|
|
||
Решила пофантазировать немного на тему привидений. Отвлеклась от "Пресветлой Леди". И вот что получилось... Ох, сильно не бейте ))) | ||
Селена Эрст
"Немного о привидениях"
(рассказ)Если вы думаете, что быть привидением - это весело и увлекательно, то глубоко ошибаетесь. Я бы многое отдала за то, чтобы снова стать человеком. Может быть поэтому я уже год, как живу среди людей, вместо того, чтобы уйти на Свет. Наверное, тогда бы я сейчас сидела на каком-нибудь облачке с крылышками за спиной, нимбом над головой и бренчала на арфе. Не знаю, что там, в конце туннеля. Кто туда ушел больше не возвращается. Почему я не захотела узнать? Наверное, потому что слишком сильно люблю жизнь и эту реальность. Мне многое недоступно - я не могу есть, спать, курить, заниматься сексом и т.д. Хотя, у меня взамен имеются другие возможности. Всю жизнь мечтала наблюдать за людьми в самых различных ситуациях. Но у меня то не было времени, то доступа. И вот сейчас у меня есть и то, и другое. Я прохожу через любые стены, меня не страшит свет или тьма. То, что существуют всякие демоны, которые забирают души в подземный мир, ерунда. Иначе я бы давно их уже встретила. Конечно, я сомневаюсь, что меня бы забрали в ад - уж не такая я и грешница. Но забрали бы, например, моего убийцу, который, всадив в мое несчастное тело, верой и правдой служившее мне четверть века, несколько раз нож. А я присутствовала при его кончине. Точнее, я и послужила причиной его смерти в физическом понимании этого слова. Но это отдельная история. И, как это ни странно, за ним никто не пришел. Он так и остался в своей камере, хотя подвешенное за шею его тело уже давно сняли и похоронили. Он не может выйти за пределы камеры. Только способен пугать тех живых, которые туда попадают. Да и то, исключительно во сне, не принося каких-либо неприятностей им, за исключением хронического недосыпания. Похоже, это и есть ад для грешников. Старики говорят, что праведники попадают в рай, а грешники остаются на земле, ограниченные в своих передвижениях - где умер, там и коротает века. Правда, куда потом такие души деваются не знает никто. Они просто исчезают. Люблю я жизнь. Теперь, правда, люблю не свою жизнь, а жизнь других людей. Первое время я не уходила от своей семьи. Не потому, что не могла, а потому что не хотела. Жалко их было. Но, стоит признать, не в такой степени, как если бы я была живой. К счастью, освободившись от тела, душа освобождается и от столь резких и ярких эмоциональных переживаний. А потом родители и младшая сестренка успокоились. Я иногда заглядываю к ним в гости, но уже не напоминаю о себе, как это делала раньше. Тогда им это было нужно. Они хотели думать, что я рядом, что я все еще с ними. Вот я и напоминала: то портрет свой покачну на стене, то стакан разорву на столе. Первое давалось с большим трудом - все-таки тела у меня нет, а двигать силой мысли предметы - очень проблематично. Сами потом узнаете. А вот со стаканами все гораздо проще. Стекло очень чувствительно к различного рода колебаниям. Достаточно только сильно завизжать, как оно лопается. А граненые стаканы взрываются - делают их как-то неправильно - какие-то проблемы с натяжением стекла, что ли... Давно я смотрела передачу про историю создания граненых стаканов и там объяснялось, почему они иногда взрываются. Ну, чаще всего они взрываются, конечно, не по вине привидений, а просто от высокочастотных звуков. Но иногда бывает, что и из-за нас. А сейчас напоминать о себе не нужно. У них своя жизнь, у меня - своя. Разные жизни. Но ведь разные существования. Иногда заглядываю к ним в гости, узнаю что-то новенькое. Сестра замуж собралась через месяц. Надо будет заглянуть и как-то благословить, что ли: сделать что-нибудь хорошее. С бабушкой, наверное, скоро встречусь. Она все чаще видит меня во сне. Старики говорят, что это происходит потому, что ее душа собирается покинуть тело и все больше соприкасается с миром призраков. К счастью, она не помнит свои сны утром. О чем это я? Ах, да. Хотела ведь рассказать, как взаимодействую с миром людей. Иногда, в минуты особой ненависти к самой себе, самобичевания, я решаю, какая же я все-таки мстительная