Аннотация: Большой симфонический концерт, подаривший людям надежду.
Ночь в филармонии
К 150-летию Густава Малера
В эту ночь отмечали юбилей великого композитора Релама Вацуга. В городской филармонии давали грандиозный тринадцатичасовой концерт. Играли подряд, без антрактов все десять симфоний Вацуга. Концерт начинался в семь часов вечера и заканчивался в восемь часов утра, и, как ни странно, всех устраивало такое положение дел - и оркестр, и дирижера, и слушателей.
Большой, освещенный хрустальными люстрами зал был полностью забит людьми. Слушатели были одеты по-разному: были и люди в пиджаках и платьях, были и джинсы, потертые пальто, серые плащи. Зал не отапливался, но от большого скопления народа в огромном, просторном помещении стало теплее. Оркестр играл с чувством, как будто совершал великое действо, и энергия дирижера и музыкантов, казалось, передается замершему в каком-то гипнотическом оцепенении залу, охватываемому удивительным миром, вселенной симфоний Вацуга.
Сначала музыка была весела и энергична. Она то и дело попадала в неистовые бури, но всякий раз выходила из них победителем. К середине концерта разгорелся яркий, цветущий кантиленами романтический зенит. Но потом все чаще музыка стала озаряться кровавым светом трагедий, на ней легли сумеречные тени. Мощные, торжественные хоровые сцены Восьмой симфонии еще давали надежду на победу. Но последние две симфонии были прощанием великого композитора с жизнью. По-прежнему на горизонте мелькали призрачные надежды, но в них уже не было силы, и они быстро растворялись в смирении и апатии. Только в конце бесстрастная, как будто из потустороннего мира, мелодия флейты, подхваченная оркестром, дарила веру в лучшее.
Когда затихли последние звуки, зал взорвался бурными овациями и аплодировал семь минут, вызывая оркестр на бис бесчисленное количество раз. После концерта люди, приглушенно переговариваясь между собой, делились свежими впечатлениями. Но глаза слушателей оставались грустными, на их изможденных, усталых лицах ясно изображалось отчаяние и безысходность.
Люди молча выходили из филармонии, шагали по покрытым пеплом улицам мертвого города, над которым низко нависло темно-серое свинцовое небо. И вдруг лица идущих преобразились и радостно засияли. Сквозь густые пепельные тучи впервые за несколько лет пробились яркие лучи утреннего солнца.