|
|
||
Продолжение романа "Напарник". Первые 9 глав второй части. Отношения Кингсли и Энистона развиваются. Элл наконец-то знакомится с Расселом. Ужин втроём - и его забавные последствия... | ||
ЧАСТЬ II
Глава 1
РАЗГОВОР С РОДИТЕЛЯМИ
- Да, мам, я ещё на работе. Да, всё хорошо. Нет, я не устала. Ты могла бы позвонить на мобильный. - Элл сидела за рабочим столом, облокотившись на него рукой. Её изящная кисть подпирала слегка румяную щёку. Она не разговаривала с матерью уже пять дней. И это можно было без преувеличения назвать подвигом. Элл безумно любила своих родителей. Они жили в Бостоне, за много километров от единственной дочери, которая всегда звонила, спрашивала как дела, и старалась почаще приезжать в гости.
- Элл, ну сколько можно сидеть на своей работе?! Ты так всю жизнь просидишь за компьютером. Он ведь на тебе не женится потом. Ты это понимаешь?
- Ма-а-а, ну хватит уже, а? Тебя послушать, так я уже старая дева, которой давно пора на свалку.
В новом году Элл исполнится 29 лет. Миссис Бишоп переживала это тяжелее своей дочери. При каждой встрече или телефонном разговоре она аккуратно интересовалась, не появился ли у любимой дочери ухажёр - и каждый раз расстраивалась, когда узнавала, что ничего серьёзного в жизни Элл не происходит.
- Элеонора! Вот скажи мне, я тебя, что, плохо воспитала, или все мужчины просто перестали разбираться в настоящей женской красоте и их потянуло на крашеных блондинок с микроскопическим интеллектом?!
Элл ненавидела, когда мать называла её полным именем. Оно казалось ей чересчур тяжеловесным и каким-то искусственным, будто отлитым из холодного мёртвого металла. Но она не было такой. Она была живой, умной, красивой. Может, поэтому мама так расстроилась, когда узнала, что они с Алеком расходятся. Это было так давно, но мама до сих пор жалела. Она была без ума от молодого и напористого Кингсли. Элл сама была очарована Алеком - но она не любила его так, как женщина должна любить мужчину.
- Мам, перестань. Если хочешь, я тебе даже пообещаю, что обязательно выйду замуж до 33 лет. - Она была готова сказать любую глупость, лишь бы мама успокоилась. - Ты даже сможешь сама подыскать мне кандидатуру. На твой вкус. Ладно?
- Дочка, не говори глупостей... - Миссис Бишоп, похоже, сдалась. - Ты же знаешь, что я за тебя переживаю. И папа тоже. Он этого ни за что не скажет, но я же вижу. А внуков он хочет ещё больше, чем я. Но это всё ерунда. Мы просто хотим, чтобы у тебя всё было хорошо. Чтобы ты была счастлива. Тётя Маргарет тоже про тебя спрашивает. Её Сесил уже на седьмом месяце, а она-то всего на год тебя младше...
- Мам, ну хочешь, я тоже забеременею. Думаешь, это проблема? И будут вам внуки.
- Элл! Хватит молоть чепуху! Ты понимаешь о чём я говорю... - В трубке повисла тишина. - Ладно, как хочешь. Всю жизнь упрямой была. Такой и останешься. Тебя не переделаешь. Вот, отец, с тобой поговорить хочет. Смотри, не скажи ему какую-нибудь глупость.
В трубке раздался лёгкий треск, потом Элл услышала низкий хрипловатый голос отца:
- Элл, дочка, привет! Как у тебя дела?
- Привет, па. Всё хорошо. Как ты? Как рыбалка? Мама сказала, ты с мистером Бэббитом ездил на озеро.
- Да, только погода была плохая. Промокли, как черти. Если бы не коньяк, простудились бы точно. - Последнее предложение он произнёс почти шёпотом. Жена никогда не любила разговоров о рыбалке, а Монтгомери Бэббита, старинного друга отца, считала законченным алкоголиком. Она всегда удивлялась, как её Марк подружился с таким разгильдяем. Отец был сильным человеком, и со временем Сьюзан пришлось смириться. Она доверяла мужу, но ничего не могла с собой поделать: доверять его странным друзьям, которые к старости стали совсем чудными, она не могла, как ни старалась.
- Элл, ты на мать не обижайся. Она просто переживает. И меня скоро замучает своей болтовнёй о твоём замужестве. - Это было сказано куда-то в сторону. В трубке послышался нахальный женский смешок. Мама явно дразнила отца. - Вон, опять к трубке тянется. Ладно, поговори с ней. Целую.
- Пока, па. Я тебя тоже люблю.
В трубке снова что-то затрещало.
- Элл, чуть не забыла. Как там дела у Алека? Ты его видишь?
- Мам, мы живём в одном городе. Конечно, я его вижу. У него всё хорошо. Если не считать разрыва с Лив, о котором я тебе рассказывала...
- Бедный. Он, наверное, так переживает...
"Ага. Если бы ты знала, из-за чего он сейчас переживает!" Элл задавила злорадную ухмылку. Она запретила себе смеяться над Алеком, но иногда не могла сдержаться. Всё сегодняшнее утро она только и думала о его признании. Даже статью забросила. Сидела и глупо пялилась в монитор. А в голове плясали яркие картинки: как Алек целуется с другим парнем, как он... "Стоп! Ну что тут такого?! В Нью-Йорке полно людей нестандартной ориентации. Они такие же люди, как и все... Но... Алек... Откуда это в нём? Я же так давно его знаю. Должна была заметить что-то..."
Но не заметила. Элл уже не помнила, сколько знает Алека. Казалось - целую вечность. И никогда - ни разу! - она не заметила в нём слабости или чего-то такого. Он всегда был живым воплощением мужественности и силы. Всегда собранный, спортивный, интеллигентный. Он любил красиво одеваться. Но попробуй выглядеть плохо в Нью-Йорке с его бесчисленными магазинами и бутиками! Его одежда всегда была сдержанной и стильной. Она только подчёркивала его силу и независимость. Как и его запах. То свежий и лёгкий, то тяжёлый и сладкий. Мужской, но не грубый запах, от которого млели все девушки.
"Чёрт! Какой-то он уж чересчур идеальный выходит". Но всё в этом портрете было правильным. Все штрихи складывались в полноценную картину: молодой, красивый мужчина... "Который увлёкся другим мужчиной! Мама в обморок упадёт, если узнает. Но она не узнает. Что ж я, дура что ли?!"
- Да, мам, ему сейчас нелегко, но он держится. Ты же знаешь, Алек очень сильный. К тому же всегда в работе. Трудоголик фигов! Вчера заходил в гости. Мило поболтали. Он молодец. Так что не переживай.
- Он, наверное, долго не сможет ни с кем знакомиться. Бедняжка.
Элл чуть не поперхнулась.
- Ты там присмотри за ним. Он хоть и сильный, как ты говоришь, но всё равно просто мужчина. А мужчины - уж поверь - тоже бывают слабыми. И тогда мы, женщины, очень им нужны. Я рада, что вы остались друзьями.
- Мам, мне пора бежать. Я тебе позвоню попозже. Ладно?
- Опять работать? Ох, дочка, что с тобой поделаешь? Беги. Передай Алеку привет от нас.
- Хорошо. Пока.
