- Вниманию встречающих! Совершил посадку самолёт Embraer ERJ-190, рейс КС-272 авиакомпании "Эйр Астана" из Екатеринбурга...
Спустя некоторое время из здания аэровокзала вышел бородатый, коротко стриженый мужчина лет сорока с хвостиком с небольшой спортивной сумкой на плече. Остановился, закурил, осматриваясь...
* * *
Тридцать лет прошло! Ёлки-палки, иногда даже не верится. Впрочем, если почти всё, что происходило со мной после школы, вспоминается, как что-то совсем недавнее, чуть ли не вчерашнее, что отчего-то школьные годы воспринимались чем-то запредельно далёким, какой-то эрой динозавров. Странности памяти. И это при том, что на память я пока что не жаловался, доселе не подводила она меня. Кой-что и хотел бы позабыть, ан нет, не получается. Могу, например, с точностью до девяносто пяти процентов воспроизвести всё, что при мне говорилось и происходило, начиная от моих пяти-шести лет. То, что было раньше, лет с двух, восстановить сумею с гораздо более низкой степенью подробности. Но за точность при этом всё равно ручаюсь.
И всё же тридцатник со дня окончания школы - это как-то слишком. Для многих - целая жизнь... или даже больше. По меркам средней продолжительности жизни современного мужика - больше половины жизни. А, ежели ещё и семнадцать лет, что до выпускного прошли прибавить, это что же получается? А получается, что я, как минимум, три четверти мне отпущенного срока, уже оттарабанил. Дедушка, так сказать. Не в смысле возраста или внуков, коих пока нет, а по солдатским меркам дедушка - ещё четвертушка - и заслуженный дембель. Может, и мне пора альбомчик дембельский готовить, назову "Память о жизни", парадку начать отделывать - крылышки ангельские за спину, к примеру, из строп сплести, арфу прикупить, термоизолирующий нажопник на случай сковородок и прочих нагревательных адских принадлежностей. Последнее, пожалуй, нужнее. Вероятность моего попадания в райские кущи исчезающее маловероятна. Всякие там Вальгаллы и Вирии мне тоже не светят: и православный (вроде бы), и в бою пасть мне, скорее всего, уже не суждено. А во всякие там нирваны с джанами меня никакими гуриями не заманишь, разве только морды бить и тотальные зачистки устраивать.
М-м-мдя уж! Чегой-то я не в ту степь расфилософствовался. Видать точно, стареете вы, свет Александр Романыч! Или это "дым Отечества" так повлиял. Точнее, дым малой Родины. Поскольку Отечеством территорию, более того - столицу ныне суверенного Казахстана, назвать я уже и не могу, и правов таких не имею, да и желания. Это даже наоборот: я с Отечества своего рассейского в заграницы прибыл. С неофициальным, но очень дружественным визитом. По поводу тридцатилетнего юбилея окончания школы. Между прочим, за прошедшие годы, в первый раз решили собраться. Удивительно, но несколько человек так и прожили в городе всё это время. А остальные едут кто откуда: из России, Украины, Белоруссии, даже из германий всяких. Вот уж точно, что на выпускном никто бы даже не представил, что мы станем гражданами разных государств, а кто-то даже будет жить в "настоящих заграницах".
Так... И что мы имеем? Встреча назначена на послезавтра. Пожалуй, что я из "неместных" сюда первым прибыл. И не потому, что торопился, ностальгией замученный, а просто из Екатеринбурга в Целиноград (пардон, в Астану) ежедневных рейсов не предусмотрено. А на паровозике ехать уж очень не хотелось, я их занудное "тыдык-тыдык" терпеть не могу. Всякий раз кажется, что если сейчас из вагона выпрыгнуть, то на своих двоих быстрее доберусь. Да и трёп вагонный, и вечный жор вагонный тоже весьма раздражают. Родни здесь уж двадцать лет, как не осталось, одноклассникам-аборигенам пока звонить тоже не хочется. Ладно, пока задача номер один: из аэропорта до города добраться.
Сумку на плечо, выходим из здания, осматриваемся. Ничего интересного, всё как везде. А старое советское здание аэропорта, пожалуй, мне больше нравилось. Не так помпезно и навороченно, зато как-то душевнее было, что ли. При всех безалаберности и пофигизме ненавязчивого советского сервиса. Или это опять наплывы старческого маразма. Типа: "раньше и деревья были повыше, и воздух почище, и комары с кулак летали". Хрен его знает! Но не люблю я современную архитектуру. Впрочем, у меня и строения второй половины двадцатого века умиления не вызывают. Бездушные они какие-то. Причём, нынешние стеклобетонные "общемировые" монстры ещё более бездушные и неуютные. Если только можно быть "более бездушным". Это уже даже хуже, чем знаменитая осетрина второй свежести.
Таксёров толклось море, только успевай отмахиваться. Цен всё равно местных не знаю. Из вредности и махрового национализма выбрал парня лет двадцати пяти со славянской мордой. Я ж помню, как в начале девяностых эти джигиты с обострившимся национальным самосознанием вопили: "Не покупайте у русских оккупантов квартиры, они их даром бросят!" Пусть сам этого и не слышал, поскольку один раз всего на сутки приезжал, мать забрать. Но в пересказах наслушался. Да и сам посмотреть успел. Пусть и немного, но мне хватило. Да и на других окраинах бывшего СССР насмотрелся до тошноты. На такое лучше через прицел смотреть. Интернационализм по отношению к народам Союза во мне ещё в Карабахе закончился. Ныне, говорят, что уже не так всё остро. Но мне пофигу. Я не злопамятный, просто у меня память, как уже говорил, слишком хорошая.
- Куда едем?
- Давай в центр, в какую-нибудь гостиницу.
- Командировка?
- Да нет, на встречу выпускников прилетел.
- А-а-а, понятно. Сколько лет прошло?
- Тридцатник.
- Ох, нихрена себе! Я думал, вы моложе.
- Я ж не дама, комплименты про возраст слушать.
- А в какой школе учились?
- В одиннадцатой.
- Это где такая? Что-то я не знаю.
- Её снесли года четыре назад. На Московской стояла, недалеко от мединститута. Как сейчас улица называется, я не знаю. У вас же тут все названия поменяли.
- А, понял, двухэтажка такая... Была. Там сейчас новую поставили. Только номер уже другой.
- Я знаю, мне фотки сбрасывали.
- А вас в какую гостиницу везти?
- Не знаю. Из старых что-то осталось - "Ишим", "Москва", "Турист"?
- Осталось.
- Вот туда и вези.
