от прохлады. Варя подошла к компании девушек, рядом с которыми стоял Сурянов, трясясь не то от страха за свое здоровье, не то от холода. Арарат громко разговаривал по коммуникатору с кем-то, по-видимому, не маловажным. В его речи проскакивали взволнованные нотки и слова типа: "Долго?", "когда?", "почему?". Вскоре, когда разговор закончился, Верховцев сунул коммуникатор в нагрудный карман куртки и громко сказал.
- Все в университет! К служебному лифту!
Платон взбрыкнулся, поправляя туристический рюкзак на спине, и сонно поплелся за остальными в здание. Служебный лифт, к слову, - единственный лифт, проходящий через все служебные помещения в здании, и выходящий прямо на крышу, куда, судя по всему, и направлялись археологи. На крышу поднимались группами, потому что сразу всех лифт попросту не поднял бы. Платон ехал вместе с Роберто, Суряновым и подружками Вероники. Роберто выглядел очень усталым, но вечно готовым к рукопашной схватке с любым врагом, в роли которого в данный момент мог случайно оказаться Влад. Шкафоподобный Роберто вставил в уши два беспроводных наушника и видимо включил на коммуникаторе музыку. В лифте, в котором не слышалось даже движение и стояла абсолютная тишина нарушаемая лишь усталым дыханием Сурянова, не было слышно и музыки из наушников Роберто, хотя в ушах у студента был почти настоящий рок концерт.
Лифт поднялся очень быстро, двери, обитые металлическими панелями, разъехались в разные стороны, и все вышли. На крыше было холоднее и ветренее. Изморось, которая была внизу, на высоте почти двухсот метров превратилась в дождь. Довольно крупные капли ощутимо били по груди.
На размеченной вертолетной площадке крыши стояла авиетка с распознавательными знаками Университета. Возле авиетки стоял пилот, на такой высоте под уроганным ветром он еще и умудрялся курить. Сзади из лифта вышла оставшаяся часть группы. Арарат быстро подбежал к пилоту и протянул ему руку в знак приветствия. Пока они быстро переговаривались о чем-то, Платон задумался. Внутри него сидело непонятное ощущение неопределенности связанное с его положением в двухстах метрах над землей. Нет, высоты Андропов не боялся. Но само ощущение холодного ветра и дождя создавало вполне неприятное чувство, от которого ноги становились ватными. И, по-видимому, не он один подвергся подобному влиянию ощущений. Варя тоже стояла, съежившись, ее взгляд бегал по крыше в поисках укрытия или хотя бы поручня, чтобы взяться. Но укрытие не понадобилось, потому что Арарат вовремя махнул рукой, давая знак, чтобы все погрузились в авиетку. Внутри Платона загорелся огонек радости, что он наконец-то уйдет с этой крыши, создававшей в душе не очень приятные чувства. Внутри авиетки было необычайно холодно. Казалось, серость утра ползучим туманом пробралась в салон и теперь заставляла археологов жаться друг к другу. В салоне вдоль стенок стояли широкие мягкие скамьи как в туристическом грузовике. Платон сел между подружками Вероники и поставил рюкзак под ноги, также как это сделали все остальные. Арарат и Вероника сидели в кабине пилота, в самом теплом месте авиетки.
Перед взлетом Верховцев заглянул в салон к своим коллегам.
- Лететь будем часа два не меньше. Можно пока покемарить, если кто-то не выспался, - разрешил он. Варя, сидевшая рядом с Семеном, сразу сложила голову ему на плечо, делая вид, что засыпает. Платон же, как заядлый... нет, не бабник, как заядлый любитель красивых девушек начал знакомиться.
- Привет девчонки, - произнес он, обращаясь к девушкам, сидевшим по обе стороны от него.
- Привет, - хором, по очереди мило хихикая, произнесли девушки. Андропов откинул с глаз промокшую челку.
- Я так понимаю, мы теперь одна команда, и вместе провести нам придется не один день, - недолго думая, произнес он и тут же добавил, - а может и ночь.
Девушки вновь захихикали. Платон тоже улыбнулся. Самым опасным его оружием, после встроенного в голову природного радара, была улыбка, сражавшая многих наповал. Было в ней что-то легкое и неуловимое, что-то такое брутальное, которое казалось надежным и в то же время необыденным.
- Анастасия, - протянула руку та, что сидела справа от Платона. Он же, как истинный аристократ взял ее маленькую аккуратную кисть и коротко поцеловал, и затем сразу же спросил:
- А как же зовут вторую нашу спутницу?
- Наташа, - повторив за подругой, протянула она руку. Ее Андропов тоже поцеловал, после чего Наташа коротко хихикнула.
- Рад с вами познакомиться девушки. Меня зовут Платон, - произнес он сам и вновь улыбнулся.
Улыбка была финальным аккордом, сразившим обеих девушек на повал.
Заведя столь интересный разговор Платон даже не заметил, как авиетка взлетела в воздух и, разрезая носом утреннюю хмурь над городом, понеслась на восток, огибая огромные многоэтажки.
Роберто, сидевший напротив, коротко но, звучно посапывая, спал, сложив голову на плечо Мутного, на которого с другой стороны навалился Александр Сергеевич. Че Гевара тоже времени не терял, он быстро что-то объяснял третей девушке, которой Платон еще не знал. Один Сурянов сидел особняком, он что-то читал со своей панели.
