Семкова Мария Петровна. 14. Мастера и шарлатаны Гофмана

Кроме откровенных контролирующих вредителей новеллы Гофмана населены и довольно опасными колоритными амбивалентными персонажами. Кто такие маги, мастера и обманщики Э. Т. А. Гофмана? Такие персонажи встречаются практически во всех его произведениях. Однако произведения, развертывающие формирование именно таких образов, редки (здесь кроется некая интрига - например, роман "Житейские воззрения кота Мурра" о композиторе и его учителе-фокуснике остался незавершенным).

Вариационные ряды мастеров

Персонажи-искусники Гофмана образуют своего рода вариационные ряды, как если бы одно и то же содержание исследовалось в разных контекстах.

Вариационный ряд мастеров по возрастанию склонности ко злу (или по зловещему облику):

Проспер Альбанус ("Крошка Цахес") - Архивариус Линдхорст ("Золотой горшок") - Маэстро Абрагам ("Житейские воззрения кота Мурра") - крестный Дроссельмейер ("Щелкунчик") - Советник Креспель ("...") - Спалланцани ("Песочный человек"), Сваммердам и Левенгук ("Повелитель блох") - Коппола/Коппелиус/Песочник ("Песочный человек").

Постепенно они становятся менее благодушными и более глупыми, злобными и пошлыми. Зловещее шарлатанство уравновешивается в образах Дроссельмейера и Маэстро Абрагама. В начале ряда куда больше светлой и справедливой силы, в конце - силы деструктивной. В этом вариационном ряду те, кто его начинают, ближе к сказочным персонажам. воплощающим Дух, завершающие - к архетипу Теневой Самости.

Вариационный ряд по убыванию цельности:

Проспер Альбанус ("Крошка Цахес") - Маэстро Абрагам ("Житейские воззрения кота Мурра") - Архивариус Линдхорст ("Золотой горшок") - крестный Дроссельмейер ("Щелкунчик") - Советник Креспель ("...") - Спалланцани ("Песочный человек"), Сваммердам и Левенгук ("Повелитель блох") - Коппола/Коппелиус/Песочник ("Песочный человек").

Этот ряд практически совпадает с предыдущим. Это значит, что под воздействием архетипа Духа психика становится единой и определенной; там, где работает Теневая Самость, обычны диссоциация и расщепление.

Ряд по возрастанию власти:

Маэстро Абрагам (служит князю за деньги) - Дроссельиейер, (имеют только авторитет и возможности посредников) - Левенгук, Коппола (служебные персонажи, манипуляторы, посредники) - отчасти Маэстро Абрагам, Спалланцани, Левенгук и Сваммердам (это механики, чей труд похож на волшебство; не совсем маги) - Альбанус, Линдхорст (падшие духи; маги, чья власть существенно ограничена) - Коппелиус, Креспель, магнетизеры (имеют реальную страшную власть над душами) - Песочник, король Секерис, Саламандр (персонажи архетипического круга).

Отдельно взятая, новелла Гофмана таинственна и может не дать ключей к интерпретации образа персонажа - это касается не только мастеров, но и образов протагониста, его Анимы и всяческих вредителей. Попробуем распределить эти фигуры по возрастанию опасности, способности разрушать психику.

Опасность для героя

Маэстро Абрагам ("Житейские воззрения кота Мурра"). Никому не приносит вреда. Наставник и духовный отец Иоганнеса Крейслера. Организует возвращение Крейслера в замок князя, где его возлюбленную Юлию ее мать хочет отдать за слабоумного принца. Открыто противостоит советнице Бенцон (матери Юлии). После этого сам маэстро уезжает, оставляя Крейслеру свою Тень - высокоученого филистера кота Мурра.

Абрагам - безусловно. Человек, осознающий конфликт ремесла и фиглярства в своем искусстве, страдающий после потери Кьяры. Однако он шут, трикстер, клоун, создатель трюков и фокусов, то чудесных, то страшных - тот, кто превращает чувство в безопасный художественный образ. Не совсем художник - не зря удаляется именно тогда, когда Крейслер готов сделать выбор в пользу любви и искусства. По сути, Абрагам - старший двойник, наставник Крейслера. Тот, кто подает пример жизни в искусстве со всей ее двусмысленностью. Как и для Крейслера, для юного Абрагама искусство (точнее, наследственное ремесло) было рутиной - до момента пробуждения. Потенциал Абрагама скован модой княжеского двора, только великий создатель органов из него не получился.

