Аннотация: История жизни путешественника во времени.
ЧЕЛОВЕК ИЗ НИОТКУДА
Симфония N9. 2-ая часть.
Im Tempo eines gemaechlichen Landlers.
Etwas tappisch und sehr derb.
Г. Малер
Симфония N6. 3-я часть.
Andante.
Г. Малер
I
Наступило бабье лето. Москва купалась в солнечных лучах, стараясь как можно лучше запомнить эти последние в году ясные и теплые деньки. По площади неторопливо прохаживались горожане, слышались крякающие звуки клаксонов редких автомобилей, свистки милиционеров, а за несколько кварталов отсюда доносился какой-то торжественный, бравурный марш из громкоговорителя.
У гостиницы "Метрополь" стояли два лейтенанта в форме НКВД, опершись о черные сверкающие на солнце борта ГАЗа третьей модели, и о чем-то негромко беседовали, иногда обращались к сидевшему в машине шоферу и посмеивались. Вдруг их внимание привлек вышедший из гостиницы иностранец лет сорока пяти в сером пиджаке и шляпе. Один работник НКВД неохотно поднялся и пошел наперерез иностранцу.
- Лейтенант Пахоменко, НКВД, - отдал он честь. - Ваши документы.
Иностранец настороженно посмотрел на человека в коричневой форме и протянул ему паспорт. Лейтенант стал внимательно рассматривать страницы. Фотография, печати - все как положено. Вдруг он наткнулся на графу "Гражданство" и недоуменно покосился на иностранца. Тот заметно нервничал.
- Что это? - спросил Пахоменко.
В графе "Гражданство" большими буквами значилось: "TALZALET".
- Я приехал из Республики Тальзалет, - ответил иностранец с сильным акцентом.
- Но такого государства нет, - возразил лейтенант.
- Как это нет? - невозмутимо произнес иностранец.
- Пройдемте со мной, - сказал Пахоменко, и иностранец послушно последовал за ним.
- Что такое? - поинтересовался у Пахоменко второй лейтенант, Ковальцев, когда тот подошел с иностранцем к машине.
- Черт знает что! - ответил Пахоменко. - У него в графе "Гражданство" стоит название несуществующей страны. То-то он мне сразу не понравился. Подозрительный тип.
- Ничего, товарищ Мозжов еще и не таких раскалывал, - заметил, садясь в автомобиль, Ковальцев.
ГАЗ с глухим грохотом завелся и поехал по улице. До площади Дзержинского было совсем недалеко, каких-то пару кварталов. Пахоменко, сидя на заднем сиденье с иностранцем, внимательно за ним следил, но тот и не пытался куда-то сбежать из машины.
Наконец они прибыли. Выйдя из машины, работники НКВД отправили впереди себя иностранца, а сами пошли следом. Они вошли в огромное здание с колоннами, где лейтенанты предъявили свои удостоверения, и двинулись по бесконечно длинным коридорам. Иностранец, пытавшийся сначала уследить за чередованием коридоров, вскоре окончательно дезориентировался в пространстве, он не знал, где выход, на каком они этаже и куда идут.
Наконец Пахоменко остановился у обитой коричневой кожей двери и постучал. Из кабинета послышалось сухое "войдите". Иностранец, конвоируемый лейтенантами, очутился в небольшом мрачном помещении с бедной обстановкой. Два шкафа с документами, портрет Дзержинского на серой стене и письменный стол с горящей зеленой лампой, за которым в кожаной куртке сидел неприятно ухмылявшийся человек с усами.
- Товарищ майор, этого иностранца мы задержали только что возле гостиницы "Метрополь", - отдавая честь, чеканил слова Пахоменко. - У него не все в порядке с документами.
- Любопытно, - потирая руки, обрадовался майор Мозжов. - Паспорточек у него, надеюсь, имеется? - он, прищурившись, смерил взглядом иностранца.
- Так точно, - Пахоменко протянул майору паспорт.
Мозжов быстро зашелестел страничками, что-то напевая себе под нос, потом остановился и, хрипло рассмеявшись, с глухим щелчком захлопнул паспорт.
- Так, гражданин, проходите, пожалуйста, сюда, присаживайтесь, рассказывайте, кто вы, откуда и зачем сюда приехали, - с лица майора не сходила издевательская ухмылка.
- Меня зовут Румх Драт-Экце, - начал иностранец. - Я приехал из Тальзалета...
- Откуда? - давился смехом Мозжов.
- Из Республики Тальзалет, - лицо иностранца стало серьезным.
- Нет, мне нравится этот гражданин! - рассмеялся майор. - Ему нужно в цирке клоуном работать. Ну, а если честно, - вдруг посерьезнел Мозжов, - откуда вы к нам приехали? Отвечать только правду, времени у нас много, просто бесконечно много...
- Я же вам отвечаю, что приехал из Тальзалета, я профессор электромагнитной физики, - твердил иностранец с акцентом.
- Не умеете вы врать, гражданин профессор, - поморщившись, вздохнул майор. Он достал из ящика стола сложенную в несколько раз большую карту мира, кое-где порванную на сгибах, и подал ее иностранцу: - Вот вам карта, покажите нам ваш Тальзалет.
Мозжов встал из-за стола, достал из портсигара папиросу, дунул в нее и закурил. Профессор развернул карту, недоуменно поворочал ее в обе стороны и наконец ткнул пальцем в середину:
- Вот здесь находится Республика Тальзалет.
Майор посмотрел на карту и переглянулся с лейтенантами. Иностранец обводил пальцем северную часть черного континента от Французской Западной Африки до Англо-Египетского Судана.