- А? Что? - повернулся к ней Платон только что вышедший из небольшого столбняка.
- Все говорят, что ты еще школьник, а с нами просто на математику ходишь. Это правда? - спросила девушка, глядя на Андропова пытливым взглядом.
- Ну, смотря как об этом сказать, - начал Платон, - вот буквально позавчера я сдал последний гос экзамен. Значит я уже не школьник.
- Здорово, - произнесла Настя и широко улыбнулась уже не школьнику Платону.
- А то, что ты считаешь шестизначные числа в уме тоже правда? - спросила, встрявшая в разговор Наташа. Андропов повернулся к окну и посмотрел, что твориться вне авиетки. В голове быстро крутилась мысль: "что же придумать". Рассказывать о способности он не собирался.
- Ну... ну, скажем так, это половина правды. У меня есть особая технология, которую я с детства тренировал, - отоврался Платон с таким серьезным и одновременно забавным видом.
- Тогда сколько будет 1003345 умножить... ну например... на 6? - скептически спросила Наташа, считая вперед на калькуляторе. Платон сделал вид, что он усердно думает, хотя как только два заданных числа и действие, которое нужно с ними произвести прозвучали в воздухе, в его голове уже появилось число 6020070.
- Ну, я даже не знаю правильно или нет, но вроде получается шесть миллионов двадцать тысяч семьдесят, - делая вид, будто провел десятки вычислений в уме, произнес Платон. Наташа тут же радостно захлопала в ладоши, заставив Че Гевару, так уютно пристроившегося на плече третьей подружки Вероники, вздрогнуть и открыть глаза.
- Что правильно? - удивленно спросила Настя. Наташа тут же сунула ей коммуникатор с ответом на экране. Ответ полностью совпадал с тем, что произнес Платон. Он нередко использовал свою способность, чтобы произвести на девушек впечатление. Все без исключения удивлялись, когда он с легкостью искусственного интеллекта перемножал миллиарды.
Девушки еще с полчаса гоняли Платона, заставляя его считать до безобразия крупные числа. Платон же безмерно шутил, и вообще давил на девушек остроумием, что их, конечно же, забавляло. Но вскоре и они, по-видимому, не выспавшись, задремали. У Андропова же сон не шел в руку. За окном серые свинцовые тучи стали превращаться в нежно-розовые молочные облака, покрытые красноватыми отблесками восхода. Настроение мгновенно поднялось, рука потянулась к сумке, в которой лежала рабочая панель. Чтобы не скучать юноша собирался прорешать пару-тройку задач по ядерной физике с сервера Зеленого Города. Зеленоградские задачи нравились ему больше всего, они заставляли усиленно работать даже радар в его голове. Он коснулся сенсорной зоны в углу панели, что бы весь экран загорелся зеленоватым светом. Андропов, водя по экрану пальцем, открыл закладки и вышел на учебный сервер Зеленого Города. Там у него уже заранее были отмечены несколько довольно таки интересных задач.
- Понеслась, - выдохнул про себя юноша и быстро начал писать интерактивной ручкой по экрану.
Честно говоря, Платон и сам не заметил, как уснул. Видимо в процессе решения одной из задач он случайно закрыл глаза. Стоило только векам слегка сомкнуться от усталости, как Платон тут же отключался. И вновь вереница чисел хаотично бегущих как на конвейере. Только сейчас к числам стали добавляться какие-то неясные знаки. Толи крестики с закругленными концами, толи непонятные китайские иероглифы. В общем, они были крайне неясны, но ощущение, что без них никак, присутствовало очень остро. Числа бежали, выстраивая знакомые рисунки, структуры, объемные тела. Непонятно было, как долго все это продолжалось, только проснулся Андропов от легкого постукивания. Сначала открылся левый глаз, оценивая обстановку. Числа после сна еще не исчезли, из них быстро выстраивались предметы, которые Платон зацеплял взглядом. Таким образом, вокруг юноши некоторое время все объемные фигуры были из столбиков цифр, и только спустя минуту они превратились в нормальные вещи.
Платон встряхнул головой, проверяя все ли с ним в порядке. Все было в порядке. Только сумка Вари лежала на боку и постукивала электронным карабином об железный пол авиетки. Спали все, ну, почти все.
Сурянов, сидел особняком и неумолимо что-то читал, лихорадочно перелистывая страницы. Андропов, не меня положения своего недавно спавшего тела, сощурил глаза в попытке разглядеть название книги. Но без "радара" это не получилось.
На довольно потрепанной временем (видимо книга была еще с прошлого века, если не раньше) обложке было написано "Альманах Санкт-Петербургского императорского эзотерического общества. Издание 1916 года". Сурянов поднял голову, оторвав взгляд от ветхих страниц, и посмотрел на математика.
- Что? - буркнул он в ответ на вопросительный взгляд Платона, упрятывая книгу в сумку.
- Ничего, - как ни в чем не бывало, невозмутимо ответил тот. Он отвел глаза к окну. Судя по часам, летела группа уже около двух часов. Подтверждая мысли в салон заглянул Арарат, проверяя как там остальные.
- Подъем! - гаркнул он, от чего Че Гевара подскочил, чуть ли не до самого потолка. Такая бурная реакция наблюдалась только у него. Все остальные просыпались более спокойно.
