Аннотация: Отрывок из стимпанк-трилогии "Игрушки дома Баллантайн"
Слух возвращается внезапно - будто кто-то щёлкнул рычажком реле. Тишина вдруг обретает объём и глубину, перестаёт быть забвением. Где-то капает вода, бьётся о стекло насекомое. Шуршит по бумаге грифель карандаша. И совсем рядом кто-то порывисто, взволнованно дышит.
Потом он начинает чувствовать запахи: керосиновая лампа чадит, лёгкий сквознячок напоен запахом снега. Машинное масло, травы. Слабый привкус озона в воздухе.
Свет. Потолок кажется то выше, то ниже. Зыбкие тени колеблются, пульсируют. Их едва уловимые движения завораживают, гипнотизируют. Слегка кружится голова.
С лёгким стуком падает на стол карандаш. Скрипит отодвигаемый стул, слышатся приближающиеся шаги.
- С возвращением, Брендон! Я знал, что у нас получится. Ты крепкий парень.
Над Брендоном склоняется мужчина лет двадцати трёх, темноволосый, с карими глазами и аккуратно подстриженной щёгольской бородкой. Широкие скулы, линия рта и огонёк в глазах кажутся Брендону смутно-знакомыми.
- Давай проверим, всё ли работает. Пошевели пальцами рук.
Он поочерёдно сгибает в колене правую ногу, затем левую. Садится, опираясь на руку. Мир перед глазами качается, плывёт пятнами.
- Отлично. Суставы работают, слух и координация в порядке. Зрение я тебе поправлю чуть позже. Ты удивительный счастливчик! - голос молодого человека звенит от восторга и гордости. - Попробуй сделать вдох. Я немного доработал твой двигатель. Теперь затраты топлива должны уменьшиться.
Брендон глубоко вдыхает, и чувствует, как его наполняет энергия. Становится легче двигаться, рассеивается дурман в голове. Он обводит взглядом помещение, в котором находится, и не узнаёт его. Потолок высокий, покрытый разводами и засохшими брызгами самого разного цвета. Вдоль стен полки и стеллажи, заставленные колбами, банками и ретортами, заваленные растрёпанными книгами, коробками, пучками трав. Высокие узкие окна занавешены плотными шторами. Громоздятся по углам странные приборы, закрытые мешковиной и плотными кожухами. Параллельно друг другу стоят три массивных мраморных стола, на одном из них сидит Брендон.
- Лаборатория, - поясняет кареглазый мужчина, проследив взгляд Брендона. И осторожно спрашивает: - Помнишь, кто ты?
Брендон медлит мгновение и кивает. Кареглазый протягивает ему руку:
- Я Алистер. Алистер Баллантайн.
Он жмёт широкую ладонь. Взгляд останавливается на чернильном пятне, въевшемся в когда-то белую перчатку.
Он всё помнит. Баллантайн...
Брендон медленно спускает ноги со стола, встаёт, шаткой походкой идёт к столу, на котором лежит карандаш и бумажные листы. Минуту он стоит неподвижно, затем пишет на листе единственное слово и протягивает бумагу Алистеру.
- "Зачем?"
Алистер выглядит слегка растерянным. Трёт переносицу, скрещивает на груди руки. Брендон прекрасно понимает, что его обескуражил этот вопрос, и не собирается отступать. Он смотрит в лицо Алистеру Баллантайну и ждёт ответа.
- Я вижу, что ты не в восторге от возвращения, парень. Тогда нет смысла скрывать причины содеянного мной. Я хотел посмотреть в глаза тому, кого моя мать любила всю свою жизнь.
Он умолкает, складывает в папку бумажные листы со стола. Его пальцы чуть заметно дрожат.
- Брендон, я знаю, что ты хочешь спросить. Давай пойдём в дом. Я чертовски замёрз тут. Я всё тебе расскажу за чашкой чая.
***
- Она умерла, когда мне исполнилось одиннадцать лет. И сдаётся мне, болезнь поразила её задолго до моего рождения. Эта болезнь - безразличие. Сколько я себя помню, мать либо смотрела в окно, либо читала книги. Я пытался добиться её внимания, но однажды услышал от неё "В тебе нет искорки таланта, ты ничего не достигнешь в жизни". И всё. Через год она угасла. Отец отослал меня учиться за границу, и тихо спился за два года. Когда я вернулся, мне достался ветшающий дом и распустившиеся слуги, потихоньку распродающие наше имущество.
Алистер ставит на стол опустевшую чашку и откидывается на спинку кресла. Брендон смотрит на его профиль и находит всё больше сходства с Кэрол. Её скулы, её решительная линия рта. И Алистер так же складывает пальцы, когда нервничает.
- Разбирая вещи матери, я нашёл её дневники. Там ни слова обо мне или отце, - Алистер говорит медленно, словно взвешивая каждое слово. - В её жизни существовал только Брендон. Милый Брендон, ангел Брендон. Вечный возлюбленный Брендон. Я сжёг эти записи. Я нашёл тебя в лаборатории и уничтожил бы тоже, но что толку ненавидеть теперь? Если бы мать любила отца и меня, а ты пришёл и украл её у нас... А она его не любила. Настолько, что дала мне свою фамилию.
Брендон отрицательно качает головой. Алистер хмурится, достаёт из кармана растрёпанный блокнот и карандаш, протягивает Брендону.
- Не согласен? Пиши, я хочу понять, что не так.
"Ты неискренен. Что-то утаиваешь", - выводит Брендон неровным почерком.