- Смотря куда. "Ишим" теперь "Гранд Парк Есиль" называется, четыре звёздочки, там номера около ста двадцати баксов за сутки, у "Туриста" три звезды и малость подешевле.
- Давай до "Туриста".
Дальше ехали молча. Мне разговаривать не хотелось совершенно, тупо пялился по сторонам, пытаясь отыскать знакомые места. И ничего практически не узнавал. Таксист настроение почуял, потому тоже разговаривать не пытался. Только, когда въехали в центр, спросил:
- Давно у нас не были? Сильно всё изменилось?
- Давно. Почти ничего не узнаю. Ты мне вот что скажи: если буду старые названия улиц называть, меня поймут?
- Поймут, - успокоил водитель, - даже молодёжь поймёт, особенно если русских спрашивать. Многие всё равно старыми названиями пользуются.
Я расплатился, и встал у входа в гостиницу, озираясь. Даже знакомое здание стало каким-то другим, не говоря уже об окружающем меня городском пейзаже. Исчезли памятные с детства фонтаны, клумбы, газоны. Даже деревья были какие-то другие. Повсюду виднелись незнакомые здания. Даже летняя жара какая-то другая... запахи не те, что ли? Да, это уже не мой город. Слишком другой, слишком чужой. Правы те, кто говорит, что никогда не надо возвращаться.
Собственно говоря, а какого чёрта я вообще сюда припёрся? Что я хотел увидеть? Одноклассников? Так и без того знаю, какими они стали, как выглядят, чем занимаются, сколько детей и прочее, что обычно рассказывают при таких встречах. На то ныне ""Мой мир" с "Одноклассниками" имеются. И фотки смотрел, и в сообщениях всё рассказывалось. Поначалу-то, когда только начинались эти сайты, так довольно увлечённо по ним ползал, чуть не каждый день новые лица выискивал. А потом как-то само на ноль сошло. А чего там делать? Так, скуки ради раз в месяц, а то и в два заглянуть, вдруг кто сообщение прислал. Ну, на уведомление о дне рождения случайно наткнешься, тогда поздравить можно. Собственно, даты рождения я и так помнил. Но только если прямо спросить: "А какого числа родился Вася Пупкин?" А если спрашивать некому, то и не вспомню никакого Васю. Что мне до него? Как и ему до меня. Помню, на выпускном я с умным видом заявил, что с каждым годом нам будет всё скучнее и скучнее общаться друг с другом при встречах. Народ ошарашенно спросил "Это почему?" Я же, с видом великого и ужасного гуру, принялся объяснять, что, мол, с каждым годом у нас всё меньше и меньше будет оставаться общих интересов, тем для разговоров, у каждого будет своя жизнь, свои проблемы и радости, другим не интересные. А на общих воспоминаниях много не пообщаешься. Мне тогда не поверили. Да я и сам в это особо не верил. Просто настроение было такое: хотелось сказать что-нибудь умное, солидное. А, блин, прав оказался. Во всяком случае, пока так кажется, исходя из виртуального общения. Ну встретимся мы послезавтра, ну, к месту, где школа была, прошвырнёмся. Даже "пройти по тихим школьным этажам" не получится. Я там был-то всего один раз, когда со срочной вернулся. Особо не вдохновило. А что у нас дальше в программе? Дружный выезд "на природу" и суточная коллективная пьянка. Во время которой, подвыпив, будем уверять друг друга, особенно дам, что ни капли не изменились, а, ежели и изменились, то к лучшему. Ну, ещё будем вяло изрекать сакраментальные "А помнишь?..". Кто-то притащит альбомчик со школьными фотографиями. Дружно поглядим, поудивляемся, сравнивая с нынешними мордами. Ну, кто-то обязательно нажрётся. До буйства и мордобоя вряд ли дойдёт. Максимум так - ежеминутные попытки сказать речь - длинную, непонятную, бессвязную, никому не интересную и не нужную. И попытки соседей усадить надоевшего оратора и заткнуть ему рот очередной рюмкой. И про себя знаю, что я-то за всё застолье обойдусь одним-двумя бокалами "сухаря", прихлёбывая гомеопатическими дозами. Давно не тянет на выпивку. Лет десять. Видно, отпил своё. А трезвому смотреть на пьяные рожи - погано. Раздражает и стукнуть хочется. Не стукну конечно, чтоб потом не вспоминали, как "Санёк-то ужрался и в драку полез". А, чуть не забыл: ещё на любовь свою школьную поглядеть можно. Тем паче, что в сети её так и не появилось, а на встречу. по слухам, приехать из Питера обещалась. ну, посмотрю, ну даже подойду и поздороваюсь. Как житьё-бытьё расспрошу. Сам чего-то расскажу. Коротенько, в стиле анкетки из личного дела. Хвастаться, собственно говоря, особо и нечем. Президентом не стал, в генералы не выбился, в олигархи не сподобился, дом не построил, сына не родил. Среднестатистический отставной козы барабанщик. И всё. А о чём говорить-то? Может, и верно, что старая любовь не ржавеет. Только не только заржавела, вовсе - прахом рассыпалась. Причём уже через год после школы. Тогда-то не знали, как да о чём общаться, а уж через тридцатник - тем паче. Так что, может это и не любовь была, а так игра гормонов и мечтания о настоящих чувствах. А что настоящие бывают, я точно знаю, когда башку напрочь сносит. Только это уже позже на меня накатило, спустя годы и кучу влюблённостей. Вот та-то точно не заржавеет никогда, хоть и не вышло у нас ничего. С той-то даже встречаться боюсь, ибо знаю, что могу бросить всё и сбежать с ней на край света. Поскольку проверено. Если уж от общения в чате или по телефону спустя двадцать лет опять крышу сносит, что о встрече в реале говорить... А здесь - не тот случай... Какие ещё могут быть варианты общения с бывшими одноклассниками? Ключевое слово здесь "бывшие". Может, согласно народным мудростям, кого-то "бывших" и не бывает, но к одноклассникам-одногруппникам это точно не относится. Только бывшими и бывают. Цинично, но правда. Почему же люди собираются? Раньше понятно, пока Интернета не было с социальными сайтами, всем просто хотелось информации. Теперь информация есть и без встреч в реале. Зачем тогда? Думаю, что просто большинству хочется чуда: на сутки вернуться в детство. Знаю, что иногда у некоторых получается. Но у большинства - нет. Может, не выходит потому, что желая такого чуда, сами в него не верим. Вот и воздаётся нам по вере нашей. Вот и спрашивается: так нахрена я сюда припёрся? Ответь мне разум мой! Молчит, зар-р-раза, разум, не даёт ответа.
