"Нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся..."
Ф.И. Тютчев
Обычный белорусский лес: полусонный, тихий, как и положено в самом начале короткой июньской ночи. Яркая крупная луна на небе. Чуть поблёскивает в её свете листва на берёзах, и, словно изнутри, матово светится желтоватым сосновая кора на ветвях. Дневное зверьё уже угомонилось, а ночное ещё только выходит из укрытий. Только где-то вдалеке, на западе, раздаются мерные раскаты грома. Там, наверное, идёт гроза. Но она ещё далеко. Да и дойдёт ли сюда? Так что лесным обитателям беспокоиться не о чем. Кроме, как о своих ежедневных насущных проблемах: чего бы поесть, да как бы самому на зуб не попасться. Из норки под старым выворотнем высунул любопытную мордочку мышонок, блеснули в неярком лунном свете глазки-бусинки. Вылез, огляделся, вибрируя усиками, отбежал на пару метров. Замер. Отчего-то принялся умываться, подставив лунному свету белую шёрстку на животе. Неожиданно прервался, почувствовав что-то неправильное, чужое. Замер, уставившись куда-то на верхушки деревьев. Вдруг неяркая, словно размазанная по лесу вспышка, на миг вяло озарила большую лесную поляну. Мышонок, испуганно пискнув, метнулся к ближайшему кусту и затаился там. Успел, бедолага. Вовремя... Он так и не узнал, что в это же мгновение на вершине сосны, так же испуганно, как и мышонок, притаилась сова, что уже чуть было не ринулась на мышонка, уже ярко представлявшая хрупкое горячее тельце в своих когтях...
А ещё через миг свободное от деревьев пространство оказалось плотно заполненным нелепой толпой разновозрастных мужчин. Растерянных, ничего не понимающих, в большинстве своём полусонных и абсолютно голых.
Сначала было тихо. Если не считать шумом хруст веток и шуршание травы и прошлогодней прелой листвы под босыми ногами, мягкие звуки падения тел, не удержавшихся на своих двоих, шлепки столкнувшихся, невнятное мычание, бессознательно издаваемое ошеломлёнными организмами.
Потом звуки стали приобретать форму и содержание. Сразу с нескольких сторон раздались короткие, но энергичные матюги. Уже вслед за матом прозвучали чуть более осмысленные фразы. Смысл и того и другого был одинаковый: удивление, непонимание, растерянность и злость на собственное непонимание случившегося.
Глаза понемногу привыкали к скудному освещению. Сонное состояние тоже проходило. Кто-то неистово тёр глаза, кто-то пытался себя ущипнуть или ударить... И непонимания в возгласах становилось всё больше. Гул голосов нарастал, приближаясь к взрыву эмоций.
И стих, когда откуда-то с краю поляны послышалось раскатистое, уверенное, и потому даже не очень-то и громкое:
- Внимание!
В ответ раздалось лишь несколько то ли возмущённых, то ли вопросительно растерянных возгласов, которые были погашены одним, не признающим неповиновения, словом:
- Тихо!
Человек, даже самый тренированный, с самой наикрепчайшей психикой, всё равно теряется, внезапно попав в непривычную ситуацию, тем паче, в ситуацию для него необъяснимую. А голый человек растерян вдвойне, он ведь, вдобавок ко всему, ощущает некую беззащитность, особенно перед теми, кто одет. Если, конечно, не разделся сам - добровольно и абсолютно сознательно. И ещё всем кажется, что им очень холодно, тела быстро покрываются мурашками. Хотя ночь очень тёплая, даже слишком тёплая и сухая. Даже обычной ночной лесной влажности не ощущается. Да и дождя здесь не было уже давно. Так что даже болота изрядно сократились в своих размерах. Но попавшим на поляну людям очень холодно. И очень не по себе. А потому собравшиеся на поляне подчинились беспрекословно. В конце концов, этот уверенный голос давал хоть какую-то надежду, что всё вот-вот прояснится, а, быть может, даже вернётся к понятному и привычному. Люди синхронно, как по команде, развернулись в сторону, откуда прозвучал этот голос, тем самым полностью признав право говорившего повелевать. Пусть не навсегда, на время, пока не станет понятным, что произошло с ними.