Баллантайн пожимает плечами, усмехается в сторону. Он подходит к окну, касается пальцами витой отопительной трубы, поплотнее задёргивает шторы. Снаружи бушует метель, снежные волны бросаются на стены дома.
- Ты чувствуешь холод, Брендон?
Брендон кивает и пишет: "Там, где я - плоть, сохранились все ощущения. Я чувствую не только тепло и холод, но и вкус, запахи, боль".
- И как личность, ты вполне сохранен. Как мать могла принять тебя за неодушевлённого болвана?
"Не юли. Зачем я тебе понадобился?"
Алистер смеётся, будто Брендон удачно пошутил. Тянет время, обдумывая ответ.
- Ладно. Причина проста и стара, как мир. Мне нужны деньги. На дом, на жизнь, на женитьбу. И с твоей помощью я смогу хорошо заработать. Ты нужен мне в качестве компаньона, парень.
Брендон откидывается на спинку дивана. Его очередь усмехаться.
"Компаньона, - говорит его насмешливый взгляд. - Алистер Баллантайн, тебе некого больше было взять в оборот? Ты думаешь, что сможешь так легко убедить меня помогать тебе?"
Часы в гостиной торжественно провозглашают полночь.
- Здравствуй, новый день! - театрально восклицает Алистер, воздев руки. - Брендон, мы можем сделать сегодняшний день точкой отсчёта в истории нового мира! Ты только представь... Мы избавим человечества от смерти, от горечи потерь, от ужаса одиночества! Ты станешь Адамом нового поколения!
Глаза Алистера возбуждённо блестят, он захвачен своими идеями, он сияет, как рождественская ёлка. Он говорит и говорит, а Брендон слушает и никак не может понять, кто же перед ним: одержимый фанатик или расчетливый делец.
- Подумай только: мы сможем вернуть людям их близких, радость, смысл жизни. Мы сделаем этот мир счастливым! И мир щедро возблагодарит нас, вот увидишь!
Брендон грустно улыбается, и Алистер воспринимает это как знак согласия.
- Я знал, что ты меня поддержишь! Мы войдём в историю!
Брендон берёт карандаш, заносит руку над раскрытым блокнотом, медлит и кладёт карандаш на место. Когда выбора нет, лучше молчать.
***
Метель за окнами улеглась, и из низких туч мягкими перьями падает снег. Он такой густой, что за его пеленой не видно даже городских огней. Брендон стоит у окна в гостиной и вспоминает.
"Эти окна выходят на Лайон-стрит. Первый особняк принадлежит главному судье Нью-Кройдона. За ним левее - дом семьи Хаммерсмит. У мистера Хаммерсмита были настолько волосатые уши, что детьми мы всерьёз считали его оборотнем. Ниже по улице живут немцы Миттерданки и маршал Коулс. Живут. Или жили?.. За перекрёстком Лайон-стрит и Нью-Лайт авеню - мой дом. Моя семья".
Брендон хмурится. Сколько прошло лет с его второго рождения? Что с его родными? Жив ли хоть кто-то из тех, кого он любит и помнит? Повинуясь внезапному порыву, Брендон выходит из гостиной и идёт к парадной лестнице. Ковровые дорожки на полу чуть приглушают его тяжёлые шаги. Он спускается в вестибюль, тянется к дверной ручке... и замечает своё отражение в старинном зеркале на стене.
Из мутного мрака амальгамы, чуть подсвеченного керосиновой лампой в руке Брендона, на него смотрит призрак в лохмотьях. Сквозь прорехи в тряпье тускло поблескивают механические суставы и трубки. Брендон остолбенело изучает худое лицо отражения с заострившимся носом, прямой линией рта, синяками под глазами и обтянутыми кожей скулами. Лицо мертвеца.
"Что я им скажу?.."
Утром Алистер находит Брендона в вестибюле. Он спит, сидя на нижней ступеньке мраморной лестницы и уткнувшись лицом в механические ладони. На полу перед зеркалом стоит потухшая керосиновая лампа.
- Эй, парень! - Алистер трясёт спящего за плечо. - Давай, просыпайся. Что ты тут забыл? Перепугал мою горничную до слёз. "Ах-ах, мистер Алистер, у нас в доме дьявол!"
Алистер раскатисто смеётся, Брендон сонно моргает, выдавливает улыбку. Из-за балюстрады на втором этаже на хозяина и гостя с любопытством таращатся слуги. Брендон поднимается и следует за Алистером в его кабинет. Проходя мимо зеркал, он смотрит под ноги.
- Уж не болен ли ты лунатизмом, дорогой компаньон?
У Алистера хорошее настроение, он весь - бодрость и кипучая энергия. В хитрых карих глазах искрится кураж. В кабинете он садится в кресло, забрасывает ноги в начищенных ботинках на стол и делится планами на день:
- Я распорядился подыскать тебе подходящие брюки и рубашку на первое время. Через два часа подадут экипаж, поедем одевать тебя, как положено молодому аристократу. Чтобы выбить из общества деньги, надо произвести на него впечатление. В полуистлевшем тряпье и развалившихся ботинках ты похож на... - Алистер осекается, поняв, что говорит не то, и торопливо продолжает: - Пока подыскивают одежду, я велел Абби привести тебя в порядок. Ты что-то хочешь сказать?
Брендон кивает, и Алистер бросает ему блокнот и карандаш. Спустя минуту на стол ложится записка со словами: "Я хочу знать о своей семье", именами и коротким адресом.
- Без проблем, компаньон, я наведу справки.