Элл положила трубку, умиротворённая и довольная собой. После общения с родителями у неё всегда улучшалось настроение. И даже мысли об Алеке перестали казаться дикими. Она налила себе кофе, поболтала с Мэри, а потом снова принялась за статью. На этот раз работа пошла. Через час она сохранила финальный вариант и показала его шефу. Материал должен был выйти в понедельник. Шеф остался довольным и пожелал приятных выходных. Выходя из кабинета начальника, Элл самодовольно улыбнулась: "Всё-таки я молодец!"
Собираясь домой, она неожиданно подумала: "Даже у Алека завтра свидание... А я чем хуже?" Красивое лицо, оправленное каштановыми волнами, залил слабый румянец. "Я, конечно, не хуже... Но Алек - это что-то! Надо будет ему позвонить. Завтра вечером. После... Ну... В общем, просто позвонить".
Элл кивнула, будто соглашаясь сама с собой. Застегнула чёрный тренч, схватила тёмно-зелёный зонт-трость и покинула офис в отличном настроении, распространяя вокруг лёгкий персиковый аромат и не замечая провожающие взгляды мужчин.
Глава 2
БЕССОННИЦА
Ночь с пятницы на субботу была самой бессонной в жизни Алека. Он ворочался с бока на бок, словно горячечный больной. Пытался ни о чём не думать, но голова гудела, словно улей, наполненный беспокойными пчёлами. Мысли метались туда-сюда, но не находили выхода и продолжали мучать своего хозяина суматошным движением, о которого ныли виски. Алек то и дело открывал глаза, пытаясь всматриваться в очертания вещей, надеясь, что скоро устанет от этого занятия и незаметно уснёт, но зрачки предательски расширялись, поглощая весь возможный свет, и без устали впитывали ту жалкую информацию, которую можно было получить практически в полной темноте.
О чём думал Алек? Не о работе, которая раньше была его главным увлечением. И даже не о разговоре с Элл. Он думал о человеке, которого должен увидеть завтра... Нет, уже сегодня. Тяжело дыша, он приподнялся на локте, ударил по электронным часам на тумбочке. Устройство тихо пискнуло, и на люминесцентном экране высветилось: "3:40".
Алек рухнул на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Через секунду воздух в спальне дрогнул от его надрывного стона:
"Господи! Да что ж это такое?!"
Он перевернулся на спину, вытянул руки вдоль тела и застыл. Постарался сосчитать сколько вдохов и выдохов сделал, но быстро сбился и, про себя ругнувшись, сильнее стиснул зубы. Ещё через минуту он неистово скомкал одеяло, вскочил, как ошпаренный, и, крутя головой, уселся на кровати совершенно разбитый.
Если бы не два выходных дня, которые он умудрился выбить у Тони малой, но всё-таки кровью, нынешнюю бессонницу можно было бы считать проклятием. Хотя, по сути, чем ещё она была? Нет бы спать и видеть приятные сны до самого обеда? Ведь завтра целый день в его распоряжении. Хочешь - валяйся в кровати, хочешь - езжай по магазинам. Хочешь - иди вечером...
Стоп! Вечером у Алека встреча. Важная встреча. Такая важная, что аж не по себе становится. Собственно, из-за этой чёртовой встречи и не получается спать и сопеть себе мирно, словно младенцу.
Встреча эта, пускай ещё очень далёкая, потихоньку тянула к Алеку свои цепкие руки и высасывала из него спокойствие. Освободившееся пространство внутри вибрировало липкой тишиной. Алек не знал, что с ней делать, и - самое главное - как от неё избавиться?
Встав с кровати, он лениво потянулся и зашагал на кухню. Налил апельсинового сока и, усевшись за стол, подпёр щёку рукой.
За окном сиял и переливался огнями вечно бодрствующий Нью-Йорк. Эта беззвучная картина будоражила своим разноцветным великолепием. Мигающие огни напоминали Алеку его собственные мысли, болезненно яркие и не угасающие ни на минуту.
Он сделал глоток и тяжело вздохнул.
"Утром буду выглядеть, как бомж!"
Холодная кисловатая жидкость скользнула в желудок, заставив поморщиться. Тело - и особенно голова - ныли от усталости, которая незаметно трансформировалась во что-то совершенно новое. Какое-то томное чувство безысходности. Алек инстинктивно поднёс руку к сердцу, почувствовал его биение и, удивившись, снова взялся за стакан.
Сердце колотилось, как у марафонца.
Он встал, открыл холодильник, беглым взглядом осмотрел его содержимое, пошарил внутри, снова пробежался по дверце, наконец хлопнул ею, недовольно промычав. Потом прошёл в спальню, открыл тумбочку и долгое время пытался что-то выудить из её черного брюха. Искал на ощупь: включать свет смертельно не хотелось. Через пять минут копошения он наконец-то извлёк крохотную стеклянную баночку с плотно завёрнутой крышкой.
Вообще-то он никогда не пил снотворное, но сегодняшняя ситуация требовала радикальных мер, иначе Алек рисковал сойти с ума.
"Уж лучше таблетки, чем виски".
Он усмехнулся и, вытряхнув из пузырька две таблетки размером с пуговицу на его сорочке, вернулся на кухню. Запил их соком, сел и уставился в окно.
Через некоторое время яркие огни начали медленно блекнуть и размываться. Алек громко зевнул и, довольный результатом, вернулся в спальню. Он уже не слышал, как, забираясь по одеяло, мычал, словно гонимый пастухом бык, и как произносил почти с детской обидой в голосе: "Ну, Энистон, я тебе устрою..."
Глава 3
ЗАБЕГ ДО РЭНДЭЛС АЙЛЕНД
Он очнулся от назойливого звука. Противный писк, от которого вибрировал воздух, грубо вырвал его из сладких объятий сна. Алек игнорировал его сколько мог, но в конце концов сдался и откинул одеяло.
Пищал телефон, получивший новое сообщение. Автора этого послания Алеку в тот момент захотелось придушить. Он даже представил, какое бы удовольствие получил от этого процесса.
Он медленно открыл один глаз и посмотрел на часы. Застыл на пару секунд, потом открыл второй глаз, решив, что зрение его обманывает, но часы упрямо показывали: "16:20".
Когда сердце неприятно ёкнуло, Алек понял, что окончательно проснулся. Он схватил телефон и уставился на сообщение:
"Рэндэлс Айленд, 20. Тренировка в 17:30. Рассел".
Алек часто задышал. Воздух в груди стал неприятно горячим.
"Туда же ехать целый час!!!"
То есть на сборы у него всего ничего. "Чёртова армия просто! Прекрасно! Только суеты в выходной не хватало! Да что ж за гадство-то, а, я вас спрашиваю?! Может, ну её, эту тренировку? Что я, в сборную что ли собрался, в самом деле? Потренируется и без меня - не переломится".
Уговаривая себя, он не заметил, как оказался в ванной, схватил зубную щётку и начал орудовать ей с заправской быстротой, потом принял душ и тщательно побрился. Он проклинал Рассела и его любовь к спорту, хотя понимал, что не должен опоздать. Просто не должен. Иначе всё в его жизни пойдёт не так, как он рассчитывал. Эта слепая уверенность медленно превращалась в паранойю, но никаких сомнений у Алека не возникало: он во что бы то ни стало приедет на тренировку Энистона. Собьёт пару пешеходов, подрежет автомобиль копов, но приедет.