- М-да-а-а, - затянулся Мозжов. - За кого вы нас принимаете?
- Почему вы мне не верите? - повернулся профессор.
- Потому что вы, гражданин, говорите бред, полнейший бред! Где тут на карте подписан ваш Тальзалет? Где? - допытывался майор. - Видите, нету. Здесь находятся английские, французские, испанские и итальянские колониальные владения.
- Но ведь здесь находится моя родная страна - Тальзалет, - не сдавался иностранец.
Мозжов снова сморщился. Это был плохой знак.
- Ну, гражданин профессор, не обижайтесь. Я думал, что мы найдем с вами общий язык.
Майор едва заметно махнул рукой, и в ту же секунду иностранца столкнули на пол, и Ковальцев нанес несколько сильных ударов ногой в бок и живот профессора.
- За что? - прошептал, откашливаясь, иностранец.
Ослепительно яркий свет лампы бросился в глаза профессора, и совсем рядом послышался голос Мозжова:
- За то, что не хотите сотрудничать со следствием. Думаете, это все? Нет, это только начало! Подумайте, надо ли вам это? Вам нужно всего лишь подписать признательный протокол. Мол, я, (как вас там?) Румх Драт-Экце, признаюсь, что прибыл в СССР из Британской империи, Германской империи, Австрийской республики (выбирайте на вкус) для ведения антисоветской деятельности.
- Я не понимаю, о чем вы говорите, - с трудом выдавил из себя иностранец.
- Не понимаете?
Удар. Еще удар.
- Я вам сотый раз говорю, что я профессор Румх Драт-Экце, подданный Республики Тальзалет, - тяжело дыша, проговорил иностранец.
- Боюсь, что сегодня мы от него уже ничего не добьемся, - сморщившись, сказал майор. - Отведите его в одиночку, пусть он там подумает. Завтра продолжим.
Прошло несколько дней, но они не принесли ожидаемого результата. Иностранца допрашивали, избивали, ему угрожали, но он продолжал твердить, что приехал из Тальзалета.
- Товарищ майор, - не выдержал однажды Ковальцев, - бросьте вы это дело! Разве не видно, что это шпион, засланный в Москву для антисоветской деятельности? Расстрелять его к чертовой матери!
- Тогда ответь мне, Ковальцев, - дунул в папиросу Мозжов, - зачем иностранной разведке придумывать для своего шпиона такую смехотворную легенду? Зачем делать его гражданином несуществующей страны? - майор закурил и, затянувшись, продолжил: - Мы сделали все, что от нас требуется. Раз результат не достигнут, то отвезем этого тальзалетца в психушку, - на самодовольном лице Мозжова снова появилась издевательская ухмылка. - Там профессоров тоже хватает...
Иностранца посадили в машину и отправили под конвоем двоих охранников в психиатрическую поликлинику. Они подъезжали к загородному шоссе, в полуоткрытые окна дул свежий осенний ветер, охранники переговаривались и подшучивали друг над другом. Когда машина поравнялась с Даниловским кладбищем, профессор вдруг стал испаряться. Растерявшиеся охранники пытались схватить его за руки, за ноги, но их ладони загребали пустоту. Тальзалетец исчез.
Через четверть часа охранники с расширенными от ужаса зрачками, перебивая друг друга, рассказывали о внезапном исчезновении профессора.
- Это правда! Клянемся здоровьем товарища Ста...
- Никогда не клянитесь тем, о чем не имеете ни малейшего представления, - сморщился Мозжов. - Вы упустили очень ценного заключенного. Я хотел показать его самому товарищу Ягоде. Вы не справились со своими обязанностями и будете расстреляны. Сегодня же! Указ я уже подписал...
Майор отвернулся и молча махнул рукой в сторону двери. Лейтенанты вывели охранников из кабинета. Мозжов закурил и еще долго прохаживался взад-вперед по комнате. Он должен выполнить план сверху по выявлению антисоветских элементов в рядах НКВД.
Охранники шли, понурив головы, по длинным коридорам здания на площади Дзержинского. Они не могли себе представить, что так хорошо начавшийся день станет для них последним.
II
- Какая-то несуразица...
- Почему?
- Ну, не может такого быть!
- Нет, это реальные события, произошедшие в 1934 году. О них стало известно благодаря рассекреченным документам из архива НКВД.
Два восемнадцатилетних друга - Петр и Андрей - любили собираться по воскресеньям дома и рассказывать один другому занятные истории. Во дворе было жарко, душно, не спасала даже густая сень сада, поэтому друзья собрались в доме у Петра. Здесь было прохладно. От деревянных досок, которыми была обшита комната, исходил тонкий смолистый аромат. За окном радостно заливался жаворонок. Полоса солнечного света, просочившаяся сквозь стекло, ложилась на пол и заканчивалась на дверцах большого книжного шкафа. С веранды доносился приглушенный разговор родителей Петра.
Петр только что рассказал Андрею историю о таинственном иностранце. Андрею не верилось, что такое могло произойти на самом деле.
- Мне интересно узнать твое мнение, откуда этот человек и как он попал в Москву? - спросил Петр.
- Хорошо, допустим, что это правда, - произнес Андрей.
- Так.
- Предположим, что он попал сюда из параллельного мира. В этом мире на севере Африки существует государство Тальзалет.
- Ну, ты и загнул! - удивился Петр. - И каково тогда предназначение этого параллельного мира?
- Такое же, как и у нашего.
- И сколько таких миров? Пять? Десять? Сто? Все ли они равнозначны или есть какой-то главный? - допытывался Петр. - По-моему, в это поверить еще труднее, чем в реальность этого случая с тальзалетцем.
