Аннотация: Рассказ для конкурса "Городские легенды". Был опубликован в газете "Якутск вечерний"
За основу этого рассказа взята трагическая и пугающая история моей семьи. Чтобы рассказ, основанный на фактах не занял всего несколько строк, я добавил в него большую художественную часть, кое что домыслив, кое что придумав. Имена людей были изменены, по просьбам моих близких.
Шёл 1968-ый год, Нина Григорьевна, сторож одной из баз, расположенных на Вилюйском тракте, возвращалась домой с ночной смены. Она, вместе со своим мужем и тремя сыновьями жила в районе областной больницы. Её путь пролегал через вилюйское кладбище, как обычно тихое и умиротворенное в предрассветных сумерках. Будучи человеком суровой закалки она считала что религия и прочее мракобесие это опиум для народа.
Однако сегодня, как только она прошла мимо первых могил, что-то заставило её насторожится. Женщина замедлила шаг и озадаченно осмотрелась по сторонам. Вроде бы всё было как всегда, тишина и покой, но какая то тревога охватила её, постепенно поднимаясь от живота к горлу. Постояв с минуту и выругавшись на саму себя, она пошла среди деревьев, к начинавшейся впереди тропинке. Редкие сосны словно перекрыли доступ остаткам света и чем дальше она продвигалась по кладбищу, тем становилось все темнее.
- Что за чертовщина? - Нина снова остановилась оглядываясь.
Не один десяток раз она ходила этим маршрутом, даже зимой. Но именно сейчас покосившиеся кресты и надгробия внушали страх. Словно в этом обычно тихом и мёртвом месте, гулял ветер, издавая тихий свист и вой похожий на глухие стоны. Неожиданно позади неё обрушился деревянный крест, с глухим стуком сломав оградку. Женщина невольно вскрикнула, откуда то из темноты послышался тихий смех.
- Кто балуется здесь!? Что удумали честной люд на кладбище пугать!? - Она сбросила с себя оцепенение и погрозила кулаком в темноту.
Впереди, среди деревьев и могил, блеснул свет и женщина поспешила туда, к заветной тропинке. По мере приближения, она увидела что прямо посередине тропы разбит небольшой костер и вокруг ходит несколько тёмных фигур. Плохое освещение и преграды мешали ей рассмотреть что именно там происходит, да и от быстрого шага она немного запыхалась.
- Вы тут кресты ломаете!? Хулиганы! - переведя дух и собравшись надрать уши тем кто её напугал, она вышла наконец на тропу.
От её голоса тёмные фигуры бросились врассыпную и скрылись за могилами. Нина озадаченная вышла к тому месту где горел костёр. Вся тропа была изрисована какими то непонятными знаками, письменами. Прямо на земле и некоторых ближайших могилах была разбрызгана какая то тёмная, казавшаяся чёрной в сумраке, жидкость. Возле костра лежала драная, серая сумка, откуда кудахча торчала голова курицы.
- Бичи чтоли тут какие то, пикник устроили? - Нина уже не обращала внимания на то что кругом стало ещё темнее, воздух наполнился запахом серы и словно звенел от напряжения.
Рядом с сумкой лежала изуродованная тушка второй курицы. Сквозь окровавленные перья торчали обломки костей, внутренности лежали в придорожной пыли. Посередине рисунка, похожего на огромную звезду, из земли торчала пластиковая рукоять ножа.
- Ну раз такое счастье привалило, нужно детей побаловать - женщина оглянулась, не вернулся ли кто-то из темных людей и подняла сумку с живой птицей.
Её взгляд приковал нож в земле, ручка была явно новая, чёрная пластмасса с небольшими зелёными вкраплениями. Их кухонный нож уже почти сточился, да и деревянная рукоять рассохлась. Она наклонилась и взявшись за нож, потянула. В первую секунду ей показалось что она тянет кусок забетонированной арматуры, земля не поддалась ни на миллиметр. Она озадаченно почесала затылок с аккуратно собранными в пучок волосами и снова дёрнула ручку, на этот раз нож легко вышел. Как только его лезвие блеснуло в свете затухающего костра, кладбище словно изменилось. Тьма расступилась, солнце озарило всё тёплым светом. Застрекотали кузнечики, зачирикали доселе молчавшие птицы. Воздух стал свежим и прохладным.