Учителем маэстро Абрагама был злой фокусник Северино - он держал Кьяру взаперти, в ящике, но Абрагам победил его и освободил невесту.

Как многие предсмертные произведения, роман "Житейские воззрения кота Мурра" кончается отъездом героев. Его можно продолжить, и тогда Крейслеру предстоит разрешить труднейшую задачу - возможно, при содействии Мурра, который дважды появился как раз тогда, когда отбывал Маэстро Абрагам: тот нашел котенка после того, как вволю повеселился на неудачном празднестве и отбыл, и когда Маэстро передал его своему ученику Крейслеру, уезжая на поиски давно пропавшей жены. Но ВТО же время роман можно и не завершать, в нем есть великолепный открытый финал. Кроме того, кот Мурр может продолжать свои кошачьи дела, особенно не вникая в нужды и задачи своего временного хозяина.

В этом романе есть почти все мотивы творчества Гофмана. Нет мотива двойников, прекрасно данного в "Эликсирах Сатаны" - брат Медард и вслед за ним читатели не знают точно, то ли некий дух вселяется поочередно то в него, то в его брата графа Викторина, то в безумного капуцина - или это галлюцинации. Нет мотива автоматов, но есть своеобразный перевертыш: принцесса Гедвига, впавши в кататонический ступор, оказалась игрушкой своего слабоумного брата - игрушкой буквально.

Художник ("Артуров зал"). Волшебный наставник, который позволил герою выбрать искусство. Отец его возлюбленной. Здесь нет смысла останавливаться на этом образе подробнее: ему посвящено отдельное эссе.

Крестный Дроссельмейер ("Щелкунчик"). Под его влиянием его племянник, сын создателя игрушек, был превращен в Щелкунчика, а потом стал королем игрушечно-кондитерского королевства. Сделал так, что Щелкунчик был вынужден принять бой с Мышиным Королем, активно не вмешивался. Тот, кто видит истинные картины сказочного королевства и создает их механические копии - игрушки, восхищающие взрослых, и скучные для детей. Протагонистом этой новеллы является девочка Мари. Дроссельмейер помогает ей - вот так:

*Мари*	*Дроссельмейер*
Задержалась в уже поляризованной по гендерному признаку паре с братом, и контакт в этой паре довольно плох: брат принижает ее, чтобы самоутвердиться Брат будет вытеснен из этой пары образом, контаминирующим влияния амбивалентной Самости, Духа и Анимуса - пассивно наблюдающим Дроссельмейером - но ненадолго, пока Щелкунчик не превратится в принца	Пассивно присутствует при появлении Щелкунчика и ждет его победы
*Щелкунчик*	*Дроссельмейер*
До поры до времени пассивен, является инструментом дядюшки Дроссельмейера Становится самостоятельным во время битвы с Мышиным Королем	Спасает жизнь Щелкунчику и помогает вернуть человеческий облик - но только после битвы
*Мари и Щелкунчик*	*Дроссельмейер*
Образуют пару	Фасилитирует, создавая условия, чтобы Мари и Щелкунчик стали парой Сначала создает границы для этой пары Открывает им выход в сказку

Проспер Альбанус ("Крошка Цахес по прозванию Циннобер"). Опекун и советчик при Балтазаре. Близок образу отца. Будущий тесть юного поэта Балтазара - довольно архаичная фигура покровителя, помощника и защитника. Кто позволяет герою пройти испытание. Противостоит фее Розабельверде, по глупости одарившей Цахеса способностью присваивать заслуги других. Речь идет об индивидуации мужчины, который должен отвергнуть легкие пути, предложенные материнской фигурой и победить Тень-Циннобера. Однако здесь индивидуация не совсем завершена, так как перед отъездом и после посрамления Розабельверде Альбанус оставляет молодоженам волшебный дом, по-матерински исполняющий все их потребности в ведении домашнего хозяйства, и поэт Балтазар может совсем потерять потребность в связях с действительностью.