Смуглая миниатюрная Абби с восточным разрезом глаз ничуть не боится странного гостя дома Баллантайнов. Ловкие руки бережно управляются с пузырьком шампуня и кувшином воды, возвращая волосам Брендона прежний цвет и блеск. Её касания легки и приятны, Абби негромко напевает незамысловатую песенку. Закончив с волосами, девушка очищает кожу Брендона ватой, смоченной в лосьоне, потом аккуратно втирает крем. Брендон улыбается, прикрыв глаза, хочет сказать заботливой Абби что-то приятное, но вспоминает, что не может говорить. И он просто продолжает улыбаться.
К полудню мистер Алистер и "механический господин" отбывают за покупками в центр Нью-Кройдона. Обслуга дома Баллантайнов собирается вместе и долго обсуждает внезапное увлечение хозяина. И только Мэри Перкинс, немолодая молчаливая горничная, не участвует в разговорах. Она помнит леди Кэрол. Она слишком хорошо помнит то, что происходило в этом доме двадцать пять лет назад.
***
- Прекрасный кофе, господин мэр! Кто ваш поставщик?
Фарфоровая чашка в пальцах Алистера настолько тонка, что падающий из окна свет делает её нежно-розовой, словно раковина рапана изнутри. Горьковатый запах арабики щекочет ноздри. Печенье на покрытом вышитой салфеткой подносе посыпано сахаром и корицей. Если немного склонить голову, на крупицах сахара начинают плясать крошечные солнечные искры. Шёлковый шарф на шее мешает, от него сильнее греются трубки, но надо терпеть. Улыбаться уголками рта и делать слегка скучающий вид.
- Кофе я привожу себе сам раз в год из Колумбии. Мистер Баллантайн, давайте всё же вернёмся к делу. Вы настаивали на срочной аудиенции, и я полагаю, что цель вашего визита важнее обсуждения кофе.
Майкла Уодсворта от темы увести сложно. Когда тебе хорошо за пятьдесят, ты безошибочно определяешь, о чём с тобой хочет поговорить очередной молодой эсквайр с хитрыми глазами. И внутреннее чутьё, благодаря которому ты в своё время занял пост мэра Нью-Кройдона и по сей день удерживаешь его, точно подсказывает, что дело пахнет деньгами.
Алистер напускает на себя серьёзный и деловой вид. Ставит на блюдце кофейную чашку и начинает говорить:
- Мистер Уодсворт, много ли средств из городского бюджета тратится на содержание наёмных работников?
- Конкретнее, мистер Баллантайн.
- Дворники, грузчики, трубочисты, почтмейстеры, садовники, рабочие на заводах и мануфактурах.
- Не все заводы и мануфактуры - собственность муниципалитета, мистер Баллантайн.
- Я прекрасно осведомлён об этом, - кивает Алистер. - В данный момент мы говорим лишь о тех гражданах, что наняты муниципалитетом и выполняют работу, не требующую высокого интеллекта. Физический труд, подай-принеси, обточи деталь.
- Даже учитывая невысокую оплату их работы, средств они вытягивают много, да. Те же выплаты на лечение, по утрате кормильца, на рождение детей. Получаются весьма солидные траты, - соглашается мэр.
- Стало быть, если бы люди болели и увечились реже, жили бы дольше и ммм... плодились меньше, Нью-Кройдон сэкономил бы немалые деньги. Деньги, которые пошли бы на иные, несомненно достойные дела. Верно?
Алистер говорит неторопливо, делая паузу после каждой фразы, давая мэру возможность обдумывать сказанное.
- Верно, мистер Баллантайн. У вас есть какие-то идеи, как сэкономить?
- Господин мэр, я могу дать вам работников, не требующих оплаты труда. Не болеющих. Высоконадёжных, - он снова делает паузу. - И практически бессмертных.
Брендон хмурится. "Вот, значит, для чего..." Умница Алистер, всё хорошо просчитал. И его, Брендона, роль в этом спектакле очевидна. Больше всего на свете ему сейчас хочется, чтобы мэр расхохотался, объявил Баллантайна прохиндеем и выставил их обоих из своего дома. Но мэр внимательно слушает Алистера и весь его вид выражает заинтересованность.
- Это хорошая идея, мистер Баллантайн. Но она недостижима.
Алистер подаётся вперёд, на губах играет хитрая улыбка.
- Я здесь и сейчас докажу вам, что я не просто мечтатель, господин мэр.
Майкл Уодсворт с усмешкой разводит руками. "Попробуйте меня удивить", - говорит его взгляд. Алистер поворачивается к Брендону:
- Компаньон, вы позволите?
"Нет", - качает головой Брендон. И жестами просит карандаш и блокнот, что лежат в кармане жилета Алистера. Молодой Баллантайн делает вид, что не понимает, но лисья улыбка исчезает с его лица.
- Мистер Уодсворт, я прошу прощения. Мне надо сказать компаньону пару слов. С вашего позволения.
Мэр напускает на себя равнодушно-скучающий вид и доливает себе в чашку кофе из механической кофеварки. Алистер подходит к креслу, в котором сидит Брендон и встаёт так, чтобы мэр не видел их лиц.
- Послушай, парень, - говорит он едва слышно. - Давай оставим выяснение отношений на потом. Я не хочу давить на тебя, но я могу и приказать, Брендон. Я знаю, как это делала мать, и не хочу, понимаешь? Но я не позволю тебе мне мешать. Уясни.
"Блокнот и карандаш", - жестами повторяет Брендон, не сводя с Алистера злого, напряжённого взгляда.