- Хорошая вещь, в хозяйстве пригодится. - женщина улыбнулась и поругала себя за недавние страхи.
Собравшись уже идти, она посмотрела на изуродованную курицу, задумавшись на секунду, а не забрать ли и это мясо домой. Словно предостерегая её, рядом послышалось тихое рычание. Она испугано вздрогнула и повернулась на звук. Рядом была полупровалившаяся могила, на которую сверху скидывали сломанные кресты, куски ограды, на манер свалки. Под кучей мусора словно была большая, тёмная нора и оттуда смотрели два жёлтых глаза. Взгляд их был настороженным и словно предупреждал - это моя добыча. Утробное рычание повторилось, на этот раз громче.
- Тише, тише, псина. Не буду я трогать твои объедки - Нина словно в знак примирения подняла руки перед собой, все ещё сжимая нож и сумку с курицей.
Эти глаза словно излучали мысль и смотрели на человека с хитрецой. Существо в норе продолжало следить за каждым движением человека, но перестало рычать.
- Ухожу, ухожу - женщина действительно потихоньку отдалялась от странного места, не решаясь повернутся спиной к животному.
И только когда она отошла на приличное расстояние, глаза словно потухли. Будто кто-то просто выключил две маленькие лампочки в норе.
...
Дома мальчишки еще спали, а муж собирающийся на работу удивился и похвалил жену - добытчицу.
- Всегда бы так, на работу сходила, мяса с работы принесла! - муж чмокнул её в щечку и вышел в коридор.
Нина тоже была довольна своей добычей, нож оказался совсем новым, блестящим. На всякий случай она его продезинфицировала водкой, которую муж всегда прятал в кладовке. В однокомнатной квартире, с тремя детьми, и строгой женой ничего не утаишь. Наконец она легла спать, пока дети не проснулись, можно немного вздремнуть после ночной смены. Закрыв глаза она ещё видела этот умный взгляд животных, жёлтых глаз в темноте и почему то только сейчас ощутила запах серы и тлена.
Вечером она похвасталась своей "добычей" соседке - тёте Наташе. Подробностей про зверя и разрисованную тропинку она никому не сообщала.
- Что ты, Нина!? Как можно что-то с кладбища домой нести? - симпатичная якуточка, живущая с алкашом дядей Петей, буквально раскрыла рот от суеверного страха.
- Да я ж продезинфицировала, да и новый он, чистенький.
- Так грех же это, большой. Беду в дом накликаешь!
- Ой, да ну ты брось! Наш нож вон источился весь уже и разваливается, а тут бесплатно досталось.
- Ой рискуешь ты соседка, ой рискуешь! Хоть весь дом теперь святой водой окропи.
- Людей боятся надо, а не усопших. - Нина улыбнулась и не придала никакого значения словам суеверной соседки.
Прошло несколько дней. Курицу найденную или спасенную на кладбище от бичей, уже съели. Старшие сыновья бегали по улице, а Нина с младшим Алёшей сидели за одним столом. Ребёнок капризничал и не хотел есть гороховый суп, смешно надув губы и притворяясь самым несчастным созданием на земле. Мать потихоньку вязала, искоса посматривая на небольшой концерт и посмеиваясь.
- Сука. Ты стерва и сука.
Нина выронила спицы на стол и округлившимися глазами уставилась на ребёнка.
- Ч-что ты сказал!? - удивление от услышанного мешало сразу схватить ремень и наказать младшего, как иногда бывало с его братьями.
- Дурацкий гороховый суп. Почему я должен всё съесть? Как будто это так важно. - Алёша тяжело вздохнул и уставился в тарелку.
- До этого ты что сказал я спрашиваю!? - мать понимала что эти слова ей точно не послышались и начинала закипать.
- Ну-у...я сказал мама и ... - сын задумчиво посмотрел в потолок - вроде молчал. А что?
- Н-нет, ничего, послышалась что-то - она внимательно посмотрела в честные, детские глаза и медленно подняла с пола спицы. - А ты сиди, ешь. Из-за стола не выйдешь, пока всё не съешь. И гулять не пойдёшь сегодня.
- Как ты замучила со своими правилами! - ребенок резко изменился в лице и оскалился.