- Хорошо, - смирился Андрей, - тогда изложи свою версию.
- Я считаю, что это был путешественник во времени. Он прибыл в Москву из Республики Тальзалет, существовавшей на территории Северной Африки несколько миллионов лет назад.
- Вот как? - пришла очередь удивляться Андрею. - Выходит, что несколько миллионов лет назад существовала развитая цивилизация, пользовавшаяся латинским алфавитом, причем произношение букв было абсолютно одинаковым с сегодняшним. Так?
- Во-первых, есть одна библейская фраза о том, что на свете нет ничего нового, что все события циклично повторяются. А во-вторых, не обязательно все было одинаково, например, отдельные буквы или их произношение могли не совпадать с современными, - возразил Петр.
- И одежда была такой же?
- И одежда.
- И паспорта были?
- Естественно. Это продиктовано самой сущностью государства.
- А почему работники НКВД не обнаружили у него машину времени?
- Она была маленькой, портативной. Это только в фильмах машина времени - огромный агрегат с рычагами, зеркалами и прочими безделушками.
- Почему же тогда этот иностранец так упорно доказывал, что Тальзалет существует именно в наше время, а не когда-то давно?
- А зачем ему выдавать секреты о своей машине времени? Чтобы ее отобрали, а его заставили работать на Союз? Он выждал паузу, а как только появилась возможность сбежать в другое время, он запустил машину - и был таков.
- Ладно, - согласился Андрей. - А когда этот путешественник во времени успел выучить русский?
- Предположим, что у него в ухе был передатчик, способный переводить с любого языка на любой язык, - произнес Петр.
- Ну, это уже техника на грани фантастики!
- Ты думаешь? На каком бы языке ни выражалась мысль, она всегда имеет определенную, свойственную только ей интонацию, частоту. Думаешь, ее невозможно распознать?
- Хитрый ход! - похвалил Андрей. - А я уже думал, что ты станешь утверждать, что и несколько миллионов лет назад существовала одна русскоязычная страна.
- Ну, это вряд ли, - улыбнулся Петр. - Хотя все может быть.
- А как этот путешественник во времени заселился в гостиницу? Да еще в "Метрополь"! Откуда у него деньги?
- Может, он возил с собой золото и обменивал его на деньги. В крайнем случае, мог и сам заработать. С таким передатчиком легко понять, чего от тебя хотят.
- Ну, ладно, будем считать, что отбился, - проговорил Андрей. - Я вот только не понимаю, раз в том Тальзалете такая техника была, раз там так хорошо жилось, почему тогда этот профессор пошел скитаться во времени?
- Видно, не от хорошей жизни, - возразил Петр. - Хочешь, расскажу свою версию?
- Пожалуйста, - махнул рукой Андрей. - Даже интересно.
- Слушай...
III
В этот день профессор электромагнитной физики Румх Драт-Экце или, как его все называли по первым буквам двойной фамилии, профессор Дэ проснулся рано. Солнце уже светило в окна его дома по улице Бетонной, и в комнате становилось душно. Настенные часы показывали без десяти шесть, профессор сверил с ними свои наручные часы и увидел, что они опять спешат на пять минут. В обыкновенных тальзалетских часах не было стрелок, каждому из двенадцати часов соответствовал определенный цвет газа, впрыскивавшегося под крышку и с течением времени занимавшего все больший по площади сектор циферблата. Когда на исходе часа газ занимал все пространство под крышкой, он выкачивался, а на смену ему время продолжал отсчитывать газ другой расцветки. Цвет газа закономерно изменялся с одного часа до двенадцати от красного до фиолетового. Драт-Экце покрутил колесико сбоку часов, и светло-зеленый сектор отполз назад на предыдущее деление.
Профессор вздохнул. Сегодня непростой день. Его вызвал к себе на прием сам премьер-министр Ворут. Он не объяснил ни причину этого вызова, ни почему это необходимо сделать именно сегодня, просто сказал, что у него есть к профессору очень важное дело. Румх не любил быть на людях, его тяготили всякого рода официальные мероприятия, от которых профессор всегда старался держаться в стороне. Поэтому предстоящая встреча с премьер-министром держала его в напряжении, навевала ему безотчетную тревогу. Ничего не поделаешь! Это маленькая неприятность, которую он вынужден сегодня пережить.
Профессор легко позавтракал бутербродом с сыром и чаем, оделся в серый старомодный костюм и вышел во двор.
В городе стояла невыносимая жара. Вчера по прогнозу погоды передавали: "Облачно с прояснениями", но синоптики, как обычно, не угадали - сегодня было ясно, а термометр уже с утра показывал на десять делений больше. Впрочем, прогноз погоды уже давно превратился в пустую формальность. Воздушные массы вот уже с десяток лет не желали подчиняться законам классической метеорологии и вели себя настолько непредсказуемо, что в их действиях не прослеживалось абсолютно никакой закономерности. Но прогнозы погоды оставили, вероятно, чтобы создать видимость, что все в порядке, все под контролем. Однако люди смотрели их как шоу, подшучивая над синоптиками, дескать, угадают они сегодня или нет. И они угадывали, в среднем, раз в неделю. Несколько букмекерских контор в городе даже принимали ставки на день, в который синоптики правильно предскажут погоду.
Профессор Дэ выгнал из гаража серебристый автомобиль с заостренным передом, по обе стороны которого размещались широкие прямоугольники фар. Щели радиатора находились на капоте, отчего машина напоминала некое доисторическое животное. Ученый заправил бензобак нефтяным топливом с фенольными добавками, закрыл гараж, бросил последний взгляд на свой небольшой двухэтажный дом из коричневого бетона, сел в машину и поехал по улицам города.
