На горизонте клубились тёмные лиловые тучи. Пахло дождём и иссушенной травой. Порывистый ветер ворвался в кабину, поднял с пола бурую пыль, поиграл висевшим на зеркале брелком.
- Жу-у-утко! - протянул Костян. - Скоро придёт сюда.
Некрасов кивнул, смахнул со лба пот и потянулся за флягой.
- Будёшь? - спросил он. - Терпеть не могу такую погоду. Душу вынимает.
Вода была тёплой, с привкусом металла.
- Скоро поворот на грунтовку, - проговорил Костян, - Не пропустить бы!
- Смотри у меня! - Некрасов завинтил колпачок, откинулся на подголовник. - Опаздываем. На берегу уже ждёт паром.
Высокие волны медленно разбегались под натиском корабля, над головой тревожно носились чайки. Некрасов свесился с фальшборта, вгляделся в тёмную синеву. Бездна щекотала нервы, неприятно будоражила воображение. Постояв немного, он отошёл к надстройкам и уселся на канатную бухту.
Посреди огромной палубы, одиноко стоял армейский грузовик. Сержант Скрябин и новобранец, беззаботно болтались на другой стороне палубы. Костян дремал в кабине, на водительском месте.
- "Какого чёрта мы там забыли? - подумал Некрасов. - Даже паром пригнали. Не поскупились".
Остров находился в пяти километрах от берега и ничего кроме маяка и разрушенных немецких укреплений на нём не было. Каменистый неприветливый клочок суши. В хорошую погоду его можно было разглядеть невооружённым взглядом.
С мостика спустился лейтенант. Остановился рядом и кивком, показал на каменистую глыбу впереди. Дождевая мгла окутала остров, заслонила серую башню маяка.
- На наших картах он значится как "Пограничный", - заметил он. - А немцы называли "Gespenst" - "Призрак".
Некрасов пожал плечами, улыбаясь, посмотрел на молодого офицера.
- Мне нравится больше "Пограничный". Звучит более приветливо.
- Всё не так просто, - отозвался лейтенант. - У этого островка дурная слава. То ли маяк поставили неудачно, то ли особенности рельефа такие. Вплоть до двадцатого века на этих скалах постоянно разбивались корабли. Потом маяк закрыли и корабли разбиваться перестали.
Офицер задумчиво почесал подбородок.
- Странная история, - добавил он. - После войны здесь была военная часть. Но через два года её перенесли на побережье. Люди постоянно слышали какой-то шум, жаловались на нервные расстройства. Даже приезжали спецы из центра. Правда ничего подозрительного не нашли, но после их визита воинскую часть законсервировали.
На малом ходу грузовик скатился на камни, проехал метров двадцать и остановился на бетоне старого плаца. Тёмный позеленевший у основания маяк, жуткой глыбой возвышался над морем. Железные двери валялись у входа, в разбитые стёкла одинокого окна врывался ветер.
Некрасов скептически осмотрелся, вяло пнул ржавую немецкую каску. Запрыгнув на подножку грузовика, постучал по стеклу и когда Костян его опустил, несколько раз нажал на клаксон.
- По острову не разбредаться! - приказал он. - Поднимусь на пригорок, посмотрю, где люди.
Вскарабкавшись на каменную насыпь, он увидел чашеобразную низину, в которой уже организовали полевой лагерь. Человек десять ковырялись в отвалах, ещё двое просто наблюдали. У северного края работал экскаватор, бульдозер сгребал в кучу щебень.
- Занятно! - прошептал Некрасов. - Технику перебросили и народу пригнали.
Постояв на пригорке, он спустился вниз и направился к палаткам. Рядом с каждой стоял электрогенератор и пластиковая ёмкость с водой.
- Кто-нибудь есть!? - позвал он.
Выбрал палатку наугад, отбросив полог, заглянул внутрь. Посередине стояла морозильная установка, несколько баллонов с азотом и прозрачный короб.