Из детского горла послышалось утробное рычание, голос стал больше похож на старческий. Белки глаз затянуло жёлтым цветом.
Мать испугано подскочила. Её глаза от страха округлились. Перед ней сидел её любимый сынок, но его поведение, речь, голос и отдающие желтизной глаза - всё это было чужим и пугающим.
- Да ты обнаглел чтоли! На мать родную матом ругаться!? - ситуация её настолько испугала, что не отдавая себе отчёта она пошла в атаку.
Женщина бросилась в комнату, достала из шкафа старый, кожаный ремень отца и вернулась в кухню.
- Мама, ты чего? - ребёнок испугано сжался в комок на стуле и приготовился плакать.
- Я чего!? Да ты сволочь неблагодарная! - страх и изумление сменились гневом.
Нина схватила ребенка за шиворот и принялась хлестать его ремнем по пятой точке.
...
Муж был конечно сильно удивлен придя вечером домой - раньше большая часть "люлей" доставалась старшим братьям, а сегодня младший был весь зарёван и со следами сильных побоев на заднице.
- Ругался матом? - он устало снял грязные сапоги и плюхнулся на стул.
- Как пьяный сапожник! Видимо на улице с братцами набрался. - Нине самой уже было стыдно за такую расправу над бедным ребенком. Тем более что остыв, она вспомнила и изменившийся голос и изменение в глазах.
- Ну я с Васькой после ужина поговорю, может он Алёшку брал гулять с дружками своими.
После профилактической беседы несколько недель всё было тихо. Нина помирилась с младшим сыном и история потихоньку стала забываться.
...
Одним солнечным днём Нина и Алёша снова были дома вдвоём. Мать готовила ужин, разделывала рыбу. Растопленная для готовки, печь отдавала жаром. Ребёнок сидел на другом конце стола и рисовал, что-то напевая себе под нос.
- Мама, а ты гуляешь по кладбищу? - ребенок зала вопрос, не отрываясь от рисования.
- Что? Не гуляю я по кладбищу. На работу хожу по нему. А с чего такой вопрос? - женщину что-то насторожило в поведении сына.
- А мне показалось что ты просто прогуливаешься. И подворовываешь у покойников. - мальчик поднял голову.
На этот раз его глаза не просто отливали желтым - зрачков не было и глаза светились ярким жёлтым светом. Лицо исказил оскал, делая похожим на страшную морду какого то существа.
- Нечего сказать, стерва? Какого чёрта ты забрала мою жертву и нож? - при упоминании чёрта, существо усмехнулось.
- Я-Я...сына, что с тобой? - женщина растерялась и испугано сжала рукоять найденного ножа, пахнувшего рыбой.
- Сына-а, что с тобо-о-ой - существо передразнило Нину. - Ты забрала мою жертву, а я заберу то что дорого тебе. Ты ведь души не чаешь в своём Алёше?
- Оставь его, тварь! Убирайся демон! А то я тебя убью! - она занесла нож над головой и сделала решительный шаг навстречу опасности.
- Что ты сделаешь мне, сучка!? Давай, давай, бей! - руки малыша так же спокойно, рисовали какой то корявенький дом, зелёную лужайку и яркое солнце, а лицо уже превратилось жуткую маску, сверкающую злобными глазами.
Нина решила убить создание, угрожавшее сыночку и ещё сильнее сжала рукоять ножа, так что побелели костяшки пальцев. Ярость, ненависть, страх застилали её разум, но в последний миг перед ударом что-то её остановило. Она закрыла глаза и подумала об Алёше. Малыш больше всех был привязан к матери. Утром после смены, если он уже не спал, он бежал к матери и крепко-крепко обнимал её. Они много времени проводили вместе, младший не любил гулять с братьями и предпочитал сидеть возле мамы. Она вспомнила его надутые от обиды губы и заливистый, громкий смех, когда на его щеках проступали милые ямочки. Сквозь её закрытые веки текли слезы.
- Чего же ты медлишь, тварь? Я заберу твоего ребенка!
- Пошёл ты к чёрту! Я не отдам тебе Алёшу. - мать ответила твёрдо и опустила руку с ножом, отступив на шаг.
- Что ж, ты сильна. Но тогда я сам его заберу - существо усмехнулось и уставилось на руку с ножом.