Ладно, это всё лирика, надо и обустраиваться на ближайшие двое-трое суток. В холле гостиницы тоже ничего не напоминало о былом. Сплошной хай-тек, или как там ещё это называется. Конечно, до того внутри бывать не приходилось, но и так понятно, что во времена Союза здесь всё было совершенно иным. Удивительно, что название старое оставили. Оформился быстро, получил ключи в комплекте с какими-то буклетиками, поднялся в номер, бросил сумку у кровати, сам брякнулся на кровать и тупо провалялся минут двадцать. По-настоящему тупо, ни о чём не думая. ВООБЩЕ. Я так умею. Очень полезная штука - уметь не думать ни о чём. Мозги прочищает.
Так, какова у нас культурная программа на сегодня-завтра? Времени почти двадцать один - ноль-ноль, но часа полтора ещё светло будет. Сегодня, пожалуй, немного поброжу по центру, схожу на речку, заодно проверю, можно ли ныне в Ишиме купаться. Если можно, если старые пляжи ещё не застроены, то купание ставим в программу номером первым. Как там в бессмертном "Слове": "Хочу шеломом испить воды из Дону великого!" То есть, конечно, из Ишима... да и шелома отчего-то не имеется. Ну, да ладно, чай, не Игорь-князь, для меня и так сойдёт. И погода самая подходящая.
Мужик решил - мужик сделал. Если память не подводит, то от гостиницы до речки минут двадцать ходу, не больше.
По улицам шёл не спеша, осматривался, выискивая знакомые с детства места. И с каждым шагом настроение портилось всё сильнее. Возникшая ещё по дороге в гостиницу мысль "Это уже не мой город" уже не отпускала, выбивая в мозгу нелепый занудный ритм. Да что там "не мой!". Это просто совсем другой город. Это помпезное эклектичное нагромождение строений, кажется, напрочь утратило память о том, каким был город, как зарождался, рос. Не осталось в нём памяти о былой крепости на берегу Ишима, о казачьей станице, входившей в Горькую Линию Сибирского казачьего войска, об областном центре царских времен, о хрущёвских временах Целины. Даже дома, с былых времён чудом сохранившиеся, кажется, утратили свой облик и характер, стали каким-то фальшивыми, ненастоящими. Как в анекдоте про фальшивые ёлочные игрушки: вроде и блестят, а душу не радуют. Центральную площадь (а, может, и бывшую центральную!) вообще постарался проскочить побыстрее, до того чужой она показалась. Ну не мог же я внезапно превратиться в престарелого, всем недовольного брюзгу!
Немного погодя вышел к реке. Огляделся. И здесь всё не так! Купаться как-то сразу расхотелось, так что даже не стал переправляться на другой берег. Тем паче, что и мост справа виднелся какой-то другой: то ли реконструировали его до неузнаваемости, то ли просто снесли, да новый поставили. А ведь не так и давно под этим мостом кувшинки для девчонок рвал. И где те кувшинки? Господи, до чего ж погано! Точно, зря приехал. Злясь на самого себя, резко развернулся и почесал к гостинице.
Скоренько перекусив в ресторанчике на первом этаже, поднялся к себе. В номере первым делом отключил телефон и повесил снаружи на дверь табличку "Не беспокоить", дабы не приставали с предложениями разнообразных услуг. Затем уже спокойно принял душ, после чего брякнулся на кровать, достал из сумки книжку, в которую предусмотрительно закачал штук двадцать новинок. Почитаю, посплю, а там и "завтра" придёт, может чего в настроении изменится.
Странная штука эти электронные книжки! Вроде бы всё, что нужно в них есть: и текст, какой сам выбрал, и фактуру бумаги экранчик старательно имитирует. Чего, спрашивается, ещё-то надо? А чего-то не хватает. И рука, зараза, всё время дёргается, чтобы страничку перелистнуть. Уже больше года пользуюсь, а всё никак привыкнуть не могу. И ещё что-то не то и не так. Вот не так, и всё тут! Точно, блин, старческий маразм подступает. Приступы махрового консерватизма - верный признак. Хорошо хоть, книжка интересная попалась, потихоньку ухожу в глубины повествования, растворяюсь в нарисованном мире. И нет уже меня здесь, я весь уже - ТАМ. Такое вот приятное и безопасное бегство от действительности. Пассивное попаданчество. Не обязательно даже на место героев себя подставлять. Да и не люблю я этого. Куда как интереснее рядышком с героями идти, наблюдать, пусть даже представляя, что сам бы в это время поделывал. Собственно, не тем ли самым занимаюсь я (и многие другие) на сайтах вроде "Вихря времён", "Окопки", "Самиздата", когда, вместо того, чтобы писать самим, с умным видом чего-то комментируем, даём советы авторам по дальнейшему развитию сюжета, критикуем ляпы и неточности. Вроде как сотворчество. Или паразитирование на чужом труде, приправленное самолюбованием. Вон я какой умный: у самого N... ошибки нашёл в описании картечницы Гатлинга, а ещё NN посоветовал героя не на юг, а сначала на север отправить, а он же послушался... И тому подобное. А что у самого два десятка повестей-рассказов да три романа недописанными (мягко сказано, точнее будет - слегканачатыми) валяются, так ведь времени-то нет, то быт, то работа, то вот соратникам по литературному цеху помочь срочно надо. Вдруг без меня со своей нетленкой не справятся. А по честному выходит, что никакая ты не творческая личность, а обычный околотворческий тусняк, богема, так сказать.
Вот так попинаешь себя и даже стыдно порой становится, и вроде как за ум и собственное творчество опять берешься. Только отчего-то ненадолго запала хватает. И любопытство гложет: а чего там дальше у N? А у NN? А у...? Как-никак, а на одном только "Самиздате" в друзья почти четыре десятка авторов записано. Их, собственно, никто и не спрашивал, хотят ли они в друзья. Всё-таки для устроителей сайта довольно нелепо было обозвать друзьями всего лишь группу тех, за чьим творчеством тебе хочется следить. Впрочем, если посмотреть на прочее Интернет-пространство, то термин "друзья" сетевыми игрищами и без литературных сайтов предостаточно дезавуирован. Как-то уж и подзабываться стало, что "друг" - это нечто совсем другое, что друзей много просто не бывает. А в каком-нибудь "ВКонтакте.ру" глянешь порой на страничку - а у человека в "друзьях" больше пяти сотен рыл числится. Из которых он две трети вообще в глаза не видел.
Так! Это уже гришковщина какая-то получается! Или "гришковятина? Гишковетчина? Гришковизм? Гришковьянство? Ну, зар-р-раза! И слово-то нормальное не подобрать к Гришковцу! То ли дело: "марксизм", "ленинизм" - лаконично и удобно. Даже "гегельянство" с "вольтерьянством" - и то удобнее.
