Мун Селена : другие произведения.

Художник и Дракон

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    К чему может привести ошибка, если принять необдуманное решение? К потере друзей. А что делать, если у тебя родились близнецы, и один из них скорее всего сквиб? Опять совершить ошибку. Но что делать, если так называемый сквиб давно был отправлен жить к маглам, а тут как назло пора выполнить договор, который заключил твой предок. Вместо любимого ребенка вписать сквиба. А вот что делать, если сквиб, не такой уж и сквиб? Что если как маг, тот кого посчитали сквибом, намного сильнее брата?

Художник и Дракон

Annotation

      Художник и Дракон
      Направленность: Смешанная
      Автор: Селена Мун
      Соавторы: lena388
      Беты (редакторы): Wizardri , PoisonousRose , Serena-z , VanAgh
      Фэндом: Роулинг Джоан «Гарри Поттер», Гарри Поттер (кроссовер)
      Пейринг или персонажи: Гарри Поттер/Драко Малфой, Северус Снейп/Сириус Блэк, Джеймс Поттер/Лили Эванс, Люциус Малфой/Нарцисса Малфой, Ремус Люпин
      Рейтинг: PG-13
      Жанры: Романтика, Драма, Фэнтези, Экшн (action), Психология, Hurt/comfort, AU, Мифические существа
      Предупреждения: OOC, ОМП, ОЖП, Мужская беременность, Элементы гета, Элементы слэша
      Размер: Макси, 217 страниц
      Кол-во частей: 57
      Статус: закончен
      Публикация на других ресурсах: Запрещено в любом виде
      Примечания автора: lena388 - автор с 12 главы Обложка к фанфику, автор Joker-Girl: http://cs621631.vk.me/v621631798/c2e2/jYOw_I-YlUQ.jpg ПОДАРОК, автор Ночной Блюз - https://sun9-4.userapi.com/c840731/v840731689/6ddf0/OhSh5Hw3ss0.jpg ************************** у фанфик появилась группа Вконтакте)) по просьбам.... https://vk.com/club148019708 **************************
      Описание: К чему может привести ошибка, если принять необдуманное решение? К потере друзей. А что делать, если у тебя родились близнецы, и один из них скорее всего сквиб? Опять совершить ошибку. Но что делать, если так называемый сквиб давно был отправлен жить к маглам, а тут как назло пора выполнить договор, который заключил твой предок. Вместо любимого ребенка вписать сквиба. А вот что делать, если сквиб, не такой уж и сквиб? Что если как маг, тот кого посчитали сквибом, намного сильнее брата?

Пролог

     XVII век
     Лорд Харальд Кассиус Поттер отложил перо и спокойно вздохнул. Всего несколько дней назад в его родовом имении была сыграна свадьба, которая до сих пор обсуждалась в светской хронике. Его избранницей стала юная Керридуэн Эстель Малфой. Ко всему прочему, юная Малфой была его магическим партнёром. Зная, что ещё нескоро появится возможность породниться с Малфоями, так как согласно Кодексу Рода теперь брачный союз между двумя семьями мог произойти не раньше чем через пять поколений, Харальд решил обсудить столь щепетильный вопрос, когда семьи смогут породниться вновь, перед тем, как он с супругой отправится в медовый месяц.
     Результатом долгого разговора между двумя семьями стало заключеное соглашение, что через n-ное количество поколений при условии, что оба рода к тому времени не угаснут, вновь будет заключён брачный союз, но уже невеста отдавалась роду Малфоев.
     ***
     XX век
     Джеймс Поттер нарезал круги перед комнатой, в которой на данный момент находилась роженица. Огневиски у него друзья отобрали ещё несколько часов назад, а потому нервишки слегка шалили. Вот-вот на свет появятся его наследники!
     Так получилось, что по настоянию супруги её личным колдомедиком стал лучший друг детства Северус Снейп, больше известный в определённых кругах как Ворон. Будущие мародеры ещё перед поступлением на первый курс были уверены, что бедно одетый, угрюмый на вид мальчишка с сальными и спутанными чёрными волосами окажется на Слизерине. Но, очевидно, шляпа Годрика нашла в нем качества, присущие её создателю, и Снейп оказался на Гриффиндоре. Что касалось роженицы, Лили Эванс, по не ясным обстоятельствам оказавшейся лучшей подругой детства Северуса, то она стала студенткой Рейвенкло. Знания для девочки, а потом девушки, всегда были на первом месте.
     Наконец-то дверь в комнату открылась, и уставший Северус показался на пороге. Спустя столько долгих лет, от бывшего запуганного заморыша не осталось и следа. Сейчас это был высокий, хорошо одетый, не менее стильно причесанный мужчина. Хоть сейчас его вид желал лучшего.
     — Ну, все, Сохатый, принимай сыновей.
     — Близнецы, — Поттеру не хотелось даже верить в это, так как он хорошо знал, что беременность Лили протекала с осложнениями, и если бы не Ворон… — Ворон, а как…
     — Отдыхает она, — лёгкая улыбка скользнула на лице мрачного зельевара. — Спасибо скажешь Марволо за зелье — все же фамильный рецепт его семьи.
     — Кстати, а где он сам? — спросил Сириус Блэк, который уже как год был супругом Ворона. Поднимаясь с насиженного места и подходя к брюнету, подставил тому своё плечо, чем тот и воспользовался, тут же устало прислонившись, позволяя увести себя к небольшому диванчику.
     — В Штатах, — тихо выдохнул Снейп, — преподаёт историю в тамошнем университете магии, — хмыкнул и откинулся на спинку прикрывая глаза. Да уж, не будь Лили ему как сестра, он бы ни за что в жизни не согласился принимать первые роды у женщины.
     — Ты так и будешь стоять столбом? К жене идти не хочешь? — поторопил Сириус, до сих под топтавшегося возле дверей, друга.
     — А? Что? — очнулся Джеймс и лишь после этого вошёл в комнату, где лежала роженица с детьми.
     — А я, честно говоря, ни разу ещё не пожалел, что ты загремел в львиное логово, — с лающим смехом признался Сириус, с нежностью глядя на супруга. — Бррр, как представлю Питера, так в дрожь бросает.
     — Мне лично хватило и того, когда ты в шутку решил выяснить его анимагическую форму, — вздрогнул Ремус, который до этого скромненько помалкивал попивая чай в углу. Волнения волнениями, но лучше если хотя бы один человек, или не человек, в их компании будет сохранять спокойствие. Мало ли, что может пойти не так, — впрочем, для крысы Слизерин оказался идеальным факультетом.
     — Парни, — Сириус задумчиво посмотрел на друзей, — а ведь мы перед Марволо теперь в долгу.
     — Скорее, это у Сохатого перед ним Долг Жизни, — не согласился Ремус. И обратился непосредственно к подозрительно затихшему Снейпу. — О чём задумался?
     — Второй близнец родился с ярко выраженным наследием, — поднимая взгляд на друзей, вздохнул мастер зелий. — Но я подозреваю, это результат того, что первенец подпитывал своей магией и мать, и брата.
     — Думаешь, что из-за этого могут возникнуть проблемы? — Ремусу не понравился взгляд, которым друг смотрел на комнату, из которой недавно вышел.
     — Возможно, так как из-за этого его магия словно уснула, а если учитывать сроки результатов проверки, то, боюсь, Джеймс может объявить малыша сквибом, — ответил Северус.
     — Зная несдержанный характер папаши, то ты скорее всего прав, — вымученно согласился Сириус. — Но что бы ни случилось, я всегда буду рядом с его первенцем — даже если Джеймс от него отречётся.
     — Интересная картина вырисовывается, — усмехнулся Северус. — Словно не зря мы с тобой купили дом в том же городке, где живёт сестра Лили.
     Сириус с Ремусом хотели ещё о чем-то спросить, когда на пороге показался Джеймс.
     — Ворон, почему ты мне не сказал, что первенец фактически сквиб?
     — Потому, что у меня в этом уверенности нет, да и есть предположения, что, став взрослее, он будет сильнее брата.
     Джеймс не сказал ни слова, только хмуро уставился на друзей, тем самым подтверждая опасения мужчин. Как бы Поттер в порыве горя, что один из его детей, тем более первенец, оказавшийся по воле случая «сквибом», не наделал глупостей.

Примечание к части

     Serena-z. Часть проверена. Но если увидите ошибки, пожалуйста исправьте с помощью публичной беты (если вы твердо уверены в своей правоте), или отпишитесь ЛС автору или бете.
>

Глава 1, в которой Джеймс поступил (не) правильно

     Пять лет спустя
     Ещё несколько лет назад на картах можно было найти такой населённый пункт, как Литтл Уингинг. Если же сейчас спросить любого прохожего, где этот город расположен в графстве Суррей, то он пожмёт плечами и поинтересуется, не ошиблись ли вы.
     Все дело в том, что уже несколько лет, как город был накрыт магглоотталкивающим щитом. Ну, не совсем так. Просто если магглы оказывались в городе, то долго не задерживались. Это происходило потому, что щит, к созданию которого приложили свои ручки трое из легендарной четвёрки Мародеров, являлся последней разработкой Отдела Тайн. Каким образом Северус, Сириус и Ремус оказались среди Невыразимцев, история скромно умолчала.
     Сейчас же в городе проживали семьи волшебников или сквибов. Но особым уважением в городе пользовались те семьи, в которых дети имели статус Обретённые. Да, их родители являлись магглами, но кроме них других людей без волшебных способностей в Литтл Уингинге нельзя было увидеть. Школу, что была тут, быстро переквалифицировали в начальную школу магии, куда принимали после первого магического всплеска.
     Вот и наши герои жили здесь по адресу Тисовая улица, дом 3. В доме напротив жила Петуния Дурсль со своей семьёй, мужем и… двумя сыновьями. Обычная семья, скажете вы. Все верно, если бы не одно «но». Второй ребёнок в семье на самом деле приходился племянником хозяйке дома… впрочем, не совсем так. После того, как сестра попросила позаботиться о старшем сыне, который с рождения оказался лишён магического дара, Петунии Дурсль потребовалось всего несколько дней на то, чтобы во всех документах упоминания о её семье и племяннике исчезли. Теперь это была семья сквибов по фамилии Колубрум, скрытая ещё со времён Салазара Слизерина. Но об этом знал только узкий круг лиц и Отдел Тайн.
     Зачем, спрашиваете вы, принимать настолько радикальные меры, только ради того, чтобы спрятать безобидного малыша? Всё очень просто.
     Лили Поттер, в прошлом Эванс, сама об этом попросила. Женщина не хотела, чтобы её ребёнок встретился с тем жестоким миром, который его ожидал, останься он в Поттер-мэноре. Мать просто желала, чтобы её дитя росло в любви и ласке, ни в чём не нуждаясь, чего в семье полноценных волшебников сквибу, увы, не получить. Обстоятельства обязывали. Да-да, те самые, где аристократы презирают магглорождённых, магглов и в том числе и сквибов. Такой судьбы мать для своего сына уж точно не желала. Она была благодарна уже тому, что Джеймс всё же признал в нём своего первенца и назвал так, как планировалось изначально — Гарольд (второго сына назвали в честь отца Лили - Ричардом). И пусть его лишили наследства, если когда-нибудь мальчик всё же узнает правду своего происхождения и сможет их простить, то всегда сможет опять стать Поттером. Уж что-что, а отречься полностью от своего первенца чета Поттеров никогда не сможет, по крайней мере Лили этого точно не допустит.
     ***
     — Мордред, с трудом верится, что Джеймс так поступил с сыном, — Сириус все ещё не мог понять поступка друга.
     — Жаль ты не видел скандала, который ему устроила Лили после того, как он решил, что наследником рода будет брат Гарольда, — фыркнул Ремус. — Хотя, если честно, что-то у Ричарда с наследием не совсем в порядке. Можете мне не верить, но мой волк испугался его.
     — По нашей с Лили линии такого наследия быть не может, — покачала головой Петуния, изредка посматривая на черноволосого ребёнка, который стоял около мольберта и что-то пытался нарисовать. — Уже сейчас видно, что спустя несколько лет у Анри проявится наследие нашей семьи.
     Петунья Дурсль, в девичестве Эванс, нынче же более известная как Гвендолин Колубрум, считалась чистокровной магглой, и только немногие были в курсе, что в жилах женщины течёт кровь позабытого и с давних времён считающегося вымершим рода Колубрум, родоначальником которого был никто иной как сам Салазар Слизерин.
     — Я слышал, — задумчиво протянул Вернон, — в роду вашего друга оказалась одна не очень приятная гадость. Я не помню, как именно она называется, но аукнется она очень сильно. Лучший выход для мальчика — это любым способом заблокировать наследие, пока ещё есть на это время.
     О, вы удивитесь, но, несмотря на принадлежность к магглам, муж Петуньи, Вернон, был одним из луч­ших спе­ци­алис­тов в области магических исследований. Не обладая магическим даром, он, тем не менее, преподавал основы магии в местной школе для маленьких волшебников. По пальцам и с помощью рисунков, но дети делали просто невероятные успехи.
     — Вряд ли Джеймс на это согласится, — пригубив бокал вина, покачал головой Северус. — Туни, а что за наследие у вас в роду?
     — Сначала ответьте, что вы знаете о даре, известном как «Убивающие взглядом»? — попросила Петуния. Устремлённый в неё непонимающий взгляд был красноречивее всяких ненужных оправданий. — Все с вами понятно, ни черта вы не в курсе. Тогда вопрос другой. Почему во время Инквизиции магглы больше всего боялись тех, у кого были не просто зелёные глаза, а именно цвета заклятия смерти? — ответом было молчание. — Вы что, совсем историей не интересуетесь?
     — Ну, в школе, кроме как про восстания гоблинов, мы на уроках ничего нового не узнавали, — ответил Ремус.
     — Убивающие взглядом, или Басилевсы, как принято называть носителей дара, — стала рассказывать Петуния. — Это название прижилось из-за того, что сила дара сконцентрирована в глазах. Вхождение в наследие у носителей этого дара довольно специфическое, но это скорее из-за формы, в которой вынужден находиться носитель до тех пор, пока не возьмёт дар под полный контроль. В истории были случаи, когда носитель такого дара оказывался заперт в животной форме только потому, что не смог контролировать дар.
     — Смею предложить, что форма у таких носителей — василиск, — задумчиво сказал Ремус.
     — Ты прав, — кивнула Петуния, улыбаясь. Чего и следовало ожидать от оборотня. Память у них отменная, а значит Люпин уже где-то встречался с подобной информацией и не помедлил подтвердить мысли женщины:
     — В архивах Отдела Тайн я как-то раз наткнулся на документ, где вкратце описывались люди, по неизвестным причинам превратившиеся в огромных змеев, да так и не сумевших снова стать людьми, и у всех без исключения были зелёные глаза. Там не было ни имён или каких-либо данных, указывающих на их личность, ни точного числа превратившихся, так что оставалось только гадать, шла речь об одном человеке или о тысяче.
     — Анри нужно будет побыть в шкуре василиска, пока он не научится контролировать свои силы, - коротким кивком подтвердила женщина, тяжело вздыхая.
     — Лили ведь тоже обладательница этого дара? — поинтересовался Северус.
     — Да, но у неё дар спит, — ответил ему Вернон. — Мы не знаем, почему так сложилось, но этот дар активен только у мальчиков. Девочки наследуют спящий ген, я бы сказал.
     — Надоело, — раздался недовольный голос ребёнка.
     — Анри, что-то случилось? — Петуния озабоченно посмотрела на племянника.
     — Не могу закончить рисунок, — печально вздохнул мальчик.
     Сириус подошёл к мольберту и приложил руку к губам, в немом удивлением. На картине мальчика был нарисован королевский василиск, за спиной которого расположился чёрный дракон. Это была точная копия картины, которую он однажды видел в Малфой-мэноре, когда навещал свою кузину.
     ***
     В это же время в Поттер-мэноре супруга Джеймса Поттера недовольно поджала губы. Её материнское сердце не подвело и на этот раз. Ричард, благодаря своему отцу, стал малолетним избалованным негодником. Устраивал капризы по любому поводу, и чуть что — бежал жаловаться отцу. Лили начала задумываться о разводе всё чаще и чаще, но каждый раз виноватое выражение лица Джеймса просило, вымаливало у неё прощение, и она сдавалась. Все же не зря она настояла на том, чтобы крестным Гарольда с её стороны стал Северус, а со стороны Джеймса — Сириус. Ремус от столь почётной миссии отказался. Что-то волк Луни почувствовал в Ричарде. Надо бы больше выяснить о роде Поттеров. Слишком хорошо она знала, что старые семьи имеют в своих родословных таких тараканов, от которых и волосы дыбом могут встать.
     Вздохнув, Лили Поттер бросила печальный взгляд в сторону окна, откуда доносились голоса Джеймса и Ричарда, которые опять проводили свободное время на поле для квиддича.
     — Надо бы Гарольда навестить, — вздохнула женщина. — Да и с ребятами стоит посоветоваться. Похоже, на этот раз развод все же состоится. Поттер получил то, что хотел, а именно — наследника для своего рода, — женщина тихо всхлипнула, и по щеке покатилась одинокая слеза. Как бы не хотелось казаться сильной, а этого мужчину она любила, но и подобного баловства простить не могла.

Примечание к части

     VanAgh. Глава отредактирована.
>

Глава 2, в которой о Колубрум

     Наступило 31 июля 1987 года. В уважаемом семействе Колубрум готовились ко дню рождения их сына Анри. Сегодня младшему наследнику семьи исполнялось семь лет. Больше всего ребёнок ждал в этот день особенную гостью — леди Лилиан Поттер. Он знал, что она его мать, и если не боготворил, то любил однозначно. Она навещала его раз в несколько недель. Глядя на неё, Анри откладывал своё хобби в сторону и садился рядом, положив голову ей на колени.
     Ирония судьбы — скажет кто-то, но материнская любовь к отданному в семью сестры сыну оказалась сильнее, чем к его брату. Вот только мысли о разводе она давно оставила в прошлом. Об этом её попросил сам Анри, как теперь в семье называли Гарольда.
     Но она была не единственной волшебницей, которую ждала семья именинника. Кроме неё ожидался приезд Марволо Гонта, дяди Лили и Петунии, известного историка, который работал сейчас в Штатах. О своём родстве с ним они узнали совершенно случайно. Дело в том, что Анри оказался змееустом. А кто лучше всего разбирался в истории и мог хоть немного пролить свет на эту «особенность»? Конечно же Марволо Гонт, у него же Люпин и попросил совета.
     Мужчина не заставил себя долго ждать, взяв отпуск на неделю и уже через час выставлял перед магами кучу книг по старинному языку, какие рода им владели, не преминул упомянуть, что родоначальник у всех этих родов был один, всем прекрасно известный Слизерин и разумеется, шестилетний Анри подвергся магической проверке на родство с тем же Марволо, так как тот оказывается был частично змееустом. То есть, у него это не был врождённый талант, как у мальчика, но он мог его изучить, и если приложить немного усилий владеть им, не хуже Анри. В конечном счёте, благодаря зелёному свету у одинокого волшебника появились две чудесные племянницы и один маленький наследничек. А раз Марволо был бесплодным, то Анри стал единственным наследником по мужской линии на титул лорда Слизерина.
     Джеймс был глупцом, когда посчитал Гарольда сквибом, и эту его черту — в порыве чувств действовать не обдуманно, Лили ненавидела больше всего.
     Впрочем, мало кто знал и то, что леди Поттер втайне от всех ненавидела одного мага намного больше, чем мерзкий характер своего недальновидного муженька. И как наверное многие догадались, это был никто иной как директор Хогвартса Дамблдор, светлейший, чтоб ему пусто было, маг. Ещё будучи первокурсницей женщина поняла, что с ним нужно быть предельно осторожной, а это свойство давно уже стало чертой её характера. Это оно толкнуло её на изучение окклюменции: уж очень ей не хотелось, чтобы кто-то мог читать её как открытую книгу. Именно директор уж больно упорно настаивал на том, чтобы она обратила внимание на Поттера. Она, подумав, согласилась. Джеймс был парнем видным, да и глупым не казался. А то что, старик надеялся на послушание, так ведь она выросла среди магглов, и правила аристократов ей не виданы. А как говорила мама, женщина должна подстраивать мужчину под себя и для себя, и никак иначе. Но всё равно, полного согласия давать не хотела, а потому самодовольному Поттеру было выставлено условие при свидетелях, в роли которых выступили деканы Гриффиндора и Рейвенкло. Это был первый ультиматум будущему мужу и её первая, пусть и маленькая победа.
     Именно тогда Поттер впервые понял, что он не просто хочет внимания от подруги Ворона, но и на самом деле влюбился в неё. Условие, что поставила ему Лили Эванс, заставило его перейти на последних двух курсах на домашнее обучение, дабы иметь время стать Мастером Артефактов — семейный дар Поттеров. В отличие от отца, который являлся Мастером Боя, второй родовой дар у Поттера так и не проявился. К окончанию седьмого курса он вернулся в стены Хогвартса, чтобы со всеми сдать выпускные экзамены и подарить Лили Эванс свой первый артефакт — брошь-лилию, которая должна защищать обладательницу от неприятных заклинаний, исключая непростительные. Приняв подарок, будущая леди Поттер поинтересовалась у главы рода Поттеров, действительно ли Джеймс сделал брошь собственными руками. Лишь получив положительный ответ от отца Джеймса, она согласилась стать его супругой.
     В день окончания Хогвартса два лучших ученика объявили о своей помолвке, и, в соответствии с традициями, о своей свадьбе, которую сыграли в двадцатых числах октября семьдесят девятого года. Подружками невесты стали её подруги по Хогвартсу, но одну невеста выделяла среди остальных — свою сестру Петунию, которую ей пришлось практически уламывать, пока та не согласилась — правда, с условием ответить ей встречной услугой — так же побыть подружкой невесты. В отличие от сестры, Петуния Эванс сыграла свадьбу летом. Кроме этого, Лилиан Поттер, в девичестве Эванс, стала крестной матерью для своего племянника.
     Стоило Лили попасть в Поттер-мэнор, как её образованием вплотную занялась мать Джеймса. Дорея Поттер втайне от сына успела навести справки о будущей невестке, и то, что она узнала, ей понравилось. Особенно привёл в восторг волшебницу ультиматум, который поставила девушка её сыну. Ведь в ином случае ни она, ни её супруг уже и не знали, как приобщить сына к обучению управлением родовым даром. Так что, едва Лили Эванс попала в дом будущего мужа, то мать её нареченного сразу же взяла невестку в оборот, поставив перед собой цель сделать из простой девушки настоящую Леди, и именно Леди с большой буквы.
     Лили Поттер отложила щётку для волос в сторону и улыбнулась нахлынувшим на неё воспоминаниям. Да, ликовал Дамблдор тогда не долго, вплоть до первых чисел следующего месяца после свадьбы, когда Джеймс неуверенно, но жёстко дал понять старому манипулятору, что помогать ему в его странных делишках не собирается, и разумеется спонсировать его сомнительные проекты тоже не будет. Но, как ни странно, директор, находясь уже одной ногой в могиле, всё же умудрился уговорить её мужа сделать его крёстным Ричарда. Очередной фактор раздражения и излишнего баловства второго сына.
     Нахмурившись, рыжеволосая женщина заторопилась. Она уже опаздывала на праздник. Тем более, что сегодня там будут и бывшие друзья мужа. Пока натягивала на себя мантию, она вспомнила день, когда впервые оказалась в доме у сестры и встретилась с почти неожиданными гостями.
     Flashback
     Тихий звук аппарации дал понять о визите гостей. Вернее, одной гостьи, которую тут уже и не ожидали увидеть. Хозяйка дома Петуния Дурсль вышла из гостиной, чтобы посмотреть, кто к ней пришёл, и удивилась, увидев сестру.
     — Лили? Что ты тут делаешь?
     — Поругалась с Джеймсом, — в голосе женщины проскользнули нотки раздражения, однако на лице не дрогнул ни один мускул. Лили Поттер оставалась предельно спокойной и сдержанной, и только яростное пламя в глубине изумрудных глаз выдавало её желание вернуться назад и приложить чем-нибудь тяжёлым одну упрямую рожу.
     — Что же ты стоишь в коридоре? Проходи в гостиную.
     — Лили, — вслед за хозяйкой в коридор вышел Сириус. Увидев в каком состоянии пред ним предстала подруга, брюнет нахмурился. — Что этот недоумок опять вытворил?
     — Сири, он хочет лишить Гарри имени Поттеров, — медноволосая волшебница неожиданно разревелась и тут же оказалась в крепких объятиях друга.
     — Сев, у тебя успокоительное под рукой? — через плечо бросил Сириус.
     — С вами я его уже постоянно привык носить, — раздался знакомый голос, после чего показался и его обладатель. — Туни, сделай мятный чай и придумай, чем можно её накормить. Блэк, я Сохатого точно однажды зааважу, он ведь давал нам клятву, что Лили из-за его выходок никогда не будет плакать.
     — Ты же слышал, что сказала Лили, — мрачно произнёс Сириус.
     Через час, когда Лили Поттер успокоилась, раздался хлопок входной двери, и через мгновение перед взором взрослых предстали двое мальчишек.
     — Мама… мамочка… — черноволосый мальчик не мог поверить, что видит свою мать. Гарри казалось, что это всего лишь наваждение. Ещё минута — и оно пропадёт, а с ним исчезнет и мама.
     — Гарри, мальчик мой, — тихо произнесло наваждение, посмотрев на ребенка изумрудными глазами.
     Конец Flashback
     С того дня так и повелось, что раз в несколько недель Лили Поттер навещала на Тисовой улице своего сына. В тот день она и узнала о том, что её семья, её родители — сквибы из рода Слизерин, а Марволо Гонт, известный историк, которого считали единственным наследником одного из Основателей Хогвартса, приходится им дядей в каком-то там поколении. Зная о любви своего первенца к рисованию, Лили впервые стала восстанавливать свои связи в мире магглов. Одна из её бывших подруг в своё время вышла замуж за ректора Французской Академии Искусств, и лишь вчера от неё пришёл ответ. Гарольда готовы принять несмотря на его возраст. Кроме этого, Академия планировала устроить выставку его работ. Письмо с приглашением обучаться во Франции сейчас лежало в её сумочке и именно оно в этом году должно стать подарком на день рождение сына. В Академию мальчика записали как Анри Эванса.
     ***
     Едва оказавшись в доме на Тисовой, она увидела, как по лестнице со второго этажа сбежал семилетний мальчик.
     — Мамочка, — он обнял мать и посмотрел на неё своими изумрудными глазами.
     Лили в очередной раз порадовалась, что, в отличие от брата, Анри не унаследовал паршивое зрение отца. Она так и не сказала мужу, что она не маглорождённая, а потомок величайшего мага из Хогвартской Четверки — Салазара Слизерина. Это стало её маленькой тайной. Волшебница улыбнулась и взъерошила и без того непослушные волосы сына.
     — Думаю, что мой подарок тебе понравится, — с улыбкой сказала она, доставая из сумочки обычный конверт.
     — Это? — Анри посмотрел на мать.
     — Да, милый, это ответ Академии, — кивнула Лили. — Ты принят, Анри.
     — УРА!!! — мальчишеский голос прозвучал по всему дому.
     Приближалось время вечеринки, что устроили ему и его друзьям взрослые. Когда он впервые переступил стены начальной школы магии, то уже знал, что для всех будет лучше, если никто не сможет провести параллель с Поттерами. Джеймс Поттер и его сын Ричард в доме на Тисовой давно стали нежеланными гостями. Гарольд Поттер превратился в Анри Эванса для одних, и Харальда Колубрум для остальных.
     Через месяц Анри будет учиться во Франции, параллельно обучаясь в частной школе магии, о которой было известно лишь узкому кругу лиц. Домой он будет возвращаться лишь на каникулы.
     ***
     Джеймс Поттер устало потёр переносицу, смотря на Ричарда, и впервые недовольно хмурился. Его сын, наследник, вёл себя хуже маггла. Он уже начал жалеть, что отправил жить Гарольда к тёте, но он помнил об обещании, данном сыну: Гарольд никогда не переступит порог Поттер-мэнора.
     «Похоже, я слишком избаловал его, и, пока ещё не поздно, пора исправлять это упущение», — решил для себя Поттер-старший.
     — Пап, ты меня звал? — в кабинет ввалился рыжеволосый мальчишка.
     — С завтрашнего дня начинается твоё обучение, — не отрываясь от бумаг, произнёс его отец. — На этот раз ты не сможешь использовать свои отговорки. Но сначала мы посмотрим, какой родовой дар ты унаследовал.
     — Я вообще-то хочу выступать за Лигу Квиддича, — с вызовом посмотрел на отца Ричард.
     — Этого не будет, — Джеймс Поттер внимательно посмотрел на сына. — Твоя мать права, я слишком избаловал тебя, и я же буду исправлять это. Моя ошибка лишь в том, что я обрадовался, едва увидев, что ты родился с активным наследием. Раз вина моя, то я её и заглажу. Да, вот ещё что: можешь забыть о своей дружбе с Уизли, иначе отправишься вместо Хогвартса в военную академию. Маггловскую.
     — Но… — Ричард сделал попытку возразить.
     — Я все сказал, — давая понять, что разговор окончен, Джеймс вновь занялся документами, присланными из банка.
     — Возьму и убегу, — бросил через плечо Ричард и, закрывая дверь, услышал слова отца:
     — Тогда перестанешь быть Поттером и будешь лишён права на наследство.
     — Что? — последние слова отца заставили его вернуться в кабинет.
     — Ты все слышал, повторять не буду. Пора учиться ответственности за свои слова и проступки, — пояснил Поттер-старший.
     Со злостью хлопнув дверью, Ричард спустился в гостиную, где находились его друзья, по крайней мере он считал, что друзья.
     — Вечеринка окончена.
     — Рич, о чем ты? — на него смотрел Рональд Уизли.
     — Слышал, что я сказал, или повторить специально для тебя? — зло прищурив глаза, посмотрел на него именинник.
     Едва его гости покинули особняк Поттеров, появившийся эльф заблокировал камины. Мальчишка на появление эльфа не обратил внимания. Он размышлял, как сделать так, чтобы отец забыл об этом разговоре. Он вспомнил, чего ему только стоило избавиться от близнеца, чтобы остаться единственным наследником. Раньше его капризы всегда срабатывали, но, похоже, не в этот раз. Он впервые пожалел, что здесь и сейчас не было Гарольда: тогда бы муштрой наследника рода отец занимался с ним, а он мог бы и дальше делать то, что ему нравится. Но ещё раз подумав, он решил, что наследством с братом он делиться не желает. Значит, придётся вытерпеть все, что уготовил ему отец. Он заставит его гордиться собой, как это было раньше. Но в первую очередь следует подумать о том, как окончательно избавиться от такого довеска, как брат-близнец.

Примечание к части

     Serena-z. Часть проверена. Но если увидите ошибки, пожалуйста исправьте с помощью публичной беты (если вы твердо уверены в своей правоте), или отпишитесь ЛС автору или бете.
>

Глава 3, в которой всего понемногу

     Фабьен Делон, преподаватель Академии изящных искусств, перечитывал письмо одной из своих учениц. Из письма следовало, что сын её подруги гений в области искусства, но это ещё требовалось проверить. Возраст, правда, ребёнка для обучения в Академии не подходит — слишком юный. Но разве нельзя давать уроки, скажем так, в частном порядке? Взвесив все за и против, месье Делон направился в кабинет: писать приглашение для юного дарования.
     ***
     На самом севере Англии, там, где проходит граница с Шотландией, расположено величайшее сооружение — Школа Магии и Чародейства «Хогвартс», директором которой был, есть и будет, как надеются некоторые, Альбус Дамблдор. Несколько лет назад, когда у его протеже родились близнецы, он даже обрадовался, что один из них сквиб. Ему вспомнилось, чего стоило с помощью недомолвок увидеть в глазах наследника Поттеров взгляд, который явно давал понять, что данный студиоз его боготворит. Но одно он точно не предусмотрел. Мисс Эванс. Рыжеволосая девушка была не по годам умна, но её магический потенциал и принадлежность к маглорождённым гарантировал рождение по настоящему стоящего полукровки. А кого легче взять под контроль, чем не полукровку? Достаточно будет позволить ему почувствовать себя особенным, помочь возвысится над чистокровными аристократами, и ву-а-ля: в твоих руках послушная собачка.
     Впрочем, даже он не ожидал, что ему удастся убедить Джеймса позволить ему стать крестным для Ричарда, учитывая тот скандал, что юный Лорд закатил ему, само собой по инициативе своей жены. Директор пришёл совсем не к утешительном выводу, что у Поттера просто не было выбора. Друзья и знакомые, просто напросто отказывались находиться в одном помещении с ребёнком. Никто не мог понять данного феномена. Для директора Хогвартса стало идеей-фикс понять, что же унаследовал Ричард Поттер. Но что было более важно — мальчик в его руках, а значит не пройдёт много времени, как и состояние Поттеров тоже будет в полной его власти.
     ***
     Сам же ребёнок в это время вместе с отцом переступал порог волшебного банка. Ричард, несмотря на свой характер, давно успел понять, что с отцом лучше не спорить. Каприз может и выполнит, но вот расплачиваться за него придётся самому мальчику. Нацепив на лицо равнодушную маску, он наблюдал, как отец разговаривал с одним из гоблинов. Ричард гордился тем, что его крестным является директор Хогвартса, не замечая взглядов родителей, которым такое внимание к сыну давно стало костью в горле. Но, когда они выбирали крестных для Гарольда и Ричарда, никто из их друзей или знакомых даже не пожелал стать крестным для Ричарда. Никто, кроме директора Хогвартса. Практически же Альбус был тем, кто потакал капризам ребёнка, отмахиваясь от возмущённых возгласов тем, что пока есть время для детства, то использовать его нужно по всем направлениям, а то школа начнётся, и тогда уже на игры времени не будет. Каждый раз, посещая Поттер-мэнор, Альбус приходил с подарком для Ричарда.
     В ожидании отца Ричард попытался представить лицо брата, о котором родители не вспоминали, как ему казалось, уже несколько лет. Он пытался представить: какими от слез будут его глаза, когда поймёт, что тот никто. Но тут до Ричарда дошло, что он и сам, ровным счетом ничего не может вспомнить из того, что знал о брате. Какой цвет глаз? Э… болотный? А волосы? Такие же, как у отца или, наоборот, у матери? Вопросы возникали словно горная лавина, и при этом, на них не находилось ответов.
     ***
     Сириус Блэк в который раз развернул всю библиотеку Блэков, пытаясь понять, что не так с Ричардом Поттером. Если уж волк Луни испугался той сущности, что присутствовала в близнеце Анри… Иногда он радовался тому, что крестнику не нужно жить рядом с братом, ведь не знаешь, как в этом случае могла бы сложиться его жизнь. В это же время в одном из фамильных сейфов его семьи сам по себе раскрылся старый фолиант, к которому давно не прикасались из-за его ветхости. Страницы раскрылись на том месте, где рассказывалось о Песочниках — древних существах приносящих за собой только хаос и разрушения, и даже приводились портреты тех немногих после встречи с которыми человечеству удавалось выжить. С одного из них, нахмурившись, и глядя на мир злым ироничным взглядом, смотрел… Ричард Поттер.
     ***
     Лили Поттер незаметно для себя отдалялась от общения с Ричардом. Она не замечала, как её собственная магия отторгает от неё младшего близнеца. Волшебница все чаще стала проводить свободное время в доме сестры, рядом с другим сыном, который для материнского сердца был куда дороже.
     «Сквиб», — она усмехнулась, когда вспомнила, как на днях Анри случайно взял в руки палочку Северуса.
     В доме тогда поднялся настоящий ураган от всплеска магии, который выбил все стекла и практически превратил мебель в труху. Магия Анри начала выходить из спящего состояния. Лили улыбнулась, представив себе лицо Джеймса, который настолько был впечатлён силой Ричарда, что даже и не понял, что Гарольд оказался куда сильнее своего брата. Для себя она решила, предварительно посоветовавшись с дядей, как стала называть Марволо, что если Джеймс подтвердит отторжение от рода для Гарольда, они объявят мальчика наследником более могущественного рода. В Анри Эвансе пробуждалось наследие Певереллов, которое взрослые маги скрывали от всего магического населения. В мир пришёл тот, кого принято называть Лордом Смерти.
     ***
     Петуния Дурсль сидела в кресле и медленными глотками пила кофе, а её мысли были где-то в другом месте. Долгое время она завидовала сестре за то, что та являлась волшебницей. Но история Гарольда перевернула всю её жизнь. Она и её семья оказались сквибами из древнего рода Колубрум. Она не заметила, как её зависть к сестре, благодаря племяннику, сменилась на сочувствие. Довелось ей увидеть как-то и брата Анри: невоспитанного мальчишку, которого может только что хорошая розга исправить, как потом говорила она сама. Ричард кроме отвращения и презрения ничего другого у неё не вызывал. Поставив кофейную чашку на журнальный столик, хозяйка дома поднялась на чердак, где из старого пыльного сундука достала лист пергамента, закрёпленного между листами стекла, так как иного способа старый манускрипт сохранить не представлялось возможным.

Примечание к части

     Serena-z. Часть проверена. Но если увидите ошибки, пожалуйста исправьте с помощью публичной беты (если вы твердо уверены в своей правоте), или отпишитесь ЛС автору или бете.
>

Глава 4, в которой несколько веков назад

     Зашифрованный манускрипт, расшифрованный сотрудником Отдела Тайн Северусом Снейпом, лордом Принцем, в год 1997, накануне праздника Белтайн
     Я, Фарид аль Рахул, пишу это наставление для своих потомков. Лишь одну цель я преследую, оставляя для них своё послание. То что я хочу поведать, мне рассказал мой дед, а ему его, и так далее. На протяжении многих поколений это передавалось из уст в уста. Кому-то это покажется выдумкой старого человека, ибо слишком невероятной будет история.
     Имя моего предка, с которым произошла эта история, в хрониках рода не сохранилось. Но даже из того, что дошло до наших дней, хватает содрогнуться от того, что произошло. Я поведаю не все, но только то, что посчитаю нужным.
     Слушай ветер в горах,
     Внемли водам морским.
     Да услышат глухие,
     Да увидят слепые.
     Давно история эта произошла, никто не помнит, сколько лет миновало. Там, где сейчас пустыня, что известна простому люду как Сахара, находилось цветущее государство. Могущество его простиралось с Севера на Юг, с Запада на Восток. Главным богатством было не золото-серебро, не драгоценные каменья, а плодородие земли. Не одно поколение её жителей радовалось восходящему Солнцу, ночному ветру. Благодать богов простирала свою длань над теми землями. Но рано или поздно всему приходит конец. Настали чёрные дни и для сей страны.
     Никто не знает, откуда пришли они, кто отец-мать. Не существовало для них закрытых дверей. Тот, кто не посвящён в тайну, их примет как друга, и впустит в дом свой врага.
     Как их тогда звали, история утаила, не раскрыла своих тайн. Но род человеческий дал им новое имя. Песочные Люди, ибо из песка простлан их путь. Истинный возраст их не скажет уже никто, ибо могут принимать они облик как младых, так и старых. И нет иного способа бороться с ними, как использовать воду или лёд. Но не следует забывать, что есть и другие вещества, что могут поспорить с водой али льдом и также нанести урон, пусть и временный.
     Причиной же того, что толкнуло написать меня сие послание потомкам стало появление на свет детей, что обладали способностью Песочных Людей. Семьи в которых рождались такие дети, прекращали своё существование.
     И было пророчество:
     Не успеет декада миновать, когда рак дорогу льву уступит, придут в мир двое детей. И будет один из братьев Песчаником. И восстанет против брата ещё в юности. Тьма в душе его будет скрыта Ложным Светилом. Но даже посеяв семена раздора в семье, не будет сломлен дух брата его. Будет дитя находиться под покровительством Смерти, и станет Дракон его спутником жизни. Придёт час, и встретятся братья. Исход битвы будет зависеть от того, встанет ли Дракон за спиной брата Песчаника. С силой Дракона можно одолеть будет Песчаных Людей. Без его покровительства, война уже проиграна. От исхода битвы будет зависеть будущее всего живого и от решения, что примет Дракон…
     (тут часть рукописи обрывалась из-за отсутствия, и чем закончилась история аль Рахула осталось не известным)
     ***
     Часть рукописи, обнаруженная в Хранилище 13, в Южной Дакоте (США) в секторе К39-3Z. После расшифровки стало понятно, что к иному источнику не имеет отношения. Условно принято считать, как вторую часть рукописи Фарида аль Рахула. Расшифровкой занимался Американский Отдел при содействии сотрудника Отдела Тайн Северуса Снейпа, лорда Принца. Датирована началом XVIII века.
     Песочный Человек так же известен, как Повелитель Кошмаров. Первое упоминание датируется XII веком в хрониках Майя. Чаще всего описывают, как ребенка или подростка в возрасте от 7 до 16 лет. Завлекает в свои сети тем, что перед ликом жертвы представ в образе ребёнка просит поиграть с ним. От результата игры зависит дальнейшая жизнь его жертвы. Чаще всего игра заканчивается её смертью. Кроме того, зафиксировано несколько случаев, когда от Песчаника можно получить награду. Какой именно она является, никто не знает.
     В качестве примера можно привести пустыню Атакама, расположенную на западном побережье Южной Америки. Согласно преданиям индейцев, ранее там располагалась цивилизация, которая существовала до появления в этих землях племён Майя, Ацтеков, и других народов. Существует предположение, что Песчаники, таким образом, захватывают земли для своих ареалов.
     По словам представителей племён Майя, ещё не придумано способа борьбы с ними. Люди, как правило, с территорий захваченных Песчаниками, совершали исход в иные земли.
     ***
     Будучи сотрудником Отдела Тайн, Северусу Снейпу не раз приходилось сталкиваться с различными ситуациями, но история близнецов Поттеров многих в их отделе заставила пересмотреть свои взгляды на жизнь. Именно благодаря связям в Отделе, удалось сохранить в тайне магический всплеск Гарольда Поттера.
     А дружба с Джеймсом Поттером помогла ему достать немного капель крови Ричарда, для своих исследований.
     Работа продвигалась медленно, многих фактов для неё не хватало. Но заглянуть в старую рукопись семьи Блэк или поинтересоваться манускриптом, который ещё существует, разве что благодаря чуду, так никому в голову и не пришло.
     Но основную загадку для Отдела Тайн сейчас представлял манускрипт, который передала им Петуния Дурсль, сменившая несколько лет назад имя на Гвендолин Колубрум. Несмотря на то, что манускрипт написан на арабском языке, при первой попытке прочесть его становилось понятным, что автор сего письма ко всему прочему её зашифровал, дабы не было возможности перевести её тем, кому сведения, что были в ней, могли нанести угрозу.
     Невыразимцы понимали, что информация из манускрипта может стать как сенсацией, так и опасным оружием, в результате чего все работы с ним были переведены под высший уровень секретности.
     ***
     15 августа 1987 года Анри Эванс покидал Англию на долгие десять лет, отправившись учиться во Французскую Академию Изящных Искусств, на TGV Eurostar. Во Франции ему было суждено изучать и магию, вот только не в Шармбатоне, а в небольшой частной школе. Навещать свою семью он теперь сможет лишь на каникулах да праздниках. Вот только сам мальчик так и не вернётся домой, пока его в срочном порядке не вызовет тётя. Но сейчас, пока он ехал в поезде, его мысли были далеко. Он даже не вспоминал о том, что у него есть брат-близнец, которому будет суждено войти в историю, как самому опасному существу, ибо, поняв какую угрозу несёт в себе Ричард Поттер, начнётся новая война.
     Но для семилетнего художника существование брата осталось далеко в прошлом, как и то, что у него есть отец. Он смог понять его поступок, но так и не сумел его простить. Единственным членом семьи Поттер для него так и осталась мать — женщина не только подарившая ему жизнь, но и вставшая на его сторону, когда отец отвернулся от сына. Джеймс Поттер стал для него исключительно биологическим материалом, благодаря которому он появился на свет. Мальчик улыбнулся, вспомнив то, что на сторону матери встали и те, кого в магическом мире считали лучшими друзьями отца. Они так же не смогли простить своего друга за то, что тот отвернулся от сына.
     Но своим лучшим воспоминанием Анри посчитал юного блондина, с которым случайно столкнулся на Косой Аллее, где вместе с матерью посетил несколько магазинов перед тем, как отправиться на учёбу во Францию. Вздохнув, он пожалел, что ему так и не удалось познакомиться с мальчиком, который надолго запал ему в душу.
     Но тем не менее, юный Художник знал уверенно, чей портрет станет первым, что он нарисует по заданию своего учителя. Но и кроме портрета мальчика, что так ему понравился, он собирался нарисовать портреты своей небольшой семьи, за исключением разве что Джеймса и Ричарда Поттеров. Даже став старше он так и не нарисует их портретов.
     ________________________________________
     1) Хранилище 13, в Южной Дакоте (США) в секторе К39-3Z — стырено из одноименного сериала
     2) Песочный человек. за это спасибо комиксам Марвел за Человека Паука

Примечание к части

     Serena-z. Часть проверена. Но если увидите ошибки, пожалуйста исправьте с помощью публичной беты (если вы твердо уверены в своей правоте), или отпишитесь ЛС автору или бете.
>

Глава 5, в которой о Серебряной Лилии

     Фонд «Серебряная Лилия», созданный леди Поттер, пользовался в магическом мире популярностью, так как его сотрудники выполняли обязанности социальных работников в мире маглов. Фонд был хорошо известен в обоих мирах. Основателями его официально считались Лилиан Поттер и Марволо Гонт. Организация успела раскинуть свою сеть не только по Англии, но и по другим странам. Штат фонда распределялся таким образом, что треть сотрудников помогала детям, которые с рождения могли оказаться париями магического мира, являясь сквибами. Но, благодаря работе фонда, его сотрудники через социальную магловскую службу могли разыскивать своих родственников в мире маглов. Для таких найденышей разработали несколько легенд, почему и главное, каким образом семьи получили опекунство над маленьким ребенком. Они же помогали адаптироваться в мире неволшебников тем, кто по разным причинам лишался своей силы. Но основная работа все же в первую очередь была нацелена на поиск в магловских детских домах детей-волшебников с последующим переводом в приют, созданный тем же фондом, но уже находившийся под контролем двух отделов министерства магии: Отделом Образования и Отделом Семьи и Брака. Если первый помогал юным волшебникам освоиться в магическом мире, то второй взвалил на свои плечи поиск родственников в магическом мире. В этом случае для многих семей появлялся шанс на обновление застоявшейся крови. Таких детей брали в род на правах воспитанников, рассчитывая на то, что в будущем они вольются в семью через брак на их собственных отпрысках. Вместо этого оба отдела скинули на фонд обязанности следить за магическими наследиями, так как всем было хорошо известно, что сын леди Поттер появился на свет уже с активным наследием.
     Лили Поттер, отложив в сторону документы, которые ей принесли на подпись, смогла впервые за целый день расслабиться. Подойдя к окну, она поморщилась. Жара стояла просто удушающая — такая погода аномальна для страны. Заклинания, которые должны были помогать, слетали со скоростью ветра. Но ей не пришло в голову провести параллель между изменениями в погоде с капризами собственного сына. Должно будет пройти еще несколько лет, прежде чем будут расшифрованы рукописи прошлого.
     Ричард Поттер тем временем сидел на песчаном берегу озера, когда-то покрытого галькой, но об этом никто уже не вспоминал. Проверка в банке показала, что родовых даров Поттеров у него нет и не будет. Но он просто отказывался понимать, почему гоблины предложили заблокировать его наследие. Радовало только то, что отец не согласился на это предложение. Неприятный осадок в душе мальчишки все же остался. Стоявшая жара ему даже не мешала. Он просто жмурился от солнечных лучей, под которые подставлял свое веснушчатое лицо. На сообщение эльфа об обеде он отмахнулся и попросил вместо этого собрать ему перекусить прямо на берегу озера. Умело он скрывал и свое отношение к родителям и брату. Показная гордость отца, еле уловимое презрение в глазах матери, чистая ненависть к близнецу. На отца ему было плевать с высоты Эвереста, брата мечтал увидеть мертвым, а вот насчет матери… то тут оказалось намного, намного сложнее. Где-то глубоко в душе мальчик хотел вместо презрения увидеть в ее глазах гордость. Но об этом он мог даже и не мечтать. Виновниками такого отношения к нему он считал отца и брата. Первого винил за то, что от родового поместья отлучил его близнеца, второго за то, что забрал себе любовь матери. При всем при этом он совершенно забыл, что это именно он постарался сделать так, чтобы остаться единственным наследником рода.
     ***
     Ближе к вечеру, когда жара и зной ненадолго отступили, в небольшой ресторанчик на Бейкер-стрит вошла пара.
     — Лорд Гонт, Леди Поттер, — к ним подошел метрдотель мсье Септим.
     — Месье Альбер, вы все еще хозяин этого чудесного заведения? — улыбнулась Лили.
     — Мадам Лилиан, вы же прекрасно осведомлены, что мои наследники в этом деле полные… Не хочется быть грубым, но это не их специальность, — покачал головой мсье Септим. — Что говорить о грустном или плохом… Пройдемте, я провожу вас к вашему столику.
     — Дядя, что-то случилось? — спросила Лили, обращаясь к своему спутнику.
     — Может, я просто хочу отужинать со своей племянницей? — Марволо посмотрел на нее.
     — Я бы в это поверила, если бы вы выбрали обычное летнее кафе, — покачала головой Лили. — Вас что-то беспокоит? Что-то случилось?
     — Нет, ничего пока не произошло, но все еще может случиться, — Марволо поражало то, как ей удавалось понять других людей. — Тебе бы психологом работать, а не фонд возглавлять.
     — Да, — усмешка скользнула по ее лицу, — а что насчет тебя? Ты ведь все еще связан контрактом?
     — Да, еще четыре года преподавать, после чего вернусь в Англию, — кивнул Марволо. — Молодежь может нахваливать Штаты сколько угодно, но я уж по родным пенатам соскучился. Как там Анри?
     — Он принят во Французскую Академию Изящных Искусств, — ответила Лили. — Правда, из-за возраста с ним будут заниматься, как это обычно практикуется, в частном порядке.
     — Учитель-Ученик, — понял Марволо. — Это даже лучше, чем быть в куче бездарей, которые только и пытаются поведать миру о том, что они гении. Правда, они постоянно забывают о том, что ими не рождаются, а становятся. Я так понимаю, он не только будет учиться живописи?
     — Верно, — согласилась Лили. — Сириус предоставил для проживания Анри во Франции один из домов его семьи. Для обучения магии и магическим наукам мы выбрали небольшую частную школу, в которой кроме волшебного образования можно получить и магловское. Анри по окончании заведения планирует продолжить учебу в Сорбонне, параллельно обучаясь живописи у мастера. Знаешь, что он мне сказал?
     — Нет, да и откуда бы? — удивился Марволо.
     — «Лишь когда Учитель сочтет нужным сказать, что в изобразительном искусстве он превзошел не только его, но и мастеров прошлого, то только тогда он сможет считать себя Мастером». — Улыбнувшись, пояснила Лили, дословно повторив ответ Анри.
     — Вот оно значит как? — задумался Марволо. — Что ж, будет интересно наблюдать за тем, как он развивается.
     — И все же, зачем ты меня позвал? — спросила Лили.
     — Ты помнишь историю со змееустостью Анри? — спросил Марволо.
     — Если бы не она, мы бы и не узнали о нашем родстве, — произнесла Лили.
     — Так вот, появились слухи, что появился Темный Лорд, но… — Марволо замолчал.
     — Что «но»? — забеспокоилась Лили.
     — Уже произошло несколько нападений с его участием, и те свидетели, что остались в живых, по неизвестной причине утверждают, что видели именно меня, — вздохнул мужчина.
     — Бред какой-то, — пожала плечами Лили.
     — Скажи «спасибо», что на все эти нападения у меня стопроцентное алиби. Я был на другом континенте, и в те часы, когда этот Лорд совершал свои акты нападения на простых граждан, у меня шли лекции, — недовольно произнес Марволо. — Выяснить бы, какая сволочь выдает себя за наследника Слизерина. Ведь в реальности наследниками этого рода из мужчин официально признаны я и Анри. Но я не претендую на то, чтобы стать главой рода, и уже подписал документы, согласно которым им станет Анри.
     — Но при чем тут Темный Лорд? — Лили была явно в недоумении.
     — При том, что своим последователям он объявил себя наследником Слизерина, — стукнул кулаком по столу Марволо, явно выходя из себя.
     — Жаль, что мы не знаем, когда это произошло, — задумалась Лили, что-то прикидывая в голове.
     — А что именно тебя интересует? — Марволо с интересом посмотрел на племянницу.
     — Понимаешь, когда я узнала, что в какой-то степени могу быть твоей родственницей, то постаралась узнать об Основателе все, что только возможно, — вздохнула Лили. — Так вот, твой лорд или действительно его потомок, что маловероятно, или просто дурак, который ищет славы и желает настроить магическое население против рода Слизерин. Если он на самом деле наш сородич, то, скорее всего, он потомок кого-то из бастардов. Если же дурак, то хотелось бы посмотреть на этого идиота, когда он лишится магии. Впрочем, даже если он бастард, то также не застрахован от того, чтобы стать маглом.
     — Значит… — Марволо постучал пальцами по столу.
     — О, ничего особенного, просто интересно узнать, кто в скором времени окажется в мире маглов только потому, что позволил себе присвоить имя чужого рода, — ответила Лили.
     Марволо лишь молча посмотрел на медноволосую волшебницу, понимая, что будь у нее возможность основать свой род, то она бы это сделала, выделив родовыми дарами то, что всегда нравилось леди Ровене — холодный ум и железную логику. Ну и, наверное, не нужно отбрасывать в сторону способность анализировать факты.

Примечание к части

     Serena-z. Часть проверена. Но если увидите ошибки, пожалуйста исправьте с помощью публичной беты (если вы твердо уверены в своей правоте), или отпишитесь ЛС автору или бете.
>

Глава 6, в которой время до Хогвартса

     Август 1987 года
     Возвратившись из банка, Джеймс Поттер уединился в своем кабинете. Он был на редкость в задумчивом состоянии, так как пытался обдумать разговор, который состоялся у него с гоблинами. По их словам выходило, что Ричард не унаследовал родовые дары семьи, а активное с самого рождения наследие посоветовали заблокировать. Получить какое-либо объяснение у него не получилось. Почему гоблины не потребовали, а просто предложили заблокировать наследие? И те взгляды, что они бросали на его наследника? Что же такого они смогли узнать о нем? Неужели это настолько опасно, что всю информацию зашифровали и засекретили?
     ***
     Люциус Малфой, пригласив в поместье своего поверенного, пытался с его помощью разобраться в документах давностью в пару сотен лет. Причиной этого стало то, что портрет предка стал бросать заинтересованные взгляды на наследника и при этом хмурился, когда в семье упоминали за разговором Ричарда Поттера. Сложить два и два изворотливому интригану, политику и финансисту ничего не стоило. Из вырисовывающейся картины следовало, что существует какой-то договор, который связывает оба рода. Именно его в данный момент он и искал.
     На интригах блондин, как говорится, съел собаку, а благодаря кузену своей супруги знал, что у Поттеров до лета восемьдесят пятого кроме Ричарда Поттера был еще один сын, который исчез в неизвестном направлении. Чего тогда только не выдумывали газетчики касательно этого исчезновения: и похищение ребенка с целью продажи в восточный гарем; и даже, Мерлин упаси, что малыш умер по вине родителей. Что из этого правда, а что ложь, никто не знал, вот только после пропажи одного из детей отношения четы Поттеров стали похожи на отколовшийся где-то на одном из полюсов айсберг. Одна из журналисток, охотница на сплетни и сенсации, смогла даже как-то узнать, где раз в три-четыре дня целый день пропадает леди Поттер. Оказалось, что после того, как ее отношения с супругом охладились, она стала проводить свободное время в доме своей сестры. Информацию об этом она узнала от бывшего однокурсника из Отдела Тайн. Как только об этом стало известно, невыразимцы, дабы предотвратить утечку информации, просто-напросто завербовали сию особу в свои круги, и не прогадали. Рита Скитер оказалась не то что незаменимым сотрудником, ей каким-то образом удавалось узнавать такие пикантные подробности, что многие семьи были готовы платить за её молчание, лишь бы информация не просочилась в прессу. Но более ценной информацией для Люциуса стало то, что городок Литтл Уингинг приобрел статус магического поселения наравне с Хогсмитом. Ведь это такой простор для расширения бизнеса, и теперь Малфой наводил справки, привлекал к сотрудничеству различные компании, начиная с простых фирм и магазинов, которые торговали тем, что чаще всего покупали студенты, и заканчивая заключением договоров с гоблинами-строителями. Сиятельный лорд решил сделать невозможное, превратив бывший магловский городок в столицу магического мира. Но одного Литтл Уингинга явно было мало, и ему пришлось привлекать знакомых по Хогвартсу из Отдела Тайн, чтобы те помогли со сменой статуса для городов и селений. Литтл Уингинг в этом плане стал только первой ласточкой.
     ***
     Драко Малфой терпеть не мог посещать магазины со своей матерью, так как на его памяти все заканчивалось покупкой ненужных по словам отца «тряпок», и сплетен матери с подругами, но, похоже, не в этот раз. Вернувшись домой, он прошел в свою комнату и, забравшись на кровать, стал вспоминать мальчишку, с которым случайно столкнулся. Драко хорошо помнил, что тот гулял по аллее вместе с Лили Поттер и ещё одной незнакомой женщиной. Скорее всего, мальчик — один из подопечных фонда «Серебряной Лилии». Хрупкое телосложение, больше подходящее для девочки, длинные, перехваченные лентой черные чуть волнистые волосы, миндалевидные благородного изумрудного оттенка глаза, обрамленные густыми пушистыми ресницами. Драко вздохнул от разочарования: из-за своей матери ему так и не удалось с ним познакомиться. Помнил он и то, что однажды отец обронил комментарий насчет подопечных фонда, которым управляла леди Поттер. Никто из них еще не переступил порог Хогвартса. Они продолжали свое образование в учебных заведениях созданных и контролируемых фондом. Ему оставалось попросить отца узнать о мальчике, который так ему понравился.
     ***
     До Хогвартса оставалось еще четыре года, а Ричард уже изводил родителей тем, чтобы ему купили волшебную палочку. Лили Поттер, посмотрев на очередной каприз сына, собрала вещи, и… бросив на прощание, что Ричард теперь забота Джеймса, а она устала и подает на развод, перебралась на неопределенный срок в дом сестры. Но, даже бросив, будучи раздраженной, фразу о расторжении брака, она понимала, что не сможет бросить Поттеров, и если младшему в силу возраста можно было простить, то своего супруга, который чаще всего и вел себя как избалованный маменькин сынок, она прощать не собиралась. Он мог быть на людях серьезным и ответственным, но только не тогда, когда оказывался рядом с Ричардом. Иногда она просто опускала руки, не понимая, как так можно относиться к собственным детям. Она хорошо помнила мать и то, что та говорила им с сестрой.
     «Родители всегда остаются ими, даже тогда, когда отрекаются от детей. Но в одном случае говорят правду. Отец может быть самым настоящим отбросом общества, а вот мать… Мать не та, что родила, а та, что воспитала и дала ребенку путевку в жизнь. Если же, будучи замужем, вы будете вынуждены развестись, то оставьте за собой право воспитывать не того ребенка, которого считают любимцем, а того, кому мало уделялось внимания. Этим вы покажете насколько важны для него. Не стоит бороться за ребенка, который растет избалованным, ничего приятного из этого не получится, а принесет только огорчение и неприятности».
     Слова, сказанные матерью в далеком прошлом, сыграли свою службу с обеими девочками из семьи Эванс.
     Петуния, когда узнала, что ее Дадли будет единственным ребенком в семье, планировала выполнять любое его желание, но случайно всплывшие в памяти слова матери заставили ее отказаться от этого. Ее мать была мудрой для своего возраста женщиной, и если она сказала, что единственного ребенка в семье не стоит баловать, значит, этого она делать не будет.
     Лили же пришлось выбирать между близнецами. Как и сестра, она старалась следовать заветам матери, и, поняв, что из-за Ричарда Гарольд получает внимание куда меньше, чем брат, она стала уделять старшему сыну больше времени. Но, сделав выбор, Лили для себя поняла, что выигрыш на ее стороне. Уделяя внимание Ричарду, она не замечала, как Гарольд стал все больше и чаще проводить свободное время за рисованием. Вначале это были обычные задания, которые давал им с братом учитель, вот только их техника рисования все же отличалась. Ричарду больше приходилось по душе рисование на песке, которое не поддавалось его брату. Гарольд явно показывал все признаки будущего живописца. Это и послужило причиной, из-за которой Лили впоследствии решила возобновить переписку со своей подругой, Катрин Верне — ученицей ректора Французской Академии Изящных Искусств Фабьена Делона. С ним работал супруг Катрин Жозеф Верне, преподаватель живописи как направления в авангарде.
     Мсье Делон в ответном письме дал разрешение приступить к занятиям в Академии. Но ввиду того, что будущий студент несколько не дотягивает по возрасту, ему будут преподавать уроки в частном порядке, дабы юный отрок мог параллельно получить положенное ему образование. Расписание занятий будет составлено после того, как Анри Эванс пройдет собеседование лично с ним. Уже по глазам сына, который только что оторвал свой взор от письма, она понимала, что в Хогвартсе он обучаться не будет.

Примечание к части

     Serena-z. Часть проверена. Но если увидите ошибки, пожалуйста исправьте с помощью публичной беты (если вы твердо уверены в своей правоте), или отпишитесь ЛС автору или бете.
>

Глава 7, в которой легенда

     В доме на Тисовой улице, в глубине чердака, стояла на первый взгляд скрытая тюлевой занавеской книжная подставка, выполненная в декоративном стиле и напоминающая собой дракона, на крыльях которого лежала старая книга. Чернила уже давно высохли, и мало кто мог её прочитать. Для сестёр Эванс эта книга была всего лишь фамильным наследием. Они знали, что её нельзя ни продать, ни подарить, её даже невозможно выкинуть. Она всегда возвращалась на своё место. Поэтому фолиант, до которого никому не было дела, находился не в библиотеке, а на чердаке, где, по мнению сестёр, её никто не найдёт.
     Скрипнула дверь, но если здесь, под крышей, кто-то и был бы, то все равно не смог бы увидеть вошедшего. Под тяжестью веса заскрипели доски. Чья-то рука отодвинула тюлевую занавеску. Невидимая, она дотронулась до книги. Кто-то сдул с неё пыль, чтобы под толстым слоем увидеть обложку, на которой изображены юноша и дракон. Страницы талмуда стали переворачиваться, пока не остановились где-то посередине.
     — Приближается время, когда будущее мира зависит от Лорда Смерти и его Дракона.
     Кто произнёс эти слова, так и осталось неизвестным. Вновь скрипнула дверь, но на этот раз к ней добавился звук закрывающего её ключа. Лишь книга так и осталась лежать раскрытой на своём старом месте.
     Легенда
     Никто не знает, когда именно появился первый Лорд Смерти. Но сквозь время дошла то ли сказка, то ли легенда о том, кто стал первым носителем этого титула.
     Это случилось в те времена, когда мир ещё был молод, а боги жили среди смертных, скрывая правду о себе. Среди бессмертных была девушка. Бледная как алебастр кожа, грустные серые глаза, волосы, подобные крылу ворона. Она была той, кого простые люди стали звать смертью, ибо её артефактом была Коса (Алебарда) Смерти. Согласно кодексу, те, кто был обречён на Вечную жизнь, не имели права любить. Но так случилось, что Смерть нарушила это правило, полюбив человека. Она обратилась к тем силам, о которых никто теперь не знает, ибо в историю они вошли как Древние. Девушка попросила у них право дать ей узнать, что такое любовь, о которой говорят смертные. И получила его. А также раз в несколько тысяч лет она имела возможность прожить жизнь простой смертной. Но её беспокоило, кто будет выполнять её обязанности, когда она станет человеком. Тут её выручил собственный брат, согласившийся выполнять долг сестры в её отсутствие. Дабы девушка смогла узнать о жизни смертных, Древние превратили её в ребёнка, а брата обязали позаботиться о семье, в которой будет расти Селеста — такое имя получила она от Древних. Её брат, взяв себе имя Морриган, дал Слово, что будет выполнять обязанности, что лежали на плечах его сестры, пока та не вернётся к ним.
     На краю одного селения в те времена жила бездетная супружеская пара. Боги не дали им возможности познать родительское счастье, и Морриган решил для себя, что лучше родителей для той, что была самой Смертью, он не сможет найти.
     Как-то утром, едва открыв дверь, они обнаружили на пороге дома колыбель, в которой лежал ребёнок и письмо. В нем их просили воспитать малышку как собственную дочь и дать ей имя Селеста. Дабы девочка ни в чем не нуждалась, неизвестные родители оставили ей в качестве приданого семь кошельков с драгоценными камнями. Стоимость только одного такого камня позволила приёмным родителям перебраться жить в город.
     Спустя несколько лет, когда девочка подросла, пришло время искать ей спутника жизни. Приёмная семья девочки уже замечала, как она бросала взгляды на юношу из благородного рода и, по словам служанок, иногда плакала в подушку, сетуя, что у неё никогда не будет возможности быть с любимым. Избранник их дочери оказался сыном главы Мастеров Кузнечного Дела, которого родители нарекли Воланд. Это был высокий и статный юноша, чей взор был подобен изумруду. Волосы, всегда убранные в высокий хвост, по словам девушек, что стайками вились рядом с юношей, не отличались от самой тёмной ночи, когда на небе нельзя увидеть свет звёзд. Миндалевидные глаза достались ему от матери родом из древней аристократической семьи, которая по законам того времени не имела прав на наследство отца, а лишь только на то, что родители давали ей в качестве приданого.
     Так случилось, что Селеста, едва поняв, что ответной любви никогда не будет, слегла, тяжело заболев. Девушка таяла практически на глазах родителей. К кому они только не обращались: и к врачам, и лекарям, и знахарям. Приходили в их дом и жрецы богов. Один из них и изрёк:
     — Спасти вашу дочь можно только одним способом: если тот, кого она настолько сильно любит, займёт её место и добровольно сойдёт в царство Смерти.
     — Нет, нет… — воспротивилась Селеста. — Не желаю я ему такой судьбы, пусть я сама сойду в чертоги Смерти, и оттуда буду наблюдать за ним.
     Но надо было такому случиться, что родители Воланда захотели начать переговоры с родителями Селесты о будущем союзе двух семей. Едва их сын услышал о судьбе невесты, как отправился в её дом и, глядя в глаза, сказал: «Если ты сойдёшь в Мир Мёртвых, то и я последую за тобой. Ты тот свет, от которого в моей Кузнице горит огонь. Если не будет тебя, то кто зажжёт его?»
     И взмолился юноша к самой Смерти о просьбе, пощадить жизнь Селесты и забрать его. И пришёл Морриган в Мир Смертных и увидел взором своим, как спорит Воланд с сестрою его любимой о том, кому суждено из них двоих сойти в Мир Мертвых, и не могут договориться. Улыбнулся Бог Смерти: взаимной оказалась любовь его сестры.
     — Ну, и кого мне из вас двоих забрать с собой? — дал о себе знать Морриган, не забывая о том, что сестра его не помнит, что принадлежит роду Вечных.
     — Обоих, — улыбаясь и глядя в глаза друг друга, произнесли Селеста и Воланд.
     Скользнул взгляд невесты по Морригану и, зацепившись за брошь, которая крепила собой плащ, накинутый на его плечи, вспомнила о мешочках с каменьями драгоценными, что родители обнаружили вместе с ней. Стоило Селесте понять, откуда могло взяться такое сходство, как на неё нахлынули её же воспоминания о том, кем она была, есть и будет. И предстала пред людьми Богиня Смерти. С грустью посмотрела на любимого и протянула руку своему брату, дабы вместе с ним сойти в чертоги смерти. Но встал перед ней на колени Воланд и испросил желание разделить судьбу любимой у брата её. Стали родственники и сама Селеста отговаривать его от поступка сего, но стоял на своём Воланд. Не смогли отговорить юношу от безумного поступка ни родственники, ни сама Селеста, и сошёл в Мир Мёртвых он вместе с девушкой.
     Через несколько лет постучались в дом родителей странник и странница. Это были Воланд и Селеста, которые слегка изменили свой облик, дабы навестить близких. Не раскрывая тайны того, кем в действительности являются, поведали родителям Воланда и гостившим у них родителям Селесты о судьбе детей их. Рассказали, что родилось трое сыновей и дочь. В отличие от сестры их, что родилась Смертной, три брата появились на свет с даром жизни Вечной. Но именно ей было суждено стать первой Леди Смерти, ибо унаследовала она от отца его изумрудный взор, которому наследие матери дало возможность нести в себе смерть. Среди смертных стала дочь Селесты и Воланда известна как Хель, и получила возможность стать Вечной, лишь сойдя в обитель родителей.
     Но с того времени появилось предание, что Лорды и Леди Смерти обречены страдать, ибо по воле рока полюбить они могут лишь раз и на всю оставшуюся жизнь. Умрёт один — сойдёт в Мир Мёртвых за спутником жизни и другой.
     Внезапный порыв ветра открыл окно и, погуляв по чердаку, захлопнул старую книгу, до которой никому нет дела. Да и кому интересно даже просто так перелистывать фолиант, в котором хранятся самые старые легенды, о которых все давно позабыли?