- Иди за мной, - цедит Алистер сквозь зубы и поворачивается к Уодсворту: - Господин мэр, мы с компаньоном готовы.
Брендон встаёт и вслед за Алистером подходит к мэру. Уодсворт выжидающе смотрит на двух одетых с иголочки молодых людей, неторопливо отхлёбывает кофе.
- Мистер Уодсворт, моего компаньона зовут Брендон. Кроме того, что он ничего не говорит, вы не видите в нём ничего особенного, не так ли? Как вы думаете, мистер Уодсворт, сколько ему лет?
- Ну... восемнадцать-двадцать?
- Нет, - широко улыбается Алистер. - И не угадаете. Но он примерно ваш ровесник. Брендон, сними перчатку.
Глядя в одну точку, он стягивает новую белую перчатку с левой кисти. Звякает о блюдце чашка в руках мэра.
- Брендон, вторую перчатку, - продолжает Алистер.
Он повинуется.
- Вы заменили человеку обе руки механизмами? - удивляется Уодсворт.
- Смотрите дальше. Брендон, шарф.
Свистит в горле пар, руки слушаются с трудом. "Я не хочу давить на тебя, но я могу и приказать". А что же ты сейчас делаешь по-твоему, Алистер Баллантайн? Распускается изящно повязанная широкая шёлковая лента, скользит на пол белой змеёй.
- Боже милостивый... - шепчет Майкл Уодсворт.
- Расстегни жилет и сорочку.
Алистер распахивает рубашку на груди Брендона, снимает её с плеч. Мэр Нью-Кройдона роняет чашку на дорогой паркет. Вдребезги.
- Вы видите всё своими глазами, мистер Уодсворт, - деловым тоном говорит Алистер. - Вот что я готов предложить городу. Это обойдётся вам довольно дорого, но на обычных рабочих вы потратите куда больше. Мои куклы окупятся с лихвой уже на третий год службы. Вас заинтересовало моё предложение?
Мэр подходит к Брендону, касается его руки, рассматривает маленькую дверцу в груди, места, где механизмы переходят в человеческую плоть. Желая получше разглядеть шею, мэр берёт Брендона за подбородок. Стальные пальцы тут же смыкаются на его запястье, и Майкл Уодсворт встречается с Брендоном глазами. И отчётливо видит в них ненависть.
"Не трожь".
- Брендон, убери руки! - рявкает Алистер.
Мэр Нью-Кройдона потрясён.
- Мистер Баллантайн, он не... Нет, он же определённо разумен! - восклицает Уодворт.
- Господин мэр, Брендон - мой компаньон. Полноправный. Ему ммм... не очень нравится, когда к нему относятся, как к неодушевлённому предмету. Прошу понять его правильно.
Майкл Уодсворт отходит в сторону, потирая запястье. Брендон рывком надевает рубаху, быстро застёгивает её, затем поправляет жилет, возвращает на место обе перчатки.
- Мистер Баллантайн, вы - великий учёный! - в голосе мэра восхищение смешано с тщательно скрываемым испугом. - Я не знаю, как вам это удалось, но я готов принять ваше предложение. Есть лишь два момента, заставляющие меня колебаться. Так как ваши создания имеют разум, они могут быть опасны...
- Степень свободы их разума полностью контролируется, господин мэр! - перебивает его Алистер. - Относитесь к ним с долей уважения - и они отплатят вам почтением и послушанием. Я гарантирую это. К тому же их можно изначально программировать, вкладывая определённые приказы и запреты.
- Каким образом?
- Немного оккультной магии, господин мэр. Всё в вашем присутствии, дабы убедить вас в том, что я не замышляю ничего противозаконного.
- Хорошо. Тогда второй момент: вы понимаете, что церковь будет однозначно против такого новшества? Это... противоестественно, греховно!
Алистер смотрит на него с иронией.
- Мистер Уодсворт, мы с вами живём в светском государстве. Здесь и сейчас. Наука до сих пор не смогла найти фактов, подтверждающих существования Всевышнего. И бесспорно, создание разумных кукол не входит в список тех грехов, что невозможно отмолить.
Мэр долго молчит и меряет шагами кабинет. Брендон напряжённо смотрит на Алистера. На губах Баллантайна играет тень победной улыбки. Солнце сверкает на осколках фарфоровой чашки на паркете.
Наконец, мэр нарушает молчание:
- Хорошо, Алистер. Давайте обсудим финансовую часть соглашения. Сколько вы хотите за пробную партию в полсотни кукол и что вам для этого нужно?
***
- Слушай, ну хватит уже! - вскипает Алистер. - Решил уморить себя тоской и голодом? Ну, давай! Истерик!
Брендон лежит на мраморном столе в лаборатории, закрыв глаза, и никак не реагирует на его вопли. С тех пор, как они получили грант и вернулись с деньгами из банка, прошла неделя. Всё это время Брендон не покидает лабораторию, отказывается потреблять топливо и ни с кем не общается. Два дня назад эйфория Алистера несколько поутихла, и он полностью переключился на компаньона.
- Не заставляй меня приказывать, Брендон, - ярится Алистер. - Я же и по-другому могу. Тебе хочется по-другому? Нравится, когда тебя принуждают?
Брендон не реагирует. "Приказал один раз - прикажешь и другой", - думает он холодно. Ему приятно видеть Алистера не самодовольным и напыщенным, а разозлённым его протестом. Даже если это бунт до первого приказа, Брендон даст ему понять, что он не будет соглашаться с каждым его действием.