- Скоро прилетим, - аргументировал подъем Верховцев. Все, кто сидел в салоне, наспех собрались. Девушки поправили волосы, парни же просто проверили все ли с рюкзаками в порядке.
Спустя десять минут служебная авиетка Университета влетела в воздушное пространство над Екатеринбургом. Со всех сторон стали вырастать высотки. Жилые многоэтажки и великаны, принадлежащие крупным корпорациям. Местом приземления был аэропорт, возле которого, судя по словам достоверных источников, уже стоял автобус, ждавший группу археологов из Москвы. Автобус и впрямь стоял: ничем непримечательный серый автобус, с гравитационной системой передвижения. Колес у него не было, вместо них внизу была установлена магнитная платформа, позволяющая машине висеть в полуметре над землей.
Смена транспорта была очень ярко ощутима: после мягко летящей авиетки, автобус, кренившийся на каждой кочке, не очень радовал. По городу ехали мало, основной путь пролегал сначала по федеральной трассе, вдоль которой с обеих сторон рос непроглядный густой еловый лес, потом несколько километров по проселочной дороге, практически через сам лес, до рабочего поселка Медвежий. До топей автобус был не в силах добраться, потому что, судя по данным спутника, тропы там были довольно таки непроходимые для обычной техники. Надежда была лишь на вездеход, который, включив все свое московское обаяние, еще нужно было попросить на лесопилки местного Лесхоза.
Природа Урала была отличной от природы приморья. Если при поездке в Крым, в первый раз просто не можешь оторвать глаз от вида за окном, потому что картинка меняется с удивительной быстротой: то горы, то реки то леса, то поляны - здесь же всюду был хвойный лес, и болота, повторяющиеся через раз.
Иногда казалось, будто одна и та же полянка пролетала за окном третий и четвертый разы. Платон до этого не бывавший на Урале очень удивился. Всю дорогу он что-то писал на рабочей панели, выискивая за окном горы. В конце концов, он сделал вывод, что Уральские горы - это только одно название, на самом же деле это обычные высокие холмы, идущие необычной цепью друг за другом. Настоящие горы были на севере, до которого нужно еще добраться.
Всю дорогу до поселка археологов развлекал Че Гевара своими историями интересными, но настолько невероятными, что они были больше похожи на сказки.
- Вот вы знаете про карстовые пещеры Ганимеда? - спросил он, подскакивая на кочках, неумело объезжаемых гравитационной подвеской автобуса. В салоне автобуса было не понятно, кивают люди или просто их подкидывает в такт движению автобуса, но Че Гевара продолжал.
- Там такая штука произошла... Я ведь, кстати, если кто не знает, археолог в третьем поколении. И дед у меня копал, и отец, вот и я теперь этим же занимаюсь, хотя сейчас это не суть важно. Короче, дед мой Андрей Ливадный был там в этих пещерах с экспедицией. Набрали самой современной, к тому времени, снаряги, провианта, технику взяли нужную. Прилетели туда, там же холодно, километры водного льда с десятками разных включений, горы пещеры. В горах там замечена была активность. Уж не знаю какая. Толи ионическая, толи еще что-то. Не знаю. Но лупила активность вообще, так что фейерверк получался почти. Там еще пещеры были карстовые, впадины огромные. Ну, дед мой псих, такой же, как и я. (сомневаться в этом не приходилось) Они с ребятами сунулись в эти пещеры. Сначала туда капсула исследовательская ушла. Ушла да не вернулась. Только если верить данным, которые от капсулы из пещер пришли, есть там что-то высокоорганизованное, - сказал Че Гевара и вновь подпрыгнул на кочке, да так высоко, что все сидевшие засмеялись.
- Брешешь ты все, - сквозь смех заговорил Роберто.
- А высокоорганизованное это что? - спросила Настя. Автобус тряхнуло на кочке.
- Ну ты даешь, - возмутился Че Гевара незнанию девушки, - высокоорганизованное - это что-то биологическое. Короче нашла капсула там жизнь. Да не просто бактерий или простейших, которых во все солнечной системе как грязи, а что-то поистине сложное.
- Человека, поди? - поддельно удивился Арарат и засмеялся.
- Может и что-нибудь по круче.
- А что тогда твой дед в ту пещеру то не спустился? - спросил Мутный. Че Гевара задумался, он поковырялся в зубах пальцем и ответил.
- Так в этом то и вся проблема. Вроде нашли что-то ведь, а спуститься страшно. Рассказывал дед, что холод оттуда пошел такой, прям не живой, не обычный. Они все в снаряге, в защитных комбинезонах, а холод был такой, что будто до самой души добирался. И страх у всех появился. Видимо, страх был такой большой, что даже мой дед бывалый псих испугался в бездну лезть. В документах отписались, что ничего не нашли, а источником излучения были химические продукты атомного распада, разлившиеся в результате крушения спутника связи. Вот так вот. Дед ведь он врать не любил, - произнес Ливадный. Платон усмехнулся, на что, на что, а на придумывание всяких историй про деда, который где только не был, Че Гевара был мастак.
- А я что-то подобное видела в Интернете, - подала голос Варя, до этого молчавшая.
- Фиг, его знает, - сказал Арарат, - может там и впрямь что-нибудь есть. Но если уж дед Павлика туда не сунулся, то куда уж нам простым смертным тогда лезть?