Столица Тальзалета - трехмиллионный Сизирк - расположился на северо-западном побережье Африки. Зажатый с юга отрогами Салтских гор, Сизирк далеко растянулся вдоль морского берега, на пятьдесят километров в длину, иногда карабкался по невысоким склонам и заходил в узкие долины. Два главных проспекта - Просвещения и Науки - связывали центр города с западными и восточными окраинами. Эти две магистрали сходились в центральной площади Сизирка - площади Республики.
С архитектурной точки зрения столица не представляла собой чего-то особенного. Основная часть жилой застройки была возведена по типовому проекту из бурых бетонных блоков, которые быстро штамповались на заводах Сергер. Это был крупнейший заводской район в северо-западной части Сизирка. Там же четыре мощные электростанции сжигали мазут, там же трубы металлургических и нефтеперерабатывающих заводов выдыхали в свежий морской воздух едкий черный дым.
Мимо профессора мелькали коричневые кубы коттеджей, четырех- и шестиэтажные дома рабочих, пока его автомобиль наматывал километры по Бетонной улице. Наконец ученый выехал на проспект Науки. Здесь высились бурые бетонные офисы банков, различных компаний, магазины, клубы, ослепительно блестело на солнце стекло. Прямая стрела проспекта дрожала в жарком мареве. Было очень душно, сказывался недостаток зелени. Пять лет назад проспект Науки пытались озеленить акациями и можжевельником, но деревца быстро зачахли, и только некоторые из них грустно торчали из-за ярких вывесок магазинов.
Если Бетонная улица еще спала, то на проспекте Науки чувствовалось оживление. Рабочие спешили на заводы Сергер, коммерсанты неторопливо прохаживались мимо банков и офисов, негромко скрипя, проезжали инвалиды в никелированных колясках. В последние годы в моду вошел коричневый цвет, и большинство горожан носили бурую одежду. Чтобы как-то разбавить это коричневое море, женщины прикрепляли к платьям красные и желтые лоскуты, мужчины предпочитали разноцветные галстуки и золотистую шнуровку на пиджаках. Профессор Дэ скептически относился ко всем нововведениям, поэтому постоянно носил серый костюм и шляпу.
Наконец ученый выехал на площадь Республики и припарковался на стоянке. Слева возвышался массивный белый ступенчатый силуэт отеля "Жемчужина". В глубине виднелись серые башни разрисованного вандалами собора Великого Света. Власти относились к религии прохладно и не выдавали деньги на ремонт храма. Во всем Сизирке едва ли бы набралось несколько тысяч прихожан. Они пытались своими силами закрасить оскорбительные надписи на стенах, но каждый раз те появлялись заново. Полиции оставалось только разводить руками. Справа находился светло-коричневый Дом Правительства. Над его старым портиком был надстроен еще один этаж с огромными окнами, нижние края которых были скошены параллельно треугольному фронтону. Наверху слабо развевался флаг Тальзалета - бурое полотнище, которое наискосок пересекал белый крест.
Национальный состав страны не был однородным. Когда-то Тальзалет был федерацией, но в тяжелые времена государство стало централизованным - правительство стремилось укрепить свою власть. Однако два народа, проживавших в одной стране, по-прежнему имели отличия друг от друга. В западной, гористой части страны жили талезцы, к которым причислял себя и профессор Дэ. Здесь располагалась столица огромной страны, здесь добывали цветные металлы. В восточной, равнинной и платообразной части жили летцы. Здесь была житница республики, выращивалась пшеница, хлопок, а на склонах обширных плоскогорий - рис, чай, табак, кофе. Здесь же находились нефтяные и газовые промыслы Тальзалета. Поэтому в стране велось бесконечное негласное состязание между любителями роскоши и развлечений с запада и прагматичными, предприимчивыми выходцами с востока.
Было еще и национальное меньшинство - тальцы, которые проживали в долинах Салтских гор. Собственно, именно они являлись прародителями всех талезцев. Но народ, далекий от благ цивилизации, был неудобен властям, и самобытная культура тальцев, их вековые традиции беспощадно уничтожались самыми изощренными способами.
Профессор Дэ вошел в высокие дубовые двери и поднялся по мраморной парадной лестнице в зал приемов. Здесь было прохладно, глаза отдыхали от бурого цвета пыльных улиц, рассматривая белый мрамор стен зала. Профессор с наслаждением снял с себя шляпу, поправляя потные пряди темных волос на голове.
Зал приемов запоминался посетителям невероятно длинным столом, вдоль которого ровным рядом стояли дубовые стулья с высокими спинками. Этот стол и встретил растерявшегося ученого у входа в зал. Поэтому профессор не сразу заметил премьер-министра Ворута, сидевшего в торце стола в противоположном конце зала.
- Профессор Дэ! - воскликнул тот, поднявшись со своего места.
Ворут был еще молодым, веселым круглолицым талезцем. Разумеется, он тоже носил бурый пиджак, на лацканах которого был изображен флаг Тальзалета.
- Здравствуйте, профессор! - премьер-министр приветственно приложил к своему лбу вытянутый вверх указательный и средний палец левой руки. Ученый ответил Воруту тем же.
- Здравствуйте!
- Я очень рад вас видеть. Присаживайтесь, - предложил Ворут.
- Спасибо. Признаться, не понимаю, зачем вы назначили мне эту встречу, - произнес ученый.
- Да, я сейчас все объясню, - посерьезнел премьер-министр. - Дело в том, что вчера вечером нас постигла печальная утрата. Скончался министр науки Туав Акизиф...