- Эй! - Его схватили за плечо, потянули из палатки. - Вам сюда нельзя!
- Я и не думал. Просто искал с кем поговорить, - смутился Некрасов.
Перед ним стоял парень лет тридцати. Комбинезон, пристёгнутый к каске фонарь, и газовый детектор в руке.
- У меня приказ разминировать маяк! - произнёс Некрасов. - Вы не слышали, как я вам сигналил?
- Нет, - пожал плечами парень. - Я Акимов, сотрудник спецлаборатории.
Он протянул руку для рукопожатия и улыбнулся.
- Мы здесь неделю. Всё шло замечательно, пока не появилась информация о минах.
- Откуда эта информация? - Некрасов перешагнул через электрический кабель, покосился на разбросанные электроды. - Сам сказал, что маяк разминировали после войны.
Акимов приложил палец к губам и сделал знак остановиться.
Секунду они смотрели друг другу в глаза. Потом она сухо кивнула и подошла ближе. Женщина средних лет, с приятным ухоженным лицом: она была типичным представителем касты учёных. Тонкие губы выдавали волевой неуживчивый характер.
- "Ясно", - подумал Некрасов. - "С такой не поспоришь".
- Мне сказали, вы хорошо разбираетесь в схемах, - заметила она. - Если так, то вы нам здорово облегчите задачу.
- Начальство не жалуется, - усмехнулся Некрасов. - По-крайней мере проколов не было. Хотите посмотреть послужной список...
- Не продолжайте. Всё понятно и без слов, - она оглянулась, кому-то махнула рукой. - Здесь слишком шумно, а у нас серьёзный разговор.
Они отошли к палаткам и остановились перед самой большой.
- Александра Мейер, - представилась она. - Исследовательская лаборатория микробиологии.
- Майор Некрасов.
Экскаватор с грохотом вывернул бетонную глыбу и опрокинул рядом с бульдозером. На некоторое время технику заглушили, стало тихо.
- Сразу хочу предупредить - мы не занимаемся археологическими раскопками, у нас другая специализация, - произнесла Мейер. - Во все тонкости посвящать не стану.
Женщина замолчала, задумчиво огляделась по сторонам.
- Во время войны, немцы создали три лаборатории под кодовым названием "Gespenst", две находились в Центральной Германии, одна в Восточной Пруссии. Достоверно неизвестно чем, они занимались, но незадолго до окончания войны, их ликвидировали. Cделали это быстро: документы сожгли, причастные к исследованиям люди, поменяли имена и скрылись. Сведения о лабораториях удалось найти только в семидесятые. До падения стены, в "Штази" хранили молчание. Потом о "Призраках" узнали в ЦРУ. Но первое время немцы занимались данной проблемой сами, потом подключились американцы. В первую лабораторию проникнуть не удалось, нацисты её взорвали. Вторую нашли год назад. Тогда же нам предложили сотрудничать. Оказалось, что третья здесь, на острове.
Мейер отбросила полог палатки и поманила за собой.
- Войдём, я покажу документы.
Здесь стояли столы и удобные походные стулья. Некрасов уселся на один из них, осмотрелся по сторонам.
- Вот! - Мейер положила перед ним стопку пожелтевших документов. - Карта острова и схемы помещений.
Некрасов развернул схему, прочитал несколько сносок.
- Здесь на немецком! - заметил он.
- Потому вас и выбрали, - женщина включила свет. - Мне сказали, у вас всё в порядке с иностранными языками. Верно?
- Времени у вас немного, - отрезала Мейер. - Рабочие разбирают завалы. На всё - час. Справитесь?
Перед входом в бункер образовался котлован. Уже были видны разрушенные ступени, приземистый бетонный свод и поржавевшие бронированные двери. Шёл дождь, и вода ручейками сбегала в яму.
Мейер приблизилась к дверям и, включив фонарь, направила на толстый шов посередине.
- Варили так, словно не собирались возвращаться, - заметила она. - По всему контуру прошлись.