Примечание к части

     Serena-z. Часть проверена. Но если увидите ошибки, пожалуйста исправьте с помощью публичной беты (если вы твердо уверены в своей правоте), или отпишитесь ЛС автору или бете.
>

Глава 8, в которой подозрения

     Лето 1997 года, десять лет спустя
     Многое изменилось за долгие десять лет. Новости из магического мира в Литтл Уингинге всегда воспринимали как сплетни, а тех, кто разносил их, именовали не иначе как «любителями перетряхивать грязное белье». Для некоторых это был все тот же среднестатистический город, население которого в основном работало в Лондоне или занималось домашним хозяйством. За эти десять лет многие сотрудники Министерства Магии, да и не только его, успели купить себе жилье в этом городе. Но приобретали его в основном маглорождённые или же те, кто жаждал общаться с родственниками, вынужденными жить в мире маглов.
     Так, на одной из улиц с довольно специфическим или все же символическим названием — а именно, улица Дьявола… в любом случае, всю улицу при содействии Отдела Тайн выкупили чистокровные семьи для своих детей, дабы те имели возможность приобщиться к миру маглов. Так вот, в доме номер тринадцать по улице Дьявола поселился Драко Малфой, который, в отличие от своих одноклассников, скрывался тут от Ричарда Поттера, умудрявшегося приводить его в бешенство только одним своим видом.
     Вспоминая наследника Поттеров, Драко поморщился. Даже Джеймс Поттер, так старавшийся сделать из сына наследника, вынужден был признать: магия рода признает Ричарда как потомка, но доступ к родовому наследству и богатству для Ричарда останется закрыт. Вспоминая школьные слухи, наследник Малфоев улыбнулся. За характер младшего Поттера терпеть не могли не то что на других факультетах, но даже и на собственном — причём, на собственном больше всего. Особенно студентов раздражало то, что директор Хогвартса покрывал все преступления Ричарда — а как же, крестник! Одну историю так вообще с трудом удалось замять даже директору — уж слишком высокое положение занимала семья одной из студенток, которая залетела от Ричарда. Правда, никто не знал, что случилось дальше, так как известно стало лишь то, что родители перевели будущую мать на домашнее обучение. Дальнейшая судьба девушки, как и ребёнка, так и осталась неизвестной.
     Но кроме того, Ричард Поттер оказался превосходным актёром. На глазах матери, но самое главное, отца, он полностью преображался так, что о всех его прегрешениях как-то забывалось. А вот наедине с друзьями младший Поттер вёл себя совершенно по-другому. Вспомнилось и то, что на шестнадцатилетие сына Джеймс Поттер подарил тому целый остров на архипелаге Оркнейских Островов, на который сразу же был наложен Фиделиус и куча других чар, которые не позволяли не только найти остров, но и узнать, что там происходит.
     Драко не мог понять, почему его мысли крутятся вокруг столь ненавистного для него гриффиндорца. Он, как и многие парни в школе, знал, что Ричарду нравятся в постели не только девочки, но и парни. Поговаривали даже о какой-то вечеринке, которую Ричард устроит на острове после завершения официальной части в Поттер-мэноре.
     Выкинув из головы Поттера, блондин стал собираться в гости к крестному Северусу Снейпу, который давно перебрался из Паучьего Тупика жить в этот городок. Последний приглашал его на выставку, которая проходила прямо в городе и, так как мероприятие было закрытым, попасть на него можно лишь по приглашению.
     ***
     Ричард Поттер, ставший к семнадцати годам пшеничным блондином — настолько сильно посветлели его волосы, — наслаждался жизнью в том ключе, в котором сам хотел. Своим любимым воспоминанием, которым не делился ни с кем, парень считал подлитое матери зелье. Благодаря отсутствию вкуса, цвета и запаха, а также тому, что через небольшой промежуток времени его невозможно было обнаружить в крови, оно оказалось в списке запрещённых зелий, за хранение одного только рецепта которого полагался пожизненный срок Азкабана, а за приготовление можно получить и Поцелуй Дементора.
     Ричард был вынужден варить его в Хогвартсе на втором курсе, и, приехав домой на каникулы, улучить мгновение, дабы подлить его матери. Побочных эффектов у зелья не имелось, а вот то, что произошло потом, заставило в начале парня пожалеть о том, что он сделал, но, подумав, решил, что все равно подлил бы его, если не матери, то отцу точно. Из-за него у Лили испортились отношения со многими, кто был в курсе того, что у Ричарда Поттера есть брат-близнец. Привело это к тому, что Поттерам стали отказывать в приглашениях на светские рауты и вечеринки.
     Едва поняв, что происходит, Джеймс Поттер чуть было не размазал наследника по стенке. Но что он мог сделать? Сделанного не воротишь — у зелья не было противоядия — а присутствие Ричарда действовало на него странно, и он не мог причинить вреда сыну, даже банально отшлёпать по попе непослушного паршивца не получалось. Остыв, старший Поттер стал налаживать отношения по новой, стараясь не выдать сына.
     ***
     Отдыхая на своём острове, Ричард Поттер считал дни до своего совершеннолетия, чтобы избавиться от родительской опеки. На наследство ему было плевать, он уже знал, что это ему не светит, ведь втайне от отца решил пройти проверку у гоблинов. Остров, что тот подарил ему в прошлом году, он превратил в свою резиденцию, где предпочитал отдыхать от нотаций родителей.
     Мадам Роза из Лютого переулка знала о вкусах своего клиента и всегда подбирала то, что требовалось так, чтобы клиент оставался доволен. Это касалось и условий, поставленных клиентом. Те, кого она отбирает для него, не должны иметь в магическом мире корней и, самое главное, быть чистокровными маглами, а в некоторых случаях и девственно чистыми. Последнее могло дать осечку, но клиент особых условий на девственность не ставил, так как знал, что если у магов девственность ценится до самой свадьбы, то маглы могут потерять её в любом подростковом возрасте. На сегодняшний вечер своему клиенту она подготовила воистину королевский подарок — двух девочек и одного паренька. Все трое сероглазые блондины. Как только подарки от мадам Розы попадали на остров, над ним появлялся ещё один щит, который блокировал все возможные поисковые заклинания.
     Приняв от мадам Розы заказ, Ричард Поттер улыбнулся: они заменят ему сероглазого блондина, которому он поклялся отомстить ещё на пятом курсе. Сейчас же он собирался насладиться любимой игрой — жаль только, что деток потом возвращать мадам Розе. Не забыть бы стереть им память о том, что здесь происходит. Ну, а для начала предложить им выпить с несколькими капельками зелья, которое не только успокаивало, но и имело побочный эффект для маглов — рассеянное внимание на всём, кроме того, кто его дал.
     От зелья дети не могли сфокусировать внимание на том, где находятся. Всё их внимание оказалось сосредоточено на парне, который вёл их в комнату, где, по его словам, они поиграют. Войдя внутрь помещения, которое на этот раз было оформлено Ричардом в цветах враждующего факультета (Слизерин), парень, пропустив детей вперёд, закрыл за собой дверь.
     ***
     Прошло два месяца, как из Франции вернулся племянник леди Колубрум, как в последние годы обращались к Петунии Дурсль. Сегодняшний день для неё особенный, ведь намечался закрытый светский раут с выставкой картин, где будут представлены работы Харальда. Обычно её племянник рисовал всё, что подвернётся под руку, за исключением портретов. Но на этот раз что-то в мальчике изменилось. Он нарисовал целую серию картин под общим названием «Эльф и Дракон». Одна из них просто завораживала. Харальд изобразил на ней молодого эльфа, возможно, что и эльфийского принца, за спиной которого расположился огромная доисторическая рептилия. Картина напомнила хозяйке дома книгу, которую та презентовала племяннику — «Эрагон». Было ещё одно полотно, которое Харальд почти никому не показывал, так как работать над ним закончил только на днях. На фоне древнего леса и ночного неба молодой художник нарисовал спящего дракона и эльфа, сидящего возле костра.
     Время неумолимо приближалось к вечеру, и впервые Харальд порадовался тому, что подписывал картины не тем именем, которое получил от родителей. О них он старался не вспоминать, особенно после девяносто второго года, когда мать прекратила поддерживать отношения с семьёй сестры, друзьями, и сыном. Никто не знал причин, почему леди Поттер настолько изменилась в характере, так что как-то незаметно её имя наряду с именами остальных Поттеров в доме стали запрещённой темой.
     Выставка картин была лишь предлогом, по которой приехал молодой художник. Будь его воля, остался бы во Франции и не вспоминал бы свою родину. Вернуться пришлось по той причине, что он вступал в наследие. Что-то творилось с его зрением, о чем он сразу же сообщил родной тёте. В ответ получил особой конструкции очки с наказом надевать их всегда, когда он куда-нибудь собирается идти или ждёт гостей. Лучше же, если любимый племянник будет носить их постоянно. Ответы на все вопросы он получит дома.
     Приехав, Харальд и узнал, что вступает в наследие, только не Поттеров, так как отец практически провёл ритуал отречения, правда, по какой-то причине не довёл его до конца, но в любом случае, Поттером он не является. Наследие он принимает со стороны рода матери. Узнав о том, что дар, который в нем пробуждается, именуют как «Убивающий взглядом», он вначале перепугался, но потом смирился.
     ***
     Тридцать первого июля Джеймс Поттер получил банковское извещение, в котором банк сообщал ему, что в силу вступила вторая часть завещания его предка Харальда Кассиуса Поттера. Та самая, которая на протяжении последних поколений считалась мифом. Теперь же его и семью ждали в отделении банка на её оглашении. Кого-то ожидал шикарный подарок от предка. Настолько шикарный, что хотелось проклясть мёртвого. В силу вступил договор о брачном союзе между родами Поттер и Малфой.

Примечание к части

     VanAgh. Глава отредактирована.
>

Глава 9, в которой всё началось

     На следующий день, после получения извещения о завещании Харальда Поттера, Джеймс, Лили и Ричард отправились в банк узнать, что же досталось их семье от предка. В банке они столкнулись с семьёй Малфоев, глава которой тихим шёпотом крыл своего предка, который жил одновременно с Поттером. Заметив Джеймса, Люциус направился прямо к нему.
     — Лорд Поттер, Леди Поттер, — поздоровался аристократ, склонив голову, и посмотрел в сторону отпрыска, чуть скривившись, но и тому учтиво кивнул, — Ричард.
     — Доброго дня, Люциус, — вздохнул Джеймс, возвращая приветствие. — Я так понимаю, ты здесь по той же причине, что и мы.
     — Завещание Малфой-Поттер, — хмуро кивнул Люциус.
     — То есть Малфой-Поттер? — опешил Джеймс. — Мне сообщили только то, что вступила в силу вторая часть завещания моего предка.
     — А ты хоть сам помнишь, на ком он женился? — усмехнулся Люциус, не обратив внимания на Лили и Ричарда. И когда на лице брюнета отразилось осознание, улыбка на аристократическом лице стала шире, — Вспомнил?! Его супругу звали Керридуэн Эстель Малфой, и она была моей двоюродной прабабкой.
     — Да, что-то было в этой истории, — согласился Джеймс. — Кажется, они заключили брак во второй половине семнадцатого века.
     — Верно, тогда была реставрация Стюартов и принятие Статуса Секретности, — произнёс Люциус. — Джеймс, как насчёт того, чтобы отправить наших дам и наследников куда-нибудь в кафе, пока будем разбираться с бумагами. Более точная дата, если не можешь вспомнить, 1676 год.
     — Принимаю твоё предложение, — улыбнулся Поттер.
     Отправив дамочек в кафе, а сыновьям вручив по небольшой сумме внеплановых карманных расходов, мужчины отправились к юристу, выяснять, что же свалилось на их головы.
     ***
     Завещание Харальда Кассиуса Поттера и Лирондина Элфеда Малфоя, оно же брачный договор
     Мы, ниже подписавшиеся, в присутствии двух свидетелей с каждой из сторон, а так же юриста и представителей банка Гринготс заключаем данный договор. Договор, он же брачное соглашение, заключается между потомками рода Поттер и Малфой. Род Малфой выступает в качестве стороны жениха, а род Поттеров как семья невесты. Если наши расчёты верны, то брак должен быть заключён между потомками, что родятся в четвёртой четверти двадцатого века.
     Дальше шло перечисление приданного, что давалось за невестой, да подписи двух сторон со свидетелями.
     Джеймс посмотрел на Люциуса и выразил общую мысль.
     — Влипли.
     — Поттер, у тебя ещё одного ребёнка нет случайно? — поморщился Люциус. — Ты извини, но твоего Ричарда я и близко к сыну не подпущу, проще будет заплатить виру за нарушение договора.
     — Вообще-то есть, — признался Джеймс. — Но он живёт среди магглов.
     — Да я скорее сквиба приму в свой дом как невесту, чем твоего сыночка, — Малфою хотелось плеваться. Такой подлянки он точно от предка не ожидал. И если ещё общение с самим лордом Поттером можно было пережить, то о родстве с его неугомонным наследником, даже думать не хотелось. Сразу же тошно становилось. Да и Драко… Нет, он никогда не согласится на подобный брак.
     — Знаю, — вздохнул Джеймс, — и ты не поверишь, но я уже не раз жалел, что его крестным является наш Светлейший. Обидно, что Гарольд с рождения оказался сквибом. Наверное, из него Наследник Рода и то лучше бы получился. Я уже несколько лет пытаюсь вдолбить в голову Ричарда Кодекс Рода, но с тех пор, как он оказался в Хогвартсе… Да что тут говорить, ты и сам знаешь, как директор ему во всем потакает.
     — Хм, а Магия Рода как отнеслась к Ричарду? — спросил Люциус.
     — Как-как, — скривившись, словно проглотил лимон, произнёс Джеймс, — признала как потомка и все, мне об этом поверенный рода сообщил, когда сын решил втайне от меня пройти проверку. Мордред, Люциус, я соглашусь даже вписать Гарольда в этот брачный договор, если ты окажешь мне ответную услугу.
     — Какую? — это показалось интересным аристократу.
     — Со слов Сириуса я хорошо помню, что твоя супруга целитель, — Джеймс задумчиво посмотрел на Малфоя. — Так вот, перед тем как мы подпишем все эти бумажки, я хочу, чтобы она полностью обследовала Лили. С ней что-то произошло после того, как Ричард приезжал на втором курсе на каникулы. Кто только не пробовал, никаких результатов. Я знаю, что о многом прошу, но Тёмный целитель — моя последняя надежда. Я хочу вернуть свою прекрасную и жизнерадостную Лили. Ты знаешь до этого она часто гостила у сестры, навещая там Гарольда, — взгляд мужчины стал грустным. — Признаюсь, я сам виноват в том, что оттолкнул от себя одного ребёнка — хоть он и сквиб. Мордред, и где только было моё здравомыслие?! Гарри живёт там с тех пор, как Ричард закатил в пять лет истерику. Ещё и Дамблдор, чтоб ему провалится, со своими вещаниями, о плохом влиянии немага на будущего мага. Под двойным давлением, я и не заметил, как сам же и наломал дров, а после уже не до этого было. Да и судя по всему, Гарри в доме тёти жилось неплохо.
     — Хорошо, я попрошу Нарциссу, чтобы она обследовала твою супругу, — наконец решился дать своё согласие Люциус.
     Дальнейший разговор прервал вышедший к сиятельным мужчинам гоблин с папкой документов в руках. Потратив некоторое время на решение несколько мелких и не совсем деталей, получив обещание уладить всё в кратчайшие сроки, после договорившись о новой встрече, на которой будет окончательно решён вопрос с браком, лорды покинули банк.
     ***
     Едва Поттеры вернулись домой, как Ричард сразу же, даже не спрашивая разрешения отца, отправился на свой остров. Джеймс только сильнее нахмурился. Он уже давно закрывал глаза на то, что творил сын, в очередной раз жалея о том дне, когда выбрал Дамблдора в крестные наследнику.
     Время до обеда пролетело незаметно. Брюнет разместившись в гостиной, старался сосредоточится на документах присланных сегодня из Министерства, и вместе с тем старался одним глазом следить за бесцельно мелькавшей то там, то там женой. И каждый раз стоило женщине попасться в поле зрения, взгляд голубых глаз становился всё грустнее и грустнее. Его малышка Лили, сейчас походила на очень красивую и качественную куклу. И виной этому был их собственный сын. Непроизвольно руки скомкали важный документ, но Поттеру было на это плевать. На много важнее было понять, почему он ничего не сделал, чтобы предотвратить этот расклад, как мог так просто подаваться уговором Ричарда, почему не противился, ведь понимал и делал всё осознанно. Так почему? Он не был слабым волшебником, наоборот, чуть ли не одним из сильнейших, и всё равно… Он не раз задумывался об этом, но ответы ускользали.
     И хоть со временем влияние Ричарда намного ослабло, всё равно желание выполнять прихоти сына было ещё слишком сильным.
     В раздумья брюнета ворвался стук в окно, которое Лили преспокойно открыла пропуская сову. Та покружив по комнате сбросила конверт на колени Джеймса и умчалась в окно, до того, как женщина успела его закрыть.
     Послание ему прислал, как не странно Люциус Малфой, в котором коротко сообщал, что леди Малфой согласна осмотреть его жену, и поскольку она и без того слишком занята, то Поттер-мэнор намерена навестит ближе к вечеру уже сегодня, а потому Лорд Малфой настоятельно просил открыть для них камин и дожидаться их прихода.
     Сдержанно улыбнувшись брюнет аккуратно сложил пергамент, с сожалением уставился на безвозвратно уничтоженные документы, и несколько отдалённо подумав, что Министр вряд ли будет рад, всё снова переделать, отдал распоряжения эльфам, приготовить комнату пригодную для осмотра и открыть для четы Малфой камин. Отправился за женой, которая неожиданно исчезла в неизвестном направлении.
     ***
     Как и обещали, Малфои ближе к вечеру величественно вышли из камина, и пока мужчины пожимали друг другу руки обмениваясь любезностями при этом, леди Малфой внимательно осматривала застывшую возле дивана хозяйку дома, которая при их появлении не проронила ни слова, ограничившись только лёгким поклоном.
     — Очень любопытно, — прошептала блондинка. Незаметно направляя на рыжеволосую женщину небольшие потоки магии, и была крайнее удивлена, когда встретила сопротивление, а губы Лили растянулись в коварной улыбке и она поднеся палец к губам подмигнула. Вот тут она уже не смогла держать спокойное лицо и, откровенно говоря, раскрыв рот, смотрела сначала на неё, а потом перевела возмущённый взгляд на мужа.
     — Не могу поверить, что ты поверил этому… — она некультурно ткнула пальцем в Джеймса, -… обманщику и подтвердил слухи обо мне, — и выдернув подбородок, гордо удалилась в камин.
     — Что?.. — опешил Люциуса, — Нарси, подожди, — но женщина уже исчезла в зелённом пламени, напоследок одарив мужчину убийственным взглядом. Ничего не понимая, блондин посмотрел сначала на не менее растерянного Поттера, а после посмотрел на его супругу, которая неожиданно даже для самой себя, увидела что-то среди узоров на скатерти, укрывающей их чайный столик. И взгляд был нормальным. То есть, как и обычно блестяще насмешливый, каким она обычно окидывала сборище аристократов на вечеринках и балах. Пока несколько лет назад впервые не проявила себя живой куклой. Неужели его действительно провели, и с леди всё в порядке?
     — Поттер, — рыкнул он резко повернувшись к мужчине. Тот аж подпрыгнул на месте и переводил непонимающий взгляд с мужчины на супругу.
     — Малфой, клянусь, я не врал, — начал оправдываться брюнет, но всё равно не смог удержать счастливой улыбки. Его девочка вернулась.
     — Ага, как же, — фыркнул на него Малфой и, крутанувшись на каблуках, не менее гордо, чем недавно Нарцисса, удалился в камин вслед за супругой.
     Джеймс же, проводив блондина взглядом, устремил требовательный взгляд на невозмутимую жену. И то, что Ричард сейчас отсутствовал дома, было ему на руку. Был шанс, что их разговор останется в тайне, потому как лорд Поттер был уверен, что весь этот цирк был не для кого иного, как для самого Ричарда. Остаётся только узнать зачем.
     — Лили, нам нужно поговорить.
     — Хорошо, — спокойно кивнула Лили, и улыбка сползла с её лица, как будто и не было, а взгляд стал внимательным-внимательным.
     — Думаю, я сделал несколько лет назад большую ошибку, когда из-за каприза Ричарда отослал Гарри, — Джеймс старался подбирать слова осторожно, чтобы убедить жену, что ему она всё ещё может верить.
     — Но ты же сам тогда сказал, что ему будет лучше в мире обычных людей, — пожала плечами Лили.
     — Я не могу вспомнить причины почему тогда так поступил, — нахмурил брови брюнет.
     Волшебница про себя усмехнулась, сжав в руке медальон висевший у неё на шее. Обычная ничем не примечательная побрякушка, но с каким бонусом. Зелёный камень, как и её глаза, чтобы не привлекать внимание и у неё идеальная защита от любых зелий. Марволо с Северусом хорошо постарались делая для неё этот артефакт и не прогадали, когда предположили, что её разум попытаются подчинить, будь это Дамблдор, или кто другой. Но она никак не ожидала, что этим человеком окажется её сын. Распознав в напитке зелье и только по одному взгляду вычислив, того кто его подлил, женщина поняла, это был удар ниже пояса. От кого-кого, но от сына она точно подобного не ожидала, и тем сильнее стало желание подыграть мальчишке и потом при удобном случае проучить.
     Джеймс завидев движение жены, еле уловимо улыбнулся, и без слов всё правильно растолковав. Его друзья по прежнему поддерживают связь с Лили, и пусть его самого они даже видеть не хотят, они по прежнему защищают его жену. И как бы не было прискорбно признавать в большинстве случаев защита ей нужна была от него самого. И главное, что все его ошибки были призваны теми же попытками защитить их семью.
     — Знаешь, сейчас я жалею, что не сказал тебе всего ни перед нашей свадьбой, ни когда у нас родились сыновья, — Джеймсу признание давалось с трудом. Всё же сейчас он собирался открыть хоть и любимой женщине, но всё же тайну, которая передавался в его семье в нужный момент только из уст в уста, от отца к сыну, и никак иначе. Даже его мать была убеждена, что Боевая магия и Артефакторика, это все дары, которыми владели Поттеры, — Дело в том, что Гарри не единственный, кто может говорить со змеями.
     Лили хоть и удивилась, но виду не подала. Всё же Анри не до конца вычеркнули из семьи, и тот по прежднему отражался на семейном гобелене, а при определённым махинациям с его помощью можно узнать не только где находится член семьи, но и некоторые дары особо выраженные в ребёнке. Змееустика, была как раз одной из таких редких и сильных способностей.
     — Я знаю, — спокойно кивнула женщина, до сих пор не понимая к чему клонит муж, — Марволо ведь как потомок Слизерина тоже обладает этим даром, — поморщилась Лили.
     — Нет, тут иная ситуация, — покачал головой Джеймс. — Этот дар он мог унаследовать так же и от меня, как от потомка Слизерина, что наша семья на протяжении нескольких веков тщательно скрывает.
     — Объясни, — севшим неожиданно голосом потребовала леди Поттер. Такого она уж точно не ожидала.
     — Мало кто знает, — улыбнувшись, начал брюнет, — что Слизерин имел трёх детей и одного бастарда рода. Потомка по линии бастарда ты сама хорошо знаешь, Марволо Гонт. Наша же семья — потомки его дочери, которая носила имя Белинда и была самым младшим ребёнком из всех детей Салазара. Ветвь второй дочери, прервалась полностью ещё в пятнадцатом веке, — говорил Джеймс, — а вот что касается сына Слизерина, то где-то с середины шестнадцатого века линия скрыта, и что с ней, мы не знаем. Возможно, что где-то потомки по этой линии и живут, если только она не прервалась.
     — Лили, я рассказываю, тебе это не потому, что горжусь этой правдой. Наша семья не зря столько веков это скрывала, сама знаешь, Салазара ещё с основания Хогвартса не жаловали, а до него так и подавно. В его крови текла кровь великих людей и обладал просто безграничными способностями, поговаривали даже, что он был потомком богов и нёс в себе частичку бессмертия. Поэтому сразу же после рождения своих детей, он отдал их в другие семьи. Таким образом Слизерин пытался защитить их. Все они не смотря на сильную кровь отца, смогли перенять только некоторые из даров родителя. Нам достались способность говорить со змеями и иллюзии.
     — Я правда не могу понять, как так получилось, что ты перестала мне доверять, но я хочу вернуть наши прежние отношения, — грустно закончил мужчина и с затаённой надеждой посмотрел на жену. А та, мягко говоря выпала в осадок. Вцепилась руками в подоконник и не двигалась. Джеймс не мешал и давал время всё осмыслить, сам же откинулся на спинку кресла и уставился в потолок. Сейчас он нарушил один из кодексов семьи, считай предал многовековую традицию, но он был главой в конце-концов и имел право менять правила по своему усмотрению. А Лили для него была намного дороже, и чувство, что не откройся он ей сейчас мог потерять навсегда. Не знал почему, ведь они вместе уже не первый год, просто в душе собрался комочек недомолвки и давил на всё, что могло помешать дышать.
     — Тогда я тоже должна сделать признание, — спустя пару минут молчания вздохнула Лили. Она не была уверена стоит ли, но раз муж ради неё пошёл на такой поступок, значит это чего-то стоит, а в детстве её всегда учили, отплачивать той же монетой. Следовательно, ей нужна ровностоящая информация, чтобы доказать, что несмотря на неожиданной такой высокий статус мужа, они равны. В независимости от того, какую цель несло в себе его признание, — В тот год, когда ты отослал Гарри, Марволо Гонт на мне с сыном провёл одим древний ритуал на проверку крови. Ну ты наверное догадываешься, какие результаты он показал, — однако мужчина отрицательно покачал головой внимательно следя за женой. Нет, он знал, что его супруга тесно общается с Гонтом. Всё таки совместная работа над фондом, редкие, но длительные посиделки в кафе или встречи в доме Петуньи, даже знал, что тот частенько присылал ей письма. Правда их содержимое, всегда оставалось в секрете. Да и не интересно было если честно, куда важнее было воспитание наследника, которое с крахом провалилось, а жене у него не было причин не доверять, хотя бы потому, что Марволо был уже достаточно стар и как никак, но был Лордом, а это что-то да значит. И потом, как оказалось в результате, Гонт был дядей Лили. Нет, не она ему об этом сказала, просто он случайно однажды попал на выставку некого Харальда Колубрума и там на них наткнулся. Лили улыбалась и не стесняясь гостей, среди которых были действительно важные особы занимающие не последнее место как в магическом, так и в маггловском мире люди, называла Марволо дядей, а тот шутя обнимал женщину за талию и благодарил её мать, за то что та подарила ему таких очаровательных племянниц. Джеймс тогда постарался на славу чтобы не узнали, и смог подслушать их разговор и узнать, что Харальд Колубрум, юное дарование в мгновение ока взлетевшее на вершину популярности, был его сыном Гарольдом. Это знание оказалось неожиданностью и вызвало в груди некий осадок и может быть даже ревность, как же ведь не благодаря ему и его имени родной сын достиг таких результатов, но и тем не менее будучи отцом, он не мог не гордиться своим чадом, в глубине души понимая, что кто-кто, а Гарольд его точно никогда не простит.
     — Короче, Джеймс, наша с сестрой семья тоже потомки Салазара Слизерина. Мы, э-м, своё начало берём от старшего сына, наше наследие, как бы сказать, несколько не типичное, поэтому прости, я умолчу о нём.
     — Всё в порядке, я не настаиваю, — кивнул мужчина, понимая, что Лили не сможет до конца доверится ему, после всего что было, — А Гарри? — решил сменить тему мужчина, за одно и не много расспросить об сыне, — Как он?
     — Он… — женщина неожиданно запнулась, а её глаза расширились, — Он со дня на день должен вступить в наследие. О нет, Петунья, — побледнела она, — она же сквиб, и в одиночку не сможет справится.
     — Так чего же мы ждём?! — резко вскочил Джеймс, подхватывая не сопротивляющуюся Лили и уже вместе с ней аппарировал в Литтл Уингинг.
     Ричард в тот вечер так и не вернулся домой, и неожиданные планы родителей для него так и остались тайной.

Примечание к части

     Serena-z. Часть проверена. Но если увидите ошибки, пожалуйста исправьте с помощью публичной беты (если вы твердо уверены в своей правоте), или отпишитесь ЛС автору или бете.
>

Глава 10, в которой "Встретились однажды..."

     Тик-так, тик-так, тик-так…
     Ричард вошёл в комнату, в которой на стенах висело огромное множество разнообразных часов, однако он не обратил на них никакого внимания. Его основной целью, стали большие напольные песочные часы, стоявшие в центре комнаты. Достав из кармана шёлковый мешочек, он высыпал внутрь колбы очередную порцию песка.
     — Кто бы мог подумать, что песчинки в этих часах, собранные мной — это время тех маггловских детишек, что попадают на остров. Они даже не замечают, как теряют собственное время, ведь попадают на остров они такими юными, а возвращаю я их мадам повзрослевшими. Они не понимают того, что, проводя часы в обустроенной для игр комнате, оставляют в ней лучшие годы жизни. Чистая детская энергия времени — мой шанс получить бессмертие, и даже великий учёный Фламель перед этим окажется бессилен. Отныне и навсегда я беру себе имя Часовщик, Песочных Дел Мастер. Осталось совсем немного, и часы полностью заполнятся песком. Это будет означать моё пришествие.
     Кому это говорил Ричард, так и осталось непонятным, ведь кроме него в комнате никого не было.
     Покинув помещение, он отправился в большой зал, оформленный в песочном цвете, где уже собрались его друзья.
     — Ричард, как долго нам осталось ждать? — спросил один из них, едва юноша вошёл в помещение.
     — Недолго, Альд, недолго, — улыбнулся Ричард. — Часы почти полностью заполнены.
     — Наконец-то, — вздохнул другой. — Мы слишком долго шли к нашей цели.
     — Самое главное, в мире нет тех, кто представлял бы для нас опасность, — подметил третий, — а ведь мы до сих пор так и не смогли разгадать, почему на нас действует их взгляд.
     — Нам потребуется время, чтобы эта планета стала для нас пригодной, — произнёс второй. — Она должна стать пустыней. Сейчас у нас осталась только одна угроза — вода.
     — Ну, я бы так не сказал, — произнёс тот, кого Ричард назвал Альдом. — Вода все равно нам будет нужна, хотим мы этого или нет.
     — Она останется только в тех местах, что люди зовут оазисами, — подметил второй, — а вот все остальное станет пустыней, и людям придётся с этим смириться.
     — Хватит, ещё успеете поговорить об этом, — оборвал разговор Ричард, — мы собрались не для того, чтобы обсуждать водные ресурсы.
     — Ты прав, — коротко кивнул Альд.
     ***
     На Тополиной улице, расположенной недалеко от Тисовой, располагалась аппарационная площадка, так как над всем городом был раскинут противоаппарационный купол. Раздался хлопок и на ней появились двое. Маги из Отдела Тайн, которые несли вахту, лениво посмотрели на прибывших и вернулись к своим обязанностям. Внимание они в основном уделяли тем, кто прибывал в город впервые, а этих двоих они хорошо знали. Это была Лили Поттер, которая в последние несколько лет тут не появлялась, а во втором маге ими был опознан синьор Альфареро — любитель искусства, который иногда бывал в городе, желая приобрести работы Харальда Колубрума.
     — Эй, а я тебя несколько раз видела на выставках Анри, — хитро улыбнулась женщина разглядывая облик мужа. В связи с недавно полученной информацией, рыжеволосая не сильно удивилась, тому, что исчезала с одним мужчиной, а появилась с другим. Для иллюзионистов это обычное дело. И к тому же новость, что Джеймс не остался равнодушен к Гарри, несмотря на показную холодность, несказанно грела душу. А вот новая фамилия осталась под вопросом.
     — Леди Поттер, синьор Альфареро, — к ним подошёл один из магов. — Вы к семье Колубрум?
     — Да, Кондор, — ответила Лили.
     — Леди?! — улыбнулся Поттер, делая жест рукой вперёд, как бы говоря «Дамы вперёд». Лили хмыкнула присела в шуточном реверансе и с благодарным кивком пристроилась под боком мужа удобно ухватившись за предложенный локоть, и пара величественно удалилась.
     Едва покинув площадку, Лили внимательно посмотрела на мужа.
     — Ну, и что это за история с синьором Альфареро? — спросила она.
     — Нет никакой истории, — улыбнулся Джеймс, — это просто испанский вариант нашей фамилии.
     — Я не об этом, — Лили ждала объяснений от Джеймса.
     — Хорошо, — вздохнул Джеймс, — я ношу иллюзию ещё с первого курса Хогвартса. Правда тогда изрядную долю в это дело вливал отец, но со временем, я уже и сам без риска в какой-то момент случайно скинуть её с себя, научился обходится своими силами.
     — То есть твой облик несколько другой? — недоуменно произнесла Лили, пока они шли к дому её сестры. Джеймс только хмыкнул и на секунду прикрыл глаза. По телу аристократа прошлась лёгкая дробь, после чего Лили уже по новому разглядывала своего мужа. Точнее, синьор Альфареро, почти не изменился — высокий, статный мужчина чьи волосы цвета вороньего крыла были заплетены в незамысловатую косу, в её структуре, женщина с удивлением узнала именно боевую, которые обычно использовали аристократы в далёкие времена, дабы показать свою силу и власть, и почти позабыты в это время. Хм, лицо почти не изменилось, всё те же благородные и одновременно мягкие контуры скул, подбородка, в которые она в своё время влюбилась без памяти. Прямой нос об который она просто до одури любила потереться, дразнила, прежде чем поцеловать в пухлые губы. Их форма кстати, тоже почти не изменилась, разве, что сейчас они были более бледными. И глаза… Они изменились больше всего. Больше не было тех голубых оазисов в которых она тонула, стоило Джеймс поймать её взгляд. Сейчас они были намного глубже. Бирюзовые с змеиным вертикальным зрачком, затягивали настолько глубоко, что не сделай Поттер неожиданно шаг к ней, и резко не наклонился к её лицу, почти касаясь губами её губ, тихо не прошептал…
     — Как на счёт тебя? -… она была бы не прочь застыть так на вечно, лишь бы он не отводил взгляда. От привычного Джеймса Поттера, которого Лили знала всю жизнь, не осталось ровным счётом ничего. Это был совсем другой человек, вернее, волшебник.
     — Мерлин, — выдохнула Лили, — кажется, я влюбилась в собственного мужа?
     — Обижаешь, дорогая, — показано надул губы брюнет, — Как будто до этого ты меня не любила, — и не смотря на тон, глаза смеялись.
     — Я не Мастер Иллюзии, как ты, — Лили улыбнулась Джеймсу и сняла кулон. Да-да тот самый подаренный дядей и Северусом, с кучей бонусов. В тот же миг её медно-рыжие волосы чуть потемнели став более благородного оттенка, глаза цвет не поменяли, оставаясь всё такими же чистыми изумрудами, как и до этого, однако зрачки в один миг расширились, почти заполняя собой весь контур глаз, а потом так же резко сузились в тонкую линию. А когда Лили заговорила…
     — Шшш-то ссска-шшше-шшшь? — высовывая раздвоенный язычок, то Джеймс еле удержал себя, чтобы не отскочить от неё.
     — Мерлин подери, что у тебя за наследие? — вздрогнул брюнет всё же дёрнувшись в сторону.
     — Василиск, — пожала плечами Лили, надев обратно кулон, — правда в отличие от Гарри, моё вступление в наследие на этом заканчивается. Помнишь моё месячное отсутствие? Меня в своём родовом поместье скрыл Марволо, дабы я смогла его полностью принять. И да, поскольку мои родители были сквибами, моё пробуждение было принудительным, но как сказал дядя, оно необходимо, потому, что если у Гарри пойдёт что-то не так, то ощущение рядом матери хоть и частично, но тоже вошедшей в наследство, поможет ему легче справится с полным принятия своего нового облика.
     — А твоя сестра знает об этом? — Джеймс бросил заинтересованный взгляд на Лили.
     — Да, знает, но у неё не достаточно высок уровень, чтобы пробудить кровь Салазара.
     За разговором они незаметно дошли до нужного им дома.
     ***
     В гостиной дома на Тисовой улице обсуждали сложившуюся ситуацию. Несколько дней назад Гарри почувствовал вступление в наследие. Племянник семьи Колубрум скрылся в переделанном подвале и теперь те строили догадки, сколько времени может занять его принятие, когда их разговор оказался прерван звонком в дверь.
     — Кто бы это мог быть? — задумалась хозяйка дома, в прошлом Петуния Дурсль, а сейчас леди Гвендолин Колубрум, перед тем, как открыть дверь.
     — Лили? Синьор Алехандро? — если появлению Джеймса Гвендолин не удивилась, так как тот давно был хоть и редким, но довольно ожидаемым гостем в их доме, то появление сестры, первое за несколько лет, привело её в замешательство. — Что же мы стоим? Проходите.
     В гостях семьи Колубрум в тот день находились Северус Принц с супругом Сириусом Блэком, а так же Марволо Гонт.
     — Лили, Алехандро, — мужчины коротко кивнули поклоннику картин Харольда, и удивлённо посмотрели на подругу. Та в ответ только виновато улыбнулась, и сказала, что так сложились обстоятельства и она бы рада поведала им эту историю, но сейчас было дело поважнее. На что ей молчаливо ответили согласием и указали на дверь ведущую в подвал, в котором вот уже на протяжении трёх дней метался их крёстник, то и дело содрогая дом громкими рыками или же неожиданно заставляя его трястись, при чём в прямом смысле этого слова. Лили нежно улыбнулась, и подойдя к двери положила обе ладони на деревянную поверхность замерла.
     — Какими судьбами, сеньор Алехандро? — тем временем обратилась миссис Колубрум, к гостью пришедшему так не вовремя, — Харольда сейчас нет дома, а я вряд-ли смогу указать Вам на нужную картину, — улыбнулась женщина, надеясь что прозрачный намёк будет понят правильно, и нежданный гость выберет более удобное время для покупок.
     — Я не за картиной, — вздохнул Поттер, перевёл взгляд на супругу, которая сосредоточившись на их с Гарри связи больше не реагировала на внешний мир. Ещё раз глубоко вздохнул, и накинул на себя уже ставший привычной иллюзию.
     Как и ожидалось маги повскакивали направляя на бывшего друга палочки с уже заготовленным на кончиках, не иначе как смертельными заклинаниями.
     — Сохатый? — Сириус не верил своим глазам. Человек, с которым он так любил в посиделках поспорить об искусстве, оказался человеком, которого он точно не ненавидел, но желанием вести прежднюю дружбу не горел.
     — Весь мир — театр. В нем женщины, мужчины — все актёры, — процитировал Джеймс слова Шекспира, пожал плечами, и поняв, что отступить ему всё равно не дадут, а шутить нет смысла, очередной раз тяжело вздохнул поднял руки, мол сдаюсь, — Позвольте мне всё объяснить, — попросил он с затаённой надеждой смотря на друзей. Тех видимо его вид побитой собаки всё же пронял, и они опустили палочки, но настороженный взгляд не прекратил сверлить в Поттере дырку.
     Ну собственно он и начал объяснять. Что странно, начал он с истории своей семьи. Что многие-многие-многие века держалось в секрете. Пересказав в кратце, то что сказал Лили, переключился на Хогвартс, когда отец в тайне ото всех, даже от матери обучал его контролировать иллюзии, которые иногда могли выйти из-под контроля, и не раз пугали не то что прохожих, даже сам Джеймс был в ужасе, кстати именно из-за таких конфузов сам он казался лёгкой добычей. Взять хоть того же Дамба, который решил, что сможет легко им управлять, хотя что уж душой кривить, актёр из старика отменный и Джеймс не раз попадался на его удочку, но согласитесь, он же был сопляком зелёным, со своей силой управился еле-еле, что уж там каким-то директорам влезть в уставшее сознание подростка. Но это пока в его жизни не появилась Лили. И пусть опять это было с лёгкой руки старика, пусть это было частью его плана, но она же на него не купилась, и потом смогла вытащить его из этого кокона заблуждений.
     Потом было рождение детей, когда он словно зачарованный брал на руки своего младшего сына и диву дивился, насколько тот был силён. И опять же первенца, словно что-то нарочно отталкивало от него. Поэтому он смог так легко позволить капризам Ричарда сбыться. А после взросление «наследника», неописуемое желание во всём и всегда потакать отпрыску. Он просто физически не мог отказать сыну и сам же не мог объяснить своё поведение.
     Рассказ о зелье и становлении Лили живой куклой, заставил друзей глухо зарычать, шипя и ругаясь обвинить во всём безответственность Джеймса. И тот был с ними согласен. Если бы он знал, что за сила кроется в младшем из близнецов, может и смог бы сопротивляться его очарованию. А так, только причинил боль близким людям.
     Ах да, влияние Ричарда начало спадать после того, как тот зачастил на своём острове. Было ли тому виной расстояние или что-то другое, но факт оставался фактом, чем дольше он там находился, тем сильнее лорд Поттер начинал понимать, что что-то не так. И опять же стоило сыну появляться, тело на мгновение цепенело, а голова заполнялась дымкой. Очередной круг: каприз-согласие-каприз-согласие, вплоть до того момента, пока в руки не попало известие, что род не принимает Ричарда как наследника. Он член семьи, но не более. Вот тут то воспоминания о Гарри и сыграли свою роль. Мысли аристократа всё больше и больше занимали планы, по возвращению старшего близнеца в семью, и на младшего просто не было времени. Даже просто пообщаться не получалось, а потом Ричард и вовсе плюнул на отца практически поселившись на острове. В последний раз явившись, да и то только по зову главы рода для посещения банка.
     Закончил Джеймс Поттер своим признанием Лили и ясное дело сказал, что знает о семье Колубрум из слов всё той же Лили. И сюда он прибыл не как иначе, как поддержать сына на пути к становлению полноценным волшебником. Ну и как бы невзначай намекнул о завещании, оставленном предком.
     — Это которого? — спросил Сириус.
     — Харальда Поттера, — коротко ответил Джеймс, явно не желая вдаваться в подробности.
     — Берсека Поттера? — сглотнул Сириус. — Ты хочешь сказать, что этот боевой маг и после своей смерти никак не успокоится?
     — А у меня есть ещё один предок по имени Харальд? — поморщился Джеймс. — Ты же сам из тёмного рода, так что из хроник должен знать, что о нем рассказывали, и… о его спутнице жизни, которая мало чем в характере отличалась от своего супруга.
     — И что не так с завещанием? — осведомился Марволо.
     — А то, что это и не завещание вовсе, а брачный договор, — усмехнулся Поттер, — согласно которому должен быть заключён брак между наследниками родов Поттер и Малфой.
     — Ну-ну, — фыркнул Северус, — я так подозреваю, что именно твой отпрыск должен войти в род Малфоев? Рад бы поздравить тебя с этим фактом, если бы не одно «но». Драко.
     — А что с парнем-то не так? — Сириус посмотрел на мужа.
     — Да все не так, — раздражение сквозило в голосе Мастера Зелий. — Это не парень, а какая-то девчонка. Твоя кузина до пяти лет одевала его как девчонку, а Люциусу потом все это пришлось исправлять. Несмотря на то, что Драко получил воспитание, соответствующее положению его семьи, ведёт он себя, как капризная дамочка. А все благодаря Нарси, которая его совсем избаловала. В результате, характер отпрыска настолько смягчился, что изначально магия с направлением в тёмную сторону, качнулась в совершенно противоположную сторону.
     — У неё совсем крыша поехала? — опешил Сириус. — Такое воспитание… Мордред, мне жаль Люциуса. Кто бы мог подумать, что наследник Малфоев будет светлым магом.
     — Он ещё и Дар своей матери унаследовал, от отца разве что внешность взял, — добил Северус всех.
     — Светлый Целитель, — задумался Марволо. — Северус, в библиотеке моей семьи есть книги по этому направлению. Я сделаю с них копии, так как оригиналы невозможно вынести, и ты передашь их наследнику Малфоев. Парень должен развивать Дар. Кстати, вы там расшифровали ту рукопись, что в Отдел Тайн передала Гвендолин?
     — Да, но она, как оказалось, неполная. Не хватает целого куска, а может и больше, — ответил Северус. — Там говорится о некой расе, которую называют Песчаными Людьми или Песочниками. Дементоры в сравнении с ними покажутся ангелами Тьмы. Это твари, каких ещё поискать нужно. Паршиво то, что способ борьбы с ними мне показался малоэффективным. Водные заклинания принесут, скорее всего, лишь временный эффект, а вот как их полностью уничтожить — этого не сказано. Сама же рукопись обрывается на пророчестве, которое вызывает… даже не знаю, что именно.
     — Ну, если учесть уроки прорицания в Хогвартсе, неудивительно, что мало кто верит в эту чушь, — Джеймс посмотрел на друга.
     — А что именно в нем сказано? — осведомилась Гвендолин.
     И Северус дословно процитировал пророчество из рукописи.
     — Хм, — задумался Марволо, — давайте разбирать его по частям. Как ты сказал, оно начинается? Не успеет декада миновать, когда рак дорогу льву уступит, придут в мир двое детей. Под это условие попадают близнецы, которые родились в течение десяти дней после смены знаков зодиака. Допустим, что это будут близнецы Джеймса и Лили. Если убрать условие, где говорится о том, что, будучи ещё детьми, брат восстанет против брата, то начало пророчества можно считать выполненным. Идём дальше, полное имя наследника Малфоев — Дракон Эрван Греттир Люциус Малфой. Эрван и Греттир, так же несут в себе значение первого имени, так что мальчик Дракон трижды.
     Марволо замолчал, задумчиво посмотрев на Джеймса.
     — Что у нас дальше, — продолжил Марволо. — Джеймс, не смотри на меня так. Я бы не стал ассоциировать пророчество на твоих сыновей, если не завещание твоего предка. Это первое, ведь по нему выходит, что именно Гарольд должен стать спутником жизни Драко. Правда, пока не понятно, что имелось ввиду под покровительством Смерти, но, думаю, мы это со временем узнаем. Однако, если это так, то получается, что у Ричарда активен ген Песочника, а он, как сказано в рукописи, ничего хорошего в себе не несёт. Это второе. Кроме того, я начинаю подозревать, что Ложное Светило — это наш Светлейший.
     — А третье? — побледнела Лили.
     — А третье, мы должны натаскать двух мальчишек в боевой магии, — рявкнул пожилой маг, — Если Ричард действительно Песочник, то весь магический мир оказался в одной большой луже, если только это она, а не что-нибудь посолидней.

Примечание к части

     Serena-z. Часть проверена. Но если увидите ошибки, пожалуйста исправьте с помощью публичной беты (если вы твердо уверены в своей правоте), или отпишитесь ЛС автору или бете.
>

Глава 11, в которой скелеты в шкафу

     Джеймс хорошо помнил, что Нарцисса принадлежала Тёмному Роду, да и Малфоев тоже считали таковыми, но Драко… Светлый, да ещё и Целитель? Этого Поттер понять не мог. Его размышления полностью совпадали с думами Сириуса, который смотрел на аристократа — все же Нарцисса его кузина. В отличие от Джеймса, он хорошо помнил, что его род в своих генах светлого наследия не то что не имел, ему просто неоткуда было там появиться. Ведь по одному из преданий рода, их родоначальник не человек, а существо из какого-то Тёмного Мира, который влюбился в земную девушку.
     Марволо же таким же взглядом смотрел на племянниц, каковыми привык считать и Лили, и её сестру. Он хорошо знал, что наследие Слизеринов у девушек всегда было спящим, доказательством этого в своё время стала Гвендолин. Неожиданно он застонал, поняв, что допустил ошибку, когда решил проверить несколько лет назад Лили, которая при их первой встрече рассказала, что у её сына открылся дар змееуста. Он тогда просто проверил её на принадлежность к роду Слизеринов, что и подтвердил ритуал, показав, что Лили — потомок единственного сына Салазара, и что наследие у неё от отца-сквиба. Почему же он, старый дурень, не узнал все о семье ее матери?
     — Гвен, можешь рассказать о семье своей матери? — попросил Марволо.
     — Извини, дядя, но мы о ней ничего не знаем, — виновато посмотрела на него хозяйка дома. — Мама была приёмным ребёнком в своей семье, и, насколько я помню рассказ бабушки, они удочерили её прямо в роддоме, так как её мать скончалась, едва разрешившись от бремени. Кто её биологические родители, ни ей, ни нам с Лили так и не удалось узнать, хотя мы даже нанимали лучших детективов. Единственное, что удалось узнать — это то, что когда мама попала в родильное отделение, при ней нашли кулон. Бабушка забрала его из больницы вместе с мамой, посчитав, что хоть что-то девочка должна иметь на память о своей настоящей матери. Я сейчас его принесу, — произнесла она поднимаясь с насиженного места рядом с Гонтом и на несколько минут покинула комнату, чтобы вернуться с красивой резной деревянной шкатулкой, которую она отдала Марволо.
     Марволо достал кулон, и стал его придирчиво рассматривать. Кулон был простым, выполненным из серебра, а единственным изображением на его крышке был василиск. Вот только Марволо хорошо помнил питомца Салазара, которого при первой же возможности переправил в своё родовое поместье. Рисунок на кулоне ничего общего не имел с тем василиском, который теперь обитал во владениях Гонтов. Марволо внимательно рассматривал кулон, одновременно перенося рисунок на альбомным листок. Какая-то мысль вертелась в его голове, но все время от него ускользала.
     — Что же не так в этом рисунке, — Марволо даже не заметил, как произнёс это вслух.
     Сириус подошёл к нему и, взяв в руки иллюстрацию, так же стал его изучать. В отличие от Марволо, он уже видел похожее существо в одной из книг в Блэк-мэноре. Поэтому ему ничего не стоило понять, что данное животное к василискам не имеет никакого отношения, хотя сходно по внешним чертам — василиск и это существо принадлежат к одному семейству. Мутация? Нет, это вряд ли.
     — Кричер, — Сириус решился вызвать эльфа, чего раньше никогда не делал.
     — Молодой хозяин звал Кричера, — спросил эльф, едва появившись перед ним.
     — Принеси из мэнора книгу, в которой описываются все магические существа, включая те, что уже считаются вымершими, — приказал Сириус и через несколько минут беглым взглядом просматривал старый потрёпанный фолиант, останавливая иногда взгляд на прилагающихся к статьям изображениях. Наконец он смог найти то, что искал: иллюстрация из книги была точной копией изображения на кулоне.
     Сириус начал внимательно читать описание существа и первым, что ему бросилось в глаза то, что автор книги ни разу не назвал существо василиском. Он лишь сделал пометку о том, что с ними у него исключительно внешнее сходство. Описание данного вида было составлено по материалам группы известных палеонтологов-магов, которые специализировались на вымерших животных и растениях, с целью найти способ дать им всем новую путёвку в жизнь. Палеонтологи дали ему название Raptor mons. Находка была найдена в карстовой пещере, к удивлению учёных она хорошо сохранилась благодаря микроклимату пещер, где даже летом температура оставалась ниже нулевой отметки. К сожалению, вся остальная информация — лишь догадками и предположения учёных.
     Потомок рода Блэк вздохнул, и попытался вспомнить одно довольно энергоёмкое заклинание, которое позволяло узнать о наследии мага в тех случаях, когда нужной информации им не находилось. Зная, что Северус всегда носит с собой портативную аптечку с зельями, он попросил своего супруга быть наготове, чтобы тот влил в него восстанавливающее зелье.
     — Etiam aperire secretum hereditátem, — небесно-голубой луч сорвался с палочки Сириуса и ударил прямо в спину Лили, — Sit veniet clam.
     Как и ожидалось, женщина даже не шелохнулась, продолжая стоять возле двери, словно к чему то прислушиваясь, и только изредка её губы двигались в беззвучных словах. Заклинание же используемое Сирусом действовало незаметно и безвредно, однако не для того, кто его использует.
     Тут же Сириус был подхвачен супругом и уложен на диван, стоящий в комнате. Северус сразу стал отпаивать его своими зельями. В это же время в голубом сиянии на журнальном столике появился пергамент, на котором стали проступать строки.
     Имя: Лилиан Эванс, в магическом браке — Поттер
     Имя Рода: Лилит Колубрум Слизерин
     Облик: Горный Раптор
     Внешний вид: имеется схожесть с василиском, активное наследие у самок и самцов.
     Рапторы — люди гор, настоящий облик которых — ящер крупных размеров (у самцов: вес достигает 110 стоунов, длина — 101 фут, или 33 ярда; у самок: вес — 78 стоунов, длина — 82 фута, или 27 ярдов). Вес и длина ящеров указаны приблизительно, так как у каждой особи свои параметры. Обладают возможностью становиться людьми и иметь от тех потомство.
     Раптор Лилит: длина — 49 футов, вес — 55 стоунов (наследие полуактивно).
     Потомство: двое детёнышей, один с активным наследием Раптора. Наследие наступает в 17 лет по возрасту людей.
     — Выходит, что Гарри входит в наследие Раптора? — спросил кто-то, пытаясь переварить полученную информацию.
     — Но об этой расе ничего толком-то и не известно, — нахмурился Марволо. — Нет даже документов, в которых бы имелась информация о ней.
     — Кстати, Люциус, — едва придя в себя, Сириус обратился к Малфою, — как так получилось, что Драко оказался Светлым Целителем? В нашей семье светлого наследия попросту не может быть. Может, у тебя предки нагуляли где-то со светлыми?
     — Скорее, практиковали введение в род магического существа, — раздался ответ Люциуса. — Светлого Эльфа, если вам так интересно. А что касается того, что нас считают Тёмными, то причина та же, что и у Поттеров, которых все принимают за Светлых.
     — Мой сын — Раптор, — пытался прийти в себя Джеймс.
     ***
     В это же время у молодого Раптора проходила самая банальная линька, во время которой он, пока шло вступление в наследие, успел сменить кожу аж три раза. Сейчас он достигал восемнадцати ярдов, а его вес уже приблизился к отметке в пять с половиной стоунов. Все время он проводил, находясь в спячке, просыпаясь только для того чтобы перекусить приличным куском сырого мяса.
     В своих снах он видел юношу с серебристо-серыми глазами и волосами, подобными платине. Раптор присмотрелся и заметил, что у него слегка заострённые кончики ушей, которые выдавали в нем эльфа. Он сидел на корточках и с помощью своих сил пытался залечить рану у… единорога. Целитель, как смог понять разумом Раптор. Он не вмешивался, так как сама память подсказала ему, что это кощунство. Вылечив единорога, эльф встал и обернулся. В его глазах появился интерес к Раптору, и он смело подошёл к древнему ящеру. В этот миг они оба поняли, что являются партнёрами друг друга. По телу Раптора прошла волна, и через миг перед эльфом стоял хрупкого телосложения юноша с яркими изумрудными глазами.
     — Ты мой, — произнёс зеленоглазый, и… проснулся.
     Открыв глаза, Раптор потянулся и превратился в человека. Он чувствовал в доме ещё одного Раптора, самку. Призвав на помощь свои чувства, он понял, что самка Раптора является дарующей жизнь или, на языке людей, его матерью.
     Она тут поддерживает его, волнуется, он чувствовал это.
     Юноша улыбнулся и с удовольствием покинул помещение, в котором провёл несколько дней.
     ***
     — Мама, — Гарри знал, что она дожидалась его возвращения за дверью, а потому сразу же очутился стиснутым в крепких материнских объятиях.
     — О, малыш, я так волновалась, — ласково, прошептала она поглаживая сына по спине.
     — Гарри, — Раптор удивился, услышав своё старое имя, даже больше, поморщился узнав, почти забытый голос отца. Но, подумав, пришёл к выводу, что голос мужчины уж больно напоминает ему одного испанца, который часто бывал в доме тёти и всегда щедро платил за работы Харальда.
     — Синьор Алехандро, — Гарри кивнул в сторону мужчины, который торопливо поднялся и непроизвольно сделал шаг к ним, но застыл на месте, когда наткнулся на холодный взгляд.
     — Вообще-то, сын, синьора Алехандро не существует в природе, — виновато произнесла Лили, погладив подроста по щеке, — на самом деле, это Джеймс Поттер, твой отец.
     — Понятно, — на лице моментально возникла ледяная маска: Гарри так и не смог простить отца за то, что тот его практически выкинул из рода. И вряд-ли сможет.
     — Тёмный, как и все Поттеры, — внезапно на лице Поттера-старшего появилась хорошо знакомая Лили, Сириусу и Северусу ещё с Хогвартса улыбка. — Настоящий Поттер.
     — Сохатый, ты это о чем? — Сириус подозрительно посмотрел на друга.
     — Ты ещё не восстановил свои силы, — подметил Джеймс, — так что Северус, будь другом, наложи на меня тоже заклинание, что Сириус использовал для Лили.
     Северус с удовольствием выполнил просьбу друга, так как им двигал интерес, почему Поттеры притворялись Светлыми.
     Имя: Джеймс Карлус Поттер, лорд Поттер
     Имя Рода: Джеймс Поттер Слизерин
     Вид: Магическое существо — Перитий
     Облик: Крылатый олень (более точнее: голова оленя с волчьими зубами, большими ветвистыми рогами, копыта на ногах имели твёрдость закалённого адаманта и остроту сколотого обсидиана)
     Потомство: двое детёнышей, без данного наследия.
     — Джей, это шутка? — поднял взгляд от пергамента Северус.
     — Нет, — покачал головой Поттер-старший, — это реальность. Просто во время наших ночных прогулок я частично прятал некоторые детали облика под иллюзией.
     — Ну, у вас и семейка, — присвистнул Сириус, — ты Перитий, твоя супруга и один из сыновей — Рапторы. Второй по нашим подозрениям так вообще Песочник. После всего, что мы узнали, я могу заявить, что и род Блэков — Светлый. Два ваших наследия, наверное, настолько тёмные, что с вами-то и ссориться никто не будет.
     — Сейчас главное, чтобы старик не узнал обо всем этом, — нахмурился Джеймс. — У меня тоже есть подозрения насчёт второго сына, но это лишь гипотеза, и она ещё не доказана.
     — Ты это о чем? — Марволо с подозрением посмотрел на него.
     — Вспомни себя в Хогвартсе, и спроецируй все это на Ричарда, — ответил Джеймс.
     — Он что, решил, раз из меня Темного Лорда не вышло, так другого найдём? — поперхнулся Марволо. — Он же крестный Ричарда, если не ошибаюсь.
     — В том-то и дело, что крестный, — мрачно изрекла Лили. — Что бы Ричард не натворил, он только его слегка пожурит и выпроводит развлекаться с друзьями дальше. Мне месяца два назад Ирма, школьный библиотекарь, письмо прислала. В нем она ненавязчиво интересовалась, зачем Ричарду Альбус дал допуск в Запретную Секцию. Это несмотря на то, что Джеймс просил этого не делать. Самое интересное, что я попросила посмотреть её, какие книги он берет. Но все дело в том, что её ответ меня порядком удивил. Ричард ни одной книги не выносил, словно он работал с ними прямо там.
     — Жаль, парня под домашний арест не посадишь, — вздохнул Марволо. — Возможно, у нас бы появился шанс исправить то, что допустил Альбус.
     — Мне так вообще с трудом представляется Ричард в роли Тёмного Лорда, — вздрогнула Лили.
     Неожиданно их привлекло сообщение хроники происшествий. В нем, молодой журналист рассказывал о том, как в Англии пропадали дети в возрасте до 11 лет, и когда их находили, врачи только разводили руками. Причиной этому было то, что все дети, которых они смогли найти, повзрослели неизвестным способом, словно за несколько дней, повзрослели не на один год. Под конец сюжета, журналист не удержался от вопроса: «Кто же виновен в том, что у наших детей забирают лучшие годы жизни?!».
     — Кошмар, — поёжилась Гвендолин. — Такое ощущение, что у них воровали время, но ведь это полный бред, нет даже и способа, чтобы сделать это.
     — Обычному магу, возможно, это и не по силам, но вот Песочникам, мне кажется, такое провернуть ничего не стоит, — задумался Марволо. — Жаль, что нам неизвестно, как они это проворачивают, да и найденные нами рукописи умалчивают об этом. В них просто-напросто недостаёт информации. Джеймс, может, твоего сына проверить заклинанием, с помощью которого мы узнали о вашем с Лили наследии?
     — Да? — сомнительно произнёс Джеймс. — Марволо, ты вообще как все это себе представляешь? Он дома-то считай и не бывает, пропадает на острове, который я подарил на прошлое день рождение по совету Альбуса. Мне как-то был нужен Ричард, я попытался попасть на него, так там такая степень защиты от вторжения, что Отдел Тайн позавидует. Многих щитов, что раскинуты над островом, даже я не знаю. Это не говоря о куче всевозможных сигналок. Когда Ричард появился дома, то я поинтересовался у него насчёт всего этого. Хочешь знать, что он мне ответил? Щиты и сигналки над островом ставили на пару Дамблдор и Грюм. Про то, что Грюм параноик, каких ещё стоит поискать, не только аврорат знает, но и все министерство.
     — В таком случае, условно будем считать, что Ричард является Песочником, — ответил Марволо, обведя всех серьёзным взглядом, — пока не получим доказательство того, что мы все ошибались на этот счёт. Так, народ, предлагаю всем немного отдохнуть, а наша следующая встреча произойдёт в Малфой-мэноре — пора знакомить Гарольда с его будущим супругом.

Примечание к части

     Serena-z. Часть проверена. Но если увидите ошибки, пожалуйста исправьте с помощью публичной беты (если вы твердо уверены в своей правоте), или отпишитесь ЛС автору или бете.
>

Глава 12, в которой дневник

     Документация записей найденного дневника принадлежащего некому по имени Мстис­лав Малфой. Несколько листов обгоревшей тетради были найдены в остатках сожжённого дома когда-то числившегося среди богатств рода Малфой на окраине восточной Сибири. Дальнейшие подробности местонахождения данной реликвии были утаены семьей с целью сохранения полученной информации внутри узкого круга лиц, непосредственно принадлежащих к роду Малфой.
     Перевод исполнила Керридуэн Эстель Малфой.
     …1 мая 14… (более точная дата неизвестна)
     Сегодня день был таким же как и обычно. С утра проснулся, позавтракал, ну и конечно же в который раз поссорился с отцом, стараясь отговорить его от этой затеи, но он как и обычно был непреклонен, стоя на своём, что род нужно разбавить свежей кровью. Да и глупая вера в легенды, что нечеловеческая кровь способна усилить магию рода сыграла не последнюю роль в принятии данного решения. И теперь, стоя перед входом в свою гардеробную, я наследник одного из сильнейших родов Сибири, будущий глава Малфоев, должен выбрать отвечающий моему статусу наряд для встречи с будущей невестой. И с кем? С эльфом. Поправочка: Светлым эльфом. Для справки — они отличаются от домовых эльфов. Намного выше (но всё равно остаются ниже магов и магглов); кто их видел, каждый утверждал, что эти существа обладают неземной красотой; а ещё эльфы - дети магии, как и все остальные магические существа. Всё их существование положено на магии, каждая клеточка тела пропитана ею. Именно по этому они редко вступают в брак с другими расами, что уж говорить о обычных людях. Всегда гордые и холодные к окружающему их миру, никто даже не ожидал, что в этому году сам владыка эльфов предложит руку и сердце своей дочери, да и не кому-нибудь, а самому достойному магу из людей. Конечно же мой отец не мог пройти мимо и не воспользоваться настолько редким шансом ввести в свой род мало того что магическое существо, так ещё и принцессу светлых эльфов. Но… они всё равно остаются эльфами, а значит бедная эльфийка. Отец вряд-ли когда-нибудь увидит в ней невестку рода Малфоя. На большее, чем на звание матери следующего главы рода она может не рассчитывать.
     Строгое «сын», донёсшееся из коридора, заставило меня поторопится и уже наконец-то выбрать, в чем же мне сегодня идти на смотрины, да и кому ещё выпадет такой шанс побывать в замке светлых? Остановив свой взор на строгих брюках серого цвета и белой рубашке, после накинув сверху жилетку под стать брюкам, подхватил мантию и выбежал из комнаты. Отец уже ждал в гостиной… (дальнейшие описание происходящего невозможно разобрать)
     … красавицей. (прерванная запись начиналась на этом слове) Она не была высокой. Стандартной высоты для её рода, но из-за этого она была только более изящнее и хрупче, и… казалось будто сейчас все законы гравитации просто перестанут существовать, и она взлетит. Будет парить под потолком окидывая зал своим тёплым взглядом серых, как ранний туман глаз. Её длинные волосы сотканные из сотни звёзд, будут развеваться и сверкать ярче Луны. Да что там даже ночное светило не могла сравнится с красотою эльфийской принцессы… (На этом запись под вышеупомянутой датой заканчивается).
     22 марта 1454
     Мой отец кажется сошёл с ума. Он отказывается верить, что наша с Аделит дочь на девяносто процентов эльф. Он был уверен, что человеческая кровь должна быть сильнее и во всём обвиняет мою жену. Говоря, что это она, всё она, наложила на наследницу, какие-то свои чары, чтобы малышка Розалит никогда не стала истинным Малфоем. И…
     Он хочет, чтобы я развёлся, а эльфийка вернулась в свой дворец. Конечно же эта новость буквально поставила мою любимую на колени, заставляя её умолять моего отца не делать этого, ведь если это случится на эльфийке появится клеймо развода. Она будет опозорена перед своим родом, и уже никогда не сможет выйти замуж. Магия просто не позволит. Такова плата магических существ за безграничную магическою силу. Они способны любить и вступать в брак только один раз в жизни. Второго шанса не дано.
     И что мне теперь делать? Как защитить любимую, если я даже сам себя защитить не способен? Буду перечить - отец лишит наследства, и тогда у меня не будет чем содержать семью, и мы снова окажемся в беде. Соглашусь, моя любимая будет страдать, и я больше не смогу её увидеть. Никогда.
     (Запись прервана)
     Он не оставил мне выбора. Я знаю, что поступаю плохо оставляя дом в котором родился, где вырос и получил имя, но у меня просто нет выбора. Я не смогу отказаться от той, которую страстно полюбил всем сердцем. Да и как я смогу лишить свою маленькую Розалит материнской любви?
     (Дальнейшая информация недоступна, по причине не нахождения остатков. Следующее, что удалось найти археологам семьи Малфой среди обгоревших вещей рядом с остатками дневника, это уцелевший документ о продаже небольшого участка на территории Великобритании).
     ***
     Многоуважаемый Лорд Люциус Абраксас Малфой,
     беспокоят Вас из банка Гринготсс по причине пробуждения оставленного завещания несколько веков назад Вашим предком, имя к сожалению утаено. Прошу навестить нас в ближайшее удобное для Вас время.
     С уважением к Вашему роду, поверенный семьи Малфой Виндальв.
     Люциус вздохнув отложил пергамент на стол. Конечно же он знал об этом завещании, каждый носивший в своём имени «Малфой», должен знать. Такова была плата его рода перед эльфами.
     Желая сохранить свой брак, когда-то его предок, просил разрешения увести свою любимую из Сибири в другую страну, туда где их не найдут. Конечно же король потребовал плату, ведь буквально соглашался на конец королевского рода, так как юная Аделит была единственной наследницей короля. И как ни странно именно черты эльфийки стали отличительным знаком вновь возродившегося, но уже на территории Великобритании рода Малфой. Платиновые волосы, острые скулы, и пронзительные серые глаза сохраняются в роду блондина уже несколько веков и не важно кто войдёт в род.
     Переведя взгляд на чистый лист бумаги, Люциус прикидывал, что же для него будет лучше, узнать содержимое пробудившегося наследства сегодня, или же отложить на другой день. Решив, что откладывать всё равно нет смысла, и рано или поздно ему придётся навестить магический банк, и узнать что же приготовила ему судьба выбрав именно его время, для исполнения желания короля, он накинул на себя мантию и через камин отправился прямиком в Гринготсс.
     ***
     Гоблины блондина встретили на удивление радушно, если не считать презрительного взгляда и полного игнорирования на вопросы Лорда, но по крайней мере первый попавшийся в поле зрения свободный гоблин ответил на приветствие и обещал лично сопровождать Люциуса в кабинет его поверенного.
     — Лорд Малфой, здравия и богатства Вашему роду, — старый гоблин приветливо протянул руку, которую не медля крепко пожал блондин, с холодным равнодушием отвечая:
     — Пусть золото льются в Ваших сокровищницах, уважаемый Виндальв.
     — Прошу, присаживайтесь, — указывая на стул напротив предложил гоблин, — Принеси сюда малое хранилище 12, — строго бросил он до сих пор стоявшему в дверях более молодому гоблину, после чего снова обратился к блондину, — Как поживает юный наследник? — спросил он, как-то по другому глядя на Малфоя-старшого. Такой вопрос, конечно же удивил лорда, ведь как правило, сотрудники Гринготса никогда не интересовались жизнью волшебников, даже будучи с ним близко знакомыми.
     — С чего вдруг Вас интересует жизнь моего сына? — не помедлил Люциус озвучить свою заинтересованность странным поведением поверенного.
     — Как же? Ведь именно Ваш сын сыграет не последнюю роль в исполнение завещания, — усмехнулся гоблин демонстрируя неровный ряд пожелтевших зубов.
     — Что Вы имеете ввиду? Разве… — договорить резко поднявшемуся со своего места блондину не дала открывшаяся дубовая дверь и появившийся от туда тот самый гоблин, что недавно служил провожатым для Малфоя, неся на руках довольно внушительных размеров сейф.
     — Прошу, — раздражёно бросил маленький сотрудник банка, и быстро удалился из кабинета.
     — Ну вот. Сейчас мы узнаем судьбу Вашего наследника, — насмешливо проговорил господин Виндальв подходя к хранилищу.
     — С чего Вы взяли…?
     — Шшш, не мешайте, — шикнул на него гоблин, на мгновение прервавшись от нашептывания странным языком не менее странных слов, после снова вернулся к напеванию заклинаний. Остановился он только спустя три минуты, — Довольно сложно запомнить код для столь древнего хранилища, — вздохнул он открывая толстую дверцу, и доставая от туда сверток состоящий из небольшой серебряной шкатулки, и привязанного к ней пергамента.
     — Что это? — как зачарованный спросил Лорд разглядывая тончайшей работы, безусловно принадлежавшей эльфам изделие в руках гоблина.
     — Ваше наследие, и одновременно наказание, — съязвил Виндальв развязывая тонкую ленту и тут же беря в руки пергамент, — Сами прочтёте, или это должен сделать я?
     — Я сам, — потребовал блондин вырывая свиток из рук гоблина.
     ***
     Я, ниже подписанный, Мстислав Малфой этим завещанием призываю всех к роду Малфой принадлежащих соблюдать данное указание, и предстать пред судом старших рода Делорен. Судить будут и судим будет младший из рода, и пусть с достойной светлых эльфов гордостью, примет он судьбу предписанную ему.
     День на третий после выбора избранника в спутники жизнь, явится он должен в дом славных Долерену, что стоит на окраине Сибири.
     Таков мой указ, таково желание последнего из рода Делорен, и пусть выдержит он сквозь года и века, во время назначенное не мной, должен он быть приведён в жизнь.