- Компаньон, ну прекращай. Давай, открывай глаза, поговорим и заключим мир. Брендон, а?
Алистер осторожно касается рубашки на груди Брендона, но тот в очередной раз не даёт ему добраться до дверцы топки, перехватывая руку.
- Значит, всё же слышишь, - в голосе Алистера отчётливо звучит облегчение.
Брендон открывает глаза и садится. Не отпуская руки Алистера, он ищет по его карманам блокнот и карандаш. Не находит. Тогда он отталкивает Алистера, встаёт, покачиваясь, подходит к столу, заваленному чертежами и книгами, ворошит их, безжалостно спихивая на пол. Вот и кусок мела. Брендон криво карябает прямо на стене: "Я не вещь!" Ноги перестают его держать, он оседает на пол.
- Не вещь, не вещь, - миролюбиво ворчит Алистер, торопливо вкладывая в топку Брендона пару маленьких топливных брикетов. - Ты меня прости. Я не должен был так с тобой, перед мэром. Не знаю, что на меня нашло. Эта сделка очень важна для меня, Брендон. И я... Я виноват. Я прошу прощения. Больше не повторится.
Брендон смотрит ему в лицо. "Баллантайн, ты понятия не имеешь, что собираешься сделать", - говорит его взгляд. Алистер не понимает, каково это - быть живым и мёртвым одновременно. Существовать без смысла, подчиняясь чужой воле и не имея права на свою. Алистер не понимает, потому ни за что не отступится от своих планов.
- Парень, я не такой тупой кретин, каким тебе кажусь. Я же вижу, что ты от меня ничего хорошего не ждёшь. Ты ошибаешься. И раз уж мы с тобой теперь повязаны, давай искать компромисс. И увидишь: даже такая жизнь, как твоя, может быть вполне приемлемой. Давай руку, вставай, Брендон. Пошли домой. У меня есть для тебя небольшой подарок.
В вестибюле их встречает Абби. Брендон ловит её осторожную улыбку и тёплый взгляд, и ему становится легче. Он улыбается ей уголками рта и спешит за Алистером.
- Компаньон, на втором этаже есть несколько пустующих комнат, - говорит Алистер, не оборачиваясь и не сбавляя шага. - Занимай любую на твой выбор. Только давай заглянем на минуту в мой кабинет.
В кабинете в руки Брендона ложится объёмистая книга и прямоугольный почти плоский свёрток в папиросной бумаге. Брендон долго шелестит обёрткой, и наконец извлекает тонкую панель для письма и стило. "Спасибо", - пишет он на планшете, двигает сверху вниз металлическую планку, и она стирает написанное. Он поворачивается к Алистеру и вопросительно кивает на книгу.
- Это труды французского учителя Лорана Клерка, - поясняет Алистер. - Язык жестов. Тебе будет, что поизучать долгими зимними вечерами, компаньон. И возьми ещё вот это.
Он протягивает Брендону толстую кожаную папку с бумагами.
- Документация по нашему делу. Договора по аренде помещения, найму людей. Расценки, сроки, поставщики материалов. Я хочу, чтобы ты был в курсе всех наших дел. Мне очень нужна твоя помощь, Брендон. Ты - связующее звено между людьми и совершенно новыми существами.
"Меньше пафоса", - пишет Брендон и ухмыляется. Алистер довольно хлопает его по плечу.
- Пошли заселяться, парень. В кровати ночевать всё ж удобнее, чем на мраморном столе.
***
- Брендон, проснись. Ты мне нужен. Просыпайся же.
Он открывает глаза, щурится от света. Алистер в мятых брюках, старой куртке и видавшей виды шляпе стоит у его кровати с фонарём в руке.
- Одевайся попроще. Едем в порт.
Брендон дотягивается до блокнота на прикроватном столике, быстро пишет карандашом: "Что случилось?"
- В одном из доков Солта рухнули строительные леса. Дальше расскажу по дороге. Жду в машине, торопись.
Несколько минут спустя Брендон выходит из дома и садится в авто рядом с Алистером. Автомобиль вздрагивает, чихает и, ускоряясь, катится по ночной улице. Алистер нервничает, хмурится.
- Лучше было бы нанять кэб, но лишние свидетели ни к чему, - говорит он. - Брендон, я весь вечер провёл на фабрике, распоряжался, проверял... неважно. Леса рухнули у наших соседей через улицу. Погиб один из рабочих. За его телом мы и едем. Я завёз в лабораторию всё, что мне понадобится.
Он на секунду отрывается от ночной дороги и бросает на Брендона быстрый взгляд.
- В чём дело, компаньон? Что за гримаса, чёрт возьми? Не нравится то, что я собираюсь сделать?
Брендон качает головой, жестами просит повернуть назад, смотрит на Алистера с ужасом.
- Слушай, уймись! - раздражённо отмахивается Алистер. - Поможешь мне погрузить тело, доедем до дома - и спи хоть неделю напролёт.
"Нет!" - беззвучно кричит Брендон, в отчаянии хлопает себя по карманам куртки, надеясь найти блокнот и карандаш. "Нельзя, - хочется сказать ему. - Не делай этого!".
Алистер резко останавливает машину у обочины. Делает глубокий вдох, медленно выдыхает.
- Если ты сейчас же не уймёшься, компаньон, - с нажимом на последнее слово цедит он. - Я верну тебя в состояние хлама, которым ты пробыл последние двадцать пять лет. Брендон! Мне нужен этот грёбаный труп, или чёрта с два я чего добьюсь в жизни! Я должен сделать это сам! Не восстанавливать готовое по записям матери, а сделать сам свою куклу! Уясни и либо помогай мне, как и полагается компаньону, либо заткнись! Заткнись и сиди смирно!
