Ты должен верит в то, во что окружающие отказываются верить и, тогда ты станешь самим собой.
Телефонный звонок разбудил его утром, когда надо было уже вставать и будить Катюшу.
- Ну что там опять,- недовольно спросила Светлана, сладко потягиваясь в постели, обнажая из под одеяла свое красивое и молодое тело, источая им аромат прелести и соблазна.
- Срочно на выезд,- коротко и сухо ответил Сергей, злясь на безысходность сложившегося положения.
- У тебя же выходной. Ты обещал Катюшке. Что я теперь ей скажу.
- Да не заводись. Ты же знаешь, какая у меня работа.
- Знаю, знаю. Спите всю дорогу в своей пожарке, а в свой выходной вызывают на работу, когда там самим делать нечего. Вот с квартирой помочь, они видите ли не могут, а издеваться над людьми целыми сутками это пожалуйста.
- Ты мне лучше поесть с собой собери, чем причитать, а то кто его знает, сколько там пробудем.
- Вот твое начальство пусть тебе и собирает, а мне надо Катюшу в парк вести.
Он на нее не обижался и понимал, что она тоже рассчитывала на нечто большее в этот день, чем этот звонок. А вот перед дочкой было действительно стыдно. Он давно обещал покатать ее на каруселях, но все время не мог выкроить, то одно то другое, да и работа сменная. А как хотелось с семьей как все нормальные люди побродить выходным днем по парку и поесть мороженного. Ведь со Светланой они познакомились именно в парке. Мороженное которое потекло у нее в руке и испачкало ее платье, сыграло свою значимую роль в их дальнейшей жизни.
Он как галантный кавалер тут же предложил девушке платок, а потом проводил до дома. Она была обворожительна хороша. Темные как уголь и слегка вьющиеся волосы и такие же темные и волнующие глаза делали ее заметной в любой компании, и от женихов не было отбоя. Но она выбрала его, и чем он заслужил такую честь, нужно было спросить, наверное, у того мороженного в вафельном стаканчике. Им завидовали друзья, считая их шикарной парой, созданной друг для друга, и в тоже время, не веря в такие чудеса. После свадьбы у них родилась девочка, и дать ей имя, по мнению Светланы должен был именно Сергей. Катя росла здоровым и общительным ребенком, с каждым годом становясь все более похожей на свою красавицу мать.
* * *
Совещание только что началось и отнюдь не предвещало взаимного понимания всех сторон.
- Я знаю вашу цель и варианты дальнейших действий, и меня они не устраивают.
- Опять вы за свое. Ведь человек что дитя малое пока не попробует сам не познает истины. Да и время у нас ограничено, ведь ресурс планеты не беспредельный. Мы уже дали им понять, что радиоактивные элементы не годятся для военных целей, а теперь надо дать понять, что и для мирных тоже. Они идут просто как вспомогательные.
- Пожалуйста, не читайте мне проповеди о моей несознательности. Просто еще несколько таких наглядных демонстраций и лучшие представители генофонда вообще исчезнут. Вы подумали о том, кто останется и как придется с ними работать. Последняя глобальная война унесла около тридцати миллионов человеческих жизней и чуть ли не добрая половина из них это лучшие.
- Извините, пожалуйста, но все должно идти естественным путем. Они должны сами осознать и выбрать путь истины.
- А разве я спорю по этому. Просто надо лучше выбирать момент и время для передачи новых знаний. Не успели привить любовь к прекрасному, как тут же следом даем порох, да и то, слава богу, дали сначала не в ту часть света куда планировали. Безразличные всегда будут идти по пути наименьшего сопротивления, а прогрессивная будет сведена к минимуму. И путь истины выбирать будет некому, если все будет идти такими темпами. А если придется открыть им доступ в Большой Мир, то что они там смогут натворить никому не известно.
- И какие же у вас к нам предложения?
- Я прекрасно понимаю, что людей сохранить, как генетический материал не получиться, то надо хотя бы оставить что сможем. Ведь такая практика уже существовала и нужно только ваше решение.
* * *
Ему стало все окончательно ясно, когда прибыл в расположение своего подразделения, и узнал о трагедии. Это был не просто пожар или банальное ЧП, а катастрофа, размеры которой никто даже и предположить не решался. И теперь от их профессиональной подготовки зависели десятки, а может и сотни тысяч человеческих жизней.