Так что: ну их к чертям лешачьим эти рассуждения, буду тупо читать чужие хорошие произведения, упиваясь эффектом пассивного попаданчества. Тем более, что я на отдыхе. Да ещё и в заграницах. Тем паче - впервые в жизни, чтобы в эту самую заграницу сам, по собственной воле, а не Родина послала, и даже не чувство долга. А о том, что эта заграница не так уж и давно частью Сибири считалась, думать не будем, об империях ностальгировать временно прекратим. Успею ишшо. Тем паче, что книжке этой история наша совершенно по-другому пошла, и милая сердцу Империя ко второму десятилетию двадцать первого века, скорее всего, будет цвести, расти и благоухать на страх врагам и на славу нам. Естественно, не без активной помощи очередных попаданцев из нашей непутёвой реальности.
Хорошо тем, кому процесс чтения быстро и неотвратимо приближает сон! У меня отчего-то это никогда не получалось. Если вещь нравится, то не засну, пока не дочитаю до конца. А, если чушь попалась или занудство, то просто брошу читать. Вот и в этот раз: взялся было за неизвестного ранее Корчевского: почитал немного, поморщился, с трудом пробрался страниц на пятьдесят, пока окончательно не понял, что ничего интересного впереди не светит. Набор штампов, как сюжетных, так и словесных, до крайности примитивный язык, да ещё и идеология с толкованием истории Великой Отечественной, словно сбежали со страниц "Огонька" времён перестройки. Сплошные героические уголовники, кровавая гебня, штрафные батальоны и заградотряды и прочая муть. Жалея о потерянном времени, взялся за другую книжку. Да ёлки-палки! Ещё лучше: кристально благородные каратели из локотской РОНА геройски бьются с негодяями из ОСНАЗа и НКВД. Что за любовь к романтизации образа всяческих иуд и прочей мрази! Впрочем, сам виноват: специально закачал побольше авторов, о которых понятия не имел. Положительный результат только один: больше ни Ю. Корчевского, ни Г. Романова не открою.
Третья попытка оказалась удачной, что, впрочем, было ожидаемо. Поскольку автор проверенный. Как говорится, наш человек. Во всяком случае, хочется верить, что наш. Вот теперь можно и в пассивные попаданцы, в незримые попутчики к героям книжки. На месте лежать - к погружению! Поехали! И - хорошо...
О! Полпятого. Вот теперь можно и поспать. Вот только покурю ещё разик. Тоже ведь - выверт психики: пока не подымишь - не уснёшь, а с утра, покуда не покуришь, не проснёшься по-настоящему.
Будильники нам ни к чему: во-первых, спешить с утра некуда, а во-вторых, всё равно не позднее полседьмого вскочу. Так что, пока курю, надобно решить, чем назавтра день убивать. Ничего оригинального в голову так и не приходит. Жаль. Ну ладно, утро вечера мудренее. С этой мудростью и засыпаю.
Утро не принесло ничего нового. Разве что домой захотелось сильнее. Неуютно как-то. Да нет, номер был вполне так - ничего себе. Просто последние два-три года ночевать где-то вне дома мне органически не нравилось. И спалось не так как-то, и елось без удовольствия, и отдыхалось фигово, ну и прочее. Короче: всё не так, ребята. И это при том, что большую часть сознательной жизни я провёл где угодно, только не в домашних условиях. Собственно говоря, и продолжал проводить. Но, если ещё не так давно почти мгновенно обустраивался в любых условиях, и при этом, говоря себе "Домой", вполне искренне имел в виду любое временное пристанище - от палатки и казармы до гостиницы, то в последнее время начал ловить себя на том, что "домом" каждое место ночлега уже не называю. По всей видимости, тоже признак надвигающегося старения. Пока исключением из надвигающегося "маразма оседлости" оставалось пребывание в полевых условиях. Видимо потому, что палатки и прочие шалаши проще воспринимать, как своё и только своё - нет в них ни отпечатка казённости, ни ощущения принадлежности кому-то чужому. Интересно, что наибольший дискомфорт я испытывал, когда приходилось ночевать у родственников или хороших знакомых. Видимо, от ощущения полной несвободы в поведении, обусловленной в желании минимально стеснить своими привычками и самим пребыванием тех, на кого мне было не наплевать. Хорошо хоть, что случалось такое не часто.
Так что: утро добрым, если и бывает, то только не для меня, расположившегося в гостиничном номере.
Ну и что мы решим на свежую голову? Продолжим ностальгировать по детству. Стало быть, отправляюсь на экскурсию к бывшему родному дому. Может, чего тёплое в душе проснётся. Если дом родной ещё существует, конечно же.
Быстренько умываю харю, чищу зубы, одеваюсь и шурую по запланированному маршруту. Благо, что на завтрак время тратить не нужно: его в меня с подросткового возраста только под угрозой расстрела запихнуть можно. А, со временем, и обед как-то перестал требоваться. Вот вечерком, после двадцати трёх, не спеша никуда, с чувством, с толком, с расстановкой - тогда да, с превеликим удовольствием. Диета сумоиста, как выразился кто-то из приятелей. Может, от этого и брюшко стало намечаться?
Табличку "Не беспокоить" на двери снимать не стал: пусть думают, что я сижу в номере и релаксирую. Соответственно, и ключей оставлять я тоже не собирался (Правил здешних не читал, но, вроде бы что-то говорилось, что у них положено ключи сдавать). Перетопчутся как-нибудь без уборки на это время.
Вот и выбрался на бывшую родную улицу Мира. Понятно, что теперь она по-другому зовётся. Только мне это знание ни к чему. Всё равно вряд ли ещё раз сюда приеду. Что интересно, но большая часть домов сохранилась с моих времён. Так что, может быть, и мой дом на месте. По пути, не удержался, сделал крюк к бывшей Московской, где когда-то была моя школа. Зря время потратил. Ничего, о былом напоминающего, там не осталось. А всё-таки жаль: уютный был домик, больше века простоял. Сначала, как казармы кавалерийского полка, от которых остались роскошный тир, теплицы, огромная спортплощадка и два плаца, потом как школа. Особенно школьного сада жалко: ведь основные события там проходили. Все драки-разборки, можно сказать, дуэли, чинно-благородно туда переносились, все авантюры там затевались. И в "трясучку" там играли, и в "зоску", отчего-то запрещённую (А ныне с удивлением обнаружил, что весьма упрощенный вариант "зоски" вполне легален, только приобрёл англоязычное название "сокс"). Да и девчонками там сидеть начинали. Сад-то немаленький был - гектара три. И традиция у нас была хорошая: первоклашкам вместе с учебниками вручалось по кульку с яблоками из школьного сада. Даже домой из школы через сад ходил, через дырку в заборе - так ближе.