Алистер выходит из машины, раздражённо хлопает дверцей.
- Я докажу, что могу! Себе! Тебе! Ей! Всем! - орёт он в темноту улиц.
Где-то лает разбуженная собака, в окнах дома напротив мелькает огонёк свечи. Алистер стоит, задрав голову к зимнему небу и сунув руки в карманы куртки, и что-то тихо шепчет. Брендон подходит к нему, касается плеча.
- Иду, - глухо отвечает Алистер Баллантайн.
Весь оставшийся до Солта путь он молчит и смотрит на дорогу. В мелькающих отсветах фонарей видно, как играют на скулах желваки. Брендон смотрит, как щётка-дворник сметает со стекла снег и старается ни о чём не думать.
У въезда в док их встречают трое мужчин. Алистер отдаёт одному из них пачку купюр, обменивается несколькими фразам и машет рукой Брендону: иди за мной. Они проходят за коренастым угрюмым сторожем в пристройку между ангарами. Там на сваленных в углу досках лежит накрытое тело. Алистер приподнимает край брезента, и Брендон видит лицо разбившегося рабочего.
Лицо мальчишки лет четырнадцати. Чумазое от угля и машинного масла, с дорожками от слёз на щеках.
- Может, и выжил бы, - задумчиво басит сторож. - Иногда те, кто ломают спину, выживают. Не свезло Кевину.
- Иди сюда, компаньон, - зовёт Алистер. - Завернём паренька в брезент и донесём до машины.
Вдвоём они раскладывают брезент на полу, поднимают тело мальчишки, перекладывают. Алистер наклоняется над трупом, задирает тёмную от крови штормовку, кивает Брендону на зияющие раны:
- Упал на штыри. Прошило здесь и здесь. Видишь? Мучился долго, бедняга.
Брендон отводит глаза, мягко отстраняет Алистера и бережно заворачивает парнишку в брезент. Тело мальчишки лёгкое, Брендон несёт его до машины один. Баллантайн открывает перед ним дверь и помогает уложить ношу на заднее сидение.
- Спасибо, компаньон, - сухо благодарит Алистер, усаживаясь за руль.
Брендон садится рядом, и машина отъезжает. Снова мелькают отсветы фонарей, тёмные окна домов, одинаковых в ночи. Щётка-дворник изредка смахивает со стекла снег. Алистер Баллантайн молчит. Брендон широко раскрытыми глазами смотрит в одну точку. Сквозь хаотичную пляску снежных хлопьев ему видится лазурное летнее небо за окном комнаты Кэрол, проплывающий дирижабль и облако дыма над фабричной трубой вдалеке.
"Она меня - так же, в брезенте? - мелькают обрывки мыслей. - Кто позволил ей, кто помогал? Три с половиной года... Господи, как же это..."
- Компаньон, ты что? - негромко окликает Алистер.
Он не отвечает, и Алистер оставляет его в покое.
Дома они выгружают тело мальчишки из машины, Брендон относит его в лабораторию, пока Баллантайн ставит автомобиль в гараж. Снег тихо падает, заметая следы на дорожках. Мороз крепчает, затягивая оконные стёкла узором. В лаборатории мягко светятся газовые лампы. Брендон сидит на мраморном столе рядом с завёрнутым в брезент парнишкой, обхватив себя за плечи. Взгляд его рассеяно блуждает по сваленным на полу горой металлическим деталям и разложенному на соседнем столе хирургическому инструментарию. Входит переодетый в чёрную шёлковую рубаху и брюки босой Алистер, и Брендон протягивает ему планшет с исписанной панелью.
- "Как она это сделала со мной?" - читает вслух Алистер Баллантайн и умолкает надолго. Смотрит на Брендона устало и с сожалением. - Компаньон, мне сейчас очень и очень нехорошо. И не будь тебя сегодня рядом, было бы гораздо хуже. Брендон, я тебе честно признаюсь: страшно мне. Видишь всё это? - он обводит лабораторию жестом. - Мать создавала тебя три с половиной года. Она была больна, потому что лишь безумец мог решиться на такое. Безумец или гений.
Алистер подходит к столу, осторожно разворачивает брезент.
- Я тебя очень прошу, Брендон: иди в свою комнату и ложись спать. Я не хочу, чтобы ты видел то, что я буду делать. Не лезь в это. Мне придётся повторить её путь, и мне заранее тяжело. И я не знаю, хватит ли мне сил, умения и того, что она отдала ради... Я не знаю, какую цену придётся за это платить мне.
Он смотрит Брендону в лицо, и в глазах Алистера мечется страх.
- Уходи, прошу. Я должен остаться с этим один на один.
***
Алистер возвращается в дом лишь к обеду. Проходит в библиотеку, зовёт дворецкого и распоряжается принести крепкого кофе и бренди.
- И попроси Брендона зайти, - добавляет он, когда дворецкий уже собирается уходить.
Брендон волнуется, с самого утра ходит по дому, прислушивается, не пришёл ли Алистер. Его тревожность передаётся Абби.
- Что-то случилось? - тихо спрашивает она, заглядывая Брендону в глаза.
Он качает головой, отмахивается, но Абби не так просто обмануть.
- Я же вижу - вас что-то мучает. Вы не спали ночью - постель не тронута. Чем я могу вам помочь, сэр?