Сергей не был, как говорят маменькиным сынком, так как в прямом смысле этого слова остался без матери в первые же минуты своего рождения. И как только уверенно стал держаться на ногах, то начал помогать отцу и своему старшему брату по ведению домашнего хозяйства. Рано начав взрослую жизнь, он не забросил учебу и осознанно выбрал направление своей дальнейшей жизни, отведя в ней главную роль врача и спасателя. После окончания школы, успешно завалив экзамены в медицинский институт, он поступает в пожарное училище. Жизнь на берегу Днепра воспитала в нем дух приключений и авантюризма удивительно смешанным с рассудительной осмотрительностью. Поэтому эта профессия подходила как нельзя, кстати, и которая решила его дальнейшую судьбу.
По прибытии на объект и увидев, реальные масштабы катастрофы он ужаснулся. Всем чем наградила его природа здоровьем, силой, мужеством здесь было недостаточно. Здесь нужна была удача. Их кинули туда, где выжить даже теоретически было не возможно.
Половина корпуса была разрушена. Куски бетонных плит и металлических конструкций были разбросаны взрывной волной на десятки метров. А дым заволакивавший это не давал четко сориентироваться в сложившейся ситуации. Они подогнали свою машину как можно ближе к ближайшему очагу возгорания, ловко проскочив между бетонных нагромождений, и начали развертывать снаряжение.
В помощь его пожарному расчету выделили двух солдат срочной службы. Это были совсем молодые мальчишки только что принявшие присягу, так как было видно, что военная форма для них еще не совсем привычна. В бушлатах и с марлевыми повязками на лицах они выглядели неуклюжими малышами во время карантина в детском саду.
Пробраться внутрь полуразвалившегося строения с этой стороны можно было только через пробитую брешь в стене. Часть крыши обвалилась и горящий битум, покрывавший ее дымил по черному, застилая обзор. Смола, растекшаяся по полу даже залитая водой, продолжала кипеть, и прилипала к подошвам сапог, делая передвижение мучительно трудным. Жар огня и собственного тела взмокшего под брезентовым костюмом создавал ощущение о близости адской топки. Один из их товарищей практически в первые же минуты получил сильнейший ожог и выбыл из строя. На его место пришлось подключить малышей, как они прозвали солдат.
Каждый раз, отправляя машину за водой, они выбирались на чистый воздух, что бы немного передохнуть. Глядя на свои закопченные лица, по которым с трудом можно было узнать друг друга, они шутили, вспоминая веселые моменты своей трудовой биографии.
- А где еще один солдатик?- спросил Сергей, обращаясь как бы не только ко всем, но и к самому себе в первую очередь.
- Давай схожу, гляну,- пробасил здоровяк Николай, подымаясь на ноги.
- Не надо я сам. А если что, то ты старший.- и застегнувшись Сергей опять полез через брешь в стене.
Черный смоляной дым кружил и метался из стороны в сторону, то вдруг расступаясь, то заволакивая собой все пространство перед Сергеем. Он двигался в том направлении где, по мнению его опыта и интуиции, он мог находиться. И оказался прав. Он увидел его на дне шахтного колодца и как он туда попал, было ясно. Все вокруг люка сплошь было покрыто еще неостывшим битумом, и удержаться на ногах при плохой видимости и, учитывая рельеф пола, было тяжело. Солдат лежал без движения и, скорее всего, находился в бессознательном состоянии. Глубина колодца была небольшая, и можно было действовать самому, так как была дорога каждая минута. Спускаясь вниз по скользким скобам, торчащим из стены, он сам чуть было не слетел вниз. Солдат был еще жив, но рана на его голове и количество вытекшей крови не сулили ни чего хорошего. С нечеловеческим усилием, отодрав его от уже застывшей смолы, Сергей взвалил его себе на плечо и ухватился за скобы, привалившись к стене. Их было всего двенадцать. Человеческие силы не беспредельны, но любовь к жизни иногда творит чудеса. Иногда ему это помогало. Сергею вдруг очень захотелось домой к Светке, к Катюшке, отдохнуть, а потом в парк, есть мороженное и кататься на каруселях. Напоминание о дорогих ему людях встряхнуло его организм, добавив изрядную дозу адреналина, и он с остервенением, хватаясь за скользкие скобы, полез наружу. Слыша голоса его ребят спешащих им на выручку, и уже практически выбравшись на половину, он вдруг почувствовал свет. Именно почувствовал, а не увидел, а потом наступила темнота, а потом опять свет, но не очень яркий. Он плавно двигался по огромному серому и причудливому тоннелю, не слыша собственных шагов, и это его удивило, потому что и самих шагов не было. Он летел.