Архивариус Линдхорст ("Золотой горшок"). Это падший дух Саламандр, подчиненный некоего еще более великого духа по имени Фосфор, пойманный в объятия Земли. Он отец Анимы героя и его наставник. Кажется, что архивариусу безразлично духовное совершенствование Ансельма - тот должен всего лишь переписывать магические тексты, вовсе не обязательно понимая их. Этот образ опаснее, чем предыдущий - Линдгорст заключает в бутылку испортившего рукопись Ансельма (дабы тот мог освободиться и вступить в схватку с ведьмой). Создается впечатление, что с начала сказки ведьма и архивариус действуют в связке или он находится под ее влиянием - ведьма знает, как сложатся отношения архивариуса и Ансельма; Линдхорст же не может победить ведьму без участия студента (Ансельм должен полюбить его дочь). Конфликт однозначно решается в пользу индивидуации по героическому тутти - ведьма убита. Однако и здесь завершения нет - Анима остается волшебной змейкой, и Ансельм вместе с нею отбывает в Атлантиду.

Художник и золотых дел мастер - двое ("Выбор невесты"). Морочащие, отпугивающие от невесты и выполняющие настоящие желания женихов. Те, кто правильно перераспределяет духовные блага.

Сваммердам и Левенгук ("Повелитель блох"). Умершие и в то же время живые натуралисты. Пытаются поддержать жизнь Анимы героя - принцессы Галахеи, но их попытки слишком искусственны, и она быстро дряхлеет. Левенгуку удалось создать чудесную линзу, благодаря которой видны помыслы людей - весьма паранойяльное изделие, позволяющее достьичь могущества и контроля в отношениях с людьми.

Спалланцани ("Песочный человек"). Неумершая копия натуралиста, открывшего эхолокацию летучих мышей - следовательно, имеет отношение и к ослеплению и к магнетизму; изобретение консервов - остановленное время. В новелле - создатель совершенной, но неживой, куклы Олимпии.

Профессор Х. ("Автомат"). Создатель механического турка - идеального зеркала для тех, кто его спрашивает, и механической копии оркестра. Женится на Аниме героя, тем избавляя его от возможного сокрушительного удара.

Художник Леонгард ("Эликсиры Сатаны"). Совесть главного героя Менарда. Показывает божественные образы и появляется, пугая, когда Менард почти безнадежно впадает в грех.

Клингзор ("Состязание певцов"). Учитель Генриха. Имеет отношение к горному делу и алхимии (есть корень мандрагоры и камень). Членится на фигуру, подобную дьяволу, которая соблазняет Генриха пойти учиться к Клингзору; служебного духа Назию, который прикидывается Генрихом на состязании певцов. Обе этих фигуры близки и Анимусу мужчины, соблазняющему властью над стихиями бессознательного, и его Тени. Обе эти коннотации имеет и фигура Клингзора до его прибытия в замок судить состязание. По прибытии он становится Чудесным Противником для певцов: они поют, исходя из любви и благочестия, и выигрывают. Им был необходим этот поединок для того, чтоб их искусство стало воистину живым и человечным. Клингзор и его ученик используют в своем пении ужас, власть и сексуальное влечение - все это в стихийных, очаровывающих формах, и сами они очень высокомерны.

Проблема Генриха - не только в отсутствии взаимности. Проблема интеграции Анимы оказывается следствием, а не причиной. Депрессия Гериха означает невыпонимое желание всемогущества, и тогда его состояние обусловлено не коллизией Анимы, а одержимостью Анимусом - у мужчин эта одержимость играет очень важную роль в становлении нарциссической личности и нарциссизма. Дьявол, что разговаривал с ним ночью, имеет отношение не столько к Анимусу мужчины, сколько к архетипу Духа и особенно теневого духа времени, Сатане.. Это проводник. Клингзор дает Генриху власть над талантом. Здесь старый бард выступает не столько как образ Самости, но и как фигура, имеющая черты мужского Анимуса. Сам Генрих стал одержим духом поэзии до полного с ним тождества, и поэтому стал могущественным противником для других поэтов (воплощая теневые аспекты их Анимуса).

Интегрировал коллективное сознание поэтов образ хозяина замка.

Возлюбленная Генриха хочет создавать точно такие же песни, как и мужчина-поэт; теряет женственность и женский стиль поведения - ее ненавидят женщины, а мужчины смеются над ней. Это значит, что Генрих стал для нее воплощением теневого Анимуса и способствовал возникновению ее поэтической одержимости.

Эшенбах воплощает собою модель иного Эго-комплекса - избавленного от статичности нарциссической одержимости Анимусом, стремящегося к воплощению Самости, но не идентифицирующегося с нею. В отношениях с Эшенбахом Клингзор умеряет свою мощь САМ. Клингзор воплощал и целостность бессознательного под эгидой то ли консолидатора тени, то ли мужского Анимуса - и позволил, чтобы это эксплуатировал Генрих.