- Как? - даже привстал, удивившись, профессор.
- Да, это так, - кивнул головой Ворут. - Поэтому я принял решение назначить вас на должность министра науки Республики Тальзалет.
Казалось, ученого настолько поразило известие о смерти Акизифа, что он не расслышал слова о своем назначении. В памяти всплыло молодое, сияющее задором лицо Акизифа. Румх его знал. Туав был крупным специалистом в области квантовой механики.
- Сколько ему было лет? - поинтересовался профессор.
Премьер-министр осекся. Он думал, что профессор станет его благодарить или из скромности отказываться от места министра. Так и есть, из-за своей рассеянности профессор не расслышал главное для себя известие. Что ж, придется повториться.
- Через две недели ему исполнился бы сорок один год, - ответил Ворут.
- А какова причина смерти? - спросил Румх Драт-Экце.
- А это важно?
- Конечно!
Премьер-министр на секунду замялся.
- Он умер от передозировки наркотиков.
Брови профессора стремительно поползли вверх.
- Вы удивлены? Это еще не все. Я решил назначить вас новым министром науки, - закончил Ворут.
- Но... какой же с меня министр? - отмахнулся Румх.
- Профессор Дэ, я понимаю, что вам трудно сменить привычную сферу деятельности. Но у нас также трудное положение, поймите и вы нас.
- Разве нет других кандидатур? - недоумевал ученый. - У меня нет никакого опыта управления.
- Поверьте, он вам и не потребуется, - заметил премьер-министр. - Кандидатур у меня больше нет. Мне нужен человек среднего возраста, хорошо разбирающийся в науке. Молодые склонны делать поспешные выводы, а старики, засевшие в Академии Наук и ничего не видящие за пределами своих кабинетов, мне тоже не подходят. Вы всеми уважаемый ученый, еще полный энергии. Неужели вы не придете на помощь родному Тальзалету в трудную минуту? Только на вас вся надежда.
- Не преувеличивайте, - проговорил профессор Дэ. - А если я не оправдаю ваших надежд?
- Не беспокойтесь, у вас все получится, - заверил ученого Ворут. - Побудете министром хотя бы до выборов, всего один месяц, а там видно будет. Если возникнут какие-нибудь проблемы, можете обращаться ко мне. В ближайшие дни вам нужно встретиться с другими министрами. Познакомитесь, поговорите, разберетесь, что к чему. Но будьте осторожны: началась предвыборная кампания, и каждый из них будет стараться перетянуть вас на свою сторону.
- Я понимаю, - кивнул профессор.
- Отлично. На сегодня у вас назначен визит к министру просвещения Леферф. Это очень важная встреча, поскольку наука и просвещение пересекаются друг с другом, и министры, отвечающие за эти области, всегда работают в тесном контакте друг с другом. На завтра у вас назначен визит к министру связи Хиртшу, на послезавтра - к министру промышленности Акинхету, а на послепослезавтра - к министру финансов Кодурговону. Я бы посоветовал произвести на него хорошее впечатление, так как именно от этого будут зависеть денежные вливания в вашу область.
Из слов премьер-министра профессор Дэ понял, что ему придется несладко в новой должности.
- Понятно.
- Вот, собственно, и все, - сказал Ворут. - Будут ли какие-нибудь решения с вашей стороны?
- Да какие у меня могут быть решения? - поднявшись со стула, развел руками ученый. - Хотя... нужно прекратить деятельность научной лаборатории "Ловайд".
В этой лаборатории, находившейся на крайнем юго-востоке страны, профессор Акитенег проводил генетические эксперименты по выведению из обезьян людей.
- Хорошо, мы обсудим этот вопрос на ближайшем заседании. Что-нибудь еще? - поинтересовался премьер-министр.
- Теперь все.
- До свидания, профессор! Я уверен, что у вас все получится, - на прощание приложил пальцы ко лбу Ворут.
- До свидания! - таким же образом попрощался Румх Драт-Экце и неспешно покинул зал приемов.
IV
Министр просвещения Леферф жила в аккуратном двухэтажном особняке на окраине Сизирка. Эта тридцатишестилетняя особа олицетворяла собой новый моральный, вернее, аморальный облик тальзалетцев. Журналисты восхваляли ее, видя в ней образ свободной представительницы слабого пола. Однако профессор Дэ придерживался иного мнения. Он считал министра просвещения всего лишь падшей женщиной. Поэтому новоиспеченный министр науки с опаской входил в обвитый плющом особняк Леферф. Дверь из-за невыносимой жары была открыта настежь, профессор отодвинул в сторону красную занавеску, заграждавшую вход, и очутился в приемной.
Вся комната была увешана яркими коврами. Ноги ученого тоже утонули в толще огромного мягкого серебристого ковра. Сбоку качался по полу, грызя острыми зубами деревянный чурбан, прирученный сервал. Он то отпускал свою "добычу", на мгновение расслабляя свое гибкое тело, то с новым усердием набрасывался на чурбан, негромко ворча и царапая его когтями. В центре приемной на ярко-красной софе восседала министр просвещения, одетая в короткое платье из гепардовой шкуры с глубоким декольте. Полные накрашенные губы растянулись в картинной улыбке, и два пальчика с накладными ногтями взметнулись к припудренному лбу.
- Здравствуйте, профессор! Я очень ждала вас, - хищно сверкнули глаза министра.
- Здравствуйте, госпожа Леферф! - профессор Дэ спешно стукнул себя по лбу вытянутыми пальцами и сложил руки на груди.