В 16:55 он уже выезжал из гаража, громко сигналя прохожим, вышедшим на прогулку в субботу вечером. Уже вечер! Надо же, продрых до четырёх! А если бы Энистон не написал?
А ведь он просил Энистона позвонить. Но тот отделался сообщением. Может, так оно и к лучшему. Ответить что-то внятное после двух таблеток снотворного Кингсли вряд ли бы смог. Но, Боже, как он вообще услышал это сообщение?! А если бы не услышал?.. Ну и что?! Ну, проспал бы до темноты. Зато выспался бы. Чёрт с ним, с этим футболом.
Слева раздался оглушительный сигнал автомобиля. Водитель соседней легковушки орал что-то неприличное. Алек понял, что весь набор ругательств адресован именно ему: во-первых, он наполовину занял левый ряд; во-вторых, ехал по нему, словно ученик, впервые севший за руль.
Алек изобразил извиняющееся лицо и ушёл вправо.
Через двадцать минут он уже сам напоминал того разозлённого водителя. Он опаздывал, и это до невозможности выводило из себя. Алек ругался на всех и всё, что так или иначе мешало его продвижению к цели: на наглых водителей и медлительных прохожих. Но больше всего он ненавидел бездушные светофоры. О, как бы он хотел выколоть их наглые красные вечно выпученные глаза. Но вместо этого бессильно сжимал руль и давил на педаль газа за секунду до того, как красное око гасло, уступая место своему оранжевому брату.
До Рэндэлс Айленд оставались жалкие километры. Алек вылетел из переулка и едва не застонал от досады: впереди, мигая красными огнями фар, громоздилось то, чего он боялся больше всего - субботняя пробка. Явление это было тем страшнее, что не имело никакой объективной причины. Энигма Нью-Йорка. Неразгаданная и непостижимая. Алек ударил по рулю и сжал челюсти, пытаясь унять бьющую через край злобу. Для взрыва не хватало крохотного повода.
В этот момент напряжённую тишину салона нарушил знакомый звук. В кармане звонил телефон. Он устало посмотрел на скопище машин, поднёс телефон к лицу и застыл. Звонил Энистон.
Алек заметался, посмотрел на часы, потом на телефон, потом снова на часы. Он прикидывал, через сколько сможет добраться до стадиона. Сомневаться в том, что Энистон спросит именно об этом, не приходилось. Что-то тщательно просчитывая в уме, он наконец ответил на вызов:
- Алло? - "Нужно говорить как можно более безучастно, будто везу старый стул на свалку".
- Алек, привет! Ты где? - Голос Рассела был хриплым и сбивчивым. - Мы уже начали. Ты скоро? Получил моё сообщение?
"Я что, на допросе?!" Алек кашлянул и ответил:
- Получил. Буду минут через двадцать. Здесь пробка. - Говорить рубленными предложениями... О! Это он умел! Жаль только, интонация выходила ребяческая, будто отчитывался перед директором школы.
- Ааа. Понятно. Ты это, давай быстрее, ладно?
- Ладно.
Алек убрал телефон и почувствовал, что на душе стало теплее. Он перестал замечать гудящие машины, ползущие вперёд, словно разноцветные гусеницы. Руки, сжатые на руле, расслабились. Он даже улыбнулся. От мысли, что его ждут, необычайным образом улучшалось настроение. Немаловажную роль в этом играла и личность того, кто его ждал. Алек ни за что не показал бы этого внешне - наоборот, он тут же надвинул на лицо маску безразличия и полного, ничем непоколебимого спокойствия. Впрочем, скрыть свою радость полностью ему так и не удалось. Время от времени, когда машина всё-таки сдвигалась на пару метров, приближая его к конечной точке, он глупо ухмылялся и нетерпеливо ёрзал на сиденье. Потом снова сдвигал брови и хмурил лицо. Со стороны это выглядело довольно забавно.
Когда он всё-таки вырулил на стоянку возле стадиона "Икан", сумерки уже начали сгущаться над островом. Алек кое-как припарковался и бросился к светящемуся в сумерках зданию, поражавшему своими размерами. На огромных металлических башнях уже зажглись ослепительно яркие прожекторы. Лучи били куда-то вниз, за стены стадиона, туда, где вот уже около двух часов шла тренировка Энистона. Та самая тренировка, на которую он так не хотел опаздывать.
Но опоздал. И теперь бежал по незнакомым коридорам, сломя голову, будто спешил на самолёт. Чувства, которые он испытывал при этом, и правда были очень схожи. Опоздание грозило сорвать очень важную встречу, от которой зависела если и не его карьера, то что-то другое, не менее важное. А может, - и это пугало Алека больше всего, - гораздо более важное.
- Простите, сэр! - он окрикнул уборщика, идущего по коридору и насвистывающего знакомую мелодию. - Как выйти на поле?
Тот окинул его оценивающим взглядом, потом покрутил головой, осматриваясь, и ответил с явным мексиканским акцентом:
- Прямо, потом направо и снова прямо.
- Спасибо. - Алек благодарно кивнул и прибавил шагу. Спеша в указанном направлении, он вдруг подумал: "Почему Энистон больше не звонил?.."
Впереди наконец показалась дверь, ведущая на поле. Он толкнул её плечом и едва не ослеп от ярких лучей, освещавших изумрудно-зелёную траву раскинувшегося перед ним стадиона. Свет вибрировал, словно живой, дотягиваясь до двери, утопленной в глубине небольшого коридора, ведущего к игровой зоне. Алек шагнул ему навстречу, зажмурился, инстинктивно выставил вперёд левую руку и через несколько секунд вышел к кромке огромного поля. Когда глаза привыкли к яркому свету, он огляделся по сторонам, но никого не заметил. Стадион был пустым. Алек сделал ещё несколько шагов, почувствовал, как мягкая трава покорно сгибается под его ботинками, медленно осмотрел поле слева направо и, убедившись, что оно безлюдно, тяжело вздохнул. Потом опустился на траву и, скрестив ноги, сел. Он провёл рукой по прохладной траве и посмотрел куда-то вдаль, туда, где у противоположной стороны поля уходили вверх ряды зрительских трибун. Через минуту он опустил голову на грудь и замер. В голове крутилась только одна мысль:
"Всё-таки опоздал..."
Глава 4
ЗВОНОК ДРУГУ
Элл наслаждалась субботней прогулкой по магазинам, ритуалом, знакомым каждой нью-йоркской женщине. Она находила в этом доступное и безобидное удовольствие. В окружении тысяч посетительниц торгового центра, она чувствовала свою причастность к обыденной жизни, о которой частенько мечтала. Работа в журнале отнимала много времени. Мужа и семьи у Элл не было. Дома её никто не ждал. Наблюдая за тем, как молодые пары проходят мимо рядов женской одежды и направляются прямиком в детский отдел, она грустно улыбалась и, заправив выбившуюся прядь за ухо, принималась с двойным энтузиазмом перебирать платья из новой коллекции. Пускай шопинг-терапия иногда превращалась в одержимость, но за неимением лучшего Элл считала её вполне допустимым развлечением.
Когда с покупками было покончено, она уселась за столик уютного кафе. Бросила на соседний стул разноцветные пакеты и улыбнулась, услышав такой знакомый шелест бумажной упаковки. Рядом с Элл возник официант и вежливо поинтересовался, чего желает молодая особа.