От дверей тянуло запахом ржавчины и горелой резины. На проволоке всё ещё висела свинцовая пломба, на железной обшивке белел имперский орёл со свастикой.
- Когда откроем бункер, вы войдёте туда первыми! - бросила Мейер. - Выберите помощника и отправляйтесь к Акимову. Он выдаст защитные костюмы.
В костюме химзащиты, Некрасов никогда не работал. Никакой брони от осколков, только прорезиненная ткань. Он ещё раз посмотрел на схему, мысленно повторил расположение ключевых точек.
- Идёшь по моим следам, - проговорил Некрасов. Соблюдай дистанцию, если потребуется помощь, подам знак.
Сержант Скрябин кивнул и с интересом посмотрел на защитный шлем со встроенной камерой и фонарём.
Непроглядная тьма, сизая дымка у входа. Некрасов надел маску, и с сомнением уставился на чемоданчик сапёра.
- Постарайтесь не трогать руками объективы камер! - воскликнула Мейер. - И ещё! Не рискуйте понапрасну.
Некрасов вяло кивнул и жестом поманил за собой Скрябина. Осторожно ступая, он перешагнул через железный порог и увидел бетонную лестницу, уходящую вниз, метров на десять.
- Хреново! - проговорил он. - Темень хоть глаз выколи.
Он включил фонарь, прикреплённый к шлему, и осмотрелся. У входа лежала бетонная глыба и проржавевшая железная балка.
- Пошли! - позвал он. - Пока ничего страшного.
Под ногами захрустела бетонная крошка, заскрежетали металлические стружки и песок. От напряжения защекотало под ложечкой, и Некрасов судорожно сглотнул. В этом заброшенном бункере, задавленные цивилизацией страхи пробудились в его сознании с невообразимой силой. На лбу выступил пот, и захотелось сбежать.
- В одиночку бы сюда не полез, - бросил Скрябин. - Сдох бы от страха.
В динамиках связи зашуршала статика, и Некрасов услышал искажённый до неузнаваемости голос Акимова.
- На нижнем уровне сделайте панорамный обзор, - приказал он. - Я хочу увидеть всё своими глазами.
На последней ступеньке валялись гильзы и рваные бинты. Бетон был в багровых потёках, кое-где виднелись засохшие сгустки.
- Кровь, - прошептал Некрасов. - Вероятно, кто-то пытался сделать перевязку.
- Не прикасайтесь! - предупредила Мейер. - Все предметы должны оставаться на своих местах.
- А если мне потребуется что-то сдвинуть? - спросил Некрасов. - Я понятия не имею, как здесь всё устроено.
- Только при необходимости, - нетерпеливо фыркнула Мейер. - И не задерживайтесь подолгу на одном месте. Мне нужно, чтобы через полчаса в бункер спустились сотрудники лаборатории.
Некрасов перешагнул через бинты, и нерешительно наклонился над кровавым пятном.
- Это что, зубы? - спросил Скрябин.
- Человеческие, - Некрасов подобрал кусок арматуры и легонько пошевелил обломки резцов. - Не повезло. Кому-то вышибли весь ряд.
Он отбросил железку в сторону и сняв с пояса фонарь направил его луч на бронированную дверь. Она была приоткрыта. Свет выхватил мешок с песком, обломки мебели, несколько пустых ящиков.
- И зачем она по-твоему? - Некрасов посветил фонарём во все стороны, перешагнул через кровавое пятно и приблизился к двери. - Кому нужна баррикада в бункере?
Он посмотрел себе под ноги и заметил тёмные продольные потёки. Словно тащили что-то громоздкое и широкое. След тянулся до самой двери, где потёки размытыми линиями, переползали на стены и железную дверь.
Некрасов выставил фонарь и заглянул в проход. Огромный зал, заставленный каким-то оборудованием, разрушенная стена из стеллажей и горы тряпья. Всё это было покрыто тонким слоем желтоватой пыли. Луч света выхватил МП, несколько гранат и... руку. Бледную, со странными крапинками, которые оспинами покрывали матовую поверхность кожи.
