Она приехала в большой город из маленького городка на Севере. Там была одна тайга и бесконечные болота. А он ниоткуда не приезжал, он всё время жил в большом городе, носил только дорогие фирменные вещи, пользовался дорогим одеколоном и, соответственно, популярностью у девчонок. Начиналось всё чудесно, с цветами, нежными словами, робкими поцелуями, объятиями. А закончилось однажды утром, в постели. Он тогда сказал, грубо, на него непохоже, как животное:
Ты что, думаешь, что такая деревенская дура, как ты, может меня заинтересовать дольше чем на месяц? Ха! Чао! - и, рассмеявшись, исчез.
Она не верила. Не могла поверить. "Он не мог так поступить, не мог". Но какая-то частичка её души, доселе не существовавшая, цинично заметила "О да! Ещё как мог". И она заплакала. Заплакала горько, обхватив себя всю насколько возможно тонкими руками, защищаясь, как можно, и от боли, и от него, и от равнодушия большого города. Большой город - сборище каменных улиц и каменных зданий, холодный и безразличный, а люди, живущие в нём, подстать. Она плакала, не переставая, очень долго. Как больно было, как больно. А потом пришло, наконец, долгожданное отупение, и боль вдруг отошла, престала мучить, затаилась где-то. "Я не хочу, чтобы она возвращалась. Не хочу" - подумала она, ей стало почти легко, только летать не хотелось, крылья обрезали. Она прислушивалась к этому своему новому состоянию, такому безмолвному спокойствию внутри себя. И тут ей подумалось: а ведь как хорошо, когда ничего не чувствуешь, когда тебе всё равно. Как хорошо, когда ничего нет, когда есть только ты, твоя жизнь, твои желания, твои дела, а что другие -не важно. Всё равно. Что-то протестовало в ней, но она уже почти забыла, что значит счастье, поэтому ей было этого достаточно. Всё равно.
И она стала повторять эти слова постоянно когда спешила на учёбу, когда отдыхала... "Мне всё равно, мне всё равно, мне всё равно". Когда случалось что-то плохое, она сжимала глаза, чтобы не пролить слёзы, и упрямо повторяла: "Мне всё равно, мне всё равно". Мне всё равно, когда я вижу, как спит на тротуаре грязный человек, мне всё равно, когда я вижу по телевизору, как убивают людей, мне всё равно, когда я вижу оборванного, скрючившегося ребёнка на каменных ступенях большого города. Мне всё равно.
Со временем она научилась сдерживаться, лицо её стало выражать лишь то, что она хотела, чтобы оно выражало. Но особенно долго она училась не замечать чужую боль. Каждый раз, когда возникали сомнения, она вновь упорно сжимала губы и повторяла про себя "Мне всё равно, мне всё равно".
Прошли годы. Она много достигла в жизни. Стала богатой. С ловкостью кукольника научилась манипулировать людьми. Знала, где можно улыбнуться, а где задавить и уничтожить. Её боялись.
Однажды у её двери появился он. В потрепанном сером костюме, с щетиной на лице. Голубые глаза смотрели умоляюще, а губы что-то говорили. Очень вдохновенно. Голубые глаза пронзительно вглядывались в её. Она подумала: "Сегодня четверг. Я иду к косметологу... Но картину, всё же, лучше купить с парусом" По привычке она хотела повторить свою мантру "Всё равно", но тут же поняла, что не нужно. Ей, действительно, стало всё равно. Ей, наверное, было бы всё равно, даже если бы они поменялись местами, и она была бы просительницей. Впрочем, она бы не пришла. Ей было бы всё равно, как выжить. Она бы решила, что ничего не поделаешь, может быть, ограбила бы кого, чтобы были деньги, а потом убила бы, чтобы не было следов. Ей было бы всё равно. Зачем беспокоиться о других, если они равнодушны к тебе. Не имеет смысла. Лучше стать такой же равнодушной. Жить по законам этого общества, переступать через трупы, если придётся. Главное, растолкать всех и найти себе место под солнцем.
Единственное, что её сейчас удивляло, так это, почему мир ещё есть. Её мучило ощущение того, что когда-то она знала ответ на этот вопрос, когда-то... "Когда я была маленькой дрожащей дурочкой, готовой зацеловать этот мир" Но не теперь. И она довольно улыбнулась, и закрыла дверь.