Все в автобусе засмеялись.
- А дед был отчаянным человеком, - в оправдание своего предка произнес Че Гевара, - он ведь один из тех был, кто Луну нашу перестраивал.
И началась очередная история про героя деда, спасшего десяток ученых, решивших терроформатор запустить на высоких показателях.
- Мда, повезло тебе с дедом Че Гевара, - с наигранной завистью произнес Роберто, вызвав тем самым общий смех.
Автобус с археологами, до этого поднимавшийся в гору, поехал быстрее. Внизу было видно какое-то поселение. По-видимому, это и был поселок Медвежий.
Поселок находился в окружении леса, и с горы походил на раздавленную лягушку. Прогресс не остановился и здесь, потому что еще старый Медвежий, который в исходном проекте предусматривал лишь десяток домов, разросся и стал заползать на гору, рядом с которой находился сам.
"О" резала слух, и поэтому Платон слегка скривил лицо, видимо не ему одному это не нравилось. Все говорят, что мАсквичи "акают", хотя за собой подобных вещей никто из археологов не замечал и тот факт, что водитель был вОтьмо, казался для всех ужасно вопиющим.
Судя по времени, от Екатеринбурга ехали уже несколько часов на север. Такое сидячее утро уже порядком поднадоело многим, никто не хотел заработать геморрой. Всем наоборот хотелось выйти, немножко размяться: побегать, попрыгать или еще что-нибудь.
Двухэтажные специализированные рабочие бараки в поселке быстро сменялись каменными домами. Видимо люди, некогда работавшие на местной лесодобывающей фабрике, осели здесь насовсем. На небольшой детской площадке, которую Платон зацепил краем глаза, когда они ехали по поселку, резвились дети: качались на качелях, играли в песочнице. Возле кучно находящихся нескольких трехэтажек, со всех сторон обсаженных елями, стоял магазин именно магазин, а не супермаркет, к которым долгое время, живя в городе, привык Андропов. Лесхоз, с которого вобщем-то и началось строительство и развитие поселка, находился на самом краю поселка, на отшибе. Окруженная высоким забором с колючей проволкой территория лесхоза, была неким вкраплением в местном лесу.
Автобус археологов остановился возле главных ворот, у конторы. Как только гравитационная система перестала жужжать, в салоне началось шевеление.
- Так, пропустите главного мне надо к директору лесхоза, - затараторил Арарат, протискиваясь к выходу среди своих подопечных. Платон, пропустив друга вперед, поднял на плечи свой рюкзак и встал в длинную очередь на выход. Утро на Урале выдалось солнечное, но ветреное. Ветер был холодный, можно даже сказать леденящий, он так и норовил забраться под одежду и пробежать по коже. Платон застегнул ветровку до конца, чтобы закрыть шею. На ветру быстро замерзли уши и ноги, только одному Че Геваре было все нипочем. Он бегал, прыгал, приседал, как ненормальный и постоянно насвистывал одну и ту же мелодию. Мелодия, как потом, оказалось, была очень старой еще с двадцать первого века.
Платон улыбнулся, завидев дурачившегося друга, и посмотрел на здание конторы. Два этажа кирпича, обитого белыми панелями, и голубая крыша. Здание украшала большая вывеска с нарисованной, как на упаковках новогодних игрушек, елкой. Уральская лесодобывающая компания ООО "Лесхоз Медвежий". Эта надпись в одно мгновение превратилась в числа. Вдоль заглавной буквы "Л" из слова "Лесхоз" было написано число 46,75. Как понял Платон его внутренний радар, внезапно включившийся по непонятным причинам, вывел высоту буквы. И если уж доверять ему полностью, что, кстати, Андропов частенько делал, буквы были все неодинаковы. Незначительная, из далека, разница в два сантиметра, резала Платону глаза.
Только сейчас юноша заметил, что радар выдает точные размеры любого предмета, на какой бы он не взглянул. Точный рост Сурянова, высота конторы, размер окон кабинета директора. Платон встряхнул головой, дабы отключить свой визор на время. Мозг податливо деактивировал способность, и числа пропали.
- Платоша, - позвал его знакомый голос.
- Для тебя Платон Константинович, - отозвался Андропов. Сзади за плечи его обхватила Варя.
- Ну, ты чего такой кислый? - спросила она, проговорив эти слова прямо в ухо Платону.
- Я не выспался, - буркнул юноша, выпутываясь из захвата. Ощущение и впрямь было паршивым, да еще и погода ни к черту, хотя если здесь нет дождя, то это плюс. А в Москве наверно сейчас лупит ливень. А в Новой Москве? Какая интересно погода там?
- Андропов! - взвизгнула Варя. Платон тут же отвлекся от своих мыслей, переведя стеклянный взгляд с неба, на собеседницу.
- Ты что меня совсем не слушаешь? - спросила она.
- Ну почему не слушаю? Слушаю, - произнес Андропов в свое оправдание.
- Ну и что я только что сказала?
- Ты легла в первом часу и отлично выспалась.
- Ты всегда такой невыносимый? - возмутилась девушка, всплеснув руками, от того что Андропов слово в слово повторил сказанную ею фразу. Варя быстро отбежала к девчонкам, те что-то бурно и с жестами обсуждали. Чуть вдалеке неспешно курил Роберто, сильно затягиваясь папиросой. Таким макаром прошло около получаса, пока Арарат не вышел из конторы лесхоза.