Брендон садится на софу, пишет на планшете: "Обращайся ко мне на "ты", и отдаёт Абби. Она кивает, подбирает подол пышной юбки и усаживается рядом.
- Мистер Баллантайн велел помогать тебе во всём. Если только что-то нужно - напиши.
"Всё хорошо", - отвечает он на амслене.
- О, ты делаешь успехи! - оживляется Абби. - Скажи ещё что-нибудь!
Брендон думает несколько секунд, потом плавно жестикулирует: "Как-то ночью, утомлённый, я забылся, полусонный, над таинственным значеньем фолианта одного...". Карие глаза Абби в изумлении округляются.
- Подожди-подожди, я не всё понимаю... Что это?
"Стихотворение Эдгара Алана По", - пишет Брендон. И добавляет на амслене: "Выучил за ночь. Практикуюсь".
- А можно дальше? - просит Абби и смущённо краснеет.
В дверь комнаты негромко стучат.
- Мистер Алистер хотел видеть вас в библиотеке, - сообщает по ту сторону двери дворецкий и, помедлив, добавляет: - Сэр.
Брендон обменивается с Абби короткими взглядами и спешит в библиотеку.
Алистер дремлет, откинувшись на спинку массивного резного кресла. Лицо бледное и осунувшееся, под глазами залегли глубокие тени. Брендон проходит в библиотеку, деликатно постукивает по книжному стеллажу.
- Я тебя слышу, - отзывается Алистер, не открывая глаз. - Проходи и садись.
Брендон повинуется, присаживается за письменный стол из морёного дуба. Теперь он готов слушать.
- Вчера ты спросил, как происходило твоё перерождение, - голос Алистера звучит глухо и устало. - Я не знал, что тебе сказать, потому что починить было проще, чем создать самому. Я нашёл тебя в лаборатории, когда вернулся из-за границы и стал хозяином в доме. До сих пор гадаю, почему мать не избавилась от тебя. Знаешь, - он открывает глаза, усаживается поудобнее. - Мне кажется, она до самой своей смерти чего-то ждала. Какого-то чуда, которого не произошло.
Он берёт со стола кофейную чашку, делает глоток, морщится.
- Горькая, дрянь! Я отклонился от темы, прости. Так вот. Теперь я могу сказать тебе, что такое перерождение.
Алистер подходит к Брендону, склоняется так, чтобы смотреть в глаза.
- Попробуй представить себе колодец. Тёмный. Без дна. Это ты. Это весь ты - от и до. Ты смотришь сам в себя и слышишь вопрос: "Отдашь?". Ты не знаешь, сколько и чего, но отдаёшь. И Дьявол ли, бездна ли, вечность - тот, кто вопрошает - черпает из твоего колодца. Столько, сколько надо. Оно предопределено. Это та цена, которую ты готов отдать за возвращение. Тот кусок твоего времени, жизни, души, которым ты готов поделиться.
"Сколько?" - спрашивает Брендон на амслене, не отводя взгляда.
- Я не смог дать много. Я не люблю этого мальчишку так, как тебя любила Кэрол. Но теперь я знаю, почему она умерла так рано.
Алистер выпрямляется, трёт виски ладонями.
- Я не стал давить парню волю. Хочу посмотреть, что будет. И впредь буду работать исключительно с донорами. Я хочу дожить до внуков, компаньон. Пусть своим колодцем делятся те, кому дороги их близкие. Мальчишка скоро проснётся. Процесс заживления занимает куда меньше времени, чем я думал. Компаньон, мне надо вернуться в лабораторию. И мне бы не хотелось быть там одному. Я так устал, что боюсь уснуть и пропустить всё на свете, - он смотрит на Брендона умоляюще и добавляет: - Я убрал всё в лаборатории. Чтобы тебе не... ну, ты понимаешь.
Брендон кивает и направляется к выходу из библиотеки.
В лаборатории отчётливо пахнет кровью. Алистер начисто вымыл столы и пол, но запах остался. Мёртвый мальчишка, по горло укрытый старым пледом, лежит там, куда уложил его Брендон. Только ресницы у него едва заметно вздрагивают.
Алистер кладёт ладонь мальчишке на лоб, ерошит густые тёмные волосы.
- Подойди, Брендон. Смотри, как спокойно он спит.
Брендон замечает за ухом мальчика металлический отблеск, приподнимает край пледа и отшатывается прочь, в ужасе глядя на Алистера.
- Ты что, компаньон? - удивлённо спрашивает Баллантайн.
"Зачем ты?" - с трудом вспоминая слова, жестикулирует Брендон.
- Что "зачем"? - не понимает Алистер.
Вместо ответа Брендон указывает на свою шею, потом на мальчишку.
- А-ааа, - устало тянет Алистер. - Всего-то... Я его делал по твоему образу и подобию, компаньон. Оставил максимально сохранным сознание, но с телом мудрить не стал. Сделал всё так же, как мать. По её записям. Чёрт возьми! - взрывается он внезапно. - Да не смотри ты на меня так! Кэрол несколько лет всё выверяла! Я что - должен был за эту ночь придумать, что куда воткнуть, чтобы работали голосовые связки? Потроха ему оставить?
Мальчишка шевелится, сонно моргает. Алистер тут же прекращает крик и склоняется над перерождённым.
- С возвращением, Кевин. Ты меня слышишь?
Парнишка судорожно хватает ртом воздух, давится, пытаясь вдохнуть, мечется на столе. Алистер старается удержать его, бормочет что-то успокаивающее. Мальчишка замирает под его руками, лишь шарит по сторонам бессмысленным взглядом. Брендон стоит в стороне, сжимая и разжимая механические кулаки.