- Большой "Американо", торт с ежевикой и... - Элл на мгновение задумалась, решая, хватит ли этого, чтобы утолить вполне ощутимый голод. Потом кивнула, соглашаясь сама с собой, и добавила: - Греческий салат. Всё.
Официант вежливо поклонился и исчез. Элл уронила голову на руки и расслабилась. Как же она устала!
Несмотря на то, что в её гардеробе уже не хватало места для новых вещей, понятие "лишняя одежда" в лексиконе Элл отсутствовало как факт. Она без труда уверяла себя в том, что чёрных брюк у неё совсем мало, а пиджаков вообще катастрофически не хватает. Шопинг помогал ей хотя бы на время забыть о житейских проблемах, главной из которых, конечно, была неустроенность личной жизни. И хотя Элл никогда не жаловалась на судьбу, как здравомыслящий человек она всё-таки признавала: быть одной в 29 лет - довольно печально. Она могла без труда выйти за муж уже два раза: предложения от мужчин, попавших в сети её обаяния, поступали, но Элл не решалась отвечать взаимностью. Считая себя закоренелой реалисткой, она в тайне ото всех лелеяла мечту о сказочном принце и даже представляла, как он ворвется в её жизнь на красивом белоснежном коне. В эти редкие моменты она загадочно улыбалась и прикрывала глаза густыми ресницами, словно щурилась от слишком яркого солнца. Лицо её светилось от ощущения счастья, но принц всякий раз исчезал, стоило ей открыть глаза.
- Ваш заказ, мисс. - Официант поставил на стол кофе и блюдце с треугольником пирожного. - "Американо", ежевичный торт и... - тарелка с салатом еле слышно звякнула о стол, - греческий салат.
- Спасибо. - Элл обворожительно улыбнулась, отчего щёки юного официанта вспыхнули ярким румянцем. Он вдруг растерял всю свою изящность, неуклюже поклонился и, едва не сбив стул у соседнего столика, попятился назад. Элл звонко засмеялась, но уже через мгновение все её мысли растворились в насыщенном аромате кофе. Она зажала горячую чашку между ладонями, и слегка подув на чернеющую гладь, сделала маленький глоток и довольно улыбнулась. Мысли об одиночестве больше не беспокоили её.
Снег за окном стал сильнее. Постепенно он превратился в белую пелену, отгородившую посетителей кафе от окружающего мира. Уличные огни размазались. Силуэты людей, спешивших домой, превратились в жутковатые тени, двигавшиеся неестественно плавно, словно у них не было ног, и тела просто парило над землёй. От этой мысли Элл поморщилась и инстинктивно сжала чашку. Кофе медленно остывал, но уходить сейчас ужасно не хотелось. Она допила остатки одним глотком и заказала ещё. В пакетах, лежащих рядом пёстрой грудой, лежали вещи, которые грели её душу получше горячего напитка. Она представила, будет примерять их целый час, рассматривая себя в зеркало. Чтобы полюбить вещь, нужно вдоволь ей насладиться. Иногда Алек ругал её за эту одержимость. Но что он понимает?!
Вспомнив о друге, Элл хищно улыбнулась. Подошедший официант, очевидно, заметил загадочное выражение на её лице: быстро поставил кофе и поспешил ретироваться. "Бедняжка! Наверняка думает, что я какая-нибудь женщина-вамп!" Элл хихикнула. "Интересно, как там дела у Алека? Продвигаются? У него же сегодня... Хм... Свидание". Она сделала маленький глоток и едва не поперхнулась от сдерживаемого смеха. Богатая фантазия рисовала не совсем приличные картинки. Она бы предпочла их не видеть, но воображение было сильнее. Впрочем, что-то притягивающее в его игре было. Представить Алека с... Мужчиной. Она мысленно произнесла это слово по слогам и поняла, что ещё никогда не думала о мужчинах в таком контексте. Точнее, никогда не думала о них применительно к своему лучшему другу.
Надо ему позвонить! Через минуту эта мысль, упавшая крохотным зернышком в её сознание, пробилась сильным ростком, поднялась и расцвела ярким цветком, игнорировать который было просто невозможно. Элл и не хотела. Она достала телефон, повертела его в руках, сомневаясь, стоит ли срывать бутон, который ещё не распустился. Но аромат цветка манил и дурманил. Наконец, она сдалась и набрала его номер.
Он ответил почти сразу. Элл даже удивилась. Она приготовилась к тому, что Алек просто не возьмёт трубку или сбросит, дав понять, что занят и названивать не нужно. Но он ответил. Его голос был глухим и безрадостным.
- Что случилось? - Спросила она будничным тоном, зная, как Алек не любит лишних эмоций.
- Ничего. Я опоздал. - Казалось, с ней говорил не Алек, а обиженный мальчик.
- Куда?
- Куда-куда?! На тренировку!
Она знала, что разозлит его, но всё равно спросила:
- Ту самую тренировку?..
- А какую ты думаешь!? - Ну точно, обиженный ребенок.
- Понятно. Ты где сейчас?
- Стадион "Икан". Знаешь такой?
- Нет.
- А зачем спрашиваешь?
- А что, нельзя?
- Ну какая тебе разница, где я?
- Так, стоп! Только не начинай очередную сцену.
- Это я начинаю?! - Алек закипал. Правда, сам он не понимал, почему.
- Приезжай ко мне. Попьём кофе. Всё расскажешь. - Голос Элл стал тёплым и по-домашнему уютным.
- Ладно. Ты где?
Глава 5
БРЫЗГИ
Алек запомнил название кафе, убрал телефон и обхватил колени руками. Воздух вокруг него стал прозрачным, словно хрустальная ваза - дотронься и зазвенит.
Он посмотрел вверх. Там, за границей яркого света, льющегося из мощных прожекторов, темнело мрачное небо. Его металлический оттенок наводил тоску. Пытаясь рассмотреть что-нибудь живое на этом застывшем полотне Алек сощурился, но плотные облака тщательно скрывали звёзды и даже луну.
Неожиданно что-то кольнуло глаз. Алек моргнул и инстинктивно опустил голову, пряча лицо, почувствовал несколько слабых уколов на шее. Закрывая глаза рукой, он посмотрел на прожектор: возле самых фонарей в неистовой пляске извивались мерцающие потоки. Через минуту они добрались до земли.
Первый снег медленно накрывал Нью-Йорк, засыпал ресницы Алека, таял на волосах. В окружении гигантских трибун, расходящихся в обе стороны рядами разноцветных кресел, его фигура казалась крохотной точкой, единственной звездой в безграничном зеленоватом небе футбольного поля.
Алек уже собирался подняться, когда его окликнули:
- Эй!
Он обернулся на голос.
- Сэр, Вам что-то нужно? - Спросил незнакомец.
Он не сразу нашёлся с ответом.
- Я ищу друга. Он тут тренируется.
- Вид спорта? - Поинтересовался мужчина, лица которого не удавалось рассмотреть из-за приличного расстояния и густого снега.
- Футбол. Соккер.
- Тренировка недавно закончилась.
- Откуда Вы знаете?
- Я сам в ней участвовал, - незнакомец, кажется, улыбнулся. Сказать точно не позволял падавший снег, за какое-то мгновение превратившийся в плотную завесу.