Ведь ещё миг назад они все находились в совершенно других местах. Кто-то спал у себя дома, кто-то был на отдыхе на берегах тёплых южных морей, кто - сидел на дежурстве, кто-то был выдернут из палатки или даже рыбацкой лодки. Но всего этого разом не стало. Как не стало и тех, кто был рядом, не стало одежды и других вещей... В ком-то уже, почти захлёстывая, нарастала ярость, в ком-то - истерика. И всё это было, нет, не погашено, а лишь временно заморожено одним властным, уверенным "Тихо!"
От старой сосны отделилась фигура, закутанная во что-то тёмное, бесформенное. Человек повторил:
- Внимание! Не перебивать! Сейчас вам всё станет понятно. Но для этого от вас требуется полная тишина и терпение. Вопросы будете задавать лишь после того, как я это разрешу. Времени у нас не так много, чтобы его терять на вопли и перепалки.
- Да ты!.. - кто-то, оказавшийся поближе метнулся к говорившему, но был остановлен точным коротким ударом. Он даже не отлетел назад, а словно осыпался на траву. А ударивший спокойно продолжил:
- Значит так... У вас всех есть признак, который вас объединяет, по которому вы были отобраны и из-за которого вы все сюда и попали... Вы сами, своими руками и своими головами, создали предпосылки для этого приключения. И, по большому счёту, винить в случившемся можете только себя. Поскольку всё это, - человек обвёл руками толпу, поляну и лес, - является вашим наказанием за ваши сознательные действия... Тихо!
Человек улыбнулся и продолжил:
- Так вот: вы все в той или иной степени считаете себя писателями, знатоками истории, особенно истории отечественной, и, в особенности, истории Великой Отечественной войны. Мало того, вы все писали произведения на тему альтернативной истории. Творили, так сказать, романы, повести и рассказы о так называемых "попаданцах". Всяк в меру своего понимания, убеждений и способностей. Ваши попаданцы действовали не только в Великую Отечественную, вы забрасывали их практически во все периоды нашей истории. Кто-то даже был издан "на бумаге", кто-то довольствовался размещением своих произведений на сайтах вроде "Самиздата", "В вихре времён", "Литостровок", "Проза.ру" и тому подобных ресурсах.
- И что? - не выдержал кто-то.
- И ничего. В лучшем случае, ваши персонажи оказывались просто очень умными, умелыми, удачливыми и талантливыми, а вы при этом старались максимально правдиво передать реальную обстановку и атмосферу того времени. Ваши герои пробивались к царям и министрам, завладевали заводами и дивизиями, осуществляли перевороты или давили бунты, давали советы Петру Первому и Сталину, двигали технический прогресс. Многие призывали на помощь своим "питомцам" рояли из двадцать первого века: от ноутбуков и мобильников до подводных лодок и целых гарнизонов. Или наделяли своих персонажей просто феноменальной памятью и техническим гением. К примеру: я вот больше двадцати лет дружу и постоянно общаюсь с автоматом Калашникова, но, вот хоть убей меня, сделать внятные чертежи сего устройства не смогу. Не говоря уже о технологии производства автомата. Знаю, что ствол делается методом роторной ковки - и что с того? А про материалы, используемые в производстве оружия, вообще лучше промолчать. Я уж не говорю о воссоздании такой древности, как пистолет-пулемёт Судаева. А ваши герои зачастую всё это воспроизводят легко и непринуждённо. Чудеса да и только!
Говоривший перевёл дух.
- Мало того, аборигены, так сказать, тех времён, куда вы переносили своих героев часто оказываются существенно туповатее жителей вашего времени, то они вдруг крайне доверчивые, то - наоборот. И даже движутся и мыслят они у вас значительно медленнее. Вот чего совсем не пойму, так это этой идиотской теории, что люди начала двадцать первого века даже передвигаются намного быстрее своих неторопливых предков. Бред! Я вот с каждым годом вижу, что люди, наоборот, теряют способность к энергичному пешему передвижению. А персонажи, которые обучились летать на истребителях и водить танки на игровых симуляторах, или того лучше, на игрушках вроде "World of tanks", и после этого лихо мочат и "нагибают" врага на реальной технике в реальных боях? Это же без смеха читать невозможно. Впрочем, многие "игруны" в это искренне верят. К сожалению, не только дети...