Коппола ("Песочный человек"). Служебная фигура, фамулюс, владычествующая над своим господином Спалланцани. Ослепляет - буквально (Натанаэля) и символически, обманывая относительно степени своей власти (Спалланцани).

Песочный человек. См. посвященные ему работы цикла "Гофманиана".

Коппелиус ("Песочный человек"). Отвратительный образ абсолютного зла.

Теперь попробуем распределить эти персонажи по степени власти над героем.

Власть над героем

Маэстро Абрагам. Его власть держится на авторитете, принципиальности и мастерстве. Он добивается большей свободы для своего ученика Иоганнеса Крейслера - и Крейслер в отношениях с ним свободен.

Крестный Дроссельмейер. В пласте обыденной реальности власти не имеет (разве что номинальную "власть" крестного), развлекает Мари, ее братца и родителей. Власть над его художественным образом ограничивается созданием копий-игрушек. В магическом плане сказки находится в услужении у короля, власть его - во владении информацией и в мастерстве. Там, где пересекаются реальность обыденности и сказки (сцена сражения Щелкунчика и Мышиного Короля) - пассивен, дает возможность совершиться деянию, которое трансформирует Щелкунчика в принца, а Мари - в его невесту.

Художник Леонгард. Только инициирует героя, показывая ему чудесного мальчика. Потом лишь намекает своим появлением, что Медард сбился с пути, не навязывая готовых решений, дает ему возможность вернуться к этически правильной самореализации.

Проспер Альбанус. Власть его заключена во владении информацией и в строгой нравственности, благодаря чему и выигрывает состязание с наивной феей Розабельверде. Предваряющий разговор магический поединок позволил сражающимся проявиться как магам и понять, что их силы равноценны, а магия не решает нравственного конфликта. В отношениях с Балтазаром позволяет совершиться его испытаниям и позволяет себе дать совет или оказать поддержку. Сам проявляет инициативу в отношениях с Балтазаром.

Сваммердам и Левенгук ("Повелитель блох"). Они постоянно рядом с Перегринусом Тисом, угрожают его другу Мастеру-Блохе. Они постоянно в поле зрения, суетятся и раздражают. Из-за них-то и должен Перегринус Тис попадать во всякие переделки и то и дело совершать моральный выбор.

Спалланцани ("Песочный человек"). Он не кажется Натанаэлю опасным - ведь это отец его возлюбленной Олимпии. На деле же косвенная власть этого персонажа над юношей очень велика - через Олимпию он помогает овладеть глазами Натанаэля. Такая власть тем опаснее, чем меньшее ее замечают.

Профессор Х. ("Автомат"). Это влекушая фигура - одному из пары главных героев, Фердинанду, кажется, что от профессора Х. каким-то образом зависит его судьба и судьба его невесты. Благодаря профессору Х. логик Фердинанд начал чувствовать, а чувствительный романтик Людвиг - думать.

Коппола ("Песочный человек"). Он раздражает и суетится, но не отстает и заставляет героя впасть в одержимость. Он ослепляет - буквально (Натанаэля) и символически, обманывая относительно степени своей власти (по отношению к Спалланцани).

Архивариус Линдхорст. Осущетсвляет отцовскую власть над Анимой героя и духовную власть над героем, пока тот у него работает. Сам находится под властью материи и торговки яблоками. Ансельм приходит к нему по неведению и ради золотой змейки, не зная всех возможных последствий.

Художник ("Артуров зал"). Отцовская власть над Анимой героя и над ним самим. вовремя совершеный им выбора в пользу ученичества. Ученик, бывший клерк, приходит к нему сам. Власть эта, как и власть профессора Х., базируется на духовном влиянии, на очарованности совершенным произведением искусства. Благодаря этой очарованности протагнонист совершает выбор - стать художником.

Художник и золотых дел мастер - двое ("Выбор невесты"). начинают эти мастера привычно, с ерничества и угроз - но их власть заключается в том, что каждый из трех женихов получил то, чего хочет больше всего на свете. Чиновник Тусман (протагонист новеллы) до поры до времени сопротивлялся художникам, но в итоге принял их власть.