- Тогда, Вы можете знать Рассела Энистона, - Алек встал и отряхнул колени.
- Так Вы его ищите? - Мужчина шагнул вниз и через несколько мгновений оказался рядом. - Тогда Вам повезло. Он ещё здесь. В раздевалке. - Собеседник поправил спортивную сумку на плече. - По крайней мере, был там, когда я уходил.
- Не подскажите, как туда пройти?
- Конечно.
Алек осторожно постучал в дверь.
- Рассел?
Старые петли негромко скрипнули. В раздевалке было пусто. Люминесцентные лампы рассеивали холодный свет и еле слышно гудели. Вдоль стен тянулись ряды серых металлических шкафчиков.
- Рассел? - Повторил он чуть громче.
Ответа не последовало.
Один из шкафчиков, в самом конце комнаты, был приоткрыт. На лавочке лежала спортивная сумка. Рядом - скомканные шорты и футболка. Под ними - перемазанные грязью кроссовки. Из одной - торчал белый носок.
За дверью, ведущей в душевые, отчётливо слышался шум воды. Он медленно открыл её и шагнул внутрь. Лицо обдало паром, тут же осевшим на коже блестящими каплями.
Алек вытер лоб, пытаясь избавиться от капелек пота и терзающих его сомнений. Он никак не мог решить, правильно ли поступает, вламываясь в без приглашения.
- Рассел, ты здесь? Это Алек.
Из дальней кабинки летели брызги и доносилось какое-то мычание. Мелодия была знакомой, но разобрать слова не получалось. Как и разглядеть источник звука: его скрывали перегородки из зеленоватого матового стекла. За ними фигура принимающего душ казалась темным облаком.
- Расс... - Алек остановился на полуслове. В горле неожиданно запершило. Он зажал рот рукой, сдерживая кашель. Сердце ускорило ход, каждый удар отдавался пульсацией в висках. "Дочего же жарко", подумал Алек, снова отирая лоб.
Человек в кабинке фыркнул и громко сплюнул воду, набранную в рот. Затем сделал напор сильнее и встал под упругие струи, вызвав ураган мыльных брызг.
- А, чччёрт! - Незнакомец подался назад, сдерживая шипение. Его загорелая спина на мгновение показалась из-за перегородки, подействовав на Алека парализующе. Он застыл на месте, панически соображая, как быть дальше.
Сомнений не было. Мускулистая спина могла принадлежать только Энистону. То, что было чуть ниже, - несомненно тоже. Алек успел разглядеть тренированные ноги, покрытые короткими тёмными волосками. Затем фигура исчезла за стеклом и, старательно избегая бьющих сверху струй, повернула один из вентилей. Дождавшись, пока температура воды станет приемлемой, она вновь встала под душ и продолжила смывать остатки мыльной пены.
Не без труда преодолев оцепенение, Алек снова произнёс:
- Расс... - Слишком тихо, потом чуть громче: - Рассел.
Его, кажется, услышали. Шум воды резко умолк.
- Кто здесь? - Из-за перегородки медленно появилась голова Энистона. Его мокрые волосы блестели сильнее обычного.
Увидев Кингсли, он почти вывалился из кабинки, но вовремя схватившись за её край, устоял, несколько раз удивлённо моргнул, будто прогонял наваждение, и снова спрятался за надёжной матовостью стекла.
- Ты?! - Алек заметил, как силуэт Рассела нервно переминался с ноги на ногу. - Что здесь делаешь?
- Тебя ищу, - честность - лучшая политика, подумал Алек, и прикусил губу. Может, стоило придумать что-то посложнее?..
- З-зачем? - Рассел вытянул руку, чтобы достать полотенце, висящее на соседней стене, но не угадал с расстоянием.
Измученный жарой, Алек расстегнул куртку и машинально оттянул ворот свитера. Звук взвизгнувшей молнии заставил Энистона дёрнуться. Его рука предприняла ещё одну тщетную попытку дотянуться до полотенца и безвольно повисла в воздухе. Алек снял полотенце с крючка и поднёс к пальцам Рассела.
- Мы же договорились встретиться, - конец фразы утонул в неловкой паузе: - на тренировке.
Рука схватила полотенце и скрылась в кабинке. Через минуту из неё вышел Рассел - мокрый, с наспех обмотанной талией.
"Лучше бы он этого не делал...", подумал Кингсли, и на мгновение забыл, как дышать.
Он впервые видел Энистона таким... Таким неодетым. Почему-то вид этого конкретного мужчины вызывал в нём бурю эмоций. Просто-таки цунами. Смертельно опасное, сносящее всё без разбора, в том числе - хваленое алеково самообладание. Оно разлетелось на тысячи сверкающих брызг, разбившихся о блестящий кафель душевой.
Энистон нервно заправил край полотенца и посмотрел Алеку в глаза.
- Тренировка давно закончилась, - бросил он и, опустив взгляд, шагнул на Кингсли.
Тот отпрянул в сторону.
- Я знаю, - сказал он уже в спину Энистону. - Я опоздал.
Громко хлопнула дверь душевой, и Алек остался один. Напряжённую тишину нарушал только звук методично капающий на пол воды. Наверное, Энистон неплотно закрыл кран, подумал Алек. Вспоминая только что увиденное, он нервно хихикнул и толкнул дверь в раздевалку.
Глава 6
ПРИГЛАШЕНИЕ
Рассел нервно запихнул шорты в сумку. Следом полетели футболка и кроссовки. Он с силой ударил по ним кулаком, хотя места хватало, и утрамбовывать содержимое не требовалось.
Он понимал, что злится, и старался докопаться до причин своей вспышки. Таковых вырисовывалось две: опоздание Кингсли - и его же поразительная наглость. Остановиться на чём-то одном не получалось. Значит, и то и другое. Прийдя к этому решению, Рассел уже более спокойно достал дезодорант, но воспользоваться им по назначению не успел: в раздевалку крадучись вошёл Кингсли.
- Расс, - начал он неуверенно, - как прошла тренировка?
- Отлично! - "Он ещё спрашивает!"
- А... Кто победил? - Алек медленно сел на лавку в нескольких метрах от Рассела и уставился в пол.
- Ничья.
- Понятно, - пробубнил он себе под нос.
Повисшая тишина действовала на обоих угнетающе.
Энистон достал из шкафчика одежду и покосился на Кингсли. "Интересно, он так и будет тут сидеть?" Будто прочитав эту мысль, Алек поднялся и, набрав воздуха, произнёс:
- Слушай, не хочешь где-нибудь посидеть?
Вот так! Он-то думал, что Кингсли начнёт извиняться, просить прощения за опоздание, но у журналистов, похоже, всё не так, как у людей. Не сдержал слово - и хрен бы с ним. Подумаешь!
- Сейчас? - Ответил он вопросом на вопрос.
- Да, - Алек, кажется, не видел в происходящем ничего удивительного. И будто не замечал, что Энистона буквально трясёт от обиды.
- Где? - Рассел по привычке потянулся, чтобы снять полотенце, но, заметив, как расширились глаза Кингсли, остановился. - Куда поедем? - Спросил он поспешно, давая понять, что согласен.
- Отлично! - Кингсли едва не хлопнул в ладоши от счастья и без зазрения совести пропустил вопрос мимо ушей. - Элл будет рада. Она уже ждёт.
- Стоп! - Рассел слегка подался вперёд, будто не расслышал. - Какая Элл?