Примечание к части

     Начиная с этой главы, и до самого окончания работы, написание дальнейшего продолжение будет вестись под моим авторством. Прошу не удивляться изменению стиля написания. С уважением Лена. Serena-z. Часть проверена. Но если увидите ошибки, пожалуйста исправьте с помощью публичной беты (если вы твердо уверены в своей правоте), или отпишитесь ЛС автору или бете.
>

Глава 13, в которой Люциус Малфой

     Люциус устало потёр переносицу и поудобнее устроился в кресле, закинув ноги на чайный столик и запрокинув голову к потолку. Ему было о чём подумать. Недавно вернувшись из банка, блондин успел несколько раз перечитать полученное письмо, даже достал из сейфа когда-то задокументированный дневник одного из его предков. Нужно было удостовериться.
     И вот, спустя, можно сказать, пару часов всяких сравнений, несколько раз перечитав письмо и те пару листов, что свидетельствовали о существовании такого человека, как Мстислав Малфой, он никак не мог решить, как же поступить. С одной стороны, избранник уже был, правда, даже не подозревающий о своем назначении, с другой… Он-то и в лицо будущего зятя не видел, ему было только известно, что юный Гарри — наследник Джеймса. И что ещё хуже, сиятельный лорд даже представить не мог, как на подобную новость отреагирует Драко. Сможет ли он ради благополучия и сохранения семьи пойти на такую жертву и жениться на совершенно незнакомом человеке? И пусть он в браке будет старшим супругом, всё равно Малфой-младший был слишком капризным и упертым, не менее, чем сам Люциус.
     — Черт! — уже в который раз за сегодняшний вечер чертыхнулся блондин. Он мысленно пожалел о том, что в своё время настолько увлёкся семейными делами, что совершенно позабыл о, собственно, наследнике, и не заметил, как из него вырос не достойный его рода аристократ, а французская мадмуазель, которую, кроме собственной внешности и благополучия, ничего не интересует.
     И сейчас остаётся открытым вопрос, как эту новость преподнести, чтобы в результате обойтись минимальными потерями. Нет, он, конечно, не боялся реакции сына. Пф, ещё чего. Каким бы Драко ни был, отца он уважал. Проблемы начнутся, когда он подключит к своей истерике мать. Вот этого сиятельный лорд, как бы смешно это не звучало, опасался больше всего. Нарцисса настолько любила своего ребёнка, что ради одной его улыбки готова была горы свернуть, разве какой-то там муж может стать препятствием? Люциус был уверен: стоит Драко попросить, и даже мнимый Тёмный лорд станет белым и пушистым, лишь бы больше не испытывать на себе гнев этой женщины. Когда она хотела или, точнее, когда ей это было выгодно, Леди Малфой могла выдвинуть такой аргумент в свою защиту (или, как в нашем случае, в защиту Драко), что любой адвокат бы позавидовал. Для неё не составит труда оспорить брачный договор, и даже больше — после ее слов он будет выглядеть не иначе как исключительный вред для семьи, и тогда уже никакие гоблины не помогут. И плевать, что из-за этого род Малфоев может лишиться своего имени и магии, если Драко будет против, ни на какую свадьбу рассчитывать не придётся. А это значит, что у блондина нет иного выбора, кроме как умолчать и, возможно, для начала даже спросить совета у самого жениха (или невесты?). Но так как тот в настоящее время отсутствует, единственным спасением из сложившейся ситуации, как ни странно, стала бывшая магла, родная тётя Гарольда, Гвендолин Колубрум, в прошлом Петунья Дурсль.
     ***
     С леди Колубрум Люциус познакомился совершенно случайно, когда несколько лет назад она вместе с Лили и маленьким Гарри гуляла по Косому переулку. Тогда же состоялась его первая и последняя встреча с, как в последствии оказалось, будущим зятем. Мальчик ему сразу понравился. Несмотря на небольшой возраст, он вел себя как подобает подрастающему аристократу. Учтиво и со вкусом. Вежливо отвечал на задаваемые вопросы, немного язвительно задавал собственные. Люциус до сих пор с содроганием вспоминает ответ мальчика, когда он случайно оскорбил Петунью. Ну что поделать, маглов он как не мог терпеть, так и не может, и это, наверное, уже не изменится.
     «Лорд Малфой, Вы уверены, что вправе осуждать маглорождённых, в которых Магия заложила основу для создания, позвольте заметить, нового поколения чистокровных магов, при этом не имея чистой крови у себя самого?» — в то мгновение такой ответ вызвал у блондина как минимум ступор, и как максимум шок. Как он мог знать? Верно, никак, но ведь говорил так уверенно, словно знал больше, чем полагается. Неужели полагался на детское везение и ляпнул первое пришедшее в голову?
     Тогда от позорного обморока его спас весёлый смех Лили. Она мягко отругала мальчика, чтобы тот не говорил плохо о чистокровных магах, в отличии от её сестры. Та только погладила сына (Люциус тогда подумал, что Гарри сын Петуньи) по голове и, не сводя взгляда с лица блондина, сказала, что малыш начинающий художник, у него богатая фантазия, и не стоит обращать внимания на его слова. Сколько было истины в её словах, Люциус смог понять только недавно, после разговора с Джеймсом, когда выяснилось, что у того был ещё один сын, и воспитывали его в семье сестры Лили. Мальчик был магом, и очень сильным магом, раз смог рассмотреть его, Малфоя, магическое ядро и увидеть там чужеродное магам. Что не могло не радовать и было жирным плюсом в пользу Гарольда, учитывая, что в ближайшем будущем им предстоит породниться.
     Больше ему не представилось шанса увидеть юного художника, поэтому не удивительно, что всё это время он считал его маглом. Однако, те слова мальчика ещё долго не могли оставить блондина в покое, так что, не выдержав, Малфой переступил через собственную гордость и отправил Петунье Дурсль письмо с искренними извинениями, просил о встрече, чтобы извиниться лично. Таким образом началась их… хоть и не дружба, но однозначно приятное общение, настолько приятное, что он имел возможность однажды навестить дом блондинки. В тот день (приблизительно в середине учебного года) он узнал, что Гарольд учится во Франции, и, увы и ах, но встретиться они не смогут, однако Петунья дала ему порт-ключ в их дом, сказав, что он может навестить их в любое удобное время. До сегодняшнего дня у Люциуса и мысли не было воспользоваться им, так как воспитание Абраксаса Малфоя просто не позволяло, чтобы кто-то, тем более магл, хотя бы на мгновение подумал, что он навязывается.
     ***
     Разглядывая небольшой кулон в виде вьющейся змеи с глазами из изумрудов, он думал, будет ли правильным использовать его сейчас. Всё-таки с Петунией он уже давно не общался. Помнит ли она его вообще или уже забыла, как о случайном знакомом?
     А, была не была!
     — Портус, — решительно произнёс он заклинание, покрепче сжимая кулон. Внизу живота уже привычно неприятно скрутило, к горлу подступила тошнота, а в следующее мгновение он с облегчением чувствует под ногами твёрдую поверхность.
     Несмотря на то, что размеры коридора, в котором он оказался, были не самыми большими, здесь оказалось довольно просторно. Лестница, ведущая на второй этаж, за спиной дверь, шкаф для верхней одежды в углу, там же место и для обуви. Удивленно приподняв бровь, когда он заметил около двери несколько пар обуви, однозначно принадлежащих не семейству Дурсль, Люциус осторожно снял свою и положил рядом с остальными. Стараясь не шуметь, блондин подошёл к двери, ведущей в комнату, из которой доносились голоса.
     — Etiam aperire secretum hereditátem, — услышал Люциус слова незнакомого заклинания, а в следующее мгновение увидел, как в спину застывшей возле деревянной двери (его глаза округлились) Лили летит небесно-голубой луч, сорвавшийся с палочки Сириуса. — Sit veniet clam, — тихо закончил брюнет, без сил оседая на пол.
     Малфой, казалось, даже забыл, как правильно надо дышать, потому что следующее потрясло его настолько, что он пожалел, что не захватил с собой успокоительное. А рассчитывать на Северуса, который в это время, не жалея своих маленьких запасов, отпаивал бессознательного Блека, не стоило.
     Лили, до этого ещё окутанная голубым сиянием, даже не двинулась с места, а Сириус Блэк, тем временем взял в руки появившийся на столе пергамент и устало зачитал вслух его содержимое. С каждым словом, с каждым отблеском удивления в глазах присутствующих, Люциус начинал сомневаться, а туда ли он вообще попал? Или, может, Петунья решила его таким образом наказать и специально отправила в гнездо, где беспрепятственно разгуливает самка Раптора.
     О, об этих существах он наслышан. Не раз его в детстве грозились отправить в горы к этим людям и принести в жертву. Пусть они всего лишь не более чем легенда, но это легенда, которая имела место быть. И сейчас перед его глазами стоит женщина, которую он знает чуть ли не всю жизнь.
     — Выходит, что Гарри входит в наследие Раптора? — вывел его из размышлений голос… Джеймса?
     — Но об этой расе ничего толком-то и не известно, — недовольно нахмурился темноволосый мужчина. Люциус только мысленно пожал плечами, распознав в нем своего старого друга, Тома Марволо. Сил удивляться уже не было. Ещё немного, и он с радостью присоединится к Сириусу на диване. — Нет даже документов, в которых бы имелась информация о ней.
     — Кстати, Люциус, — едва придя в себя, обратился к новому гостю Блэк, не сводя с него насмешливого взгляда, — как так получилось, что Драко оказался Светлым Целителем? В нашей семье светлого наследия попросту не может быть. Может, у тебя предки погуляли где-то со светлыми?
     — Скорее, практиковали введение в род магического существа, — тихо ответил Люциус. Он бы мог съязвить, как обычно, или уйти от ответа, но совершенно не было для этого настроения, да и присутствующие здесь маги вряд ли позволят ему увильнуть от ответа или тем более соврать. — Светлого Эльфа, если вам так интересно. А что касается того, что нас считают Темными, то причина та же, что и у Поттеров, которых все принимают за Светлых.

Примечание к части

     VanAgh. Глава отредактирована.
>

Глава 14, в которой много боли

     Увлечённые разговором, маги не сразу заметили исчезновение Гарольда из комнаты, который, к слову, как только разговор пошёл о его брате, решил уйти, справедливо посчитав, что, если и будет что-то, что ему ну прям не хочу, а нужно знать, тётя Петунья знает, где его найти. А именно на заднем дворе, куда юноша собственно и направлялся. У него там было своё тайное место. Старый дуб, где за густой листвой он мог спрятаться от лишних глаз и побыть наедине.
     В голове тут же всплыло воспоминание, сколько шоколада ему стоило молчание Дадли, чтобы тот «случайно» не проболтался в присутствии тёти или дяди о его существовании. Находилось то дерево как нельзя кстати в самом конце сада, куда мало того, что и добираться минут десять нужно, так ещё и лучи солнца попадали только в моменты заката, но это скорее был плюс, чем минус, что заставляло маленького Гарри частенько прибегать сюда если не по причине пейзажа, то просто чтобы полюбоваться заходящим солнцем и побыть самим с собой. Таких случаем, как ни странно, было неисчислимое количество раз. И когда Лили вот уже больше месяца не появлялась, именно это старое дерево стало его собеседником, и… даже когда тятя Петунья впервые рассказала о его наследии, именно это место стало тем, кому он доверил свои мысли и излил душу, оставив всё здесь без остатка. Как ни странно, но это всегда работало, и он снова мог возвращаться в дом сестры матери весёлым и беззаботным, любящим рисование мальчиком. А сейчас… Сейчас он уже смирился. Смирился с тем, каким чудовищем на деле оказался.
     Юноша уверен, что в целом мире найдутся миллионы людей, мечтающих заполучить в свои руки подобную силу и ту мощь, что досталась ему. Один его глаз сродни проклятию Авады, способен убить человека на месте, если не уметь себя контролировать, а уж о наследии Слизеринов и упоминать не стоит. Артефакторика и Боевая магия, наверное, были самыми безобидными дарами, и то не факт, что, опять же не потеряв контроль, он не причинит вред окружающим, например, каким-нибудь боевым заклинанием, или же в минуты горя не сотворит какой-нибудь артефакт массового поражения.
     И зачем ему только эта сила? Чтобы исполнить это треклятое пророчество и остановить брата? Но что, если дракон, описанный в пророчестве, встанет на сторону Песочника? Что тогда? Конец? И сила ему тогда даже не поможет? Смысл-то от неё тогда какой? Если всего лишь из-за решения какого-то ящера он не сможет защитить своих родных и близких? Почему в таком случае сила, доставшаяся ему по воле случая, не досталась кому-то другому, более умелому? Ему-то она не нужна, ему нужны бывалые спокойные деньки, когда о пророчестве не было известно, когда его наследие спало, и он мог спокойно наслаждаться рисованием, радуя окружающих разноцветными картинками и незамысловатыми карикатурами.
     Тихое «Мяу», донёсшееся со стороны, а после и нежное прикосновение мягкой шерсти к щеке, заставили парня вынырнуть из грустных мыслей и поднять голову на рыжее создание, которое так осторожно к нему ластилось, безмолвно прося поласкать себя, что Анри и сделал. Нежно улыбнувшись, он поднял кошку на уровень своих глаз, заглядывая в жёлтые глаза напротив.
     — Красавица, ты случайно номером не ошиблась? Я ведь тебя и убить ненароком мог, — вздохнул юноша, усаживая прильнувшую к его животу кошку на колени и запуская в густую шерсть животного пальцы, наконец-то обратил внимание на окружающий его мир, да так и застыл, не в силах пошевелиться.
     Время-то как раз шло к закату, и солнце уже готовилось скрыться за горизонтом, окрашивая всё вокруг последними лучами в красно-золотистые цвета. Словно завороженный юный художник следил, как уходящее золото сливалось с летней зеленью листьев и сероватым цветом крыш домов, создавая совершенно новые оттенки, доселе никем неизведанные. А потерявшиеся лучи в редких проплывающих облаках только дополняли красочность картины.
     Анри даже не заметил, как в его руках появились тетрадь и самый обычный карандаш. Не заметил он так же и то, что эти самые принадлежности для рисования достал буквально из ниоткуда, преобразовав их из самой обычной пролетавшей мимо пылинки.
     Мягкими серыми линиями на бумаге появлялись образы, один за другим постепенно соединяясь в один единственный черно-белый рисунок. И как только на картину легла последняя деталь, юноша смог облегчённо вздохнуть и уже свежим взглядом взглянуть на зарисовку. Немного нахмурившись, он внимательно всматривался в каждую деталь, с каждой секундой всё больше и больше склоняясь к мысли, что чего-то не хватает. Снова посмотрел на уже почти скрывшееся солнце, стараясь найти упущенное. И словно по мановению чьей-то руки, прежде чем последние лучи полностью исчезли, в мыслях юноши всплыл чей-то образ. А именно образ белокурого юноши, серебро глаз которого блестело пуще прежнего в красно-золотом сиянии. Стараясь не упустить наваждение, юноша с еще большей скоростью продолжил работу, стараясь зарисовать недостающий элемент.
     Взглянув на своё маленькое творение, он грустно улыбнулся. Сколько раз он вспоминал того мальчика? А сколько раз он представлял себе его же взрослым юношей? Да наверное, каждую ночь он видел его во сне. И каждый раз он плавной походкой подходил к нему. Показывая тонкую талию, длинные ноги, изящными ручками дотрагивался до его лица и после растягивал тонкую линию губ в нежной улыбке. Анри уже и не вспомнит, сколько раз тонул в его серебристых омутах, хоть и не наяву, но казалось, что, утонув один раз, он уже не сможет из них вынырнуть. А сколько раз он мечтал запустить руки в мягкие белоснежные волосы, пропускать шелковистые пряди помеж пальцев? Даже сейчас он мечтал, что однажды встретит белокурого принца.
     ***
     Резкий шорох из стороны, а после не менее резко выпрыгнувшая доселе спавшая в его руках кошка, заставили юношу сначала вздрогнуть, а потом и вовсе резко вскочить (благо ветка, на которой он сидел, была толстая и вполне позволяла свободно двигаться). От резкого движения очки, и так не слишком крепко держащиеся на носу, слетели. Мерзкое шипение кошки заставило совершенно автоматически обернуться вслед недовольному животному, и в то же мгновение, когда жёлтые глаза встретились с изумрудными, юноша почувствовал, как по телу пробежалась стая мурашек, собираясь в глазах, а точнее в зрачках, которые приняли вертикальное положение. Анри только и успел уловить, как шерсть на теле рыжего создания встала дыбом, и всё… Маленькое тельце издало последних вздох, прежде чем полностью замереть и превратиться в камень. Быстро, начиная от кончика хвоста и заканчивая концами усиков, покрываясь каменной скорлупой.
     — Ого, — восхищённый голос вырвал парня из оцепенения. Быстро спрыгнув и стараясь не смотреть на неожиданного гостя, на ощупь найдя очки (дядя Том на пару с Северусом специально создал их для него, чтобы блокировать пока что не полностью взятый под контроль дар), брюнет впервые посмотрел на вновь прибывшего.
     — Ди? — удивлено уставился на кузена, который с насмешкой смотрел на неожиданное творение волшебника, однако Анри видел в голубых глазах, за стеной поддельного восхищения, страх. Блондин боялся того, чему только что стал свидетелем. Да и кто бы не испугался, зная, что твой родственник в любой момент может отправить тебя на тот свет, оставив от тебя только камушек.
     — Не-неплохо получилось, — что есть силы стараясь сохранить спокойный тон, юноша поднял статую на руки. — Тяжёлая. Ты действительно превратил её в камень?!
     — Прекрати, — рыкнул брюнет, отворачиваясь. — От твоего поведения мне только больнее, — пытаясь удержать слёзы отчаяния, с мольбой в голосе выкрикнул он.
     — Прости, — тут же попытался оправдаться Дадли, — я просто в шоке.
     — Можешь рассказывать сказки своим друзьям, а не магу. Мне достаточно посмотреть на тебя, чтобы увидеть твой страх, — хмыкнул парень.
     — Всё не так…
     — Я не осуждаю тебя, — улыбнулся художник, наконец-то решившись посмотреть на кузена.
     — Я же сказал, что не боюсь тебя, — попытался возразить юноша, однако снисходительная улыбка на лице брюнета ясно показывала, что ему не поверили и даже не собираются верить.
     — Это нормально бояться чего-то столь опасного и… — договорить ему не дал неожиданно прилетевший в челюсть кулак.
     — Придурок, — Дадли в одно движение оказался восседающим на Анри, — упрямый… — кулак у Большого Ди всегда был тяжёлым, поэтому неудивительно, что из нижней губы сразу же полилась кровь от удара, — …эгоистичный… — ещё один удар, и парень был уверен — завтра под правым глазом будет хороший такой фонарь, — …излишне самостоятельный ублюдок, который, кроме своего нарисованного мира, не видит реальности, — удары лились один за другим. Дадли не жалел, полностью захваченный единственной мыслью выбить всю ту дрянь, что засела в голове его милого кузена. Очки, уже давным-давно разбитые в вдребезги, валялись где-то в стороне, а Анри только послушно принимал удары, понимая, что подобное он заслужил. Не сказать, сколько минут длилась их небольшая потасовка, в которой брюнет выступал грушей, однако, как только на полностью покрытое кровью лицо брюнета упала первая слеза, занесённая для следующего удара рука тут же оказалась перехвачена, а не совсем маленькое тело блондина подмято под брюнетом. Слезы из синих глаз текли непрерывным ручьём. — Ты хоть представляешь, как мы с мамой волновались, когда думали, что ты навсегда застрянешь в шкуре змея, сволочь неблагодарная?
     — А кто просил вас волноваться? — из глубин сердца всплыла такая злость, какой ему ещё не приходилось испытывать. Волновались? Да что они вообще понимают? Они знают, что ему приходится переживать? Они даже представить себе не могли, что, будь его воля, он бы без раздумий остался в теле животного. Всё равно лучше, чем быть чудовищем с человеческим обличьем, когда никто ничего не подозревает, видя в нём безобидного художника, в любой момент может лишиться своей жизни. Почему он не может быть обычным человеком? Почему? Разве мало ему пришлось пережить?
     В детстве родители отказались, отец чуть не лишил имени, а что теперь? Кому он будет нужен теперь? Кроме как для убийства собственно брата, никому…
     — …ри, — а что будет потом, когда он, подчинившись заранее предписанной судьбе, станет братоубийцей? Его тоже объявят опасным? Зачем ему такая жизнь?
     — Анри… — хриплый голос, еле ворвавшийся в затуманенный разум, заставил опомнится. Глаза больше не застилала пелена ярости, и брюнет смог вернуться в реальность. А реальность его ждала такова, что он, никогда до сегодняшнего дня и мухи не обидевший, сам опустился до рукоприкладства. И теперь его кузен был не лучше его самого. Верхняя губа кровоточила, два зуба с корнями выбиты, и под левым глазом уже сверкал внушительный фонарь. Красавец, ничего не скажешь.
     — Извини, — опомнившись, Анри резко поднялся на ноги, протягивая руку, за которую тут же ухватился Дадли, поднимаясь следом.
     — Выпустил пар?! — хмыкнул блондин, сплёвывая кровь вместе с ещё одним зубом. Брюнет покраснел, опуская голову:
     — Извини.
     — Хватит извиняться, — прошипел Дадли, осторожно притронувшись к разбитой губе. То ли от негодования, то ли от боли, но блондин был явно недоволен, раз его так перекосило.
     — Извини…
     — Поттер… — не будь он сам избит, точно бы ещё раз набросился на недальновидного кузена.
     — Я уже давно не являюсь Поттером, — огрызнулся Анри, рукавом стирая кровь с лица.
     — Ошибаешься, — хмыкнул Колубрум-младший, поднимая с земли разбитые очки. — Держи. Вряд ли их получится починить, но они тебе и не нужны.
     — Спасибо, Большой Ди, — забирая у кузена свою вещь. Хотя они ещё не успели стать его. Крёстный -то от силы день назад ему их вручил.
     — Всегда пожалуйста, — схватив брюнета, Дадли с удовольствием растрепал тому волосы, радуясь, что его обожаемый младший братик прекратил хандрить. — Я тебе, кстати, сейчас мстить буду за разбитый нос, — остановившись, неожиданно серьёзным тоном пригрозил он. Брюнет от неожиданности и сам прекратил смеяться и, удивлено подняв голову, заглянул в голубые глаза. — Тебя, братишка, женить собрались. Через неделю встречаешься с женишком своим.
     — Что?

Примечание к части

     VanAgh. Глава отредактирована.
>

Глава 15, в которой Ричард на острове

     Тик-так, тик-так, тик-так…
     Под равномерное тиканье часов Ричард Поттер, в узком кругу ныне более известный как Часовщик, с предвкушающей улыбкой на бледном, без единого намёка на естественный для юноши его возврата румянец, лице проследил за песчинками, плавно осевшими на дне колбы.
     — Ещё немного, — подняв взгляд чуть выше, туда, где находилась оставшаяся крошечная часть того песка, что лежал в нижней части часов, прошептал юноша. Всего несколько песчинок, каждая из которых обозначала часть жизни. Казалось, что вот-вот и они упадут, полностью заполняя собой древний артефакт.
     — Ты неплохо постарался, Альд, — Ричард обернулся на звук открывающейся двери. В проёме стоял темнокожий молодой парень. Хотя какой он молодой? Пусть внешне ему не дашь больше двадцати, Ричард-то знал, что этому «юноше» уже давно за сотню перевалило.
     Как и его сородичи, мужчины из Северной Америки, Альд был высоким, два метра с хвостиком, и с соответствующими росту габаритами. Темнокожий, без единого волоска на голове, но с маленькими усиками вокруг пухлых губ. Чуть длинноватый нос и тёмно-карие, почти чёрные глаза, которые сейчас недовольно щурились, обещая испепелить мальца на месте.
     — Если бы использовали обычных детей, то они бы уже давно были полными, — недовольно прошипел он на «как бы» друга.
     — Я против, — непреклонно возразил Поттер, — и ты обещал больше не возвращаться к этой теме, — чуть сильнее сжав тонкое стекло, блондин еле сдержал себя, чтобы не врезать товарищу. И плевать, что он в разы старше его, и опыта по управлению своей силой у него больше.
     — Может, тогда стоит наладить отношения с матерью? Хотя какие отношения? Она ведь не простит твои проступки, — ухмыльнулся мужчина, безжалостно пользуясь слабостью мальчишки. Да, нелюбовь Лили к своему младшему сыну была больной темой для Ричарда. Он не мог принять того факта, что эта женщина предпочла ему, почти всесильному магу какого-то сквиба, у которого даже имени рода нет.
     — Альд… — прорычал юноша. Синий цвет в его глазах залился золотом, а песчинки в часах вдруг закружились вихрем. Однако темнокожий продолжал невозмутимо стоять в дверном проёме и насмешливо смотреть на мальчика. — Делай свою работу, — сквозь зубы прошипел Ричард, прикрывая глаза. Только спонтанного выброса магии ему не хватало, — и не забывай, только те, что для нас подбирает мисс Роза.
     — Сиротки, бездомные и никаких «нормальных». Это же так плохо — отбирать деток у их родителей. Всё я помню.
     — Молодец, что помнишь, — хмыкнул юноша. — Проследи, чтобы и остальные не забыли…
     — Не зазнавайся, мальчишка, — вдруг прервал американец, недобро так глядя на юношу, — приказывать будешь своим магам, а не нам.
     — Хм? — вопросительно изогнув светлые брови, уставился на него блондин, краем глаза отмечая, что на дно опустились ещё несколько песчинок. — Не понимаю, о чём ты. Вы мои «друзья». А как можно приказывать друзьям? — совершенно серьёзно прозвучавший вопрос ввел темнокожего в ступор. — Тем более, разве я позволил бы магам вот так беспрепятственно разгуливать в МОЁМ доме? Или позволил бы жить здесь? Поверь мне, я не настолько добр, чтобы скрывать от мира сего недоброжелателей его. Так что успокойся. Ведь это благодаря мне тебе не нужно прятаться в своих подземельях. Или предпочтёшь туда вернутся? — невинно поинтересовался юноша.
     — Намёк понят, — хмыкнул Альд и, больше не говоря ни слова, быстро покинул комнату. Не сказать, что он ненавидел блондина, недолюбливал — это да, но не ненавидел. Скорее, он замечал в нём ту частицу, которой не было у него самого, ведь Ричард не побоялся своей сущности и, если бы не обстоятельства, кричал бы на каждом углу, какой он сильный, и что находится в его руках. А он боялся. Боялся, что не совладает с собой и причинит вред не только себе, но и окружающим. И пусть сейчас он добровольно калечит жизнь детям, но ведь каждый из тех, кому довелось стать жертвой его магии, и не жил вовсе, так, существовал. Без семьи, без любви… без цели.
     Как и он когда-то…
     Вечно молодой, обречённый хоть и не на бесконечную, но и без того длинную жизнь. А потом он случайно встретился с этим мальчишкой. Каким ветром его занесло к самим окраинам Мексики, Ричард упрямо умалчивал, однако… Не свались он буквально ему на голову, Альд бы так и не решился вылезти из своего убежища. Так что он был даже благодарен своему юному товарищу.
     Но это не меняло того факта, что периодическое обострение самоуверенности выводило американца из себя, и он был бы рад прямо на месте закопать наглеца.
     ***
     До слуха Ричарда донеслось несколько шипящих высказываний:
     — Лонгвей прибыл, беги встречать, — пробурчал мужчина достаточно громко, чтобы адресат услышал, — иначе беспорядок, устроенный этим чудовищем, убирать будешь ты, — уже тише добавил он.
     Впрочем, Альд преувеличил. Лонгвей не был никаким чудовищем, всего лишь подростком, лет эдак на двадцать старше самого Ричарда, но это, по мнению азиата, были незначительные мелочи, которые не мешали ему постоянно виснуть на блондине.
     — Ричи, — стоило блондину появиться в гостиной, как с радостным визгом на нем повисли шесть с лишним стоун в виде худощавого тельца.
     — Лонг, — скорчившись под весом паренька, прохрипел Ричард. Ему не улыбалось быть задушенным слишком энергичным Песочником, поэтому юноша постарался настойчиво, но, тем не менее, осторожно отцепить от себя явно недовольного подобным азиата, так что не удивительно, что тот уцепился в шею Поттера пуще прежнего и, довольно жмурясь, прижался к нему. — Да отцепись ты от меня уже! — не силах больше терпеть подобного издевательства, с силой оттолкнул от себя парня. Тяжело дыша и чуть ли не пар из ушей испуская, Ричард посмотрел на вполне довольного жизнью Лонгвея. Тот каждой клеточкой своего тела излучал молодость и энергичность. Даже несмотря на свой небольшой рост (на две головы ниже Ричарда), юный китаец был широк в плечах и с не менее внушительной мускулатурой, чем у Альда. Чем не брезговал пользоваться, когда желал повиснуть на своём младшем союзнике, при этом используя немалый запас сил, отчего и отцепить от бедного парня его было невозможно.
     Чем было вызвано подобное обожание, история в лице самого Лонга упрямо умалчивала. А так как он был первым, кто познакомился с Ричардом, то и свидетелей их знакомства не было.
     Отбросив выбившуюся из тугого хвоста тёмную прядь длинных волос назад, Песочник, сощурив и без того узкие глаза, с твёрдым намерением снова заполучить в свои крепкие объятия младшенького пошёл в наступление.
     — Ричи… — промурлыкал он, резко сорвавшись с места. Увы и ах, в руки поймал он вовсе не ловкого гриффиндорца, а не особо приятную пустоту. — Стоять! — прорычал он, резко оборачиваясь, и как раз вовремя. Возле кресла небольшим вихрем закружился золотистый песок, постепенно приобретая вполне знакомый окружающим силуэт. — Попался! — радостно возвестил парень, сжимая в объятиях тело блондина.
     — Будь ты проклят, Лонг, — прорычал Часовщик, с неким сожалением усевшись на пол, тут же чувствуя, как ему на спину опускаются крепкие руки, а над ушами тихо мурлычут:
     — Ты в самом деле думал убежать от своего учителя? — Хотелось Ричарду ответить, да не успел. Посреди комнаты неожиданно закружил ветер, в котором спустя мгновение недовольно что-то прорычали и выбросили из него нечто, отдаленно похожее на тело человека, плотно закутанное в тёплое одеяло, только пол-лица и видно. Наверное, специально оставили, чтобы не задохнулся тот, кому не посчастливилось оказаться в коконе.
     — Кто это? — спросил Ричард, поднимая глаза на хитро улыбающегося брюнета. В том, что это нечто притащили сюда именно по его инициативе, гриффиндорец не сомневался.
     — ОЧЕНЬ занимательный материал.
     — Опять твои исследование? — сощурил глаза. — Меня тебе что ли мало было?
     — Твой случай тоже очень интересный. Всё-таки, в истории Песочников ещё не было такого, чтобы носитель силы практически потерял контроль над собой. Эх, где бы ты был, не найди я тебя тогда, а, Ричи?
     — Именно поэтому я сопротивлялся твоим издевательствам, — недовольно пробурчал парень. — Но всё же. Кто это?
     — Такая же, но одновременно другая.
     — Другая? — не понял Поттер.
     — Тысяча лет заточения в лёд даже для Песочника не может пройти бесследно.

Глава 16, в которой тысячелетняя кукла

Примечание к части

     Примечание авторов: Христос Воскрес!!! С праздником всех!
     Океан. Море. Озеро. Река. Черное, синее, зелёное, кристально чистое, огромное, глубокое, бушующие или тихое. Столько оттенков, столько определений… Для воды. Обычной воды, которая, тем не менее, несёт в себе столько тайн. Без неё не проживёт ни одна живая душа, для некоторых она ещё и дом или просто укрытые от солнечного света, от воздуха.
     Ричард ненавидел воду. Стоит только прикоснуться к кристальной поверхности, как тело пробивает дрожь, а пальцам становится неприятно. Нет, она не была для него опасна. Это было бы смешно, если бы его практически бессмертное существо могла убить какая-то вода. Он просто в ней не нуждался. В горле не сохло, тело не изнывало от недостатка. Поэтому юный Песочник не понимал и не принимал самого факта существования того, что он не может уничтожить.
     Вода… Её нельзя высушить, из неё нельзя извлечь жизнь, только из её обитателей. Испарить, но и это малоэффективный способ от неё избавиться. На следующий день пойдёт дождь, и моря с океанами снова наполнятся до краев, и так по кругу.
     — О чем задумался, Часовщик? — бархатный, холодный, практически неживой голос ворвался в мысли юноши, отрывая его от созерцания бегающих по глади воды бликов. Сегодня море на удивление спокойное, так почему бы не полюбоваться им?
     — О нашем предназначении, — усмехнулся Ричард, даже не думая оборачиваться к собеседнику. — Какова истинная причина нашего существования? Какой прок от этой силы, если мы даже не способны превратить в песок нечто настолько элементарное, как вода, — опустившись на корточки и опустив руку в воду, погружая её в промокший песок, тихо проговорил юноша. — Как мы можем называться бессмертными, если существует некто, кто способен нас убить? — проследив, как сквозь пальцы уходит вода, блондин повернул голову. Тепло улыбаясь и скрестив руки за спиной, стояла молодая девушка лет двадцати на вид. На её утончённом лице отражалось сострадание и понимание. И Ричард, возможно, поверил бы, если бы не одно «но»… В нежных на вид голубых глазах застыли льдинки. Не живые, хрустально чистые, от одного взгляда в эти прекрасные глаза становилось холодно. Да что там, даже воздух с появлением девушки похолодел.
     — Я ещё не умею это контролировать, — как бы оправдываясь, виновато опустила девушка голову. Сколько в этом на первый взгляд невинном жесте было фальши. Словно кукла. Да, именно кукла. Даже красота девушки, которую не мог не признать блондин, была кукольной. Смазливое лицо, блеск равнодушных глаз в обрамлении длинных ресниц, пухлые, как самое сочное яблоко, алые губы и улыбка в качестве дополнение внешнего вида. Платиновые коротко стриженные волосы не скрывали изящную шейку, вниз за которой следовала спортивная фигура. Идеальная, если бы не «мёртвая».
     — Что ты здесь делаешь? Сомневаюсь, что Лонг добровольно отпустил свой подопытный материал гулять в одиночестве, — Поттер вернулся к прерванному занятию. И снова ловил взглядом солнечных зайчиков.
     — Часовщик, ты спрашивал о нашей природе. Думаю, я смогу тебе ответить.
     — Да неужели? — изогнув в показном удивлении бровь, Ричард вновь посмотрел на свою собеседницу. — И что же «кукла»… — так про себя прозвал её парень, -…которая более тысячи лет провела запечатанной в лёд, может знать о современном мире? Ну давай, попробуй заинтересовать меня.
     — Время течёт, мир меняется, всё меняется, но цель, с которой рождается Песочник, никогда не изменится.
     — Продолжай…
     — Мы другие, Часовщик, — усмехнулась блондинка. — Мы не люди, но и каким-нибудь существом нас назвать нельзя, мы не живые, но всё равно зависимы от кислорода… Мы не подвластны времени, но не вечны. Мы созданы для уничтожения, для нас не существует другой цели.
     — С чего ты это взяла? — недоуменно спросил парень, не понимая смысла сказанного. Девушка, склонив голову немного вбок, внимательно посмотрела на вмиг насторожившегося неожиданным вниманием гриффиндорца.
     — Ты не помнишь… — хмыкнула она. — Я не могу назвать причины, но… Почему-то «он» не вложил в тебя знания. Впрочем, точно так же, как и твои друзья не помнят.
     — Объясни, — потребовал Часовщик, поднимаясь на ноги, продолжая в упор смотреть на собеседницу. — Что за память? Чья? И кто это «ОН»?
     — Он — это наш создатель. Тот, кто пожелал наказать неверных и показать, что не стоит идти против его воли. Говоря современным языком — Бог.
     — Что?
     — Более двух тысяч лет назад, когда на землю взошёл сын его, и когда воротился в дом его, решил Отец Великий покарать неслужителей, тех, что обратились к дьяволу и предались пороку. Создания, подобные человеку, с силой дарованной и благословенной, но угрожающей и уничтожающей, должны были покарать, даровать прощение и возвратить заблудшие души на путь истинный… — Ричард удивленно смотрел на девушку, которая, сложив руки в молитвенном жесте, нежно говорила и… О, Мерлин. Впервые с момента её пробуждения в её словах были эмоции. Такого обожания и восхищения он даже от поклонников Дамблдора не слышал.
     — Ты где подобной фигни набралась? — решил всё же вмешаться в десятиминутный монолог парень. Ему уже порядком надоело слушать эту чушь о каком-то там благе и прощении, наравне со смертью и наказанием неверных.
     — Это моя память, — совершенно спокойно ответила девушка, вмиг прекратив качаться из стороны в сторону и улыбаться в стиле «я сошла с ума».
     — И? Где в этой памяти обещанные мне объяснения? — спросил вконец раздражённый, но всё еще сдерживающийся парень.
     — Мм? — непонимающе уставилась на него собеседница, и во взгляде её прямо читалось «А я по-твоему сейчас что рассказывала?»
     — Ладно, спрошу по-другому, — чуть ли не шипя, прошептал Ричард. Любопытства, впрочем, как и у всех гриффиндорцев, у него было с избытком, а эта девчонка, по словам Лонгвея, была одной из первых Песочников. — Ты можешь повторить то, что недавно говорила, только на понятном мне языке? Если нет, то, боюсь, придётся искать переводчика, иначе я ни слова не пойму.
     — Конечно, — с готовностью ответила Песочник и, опустившись на землю, притянула колени к груди и монотонным голосом продолжила: — Если говорить, как ты выразился, понятным языком, то наше существование действительно берет начало со времён рождения сына Божьего. В мире его, кажется, Иисусом из Назарета называют.
     — Это персонаж христианской веры. Ему маглы поклоняются. Маги же привыкли доверять фактам, так что о нём только из магловедения и знаем.
     — Д-да, — неуверенно проговорила девушка, поудобнее устроив подбородок на сложенных на коленях руках, — но он действительно существовал. Мне ваш учёный рассказал, что упоминания о нём можно найти только в «Библии»…
     — А ещё в разных историях, придуманных маглами, сказках, мифах, легендах и прочей фигне. Давай дальше.
     — А ты нетерпелив, — усмехнулась собеседница.
     — Ошибаешься. Ждать я умею, и уж терпения мне точно не занимать. Но вот Лонг подобным качеством не обладает, и пока он не вернулся с новой «куклой», мне бы хотелось узнать твою версию этой истории.
     — А что, существуют и другие? — удивилась девушка.
     — А ты думала, наше существование на протяжении тысячи лет осталось незамеченным? Конечно же Песочников пытались ловить и изучать. Более того, существует несколько задокументированных фактов их деятельности, а особо деятельные даже строили свои версии нашего появления и природы наших способностей.
     — Как интересно… — глаза блондинки заблестели неподдельным интересом. Неужели гиперактивный азиат оказался прав насчет того, что эта… «кукла» просто перележала во льду, и нужно время, чтобы не только тело, но и сердце и эмоции девушки оттаяли?
     — Я тебе потом книжку дам, почитаешь, — раздражённо рыкнул на неё юноша. И почему именно ему приходится возиться с ней? А всё потому что брюнет мелкий сказал своей «подопечной», что, в случае чего, она обязательно должна пойти к нему, и ни в коем случае не к кому-нибудь ещё. Хотя учитывая, что и обитало их в доме не так уж много, а половина так вообще по заданиям разбежались, выбор единственной девушки на острове всё равно был невелик. «Будь ты проклят, Лонгвей» — Ричард мысленно закопал коротышку в его же собственный песок.
     — Я не умею, — жалостливо проныла она.
     — Что…? — не сразу понял юноша. — Читать не умеешь? — получив утвердительный кивок, со вдохом продолжил: — Научишься. Альд научит.
     — Правда? — ну точно тает. Ещё чуть-чуть, и этот детский восторг в голубых глазах будет настоящим.
     — Правда. Продолжай, — потребовал он, тоже опустившись рядом с ней на землю в ожидании продолжения рассказа. Заняться всё еще нечем, а её слова могут оказаться правдой.
     — К моменту, когда Иисуса распяли на Голгофе, я и другие уже были созданы. Отец был недоволен, что его сына предали, и уже тогда хотел отправить Карателей (как он сам нас нарёк) к людям, но Иисус пожелал дать человечеству ещё один шанс. И «казнь» пришлось отложить ещё на тысячу лет, так как люди, если и ослушивались слова Божьего, то прегрешения эти были мелкими и почти незначительными. Но вот потом наступил перелом. Войны, великие войны. Люди перестали верить в Бога, возомнили себя всесильными. Взять хотя бы Юлия Цезаря или вашу Моргану. Они поставили себя на один уровень с Создателем, пали к ногам Дьявола, и это Богу не понравилось. Тогда-то и стало понятно, что человечество вконец погрузилось во тьму, а нам было велено очистить Землю.
     Семь уголочков мира, на каждый — один Каратель. С того момента для нас закрылись двери во дворец Творца. Мы были обречены вечно скитаться по Земле, умирая, тут же перерождаясь, и так по кругу; быть её стражами, чтобы больше не допускать подобного. Но, помимо этого, было принято решение, что родимся мы обычными людьми. Поэтому, оборвав с нами все связи, оставив только память, Отец не учёл, что мы можем привязаться к своим семьям. Как было со мной… Меня направили на Антарктиду, тогда ещё прекрасный остров, его же именем я и названа. У меня была сестра-близнец, которую я очень любила, и хотя я помнила, что мне нужно сделать, я не могла позволить ей умереть. Поэтому попыталась забыть о «наказании» и просто наслаждалась жизнью. Долгой жизнью, настолько долгой, что я могла себе позволить дожидаться старости сестрёнки, а уже потом вместе со всеми даровать ей прощение.
     До меня доходили слухи, что Африка смог осуществить свою миссию только наполовину, потом неизвестный его убил. Знала, что Южная Америка полностью осушила тогда ещё неизвестную за океаном землю, как и почувствовала смерть Европы и Азии ещё до того, как их память пробудилась. И по-настоящему испугалась, когда поняла, что Северная Америка не была убита, но её силы были запечатаны.
     Кроме меня никого не осталось. Слова о том, что мы неуязвимы, были ложью. Может, нас нельзя убить мечом, даже магия против нас — ничто, но мы не бессмертны. Кто-то может нас убить, а люди способны удержать данную нам власть. И даже несмотря на то, что я знала, что убитые снова родились, я так же знала, что умирали они ещё в утробе новой матери, и так несколько раз, пока не наступил мой день. Нам с сестрой тогда было чуть за сорок, когда на нашу землю неожиданно ступили маги. Они в совершенстве владели стихией воды и по неизвестным причинам начали покрывать всё льдом. Деревья, дома, реки — всё в один миг превратилось в один огромный айсберг… И моя сестра тоже. Они забрали последнего родного человека, последнее, что удерживало меня от разрушений. Ярость, что родилась во мне, вылилась полным обращением половины острова в песок. Жизни магов я забирала по крупице, медленно высасывая из них энергию, при этом чувствуя, как сила наполняет тело, возвращая мне потерянные годы.
     У времени не было власти надо мной — я упивалась этой истиной. Я думала, что раз я ему не подвластна, то почему бы мне не подчинить время себе?! Почему-то была странная уверенность, что раз я смогла вернуть себе молодость, забрав время жизни, отведенное магам, то смогу и вернуть свою сестру, забрав её у прошлого. Так появился артефакт, которым ты сейчас владеешь, Часовщик. Я не успела им воспользоваться, — девушка странно улыбнулась, на мгновение запнувшись. — На меня напали маги, которые смогли убежать. Я не могла превратить воду в песок, и они воспользовались этим преимуществом, заточив меня в ледяную тюрьму. Последнее, что я помню, прежде чем провалиться в забытье, это довольная рожа того, кто убил мою сестру, — блондинка замолчала, выжидающе уставившись на своего визави.
     — Говоришь, существует кто-то, кто способен убить Песочника? — не отрывая взгляда от морской глади, шепотом спросил юноша, пытаясь переварить услышанное, которое явное не спешило укладываться в его блондинистой голове. Да и разве это возможно?
     — Да, но, думаю, раз вы смогли родиться, значит, с ним что-то случилось, — неуверенно подтвердила блондинка.
     — Посланник Смерти…
     — Что? — на Ричарда уставились непонимающие голубые глаза.
     — Историки, ученые да разные археологи, будь то маглы или маги, утверждают, что убить Песочника способен лишь Посланник Смерти. Мол, мы такие чудовища, порождения тьмы, взбунтовались против его величества Бога Смерти, и его доверенное лицо на нас охотится, — склонив голову, улыбнулся парень, осознавая глупость сказанных им слов, однако девушка смотрела на него совершенно спокойно, а в следующее мгновение в её глазах отразился такой страх, что гриффиндорцу захотелось надавать себе тумаков за то, что напугал это прелестное создание. — Да ладно, ты же в это не веришь? — нервно улыбнувшись похлопал он… Антарктиду (так вроде она представилась) по плечу.
     — Не верю, — активно замотала та головой и тут же резко поднялась, выкрикивая: — А вдруг он действительно существу…? Ой! — пискнула блондинка, скривившись.
     — Неудобно? — наблюдая за тем, как девушка пытается оттянуть ткань джинсов от коленок, спросил блондин.
     — Неудобно, — прохныкала девушка. «Затекли» — понял Ричард, когда она начала растирать колени. — Эти…
     — Джинсы, — подсказал он.
     — Джинсы, — повторила Песочник, пробуя слово на вкус, — немного жмут, и двигаться неудобно.
     — Не жмут, это точно. Макс неплохо разбирается в моде. К тому же, он снимал с тебя мерки. Просто они заужены, а ты довольно долго сидела в одной позе, вот ноги и затекли. Сейчас пройдёт.
     — Всё равно неудобно… — в уголках глаз неожиданно выступили маленькие капельки слёз, что заставило Ричарда замереть. Только не женские слёзы!
     — Ей, не реви, — попытался он успокоить девушку. — Я попрошу достать для тебя платье. Хоть в нём и не повоюешь, но ты мне нравишься, да и историю интересную рассказала…
     — Это не просто история, это мои воспоминания, — возмутилась блондинка, рукой смахивая с лица непрошеные слёзы.
     — Ладно-ладно, я понял. Не история, только не реви, — «Ненавижу женские слёзы» — про себя добавил юноша.
     — Ты мне не поверил, да? — Антарктида понимающе хмыкнула, даже не пытаясь скрыть разочарования в голосе.
     — Ну почему же…? Очень даже интересно было тебя слушать…
     — Ладно, забудь, — неожиданно строго, возвращаясь к прежней холодной манере, потребовала девушка. — Ты ведь собираешься выступить против магов?
     — Да-а, были подобные планы…
     — Тогда я с тобой, — во взгляде напротив, который мгновение назад был наполнен тоской и грустью, сейчас отражалась жажда убийства. «Да» — гриффиндорец мысленно ухмыльнулся, — «То, что нужно».
     — Даже если придётся сражаться против таинственного «убийцы»? — всё же уточнил брюнет. Вдруг страх перед этим мифическим существом, способным «развеять» песок, окажется сильнее, чем желание отомстить за сестру?
     — Я… — как и ожидалось, девушка замялась, но уже в следующее мгновение на её лицо вернуласьь прежняя уверенность. — Даже если придётся пойти против самого Дьявола.
     — Ну тогда не смею возразить даме.

Глава 17, в которой о помолвке

     — Что это значит? — резко влетев в гостиную, проорал юноша, заставив взрослых вздрогнуть от неожиданности.
     — О чём ты, сынок? — со своего места поднялась Лили, делая шаг к содрогающемуся от ярости Гарри.
     — Ты прекрасно знаешь о чём я, мама. Как, впрочем, и каждый из здесь присутствующих, — в голосе юного художника было больше яда, чем в двух клыках Василиска вместе взятых.
     — Анри… — начала было леди Колумбрум, но была грубо усажена обратно на диван потоком магии.
     — И ты тоже… — прорычал брюнет. — Не могу поверить! И когда вы собирались осчастливить меня новостью, что уже пол-жизни за меня расписали, так ещё и меня без моего согласия женили? — нет, Гарри не злился. Зачем? Злостью горю не поможешь, и переубедить людей, считающих себя в ответе за своё чадо, тоже не поможет, но и обиды от неё не становилось меньше.
     А Гарри было обидно. Не потому, что не сообщили, хотя и это тоже, а из-за того, что решили за него. Снова.
     — Мистер Поттер, — повернувшись на спокойный, немного холодный голос, Анри застыл.
     — Вы…? — выдавил он, когда перед глазами всплыл образ белокурого мальчика. Этот мужчина… Они так похожи.
     — Люциус Малфой, лорд славного и древнего рода Малфой и, по совместительству, отец Вашего будущего мужа, — учтиво поклонившись, представился блондин.
     — Значит…
     — Мой сын в той же ситуации, что и Вы, юный Лорд, — сощурив глаза грозно заметил мужчина. И в его осанке, и в голосе слышались властность и сила. — Ему, как и Вам, не оставили выбора, поэтому просто смиритесь и примите судьбу такую, как она есть.
     — С чего бы? — сложив руки на груди, пытаясь унять дрожь в теле от понимания, что, возможно, тот ангел, изображённый у него в альбоме в лучах солнца, и есть его будущий жених, Гарри говорил медленно и уверенно. — Назовите мне хотя бы одну вескую причину, почему я должен согласиться?
     — Вы и вся Ваша семья, впрочем, как и моя, лишимся магии, — не колеблясь, заявил Люциус, внутренне предвкушая победу. Ни один маг, зная, что есть хоть малейший шанс лишиться своего магического ядра, использует всё возможное и невозможное, чтобы уничтожить даже намёк на подобный шанс.
     — Да неужели? — хмыкнул парень. И блондин от подобной радости в зелёных глазах даже растерялся.
     Сзади раздалось тихое: «Идиот».
     — Тогда о никаком соглашении и речи быть не может.
     — Что? — Малфой во все глаза уставился на будущего (или, может, уже не будущего) зятя.
     — Я…
     — Братишка, не стоит спешить с таким серьёзным решением. Может стоит хотя бы взглянуть на предлагаемый товар? — на плечо юноши опустилась тяжёлая рука, а говоривший сквозь прикрытые глаза насмешливо смотрел на застывшего мужчину.
     — Ди, ты так говоришь, как будто уже виделся с этим парнем, — прищурив глаза, с подозрением спросил брюнет.
     — Не видел, но если пацан хоть немного похож на своего папочку, то окажется не такой уж и плохой партией. По крайней мере, у тебя появится ходячая модель для новых картин, — губы Дадли растянулись в довольной улыбке, когда изумрудные глаза непроизвольно окинули стоявшего перед ними представителя аристократии оценивающим взглядом.
     — Ладно, я познакомлюсь с Вашим сыном. Для начала. А потом решу: женится или нет, — наконец кивнув каким-то своим мыслям, сказал парень.
     — Ты ведь не откажешься? — в надежде спросили Джеймс с Люциусом в один голос.
     — Кто знает?! — бросив на них недовольный взгляд, спросил он и добавил. — Если он, — насмешливый взгляд в сторону Малфоя, — меня не заинтересует, я не заставлю вас ждать с ответом, — и уже собирался выйти, как его догнал отчаянный вопрос Лили:
     — А как же магия? Ни лорд Малфой, ни твой отец не виноваты, что ваши предки заключили этот договор. Ты не можешь из-за собственной прихоти лишить два настолько древних рода магии и защиты…
     — Ещё как могу, — резко перебил юноша оборачиваясь.
     — Но… А как же твоя магия?
     — Которой я никогда не желал и с превеликой радостью избавлюсь.
     — А как же Ричард…
     — Мама, неужели магическая сила для тебя настолько важна, что ты готова ради неё разрушить жизнь своему ребёнку? — Анри знал, что сейчас ходит по тонкому лезвию, давя на слабые места матери, но и просто так сдаваться он не собирался. Хоть и ради жалкой крупицы свободы, но он будет бороться до последнего.
     — Гарри, дело не в твоём или моём счастье, — зло прорычала женщина. Зрачки прекрасных глаз секундой ранее блестящих слезами сузились, волосы на теле встали дыбом, а на коже, слегка потемневшей, стали выступать тоненькие нити рисунков, с каждым мгновением своим очертанием всё больше и больше напоминая маленькие чешуйки, — От этого зависит жизнь миллиарда. Такова твоя судьба — не позволить Смерти прорваться в мир живых. Смирись с этим.
     — Да я и сам в себе несу смерть, — схвативший за голову, прикрывая уши, дабы не слышать тот странный звук, что разливался вокруг матери, заполняя собой всё пространство и мешая сосредоточиться. Он звал… в неизвестность.
     — Это… — голос рыжеволосого Раптора звенел, резал по ушам, невыносимой болью отзываясь в висках. Юноше казалось, что ещё немного, и его голова взорвётся.
     — Это ваша вина! — выкрикнул юноша, сквозь пелену слёз смотря сначала на мать, потом на отца, и, наконец, на дядю с крёстными.
     — Сын мой, не сопротивляйся, позволь себе полностью проснуться, — как будто откуда-то со стороны, и одновременно из ниоткуда, услышал он шипящий голос Лили. А Лили-ли?
     — Гррр… — из горла вырвался то ли рык, то ли крик боли. Юноша выгнулся дугой, запрокинув голову, широко распахнув остекленевшие глаза, которые через мгновение налились кровью, приобретая алый оттенок спустя вечность мучительной тяжести во всём теле, Гарри обмяк, без сознания повалившись на пол.
     А воздух неожиданно завибрировал, сотрясаясь заливистым смехом.
     — Адаптация завершена. Рождение Посланника прошло успешно, — прогремел нечеловеческий, потусторонний голос, прокатываясь по стенам с весельем и предвкушением.

Глава 18, в которой незабываемая встреча

     — …ри, — обеспокоенный женский голос эхом отзывался в ушах, одновременно ему вторило несколько взволнованных мужских басов.
     — Гарри, — приоткрыв глаза, Анри встретился с изумрудными глазами в которых в тот же миг отразилось облегчение и тяжёлое раскаяние, — извини меня, сынок. Я не должна была так бурно реагировать. Конечно, твоё счастье для меня превыше всего, — виновато заговорила Лили. — Я… Я просто… Мне нет оправдания.
     — Что вообще случилось, и где я? — севшим голосом спросил брюнет пытаясь подняться, но был остановлен строгим женским голосом:
     — Молодой человек, я бы не советовала Вам сейчас подниматься. Вы пролежали без сознания два дня и будет лучше если останетесь в таком положении до окончания обследования.
     Юный художник в недоумении перевёл взгляд на строгую женщину, закутанную в очень дорогую мантию, и что-то недовольно чертящую в воздухе палочкой.
     — Кто это? — тихо спросил он у матери.
     — Это леди Малфой, она очень хороший целитель и твоя будущая… — тут женщина заткнулась наткнувшись на предупреждающий взгляд сына.
     — Она тёмная целительница? Разве таким разрешают лечить? — удивился парень, однако обращался он не к матери, а к застывшим у двери мужчинам.
     — Твой случай особенный, Анри, — улыбнулся Малфой. — Ты вплоть до последней клеточки в теле темный маг, поэтому маг, даже с минимальным количеством светлой магии в себе, не смог бы даже приблизится к тебе: его бы просто отбросило при попытке воспользоваться даже обычным диагностирующим заклинанием. И твой крёстный прямое этому доказательство, — мужнина указал рукой на Снейпа стоявшего рядом, слегка подпалённая и грязная мантия отнюдь не соответствовали его стилю, — поэтому нам не оставалось ничего другого, кроме как притащить тебя в Малфой-мэнор и позволить Нарциссе тебя обследовать.
     — То есть встреча с женишком неизбежна?! — хмыкнул парень, однако попыток подняться не принимал.
     — А чем тебя не устраивает мой сын? — недовольно проворчала блондинка протягивая пациенту стакан с водой и маленькую бутылочку с зельем.
     — Да хотя бы тем, что мне его навязали, — всё так же нагло заявил брюнет принимая из рук целительницы лекарство и, под пристальным взглядом холодных глаз, опрокинул в себя содержимое фиала, тут же закашлявшись, из-за самодовольной улыбочки женщины.
     — Навязали? Не смеши меня, мальчик. Если кого-кому и навязали так только тебя. Не тебя удосужили чести принимать в свой род… — женщина скривился, — безродного мальчишку.
     — Прошу прощения… — Лили резко поднялась и уже хотела возмутится, как на её плечи разом опустились руки с обоих сторон силой заставляя сесть обратно, а тихий вкрадчивый голос, шикнул над ухом:
     — Смотри.
     Ну Лили и посмотрела, сначала на женщину в глазах которой заблестел победный блеск, а губы растянулись в довольной улыбке, а после опустила взгляд на сына, лицо которого уже приобрело более естественный оттенок и сейчас не пугал смертельной бледностью, а в глазах затаилось возмущение и заинтересованность. Первое он впрочем не преминул озвучить:
     — И чем же Ваш сын такой примечательный, раз я должен считать честью шанс выйти за него? — губы подростка скривились в недоброй ухмылке. Ну да, Харальд Колубрум себе имя сделал сам, а чем столь особенным был этот таинственный мистер Малфой?
     — Мама, — из коридора донесся мелодичный, но тем не менее надменный голос, перебив было готовую ответить женщину и та запнулась, рассыпаясь в широкой улыбке, всплеснула руками и защебетала:
     — А вот ты сейчас сам и убедишься. Милый, мамочка тут, сыночек, — выглянув в коридор, женщина вернулась спустя минут таща, да-да, именно что тащила, сильно сопротивляющегося подростка.
     — Мама, прекрати, я уже не ребёнок, — капризно заявил «сыночек» наконец-то освободившись от захвата матери, и покраснев оглянулся. Слишком много взглядов была на него устремлено в один момент, но он смог выделить среди них всех один единственный, который смотрел не просто с любопытством, он буквально раздевал, заглядывал в душу и прощупывали всё его нутро. Вздрогнув, блондин гордо вздернул подбородок с готовностью отвечая на этот взгляд.
     И словно весь мир прекратил существовать. Были только глаза напротив и то что в них теплилось. Любопытство, неверие, некое осознание, радость.
     — ТЫ! — в один голос заорали они, и Малфой-младший неожиданно свалился в обморок, а Анри по инерции резко вскочил на кровати. С усилием сдерживая подкатившую тошноту, смотрел, как блондина перетаскивают на кровать, а целительница курицей-наседкой закружилась возле него.
     — Драко, как так?
     «Драко? Драко Малфой?» — изумрудные глаза удивленно распахнулись. Ну, конечно, как он сам не догадался, ведь сразу заметил сходство между Люциусом Малфоем и его давним знакомым и одновременно мальчиком, которого он каждую ночь со дня их встречи видел в своих снах и мечтал нарисовать.
     — Я согласен на брак, — тихо и как-то отстранено прошептал юноша. Кажется, Большой Ди оказался прав, и хотя бы одна причина не отказываться у него всё же была. И пусть сейчас руководствовался он исключительно чувством прекрасного и банальным желанием уже наконец-то осуществить свою детскую мечту и избавится от наваждения, парень не сомневался, что со временем это чувство перерастет во что-то большее.
     ***
     Драко обхватил себя руками, содрогаясь от холода, в ужасе озираясь вокруг. Он был словно в пустыне: ничего не видно, и никого нет вокруг — только холодная и наполненная снегом. Юноша не знал, где оказался, и, главное, как. Блондин пытался убедить себя, что это просто сон, и скоро он проснётся и забудет обо всём. Но… Он не просыпался, как бы не пытался, а ощущение, пробивающегося под кожу холода, никуда не пропадало и, даже больше, казалось, настолько реально, что ещё пару часов и он замерзнет до смерти.
     Смешно, скажи ему кто, что можно умереть, замёрзнув во сне, то рассмеялся бы этому придурку в лицо. А сейчас было не до смеха. Хотя бы потому, что магия тут не работала, согреть он себя не мог, а тело всё больше и больше замерзало и слабло.
     — Да что, Мерлин подери, происходит? — воскликнул он, и тут же испугано оглянулся, когда собственный голос донёсся из-за спины.

Примечание к части

     Serena-z. Отредактировано. Селена: Тапками кидаться не забываем)))) lena388: Попрошу обратить внимание. Я сейчас делаю небольшие правки в прошлых глав, и сейчас нахожусь в самом начале, пока что изменения не значительны, но настоятельная просьба с выходом следующей главы, желающим перечитать фанфик, иначе боюсь особо внимательные потеряют связь с логикой и сюжетной линией=( А в остальном, сейчас я полностью сосредоточена на этой работе, и главы должны появляться с регулярностью 1-2 в неделю.
>

Глава 19, в которой типа сон

     С Новым годом!!!
     В год ПЕТУХА от всего сердца желаем всем золотой любви, тёплого гнездышка, полной кормушки, крепкого здоровья, кучу идей и успехов в творчестве)))
     Ваши Лена и Селена^^
     ***
     Снег хрустел под ногами, зубы стучали, на кончиках волос собрались кусочки льда, а конечности уже и подавно чувствительность потеряли, но… Драко продолжал упрямо шагать вперёд. Оставаться на одном месте было страшнее, чем сам факт того, что он тут застрял. Да, именно что, застрял. И, похоже, надолго. Проснуться он не мог, как бы не пытался. Впрочем, управлять своим сном тоже не получалось. А поэтому не оставалось ничего другого кроме, как попытаться выяснить своё местонахождение и хотя бы попробовать найти источник тепла. Во сне он умереть, конечно, не мог, но холод не был его любимой стихией, поэтому, затолкав свои страхи куда поглубже, двинулся в сторону, откуда доносилось эхо его голоса.
     Посильнее закутавшись в лёгкую мантию, Малфой сделал очередной вдох, выдохнул клубок густого пара и тихо прошептал:
     — Ау-у-у, — на большее его сил просто не хватило. Но тем не менее, эхо послушно повторило его звук, уходя куда-то вперед, затихая где-то за горизонтом. На этот раз оно замолчало гораздо раньше, чем в прошлый, что не могло не радовать. Собрав всю силу воли, он упрямо решил всё же не отступать и дойти до источника этого эхо, что бы там не было. Малфой сделал ещё один шаг и застыл на месте, буквально в одно мгновение примерзая к месту. К нему неслась тень. Из далека. И чем ближе она приближалась, тем больше становилась. Парень слегка прищурился, пытаясь разглядеть, кто же ему приснился, как чуть не заорал от ужаса. Это был дракон. Огромная рептилия с длинным змеиным телом, на четырёх лапах с огромной скоростью неслась прямиком на него.
     Резко развернуться и убежать блондину помешал прилетевший в спину снежок, заставивший споткнутся и вновь застыть на месте. Но в этот раз он быстрее взял себя в руки и, собрав остатки силы, рванул в обратную сторону. Спотыкаясь на каждом шагу, путаясь в подолах мантии, слизеринец и не надеялся убежать далеко, но и сдаваться не хотелось, однако это не помешало чудовищу настигнуть его. Огромная лапа неожиданно очутилась прямо перед ним, а самого юношу откинуло назад мощной волной снега.
     Тяжело дыша, Драко поднялся на локтях и уставился на рептилию, точно так же внимательно смотрящую на него.
     Несмотря на охвативший его страх, парень не мог не оценить — дракон был прекрасен. Длинное змеиное тело не было кожистым и гладким, как показалось изначально, наоборот, оно было покрыто мелкой, но густой шерсткой. Только у основания хвоста она была длиннее, и Драко увидел, как в ней блеснуло нечто наподобие камней. Далее вдоль тела, скорее, всего позвоночника, шерстка так же была намного длиннее и отливала синевой, сливаясь на голове с двумя огромными рогами. Живот зверя был покрыт каменными пластинами, служившими не иначе, как защитой. Подняв взгляд, блондин встретился с насмешливыми голубыми глазами, а морда зверя скалилась в неком подобии ухмылки, демонстрируя два ряда огромных клыков, даже на вид невероятно острых, парочка из которых была в разы длиннее и тоньше.
     Вздрогнув, когда монстр медленно начал опускаться и уже почти дышал в лицо подростка, Драко неожиданно понял, что не боится его. Не знал почему, просто вдруг пришло осознание, что если бы ему хотели навредить, то не стали бы ждать. Дракон же был огромен, размером с трёхэтажный дом, а может и больше, ему ничего не стоило просто проглотить маленькое тело блондина.
     Удивившись своей наглости, когда зубастая пасть застыла на расстоянии полшага от него, Драко протянул руку.
     — Драко, — донеслось от куда-то, заставив его завороженно застыть не донеся руку. Малфой оглянулся, но никого не увидев, снова повернулся к зверю.
     — Кто ты? — только и успел спросить, прежде, чем его резко дернуло и он уже смотрел в испуганные глаза матери.
     — Драко, ты очнулся, — взвизгнула женщина, заключая сына в объятьях.
     — Что случилось? — удивленно спросил парень оглядываясь. Он лежал в своей кровати, но в комнате кроме его родителей, находился ещё тот парень, в котором слизеринец узнал мальчика из детства.
     — Что ты видел? — тихо спросил брюнет, не сводя хмурого взгляда с Драко.
     — Дракона, — как завороженный ответил блондин, покраснев под столь пристальным взглядом изумрудных глаз. Брюнет только хмыкнул и, больше не говоря ни слова, покинул комнату. А Драко повернулся к матери и настойчиво спросил: 
     — Кто это?
     — Харальд Колубрум, твой жених, Драко, и это он тебя разбудил, — спокойно ответил Люциус, отрываясь от стены, которую подпирал. И подошёл к кровати своего сына, но мысленно поставил галочку обязательно разобраться, как именно это получилось у брюнета, учитывая, что они целую неделю пытались достучатся до сознания наследника славного рода Малфоев, — Как ты себя чувствуешь?
     — Я видел очень странный сон, отец, — подняв на отца испуганный взгляд, проговорил подросток.
     — Да, дракона, — кивнул мужчина.
     — Да, но это всё, что я помню.

Примечание к части

     Хм, дракон - http://www.magiclady.net/_pu/4/07067398.jpg lena388: Как и просила в прошлой главе, с выходом следующей, рекомендуется прочитать работу заново!!!
>

Глава 20, в которой я долго ждал тебя

     Драко шагал вдоль стены по коридору. Голова ещё немного кружилась после длительного пробуждения, а перед глазами всё ещё стоял образ мощного зверя, но и прислушаться к словами матери о том, что ему нужно оставаться в кровати он не захотел. Ему просто жизненно необходимо было ещё раз увидеть того парня. Убедиться, что это именно тот мальчик, который ему так понравился в детстве. Вдруг ему показалось, и это не он? Что юный аристократ будет делать потом? И всё же он верил. Может, это глупо и наивно, но ему так хотелось верить.
     Ступая босыми ступнями по каменной поверхности, блондин изредка ёжился от холода. Даже не так - он его почти не замечал. Что этот холод по сравнению с тем, во сне, когда даже легчайшее дуновение ветра пробиралось под кожу к самим костям? Правильно - ничто. А потом Малфой даже не вспомнил об эльфах, которые могут доставить его обувь в любую часть замка, потому что все его мысли были заняты драконом и новым женихом. Они заполнили собой весь мыслительный простор, и для всяких глупостей просто не было места.
     — … И что от меня требуется? — услышал он приглушенный голос, когда собирался свернуть в очередной коридор, и повернул голову в сторону «тупика». Там, в самом конце находился один из кабинетов отца, где он проводил переговоры, не опасаясь неожиданных гостей. Кому интересны невзрачные двери среди таких же дверей в конце коридора?! Правильно, никому.
     И сейчас одна из дверей была приоткрыта, и именно оттуда доносился голос.
     Осторожно, стараясь ступать, как можно тише, Драко подкрался к двери и, прислонившись к ней, заглянул в щель. Тот самый парень, Харальд Колубрум, кажется, стоял напротив его отца, причём, спиной к нему, поэтому разглядеть его лица не было возможности. Но вот всё остальное…
     Брюнет с коротко стриженными волосами, сейчас уложенными в стильную современною причёску, аля-блестящий бардак. Высокий, возможно, чуть выше самого блондина, ровные широкие плечи, идеальные изгибы талии, которые чёрная рубашка не прятала, а скорее наоборот, подчёркивала длинные ноги, обтянутые в обыкновенные маггловские джинсы, и просто шикарнейшая из всех, что молодому человеку доводилось повидать за… кхм, ну вы поняли.
     — Выдвигаемся завтра утром. И, мистер Колубрум, прихватите с собой тёплые вещи, — Драко оторвал взгляд от мягкой части тела будущего мужа и резко отскочил в сторону. Еле успел накинуть на себя заклинание невидимости, прежде, чем дверь резко распахнулась и из неё вышли улыбающийся Люциус Малфой и угрюмый будущий зять, который только устало прохрипел что-то невразумительное, когда спина юноши встретила дружеское и крепкое мужское похлопывание. Малфой-младший, даже рот от удивление открыл. Чтобы отец, да такое… Пришлось даже глаза протереть. Авось причудилось?
     — Аааа, … — совсем не по-аристократически выругался Драко, когда понял, что залюбовавшись, эммм, телом жениха, пропустил весь разговор двух мужчин. И теперь вопрос, куда это они собрались? И позовут ли его с собой?
     И опять чертыхнулся, когда понял, что так и не рассмотрел лица.
     Дальнейшие ругательства на себя любимого прервал неожиданно появившийся перед ним домовик, который оглянувшись уставился огромными глазами в… стену. Да-да, в неё самую, потому что блондин до сих пор находился под чарами, а эльф видел только ауру молодого господина, а потому терпеливо ждал, когда же тот соизволит показать своё светлое личико.
     — Ну чего тебе? — поинтересовался блондин, не выдержав раздражающего молчания слуги.
     — Молодой господин, хозяин ожидает вас в гостиной, — домовик вежливо поклонился и с хлопком исчез. А Малфой заторопился, неожиданно вспомнив, что он до сих пор бос и даже без носков, в воздух бросил приказ принести ему нужное, и на ходу натягивая последнюю туфлю, буквально ввалился в гостиную, где на него тут же были устремлены удивлённые взгляды родителей. Особенно отец не поскупился на эмоции, разбавив ещё негодованием, собственно будущий супруг, лицо которого, наконец-то, была возможность рассмотреть…
     О, эти зеленные глаза, смотрящие на него, как и недавно... Драко прямо чувствовал, что ещё немного и готов будет опять свалится в обморок. Сколько в них было радости и блаженства, словно они не один час знакомы, а уже целую вечность. И так хотелось в этот миг, чтобы вокруг них всё исчезло и остались только они одни. Потому что это желание притронуться к его лицу, прикосновениями изучить каждый миллиметр идеального, по его мнению, лица, пальцами обвести контур пухлых губ и прижаться к ним в страстном поцелуе, было просто невыносимым. Но Драко сделал над собой усилие и отогнал непрошеный поток мыслей, в одно мгновение слетевшего с ума, и вернулся в реальность, где оказывается уже несколько секунд не разрывал зрительного контакта с брюнетом, что было крайне неприлично и не вежливо по отношению к остальным гостям. И только успел уловить, что изумрудные глаза затянула дымка неопределённого желания, прежде чем повернул голову в сторону сидевшей на диване Лили Поттер, кивнув в знак приветствия, вежливо спросил:
     — А где лорд Поттер? — его это, конечно, мало интересовало, но это большая редкость, чтобы Леди ходила в гости без главы рода. Исключением мог быть только обычный визит к подругам, но в таком случае дамы не сидели бы сейчас здесь, а уже обшаривали бы десятый магазин и промывали кости очередной светской даме, нечаянно споткнувшейся о свою оплошность на каком-то балу. Но и леди Поттер, и его мать, сидели здесь в компании его отца и будущего мужа, и более того, подругами уж точно не были, а потому из вежливости стоит уточнить, куда запропастился её лорд.
     — Мой муж сейчас встречается с Ричардом, — вернула вежливую улыбку женщина. От юного Малфоя не укрылась тревога в глубине её глаз, и разумеется, улыбке он тоже не поверил, как и не поверил спокойному лицу брюнета, которое ещё мгновение назад перекосилось от ярости.
     — А … — Драко собирался ещё что-то спросить, чтобы поддержать светскую беседу, но был грубо перебит отцом.
     — Садись, Драко. Нам надо кое-что обговорить, — парень кивнул и послушно опустился рядом с Харальдом, который закинув ногу на ногу, со скучающим видом разглядывал что-то у себя на ногтях.
     А дальше Люциус начал рассказывать о каком-то брачном договоре, о котором младший Малфой ни слухом ни духом, а потому и возмутиться не успел при упоминании наследника Поттеров. И это напомнило ему, что его женихом является никто иной, как рядом сидящий парень. На вялое замечании о том, что он не наследник и вообще не Поттер, его мягко заткнули, огорошив новостью о старшем близнеце и тд, и тп. Историю о скучной жизни в школе искусств и частых выставках он благополучно пропустил мимо ушей, понадеявшись, что жених его простит. А вот часть о наследии Драко слушал совершенно некультурно разинув рот и только пытался не забывать дышать, при этом не замечая хмурого лица брюнета, который как-то не спешил разделить его восхищение к собственной персоне. Ну, а потом…
     Собственно, то чего он так ждал, и в результате оказавшейся подлянкой похлеще незапланированного брака. Завтра на рассвете, следуя другому завещанию, оставленному первым Малфоем, заселившимся в Англию, они вшестером: его родители, родители жениха и супружеская пара должны отправится в Сибирь, в дом их давно позабытых, а может уже и, Мерлин знает когда, почивших родственников, и там кто-то будет пытаться исполнить последнюю волю их родоначальника. А если они этого не сделают, то ждёт их наказание похуже смерти, и вообще лучше об этом не говорить, крепче спать будешь.
     И всё. Драко отправили в свою комнату собирать вещи, не позволив и словечком перекинуться с человеком, которого он так долго искал и ждал, а сам Харольд вобнимку с матерью просто растворился в чёрном тумане.