сволочь. Не задолго до своей смерти я рассталась с парнем. Мы с ним до этого почти полгода жили вместе. Типа, любовь была. А потом... Потом он решил уехать в другой город - видите ли, ему там работу предложили. Меня он не позвал. Точнее, сделал намек, что может быть когда-нибудь я к нему приеду в гости... На что я заявила, что никуда уезжать не собираюсь точно. И если ему нравится жить в какой-то деревне (вообще-то, это не деревня, а маленький городок в Нижегородской области), то пусть едет. Он думал, что я закачу сцену, устрою истерику, но ничего этого не было. Я всегда гордилась тем, что могла на людях сохранять полное равнодушие и спокойствие в любой ситуации. Он переехал от меня обратно к родителям. Ну а я, поревев пару вечеров в жилетку знакомым в интернете успокоилась. В конце концов, тогда я думала, что у меня еще вся жизнь впереди. Он так и не переехал. А потом эта история со мной... Я ни сколько не сомневалась, что он придет на похороны. Красивый мальчик: высокий, подтянутый, с потрясающими голубыми глазами, сивый. А главное, он был очень ласковый и единственный мог со мной справиться - точнее, с моим вредным характером. Он переживал мою смерть. Хотя, как мне кажется, недостаточно долго. Конечно, это эгоизм с моей стороны, но, по-моему, найти девушку через полгода после смерти предыдущей - это что-то выходящее за рамки приличия. Да, мы с ним расстались еще при жизни. Но кто так делает?! Старики смеются, говорят, что я как ребенок. Да, ребенок. Обиженный притом. И я мщу. Ах, месть... Сладко-горькое ощущение. Казалось бы, я должна быть выше этого, но... я слишком люблю жизнь и еще не избавилась от ее атрибутов. Каждую ночь Олег засыпается и просыпается со мной. Нет, не физически. Физически у него под боком Оленька - милое, очаровательное создание с большим карими глазами и длинными ресницами. Я таким всегда завидовала. Вот только кто находится в Оленьке... Она слегка больная. У нее склонность к раздвоению личности. И если бы была в ней вторая личность, то она бы сразу проявилась, вот только мозгов у нее на вторую личность не хватает. Точнее, души. Душа у нее слабенькая, беззащитная. Такие сразу отправляются на белый свет, как только покинут свое тело. А если и остаются по каким-то причинам с людьми, то способны только на то, чтобы беззвучно хныкать где-нибудь в темном углу и коровьими глазами смотреть на окружающих. Знаете, как я обрадовалась, когда нашла пустоту в ее теле? Туда как раз помещалась я сама. И стоило только Оленьке самой расслабиться, как я брала верх. Даже когда она не расслаблялась, я все равно занимала ее тело. Дело в том, что пока душа находится в живом теле, она не знает, на что способна. Типа, дитя неразумного. И не может чувствовать тех, кто умер, точнее, призраков. Пару раз другие привидения покушались на Оленьку. Пытались покуситься. Для души умершего нет ничего лучше, как найти вот такую Оленьку и обосноваться в ней, вкушая радости жизни - пусть и не до конца. Вот только я всех отвадила от нее. Теперь никто не смеет занять ее пустоту - со мной связываться очень проблематично - я после смерти стала чем-то в роде энергетического вампира и мне не составляет труда отнимать силы у других душ. Уничтожить их, конечно, я не могу, а вот обездвижить на пару дней, лишить их возможности воздействовать на физические предметы - это я без проблем устраиваю. Олег удивляется, а иногда и пугается, когда в голосе его любимой Оленьки вдруг проскальзывают такие нотки, которые свойственны мне. Или когда после секса Оленька начинает ласково и нежно покусывать его плечи и спину. Он напрягается весь. Естественно! Так никто не делал в его жизни - только я, да и Оленька теперь. Иногда вставляю в ее речь свои слова-паразиты, типа "бляха-муха" или "а, щет" (это означает "а, черт"). Конечно, он мог бы это все списывать на то, что Оленька просто очень похожа на меня. Если бы только я не появлялась периодически в его снах. Душа у меня красивая. Лучше, чем было тело. Я себя пару раз видела в зеркале - потрясающее зрелище. И белый цвет мне очень идет. В его снах я предстаю во всей своей красе. Напоминаю различные истории из нашей совместной жизни. Он меня не боится. И