В порыве страсти иль любви,
В порыве низменных переживаний,
Когда холодный разум поработить
Стараются безумные желания, -
Свет потускнеет в голове,
Свеча погаснет от дыхания,
Исчезнет комната в темноте,
Замрёт весь мир в страданиях.

Откроет кто-то невидимую дверь
Из потустороннего пространства
И впустит потихоньку в эту жизнь
Зашифрованное кем-то сознание.
Оно пройдет через ручьи
Спиральной древней памяти
И окунётся в придуманную кем-то жизнь, -
Очнётся в светлой комнате.

Проснётся мир, а с ним дитя,
И всё продолжиться, как раньше:
Не будет жизнь стоить и ломаного гроша;
Будет продаваться придуманное счастье.
Но матери любовь согреет сердце малыша, -
Защитит от первых лет - младенца.
Ведь свести на нет эту любовь нельзя,
Она должна сохраниться, в беззащитном сердце.

Течёт по жизни тёплая прозрачная река,
Ребенку ноги согревая,
И детский сад и школьная пора
Неописуемое счастье предвещают.
Но вдруг мутнеть начала вода
Волною за волною подбрасывая острые камни
И счастье затерялось, в несбыточных мечтах,
Вопросами о смысле жизни, задаваясь.

По жизни ползает коварная змея.
Слепой может на неё наткнуться
И, не заметив, закрученной судьбы её
Получит, в любящее сердце, яда дозу.
Уснут тогда видения, терзавшие детские года,
Уйдут во тьму мечты, с волшебными далями,
Зальёт течением минут солнечные лета,
Покроется вселенная ноющими ранами.

И всё, что было раньше уплывёт, -
Утонет в сером облаке страданий.
Минуты капая - года заберут
И не останется от дитя ни капли,
Теперь, он повзрослевший мальчик.
Бежит, считает он взахлёб вагоны, поезда, -
Читает жизни строчки жадно.
Но позабыл про шифр, потерянный, а зря, -
Забыл, беспечный, про своё сознание.

Путь к той двери давно зарос, -
Не видно у прошлого начала.
И с возрастом мир стал, отчётливее суров,
И нежность, что сияла в детстве - растаяла.
Темнеют мысли, словно ночью облака
И звёзд в немом страдании не видно.
Мечты исчезли в чёрных небесах, -
Остались помыслы земные.

Все силы брошены на блеф,
Чтоб получить козырные карты,
Но в азарте, от корысти, глупец слеп
И зрячему не виден смысл очевидный.
Жизнь, изнываясь, превращается в труху.
Летят её ошмётки, на неношеные латы.
И кровь, что в жилах, уже быстро не течёт, -
Остынет последним летом жарким.

И от того, что было среди бессмысленных минут,
И от того, что в будущем туманном ожидает
Стало, вдруг, почему-то не по нутру ему, -
Осточертело играть в незримые карты.
Чем старше возраст тем глупей
Нам видится череда, проделанных, поступков,
Но понять умом и остановить их поскорей
Нам мешает та самая козырная карта.

Стучит в поседевшее, сморщенное окно
Черный, мокрый ворон.
Быть может, он принёс с собой
Ответ на вопрос о человеческой доли?
Открыть, засыпанные со временем песком, глаза;
Открыть, забитые временем, душевные ставни
И вырвать из груди так хочется сейчас,
Клок нервов, что раньше был из стали.

От стука очнулся чёрный лебедь у окна,
Увидев в нём прошлого отражение
И прослезился, вспомнив, как мечта
Когда-то была спутником его жизни;
Любовь тогда оберегала те самые врата,
Что вели к горизонту начала всех событий,
И счастье в детстве было, вроде бы, сполна, -
Оно во мраке блестело путеводной нитью.

Гроза и день последний за окном.
Дождь моросит и машет облаком.
Земная пыль прибита серебром.
Сверкают латы на груди от молний грозных.
Нет тяжести от ушедших лет.
Нет боли. Есть ясность в осознании:
Какой же это был полнейший бред, -
Растратить так время, в этом мироздании.

Звёзды замигали в черной пустоте.
Развеялась облачность сомнений.
Очистилась душа, от навязчивых минут,
И он прикоснулся и открыл невидимую дверь,
Проснувшимся, как в детстве, воображеньем.