Глава 21, в которой в гостях у Смерти

     С Рождеством!!!
     — Когда-то очень давно, один из сыновей Создателя возжелал прожить жизнь творений своего отца. Ангелом он спустился с небес и ступил на Землю обычным человеком. Люди почитали его и любили за все те чудеса, что он принёс с собой. Одним словом, он мог излечить тяжёлую болезнь, легчайшим прикосновением исцелить смертельную рану. Ему поклонялись и молились. Но к сожалению, смертные были склонны так же и к алчности и жадности и, возжелав божественной силы, но не имея возможности получить её, не могли смириться с всемогуществом сына Божьего, решив за него, что не место ему среди смертных. Винили безгрешного — вызывал он у них порочные мысли, что обрекали на гнев Божий. Однако, не учли того, что сын Божий вернуться на небеса мог только путём естественной смерти.
     И даже когда его распяли на кресте, сын молил своего отца сохранить жизнь людям. Слишком сильно он был привязан к таким искренним чувствам, как Любовь, Вера и Надежда.
     Не было милосердия в словах всепрощающего Создателя, когда обрекал он своё глупое дитя на вечное заточение во владениях дочери своей, сестры старшей Светоносца — Богини Смерти. Нарекла она его Люцифером, позволив править Адом вместе с ней.
     Землю же Бог сослал страдать от голода и холода, что, увы, только больше хаоса и недоверия посеяло в сердцах его творений.
     Люди перестали верить в отца Создателя своего, взбунтовались и делали всё наперекор его воле. Когда требовал молитв и покорности, они отворачивались от него и убивали друг друга; когда хотел дать благословение своё, они растаптывали его, показывая равнодушие; когда хотел заглянуть в глаза, закрывали их и холодно требовали уйти. Решился Бог тогда, что достаточно видел, достаточно терпел. Сослал на землю Карателей, одарив их частичкой божественной силы, позволив нести правосудие среди людей, дабы очистить её от грязи, порока и похоти.
     Только вот душа, не своим путём лишившаяся жизни, отправляется не на небеса к своему источнику, а в подземный мир, где правила и суд вела старшая дочь, познавшая любовь обычного человека и от которого понесла.
     Решилась Богиня на безумие. Не понравился ей поступок отца, не заслужили смертные нести столь строгое наказание. Поместила она частичку своей силы в ещё не родившееся дитя собственной дочери, на свой страх и риск позволив той родить чудовище, способное справится с Карателями отца. Она знала, была уверена — дочь будет проклинать её и возненавидит за этот поступок так же сильно, как она возненавидела своего родителя, но и поймёт, что по-другому поступить никак нельзя. Только её кровь, её частичка, могла вместить в себя силы смерти. И не прогадала. Вскоре после смерти Хель наречённый ею мальчик Нуртий Мортис*, путешествуя по миру, расправлялся с Карателями, одного за другим отправляя на перерождение, снова и снова, пока люди на веки вечные не заточили некоторых из них в лёд, воду. Туда, где они не смогут умереть, и больше никогда не переродятся. Других же Посланник убивал раз за разом, пока память, дарованная им создателем, дабы те не забывали цель своего существования, полностью не потерялась в бесконечном потоке смертей, и не запечаталась.
     И как память Божьей воли оказалась не бессмертной, так и жизнь Посланника, дарованная смертной женщиной, не была долговечной. Спустя много веков, когда нить, позволявшая без проблем отыскать ещё не родившихся Карателей, угасла и больше не терзала своим присутствием, взял в жёны Посланник обычную женщину, наделённую необычайной красотой. Её светлые глаза были сродни звёздам в ночном небе, а её белокурые локоны своим сиянием могли затмить свет луны. Лик её был столь же чист, как утром роса на молодой траве, а душа наполняла мир вокруг теплом и светом. Да так, что даже солнце не могло сравниться с ней.
     Родила женщина дитя: прекрасное, чистое, но обречённое нести проклятие отца. И пусть спала божественная сила, но был он монстром внутри. Взгляд его приносил смерть, а лицо пряталось под иллюзией равнодушия и презрения. Змеи были единственными его друзьями. И имя ему было Салазар Слизерин.
     ***
     Анри откинулся на спинку мягкого кресла, слушая рассказ своего визави, стараясь не пропустить ни одного слова. Он не знал зачем ему это, но понимал, что это очень важно. На деле он, засыпая в своей кровати в доме тётушки Гвендолин под шуточные постукивание с другой стороны стены, где находилась комната кузена, пытался представить предстоящую встречу с какими-то дальними родственниками своего жениха. Заснул юноша с образом прекрасного блондина в голове, а «проснулся» под прекрасные звуки божественной, по его мнению, мелодии.
     Музыка нежным шлейфом нот уносила за собой сознание и растворяла в себе лик блондинистого жениха. Нежная неизвестность клавиш фортепиано и такое красивое сочетание -словно тысяча осколков рассыпаются и замирают тихим всплеском волн — рождали новое виденье прекрасной пары, кружащейся в танце на зелёной траве. И мелодию эту им играл ветер, солнце разливалось нежностью, а голубое море подыгрывало, отбивая свои басы. И Анри открыл глаза. Словно картина, нарисованная им, ожила или же, наоборот, он попал в придуманный им мир.
     — Идеальный танец, не правда ли? — и брюнет активно закивал, когда там, вдали, парень поднял девушку над головой, закружил и осторожно опустил на землю, плавно за талию уводя в сторону, в такт звукам природы.
     — Кто Вы? — неожиданно опомнившись, резко обернулся парень. Сзади стоял высокий молодой мужчина, как и пара, весь облачённый в чёрное. И не только одежда: глаза, волосы, даже кожа казались темнее, чем полагается. Губы, ярко красные и влажные, словно, незнакомец только что… бррр… пил кровь и забыл вытереть их, кривились в усмешке, обнажая белоснежно чистые ровные зубы. Прямая осанка выдавала в нём аристократа и, вообще, весьма сдержанного человека, если только человека.
     — Кто Вы? — повторил свой вопрос Анри, оглядываясь, — И где я?
     В то, что это просто сон, он не верил. Хотя бы потому, что всё произошедшее в последние несколько дней напрочь убедили — ничего не может быть просто обычного. И без странностей он обойтись не может. Иначе, как объяснить то, что несмотря на то, что он должен спать, ощущения были фантастически реальными… И эта музыка, и этот ветер, и этот мужчина…
     — Мир, — пожимая плечами, как само собой разумеющееся, выдал незнакомец и, увидев на лице Анри непонимание, улыбнулся объясняя: — Его создала моя сестра.
     И, помолчав для верности, чуть наклонившись прошептал ошарашенному заявлением ребёнку:
      — Леди Смерть. А это… её дом.
     — А… А, Вы? — отшатнувшись, заплетающимся языком спросил брюнет.
     — Я не представился? — искреннее удивился мужчина и, получив испуганный кивок, тут же отвесил шуточный поклон взметнув подолы длинной мантии: — Люцифер — падший ангел, дьявол, сатана, или кем там ещё смертные привыкли меня считать, младший брат её божественного величества, владычицы загробного мира.
     Помолчав еще для пущей важности, он, небрежно махнув рукой в сторону танцующих, добавил:
     — А там сама госпожа Тьма, хозяйка всех живых и неживых душ, Богиня смерти и её муж — Воланд, обычный смертный. Когда-то был.
     Будничный тон демона и напускное равнодушие в голосе наводили ледяной ужас.
     — Я… Я… Я…
     — Ты — Гарольд. Мы в курсе.
     — Анри, — автоматически поправил парень и тут же запнулся. — Это же сон? Вы мне просто снитесь и на самом деле вас не существует?!
     — Конечно. Мы плод твоей фантазии, как впрочем, и всё твоё наследие, — хмыкнул незнакомец.
     — При чём тут… — брюнет скривился, -…моё наследие?
     — Ты ведь заметил? — Люцифер неожиданно серьёзно посмотрел на него. От лёгкой насмешки и беззаботности больше не осталось и следа. — Пробуждение. Именно оно воззвало к нам.
     — Я всё равно не понимаю о чём Вы, — нахмурился Харальд. Демон бросил на него изучающий взгляд, наверное, пытался понять прикалываются над ним, или малец действительно не понимает.
     — Посланник Смерти, — выдохнул он, переведя взгляд на свою сестру и нежно улыбаясь.
     — Я уже слышал это однажды. Кто это?
     — Последним и первым пришедшим на эту землю был её внук.
     Мужчина указал на мгновение застывшую пару — казалось, они даже посмотрели в их сторону, но тут же весело смеясь мужчина утащил за собой любимую, не желая прерывать танец.
     — Но за ненадобностью умер, оставив после себя только одного ребёнка. Салазар Слизерин, кажется, так звали того ребенка, унаследовал все дары своего отца: проклятый взгляд, тело чудовища, змееуста, иллюзии и… — мужчина запнулся, переведя внимательный взгляд на юношу, -мёртвое сердце, способное ожить только от чистой и взаимной любви.
     — Салазар? Слизерин? — Анри удивился, услышав имя одного из величайшей четвёрки волшебников, когда-либо существовавших в Англии. Хотя он и не посещал Хогвартс, создателями которого те были, но краткий курс в частной школе магии, которую ему приходилось иногда посещать по настоятельной просьбе крёстных, он помнил.
     На его заявления мужчина только улыбнулся и взмахнул рукой. Прямо из воздуха перед ними образовался небольшой столик, накрытый тонкой скатертью, и два удобных кресла. Предложив присесть, не дожидаясь ответа, демон разместился в одном из кресел, и Анри ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Кресло оказалось настолько мягким и приятным, что юноша поневоле расслабился. А Люцифер тем временем, разлил в появившиеся фужеры неизвестную, но довольно приятно пахнущую жидкость зеленоватого цвета, предложил один брюнету, и второй тут же в один глоток опустошил, щуря глаза от удовольствия.
     — Цветочный эликсир, — пояснил он, ответив на подозрительный взгляд юноши, нерешительно зажавшему в руках посудину. Анри вздохнул и, отхлебнув глоток, поразился терпкой сладости, моментально растекшейся по венам, — его изготавливают из своей крови тёмные друиды. Довольно редкая вещь, учитывая что в аду не так уж много нагрешивших детей леса.
     Падший ангел хищно ухмыльнулся, поймав возмущенный взгляд зелёных глаз.
     — Зачем я здесь? — уже в который раз незаметно ущипнув себя за руку, в надежде проснуться, не особо надеясь на результат, прошипел парень.
     — Конечно же ради того, чтобы объяснить кто ты, и предотвратить преждевременную кончину человечества. Знаешь ли, не для того тебя пробуждали, чтобы в результате облегчить жизнь Карателям.
     — Кто такие Каратели? — тут же ухватился за новую информацию юноша.
     — Слушай внимательно…
     Ну Анри и слушал. Кивал, как болванчик, делал вид, что все понимает, потягивал маленькими глотками странный напиток, стараясь не думать о его подноготной, но внимательно слушал, пока наконец не надоело внимать этому бреду пьяного проповедника:
     — Меня мало волнует Салазар Слизерин, и откуда он взялся. Причём здесь я, и как я мог оказаться Посланником смерти, если во мне нет и капли крови… — парень скривился, -…её божественного величества Леди Смерти.
     — Не перебивай, мальчишка. Её кровь есть у всех потомков Салазара Слизерина, и говорю я вовсе не о том человеке, о котором подумал ты. Салазар Гонт-Слизерин был последним, что правнук Смерти оставил после себя, не пережив смерти жены и по пьяни переспав с первой встречной женщиной. Но давай вернёмся к прерванному. Повзрослев, Салазар понял, что задача контролировать столь разрушительную силу совсем не легкая, и обратился к Богине. Он просил, на коленях умолял, исполнить его желание: «Пусть дети мои не познают горечи дара твоего.» И в миг, когда у Салазара родилось трое детей, разделила она дар свой между ними: младшей дочерью, даровав ей способность говорить со змеями; средней дочерью, доверив ей контроль над зверем; а старшему и единственному сыну под его ответственность — взгляд, способный убивать.
     Была и цена этой услуге. Знала Смерть, что не вечно заточение Карателей, придёт время — вырвутся они на свободу, отыщут собратьев своих и возродят в тех утраченную волю Отца. Миру снова понадобится её наследие. Возжелала тогда она, чтобы дети Салазара, нося не его имя, ушли в мир другой дорогой, раздельной от его. Чтобы, когда придёт время рождения нового Посланника Смерти, были они чужими друг другу, и их потомки смогли вновь собрать дары её воедино. А нарёк Салазар своих детей:
     Младшую дочь (ценою её рождения стала жизнь старой матери), красавицу черноволосую, умницу скромную, но гордую — леди Ровеною, доверив её воспитание семье славных Равенкло, по воле оказавшихся бездетными. Была девочка не по годам умна и понимала, что дар её не спроста пугает сверстников. Поэтому решила она скрывать его и, во что бы то ни стало, сохранить в секрете.
     Среднюю дочь, прекрасную Хельгу, унаследовавшую прекрасный лик матери, её доброту и тягу ко всему живому, отдал он в род Хаффлпафф на воспитание своей подруге. Может, была она чуть глупа, но девочка была настолько искренней и чистой, что внутренний зверь сразу же подчинился ей и даже не пытался показывать агрессию, спал всё время, убаюканный добротой и светом своей хозяйки.
     Старшего сына вопреки протестам жены, доверил Салазар сэру Гриффиндору, славному рыцарю при королевском дворе, позволив тому выбрать для будущего воина имя. Годрик — так нарекли мальчика — был настолько храбрым и благородным, что страшно было представить, чтобы в его мыслях промелькнула смерть от его руки. Его дар менял цвет. Неважно был ли юный рыцарь спокоен, злился ли или был недоволен, его глаза приобретали то небесно голубой, то яростно зеленый, но никогда не убивали.
     Свершилось предсказание Смерти: росли дети порознь, не ведая друг о друге, не зная ни отца ни матери. Открывали в себе дары свои в тайне от опекунов, не желая беспокоить тех. Однако нежданно-негаданно свела их судьба: рождение мальчика ведьмой-провидицей, предсказавшей, что суждено троице обучать её дитя, и вместе они будут вершить судьбу магического мира. И не знали они тогда, что наречённый Салазаром Гонт-Слизерином, их младший брат — последнее что осталось от покойного отца, так и не познавшего взросления своих детей.
     Ребёнок рос не по годам, а по часам, а вместе с ним и его магическая сила, которая с каждым днём становилась всё темнее и ужасающее. Слухи о разрушениях и их размерах после каждого магического всплеска не могли оставить равнодушными великую троицу. Ровену тянуло к новому исследованию, Годриком двигало пресловутое благородство, а Хельга в силу своей доброты не могла оставить бедное дитя на мать-вдову. И сошлись они в доме провидицы, и вручила изможденная мать своё дитя, скончавшись на второй день после их прихода.
     Возвели они крепость могучую, со стенами толстыми, просторами огромными. Три дня и три ночи не спали и не ели, ходили вокруг да около, читая заклинания, зачаровывая от всяких опасностей: внутренних и внешних. И мальчик поселился там. Учителя стали ему опорой, магия — тёплым одеялом. Не по годам умный, не по мальчишески хитрый.
     Перенял юный Салазар от Ровены любовь к знаниям. Он восхищался её стойкостью и холодностью, равнялся на неё. Презирал Хельгу за её мягкотелость и чрезмерную мягкосердечность, однако её способности в зельеварении впечатляли. Не одну неделю он пытался повторить её успехи, пока сам не увлёкся этим занятием, да настолько, что к моменту своего взросления в его памяти имелась не одна сотня различных рецептов. И только Годрика он ненавидел. Его безрассудство, постоянно оправдываемое благородством, выводили из себя. И всё же, контролю магией Салазара учил именно Гриффиндор…
     — То есть, ты хочешь сказать, что тот Салазар Слизерин, которого все знают и считают единственным и неповторимым, был на самом деле вторым? — спросил Анри, всё же не выдержав до конца и перебивая мужчину. Люцифер выгнул бровь, показывая своё недовольство, но удержался от едкого замечания, вертевшегося на языке, и спокойно ответил:
     — Не совсем. Правнук моей сестры никогда не признавал его своим сыном. Мать сама дала ему это имя, следуя тогдашним магическим законам. Не признанный ребёнок — бастард, иным словом, носил фамилию своей матери, но если роженица была достаточно сильной волшебницей, она могла по собственному желанию, без согласия на то отца ребёнка, как вторую фамилию указать род отца ребёнка.
     — И всё же это не ответ на мой вопрос, — прищурился парень, внимательно следя за жестикулирующим демоном.
     — Бастард, кроме крови, ничего не перенял от своего отца, если ты об этом. Запредельный магический потенциал ему достался от матери-провидицы, а талант к зельям, он сам в себе развил. Так что нет, Слизерин, которого знает магический мир, был единственным в своём роде. И даже больше скажу, из целой четвёрки был единственным, кто знал о своем отце. Именно поэтому в результате род Гонт считался единственным наследником Салазара Слизерина. Род Хельги Хаффлпафф прервался сразу же после её свадьбы. Единственная дочь была слаба магически, а потому по достижении совершеннолетия ушла в мир магглов. Ровена же смогла выносить и родить двух девочек, но поскольку младшая из близнецов оказалась сквибом, её рождение держалось в строгом секрете, как собственно и воспитание девочки, не особо заботившее мать. Поэтому вовсе не удивительно, что влюбившись однажды, она без колебаний сбежала со своим мужем, молодым Лордом тогда ещё малоизвестного рода Поттеров. А какая участь постигла вторую дочь… Ну, ты, наверное, слышал о Серой Даме. Для столь ворчливой, завистливой и лицемерной особы даже в аду не нашлось места, — на не понимающий взгляд мальчика, демон ухмыльнулся и пояснил, — Елена умерла молодой, а за молодыми у нас лично Леди Смерть приглядывает. Вот она и не выдержала её воплей и проклятий в адрес Воланда. Недолго думая, отправила душу на вечное скитание среди живых.
     — А что до Годрика… — мужчина рассмеялся запрокинув голову, но тут же взял себя в руки, нацепив на лицо серьёзный вид, — женился он по любви, может, и не совсем взаимной, но свою даму сердца искренне любил. И пал героической смертью, защищая беременную жену от бандитов, попытавшихся похитить герцогиню. Словил нож в сердце и умер на руках у плачущей женщины, которая к слову не будь дурой, вспомнила о ребёнке под сердцем и соблазнила своего похитителя, оказавшегося каким-то мелким обанкротившимся лордом. Родившегося сына женщина выдала за мёртвого и оставила в приюте, дав указание поверенному забрать домой в день совершеннолетия и помочь вступить в наследие. Таким образом, в мир пришёл первый Певерелл…
     — А как же сказания о трёх братьях?
     — Анррри, — угрожающе зарычал демон, обнажая удлинившиеся клыки.
     — Всё. Молчу-молчу, — примирительно поднимая руки, залепетал брюнет.
     — Сказания, оно и есть сказание. Байка, выдуманная Игнотусом, дабы привлечь внимание, ну, ты сам понимаешь, вырос он среди сирот, и тут раз и на голову такое богатство свалилось. Чувство свободы и вседозволенности вскружили голову. Потому и новое имя рода — Гриффиндор же так скучно звучит — и, разумеется, новая крутая история.
     — А Дары Смерти?
     — Дары Смерти они и на самом деле существовали, — осторожно проговорил Люцифер, — правда, не в той форме, которая им была дана изначально. Философский камень родился с бессмертной мудростью Ровены. Она его создала, чтобы скрыть свой дар. Бузинную палочку Хельга выковала из собственной магии, заточив её в бузину и, использовав волос фестрала для закрепления эффекта, таким образом окончательно усыпила зверя. А вот мантия-невидимка была соткана из иллюзий, которыми Годрик пользовался чуть ли не первый и последний раз, весь дар истратив на создание артефакта. Мантия была его укрытием в моменты ярости, и одновременно единственным спасителем мира от его глаз. Видимо все три артефакта оказались в доме Гриффиндора. Но я отклонился от первоначальной темы. Мальчишка Певерелл, несмотря на свои молодые годы, прожил недолго. Всё таки не самые приятные времена были. Успел жениться, завести одну дочь и скончался от отравления в рассвете лет. А дочь его сбежала в другую страну — уже не помню в какую. Столько веков прошло. Ааа, да, — в Белоруссию, кажется. Вышла замуж за обычного среднестатистического мага и на Альбион вернулась, только когда до неё дошли слухи о смерти матери. Вступила в наследие и зажила с мужем припеваючи. Колубрум, так звался новоявленный род, быстро набирал популярность и влияние. Обычный-не обычный, а бывший мистер, тогда уже Лорд Колубрум, не один скелет в шкаф спрятал. Практически утроив когда-то Гриффиндорское состояние, позднее — Певереллов, только к пятидесяти решился обзавестись наследником. Разумеется, уже немолодая жена даже при поддержке магии не смогла легко выносить ребёнка, и умерла при родах, подарив мужу желанного наследника. Эта ситуация отразилась не самым приятным образом на чистой репутации Колубрум. Девушки рожали молоденькими, и позволение супруге родить в уже преклонном возрасте было сочтено чуть ли не убийством. Род Колубрум залёг на дно, практически исчез. Всё меньше и меньше о нём упоминалось в газетах, на приёмы так и вовсе сразу же забыли приглашать, слухи на этой почве тоже быстро поугасли, а следовательно о таком роде вскоре никто не вспоминал.
     — Зачем Вы мне всё это рассказываете? — с лёгким стуком опустив стакан на стол, Анри внимательно посмотрел на мужчину.
     — Понимаешь, малыш, чтобы Каратели набрали силы, понадобится ещё не один год. И мы могли бы подождать рождения твоего ребёнка, однако мы так же не могли остаться равнодушным к тому, что несмотря на то, что в тебе собралось наследие Посланника, оно крайне слабое, и в твоём ребёнке уже могло и вовсе не проявиться. Чтобы это предотвратить, мне пришлось пробудить его в тебе, хотя ты и не хотел этого.
     — Шанс моего рождения тоже ведь был почти невозможным. Ведь не было никакой гарантии, что потомки всех трёх детей сойдутся вместе…
     — Моя сестра — Богиня, если ты не забыл, — с явным сочувствием проговорил демон, — она не может напрямую воздействовать на Карателей, так как они — порождение Создателя. Не могла и создать нового воина, хотя в прошлом делала попытки влить свою силу в уже рождённого волшебника, но ничего путного из этого не вышло. Носители не могли контролировать столь великую силу, и убивали всех направо и налево, либо сила сама убивала их раньше, чем они успевали что-то осознать. Были, конечно, более-менее успешные эксперименты, но воины застревали в своей звериной форме, и, несмотря на то, что силу глаз контролировать могли, свой разум они потеряли. А позволить родиться ещё одному смертному с её кровью, мы не могли. Подобное явление, в лучшем случае, пошатнуло бы баланс Тьмы и Света, в худшем — спровоцировало бы войну между раем и адом. Поэтому пришлось задействовать уже давно рождённого носителя силы. Ну и, разумеется, ты прав, процент рождения наследника всех даров, был столь же мал, как шанс, что отец простит людям моё падение. Ничего не оставалось, кроме как совсем немного повлиять сначала на потомков Ровены и Годрика, так, чтобы с лёгкой печатью закрепить в роде Поттеров разом несколько даров, и уж после, спустя несколько веков, свести родителей твоей матери, которые будучи сквибами, тем не менее, носили в себе кровь Гриффиндора и Хаффлпафф. Ну, а потом уже лёгкое вмешательство в сознание твоих родителей. Но совсем немного. Только подстроить встречу или незаметно подтолкнуть друг к друг, не более. Чувства были искренними и добровольными.
     Анри скривился. Одно дело слышать о каком-то пророчестве и о том, что твоё рождение было предречено, и совсем другое дело узнать, что это правда. И тебя планировали сотню лет назад.
     — Но мы не ожидали, что вместе с тобой родится один из Карателей.
     — Проехали, — вцепившись в подлокотники кресла, тихо прошипел брюнет, чувствуя, как бурлит отчаяние от осознания неизбежности; злость на эту Богиню и уготованный ею подарок; ярость на братца, так не кстати оказавшимся этим самым Карателем, и просто сила, требующая освобождения. Он поднял полные ужаса глаза на демона, и тот заметно вздрогнул, но тут же тепло улыбнулся.
     — Впечатляет, — восхитился он той силе, что источал сейчас парень, неосознанно пытаясь убить его, и чем сильнее не поддавался Люцифер, тем сильнее становилось давление. «Ух ты, ну и силища! Даже мне с трудом удаётся её сдерживать.» — Анри, тебе не обязательно сдерживаться.
     — Я не могу… Люди… В доме… Они… Они могут пострадать… — с трудом выговаривая слова, до побелевших костяшек стиснув дерево подлокотников так, что казалось оно даже затрещало под таким натиском, проговорил жалобно парень.
     — Это не сон, малыш, — убеждал мужчина, — Ты в мире вечных снов. Здесь ты не сможешь навредить родным.
     — Вы — Демон, — из последних сил прошипел Анри, разжимая пальцы. И в тот же миг из горла вырвалось рычание граничащее со стоном, и Люцифера снесло волной силы. Пролетев несколько метров, он, с трудом удержавшись на ногах и превозмогая слабость, приблизился к согнувшемуся юноше. И, встав рядом, скрестив руки на груди, стал дожидаться, когда того отпустит. Ждать, к его глубочайшему удивлению и почти благоговейному одобрению, пришлось достаточно долго — минут десять — прежде, чем парень полностью не обессилил и не свалился на землю. Разместив вялое тело обратно в кресле и помогая тому маленькими глотками пить эликсир, мужчина заговорил, надеясь, что мальчик запомнит.
     — Анри, завтра тебя ждёт встреча с детьми самой Земли. Их жизни не подвластны ни моей сестре, ни даже Создателю. Поэтому будь осторожен, ни в коем случае не соглашайся ни с чем, чтобы они не говорили и не требовали. Хорошо? Анри? — последнее слово подросток слышал уже сквозь пелену: приглушённо и не ясно.
     — Анри? — он хотел спросить, почему голос Демона вдруг приобрел женские нотки и с чего бы тому вдруг за него беспокоиться. Но сил не хватило даже на то, чтобы просто открыть рот, да, и язык напрочь отказывался подчиняться.
     — Анри? — на этот раз, он готов был поклясться, что голос был более, чем знаком. И не прогадал. Открыв глаза, первое, что увидел, это нависающую над ним взволнованную мать, — Анри? Сынок, ты в порядке? Мы уже почти час пытаемся тебя разбудить, — лепетала она, порывисто и крепко обнимая мальчика.
     *Nuntii mortis, lat. — Вестник смерти

Примечание к части

     lena388: Под эту мелодию писалась глава - https://www.youtube.com/watch?v=8oAJOfcbagw, не 4 минуты правда, но именно она была вдохновением. Надеюсь она понравится вам так же, как и мне=)
>

Глава 22, в которой будильник

     Ричард склонился, жестоко прикусив зубами моментально затвердевший сосок, левой же рукой сжимая упругую грудь. Тихий стон наслаждения прозвучал для его ушей как безмолвная мольба о продолжении. Приподнявшись, он заглянул в зеленоватые глаза своей сегодняшней жертвы, коей стала шестнадцатилетняя девчонка из Богом забытого роддома, а потому его внимание к ней она считала чуть ли не чудом, сбывшейся во сне мечтой.
     Он специально заказал у мадам Рози девочку постарше и попросил предварительно хорошенькое её вымыть. Нестерпимо хотелось спустить напряжение и немного расслабится. А потому, решив совместить полезное с приятным, блондин попустился немного своим принципам, сделав заказ в одну штуку, но чтобы эта штука была достаточно большой, чтобы поиграть с ней во взрослые игры.
     Девочка протяжно застонала, когда он рукой коснулся внутренней стороны бедра, пальцем задевая влажные кружевные трусики. И уже собирался приступить к более решительным и возбуждающим прикосновениям — всё-таки собственное возбуждение давало о себе знать неприятной теснотой в джинсах, как в дверь без спросу и стука с извинением беспардонно валилась хмурая Антарктида. Холодным взглядом окинула разворачивающуюся сцену на огромной постели. Ричард даже понадеялся, что она смутится, развернётся и он спокойно продолжит начатое, но его надежды тут же разбились вдребезги об её слова:
     — Часовщик, там та вещь трещит и не умолкает. Северная Америка «слегка» раздражается из-за этого, — Ричард терпеливо выслушал, после спокойно вернулся к прерванному занятию и прежде, чем впиться жадным поцелуем в так призывно приоткрытые пухлые губы, прошипел:
     — Потрещит и заткнётся. А теперь убирайся и не мешай мне.
     Однако девушка и не думала двинуться с места. Сложив руки на груди и нарочито громко начав отбивать только ей одной известный ритм ногой, начала сверлить дыру в спине своего «друга». Не выдержав такого явного издевательства, парень рыкнул и резко поднялся под режущий слух протестующий стон.
     — Она твоя. И можешь вытянуть с неё побольше. Она уже более, чем приспособлена к жизни, — буркнул он проходя мимо облизнувшейся нахалки.
     Вот жеж… После её появления и их маленького знакомства, она вечно его преследовала, буквально по пятам за ним ходила и всё время мешала. В конечном итоге Ричард уступал ей своих жертв. Сам же спешил разбираться: с часами, которые всё ближе-ближе приближались к заполненности; с Лонгом, который сразу же после своего прихода требовал его аудиенции или как сейчас бежал затыкать «ту самую вещь», которая трещала. Кстати, с чего бы отец внезапно вспомнил о нём?
     В комнате, напоминающей гостиную, на столе капризно подпрыгивало нечто отдалённо напоминающее маггловский механический будильник и издавало противный звук, а на полу рядом с ним… булькающая и издающая тихие стоны лужа из песка. Парень подошел к будильнику и взял его в руку. Но стоило только дотронутся к вещице, как та тут же заткнулась, а лужа издала облегчённый вздох. Часы показывали шесть часов вечера сегодняшнего дня. Посмотрев на наручные часы и с некой долей разочарования поняв, что уже почти восемь, юноша опустился на корточки, насмешливо проговорив:
     — Что, Америка, похоже воды Амазонки сказались не только на твоём контроле, но и чувствительности, — лужа возмущенно плюнула ему в лицо грязью.
     Отскочив и выругавшись, Ричард развернулся и пошёл прочь из гостиной. Ему нужно подготовиться к встрече с отцом. «Та вещица» служила своего рода сигналом, когда лорд Поттер искал его. Обычно она прекращала трещать, даже не начав, но когда его отец использовал зов крови, она могла часами не затыкатся, раздражая всех вокруг противным звуком. И всё бы ничего, но заткнуть-то её может как раз только Ричард, посему стоит ей завестись, как весь дом переворачивается вверх дном, а домочадцы встают на уши и пытаются его найти в кратчайшие сроки, желательно в то же мгновение, когда будильник заводит свою Шарманку.
     На тот момент, когда он уже готовый и одетый-причесанный снова спустился в гостиную, лужица с пола пропала, а на диване с чашкой холодного чая разместилась темнокожая девушка лет так двадцати пяти на вид. По её чёрным волосам стекали капли песочной жижи, впитываясь в концы. Даже её идеально чистое, на вид гладкое, лицо казалось жидким — стоит коснуться и палец утонет. Парня передернуло от представившейся картин, и он вздохнул.
     — Ты уверена, что не хочешь переодеться в более нормальную одежду? — спросил он, окидывая наряд девушки. Эдакая амазонка в обтягивающем топе с вызывающим лифом и очень коротких шортиках с кожаным ремнём, с которого свисала пара листьев, на вид вполне свежих. На ногах только сандалии.
     — Не хочу, — равнодушно бросила она, и голос её прокатился тихим бульканьем, — Моя одежда стала частью меня.
     Больше у парня вопросов не было, и он напоследок хмыкнув что-то не вразумительное растворился в собственном песке.
     ***
     В центре просторной комнаты образовался маленький ветер, после в нём начали проявляться крошечные песчинки, пока на землю не опустилась чёрная лаковая туфля. Резко умножившийся песок быстро закружился и исчез, а на ковре отряхивая пыль застыл Ричард. Оглядев комнату, задержав взгляд на часах, которые показывали ровно шесть, удовлетворенно улыбнулся и покинул комнату.
     Джеймс ожидаемо нашёлся в своём кабинете, за своим столом, заваленным кучей бумаг, и чертовски уставший, о чём говорили залегшие тёмные круги под глазами.
     — Отец, — позвал он. Мужчина вздрогнул и неожиданно насторожено на него посмотрел.
     — Ричард, — коротко кивнув, брюнет быстро нацепил на лицо безразличие.
     — Ты так неожиданно вызвал меня. Что случилось? — проходя вглубь комнаты.
     Джеймс при его приближение напрягся, но тут же взял себя в руки. Парень даже подумал, что ему просто показалось. Не может же отец его бояться?
     — Да, я хотел, чтобы ты подписал кое-какие бумаги, — Поттер-старший снова зарылся в бумагах, перебирая их, перекладывая с места на место, пока не выудил из завала небольшую папку. После чего жестом руки пригласил сына присесть напротив и протянул бумаги ему.
     — Что это? — нахмурив светлые брови, спросил подросток.
     — Ричард, — устало вздохнув, мужчина откинулся на спинку кресла и потёр рукой глаза, словно пытался согнать сонливость, — наш род отказался от тебя, как наследника. Я уверен, это для тебя не новость. Ты должен был почувствовать. С точки зрения магического соглашения уже всё решено, твоя подпись просто решит ещё и формальную часть.
     — Что именно она решит? — прищурился парень, уткнувшись в бумаги, пытаясь найти подвох.
     Но кроме, как того, что ему и так было известно, нового ничего не нашлось. С такого и такого дня он больше не являлся наследником славного и древнего рода Поттера. Освобождение от обязанностей и, собственно, то, что ему теперь доступно и что для него закрыто. И внизу место для подписи. Ничего лишнего и, уж тем более, подозрительного. Но… Отец ведь понимает, что после того, как он это подпишет семья вообще останется без наследника? Каким бы уж Ричард не был, но он был хоть каким-то. Или…? Нет. Нет, нет, нет. Отец ведь не думает…
     — Ты хочешь сделать наследником того выродка? — прорычал он, резко поднимаясь, отчего папка выпала с его рук и бумаги разлетелись по полу белым ковром.
     — Гарольд. Твоего брата зовут Гарольд, Ричард. Пожалуйста, не забывай об этом, — ещё раз тяжело вздохнув и прикрывая глаза. На лбу у мужчины выступила капелька пота, но его взгляд был решительным и твёрдым.
     — Нет, — ошарашено замотал он головой и срываясь на крик, — Нет, я не позволю этому случится. Ты обещал мне, что он никогда не переступит порог этого дома.
     — У меня нет другого выбора. Я уже не в том возрасте, чтобы заводить ещё детей, да и Лили уже не так молода, чтобы выносить их. Даже ваше с братом рождение далось ей очень тяжело.
     — Мне плевать, — зло выплюнул он, тут же не задумываясь растворяясь в песке и исчезая. А лорд Поттер ошарашено уставился на то место, где только что стоял его младший сын. Небольшой круг из песка и неясное изображение в его центре.

Глава 23, в которой...

     Джеймс помотал головой, отгоняя остатки влияния сына. Ох, каких же ему трудов стоило не сорваться и не попросить у него прощения и заверить, что весь этот фарс с наследием не более, чем глупое наваждение. И хоть он не особо хотел с ним встречаться, всё же вызов Ричарда, несмотря на весьма потрепанный ментальный блок, который ему недавно помог установить Люциус, оказался весьма полезным и плодотворным.
     Его младший сын на самом деле оказался Песочником!
     Мужчина до последнего надеялся, что он просто избалованный мальчишка, который таким стал по его же глупости. И хотя Джеймс не чувствовал себя от этого менее виноватым, он всё же хотел верить, что стоит немного надавить или попытаться поговорить и всё у них наладится. Но исчезновение Ричарда в песке - способ, который нигде не упоминается даже словечком - не оставило причин для сомнений. Ричард - Песочник. И он не только об этом осведомлен, но и прекрасно управляется со своей силой. Чего не скажешь об Анри, по воле судьбы оказавшимся единственным человеком, способным его остановить.
     — Что же делать? — вздохнул мужчина, откидываясь на спинку стола. Почти час так просидев, тупо уставившись в потолок пустым взглядом, с ужасом осознавал, что ничем не может помочь своим сыновьям: один ненавидит, даже видеть не хочет; а в присутствии второго мозги напрочь отключаются, и думать почти невозможно. Мужчина вскочил, схватил со стола чистый кусок пергамента и обычный маггловский карандаш, уселся по-турецки перед оставленным следом, аккуратно начал его переносить на бумагу, стараясь запечатлеть каждую деталь, даже язык чуть не прикусил от усилий. Наконец-то удовлетворенно уставившись на шедевр своего рисования — однозначно старший близнец, унаследовал талант от него — скрутил пергамент в трубочку и сорвался в библиотеку. Хоть что-то и это что-то может помочь.
     Оставленная печать, а то, что это это была именно она, Джеймс не сомневался, напоминала собой одну из тех медалей, которые так любили продавать магглы иностранцам в качестве сувенира. Тоненький ободок, а внутри маленькая фотография того или иного места. Только оставленный Ричардом «сувенир» изображал из себя неровный круг средних размеров, радиусом в шесть с половиной дюйма, и изображение в нём представляло собой уменьшенную версию карты мира, отчего-то особо выделяя именно европейскую часть.
     На то, чтобы перевернуть библиотеку вверх дном, понадобилась целая ночь вплоть до позднего утра. Всё таки в этом имении он живёт всю свою жизнь, и отец при жизни не редко заставлял его прочитать пару увесистых томиков из семейной обители знаний. На память Джеймс никогда не жаловался, по крайней мере, был уверен, что причин для этого нет, а потому сразу отбросив ту часть, где о подобном даже намёка нет, особое внимание уделял тем книгам, где хоть немного говорится о всяких знаках, легендах, играющих в них главную роль какие-то медальоны. И только когда эльф, трясясь и волнуясь, сообщил, что пришло сообщение от хозяйки, в котором напоминалось о какой-то встрече, мужчина с сожалением захлопнул книгу, которую несколько минут назад достал из секции темной магии. Он аппарировал в Литтл Уингинг, так и не расставшись с этой книгой, быстрым шагом, буквально бегом, отправился к дому сестры своей жены, где последняя провела ночь. Встретили его нерадостно, но сразу прогонять не стали. Гвендолин любезно приняла его мантию, повесив её в шкаф рядом с остальными, и немного пошипев на его бестактность, когда он, не разуваясь, направился прямиком в ботинках в гостиную, заставила переобуться в тапочки. Джеймс просто понадеялся, что апокалипсис в лице его сына не надумает именно сегодня превращать мир в одну огромную пустыню. Встречать смерть с кроличьими ушками отнюдь не предел его мечтаний.
     — Доброе утро, — поприветствовал он собравшуюся компанию. Гвендолин обошла его и приземлилась на небольшой диванчик, рядом со своим мужем Верноном, тут же опуская свою тоненькую ладонь на руку мужчины и крепко сжимая ту. На другом диване, что стоял в углу, вальяжно разместился его друг, точнее, он надеялся что друг. Сириус Блэк, задумчиво перебирающий тёмные волосы Северуса Снейпа, удобно устроившего голову на коленях супруга. В креслах, хмуря брови и качая головой, сидели Марволо Гонт и Ремус Люпин. И собственно его жена сидела к нему спиной, обнимая прижавшегося к ней Гарольда. Тот что-то тихо рассказывал и замолк, когда Поттер-старший открыл рот. Коротко обернувшись и поприветствовав в ответ коротким кивком, парень снова обернулся и больше не удостоил его своим взглядом.
     — Таким образом, несмотря на обещание Лорду Малфою, я должен на всё говорить «нет». А почему, я не успел спросить, так как мама ворвалась в мой сон.
     ***
     — Анри? Сынок, ты в порядке? Мы уже более часа пытаемся тебя разбудить.
     Парень еле разлепил глаза, попутно пытаясь уловить ртом хотя бы толику воздуха. Мама настолько сильно прижала его к себе, что весь дух из лёгких чуть не выбило.
     — Мама, пожалуйста, — взмолился подросток, — мне дышать нечем.
     — Ой, извини, малыш. Я просто так испугалась, — женщина в тот же миг отпустила сына, чуть отстраняясь и обеспокоенно заглядывая тому в глаза.
     — Я в порядке.
     Ложь. Но не признаваться же в самом деле, что чувствовал он себя, как выжатый лимон, полностью опустошенный, и так, будто бы и не проспал этих девять часов крепким сном. Да и ждёт его очень длинный разговор, а потому собираем силу в кулак и натягиваем на фейс бодренькую лыбу. Решено - сделано.
     — Я в порядке, — уже более уверенно повторил юноша, окидывая мать и устроившихся в дверном проёме крёстных неуверенным взглядом. И только когда мужчины сделали лица попроще и больше не сверкали решимостью, готовые, если понадобится, привязать подростка к постели и силой заставить пройти все необходимые процедуры по выявлению неизвестной заразы, смог расслабиться и, наконец-то, полностью выбраться из рук матери.
     — И всё же, сынок, ты так долго не просыпался… — сердце Лили болезненно сжималось при виде бледного лица сына.
     Женщина буквально нутром чувствовала, что Анри не договаривает, и что-то случилось. Интуиция буквально орала и требовала выведать всё, чтобы знать наверняка от какой опасности придётся защищать своё дитя.
     — Ты права, мама. Я побывал у гостях у Смерти, — хмыкнул парень, понимая всю трагичность и, одновременно, иронию сказанной им фразы. И тут же, почувствовав моментальный поток не совсем радушный мыслей на лицах родных, резко потребовал: — Прекратите. Ничего страшного не произошло, по крайней мере, ничего из того, чего я боялся. Мы просто… поболтали.
     — С кем? - все находившиеся в комнате непонимающе уставились на него.
     — С Люцифером, — осторожно проговорил парень. Понимая нелепость следующего, прикрыл глаза, скривившись, и выдавил сквозь зубы, — братом леди Смерти, именно по его вине я провалялся трое суток без сознания, пробуждая в себе оставшееся наследие… Слизерина. Я знаю о чем вы сейчас подумали, но пожалуйста, позвольте мне сначала вам всё рассказать.
     Лицо Лили сильно вытянулось от услышанного, но, тем не менее, она кивнула. Немного отстранёно, женщина протянула сыну стакан воды, который тот тут же опустошил, с благодарностью сжав ладонь матери. Она улыбнулась и, выпроводив друзей из комнаты, тихо шепнула, что они подождут его в гостиной, и чтобы он не торопился и полностью привёл себя в порядок.
     А тем временем, пока Анри умывался и одевался, внизу, разместившись за столиком с чашечкой горячего чая, Лили сокрушенно смотрела сначала на дядю, потом на сестру, взглядом умоляя о поддержке.
     — Лили, успокойся.
     Сириус встал за спиной подруги, в то время, как та напряжённо сидела на диване. Женщина явно волновалась.
     — Но… Если Анри сказал правду, и ему действительно приснилась Смерть… Это плохой знак. Очень плохой.
     Лихорадочно бормотала рыжеволосая, с каждым словом бледнея всё сильнее и сильнее.
     — Может, нам написать Люциусу и отложить встречу?
     — Лили, спокойно. Ну, мало ли что мальчику от переживаний могло приснится.
     Пытался успокоить подругу Бродяга, осторожно массируя худые плечи.
     — Сириус прав. На малыша столько всего навалилось разом.
     Северус наклонился и, тихо что-то прошептав, покрутил пару раз палочкой над чашкой миссис Поттер, пододвинув ту ближе, потребовал:
     — Выпей. Послушаем, что скажет твой сын.
     И как раз в этот момент дверь в гостиную открылась, пропуская полностью собранного юношу. Одетый в довольно плотный костюм, светло-серого цвета. Брюки свободно свисали на длинных ногах, тогда как зелёная рубашка плотно облегала торс и грудь подростка. Анри ловким движением поправил на плечах пиджак, застегивая среднюю пуговицу, рукой пригладил волосы назад, и решительно прошел в комнату. Сдержанно поприветствовал дядю Тома учтивым поклоном, пожал руку Ремусу и Вернону, чмокнул в щеку тётушку Гвендолин, и, наконец, обменявшись с Сириусом и Северусом короткими объятиями, сел рядом с мамой. Увидев как та дрожит, нежно привлёк к себе и поцеловал в висок.
     — Не переживай, мама. Со мной ничего не случилось. И мой сон не был предшественником беды, скорее, меня о ней предупредили и дали время подготовиться.
     Женщина отстранилась заглядывая сыну в глаза и, не увидев там ничего кроме решимости, облегченно вздохнула и залпом проглотила зачарованный Вороном чай, тут же ощущая, как по телу разливается лёгкое покалывание, а спустя секунду её и вовсе прекратило знобить и она ощущала себя более чем спокойной.
     — Рассказывай, сынок.
     Ну парень и рассказал. Конечно он и сам не до конца верил, тому что ему рассказал Люцифер, но ведь он ещё ребёнок по сути, плюс в магическом мире только косвенно. А взрослые может что и поймут и смогут объяснить ему тоже. А потому крайне важно, не упустить и одного слова.
     Слушали все внимательно не перебивая, только где-то в середине, Лили его остановила, сказав, что скоро за ними прибудут Малфои и не плохо бы послать за Поттером-старшим. Это дело не заняло много времени, а потому уже спустя пятнадцать минут, Анри смог продолжить свой рассказ, упустив момент о своём всплеске взбунтовавшейся магии, но упомянул о мире Вечных снов, и что он как бы там может тренироваться без риска причинить кому-то вред.
     — Ох.
     Выдохнула тяжело хозяйка дома, с некой опаской поглядывая на сестру.
     — Я с тобой полностью согласна, — кивнула леди Поттер.

Глава 24, в которой нет названия

Примечание к части

     lena388: Дорогие читатели, мне не сказано приятно, что вы продолжаете читать эту работу, но было бы ещё приятнее если вы оставляли бы и отзывы. Банального "спасибо" было бы больше чем достаточно, тогда я буду хотя бы знать, что пока никаких вопросов нет, и я могу с чистой совестью продолжать. Вы знаете сколько раз мне пришлось перечитать Художника и Дракона, когда переписывала главы? И если вы подумали об этом, то совершенно правы. Столько раз, что готова процитировать её вплоть с пролога до шестнадцатой или семнадцатой главы. А потому просто неудивительно, что некоторые моменты просто ускользают, так как фантазия автоматически дорисовывает понимание, и некое продолжение, логичность которого напрямую будет зависит от свежих взглядов. Поэтому, очень прошу, нет умоляю, если что-то заметили, чего-то не хватает, что-то непонятно или вызывает подозрения сразу же сообщайте мне, соавтору, чтобы я могла учесть это или если это возможно исправить в уже существующих глава. Если же "ошибок" слишком много, и вы просто боитесь публичной критикой навредить моей психике, или что ещё хуже отбить у меня желание писать, то прошу в ЛС. Я хочу закончить эту работу и довести её если не до совершенства, так хотя бы до отметки "удовлетворительно", но мне этого не сделать без вашей помощи=) Ваша Лена.
     — Что мы имеем? Смерть и человек; их дитя - некая Хель; её сын - Нуртий Мортис (ну и имечко, не завидую мужику) — первый Посланник Смерти, которого бабушка щедро наградила дарами Смерти; его отпрыск Салазар Слизерин Первый, который перенял способности папаши, но не владел ими в полную меру; от него, хех, Ровена Рейвенкло, Годрик Гриффиндор, Хельга Хаффлпафф и снова Салазар Слизерин, между которыми добрая Богиня всех усопших добросердечно, если у неё вообще имеется в арсенале такой препарат, как сердце, разделила свои подарки. Ну, может быть хм, за исключением последнего, у которого и без того была куча магической силы. Что тут дальше? Уже их отпрыски? Одна ушла к маглам, вторая сбежала, третий оказался легендарным, хех, Певереллом. Таинственный Колубрум. И только Слизерин-младший сохранил свою ветвь более менее чистой. У того хоть какой-то, но наследник имеется, тогда, как история других основателей покрыта мраком, понятно каким.
     Сириус водил карандашом по бумаге, позаимствованной у Гвен, записывая имена, ведя от них кривые линии, в результате чего «Семейное древо» получилось совершенно непохожим на дерево. Последней надписью, в которою задумчиво тыкал кончиком карандаша всё тот же Сириус, была - Джеймс Поттер.
     — Будь ты проклят, Сохатый, негодяй ты эдакий, — наконец отбросив карандаш взвыл Бродяга, чем слегка перепугал всех здесь находившихся. Единственным, кто не вздрогнул, был Анри. Тот вырос, наблюдая вечные и непонятные заскоки крёстного, привык малый, — Чем же ты выслужился в прошлой жизни, что сама Смерть у тебя в родственниках?
     Тем временем продолжал негодовать мужчина.
     — Тебя только это беспокоит?
     Северус выгнул левую бровь, всем своим расслабленным видом выказывая недовольство.
     — Ну разумеется, — возмутился брюнет, вскакивая, — Милый, ты только подумай. Поттеры всегда считались светлыми магами. Самые приближённые с натяжкой могли заподозрить их в тёмной магии, и только. Что-то твердить на основании догадок или попытаться доказать, никто не решался, потому что боялись наслать на себя клеймо Предателей крови за клевету и обвинения в тёмной магии Светлейшего рода всего Альбиона. Тогда, как мы, Блеки, всегда несли в себе саму суть тьмы (по крайней мере, считалось так). Тёмномагические ритуалы, ритуалы на крови, жертвоприношения, запрещенные зелья и заклинания — для моих предков были обычным делом. И ты только представь, чего бы мы добились, будь у нас покровительство самой Леди Смерти? Мерлин и Моргана, прям в дрожь бросает, как представлю.
     — Сириус, успокойся, — Северус осторожно усадил, слишком возбудившегося супруга, у которого из-зо рта чуть ли не слюна текла от представившихся перспектив, обратно на диван, — Успокойся.
     — И всё же это очень странно.
     Том поднёс чашку с чаем ко рту, делая маленький глоток, после чего слегка кашлянул в кулак, привлекая к себе внимание.
     — По записям моих предков следует, что мой род берёт своё начало от Салазара Слизерина и от среднего из братьев Певереллов, Кадма. По крайней мере, в этом полностью был уверен мой дедушка Марволо Гонт. Который с детства вбивал мне эту истину, что сейчас даже потеряй я память, этого забыть вряд ли смогу. А ты, Анри, говоришь, что братьев Певереллов никогда не существовало, а у того единственного, была дочь.
     — Дядя, это не я сказал. Я просто пересказал, то что услышал. И правда это или ложь, решать вам, как более осведомленным в истории. Я же, сами знаете, никогда особо магическим миром не интересовался, и будь моя воля я и далее с превеликой радостью продолжал бы его избегать.
     — Я и сам уже не в чём не уверен, малыш.
     Мужчина с сочувствием взглянул на сына своей племянницы, тяжело вздыхая. Вся эта история переворачивает все его знания вверх дном. Надо бы потом порыться поглубже и поискать доказательства. Не верить Анри у него причин не было, как и не было причин слепо доверится какому-то сну. А потому, срочно нужны факты.
     — Надо бы попросить у Поттера доступ к его библиотеке тоже, — задумчиво пробормотал историк, уже в голове прокручивая идеи, откуда лучше всего начать поиски.
     — Извини, дядя, но с этим придётся подождать пару дней. Джеймс должен присутствовать вместе со мной и Анри на встрече с родственниками Малфоев, — виновато произнесла Лили.
     В этот момент во входную дверь постучали, и хозяйка дома, коротко извинившись, пошла открывать. Через несколько секунд из коридора раздались ругательства и проклятия на бессовестную голову непутёвого зятя, не уважающего её тяжёлые труды по содержанию дома в порядке.
     — Отец прибыл, — нахмурился юноша. После чего повернулся к матери. — Мам, вчера мистер Малфой, настоятельно просил меня соглашаться со всем, чтобы не говорили эльфы, так как, скорее всего, разговаривать они больше будут со мной, чем с Драко. А любое слово против, может навлечь их немилость.
     Анри нахмурил брови, как будто пытался, что-то вспомнить.
     — Но… Люцифер кажется говорил что-то. Эльфы вроде как не создания Бога, и уж тем более не слуги Смерти. А потому влиять на них никто не может, и как бы чего не удумали. Он подозревает, что спустя столько веков, они могли и поменять свои планы на потомка Малфоев. Как бы нам это боком не вышло.
     — Доброе утро.
     В дверь показался лохматый и хмурый Лорд Поттер в огромных тапках с кроличьими ушками. Лили, повернувшаяся, чтобы ответить мужу, чуть не прыснула от смеха. Помнится эту красоту Гвен привезли Сириус с Северусом из своей поездки по России, ещё и сопровождали сие чудо байкой, что там мол очень холодно и если, не дай Мерлин, эти холода настигнут их Англию, тёплые тапочки лишними не будут, и она им ещё спасибо скажет.
     За спиной мужчины стояла не менее хмурая и недовольная сама Гвендолин. Сложив руки на груди, она терпеливо ждала когда гость соизволит пройти в гостиную, или хотя бы исчезнет из проёма и позволит ей пройти.
     Анри, окинув отца быстрым, почти незаметным, равнодушным взглядом, продолжил:
     — Таким образом, несмотря на обещание Лорду Малфою, я должен на всё говорить «нет». А почему, я не успел спросить, так как мама ворвалась в мой сон.

Глава 25, в которой библиотека

     — О чем ты сынок?
     Несмотря на холодность Анри, Джеймс почувствовал облегчение при виде старшего сына. И вообще ему казалось, что присутствие этого мальчика действовало, как катализатор, нейтрализующий остатки влияния Ричарда. Лорд Поттер мысленно поморщился. Словно он оказался между двух огней. С одной стороны - сын, которого он растил и лелеял, и который при желании мог вить из него верёвки, а с другой — сын, которого он осознанно вычеркнул из своей судьбы, и рядом с которым он чувствовал себя в безопасности.
     — При всём моём уважении, лорд Поттер…
     Юноша, глядя на хмурые лица старших, решил, что будет лучше, если он, как менее заинтересованный в доверии (хотя понять подобного желания у других не мог) Поттера-старшего, сам тому расскажет страшную правду. И официальное обращение говорило о том, что он решил не откладывать разговор в долгий ящик. Освободился из объятий матери и поправил очки, за которыми не добро блеснули изумрудные глаза. Это был плохой знак - его сила готова была вырваться из-под контроля, несмотря на то, что пусть с трудом и не каждый раз, но ему все же удавалось держать себя в руках. Поэтому очки - изобретение дяди с крёстным -было как нельзя кстати. По сути, он их снимал только в присутствии Дадли. Тот не боялся Анри и его силы Смерти, а потому рядом с братом легче всего было расслабиться, также как и когда он оставался один в комнате. Все таки глаза сильно уставали и требовали хоть немного свободы. Но сейчас… Парень чувствовал, что одно лишнее движение, и на месте его отца окажется статуя в человеческий рост с лицом лорда Поттера и с ним же самим под неразрушимой скорлупой.
     — Но вы слишком сильно подвластны влиянию Ричарда. Как бы случайно не взболтнули чего лишнего в его присутствии.
     Анри смотрел отцу в глаза. В их глубине читалась решимость и уверенность в своих словах, однако была в них и безмолвная просьба понять и смирится.
     — Хорошо.
     И даже если мужчина был расстроен подобным раскладом, виду не подал. Все, что обсуждалось в этой комнате действительно было слишком важным, чтобы позволить выдать эту информацию кому-то. Неспроста же на этой небольшой комнатушке было столько заглушающих, конфиденциальных и ещё, Мерлин знает, каких заклинаний.
     — Милый, — со своего места поднялась Лили. Обогнув диван, она подошла к мужу, обняла его за плечи и сочувствующе проговорила, — Пока мы не поймём, как именно Ричард воздействует на тебя, для блага Анри будет лучше, если ты не будешь в курсе всего. Ты ведь это понимаешь?
     — Конечно, дорогая. Сейчас безопасность нашего сына превыше всего, — мужчина улыбнулся супруге, и та облегчено вздохнула, прильнув к брюнету всем телом, и легонько чмокнула его в щеку.
     — Фиии, телячьи нежности, — прокомментировал подросток, отворачиваясь от родителей.
     — Придёт время и ты будешь вести себя точно так же, — рассмеялся Сириус, тоже поддавшись атмосфере и оставляя на губах Северуса лёгкий поцелуй.
     — Даже представлять не хочу, — насупился юный Художник, резко поднимаясь, — Если Малфои появятся, я в своей мастерской, — и под ехидные смешки взрослых скрылся на втором этаже.
     — Я, пожалуй, тоже удалюсь, — элегантно разгладив складки на своей мантии, со своего места поднялся Марволо и, окинув сдержанным взглядом компанию из столь разных людей и нелюдей, на мгновение задержал свой взгляд на муже Лили, который ответил не менее величественным взглядом своих пронзительных синих глаз, — Джеймс, мне понадобится доступ к вашим родовым библиотекам.
     Мужчина с минуту всматривался в лицо родственника своей жены, пытаясь по лицу прочитать ответы на свои вопросы, но так и не найдя их, беспомощно посмотрел на Лили.
     — Всё в порядке, любимый. Дядя просто хочет сложить мозаику, касающуюся нашей семьи.
     — Он же не знает…
     — Знает.
     Поттер-старший, больше ничего не говоря, кивнул, мысленно пообещав себе, когда придёт время, всё из всех выдавить.
     — Я могу дать Вам доступ в Большую библиотеку, находящуюся у нас в меноре, но в ту, что находится в подвале, без главы семьи не войти.
     — Я готов подождать, — мужчина согласно кивнул.
     Брюнет взмахнул рукой, и буквально из воздуха появился небольшой ключик с крылышками, плавно спланировавший на ладонь Лорда.
     — Это порт-ключ. Он доставит Вас прямиком в мою библиотеку и только в неё. Перенести, как и вывести, он может только одного человека. Книги, разумеется, Вы тоже не сможете вынести или скопировать без моего ведома. Пытаться обмануть защитные чары, как и этот ключ, я бы не советовал. Всё это - сокровища моих предков, и в их суть заложены... эмм... не самые приятные тёмные проклятия. Не буду вдаваться в подробности, но в любом случае Вам и Вашим потомкам, такое приобретение вряд-ли понравится.
     — Я понял Вас, молодой человек, — мужчина осторожно взял из рук зятя свой пропуск в одну из самых богатых древними книгами библиотеку и, сдержанно откланявшись, вышел из дома.

Глава 26, в которой отправляемся в путь

     Стоило Марволо аппарировать из дома семейства Колубрум, как снова раздался звонок в дверь. На этот раз это оказались Малфои всем своим немногочисленным составом. Люциус и Нарцисса, как обычно, излучали саму сдержанность и холодность. Тогда как младшее поколение, то есть Драко, напоминал обычного подростка, которому запретили пойти к другу поиграть в квиддич: такой же надутый и недовольный.
     Малфой-старший только обреченно вздохнул, когда его наследник ещё и руки на груди сложил, и чуть ли не топал ногами, совсем как маленький ребёнок. Все попытки успокоить сына и воззвать к его разуму мужчина бросил ещё на пороге их дома.
     — Почему маме можно, а мне нельзя? — возмущался он указывая на две горстки вещей в гостиной, одна из которых была чуть выше другой, и полностью состояла из его вещей.
     — Сын, твоя мать женщина и леди, — уже в который раз повторял Люциус, — она лицо Нашего дома и должна всегда выглядеть превосходно.
     — «Просто, милый, спорить с ней себя дороже», — последнюю фразу мужчина прошептал себе под нос. Так что услышать его не было никакой возможности. И слава Мерлину.
     — А я наследник, и тоже всегда должен выглядеть превосходно, — высокомерно заявил подросток, рукой проведя по волосам.
     — Ты, в первую очередь, мужчина и маг и как будущий Лорд должен думать не только о своём комфорте, но и окружающих тебя людей.
     — Но мама…
     — Никаких «но», Драко, — припечатал мужчина, — Какое по твоему впечатление будет у твоего жениха о твоём поведении? Ты — старший супруг, и должен вести себя достойно своему статусу.
     Последний аргумент подействовал, как ничто лучше. Младший Малфой, скрипя сердцем и зубами, всё же смог отобрать только самое необходимое, и ограничиться двумя сундуками среднего размера. Однако строить из себя обиженного не прекращал, и то и дело награждал отца хмурыми взглядами.
     — Мерлин, что такого важно там было? — возведя глаза к потолку, взвыл Люциус.
     — Ничего, — буркнул Драко упрямо отворачиваясь. Мужчина мысленно выругался и посетовал на материнское воспитание, жалея, что в своё время не занялся сыном лично, и активировал телепорт, предварительно оставив указания эльфам, куда стоит перенести все их вещи.
     — Доброго дня Вам, прекрасная Гвендолин, — обольстительно улыбнулся он вышедшей им открывать хозяйке дома, слегка наклоняясь и невесомо прикасаясь к тыльной стороне руки зарумянившейся женщины.
     — Взаимно, Люциус, — смущено пролепетала блондинка и заторопилась пропустить гостей в дом, — Не стойте же на пороге, проходите.
     С последнего визита Люциуса в уютном доме Колубрум ничего не изменилось: всё тот же узкий проход, всё то же правило снимать ботинки, и всё те же тихие голоса его знакомых, доносящиеся из гостиной. Сделав хмурое замечание сыну на счёт приличия и соблюдения правил дома, в котором он оказался, мужчина первый прошёл в комнату.
     — Сынок, ты уверен, что не хочешь одеться по-теплее? — обеспокоено лепетала Лили, бегая вокруг откровенно смеющегося сына, — Ну, что ты смеешься, Анри, — дулась женщина, — я ведь беспокоюсь о тебе. Нам, как и всем змеевидным, труднее всего придётся, если слишком замёрзнем. И в случае нападения…
     — Мама… — пытался достучаться до беспокойной матери подросток, — Мама, — схватив ту за плечи и заставив смотреть себе в глаза, — успокойся, — приказал он. — Я захватил с собой достаточно тёплых вещей, а если мало будет прикупим ещё что-нибудь прямо на месте.
     И уж совсем тихо, так что слышала его только Лили:
      —Хотя, если нам судьба встретить врага, в магическом плане от меня толку мало будет. А ещё не настолько контролирую себя, чтобы рискнуть использовать новые способности в вашем присутствии.
     — Поттер, — в гостиную влетел, оттеснив возмущенно зашипевшего Люциуса в сторону, Драко, тут же вспыхнув радостью, как лампочка, в миг позабыв обо всех обидах на свете.
     — Привет, Драко, — слегка скривившись, сдержано кивнул брюнет, отпуская мать, и поворачиваясь к вошедшим, — Лорд Малфой, леди Малфой, — и совсем лёгкий поклон, которым даже знаком уважения не назовешь, всего лишь настолько насколько требуют правила приличия.
     — Наглец, — восхитился, Малфой-старший.
     — Мы готовы к отбытию, — вперёд вышел Джеймс, крепко пожимая мужчине руку.
     — Тогда с позволения хозяев, мы уйдём прямо отсюда? — блондин, повернул голову к Вернону, который сидел в кресле. Мужчина только коротко кивнул, но не ему, а своей жене, и та улыбаясь повела рукой.
     — Поторопитесь, я не могу надолго приоткрывать защиту.
     — Лили, Анри идите сюда.
     И когда оба семейства собрались в небольшой круг, Люциус протянул диск, чтобы все смогли прикоснуться к нему, активировал. Анри только скривиться успел, прежде чем вывалился на пол, не удержавшись на ногах.
     — Гадость какая, — с чувством выругался он, срываясь с места к окну. Резко распахнув его, тяжело задышал, вдыхая свежий морозный воздух.
     — Что это с ним? — спросил Люциус.
     — Анри не переносит телепорты, — вздохнула Лили оглядываясь, — Где это мы?
     — В гостинице, в двадцати милях, от замка. Это была ближе всего, в которую мы могли перенестись телепортом, дальше придётся ехать в карете, которую за нами пришлют ближе к полуночи, а до того времени отдохните хорошенько и попытайтесь лечь пораньше.
     — Хм, а мы разве не могли перенестись сюда в назначенное время? — удивился Джеймс.
     — Нет, как правильно заметил твой сын, нам надо закупить лишние тёплые вещи, каких на нашем сыром Альбионе и за очень хорошую цену не сыщешь.
     — В таком случае, если вы не против, я пойду, — с тихим хлопком закрыв окно, заявил Анри.
     — Подожди, сынок. Ты уверен, что не потеряешься один, всё же это чужая страна…
     — Мама, я Россию лучше кого бы то ни было из вас знаю, — невозмутимо заявил парень, — Я учился в элитной школе для Художников, и для нас было обычным делом по обмену, на полгода, уезжать в другую страну для самообразования. И ты думаешь, я только в одном городе штаны просиживал? Даже вашу Сибирь вдоль и поперёк облазил. Вам лучше о себе позаботиться, — и остановившись в дверях, через плечо бросил, — в двух милях от сюда есть неплохой магазин зимней одежды. Я бы советовал в первую очередь заглянуть туда.
     — Анри, подожди, я с тобой, — вслед за брюнетом выбежал и Драко, на прощание помахав всем ручкой.

Глава 27, в которой Ольга Андреевна

     — Анри, постой.
     Драко, тяжело дыша, пытался догнать стремительно спускающегося по лестницам гостиницы брюнета, но тот словно не слышал и, спрятав руки в карманы брюк и перепрыгивая сразу через две ступеньки, продолжал удаляться.
     — Да, остановись же ты, — клещом вцепившись в руку жениха, прорычал блондин.
     — Драко? — брюнет хоть и удивился, но виду не подал, смотрел на будущего мужа непринуждённо и несколько настороженно, — Что ты тут делаешь?
     — С тобой иду, — задрал нос Малфой.
     — С чего вдруг? Мне компания не нужна, — улыбнулся брюнет, пряча довольную ухмылку. В том месте, куда он собирался, прекрасный блондин будет, как нельзя кстати, но не признаваться же ему в этом в самом-то деле? Не настолько давно они знакомы, и не настолько близкими стали, чтобы Анри мог разоткровенничаться.
     — Ну, если тебе не нужна, то мне гид не помешает. Я в России ещё ни разу не был, а ты помнится, только что хвастался, что вдоль и поперёк её знаешь, — самодовольно заявил Драко и, не дожидаясь ответа, зашагал впереди. Брюнет только хмыкнул на столь явную наглость и, не спеша, последовал за навязанным спутником.
     — Куда пойдём? — у самого выхода осведомился юный наследник древнего рода, резко оборачиваясь и упираясь в грудь как раз подошедшего жениха, — Не думал, что ты настолько выше меня, — невпопад заметил он, стремительно заливаясь краской и пряча лицо в изгибе шеи парня, вдыхая пьянящий аромат, который исходил от него.
     — Ты ещё много чего обо мне не знаешь, — цокнув языком, улыбнулся юноша, отстранил от себя блондина, и придерживая того за плечи на расстоянии вытянутой руки, уверенно продолжил, — Но я буду не против, если попытаешься узнать.
     — А разве того, что уже знаю недостаточно? — капризно надул губки Драко, слегка поведя плечами в попытке вывернуться из крепкого захвата, дабы снова прижаться к неожиданно приятному теплому телу, тем более, когда за спиной бушевала зима и только подстрекала это сделать. Но миссия оказалась невыполнимой - жених только шире заулыбался и, ловко обойдя его, спрыгнул со ступенек в снег, погрузившись в него чуть ли не по колено.
     — Интересно, что же ты обо мне знаешь, — не поворачиваясь весело спросил Анри.
     — Ну… — замялся блондин, — Ты красивый, сильный, чистокровный маг, на тебя можно положиться.
     — И?... Это всё? Тебе достаточно этих качеств, чтобы провести со мной всю жизнь? — хмуря брови, обернулся через плечо художник.
     — А по-твоему этого мало? Что же еще мне нужно? — сложив руки на груди, гордо спросил блондин.
     — Не знаю, мне ещё не приходилось влюбляться, — холодно бросил брюнет, и зашагал дальше вдоль улицы.
     — Мне тепло рядом с тобой… — догнал его тихий шепот, и Анри остановился, оглядываясь.
     — Ты что-то сказал?
     — Это странно, Анри… я о таком никогда не слышал… и знаю я тебя без пары часов трое суток, но всё равно единственное, о чём я могу думать, это ты. Стоит тебе исчезнуть с поля зрения, как тут же снова хочу чтобы появился; гуляю и непроизвольно ищу глазами; а если тебя нет больше часа, то изнываю от жажды тебя увидеть. Даже вот сейчас… Меня ещё ни к кому так не тянуло, чтобы только один только запах кружил голову и не хотелось отходить даже на мгновение. Словно сам воздух вокруг тебя пропитан свежестью и силой. В родовом имении я не чувствовал себя настолько уютно и настолько в безопасности, как только что в твоих руках. Я же не дурак, понимаю, что это не любовь. Я не испытываю нежности, и мне не хочется тебя целовать или затащить в постель, — тот случай в гостиной, когда он буквально сгорал от желания, блондин списал на разыгравшиеся гормоны и ещё бурливший в крови адреналин после сна, — Но тогда объясни мне что это?
     — Я и сам бы не прочь узнать, — буркнул брюнет, резко отворачиваясь и пряча в ладонях покрасневшее лицо под видом попытки согреть руки дыханием, — Идём, нам тоже надо закупить тёплые вещи. Туда, куда мы направляемся, зима намного суровее, чем здесь, — и продолжил свой путь, больше не проронив ни слова. Драко только вздохнул, понимая, что зря они завели этот разговор, но не жалел, хотя бы узнал, что не он один мучается неожиданными чувствами.
     До магазина одежды Поттер довел их тоже молча и только уже в самом помещении, залитом тёплым светом и наполненном разными вешалками, до краев набитыми разными вещами, заговорил на незнакомом языке, обращаясь к покупателю. Высокий, хорошо сложенный мужичок тут же заухмылялся и скрылся за дверью, прикрытой ширмой, за своей спиной.
     — Что ты ему сказал? — тут же заинтересовался Драко.
     — Сейчас узнаешь, — отмахнулся от вопроса брюнет и как раз вовремя. Из-за ширмы появилось весёлое лицо женщины лет сорока пяти. А через мгновение и она сама лёгкой походкой трусила к ним, что-то напевая себе под нос. Невысокая, пухленькая, с пышными кудряшками, туго затянутыми на затылке лентой. Одетая в длинное до пола платье и фартуком сверху. Ничего особенного, типичная домохозяйка, даже не волшебница, хотя магическая сила в ней чувствовалась. "Здешняя ведьма" — заключил Драко.
     — Мистер Колумбрум, как я рада Вас видеть, — тем временем подбежала к ним женщина и активно потрясла парню руку.
     — И я Вас, дорогая Ольга Андреевна. Как Ваше здоровье? Внучата не болеют? Поговаривают в этом году зима с собой болезнь опасную принесла.
     — Ой, дорогой, переболели мы уже. Слава всем святым, во время заметили и прогнали заразу. Сам-то ты как? Обещал писать, а вот уже как месяц ни весточки, ни строчки. Маруська моя переживает: добрался ли, здоров ли.
     — Закрутился совсем, времени не было, да и сейчас нет. Вот забежал вещи теплые прикупить, знаю же, что лучше, чем у вас нигде не найду, — подмигнул парень женщине, и та, схватив его за руку, потянула его за собой.
     — Ты как раз вовремя, дорогой. К нам новый товар поступил, только сегодня с чарами закончила. И ты, милок, не стой и, смотри, не потеряйся, — обратилась она к застывшему Драко, который пытался хотя бы слово уловить в их разговоре, но кроме фамилии своего жениха ничего больше не понял. Русские, чтоб их.
     — Драко, идём. И старайся не отпускать мою руку, — успел Анри ухватиться за холодную ладонь прежде, чем крепкая женщина утащила его за собой.
     И Драко искреннее поблагодарил брюнета за предупреждение. В этом изобилии коридоров, заполненных всевозможными вешалками и одеждой, сложно было не потеряться. Блондин только и успевал отводить в стороны одежду свободной рукой, даже не пытаясь разобрать, куда они идут.
     — Мы пришли, — рассмеялась женщина, смотря в измученные лица подростков, — Проходите, — открывая обычную дубовую дверь пропела ведьма, пропуская парней вперед, — Тут весь товар, бесполезный для обычных покупателей, но крайне полезный для магов и волшебниц. Выбирайте любое понравившееся.
     — Выбирай, Малфой, — усмехнулся Анри, наконец-то отпуская руку будущего супруга, стараясь не показать с каким трудом ему далось это незамысловатое действие, и с невозмутимым видом пошёл вдоль длинной вешалки, на которой висели мантии, куртки, шубки и пальтo: разной длины и ширины, с капюшонами и без; шапки, ушанки, платочки; перчатки и сапоги.
     — А ничего получше нет? — брезгливо оглядывая довольно плотный плащ из замши серого цвета, спросил блондин.
     — Поверь, это лучший магазин во всём районе, — радуясь, что ведьма не понимает английскоий, непринужденно и уверенно заявил брюнет, вытаскивая на свет кожаную куртку, и обратился к женщине, — Какие свойства у этой куртки?
     — Неплохой выбор, дорогой. На ней установлена основа к заклинаниям тепла и лёгкости. Плюс защита от пуль и стрел. Мех натуральный, овечий, да и кожа зачарована от дождя, солнца, снега и всякой непогоды. Но… Позволь спросить, куда вы направляетесь? — Анри удовлетворено вздохнул и что-то прошептал ей на ушко, зная, что тогда уж им точно гарантирована лучшая верхняя одежда.
     — Ох, ну что ж ты сразу не сказал. Анри, Анри, — покачала головой Ольга, отбирая у парня куртку, — В этой тебе будет неудобно двигаться, — с улыбкой протараторила она и, подойдя к вешалкам на другой стороне комнаты, с задумчивым видом начала перебирать одежду на ней.
     — Сибирь зимой жестокая, дорогой. Холода там суровые, а снег даже на дорогах до подбородка достает. Вам надо что-то тёплое, прочное, лёгкое и удобное, чтоб не пропускало мороз и снег, не стесняло движения и смогло защитить от лавин и ветров. Вот то, что вам нужно.
     Женщина выудила из совсем дальнего угла две куртки, слегка потрепанные и пыльные. На вид довольно тонкие, но Анри сразу разубедился в этом обмане для глаз, когда ведьма слегка покрутила ими. Внутри они были меховыми.
     — Вот, — протянула она одну Анри, другую же всунула в руки остолбеневшего Малфоя.
     — Не крився так, красавчик, — улыбнулась она, когда блондин брезгливо поморщился, — Лучше и теплее вам нигде не найти. Прочная льняная ткань - мне её древни из своих лугов притащили; медвежий мех; самые прочные, на какие я только была способна, согревающие чары. В пуговичках руны защиты, которые активируются даже от шуточного щелчка в нос. Мощные щиты на любую непогоду: от легчайшего дождика, до самых суровых, каких только способно представить сознание человека, сугробов и морозов. Даже завали вас снегом, выживете. Сразу активируется купол, который нагревается до температуры вашего тела. Берите, мальчики.
     — А ты уверена, что всё сработает? Не похоже, что они новые, — засомневался Анри.
     — Они потому и не продаются, дорогой, что предназначены для худшего, ну... и слегка дороговаты, я в них столько силы влила… Но ты не переживай, я тебе скиду сделаю. Ты, главное, не сомневайся. Оно же как… Внешний вид по желанию поменяете. Ткань - она же нечистью сделанная, а потому чувствительна к магии. Мигом её впитывает, любое мелкое заклинание преобразует в энергию, и только сильнее становится.
     — Ну, тогда беру обе, — оглядываясь на жениха, заулыбался брюнет и протянул тому руку, в которой тут же оказалась пыльная вещь, от которой чопорный аристократик рад был избавиться и, наконец-то, вздохнуть с облегчением. Однако, радовался он недолго. Ведьма всего на десять минут исчезла из поля зрения и вернулась вместе с плотным свертком, который и вручила довольному Поттеру, тот же отсчитал из мешочка нужную суму галеонов, на прощание поцеловал старушке руку.
     — Маруське привет передавайте.
     — Ох, и ты нас не забывай.