если бы не его чувство вины, то был бы вполне счастлив. А он до сих пор себя немного винит в том, что меня тогда убили. Если бы мы с ним встречались в тот момент, то я бы ни при каких обстоятельствах не оказалась одна ночью в какой-то подворотне, зажатая мерзко воняющим ублюдком, который сначала полоснул мне ножом по горлу, а потом... Потом просто изнасиловал мой несчастный трупик, вонзив во время своего оргазма еще несколько раз нож в грудь. Хорошо, что хоть лицо не попортил - а то бы меня так быстро не опознали бы. Иногда я просто наблюдаю за Ольгой и Олегом. Чаще всего ночью, когда они засыпают. Он никогда не любил зашторивать окна. Вот и сейчас свет луны проникает в комнату, резко выделяя все контуры предметов, складки на одеяле, выбеленную руку девушки, которая обняла его со спины. Боже, как он красив. Мне чуть было не захотелось завыть. Я встала с кресла, подошла к дивану и села напротив лица Олега прямо на пол. Луна светила сквозь меня. Ресницы его чуть подрагивали - наверное, он видит сейчас какой-то сон. Я попыталась коснуться его лица, но пальцы прошли сквозь кожу, ничего не почувствовав. В Ольгу я вселяться сегодня не хотела. Наряду с ощущениями тела приходит и его тяжесть. В последнее время эта тяжесть все больше и больше. Хотя, наверное, мне это просто кажется. Я уже привыкла к своему призрачному существованию и естественно, в теле уже было несколько неудобно. Я снова попыталась коснуться кончиками пальцев его лица. Единственное, что почувствовала, так это тепло, жизнь живого тела. Душа у него сейчас красноватого цвета, пронизана этим жаром. Моя-то уже давно выхолодилась, стала бело-голубой. Я имею дело с другими энергиями. Посидев так еще минут пять я встала и подошла к окну. Лунный свет словно клубился в моем призрачном теле, тонко поблескивая всеми цветами радуги. И это наполняло меня восторгом и удовольствием. Странное ощущение радости и спокойствия. Скрип дивана заставил меня резко обернуться. Олег сидел на краю дивана и смотрел в окно. Нет, он смотрел не в окно, а прямо на меня. -Ты кто? - шепотом спросил он. Я почувствовала себя нашкодившим ребенком, которого поймали как раз во время этой самой шкоды. Я просто не знала, что делать и тупо смотрела на Олега. Он поднялся и очень медленно стал подходить ко мне. Я испуганно шагнула назад, к окну. Он остановился. -Не уходи, пожалуйста, - попросил он так же тихо, взглядом гипнотизируя меня. Ольга пошевелилась на диване, он посмотрел на нее, а я, поймав этот миг, скользнула сквозь стену и окно на балкон. Влажный ночной воздух словно охладил меня и, судя по тому, что Олег начал искать меня глазами и не находил, сделал меня снова невидимой. Я успокоилась и, взмыв вверх, направилась к своему другу. Сережа, как всегда, коротал время в музее. При жизни он был молодым, подающим надежды, историком. И даже после смерти не мог расстаться со своим любимым делом - изучал пыльные старинные фолианты, всякие камешки, мумии. А так как он был привидением, то ничто не мешало заглянуть ему внутрь любого предмета лучше всякого рентгена. Нашла я его в библиотеке при музее. Он читал труд какого-то современного историка, периодически восклицал, какую же чушь тот написал, а когда находил что-то интересное, с повышенным вниманием вчитывался в строки. -Привет, Сереж, - сказала я прямо над его призрачным ухом. Он так увлекся, что не заметил моего появления и чуть было не подпрыгнул от неожиданности. -А, это ты... Привет. -Хм... Ты что, не рад меня видеть? -Почему же? Рад. -Ну тогда отложи свою книжку куда-нибудь подальше и выслушай меня. -Ты опять была у Олега? -А как ты догадался? -Считай меня ясновидящим. -Ага, именно у него и была. И произошло что-то из ряда вон выходящее. -Ну и? -Он меня видел! У Сережи челюсть чуть было не упала на пол. -Что, прямо так и видел? -А можно видеть криво? - передразнила я его. - Видел. Вот только не узнал меня, так как поинтересовался, кто я такая. -Ясно. И как это все произошло? Что ты чувствовала до того момента, когда он тебя увидел, и во время него? Пришлось все рассказывать по порядку. Периодически Сергей меня перебивал и уточнял детали. Потом мы минут пять молчали. -Я книжки полистаю, - нарушил