- Моя подруга. Она ждёт меня... То есть нас в кафе.
- Очень за вас рад, - Процедил Энистон и сжал треклятое полотенце. Вся эта ситуация начинала его бесить. Мало того, что ему предлагают стать третьим лишним, так ещё и не дают спокойно переодеться. "Да чего я собственно боюсь?! Как будто никогда перед мужиками голышом не расхаживал! Но чёртов Кингсли! Вот уставился!"
- Да ладно тебе, Расс. Она хочет с тобой познакомиться. Мы с ней очень старые друзья. Она тебе понравится.
"Ага, как же!"
- Ужин за мой счёт! Заказывай, что хочешь. В конце концов я же провинился.
- Да ну?! - Рассел не выдержал и состряпал на лице ехидную усмешку. - И в чём же, интересно?
Но Кингсли, похоже, намеревался играть в дурачка до победного. Он сунул руки в карманы и воодушевлённо заявил:
- Одевайся. Я на улице подожду.
То, что было дальше, Рассел, как ни старался, не мог объяснить логически. Вместо того, чтобы пройти по свободной половине зала, разделённого на две части стоящей посередине лавкой, Алек совершенно наглой походкой направился к нему и буквально протиснулся между открытым шкафчиком и ошарашенным Энистоном, рефлекторно вдохнувшим весь возможный воздух, будто это делало его тонким и помогало избежать столкновения с Кингсли. Какое-то мгновение он наблюдал за происходящим в замедленном темпе: Алек будто не проходил, а проплывал мимо, распространяя вокруг странную для жаркого помещения свежесть, уловить которую удалось, даже задержав дыхание.
- Эээ... Дай пройду, - крякнул Кингсли с кирпичной миной на лице и, вернув Расселу привычное восприятие времени, выскочил за дверь.
Энистон медленно нащупал под собой опору, сел и шумно выдохнул. Руки больше не тряслись, но сердце билось так, что заложило уши.
Когда Алек наконец оказался на улице и вдохнул морозный воздух, его лицо исказилось гримасой неподдельного страдания. Он добежал до стоянки, словно за ним гнался маньяк с бензопилой, и только оказавшись у машины, остановился отдышаться. Потом набрал в ладони снега и, на мгновение задумавшись, растёр им раскрасневшееся лицо. Окажись в этот момент поблизости случайный свидетель, он бы наверняка услышал шипение закипающей воды.
Глава 7
ЗНАКОМСТВО
Алек позвонил ей полчаса назад. Он говорил непривычно тихо и будто чего-то боялся. Новость о том, что он приедет не один, не удивила её, но когда прозвучало имя его спутника, Элл едва не выплюнула на кремовую скатерть весь кофе, глоток которого она на своё несчастье успела сделать, слушая друга. Зажав рот руками, она с усилием проглотила застрявший в горле напиток, и спросила, не ослышалась ли. "Нет", - только и ответил Алек. Она поняла, что он не один, а точнее, в компании того самого Энистона, и говорить в его присутствии не совсем удобно. Она коротко объяснила, как лучше доехать до кафе, и принялась ждать, нервно стуча по чашке безупречным маникюром.
Каждый раз, когда в кафе заходил новый посетитель, и звон бронзового колокольчика извещал об этом персонал, Элл вздрагивала и поворачивалась на звук. Вот зашла влюблённая парочка, вот - седой мужчина с тростью, как у английских лордов, а вот и вовсе странный персонаж с паклей фиолетового цвета вместо волос. Элл оставалось только мысленно ругаться и удивляться демократичности заведения, о которой она раньше и не подозревала.
Устав от безрезультатных наблюдений за дверью, она решительно уставилась в окно, покрывшееся инеем, и, сцепив ладони, положила руки на стол. Элл не заметила, как против воли начала отбивать каблуком ритм, в котором уже полчаса билось её собственное сердце. Как ни крути, но запретить себе переживать за Алека она не могла.
Колокольчик звякнул ещё раз (какой уже по счёту?) - и Элл услышала за спиной знакомый голос. Алек объяснял что-то своему спутнику. Она расслышала только обрывок фразы: "Элл должна быть где-то здесь..." Потом был радостный крик ("Так кричат жертвы кораблекрушения, увидевшие землю после трёх дней, проведённых в океане на обломке мачты", - подумала она): "Элли!!!" - и перед ней возникли две фигуры. Одна, такая знакомая и родная; вторая - чужая и будто вытесанная из цельного камня.
- Элл, познакомься, это Рассел.
- Очень приятно, - Элл попыталась приподняться, но движение вышло неловким, и она предпочла сесть обратно, не привлекая к себе лишнего внимания.
Каменная глыба еле заметно кивнула и глухо извергла человеческим голосом:
- Взаимно.
"Мама дорогая! Говорящий тролль!" - подумала Элл, но лишь натянула на лицо миловидную улыбку.
Алек сел рядом с ней, Рассел занял место напротив. Почувствовав теплый бок друга, Элл больно толкнула его локтем и, проигнорировав возмущённое "ох!", обратилась к Энистону:
- Алек о тебе много рассказывал.
Она не смотрела на друга, но почти ощущала, как ужас заполняет его с ног до головы и медленно выливается из расширившихся зрачков, словно густой кисель. Элл кокетливо подмигнула Энистону и произвела контрольный выстрел:
- Он без ума... - Кажется, Кингсли, упал под стол. Элл явно слышала характерный грохот, - твоей работы.
Тролль зашевелился. Спасайся кто может!
- Ага... Спасибо, - произнесли сурово сжатые губы.
- Да мне-то за что? - Притворно удивилась Элл. - Это всё Алек. - И, обращаясь к застывшему другу: - Правда, дорогой?
Кингсли не знал куда деться. На него смотрели две пары глаз. И если издевающийся взгляд Элл он ещё мог вынести, то в почерневших глазах Энистона он видел только гневный вопрос: "Зачем ты притащил меня в этот цирк?!"
- Официант! - Выкрикнул Алек, в третий раз за вечер проигнорировав адресованный ему вопрос. Наглость - второе счастье!
Юноша, обречённый обслуживать столик, за который больше часа назад села молодая мисс с ворохом пакетов, появился быстро и всем своим видом дал понять, что адские муки, выпавшие на его долю, он готов вынести покорно, лишь бы они поскорее закончились.
- Что будете? - Спросил Алек, обращаясь ко всем сразу. - Я угощаю.
- О! - Воскликнула Элл, тряхнув каштановой гривой. - Гуляем!
- Предлагаю выпить, - неожиданно заявил Энистон. - За встречу.
- Поддерживаю, - оживилась Элл и посмотрела на Алека: - Ты что будешь?
- Он будет вино, - ответил за него Энистон, - а ты, Элли?
Она растерянно уцепилась за опустевшую чашку, на время потеряв дар речи.
- То же, что и ты, - ответила она как можно увереннее и поймала сочувственный взгляд Алека.
- Значит, бутылку сухого белого, - Рассел посмотрел на официанта, и тот принялся спешно записывать заказ в маленький блокнот. - И бутылку виски. С едой, - тут он перевёл взгляд на сидящих в ступоре Элл и Алека, - сами решайте.
Бишоп и Кингсли переглянулись, словно заговорщики. Элл даже ущипнула Алека за ногу, чтобы хоть как-то выплеснуть праведный гнев на обнаглевшую глыбу, сидящую напротив с самодовольной ухмылкой на загорелом лице.