Глава 28, в которой ведьмы

     — Поттер, не могу поверить, что ты это купил, — уже в который раз пробурчал Млафой, размахивая руками и шагая чуть впереди в только ему одному известному направлении.
     — Успокойся, Малфой. Ольга - мастер своего дела и плохого просто не могла посоветовать, — попытался вразумить жениха брюнет.
     — И вообще, кто она такая? — резко остановившись и уперев руки в бока, тем самым сильно напоминая Анри сварливую жену, встречавшую своего мужа, припозднившегося с работы у двери. Невольно представив блондина в фартучке и со скалкой в руках, Поттер прыснул в кулак и, тут же нацепив на лицо невозмутимость, ответил:
     — Она моя наставница. Ты ведь должен был внимательно слушать рассказ о моей жизни, — хитро улыбнулся брюнет, когда Драко виновато опустил голову и отвернулся осознавая свою ошибку.
     — И всё же? — неуверенно уточнил он, — Она же обычная ведьма, которых тут пруд пруди.
     — Ты ведь знаешь, что ведьмы - не волшебницы, у них нет того огромного дара, каким обладаем мы, маги и волшебники. Они - те же сквибки, только не побоявшиеся осложнений, трудностей и осуждения за свои ошибки и неудачи, и развивали свой дар в других областях. Они в совершенстве владеют знаниями трав, и их знания в зельеварении куда более обширны чем наши, тогда, как маг над одним зельем может проторчать сутками, ведьма только по одному запаху - за час сварганить. Именно этому я у неё и обучался. Распознавать растения всего лишь по мельчайшему запаху, длине и ширине листьев, высоте стеблей, их места обитания, каждую мелочь, что может пригодиться в их поиске, и дальнейшем применении. Их комбинации: что и где используется, какой цветок усиливает тот или иной эффект, или какой корень опасно использовать в сочетании с другими растениями, — и вдруг горько рассмеявшись, продолжил, — в то время, как вы в своём Хогвартсе обучались защите от тёмных искусств, я изучал яды, их приготовление, использование и противоядие к ним; когда вы учились варить Амортенцию, я её уже не глядя мог из двух составляющих сварить. Пока вы слушали скучные истории своего профессора по Истории магии, я создавал простейшие защитные заклинания от укусов змей, ящеров и прочей мелкой живности; заговаривал свою одежду от дождя, холода и жары. Мелочь конечно, но уже можно не бояться, что случайно попав в огонь, я сгорю, или упав в озеро, намокну. Пока вы дрессировали волшебных существ, я учился языку нечисти и искал тайные тропы животных.
     — Ого, — не ожидавший такого, Малфой даже присвистнул. Он даже и не подозревал, что обычный сквиб может добиться таких успехов.
     — Вот именно «ого». Мне очень повезло, что в своё время я попал именно к Ольге. Она мне не только наставница, но и хороший друг. Не редко на занятиях по знакомству с лесной нечистью, она разрешала на несколько минут не просто пялиться на всю ту красоту могучих деревьев, но и ненадолго отвлечься, дабы я смог запечатлеть их на бумаге. Мои мастера из художественной школы были просто в восторге от загадочных древней. Прекрасные и высокие существа, порождающие вокруг магию плодородия. Они маскируются под тонкие стволы деревьев, но если наткнулся на пышную клубничную поляну (это их любимое лакомство), то обязательно рядом где-то бродит древень. Ты наверное не понял, но именно эти существа и поспособствовали созданию наших курток, которые имеют просто невероятную способность впитывать магию, так что даже подвергшись атакам, наша защита не ослабнет, а наоборот, с каждой атакой будет крепнуть. А ты говоришь, почему покупал, — напоследок передразнил Анри жениха. Тот что-то посопел и удрученно уставился на брюнета, потом вдруг извинился.
     — Извини, я был не прав.
     — Вот поэтому я не хочу поступать в магическую школу. Вы настолько задираете носы, что не видите очевидных вещей и потом судите остальных, не зная истины.
     — А ты разве не в магической школе учился?
     — Только некоторое время. Потом перевелся на факультет ведьм и ведьмаков. Для меня на первом месте было искусство, а уж потом магия, и она как раз занимала больше всего времени. А совмещать мое увлечение с занятиями ведьмака оказалось очень удобно и крайне плодотворно. В этом году меня направили в Россию для ознакомления с культурой другой страны, договориться с верховной ведьмой подыскать мне тут наставника или наставницу, дабы не потерять драгоценное время, не составило труда. Но как оказалось, все мои знания мне сейчас без надобности. Сколько бы я не думал об этом, но не бросив желание остаться просто ведьмаком, я не смогу овладеть той силой, какую унаследовал, — закончил он более тише.
     — Не говори так, ты… — однако закончить Драко не дал резко остановившийся жених.
     — Мы пришли, — возвращая голосу непринуждённость и сдержанность.
     — Зачем мы здесь? — решил уточнить блондин, рассматривая сомнительную вывеску с изображением уже давно бесцветной шляпки.
     — Тут мы прикупим шапки и перчатки, и сапоги, а то твои никуда не годятся, — рассматривая лакированные с острым носочком сапожки блондина, заключил Анри.
     — А чем тебе моя обувь не понравилась? — тут же поспешил возмутится Малфой.
     — Сам додумаешь или тебе по слогам разжевать надо? — взобравшись на крыльцо, язвительно заметил парень, открывая дверь, которая неприятно зазвенела оповещая хозяина о покупателях.
     Драко слегка поморщился, насколько неприятная атмосфера царила внутри этого старого помещения, к тому же продавец, хмуро взирающий на них из-за стойки с кассой, никак не способствовал улучшению первого впечатления.
     — Поттер, у тебя очень странные вкусы.
     Несмотря на свой вид и довольно пасмурное освещение, все имевшиеся полки до отвала были забиты шляпками разного калибра, расцветок и формы. На нижних же аккуратной линией стояли высокие сапоги, и все зимние, судя по видневшемуся внутри меху. Как раз по сезону. Чего не скажешь о шляпах. Среди них виднелись и летние с широкими козырьками.
     — Чего изволите, молодые люди, — проскрипел старичок, цепким взглядом окидывая потенциальных покупателей, и наверняка в уме подсчитывал сколько выручки с них может заполучить.
     — Нам бы две пары хороших сапог, и возможно две ушанки, желательно с эксклюзивной коллекции.
     Кажется, Поттер сказал, какое-то волшебное слово, потому как глаза старика мигом заблестели, а лицом он помолодел лет на двадцать. Выскочив к ним навстречу, хозяин на ходу хлопнул в ладоши, и помещение залилось ярким светом.
     — Конечно-конечно, юные маги, у меня найдётся то что вам нужно.
     — Что же вы можете нам предложить, — деловым голосом, проговорил брюнет.
     Старичок тут же заулыбался, посветлел, подобрел и побрёл вдоль стеллажей с обувью и шапками, весело щебеча, всячески расхваливая свой товар. Драко оставалось только порадоваться, что в этот раз они потратили меньше времени на покупку, чем в прошлом магазине. Остановив свой выбор на двух парах высоких до колен сапогах из крокодильей кожи, волчьего меха и напичканных разными согревающими и водоотталкивающими чарами. Разная защита от холода, чтобы не скользили, не облезали, и ещё кучей всяких удобств типа мягкости и подошвы по форме ноги, чтобы ноги не уставали.
     Шапки были обычными, из кроличьего пуха, и замши. Как заметил Анри, зачем им ещё и шапки зачарованные, если в случае необходимости они смогут накинуть на голову капюшоны. И наконец, тихо обрадовал блондина, что с покупками они закончили и сейчас отправятся в одно место, в которое юный Художник очень хотел попасть до заката.
     — Оу, простите, — выходя из магазина, Драко с кем-то столкнулся. Тут же пожелавший возмутиться блондин оглянулся, но незнакомец даже глаз не поднял, смотря в пол, раскланялся и скрылся в магазине, но не это заинтересовало юного мага. Аура неизвестного была странной. Липкой и одновременно сухой, до невозможности белой и вместе с тем, было в ней, что-то такое, что вызывало дрожь во всём теле. Тёмное и опасное.
     — Ты в порядке? — обеспокоенный голос, и легшая на его плечо рука вернули в реальность. Пару раз моргнув прогоняя наваждение, Драко обернулся к жениху, успокаивающе улыбаясь.
     — Всё в порядке, просто налетел на человека.
     — Правда? Ты так странно смотрел на дверь… Даже не мигал.

Глава 29, в которой Божественная сила

     — Малыш, ты зря считаешь, что твои ведьминские познания окажутся бесполезны.
     Анри открыл глаза, оглядываясь. Он сидел в том же кресле, где и вчера, перед ним так же неизменно стоял стол, а на нём недопитый бокал с эликсиром, однако демона поблизости не наблюдалось, только его бархатный голос доносился со всех сторон.
     — Люцифер? — осторожно позвал парень, вставая.
     — Ты меня не сможешь увидеть, малыш, — в голосе послышалась улыбка, — на этот раз сестра предоставила мир Вечных снов в твоё единоличное пользование, и я не имею право вмешиваться, но могу давать советы.
     — А разве, это не считается вмешательством? — хмыкнул юноша, оглядываясь. И правда, вокруг тот же чистый мир, но не единой живой души вокруг, за исключением разве что его самого. Даже море было на удивление тихим и гладким словно стекло.
     — Нет, пока я тебя не начинаю обучать напрямую, моё слово не считается вмешательством.
     — И что мне тогда здесь делать? Медитировать? Я даже понятия не имею, что умею и что могу.
     — Можешь ты очень многое, а вот знаний не достаёт. И начать с медитации не такая уж и плохая идея. Ведьмы ведь обучали тебя, как правильно взывать к своей силе?!
     — Обучали, — буркнул маг, скидывая ботинки и футболку, и где стоял, там и уселся, прямо на землю в позу лотоса. Прикрывая глаза.
     — Молодец, мальчик. Ты пока медитируй, а я буду говорить. Не отвлекайся на вопросы, а просто слушай, и попытайся запомнить, что я скажу.
     — Это будет сложно сделать, — спокойно проговорил подросток. На что голос только коротко рассмеялся, и сразу же стал серьёзным.
     — Малыш, даже если ты и не чувствуешь, но сейчас в тебе течёт сама суть божественной силы, это намного больше, чем дар у магов или даже у волшебных существ. Обычному смертному тяжело придётся, так как тьма взывает к Посланнику убивать в угоду своей Богине. Ты уже, наверное, успел испытать на себе это чувство, даже если и не хочешь, твои глаза хладнокровно убивают и жалеть ты начинаешь только после содеянного. К сожалению, сердце Посланника приобретает ту же форму, что и его сила. В твоём случае, это камень. Его тяжело разбить, но и растопить невозможно. Поэтому используя свои силы, ты вряд-ли будешь чувствовать сожаление или сочувствие. Возможно позже, но тогда уже и на всякие чувства поздно будет.
     — А как же тогда я не причинил вред своему кузену? — не открывая глаз, тихо спросил юноша.
     — Я же просил не отвлекаться, — прицыкнул голос, — твой кузен - твоя кровь и важный для тебя человек. Твоя сила не то, что совсем не действует на него, но твоё желание защитить его и не причинить вред, не позволяет сердцу окаменеть и взять над тобой верх хладнокровию. Но подобный фокус требует просто колоссальных усилий и контроля, чего у тебя, как ты сам понимаешь, пока нет. Но ты не отвлекайся, а продолжай медитировать. Для тебя крайне важно установить равновесие со своей силой. До тех пор, пока ты будешь её отталкивать, она будет самовольничать, и ты никогда не сможешь избавиться от этих уродливых очков.
     — Не такие уж они и уродливые, — хмыкнул парень.
     — Анри, — прошипел демон.
     — Да-да, не отвлекаюсь. И всё же, как мне её найти, если я её не чувствую, а внутри тьма? Раньше во время медитации, я хотя бы издалека видел своё небольшое ядро, мерцающее на фоне моего разноцветного сознания.
     — Потому, что у тебя больше нет ядра. Всё твоё тело - одно огромное ядро, наполненное магией.
     — И? — нетерпеливо уточнил юноша, слегка нахмурившись. Сам же просил молчать и сосредоточиться, а из самого каждое слово клещами вытаскивать приходится.
     — Попробуй сжать её в одном месте. Тебя ведь учили это делать? Должны были, ведьмы без полного сжатия своей магической энергии не могут применить ни одного заклинания.
     Анри послушно углубился в своё сознание, находясь на грани дремоты и больше не вникал в слова демона. «Сжать значит?» Двинулся вперёд, во тьму, пытаясь найти хоть какую-то нить, за которую смог бы ухватиться. Так его учили в академии.
     — Не ищите конец, вам нужно именно начало, за которое вы сможете ухватиться и начать вить верёвку из магии. В тот миг, когда наткнётесь на конец, это будет значить ваш предел.
     Как некстати подросток вспомнил слова наставницы, и еще решительнее двинулся вперед. «Всего лишь начало? Я столько раз его находил. Нужно просто и сейчас его найти, ухватиться…» — думал он, протягивая руку вперёд и крепко сжимая кулак.
     — Есть, — радостно возвестил он, не открывая глаз.
     Прежде нити его ядра были кристально белыми, выдавая в нём светлого ведьмака, у которого способности были ближе к целительству, чем к другим областям атаки и защиты. Сейчас Анри с удивлением смотрел на непроглядную толстую чёрную нить, в которой словно звёзды мерцали пятна, его прошлого ядра. «Чёрный» — с сожалением вздохнул юный маг. Ничего кроме смерти это значить не может. И чего он собственно ожидал, очутившись во тьме вместо своего разноцветного и такого привычного мирка.
     — Анри, ты должен её сжать, пока она не вырвалась. Второй раз тебе может и не повезти снова поймать её.
     Твёрдый голос, ворвавшийся в сознание, заставил затрепетать ресницы, и Анри чуть не выбросило в реальность, но он быстро взял себя в руки и, отпустив свою добычу, мысленно приказал ей сворачиваться. Словно нехотя верёвка закружилась и вот спустя несколько томительных секунд сквозь тьму прорезался первый лучик света, а перед глазами парня клубок из магии становился всё больше и больше. Сколько времени это продолжалось, сложно было сказать, но Анри не мог отрицать, что с каждым новым лучиком, заливающим пространство светом, его настроение улучшалось, и вера в то, что он больше не причинит вреда родным, становилась крепче. Настолько крепче, что он даже сам не понял, насколько её мощь смогла сжать огромный шар из тёмной материи магии. И вот сейчас парень с неким любопытством смотрел на клубок величиной с футбольный мяч. Настолько плотный, что в нём даже свет не отражался, утопая где-то глубоко внутри. И только звёзды, мерцающие где-то на краю, говорили, что у тьмы нет шанса поглотить душу юноши.
     — Анри, нельзя так долго удерживать уплотненную магию, — обеспокоено осведомился голос, — ты должен её выпустить.
     Как загипнотизированный, юноша медленно поднял свою руку. Да, наставницы говорили то же самое. Если нет заклинания, в какое надо её влить, значит надо просто выпустить. И резко открыл глаза, шокировано уставившись в пространство перед собой. В нескольких шагах от того места, где он сидел, и тягучей широкой линией не меньше, как в две мили, всё было превращено в камень. Эдакая огромная каменная скульптура под гордым название «Каменный лес», причём, в прямом смысле. На четвереньках Анри подполз к началу, нерешительно дотронулся до окаменевшей травы, и тут же отдернул руку, зализывая появившиеся ранки на пальцах.
     — Острая. Это я что ли сделал? — спросил он, хотя рядом никого не было, и голос больше не дышал в затылок.
     — Да, — услышал он короткий ответ, — И это впечатляет, Анри. Такой чистой энергией владеет только моя сестра. Ты молодец, мальчик. Если ещё научишься её контролировать…
     Договорить демон не успел. Анри резко выдернуло из сна, и он ошалело уставился в лицо матери.
     — Ты так крепко спишь, сынок. Еле разбудили, — улыбнулась женщина, — Нам пора.

Глава 30, в которой зима

     Тряслись они долго и очень весело, то и дело проваливаясь в какую-то яму, образованную не иначе, как колесами магловского транспорта. И словно специально: сначала одним колесом, потом вторым. Анри уже откровенно зверел и совсем не сдерживался в выражениях, когда в очередной раз при попытке что-либо нарисовать на бумаге карета сначала подпрыгивала, а потом на мгновение заваливалась на бок. Из-за чего линии вместо ровных и красивых получались кривыми и тёмными. Глухо рыкнув, парень отложил бумагу в сторону, закинул ногу на ногу, сложил руки на груди и прикрыл глаза. Нет, он не пытался уснуть. В такой обстановке это было невозможно, но и слушать болтовню родителей и жениха о предстоящей свадьбе не хотелось. А потому он решил сделать единственное, что уж никакая тряска не могла испортить - придать приличный вид своей куртке. Как-никак к повелителям эльфов едут. И завалиться к ним в старенькой потёртой курточке он не может. Вон, хватит того, что Малфой уже накосячил.
     — Мерлин, сын, ты где раздобыл эти лохмотья? — брезгливо оглядывая купленную мальчиками вещь, выплюнул старший Малфой. Анри только хмыкнул, в очередной раз радуясь, что его минула участь быть студентом Хогвартса, где в основном учатся вот такие снобы.
     — Драко, одевай и просто поменяй ей вид по своему усмотрению, — посоветовал брюнет, вытаскивая из пакета свою собственную куртку.
     — А я, правда, могу придать ей любой вид? — засверкал глазами Драко.
     — Конечно, — подтвердил он, — Закрой глаза и представь, какой она должна быть, — блондин послушно прикрыл глаза, и на виду у всех старая вещь слегка потекла, — Только учти, это заклинание…
     Договорить брюнет не успел: куртка поменяла цвет с бордового на фиалковый; ранее гладкая и слегка потрепанная ткань - распушилась; на капюшоне выскочили два ровненьких кошачьих ушка с кисточкой. Драко довольно покрутился, разглядывая себя. И снова прикрыл глаза. А вот Нарцисса умильно покраснела и вдруг заверещала, совсем как девчонка-школьница, что все это так мило, и какой у неё красивый сыночек.
     — …одноразовое, — ехидно закончил Анри, отойдя немного от шока. Да уж... такого он от наследника древнего рода никак не ожидал.
     — ЧТО? — резко распахнув глаза, уставился на жениха Малфой, — раньше сказать не мог?
     Прошипел блондин и завертелся, с отвращением оглядывая себя.
     — Не успел. Не переживай, тебе идёт, — прыснув в кулак, спокойно проговорил Анри, ещё раз окинул взглядом капризно топнувшего ногой жениха, одетого в просторную шубку фиалкового цвета, с кошачьими ушками на капюшоне и, не выдержав, расхохотался.
     — Хватит ржать, — зашипел слизеринец, тем самым ещё сильнее напоминая Поттеру дикого котёнка, только что попавшего в дом новых хозяев.
     От воспоминаний губы подростка невольно поползли вверх, что не укрылось от сидящего напротив блондина. Драко насупился, прекрасно понимая, чем могла быть вызвана эта усмешка, и с недовольным видом отвернулся к окну. Конечно же, он не стал надевать ту шубу. В конце концов, он - наследник и аристократ. Но, тем не менее, расставаться с ней ему очень не хотелось, и юноша, повздыхав еще немного, аккуратно сложил свое творчество в один из чемоданов. На себя же напялил предварительно купленное и ещё раз щедро зачарованное отцом пальто. Оно хоть и не было таким тёплым и удобным, как шубка, но выглядело прилично и подобающе его статусу.
     Анри же решил не заострять своё внимание на роскоши, помня о холоде и о том небольшом расстоянии, которое им предстоит преодолеть пешком, а потому без зазрения совести попытался представить наиболее удобный вариант из всех, какие ему когда-либо приходилось носить, примерять или видеть. Не стесняющая движений, легкая; должна гарантировать тепло в заданном диапазоне температур при наличии, как максимум, одного шерстяного свитера. А в идеале - одной рубашки; ветро- и влагозащитной; хорошо и прочно пошитой. Ну и разумеется, на вид приличной. Переметнув в голове тысячу разных моделей, Анри остановил свой выбор на одной и, сосредоточившись, позволил заклинанию активироваться.
     Тёплый капюшон, украшенный мехом и оснащённый регуляторами размера, высокий воротник-стойка. Руки надёжно защищены трикотажными манжетами, вшитыми внутри рукавов. Четыре вместительных наружных кармана, расположенные сверху и снизу, надёжная застёжка-молния — в такой куртке будет тепло даже в самый сильный мороз. Широкая резинка, расположенная по нижнему краю куртки, обеспечивает плотное прилегание и отлично защищает от ветра. Непромокаемая ткань и чёрный цвет для солидности.
     Удовлетворенно оглядев свою новенькую с иголочки куртку, парень поднял глаза на уставившегося на него жениха.
     — Что?
     — Ты выглядишь, как магл, — сморщился Драко и тут же, поймав недовольный взгляд будущего супруга, торопливо добавил, — но тебе идёт.
     — Польщён, спасибо, — хмыкнув, Анри отвернулся к окну. Похоже, что занятие заняло у него больше ожидаемого времени, потому что на горизонте уже виднелись высокие заборы. А от них еще нужно было с полмили протопать на своих двоих. Покосившись на не слишком высокий каблук своей матери и на лакированные ботинки старших мужчин, парень в мыслях посмеялся. Вроде взрослые люди и образованные маги, а сразу видно, что к жизни совсем не приспособленные. Совсем в своих поместьях разнежились, а ведь когда-то волшебников на занятиях по магловедению обучали еще и практике - как обходиться без магии.
     — В суровых Сибирских сугробах никакие заклинания не спасут, — позлорадствовал он, когда карета, покачнувшись в очередной раз, остановилась, и кучер заорал о прибытии.
     Маги переглянулись, но только лишь когда Лорд Поттер, вступив на казалось бы совершенно твёрдую поверхность, утонул по колено в снегу, они до конца поняли весь смысл сказанного. От попадания снега во внутрь никто и не додумался зачаровать обувь, не прикрывавшую даже косточку щиколотки. Сиятельный лорд тут же поморщился, чувствуя, как под заклинаниями снег резко тает, и нога оказывается в тёплой луже.
     Анри же тем временем спокойно спрыгнул, радуясь своей предусмотрительности, и Драко, последовавший за ним, от души поблагодарил жениха.
     — Я же предупреждал, что тут зима суровее, чем в городе, — хмыкнул он, активируя одно из тех самых полезных заклинаний, и тут же оказался на поверхности снега. Подал руку Драко, помогая тому тоже выбраться и с облегчённым вздохом встать рядом с ним. Правда ненадолго. Пока лорды и леди колдовали над своей обувью, блондин вовсю прыгал и бегал вокруг кареты, желая испробовать на прочность купленную вещь.
     — И это одна из тех ведьмовских штучек, что ты упоминал? — восхищено воскликнул Малфой, наконец-то убедившись, что утонуть в снегу ему не грозит ни при каких обстоятельствах, — А научи меня!
     — Волшебство ведьм отличается от нашей магии. Вам нужен всего лишь проводник, знание того, что вам нужно и заклинание, в то время, как ведьмам нужна полная концентрация на заклинании и чёткое представление, чего они хотят. Не забывай, что все ведьмы изначально - обычные сквибы. Даже мне, полноценному магу, обучавшемуся не один год по стандартной программе для магов, пришлось в первые месяцы нелегко. Но мне тогда было двенадцать лет. Только лишь основы и подготовка занимают целый год. А заклинания? Тебе придётся научиться распределять силы, разделять ядро. Магия подобного типа у тебя будет занимать слишком много времени, так как постоянно нужно будет следить за уровнем и количеством влитой энергии, что не каждому архимагу-то по силам. Легче изучить стандартные заклинания и не забивать свою голову глупостями, — Анри шутливо стукнул Драко по макушке.
     — Но ты-то смог, — надулся блондин.
     — Раньше мог, сейчас же вряд ли смогу даже самое элементарное согревающее сотворить, сам не сгорев при этом, — спокойно разведя руки в стороны, не согласился парень. — После пробуждения моя магия не стабильна и крайне своевольна. И если я могу магию слов сдерживать, то магию в моих глазах, я пока ещё не контролирую и без дополнительной защиты просто превращал бы всё вокруг в камень.
     Анри посмотрел на замершего жениха и понял, что сболтнул лишнего. И, положив руку ему на плечо, слегка погладил, как бы успокаивая:
     — Не переживай. Пока очки на мне, никому из вас не грозит опасность.
     — Тебя послушать, так мой будущий муж - ядерная бомба, готовая в любую секунду взорваться, — решил подколоть его блондинчик.
     — Ха-ха, — Анри нервно рассмеялся, понимая всю правдивость шутки, — Можно и так сказать. Извини, Драко. Не принимай близко к сердцу. Как бы мне самому не нравилась эта ситуация, но помирать мне ещё рано, а значит, придётся усмирять не только магию, но и братца.
     Последние слова он проговорил, уже без смеха, но запнувшись, когда белесые брови парня в очередной раз взметнулись вверх от удивления.
     — О, тогда тебе придётся на время забыть о своих картинах, устроиться в Хогвартс, взять в руки палочку и быть прилежным студентом.
     — В гробу я видел ваш Хогвартс. Где он, кстати, с моей лёгкой подачи может оказаться. У меня уже есть, эмм... учитель.
     — Я его знаю? — тут же подался вперёд Драко.
     — Ну… как тебе сказать, — выставляя вперед руки, так как лицо слишком любопытного жениха было непозволительно близко, и отвел взгляд, пытаясь быстро подобрать наиболее правдивый ответ. Не говорить же тому, в самом деле, что его учитель демон Преисподней, а место тренировок – мир, в который попадают души прежде, чем получить заслуженное наказание за свои прегрешения.
     К счастью, от ответа его спасла слегка запыхавшаяся, явно только что бежавшая Леди Малфой. Она неожиданно схватила сына за руку, от чего тот подскочил и спрятался за спину Анри с палочкой наготове.
     — Мама! — возмутился он узнав мать.
     — Извини, сынок, просто вы так далеко ушли, что мы не смогли до вас докричаться. Ох, Мерлин, я уже не в том возрасте, чтобы на такие расстояния по снегу бежать, — ухватившись за грудь, где громко и быстро стучало сердце, пожаловалась женщина.
     Оказывается, болтая они успели уйти достаточно далеко, и карета больше не казалась огромной, а всего лишь чёрным пятном на фоне белоснежного горизонта.
     — Извини, мама, — тут же смутился Малфой и, спрятав палочку в карман, подошел к женщине, подставляя своё плечо, на которое та благодарно оперлась и вопросительно посмотрела на юношей: сначала на одного, потом на другого:
     — И о чём же вы, интересно, так увлекательно беседовали?
     ***
     В ожидании остальных спутинков парни коротко пересказали Нарциссе свой разговор, и когда уже отставшая троица почти настигла их, а рассказ подошёл к концу, женщина закивала головой и внимательно посмотрела на будущего зятя.
     — Анри, то, что ты рассказал, очень интересно. Я сама лично знакома с несколькими ведьмами, но никогда и помыслить не могла, что все они сквибы, хотя информация об этом общедоступная. Ты знаешь, даже если так и не кажется, но все школы для ведьм - закрытые заведения. Они не пользуются той же литературой, что и мы, у них своя личная библиотека, своя программа, и, конечно же, свои способы передачи информации между собой. Они не делятся своими секретами и живут среди людей, а магии в них ничтожно мало, поэтому для нас они всегда были народом, не вызывающим интереса. Но ты рассказываешь настолько интересные и невероятные вещи, что я удивляюсь, как это всё прошло мимо нашего внимания.
     — Здесь нечему удивляться, — складывая руки на груди, с вызовом начал Анри, понимая, что следующими своими словами заденет гордость всех магов Альбиона, — Вы сами с рождения принижаете сквибов и одним взглядом втаптываете в грязь, на корню убивая надежду и желание на развитие. С чего бы им делиться своими знаниями, когда на территории Англии не живёт ни одна ведьма, кроме моей тёти? Если так подумать, то мне посчастливилось поучиться у ведьм двух из семи государств, где живут и обучаются ведьмы. И в России их больше всего. Скажете, это из-за её огромных размеров? Может быть. Но тут дело в другом. Русские маги не прячутся от маглов, даже если их способности воспринимаются, как обычные фокусы, но сама суть факта… Маги и маглы равны. Маги помогают докторам, фермерам и строителям, а маглы, в свою очередь, охотно делятся и приучают их к миру технологии. Равноценный обмен. И ведьмы в этом круговороте играют не последнюю роль посредников, на которых держится баланс между магией и технологией, так как существовать они могут в обоих мирах. Мы же со своими презрениями к маглам и глупой чопорностью, прячась в своих мэнорах, как крысы в норах, пропускаем весь мир сквозь себя. И я вовсе не удивлюсь, если Песочник пройдёт сквозь наши земли, правильно решив, что, рано или поздно, славный и великий Альбион сам себя уничтожит и сгниёт без возможности на спасение.
     — Мерлин, что ты такое говоришь, Анри? — это восклицание хоть и было сказано женщиной, но принадлежало не леди Малфой.
     Та вообще сейчас выглядела крайне глупо: круглые глаза, шок в них вперемешку с возмущением (как и предполагал, юноша не слабо задел за живое аристократку), и некультурно раскрытый рот, не способный издать и звука, все слова просто напросто застряли в горле.
     Высказанное недовольство принадлежало Лили, остановившейся от них в нескольких шагах.
     — Мне ведь не нужно повторять? — с надеждой уточнил Анри, оборачиваясь через плечо на родителей и Люциуса. — В любом случае, я повторять не буду. Нам надо успеть дойти к полудню, или ваши аристократические желудки останутся без обеда.
     — Анри! — снова возмутилась леди Поттер.
     — Что? Ты ведь не думала, что получив наследство и жениха, я воспылаю к Англии неземной любовью? Не дождёшься, вы с отцом очень хорошо постарались, чтобы у меня к ней не осталось тёплых чувств, хотя за Францию и свою семью я тебе всё же благодарен, мама, — выпалил Анри, мысленно надеясь, чтобы Драко оглушит шок, и он попросту не услышит его слова.
     — Но…
     — Всё. Я больше не хочу это обсуждать, — он, развернувшись, пошёл вперёд, затем несильно толкнул Драко в плечо, дабы жених пришёл в себя, с улыбкой уточнил: — Идём?
     — Да, — неуверенно кивнул тот, — Анри? Ты… Ты только что-то говорил?
     — Хм?
     — Я видел только шевеление губ. — Анри с удивлением посмотрел в серые глаза, по их выражению пытаясь понять правду говорит жених или просто пытается сделать вид, что не слышал, отмечая только остатки шока и лёгкое недоумение.
     — Нет. Тебе, наверное, просто показалось, я ничего не говорил.

Глава 31, в которой эльфы

Примечание к части

     Дамы, с праздником нас!
     Оставшаяся часть пути прошла в тишине и напряжении. Анри не желал ни с кем говорить и на все вопросы отвечал коротко и однословно. Леди Поттер была крайне растерянна. Она то и дело спотыкалась, хоть и шла, глядя себе под ноги. Но судя по всему, только благодаря шедшему рядом с ней мужу всё ещё стояла на ногах. К слову о последнем - тот откровенно говоря не понимал состояния супруги. Как пить дать, что не столько слова сына о Великобритании вызвали в ней такую реакцию, как то, что он говорил ей после, к сожалению, каким-то образом утаённого от всех остальных. Словно в одно мгновение вокруг двух рапторов возвелась невидимая стена, но ведь ни Анри, ни, уж тем более, Лили не могли этого сделать, по крайней мере, незаметно для других. Но тогда что это было? Или, кто?
     Лорд Поттер нахмурился. Неужели помимо эльфов и пророчества ещё кто-то решил вмешаться в судьбу его старшего сына? Он и так чувствовал себя не в своей тарелке только от одного осознания того, сколько проблем и боли принёс мальчику своими руками, и что продолжает мучить того своим присутствием и навязанным предком наследием…
     — Отец, — в мысли мужчины ворвался спокойный голос сына. Хм, он даже не заметил, как Анри замедлил шаг и теперь шагал рядом с ними. Лили оживилась и подняла голову, вглядываясь в лицо сына, но тот только покачал головой, и вновь обратился к отцу, — Я не знаю, что там произошло, и почему нас с мамой никто не слышал, но я даже рад. Ничего важного или сверх секретного я не говорил, но и повторять не буду, так что просто не бери в голову и сосредоточься на предстоящей встрече. Это всего лишь мелкое препятствие на пути к спокойной жизни. Цена, которую мне надо заплатить за годы счастливо прожитого времени в стенах Академии искусств...
     И, помолчав немного, уже тише добавил:
     — Зря я надеялся, что жизнь художника скучна и никому до меня не будет дела.
     Анри говорил спокойно и холодно, отстраненно смотря на дорогу перед собой. Джеймс хотел что-то ответить, но высокие ворота, до которых оставалось ещё около полутора сотни шагов неожиданно отворились, а со всех сторон их окружили эльфы с луками, заряжёнными ледяными стрелами. Замерев на месте, маги удивленно оглянулись. Все как на подбор: красавцы с кукольными личиками, большими глазами, платиновыми волосами и торчащими острыми ушами. Высокие, стройные одетые в некое подобие формы: лосины, тоненькая туника голубоватого цвета, высокие сапоги, металлические щитки на плечах и груди с замысловатыми узорами то ли растений, то ли ещё чего. Такая же металлическая пряжка на широком ремне, но уже с изображением дракона на поясе, с которого свисали ножны с мечём.
     И всё же для такой погоды бравые воины вырядились, как на прогулку по летнему пляжу. Им не холодно?
     — Не двигаться, — приказал мягкий баритон, когда лорд Малфой попытался сделать шаг вперёд, решив, что их просто встречают, хоть и столь нетрадиционным способом, и вреда им никто не причинит. От ворот к ним приближался ещё один эльф. Кроме стандартного комплекта с его плеч свисал белоснежный плащ, закреплённый на плечах и голову его украшал серебристый обруч.
     — Здравствуйте…
     — Молчать! — Оборвал всё тот же эльф, когда Люциус хотел представиться, — Я знаю кто вы и зачем вы здесь, — красивые губы изогнулись в ухмылке, обнажая ряд идеальных зубов. И после приказал: — Связать их!
     Опешившие маги не сразу осознали суть сказанного и, разумеется, не смогли оказать должного сопротивления, когда в них со всех сторон полетели заклинания. Очнулись они уже в тёмном помещении, освещенном одной небольшой свечой в центре комнаты. Связанные. В углу. В одном разместили семейство Малфоев, в другом - Поттеров.
     — Что произошло? — голос первым вернулся к Джеймсу, и он поспешил озвучить общую мысль.
     — Где мы? — это у Лили прорезался голос.
     — Ну, если судить, куда мы направлялись, то - в замке эльфов, — язвительно заметил Люциус. Точнее, попытался язвить, на деле же голос его звучал недоуменно и даже слегка испуганно.
     — Люциус? — Нарцисса подобным недугом, как страх, видимо не страдала, и её голос в темноте звучал угрожающе, — Что, Мерлин тебя дери, происходит?
     — Мы попали, мама, — хмыкнул Драко, не сводя взгляда с мерцающего язычка пламени, потому как кроме него и небольшого пространства видно нечего не было, — Крупно попали.
     Анри же так и не пришёл в себя.

Глава 32, в котором о прошлом

     — Какого демона, — выругался Анри, когда с довольно приличной высоты шмякнулся прямо на твёрдую поверхность той самой поляны, и ещё раз выругался, когда оперевшись на руку в попытках подняться, эта самая рука, напоровшись на каменную траву, им же созданную, чуть не обзавелась парой дырок .
     — Ну не меня уж точно, — язвительно прокомментировал голос Люцифера.
     — Как я здесь оказался? — наконец-то собравшись с мыслями и осознав, где он находится, спросил парень, — Меня же вроде вырубили, а не усыпили.
     — Я успел утащить тебя раньше, чем в тебя попало заклинание. Раз уж такая ситуация - грех было не воспользоваться ею, — в голосе отчетливо прозвучала ухмылка.
     — И я бы рад остаться, но у меня там тело неизвестно в какой ситуации, — нахмурился юноша.
     — То есть волнует тебя только тело? — в голосе явно проскользнули нотки сарказма.
     — Ну, если рассуждать логически, то Малфои как бы родственники, им в любом случае ничего не грозит. Учили, изучали — высшие эльфы друг друга берегут. Судьба отца меня мало волнует, а мать - взрослая девочка и лучше других понимает, что от меня в бою толку мало. Остаюсь только я, а за себя я переживаю.
     — Ха-ха, сестра, ну, ты слышала? — пространство вокруг неожиданно залилось диким смехом, от чего трава колыхнулась, а море покрылось рябью. Анри даже голову в плечи вжал, опасливо оглядываясь. — Ох, ну и насмешил ты меня, малыш. Можешь и дальше делать вид, что тебе всё равно. С телом твоим всё в порядке, оно в отключке и в относительной безопасности…
     — В смысле? — зразу же заподозрив неладное нахмурился Анри.
     — В смысле успокой свои нервишки и приступай к тренировкам. Если что-то произойдёт, я тебя верну обратно, — однако парень не впечетлился и с сомнением смотрел в пространство перед собой, так что демону пришлось, дабы успокоить подопечного, добавить: — Обещаю.
     — Ладно, уболтал. Что мне сегодня делать?
     — Заклинания учить, — хмыкнул демон, и, словно по мановению, воздух в прямом смысле этого слова выплюнул перед парнем небольшую книжную полку, на которой от силы было двадцать книг.
     — Только не говори, что мне их все прочитать надо? — скривился от подобной перспективы юный Посланник.
     — Выучить, Анри. Тебе всё это надо выучить и научиться применять. И не кривись так. Только за возможность увидеть хоть одну из этих книг, не один смертный продал душу моей сестре. А тебе за просто так, на блюдечке, преподнесли исследования и творения Великой леди.
     — Да? — не поверил Анри, — И чем я буду расплачиваться за столь сомнительную честь? Тоже душой?
     — В бескорыстность и чистоту моих намерений ты поверить не можешь? — скептический взгляд сказал больше, чем требовалось, — Да, ничего серьёзного, — сдался демон с тяжелым вздохом, — просто помимо Песочников поохотишься за парочкой зазнавшихся грешников, покусившихся на слуг Смерти и устранишь их ей в угоду, ну, и разумеется после смерти вместо перерождения присягнёшь ей в верности.
     — То есть стану её слугой?
     — Нет. Ты наш родственник, и какая участь тебя ждёт после присяги даже мне не известно. У сестры к каждому индивидуальный подход.
     — А если я сейчас откажусь? — упрямо заявил Анри.
     — У тебя нет выбора, малыш. В рай тебе в любом случае дорога закрыта. Создатель не потерпит в своих владениях носителя крови своей ненавистной дочери. Я же тебе предлагаю компромисс. Стать сильнее, убрать приспешников отца, немного прибраться в этом прогнившем мире и прожить отведённое тебе время припеваючи. А после уже как карта ляжет, станешь ли ты низшей нежитью подземного мира, или высшим демоном, но переродиться ты не сможешь в любом случае. А теперь сосредоточься и приступай к изучению заклинаний. Я скоро вернусь.
     Анри ещё хотел спросить, почему Люцифер сам не занимается зачисткой, как он сам выразился, прогнившего мира, и какая разница между нежитью и демонами, и ещё много чего, но тот пропал прежде, чем парень успел открыть рот. Не иначе подозревал о допросе и таким образом решил увильнуть от ответов?
     Ну, ничего, терпения Анри не занимать, не зря же он - художник. А в этом деле без умения терпеть и ждать никак. Иногда такое на холсте нужно было зарисовывать, что по несколько часов приходилось на одном месте сидеть и терпеливо дожидаться именно того момента, а потом терпеливо выводить идеальные линии будущего шедевра. А иногда даже по сотни раз перерисовывать одну и ту же деталь, лишь бы добиться удовлетворительного эффекта.
     Так что, и сейчас парень не спешил выполнять просьбу (читай приказ), улегся на траве и уставился в небо. Может и выбора у него не было, но и желания играть под чью-то дудку тоже. А значит ждём. Рано или поздно демон объявится. А пока есть время, можно и подумать. Всё-таки в одно мгновение на плечи парня обвалился слишком большой камень.
     Ещё будучи маленьким Анри быстро привык жить без родителей, а тётю и дядю воспринял, как новых и единственных опекунов. Дадли же стал просто незаменимой частью его жизни, и без особых усилий заменил младшего брата. На удивление легко позабыв о том, что его выбросили, как ненужную вещь, всего лишь по первому требованию младшего из близнецов, Анри с улыбкой слушал рассказы крёстных о школьной жизни, и даже мимолётное упоминание отца не могло омрачить увлекательные приключения. Внимание матери в своё время было приятным сюрпризом, но не более. Петунья занимала намного больше места в сердце малыша, чем родная мать, и если бы пришлось выбирать, мальчик без колебаний предпочёл бы худощавую и неприметную тётушку, которая души в нём не чаяла, веселой и яркой Лили. И даже бесценный подарок, приглашение в академию искусств не помог сдвинуть чашу весов в её сторону. И когда мать прекратила свои визиты, мальчик обиделся не так уж и сильно, хотя и сам удивлялся своей неожиданной холодности, но и не задумывался об этом надолго, восприняв всё как должное. «Наверное братишка заметил и закапризничал», — решил он. Рушить семью брата в его умыслах не было. У него было всё, о чём только можно мечтать: любящие родители; брат, с которым друг за друга они стояли горой; и за ним хоть - в огонь и в воду. Даже став чуть старше, в редкие визиты Анри домой они с Дадли вместе «чистили рожи хулиганам».
     Да уж, было время.
     У него была мечта стать всемирно известным художником, и он упорно двигался к её исполнению. Хоть и ненастоящие, а всего лишь псевдоним, но его имя уже было известно всей Англий и Франции. И если бы не внезапное упоминание тётушки о наследии, и требование крёстных в кратчайшие сроки прибыть домой для безопасного пробуждения, он бы и дальше двигался к своей цели без переживаний и жил бы самой обычной жизнь.
     Однако судьбе этого было мало, она решила воплотить его детские мечты о приключениях, где он - главный герой своих фантастических картин спасает мир и женится на прекрасной принцессе, и живёт долго и счастливо. Но… Он больше не ребёнок и, уж тем более, не герой. Желание спасать мир переросло в желание нарисовать непревзойдённую картину, у которой никогда, ни в какое время не будет конкуренции. А вместо принцессы ему достался прекрасный принц, которого только нарисовать и хочется.
     Драко…
     Анри хмыкнул.
     Юный Малфой был прекрасен, из знатного и богатого рода, поклонники и поклонницы должны штабелями стелиться у его ног, не иначе. Но Анри было плевать. Его привлекала только эльфийская внешность идеального тела. Анри даже пару раз задумывался, а оно ему вообще надо было? Ради нескольких картин рисковать не только своим будущим, но и жизнью? Верить в сказки и приметы типа «стерпится-слюбится» он прекратил лет эдак в тринадцать, когда Верховная ведьма впервые отправила его на практику в дом тяжело больного старика, который под воздействием зелий и лекарств разболтался не на шутку.
     Деньги, успешный бизнес, и казалось бы прекрасная любящая жена. Сказка, а не жизнь. А что в итоге? Изменила, обворовала, отобрала всё, оставив в одних трусах. Даже дети поверили в слёзы обманщицы и отвернулись от отца. Уже не молодой, остался один сводить концы с концами, пока в конец не понял, что никакой сказки никогда и не было, а была всего лишь мечта и иллюзия её исполнения.
     Тогда задание юный ведьмак выполнил на отличино, старика излечил без особого труда, ещё и денег оставил. Их у него было хоть отбавляй, в основном за счёт успешно продаваемых картин на школьных ярмарках, которые делались с регулярностью раз в неделю по субботам, когда у основной массы людей выходной.
     К несчастью, подобных случаев было несколько и совсем юный Анри успел прочувствовать всю трагичность счастливой жизни во всей ее красе. Дошло до того, что, даже будь то в академии или в школе, встречая парочки, подростковая любовь казалась нелепой и крайне глупой. Запираясь ночью в своей комнате, Анри искренне сочувствовал своим ровесникам, утверждающим, что достигнув нужного возраста обязательно женятся на своих избранницах.
     Вот и в успешную жизнь вместе с Драко Анри не верил. Сейчас он действует, так сказать, по схеме, когда, достигнув желаемого, просто разведётся и забудет, как очередной сон. И даже соглашаясь на эту поездку, он надеялся по-быстрому справиться, вернуться и приступить к серьёзному усмирению своей силы. У последнего желания было несколько причин. Первая и, наверное, самая главная: как бы он не противился, но взрослые были правы - даже лишись он силы, не факт, что братишка передумает и не воспользуется своей силой для уничтожения всего живого. А в этом мире, местами грешном и уродливом, было столько прекрасного, достойного жить и существовать и быть запечатленными на бумаге на веки вечные именно его, Анри рукой, что ради этого стоит побороться. Второй причиной были уродливые очки, которые он носил по принуждению и доброте душевной, как бы мальчик не давил в себе это сентиментальное и сопливое чувство. Мало того, что носить их на носу было крайне неудобно, так и рисовать в них было невозможно, так же как и снять возможности никакой не было. По крайней мере в чьем-то присутствии. А ещё его семья, которую он искренне любил. Это была даже не причина, а жизненно важная потребность. Тётя, дядя, Большой Ди, крёстные, мистер Гонт. Его профессора из художественного класса и наставницы с ведьмацкого факультета. Всех этих людей Анри будет невыносимо потерять.
     Но судьба опять сыграла с ним в злую шутку, и сейчас, в то время пока он тут греется на солнышке, его тело неизвестно где, неизвестно в каком состоянии. И будь проклят Люцифер, если он не проснётся в реальном мире.
     Как он там сказал? Дорога в рай закрыта? Ну что ж, тогда будем устраивать райскую жизнь в аду. Анри это умел. Жизнь ведьмака даже в сравнение ставить не стоит с жизнью волшебников и их славных Авроров. Одно путешествие в дом кикимор чего стоит. Плыть по путам вглубь болота, заполненного водорослями и костями давно утонувших несчастных лесорубов и охотников. А какой запашок по возвращению. Мммм. Неделю из душистых ван не вылезешь, и даже тогда неприятный запах везде мерещится с месяцок. А разгадывать головокружительно лёгкие загадки древней? Хех, чего только стоят после этого зажигательные танцы с лесными феями. Мерлин, а как вспомнишь брачные игры русалок? Да, никакие демоны и в подметки не годятся разъяренной красавице с рыбьим хвостом, когда та, выбрав себе цель, начинает петь своим соблазнительным голоском зазывающую песню и получает оглушительный отказ.
     Анри захихикал. За время пятилетней практики, начиная со дня поступления и до недавних времён, он успел пережить столько и побывать в таких местах, что вдохновения для новых картин хватит на годы вперед, ещё и на после смерти. Вот только дай выбраться отсюда, и тогда за ним только пятки сверкать будут. А уж когда он с силушкой научит справляться, то всю эту долбанную ледяную красоту нахрен в камень превратит и уничтожит к чертям собачим, чтобы неповадно было всех подряд в плен брать.
     Кстати, где это Люцифера носит, обещал же вернутся?
     Анри поднялся с належанного места, оглядываясь и пытаясь понять сколько он уже так лежит, и какое сейчас время, но уже спустя минуту понял, что дело это неблагодатное и бесполезное. На небе солнышко не двигалось и продолжало радовать своим теплом и уютом, как и пространство вокруг него не менялось. О присутствии демона и заикаться не стоило, даже заподозрить о его немом наблюдении не получалось. А потому, поорав немного, не получая в ответ даже элементарного эха, парень всё же подошёл к стеллажу с книгами и достал одну со средней полки.
     Кстати говоря, на самом деле книг было пятнадцать, полок пять, и книги в них был расставлены странным образом: на верхней лежала одна, на второй — две, на третей — три, на четвертой, соответственно, четыре, и разумеется, на самой нижней пять. Эдакая книжная иерархия. Анри не решился начинать изучение с первой и подозрительно покосился на нижнюю, а потом взял, не раздумывая, даже не посмотрев на название, открыл книгу не глядя.
     «158 страница» — поднял глаза выше и резко захлопнул книгу, отбросив ту, словно она была отравлена. Хотя почему «словно»?
     Заклинание Вечного сна, не иначе, как отравой и не назовёшь, ещё и движущиеся иллюстрации к его применению и результату. Дышащий полуразложившийся труп. Бррр. Врагу такого отдыха не пожелаешь.

Глава 33, в которой очень интересно

     — Ну что, сколько книг уже выучил? — вопрос стал столь же неожиданным, сколь ожидаемый ответ подростка.
     — Я не буду это учить.
     — Значит, не учил, — задумчиво прошептал демон.
     — Издеваешься?
     — А вот зря ты упрямишься, малыш. Тебе всё это в любом случае учить придётся. И я тебя уверяю, ни одно слово из написанного там не может серьёзно навредить смертному существу.
     — Ну, тогда тем более не понимаю, зачем мне всё это знать. Там же одна тёмная магия, и не удивлюсь, если запрещённая, — заупрямился, прищурив глаза, Анри.
     — Ну да, на счёт тёмного согласен. Сама суть нашей силы - тьма. А насчёт запрещенного… Анри, а какое именно заклинание вызвало в тебе такой явный протест?
     — Вечный сон, — нехотя пробурчал юноша.
     — Согласен, не самое приятное. Но поверь не всё так ужасно, как тебе кажется.
     — Да? — засомневался Анри, — Попробуй убедить меня в обратном.
     — Да легко… Само название о себе говорит. Вечный сон. Человек впадает в спячку на неограниченное время и дожидается, когда какой-то придурок отважится связать жизнь спящего со своей. Лёгкий способ избавиться от врага, не убивая при этом. Согласись. Хотя и не совсем надёжный.
     — Ага, рассказывай мне сказки о спящей красавице. Так я тебе и поверил.
     — Воот. Принцесса - прекрасный пример. Ох, и намучилась сестра с обиженной феечкой. Еле уговорили продать душонку именно за это заклинание. Трое суток торговались.
     — Достаточно, — категорично заявил Анри, когда глаза, размером с тарелку, вернулись в нормальное состояние, а шок сменился негодованием, — Я не верю ни единому твоему слову. Верни меня обратно, мне что-то нехорошо.
     Ответа Анри пришлось ждать длинных две минуты, во время которых он, то недовольно хмурился, то опасливо оглядывался. Понимая, что вряд ли обрадовал демона своим ответом, но и поддаться мимолетному любопытству, за которое другие платили жизнью, он не хотел. Плюс, как аргумент - довольно реалистичные иллюстрации, которые, ну никак, не подтверждали правоту слов Люцифера. А потому, единственным правильным решением в этой ситуации будет отступление, тем более, что он действительно чувствовал себя не в своей тарелке, а интуиция не просто орала, она вопила непрерывной сиреной об опасности.
     — Ладно, — наконец-то, тяжело вздохнув, демон согласился, — Ещё свидимся, — пообещал он, прежде, чем прозвучал противный щелчок, и Анри почувствовал, насколько ему на самом деле холодно.
     — Где я? — стуча зубами спросил он у темноты. Ответа не последовало, зато рядом раздались шаги, потом шорох и неожиданно глаза ослепил яркий свет.
     — Приветствуем тебя, избранник, — мягкий баритон был наполнен сарказмом и злорадством.
     Анри обнаружил себя стоящим на коленях на ледяному полу, а руки были заломлены за спину и туго связаны заклинанием. Единственное, что он смог в таком положение - поднять голову и упереть ненавидящий взгляд на восседавшего на троне незнакомого эльфа, во многом отличающегося от тех, что их похитили. Во-первых, его волосы не могли похвастаться характерной для этой расы белизной и были на несколько оттенков темнее. И что странно, они были коротко подстриженные, что уж само по себе для эльфов сродни смерти. Вся их сила содержится в волосах, и чем они длиннее, тем сильнее магия. Глаза мужчины тоже были тёмно синими. Это особо бросалось в глаза, так же сильно, как и смуглая кожа, которая вообще-то должна быть мраморно-бледной. Единственным сходством с эльфами были заостренные уши, да и то на порядок короче, чем обычно. Полукровка?
     — Кто вы? — на короля незнакомец не смахивал, да и короны не было, но и без этого ясно, что он тут типа за главного.
     — Я? Я - Наследник престола, избранник, — красивые губы искривились в ухмылке, а глаза зло сузились. Анри ещё с мгновение помолчал, прежде чем озвучить главный интересующий его вопрос, надеясь, что собеседник соизволит представиться полным именем. Однако эльф не спешил проявлять безупречные королевские манеры, подобающие его сомнительному титулу, и продолжал самодовольно смотреть на юношу сверху.
     — Зачем меня связали? — Анри раздраженно запрокинул голову, очки сползли на нос, рискуя и вовсе свалиться. Превращать эльфа в камень у парня, при всем его желании, в планах не было, а потому и вопрос прозвучал в потолок.
     — Да, как ты смеешь, отродье? — вспылил Наследничек, резко поднимаясь со своего трона.
     — Поверьте, это для вашего же блага, — невозмутимо помотав головой, возвращая свою броню на место, обезоруживающе улыбнулся юноша, — Но Вы не ответили. Где я? Кто вы такой? Где мои родители? Где Малфои? И почему я стою тут связанный на коленях? Мы же вроде должны были встретиться лично с правителями?
     — Ох, Святая мать, какой ты болтливый, — неожиданно спокойно, и даже устало, потерев пальцами виски, эльф снова уселся на свой трон, после махнул кому-то за спиной Анри, — Приведите сюда младшего потомка принцессы.
     — А пока они будут добираться, я так уж и быть исполню твою последнюю волю и отвечу на твои вопросы, — на попытку Анри возмутиться эльф приложил палец к губами, — Тсс, потом повысказываешься. А теперь слушай. Понимаешь ли, избранник. Мы эльфы отличаемся от вас смертных, созданных Отцом. Он… — многозначительный кивок на потолок, -… имел глупость дать полною свободу воли своим старшим дочерям: Смерти и Жизни. И если первая была настолько наивной, что в результате сама себя заточила в собственном мире, куда вход только в один конец, опять же, по просьбе того же отца, который не иначе, как предвидел развитие и рост своих творений. И, разумеется, ожидавший неповиновение, он таким образом обезопасил себя, отправляя всех взбунтовавшихся ей на попечение. Тогда как второй дочери было плевать на умерших душ, её интересовали только живые. Она решила поселиться на Земле, точнее, в ней. Стала её душой, понимаешь, избранник? Жизнь наделила этот мир тем, что вы зовёте магией. Вы дышите её воздухом, вдыхаете её запах, и питаетесь её плодами. Но она всё же Жизнь, и каждая смерть, каждый уход живой души, отражается и на ней. Поэтому она решила создать существо, многим превосходящее слабеньких творений отца. Так появились мы — эльфы. Всё внимание Великой матери было сосредоточено на нас. Она подарила нам неземную красоту, радующую любой взгляд брошенный на нас; наделила выносливостью и силой; дала неиссякаемый доступ к источникам своих сил, дабы мы сами могли себя защитить. Жизнь дала нам защитников, именуемых вами, смертными, драконами, и разумеется, дабы не переживать смерти вновь и вновь, мы стали долговечны. Но у каждого бессмертия есть цена. Жизнью наделить она могла лишь сотню творений, и это был её предел, стоящий нашей расе плодородием. Наши женщины могут родить один раз, как и y мужчины может быть только один ребёнок. Поэтому и любить и жениться мы можем только однажды...
     — Много веков мы боролись с этой проблемой, но так и не нашли выхода, пока однажды наш король не решился на безумие - позволил своей дочери зачать от смертного. Однако, избранник влюбился и увёз принцессу с ребёнком, заключив перед этим сделку с правителем. Эльфы на время остались без наследницы. Мы не знали, есть ли у неё ещё дети, имел ли подобный эксперимент успех? Прошло ни много ни мало, целых три столетия, когда принцесса вернулась в дворец. Она поведала, что её дочь выросла и вышла замуж за мага, а СЫН занял место её мужа, который уже полтора столетия назад, как скончался. Казалось бы, что вот он успех. Король воодушевился, хотел выдать дочь замуж снова, тем более, что она по прежнему оставалась молода и красива, но вот незадача. Оказывается, Аделит вернулась не в отчий дом, она пришла навестить храм Великой матери. Дни и ночи она стояла у её статуи на коленях, умоляя забрать жизнь и позволить ей уйти - без любимого не мила ей жизнь, и даже дети и внуки не могли заполнить всё увеличивающуюся пустоту, а после смерти дочери (о чём она не поведала старшим эльфам) и вовсе захотелось умереть.
     — Однако Жизнь нас создавала не для того, чтобы мы умирали, но и видеть мучения своего творения она не могла. Поэтому она подарила нам «сон». Вечный сон, в который мы впадали совершенно неожиданно. Он может длиться сотню лет, тысячелетия, а может и вечность, основная его задача стереть все наши переживания, убрать причину, почему мы в него впадаем, чтобы, проснувшись, мы могли без сожалений продолжить жить. Понимаешь, избранник? Эльфы - совершенные существа, — на последних словах, его голос приобрел рычащие нотки, а кулаки на подлоготниках сжались, аж костяшки побелели, — Но я полукровка. Сын короля, решившего повторить подвиг дочери. Второй сын. Первый скончался. Во мне есть всё, но нет бессмертия. Я живу дольше смертных, но я тоже, как и моя мать, смертный. И единственный способ без последствий получить благословение Матери, это женится на потомке принцессы, которая была первым рожденным эльфом. И не спрашивай меня, почему я так уверен. Жизнь сама нашептала нам, что потратила последние силы, дабы поместить искру своего благословения, дарующего бессмертие всякому, носящему кровь эльфов, но по какой-то причине лишившегося её дара, в первую зародившуюся жизнь без её помощи. Но с условием. Искру можно использовать всего однажды, а носитель обязательно должен быть связан брачными узами с тем, ради кого готов её использовать, — эльф легко оттолкнулся руками и поднялся с трона, медленно спустился по ступенькам и присел на корточки перед Анри.
     — Теперь понимаешь, избранник, почему ты должен умереть? Я не могу жениться, пока жив жених и избранник Драко, связанный с ним аж двумя договорами.
     — Где мои родители и Малфои? — прошипел Анри, не отводя взгляда от тёмно-синих, в который плясало веселье и холод. Эльф был уверен в своих словах и решениях.
     — Не переживай. Старший Малфой в архивах изучает историю своего народа, а его жена вместе с твоими родителями… — эльф замолчал, в глазах его мелькнули веселые искорки, а вслед ему губы растянулись в белозубой широкой улыбке, -… попивают чаи с плюшками. Ну, а Драко… А вот собственно и он.
     Шаги, ещё несколько минут назад бывшие тихими, стали громче, и Анри повернулся, дабы увидеть замечательную, по своему определению, картину: невозмутимый эльф, возвышающийся над Драко эдак на три головы, буквально тащил на своей руке пытающегося вырваться блондина, который не стеснялся в выражениях, посылая воина в такие места, о которых Анри и понятия не имел. При этом умудрялся наступать тому на ноги, подставлять подножки, и даже удивительным образом, заламывать левую руку (правая находилась в крепком захвате) и тянуть эльфа за длинную косу.
     — Анри, — у самого входа эльф неожиданно убрал руку, и Драко со всех ног бросился к связанному жениху, — Как ты? — спросил он, но наткнувшись на взгляд, который сказал больше нужного о его наблюдательности и сообразительности, переключил всё своё внимание на другого эльфа, — Развяжи его, — приказал он, когда на нахальном лице расплылась не менее нахальная ухмылка.
     — Зачем? — делано удивился принц и чуть нагнулся, схватив за плечо Драко, — Поднимайся. Не подобает будущему правителю ползать по полу.
     — Не трогай меня, — отшвырнув руку, как нечто отвратительное, Малфой посмотрел на руки Анри, надеясь понять, какое именно заклинание сдерживает его.
     — Это будет сложно сделать, учитывая, что в будущем мы будем делить не только жизнь, но и постель.
     — Я никогда не соглашусь жениться на тебе.
     — Ну, жениться тебя никто не заставляет, а вот замуж выдать…
     Анри аж передернуло, настолько громко был слышен скрип зубов рядом, а руки, сомкнутые на его предплечье, сжались сильнее, не иначе синяк останется. Парень сморщился, перевёл взгляд на лицо жениха и подавился воздухом. Столько отчаяния и мольбы было в серых глазах, что все недавние мысли «А надо ли?» напрочь улетучились, оставив после себя только одно конкретное «Надо!».
     И что ему прикажете с этим делать?
     «Учиться надо было», — прошелестел в голове неожиданно женский обеспокоенный голос.
     «Кто ты?» — мысленно запаниковал Анри, внешне же даже виду не подав, оставаясь всё таким же бесстрастным и равнодушным ко всему происходящему, словно ему плевать на всё и вся, даже на свою смерть.
     «Твоя смерть», — пришёл ответ, и Анри напрягся ещё больше, даже кулаки сжал, опять же единственное, что могло выдать его состояние, — «Шучу. Люцифер я»
     «А почему голос женский?»
     «А по кочану. На задании я. Но это лирика, перейдём к иронии. Ты, милый мой, глупец, каких ещё поискать надо, да ещё и упрямый. Вот прочитал бы ты первый томик со второй полочки и сейчас бы выбрался без каких-либо усилий. Магия Света ничто по сравнению с магией Тьмы, одна другую уничтожает, как нечего делать».
     «А раньше сказать не мог?»
     «А ты разве слушал?»
     «И что теперь делать? Ты мне нужное заклинание по-быстрому нашептать не можешь?»
     «Могу, но без толку - слово, как прозвучит, так и улетит, ты даже услышать не успеешь. Тебе надо самому всё прочитать».
     «Подожди, тут как бы моя смерть преждевременная планируется, мне нельзя уходить».
     «За полчасика тебе ничего не сделается», — сказал, как отрезал, и Анри только и успел, что услышать испуганный до ужаса вопль Драко.

Глава 34, в которой гранит науки

     — Все эти заклинания были придуманы лично моей сестрой и предназначены не для чего иного, как для наказаний умерших. Живым существам они не принесут существенного вреда, разве что кроме последних пяти книг. В них содержатся самые опасные, модифицированные заклинания всех миров и народов. Разумеется, и заклинания Землян там тоже есть. В каждой книге подробно описаны свойства, применение и возможные комбинаций, указательные иллюстрации прилагаются.
     Люцифер всё говорил и говорил, объясняя истины, которые Анри улавливал через слово. Он, конечно, хотел задать парочку вопросов касательно тех же «миров и народов», о которых был, что говорится, ни слухом ни духом, но больше его интересовали страницы, которые он перелистывал с регулярностью в полминуты. На первой странице он задержался гораздо дольше, чем на остальных заучивал заклинания памяти разной степени: от самых элементарных запоминающих, до особо опасных для контроля и чтения. Вторая же страница заняла чуть меньше времени. Вся до краешков забитая информацией о том, как использовать внутреннюю энергию магического ядра в комбинации с теми же заклинаниями памяти. Подобный фокус помогал усваивать нужное за считанные секунды, и даже не требовалось беспокоится о практике. Весь материал сохранялся в бесконечных просторах той тьмы, с которой, Анри не далее, как вчера познакомился и успел познать. Самым удивительным казалось, что сразу после прочтения маг мог использовать все заклинания на уровне инстинктов, не прикладывая особых усилий в попытках вспомнить. Эдакий внутренний компьютер. И хоть Анри пришлось для этого потратить половину отведенного времени, но зато сейчас уже с чистой совестью он заканчивал листать вторую книгу. И да. То самое заклинание, которое поможет ему освободиться, нашлось в нескольких вариантах ещё в первой книге.
     К моменту, когда сработал внутренний будильник, напоминая, что отведенные полчаса подходят к концу, Анри с неохотой загнул краешек и захлопнул первую книгу, взятую с третей полочки. Эта оказалась на удивление увлекательной. Касалась она, как ни странно, совсем не магии, а заклинаний, которые требовали не иначе, как художественного таланта, так как большинство из прочитанного описывало процесс использования рун и несложных пентаграмм, нарисованных прямо в воздухе сжатой тьмой. Само применение каждого из заклинаний занимало уйму времени, но результат стоил того. Взять хотя бы элементарный призыв Кошмарника. Мелкий паразит, который мгновенно находит свою цель и, засев у той на плече, посылает всё новые и новые иллюзии, одну страшнее другой. В результате жертва, если и не умирает от шока и страха, то о здоровом уме можно и думать забыть. Разумеется, у него было пара побочных эффектов. Во-первых, цель должна быть изолирована от остальных. Паразит захватывает первую попавшуюся ему жертву. Во-вторых, призыв должен быть строго отведён от призывателя, иначе он рискует сам оказаться жертвой Кошмарника. Тварь не подчинялась никому. Единственное ограничение, действующие на неё - это заклинание времени, отведённого ей для развлечения, после чего она отправляется в свой мир или куда-то там ещё.
     К сожалению, все, что Анри успел прочитать (а это добрая треть книги) сводились к призывам, а потому было для него не актуально. Использовать он это сможет не раньше, чем сам станет демоном.
     Бррр.
     От последней мысли парня передернуло. И страшно и смешно - подумать только - придёт время, когда он сам лично будет наказывать, кхех, грешников.
     — За какие прегрешения к вам попадают смертники? — всё же решил задать Анри вопрос, наиболее интересующий его в данный момент.
     — За всякие. От воришек конфет у детишек до убийц галактических масштабов. Кстати, за последними, увы, нам приходится охотиться лично. И не смотри так недоверчиво. Мы не только штаны в мире Мёртвых просиживаем. Знаешь ли, наказывать и смотреть на мучения грешников довольно скучное занятие, и ты не заметишь, как сам вызовешься гонять по Вселенной сбредившего кретина, возомнившего себя властелином миров, — Люцифер хотел ещё что сказать, но был немилостиво перебит Анри.
     — Отправляй меня назад, — информация, конечно крайне интересная, но ему до своей смерти лет ещё сто жить счастливо и, главное, здравомысляще, а от переизбытка полученной информации и нарастающей головной боли Анри чувствовал, что даже тот «фокус» и «флешка» не спасут. А вот там в замке, где он до сих пор связанный прозябает, они вполне могут оказаться полезными.
     — Проваливай, — сказал и мир закружился, а в следующее мгновение, Анри уже смог со всеми вытекающими оценить произошедшее в его отсутствие. И первым, что бросилось в глаза, был Драко.
     Блондин без сил сидел возле трона прямо на полу. Холодном и ледяном полу. Не двигаясь, просто сидел, опустив плечи и голову, уперев руки в пол. туда же был устремлён и его взгляд, если глаза только были открыты - Анри не мог сказать, так как длинная чёлка свисала, полностью скрывая лицо. Словно кукла. Сломленная и разбитая.
     — Драко! — было дернувшись, Анри с удивлением отметил, что магические верёвки заменены на металлические цепи, и сам он больше не сидел на полу, а был прикован к ледяной стене, выросшей прямо в центре зала.
     — Анри? — вздрогнув всем телом, Драко осторожно поднял голову, тут же встретившись с взглядом, который ещё несколько минут назад был тёмным и безжизненным. Изумрудные и такие прекрасные глаза, и такие неожиданно родные. Так нестерпимо захотелось очутиться рядом. Освободить, обнять, прижать к груди и почувствовать равномерное биение сердца.
     Драко ничего не мог сделать, когда Анри неожиданно потерял сознание и перестал дышать.
     Он умер.
     Драко был уверен, что, когда по его приказу эльфы проверили состояние Анри и подтвердили его смерть, внутри него что-то сломалось. Больше не хотелось бороться, было на всё плевать. И на свою жизнь, и на жизнь родителей и на весь мир в частности. Всё, что ему оставалось, это насладиться последними минутами рядом с ним, как можно подробнее запомнить его лицо, каждый миллиметр, каждый изгиб, прежде, чем за телом придут и просто выбросят неизвестно где, а его самого уведут готовиться к свадьбе.
     Но тогда КАК?
     Как это возможно, что Анри сейчас смотрит прямо ему в глаза и тепло улыбается?
     — Драко ты не знаешь, где мои очки? — не отводя взгляд, не прекращая улыбаться, — Драко?
     Анри всё смотрел и смотрел, не в силах оторваться от бледного и осунувшегося лица Драко.
     Мерлин, что этот ублюдок с ним сделал?
     Внутри бурлила сила, больше не сдерживаемая артефактом, требуя освобождения, но Анри из последних сил старался сдерживать её. Он понимал, что стоит дать хоть на мгновение слабину и Драко тоже пострадает. Нет, этого он допустить не мог - сейчас здесь он только ради блондина, а значит, ждёт беда того, кто осмелился так обидеть ЕГО Драко.
     Анри мысленно усмехнулся. Как всё просто.
     Да. Именно его. И никак иначе. Этот глупый и такой наивный Драко неосознанно заставил его принять свою суть, пойти у него на поводу и смириться с таким тёмным будущим. И теперь он должен какому-то придурку, возжелавшему мнимого бессмертия, позволить забрать у него то, что уже не одно столетие принадлежит ему. Не бывать этому.
     «Правильно мыслишь, мальчик» — ироничный голос слегка отрезвил и разогнал кровожадные картинки из головы.
     «Ты мои мысли читаешь?» — возмутился мысленно парень.
     «У нас с тобой особая связь» — философски заметил демон.
     «Её величество Смерть постаралась?»
     «И будь благодарен» — высокомерно заявил голос в голове.
     «Как это прекратить?» — непреклонно спросил Анри, когда уже одиннадцатое по счёту заклинание блокировки не убрало чувства чужого присутствия, возникшего с появлением Люцифера.
     «Слушай сюда, упрямое создание,» — чуть увеличивая давление, с удивлением, когда демона начало выталкивать (какой однако способный мальчик), — «пока ты полностью не закрылся от меня. Мир Вечных снов отличается от реального, и если твоя блокировка из ряда внутренних, то для наружных заклинаний тебе не обойтись без моей помощи», — попытки выпроводить незваного гостя прекратились, а Анри сосредоточено пробормотал.
     «Слушаю».
     «Умница. Итак. Для начала найди нужное заклинание. У меня нет доступа к твоим знаниям. Нашёл? Хорошо. А теперь успокойся. Вдох - выдох, вдох - выдох. Держи свою силу в узде, иначе тут и льдинки на льдинке не останется. Сегодня я помогу и буду направлять твою ману, ты же не отвлекайся и прислушивайся к ощущениям, это очень важно. Сестра запретила мне вмешиваться впредь».
     Ощущения были странными. Всё тело покрылось мелкими мурашками, кожа налилась теплом, а в следующее мгновение по рукам и ногам к кончинам пальцев поползли нити магии. И если первые мгновения были неприятными и даже отвратительными -словно змеи под кожей, "Фу, гадость какая", то уже в следующее мгновение дискомфорт пропал. Змейки послушно обвили тело, согревая и послушно ожидая приказа.
     «Давай» — приказал Люцифер, и Анри послушно выудил на поверхность нужное.
     Цепи одна за другой спадали и превращались в сгусток тьмы. На радостях Анри чуть было не сдержал силу, и стена, удерживающая его до этого, повторила судьбу цепей. Рассыпалась и растворилась во тьме. А Анри…
     Анри интересовало только одно. Ему хотелось как можно быстрее добраться к Драко, согреть замерзшее тело, и по возможности закрыть собой от остального мира, но всё что он мог - это еле держать более-менее ровно своё избитое тело на не менее искалеченных ногах. Убить бы того ублюдка, прямо сейчас. Эх, как жаль, что жизнь после смерти ему не он устраивать будет. Но ничего, он его туда проводит со всеми почестями. Посмотрим. смогут ли черти Её Величества переплюнуть его фантазию.
     — Анри, — сорванным от слёз голосом прошептал Драко, когда брюнет упал на колени перед ним и судорожно прижал к себе.
     — Драко, держись. Нам ведь просто леди Нарциссу найти надо, да? Она тебя быстро на ноги поставит, — Анри всё говорил и говорил, какие-то успокаивающие глупости, но Драко не слушал. Он не мог поверить. Анри жив. Анри его обнимает. Анри с ним говорит.
     — Анри, Анри, Анри, — судорожно вздохнув и проглотив горький ком, Малфой что есть силы прижался к груди жениха, словно молитву повторял его имя.
     — Ну всё-всё, — погладив того по белоснежным волосам, Анри поддался неожиданному порыву, и прижался губами к виску, — Успокойся, я больше не позволю причинить тебе вред.