тишину Сергей. - У других поспрашиваю. -Угу, - согласилась я. -Тогда я завтра зайду. Или послезавтра - как получится. -Договорились. Сергей шагнул сквозь книжные полки - видимо, пошел искать всякую литературу про нас, привидений. А так как мне делать было, в принципе, нечего, возвращаться к Олегу я не хотела, то решила послоняться по ночному городу. Что мне нравится в таких прогулках, так это безопасность. Можно гулять где угодно, когда угодно. Судя по тому, как были одеты редкие прохожие ночь была теплой. Я отправилась на набережную. Там было все как раз под мое настроение. Устроившись на ветвях тополя, я любовалась на реку, фонари, сделанные "под старину". Кафешки и ресторанчики уже закрылись. Было тихо и спокойно. Я так ото всего отключилась, что даже не почувствовала рядом другую душу. -Здравствуйте, - вырвал он меня из раздумий. Это был молодой человек, лет тридцати-тридцати двух. Он светился розоватым светом, что свидетельствовало о недавней его смерти. -Здравствуйте, - ответила я безэмоционально. Но так как я не люблю вот так просто прекращать разговор, то решила поддержать беседу: - Новенький? -То есть? - не понял он. -Ну, в смысле, недавно умер? -Да, три дня назад. -Значит, сегодня были похороны? - вычислила я. -Да, были. Он как-то весь погрустнел, сжался. Видимо, хотел расслабиться, забыть и отвлечься от произошедшего, увидел "родственную" душу, то есть меня, и решил, что я могу чем-то ему помочь. Да вот только ошибся, я была не в том настроении, чтобы проводить сеансы психоанализа. Ну не могла я сейчас говорить что-то светлое, доброе, хорошее, дабы успокоить его и поднять настроение. Наоборот, я могла сказать кучу гадостей, довольно-таки реалистичных и вводящих в депрессию. Но он не сдавался. -А как Вы узнали, что я недавно... Ну это... -Умер? - помогла я ему. - Да это на тебе буквально написано. Сравни меня с собой. Я уже синюшне-белая, холодная, а ты такой еще розоватый. Так и пышешь жизнью. -А Вы давно... -Умерла? - снова помогла ему я. Видимо, это слово ему не очень хорошо давалось. Но это временно. Потом он свыкнется с мыслью о смерти и уже не будет на нее так остро реагировать. -Год уже прошел. Почти год - через две с половиной недели буду праздновать это событие. Зло я как-то это сказала, потому что мой собеседник слегка округлил глаза и чуть не свалился с ветки. Можно подумать, что я какое-то богохульство сморозила. Мне стало его жалко. -Да Вы так не расстраивайтесь. Уверяю, и в нашем нынешнем существовании есть свои положительные стороны. Кстати, а чего Вы на свет-то не пошли? Наверняка ведь приглашали. -Не знаю. Уж было хотел пойти по туннелю, а потом понял, что не могу. Как без меня будет жена? Я хмыкнула. Можно подумать, что сейчас, если он будет рядом с ней, жене легче станет. Но потом до меня дошло, что он просто не понял тогда, что умер. Точнее, понял, но не принял. -Думаете, жене полегчает, если Вы будете вокруг нее в виде привидения шататься? -Нет. -Ну тогда чего ждете? Захотите и все. То есть захотите свет и он появится. Спокойненько отправляйтесь на него и будьте счастливы. -А что там? Там, где свет? -Не знаю. Никто не знает. Оттуда не возвращаются. Видимо, нравится людям там быть. -Или их не отпускают, - предположил собеседник, подперев кулаком подбородок. -Я не думаю, что там хуже, чем здесь. -А Вы почему не пошли на Свет? Ну чего этот парень лезет ко мне в душу? Знакомы буквально пять минут, я даже имени его еще не знаю, а он уже такие личные вопросы задает. -Не захотела я, - буркнула я в ответ и, слетев с ветки, стремительно направилась на другой берег. Там, к счастью, не было никого. Тишина кругом, лесок, света нет, кроме луны и звезд. Я легла на землю вниз лицом и заревела. Бесполезное это дело - реветь, пребывая в виде привидения. Слезы не текут, а тоска такая, что сжимает сердце живого человека и корежит душу мертвого. Сила уходила из меня в землю. Мне хотелось просто умереть. Умереть второй раз и полностью. Я словно растворялась в земле, теряя способность двигаться и мыслить. Но, похоже я себя просто обманывала. Души не умирают. Я перевернулась на спину и уставилась в небо. На небе звезд было мало, так как светила