Так что разворачиваюсь и снова выхожу на Мира. До дома осталось чуть больше квартала. Вот и корпус архитектурного факультета сельхозинститута (Интересно, что здесь сейчас?). Во всяком случае, стены по-прежнему в облицовке из местного ракушечника.
Вот и дом. Стоит ещё пятиэтажечка, утопленная вглубь. С середины пятидесятых стоит первенец крупнопанельного домостроения. Не снесли пока. Только деревьев в скверике перед домом меньше стало, да пропали огромные, выше человеческого роста буквы "Миру - мир", что стояли у троллейбусной остановки. Оно и понятно, ныне другая наглядная агитация. А во дворе что? А ничего интересного. Кусты вырублены - надо же куда-то машины ставить. Палисадники меж подъездов как-то тоже облысели. Жаль мне ныне живущих в моей квартире. Нет того кайфа, когда в начале лета откроешь окно, и балдеешь от запахов. Тут тебе и сирень, и шиповник, и черёмуха, и боярышник, и яблони! А в конце лета вытянешь руку со своего второго этажа и сорвёшь яблочко. До сих пор помню: "Уральское наливное" сорт назывался. Это нам дед, который их сажал, объяснял. Только он "Уральская наливная" говорил. Глянул на "свои" окна. Не те, пластиковые стеклопакеты стоят. Наивно было бы думать, что старые рамы останутся. Удобные, кстати были окошечки: из деревянных стеклопакетов, обе рамы - наружная и внутренняя одновременно открывались, даже ручки на них были вроде современных, поворотные, никаких шпингалетов. С нынешними разнились лишь в том, что стёкол в пакете было не три, а два, и что этот пакет при помощи специальных защёлок на торцах разъять. Всегда гадал, почему в те годы во всех домах такие окна не делали, удобно ведь.
Ну что, насмотрелся? Поностальгировал? Удовольствие получил? Что - нет? Странно даже... А ты что хотел? В 1975 году очутится и увидеть, как ты сам с дружками с воплями мимо проноситесь, как вам вслед противная бабка Лиза с пятого этажа что-то гневно-грозное орёт? Ты б ещё, Александр Романыч, в подъезд вошёл, на второй этаж поднялся и в квартиру позвонил: вдруг да маменька откроет, пирожками с клубникой и щавелем встретит. Так что шуруй отсюда, в который раз убедившись, что возвращаться никогда не нужно. Тем более в те места, где ждать тебя давно уже некому.
Вышел к остановке, закурил. Куда-то спешили машины, куда-то торопились, или же, наоборот, неспешно фланировали, прохожие. И ни с кем из них мне было не по пути.
До вокзала что ли пройтись? А зачем? Идея пришла внезапно. А почему бы и нет? Всё равно ничего другого в голову не приходит. Стало быть, так и поступим.
Махнул рукой, тормозя машину. Почти сразу подрулила "Нексия". Открыл дверцу, наклонился:
- Мастер, до ТЭЦ-два" подбросишь?
- Садись.
Вот типчик, даже цену не назвал. Ладно, доедем, разберёмся. Всяко, не дороже денег. Тем паче, на мне же не написано, что я давно уже не местный.
Ехали молча. Мне точно трепаться не хотелось, ещё и водила попался нетипичный для таксующих: даже не пытался трёп завязать. Оно и к лучшему.
На подъезде к электростанции голову посетила ещё одна идейка, довольно дикая. Так что, не доезжая, попросил остановиться. Водила удивился, но ничего не сказал. Рассчитался. Показалось, что для такого расстояния недорого. Таксист сразу развернулся и умотал обратно в город. А я снова закурил и задумался.
И что за дичь мне в башку пришла? С каких таких панамок? Напекло что ли июньским солнышком? А, с другой стороны, что тут такого? Должен же я как-то развлечься. Почему бы и не таким образом? Ничуть не хуже всего остального.
К электростанции меня потащила, опять-таки, ностальгия, будь она неладна. Работал я здесь когда-то перед "срочкой". Аж начальником смены в химцехе. Пусть и недолго. А, поскольку на работу чаще ездил не на служебном автобусе, где народу битком и душно, а на велике, то и подъезжал не к проходной, а прямо в цех через дыру в заборе. Так короче было, чем через всю территорию станции добираться. А велосипед считал дополнительной тренировкой ног перед службой. Чтоб время на дорогу зря не терять.
К моему удивлению, заветная дырка была на месте. Вроде и объект охраняемый, а разгильдяйство никуда не делось. Три десятка шагов по янтарной россыпи шариков катионита, похожих на зернистую икру - и я у дверцы в воротах цеха. И здесь не заперто.
Вот я и внутри. Пыхтят на бетонных пьедесталах насосы, свистит вода в трубах, журчит в дренажных канавах, подрагивают стрелки на датчиках. По обе стороны прохода выпячивают животы цепочки фильтров. В конце виднеется чуть приоткрытая дверь лаборатории. Надо же, ничегошеньки не изменилось! И бетон пола, как и прежде, густо усыпан катионитом, и даже груда фуфаек у начала "цепочки" навалена. Это, если кислота в трубе свищ проделает, чтобы фонтан фуфайками забросать до того, как цикл регенерации отключить можно будет. Прерывать-то нельзя. А хлопок, он кислоту на полчасика точно удержит. Точно: вон часть фуфаек от кислоты где побелела, где рыжей стала. Надо же: ничего не меняется! Видать, по-прежнему, ходят вдоль трубопровода по нескольку раз за смену слегка пьяненькие сварщики и, безо всяких хитрых приборов, тупо тычут электродом в подозрительные места: где проело, там и прорвётся. И маской сварочной морду прикрывают, чтоб струя кислоты в глаз не попала. Вроде и трубы из нержавейки, их концентрированная серная, по идее, брать не должна, а разъедает. То ли сталь некачественная, то ли кислота чуть слабее... Бальзам на душу от такого постоянства. Единственное, что по-другому, так это то, что стёкла на окнах ещё мутнее стали, словно и не мыли их вовсе никогда. Теперь, чтобы разглядеть, что там снаружи творится, надо вплотную к окну подходить. Проходя меж "цепочками", глянул вверх. Надо же! Поперёк прохода от фильтра к фильтру переброшена дощечка. А вон ещё две. Это же я их туда затащил. В свободное время бегал по верхушкам эдакой "полосы препятствий. Тоже к армии готовился. Смешно вспоминать. Начальница цеха тогда, узнав про мои чудачества, только рукой махнула: нехай дитятко тешится. Так и остались дощечки. Собственно говоря, а кому надо-то на верхотуру карабкаться, чтобы их убрать? С другой стороны, неужели столько лет капитального ремонта фильтров не было? Неужели так ни один бак и не заменяли? Как оно вообще тогда всё ещё работает? Ну, да ладно, это давно уже не моё дело.