- Ну что? - был первый вопрос, который задала Вероника, только ее муж появился на улице. Верховцев аккуратно отстранил супругу и поднял на плечи свой рюкзак.
- Ребята, - натягивая на лицо улыбку, словно трусы с утра, произнес он, - я надеюсь, вы отдохнули.
- Стой, стой, стой, - застрочил Александр Сергеевич, - Армянин, только не говори что тебе не дали транспорт.
Как потом оказалось, вездеход Верховцеву и впрямь не дали. Толи он такой плохой дипломат, толи директор лесхоза был очень вредным, но из поселка Медвежий археологи вышли пешком. Путь предстоял, мягко говоря, не близкий. Пройти предстояло около сорока километров по пересеченной местности. Судя по карте, археологи двигались на восток. За время пути дважды пришлось форсировать небольшую лесную речку. Уральский край, был попросту напичкан множеством разных родников и ключей. Поэтому по пути запасы воды пополнялись через каждый час. Тяжелый рюкзак узкими лямками врезался в плечи и тянул к земле.
Судя по наручным часам Андропова, на которые он как-то случайно посмотрел, шла группа уже около пяти часов. Привалы делали преимущественно через два часа, если находили подходящее место. Природа леса была удивительной, Платон очень жалел, что не взял с собой камеру, а на коммуникатор снимки получались ненастоящими, не живыми. Девушки подружки Вероники сами по себе не были археологами, они лишь учились на биофаке Университета, а в поход пошли, как говориться за компанию отдохнуть. Вообще вся эта вылазка на Урал никак не пахла какой бы то ни было серьезной археологической работой, уж больно кустарно все было сделано, поэтому все воспринимали происходящее с ними действо, как вылазку на природу в дружественной компании. Чтобы как-то скрасить скуку от молчаливого маршрута, девчонки биологи доходчивым образом объясняли Платону и остальным причуды природы, которые удавалось увидеть. Андропов слушал их в пол уха, не воспринимая данную информацию как самую важную. Глаза смотрели по сторонам, а мозг запоминал дорогу, каждый поворот, каждый лог, каждый ручей.
К вечеру, когда уже начало темнеть, прошли большую, часть пути. Как говорил Арарат, оставалось еще 6 километров. И в какой-то мере он был прав. Если говорить точно оставалось 6,342 километра. Платон рассчитал это сразу, как только группа Феникс остановилась на ночлег. Ночлегом девушки выбрали небольшую проплешину в лесу на вершине холма, с которого уже было видно пункт назначения.. Светлое место, освобожденное от деревьев. Пока остальные разбивали лагерь, Андропова и Сурянова отправили за дровами. Роберто, отвечающий за инвентарь, дал Платону топорик в надежде, что он нет, нет, да случайно зарубит придурка Влада в лесу. На предложение Роберто юноша ответил широкой многозначительной улыбкой и взял топор. Сурянов взял фонарик, так как сумерки уже сгущались над лесом, и легкой пеленой ползли между деревьями.
Ребята начали отдаляться от лагеря, и чем дальше они становились, тем тише становились голоса друзей и сильнее звуки сумеречного леса давили на уши. Шли около минуты, пока огни лагеря полностью не пропали из виду, оставшись лишь крохотной точкой среди деревьев позади. Повсюду в траве подобно невидимому хору стрекотали кузнечики. Ночной лес, который по определению должен был быть безмолвным и тихим, был наполнен жизнью еще более полной и насыщенной чем днем.
Где-то слева заухала сова, и ребята остановились. С дерева неподалеку сорвалась ночная птица и, делая огромные взмахи крыльями, полетела между деревьями. В глубине леса, будто эхом на недавнее уханье, раздался ответ. Сурянов все не зажигал фонарь, который он взял у Роберто, заведующего снаряжением, поэтому ребята стояли в полумраке, примерно различая силуэты деревьев, и друг друга.
Платон на ощупь нашел подходящее дерево и попробовал ударить по нему топором. Маленький походный топорик звонко вошел в сухую древесину, разорвав звуковую гармонию ночного леса. Резкий звук, по-видимому, спугнул кого-то сидевшего в кустах за елью. Платон испуганно выдернул топорик и перехватил его в руке.
- Успокойся это просто какой-то мелкий зверь, - тихо произнес Влад и щелкнул фонариком. Яркий луч фонаря разорвал темноту, осветив дерево, которое Андропов начал рубить.
- Давай лучше веток наломаем побольше, для розжига. А потом деревцо какое-нибудь сухое срубим, чтобы костер долго горел. Нам же ночевать тут, - предложил Сурянов. Платон, молча, перевесил топорик на карабин за спиной и принялся ломать ветки. Влад тоже начал обламывать найденное дерево. Откуда-то сзади приятно повеяло холодком. Если днем погода была, мягко говоря, не очень, то к вечеру стало тепло и даже немного жарко, поэтому дуновение ветра было приятным, освежающим. В лесу наступала ночь. Математик, привыкший к постоянному шуму города перед сном, чувствовал себя крайне необычно. На иссиня черном небе начали зажигаться первые звезды, там вдалеке еще синела узкая полоска горизонта, опоясанная розоватым отблеском заката. Ночь приходила на удивление чистая и свежая. Безоблачное небо узким полукругом украшала голубая луна. После того как люди полностью ее терраформировали и создали гидросферу, луна из желтой, похожей на сыр, превратилась в синюю, похожую на Землю с фотографий из космоса. Платон с хрустом отломил от дерева ветку и отдал Владу складывавшему ветки в пучок. Напряженная тишина между ребятами, висевшая уже несколько минут, начинала давить на слух.