полная луна и позволяла разглядеть только самые яркие точки. Но мне не повезло: сохранить одиночество в эту ночь мне все никак не удавалось. Сначала очень тихий, еле слышный треск мотоциклов, который перерос в оглушительный рев, затихший довольно быстро. Но на смену ему пришли мужские и женские голоса, чуть ли не хором оравшие что-то, что невозможно было разобрать. Я встала и двинулась вглубь леса на эти звуки. Выйдя на поляну я обнаружила там довольно внушительную толпу рокеров: их было как минимум человек двадцать, большинство из которых были мужчины. Неизменное пиво, вперемешку с водкой, без которой пиво - это просто деньги на ветер. Они хохотали, давились этим коктейлем, лапали девок и те лапали их... В общем, обычная попойка. Но был среди них один человек, который сидел возле костра в длинном балахоне с капюшоном, закрывавшим практически все лицо. Лишь изредка проблескивал подбородок с тонкими губами. Я подошла к нему. Так как он сидел лицом к костру, мне пришлось залезть в огонь и, присев, снизу поглядеть ему в лицо. Больше всего меня поразили его глаза. Если бы у меня была кожа, по ней побежали бы мурашки, а так как я ею не обладала, то только слегка вздрогнула. Бывают у людей жесткие, колючие глаза. У него они были жестокими и холодными. Он лениво копошился палкой в костре и, видимо, о чем-то думал. -Эй, Сэм, ты пить будешь? Один из рокеров окликнул моего балахонщика. -Нет, спасибо, - ответил он, не прекращая возиться в костре. - Лучше девчонку приготовьте. Я не знаю, что означали эти слова, но эффект был от них, словно от какого-то заклинания. Пока трое возились у дерева с каким-то кулем, я с удивлением увидела выходящих из леса на поляну привидений. Все они были девушками, при чем молодыми. От них исходила такая тоска и печаль, что она залила мою и поглотила меня. Я со стоном упала на колени, меня колотил озноб. Такое ощущение, что мне сдавили горло. В эту секунду я вспомнила рассказы стариков о том, что бывают места, они их называли "грязными", где люди помирают нехорошо, не своей смертью и в больших количествах. Эти места все стараются избегать - даже живые. Мы же, мертвые, к ним более чувствительны. Надо было что-то делать - я не горела желанием находиться здесь дальше, поэтому первой моей мыслью было улететь отсюда и как можно быстрее. Вторая мысль не дала мне это сделать: могу ли я как-то защититься от их боли? Решила, что могу и, на пути плохих чувств воздвигнула барьер из всего положительного, что мне пришло в голову. Это помогло. Я стояла в центре костра, а души девушек с удивлением смотрели на меня. -Меня зовут Еленой, - представилась одна из них. -А кто ты и что тут делаешь? -Виктория, - ответила я. -Случайно к вам залетела. И пытаюсь понять, что происходит. -Ирина, - представилась другая. -Мы ждем очередную сестру. -В смысле? - не поняла я. -Какую сестру? Елена пояснила: -То, что ты здесь видишь - это сборище секты, члены которой поклоняются духу смерти. -Хм... Но ведь его же нет. -Нет. Но они об этом не знают. И пытаются продлить свои жизни путем жертвоприношений. И тут меня осенило: -Вы - жертвы? -Да. Мы все. А скоро вон та девушка к нам присоединится. Лена показала вправо. Я повернулась и обомлела. К дереву привязали обнаженную девушку. Видимо, она была в том самом куле, с которым возились рокеры. Я подошла к ней поближе. Ее волосы были растрепаны, в них запутались травинки, какой-то мелкий мусор. Судя по глазам и обмякшему телу, она была под действием какого-то наркотика. Привидения-сестры уселись на краю поляны и философски взирали на разворачивающийся спектакль. -И что, вы так и будете стоять? - спросила я. -Сидеть, - уточнила Елена. Она была здесь главной. - Да, так и будем сидеть. Если ты заметила, мы привидения, такие же как и ты, и остановить не можем этих людей. Единственное, что мы можем сделать, так это встретить сестру и успокоить ее. -Думаю, успокаивать ее не придется. Она и так под кайфом и не поймет, что происходит, - критически заметила я. -Сейчас ее приведут в норму, - заверила меня Лена. И правда, мой балахонщик что-то вколол девчонке в вену. Через пару минут она уже была в полном сознании и испуганно озиралась, дергалась