Интересно, как на меня в лаборатории отреагируют? Спокойно или шум поднимут? Или вообще сразу охрану вызовут? И задержат меня, как жуткого шпиона-диверсанта, собиравшегося подрывать энергетику суверенного Казахстана. А что, вполне реально. Но разворачиваться и уходить не буду. Надо уж до конца задуманное довести. Буду надеяться, что мой припадок ностальгии поймут и оценят. И, максимум, просто выпрут за территорию, покрутив на прощание пальцем у виска. Хорошо, хоть паспорт с собой.
Что-то в лабораторию заходить расхотелось. Сам себя напугал последствиями. Но тихонько заглянул. Никого. на обед, что ли, все сразу подались? Может, оно и к лучшему. В пустое помещение точно заходить не стану. А то вернутся, застанут меня внутри - тогда точно неправильно поймут и шум поднимут. За диверсанта вряд ли, а за жулика точно примут.
Пройду я лучше дальше. Смотри-ка, ведь помню ещё, что где находится!.. И тут, пожалуй, ничего не изменилось. Всё так же громоздятся в бассейнах горы соли, всё так же брошен сверху шланг, из которого, потихоньку размывая соль бежит слабая струйка тёплой воды. В хранилище реактивов по-прежнему стоит несусветная вонь от неизбежных "переливов", в дренаже застыли причудливые разноцветные наросты осадка, образовавшегося от реакций разлившихся реагентов. Так, прямо я не пойду: там, кроме кабинета начальника цеха ничего нет. А он уж точно меня не поймёт, это вам всяко не колдыри-ремонтники и не девочки-лаборантки. А что у нас во дворике? Ба! Знакомые всё лица! То бишь, не лица, конечно, а наскальные росписи. Надо же, какая древность сохранилась! Ей и при мне-то неизвестно сколько лет было, а всё как новая. Это я про надпись метровыми буквами на будке хранилища гидразина: "БАБОУБЕЖИЩЕ". Что точно, то точно, женщины сюда заглядывать всегда опасались. Ничего интересного, кроме тяжеленных фляг с гидразином, здесь не имеется, утащить их по назначению всё равно только мужики могут. Да и сам по себе гидразин - штука неприятная. И вонь аммиачная стоит, невзирая на то, что всё плотно закрыто, и вредный он дюже, и для того, чтобы взрывчаткой стать или ракетным топливом, ему немногое требуется. Простейшего окислителя достаточно: перекиси водорода, к примеру. Но вот мужики из ремонтной бригады увёденную (или выклянченную у лаборанток) из лаборатории спиртягу почему-то именно здесь распивать предпочитали. И вонь аммиачная им не мешала. Да ладно бы спирт пили. Так ведь из двадцатипятилитровой бутыли, что у выхода всегда стояла, спиртовый раствор фенолфталеина отливали. Это ж, блин, мощнейшее слабительное! А им - хоть бы хны! Не припомню, чтоб хоть одного пронесло. Мутация, однако! И, судя по стоящим на флягах пластиковым стаканчикам и разбросанным окуркам, традицию продолжают поддерживать.
В какой-то миг даже почудилось, что я незаметно перенёсся в прошлое - до того всё был похоже. Даже выскочил из будки, осматриваясь. Нет, конечно, вон, на площадках перед турбинным цехом и за парящей градирней вполне современные автомашины стоят. Да и тогда стаканчики бы в гидразинной не пластиковые стояли, а стеклянные. Меньше книжек про попаданцев читать надо, товарищ! Эк, как на вас экскурсия подействовала!
Вернулся в цех, решив всё-таки зайти в лаборантскую. Должен же уже народ с обеда вернуться. Уже то странно, что все разом ускакали. В принципе, не положено так, хоть один человек, да должен на месте оставаться. Совсем бардак развели!
По пути поднялся на "антресоли" к ремонтникам. Там тоже никого не обнаружил. А дверь лаборатории оказалась открытой нараспашку. Вот и славненько. Сейчас пообщаемся с племенем младым, незнакомым. Думаю, должны они меня понять.
Странно, но в лаборатории по-прежнему никого не было. Я осмотрелся. На первый взгляд, и здесь с моих времён практически ничего не изменилось. Даже телефоны на бывшем моём столе старые: ТА-72, кажется. Уж телефоны-то могли заменить! Неужели их так хило финансируют. Ведь энергетика в любые, даже в самые смутные постсоветские времена, продолжала оставаться делом прибыльным. Чудеса: даже компьютера нет. Собственно, не знаю, зачем бы он был здесь нужен, но в наше время рабочий кабинет без компьютера, по-моему, уже просто не представить. Ручки на столе валяются одноразовые: прозрачные "Мицубиси". Но это ретро-картины не портит, они и в то время использовались многими. На столе рабочий журнал, сверху брошена "груша" газоанализатора. Это правильно, замеры чистоты газа в водородных баллонах - исключительная обязанность начальника смены. А то так рванёт - окрестностям мало не покажется. Сто восемьдесят тонн водорода под боком - не шутка. А сейчас, может, и побольше. До сих пор удивляюсь, как это меня после технаря в начальники взяли, пусть и с красным дипломом. Над остальными двумя сменами-то люди с химфаком универа стояли. Вдобавок знали, что мне в армию весной. Это ж случайно вышло, что меня только в конце июня призвали. Наверное, больше некем было кадровую дыру закрыть. Я-то, ещё тогда понял, что химиком я больше не буду, и что в этот цех уже никогда не венусь. А тут надо же - возвратился! Пусть и на полчасика. Не ожидал я от себя такого. Тем паче, что особой теплоты к этой монотонной однообразной, изо дня в день, работе никогда не испытывал, и приятных воспоминаний электростанция тоже не оставила.
Почти на автомате открыл муфельную печку, заглянул: так и есть, и нынешние девчата в этой печке пирожки пекут. Внутри, на противне рядами раскинулись расстегаи. Потрогал пальцем: ещё тёплые. Ещё и электрочайник на полу стоит. Тоже в стиле "ретро" - старый, советский, алюминиевый, на эбонитовых ножках. Ну, ничего здесь не изменилось.
