Секунду они смотрели друг другу в глаза. Потом она сухо кивнула и подошла ближе. Женщина средних лет, с приятным ухоженным лицом: она была типичным представителем касты учёных. Тонкие губы выдавали волевой неуживчивый характер.
- "Ясно, - подумал Некрасов. - С такой не поспоришь".
- Мне сказали, вы хорошо разбираетесь в схемах, - заметила она. - Если так, то вы нам здорово облегчите задачу.
- Начальство не жалуется, - усмехнулся Некрасов. - По-крайней мере проколов не было. Хотите посмотреть послужной список...
- Не продолжайте. Всё понятно и без слов, - она оглянулась, кому-то махнула рукой. - Здесь слишком шумно, а у нас серьёзный разговор.
Они отошли к палаткам и остановились перед самой большой.
- Александра Мейер, - представилась она. - Исследовательская лаборатория микробиологии.
- Майор Некрасов.
Экскаватор с грохотом вывернул бетонную глыбу и опрокинул рядом с бульдозером. На некоторое время технику заглушили, стало тихо.
- Сразу хочу предупредить - мы не занимаемся археологическими раскопками, у нас другая специализация, - произнесла Мейер. - Во все тонкости посвящать не стану.
Женщина замолчала, задумчиво огляделась по сторонам.
- Во время войны, немцы создали три лаборатории под кодовым названием "Gespenst", две находились в Центральной Германии, одна в Восточной Пруссии. Достоверно неизвестно чем, они занимались, но незадолго до окончания войны, их ликвидировали. Cделали это быстро: документы сожгли, причастные к исследованиям люди, поменяли имена и скрылись. Сведения о лабораториях удалось найти только в семидесятые. До падения стены, в "Штази" хранили молчание. Потом о "Призраках" узнали в ЦРУ. Но первое время немцы занимались данной проблемой сами, потом подключились американцы. В первую лабораторию проникнуть не удалось, нацисты её взорвали. Вторую нашли год назад. Тогда же нам предложили сотрудничать. Оказалось, что третья здесь, на острове.
Мейер отбросила полог палатки и поманила за собой.
- Войдём, я покажу документы.
Здесь стояли столы и удобные походные стулья. Некрасов уселся на один из них, осмотрелся по сторонам.
- Вот! - Мейер положила перед ним стопку пожелтевших документов. - Карта острова и схемы помещений.
Некрасов развернул схему, прочитал несколько сносок.
- Здесь на немецком! - заметил он.
- Потому вас и выбрали, - женщина включила свет. - Мне сказали, у вас всё в порядке с иностранными языками. Верно?
- Времени у вас немного, - отрезала Мейер. - Рабочие разбирают завалы. На всё - час. Справитесь?
Перед входом в бункер образовался котлован. Уже были видны разрушенные ступени, приземистый бетонный свод и поржавевшие бронированные двери. Шёл дождь, и вода ручейками сбегала в яму.
Мейер приблизилась к дверям и, включив фонарь, направила на толстый шов посередине.
- Варили так, словно не собирались возвращаться, - заметила она. - По всему контуру прошлись.
От дверей тянуло запахом ржавчины и горелой резины. На проволоке всё ещё висела свинцовая пломба, на железной обшивке белел имперский орёл со свастикой.
- Когда откроем бункер, вы войдёте туда первыми! - бросила Мейер. - Выберите помощника и отправляйтесь к Акимову. Он выдаст защитные костюмы.
В костюме химзащиты, Некрасов никогда не работал. Никакой брони от осколков, только прорезиненная ткань. Он ещё раз посмотрел на схему, мысленно повторил расположение ключевых точек.
- Идёшь по моим следам, - проговорил Некрасов. Соблюдай дистанцию, если потребуется помощь, подам знак.
Сержант Скрябин кивнул и с интересом посмотрел на защитный шлем со встроенной камерой и фонарём.
Непроглядная тьма, сизая дымка у входа. Некрасов надел маску, и с сомнением уставился на чемоданчик сапёра.
- Постарайтесь не трогать руками объективы камер! - воскликнула Мейер. - И ещё! Не рискуйте понапрасну.
Некрасов вяло кивнул и жестом поманил за собой Скрябина. Осторожно ступая, он перешагнул через железный порог и увидел бетонную лестницу, уходящую вниз, метров на десять.
- Хреново! - проговорил он. - Темень хоть глаз выколи.
Он включил фонарь, прикреплённый к шлему, и осмотрелся. У входа лежала бетонная глыба и проржавевшая железная балка.
- Пошли! - позвал он. - Пока ничего страшного.
Под ногами захрустела бетонная крошка, заскрежетали металлические стружки и песок. От напряжения защекотало под ложечкой, и Некрасов судорожно сглотнул. В этом заброшенном бункере, задавленные цивилизацией страхи пробудились в его сознании с невообразимой силой. На лбу выступил пот, и захотелось сбежать.
- В одиночку бы сюда не полез, - бросил Скрябин. - Сдох бы от страха.
В динамиках связи зашуршала статика, и Некрасов услышал искажённый до неузнаваемости голос Акимова.
- На нижнем уровне сделайте панорамный обзор, - приказал он. - Я хочу увидеть всё своими глазами.