в своих путах, пытаясь вырваться. Но привязали ее на совесть, поэтому все потуги были бесполезны. А балахонщик достал откуда-то огромный нож и, напевая что-то на непонятном языке, направился в сторону жертвы. Жертва начала вопить. Тут только я заметила окружающих рокеров. Они жадно впитывали каждый звук жертвы. Девчонка продолжала вопить, но хватило ее ненадолго - видимо, голос сорвала. А балахонщик ходил вокруг дерева, продолжая монотонно напевать заклинания. Резкий выпад, и на бедре девушки появилась длинная красная отметина, из которой каплями выступила кровь. Порез был неглубоким, но весьма болезненным. Спустя еще несколько секунд красная отметина образовалась на втором бедре. Еще один красивый росчерк - и кровь проступила на животе. Балахонщик наносил раны уверенно. Чувствовался большой опыт в этом деле. В его движениях не было красоты, которая присутствует в фильмах, но они были очень точны, скупы. Девчонка не кричала, она просто уже сипела, вздрагивая от каждого пореза. И тут я не выдержала. Мне захотелось убить этих сестер-привидений, которые с равнодушием смотрели на все происходящее, мне хотелось убить этих рокеров, которые уже приступили под хрипы жертвы к оргии. А больше всего мне хотелось уничтожить балахонщика. Бешенство, которое я ни разу не испытывала со времени моей смерти и считала недоступным для меня чувством, овладело мной. Я ринулась в толпу сестер и стала забирать их силу. Руками я проникала в их призрачные тела и впитывала в себя энергию. Они беззвучно падали на землю, не в силах даже пошевелиться. Сопротивление я встретила только от Елены. Она была потенциальным вампиром, но не знала об этом. С трудом, но я забрала ее силу. И тут послышались возгласы со стороны рокеров. Они смотрели в мою сторону. Они смотрели на меня! Я двинулась в сторону балахонщика, а их глаза неотрывно следили за мной. Кто-то упал на колени и начал молиться. Балахонщик, в отличие от членов своей секты, не испугался и на колени не брякнулся. Он словно ждал меня. Похоже, он принял за тот самый дух смерти, которому поклонялся, которому принес огромное количество жертв и который должен был смилостивиться и продлить его существование. Я подошла к жертве. Она неотрывно смотрела на меня. Страх... От нее исходила жуткая волна страха и покорности судьбе. А балахонщик улыбался. Видимо, он был горд тем, что его посетил дух смерти, для которого он сейчас организует очередную жертву... Он замахнулся ножом (видимо, хотел пропороть тело жертвы сверху вниз - от горла до промежности), но я решила предпринять отчаянный поступок, на положительный исход которого не надеялась. Это была словно секундная вспышка озарения. Я резко вонзила свою руку ему в тело в районе сердца. Почему именно туда - я не знаю. Но там я почувствовала душу. Сграбастав ее всей пятерней, вырвала наружу. Тело балахонщика с выпученными глазами и гримасой боли на лице, осело на землю и умерло в конвульсиях. А его душа, красной тряпкой болталась в моей руке. Она пыталась вырваться, сопротивляться, но я ее не отпускала. Естественно, я была намного сильнее, впитав в себя всю силу сестер. Но вот что с ней делать дальше, я не знала. Отпускать ее не хотелось - мало ли что могла натворить такая душа, тем более, недавно умершего человека и обладающая возможностями оказывать влияние на физический мир. Не знаю, сколько бы я так могла простоять, но через пару минут я уже была спокойна, как танк. Душа балахонщика прекратила дергаться, поняв безрезультатность всех попыток вырваться. Сестры продолжали валяться на травке. Ближайшие несколько дней они точно не смогут двигаться. А я, похоже, снова стала невидимой, так как рокеры начали оглядываться в поисках меня. Но, не обнаружив, стали быстро собираться. Сели на свои мотоциклы и скрылись во тьме. Определенно, мне нужна была чья-нибудь помощь. И желательно, чтобы этот кто-нибудь знал побольше меня. В частности, как можно уничтожить душу. Ну и еще, как отвязать девушку от дерева и доставить ее хотя бы в ближайшую больницу. Жертва потеряла сознание, безвольно повиснув на впившихся в ее тело веревках. К счастью, кровь на порезах уже свернулась. Я вытянула руку и с омерзением