- Влад, - тихо протянул Анропов, прислушиваясь к своему голосу, перебиваемому частым стрекотанием в траве.
- Чего, - отозвался напарник, видимо тоже удивившийся, как его голос звучит после нескольких минут лесной музыки.
- В университете говорят, что ты наркоман. Это правда? - спросил Платон и тут же мысленно ударил себя по губам. Придумал блин что спросить!
- Платон да ты что. Я на наркомана, что ли похож?
- Честно говоря да, да и просто Арарат говорил...
- Знаешь, каким бы твой Верховцев не был хорошим другом, он все равно остается плохим человеком. Очень плохим, ты даже не понимаешь на сколько.
- Я знаю, что он приторговывает находками археологическими...
- Дело совсем не в них, - совсем тихо не своим голосом произнес Сурянов, и тут же спросил, - а что он там про меня говорил?
- Да не только он...
- Что? - настойчивее, но не громче, повторил Влад.
- Все говорят, что у тебя глаза разные. Один якобы голубой, а другой зеленый.
Между ребятами вновь повисла пауза. Платон ждал, как отреагирует Сурянов. Сурянов же, видимо, думал что ответить. Где-то вдалеке послышался глухой звук, издаваемый ночными птицами. Эта была видимо даже целая перекличка. Птицы, казалось, разговаривали друг с другом, спорили. Одна приводила аргументы, другая их опровергала.
Платон снял с карабина топорик и рубанул им по неподдающейся ветке. Юноша только сейчас заметил, что его спутник давно выключил фонарик, и различить его теперь можно было лишь по темному размытому во мраке силуэту. Фигура Сурянова ходила между деревьями, обламывая наиболее сухие ветки. Эхом над лесом прокатился вой, сначала распевно звучавший в терцию, затем разошедшийся на два или три разных голоса. Вой был где-то далеко под холмом. Он еще секунд двадцать висел в воздухе, потом безмолвно растаял. Платон сразу же бросил не сконцентрированный взгляд в частокол деревьев и кустиков растущих по всей плоскости холма. И стало ему, мягко говоря, жутковато. Мозг начал рисовать картины, рыщущих между елями и буреломом волков, с блестящими на свету глазами и острыми клыками. Сурянов почувствовал, что его напарник начал нервничать и поэтому тихо произнес.
- Пойдем уже обратно в лагерь, мы достаточно набрали.
Платон кивнул. Увидел ли в темноте его кивок Влад, но он развернулся, взвалил на плечи вязанку и довольно быстро зашагал в сторону лагеря. Платон поспешил за ним. Среди деревьев постоянно чудилось не бог весть что: какие-то глаза, силуэты, тени. Казалось, что за ними кто-то всю дорогу наблюдает. Может это волки, которые выли там внизу у холма?
- Волки ушли на север. К нам они, слава богу, не придут, - будто подтверждая мысли Платона, произнес Влад. Огни лагеря приближались все ближе и ближе. Вот уже между деревьями можно было различить ярко освещенные фигуры людей, они что-то спешно делают. Все бегают, суетятся. Наверно что-то случилось.
Когда ребята появились в лагере с вязанкой дров, на них все накинулись.
- Платон! - Арарат почти кричал, - мы думали, вы потерялись в лесу!
- Но нас же не было всего... - Андропов задумался, а сколько времени их не было? Место Верховцева занял Роберто.
- Я уж думал, он тебя там моим топориком по темени долбанул, - прошипел он, схватив Платона за воротник ветровки, - я тебе топорик дал, чтобы ты его там...
- Отвали Роберто, - оттолкнула огромного археолога Варя и сама ухватилась за Платона.
- А если с вами что-нибудь случилось?
- Ну, я же жив и Влад тоже жив. Мы дрова принесли.
- Андропов ты дурак что ли? Какие нафиг дрова? Тут все как на иголках сидели! Вы еще засветло ушли! А сейчас посмотри ничего же в лесу не видно, хоть глаз выколи!
Варя отпустила юношу и пошла к Веронике. Следующим в очереди к Андропову был Мутный.
- Ну ты даешь братан, - произнес он и тут же добавил, - а Варька то больше всех бегала, собиралась уже идти искать, только одной было страшно, а Роберто как телохранитель не хотел идти, все надеялся, что ты там Сурянова грохнешь.
Платон широко улыбнулся.
Лагерь был устроен по последнему слову техники. Три палатки: самая большая предназначалась парням, та, что поменьше для девушек, и третья для Верховцевых. Всюду возле палаток стояли мощные стационарные прожектора, освещавшие площадку лагеря. В центре было сделано место для костра. Роберто быстро разжег костер из веток принесенных Суряновым.
По всему периметру лагеря стояли высокие, в человеческий рост, шесты со светящимися шарами на концах. Как объяснил Арарат, это было средство защиты от непрошенных гостей: ну, там дикие звери или еще кто побольше и поумнее. Платон не понимал, как действует данная система защиты, но постоянно носил с собой на шее свой пропуск, как археолога группы Феникс, со встроенным распознавателем. Возле мужской палатки стоял стол (какой стол? как они его принесли?), на котором лежало оборудование: разнообразные датчики, навигаторы, рабочие панели и прочие примочки.