- Киток, иди сюда! - позвала министр сервала, и тот, громко мяукнув, пошел тереться о ноги своей хозяйки. Леферф почесала ему шею, потом за большими черными ушами с желтыми пятнами, и Киток зажмурился от удовольствия, обнажив клыки в счастливой улыбке. Видимо, сервал был самым высоконравственным существом в доме министра.
- Не бойтесь, он ручной, - произнесла Леферф, решив, что этим объясняется скованность ученого.
- Я знаю, - сухо ответил профессор Дэ.
- Ведь мы являемся министрами смежных областей, не так ли? Я думаю, что мы с вами быстро найдем общий язык, - серые глаза Леферф пытались поймать взгляд ученого. Румх, прищурившись, посмотрел в эти глаза и не увидел в них ничего, кроме животной страсти.
- Не сомневаюсь, - проговорил Драт-Экце.
- Знаете, - вкрадчивый голос министра просвещения стал все чаще срываться на шепот, - в этом доме существует одна старая традиция. Каждый гость, переступивший порог этого дома, останавливается у меня переночевать.
- "Традиции существуют для того, чтобы их нарушать". Ведь это ваш лозунг, госпожа Леферф? - напомнил профессор Дэ. - Я буду первым человеком, нарушившим эту традицию.
Министр просвещения рассмеялась.
- Наверное, вам трудно раскрепоститься. У меня есть средства, которые помогут вам расслабиться...
- Видимо, именно эти средства помогли расслабиться господину Акизифу, - съехидничал ученый.
Леферф неожиданно посерьезнела.
- Вы так придерживаетесь правил морали? Разве они не есть границы, которые человек задает себе сам?
- Нет, сударыня, правила морали есть законы природы, несоблюдение которых рано или поздно приводит к плачевным результатам, - сказал профессор Дэ. - С человеком, с его родственниками начинают происходить несчастья, ухудшается его здоровье, он болеет, умирает. В глобальных масштабах это всякого рода природные и социальные катаклизмы, стихийные бедствия.
- Я вижу, вы философ. Но это всего лишь теория, не имеющая никаких доказательств.
- Почему же? Доказательств море. Посмотрите, как участились стихийные бедствия. Что не год, то ураган, или наводнение, или землетрясение. И с каждым разом их сила возрастает. Разве это не предупреждение? Посмотрите, как много на наших улицах инвалидов. Нация вырождается! Разве это не результат несоблюдения этих вселенских законов?
- Вы говорите о случайных явлениях. Как эти законы могут действовать? Посредством чего?
- Посредством волн различной частоты. И, пожалуйста, не спорьте со мной, я все-таки физик и знаю об этом чуточку больше, чем вы.
- Вероятно, вы уверены, что меня постигнет такая же печальная участь, - заметила министр просвещения.
- Все в ваших руках, - развел руками ученый.
- Я вам не верю, - произнесла Леферф, и в ее глазах снова заплясали хищные огоньки. - Вы что, так от меня и уйдете?
- Да, - обрадовался профессор Дэ.
- Ну, тогда до свидания! - она приложила пальцы левой руки ко лбу.
- До свидания! - ответил ученый тем же.
- Я вас проведу, - произнесла министр просвещения тоном, не терпящим возражений. Она в последний раз погладила сервала по пятнистой спине, встала с софы и вплотную подошла к профессору. Ученого сразу окружил такой насыщенный запах, как будто перед ним был парфюмерный магазин.
- Жаль, что мы так и не познакомились поближе, - жарким шепотом проговорила Леферф, недвусмысленно заглядывая профессору в глаза. Румх посмотрел на ее полные губы, от одного вида которых его начинало тошнить, еще раз до боли прижал вытянутые пальцы к своему лбу и, мерно печатая шаг, вышел из дома.
Леферф нахмурилась. Ее последняя ловушка не сработала. Такое с министром просвещения было впервые. Ее женское самолюбие было сильно уязвлено.
V
Наступил вечер, и профессор Дэ, как обычно, пристроился возле своего старого телевизора. В каждый пиксель кинескопа попеременно впрыскивались светящиеся красным, зеленым и синим благородные газы - неон, криптон и аргон, смешение которых давало все возможные цвета. Поскольку процесс смешивания шел не очень быстро, картинка сменялась медленно, расплывалась цветными разводами, из которых вскоре начинал проступать следующий кадр.
Румху не повезло, ученый пропустил сводку вечерних новостей (в которой должны были появиться подробности обстоятельств смерти Акизифа), равно как и прогноз погоды (о чем, разумеется, он больше всего сожалел). Оставались только новости спорта, блок рекламы и развлекательные передачи.
Послышалось негромкое гудение, и постепенно из мутного цветного моря постепенно вырисовались очертания огромного стадиона.
- Остается ровно десять дней до начала большого спортивного праздника - чемпионата мира по бенбару, который пройдет в Кескалии, - послышался восхищенный голос диктора. - Напомню, что команда Тальзалета попала в одну группу со сборными Раклезии, Бессании и Фиопогона. Первый матч с участием нашей сборной состоится 16 ставрия. Не пропустите! Болеем за наших!
На секунду появилось изображение красного поля, очерченного белыми линиями, и висевших на высоте трех метров от земли ворот, но вскоре картинка вновь растворилась в непонятном цветном мареве.
Да, подумал профессор, народ поистине требует только хлеба и зрелищ, причем зрелища иногда способны заглушить желание хлеба. В Кескалии настали трудные времена: рос внешний долг, была высокая инфляция, один за другим разорялись банки. К тому же месяц назад произошла крупная экологическая катастрофа - у берегов Кескалии потерпел крушение один из самых больших танкеров в мире. Даже сейчас еще не вся разлившаяся нефть была собрана. Но разве это важно, если через десять дней начинается чемпионат мира по бенбару? Роскошным спортивным зрелищем правительство стремилось заслонить от народа его насущные проблемы, и кескальцы с радостью пошли на этот самообман. Решению неприятностей они предпочли сладкое забытье под названием бенбар.