поглядела на душу балахонщика. Похоже, что все произошедшее ошеломило его не меньше, чем жертву и если бы он мог упасть в обморок, то так бы и сделал. И тут представление продолжилось... Откуда-то наползли тени, они тянулись к плененной мною душе, но боялись ступить в круг голубого света, который исходил от меня. Они кружились вокруг, нашептывая что-то типа "отдай его нам". Потом пожаловали другие. Эти наоборот были абсолютно белые и непрозрачные. Во всяком случае, для моих глаз. Нимбов, правда, у них не было, лир тоже. Но вот крылья присутствовали. Тени материализовались и оказались такими же крылатыми, только черными. Я стояла между ними и уже было начала трястись от страха, как от кампании темных отделился один и подошел ко мне. -Приветствую тебя, Виктория, - поздоровался он. То, что передо мной мужчина я определила по голосу, а потом уж и разглядела его черты лица. Красивое, надо сказать. Хотя, некрасивых душ я не встречала, а ангелов вообще никаких не видела. -Здрасьте, - ответила я. Хотела сделать что-нибудь типа реверанса, но зажатая в кулаке душа мне очень мешала. Тут и белые, посовещавшись, решили выдвинуть своего кандидата на разговор. Он величественно подошел и, поклонившись, так же поздоровался, как и черный. Похоже, что этикету их учили в одной школе. -Виктория... - начал было черный, но я, набравшись наглости и храбрости (чего было больше, я не знаю, но похоже, что первого) его перебила. В конце концов, если бы меня хотели уничтожить, то давно уже это сделали. -Да, Виктория, и уже 26 лет. А вот вы кто? -Кхм... - кашлянул белый. - Ангелы. -Что, оба? И Вы, - я повернулась к черному, - и Вы? -Да. А что, не очень похожи? - улыбнулся черный. Видимо, его уже начало забавлять мое незнание и непонимание. -Ну почему же, похожи. Звать-то вас как? А то как-то неудобно - вы ко мне по имени, а я... -Ардеус, - белый слегка кивнул головой. -Зеол, - кивнул черный. -Вот и чудненько, вот и славненько... Я так подозреваю, вы прилетели вот по поводу этого? - я подняла душу балахонщика повыше и показала ее каждому ангелу мордой. -Да, но не только, - Зеол в очередной раз загадочно улыбнулся. -Тогда может быть заберете его у меня? Надоело, знаете ли, держать его вот так... Оба ангела хором воскликнули: -Отдай его нам! -Ух, какое у вас единодушие-то, - заметила я. - А что с ним будет, если я отдам его Вам, Зеол? -Так как это очень грешная душа и благодаря ей погибло немало людей... Думаю, она будет обречена на вечные муки. -Но любую душу можно перевоспитать! - заметил строго Ардеус. - Этот человек при жизни не чурался прекрасного! -Гитлер тоже любил на картины смотреть, но это не мешало ему погубить миллионы, - съязвил Зеол. Я почувствовала, что сейчас начнется давний спор между белыми и черными, поэтому, изобразив на лице скуку, театрально закатив глаза, я вздохнула. Белый с черным действительно начали спорить: куда же все-таки следует отправиться душе - на перевоспитание или на вечные муки. Думаю, это продолжалось бы очень долго, если бы не вмешалась в происходящее третья сила. Из-за деревьев вышел еще один ангел. Он был таким же, как и я - серебристо-голубоватого цвета, только чуть-чуть потемнее, словно с примесью серого. Если бы не крылья за спиной, я бы приняла его за такую же душу, как и я. Этот серый ангел подошел и прервал спор. -Здравствуйте, коллеги, - последнее слово он сказал с какой-то издевкой. Зеол и Ардеус одновременно замолчали. -Здравствуй, Александр, - первым поздоровался черный. Ну наконец-то, хоть одно нормальное имя, подумала я. Белый проигнорировал приветствие, сложив руки на груди и гордо задрав нос. -Ну, и что мы тут имеем... - разглядывая плененную мной душу пробормотал Александр, затем торжественно заявил: -Друзья, не вам решать, куда отправится эта душа. Насколько я понимаю, это очаровательное создание, - серый показал на меня, - произвело суд на преступником, выступив так же в роли палача. И, как диктуют правила, палач и должен решить участь этой души. -В смысле? - не поняла я. -Дорогая Виктория. Ты лишила человека жизни. И, стоит отметить, правильно сделала. Во всяком случае, именно благодаря своему праведному гневу ты смогла это сделать. Следовательно, ты