- Алек, давай, как всегда? - Прощебетала она, не глядя на собеседника. Игривый взгляд был направлен на Энистона, но тот его попросту не заметил.
Алек кашлянул в кулак и, посмотрев на Рассела, спросил:
- Готов рискнуть?
В ответ прозвучало короткое (и, как показалось Элл, чертовски наглое): "Ага".
Алек облегчённо кивнул и продиктовал заказ. Официант поклонился и моментально исчез, понимая, что оставаться рядом с этой сумасшедшей троицей - всё равно что разгуливать на месте Чернобыльской трагедии через час после взрыва.
Заполненное посетителями кафе гудело, словно пчелиный улей. Над столиками тут и там вились струйки сигаретного дыма, звучал смех. Кто-то уронил бокал - на звон разбившегося стекла тут же прилетела улыбчивая официантка. Субботний вечер сверкал всеми гранями жизни, как огромный бриллиант, как сам Нью-Йорк, но за столиком возле окна чёрной тучей висело молчание - тяжелое и непроглядное, пахнущее грозой.
- Так, мальчики, - произнесла Элл, когда первые проблески молний отразились в застывших глазах Энистона, - вы тут пока посидите, а я пойду... - Элл задумалась в поисках убедительной причины, но в итоге обошлась стандартной: - губы подкрашу.
Алек и Рассел демонстративно поднялись со своих мест и, проводив её взглядами, синхронно сели обратно. "Мне конец", - подумал Кингсли и уставился на пепельницу.
- Ты меня напугал, - произнес Рассел, и Алек застыл, так и не успев сделать страуса из салфетки, которую он нервно вертел в руках. - Там, в душевой.
"Голос Энистона совсем не злой. Какой-то грустный", - подумал Алек и ответил:
- Прости. - Кажется, он покраснел. - И за опоздание тоже.
- А чего не позвонил, что опаздываешь? - Логичный вопрос застал врасплох.
Некоторое время Алек судорожно придумывал ответ, но как быть, если сам не знаешь на него ответа? И он решил сказать правду:
- Не знаю. - Впрочем, не желая выглядеть тупоголовым, добавил: - Ты бы всё равно не услышал. Во время тренировки же с мобильниками не бегают.
- Откуда ты знаешь? - Серьёзно спросил Энистон. - Ты же на ней не был.
Рассел вдруг понял, что вразумительного ответа от Алека не добиться, и решил довольствоваться малым. Хотя бы попросил прощения. И на том спасибо.
От вида извиняющегося Кингсли в груди что-то болезненно сжалось. Это была сладкая, щемящая боль, которую Рассел ещё не испытывал. Он вообще не знал, что боль может быть такой приятной.
- Как дела, мальчики? - Элл влетела за столик, словно колибри, и устремила на замолкших приятелей выразительный изумрудный взгляд.
"Глазищи, как у совы", - подумал Рассел и впервые за вечер улыбнулся.
Эта улыбка оказалась заразной. Попытки Алека сохранить серьёзное лицо разбились о неё, как бокал с шампанским о каменный пол кафе. Уж слишком угрюмым и молчаливым был Энистон после их встречи на стадионе. Совсем не таким весёлым, как тогда, в "Корнере"...
"И чего они лыбятся?!" Элл обвела обоих скептическим взглядом, достала сигарету и закурила. "Дааа, вечерок будет весёлым", - только и смогла выдавить она мысленно, выдыхая тонкую струйку дыма.
Глава 8
БЕСЕДА...
"А он и правда чертовски красив". Это Элл была вынуждена признать. Она наблюдала за Расселом, пока тот болтал с Алеком о работе. "Не только физически. Есть в нём какое-то животное обаяние, когда, даже не зная человека, хочешь ему понравиться. Может, что-то во взгляде или в манере держаться?" Хотя с этим, по мнению Элл, у Энистона были кое-какие проблемы. Уж слишком угловатыми (и даже грубоватыми) были его повадки. Элл усмехнулась над тем, как это слово подходит Энистону. Ему вообще шли животные эпитеты.
- Рассел, прости за нескромный вопрос, ты с кем-нибудь встречаешься? - Вопрос Элл остановил беседу приятелей, словно красный сигнал светофора. Элл посмотрела на Алека, застывшего на полуслове, и, махнув в его сторону стаканом с виски, нахально вздёрнула брови, демонстративно не понимая, что его так ошарашило.
Энистон ответил спокойно:
- Встречаюсь.
- Чудесно, - оживилась Элл, предвкушая интересную информацию. - И как её зовут? - Спросила она, делая акцент на местоимении.
- Джейн.
- Красивая?
- Да.
- Как я? - Элл громко рассмеялась и панибратски толкнула Алека под рёбра. "Напилась", - подумал он и тяжело вздохнул. Зачем она вообще влезла в их разговор? И почему он согласился приехать? Да ещё привёз с собой Рассела? Неужели ей так трудно помолчать? Или просто поговорить о работе?
- Хм, - Энистон на мгновение задумался. Элл мысленно потирала руки, ожидая, как он выкрутится, - знаешь, вы с ней чем-то похожи. У неё тоже каштановые волосы. Правда, прямые. И глаза не зелёные, а карие. В остальном примерно то же самое. - Он отхлебнул виски и закончил: - Я люблю красивых женщин.
С лица Элл в этот момент можно было писать модернистскую картину "Не поняла?!" Выражение её было настолько очевидным и так легко читалось, что Алеку даже стало её жаль. Сама Элл чувствовала себя так, будто её только что облапали самым откровенным образом, а на прощание шлёпнули по заднице. То, как по-хозяйски Энистон говорит о своей девушке и о девушках вообще, задело в ней давно молчащие феминистские струны. Он прошёлся по ним, как пьяный молодчик, впервые взявший в руки гитару и решивший сыграть на ней одну из тех песен, в которых часто поётся про то как "Майк любил Мэри, но Мэри оказалась шлюхой, и Майк врезал ей по морде".
Ещё некоторое время Элл решала, сказать "спасибо" или плеснуть в наглую морду остатками виски, но вместо этого повернулась к Алеку и сказала:
- Видишь, Рассел считает меня красивой, - она со звоном ударила стаканом о стол. - А ты меня никогда не ценил!
- Элл, не начинай!
- А вы давно встречаетесь? - вдруг спросил Энистон, глядя Алеку пряма в глаза.
Элл закрутила головой. Её волосы вспыхнули огнём. Блики заиграли в упругих локонах, упавших на лицо. Она схватила Алека за руку и переплела его пальцы со своими.
- У нас с ним любовь! - По-детски упрямо заявила она. - Правда, любимый?
Если бы не вино, ему бы пришлось тяжело. Алек медленно разжал железную хватку Элл и, накрыв её руку второй ладонью, опустил на стол. Элл едва слышно хмыкнула и подчинилась. "Я ведь не вру!" - подумала она. Она не врала. Она и правда любила Алека. Они оба это знали, но у окружающих из-за этого часто складывалось ложное впечатление. Обычно Алеку было на это наплевать, но только не сейчас.
- Мы друзья. Очень старые друзья. Элл мне как сестра, - он повернулся к ней и сжал ладонь: - Я тоже тебя люблю, дорогая, но, по-моему, тебе пора домой.