Но это ещё цветочки. Кое-кто из вас в демократическо-либеральном запале принялся штамповать поделки, собирая в них самые нелепые мифы и слухи. Тут и "кровавая гебня", и "благородные воины РОА, РОНА, УНА и им подобные", и "Белые пушистые ваффен-СС" и прочая мерзость. У современного читателя и без того каша в голове и полный бардак. А тут ещё вы со своим псевдолитературным бредом. Впрочем, о литературных достоинствах ваших творений мы сейчас говорить не будем. Незачем.
Есть среди вас единицы, попытавшиеся просто представить своего современника, попавшего в иное время. Со всеми его достоинствами и недостатками, безо всяких суперспособностей. Не спорю, есть и такие. За что им спасибо и низкий поклон. За память о павших за Родину и за попытку эту память донести до современников. Но от ошибок благие намерения не спасают. И вообще: мудрыми людьми сказано было, что благие намерения ведут в ад. Ну, не знаю, ад или не ад, но своё чистилище вы все точно заслужили в полной мере. И, так уж вышло, что и срок, и наказание у вас всех теперь одинаковое... Тихо! Немного осталось. Потом спрашивать будете. Только не думаю, что вопросы будут. Во всяком случае, у большинства. Кстати, среди вас есть и те, кто добровольно пошёл на это искупление, к моменту переноса уже осознав свою вину. К сожалению, от большинства из вас мы такой сознательности не ожидали.
Человек, дёрнув завязки, сбросил на землю плащ-палатку и оказался одетым в форму полковника РККА образца 1941 года. До многих уже начало доходить, куда они попали. А "полковник" продолжил:
- Ну что, начинаете въезжать в ситуацию? Да, вы волею ряда лиц, способных принимать решения, оказались в июне одна тысяча девятьсот сорок первого года. Война идёт уже второй день. А вы все с этого момента считаетесь рядовыми бойцами отдельной штрафной роты - "роты попаданцев Самиздата". В качестве, так сказать, бонуса, который поможет вам выполнить поставленные задачи, вы все временно избавлены от всех имеющихся болячек и немощей. Но без всяких там суперрегенераций и отрастающих зубов! Раны будут заживать обычным порядком. А утраченные органы вернутся только после возвращения домой. Вам понятно, боец Конюшевский? Не слышу ответа! И омоложения ваших тушек тоже никакого не произошло. Уточняю - все вы - рядовые бойцы, независимо от ваших прежних заслуг, званий и опыта службы в Советской, Российской и прочих армиях того времени. Это не обсуждается. Так сказать, вам оказана честь стать самой первой штрафной ротой РККА, следующая будет сформирована ещё очень и очень нескоро. Но это вас заботить не должно. Поскольку и товарищ Сталин и Верховное главнокомандование о существовании такой боевой единицы никогда не узнает. Незачем им знать о вас и о ваших проблемах. Задача у вас, как у штрафников, очень простая и стандартная - искупить свою вину перед Родиной и предками. Кровью ли, подвигами ли - как уж у кого из вас получится. Понятно, что в меру способностей каждого,.. и в меру его же говнистости. А дезертировать не получится. Некуда. Возвратиться в ваше "прекрасное далёко" каждый из вас сможет. Но в сугубо индивидуальном порядке. То есть: только после выполнения двух задач. Одна, назовём её задача-минимум, коллективного исполнения. Она будет доведена до всего личного состава после получения обмундирования и снаряжения. Вторая, которая, соответственно - максимум, выполняется каждым лично, поскольку для каждого своя. О ней тоже будет объявлено позднее, на построении подразделения. Повторяю, возвратиться смогут только те, кто выполнит обе поставленные задачи. Погибшие при выполнении первой задачи, при условии существенного вклада в её выполнение будут считаться выполнившими и вторую... Зато возврат будет произведён в тот самый момент, в то самое место, откуда каждый из вас был, так сказать, изъят. Это мы гарантируем. Думаю, не стоит поминать, что переход на сторону противника, покушение на жизнь и здоровье своих товарищей и, тем более, бойцов и командиров РККА, расстрел за трусость и другие преступления автоматически предполагает усугубление наказания. Как? Это вам лучше не знать. Достаточно того, что в этом времени вы не останетесь, а сорок первый год в сравнении покажется раем. Чуть не забыл: последним этапом вашего перевоспитания станет то, что вы все, по возвращении домой переработаете свои творения с учётом личного, так сказать, опыта и в дальнейшем постараетесь писать честнее. Если, конечно, вообще после этого писать сможете...