Уже твёрдо решив дождаться хозяев, уселся за стол начальника. Да ёлки! Что за жадность патологическая! Могли бы хоть кресла современные закупить. Такие стулья уже, наверное, лет двадцать, как не выпускаются.
На столе заметил блокнотик. Маленький такой, коричневом клеёнчатом переплёте с надписью "Москва". У меня когда-то такие же были, не раз покупал, у него ещё на форзаце карта московского метрополитена должна быть напечатана. надо же: не думал, что они до сих пор выпускаются.
Мысль пришла просто шизофреническая: а что, если сейчас снять трубку и позвонить по своему домашнему номеру. Нет, не нынешнему, тем более, что у меня дома стационарного телефона нет, а по тому, пятизначному, в квартиру на Мира. Чушь, конечно! Пятизначные номера в Целинограде уже через полгода после моего ухода в армию на шестизначные заменили. А ныне, может, и из семи цифр здесь номера. А, с другой стороны, отчего бы и не позабавиться. Воображу, что перенёсся в прошлое, наберу номер и позову самого себя. понятно, что на такой набор ответа не будет, но всё равно: возьму и скажу в молчащую трубку: "Здравствуйте, позовите, пожалуйста, Сашу". Господи! Что только люди не делают, когда им заняться нечем!
Снял трубку, приложил к уху, потянулся пальцем к диску... Почему-то свой номер набирать расхотелось. Не по себе как-то стало. Даже в глазах на миг потемнело, и дышать стало тяжко. Давление, что ли подскочило от впечатлений?
А рука отчего-то словно сама набирала номер. Но не свой тогдашний, а, что ещё хуже - номер одноклассника, погибшего ещё в далёком восемьдесят пятом. Я с ума сошёл? Но трубку не бросил.
К моему ужасу, пробивавшемуся через какое-то отупение с оцепенением, в трубке древнего аппарата сначала раздались гудки вызова, затем послышался давно забытый баритон:
- Слушаю.
И я, окончательно шизея, на автомате выдохнул:
- Здравствуйте, Николай Селивёрстович, Юру позовите, пожалуйста.
- А Юрия нет, он на дачу до вечера уехал. А кто его спрашивает?
Я поспешно бросил трубку на телефон. Меня как током ударило, передёрнуло всего. Что за хренотень! Крыша, что ли съехала? Звуковые галлюцинации вкупе с тактильными и зрительными? Что, три контузии своего дня дождались? Этого мне ещё не хватало!
Подскочил к чайнику, сделал несколько лихорадочных глотков из носика. Вода была тёплая. изрядно отдавала алюминием, но своё благое дело сделала - я немного успокоился. Подошёл к зеркалу: нет, я всё тот же, что и несколько часов назад: усы, борода, короткий ёжик с залысинами, старый шрам поперёк брови, белая футболка с логотипом "Адидаса", на поясе в сумочке мобильник. Только глаза покраснели. Видимо, всё же давление скакнуло. Руку в карман джинсов - паспорт на месте.
Но сомнения в реальности происходящего оставались, в собственной вменяемости - тоже. Надо в окошко глянуть, только окна в лаборатории не предусмотрены. Выскочил в цех, подбежал к окошку: на улице всё было нормально, из-за угла высовывалась ясно различимая морда чьей-то "Тойоты".
Вернулся в лабораторию, хлебнул ещё водички, брякнулся на стул. В глазах снова потемнело. Чтобы не упасть, ухватился за стол, смахнув на пол лабораторный журнал с "грушей" и блокнот. Что за чёрт! Всегда больше всего боялся сойти с ума или остаться беспомощным "овощем". А тут, похоже, не то, так другое на подходе.
Вроде отпустило. Делаю несколько глубоких вдохов-выдохов. Спокойствие, только спокойствие! Похоже, это я уже вслух произнёс. Это можно, это не страшно.
Всё! Я в норме! Теперь надо ликвидировать устроенный мною мини-бардак. Журнал - на место, "грушу" - сверху, теперь - блокнот. Кажется, где-то здесь лежал. А это что за бумажка? Вроде, из блокнота выпала. Повестка куда-то. А я думал, что их здесь уже давно на казахском пишут. Стоп! Что за хрень опять?
Подношу повестку к глазам - ближе, ещё ближе... Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша... Впрочем, что уж, "не спеша", очень даже поспешая. Ещё несколько раз: вдо-о-ох - выдох! Теперь читаем спокойно... Твою дивизию! Блин с ушами! Ещё раз: вдох - выдох! Читаю опять. Приехали: "Карпов Александр Романович, в связи с призывом на срочную военную службу вам надлежит 28 июня 1982 года явиться для отправки на сборный пункт по адресу... При себе иметь...."
Это же моя повестка! Это я, Карпенко А.Р., много лет назад явился на сборный пункт с этой бумажкой в кармане. Это же всё было - давным-давно было!
Лихорадочно хватаю блокнот: мой! Зар-р-раза! Что, братец, совсем крыша съехала? Врёшь, Чапая просто так не возьмёшь! Открываем журнал: последняя страничка заполнена моим почерком. Охренеть! Это ж надо, какие глюки качественные! А я ещё удивлялся, что здесь всё как раньше. Хрена лысого, а не как раньше! Оптимальный вариант, сдаться медикусам самому. Может, это ещё обратимый процесс: ну, лопнул какой-нибудь сосудик в мозгу от давления, ну, вырежут оттуда что-нибудь ненужное, лишнее. И стану я почти как раньше. Курить точно придётся бросить. Лучше прямо сейчас. Мусорное ведро рядышком.
Лезу в карман за сигаретами. Пусто. Всё страньше и страньше. Ну, что, уважаемый, звоним в "Скорую" и сдаёмся. Про телефон на столе даже не думаю - ну его к лешему! Вместо мобильника рука хватает пустоту. Чёрт! Посеял? Так и чехла на поясе нет. Это что - тоже глюк тактильный? Или сейчас в лабораторию "я" восемнадцатилетний войду и будет от этой встречи большой "Бум!"? Нет, не должно. А "Скорую" можно и со стационара вызвать, надеюсь, что в Казахстане по-прежнему советское "03" действует.
Спокойно, Ипполит! Встал, попил водички, подышал. Помогало ведь! Вроде, опять отпустило. Во всяком случае, тёмные пятна в глазах не мельтешат и дыхание восстановилось. Глаза, наверное, совсем кровью налились. Глянуть, что ли?