- Домо-о-ой! Домо-о-ой! - Передразнила Элл. - Ты кто, моя мама?! Я уже взрослая, и сама знаю...
Продолжить мысль она не смогла. Только громко выдохнула и одним глотком опустошила стакан.
Рассел негромко присвистнул. Ему, конечно, доводилось видеть пьяных девушек, но таких красивых и (с виду) правильных - не часто.
Когда Алек расплатился за ужин, горько усмехнувшись над тем, что весь этот цирк вышел за его счёт, Элл уже поудобнее устраивалась на столе. Она положила голову на руки и что-то недовольно пробубнила.
- Тебе помочь? - Рассел протянул Алеку пальто Элл.
- Возьми её пакеты, пожалуйста, - когда он задел руку Кингсли, горячая волна прошла от запястья и, потеряв силу, утихла где-то в районе сердца.
- Ладно.
Рассел сгрёб их одной рукой и пошёл за Алеком, который, стараясь сохранить равновесие, вел (а точнее - нёс на себе) видную нью-йоркскую журналистку Эллеонору Бишоп. Её замшевые сапоги иногда шаркали об пол, но в шумном зале кафе, забитым до отказа, никто не обращал ни них внимания.
Глава 9
...И ТО, ЧТО БЫЛО ПОСЛЕ
Его не было уже минут сорок. Рассел ждал Алека в машине и размышлял о том, почему он это делает. Ведь можно же было поехать домой на такси, а ещё лучше на метро.
Снег стремительно засыпал улицы города. Уборочные машины сновали по ним, как разноцветные жуки, мигая аварийными сигналами. Они скребли заледенелый асфальт и оставляли на обочинах крутые снежные развалы. Эвакуаторы деловито убирали с их пути забытые хозяевами автомобили, мешающие уборке.
Рассел мог бы доехать домой и сам, но не отказался, когда Алек предложил подвезти. Хотел отказаться, но не смог. Даже несмотря на то, что Алеку нужно было позаботиться об Элл. Да и вообще, слишком много одолжений от Кингсли за один вечер. Сначала ужин, теперь вот ещё и это...
Но Рассел сидел и ждал.
Алек выглядел уставшим. Сев за руль, он натужно улыбнулся, и нажал на газ. Машина заурчала и, буксуя, вытащила их из небольшого сугроба.
- Прости, что так долго, - сказал Алек. - Иногда Элл, как большой ребёнок. Уложить её спать - нелёгкая задача. А папа из меня не очень.
Он внимательно смотрел за дорогой и будто разговаривал сам с собой.
- Понятно, - ответил Рассел.
- Адрес тот же? - поинтересовался Алек всё так же отстранённо.
- Ага, - Равнодушие в голосе Кингсли показалось обидным.
- Ясно.
Всю дорогу они молчали. Но молчание это было комфортным. Оба устали, а кое-кто ещё и прилично выпил. И хотя Алек был практически трезвым, полицейские машины, изредка проезжавшие мимо, вызывали в нём кратковременные приступы паники. Тест на алкогольное опьянение он бы точно не прошёл.
Опасения оказались напрасными. До дома Рассела они доехали без особых приключений, если не считать пару аварий, увиденных по дороге. Алек благоразумно сбавил скорость. Влететь в кого-то с такой отвратительной видимостью было проще простого, а он не хотел рисковать. Тем более, когда в салоне сидел пассажир. Такой пассажир.
Когда машина выехала на нужную улицу, Рассел негромко засмеялся.
- Что? - удивился Алек.
- Ничего. Просто ты уже второй раз довозишь меня до дома, словно девушку какую-то.
От этого наблюдения Алеку тоже стало смешно.
- В следующий раз поедешь на такси.
- Зачем же тратить деньги, когда есть ты?
Энистона окончательно разморило, и теперь ему нестерпимо хотелось подразнить Кингсли.
- До квартиры дойдёшь? - Спросил Алек, наблюдая за тем, как удобно тот устроился в кресле.
- Не знаю, - буркнул Энистон. - Ты же меня не бросишь?
- За что мне это? - Алек заглушил мотор и громогласно сообщил: - Приехали!
- Только не кричи, - жалобно проговорил Рассел. - Ты сегодня провинился. Значит, должен делать всё, что я скажу. Для начала помоги дойти до дома.
В квартиру они ввалились как двое старых друзей - в обнимку, едва не упав в прихожей. Алек придерживал Рассела за талию. Он усадил его и, поняв, что сам Энистон сейчас вряд ли на что-то способен, начал развязывать узлы на ботинках. Когда с первым было покончено, Алек почувствовал, как горячие пальцы касаются его головы и зарываются в волосы. Рассел трепал его, словно любимую собаку, разве что за ухом не чесал. Лицо у него при этом было блаженно глупым. Энистон улыбался во весь рот и закатывал глаза, явно готовясь соскользнуть в сон.
- Рассел! Прекрати, - Алек убрал его руку. - Сиди смирно!
Не помогло. Он закончил с ботинками. Освободил Энистона от куртки, забросил его руку себе на плечо и, подняв, спросил:
- Где спальня?
- Там, - Рассел махнул рукой и безвольно повис на его плече.
Через минуту он бесчувственным телом рухнул на огромную кровать, которая показалась Алеку великоватой даже для двоих.
Он снял с Энистона носки, стянул джинсы и свитер.
Белая майка обтягивала мускулистую грудь, клетчатые боксеры придавали его виду какую-то домашнюю уютность.
Алек нервно сглотнул.
Его взгляд медленно (чересчур медленно) скользил по телу Рассела, останавливаясь на подбородке, открытой шее, согнутой в локте руке, небрежно упавшей на грудь, вздымавшейся от ровного дыхания. Там, где кончались боксеры, начинались мускулистые ноги, которые Алек уже видел. Правда, немного под другим углом.
Вид беззащитного Энистона, мирно сопящего в кровати, заставил Алека покраснеть. Он сделал два шага назад, будто это могло избавить его от нахлынувшего наваждения. Издалека Рассел был ещё красивей.
Алек всё-таки решил приблизиться, чтобы укрыть его одеялом. Задержав дыхание, он приподнял спящего за плечи и прижал к себе. Выдернул угол одеяла, на котором лежал Энистон, и положил обмякшее тело обратно. Алек вдруг понял, что не хочет выпускать его из объятий, но приказал себе это сделать. Когда он вытаскивал одеяло из-под ног Энистона, тот неразборчиво застонал и, повернувшись на бок, дотронулся до его ноги. Движение было каким-то чересчур осознанным.
Алек вытянулся струной.
Убедившись, что Энистон по-прежнему спит, он осторожно накрыл его одеялом, медленно вышел из спальни и, закрыв, дверь прижался к ней спиной.
Казалось, вся накопленная за день усталость неожиданно навалилась на него тяжким бременем.
Алек проковылял в прихожую, кое-как обулся и вышел улицу, по пути напугав женщину, которая наверняка приняла его за привидение.
Он забрался в машину, скрестил руки на руле и уронил на них голову. Когда сердце наконец-то сбавило ход, он всё ещё дрожащими руками повернул ключ. Привычное урчание двигателя успокаивало нервы. Алек посмотрел на соседнее сиденье, потом в зеркало заднего вида и, глубоко вздохнув, вырулил на пустынную дорогу.
|