Примечание к части

     Лена: Дорогие читатели, оставляйте пожалуйста отзывы, моя муза ушла в запой, и мне нужен ощутимый пинок для вдохновения)))
>

Глава 35, в которой побег

     Единственное, о чем Анри жалел, что не успел добраться до четвёртой полочки. Если верить словам Люцифера, там содержалась литература медицинского характера. И как раз парочка заклинаний из этой области сейчас отнюдь бы не помешала. А позволить Драко тратить свои силы парень не мог, даже не смотря на его заверения, что целитель он сильнее даже своей матери - как никак светлый. А лечение это святое дело, только дай волю и Анри как новенький галеон засверкает. И право дело, и рад бы уступить - им же ещё дорогу себе пробивать, да и родителей поискать надо. Но Драко был слишком истощен и не столько магически, как физически и морально. Он же на честном слове держится, глядишь и свалится без сознания, стоит только о льдинку случайную споткнуться. Нет уж. Как-нибудь своими силами справится. Анри не для того ради него жизнью рискует, чтобы самому же и угробить в результате.
     — Молчи уж, смертник, — вздохнул брюнет, когда Драко снова попытался намекнуть на свою уникальность.
     — Но, Анри…
     — Драко, я искренне верю в твои возможности и способности, но поверь, твоя бессознательная и немощная туша будет мне большей обузой, чем ты в нынешнем состоянии. Так ты хоть передвигаться сможешь, и в случае чего сможешь убежать.
     — Нет. Я тебя не оста… — попытался возмутится блондин, но запнулся на полуслове, наткнувшись на твёрдый взгляд Анри. Под его подавляющей тяжестью не оставалось ничего иного, как покорно кивнуть, и тихо пообещать, что если ситуация будет совсем из ряда невыполнимой, то он попытается убежать один.
     — Ладно. Поднимайся. Пора уходить, пока наследничек не отдал приказ прибрать моё тельце, — хмыкнул с трудом поднимаясь на ноги, и утаскивая Драко за собой. Тот пошатнулся, но удерживаемый Анри за руку, смог удержатся на ногах, и даже больше - устоять на них сам.
      — Сможешь ходить? — следя за тем, как блондин сделал пару первых шагов, кривясь и шипя, каждый раз наступая на левую ногу. Возможно перелом? А может и нет. В любом случае о своём здоровье узнать они смогут только тогда, как найдут леди Малфой. В здоровье Драко, Анри ему даже заикнуться об использовании магии не разрешает, а сам он не может провести диагностику по незнанию. Ведьминские знания в данной области были весьма скупыми и бесполезными. Может стоит начать жалеть, о том, что так предвзято отнёсся к классической магии в своё время? Нет, уже поздно жалеть. Тем более что и времени на это у Анри не было.
     Двигаясь на удивление быстро, Анри по максимуму усилил все свои внутренние чувства, не жалея и капли магии. И вот, спасибо парочке заклинаний, слух улавливал мельчайший шорох, обоняние обволакивали тончайшие запахи, а интуиция пока что помалкивала. Путь был свободным. В чём подростки лично убедились, стоило выйти в коридор. Однако перед ним встала другая проблема. Куда теперь?
     Вдоль светлых ледяных стен не было ни дверей, ни картин, даже проёмов, в которых можно было бы спрятаться. Голый, ничем не украшенный коридор. И это было бы по-своему красивое зрелище, если бы не угроза в любой момент попасться на глаза проходящим мимо эльфам.
     — Будем решать проблемы по мере их возникновения, — уверенно заявил Анри и поковылял вперёд. Первые двери только в конце коридора и до них ещё метров двести, — Импровизация наше всё, — так кстати вспомнив слова своего любимого учителя по рисованию графитом, не высокого и вечно улыбающегося старичка, парень улыбнулся Драко. И тот, заразившись оптимизмом жениха, ответил не менее искренней улыбкой.
     — Идём?
     На самом деле спокойствие Анри было напускным, только лишь для того, чтобы успокоить Драко. Его сердце сильно колотилось, словно дикая птица, загнанная в тесную клетку, живот сводила судорога, стоило чувствительному слуху уловить какой-либо шорох, и ноги то и дело подкашивались. Но он держался. Ради родителей, ради Драко и его родителей, и ради себя, он не мог позволить себе слабость. И пусть тревога уже протянула свои щупальца к комочку его чувств, а интуиция с каждым шагом всё настойчивее и настойчивее просила спрятаться, Анри упрямо шагал вперёд, даже и на мгновение не позволяя себе расслабиться. Смотрел вперед, прислушивался к окружающему их пространству и перебирал возможные пути отступления или защиты. Спасибо Люциферу, что вовремя заставил его прочитать те треклятые книги. Как бы не хотелось забыть о выученном. Того, что он успел пролистать и посмотреть, вполне должно было хватить наслучай, если придется атаковать. По крайней мере, спрятаться они смогут в любом месте. Вторая полочка была до краев забита всевозможными защитными заклинаниями.
     Интересно, как ему это знание будет помогать в наказаниях, неужели грешники настолько буйные, что и от них защита требуется?
     Возникшая мысль заставила серьёзно задуматься и неосознанно отвлечься. Этого мгновения хватило, чтобы не обратить внимания на приближающиеся шаги. И все же: Анри успел в последнее мгновение ухватить довольного их побегом Драко и прижать к стене, накидывая на них «Хамелеон» и «Отвод глаз». Первое заклинание помогло им буквально слиться со стеной, второе же гарантировало, что в случае неосторожного движения, никто не будет заострять на них внимание.
     — Тшшш, — шикнул он на пискнувшего блондина, когда дверь в паре метров от них медленно отворилась, пропуская принца во главе десятка эльфов.
     «В собственном доме с охраной бродит. Параноик» — мысленно хмыкнул брюнет и тут же насторожился. Свита проходила мимо них. Драко прикрыл рот рукой, чтобы не издать и звука, но его ощутимо потряхивало, и Анри осторожно взял его за руку, успокаивающе чуть сжал. Ещё немного. Ещё один, второй...и последний.
     И чуть сам не вскрикнул, когда эльф, замыкающий делегацию, неожиданно остановился прямо напротив них и начал удивленно оглядываться.
     — Что такое, Эмиль? — разумеется принц тоже забеспокоился.
     — Очень странно, Ваше Высочество, но я чувствую остатки тёмной магии. Наши гости ведь изолированы от этого места?
     — Да. Они находятся в северной части замка, и сюда попасть никак не могли.
     «Что делать? Что делать? Что делать?» — паническая мысль забилась в голове Анри. Осознавая, что это его магию почувствовал эльфийский воин, парень судорожно пытался найти выход из сложившейся ситуации. Неужели их поймают? Нет, только не это. Только не это.
     «Успокойся, глупый мальчишка, или твоя сила выйдет из под контроля», — эхом прозвучал в его голове строгий голос, и Анри прекратив бегать глазами по стене над головой Драко, тупо замер. Люцифер прав. Надо успокоится, и сохранять хладнокровие. Он бы и рад дать волю, но тогда пострадает и Драко. И всё же женишок даже в такой ситуации оказался той ещё занозой в заднице.
     «Что делать?» — полный надежды и мольбы о помощиь вопрос не оставил равнодушным даже Люцифера.
     «Я не имею больше права тебе помогать» — прицыкнув языком, заявил демон.
     «Но… но…»
     «Просто успокойся и подумай. Ты же смышленый малый, придумаешь что нибудь»
     Правильно, надо только подумать. Где там его «флешка»?
     Весь диалог занял от силы секунд пять, однако и этого времени хватило, чтобы неожиданно (хотя почему неожиданно, вполне себе ожидаемо, они же все до кончиков волос из магии сотканы, странно другое, почему, только один почувствовал?) чувствительный к магии эльф нахмурился сильнее, и уперев руки в бока начал внимательно рассматривать стену. Их стену, с которой они слились.
     Как можно быстрее перебирая в голове все заклинания, Анри наконец-то наткнулся, по его мнению на нужное, и поспешил к выполнению. Как ни странно заклинание было как раз из книги той третей полочки. Из ряда призывающих. Всего лишь обманка, но и её должно хватить, чтобы отвлечь внимание от себя. Дальше этого заклинания, он увы не успел прочитать. А значит и вариант был единственным. Быстренько начертив в воздухе нужную руну. Анри дождался, когда эльф дернёт длинным ушами, и с уверенным воплем «Там», двинется к стене в пятидесяти метров от них, резко сорвался с места к огромным дверям.
     Откуда в нём взялись силы бежать, да ещё и тащить за собой слабого Драко, одному Создателю известно, но факт остаётся фактом, от эльфов они убежали, и пусть в срочном порядке пришлось в одиночку закрывать огромные двери, и запечатывать их не одним заклинанием, потратив при этом львиную долю магической силы. Зато принц остался там, и выйти в ближайшее время не сможет. Хотелось бы конечно убить мерзавца, но на это не было ни сил, ни времени. Нужно поспешить и убраться отсюда.
     — Эм, Анри? — испуганный голос Драко отвлёк его, и брюнету пришлось выровнять тяжёлое дыхание, и осторожно повернуться. Лучше бы он этого не делал. Вот честное слово, он хотел убить только одного единственного полукровку - превращение в каменные статуи троих эльфов в его планы не входило.
     — Я же спрашивал тебя, где мои очки? — криво усмехнувшись, когда дрожь, возникшая, при бесконтрольном использовании глаз пропал, спросил Анри.
     — Ты их уничтожил вместе со стеной, — нервно и как-то отстраненно ответил блондин, — Анри, они мертвы?
     — Наверное. Эльфы же бессмертны?
     Земля неожиданно ушла из-под ног, и Анри упал на колени, удивленно ощущая дробь под руками, и раздавшийся сзади голос принца подтвердил самые худшие его опасения.
     — Что? Как это возможно? Эльфа невозможно убить.
     — Я убил их, Драко.

Глава 36, в которoй незнакомец

     — Анри? Анри, очнись! — Драко уже которую минуту пытался достучаться до нереагирующего ни на что Анри, — Нам надо бежать. Анри, пожалуйста.
     Парень моргнул один раз, второй, после поднял совершенно пустой взгляд на бледного Малфоя.
     — Драко, я убил их.
     Когда от его силы погибла кошка, Анри не до конца ещё осознавал её мощь. «Полуразумное существо» — думал он тогда, успокаивая себя тем, что каждый день их погибают миллионы по глупости людей. Однако как быть с тем, что он в один миг убил трех разумных и по своей природе совершенно бессмертных существ? Как осознать величину своего преступления и смириться с этим?
     — Анри, — взмолился блондин, — вставай! 
     Бросив попытку достучаться, парень решил действовать силой. И пусть в измученном теле совершенно не было этих самих сил, но желания оставлять жениха не было ещё больше. А потому - собираем все крупицы и тащим.
     Нехотя, повинуясь натиску тела, Анри поднялся. И пусть рот всё время бормотал «Я убил», но ноги продолжали бежать вслед за Драко.
     — Нам надо найти родителей, — улыбнулся Малфой, понимая, что сейчас инициатива их побега целиком и полностью лежит на нём. Он их вытащит. Обязательно. Анри ведь обещал, что не оставит его, а значит, и у него нет права оставлять Анри.
     Как бы Драко не хотелось надеяться на благополучный исход, однако дробь, прошедшая по земле, не могла остаться незамеченной. И как бы Малфой не хотел верить в обратное, но если Анри сейчас не очнётся, то уже за следующим поворотом их схватят. С его знаниями едва ли получится выстоять хоть минуту против свеженьких и бодреньких эльфов. Да и вообще, он - целитель. Светлый целитель.
     «Точно», — Малфой резко остановился, от чего Анри, которого он тащил за руку за собой, чуть не врезался в его спину.
     Какой же он дурак. А ведь точно. Из них двоих только Анри сможет драться, а значит, он просто должен помочь ему избавиться от сожалений. В отличие от жениха, Драко не было жалко эльфов - он искренне верил, что те заслужили своё наказание, да и к тому же, у них же есть этот их «вечный сон». Вооот. Надо только Анри убедить, что он их не убил, а просто вогнал в спячку.
     Наполненный оптимизмом и, казалось бы, получивший заряд энергии, юный целитель повернулся к своему неожиданному пациенту и уже даже положил тому на виски пальцы, готовый читать нужное заклинание, как изумрудные глаза недобро сузились, а губы растянулись в зловещей усмешке.
     — Даже не думай, иначе рискуешь потерять его навсегда.
     — Анри?
     — Он спит.
     — Кто ты?
     — Тебе знать необязательно. Идём. Нам и правда надо найти ваших родителей.
     — Что ты сделал с Анри? — прошипел Драко, вырывая руку, когда незнакомец, захвативший тело ЕГО Анри, потянул уже самого Драко.
     — Просто отправил в одно место, — хмыкнул незнакомец, — Иначе в будущем вместо помощи только лишней головной болью обзаведусь. Тебе, правда, о нём не нужно беспокоиться. Он в полнейшей безопасности, — видя как серые глаза увлажнились, со вздохом договорил он, и уже насторожено закончил, — в отличие от нас с тобой. Идём.
     Схватив Малфоя за руку покрепче, «Анри» неожиданно повернул в сторону. Драко и пискнуть не успел — там же стена — как, словно в воду, утонул в стене.
     — Ну и влетит же мне из-за вас, — пробурчал брюнет, вынырнивая снова в коридор, когда несколько десятков эльфов, прошедших мимо них, отошли достаточно далеко. — Ты, кстати, когда собираешься призвать защитника? Или всерьёз замуж собрался?!
     — Да, я лучше умру, — возмутился Драко, и тут же стушевался, — но я не понимаю о ком ты.
     — Шутишь? Вы притащились в логово к столь консервативным существам, привели сюда необученного Посланника смерти, не имея своих защитников за спиной? Ты хоть представляешь, что случится, если эльфы прознают о сущности Анри?
     — Прости, кого мы привели? — глаза Драко округлились до категории «больше некуда», а сам парень не мог поверить с сказанное. Что за бред несёт этот парень?
     — Не знаешь? — под удивленным изумрудным взглядом Драко на мгновение даже стыдно стало. Но он правда не знал.
     — Так расскажи.
     — Не имею права. Анри потом сам расскажет, если захочет.
     И было это произнесено таким тоном, что Драко даже обидно стало. Конечно, они с Анри всего ничего знакомы, и друг о друге знают столько поскольку, о более сокровенных вещах ещё и думать не приходилось.
     — Думаешь в правильном направлении, малыш, — хмыкнул незнакомец.
     — Ты мои мысли читаешь?
     — Нет, у тебя просто на лице всё написано. А теперь сосредоточься и призывай дракона. Мы уже почти у входа и ко второму зданию вряд ли добежим на своих двоих.
     — У меня нет дракона, — неуверенно запротестовал Драко.
     — Есть. У всех эльфов он есть. Даже у отца Анри он есть. И если бы не рождение Песочника, чье присутствие выжгло остатки эльфийской крови, у Анри он был бы тоже. Дракон вылупляется из яйца в тот же миг, как эльф появляется на свет. У вас с ними особая связь. Тебе только надо найти нужную ниточку и потянуть.
     И снова резкий рывок, и они утонули в стене.
     — Поторопись. Я не смогу надолго задержать кислород.
     Легко сказать, да не так просто сделать. И как бы Драко не пытался прислушаться к себе и найти «то самое», у него это не получалось. Он, правда, пытался, сосредоточиться, отстраниться от окружающего мира, не следить за нервно притоптывающим ногой «Анри», и не думать об Анри. Где он? Как он? Жив ли? Ему, наверное, сейчас так тяжело и больно.
     «Так всё. Сосредоточься», — приказал себе парень. Чем быстрее он справится, тем быстрее он сможет «увидеть» своего Анри. Ощутить его тёплый взгляд, и прижаться к твёрдой груди.
     Решено — сделано. Вдох-выдох, вдох — выдох. Прочь ненужные мысли, вокруг никого нет. Только он и…
     Его защитник.

Глава 37, в которой Эдуард Первый

     Столб огня под основание вышиб толстые ледяные двери, и «Анри», смакуя предвкушение, улыбнулся и потащил Драко сквозь дым на улицу.
     Наконец-то.
     Блондин сжался, когда температура резко упала на несколько градусов, и всё же не смог удержаться, чтобы не взвизгнуть от восхищения.
     Вот он, его красавец. Его защитник.
     Огромный, прекрасный дракон, точь-в-точь, как в его сне. Змеиное тело, покрытое густой шерсткой. На голове два рога. Живот покрыт каменными пластинами. И два сверкающих сапфира, которые не отрываясь преданно смотрели Драко в глаза. Дракон тоже был рад долгожданной встрече. Ловко огибая высокие башни и стремительно приближаясь к ним, зверь выпускал огромные пары холода, в миг превращая весь воздух в лёд, тем самым не позволяя никому приблизиться к беглецам.
     Земля сотрясалась под могучим телом, и Драко хватило всего лишь мимолётного взгляда и еле заметного кивка, чтобы понять, дракон знает куда лететь и кого искать, а покорно опущенная голова как бы намекала на приглашение, и Драко не стал сопротивляться. Без страха и сомнений с помощью «Анри» взобрался на шею зверя, уютно, словно в одеяло, окунувшись в тепло мягкой шерсти. Не прошло и минуты, как и «Анри» взобрался наверх и устроился за его спиной.
     — Лети, — только стоило произнести это вслух, как дракон оттолкнулся могучими лапами, взмыв в небо. У него не было крыльев, но тем не менее, извиваясь всем телом, словно змей в воде, дракон плыл по небу.
     Вслед им прозвучали несколько громких свистов, наполненных ругательствами и негодованием, а ещё спустя минуту мимо пронеслось несколько драконов. Драко прижался к своему защитнику, сильнее зарываясь в шерсть и мысленно умоляя ускориться.
     — Ловите их, — громкий приказ принца, уже буквально дышавшего им в спины, заставил вздрогнуть, и с ужасом осознать неизбежность ситуации. Им не спастись и не сбежать. Ещё против нескольких эльфов куда бы не шло, но вот против трёх десятков восседающих на драконах злых существ, даже призрачного шанса не было.
     И вдруг дракон остановился. Драко недоуменно поднял голову и оглянулся назад с перекошенным от ужаса лицом, посмотрел в глаза «Анри».
     Их же поймают!!!
     — Что случилось?
     — Посмотри, — рука сидящего сзади «Анри» указала вперёд. Туда же и устремился взгляд подростка. Всё затянуто ледяной дымкой, ничего не видно, и он уже хотел возмутиться по этому поводу, но дымка начала таять и силуэты, до этого невидимые, начали проявляться.
     Такой же белый дракон, но чуть меньше размером, как-то устало парил над землёй, не спеша приближаясь к ним. Его всадник не отличался особым энтузиазмом, то и дело зевая и прикрывая глаза, но тут же мотая головой, возвращал на лицо уверенность и величество.
     — Кто это?! — спросил Драко, оглядываясь на преследователя, и удивленно глядя на так же застывших драконов всего в несколько милях от них.
     — Его Величество, правитель Эдуард Первый, — почему-то шепотом ответил «Анри», — он уже лет двадцать, как впал в спячку.
     — А ты откуда знаешь? — заинтересованно повернулся Драко.
     — Жизнь и Смерть испокон веков не в ладах, вот и приходится следить, — не задумываясь ответил и тут же шикнул на изумлённый взгляд, — Потом поймёшь. Я в не меньшем шоке чем ты. Должна быть достаточно веская причина, почему этот эльф бодрствует и сейчас находится перед нами. Неужели из-за твоего появления? Или кто-то смог нарушить его сон?
     Ответ не заставил себя ждать. Эльф, внимательно следящий за ними, вздернул подбородок, и мимолётно кивнул вниз, тут же похлопал своего защитника по шее, и тот, повинуясь приказу, петлей метнулся к земле. Драко даже зажмурился, высота то была не такой уж и большой, но дракон в паре метров над ней принял горизонтальное положение и плавно приземлился сначала на задние, а потом и на передние лапы. Последовав примеру, Драко попросил защитника спускаться, и тот осторожно пошёл на снижение.
     Еле удержавшись благодаря крепко державшему его «Анри», Драко сумел не свалиться, когда дракон слишком жёстко приземлился, подняв лапами не слабый столб снега. Скрипнув зубами от пронзившего всё тело холода, парень уставился на так же приземляющихся преследователей во главе с принцем.
     — Отец, — принц, спрыгнув с дракона, тут же опустился на одно колено и преклонил голову перед своим правителем.
     — Сын, — холодно и как-то устало прогремел голос. Правитель не спешил спускаться, сверху вниз взирая на склонившихся эльфов, и казалось даже не замечал посторонних, сквозь них сверля испытующим взглядом своих подчинённых.
     Молчание длилось слишком долго, Драко казалось, что уже вечность прошла, прежде чем эльф снова заговорил:
     — Я уснул не так давно, и надеялся не одно столетие насладиться отдыхом с любимой женой.
     Драко отчетливо услышал скрип зубов и, кажется, даже тихое ругательство в адрес правителя со стороны принца.
     — НО… Этот джентльмен, — и только сейчас он заметил, что за спиной старого эльфа находилось огромное седло и оттуда ему махала рукой… Его мама. Там же были Лили с Джеймсом и его отец, угрюмо оглядывающий всё происходящее, — которому ты так любезно предоставил нашу библиотеку и чуть ли не всю жилую часть северного замка в единоличное пользование, пока ты сам ерундой страдал, неведомым образом пробрался в наши покои и нарушил мой покой. И Слава Великой матери, проснулся только я. А теперь скажи мне на милость, чем ты думал, глупый мальчишка, пытаясь нарушить договор, которому уже не одно столетие? Ты хоть понимаешь, что чуть не обратил на себя гнев Матери решив насильно женить на себе носителя первородного благословения?
     — Но, отец, я только…
     — Не раскрывай рта, пока тебе не велели, — прорычал эльф.
     — Да, повелитель, — покорно опустил голову принц.
     — Если тебе так важно получить долговечность, заслужи ее. Наберись терпения, стань достойным воином своего народа, и возможно, когда-нибудь родители следующего носителя благословения, сочтут тебя достойным, — эльф всё говорил и говорил, а Драко краснел всё сильнее и сильнее. Ему что, совсем плевать, что он тут сидит и слушает? И вообще, не бывать такому. Их с Анри ребёнок никогда не свяжет свою жизнь с этим эгоистичным эльфом, и будь он хоть трижды достойнее и выгоднее всех остальных. Вот!
     — А теперь брысь отсюда. Налаживать отношения и извиняться будешь потом. Время еще есть, — эльфов и драконов как ветром сдуло, а Эдуард, наконец-то, обратил своё внимание на Драко и свалившегося за его спиной с дракона без сознания Анри.
     ***
     — Мальчик спит крепким сном, — возвестила эльфийская целительница, спустя час после того, как ей в срочном порядке доставили бессознательное тело, — у него сильное истощение и, кажется, что его психика немного повреждена сильным потрясением, это и объясняет настолько крепкое бессознание. Но можете быть спокойны, его жизни ничто не угрожает и, думаю, дня через три он проснётся, как новенький.
     После того, как тело Анри свалилось с дракона, Драко, не раздумывая, спрыгнул следом и, не обращая внимания на снег, тающий в ботинках, и леденящий холод, надрывая голос, потребовал немедленно доставить его в теплое помещение и предоставить всю необходимую помощь. И даже, если правитель сначала опешил от подобной наглости, то одновременно и восхитился этой смелостью и решимостью всё ещё не вылупившегося птенца. Да, из потомка его дочери получится сильный эльф. И будь он проклят Великой матерью, если в будущем ребёнок Драко не вступит в их род.
     Проследил за тем, как подросток сорвался с места, рывком влетев в комнату, где лежал бессознательный человек и как за ним входят взрослые, помедлив зашёл следом и с порога начал:
     — Я приношу свои извинения. Мой сын ещё зелёный глупец, которому гормоны ударили в голову. Он ещё не понимает, что творит, да и к тому же до сих пор свежи воспоминания после смерти его старшего брата. Он напуган, и потому не смог сдержать себя, когда ты, Драко, появился тут. Через пару лет, когда он немного повзрослеет, я уверяю вас, он осознает глубину своего проступка и сам лично придёт извиняться. А до того времени, я обещаю, больше вас никто не побеспокоит.
     — Понять-то мы поймём. Но, Ваше Величество, простить не так просто. Он чуть не убил Анри и навредил Драко, — Джеймс, как самый спокойный на тот момент, крепче обнял всхлипывающую Лили и твердо посмотрел на эльфа, с какой-то стороны являющегося и его давним предком. Нарцисса, сидящая рядом с сыном, вздрогнула и повернула голову, когда рядом сидящий муж поднялся.
     — Джеймс прав. Но тем не менее, когда придёт это время, я надеюсь, Вы не будете возражать, если принц, каким бы искренним не было его раскаяние, понесёт соответствующие своему проступку наказание.
     — Как вам будет угодно, — Эдуард кивнул и посмотрел на застывшего Драко, — Я одобряю твой выбор, юный эльф. То, как твой избранник сражался за ваши жизни, и как велики твои чувства к нему, лучше всяких подвигов и слов доказывает, что ваша пара истинна, и у меня нет причины препятствовать этому браку. Пусть Великая мать благословит вас. — Молча развернулся и ушёл. И больше они о нём ничего не слышали и не встречали лично.
     В замке эльфов два семейства пробыли полдня, пока на защитнике не было установлено специальное седло, и туда же не переместили до сих пор спящего Анри. Принца они тоже больше не встречали — тот словно сквозь землю провалился, и Драко был несказанно рад этому. Встреча с эльфами хоть и потрепала им нервишки, но закончилась вполне благополучно, а судя по маниакальному блеску глаз Люциуса, ещё и плодотворно.
     Ну что ж, что не делается, всё к лучшему. Теперь главное, чтобы Анри очнулся и всё у них будет зашибись, как классно. Уж он то постарается, чтобы его жених ответил на его чувства.
     С такими позитивными и, возможно, чуточку наивными мыслями, Драко отдал приказ отвезти их домой.

Примечание к части

     Жду отзывов =_=, иначе не видать нам конца этой замечательной работы.
>

Глава 38, в которой другая боль

     Он всего лишь хотел быть признанным. Хотел любви матери и гордости отца. Быть центром их мира и ничего больше.
     Отец хотел хороших оценок и он был лучшим. Хотел, чтобы пошёл по его стопам и стал ловцом и он превзошёл его, став самым быстрым и ловким уже на первом курсе. Отец желал, чтобы сын был героем и он стал избранным, сражающимся за жизни своего народа. И пусть не всегда послушным, порой капризным, но Ричард изо всех сил старался стать тем, кем хотел в нем видеть отец.
     Маме же нужен был любящий и понимающий сын. И он снова пытался. Любил мать больше жизни, сжимая зубы терпел, когда она уходила к брату, и сквозь боль и отчаяние понимал, что она мать и ей это необходимо. Но…
     Ни одного искреннего доброго слова, никаких нежных материнских объятий, и ни разу не ловил он на себе ласковых взглядов. Лили никогда не радовалась его достижениям и победам. Да, она хвалила, говорила, что гордится им, но в этих словах никогда не было правды. Его мама ненавидела Ричарда. И он знал причину этой ненависти.
     Гарольд.
     Старший брат, от которого он с такой легкостью избавился, и который всё никак не хотел исчезать из их жизни. Он словно призрак преследовал Ричарда, всё время напоминая ему, что несмотря на обаяние Песочника, отец понимал и помнил о старшем сыне, которому отказал в наследии, а мать рвалась к нему, желая загладить вину. Все мысли родителей были о Гарольде, вся любовь матери была для Гарольда. И пусть за все семнадцать лет его имя не произносилось в доме Поттеров, Ричард читал его в поступках матери и в глазах отца.
     А Ричард всего лишь хотел быть единственным ребёнком.
     Он не хотел этой силы, которая вынуждала отца смотреть на него, он не хотел тогда подсыпать то зелье матери. Но у него не было выбора. Отец, чем дальше, тем сильнее отдалялся от него, а мать всё чаще пропадала из дому и возвращалась поздно ночью. Незаметно их такая гармоничная с виду семья начала крушится.
     И всё из-за Гарольда. Заноза в заднице, которая всё время чешется и мешает двигаться вперёд. Вот бы его никогда не существовало. Вот бы вернуться во времени и не позволить ему родиться.
     Вот с такими мыслями Ричард когда-то перерыл всю библиотеку дома и в Хогвартсе. И всё ради того, чтобы узнать побольше о своей силе. Гоблины были так любезны, что поделились с ним информацией о его уникальности и том, что время над ним не властно. Он надеялся, что, возможно, раз время ему нипочём, то может есть возможность его себе подчинить? И тогда он сможет… Очень многое сможет.
     И вот наконец-то, тоненькая ничем не примечательная книжечка, больше похожая на дневник, одна из последних найденная им среди ненужного хлама в Выручай-комнате, оказалась той самой. В ней коротко описывалось то, что рассказывала Антарктида — несколько приёмов контроля силы. Но что более важно — в ней находилась информация о некоем артефакте. Созданном при странных обстоятельствах более тысячи лет тому назад. До сих пор не изучен, но одно ясно — он способен контролировать время: настоящее, будущее и прошлое. Всё находилось в руках владельца артефакта. Один нюанс, чтобы этого достичь, сначала нужно заполнить стеклянный сосуд песком. Необычным песком, живым временем.
     Уцепившись за это, словно утопленник за спасательный круг, Ричард в тайне ото всех: от родителей и, главное, от крёстного, который становился всё навязчивее и навязчивее со своей идеей о Тёмном лорде, учился контролю своей магии. Если верить описаниям, то артефакт сам выбирает себе хозяина, соблазняясь его силой и мощью, тем самым притягивая нужного Песочника к себе и своему местонахождению. А потому, Ричарду нужно было, как можно быстрее, стать сильнее всех остальных возможных конкурентов.
     Первый месяц самостоятельных тренировок всё шло как по маслу. Больше парень не боялся неожиданных всплесков, одной волей мог превратить предмет в песок. И уже приступил к вышей степени контроля. Умение становиться песком, растворяться в нем, расщеплять мельчайшую клетку на несуществующую молекулу. И тогда он сможет, точно сможет призвать и сам откликнуться на зов.
     С упоением следя, как один палец за другим растворяются и развеиваются легчайшим дуновением, Ричард с ума сходил от удовольствия, когда одновременно смог прикоснуться к бесчисленному количеству вещей, разом ощущая и холод от камня, и тепло от огня в камине, даже приятная мягкость одеяла ощущалась так, будто он сам касался его.
     Трудности настали, когда, решившись, он растворил всё своё тело. Еще когда растворялась голова, ему удавалось контролировать процесс, но стоило исчезнуть последнему глазу, как он потерялся в ощущениях. Это было слишком для столь юного сознания, и он просто потерялся в гамме чувств, позволив себя унести. Незаметный для остальных, Ричард, тем не менее, каждой частичкой своего тела видел окружающее, чувствовал мимолётное прикосновение к студентам, стенам, картинам, пока его не вынесло на улицу. И унесло в неведанную даль. Напуганный случившимся, Ричард даже не сразу понял, когда всё прекратилось, и уже его целое тело лежало неизвестно где и неизвестно сколько времени.
     Так он познакомился с Лонгом, сумасшедшим учёным. Когда-то именовавшего себя Азией. И как оказалось, ветер не зря притащил его к нему. Одного мимолётного взгляда хватило, чтобы понять, что вот он артефакт, способный даровать контроль над временем. На радостях парень схватил песочный часы и тут же, скрутившись от боли, повалился без сознания на пол.
     Следующее пробуждение принесло с собой новость, что он дурак, глупец, но довольно интересный экземпляр для изучения. Кроме него других Песочников китаец не видел, на себе эксперименты ставить опасался (вдруг он помрёт в процессе, и некому будет запечатлеть результат?), а потому решил оторваться на юнце, который не только смог подчинить себе силушку за короткий срок времени, но ещё смог активировать артефакт. И начнём, пожалуй, раз такой невероятный шанс есть, с медленного углубления в контроль магией.
     Таким образом, Ричард невероятным образом исчез из Англии ещё на месяц. К моменту полного обуздания силы, юноша смог настолько привязать к себе Лонга, что тот ни в какую не хотел отпускать подростка, а когда маг признался, что артефакт нашептал ему об остальных Песочниках, более того, что трое из них являются первородными, то китаец без возражений согласился поехать с ним. Разместив нового друга на своём острове, юный Поттер вернулся домой. Предвкушающий, наконец-то, скандал от родителей: где он был, где пропадал столько времени, они так волновались, а он такой неблагодарный сын, даже не предупредил. Однако, его ждало равнодушие и спокойствие.
     Мать словно кукла стояла у окна и смотрела в никуда, а отец, запертый в своей кабинет, только попросил:
     — Если уж надумал всё свое время терять на острове, то хотя бы учёбу не пропускай. Дамблдор меня уже задолбал громовещателями забрасывать.
     Где он допустил ошибку? Почему такое отношение? Неужели вёл себя не подобающе? Или может будь тут брат, всё сложилось бы иначе?
     Нет, точно нет. Тогда о нём бы и вспоминать забыли. Всё внимание было бы сосредоточено на воспитании наследника, и он бы был просто тенью старшего брата. Этого нельзя допустить. Гарольд не должен был родиться.
     ***
     Найти оставшихся Песочников не составило особого труда, как и уговорить их присоединиться к ним с Лонгом на острове, достаточно дать цель и пообещать лучшую жизнь, где им не придётся прятаться и бояться вечного заточения. Да, по одиночке они уязвимы, но вместе будут непобедимы. Сложнее было отыскать мелкую девчонку среди айсбергов, пробраться сквозь пасти аллигаторов ко дну Амазонки и, разумеется, совсем не просто было вытащить довольно плотного телосложения дамочку из недр знаменитой горы Улуру, как привыкли её называть австралийцы. Странно было, что последнего Песочника они искали дольше всего, так как даже подумать не могли, что её заточили в горе. В чём проблема, скажете? Почему она не воспользовалась своими силами и не выбралась сама? А вот не превращается гора эта в песок. Непонятное явление природы, возле которого Лонг не одни сутки проторчал, но так и не нашёл ответа. Но предположил, что древние люди, те что жили ещё до них и всей верой и правдою служили Богу, считали это место священным, и в награду за свою верность просили особой защиты. После чего гора поменяла цвет на красный. Более того, она способна менять свой цвет в зависимости от состояния погоды или времени суток, приобретая то кроваво-красный цвет, то нежно-розовый оттенок, отчего была ещё более почитаема, и не проходило и дня, чтобы в её честь не возводились сотни молитв.
     И вот сейчас, когда все Каратели в сборе, и ничто не мешает заполнить часы, тем более, что они уже были на половину полны, отец преподнёс очередную шокирующую новость. Добровольно отдать право наследование этому ублюдку, роком судьбы называемым его братом. Ричард был в бешенстве. И даже понимание того, что ещё немного и он сможет изменить будущее, где не будет такого довеска, как брат-близнец, всё равно не могло утихомирить его гнев. И всё бы ничего. Но даже одна мысль…
     — Гррр, как же я тебя ненавижу, братишка, — со всей злобой и силой опустив кулаки на стол, чуть не перевернув его, Ричард мысленно считал до десяти, медленно успокаиваясь.
     — Не знала, что у Часовщика есть брат.
     — Айси, — улыбнулся парень.
     Низенькая, чуть полноватая женщина, на вид которой было чуть больше тридцати, а на деле как и Антарктиде и Ани (Южная Америка) чуть больше за тысячу. Австралия, её только недавно вытащили. Женщина в отличие от первых двух пришла в себя сразу же, как очнулась, и в тоже мгновение завладела вниманием всех мужчин. Ричард не стал исключением. Не смотря на то, что она не была писанной красавицей: круглое лицо, плоский нос, тонкие губы, и телосложение отнюдь не супер модели, всё же было в ней что-то что притягивало взгляд, и это особо выражалось в больших тёмно-коричневых глазах, наполненных теплотой и всепониманием. Айси (так попросила называть себя Австралия), добровольно дала себя заточить и потому не делала попыток освободиться. По её мнению, ни одна живая душа не заслуживала того наказания, которое им уготовил создатель. Особо ярко она это поняла, когда вышла замуж и родила дочку. Она не понимала, как Всепрощающий отец мог потребовать истребления этих чудесных созданий, которые сначала через чудовищную боль и страдания появляются на свет, а после так доверительно сжимают твой палец и крепко-крепко прижимаются к груди. И в Ричарде она видела тоже ребёнка. Она без слов понимала, чего ему не хватает, и потому всё свободное время парня проводила с ним.
     — У меня нет брата, — рыкнул подросток, сверкнув глазами, и тут же потупил взгляд, — Извини.
     — Тебе не передо мной извиняться, малыш, — грустно улыбнулась женщина, — А перед детьми, чьи жизни ты погубил.
     — Это необходимые жертвы. Они даже этого не заметят, когда будущее изменится.
     — А ты уверен, что хочешь именно этого? Ведь если случится то, о чём ты говоришь, и тебе всё же удастся изменить настоящее и будущее, то ты можешь не встретить нас, и мы с девочками, как и прежде, окажемся в заточении. Я видела, как ты трепетно относишься к Акти, как к тебе привязан Лонг и на сколько на тебя полагаются остальные. Неужели из-за своего эгоизма ты предашь их доверие? Неужели смерть твоего брата стоит того, чтобы потерять верных тебе друзей?
     — Да, стоит, — твердо кивнул брюнет, и столько уверенности и решимости было в тот момент в голубых глазах, что Айси, до этого сложившая руки на груди, сильнее сжала их на плечах, — Когда придёт время, я снова отыщу вас, и мы, как сейчас, будем вместе, но я не потерплю в своей жизни присутствие брата. Он не должен родиться, — и обогнув женщину вышел из комнаты.
     — Ох, Ричард-Ричард, — вслед ему тоскливо покачала головой женщина, — Временной артефакт довольно капризная и ненасытная вещь. Он позволит тебе ощутить власть над временем, но только до того момента пока, ты не пересечёшь черту. Надеюсь, госпожа Смерть найдёт своего рыцаря раньше, чем этот момент настанет.

Глава 39, в которой он узнал

     Ричард оглянулся, иронично хмыкнув. Даже не заметил, как переместился к воротам Поттер-манора. Ну что, пойти что-ли поприветствовать хотя бы слуг, раз родителей дома не было?
     Однако и отец, и мать были дома, и не только они. Стоило Ричарду ворваться в гостиную, как довольно громкие споры на повышенных тонах вмиг стихли. Парень даже не успел уловить его суть.
     — Мама, папа, — он склонил в приветственном жесте голову, — Мистер и Леди Малфой, какой сюрприз, не ожидал вас тут увидеть, — наглая ухмылка скользнула по тонким губам, — Пришли обсудить детали свадьбы своего избалованного сынка?
     — Ричард, — отошедший от мимолётного оцепенения, резко рыкнул Джеймс, стукнув кулаком по подоконнику своего кресла, зло посмотрев на сына.
     — Что такое, папа? Я разве не прав?
     — Я думала, ты уже насовсем перебрался на свой остров? — холодный голос матери, заставил вздрогнуть уже Ричарда, и тот перевёл вмиг погрустневший взгляд на неё.
     — Ну, что ты, матушка, как бы я мог. Но ты права, мне там намного комфортнее. Наедине самому с собой.
     — И почему же ты там не остался? — всё так же равнодушно поинтересовалась Лили, смотря сыну прямо в глаза и не видела Ричарда. Мать смотрела сквозь него.
     — Мама, зачем ты так со мной? — сорвавшись на крик, не выдержав такого отношения мальчик выбежал в коридор. Одна уговаривает не поступать так, другая же толкает в пропасть. И куда ему пойти? Недолго думая, парень вбежал на второй этаж, и уже хотел было захлопнуть дверь своей комнаты, как из соседней комнаты вышел бледный и уставший Драко Малфой. Ричарда поразил его вид — сейчас он был настолько хрупок и измучен — словно тень от себя прежнего. Тот прошёл мимо него, даже не заметив, и спустился вниз. С минуту посмотрев тому в след, Ричард заинтересованно покосился на слегка приоткрытую дверь. Что же так подломило холодного и безупречного Слизеринского принца?
     ***
     Джеймс только тяжело вздохнул, когда за младшим сыном захлопнулась огромная дверь. Мужчина притянул к себе застывшую жену и едва успел сильнее прижать её к себе, как почувствовал вмиг намокшую рубашку. Хрупкие плечи мгновение назад такой сильной женщины, казалось стали ещё меньше, и сейчас по ним пробегала мелкая дробь.
     — Тише, дорогая, успокойся, — поглаживая жену по плечам, Джеймс нашептывал ей в макушку разные нежные глупости, ничуть не стесняясь четы Малфоев. Сейчас куда важнее было успокоить Лили. И у него это почти получилось, как двери снова открылись. И в них показался чем-то удивленный Драко.
     — Как Анри? — тут же повернулась к нему Нарцисса.
     — Он спит, — слегка заторможено ответил наследник Малфоев и потом с совершенно непонимающим видом спросил, — Если вы все тут, кто тогда в соседней с Анри комнате?
     Взрослые шокировано застыли, не до конца понимая. А после, как один, сорвались с места.
     ***
     — Ну, конечно, кто же ещё, — Ричард осторожно прикрыл за собой дверь, проходя вглубь комнаты, — Давно не виделись, братишка.
     Он внимательно рассматривал лицо спящего брата, отмечая бесспорную их схожесть. Отличались разве что цвет волос и (Ричард приподнял одно веко Анри) цвет глаз.
     — Не могу поверить, что спустя столько лет отец всё же нарушил своё обещание, и ты сейчас лежишь в нашем родовом имении, — довольно громко скрипнув зубами, Ричард наклонился к лицу брата, — Кстати, почему ты до сих пор не проснулся?
     Блондин удивленно вздернул брови и потряс Анри за плечи:
      — Эй, просыпайся! — приказал он, но брюнет даже и не думал подчинятся, — Хм, что же случилось, что ты так крепко спишь? Ну, тем лучше, хоть сопротивляться не будешь, — Ричард предвкушающе улыбнулся.
     И почему эта идея не пришла ему в голову раньше? Ведь братишка, как и он, был молодняком, и пусть жизненной энергии у него было маловато, но всё же она была, более того, Анри был магом. А значит, изъять ее можно вдвое, нет — втрое больше, чем у нескольких детишек вместе взятых. Итак, приступим…
     ***
     — Не трогай его, — Лили, влетевшая первой, застыла в дверях и с ужасом уставилась на Ричарда, стоявшего возле кровати, на который лежал бессознательный сын, и удивленно разглядывал свои руки.
     — Не понимаю, — парень перевёл взгляд на столпившихся у дверей взрослых, — почему не работает? О, папа, мама, а вы как-то изменились, — невпопад заявил Ричард, заметив поплывший облик матери и совершено другой — отца.
     — Ш-ш-што ты с-с-сделал? — прошипела разъярённая леди Поттер, медленно наступая на младшего сына.
     — Пока ничего, но это… — он кивнул на Анри, — дало неплохую пищу для размышлений. Всего хорошего, — и как недавно в кабинете Джеймса, на месте Ричарда осталась только печать из песка.
     ***
     Лили подскочила к кровати, судорожно оглядывая лицо и тело сына на наличие даже мельчайших ран. И только тогда, когда удостоверилась, что с ним всё в порядке, смогла выдохнуть.
     — Мы успели, — уткнувшись в холодную руку Анри лбом, прошептала женщина, — Даже думать страшно, что Ричард хотел с тобой сделать.
     — Он хотел время, — из-за спины Нарциссы выглянула лохматая голова Люциуса. Тот хоть и хотел казаться спокойным, но тоже не на шутку перепугался за зятя.
     — Что?
     — Помните те новости о неожиданно повзрослевших детях. Думаю, Ричард хотел тоже самое и от Анри. И я сильно сомневаюсь, что это мы ему помешали, скорее, он просто не смог, — и видя непонимание и всё нарастающий ужас в изумрудных глазах, со вздохом предложил, — Пройдёмте в гостиную, расскажу, что я успел прочитать в библиотеке эльфов, прежде, чем наткнулся на комнату Правителя. Драко, а ты побудь с Анри. Я дам распоряжение доставить твой обед прямо сюда.
     ***
     — Было довольно недальновидно с нашей стороны направиться сюда, нужно было послушать меня и отправиться в Малфой-манор, — рыкнул Джеймс, плюхнувшись рядом с женой.
     — Зато сейчас, если Ричард не глуп, он знает кто такой Посланник смерти.
     — И чем, скажите, нам это поможет? — всё не унимался Поттер-старший.
     — Ну хотя бы тем, что он будет знать, что сейчас он уязвим сильнее, чем когда-либо, и будет осторожничать.
     — Но он так же знает, что Анри в коме, и неизвестно, когда придёт в себя. Это, скорее, заставит его поторопится.
     — И наделать кучу ошибок. В первую очередь он будет торопиться с поисками подходящих жертв, а значит, и круг поисков расширится, а следовательно, и шансы на его обнаружение за пределами острова.
     — Люциус говорит правду, — кивнула Лили, устало откинувшись на спинку дивана, — Но почему ты так уверен, что Анри неуязвим перед этой странной способностью? — из-под длинных ресниц на Люциуса посмотрели требовательные глаза.
     — Как и эльфы, над Песочниками время не властно, то же самое и с Посланником, в нём течёт кровь богини. Время не властно над Анри, даже после смерти он будет жить. Потому-то и Ричард не смог забрать его время — силушки не хватит тягаться с божественней магией.
     — Боже, и за что мои дети должны так страдать, за что ты нам так удружил, — Лили уткнулась в ладони, уже не сдерживая своих слёз.
     — Ну, кто удружил Анри, мы и так знаем. А вот с Ричардом всё сложнее. Сила Песочника не передаётся генетически. Просто в момент смерти Песочника она ищет нового владельца, чья жизнь только что зародилась.
     — Но как… Их же убить нельзя, — громко шмыгнула носом леди Поттер.
     — Если успел родиться, а если мать умирает вместе с зародышем?
     — Лили, — Нарцисса присела возле женщины, обнимая ту за плечи, — Не плачь, всё образуется, вот увидишь.
     — Нарси, как мне не плакать, если мои сыновья должны сразиться друг с другом, и один из них должен погибнуть? Как приказать сердцу не болеть, что всё именно так и должно быть? Как принять то, что я родила чудовище, мечтающие превратить своего брата в прах, только потому, что он родился? Нарси, как смириться с тем, что мой сын уже совершил смертельное преступление?
     А тем временем…
     — Я кажется знаю, кто такой этот таинственный Посланник, — Ричард влетел в гостиную, где все собравшиеся преспокойненько попивали чай. Антарктида ожидаемо вздрогнула, Америка вжала голову в плечи, а вот Австралия с прищуром уставилась на подростка.
     — И кто же это? — вперёд подался Лонг, уже мысленно проведя сотню экспериментов над этим неизвестным, и в конец расчленив его на кусочки.
     — Не поверите, это мой старший брат, — ухмыльнулся Ричард, с вызовом посмотрев на Арси, — И ты до сих пор будешь утверждать, что ему место в этом мире?
     Женщина не ответила, она только сильнее нахмурилась.

Глава 40, в которой начало действий

     — Ну ты посмотри на него, сестра. Что один, что второй, оба упрямые глупцы. Ещё и эта зараза… Жаль для меня закрыты Ворота в рай, — прорычал Люцифер, наблюдая за тем, как младший из Поттеров недоуменно уже в третий раз пытается пробить защиту Анри.
     — Я слышала голос сестры. Смерть её детей отразилась на ней сильнее, чем она предполагала, — пробурчала черноволосая женщина, задумчиво накручивая на палец тёмную прядку волос Анри, голову которого она удобно устроила у себя на коленях, тем самым позволив парню хоть ненадолго избавиться от кошмаров, — Бедный ребёнок.
     — Сколько она его ещё собирается мучить?
     — Пока не решит, что он достаточно настрадался за своё преступление.
     — Это может занять вечность. Неужели Жизнь не понимает, что Карателей отца останавливает только до сих пор незаполненный артефакт? И даже бессмертие эльфов не спасёт их от мучительной смерти.
     — Наша сестра, Люцифер, живёт в своём мире. Каждая смерть, которую я забираю, причиняет ей боль, и она уже не одно тысячелетие оградилась от смертных, наслаждаясь вечной жизнью своих детей. Даже во время перерождения она больше не дарует своё благословение душе, искупившей свои грехи.
     — И тем самым обрекает их на гнев отца. Чем она вообще думает? Или настолько уверена, что тебе легче? Её боль от одной смерти длится мгновение, а ты должна десятилетиями контролировать грешников, и что толку? Если они в результате перерождаются без веры в добро и Создателя?
     — Ну, всё же попавших в Рай она навещает, — попыталась улыбнутся Смерть.
     — И? Этих безгрешных по пальцам пересчитать можно. Скажи мне на милость, чем Жизнь тогда лучше Создателя? Такая же лицемерная и эгоистичная.
     — Слышала бы она тебе, — запрокинув голову и заливисто рассмеявшись, брюнетка с некой долей тоски в чёрных глазах посмотрела на брата, — А если серьёзно, Люци, нам надо как-то возвращать Анри. Другого Посланника у меня нет. И если ничего не сделать, вскоре нас ждёт нашествие мёртвых душ, и как довесок к этой проблеме, свихнувшаяся от боли Богиня жизни. Что делать будем?
     — А может, ну его, пусть отдохнёт у тебя на коленках, а я сам там всех упокою?
     — Поверь, я бы рада согласиться, но ты ведь понимаешь, что это невозможно? Одно дело охота за пределами планеты, и совсем другое — прогулки по ней. Сила смерти за километр затронет жизни смертных, и если их не ждёт мгновенная смерть, то сумасшедшие обеспечено всем без исключения. Ты понимаешь, чем это чревато?
     — Больше убийств, насилия, необдуманных поступков, и вообще — не поддающаяся контролю катастрофа, — виновато опустил голову Люцифер, осознав всю глубину глупости предложенного.
     — А теперь думаем, как убедить обиженную сестрёнку отпустить малыша. Ему ещё учиться, а у нас уже второй день впустую потрачен.
     ***
     — Люциус, у нас большие проблемы, — в кабинет заместителя министра магического мира ворвался раскрасневшийся и тяжело дышавший Джеймс.
     — Джеймс, тебя не учили стучаться? — нахмурив светлые брови, холодно осведомился Люциус, возвращаясь к прерванному занятию, а именно — изучению колдографий, присланных из аврората французского отделения.
     — А, ты уже в курсе?! — тут же выпрямившись, непринужденного заметил Глава аврората, как будто это не он только, что словно школьник нёсся через всё министерство, чтобы поделиться свежайшими новостями с будущим родственником.
     А новость состояла в следующем: двадцать четыре часа тому назад из небольшого поселения во Франции пропали двое детей из малоизвестного детского приюта. Поселение это было далеко от цивилизации, а потому и не удивительно, что небольшой домик, державшийся на честном слове, и чудом ещё не развалившийся, где проживали осиротевшие детки, мало кого интересовал. И, как выяснилось во время расследования, отношение к детям было соответствующим — пренебрежительный, мягко говоря. Недоедание и, соответственно, наличие давно ставших хроническими болезней на лицо.
     Таких же случаев за сутки было несколько — по всей Европе то тут то там пропадали дети. И что было странно, все случаи между собой были похожи, как один. Неизменно в каком-то богом забытом приюте, или в редкость совсем уж отвратительном борделе, пропадали дети в возрасте от десяти до шестнадцати, и ровно через три часа их находили под дверями, враз повзрослевшими лет на шестьдесят. И взросление это касалось только тела, отнюдь не души и разума.
     Дети, которых получалось допросить, прежде чем они теряли сознание и засыпали крепким сном, утверждали, что они побывали в сказке, где прекрасная принцесса пела и создавала животных из песка, а ещё был добрый принц, который угощал их сладостями. Как они туда попадали, где находились, и как возвращались никто не знал. Просто: раз — и они там, два — и они уже здесь. Никто не жаловался на свой новый внешний вид, с улыбкой говорили, что это такое наказание за плохое поведение, и оно скоро пройдёт. Так говорил принц. Но проблема состояла в том, что через пару дней дети, уснув больше не просыпались.
     А несколько часов назад в Аврорат, уже английского отделения, поступил анонимный запрос на поимку неких нелюдей, носящих неместные имена: Лонг Ли Чжан, Альтман Томас Мур и Олуджими Икпеба. Аноним утверждал, что эти люди замешаны в похищении детей. Вот это то и принесло Джеймса в Министерство.
     — Как думаешь, кто они такие? Неужели, кроме Ричарда существуют и другие Песочники?
     — Вполне возможно. Что нам известно об этих существах? Только то что, они опаснее любой ядерной бомбы. Их сила не является наследственным даром, она сама выбирает себе хозяина. Её размах и мощь мы не знаем, как и количество хозяев, коих она может одарить, мы тоже не знаем. И если я правильно разбираюсь в именах, то все это мужчины, а следуя фактам, в которых упоминается некая «принцесса», их как минимум, включая Ричарда, пять штук, — положив на стол согнутые в локтях руки и устроив подбородок на скрещённых пальцах, хмыкнул Люциус, заглядывая в задумчивые глаза Джеймса.
     — Если они действительно настолько могущественны, как описывают хроники, наше положение не завидно. Если они разгуливают всей шайкой, нам даже армия в несколько десятков магов не поможет.
     — Вряд-ли, если ты внимательно читал отчёты, то должен был заметить, что несколько случаев, несмотря на разницу во времени, происходили одновременно. Что точно доказывает, что своих жертв они забирают по отдельности.
     — И если получится определить следующую жертву, то мы смогли бы ловить их поодиночке. Сейчас, когда они в столь открытую начали действовать, круг поисков тоже сузился, так как в основном их целями становятся дети из приютов или молоденькие девушки из борделей, — подхватил мысль Поттер.
     — Да. По одиночке они, скорее всего, будут уязвимы, если действовать быстро и незаметно. Проблема состоит в том, что, как ты сам видел, песок не только суть их магии, всё их тело вплоть до последней клеточки состоит из песка, и блокирующие магию сети нам вряд-ли помогут.
     — А если задействовать зверушку Драко? Они же вроде создания Жизни и у них, как и у Анри, должен быть определённый иммунитет к магии Песочников.
     — Я тоже думал об этом, но Драко напрочь отказывается сотрудничать. Ты же знаешь — воспитание малость подкачало. У него один Анри на уме, а после того случая в вашем доме, он совсем словно с катушек съехал. Облепил его всевозможным защитными заклинаниями, но ты сам понимаешь, что надёжнее защиты, чем живой дракон под боком ему не сыскать. Он ни за что не согласится снять его с поста, по крайней мере, пока Анри не проснётся и сам не наорёт на него за глупость, — в голосе лорда явно послышалась усмешка, — А что на счёт твоего анонимного знакомого. Ты знаешь, кто это?
     — Понятия не имею, — пожал плечами Джеймс.
     — Жаль. Раз у него есть имена, могла бы быть и другая полезная для нас информация. Есть идеи, как нам поступить?
     — Предлагаю для начала разузнать об этих людях. Кто они, происхождение, и какое отношение они имеют к Англии? Может получится и примерную внешность составить, если колдографий не найдём.
     — Вот ты со своими ребятами и займись этим. А я напишу во все Министерства и попробую убедить их приставить хотя бы по одному человеку ко всем детским домам и борделям. И ты тоже отправь парочку ребят. Пусть подежурят, и чуть что — сразу вестника тебе или мне. Если и не поймать, то хотя бы уровень силы не помешало бы разузнать.
     — Пусть ещё вышлют списки возможных мест, где обитают или собираются сироты и бедные дети, — улыбнулся Джеймс и, пожав мужчине руку на прощание, вышел из кабинета.
     А Люциус ещё несколько минут смотрел на дверь. Он видел насколько тяжело дался этот разговор Поттеру: обсуждать возможную смерть собственного сына. Смог бы он сам оставаться таким же стойким и решительным, если бы на месте Ричарда оказался Драко? Нет, точно нет. Он бы предал страну, встал на сторону зла и порока, возможно даже убийцей, но никогда бы не смог обречь Драко на смерть. И возможно, не будь у Джеймса такого якоря, как Анри и любимая жена, он тоже перевернул бы горы ради Ричарда и ступил бы на путь Ада. И если бы не эта надежда и скорбь с просто удушающей болью в глазах брюнета, Люциус бы точно начал осуждать будущего родственника за подобное пренебрежение собственным ребёнком.

Глава 41, в которой Анри проснулся

     Снова и снова этот кошмар. Раз за разом он переживал смерть эльфов, то оказываясь на их месте, то снова становясь убийцей. Он чувствовал, как кровь прекращает течь по его жилам, как миллиметр за миллиметром тело становится камнем, как это больно. Особенно, когда окаменение добирается до лёгких; воздух всё тяжелеет и тяжелеет; а последние, такие необходимые вздохи, но и их вдыхать уже нечем…
     Медленнее всего каменело сердце.
     Тудум…
     Тудум… Мучительная смерть, когда уже не дыша, ты ещё видишь мир вокруг себя и своего убийцу рядом.
     И в следующее мгновение он становится тем самым убийцей, с холодными глазами и спокойным сердцем. Наблюдает, как его жертва кривится от боли, и как расширяются её глаза, когда лёгкие прекращают работать, и даже тот ужас неизбежности, застывший в последние секунды жизни, он видел так же прекрасно, как себя в зеркале.
     Когда же это прекратится, сколько можно? Он столько раз молил о прощении, падал на колени, опускал голову и захлёбывался слезами. Он сожалел — ему так сильно было жаль. Если бы он мог, то избавился бы от этой силы. Она его проклятье, ставшее наказанием, и только ему нести ответственность. И если ему позволят, он попытается, нет, он точно искупит свою вину. Только, пожалуйста, хватит уже этой пытки. Он и без этих напоминаний понимал, что не заслуживает прощения. Ему хватает одного взгляда, чтобы прочувствовать весь процесс окаменения.
     Пожалуйста, хватит.
     «Ты заслужил это, сын мой», — ласковый женский голос шептал, убаюкивал, успокаивал нервы, позволяя на мгновение расслабиться, забыться.
     И всё повторяется вновь.
     — Если бы я мог, но я не могу повернуть время вспять.
     «Но твой брат может», — голос хихикнул, а сонливость Анри сняло как рукой.
     — Что? — Анри не мог поверить своим ушам.
     Юноша уже давно понял, что это Жизнь его наказывает. Как иначе, это ведь её детей он убил. И разумеется, готов был понести наказание, как бы ему не было тяжело, и как сильно бы сердце не умоляло остановиться. Умом он понимал и готов был терпеть столько сколько потребуется. Но это… Ему сейчас предлагают встать на сторону того, кого он, следуя какому-то глупому сценарию, должен убить, и кто опять же по тому же сценарию в какой-то момент может уничтожить весь мир неизвестно ради какой цели? Богиня Жизни, для которой не должно быть большей радости, чем благословенная ею новая жизнь, толкает его в пропасть.
     Ещё одно убийство, из-за которого он здесь переживает кошмары раз за разом, умирая и убивая?
     — Я никогда не пойду на это, — зашипел юноша.
     «И не надо. Ты же дитя моей сестры. Смерть — медаль с двумя сторонами. С одной стороны, дарит долгожданный покой, окутанный вечностью и неисполнимыми желаниями, словно дьявольская серена завлекает в свои объятия; с другой — жестокая, деспотичная, не терпящая неповиновения и попыток сбежать. В твоих силах, мальчик, познать все её грани и подчинить себе. И я говорю не только о божественном даре».
     — Объясни.
     «Ты сам скоро все поймёшь. А теперь иди. Хватит с тебя», — усмехнулась Жизнь. И Анри, хотевший возмутиться, уставился на идеальный подбородок незнакомой девушки, осторожно поглаживавшей его волосы. Точнее, не совсем незнакомой — он видел её всего один раз, тогда, когда впервые очутился в этом мире: танцующую и смеющуюся, сейчас же она была сосредоточенна, и то и дело недовольно покусывала губу.
     — Ему ещё учиться, а у нас уже второй день впустую потрачен.
     — Что? Двое суток? — резко вскочил парень, когда слова наконец-то начали приобретать смысл, а не быть просто звуком, и тут же отскочил в сторону, стукнувшись лбом о лоб мгновенно среагировавшей на его движение Смерти.
     — Черт, — выругался парень, потирая шишку.
     — Не поминай того, кого здесь нет, — шикнула на него женщина, также потирая пострадавшую часть тела.
     — Анри, как ты смог выбраться с Мира Забвения? — тут же подскочил к парню Люцифер.
     — Ваша сестра сумасшедшая. Сама отпустила.
     — Это не новость. Она, что, правда, сама тебя отпустила? — Смерть даже про боль забыла, удивлено уставившись на своего Посланника.
     — Не за просто так, конечно.
     — И что она потребовала? — заинтересовалась брюнетка. Чтобы Жизнь, да, простила? Не бывает такого. Жизнь не прощает ошибок.
     — Вернуть к жизни тех несчастных, — мгновенно поник парнишка, поднимая на богиню убийственно отчаянный взгляд.
     — Анри? — обеспокоенный голос Люцифера заставил повернуться к нему не только Анри, но и Смерть.
     — Что?
     — Она что-то сделала?
     — Люци, — и столько боли и мольбы было в этом едином слове, — Эта… женщина, хочет, чтобы я помог братцу собрать какой-то временной артефакт, способный вернуть время вспять.
     — Она сама тебе об этом сказала? — не поверила брюнетка. Жизнь же — богиня, дарующая новую жизнь, она ведь не может всерьёз требовать этого? Или она не понимает, какие последствия принесёт с собой вмешательство в течение времени?
     — Нет, не сказала, она просто тонко намекнула, впихнув мне знание об этой гадости. Ни где найти, ни как собрать, даже принцип работы упустила. Всего лишь крупицы информации: что это, для чего, и что подчиняется эта хрень Песочнику. Вот.
     — Уууу. Попал ты, парень, — рассмеялся вдруг Люцифер.
     — Что это с ним? — с подозрением спросил Анри, когда, спустя две минуты непрерывного смеха, демон даже икать начал, но ржать так и не прекратил.
     — У него истерика, малыш.
     — А причина?
     — Ну сам посуди. Ты — Посланник смерти, и твоя задача истребление Песочников, а тут такой парадокс: чтобы опять не очутиться в пучине отчаяния и немилости Жизни, тебе придётся с Песочниками сотрудничать. Ты, конечно, можешь наплевать на себя и исполнить свой долг, но, в отличие от меня, сестра — всевидящая и стоит ей только заподозрить, что ты не собираешься исполнять её волю, она тут же утащит тебя в свой мирок. Раньше, чем ты доберёшься до Карателя. А без тебя смертным с ними не справится.
     — А если сотрудничество?
     — Хех, можно, конечно, рассмотреть этот вариант. Ты сможешь втереться в доверие, и возможно у тебя даже получится отодвинуть цель, коей пытаются достичь Песочники, но результат окажется одним и тем же. Мир ждёт гибель, а Богов — война. Замкнутый круг.
     — А почему Боги не вмешаются? И почему война?
     — Уже, как видишь, вмешалась одна. Мы не можем — право есть, но не стоит этого делать, если хотим сохранить мир. Божественная сила — не то, что может остаться незамеченным. Одно наше присутствие среди смертных способно убить. Их тела слишком слабы, чтобы выдержать давление такой величины. Поэтому этот вариант даже не рассматривается, — зло прищурилась Смерть.
     — А подробности?
     — Понимаешь, малыш… Люцифер тебе ведь рассказывал, что мы с отцом, мягко говоря, не в ладах. Ему может и всё равно — сам создал, сам уничтожил. А мне, которой посчастливилось прожить, хоть и не долгую, но жизнь смертной, люди нравятся. И пусть это немного неправильно, но они развиваются и растут уже не одно столетие независимо от Создателя. Тяга к жизни, любовь к семье, дружба, искренняя надежда и способность раскаяться в своих грехах, и попытаться заслужить новый шанс, упорство — всё это вызывает во мне уважение к этим маленьким созданиям, и мне нравится за ними наблюдать. А отец… он и сам не понимает, что создал. Он продолжает беситься, что не только его дети, но и игрушки отвернулись от него. И ты знаешь, малыш, это его право. Убивать или позволить жить. Но он сам наделил души бессмертием и даровал им перерождение. И когда миллиарды грешников, для которых дорога в рай закрыта, рванут в мой мир за прощением, я вряд-ли смогу оставаться спокойной и в своём уме. Даже сестра… Каждая убитая жизнь, причиняет ей боль: огромную и невыносимую. Эта боль длится мгновение, но уже этого хватило, чтобы спустя тысячелетия она создала свой народ, дабы отвлечься от этой вечной пытки, а теперь представь, когда в один миг все души покинут этот мир?
     — И что делать?
     — Даже не представляю. Просить Жизнь отменить своё требование, всё равно что требовать с отца убрать Карателей. В этом она действительно в него пошла, такая же упрямая.