Я подошёл к зеркалу и окончательно охренел. На меня тупо пялился совсем не я. Точнее я, но тот самый, глючный, то есть - восемнадцатилетний. Лишь причёска осталась прежним "ёжиком". Исчезли напрочь морщины, шрам, борода и залысины, усы ужались до чего-то смехотворного и пушистого. Футболка осталась белой, но "Адидасовская" эмблемка сменилась на "Динамовскую", бежевые джинсы испарились, оставив за себя тёмно-синюю, слегка уже "попиленную" классику, на ногах обнаружились белые молдавские кроссовки "Флоаре".
Блин с ушами! А где же я? Где я - из двадцать первого века? Ну не могла же крыша до такой степени съехать! Это что же - я сам в себя молодого вселился. И какой обдолбаный папенгут мне всё это устроил?
- Да эфиоп твою ж ....! ....! ...!..............................!
Матерился уже вслух, в полную силу. Только что не орал во всю глотку. Отведя душу, немного успокоился. Открыл журнал, посмотрел дату. Это что же, мне через два дня в армию? Опять в зелёные щеглы? Опять учебка и прочие приключения? Приплыл!
В голову долбанула очередная идея. Хватаясь за неё, как за соломинку, бросился наружу. Прильнул к окну. Никаких "Тойот" в поле зрения не было. Пробормотал: "Это ещё ничего не значит. Побежал к воротам цеха в последней надежде...
- Обломись, бабка, мы на пароходе... - пробормотал любимую цитату из старого анекдота, тупо глядя на собственный синий "Урал", прислонённый к мешкам с катионитом. Впрочем, этот анекдот сейчас не только старый, он ещё на свет не родился. Поскольку пока наркоманы в Союзе - явление крайне редкое и в трамваях сплошь и рядом не разъезжают.
Двинул обратно в лабораторию. Вовремя! Из двери высунулась задорная веснушчатая рожица с рыжим "хвостиком" и завопила:
- Игорь! Пошли чай пить!
- Иду, - откликнулся я, слегка замедлив шаг.
Как же её звали? То есть, зовут. Танюшка! А вторая? Точно - Иришка! А бабульку? Забыл, что ли? Сейчас-сейчас! Вспомнил - Елена Николаевна. Успехнулся: хороша бабулька, ей сейчас не больше сорока - сорока пяти. Восстановив в памяти облик старшей лаборантки, прибавил: "И довольно симпатичная!" Спохватился: "Ёлки-палки! Так теперь она для меня опять почти старушка, да даже эти девчонки, мне в дочки годящиеся, оказываются постарше меня на год-два. Привыкать придётся. Ладно, как-нибудь привыкну. По второму разу жить - не по первому. Может, ошибок поменьше наделаю и шкурку в более целом виде сохраню.
Я сидел в лаборатории, прихлёбывал жуткий на вкус чаёк. Хотя пачка была "со слоном", сам же притащил, оказывается. Девчата с Еленой Николаевной занимались титрованием последних проб, бурно обсуждали какой-то фильм. Я не вслушивался. Размышлял, что делать дальше.
Ну, раз уж пошла такая пьянка, коль самого в попаданцы угораздило, будем использовать имеющиеся послезнания... и послеумения тоже. Благо хоть, в собственное тело переселился, в отличие от большинства аналогичных литературных персонажей. Так что проблем с вживанием и легализацией не будет. Если не ляпнуть чего-нибудь неподходящего. Ну, это я проконтролирую. Учили в своё, ещё не наступившее время.
Собственно говоря, а почему бы мне, по примеру персонажей ещё ненаписанных романов не попытаться подправить будущее? И не только своё, но и моей страны. Как там: перепеть Высоцкого, замочить Хрущёва... Дальше не помню. Высоцкого мне уже не перепеть, оно и к лучшему. Хрущёв уже в могиле, а кол туда вколотить мне пока никто не даст. Зато на место лысого кукурузника имеется великое множество кандидатур на "замочить". До Меченого я вряд ли доберусь, уже не успеть. А вот остальных ещё долго похуже охранять будут. Выбор - круче, чем в любом супермаркете. От Ельцина до Абрамовича, от Чубайса с Гайдаром до Собчака с Явлинским. И прочих всяких - без счёта. А, если ещё и "вещателей" добавить - всех этих позднеров, сванидзе, яковлевых, медведевых, ковалёвых, новодворских - мочить мне - не перемочить! А умения хватит. И возможностей затариться необходимыми инструментами и ингридиентами у меня в не таком уж далёком будущем - завались. Пожалуй, ещё надо поближе к нужным людям подбираться, в кучу их собирать, предупреждать о будущем. Кое-кому придётся и открыться, не без этого. Доказать смогу, это не проблема. Может, тогда и Рохлина спасу, и Масхадову смогу вовремя мозги прочистить (хороший же был офицер, когда призывал с прибалтами-сепаратистами не церемониться!), и много чего ещё успею. Будет вам, твари, свежий ветер перестройки! Главное, не спешить, составить подробный план действий. У меня для этого времени - целых два года, пока срочную трублю. Или, может быть после года рапорт на поступление в училище написать. Собирался ведь в "той" жизни. Нет, пожалуй, не стоит. Поскольку все армейские приключения на второй год как раз и пришлись. А с боевыми наградами я потом легче к намеченному прорвусь. На том и порешим... А послезавтра: "Ты снова в армии!". Блин, и эта песня, кажется ещё не написана!
* * *
Начальник смены службы внутренней безопасности ТЭЦ-2 Астаны, бросив взгляд на экран одного из мониторов, поморщился: камера у задних ворот показала какого-то мужика, прислонившегося к воротам и медленно сползшего на землю. На фоне свежей травы и желтизны одуванчиков белая футболка выделялась ярким чуждым пятном. "Пьяный что ли? И чего его сюда занесло? на бомжа не похож, вроде... А, всё равно, проверять надо!" Повернулся к заместителю:
- Ерлан, возьми ещё кого-нибудь, сходите к воротам химцеха, там мужик какой-то лежит, проверьте".
- Юрий Васильевич, зачем, - лениво протянул охранник, - ну, лежит алкаш, проспится, сам уйдёт.
- Иди-иди. Камеры его зафиксировали, начальство будет запись смотреть, что ответим?
- Будто они все записи просматривают...
- А эту возьмут и посмотрят. Иди давай. Алга, комсомол!
- Жаксы, начальник! Талгат, пошли со мной, с алкашом разбираться!
Спустя минут десять на столе запиликала рация:
- Начальник, он того - дохлый. И он не местный, из России, тут паспорт в кармане был.
- Блин! И чего его сюда занесло? Понял, оставайтесь на месте, встречайте медиков...
Вскрытие показало, что причиной смерти Карпенко Александра Романовича, уроженца Целинограда, гражданина России жителя Екатеринбурга был обширный инсульт.