Сто миллионов жарких "нет"
И среди них одно холодное "да".
Как же мало мне лет,
Как тягостны мои года!

Влюбляюсь в собственный мозг,
Такой прохладный и рассудительный.
Но чаще он похож на воск;
Липкий, тёплый и медлительный.

Ненавижу его в таком состоянии;
Глаза отражают его натуру;
Даже на расстоянии
Видно эту халтуру.

Удивляются люди:"ёлки-палки,
Не куришь, не пьёшь! Чем живёшь?"
"Да хочу посмотреть катафалки,
На которых вас вывезут, едрёна вошь!"

Матершинство и метеринство
Две руководящие линии.
Они воспитывают единство,
Пока мы ещё синие.

Синие губы, кожа и рожа
Не только у новорожденных,
Но и у обмороженных
И у пьяных тоже.

Когда же разрастутся мои мозги,
Чтобы их можно было пересаживать?
Разделил бы их на куски
Стал бы за ними ухаживать.

Во мне-то они шевелят нейронами,
Корчат из себя другие личности.
Вот посадить бы их порознь, клонами
И проверить степень эгоистичности.

Сколько живёт во мне пакостей!
Терпит же кто-то их выходки!
Хочется крикнуть без радости:
- Эй, вы! Засранцы и выродки!

Что засиделись светлейшие?
Морды набить вам чумазые?
Ваши мечтанья- тупейшие,
Ваши идеи- заразные.

Плевал я на ваши характеры,
На раздвоение самосознания,
На конфиденциальный язык матерный,
На все приколы подсознания.

Задушил бы вас своими жилами,
Утопил бы в крови собственной.
Что с вами спорить, с дебилами?
В одной-то душе родственной!

Никуда не деться от вас советников;
Адвокатов, шулеров и террористов.
Многовато на одного таких бесхребетников,
Но ... театр жив, пока есть артисты!

Сто миллионов холодных "да"
И одно жалкое, тёплое "нет".
Кто бережёт свои года,
Потеряет в жизни след.

      май 1997