- "Как живая"! - подумал Некрасов.
- Что там? - шёпотом спросил Скрябин. - Что-нибудь есть?
Некрасов многозначительно кивнул на дверь, попытался выжать улыбку.
- Оставайся здесь. Потребуешься, позову.
Он навалился плечом на дверь и отодвинул её так, чтобы в проём можно было пролезть. Перешагнул через мешок с песком, осмотрелся по сторонам и только после этого направил фонарь на руку.
На полу лежал человек в форме. Судя по знакам отличия, лейтенант. На лбу пулевое ранение, глаза закрыты, рот перекошен судорогой. В правой руке "Люгер".
- Трудно поверить, что он пролежал здесь больше шестидесяти лет, - прошептал Некрасов. - Как будто пустил себе пулю пять минут назад.
- Покажите нам его голову, - послышался в динамиках, голос Мейер.
Некрасов с трудом подавил нарастающий страх и несколько секунд приноравливался, пока Мейер не приказала остановиться.
- Направьте на него фонарь.
Луч высветил воротник, шею. В глаза тут же бросилась глубокая рваная рана, сгусток чёрной крови и потемневшая вокруг кожа. Он заметил следы зубов и вздрогнул.
- Только без эмоций, - выдавила Мейер. - Причин может быть множество.
- Лучше объясните, что это за бункер, - проговорил Некрасов. - От этого места у меня мурашки по коже.
От напряжения ломило в глазах, стекающий по лицу пот неприятно щекотал скулы.
Повсюду трупы. Десятки, может сотни умерших давным-давно людей, лежали в странных нелепых позах. Это их он вначале принял за кучи тряпья. Открытие потрясло, и Некрасов почувствовал, как теряет самообладание. Он медленно повернулся, посмотрел на подчинённого.
- Почему они не разложились? - спросил Скрябин.
- Не знаю? - Некрасов протянул руку, забрал чемодан с инструментами. - Отойди к стене и не шевелись.
Он положил фонарь на пол, раскрыл чемоданчик, достал кусачки и отвёртку.
- По схеме здесь должен быть центральный щит, - проговорил он. - Электроснабжение отсутствует, аккумуляторы давно потеряли ёмкость. Значит, остаётся химический детонатор и мины-ловушки.
Он сделал несколько шагов, остановился перед люком в полу. В железной крышке он заметил отверстие для ключа и, наклонившись, осмотрел нетронутые пломбы.
- Пломбы на месте, значит, детонатор так и не был приведён в боевую готовность, - проговорил он. - Хотя это ни о чём не говорит.
Он опустился на колени и выкрутил четыре винта, которыми крышка крепилась к раме. Покрытый окислами и грязью, механизм оказался разбитым.
- Похоже, мины обезвредили без меня, - процедил он. - Вы слышите?
- Убедитесь, что в комнате больше ничего не представляет опасность, - произнесла Мейер. - Мои люди готовы спуститься.
Некрасов встал на ноги, взял в руки фонарь и вышел на середину зала. Что-то было не так. Слышалось лёгкое потрескивание, странный едва различимый шорох, который сначала, он принял за шелест ветра. Он посмотрел на груду тел и заметил, что кожа мертвецов высыхает и морщится. На глазах, она почернела и, натянувшись, стала с хрустом крошиться. Ткань мундиров покрылась плесенью и под собственной тяжестью развалилась на куски. Даже оружие, которое ещё минуту назад сверкало сталью, затянуло патиной коррозии.
- Вы это видите? - спросил Некрасов. - Похоже, что-то пошло не по плану. Верно?
Мейер промолчала, но Некрасов услышал её прерывистое дыхание.
Время брало своё, и трупы, которые давным-давно должные были сгнить, наконец превратились в прах.
Он повернул голову, посмотрел на Скрябина. Парню было не по себе.