Нина собралась разжать пальцы и бросить кладбищенскую находку, но кисть словно свело судорогой. Пальцы не слушались, потеряв чувствительность и словно одеревенев. Она испугано смотрела на руку. Немота расползалась всё выше, запястье побледнело и мышцы напряглись до предела. Она потрясла рукой, стукнула по ней ладонью, пытаясь вернуть себе контроль.
- Мама, что ты делаешь? У тебя рыба упала на пол - перед ней снова был любимый сын, с интересом и тревогой смотрящий на мать, помахивающую ножом.
- Ничего сына, ничего. Рука устала.
Она с ужасом поняла что большая часть правой руки уже ей не принадлежит и предательская конечность медленно поднимает нож, намереваясь ударить её сына. Женщина не поддалась панике. Напротив, поняв что опасность угрожает Алёше, она собрала свою волю в кулак и ринулась к раскалённой печи. Левой рукой она вцепилась в правое запястье и превозмогая нечеловеческое сопротивление, склонилась к печи, опустив костяшки побелевших пальцев на железную поверхность. Боли не было, хотя она почти сразу почуяла запах горелого мяса. Сжав зубы, она держала руку ещё несколько секунд, пока мышцы наконец не расслабились и кисть не разжалась.
- Ты начинаешь меня раздражать, женщина! Ещё никто безнаказанно не воровал у меня! - на этот раз скрипучий голос звучал у неё прямо в голове - Но ты меня недооцениваешь. Скоро я вернусь и тогда я получу свою жертву.
Перебинтовав ожог на руке, она долго обнимала Алёшу.
- Ты мой сладкий, мама тебя никому не отдаст. Ты себя хорошо чувствуешь? Ничего не болит?
- Я тоже тебя люблю, мамочка! Нет, у меня ничего не болит. Я тебя тоже никому не отдам! - сын с удовольствием принимал ласку матери
Нина в тот же день выбросила нож в помойку, но на следующее утро он как ни в чем не бывало лежал на столе. Затем она выбросила его в болото, недалеко от дома, но и это не помогло. Она пыталась отдать нож другим людям, бросала его на кладбище, но эта вещь всегда оказывалась утром на столе. Через пару недель, в течение которых ничего страшного не происходило, она просто спрятала нож в подполье. Всё это время она пристально следила за поведением Алёши и его состоянием, но всё как будто бы вернулось на круги своя, жёлтых глаз больше не было.
...
- Ну вот мы и остались одни, воровка. - голос внутри головы напомнил о себе неожиданно.
Муж был на работе, сыновья отправились в гости к тёте. Она была дома одна.
- Что тебе нужно от моей семьи, демон! Убирайся из моей головы! - она схватилась за волосы, стараясь заглушить голос.
- Нет, тварь. Ты должна мне. И я возьму своё.
Она почувствовала как мышцы снова сводит судорогой, на этот раз источник был в животе. Она задрала блузку и вскрикнула. На неё смотрели два жёлтых глаза. Они проступили прямо на животе, чуть выше пупка и были расположены зеркально её собственным глазам, позволяя существу смотреть в лицо женщине.
- А теперь лезь в подполье.
Нина почувствовала что атака на её тело и сознание в этот раз была намного мощнее, мышцы почти не слушались. На неё вдруг накатила какая то тоска и ощущение безнадежности, она медленно задрала коврик и потянула крышку подполья.
- Хорошо что Алёши нет дома, ты его не получишь.
- Ты в этом уверена, воровка? Мы с удовольствием дождёмся когда твои сыновья вернутся домой и я возьму что захочу! Я же сказал, никто не имеет права красть у меня жертву!- создание громко расхохоталось
Женщина уже поднялась наверх, с ножом наперевес.
- Жертва тебе нужна, тварь !? Жертва нужна!? Никто не смеет обижать моих детей!
Нина с обезумевшими глазами, взревела словно раненая медведица и скинула с себя оцепенение. Она сорвала с себя блузку и с яростью уставилась на свой живот.
- Что-о!? Как смеешь ты спорить со мной!? - голос создания дрогнул и в нём проскользнула нотка испуга.
- Вот тебе жертва! - Нина ударила ножом прямо в глаз на своём животе.
...
На похоронах самоубийцы, суеверная соседка громко плакала, говоря что она предупреждала о вещах принесённых в дом с кладбища.