"Полковник" криво усмехнулся. Словно он уже проходил это наказание и знает всё по собственному горькому опыту.
- Ко мне обращаться "товарищ полковник" - этого будет достаточно. А сейчас: в колонну по три - становись!
- Идём получать обмундирование, снаряжение и оружие. В двухстах метрах отсюда расположен склад НЗ. До которого, к вашему счастью, так сказать, сейчас никому нет дела. Поскольку те, кто знал про его существование, в данный момент уже очень далеко отсюда. Что, построились? Добро. Начнём с первых поручений, - "полковник" недобро ухмыльнулся, - Боец Дроздов!
- Я!
- Назначаетесь ответственным за выдачу обмундирования, продуктов и снаряжения... Раз уж у вас герой - интендант третьего ранга.
- Есть!
- Не бойтесь, на всё время срока старшиной не останетесь. Боец Конторович!
- Я!
- Ответственный за выдачу вооружения и огнеприпасов... Для особо продвинутых - сразу предупреждаю: бананив нема! Что это значит? В своих романах покопайтесь! Ну, например: боец Хабибов!
- Я!
- Персонально про ваши "бананы": ППШ нет и не будет. ППД найдётся... Боец Рыбаков!
- Я!
- Тоже персонально: средств связи тоже нету - никаких! Боец Ивакин!
- Я!
- Ампуломётов не припасено... Логинов! - танков нет! Полищук! - зениток не имеется! Савин! - подводные лодки здесь вообще без надобности!.. Остальные, думаю, и так всё уже поняли.
"Полковник", подобрал плащ-палатку, перебросив её через локоть, обвёл голозадый строй глазами, прищурился, чуть качнулся с каблуков на носки сапог и обратно:
- Ро-ота! Равняйсь! Смирно! За мной... Шагом... марш!
"Штрафники Самиздата" двинулись следом. Идти было недалеко. Но этого времени было достаточно, чтобы успеть обдумать довольно многое. Шок от случившегося ещё не прошёл, но размышлять уже было можно. Кто-то радовался, кто-то психовал и придумывал "полковнику" мыслимые и немыслимые кары, кто-то просто тупо паниковал, кто впал в прострацию... Каждый реагировал по-своему. На то они и люди - даже если писатели.
А "полковник" тоже думал. Под мерное шуршание босых ног хорошо думается. Полковники, они ведь тоже - люди. Даже такие странные и подозрительные. И тоже способны думать. А размышлял он о не очень весёлых вещах. О том, например, что на самом деле нет никакой гарантии, что все они вернутся в своё время. Методика-то с техникой ещё ни разу не пробовались. Так что, возможно, и он сам больше никогда не увидит своей семьи. Думал он и о том, как поведут себя его горе-бойцы, когда он поставит их в засаду на пути передового разведбата немецкой второй танковой группы. Задержать продвижение группы хотя бы на несколько часов - это и была задача-минимум. А максимум? Там и проще и сложнее. После выполнения первой задачи он объявит штрафникам, что теперь они могут делать всё, что угодно: хоть к Сталину с Берией пробиваться, хоть партизанские дивизии организовывать, хоть прогрессорствовать... Поскольку, так сказать, задачу-максимум каждый должен определить себе сам, исходя из собственных талантов... Это для них, для писателей, такое вот объяснение. Странное, невнятное... А другого нет и не будет. Не станешь же говорить этим людям, что на самом деле их сверхзадачей является лишь одно - такое персональное и такое одинаковое для всех - принять на себя пулю или осколок, которые изначально предназначались для настоящих бойцов и командиров РККА, для мирных жителей СССР образца 1941 года, чтобы хоть так сберечь хотя бы нескольких представителей последнего недерьмового поколения нашей страны...
Уходила штрафная рота попаданцев Самиздата. В бессмертие ли, в бесславие ли, в забвение ли... В неизвестность... Уходило навсегда их прошлое, которое ещё не случилось. И никому не ведомо, каким будет их будущее. Вернутся ли они в родное время или навсегда останутся в этом - страшном, пока что по-настоящему им неведомом... Прежними они уже в любом случае не будут никогда...