Новости спорта закончились, и одна за другой стали появляться и исчезать рекламные картинки.
- Не сидится дома? Посетите наш парк развлечений "Гонщик", и вы получите незабываемые ощущения!
На экране проявился силуэт карусели, потом колеса обозрения, затем кривых горок.
- Наш адрес: улица Приморская, 415. Приходите - не пожалеете!
Еще один способ уйти от проблем, подумал ученый. Хорошенькое дельце, погонять в крови адреналин!
Параболы кривых горок утонули в бурых кругах, из которых вдруг выплыли фигуры четырех бородатых мужчин с ирокезами на головах. Их лица были увешаны шеренгами серег, а тела обклеены рентгеновскими снимками, изображающими кости. Послышался бешеный ритм музыки и апокалипсическое завывание одного из солистов. Сквозь неистовую барабанную канонаду просочился голос диктора:
- Не пропустите! Группа "И-Телекс" с презентацией нового альбома "Армия тьмы". Единственный концерт в Сизирке! 18 ставрия, в восемь часов вечера, Центральный концертный зал.
Профессор Дэ ненавидел подобные группы. Он считал их песни проявлением неприкрытого сатанизма. Еще бы, в этой группе уже умерло два солиста, а после каждого их выступления в районе вокруг концертного зала наблюдался всплеск насилия: учащались случаи массовых драк и убийств. Министерство культуры молчит, министерство здравоохранения молчит, министерство просвещения оправдывается, мол, это демократия, у каждого есть свобода выбора, слушать или не слушать.
Страшные лица солистов группы "И-Телекс" растаяли, а вместо них замелькали картинки рекламируемых сигарет, пива, косметики, автомобилей, биодобавок, салона красоты, снова пива... Наконец реклама подошла к концу. На экране появились белые эмблемы разных кинокомпаний, и вездесущий диктор объявил:
- Телекомпания "Смотр-Видео" при поддержке министерства просвещения Республики Тальзалет представляет научно-познавательный фильм Тамилка Лезока "Варвары нашего времени".
Обычно профессор Дэ переключал канал, когда видел подобную заставку. В фильмах с такими названиями ведущий, работающий на правительство, обливал грязью тальцев. Он издевался над их бытом, укладом жизни, нередко цинично нападал на их моральные правила. И Лезок добивался своего. Тальских сел становилось все меньше, а их бывшие обитатели растворялись среди талезцев в корпусах заводов Сергер и в ночных клубах в центре Сизирка. Вот что скрывалось под мирными словами: "Научно-познавательный фильм". Но в этот раз ученый решил посмотреть эту передачу. Ему было интересно, создание каких фильмов курирует министр Леферф. Профессор хотел дополнить свое впечатление об этой женщине, придать ее портрету несколько заключительных штрихов.
На экране показалась зеленая горная долина, поросшая дубом и сосной, в которой теснились выкрашенные в малиновый цвет деревянные избушки. Ведущий начал:
- Тальцы - малочисленная народность, проживающая в пределах Салтских гор. Несмотря на огромные успехи Тальзалета в науке и технике, эти варвары по-прежнему предпочитают жить в деревянных домах без водопровода, центрального отопления и газа.
Изображение расплылось в радужных переливах, постепенно оформляясь в новый кадр - святилище тальцев, представляющее собой поставленные на манер шалаша скрепленные дубовые ветки высотой в два или три метра.
- Они по-прежнему верят в Бога, но вдобавок еще и одухотворяют окружающую их природу, что свидетельствует об очень низком развитии сознания, свойственном еще язычникам.
Румху было противно слушать эту лекцию, но он решил дойти до конца. Ученый недоумевал: неужели Лезок не понимает, что постоянное чередование информации и ее оскорбительной трактовки унижает его самого. Или ведущему платят столько, что ему просто наплевать на это? Лезок между тем продолжал:
- Важной и неотъемлемой частью верований тальцев является культ предков, в честь которых сооружаются святилища, подобные тому, что вы сейчас видите на своих экранах. Конечно, смешно говорить, что в нашу просвещенную эпоху (Просвещенную кем, подумал Драт-Экце. Госпожой Леферф?) эти нелепые и дикие постройки имеют большое духовное значение для некоторых граждан Тальзалета.
Снова общий план - тальская деревня, по улице идут старик и молодая пара.
- Тальцы наивно полагают, что соблюдение ими традиций и моральных норм поможет сохранить им свое здоровье и здоровье своего рода. Тальские парни и девушки хранят свою девственность для своих суженых - единственного человека, который якобы создан персонально для него или нее. Стоит ли говорить, что подобные предрассудки, давно опровергнутые официальной наукой, привели к тому, что девушки и даже парни могут оставаться девственными в возрасте двадцати пяти лет!
Теперь профессору стало понятно, что именно так омрачало сердобольную душу министра просвещения.
Из придорожной избушки вышла девушка лет семнадцати с каштановыми волосами. На ней было одето традиционное тальское платье - белое с зелеными цветочными орнаментами.
- А вот и местная девушка, - обрадовался ведущий. - Сейчас мы зададим ей несколько вопросов. Добрый день!
- Добрый! - поклонилась талька.
- Вам хорошо здесь живется?
- Да, - большие темные глаза настороженно смотрели в камеру.