Когда костер был разведен, мужская половина настояла на том, чтобы женская половина, отдыхавшая всю дорогу до лагеря, готовила ужин.
Девушкам ничего не оставалось делать, как сесть возле костра и под дружную девичью беседу начать готовить. В процессе готовки Арарат ходил по лагерю как надзиратель, изредка пробуя на вкус, то, что варилось в котелке, и давая по этому поводу советы. Что-то типа "больше соли", "больше перца", "меньше лука". Через час все было приготовлено, съедено и вымыто. Непонятно что потом творилось в палатке Верховцевых и в палатке у девушек, но в мужской палатке был апокалипсис. Палатка была, мягко говоря, мелковата для 7 человек. Пришлось занимать любую свободную точку пространства. Платон свернулся калачиком в углу, упершись ногами в спину Роберто. Под потолком парил небольшой металлический шарик, от которого во все стороны шел свет. От сегодняшнего дня Андропов, мягко говоря, устал и очень хотел спать, поэтому предложение Семена сходить к девчонкам, было принято только самим Семеном, Че Геварой, Мутным и Роберто. Александр Сергеевич и остальные решили поспать. Ребята ушли к девчонкам, а собиравшемуся спать Платону никак не удавалось сконцентрироваться на какой-то довольно приятной мысли.
Юноша минут двадцать просто ворочался, пытаясь заснуть. Чувствовалась неимоверная усталость и желание уснуть, но сон не шел. Он бродил где-то рядом, но никак не шел. Тогда Платон сел, протер глаза и достал из рюкзака, служившего ему еще и подушкой, рабочую панель. Зеленоватый свет экрана залил стенку палатки. Юноша открыл все те же Зеленоградские задачи и продолжил их решать. Семья Верховцевых уже давно спала, из палатки девушек, которых развлекали Че Гевара с Мутным, отдаленно доносились голоса. Где-то в лесу заухала сова и захлопала своими огромными крыльями, пролетев над верхушками деревьев. Платон в полголоса проговаривал формулы, которые писал. Рядом шевельнулся и всхрапнул Александр Сергеевич. Андропов посмотрел на него, он точно спал, а вот Сурянов. Влад казался не спящим а мертвым, он очень долго лежал в одной позе и дышал очень мелкими вдохами. Платона так и подмывало ткнуть его пальцем под ребро проверить живой тот или нет. Но аристократическое воспитание не позволило ему это сделать. Юноша отложил панель в сторону и лег, сложив голову на рюкзак. Он немного взбил его руками, чтобы под голову попалось что-нибудь мягкое. Так и случилось, под голову видимо попался батон хлеба. Платон не заметил, как уснул. Цифры побежали сами собой, складываясь в привычные картинки.
Непонятно сколько прошло времени с того момента как он уснул, но проснулся он от тряски. Кто-то, схватив за плечи, сильно тряс Платона.
- А? - сквозь сон пробормотал он, - что случилось то? Че трясете?
Рядом заговорил Мутный. Его голос был как никогда отчетливо слышен, но спросонья Андропов понял лишь обрывки фраз.
- ...пропал... поднимайся... Роберто!
Платон протер глаза и переспросил
- Что случилось?
- Роберто пропал!
- Как пропал?
- Вышел покурить и все! Больше не пришел!
Платон с минуту сидел, переваривал все сказанное до этого Мутным. И как только до него дошла вся серьезность ситуации, он тут же растолкал своих соседей.
Через пару минут весь лагерь был поднят на ноги. Верховцев по голый торс бегал из стороны, в сторону разыскивая какой-то прибор. Все остальные просто сидели за столом и ждали. Вскоре Арарат как ошпаренный подскочил к столу и бросил на него прибор похожий на рабочую панель.
- Что это? - спросила Вероника.
- Это радар, - ответил Арарат. От этого слова у Платона что-то екнуло внутри.
- С помощью этого приборчика мы найдем Роберто в два счета, - добавил он и щелкнул выключателем на боку. Экран панели в мгновение ока расчертился полосами, создавая топографическую карту местности. На ней было видно скопление синих точек и три точки, удаляющиеся в разные стороны.
- Это (Арарат провел пальцем окружность вокруг скопления точек) мы. Все остальное Роберто, - сказал он и не поверил собственным словам.
- Его трое, - совершенно серьезно произнес Че Гевара.
- Я абсолютно ничего не понимаю, - пробормотал под нос Арарат и уже громко произнес, - нечего гадать. Есть только один способ проверить Роберто это или нет.
Верховцев быстро сбегал в палатку и принес оттуда свой рюкзак.
- Платон, Варя, вы за северо-западной точкой. Мы с Пашкой за западной, Семен и Мутный за восточной. Остальные остаются охранять лагерь.
Верховцев открыл рюкзак и вынул оттуда весьма весомое оружие. Штурмовая винтовка типа "Гроза" и два пистолета с плазменным механизмом. Пистолет достался Платону, другой отдали Мутному, и винтовка осталась в лагере.