Клингзор ("Состязание певцов"). Высокомерие допустимо для Клингзора, воплощающего собою темную, подземную Самость, контролирующую влечения; но высокомерный Генрих явно впадает в инфляцию, и Клингзор больше не может быть его учителем. Отказываясь судить состязание и покидая замок, Клингзор освобождает место новому символу - певцу Вольфрамбу Эшенбаху. Но Клингзор не погибает и не трансформируется, а остается в своих владениях, ограниченных земными недрами.

Песочный человек. См. в работе о символизации травмы.

Коппелиус ("Песочный человек"). Имеет огромную власть над всей семьей Натанаэля - убивает радость и оттягивая энергию на себя, морально и физически пытает семью.

Какова природа этих персонажей, шарлатанов и мастеров?

Архивариус Линдгхорст. Истинная его природа - стихийный дух Саламандр, оказавшийся на земле в результате падения. Его мир влияет на нашу реальность, но обратной связи от нашего мира не имеет до его падения. Может быть, и не нуждается в такой обратной связи. Это не удвоенный/утроенный образ злодея - архивариус просто меняет ипостаси в зависимости от того, в каком мире находится, а его сущность остается единой. Единство образа подчеркивается его профессией, которая обеспечивает непрерывность памяти.

Проспер Альбанус. Он маг, всегда (сейчас его возможностям негде развернуться) и особенно в будущем.

Художник Леонгард ("Эликсиры Сатаны"). Он был когда-то человеком - но благодаря истории его семейства, благодаря восстановлению сценария семейного проклятия он стал духом этой семьи, и не всегда злым. Его имя - Леонгард - совпадает с мистическим прозвищем Дьявола (Дьяволав называют "Майстер Леонгард"), но он подает брату Медарду надежду наконец-то с Божьей помощью преодолеть влияние проклятья.

Спалланцани ("Песочный человек"). Это тоже Персона естествоиспытателя, но чуть более человечная, чем Сваммердам и Левенгук: Спалланцани питает к Олимпии, своему творению, подобие отцовских чувств, а его напарник Коппола отнюдь не является "зеркалом" - скорее, эту силу Спалланцани пытается использовать как орудие, как свое нарциссическое расширение.

Художник ("Артуров зал"). Он был человеком - но сейчас является тем, кто контролирует и аниму главного героя, и его возможную судьбу. Так в этом образе отражаются влияния амбивалентной Самости. Как наставник и в дальнейшем противник героя он воплощает и влияния мужского Анимуса.

Клингзор ("Состязание певцов"). Этот образ имеет отношение и к амбивалентной Самости, и к Анимусу (учителю и противнику, из-под влияния которого необходимо освободиться, чтобы стать настоящим поэтом).

Профессор Х. ("Автомат"). В нем сильнее черты шарлатана. Он - человек, но в своем роде и сверхчеловек, успешнейший мастер. Благодаря тому, что он поразил воображение юных Людвига и Фердинанда, они начали расти, и эта пара (нарциссическая, по сути, связанная пылкой юношеской дружбой) распалась - по крайней мере один из друзей (Фердинанд) в итоге уехал, чтобы заняться взрослыми делами. Фердинанду казалось, что под властью профессора находится его возлюбленная - он слышал ее голос. Такая Анима бестелесна и поэтому крайне инфантильна. При таком ее типе она исчезнет, если ее освободить от власти могущественного маскулинного персонажа. Поэтому не удивительно, что, когда Фердинанд повзрослел, профессор Х. сам взял эту певицу в жены.

Художник и золотых дел мастер - двое ("Выбор невесты"). Это очень интересная пара. По отношению к неудачливому жениху чиновнику Тусману оба выступают как воплощения Анимуса-противника. Но: молодой художник сам хочет жениться на той же самой девушке, а старший собрат помогает ему. Значит, в этом двойном персонаже мы видим пару, сбалансированную по оси Senex-Puer, способную к развитию, к движению в реальном времени: молодой художник воплощает такую личность, которой удалось успешно интегрировать влияния мужского Анимуса, а пожилой золотых дел мастер - образ самого Анимуса, помощника и наставника. Вообще художники в произведениях Гофмана довольно амбивалентны и весьма всемогущи; творец-художник (в отличие от поэта и музыканта, тлько людей) воплощает собою и некую созерцательную жестокость и всеведение Анимуса и/или Самости.

Крестный Дроссельмейер. Его природа двойственна, неуловима: это и обыкновенный чудаковатый дядюшка, и могущественный чародей.