- И, конечно, вы желаете жить здесь и дальше.
- Почему нет?
- Вам никогда не приходила в голову мысль сбежать отсюда?
- Нет, - недоумевала талька.
- И вам никогда не хотелось сбросить с себя груз моральных обязательств?
- Нет.
- И вам не хочется познать в жизни побольше удовольствий?
Испуганные глаза тальки стали еще больше, темнее.
- Нет, - и она быстро исчезла в избушке.
- Как видите, - невозмутимо продолжил ведущий, - девушка сильно напугана своими родителями и не способна адекватно оценивать действительность...
Глухой щелчок выключателя оборвал Лезока на полуслове. Профессор Дэ больше не мог терпеть его циничные комментарии. Ученый негодовал. С него хватит. Он больше не будет смотреть эти проклятые фильмы. Портрет Леферф теперь был полностью завершен. Мало того, что она опустилась ниже животного, так она еще хочет, чтобы и другие последовали ее примеру. Наверное, чтобы не так сильно мучила совесть. Мол, не я одна такая.
- Сволочи... Подонки... - проговорил профессор Дэ про себя, яростно прохаживаясь взад-вперед по комнате. Раз уж ему дали войти в высшие круги общества, то он просто обязан остановить эту вакханалию. Но как? Да и не поздно ли? В силах ли одному постороннему человеку остановить движущийся на всех парах в пропасть огромный железнодорожный состав?
VI
Снова раннее утро. Без десяти шесть. Профессор Дэ сверил часы. Они вновь спешили, на этот раз на три минуты. Ученый удивился: наверное, в его часах что-то сбилось. Надо будет показать их мастеру.
Румх Драт-Экце второй день подряд мчался на своей серебристой машине к Дому Правительства, где у профессора была назначена встреча с министром связи Хиртшем. Новое утро поразительно напоминало ученому вчерашний день. Только погода преподнесла горожанам новый, как всегда, неожиданный, сюрприз. Хотя, как и вчера, светило солнце, не на шутку разгулялся ветер. Его мощные порывы несли мелкую песчаную пыль, наклоняли тонкие стволы редких акаций, перебирая их пожелтевшими листьями, громко хлопали занавесками в раскрытых настежь окнах домов.
Наконец профессор снова очутился в Доме Правительства. Поднявшись по широкой белой мраморной лестнице на второй этаж, ученый свернул в длинный коридор, куда выходили двери кабинетов, принадлежавших министрам. Румх нашел нужную дверь и постучал.
- Кто там? - послышался слащавый голос.
- Вас беспокоит министр науки Дэ.
- Войдите.
Профессор оказался в просторном светлом кабинете. Сбоку возвышался массивный шкаф с громоздящимися на полках в живописном беспорядке толстыми разноцветными папками. Посередине стоял письменный стол, усыпанный канцелярскими принадлежностями, на углу которого приютился маленький радиоприемник, раскрашенный в цвета тальзалетского флага. Из-за стола показался обладатель сладкого голоса - министр связи Хиртш. Это был невысокий юркий талезец тридцати пяти лет с блестящей лысиной. Он был одет по моде - во все коричневое, только на золотистом галстуке сверкали какие-то невообразимые малиновые переливы.
- Здравствуйте, господин Дэ! - короткие толстые пальцы министра связи прикоснулись к его гладкому лбу.
- Здравствуйте, господин Хиртш! - поприветствовал того Румх.
- Поздравляю с вашей новой должностью! - казалось, министр связи пытался расположить ученого к себе.
- Спасибо, - холодно ответил Драт-Экце.
- Ну, как вам госпожа Леферф? - поинтересовался Хиртш.
- В жизни не встречал более пошлого существа, чем она, - заметил профессор Дэ.
Министр связи тихо захихикал.
- Да я не об этом. Как она... ну-у-у... - Хиртш тщетно пытался подобрать нужные слова. - Вы что, не ночевали у нее?
- Конечно, нет! - возмутился ученый.
- Очень жаль. Вы многое потеряли.
- Кажется, вы пригласили меня к себе не для этого.
- А откуда вы знаете? Впрочем, вы правы. Как известно, наука и связь не могут жить друг без друга. Связи нужны новые технологии, разработкой которых занимается наука. В то же время связь предоставляет науке более широкие возможности по трансляции своих идей населению. Разумеется, очень важную роль в этом играют средства массовой информации.
- Не сомневаюсь, что наши министерства будут работать в тесном и плодотворном сотрудничестве.
- Полностью с вами согласен. Кроме того, я уверен, что вы обязательно поддержите меня на предстоящих выборах.
- Это почему же? - удивился Драт-Экце.
- У вас просто нет другого выхода, - голос Хиртша резко изменился. - В противном случае мои, - он хихикнул, - связи вынудят вас к этому.
- Вы мне угрожаете? - недоумевал профессор.
- Отнюдь. Я просто хочу сказать, что если вы не за меня, то вы против меня.
Ученый хмыкнул.
- Я могу потрепать нервы самому Воруту, - продолжил Хиртш. - Он меня недооценивает, так пусть посмотрит, на что я способен. Вот увидите! Хорошенько подумайте над тем, что я вам сказал.
Министр связи выставил вперед два пальца левой руки в виде пистолета, затем хихикнул и стукнул ими по своему лбу.
- До свидания, профессор Дэ!
- До свидания, господин Хиртш! - ответил Румх, попрощавшись по-тальзалетски.
- Берегитесь гнева вашего покорного слуги! - кричал вдогонку ученому министр связи. - Лучше вам его не испытывать!
- Посмотрим, - проговорил профессор Дэ, выходя из кабинета.