Сейчас было не время спрашивать, откуда у археолога такой арсенал в рюкзаке. Каждая утраченная секунда могла стоить Роберто жизни, поэтому Платон, не ожидая подсказок, взял со стола специальные защитные очки, на которые должны были проектироваться данные радара Верховцева, и пистолет. Мал по малу, а стрелять московский аристократ умел, если не отменно, то уж точно для самообороны достаточно. Арарат с Че Геварой выбежали первые. Они очень быстро скрылись в темноте деревьев. Ночь мягким сумраком скрыла их в своих недрах. Следующими отправились за Роберто, Смен и мутный. Их еще долго было видно благодаря прожектору, которым они светили направо и налево. Свет пролегал через кустистые лапы елей и причудливым рисунком падал на мокрую от росы ночную траву. Последними выбежали Платон и Варя.
Они с минуту бежали по лесу без остановки, пока лагерь за спиной полностью не исчез, и кроме естественных звуков ночи не было слышно ничего. Яркий свет прожектора в руках у Вари, то и дело выхватывал из темноты непонятные коряги и поваленные деревья, которые днем смотрелись весьма безобидно.
- Роберто!!! АУ!!! - прокричала девушка, остановившись после продолжительного бега по пересеченной местности. Ее голос, усиленный в десятки раз акустикой леса, звонким эхом разлетелся над деревьями. С дальней сосны вспорхнула какая-то птица. Она быстро и бесшумно замахала крыльями, удаляясь в темноту.
- Роберто!!! - протяжно прокричал теперь уже Платон. В ответ ему лишь гулко ответило эхо: "Роберто, Роберто, Роберто..."
Судя по радару до потерянного археолога было чуть больше ста метров. Точка с его именем стояла на месте, никуда не двигаясь. Варя взяла Платона за руку, так ей было спокойнее, да и ему тоже было не так страшно.
- Брось ее...
Платон повернул голову к Варе.
- Кого бросить?
- Что, "кого бросить"?
- Постой, ты же только что сказала "брось ее".
Варя остановилась, остановив тем самым и своего спутника.
- Платон все в порядке? - уточнила она, - я ничего не говорила.
- Но я же слышал, как ты шепнула мне.
Девушка посветила Андропову в лицо прожектором. Яркий луч ударил по глазам.
- Ты что-то не то говоришь.
Археологи продолжили путь. Шли, молча, лишь изредка останавливаясь посмотреть на очередную, похожую на человека, скрюченную корягу. Платон вертел головой пытаясь уловить все объекты.
- Назад! Брось ее! Она не нужна! Убей!
Платон вырвался из руки Вари.
- Ты чего? - боязливо спросил он, - и без тебя тошно.
Рядом на ветке заухала сова, посмотрев на поздних путников желтыми глазами, и повернув голову на 180 градусов.
- Если ты будешь продолжать сходить с ума, я брошу тебя здесь.
- Она не такая как мы... убей... брось... Ночь все сделает сама!
- Нееет! Я не брошу никого! Убирайся!
Со стороны это выглядело крайне странно. Андропов кричал, не то от боли, не то от страха. Варя заплакала, она бросила под ноги прожектор и побежала прочь. Прожектор с негромким хлопком разбился, оставив пятна люминесцентной жидкости на порослях мха. Шепот, казалось, был всюду, казалось, он был в самой голове. Даже плотно закрыв руками уши, Платон слышал, что говорит голос. Потом к нему прибавились еще три или четыре голоса. И стало по-настоящему жутко. Андропов упал на траву и съежился, оказавшись в позе эмбриона.
Он кричал что есть силы, пытаясь заглушить тот шепот в голове своим голосом. Страх, который Андропов долгое время держал в рамках, вырвался на свободу и заполнил юношу без остатка. В глазах стало темно, не просто темно, а кромешно. Казалось, Платон ослеп, но нет, он видел руки ноги, свое тело, близлежащие деревья. Юноша перевернулся и встал сначала на колени, потом перебирая руками по стволу дерева, он поднялся в полный рост. Руки, содранные о вековую кору дерева, покрылись липкой теплой кровью. Голоса в голове стали шептать, что-то неразборчивое. Они говорили на своем языке, сбивая Платона с мыслей.
Андропов сделал несколько пьяных шагов вперед, до следующего дерева, которое он нащупал.
Очки с навигатором, слетели в тот миг, когда юноша упал, и теперь находились вне досягаемости. Платон развернулся спиной к дереву и попросту съехал по нему вниз, оцарапав спину.
Темнота выедала все внутри, чувство сосания под ложечкой переросло, во что-то необычайно страшное. Платона трясло. Дрожь короткими судорогами проходила сквозь тело. Так он сидел где-то минуту. Голоса исчезли, темнота тоже стала спадать. Лица коснулась знакомая теплая и необычайно нежная рука. Платон поднял голову. В ночной темноте леса он разглядел лицо Вари. Между губами пролегла складка, напоминающая улыбку. Девушка прижалась к сидящему под деревом Андропову.
- Мне страшно.
Платон обнял ее одной рукой и произнес.
- Все нормально я с тобой. Ничего больше не случится, я обещаю.
Варя сообщила, что Арарат с Че Геварой нашли Роберто и можно возвращаться в лагерь. Девушка крепко взялась за руку Платона. Какое чувство это было? Непонятные действия от безысходности или же завязь новых ощущений? Это еще предстояло выяснить.