- Кевин, тихо. Смотри на меня. Не надо бояться. Тише. Вот так, да. Садись, я тебе помогу. Потихоньку.
Бряцает об мрамор металл. Мальчишка с ужасом рассматривает свои руки, ощупывает тело. Его лицо искажает такая гримаса, что Брендона накрывает тоской и безысходностью. "Алистер, что ты наделал..."
- Кевин, послушай. Меня зовут Алистер, а это Брендон. Мы тебе поможем. Ты привыкнешь...
"Успокойся. Ты привыкнешь", - шепчет память голосом Кэрол. И как наяву Брендон видит большое румяное яблоко в ладонях, покрытых пятнами от химикалий.
Перерождённый Кевин с силой отталкивается от края стола, вырывается из рук Алистера и бежит со всех ног прочь из лаборатории. Брендон и Баллантайн бросаются за ним. Мальчишка ядром врезается в дверь, почти срывая её с петель. Поскальзываясь на механических ногах, несётся к ограде, с неожиданной ловкостью перелезает её, оставив на зубцах решёток клок штанов, и стремглав летит прочь по Лайон-стрит.
Алистер выдыхается примерно через триста ярдов, Брендон бежит за мальчишкой, уворачиваясь от машин и экипажей, сбивая с ног прохожих. Кричат женщины, испуганно ржут кони. Кевин несётся напрямик, потом сворачивает к набережной. На мосту Брендон почти нагоняет его, но мальчишка шарахается в сторону и в мгновение взлетает на широкие каменные перила.
Секунды оборачиваются вечностью. Взгляды двух перерождённых встречаются. "Нет, - умоляет Брендон. - Не надо!" Мальчишка застывает, раскинув руки, и в его глазах Брендон видит только одно - желание покоя. Миг - и Кевин уже летит вниз. Лёд Фармингтона с треском проламывается, и река принимают в себя сплав плоти и металла.
Брендон с трудом пробирается назад сквозь толпу и видит Алистера. Тот неподвижно стоит посреди улицы и взгляд его темнее и холоднее вод Фармингтона.
- Никакой свободы воли, - ровно говорит Баллантайн, когда Брендон подходит ближе. - Кукла должна быть куклой.
***
Проходит три месяца, сроки сдачи заказа мэра всё ближе. В городе бушует весна, в парках цветут магнолии и ранние розы, улицы заполонили хорошенькие цветочницы с корзинами хрупких ирисов, ярких тюльпанов, ароматных нарциссов. Зазывалы на Сансет авеню и Лайон-стрит не умолкают, приглашая совершить облёт весеннего Нью-Кройдона на прогулочных дирижаблях. Солнце, преломляясь в гранях массивной хрустальной вазы на окне, осыпает комнату Брендона фейерверками радужных бликов.
Брендон сидит у открытого окна и учит амслен - язык жестов, разработанный учителем Клерком более полувека назад. Его день полностью расписан. Два часа с утра он тратит на самообразование, после приходит Абби, и они на пару практикуются в амслене. Девушке нравится общаться с Брендоном, она с удовольствием помогает ему. У неё милая улыбка и прикосновения её рук весьма приятны. Она следит за чистотой в комнате Брендона, содержит в идеальном порядке его одежду, помогает с умыванием. С ней изучение языка жестов продвигается гораздо быстрее.
К полудню Брендон и Абби садятся в экипаж и едут в Солт. Там Алистер Баллантайн арендует громадный гулкий ангар. Раньше в нём кипело производство механизмов для дирижаблей, но год назад прежние владельцы переехали в другой район, и муниципалитет предоставил здание Баллантайну. Здесь идёт работа над куклами: днём наёмные рабочие собирают механические конечности и маленькие паровые двигатели, а ночью сюда приезжает Алистер в сопровождении нескольких человек, и начинается совершенно иной процесс. Алистер Баллантайн соединяет механизмы с мёртвыми телами и возвращает их к жизни. Брендон не участвует в работе оккультистов и анатомов. Их с Абби обязанность - обучать механических кукол амслену.
Это тяжёлая работа. Первое поколение кукол Алистера Баллантайна не похоже на Брендона. Они покорны, погружены в себя и трудно поддаются обучению. В них максимально подавлена воля. Они угнетают Брендона - равнодушные, одетые в дешёвые робы. Тела для них брали от людей из городских низов - нищих, бродяг, портовых рабочих. Это одни мужчины, предназначенные для обслуживания линий грузоперевозок. Широкие плечи, мощные механические конечности, ничего не выражающие лица, полное отсутствие желаний. Амслен для них слишком сложен, они с трудом усваивают простейшие слова-жесты. Брендон и Абби бьются с ними по шесть часов в день, повторяя одно и то же сотни раз, но обучение движется слишком медленно.
Однако Алистер достижениями удовлетворён:
- Компаньон, не принимай всё так близко к своему чугунному сердцу! Они - не ты, ты элита, ты оригинал, они лишь жалкие подобия, стадо для выполнения грязной работы. Достаточно того, что они владеют парой десятков жестов.
Брендон печально качает головой. Абби старается его утешить, шепчет что-то ласковое. Брендону она напоминает кошку, которая приходит, когда хозяину грустно, залезает на колени и мурлычет. Но кошкам не решить некошачьих проблем.
"Я становлюсь похож на них, - жестами говорит он Абби, когда экипаж вечером везёт их домой. - В них нет жизни. Они - бездна, которая поглощает наши силы".