Примечание к части

     Я жадная, очень))) Жду отзывов
>

Глава 42, в которой не видать мне покоя

     Пока богиня с братом уже третьи сутки решали проблемы уже не только мирового масштаба, а куда более колоссального, Анри было велено заняться делом полезным, и в разы плодотворнее, чем просто языком трепать, где и без него прекрасно обойдутся. А значит, заталкиваем обиду на подобное отношение по-глубже, приказываем себе не дуться и идём грызть гранит науки. Тем более, что парень действительно провалялся без сознания достаточно долгое время, а он ещё даже не знает, в каком состоянии сбежали его родные от эльфов, а Люцифер, чтоб ему споткнуться на ровном месте, молчит. Партизан хренов, ещё и утверждает, что вмешался он во-время, и ему, Анри, правда-правда, не о чём переживать. И что уж душой кривить, брюнет почти поверил. Вот только этот его взгляд явно что-то утаивал.
     — А что случилось с тем принцем? Он мёртв? Надеюсь, что да, иначе даже Жизнь его не спасёт. Эту мразь мне точно жаль не будет.
     — Анри, — осуждающе покачал головой демон.
     — Что?
     — По трём эльфам, ты чуть ли не хуже, чем по покойным родственникам убиваешься, а тут такая кровожадность.
     — Ну… они же не в чём не виноваты. Были. И в том коридоре оказались по приказу принца. Если бы не он… — последние слова парень буквально прошипел.
     — Это всего лишь глупое оправдание, — недовольно прищурился Люцифер, — Ни одна душа не заслуживает не своей смерти.
     — Эта заслуживает…
     — Анри, — яростно оборвал демон.
     — Что? Ты видел, как он избил Драко? Он еле двигался. У Драко нет такой регенерации, как у меня, — уже тише закончил Анри. А Люцифер прикрыл рот, проглотив приготовленную тираду на безрассудство мальца.
     — Ты поэтому так бесишься? Из-за Драко?
     — А из-за чего ещё? — и столько по детски искреннего непонимания было в изумрудных глаза, что демон не удержался и расплылся в глупой улыбке.
     — Ох, Анри… Какой же ты ещё ребёнок. Иди лучше дочитывай свои книги. А о принце забудь, он своё ещё получит, — пообещал демон, как бы невзначай развернув Анри в сторону полочки, которая так призывно сверкала, греясь в лучах солнца.
     — А может, я с вами посижу, послушаю? — скривившись от подобной перспективы, предложил юноша. Знания, спрятанные на страницах этих книг не вызывали особого отклика в сердце юноши. Одно дело — для дела нужное, и совсем другое, вот так вот, с мыслью, что всё это необходимо лишь для убийства.
     — Нет, Анри. Ничего интересного и столь познавательного ты всё равно не услышь, а всё что нужно, мы тебе сами потом скажем, когда сойдёмся на оптимальном варианте. Давай-давай. Не упирайся.
     Покривившись ещё немного, скорее для вида, и бросив парочку щенячьих взглядов на демона, Анри, скрипя зубами, всё же поплёлся в указанном направлении.
     Книги с четвёртой полки он проглотил на одном дыхании. Половина была исписана заклинаниями целительства: от элементарного заживляющего незначимой царапины через лечебные сны (да-да, Вечный сон был среди них) вплоть до оживления мёртвого тела. На последних страницах Анри, конечно, чуть было не стошнило, но в конце концов, он признал, что даже из подобного издевательства можно извлечь свою выгоду. Отцовские авроры удавились бы от зависти, если бы узнали, что он даже из мёртвого теперь может «душу» вытрясти ради информации. Но, конечно же, они не узнают, и Анри об этому никому-никому не скажет. И вообще, если бы знал заранее, пропустил бы сомнительного содержания страницы. Но, увы, он не знал, а идеальная память того самого тайника внутри его тела впитывала новые знания, как губка воду, ещё до того, как Анри успевал уловить смысл за хвост.
     Вторую половину он изучал чуть более осторожно, медленно переворачивая страницы, и так же медленно пробегался глазами по буквам, даже не сразу складывая из них слова, однако в конце понял, что только зря потратил лишние минуты. Всего лишь защитные заклинания. От дождя, от солнца, от ударов, от болезни, проклятий. Даже от смертельных заклинаний, таких как, Авада была парочка. Удивительно, а ведь маги были убеждены, что от неё нет защиты, а тут такое простое (Анри даже решил попрактиковаться). В принципе, уделив чуть больше положенного внимания описанию данного заклинания, Анри понял, что зря посмеялся над недальновидностью своих сородичей. Заклинание было из ряда смертельных и использовать его могли только потомственные некроманты, владеющие силой смерти. Суть подобной защиты состояла в обмене: жизнь за жизнь. Нейтрализация смертельного заклинания в обмен на жизнь невинного живого существа. Неизвестного. Защищая себя, ты никогда не узнаешь, чьей жизнью пожертвовал. Может, кому-то это незнание и оставит совесть чистой, но не ему.
     Анри откинулся на спинку кресла. Казалось бы, что всё такое невинное и безобидное, а на деле всё страшнее, хуже некуда. Всего лишь заклинания памяти, но чем дальше ты их используешь, чем больше ты в себя впитываешь, тем опаснее становишься. Кто владеет информацией, тот владеет миром? Может быть. Но как обойти тот факт, что информация подразумевает под собой не только факты и слухи, но ещё и знание человеческой сущности: мимика лица, реакция на слова, движения тела. Всё это показывает человека и его мысли. А владея мыслями, ты владеешь самим человеком. Страшно не правда ли? Нужный подход, где надавить, где уступить, где унизить, а где комплиментами завалить и не только мысли, но и воля человека в твоих руках.
     Казалось бы, что такое заклинания отпирающие дверь или взламывающие замок? Пф, ничего, опытный вор и без них прекрасно обходится. Но что, если эти заклинания использовать на живом существе? Правильное применение, и тебе известны все потайные желания, все секреты, сокрытые за самыми прочными блоками и замками. И конечно же, обратная сторона открывающего — запирающее. Заблокировать чувства, мысли, память, хех, и хоть на открытое убийство отправляй. Твои руки чисты. Скажете, предсказуемо и глупо? Но, как же легко взойти на трон, где у твоих ног послушные марионетки.
     Или как такой пример? Прекрасные рисунки сверкающими линиями появляющиеся в воздухе одним мановением ловкой руки, буквально очаровывают и гипнотизируют; не менее прекрасные существа, выпрыгивающие из открывающихся порталов других миров, и только знающий человек за этим заметит гниль и вонь нежити и потусторонних чудовищ. Но таких людей нет на Земле, а потому и с лёгкостью поддаются влиянию мелкой пакости, влияющей не только на разум и мысли, но и на жизнь в целом.
     Целитель. Излечил смертельную болезнь на глазах у всех одним щелчком пальцем затянул дыру в животе, поставил на ноги безногого, вернул слух глухому, позволил увидеть мир незрячему, одним словом вернул голос немому и всё ты — высшее существо этого грязного мира. Такая мелочь, но тебя боготворят, тебе поклоняются, целуют ноги, преподносят дары и возносят к небесам. В то же время ты также легко можешь забрать воздух, остановить сердце, и одним взглядом убить на месте. Путь из трупов, украшенный благодарностью. Что может быть хуже?
     И Анри всё это мог. Теперь мог. И пусть только теоретически, но практика — всего лишь вопрос времени и обстоятельств, при чём парень был абсолютно уверен, что при исполнении не совершит ни одной ошибки. Кровь, пробудившаяся в нём, разбудила так же и первородные инстинкты первого Посланника госпожи Смерти.
     Жизнь была права — смерть сама раскрылась перед ним, стоило только немного увлечься, и Анри оказался на той самой грани, когда ты ещё обычный смертный, но уже одним шагом в бездне. Сейчас он понимал её слова, когда тебе подчиняется мельчайшая частичка тьмы, стоит только пожелать, и душа Анри без помощи Люцифера отправится в любую точку мира; уже не нужно слово Смерти, чтобы вернуть его в тело, он сам мог только одним желанием очнуться; сейчас никакая рана его или Драко не была для него препятствием. Даже эльфы, и те больше не были страшны, они были бессмертны, но они разумны, а любой разум, как книга для детей, стоит в него заглянуть. Такой же предсказуемый и наивный. Сейчас в ещё по детски хрупких руках была сила, с которой даже Песочникам придётся считаться, и Анри это прекрасно понимал, и упивался этой мыслью.
     Если ещё полчаса назад он переживал, как справится со своим братом и вообще сможет ли ему противостоять, то сейчас он был совершенно уверен. Он справится, он обязан справиться. И нет, не ради Англии и мира во всём мире. Прежде всего, он сделает это ради себя и своего будущего, потому что иначе ему просто не позволят спокойно жить и наслаждаться жизнью. А он хотел этого. Хотел размеренной жизни — в домике где-нибудь глубоко в лесу, с семьёй, любить и быть любимым. И рисовать: солнце, море, небо, весь мир и… Драко. Да, Драко он хотел больше всего. Спящего и просыпающегося под его взглядом; в лучах солнца, и на закате; улыбающегося и в слезах; робкого и надменного; сверкающего и бледного; одетого в костюме и нагишом после ванной; пылающе возбуждённого и до холодности собранного… Боже, он хотел его всего. Нарисовать, запечатлеть на бумаге и показать всему миру, и одновременно спрятать, чтобы никто не смел даже мысленно обесчестить это совершенство.
     — Чёрт, — выругался Анри, понимая, что ему нестерпимо захотелось увидеть своего жениха.
     — Говорила же, чтобы не поминал того, кого здесь нет, — послышался за спиной недовольный голос. Парень от неожиданности даже захлопнул книгу. Последнюю. Благо, ещё минут пять назад заучил последнее заклинание, и сейчас, скорее от скуки, перечитывал описание. И ему они не нравились. Особенно, когда такие обычные заклинания, как лёгкая боль в животе или икота с языка некроманта (а именно некромантом, Анри был) превращались в нечто необузданное и ужасное.
     — Это здесь их нет, а там, этажом ниже, они как кролики размножаются, — хмыкнул парень, вспомнив, как недавно Люцифер жаловался на тех самых чертей, слуг своей сестры. Непослушные, шумные, и совершенно не умеющие владеть своим хвостом, сметая тоненькой конечностью всё на своём пути.
     — В любом случае, в моём мире, это не принято, — надулась Смерть.
     — И? Кого прикажешь винить во всех бедах? Не тебя же в твоём присутствии?! А батю твоего язык больше не поворачивается вспоминать.
     — Ты — парень умный, придумаешь что-нибудь, — подмигнула женщина, — А сейчас пойдём, потолкуем о жизни и как с ней быть.
     ***
     Ну в принципе, план был настолько простым, что аж смешно. Смерть пообещала, что как единственная в их тройке заговорщиков, ага, богиня, попробует поболтать с сестрой. Накормит сладким, типа помощи в возрождении полукровок, которые так или иначе после смерти попадали к ней, и даже силушкой поделится для создания ещё парочки эльфов, а если повезёт, то и рождаемость повысить поможет. У неё душ на перерождении хоть отбавляй, что ей жаль что ли поделиться парочкой с ближним своим? Но, это на словах, на деле же всё может оказаться куда сложнее. Поместить душу смертника в бессмертное тело — дело невозможное, тем более, что создание Отца переделать невозможно, а потому надежда только на неадекватную любовь Жизни к своим детишкам и её наивность. Авось пронесёт, и она снимет свою метку и освободит Анри от долга? А там уже Смерть нацепит свою защиту, что даже сам Отец не сможет ничего сделать, и всё, дело за малым.
     В это же время Анри сидит тихой мышкой и ждёт сигнала. Никому ничего не говорит, и по возможности, хотя бы для вида пытается убедить родных, что всё «ок» и под стальным контролем, и им не стоит вмешиваться в дела братика. Пусть тот идёт своим путём, а Анри, как старший, присмотрит за ним. А когда придёт время (сигнал), вмешается, и только от результата переговоров (споров) сестёр будет зависеть размер этого вмешательства, и разумеется направление. На тихое «бу» в сторону мнимого сотрудничества Анри мигом заткнули, сказав, что если ему шкура дорога, придётся пока что играть по правилам Жизни.
     И да. Особое наставление. Знания знаниями, но пользоваться Анри ими запретили. Вот так ирония. Зубрил-зубрил, скрипел зубами, подавлял тошноту и отвращение, и тут бац, тело-то человеческое, смертное, и силушки в нём, даже не смотря на столь впечатлительную родословную, постольку поскольку, уже через десять минут активного применения знаний исход может оказаться летальным. И потому, используем допустимый минимум, а что-то более серьёзное только в экстренных случаях.
     — И зачем только время потратил? — сложив руки на груди, пробубнил подросток.
     — Я же говорил — в будущем пригодится, — хмыкнул Люцифер, похлопав паренька по плечу, — вот умрёшь, возродишься демоном и пользуйся на здоровье. Только в других мирах, и только для охоты, — наставлял демон.
     — Ох, даже после смерти мне не видать покоя, — вздохнул юноша. И прежде чем демон завёл свою шарманку по новой, но уже по этой теме, начал растворяться. Тело, родное тело, и Драко.
     «Как же я скучал».
     Вот только… Холодное дыхание ему в шею принадлежало отнюдь не Драко, а песок ему в трусы вряд ли смог попасть в Сибири, да ещё и одежда почему-то мокрая. А следовательно, назревает вполне логичный вопрос: во что он опять вляпался?

Примечание к части

     Лена: Жду отзывов=)
>

Глава 43, в которой много потерь

     — Черт, — Джеймс влетел в свой кабинет. Рывком захлопнутая дверь прямо перед носом бежавшего за ним следом обеспокоенного заместителя заставила подпрыгнуть в кресле побледневшую секретаршу. Испугано подняв глаза на мужчину, уже немолодая девушка осторожно кивнула на дверь. Тот в ответ на неозвученный вопрос только тоскливо почесал голову на затылке и пожал плечами. Мол, и сам не знаю, дело без меня велось.
     А Джеймс рвал и метал. Рвал отчёты (слава Мерлину копии). И тут же уничтожал их в камине.
     Операция провалена: пленных двенадцать, раненых тринадцать, тяжело раненых пятеро и мёртвых двое. Каких-то три дня, а у них уже столько потерь.
     На удивление подловить похитителей оказалось проще простого, они не скрывались и действовали практически в открытую. На деле, днём ранее из Чешского подразделения поступил сигнал о странной личности, ошивающейся рядом с одним из детских домов. Опять-таки одного из наихудших в стране. Одновременно подобный сигнал поступил из Франции, рядом с публичным домом на окраине какого-то малоизвестного городка. И Украины. Тут дело было вообще из ряда вон выходящее. Под наблюдение попала одна деревушка, состоящая из пары домиков. Даже школы и той не было. А о детских домов там и в помине не было, зато детей, не достигших совершеннолетия, в каждом домике чуть ли не по двое-трое. Как рассказывалось в отчёте, несмотря на то, что семьи были крайне бедными, сиротами там никто не был. Просто родители или заграницей были, на заработках, или же пытали счастье в городе.
     Не самым последним пунктом стали мантии, в которые были плотно закутаны подозреваемые. Так что, узнать внешность и пол не было возможности. Следующие сведения, как показало наблюдение, говорили о бесшумном передвижении. Создавалось впечатление, что похитители парили над землёй, даже не соприкасаясь с ней. Об этом свидетельствовало так же отсутствие каких-либо отпечатков на поверхности, магическая проверка подтверждала подлинность данного утверждения. Что явно намекало на мысль — несмотря на явную провокацию, похитители, тем не менее, действовали осторожно. И ещё одно…
     Скорость.
     Всё происходило настолько быстро, что наблюдатели не успевали за происходящим, и когда были готовы напасть, похитителя уже и след простыл, как и двоих-троих детей, унесённых им. Попытки найти их с помощью амулетов и поисковиков приводили в тупик.
     И вот сегодня они приготовились. На этот раз жертвами стали Германия, Испания и Румыния. Джеймс несколько часов спорил и составлял план поимки с главами других стран, казалось бы всё идеально, но результате — всё без толку. Один человек, точнее, нечеловек, раскидал три десятка тренированных и закалённых битвами авроров, как младенцев. И хуже всего, двое немцев распрощались с жизнями окончательно. Остальные же отделались лёгким ранением, или же были тяжело ранены, как в случае с новобранцами в Испании, которым не посчастливилось оказаться не в то время и не в том месте.
     — Лорд Поттер, беда, — в кабинет ворвался запыхавшийся сотрудник Министерства, один из подчинённых Малфоя. Джеймс сдержанно рыкнув, обернулся. Если бы одним взглядом можно было убить (Анри не в счёт), то бедный парнишка уже рассыпался бы пеплом. Хотя пожалеть за свою неосторожность и торопливость под столь яростным и пронзительным взглядом он успел уже, как минимум, сотню раз, но… Дело было срочное и не требовало отсрочки даже на минуту, а потому, приказав себе выпрямится и вобрав побольше воздуха в груди, на выдохе выдал:
     — Вашего сына похитили.
     — Что? — сердце пропустило удар и на мгновение застыло, а лорд Поттер, задержав дыхание, уставился на парня.
     — Юный мистер Гарри Джеймс Поттер был похищен, и… — немного замявшись, — Там лорд Малфой и Ваша жена.
     — С дороги, — и только годами тренированная выдержка не позволила сейчас Джеймсу свалиться в обморок от осознания всей серьёзности ситуации. Оттолкнув парня, мужчина вылетел в приёмную, где уже почти в предобморочном состоянии тряслась секретарша, на диване всхлипывала безутешная Лили, а Нарцисса поглаживала её по плечу. В таком же состоянии он застал и Люциуса с сыном у окна. Драко даже не плакал, пустым взглядом смотрел перед собой, еле стоя на ногах, а отец поддерживал его за талию, не давая упасть и что-то тихо нашептывал на ухо.
     — Как это произошло? — наконец-то до конца осознав, что это не чья-то злая шутка, а самая что ни есть реальность, голос Поттера предательски дрогнул.
     — Анри, он… — Драко поднял глаза на Джеймса, и мужчина проглотил собственный вопрос горьким комом, сколько боли и сожаления в них было. Казалось целую вечность они смотрели друг в другу в глаза, когда юношу наконец-то прорвало, и из серых глаз потекли слезы в два ручья. — Я… Снежок… только воду… и когда… Анри уже не было… и Снежок… без сознания, — не в силах сдерживать слёзы, Драко всё говорил и говорил, заглатывая собственные слова, из-за чего его речь была рваной и не ясной.
     — Поттер, что будем делать? — прижав к груди сына, спросил Люциус.
     — Люциус, я не знаю. — Не на долго его выдержки хватило. Сердце быстро застучало, отдаваясь в ушах, ноги подкосились, и Джеймс, уткнувшись лицом в ладони, неверяще уставившись сквозь пальцы в пол, упал на колени. Анри. Их последняя надежда, их с Лили старший сын был похищен младшим.

Глава 44, в которой Ричард

     — Мммм, какая вкуснятина, — мурлыкнули справа, и Анри чуть приоткрывает глаза.
     Девушка. Красивая. Даже очень красивая. Утончённая, сейчас почти расслабленная; белоснежная; идеальная, как картинка.
     — И так много, — а это уже слева прозвучало приглушенно, и Анри понял, что прозвучало это порядком ближе, чем это вообще было возможно. Чуть дернувшись, после чего последовало тихое хихиканье, а одежда итак мокрая, намокла ещё сильнее, дыхание же второй девушки ещё и послало стаю мурашек по коже.
     — Где я? — прошептал он, удивляясь насколько хрипло и жалко звучал его голос.
     — Откуда тебе уже никогда не выбраться, малыш, — тихий смешок прямо в ухо, и парень морщится от холода.
     — Кто вы? — решил он уточнить, как бы невзначай ловко перехватив мокрую шаловливую конечность, так целеустремленно ползущую по его телу, куда не положено.
     — Как тебе это удалось? — вместо ответа слева прозвучал второй женский голос. Анри даже мысленно выдохнул с облегчением, голос звучал уже чуть дальше от него, а не как-будто бы из него, да и тело стало намного легче.
     — Не понимаю о чём ты, — хотя внешне Анри пытался казаться удивлённым, мысленно же он ухмылялся. Кто бы ни были эти девушки, пользовались они запрещённой магией, контролирующей не только стихии, но и меняющей тела. К счастью, даже от того, чего нельзя коснуться или схватить голыми руками, у него была превосходная защита.
     — Не притворяйся дураком… — над ним угрожающе нависла первая девушка. Та, что белоснежная, угрожающе выдохнув сгусток ледяного воздуха прямо ему в лицо.
     — Даже и не думал, — улыбнулся парень, мысленно наложив на тело парочку мелких, а потому и вполне безопасных для его тела, но довольно полезных в данной ситуации защитных заклинаний.
     — Ты… — лицо девушки перекосилось в недовольстве, но выругаться на пленника ей помешала резко открывшаяся дверь.
     — На сегодня хватит. Свободны, девочки, — шутливый тон, в котором проскальзывали нотки приказа, заставили обеих девиц зашипеть, но тем не менее, обе отстранились, и Анри с удивлением отметил, что с исчезновением левой девчонки, одежда полностью высохла, словно и вовсе не была мокрой, странно только что не заледенела от присутствия Ледышки, как мысленно для себя прозвал Анри блондиночку справа.
     — Кто бы сомневался, кому ещё могло прийти в голову выкрасть моё тело прямо из-под носа дракона, — поднимаясь на локтях, хмыкнул Анри, совершенно не скрывая раздражения принялся разглядывать младшего братца.
     — Кроме меня никто бы и не справился, — сложив руки на груди и задрав подбородок, самодовольно заявил он.
     — Ну, конечно, — хмыкнул старший, облегченно отметив, что уже вполне себе так прилично ощущает тело, как свою часть, а не как новую одежду, которая вроде и впору, но её ещё разнашивать и разнашивать. Задумчиво прислушавшись к себе и легко оттолкнувшись от кровати, сел, — Корону сдвинь только, а то не дай Мерлин, свалится ненароком.
     — Дерзишь? Ну, дерзи, пока можешь.
     — Тц-тц, — покачал головой Анри, — как не стыдно, так со старшим братом разговаривать.
     — Ты мне не брат, — вмиг вскипев, прорычал Ричард, и уже чуть тише добавил: — и никогда им не был. 
     — Конечно не был, ты же от меня избавился раньше, чем я им успел стать, — Ричард может и удивился искреннему осуждению в голосе, но виду не подал, а только сильнее нахмурился.
     — Я тебя не для выяснения отношений сюда притащил.
     — Разумеется, иначе не валялся бы я тут в компании тех красавиц. Кстати, кто они? — отряхивая остатки присутствия Ледышки и Водяной с одежды, хмыкнул брюнет.
     — Такие же как и я, только слегка модифицированные, — закивал Ричард довольно.
     — Ай-яй, как опрометчиво с твоей стороны делиться подобной информацией со своим врагом, — ухмыльнулся Анри, и ещё шире растянул губы в улыбке, когда наступившую тишину прорезал отчетливый скрип зубов.
     — Ублюдок, зубы мне тут заговариваешь.
     — Ты сам позволил себя заговорить.
     Лучистая улыбка не сползала с лица Анри, хотя чего уж душой кривить: Ричарда он своим врагом уж точно не считал. А, может, где-то глубоко в душе даже и рад видеть, что его брат, каким бы он ни был, жив здоров, и на своих двоих бегает. Хотя мысли о его силе и возможностях, да и поступках, не позволяли вконец расслабиться. Улыбался он искреннее. С чего бы?
     — Тц, смотрю очарованием своим ты не брезгуешь пользоваться, — восхитился брюнет, с лёгкостью скидывая с себя наведённое наваждение, и тут же поморщился, когда незамеченный ранее червячок чужой силы активно зашевелился в голове, возвращая на место фальшивые чувства, — Прекрати, — приказал Анри, закрывая глаза и усиливая ментальную защиту в несколько раз.
     — Как интересно, — задумчиво пробормотал Ричард, — Отца было легче сломать. Ну, тем интереснее будет моя победа, — хмыкнул парень, наблюдая за капельками явно холодного пота, выступившего на сосредоточенно сморщенном лбу, — Можешь пока расслабиться, убивать тебя я не собираюсь. Пока, — развернулся и ушёл, захлопнув за собой дверь. А Анри тяжело вздохнул, расслабляясь. Вот же ж маленький поганец — подчинить себе удумал.

Глава 45, в которой Песочники

Примечание к части

     Лена: Эту главу, я посвящаю... А знаете, себе любимой посвящу. День рождение, как никак, а из-за болезни, даже к родным съездить не могу(( Так что пожалуй сделаю приятное и себе и вам, дорогие читатели)))
     Вот уже целую неделю Анри находился в плену у своего брата. И не сказать, что он чувствовал себя в полной мере пленником. Его не держали взаперти, точнее, пытались создать иллюзию оного, его передвижение ограничивалось выделенной квартирой на подобие той, что среди маглов считается люксом: спальня, огромная гостиная и ванная комната с туалетом. Кухни не было, да и не нужна она была. Неизменно его всегда ждал на столе в гостиной завтрак, обед и ужин.
     Скучать ему тоже не приходилось, ему всегда кто-то составлял компанию. Утром это были те две девушки, в объятиях которых он просыпался. Ни одна из них не возражала, когда он начал называть их Ледышкой и Водяной. Наоборот, им это даже нравилось. Когда Анри их утром приветствовал, обе, словно кошки, прижимались к нему сильнее и, кажется, даже мурлыкали что-то парню в шею, щекоча дыханием и посылая по телу стаю мурашек. В первые два дня брюнет, честное слово, даже сопротивлялся, шипя на развратниц, и всеми силами пытался их прогнать из своей постели, но те ни под каким предлогом не желали отлипать от юноши. Плюнув на обеих, пустил всё на самотёк. И кто бы мог подумать, его спасли.
     Улыбчивая женщина, на вид которой было не больше тридцати, вломилась в его покои, как солнечный вихрь и одним твёрдым взглядом разогнала нахальных, по её мнению, девчонок.
     — Ох, мало их в детстве отец ремнём отхаживал, ох, мало, — покачала она головой, когда Водяная, закрывая за собой дверь, подмигнула Анри и показала язык Айси, как представилась женщина после, — Как ты, малыш? — проходя в глубь комнаты и окидывая подростка оценивающим взглядом, слегка обеспокоенно спросила женщина, и наверное, не увидев того, что ожидала, покачала головой и засыпала парня стандартными вопросами.
     Спит ли? А как кушает? Отдохнуть бы ему не помешало, да побольше кашки скушать. А то такой худой, такой худой. Не дело это. И Ричарда, негодника этакого, тоже б ремнём не помешало, а то ведь, где это видано — родной брат в гости, а он непонятно, где шляется, вместо того, чтобы позаботиться.
     Анри сначала шокировано смотрел на эту странную женщину, по идеи такую же, как Ричард, и не иначе, как его союзницу, а потом, не выдержав и впервые с момента своего пробуждения, рассмеялся. Искренне, в голос, не сдерживаясь. До чего же странная компания у его братца. Интересно, сколько их таких, и все ли они такие же, как эти три дамочки?
     Запнувшись на полуслове, женщина удивленно уставилась на Анри, после чего нежно улыбнулась, наблюдая эту милую картину. Если убрать пару мелочей, то братья невероятно похожи. Айси присела в кресло, терпеливо ожидая, когда подросток успокоится.
     В тот день они проболтали несколько часов. В основном говорила женщина, без умолку нахваливая Ричарда, какой он хороший мальчик, какой заботливый и, вообще, душка, когда очень захочет, от чего Анри периодически морщил нос, но, тем не менее, не мог не заслушаться — голос у Айси был приятным. Так же женщина охотно отвечала на вопросы, изредка задаваемые Анри. Чему парень был приятно удивлен, ведь, по сути, он был врагом. И сейчас он знал наверняка, в этом доме, который находился на острове, подаренном Джеймсом младшему сыну, живёт семь человек, точнее, Песочников, не считая самого Анри, который к ним присоединился совсем недавно. Поведала она также историю рождения Песочников, и попросила не заблуждаться на их счёт. На самом деле они никакие не монстры, они такие же как и он, и эльфы, всего лишь эксперимент богов, которым от ничегонеделанья стало скучно.
     — Боги, малыш, они абстрактны. Они обладают безграничной мощью, правят этим миром, и даже, если кажется, что враждуют между собой, на самом деле все три бога — одно целое, неделимое и несуществующее в мире живых понятие.
     Подобное утверждение заставило парня на мгновение задуматься. Он был лично знаком с одним из тех Богов, точнее, Богиней, и такой уж зависимой от оставшихся двоих, она не выглядела. А если задуматься… Она ведь должна была уже заметить его отсутствие? Да и Люцифер чуть пылинки с него не сдувал. Неужели не заволновался, когда он безвести пропал? Или же…
     — Айси, что это за остров?
     — Хм, интересный вопрос, малыш. Но ответ на него знает только Ричи. И смею заметить, твои способности здесь тоже не действуют.
     Маленькая оговорка, но Анри узнал, более чем достаточно. Значит, ему не показалось. Остров находится в странном месте, где не действует божественная сила, точнее, её возможности ограничены. Теперь понятно, почему его до сих под не нашли, и возможно даже Смерть не сможет почувствовать его присутствие, ибо могла уже давно утащить сознание подростка в свой мир, раз он сам не может туда отправиться. А значит, первобытная задача — разузнать, как можно больше об этом странном месте.
     Следующие дни Анри пытался ещё пару раз спросить об острове, но ответ всегда оставался тем же. «Ричи в курсе». Но Ричарда тут не было. Были только утром девчонки, в обед — Айси. И вечерком показывался кто-то новый. Так Анри познакомился практически со всей семёркой Песочников со странными именами.
     Кукольная красавица с холодными глазами и короткими платиновыми волосами — Антарктида, или же Аки. Темнокожая жгучая брюнетка, которая вечно полуодета и всегда свежая, как после душа — Южная Америка, коротко — Ани. И Айси — Австралия, пухленькая по-матерински приятная женщина. Единственные особи слабого пола на острове.
     Хмурый житель Северной Америки, представившийся Альдом, горой нависал над Анри, в котором было приличных семьдесят четыре дюйма в высоту. Темнокожий мужчина был в два раза шире парня, и чуть ли не целиком занял всю дверь, подпирая косяк, и задумчиво разглядывая брата своего лидера. За всё время своего пребывания в покоях Анри Альд не проронил и слова, кроме того момента, когда представлялся.
     Не в пример лучшим собеседником оказался Лонгвей, по-дружески попросивший (читай — приказал) называть себя просто Лонгом. Паренёк, дышавший Анри чуть ли не в пупок, не преминул похвастаться своей идеальной фигурой, появившись в одних спортивных штанах. И Анри искреннее позавидовал — ему о таких кубиках, бицепсах и трицепсах только мечтать остаётся. Однако стоило азиату открыть рот, как Анри тут же захотелось выставить того за дверь, лишь бы тот замолк. С явным акцентом Лонг, словно маленький ребёнок, перескакивал с одного предложения на другое, не заканчивая начатое. И тут же заводил новую тему: трещал о Песочниках; тысячелетних девочках, на которых ему повезло провести парочку довольно интересных экспериментов, пока те находились в отключке. Подробности, пожалуй, опустим, а то есть шанс позеленеть не хуже, чем Анри. Описывая эти красочные рассказы, среди которых препарирование лягушки было едва ли не самым безобидным деянием, Лонг успевал тихо пускать слюни на самого Анри. По одному лицу было видно, что в своих мыслях азиат уже разобрал подростка на тысячи маленьких Посланников смерти, от чего тот периодически кривился и содрогался. Однако, он стоически выдержал эту пытку, пока уже за полночь Лонга не выставили за дверь две трети представителей слабого пола среди Песочников, настойчиво убеждая сопротивляющегося исследователя, что гостю пора спать. «Я же ещё не всё рассказал. Сами же видите — парню интересно!» И убежавший в сторону туалета Анри, стал последним аргументом, чтобы Аки, не сдерживаясь дала азиату пинка под зад и захлопнула дверь у него перед носом.
     А вот гость, посетивший Анри не делее, как вчера вечером, поразил до глубины души. Тихо приоткрыл дверь и прежде, чем её закрыть за собой, выглянул в коридор, в который Анри путь был закрыт. Оглянулся и так же тихо прикрыл её за собой. Обернулся. Посмотрел и бесшумной походкой подошёл, и сел в кресло. Анри, следивший за этими махинациями, сначала насторожился. И было с чего. Ему Лонга с головой хватило и ещё одного сумасшедшего он не выдержит.
     Парень ничем не выделялся, разве что с первого взгляда становилось ясно, что он, как и все остальные за исключением Ричарда, не европейских кровей. Высокий, на голову выше Анри, но черезчур худощав. Его кисти, виднеющиеся из-под длинных рукавов водолазки; шея; лицо, обрамлённое тёмными кудрями до плеча; ноги, обтянутые плотной материей джинсов; и вообще всё тело целиком было настолько худым, что на первый взгляд казалось, подуй и он сломается, но это только первое впечатление. На деле же парень держался твердо и уверенно, и сразу же становилось ясно, что несмотря на обманчивый вид, тело было сильным и подтянутым.
     — Ты знаешь причину, почему мы семь Карателей Господних, не можем вернуться в Небесной царство? — отвлёк Анри от разглядывания нового гостя бархатный голос. Он хотел что-то ответить, когда молчание затянулось, но стоило ему открыть рот, как пока ещё незнакомый Песочник продолжил: — Отец наградил нас безграничной силой, назначение которой несёт в себе одновременно возмездие и очищение. Мы убиваем и, убивая, даём шанс на прощение. Мы исполняем волю Божью и одновременно сами же нарушаем его заповеди. Ты слышал о семи смертных грехах? По глазам вижу, что слышал. Так вот, все мы — само олицетворение каждого из них по отдельности. Гордыня, Зависть, Гнев, Леность, Алчность, Чревоугодие, Сладострастие. Если им предаваться регулярно, это приводит к гораздо более тяжким грехам и, следовательно, к гибели бессмертной души, попадающей в ад. В каждом из нас эти грехи обострены до предела. Они не убивают нас, та часть божественного, что теплится в наших душах, защищает от посягательств богини Смерти, но одновременно у нас нет и шанса, чтобы сопротивляться, а потому и возможности вознестись к Небесам нет.
     — Ты ведь заметил? Знаю, что заметил, невозможно не заметить. Аки склонна к бесконтрольному гневу, в своё время породившему артефакт, способный управлять временем. Ани, постоянно жаждущая близости. К тебе она тоже свои ручонки тянет, я видел, — парень хмыкнул, — Лонг, которому всегда всего мало. Мало Ричарда, мало общения, мало знаний, мало предметов для изучения, мало внимания. Будь его воля, он бы весь мир собрал в своих ручонках, и я не уверен, что даже тогда он насытится. Или Альд, который никогда не признается, но каждым жестом, каждым словом, или взглядом кричит, как же его бесит Ричард, который смог, несмотря ни на что, смириться со своей силой и участью. Как его выводит из себя одно понимание того, что Ани и Аки, будучи столько времени обездвиженными и заточёнными, не погибли, а наоборот, приобрели новую возможность и силу, тогда как он погибал уже десятки раз. Его бесит, что Лонг умнее, или то, что Айси видит мир теплее и не чувствует холода бремени Карателей.
     — Ленность, владеющая телом Айси, наверное будет самым безобидным грехом среди всех. В свое время она приложила свои щупальца к нежеланию Песочницы исполнять свой долг. И даже сейчас, если нет выгоды, она даже пальцем не поведет ради кого-то или чего-то. И я, Олуджими Икпеба, обладатель Гордыни. Я горжусь своей силой, своим происхождением, тем, что уважаю Ричарда и принимаю его, как лидера, даже тем, что сейчас говорю с тобой. Своим именем, от которого содрогаются враги и трепещут жертвы, своими убийствами, возможностями, количеством собранного времени… — парень запнулся, посмотрев на Анри. Подросток содрогнулся, когда в глубине чёрных глаз блеснул свет, не предвещающий ничего хорошего. Но вот он опустил веки, и вздохнул полной грудью, — этому нельзя сопротивляться. Каждый мой шаг толкает меня в пропасть собственной гордости. То же самое с Ричардом. Его жадность к родительской любви, нежелание ни с кем ею делится настолько поглотила его, что он сам, того не ведая, творит то, что в нормальном состоянии и в мыслях не посмел бы сделать. И я сейчас говорю не о твоём будущем убийстве, — усмехнулся Олуджими, наблюдая, как стремительно тени набегают на хмурое лицо их гостя.
     А сегодня Анри почтил своим присутствием сам Ричард. Без приветов и лишних слов, он просто уселся в то самое кресло, так полюбившиеся сначала Айси, а потом и Олуджими, и, молча сложив руки домиком, задумчиво разглядывал брата. Тот впрочем тоже не спешил начинать разговор. С одной стороны предыдущие гости довольно-таки плотно накормили его интересной информацией, и теперь надо было всё это переварить, с другой же — похоже Ричард не оставил идею «приворожить» братишку, и теперь, ухмыляясь, давил на Анри силой, поэтому приходилось прикладывать титанические усилия, чтобы не поддаться.
     ------------------------------------------------
     И небольшой бонус, ничего экстравагантного, всего лишь, пара фотографий, с которых я срисовала внешность Песочников, точнее попыталась https://vk.com/album-60393376_246889460

Часть 46, в которой частый гость или наконец-то поймали

     Ричард зачастил к Анри, чего не скажешь об остальных. Даже девчушки и те больше не пытались пробраться к нему в кровать. А вот братец похоже наоборот, решил поселиться в том кресле. С утра до вечера сидел и молча сверлил Анри взглядом. За исключением тех пары часов, когда приносили еду, и то садился за стол напротив Анри, от чего последнему даже кусок в горло не лез от подобного внимания.
     Одно радовало, незаметно для остальных, но ощутимо для Анри, его тело приходило в норму. И теперь уже без каких-либо усилий парень мог отмахнуться от ментальных атак Ричарда, как от назойливой мухи, чем невероятно бесил последнего. И уже на третий день подобных посиделок подросток не выдержал и заговорил первым.
     — Твою мать, Ричард. Может уже хватит?
     — Что хватит? — хмыкнул Ричард, откидываясь на спинку.
     — Ты прекрасно понял, о чём я, — прищурил глаза Анри, — твой фокус на меня не действует, уже можно было понять.
     — Да неужели? А чего ты до сих пор тут сидишь и не пытаешься сбежать?
     — Где именно находится этот остров?
     — И ты решил, что я отвечу?
     — Ну тебе же всё равно терять нечего. Сбежать я в любом случае не сбегу. Мои силы сильно ограничены, и ты прекрасно об этом знаешь, иначе не позволил бы спокойно передвигаться, а связал бы где-нибудь в подвале.
     — Ты прав, тебе не сбежать. Но и на уловочки твои я больше не попадусь.
     Анри честное слово пытался сдержать эмоции и не зарычать, однако не скрипнуть зубами не смог.
     — Не бесись, а то уж больно Аки напоминаешь.
     — Вот я не понимаю, чем тебе не угодило моё существование? — немного помолчав, неожиданно спросил Анри, — Они любили бы нас одинаково.
     — Это тебе так кажется. Но ты старше, а значит, наследник. Следовательно, основное внимание было бы обращено именно на тебя, — сев обратно, спокойно ответил Ричард.
     — То есть, появись на свет первым ты, твоё поведение было бы другим?
     — Вполне возможно.
     — Ричард, между нами три минуты разницы…
     — Этого достаточно, чтобы тебя ненавидеть, — вскочил со своего места Песочник и, сверкнув глазами, вылетел из комнаты.
     Анри вздохнул, откинувшись назад на подушку. Раскинув руки и ноги по сторонам, уставился в потолок. Хех, как будто он мог ответить на мучающие его вопросы. Как ему выбраться отсюда? И теперь, зная подноготную братика, так ли нужно им сражаться? Ведь по сути, все его поступки были совершены под влиянием греха.
     Ричард…
     В отличие от Анри, которому пришлось рано повзрослеть, Ричард был до сих пор ребёнком, по крайней мере, именно для Анри он был ребёнком, который не ведая что творит, пытается обратить на себя внимание окружающих, но не понимает, что его поступки, наоборот, отталкивают. Будучи Художником, брюнет видел мир по-другому, он с лёгкостью разделял его на «вечное» и «реальное», и к сожалению, если «вечное» было прекрасно и по-своему уникально, вызывающее трепет и восхищение давно минувших дней, то «реальное» заставляло кривиться от отвращения в попытках откопать в нём что-то годное и достойное кисти художника.
     В глазах же Ричарда, всё было разделено на чёрное и белое, и если белое рядом с родителями, внимания которого брату было всегда мало, то весь оставшийся мир для блондина был окрашен в чёрный цвет.
     Для Анри родителями были дядя и тётя, а также его крёстные, поэтому ему сложно понять Ричарда, так яро желающего любви женщины, для которой человечество, пусть и многочисленное, дороже собственных детей. Он знал, точнее чувствовал, причину, почему Лили не могла до конца смириться с его, Анри, уходом, и в конце концов, отвернулась от Ричарда. Раптор внутри женщины интуитивно искал «своё» дитя, которым, увы, Ричард являлся лишь от части. И опять сила Песочника выжгла вся без остатка, да ещё и эта жадность, не оставили ни единого кусочка в теле подростка для родительского наследия.
     Анри сложно было понять, почему Ричард так сильно жаждал признания отца, который был ослеплён силой и не видел главного. Во всём потакая сыну, он только сильнее толкал его в руки алчности. Но Ричард… Анри видел, за эти пару дней успел увидеть и прочитать в глазах брата, что тот всё понимал и всё равно не винил их. Ему было легче скинуть все шишки на голову старшего брата, который по воле уже других Богов, мало того, что был старшим, так ещё и стоял по другую сторону баррикады в пророчестве. В отличие от Анри, который привык смотреть правде в глаза. И сейчас как ему должно было поступить? Возможно ли избавить родителей и Ричарда от этого странного влияния?
     ***
     На следующий день
     — Ричард, можно тебя нарисовать? — неожиданно спросил Анри, улыбаясь. Сегодня его единственным гостем снова был только брат. После сытного завтрака и вот уже, наверное, второго часа посиделок тишина начала давить, а безрезультатные попытки Ричарда применить свою силу — утомительными. И парень невольно начал разглядывать брата.
     Да, несомненно, они были похожи. Тот же изгиб скул, тот же подбородок, форма носа. Единственными отличиями были глаза: у Ричарда, как у отца, голубые, тогда как Анри унаследовал редкий оттенок зелёного от матери. И цвет волос. Словно день и ночь. Белые и чёрные.
     — Почему твои волосы так сильно посветлели? — заинтересовался брюнет.
     — Не знаю. Цвет менялся постепенно, — нехотя ответил Ричард, откидываясь на спинку. Закинув ногу на ногу и сложив на коленях руки, он в упор уставился на Анри, который, к слову, сильно загоревшись идеей зарисовать близнеца, не заметил, как в его руках сначала завертелся карандаш, а рядом появилась парочка кистей, там же и доска с красками, а перед ним, не загораживая обзора, из воздуха начал плести себя холст. Анри придвинулся к краю кровати и, примерившись к ракурсу, уже хотел было приступить к любимой работе, но вот Ричард нахмурился и поменял позу, снова склоняясь к столу.
     — Замри, — попросил он. Однако у Ричарда на этот счёт были свои планы.
     — И не подумаю.
     — Тебе сложно что ли? И так вечно сидишь — не двигаешься, а тут хоть для дела.
     — Почему ты до сих пор не сбежал?
     — Хотел, — признался брюнет, — но потом, как-то передумал. Кое-что не даёт мне покоя, и пока не пойму что именно, побуду твоим пленником на добровольной основе, — хмыкнул старший из близнецов, — А теперь, будь хорошим мальчиком и позволь старшему братику себя нарисовать. Уверяю, никаких карикатур, только портрет. Тебе понравится.
     — Если нет, в песок превращу.
     — Угу. Сделаю вид, что испугался.
     ***
     — Джеймс? Можно войти? — в кабинет аврора тихо постучались, а спустя мгновение не дожидаясь ответа хозяина в проёме появилась стройная и уверенная фигура лорда Малфоя.
     — Ты уже вошёл, — буркнул Поттер-старший, откладывая перо в сторону и потирая глаза уставился на гостя.
     — Есть новости? — скользя взглядом по исхудавшим кистям рук, поднимаясь по таким же локтям и чуть дольше положенного задержавшись на мешком сидевшей на груди рубашке — одни кожа да кости — остановился на осунувшемся лице, одним краем глаза зацепив, что седых волосков в блестящей шевелюре стало больше. Подумать только, сильный мужчина, оказавшийся неожиданно к тому же писаным красавцем, за какую-то неделю, превратился чуть ли не в старика. И с каждым днём становился только хуже. И если Лили в своих руках держала Нарцисса, то Джеймс просто поселился в аврорате, буквально днями и ночами исследуя всевозможные способы найти сына. Как Драко… Оба словно свихнулись. И если один страдал взаперти, то Малфой-младший изнурял не только себя, но и своего защитника, сутками летая над землёй в надежде на их связь истинных, стремясь хотя бы почувствовать своего партнёра.
     Истинные. Даже смешно, насколько судьба посмеялась над его наследником. Человек, точнее не человек, по легендам, один из самих опаснейших тёмных существ на всём белом свете, ещё и избранный сомнительного пророчества, и вдруг Истинная пара эльфа.
     — Ничего нет, — и столько немого отчаяния в голосе.
     — Ну тогда я смогу тебе немного поднять настроение, — предвкушающе улыбнулся Люциус, удобно устроившись в кресле напротив хозяина кабинета, — Сегодня в Сибири, по пути к эльфийскому замку, был пойман один из песчаных ублюдков.
     — Как? Как им это удалось? — в одно мгновение переварив информацию, тут же подорвался с места Джеймс.
     — Если верить моему источнику, то во время последней операции были задействованы ведьмы. Где-то через час тебе пришлют подробный отчёт, а в обед мы с тобой отправляемся в Россию, для допроса. И приведи себя в подобающий вид. Я тоже хочу поскорее найти Анри, и сейчас когда появился шанс, реальный шанс, не стоит показывать свою слабость перед лицом врага.
     ***
     — Ричард, беда!!! — Анри уже заканчивал с лицом, как в комнату ворвался Лонг, безумным взглядом пробежавшись сначала по брюнету, и потом уже уставился на Ричарда, — Африка… Его поймали.
     — Как? — резко вскочил блондин.
     — Похоже, что Гордыня всё же столкнула его в пропасть, — философски заметил Анри, возвращаясь к прерванному делу.

Часть 47, в которой дракон

     — Где? — прорычал Ричард, в мгновение ока оказавшись перед азиатом.
     — По пути к эльфам. Русские устроили засаду, — коротко отчитался Лонг, и Анри даже показалось, что в начале его голос дрогнул.
     — Как?
     — Не знаю. Альд уже там, пытается выяснить. Есть возможность, что эльфы в этом замешены, но проснувшийся король до сих пор занят недавним инцидентом, — короткий кивок в сторону Анри.
     — А ты каким боком в этом замешан? — рыкнул блондин на брата.
     — Ты не знал? Малфои потомки давным давно уснувшей принцессы, единственной дочери старого короля. Кстати, вот такой мужик! — и поднятый вверх палец сопровождает белозубая улыбка, — А вы как с ними связаны?
     — У нас договор. Мы не трогаем их, а они не вмешиваются в наши дела.
     — Как интересно, — ухмыльнулся Анри, — Неужели эльфы представляют для вас угрозу?
     — Нет, не они, — нахмурился Ричард, косо посмотрев на брата. «Значит драконы» — догадался брюнет, вспомнив пророчество.
     — Что? — удивился Анри.
     — Нет, ничего. Они для нас не угроза, но нервы потрепать могут, — и так гаденько ухмыльнулся, — единственная угроза сейчас у меня в плену, осталось только от неё избавиться, — и отвернулся к стоявшему в дверях азиату, — Как только Альд вернётся, пришли его в комнату с часами. А девочкам передай, пусть осторожнее гуляют. Это уже не первая засада.
     Ричард вышел из комнаты, оставив задумчивого азиата наедине с улыбающимся Анри.
     — Чего лыбишься? — рыкнул на парня Лонг.
     — Да, ты только посмотри, какой мой братец красавчик. Ну, прям вылитый я, — и довольный собой, показывает Песочнику портрет Ричарда. Лонг сначала не понял, что к чему, но талант мальчишки невольно признал, и даже на секунду залюбовался умиротворенным лицом лидера, а потом пару раз моргнул, пробормотал что-то об недоумке-Посланнике, такой же глупой Смерти, и вышел из комнаты. И в то же мгновение улыбка сползла с лица Анри, а глаза прищурились.
     Похоже, что не только Англия замешана в деле с Песочниками. И Анри подозревал, что отец с Малфоем сыграли в этом не последнюю роль. А учитывая, что до недавних пор о Песочниках никто ни слухом, ни духом, то он почти был в этом уверен. Интересно, они таким способом пытаются найти его, или решили, что всё: умер избранный, и сами пытаются бороться против «зла»?
     «Ну в любом случае, они поймали одного, а значит, и других смогут. Посланник в результате и не нужен был вовсе».
     Анри невольно вспомнил серьёзного паренька, который с таким задумчивым видом рассказывал ему о Песочниках, и задумался, как он мог оказаться в Сибири, и главное зачем?
     ***
     — Он хотел попрощаться со своей эльфийкой, — спокойно произнесла Айси, с вызовом наблюдая за метаниями Ричарда.
     — Я же просил… Кто рассказал ему, что она собирается уснуть? — зарычал молодой Песочник, одним взглядом заставляя всех остальных опустить глаза.
     — Я, — смело призналась Айси, даже и не думая следовать примеру остальных.
     — Айси, — обреченно простонал юноша.
     — Он имел право знать, Ричард.
     — И ты прекрасно знаешь, что мы уязвимы перед вечным льдом драконов.
     — Но он не смертелен для нас.
     — И всё же… В их обители, у нас возможностей не больше, чем здесь.
     — Ричи, может хватит? Весь мир против нас, и сейчас, когда у них появилась возможность, они не успокоятся, пока не поймают всех до одного, и поверь на этот раз простым заточением никто не отделается. Твоего братца освободят и заставят убить каждого из нас. И произойдёт это на территории Жизни. Нам не переродится, наши души застрянут там навечно.
     — Я успею. До того момента, как это случится, я верну время вспять.
     ***
     Джеймс смотрел на молодого парня, закованного во льду. Вокруг злилась погода, с каждой секундой всё сильнее и сильнее понижая температуру, однако это не мешало легко одетым женщинам в платьях и мантиях кружиться вокруг пойманного Песочника, что-то наговаривая и посыпая землю странными травами.
     — Что они делают? — спросил он у рядом стоящего русского аврора.
     — Ведьмы, сэр, удерживают духа умершего дракона, — тут же с готовностью ответил парень.
     — Он сопротивляется, но мои девочки умеют уговаривать, — сзади раздался женский голос, заставив Поттера вздрогнуть. Обернувшись, мужчина столкнулся с презрительным взглядом седоволосой старухи, которой даже на вид было лет больше, чем Дамблдору.
     — Кто вы? — решил уточнить он, впрочем, уже догадываясь, что перед ним верховная ведьма.
     — И несомненно прав.
     — Вы мысли мои читаете?
     — Сколько по-твоему мне лет, мальчик? Я и без этой вашей легилименции прекрасно обхожусь.
     На подобное заявление глава аврората, конечно, мысленно скривился, но виду не подал, улыбнулся старухе, и уже деловым тоном спросил:
     — Может поделитесь секретом, как вы его поймали?
     — Как поймали, ты и сам уже должен был понять - не маленький.
     Джеймс кивнул. Легенды о ледяных гробах и уязвимости Песочников мужчина уже успел наизусть выучить. И всё же, спустя столько попыток поймать хоть одного, Джеймс сомневался что тут обошлось одной магией. И следующие слова ведьмы подтвердили его догадки.
     — Силы Песочника ограничены, но он всё так же оставался невероятно силён, а среди наших авроров не было ни одного мага, способного управлять льдом в полной мере, да и земля эта сыграла не последнюю роль, как ни смотри, а здесь творится что-то ненормальное и крайне невероятное. Не знаю, кому пришло в голову позвать ведьм, и поверь, мальчик, мы подоспели в последний момент. Бедные юноши уже из последних сил удерживали эту тварь. Магам повезло, что моя команда уже несколько лет изучает эти места, поэтому понять, что мы стоим на могиле дракона, не составило труда. Девочки быстро сориентировались на местности и тут же приступили к вызову духа. Он, сволочь, сопротивляется, конечно, как-никак полуразумное существо, но уже скоро он сдастся, и вы сможете допросить пленного.
     Джеймс снова кивнул - не раз слышал, что, в отличие от магов, ведьмы преспокойно общаются с умершими, способны на время вызвать их души, и даже больше - с определёнными условиями удерживать их в мире живых. Не сказать, что магам провернуть подобный фокус не под силу, скорее, наоборот, но... Ритуал вызова умершей души относится не просто так к запрещённым, и не всегда заканчивается благополучно, так как очень редко получается силой вытянутую из мира мёртвых душу, затолкать обратно. Ведьмы же удерживают оболочку, или, точнее будет сказано, сознание покойника. И сейчас, наблюдая за своеобразными хороводами молодых ведьмочек вокруг дракона, Поттеру было даже страшно представить, что было бы, если бы вызовом его души занялись маги. Да уж, перспектива гоняться ещё и за неуправляемой душой чудовища не радовала.
     ***
     Драко удивленно уставился на океан под собой.
     — Что такое, дружище? — обеспокоено спросил он, потрепав дракона по шее. Они недавно после короткой передышки и небольшого перекуса снова взмыли в небо. И вот когда снова собирались приземляться, Снежок неожиданно остановился, словно наткнулся на стену.

Часть 48, в которой отчаянный крик

     — Говори, тварь, где вы его прячете?
     Олуджими плюнул в лицо говорившего и нагло ухмыльнулся. Он вообще не понимал, как его смогли поймать. Последнее, что он помнил, как был на пути к своей любимой, прекрасной эльфийке, чувства которой были его самой большой гордостью, а с момента, как до замка было уже рукой подать, воспоминания покрыты туманом, кое-где и вовсе непроглядной тьмой. Кажется, он видел странные фигуры в мантиях, которые буквально окружили его, и вот тут-то и начинается то самое чёрное пятно. Поэтому вопросы на миллион: Где он? Как давно?
     — Говори, — неясный голос и зубастая пасть дракона перед глазами.
     — Где он? — этот шипящий голос сводил с ума. Кто он? О ком они вообще говорят?
     — Где Анри?
     Аа, этот мальчишка?! Он на острове, рядом с Ричардом. Но об этом он им никогда не скажет.
     — На каком острове?
     Хе, откуда ему знать? Только Ричард в курсе. И убери уже эту мерзкую пасть, от неё несёт гнилью.
     ***
     — Мы в тупике Люциус, — Джеймс откинулся на спинку дивана, уставившись в потолок, — Он всё бормотал про остров, но найти его даже я не смогу. Координаты, указанные в документах о покупке, указывают на пустое место. Я проверял, там ничего нет. Он словно исчез с лица земли. Пробовал допросить директора, но он совсем помешался на Тёмном лорде, после того, как Ричард прекратил показываться в школе. Все твердит о его тёмных планах и о том, что всех нас ждёт смерть. Пришлось засадить беднягу в Мунго.
     — Возможно он не так уж и далёк от истины? Смотри, Олуджими проговорился о некоем артефакте, который Ричард пытается активировать. Наверное это и есть тот самый великий и ужасный план по уничтожению мира.
     — А может, ты просто головой стукнулся? Спустить на землю, Люциус. Если бы захотел, Ричарду достаточно пройтись по земле босиком, и все вокруг превратится в песок, кроме, пожалуй, Сибири. Тем более сейчас, когда в его руках Анри. Нет, тут что-то другое.
     — Ну, в любом случае, главное мы узнали. Твой сын жив, осталось только его найти.
     — Ты сам слышал. Остров невозможно найти без Ричарда.
     — Значит, будем ловить, пока не поймаем всех до одного, а там и Ричард среди них окажется.
     — Я удивляюсь твоему оптимизму, учитывая, что Драко уже ходячий труп напоминает.
     — Ты сам себе ответил, — ухмыльнулся Малфой-старший, а под его глазами залегли тени, скрывая их выражение.
     ***
     Анри не заметил, как задремал. Сквозь дрему он чувствовал, что его прогнулась кровать. Однако, слова, донёсшиеся до его сознания словно через туман, парень принял за сон.
     — Никак не пойму, что в тебе такого. Даже я не могу тебя убить, точнее не хочу, а Айси…
     Последние слова потонули в негромком стуке в дверь.
     — Я же просил, меня не беспокоить, — прорычали в ответ.
     — Ричард, у нас гость, — тихий женский голос, и Ричард вскакивает с кровати, громко хлопнув за собой дверью, от чего Анри в конец проснулся, так же резко садясь, и не понимающе уставился на дверь. Гость? Откуда в этом месте взяться гостям?
     Задаться следующими вопросами Анри помешал звенящий звук с потолка. Поднимая голову, парень уловил момент, когда хрустальная лампа колыхнулась, издавая тот же звук. Интересно, кто там над ним бегает? Ответом ему было уже сильнейшее покачивание, и даже больше — кровать затрясло, и по стенам пошла рябь.
     — Землетрясение? — Анри поднялся на ноги, и тут же об этом пожалел. На этот раз тряхнуло достаточно сильно, чтобы он потерял равновесие, и качнулся в сторону. «Невозможно» — размышлял он, двигаясь к дверям — «Ричард не раз хвастался, что на этот остров не действуют законы природы. Тут что-то другое.» И словно отвечая на его мысли, откуда-то извне донесся оглушительный рык, сопровождаемый очередной довольно ощутимой тряской.
     — Не может быть! — на миг замерев от посетившей его мысли, Анри сорвался в гостиную, и только у открытых дверей, ведущих в коридор, остановился, словно его пригвоздило шальным взглядом, и уставился на мерцающий барьер. Ричард не просто так запрещал ему выходить в коридор, он в прям смысле запер его в этих комнатах, создав призрачную иллюзию свободы. Рыкнув, Анри со всей дури врезал кулаком в невидимую стену.
     — Выпусти меня отсюда! — заорал он, прекрасно понимая, что его никто не услышит, но чёрт побери, если это и правда то, о чём он подумал…
     Комната снова содрогнулась, и на этот раз с потолка посыпалась пыль, однако же и повторный рев был куда более яростнее. Что там происходит?
     — Ричард! — попытался снова Анри, но что толку, если все на улице «встречают гостя»?
     Уже бессильно опустившись на колени, подросток уставился на свои руки. «А почему бы и нет?» — мелькнула мысль, напоминая, что он как бы сильнейший из всех живущих волшебников, к тому же, он ведь действительно даже не пробовал применять магию. Просто принял, как должное слова Смерти о разрушающей его собственное тело силе, да и уверенность Ричарда в анормальность острова — за действительность.
     Приняв решение — и плевать, что с ним случится в результате — Анри вскочил на ноги и, вспоминая нужное заклинание, примерился к барьеру. А вот когда из его пальцев посыпались всего лишь пара сверкающих пылинок, на мгновение забеспокоился. Магия не желала подчиняться, оставаясь тугим комком внутри его тела. Значит ли это, что этот остров действительно не так прост?
     Но Анри не был бы Анри, если бы не был таким упрямым. Он попытался снова, на этот раз использовав другое заклинание, потом ещё раз, но раз за разом результат оставался прежним. Его сила оставалась неподвижной, не желая вылезать из кокона, в который Анри сам же её и собрал, а тело юноши с каждой попыткой всё сильнее и сильнее уставало. Но не это было самым страшным…
     Стены уже покрылись трещинами, хотя всё равно были целыми и невредимыми, и к реву неведомого зверя присоединился ещё и отчаянный крик, мастерски скрываемый в приказах Ричарда, который все сильнее и сильнее повышал голос. И раз он смог расслышать голоса Песочников, значит, стены замка потерпели сокрушительное поражение, и только его комнаты остаются целыми. Воодушевлённый этим мнимым открытием, Анри с ещё большим усердием стал перебирать всевозможные заклинания, не обращая внимание на собственную усталость. Сейчас единственным важным было выбраться с этой треклятой гостиной и поспешить на помощь тому, кто так отчаянно звал его.

Часть 49, в которой первая победа

     — Что такое, дружище?
     Когда дракон, медленно снижаясь, неожиданно застыл, Драко заволновался было, но только лишь сильнее вцепился в шерсть защитника, мысленно попросив продолжить снижение. Дракон недовольно помотал головой, однако приказ выполнил и, усилив напор, начал пробиваться сквозь невидимую стену. Что было тому причиной Драко не понимал, но кроме потяжелевшего воздуха другого препятствия, мешающего им пройти не было. И вот, когда уже казалось, что он вот-вот задохнётся, в лёгкие ворвалась волна свежего воздуха, обжигая горло, а из глаз брызнули слёзы, отчего парень даже зарылся лицом в шерсть дракона, лишь бы хоть немного утихомирить дыхание и громко стучавшее сердце.
     «Что это было?» — мысленно спрашивал он себя, когда спазм прошёл, а дыхание выровнялось. Послав волну благодарности терпению защитника и по дружески потрепав того по огромной голове, Драко наконец-то посмотрел вниз. А внизу был остров, точнее — пустыня с огромным замком в центре: белокаменное здание, без окон-без дверей, но с острыми башнями, стремящимися к небу. И когда неизвестно откуда на песке появилась первая фигура, очертаниями напоминающая обычную темнокожую женщину, Драко непроизвольно достал свою палочку, не ожидая, но тем не менее, готовясь к атаке.
     На мгновение земля под женщиной увлажнилась, а уже через минуту красивые темные глаза внимательно изучали бледное лицо блондина. Мельком глянув вниз, Драко икнул. Нависали они в нескольких десятках милях над землёй. Даже используй женщина легилименцию в комбинации с заклинанием, делающим тело легче пёрышка феникса, она не смогла бы так высоко взобраться. И сейчас, смотря на тоненький столб, на одном конце которого красовалась каштановая голова красотки, а на другом — всё остальное, искренне радовался, что подобного жуткого заклинания нет в учебниках. Хотя чего душой кривить, вот она для него нашла применение.
     — Кто ты, красавчик? — прошелестел булькающий голос дамочки.
     Она покрутила головой, поперемещалась вверх-вниз, оглядывая дракона. И так несколько минут, пока не застыла, наткнувшись на ледяной взгляд защитника.
      — Ты настоящий! — и вот тут, словно не веря в собственные слова, девушка испугалась, резко вскинувшись к всаднику, — Эльф, ты не должен здесь находиться! У нас договор, — пропищала она, уставившись в не менее испуганные серые глаза. И не дожидаясь ответных слов просто резко рухнула вниз. Драко только и успел уловить её молниеносное исчезновение.
     — Давай вниз, — приказал блондин, сильнее вцепившись в шею друга. Ледяной пар, вылетевший из оскалившейся пасти, был ответом. Могучее чудовище с всадником на спине понеслось вниз, и только в паре метров от земли дракон ловко принял вертикальное положение и мягко приземлился на лапы, содрогая маленький остров тяжестью своего тела.
     — Идём, Анри должен быть здесь. Я его чувствую, — и действительно Драко чувствовал. Не понимал как, но чувствовал, даже дышать стало легче, и боль от разлуки приутихла. Однако сделать не успел даже одного шага, когда прямо перед ним возникла та самая девушка. Оглянувшись он наткнулся на холодный взгляд другой женщины: более худой, более светлой, и более равнодушной, что-ли. Справа появилась гора мужского пола с тёмной кожей и сложенными руками на груди, а слева улыбчивый паренёк, который щурил и без того узкие глаза. Драко окружили. И недовольный взгляд Ричарда, появившегося из песка в паре метров от них, был тому подтверждением.
     — Драко! — расплываясь в улыбке, пропел гриффиндорец, — Каким же ветром тебя сюда занесло?
     — Где Анри? — прошипел Драко, и дракон, чувствовавший его эмоции, сильно топнул лапой в сторону улыбчивого азиата, вынуждая того подпрыгнуть.
     — Да, слыхал, что вы с ним Истинная пара, — протянул он.
     — Отвечай! — на этот раз воздух вокруг Песочников ощутимо похолодел, от чего девушка сзади попятилась и потерянным взглядом посмотрела на своего лидера, тот только злее сощурил глаза и уставился на врага.
     — Он в своих покоях. Видишь ли, братец не захотел созерцать твою бледную физиономию, — и ухмыльнулся так уверенно, что Драко на мгновение растерялся. Промелькнула мысль, что все это правда, ведь они с Анри ещё не успели толком сблизиться. Но мысль тут же потерялась в волне железной уверенности дракона в обратном. Да, пока Анри сам не скажет, что он ему не нужен.
     — АНРИ! — заклинанием усилив голос, что есть мощи позвал Драко. Это стало толчком к действиям. Песок вокруг закружился, заполняя собой всё пространство, практически снизив уровень видимости до нуля.
     Драко запаниковал, не понимая, что происходит. Они не люди, пришло неожиданное понимание, и перед глазами замаячило ухмыляющееся лицо Ричарда.
     — Сбросьте его с дракона, — прозвучал вкрадчивый голос врага, и Драко, повинуясь инстинктам, сильнее вцепился в шерсть защитника. Те же инстинкты нашептывали, что драконы, а именно — ледяные драконы, не зря стали защитниками эльфов. А значит Снежок его защитит.
     — Малыш, Анри внутри, — прошептал Драко, уверенный, что друг его услышит, и лёгкая волна, прошедшаяся по их ментальной связи, воспроизвела в его мыслях тёплую улыбку, даруя надежду не только на спасение любимого, но и уверенность в их благополучном уходе с этого треклятого острова. И пусть в результате Ричард и его шайка останутся живы.
     Оглушительное рычание вырвалось из пасти дракона, резко понижая температуру вокруг на несколько градусов. И Драко, внемля немой мольбе защитника о помощи, произносит простейшие заклинания воды, ему они давалась лучше всего, впрочем сам не ожидая, что это вызовет самый что ни есть ливень, который ещё не достигнув земли превращался в град из острых сосулек. Защита дракона не позволяла причинить им вред, однако того же нельзя было сказать о врагах. То с одной стороны, то с другой, то сзади слышались ругательства, стоны и все те же приказы успокоиться и поймать негодника. Воодушевлённый дракон издал очередной рык, волной холодного воздуха развевая туман из песка и пыли, и взору блондина открылась прекраснейшая из картин. Ричард, морщась и злясь все сильнее, вытаскивал из тела сосульки, его примеру следовали и остальные. А замок… От могучего здания остались только камни и одна уцелевшая комната.
     «Неужели это все-го лишь одно заклинание?» — Драко понимал, что это результат их совместной работой с защитником (заклинание послужило маленькой взрывчаткой, которую дракон с лёгкостью превратил в сокрушительную бомбу), и все же не мог не гордится собой.
     — Давай, малыш, вперёд, Анри за той дверью, — дракон утвердительно кивнул, и прежде чем сделать первый шаг, обернулся на Песочников, мерзко оскалился и выпустил в них потрескивающий льдом воздух. Те мигом застыли. Не заледеневшие, но изрядно замедленные, не надолго, но это даст им фору, понял Драко замысел друга.
     — Будь ты проклят, Драко, — бессильно зарычал Ричард, — будьте вы все прокляты, дети Жизни.
     Однако, Драко на его тираду было плевать, единственной мыслью было забрать Анри и убраться восвояси. С этим островом что-то не так. Драко это чувствовал — дракон беспокоился. Потрепанная дверь с лёгкостью поддалась, когда Драко её толкнул. Однако лежащий на полу Анри отнюдь не казался живым, даже когда вмиг похолодевшими пальцами блондин не смог нащупать пульс любимого.
     ***
     — Эх, Анри, Анри, а я ведь предупреждала тебя, — юноша скривился, голос был до боли в висках знакомым и раздражающим до скрежета зубов.
     — Где я? — не узнавая свой голос, прохрипел он.
     — Ты умер, малыш, — продолжал издеваться женский голос.
     — Как?
     Глупый вопрос? Возможно, но не в случае Анри.
     — Ты использовал свою силу просто в колоссальном количестве.
     — Она ведь все равно не работала.
     — Работала, но…
     — Что «но»? Договаривай! — не выдержал парень минуты молчания.
     — Ты находился на защищённой земле моего отца. Доступ туда закрыт для меня.
     — Запечатывание?
     — Нет, скорее сила просто не могла найти выход наружу, потому-то и разрушение произошло в считанные минуты.
     — И что теперь делать?
     — Переродиться, Анри. В нового человека, в намного больше, чем просто человека. Истинного Посланника смерти, в демона, — последние слова прозвучали шепотом и прямо в ухо, а после сознание снова покинуло юношу.

Часть 50, в которой очередное пробуждение

Примечание к части

     Юбилейная 50 глава)) Жду отзывов, а то притихли все совсем(((
     — Что ты с ним сделал? — первое, что услышал Анри, возвращаясь в сознание, и голос этот никак не мог принадлежать Драко. К сожалению, ему волей-неволей пришлось слушать его день напролёт. Одно не понятно, с чего это Ричард так переполошился?
     — Это я должен спрашивать, — голосом Драко можно было творить айсберги из воздуха. Анри почувствовал, как на его лицо легла тень — похоже дракон переместился, прикрывая его собой.
     — До твоего появления Анри был живее живых.
     «Неправда», — запротестовал внутренний голос. С каких это пор заточение считается жизнью?
     — Ты убил его! —  заорал Драко, и Анри захотелось его успокоить, но он даже глаза открыть не мог, не то что встать. Словно немой и незримый слушатель. Неожиданно стало так больно от осознания своего бессилия.
     — Я не убивал его! — в ответ не менее отчаянно возразил Ричард и тише добавил, — Не смог.
     — Я забираю тело Анри, — голос Драко дрожал, хотя он из всех сил старался казаться спокойным.
     — Тебе бы лучше о себе позаботиться. Ты хоть понимаешь, что нарушил договор, эльфийское отродье.
     — Какой договор? — Драко удивленно обернулся, мысленно послав дракону приказ защищать тело любимого, даже ценой собственной жизни, и если понадобится — ценой жизни самого Драко. Дракон попытался запротестовать, но наткнулся на молчаливую мольбу и только кивнул незаметно, плотнее обступая неподвижное тело.
     — Договор между твоим народом и нами, Карателями. Мы никого не трогаем и без веской причины не вступаем на земли друг друга.
     — Ну, тогда все в порядке. Причина у меня была довольно веская, а напали первыми вы.
     — Наглец, — восхитился Ричард, — Вы с моим братцем невероятно подходите друг другу.
     — Польщён. А теперь, с твоего позволения я заберу Анри и по-тихому свалю пока твои друзья не вспомнили о драконе с тобой наедине?
     Ричард скрипнул зубами. Как бы ему не хотелось помешать ублюдку забрать брата, но тот был прав. Дракона ему в одиночку не убить.
     — Ребята, вы настолько чертовски хорошо вместе смотритесь, что мне прям не терпится схватится за карандаш, — голос Анри прозвучал как гром среди ясного неба. Драко с Ричардом тут же забыли о существовании друг друга и уставились на удивленного чем-то брюнета. А Анри…
     А Анри просто сам не понял, как начал размышлять вслух, и теперь как и дракон хлопал ресницами. Драко вообще не моргал, а Ричард… Ричард упал на колени и вздохнул с облегчением. С чего бы?
     — Анри! — это Драко отмер, и со скоростью молнии обогнув хвост защитника, упал в радостно раскрытые объятия своего Истинного.
     — Драко, — вздохнув, Анри зарылся в волосы, вдыхая запах Малфоя, но тут же отстранился и строго уставился тому в глаза, — Ты что тут забыл?
     — Анри? — а это уже младшенький из Поттеров опомнился, который, кстати, уже стоял на ногах, и тихо себя ненавидя за проявленную слабость, смотрел на Анри, — Что с твоими глазами? И вообще какой-то ты… не такой! — попытался подобрать правильное слово.
     — А что ты видишь? — ухмыльнулся брюнет, поднимаясь на ноги и утягивая за собой ничего не понимающего жениха. Драко, кстати, даже посмотрел в глаза любимого, но кроме изумрудной зелени, в глубине которой плескалась насмешка, ничего не увидел.
     — Ничего. Тьму, — как-то отстранёно пробормотал Ричард, неожиданно почувствовав, как по телу пробежала дрожь, обозначающая… страх.
     — Извини меня, Ричи, - неожиданно виновато, проговорил Анри, - но мне нельзя больше здесь оставаться. Я не знаю, что ты там задумал, но лучше бы тебе ещё раз подумать, потому что стоит тебе выйти за пределы этого острова и тебе не скрыться от моего взора.
     Анри резко притянул Драко к себе за талию, второй рукой ухватившись за хвост дракона, и просто растворился в тёмной дымке.
     — Что это было? — в пустоту спросил Ричард.
     ***
     — Что это было? — спросил Драко у разлегшегося на мягкой спине дракона Анри. Он даже ничего понять не успел: мгновение назад они стояли перед Ричардом, в месте где даже могучая магия дракона была не более, чем простым дыханием, которого только и хватило, что воздух заморозить, и вот он моргает, и они уже в воздухе, в паре милей от их последней со Снежком остановки.
     — Драко, я устал. Давай потом.
     — Нет, давай сейчас, — упрямо потребовал блондин, в упор уставившись на жениха. И Анри изо всех сил притворялся спящим, но твёрдый взгляд просто требовал и совсем немного даже умолял, и парень сдался, приоткрыл один глаз и, наткнувшись на чистый взор серых глаз, про себя выругался и уселся, скрестив ноги перед собой.
     — Ладно, слушай. Лететь нам долго, хоть не скучно будет.
     Ну, он и рассказал. Все с самого начала. Как он начал жить с тётей, как из Гарри Поттера превратился в Анри Колубрум, лучшего ученика Академии искусств во Франции, как в детстве встречался с мамой, и как та потом про него на время забыла, и потом объявилась вместе с вновь помолодевшим отцом на пороге их маленького домика, когда его наследие проснулось. О нём он тоже не умолчал, все в подробностях описал, какое он на самом дело оказывается чудовище с гордым названием Раптор, убивающее одним взглядом, а ещё, даже представить страшно, со змеями разговаривает. О, и даже дракона Драко с трудом, но понимает. Он же по сути та же хладнокровная змейка, хоть и в очень дальнем родстве. О Посланнике смерти упомянул вскользь, как бы между прочим о наследии и прочем дерьме, в том числе и пророчестве. На этом месте повествование пошло круче. Тут уже вплели Люциуса Малфоя и давно нахрен забытое обещание предков.
     Потом полчаса рассказывал о знакомстве со Смертью, очень подробно — Драко потребовал — пересказал легенду основателей Хогвартса и их непрямого отношения к нему, к Анри. Драко очень удивился, услышав «правду» о создании Религий Смерти. Кто бы мог подумать, что их истинное предназначения в том, чтобы сдерживать проклятую силушку Смерти, а не создание оной.
     Потом не менее подробно поделился о Песочниках, точнее, той информацией, которая ему была доступна со слов взрослых и одной из них, той блондинистой Ледышки. На удивление, болтливая дамочка оказалась часами могла лежать у него на плече и под нос бормотать о их предназначении.
     — Повезло ей, что Снежок льдом плеваться не смог. Я б её с радостью на веки вечные снова в лёд заточил, — шипел Драко сверкая глазами. Анри улыбался, любуясь таким Малфоем, и искренне сожалел, что у него нет практики рисования в воздухе. С радостью бы исправил это упущение, но кто ж ему позволит? Вон как глазки блестят, требуя продолжения, — Но теперь хотя бы знаю, что они такое. И в следующий раз не буду трястись, как осиновый лист. За пределами того барьера мы со Снежком им будем не по их песочным зубам.
     Анри рассмеялся. Боже, как же он соскучился по этому острому язычку, так и хочется его заткнуть чем-то сладким.
     — Но Анри, если твоя сила и сила дракона там ограничена, разве они не смогут создать точно такой же барьер в другом месте? И почему моя магия работала, как обычно?
     — Там дело в самой земле. Как Сибирь. Эльфы там чувствуют себя защищённым, и это на самом деле так. Может ты не заметил, но мне пришлось изрядно попотеть, используя свою магию. На тебе влияние земли Жизни не повлияло по двум причинам. Во-первых, ты больше человек, чем нечеловек, а во-вторых, твоя нечеловеческая составляющая — это эльф. Тут тот же случай. Земля, созданная Богом, для защиты своих Карателей, но опять же, будь ты полноценным эльфом, ты бы не смог использовать и сотой доли своих сил.
     — Но ты же использовал…
     — Ох, Драко, то что я использовал, даже магией не назовёшь. Так, щелчок пальца. А вот то, что мой брательник не смог двигаться, это да, там пришлось применить нехилое такое внушение. Ричард ведь тоже не лыком шит, да и возможностей у него там порядком больше, чем у меня.
     — Но что же это было? — не унимался Драко, — Я даже ничего не почувствовал.
     — Прыжок в пространстве. Небольшое расстояние, но почти без затрат энергии.
     — Да ты невероятно крут, мистер Поттер, — восхищенно заявил блондин, у которого глаза уже горели не просто блеском, а настоящим огнём. Однако же, Анри его восхищения не разделял, в нём они вызывали только грусть и понимание, что дороги назад уже нет. Он может сколько угодно молчать, и дальше притворяться человеком, но если не сегодня, так завтра обязательно придёт приказ от Смерти на поимку Ричарда, как потенциальную угрозу миру, и он больше не сможет убеждать себя, что возможно, ещё есть шанс разбудить в нём человека. Ведь наедине с ним, Ричард был обычным ребёнком, которому не хватало внимания и простого семейного понимания.
     Смерть обманула его, сыграла свою игру.
     — Помни, Анри, ты сам согласился и в будущем не посмеешь меня ослушаться, — были её последние слова, прежде чем он проснулся.