Сваммердам и Левенгук ("Повелитель блох"). Видимо, сначала эти естествоиспытатели были людьми: настоящий Левенгук изобрел микроскоп, а Сваммердам - инструменты для препарирования насекомых. Но в образах натуралистов в "Повелителе блох" нет ни величия, ни творчества - они суетливы и претендуют на то, чтобы использовать волшебные силы природы только в своих интересах. От них не осталось ничего, кроме Персоны скверного и ограниченного не то чтобы ученого, а "научного работника". И при этом Персона так самодовольна, что ее образ удваивается - вспомним, что в мифах и сказках парой близнецов обозначается нарциссическое состояние психики - настолько близкое идеалу нарцисса, что такое содержание может отражаться в себе или в собственной копии.

Коппола ("Песочный человек"). Это служебный дух, его природа не поддается уточнению.

Коппелиус ("Песочный человек"). Это человек - но претендующий на абсолютную власть: вот почему он беспредельно отвратителен и страшен.

Весь ли спектр архетипической маскулинности покрывают образы мастеров и шарлатанов Гофмана? Не остается ли каких-то "белых пятен"? Тень может олицетворять, например, Игнац Деннер. Анимус, крайне недифференцированный. воплощен образом Альбана ("Магнетизер"). Влияния Самости и Духа воплощаются архивариусом Линдхорстом, Саламандером, Проспером Альбанусом.

Власть над чем реализуют эти персонажи? над природой, духом, душой, психикой?

В новеллах Э. - Т. - А. Гофмана протагонист, имеющий очень слабое Я, встречается с фигурой, облеченной духовной властью. Насколько этот протагонист может быть, не разрушаясь, хранителем, носителем или проводником этих духовных влияний, оставаясь человеком? В этом и состоит проблематика некоторых новелл.

Род занятий волшебников

Алхимик, маг ("Игнац Деннер", "Золотой горшок"...). Создатель механизмов, наставник (крестный Дроссельмейер, Маэстро Абрагам). Врач (Альбан, отец Игнаца). Юрист - "марципановый советник" ("Приключения в ночь под Новый Год"), Коппелиус. Это не протагонисты, а облеченные духовной властью персонажи, с которыми протагонист должен (вынужден) вступить в диалог или в противостояние. Облик юриста имеет максимальное отношение к современной Персоне, социальному лицу самого Гофмана; он может быть и помогающим, и зловещим. Маг и Художник - более архаичные и могущественные варианты Персоны: они остались с тех времен, когда создание Персоны было единственным способом психической интеграции; и доселе образы Художника и Мага не потеряли связи с содержаниями архетипа Духа и Самости (как амбивалентной, в потенциале целительной, так и с теневой).

Есть и более близкие протагонистам фигуры - помощники и проводники. Это может быть художник - мастер, уже достигший интеграции, инициирующий движение Я к Самости ("Эликсиры сатаны", "Выбор невесты"; что-то похожее есть и в образе маэстро Абрагама). Важно, что этот мастер соблазняет начать движение и исчезает. Художник выглядит весьма зловеще и довольно далеко отстоит от слабого эмпирического Я.

Музыкант, как и художник, воплощает собою и влияния архетипа Духа. Это фигура переходная: она воплощает и Я, протагониста - например, таков Иоганнес Крейслер ("Житейские воззрения кота Мурра"); композитором может оказаться и волшебный наставник - таков Кристоф Виллибальд Глюк (новелла "Кавалер Глюк"). тому, как формируется такое содержание психикп, посвящена "Крейслериана". Музыкант - скорее, идеальное Я; его путь лучше виден, он менее рискованный и оригинальный, чем путь индивидуации поэта. Музыкант - орудие музыки, пребывающее в ее потоке и реализующее ее. Это способ создания Я был чрезвычайно важен для Гофмана - не зря он вместо одного из своих имен (Вольфганг) взял имя Моцарта (Амадей).

Поэт воплощает Я, зачастую очень слабое, и его способность к индивидуации весьма проблематична. Неудача такого Я воплощена в образе Натанаэля ("Песочный Человек"). В удачном случае такое Я обретает архетипические связи и успешно завершает процесс индивидуации ("Золотой Горшок", "Крошка Цахес"). Литератор - это реальное, мирское, слабое я, и он достаточно слаб, чтобы оказаться человеком. Ноэто именно тот путь индивидуации, что принес Гофману духовную власть и славу.