* * *
Через десять лет после гибели Сергея они с Катюшкой получили двухкомнатную квартиру. Светлане за гибель мужа была начислена пенсия. Пенсия была копеечной, но не в этом дело. Она постоянно напоминала о нем, о их любви и о том как она поступила провожая его в последний раз, мучая ее снова и снова. Зная его работу, она зарекалась, что и грубого слова не скажет перед дежурством, а получилось вот что.
Катюша была уже совсем взрослой девятнадцатилетней девушкой и, по мнению их знакомых, была такой же красивой, как и ее мать в молодости. Катю эти комплименты смущали, так как она считала свою мать еще молодой и даже те седые волосы, которые были хорошо заметны в ее черных волосах, ее не старили. Хотя она с каждым годом становилась все более замкнутой и все последние праздники, которые они отмечали вдвоем, ее уже не радовали.
Катя училась в медицинском институте и чтобы не сидеть на шее у матери подрабатывала по выходным дням в больнице. Сил это занимало много и иногда, она приходила и, не раздеваясь, падала в изнеможении на кровать, тут же засыпая крепким сном.
В один из таких дней, когда физические силы ее покинули, и она стала проваливаться в темную бездну покоя, как вдруг появился огонек. Он становился все ярче и ярче, как бы проявляя действительность, окружавшую ее, пробуждая от глубокого сна. Она поднялась на ноги и протерла глаза. Все это было ей очень знакомо и напоминало далекое детство. Это же был парк. Навстречу шли радостные люди, а детишки с криками и визгом проносились мимо на стареньких велосипедах. И вдруг сзади ее раздался знакомый до боли голос, и она его узнала.
- Папка!- вдруг вырвалось у нее и она, подбежав к нему, прыгнула ему на шею.
- Папка ты же мне обещал. Пойдем кататься на каруселях,- и она потащила его к аттракционам.
Он улыбался и был счастлив. Он видел ее как бы вдвойне. Ту маленькую и очаровательную малютку и эту стройную, высокую и темноволосую красавицу. И если бы не эта малютка, то он наверняка перепутал ее со Светланой. Катюшка каталась на каруселях уже три сеанса подряд, а он стоял, радовался и ел мороженное, которое таяло и текло по его руке.
- Вот бы на это посмотреть со стороны, - подумал он. Двадцатисемилетний стройный парень со светлыми волосами и девятнадцатилетняя стройная брюнетка, катающаяся на каруселях, визжащая от радости и называющая его папой. И самое главное, за что он переживал - она его помнила. Потом они бродили по парку, и он кормил ее мороженным, причем она держала его под руку как совсем взрослая девочка, доверительно заглядывая ему в глаза, и улыбалась. Его смущало только одно, что время, отведенное ему, заканчивалось, а он очень хотел обнять свою любимую Светку. Испытать то трепетное чувство прикосновения к любимому человеку, которое и определяет истинную любовь от мнимой. Почувствовать запах ее волос и взглянуть в ее теплые, темные и волнующие глаза.
Катюшка, когда узнала что ему надо уйти, заплакала и тушь потекла вместе со слезами по ее розовым щечкам, которую она размазывала своей маленькой ручкой, а второй вцепилась в своего отца. Делая ее, от этого еще милей и более дорогой.
- Да не плач моя маленькая,- говорил Сергей, гладя ее по голове.- Мне надо еще с твоей мамой поговорить, а времени у меня практически уже нет.
Он улыбался и понимал, что дети всегда были маленькими эгоистами, хотя она так давно ждала его обещания и имела на это право.
Катя вдруг открыла глаза, и видение исчезло. Это же был сон, рассудила она и уселась на кровать. Пытаясь протереть глаза и придти в себя, она вдруг почувствовала, что руки и лицо были липкими. Облизав губы, она уловила сладкий запах ванили и клубники. У нее вдруг промелькнула догадка, пробуждая ее от сна окончательно. Она поднялась и как пьяная пошла в комнату к матери. А когда открыла ее, то увидела свою мать сидящей на кровати с белым как покрывало лицом. Аккуратно подойдя к ней, и сев перед ней на корточки, она спросила.
- Ты его видела?- и почувствовав что она не слышит ее, еще несколько раз повторила этот вопрос тряся ее за плечи.
- Да- вдруг сказала мать и улыбнулась, замечая что перед ней на полу сидит ее Катюша.
- И что он сказал? Ну?
- Он сказал, что любит меня и будит любить всегда, и сожалел, что у него больше нет времени,- и из ее больших и темных глаз потекли крупные капли, стекая по щекам как бы подводя черту под той далекой, короткой, но счастливой жизни.