Часть 51, в которой заложник

     — Сынок! — Анри и моргнуть не успел, как оказался в крепких материнских объятиях. Парень, конечно, ответил на бурные чувства Лили, обняв дрожащее тело матери в ответ, терпеливо пережидая лившиеся из ее прекрасных глаз слезы, и тихо нашептывал, что он в порядке, что у него нет ран, даже малюсеньких синяков не наблюдается, внутри же парня зрел закономерный вопрос: как они узнали?
     Они уже подлетали к Англии, когда на горизонте блеснуло огромное здание Министерства магии, и Драко заволновался, что родители жениха наверняка будут в сильном шоке, и хорошо бы сначала предупредить, но был остановлен удивлённым требованием Анри, помолчать и все же посмотреть вниз, где перед входом собралась довольно внушительная толпа во главе с весело машущей им Лили. Прошипев что-то невразумительное под нос, парень приказал себе успокоится, и как раз вовремя. Дракон шёл на снижение.
     — Как вы узнали о нашем прибытии? Я же не отправлял Патронуса, — услышал Анри вопрос, которого так же, как и его самого, с ног до головы на предмет повреждений осматривала Нарцисса.
     — Анри, — хмурый отец крепко сжимал руки в кулаки, было видно, что он нервничает и Анри, мягко отстранив Лили в сторону, сам подошёл и похлопал того по плечу. Для объятий у них не те отношения.
     — Я в порядке, — и мягко улыбнулся.
     — Я рад, — улыбнулся в ответ мужчина, но тут его лицо снова помрачнело, — У нас заложник. Добровольный, — как-то странно, словно и сам до сих пор находясь в непонимании, — На деле, как час назад сдалась, и отказывается говорить с кем-либо кроме тебя. Я в замешательстве, сын.
     — Все хорошо, отец, я разберусь. Где она? — вздохнув, твердо проговорил парень, ещё пару часов назад «увидел», кто же из троицы дамочек оказался настолько безрассудным, чтобы покинуть безопасную зону.
     — Анри, а как же отдых? — возмутился Драко, наконец-то оторвавшись от матери в тот момент, когда к ним стремительно приближался Люциус. Забота заботой, но если мать он ещё в состоянии выдержать, отец будет явно лишней каплей в чаше терпения Слизеринского принца. Пришлось по-быстрому сослаться на беспокойство о женихе. Тем более, что он действительно переживал.
     — Драко, потом отдохну, — отмахнулся от него Анри, и широким шагом зашагал в здание Министерства. А Драко, так не вовремя вспомнивший, что он как бы не привык к такому отношению, надул губы, сжал кулаки и, когда хвост дракона, следуя мысленному приказу, преградил брюнету дорогу, не терпящим возражений голосом потребовал:
     — Анри Колубрум, или ты сейчас сам на своих двоих отправляешься в Поттер-мэнор, или мне придётся тебя тащить силой уже в Малфой-мэнор. И поверь, оттуда ты неделю не вылезешь.
     Анри впечатлился, особенно когда со стороны послышались смешки сотрудников Министерства, которые тут же прекратились, стоило парню обратить на них свой недовольный взор. Медленно развернувшись, юный Посланник недовольно скосил глаза, и Драко пожалел о своей несдержанности. Но тут складки на лбу парня разгладились, и на лице заиграла самая нежная из его арсенала улыбка.
     — Драко, решил на себе примерить роль заботливой женушки? — пропел Анри, наблюдая, как бледное лицо блондина стремительно наливается краской, а из ушей чуть ли дым е/не повалил от возмущения.
     — Да, делай что хочешь, — выпалил Драко и развернулся, чтобы уйти, — Но я, правда, беспокоюсь, — настолько тихо прошептал, что услышать его мог только защитник, решивший подбодрить своего эльфа, подставив огромную морду под малюсенькую ладошку.
     Услышал его и Анри, слух которого был после перерождения не в пример сильнее. Однако ничего не сказав, парень только глупо улыбнувшись, тут же стал серьёзным и скрылся за дверями Министерства. Сначала дело, а Драко…
     А с Драко у них ещё вся жизнь впереди.
     ***
     Компанию по дороге в камеру заложника Анри составляли Люциус и Джеймс. Женщин было решено оставить в прихожей. Тем более, что обе были настолько уставшие физически и опустошённые морально, что от разом навалившегося облегчения сами не заметили, как начали клевать носом и засыпать на ходу, поэтому мужчины, недолго думая завернули в сторону кабинета Поттера, где хозяин отдал распоряжение секретарше позаботиться о Лили и Нарциссе, а сами продолжили свой путь.
     — Айси, — мужчины оглянулись на подростка, который говорил с упрёком и обвинением.
     — Анри, — радостно залепетала женщина, но тут же запнулась, наткнувшись на убийственные взгляды лордов, — Можем мы поговорить наедине?
     — Нет, — категорично заявили мужчины, не дав парню и рта раскрыть.
     — Вас спросить забыл, — возмутился Анри и прошлёпал вперёд к женщине, — Айси не опасна, можете не переживать, — и прежде, чем мужчины успели сообразить, щелчком пальца повесил вокруг них двоих непроницаемый барьер. Их не услышат, к ним не пройдут, но отлично увидят всё, что происходит внутри. Немного пожмурившись от удовольствия, насколько легко и плавно магия потекла по его венам за пределами того треклятого барьера, Анри обратился к Песочнице, — Ну?
     — Ричард не знает, что я здесь.
     — Я в курсе, иначе тут бы уже давно камня на камне не было, — и Анри совсем не лукавил. Ричард, чувствовавший некое подобие ответственности перед этой женщиной, обязательно бы припёрся сюда на её спасение, и это только вопрос времени, когда исчезновение Айси станет известным. Эта женщина была слишком дорога его брату, и он его прекрасно понимал, сам успел привязаться к её заботе и по-матерински нежному отношению, пока находился в плену.
     — Анри, ты ведь понимаешь, что он просто запутался, — быстро заговорила, глазами пытаясь смотреть куда угодно: на лицо, на грудь, за его спину, на пытающихся к ним пробиться мужчин, но только не в глаза парня. В них она видела многое: свою боль; свой страх; все те грехи, что совершила; своё будущее, в том числе и свою смерть. И здесь и сейчас это непонятное чувство было ближе и сильнее, стоило только на мгновение посмотреть в эти прекрасные зелёные глаза.
     — Конечно, я это понимаю. И я не виню его, — и это правда. В Ричарде он не видел угрозы. Он не виноват, что в родители ему достался слабый отец, не сумевший воспротивиться детской неконтролируемой магии, и буквально с самого рождения боготворил мальчонку, во всём тому потакая. И мать, не сумевшая подавить свои инстинкты и чувство долга поставившая выше собственного ребёнка. Его всю жизнь баловали. Сначала отец, потом директор, однако ж, и ежу понятно, что любовь эта была искусственная, и под конец эта «божественная» сила сыграла не последнюю роль. Конечно, неудивительно, что из ребёнка выросла такая задница. И Анри теперь эту задницу приходится вытаскивать из передряги, которую Ричард сам же себе и устроил. Об убийстве брата и речи быть не может. Привязался он к нему, даже больше, чем к родителям, — Но и должна понимать, что при всём моём желании, я не смогу ему помочь, не зная всей сути его грандиозного плана, только артефакт…
     — Он хочет повернуть время вспять, — выпалила женщина, — Он собирается перенестись в то время, когда вы родились и не дать тебе выжить, — говоря все это женщина тряслась, как осиновый лист, а Анри не понимал своего состояния. С одной стороны, он узнал, что братишка желает его смерти. Может это и страшно, но смириться можно, не сейчас же он его убить собрался. С другой же, испытал облегчение — Ричард не собирается уничтожать мир. Одно не понятно, с чего это Айси так распереживалась. Радоваться надо. Если его не станет, им же тогда и бояться, в принципе, некого будет, ну разве что — богов, но они и носа не сунут в этот мир. Создателю плевать: для Смерти люди её драгоценное сокровище, а Жизнь на своей волне.
     — Мне не понятны твои мотивы.
     — Я боюсь, Анри. Сила Песочника — это олицетворение семи грехов Божьих, и для её пробуждения нужно сильное чувство, и родиться оно должно вместе с ребёнком. Если ты не родишься, Ричарду не к кому будет ревновать родителей, его алчность будет спать, так никогда и не проснувшись. Он проживёт человеческую жизнь и никогда даже не узнает о нашем существовании. Анри, я добровольно позволила себя заточить, но спустя тысячелетие больше не хочу возвращаться в свою камеру.
     — Ты сейчас все так красиво описываешь… А тебе не пришло в голову, что я могу воспользоваться этим? Чего стоит одна жизнь по сравнению с тем количеством, что вы уже погубили. Вы же сами ему в этом стремлении помогаете.
     — Он пообещал им… Жизнь без угрозы. Лень, Анри была первым грехом, побудившим Отца на создание Карателей. Ведь достаточно просто полениться покормить кота, чтобы в результате стать грешником в Его глазах. Но я была слишком ленивой, чтобы просто двинуться с места моего падения с небес. Я не осознавала, что чем дольше я не двигалась, тем дальше вокруг меня распространялась смерть. Умирали все: растения, деревья, животные, люди. Я не хотела их смерти, но ничего не могла с этим поделать. Не умерла только маленькая девочка. «Моя мама накажет тебя.» — были её слова. Её слёзы, в тот момент застывшие в таких прекрасных и чистых изумрудных глазах, я ещё долго помнить буду. Девочка не представилась, она просто схватила меня за руку и заставила двигаться. С тех пор я каждый день, не смотря на то, что мне не хотелось, двигалась, что-то делала, но ни в коем случае не застывала на одном месте надолго. Не знаю, чем я руководствовалась, но слова девочки навсегда засели у меня в голове, словно заклинание. А спустя несколько лет я почувствовала рождение остальных Карателей.Именно рождения а не падение в обычной семье смертных. A ещё через десяток лет родился Посланник Смерти и мои братья один за другим начали погибать, и только сестры просто угасли, но не погибли. А когда Посланник пришёл за мной, я поняла, что это её сын. Той девочки. У него были те же чистые глаза, в которых застыли слёзы. Почему он страдал, зачем его сердце болит — ведь он уже стольких убил? Я была последней, на тот момент, моё отношение к творениям Отца кардинально изменилось, и я просто отдавалась на милость победителю. Вместо быстрой смерти Он попросил выбрать место. Я указала на то, куда упала. Там до тех пор была пустыня. А сейчас там моя тюрьма. Посланник говорил, что я не умру. Ты знаешь, Анри, это было так странно — я была жива, и вместе с тем словно мертва. Я слышала все молитвы, которые смертные произносили в честь Создателя, сквозь толстые стены видела подношения, и от их веры мне было больно. Это божественная кровь во мне сыграла со мной злую шутку. Они верили, я слышала, но ничего не могла сделать. И я не хочу больше испытывать ту боль, Анри. Я лучше добровольно лягу под нож, чем вернусь туда.
     — Олуджими был прав. Ты слишком добрая, чтобы убивать, но Лень заставляет тебя думать только о себе.
     — Это, Анри, просто способ избежать вечной боли. Меня, как бывшего ангела не так просто будет убить. Первый Посланник прекрасно это понимал, поэтому и создал ту гору. И, Анри, ты как никто другой, должен меня понимать. Жизнь в Аду вряд-ли оказалась бы вечным покоем. Отказаться от своей человеческой составляющей — это тоже своего рода способ, но мои поздравления — сейчас ты во много раз превосходишь даже первого Посланника, — глаза Анри блеснули и сузились.
     — Я не отпущу тебя. Надеюсь только, что Ричард не настолько глуп, чтобы явиться сюда, сломя голову. Всего хорошего, Айси.
     — Ты должен остановить его, — заорала ему вслед женщина, однако Анри уже вышел за границу, а барьер и вовсе пал с его уходом, поэтому последние слова слышали уже и мужчины.
     — Анри, о чём она? — спросил Джеймс.
     — Что вы обсуждали? — потребовал Люциус.
     — Песочники с этого момента моя забота. Пожалуйста, не стоит вмешиваться, — холодно остудил их пыл Анри и вышел из камеры, не забыв перед уходом наложить парочку заклинаний. Добровольно — не добровольно, а перестраховаться не помешает, да, и Ричард не сразу поймёт где Айси.

Примечание к части

     Напоминаем, что у фанфика есть страничка в ВК)) https://vk.com/club148019708, будем рады новым лицам))
>

Часть 52, в которой слабость

     Каким-то странным образом Анри мог чувствовать Ричарда, точнее, стоило ему подумать о брате, как перед глазами словно появлялась огромная карта всего мира и с яркими звездами на ней. Та, что ярче всего указывала путь или место, где именно находится младший из Карателей. Звезды поменьше показывали местонахождение остальных Песочников в радиусе одного километра от Ричи. Ну, и совсем мелкие точки - количество маглов и волшебников в том же километровом радиусе. Смерть предположила, что подобная особенность, появившаяся после перерождения, - результат их кровной связи. Анри же был уверен, что тут дело как раз в их божественной подноготной, которой предостаточно в крови обоих, и которая в случае Анри стала только сильнее. В кровную связь он не верил по вполне банальной причине. Раньше же им ничто не мешало быть братьями и близнецами, но ни о какой связи и речи не шло.
     Вот и сейчас, стоило только подумать о Ричарде, как перед глазами сначала появился весь мир, потом пространство стремительно приблизилось и сузилось до размеров острова, а стоило чуть сильнее сосредоточиться, и он со стороны наблюдает за прямой фигурой своего брата, находящегося в какой-то комнате, заполненной часами. Светлые волосы были в лёгком беспорядке, словно он только что проснулся, однако же лицо говорило об обратном. Бледный, круги под глазами и главное - злой. Анри нахмурился, он готов был поспорить на свою первую картину, что этот балбес не спал с момента их совместного с Драко ухода.
     В комнате, кроме Ричарда не было больше никого. Блондин ходил туда-сюда, всё время возвращаясь к центру, где находились песочные часы, и начинал что-то говорить или кричать, возможно - ругаться. Анри не знал этого наверняка, к сожалению, он мог только наблюдать, но и этого было достаточно, чтобы понять, что это тот самый артефакт. Уж слишком Ричи с ним носился. Знать бы ещё как он активируется!
     «Он проживёт человеческую жизнь и никогда даже не узнает о нашем существовании,» — слова Айси не выходили из головы Анри с момента их встречи. Неужели это возможное решение проблемы? Анри хмыкнул: «И самое безобидное». Всего-то лишь позволить братцу сотворить задуманное. Пожертвовать своей жизнью и умереть ещё в детстве. Он даже не почувствует, как умрёт, просто в один миг прекратит существование, зато какова будет награда. Его брат, как родится, так и останется человеком. Вырастет, пойдёт в школу, обучится НОРМАЛЬНОЙ магии, женится, заведёт детей, и состарится в окружении внуков. Никто не погибнет. И ему, Анри, не придётся идти на поводу у Смерти.
     Невольно Анри вспомнил требование Жизни. Неужели она это и имела ввиду, когда говорила, что он должен помочь Ричарду? Вполне возможно, ведь тогда и её любимцы избавятся от своей каменной скорлупы.
     — Анри? Ты здесь? — в гостиную, которую с утра занял Анри, ворвался заспанный Драко. Парень улыбнулся жениху, мол, я в порядке, иди приводи и ты себя в порядок, — Ты хоть поспал? — обеспокоено спросил блондин, проходя вглубь комнаты. Драко не стал садиться на диван напротив кресла, в котором разместился брюнет, он осторожно присел на краешек чайного столика, чтобы быть максимально близко, и чтобы уж наверняка от него не ускользнуло даже мимолётное извинение в выражении лица любимого.
     — Не смог уснуть, — честно признался Анри, немного наклонившись, чтобы сжать в своих ладонях холодные руки Драко, — Ты замёрз, — невпопад заметил он, притягивая руки к лицу, и легонько на них подул, согревая.
     — В коридорах Малфой-менора всегда было холодно, — улыбнулся Драко, заливаясь нежным румянцем. Подобное проявление чувств для него в новинку, тем более, он их никак не ожидал от этого парня. Сам-то он ясно осознавал, что влюбился, были ли эти чувства вызваны искренней симпатией или же магией - неважно, главное, что Анри его не отталкивал. Однако же, сам он только редкими взглядами, да бережным отношением показывал, что Драко ему вроде как не безразличен, но так же и подобное поведение могло быть вызвано просто хорошим воспитанием. И последнее особенно сильно вонзалось в сердце стрелой.
     — Отец хвастался, что в Поттер-меноре даже крысы в тепле живут, — ухмыльнулся Анри.
     — Что ж ты тогда туда не отправился? — разом надулся Драко, вырывая свои руки. Впрочем, ненадолго. Анри цыкнул на него и снова завладел руками жениха.
     — Если помнишь, моё последнее пребывание там закончилось похищением.
     На самом деле это было просто оправданием. В прошлый раз в меноре он оказался не по своей воле, в другом случае, он уже не раз обещал себе, что туда не ногой. От него отказались, и как бы не просил отец, возвращаться в семью Поттеров у него не было желания. У него уже была любящая семья, собственно, в дом тёти Гвен потому и отказался отправляться, что не хотел её зря волновать. К тому же Дадли, к гадалке не ходи, закатит скандал и потащится за ним хвостиком, прямиком чудовищу в пасть. И даже дядюшка со своими нотациями пусть лучше думает о детишках в школе. Мама вроде говорила, что смогла всех убедить не вмешиваться. Скрипя зубами, не только Марволо получилось отправить обратно в Америку, под предлогом по-больше выяснить о пустынях и их появлении, а если получится, в процессе по-больше разузнать и о Песочниках, то вообще цены ему не будет. С крёстными и Ремусом, конечно, дело обстояло сложнее, но чего не сделаешь ради безопасности родных. Луни отправили в компанию с Марволо подальше от Песочников. Северусу заказали кучу различных полезных зелий на случай болезней - воин ты или не воин- а нам гарантия нужна, что, например, от того же болеутоляющего не отравимся. Короче, наплела ему Лили всего. Лишь бы под ногами не путался. Сириусу же, конечно, было приказано охранять такого жизненно важного зельевара. Скажете эгоистично и недальновидно было требовать убрать подальше такую сильную боевую единицу? Может быть. Но во всей Вселенной у Анри нет никого роднее и думал он в первую очередь о безопасности близких его сердцу людей, требуя у отца их отстранения от дела, чего уж душой кривить, но и одновременно он понимал их важность.
     Марволо был отличным, возможно, наилучшим сыщиком по поиску информации, и чтобы её достать, он не жалел ни средств, ни сил. У Ремуса волчья натура, а это в первую очередь - нюх, в переносном смысле этого слова. Нужное он за версту чует и составит отличную компанию историку, да и оборотень сам согласился, что в полнолуние для всех, в том числе для него самого, будет лучше побыть вдалеке от основных действий. И конечно, все не по наслышке осведомлены о талантах Северуса Снейпа. Поупрямился тот недолго, стоило только заявить, что если в случае смертельного ранения у Анри, его не окажется в медицинском отделении, то Лили сама его заавадит на месте. Не зря же она в своё время настаивала, чтобы именно он принимал у неё роды. Жизнь своего сына она может доверить только Ворону, и никому другому. Анри был с ней солидарен. Магам он не доверял, а магглы бы не справились. Северус единственный вариант. Отсюда и необходимая охрана, в роли которой, вздыхая, выступил верный супруг Сириус, пожелав удачи героям, и не помереть там ненароком, а то видите-ли, зря он тут что ли время тратит на охрану такого важного объекта.
     «Одним выстрелом двух зайцев,» — как потом прокомментировал Анри, мысленно извиняясь перед родными. Если уж и ранят, выносить будут ногами вперёд, а всё остальное заживёт как на собаке, даже не заметят. Мать с отцом он тоже не намеревался терять, но как говорится, тут уж дело случая. Отец - глава Аврората, по идее без его приказа он даже пикнуть в сторону Песочников не смеет. Но это только на словах. А мать оказалась слишком упрямой, чтобы купиться на его уговоры не вмешиваться. Остальной мир касался парня косвенно, и его судьба Анри беспокоила только в художественном характере.
     Ещё был Драко, пусть и навязанный жених, но невообразимым образом ставший таким родным. Наверное ещё в том далёком детстве. И сейчас… Он был единственной незащищённой слабостью. Если Ричард воспользуется этим и навредит Драко? Как поступить?
     — О чём задумался? — ворвался в его мысли мягкий голос. Анри поднял взгляд от рук, которые до этого растирал в своих ладонях и заглянул в глубину серых глаз, решая стоит ли рассказывать, то что ему рассказала Айси.
     — Ни о чём. Тебе не о чём беспокоится, — и оставил невесомый поцелуй на уже согретой руке Драко, — Иди переоденься, а я пойду попробую поспать, — о том, что во сне он в принципе больше не нуждался, Анри решил умолчать.
     — Ты уверен? — недоверчиво посмотрел на него блондин, даже не думая подниматься с насиженного места, и уж тем более, лишаться того маленького тепла, которое дарил ему Анри.
     — Более чем, — и сам поднялся из кресла.

Часть 53, в которой отец и сын

     — Анри, мы поймали ещё одного Песочника, — огромная дверь в тренировочном зале Малфой-мэнора неожиданно открылась, и вошедшему в неё Джеймсу, пришлось резко уйти в сторону и даже выставить самый сильный щит, какой ему только был известный. Удар, пришедшийся в его сторону, хоть и был в последнее мгновение отведён, все же взрыв оказался довольно сильным.
     — Твою мать, отец, я тебя убить мог, — выругался Анри, подбегая к мужчине.
     — Но не убил же, — нервно улыбнулся Поттер.
     — Сколько раз повторять стучаться надо, — возмутился парень, выпрямляясь.
     — Будь ты в Поттер-мэноре, ты бы меня ещё в коридоре услышал, — ухватившись за предложенную руку, Джеймс поднялся следом за сыном. Оглянувшись на дверь, невольно присвистнув — обгоревшая дверь держалась на одной только родовой магии особняка — возрадовался своей скорости и гибкости. Не среагируй он вовремя, и был бы из него, как правильно заметил Анри, свеженький труп. С пылу и жару, ага.
     — Даже не пытайся, — цыкнул на него юноша, отворачиваюсь, — О чём ты там говорил?
     — Мы поймали почти всех Песочников.
     — И Ричарда среди них нет.
     — Да, но он не покидает остров, а нам туда не пробраться.
     — Я в курсе.
     — Анри, ты же можешь их убить.
     — Могу, — подтвердил юноша, заглядывая отцу в глаза, — но не стану.
     — Что же они наговорили, что ты так резко поменял свое отношение?
     — Они - ничего, а вот одна дамочка заставила пересмотреть своё решение.
     — И конечно же, ты не поделишься им со мной.
     — Я же говорил, что Песочники - моя забота, — улыбнулся Анри, — Я хочу продолжить тренировку, пока Драко не проснулся.
     Джеймс сжал кулаки, он из всех сил пытался не показывать своего недовольства, но что он мог? Он сам виноват, сам когда-то отвернулся от первенца, и теперь единственное, что он мог - это помочь сыну осуществить задуманное.
     — Анри, я поддержу любое твое решение, — и все же плотно сжатые губы выдавали его с головой.
     — Отец, я пытаюсь поступить правильно. Наберись терпения, и пожалуйста не дави на меня.
     ***
     После ухода Джеймса, Анри еще несколько длинных секунд смотрел на закрытую дверь. Знал бы отец истинную причину его нежелания видеться с Песочниками, притащил бы всех к нему сам. Смерть, чтоб ей век гореть в собственном огне, приказала убить всех до одного, и только с Ричардом разрешила разобраться, так как ему хочется, но уничтожены должны быть все. Без исключения. Пока, что у него есть силы сопротивляться её воле, но стоит встретиться хотя бы с одним, и парень не сможет сдержаться. А он решил, во чтобы то не стало, избавиться от божественного влияния. Пусть он поддался на уговоры Богини и стал демоном, но он не позволит и далее собой манипулировать. Он поступит по-своему. Нужно только братца с острова выманить.
     Пару раз моргнув, Анри одним лёгким движением вернул двери её первоначальный вид и вернулся к тренировке. Сейчас только этот зал позволял ему удерживать забурлившую внутри силу. Анри ухмыльнулся, разрешая сгустку тёмной материи вихрем завертеться на ладони.
     «Никогда, ни за что. Подавись своим приказом, я все равно сделаю по своему.»
     — На долго ли хватит твоей выдержки? — ехидный смеющийся голос эхом разнёсся по помещению.
     Сжав кулак, Анри рыкнул и, мысленно произнося очередное заклинание высвобождения силы, отправил в стену огромный сгусток тьмы, наблюдая, как при столкновении с ним задрожал барьер, защищающий зал. И тут же в другую сторону полетело другое заклинание. Одно за другим, Анри вспоминал все заклинания из тех проклятых книг: то заставляя стены дрожать; то тут же следующим выплеском усиливая защиту в несколько раз, уворачивался, когда его же барьеры отталкивали назад разрушительную силу исходившей от него ярости. Если бы сейчас, в это мгновение, кто-то смог пробиться сквозь запирающие чары Посланника смерти, он бы восхитился тем зрелищем, которое разворачивалось в огромном заполненном чистейшей тёмной магией помещении. Словно плотный туман, окутывающий своими объятиями гибкую фигуру в самом центре, сверкающей молнией танцующей с бушующим ураганом. Но оно и к лучшему. Ведь вряд-ли кто-то был бы способен пережить подобное давление божественной силы.
     ***
     Тихий стук в дверь отрезвил юношу. Анри резко замер в центре, не успев увернутся от «бумеранга», блуждающего от стены к стене. Зашипев от пронзившей левое предплечье боли, щелчком пальцев уничтожил заклинание, другой же рукой провёл вдоль царапины, которая повинуясь его воле медленно и аккуратно затянулась. Сделав ещё парочку пассов рукой, он убрал устроенный им беспорядок, и только тогда пошёл открывать дверь, тем более, что стук стал настойчивее.
     — Драко? — увидев на пороге жениха, Анри искренне удивился. Это сколько же времени уже прошло?
     — Доброе утро, — холодно поздоровался блондин, как бы невзначай кивнув за спину брюнета, взглядом намекая, что хочет войти.
     — Ах, да. Проходи, — отступил в сторону Анри.
     — Спасибо, что разрешил войти в МОЙ тренировочный зал, — ехидно поблагодарил Драко, после резко обернулся, — Я проснулся сегодня в четыре утра, тебя уже в комнате не было. Сколько ты уже тут занимаешься?
     — А сейчас сколько?
     — Семь, Анри. Я же просил тебя отдохнуть, а не загонять себя, — устало проговорил Драко.
     — Я и отдыхаю, Драко, — расплылся Анри в улыбке, тронутый заботой, — Я не привык отсиживаться. Днём рисую, утром тренируюсь, обычный для человека образ жизни.
     — А ночью, ты где пропадаешь?
     — Сплю.
     — Не ври мне, Анри. Я несколько раз за ночь заглядывал в твою спальню, и тебя там не было.
     — Ну может в туалет отходил. Драко ну в самом деле… Не стоит забивать свою прекрасную головку глупостями, — и прежде, чем Драко успел ещё что-то сказать, легонько коснулся губ блондина невесомым поцелуем, — Мне пора, увидимся вечером за ужином.
     Однако на ужин Анри так и не вернулся.

Часть 54, в которой сейчас всё случится

     Анри стоял на обрыве и заинтересованно наблюдал, как волны бьются о скалы. Сколько раз он уже пытался запечатлеть это удивительное зрелище на картине?! Не счесть. Ему никогда не удавалось в совершенстве передать ту силу с которой вода встречалась с могучими камнями, как разбивалась об них, сверкающими звёздами разлетаясь вокруг и снова сливаясь со своей стихией. Без сомнений Анри был отличным художником, но ему никогда не превзойти природу. Её картины были идеальны во всём.
     Вот и сейчас, наблюдая очередное её творение, Анри думал, сможет ли он любоваться этой красотой и дальше?
     Прикрыв глаза, Анри сосредоточился на их связи, попытался мысленно послать зов в надежде, что братец тоже в состоянии его почувствовать. И видимо не прогадал. Еле заметный отклик, и сзади раздаётся удивлённое:
     — Анри?
     Как интересно, с момента, как Анри позвал Ричарда, не прошло и полминуты.
     — Рад тебя видеть, братец, — ухмыльнулся Анри. Ричард его искреннего чувства, видимо, не разделял, и только сменил на лице удивление на презрение.
     — Не ожидал, что ты окажешься таким глупцом, и в одиночку вернёшься сюда.
     — Думал, на одного тебя армию притащу?
     — Я не один, — зашипел Ричард прямо в лицо брата, одним неуловимым движением переместившись к Анри.
     — И ты молодец, что запер своих Карателей, — парировал Анри, даже глазом не моргнув. Может сейчас он и слаб, но как только приказ вступит в силу, он умрёт, но выполнит его. Будь ты тысячу раз проклята, Госпожа.
     — Анрри! — в голубых глазах полыхнула ярость, и Ричард попытался ударить брата, но его рука была ловко перехвачена.
     — Я не драться сюда пришёл, — устало проговорил брюнет, резким движением заламывая руки Ричи за спину. Тот не растерявшись, тут же растворился и ускользнул из захвата, появившись за спиной Анри.
     — Неужели своё время добровольно отдашь? Раз мешаешь забирать его у невинных, — в ухо зашипел блондин.
     — Ты же понимаешь, что это невозможно. Я — демон, порождение Смерти, как и ты — истинный слуга своего Создателя, — прищурил глаза Анри.
     — Я не слуга, — огрызнулся Ричард.
     — Ну да, ну да, ты всего лишь заложник Алчности. Но давай ближе к делу. Я не могу отдать своё время, точнее, вам не хватит силёнок его забрать, — самодовольно хмыкнул Анри, — Но я могу одолжить у Смерти парочку душ. Она не сразу заметит их исчезновение, а тебе должно хватить.
     — И как они мне помогут?
     — Тебе ведь время жизни нужно? — получив утвердительный кивок, продолжил: Каждая душа после смерти ожидает своего часа на перерождение, и это ожидание может длиться от мгновения до вечности, в зависимости от прегрешений совершенных при жизни, но… В момент смерти, у неё обновляется «счётчик» времени отведённого для жизни, ей остаётся только дождаться спуска. Это время ты и используешь.
     — Какие интересные знания, — удивлено заметил Ричард.
     — Скажем так, мне с начальством повезло чуть меньше чем тебе, и меня контролируют и наставляют чуть больше, чем тебя, — невесело хмыкнул брюнет, оборачиваясь к брату, — это кстати отсылка к твоим Карателям, — и ухмыльнулся, — Поправочка: не пойманным Карателям. Им лучше не показываться перед моими глазами. Я заключением в плен не ограничусь.
     — И что ты им сделаешь? — самодовольно заявил Ричи, — Ты сейчас слаб.
     — А ты позови и проверим, — глаза Анри сверкнули потусторонним светом, — Её приказ был чётким и ясным: «Стереть с лица Вселенной, выжечь из памяти всего Сущего». Мне даже интересно, как подействуют её слова на меня, — последние слова парень проговорил тихим голосом, неотрывно смотря брату в глаза.
     — Что же ты тогда меня не убиваешь? — Ричард выдохнул. Он даже не заметил, что практически не дышал, от чего по телу пробежались противные мурашки.
     — Не хочу, — пожал плечами Анри, отворачиваясь и отходя на несколько шагов к обрыву, — С тобой она разрешила разобраться на своё усмотрение. Ну, так что, заключим сделку?
     ***
     Ричард не мог поверить, что позволил им уйти. Точнее никак не мог понять, как проглядел появление дракона и мелкого Малфоя, восседающего на нём. Кто бы мог подумать: Малфой и всадник. Смех и только. Блондинистая принцесса раньше даже от собственной тени в темноте шугалась, стоило только издать какой-то звук рядом. А сейчас… Драко Малфой на драконе верхом примчался спасать женишка, которого ему же и навязали. Неужели влюбился с первого взгляда? С его воспитанием с него станется.
     Ричард улыбнулся. Было бы с кем, он точно бы поспорил, что как бы сердечко «блондинки» не билось ради братца, тот точно не разделял тех трепетных чувств. Анри не спешил сам вырываться, охотно общался со всеми Песочниками, и как бы не особо сопротивлялся приставаниям девчонок. Пару раз Ричарду даже показалось, что Анри приятно подобное внимание. Интересно, застань его в обнимку с красавицами влюблённый до безрассудства Драко, поубавилось бы его желание рисковать жизнью? Ведь иначе, как безумием его поступок и не назовёшь. По одному взгляду было ясно, что о Песочниках он ни сном ни духом. О совместной работе с драконом вообще лучше и не упоминать. Зелень зеленью. И все же…
     Ричард не хотел себе признаваться, но в тот момент, когда он увидел мёртвое тело брата, казалось, время остановилось. И когда тот неожиданно пришёл в себя, даже не пришлось изображать равнодушие, оцепенение, охватившее его тело, когда он заглянул в пустые глаза, показало больше нужного. Перед ним не человек. Анри был кем-то другим, чем-то другим. Даже его холодные слова Ричард, сам того не понимая, принял слишком близко к сердцу, тем самым позволив им уйти.
     И вот когда второго Карателя захватили в плен, он также поверил и в их серьёзность.
     — «Что делать?» — вопрос, вставший комом в горле, после неудачной попытки выйти за пределы острова Лонга. Азиат вернулся с пустыми руками, еле-еле передвигающий ногами. По его словам, авроры каким-то образом узнают о их перемещении и в точности могут определить их следующую цель.
     До достижения цели осталась такая малость, а тут такое фиаско со стороны братца. И каково же было удивление Ричарда, когда еле ощутимый оклик, он определил не иначе, как зов Анри. Понять его местонахождение не составило труда, и прежде, чем юный Каратель смог осознать свои действия, он уже стоял за спиной близнеца.
     — Анри? — имя вырвалось неосознанно, и когда брат повернулся к нему лицом, Ричи осознал, как же ему не хватало этого снисходительного взгляда в сочетании с нахальной ухмылкой. Был он пленником или нет, но всегда наглец был уверенным, что вреда ему не причинят и пользовался неожиданной симпатией младшего брата.
     Слова о помощи стали неожиданностью. Ричард и сам понять не мог, что в тот момент чувствовал. С одной стороны, его план вот вот осуществится, столько времени и сил было потрачено; с другой же, ЭТО в самом деле произойдёт, задуманное станет явью, он получит желаемое. Но этого ли он желает?
     — Ну, так что, заключим сделку?
     Ричард кивнул:
     — Давай. Какие будут твои условия?
     — Сделай Драко счастливым, — лёгкая улыбка тронула уголки губ Анри, и того, прежде чем ничего непонимающий Ричард успел спросить, накрыло густым туманом.
     Я призываю тьму к себе из недр земли, со дна морей, из зла древнейшего, что спит. Придав я душу тёмной ночи, своим я сердцем к ней взываю. Её неистовой мощью, души умерших к себе призываю.
     Слова, отдающиеся в ушах болезненными ударами, и мощь, заставляющая содрогаться тело. Ричард не смог удержаться на ногах, и когда прозвучали последние слова, он, стоя на коленях из последних сил держал голову, настолько давила сила. Удивительно, как Анри её удерживает.
     — Доставай свой артефакт, — голос Анри дрожал, но был твёрдым. Не сразу сообразив, что от него хотят, Ричарду пришлось приложить немало усилий, чтобы сбросить с себя влияние чужой магии, и призвать к себе артефакт. Песочные часы послушно отозвались на его зов, и вот парень ласково поглаживает волшебное стекло парящего перед ним артефакта. Мгновение, и туман, окутавший Анри, рванул в их сторону, следующее мгновение, и он стремится обратно. Ричард даже понять ничего не успел, как колба часов была наполнена до краев.
     — А теперь действуй! — голос, прозвучавший совсем рядом, заставил опомниться. Блондин поднял взгляд на брата, тот выглядел вполне нормально, разве что глаза сверкали чуть ярче, — Быстрее! — приказал Анри, и Ричард обернул часы, позволив первой песчинке упасть на дно. Ветер завертелся вокруг них, создавая воронку. Анри отступил, позволяя артефакту вдоволь разгуляться вокруг брата.
     Сейчас все случится.
     — Ричард! Артефакт… — выскочившая из ниоткуда Аки застыла в паре метров от воронки, внутри которой нахмурившийся Ричард повернул голову в сторону Анри.
     — Черт! — только и успел выругаться брюнет, прежде чем начал меняться буквально на глазах.

Часть 55, в которой прошлое

     — «Стереть с лица Вселенной, выжечь из памяти всего Сущего», — слова Смерти прокатились по телу, вызвав целую бурю неудержимой ярости. Все его нутро требовало подчиниться и исполнить волю Госпожи. Магия забурлила, мысли путались, на поверхность всплывали все более и более устрашающие заклинания, затмевая разум. Понимание неизбежного легло тяжёлым камнем на сердце Анри.
     — Чёрт! — последняя осмысленное слово вырвавшееся у Анри, когда тело двинулось к врагу, а пальцы начали плести заклинания, и прежде, чем он совсем уж сломался под чужой волей, его схватили за руки и резко потянули в сторону.
     Артефакт был активирован, воронка завертелась и исчезла, втягивая за собой в далёкое прошлое двух братьев.
     ***
     Дверь открылась, пропуская уставшего мужчину средних лет, в котором ничего не понимающий Анри с легкостью узнал своего крёстного Северуса Снейпа.
     — Ну, все, Сохатый, принимай сыновей, — пробормотал он, еле шевеля языком, и на заплетающихся ногах поплелся к дивану, плюхнувшись рядом с мужем. Анри невольно улыбнулся. Всегда весёлый и непоседливый шутник Сириус никак не вязался с этим спокойным и заботливым мужчиной, который бережно опустил голову любимого себе на плечо и убрал слипшиеся волосы со лба.
     — Чего ты лыбишься? — прозвучало рядом язвительное. Анри повернулся, и реальность происходящего разом навалилась на него. Ричард утянул его за собой, а ещё то проклятие, толкающее его на убийство, больше не давило на мозги и тело слушалось, — Ты в порядке? — неожиданно обеспокоено спросил блондин, помахав перед глазами Анри рукой.
     — Да, — моргнув ответил тот, и Ричард выдохнул.
     — Отлично, а то я уж испугался, как бы ты меня тут ненароком не грохнул. Казался ты тогда реально пугающим.
     — Видимо разница во времени сказывается, — задумчиво пробормотал Анри, и вновь вернулся к происходящему, как раз в тот момент, когда Джеймс скрылся за дверями, — Ты разве не должен был переместиться на несколько месяцев раньше? Убить-то ты меня убьёшь, но память та останется, — проговорил будничным тоном, как будто бы не свою смерть обсуждал, а очередную новость в скучной газете. Ричард удивлённо на него уставился.
     — Откуда?..
     — Птичка на хвосте принесла. Не отвлекайся, — и отвесил подзатыльник брату.
     — Должен был, но видимо в такую даль нас двоих Артефакт не осилил перенести, но это и не важно, память я всегда могу изменить. Ты это, главное не столкнись с кем-нибудь случайно. Нас не видно и не слышно, но мы как любой другой, существуем в этом времени и можем контактировать с живыми существами.
     — Ну тогда идём, — пожал тот плечами, и первый зашагал к дверям.
     — Ты тоже идёшь?
     — Ясное дело, — улыбнулся ярко и как бы будто шутя, — Хоть с родителями последний раз увижусь, — чуть тише добавил.
     — Второй близнец родился с ярко выраженным наследием, — слова Снейпа на мгновение отвлекли Ричарда от созерцания прямой и неожиданно ставшей такой далёкой спины брата. А ведь ещё совсем недавно, они болтали обо всём на свете. Ричи, не таясь, зная о неминуемом, рассказывал Анри обо всём, что таилось на сердце, и тот слушал. Не глотал каждое слово, как это делал отец, не одаривал холодным взглядом, как обычно вела себя мать, а искреннее и внимательно слушал. Не перебивал, не давал советов, просто позволял выговориться. А ещё рисовал. Очень много рисовал Ричарда.
     — «Какой же у меня братишка красавец», — всегда восхищался он тихо, — «Не будь ты ещё такой сволочью, точно бы стал моей любимой моделью». — шутя заканчивал, и тихо просил не двигаться. Такие моменты были особенно приятными для Ричи.
     Медленно шагая за Анри к двери, где они, такие маленькие и совсем ещё беззащитные, неожиданно осознал, что скучает по тому времени.
     — Я подозреваю, это результат того, что первенец подпитывал своей магией и мать, и брата, — последние слова сказанные другом Лили, молнией врезались в мысли Ричарда, отрезвляя. Голова неприятно запульсировала. Чушь. Он с детства был особенным, даром, что не первенец, и в этом виноват именно Анри.
     — Ты долго? — нетерпеливый голос у двери, и Ричард проскальзывает сквозь дверь вслед за Анри.
     ***
     Внутри их родители держали близнецов на руках, понять который из малышей был в заботливых руках отца, и который нежился у груди уставшей, но тем не менее счастливой матери, было сложно.
     — Они прекрасны, — ласково прошептал Джеймс с любовью смотря на жену, опустив взгляд на ребёнка, и чуть дольше задержав взгляд на мирно спящее в руках матери дитя, нахмурился. Осторожно опустив, младшего из близнецов в кроватку, ничего не говоря выскочил в коридор. Лили обеспокоенно проводившая его взглядом, встревоженная поведением мужа, заглянула в яркие зелёные глаза проснувшегося ребёнка.
     — Что же случилось? — и прижала малыша к себе. И именно этот момент выбрал второй близнец, чтобы проснуться. Отчаянно стараясь кричать погромче, ребёнок звал к себе. Усталая Лили поднялась с кровати, осторожно опустила старшего сына на кровать, и подошла к уже совсем заходившемуся от плача младшему сыну, — Ох, ну что же ты… Тише-тише, малыш, мама здесь, — прижимая к себе, женщина убаюкивала своё дитя.
     Тем временем, Ричард тихо подхихикивал себе в кулак. Да уж, характер у него был не ахти уже с первого дня рождения.
     — Капризный ребёнок, — прокомментировал поведение брата Анри, и осторожно подошёл к матери, со стороны заглядывая в сверкающие от слёз голубые глазки, — Ох, какие глазищи, с такими впору мир завоевывать, а не братоубийством заниматься, — не сразу сообразив, что собственно ляпнул, Анри запнулся и настороженно посмотрел на Ричарда.
     — Это ты меня сейчас так отговорить пытаешься?
     — Бог с тобой, надо оно мне, — отмахнулся от вопроса, как от назойливой мухи, мысленно выдыхая.
     — А ты тоже ничего так милашка, — наклонившись над маленьким Анри, улыбнулся блондин, — хотя глазки не такие выразительные, как сейчас.
     — В глазах отражается сила, и чем они ярче, тем сильнее дар. И только глава Рода может почувствовать силу наследника, ещё до её проявления, без каких-либо проверок, — немного невпопад заметил Анри, тоже подходя к себе маленькому.
     — Ты много знаешь, Анри.
     — Книги Смерти содержат не только одни лишь заклинания для пыток, — уголками губ улыбнулся брюнет.
     — Почему она не приказала убить и меня?
     — Она и приказала, но немного в иной форме. Она знает, как ты привязан к Карателем, и была уверена, что как только я разберусь с остальными, ты, наполненный жаждой мести, сам придёшь за мной.
     — И даже не предположила, что я могу победить? — ухмыльнулся Ричард.
     — Именно поэтому я держался в стороне от Песочников. Убив одного, я не смогу утихомирить ярость, в результате убью второго, и тогда уж совсем потеряю контроль, пока не отправлю к прародителю последнего. То бишь тебя. Смерть не видит другого решения.
     — А ты увидел, и решил пожертвовать собой, — неожиданно для себя Ричард понимает, что начинает злиться. Глупый Анри — умереть ради людей, которые этого не заслуживают, только сильнее уничтожают то, что им было так щедро даровано.
     — Ну так ведь Айси сказала, что тогда ты сможешь прожить обычную человеческую жизнь.
     — «Что?» — Ричард удивлённо повернулся к Анри, не веря собственным ушам. Он внимательно всматривался в лицо брата, пытаясь понять шутит он сейчас так, или действительно предлагает свою жизнь за мнимое счастье Ричарда. Но кроме добродушной улыбки на губах и мягкого света в глазах не заметил ни тени лишнего.
     — Ты… — запнулся не зная, что сказать. На лице Анри отразилась заинтересованность, и тот в немом вопросе, ожидая продолжение, наклонил голову в бок. Растерявшись, Ричард ляпнул первое, что пришло на ум, — убил её?
     — Айси? Нет, но после нашего разговора, Смерть видимо почувствовала что-то неладное, и вопреки моим желаниям приказала то, что приказала.
     — Ты ведь понимаешь, что я должен это сделать уже только по одной этой причине, и это не учитывая кучу других.
     — «Интересно каких?»
     — Конечно, — и отступил в сторону, чтобы случайно не помешать. Это правильное решение, — Ты главное исполни своё обещание. Драко он очень ранимый, не сделай ему больно. А ещё постарайся не забыть своих ребят. Айси очень боится, что ты даже не вспомнишь о них, и они так и пролежат вечность в своих заточениях, — тихо бормотал под нос Анри, уверенный, что Ричард его слышит.
     Наблюдая, как мама напевает колыбельную маленькому Ричи, мысленно прощался с тётей Петуньей и дядей Верноном, он был им бесконечно благодарен, что они не отвернулись от него, что любили так же, как и собственного сына, хоть Дадли и был не менее капризным ребёнком, чем Ричард. Он посылал мысленные поцелуи своим крёстным. И Северус, и Сириус всегда были его самой крепкой поддержкой, о какой только человек, мог мечтать. Всегда выслушают, всегда посоветуют, и всегда сами же рады рассказать о жизни и своих приключениях. Удивительно, что Ричард, оказался таким же любителем поболтать. Дядя Марволо всегда жаловался на его увлечённость картинами, как бы странно это не звучало, но именно его наставления помогали Анри не замкнуться в своих картинах и рисунках, и взглянуть трезво на окружающий мир.
     — «Анри, я когда-нибудь твой же собственный карандаш воткну тебе в глотку, а ты и не заметишь. Глупый мечтатель», — язвительные замечания Ричарда, на деле не более, чем просто способ привлечь внимание брата, но тем не менее, Анри всегда воспринимал их всерьёз, понимая, что в любой момент они могут стать правдой.
     Анри мысленно извинился перед отцом. Как бы сильно он его не ненавидел, но парень понимал, что в результате оказался последней надеждой главы древнего и могучего рода, который из-за мальчишеского упрямства мог закончить своё существование. Но сейчас, Ричард станет той надеждой, и воплотит мечты отца в реальность. Интересно будет ли влияние братца все так же сильным?
     И наконец Анри, был благодарен своей матери — он вовремя встретил Драко, который по стечению обстоятельств, стал его второй половинкой, и женихом, и чего уж душой кривить, к которому успел привязаться. Может не любил, но Анри Драко очень сильно нравился, и идея с женитьбой не казалась парню больше такой отвратительной, наоборот, была бы возможность сказать…
     Но возможности больше нет…
     Яркая вспышка, рывок, в глазах темнеет и Анри чувствует, как земля уходит из-под ног.

Эпилог

     В Малфой-меноре сегодня праздник. По всем помещениям разливалась приятная музыка. Счастливые эльфы сновали то там, то сям. Одни бегали из комнаты в комнату, контролируя изысканные украшения огромного здания, добавляя последние штрихи. Другие суетились вокруг богато накрытых столов, хаотично отгоняя шаловливых детишек уже прибывших гостех, так и норовящих что-то утащить из изобилия манящих запахом вкусностей, на что родители, стоящие кто-где, только посмеивались, и даже не думали в чём-то упрекнуть своих отпрысков: будущих лордов и леди. Сегодня праздник — пусть резвятся.
     Нарцисса, великолепная хозяйка этого гостеприимного дома, словно бабочка порхала в своём лиловом платье, радуя глаз и общество своим присутствием. При этом женщина не забывала контролировать весь процесс приготовления и, к тому же, успевала встречать вновь прибывших друзей.
     — Мама, ты не видела Ричарда? — недовольный Драко вбежал в зал, оглядываясь на гостей, каждому кивнув в знак приветствия, и под пристальные взгляды юных девиц, краснеющих только от одного мимолётного взгляда прекрасных серых глаз направился к матери.
     — Ох, дорогой, чего ты рано вышел? — забегала вокруг сына женщина.
     — Так ты видела его? Церемония вот вот начнётся, а его нигде нету, — нахмурился блондин.
     — Он, кажется, утром предупреждал, что задержится немного. Что-то про сюрприз говорил… — задумчиво бормотала Нарцисса, пытаясь вспомнить, — Но клятвенно обещал успеть во-время, — и заулыбалась. В этот момент камин издал звук, оповещающий о прибытии нового гостя, — Извини, дорогой, мне пора встречать гостей. А ты беги готовься, и не о чём не волнуйся, — и, подмигнув сыну, отвернулась, — Айси, Аки, девочки, как же я рада вас видеть. А где вы Ани с мальчиками потеряли?
     Только покачав головой на поведение матери, Драко развернулся и отправился на второй этаж, где готовилась чета Поттер.
     — Леди Поттер… — начал он с порога, но был прерван требовательным.
     — Милый, сколько раз повторять, никакая я не леди Поттер. Просто Лили, — женщина говорила, не отвлекаясь от завязывания галстука мужу, — с минуты на минуту мы станем одной семьёй, зачем на все эти формальности? — добавила мягко.
     — Лили, — покраснев до самых кончиков ушей, произнёс Драко.
     — Да? — наконец-то оторвавшись от тихо посмеивающегося Джеймса, Лили обратила все же своё внимание на юношу.
     — Я не могу найти Вашего наследника, — и укоризненный взгляд на уже откровенно ржущего старшего Поттера.
     — Ну-ну, милый, не стоит волноваться. К началу церемонии Ричард будет как штык. Обещаю. Джеймс, хватит уже, ты смущаешь мальчика, — Лили повернулась к мужу, потеряв всякий интерес к Драко, а тот и не вслушивался в нотации леди Поттер, развернулся на каблуках, и ушёл в свою комнату готовиться.
     В конце концов, сегодня такой важный для него день, и он должен быть лучше всех, затмить своей красотой всех и каждого, даже своего будущего супруга, чтобы тот не смел отвести взгляд и смотрел только на него. Сегодня его свадьба, судьбоносный день, когда они наконец-то станут единым целым. И пусть только попробует снова что-то вытворить, лично запретит месяц в их будущем доме появляться.
     — Привет, дружище, — в комнате ожидаемо свернувшись огромным калачиком возле не менее огромной кровати, мирно посапывал верный Снежок. При появлении Драко, дракон заинтересованно поднял голову, что-то рыкнув, мысленно посылая волну любви и поддержки. Благодарный Драко крепко обхватив голову защитника руками, прижался к мягкой шерстке, — Спасибо, только ты меня и понимаешь, — чмокнув дракона в мокрый нос, он отправился в ванную. Нужно приводить себя в надлежащий вид.
     ***
     Сегодня в Малфой-мэноре праздник. День, когда породнятся два великих рода, когда два любящих сердца станут одним целым. Что может быть прекраснее? Гости не прекращали прибывать, количество подарков будущим молодожёнам продолжало увеличиваться, а поздравления счастливым за своих отпрысков родителям лились со всех сторон.
     — Дамы и Господа, прошу за мной. Церемония вот-вот начнётся, — Нарцисса на правах хозяйки дома пригласила гостей следовать за ней во двор, где и будет проходить основная церемония. Шикарные убранства террасы заставляли тихо вздыхать женщин и громко присвистнуть в одобрении мужчин. Роскошный туннель из синих роз, освещённый тысячью светлячков, таил на своём конце прекрасный двор убранный наилучшим образом. Гостям предлагали кресла, расставленные в таком порядке, чтобы было не только удобно сидеть, но и все прекрасно слышать и видеть. Для молодожёнов же была красная дорожка, усыпанная лепестками тех же синих роз, в конце которой их ожидал у алтаря министр Магии, готовый узаконить магический брак.
     — Ну, где он? — обеспокоено спросил Драко, ведомый отцом к алтарю.
     — Стоит твой Ричард, не переживай, — ухмыльнулся Люциус. И как раз в тот момент, когда Драко посмотрел на алтарь, рядом с Джеймсом, с правой стороны, появился кое-как одетый Ричард. Конечно же в костюме с галстуком, в лакированных туфлях, но… Рубашка не заправлена, один шнурок не завязан, волосы торчат в разные стороны и, главное, лыба во всю харю. Цокнув языком, блондин недовольно наблюдал, как Лили пытается быстренько привести неряху в порядок.
     — Чёрт с ним. Появился и ладно. Не хочу, чтобы какие-то там Ричарды хоть как-то омрачили мой праздник.
     — И всё же ты успел к нему привязаться.
     — Да, он же ребёнок в теле взрослого.
     — И вы в этом очень похожи. И не спорь.
     — Да, я и не думал, — пробубнил Драко и перевёл взгляд на другого человека, расплываясь в самой счастливой на свете улыбке. В один миг мир прекратил существовать, все прекратило быть важным. Для Драко был лишь он один. Его он любил, и он был его истинным.
     Его Анри.
     Такой прекрасный, такой величественный.
     — Береги его, сынок, — слова отца заставили опомниться. Люциус вложил руку Драко в протянутую ладонь Анри и отвернулся. А Драко, заметив тоненькую слезинку, скатившуюся по щеке всегда строгого и холодного лорда ехидно подумал, что отец совсем расчувствовался, словно не сына женит, а дочь замуж выдаёт.
     — Ты прекрасен, — голос Анри был мягким и ласковым, и Драко, не удержавшись, крепко поцеловал пока ещё жениха.
     — Я так счастлив, Анри, — заявил он смеющемуся парню.
     — Ну-ну, хватит. Все же смотрят.
     — Ну и пусть завидуют, — самодовольно заявил тот, но все же отстранился, когда министр как бы прокашлялся, привлекая внимание.
     — Могу я начать?
     — Конечно.
     — И так…
     Пока министр читал свою речь о любви Анри неохотно вспомнил события минувших дней.
     Потеряв сознание, Анри не ожидал проснуться в своей старой комнатке на острове Ричарда. Однако в этот раз пленником он не был, точнее, на острове не было никого, кто бы мог держать его в плену. Неожиданная затерявшаяся в мысль, что Ричард мог убить не того, заставила подорваться и резко переместиться к воротам аврората. Не придав значения отсутствию преграды на острове, Анри метнулся к зданию. Быстро найдя нужный кабинет, юноша потребовал у отца сказать, что Ричард существует. Ничего не понявший Джеймс только покрутил пальцем у виска и сообщил, что Ричард под арестом. На вопрос, что да как, тот поведал о неожиданном появлении Ричарда перед воротами аврората пару дней назад и последующее прибытие остальных Карателей. Не утаив ничего, преступники сдались на милость Джеймса. Твердо смотря перед собой, ребята протянули руки, позволив заковать себя в наручники и при этом не проронив ни слова, и только Ричард, твердо глядя отцу прямо в глаза, попросил этим ограничиться. Дал обещание, что они никуда не сбегут и все расскажут. Джеймс же удивленно смотрел вслед удаляющемуся сыну, больше не чувствуя давления вынужденной любви. Все Каратели были пойманы.
     Облегченно вздохнув, Анри попросил у отца неделю. Эту неделю Песочников никто не допрашивал, никто ни о чём не спрашивал. Сын предупредил, что он — Посланник смерти, и именно ему вершить судьбу Карателей. А сам отправился в мир Вечных снов.
     — Я ждала тебя.
     — Кто бы сомневался.
     — Как же ты посмел появиться передо мной, не выполнив приказ.
     — Ты же посмела приказать мне убить.
     — Я смею…
     — Не смеешь, ты обещала, — Смерть сощурила чёрные очи.
     — Перечить мне вздумал?! Я Смерть, Анри, а ты мой демон.
     — Убери приказ, пожалуйста.
     — Ты готов взять на себя ответственность за их действия?
     — Готов.
     — Какой упрямый. Ладно, твоя взяла. Знания у тебя есть, посему я даю тебе волю вершить судьбу Песочников, и храни тебя Отец, если хоть одна душа по их вине спустится сюда раньше времени.
     Вернувшись, Анри первым делом решил поговорить с братом, что же он на этот раз задумал.
     — Почему ты не убил меня.
     — Решил мир захватить, как ты и советовал. А раз это твоя идея, то почему бы и тебя не уболтать присоединиться? Только представь: два бессмертных близнеца вечность на троне этого давно утонувшего в пороках мира.
     — Не знаю, что там насчёт мира, но ты точно умом тронулся. А теперь серьёзно, что ты задумал?
     — Я устал, Анри, гоняться за призрачным счастьем, ну, и просто не смог. Ты мой единственный брат, хоть и старший, но все же единственный. И как бы не было странно, но мысль, что мой брат — Посланник смерти, сильнейший из сильнейших, греет душу и заставляет гордиться. Прикинь! Давай вернёмся к нашим беседам, а? Мне их не хватает, даже больше, чем родительской любви.
     — Капризный ребёнок, — беззлобно улыбнулся Анри.
     — Какой есть. Отпустишь? — и Ричард, умильно хлопая неожиданно длинными ресницами, протягивает наручники, в которых была заключена частичка души дракона. Идеальное оружие против силы Песочников. Щелчок пальцев и цепи со звоном падают на пол, оставляя после себя тоненький ободок из серебра, — А это что? Подарок? — и бровями так игриво подвигал, что Анри не выдержал и прыснул в кулак.
     — Гарантия. Всех ваших сил мне не удержать, но часть запечатать я могу. Лет на сто должно хватить, а там, может, и придумаем, как избавить тебя от этой заразы.
     — А раньше так сделать не мог?
     — А ты раньше хотел этого?
     В тот день все семеро Карателей обзавелись тоненькими браслетами, и были отпущены на волю. Конечно Джеймс на пару с Люциусом немного покривились, но всё же решили что не им простым смертным лезть туда, где все решают Боги. Да и к тому же такой аргумент, как возвращение Анри в род Поттеров, если наследником официально снова станет Ричард, сыграло не последнюю роль. А Ричард…
     Ричард плевать хотел на отца. Даже к встрече с плачущей матерью отнёсся равнодушно, только кивнул и вернулся за спину Анри. Там оказалось намного спокойнее и теплее. На что Анри только хихикнул и, назвав брата, как и обычно, ребёнком, в шутку спросил, куда же делись его всесилие и злоба, на что получил браслетом прямо в нос. А после ещё и издевательское «Мы в ответе за тех, кого приручил. Так что не жалуйся, братик». Жаловаться было на что: Ричард не отлипал от него ни на секунду, везде следовал за ним, даже, когда Анри пошёл объясняться с Драко сидел и, тихо бубня себе под нос, комментировал каждое слово, чем невероятно бесил Малфоя. Но зато после того, как Ричи по секрету поведал, как братец хвастался картинами Драко и тем какой же у него распрекрасный жених, неожиданно проникся симпатией к этому ребёнку, и даже сдружился с ним.
     Для всех поведение Ричарда стало настоящей пыткой. Никто никогда не знал, чего от него ожидать. Прикрываясь спиной старшего брата, тот творил всё, что заблагорассудится, однажды даже обоим Малфоям волосы в розовый перекрасил. Маггловской краской. Как он умудрился провернуть этот фокус, никто не знает, учитывая осторожность по отношению к нему всех окружающих, но, тем не менее, факт на лицо. Малфои неделю гуляли с шикарнейшей шевелюрой, пока краска просто не смылась не без помощи магии.
     Отец однажды проснулся в теле известной модели. Где Ричард достал волос и как умудрился продлить действие оборотного, наверное, один Анри только и знал. Он был единственным, кто не страдал от шуточек младшего и, кстати, всячески покрывал его шалости, на все претензии отвечая:
     — «Ну, вы же сами виноваты, что детство ребёнку загубили, вот он сейчас и наверстывает», — против такого аргумента никто и слова сказать не смел, хотя Малфои все равно, недоумевали, а им то за что такое наказание. На что Ричард всегда заявлял, конечно, неизменно из-за спины Анри, что он сейчас уязвим, вон как браслет опасно блестит:
     — «А вы у меня Анри отобрать пытаетесь».
     — «Ну, точно — ребёнок», — общая мысль пострадавших от шуток. И только Анри знал ту другую, серьёзную, сторону Ричарда, которая больше всего беспокоилась именно за своего единственного брата. С остальными он был бесстрашным шутником, впавшим в детство. Это был единственный способ втереться в доверие, поубавить бдительность.
     С другой же стороны, он всерьёз занялся исправлением своей главной ошибки.
     Остальных Песочников он попытался пристроить так, чтобы удобно было всем, и никто не остался обиженным. Альду предложили присоединиться к Марволо в Штатах. Тот, оказывается, сильно привык, что под рукой всегда находится умный помощник, а Ремус захотел вернуться. Предложение было принято воодушевлённым согласием, после чего Мексиканец отправился на родную землю в Америку навстречу знаниям.
     Лонга передали на попечение Снейпу. Азиат оказался весьма искусным не только в исследованиях, касающихся Песочников, но и отличным зельеваром. Хотя и заниматься исследованиями ему никто не запретил, наоборот, рвение Лонга побольше разузнать о себе подобных поощрялась и активно спонсировалось, как Поттерами, так ещё парочка семей решила поучаствовать в эксперименте. Побыть подопытным кроликом вызвался Икпеба. Как он выразился, в Африке ему все равно делать нефиг, а тут до сих пор весело. Айси сразу запахали в аврорат. Оказывается, Джеймс проникся к улыбчивой женщине симпатией и взял её под своё крыло в кресло секретаря. Девушек Аки и Ани припахала Нарцисса. Ей, видите ли, не хватает персонала в ресторанчике, который она недавно открыла во Франции, надеясь со временем создать целую сеть. А девочки симпатичные, и за кассу встанут, и гостей встречать смогут, и людей обслуживать, а если захотят и смогут, так и на кухню впустят.
     Один Ричард без работы оставался, но недолго. Неделю, последнюю неделю на ближайшие сотню лет, Ричарду позволили почувствовать свою силу в полной мере. Этого достаточно, чтобы извиниться.
     Анри подставлять он не хотел, а для этого надо что? Создать миру новость.
     Сенсация, разлетевшаяся по миру с силой урагана, была ошеломляющей. Вновь помолодевшие дети. И даже больше. Дети не только вернули свой прежний возраст, во всех банках во всех уголках мира на имя каждой жертвы был открыт внушительный банковский счёт, словно похитители Времени, как их прозвала пресса, извинялись за причинённые неудобства.
     И после сам же протянул руку за украшением. Анри, конечно, посмотрел на него сначала недоверчиво, мол серьёзно? На что получил не менее красноречивый взгляд «А ты за мной ещё побегать хочешь?»
     — Пора тебе готовиться к женитьбе, братец. А то убежит Малфой — будешь уже за ним бегать.
     — Не успеет, поймаю раньше.
     ***
     — Согласен, — громкий ответ рядом заставил Анри вынырнуть из воспоминаний.
     — Гарри Джеймс Поттер из рода Поттер, — как же он давно не слышал этого имени, — согласны ли Вы взять в мужья Драко Люциуса Малфоя из древнего рода Малфой? Любить его и в радости и в горе, быть рядом, в богатстве и бедности, не оставить одного в здравии и болезни, пока смерть не разлучит вас?
     — Согласен, — без заминки ответил Анри, мысленно посылая бессовестно подслушивающей Смерти, что даже после смерти, она не сможет их разлучить. На что та ответила, что в отличии от него Драко смертен.
     — Можете поцеловать друг друга, — и прежде, чем Анри среагировал, мягкие губы уже с упоением целовали его. Улыбнувшись в губы Драко, он прижал хрупкое тело, отвечая на поцелуй.
     — Фиг тебе, а не мой Драко, — тихо прошептал Анри, разрывая поцелуй. Драко хотел спросить о чём он, но был грубо прерван прыгнувшим на спину брату Ричардом.
     — Ну, можно я вручу подарок? Совсем забегался.
     — Бедняжка, — прорычал Анри, скидывая с себя наглеца.
     — Ну, так можно? Можно? Можно? — запрыгал вокруг молодожёнов Ричард.
     — Давай уже свой подарок, — зашипел на него Драко.
     — Хе-хе, держи, — и протянул маленькую коробочку. Драко тут же принялся её трясти, — Не тряси, убьешь же, — резко схватившись за руки блондина. Драко заинтересовался и осторожно открыл коробочку.
     — Котёнок? — умилился Драко, когда на него уставились недовольные зелёные глазки. Малыш с густой шерсткой песочного цвета тут же оказался в руках Драко.
     Анри удивленно переводил взгляд с котёнка, на спине которого, словно татуировка, было еле заметное пятно в форме песочных часов.
     — Это?..
     — Да. Артефакт принял форму котёнка. И будет таким, пока не появится новый хозяин, если он появится, а пока что пусть он побудет у вас.
     — Ой, что это? — Драко играя с пушистиком, неожиданно сорвал подвеску и обнаружил ключ.
     — Мой остров, теперь он ваш ребята.
     — Зачем? -удивился Анри, помня, что это был последний подарок отца, и единственное место, где Ричард мог уединиться.
     — Мне он больше не нужен, я решил всерьёз заняться делами семьи, а твой Драко вечно жалуется, что я вам не даю побыть наедине. Вот. Теперь туда вход разрешён лишь вам двоим и вашим будущим детям. Наслаждайтесь.
     — Спасибо, — Драко крепко обнял парня, от всего сердца благодаря. Анри же жест брата понял по другому. Сейчас Ричард отдал в его руки последнее, что его связывало с прошлым. Как будто бы говорил, что вот оно последнее напоминание, храни его и не позволяй вспоминать мне, не дай сорваться и вернуться.
     ***
     — Не могу поверить, что ты убрала приказ.
     — Как и я, что ты простила ему долг.
     — Не простила.
     — Чего? А чего ж он до сих пор счастливый ходит.
     — Представляешь, пообещал, что их детишки не понесут и капельки демонической крови, достаточно было только в Драко в полной мере разбудить эльфийскую кровь. А ещё пообещал не одну тройку ребятишек, жить то им долгую жизнь.
     — Ты Драко бессмертие даровала?
     — Неет, просто человеческую кровь выжгла, а оно само как-то.
     — Вот же ж хитрец, обставил, как малолетку.
     — Ты о чём?
     — Ни о чём, просто подумала, это самые худшие близнецы в мире!

Примечание к части

     Ура, ура, наконец-то конец. Берём шампанское, будем праздновать. Ох, как неудобно, ещё вчера думала, сколько всего напишу в послесловии, а сейчас как будто все слова из головы вылетели. Но всё же главное скажу. Я получила огромное удовольствие дописывая эту работу, и пусть изначально она не принадлежит мне, я не жалею потраченного времени. Надеюсь, всем вам Художник и Дракон тоже понравилась, и потраченное время было только в удовольствие. Не скажу, что планировала столько глав - даже сама в шоке - это же целых 55 глав + Пролог и Эпилог. Ужас. Изначально, когда-то давно, планировалось только 25 глав, и я думала, что вот напишу пять глав, и все - конец. А как уже подобралась к главе 40, вообще решила, что до бесконечности писать буду, и всё же конец подкрался незаметно даже для меня. Я всем очень благодарна, особенно тем читателям, которые с нетерпением ждали продолжения, отдельная благодарность редким критикам, которые обращали моё внимание на ту или иную ошибку. С другой же стороны, дорогие читатели, если у вас есть что сказать, у вас есть два дня, после я закрою отзывы. Я придерживаюсь политики, что если работа закончена, значит автор должeн поставить точку, и больше не вмешиваться в сюжет, это может понести ещё больше ошибок и непоняток. Всем спасибо, ваша Лена=)
>
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"