и должна выбрать дальнейший путь этого... хм... несчастного. Надеюсь, твое решение будет продиктовано здравым смыслом, а не чувствами. -Да не хочу я ничего решать, - возмутилась было я. -Сами разбирайтесь с ним. -Нет, ты должна это сделать, - Александр тяжело вздохнул. - Дело в том, что тебе сейчас надо выбрать путь, по которому ты пойдешь дальше: станешь ли ты Светлым Ангелом, или Темным. Все зависит от того, куда направишь душу: если на перевоспитание, то примкнешь к Светлым. Если на вечные муки - к Темным. -Погодите! - возмутилась я. - Мы здесь решаем не мою судьбу, а судьбу вот этого, - для убедительности я помахала перед носом ангелов душой балахонщика. -Все остальное вторично! Я может быть вообще не хочу быть ни черной, ни белой! Зеол и Ардеус переглянулись. Оба явно были озабочены сложившейся ситуацией. Только Александр ликовал - это было написано на его лице. -Умница, девочка, - прошептал он себе под нос, но я это услышала. Темный ангел вздохнул и сказал: -Ну что же, Виктория, решай судьбу этой души. -Только не ошибись, - добавил Светлый. -Да уж... С вами ошибешься... Короче, так. Сколько он убил человек? -Сорок семь, - ответил Александр. -Любое мое решение будет выполнено? -Абсолютно. В данный момент командуешь парадом ты. -Тогда пусть сорок семь веков он мучается, а потом его отправляют на перевоспитание. Сорок семь веков протянут ваши ведомства? Вот и отлично. Нате, забирайте. Я сунула в руки Зеолу душу балахонщика, но он был не очень рад этому. Впрочем, и Ардеус тоже. Хотя, не могу сказать, что они расстроились очень по этому поводу. -Вот и разобрались, - весело сказал Александр.- За сим прошу всех удалиться. Белые, расправив крылья, взмыли вверх и растворились в небе, уже окрашивающемся светлыми тонами восхода, а черные расползлись тенями вглубь леса. Только Александр остался. И жертва, привязанная к дереву. Девушка так и не пришла в сознание. Ну, еще и труп балахонщика, который, впрочем, не заслуживает внимания, так как давно уже стал неодушевленным предметом. Сестры куда-то пропали. -Они воспользовались Светом, - пояснил Александр, словно прочитав мои мысли. -А, тогда понятно. Почему они раньше этого не сделали? -Не могли. Их убийца был на свободе и не намеревался останавливаться. Тебе ведь тоже Свет явился только тогда, когда твой убийца был уничтожен. -Ясно. Что будем делать с ней? - я указала на девушку. -Как что? Спасать ее будем. Насколько я знаю, ты умеешь вселяться в тела живых. Вот и воспользуйся телом. Правда, оно не совсем живое... Но тебе легче будет - не надо подавлять чужую душу. -Ты про этого в балахоне? - поморщилась я. Вселяться в него мне представлялось довольно мерзким занятием. -Ну да. Вообще-то я могу это сделать и сам, но надо же тебе начинать когда-то учиться быть ангелом. -Подожди, я ведь отказалась быть Светлым или Темным. -Да, но ты не отказалась быть Серым. И ты устроила душе этого убийцы наказание, которое объединяет темное и светлое. Этим мы, Серые ангелы, отличаемся от крайностей, которые ты видела сегодня. -И много вас таких? -Нет, всего лишь 11 человек по всему миру. С тобой 12. -Чем-то вы еще отличаетесь от Темных и Светлых? -Да. Тем, что можем убивать. Я подумала, что приключений и информации для одной ночи более чем достаточно, поэтому послушно влезла в тело балахонщика. Оно еще не успело окоченеть, поэтому я ловко управилась с развязыванием веревок, потом взвалила девушку на себя, предварительно укутав в свой балахон, и пошла в лес. Где-то через полкилометра должна была быть дорога. Мы надеялись на то, что где-нибудь поблизости окажется патруль милиции, так как на обычных водителей полагаться не стоило - сейчас такое время, что люди боятся останавливаться на дороге, проходящей через малолюдные места. Даже если лечь поперек нее, либо объедут, либо, прибавив газа, проедутся прямо по тебе. Пришлось протащить на себе девушку еще и по дороге где-то с километр, пока мы не наткнулись на милицейский патруль. Менты, завидя человека, тащившего на себе чье-то тело, сработали быстро. Только они подхватили тело с моих плеч, как я благополучно покинула холодный труп и вместе с Александром улетела обратно в город.
|