Другие ипостаси наставников и злодеев

Не все образы мастеров и шарлатанов Гофмана так странны и емки. Мы можем встретить и своего рода "частичныеволшебные объекты": персонажей, воплощающих лишь одно психическое содержание.

Отец Анимы, мать Анимы

Отец Анимы, потенциальный тесть, "Мартин-бочар". Он имеет отношение только к Аниме, и она неизменна. Все коллизии новеллы протекают на чисто бытовом уровне.

Художник, "Артуров зал". Амбивалентен и должен умереть. Содержание, которое он хранит (контейнирует), текуче: сын ? дочь.

Мать ? дочь, "Вампиризм". Мать злая, дочь находится под ее влиянием всецело, и это удушающее влияние гораздо мощнее, чем отцовские контроль и охрана.

Освобождение из-под власти отца требует, чтобы юноша влюбился и сменил мужские духовные предпочтения на влюбленность.

Нарциссическое (?) Эго

Сваммердам/Левенгук, "Повелитель блох". Это пара, и ее члены практически идентичны друг другу. Д. С. Лихачев в комментарии к "Фоме и Ереме" пишет, что эти парные персонажи пусты. Сваммердам и Левенгук тоже, и поскольку лишены уникальности, не могут трансформироваться. Может быть, они уже вообще не люди, неживые.

Спалланцани, "Песочный человек". Он вроде бы один и уникален, но конфликтом интересов связан с Копполой, и связующими звеньями выступают кукла Олимпия и, косвенно, сам Натанаэль. Спалланцани и Коппола конфликуют за то, кто из них должен лидировать и кому принадлежит копия Анимы - но здесь пока еще нет поляризации.

Трикстер

Персонаж со свойствами трикстера обычно выступает в паре с другим - своим учеником, которому только предстоит определиться. Вероятно, столь таинственным, могущественным и игривым, как Трикстер, медлящему с самоопределением художнику видится искусство.

Художник и Золотых дел мастер, "Выбор невесты". Это классическая пара Senex-Puer. Старый и молодой, ученик и наставник. Эта пара, в отличие от предыдущей, хорошо поляризована. Их отношения похожи на дружбу Крейслера и маэстро Абрагама в "Житейских воззрениях кота Мурра". Уточнить, сколько свободы может позволить наставник своему ученику.

Крейслер и Маэстро Абрагам, "Житейские воззрения кота Мурра". В реальности эта пара рассталась как раз перед тем, как Крейслер должен сделать важнейший профессиональный и любовный выбор.

"Нагуаль"

Термин "нагуаль" взят у К. Кастанеды. Это учитель непознанного - того, что познаваемо для данного ученика быть не может. Смысл термина включает не только наставника, Этот персонаж очень похож на трикстера. Пдобных персонажей у Гофмана немало, да и сам он в такой ипостаси оказывался нередко.

Маэстро Абрагам, "Житейские воззрения кота Мурра". Образ этого мастера целостен; сам Абрагам способен к переживанию внутреннего конфликта и его осознанванию: в нем борются органный мастер и фокусник. Он платит за зависимость и фокусничество потерей связи с Анимой. У него была невеста Кьяра, но вдруг она бесследно исчезла. Кьяру он в свое время освободил от ее хозяина Северино (тот держал ее в ящике как часть реквизита фокусника), но потом попал в зависимость от княжеского двора (воплощающего уже выморочные и бесполезные содержания Персоны) - и потерял ее. К финалу романа маэстро Абрагам готов помочь освободиться от этих влияний и Крейслеру, но для этого должен отправиться на поиски Кьяры. Кажется, уже поздно, она уже умерла, но маэстро об этом не знает. Конфликт Маэстро Абрагама - между двумя ипостасями - художника и фигляра - такой же, как и конфликт Иоганнеса Крейслера. Пока система "учитель-ученик" состоит из двух членов, разрешения конфликта не наступает: оба подводят итоги и строят планы; обычно деяния в реальности и победы начинаются тогда, когда система, обогащаясь, принимает к себе кого-то третьего. Может быть, этим третьим членом системы "Абрагам-Крейслер" мог бы стать одаренный кот Мурр. Этого своего любимца маэстро Абрагам передал на подержание Крейслеру, несколько заземлив его воздушные амбиции и сохраняя таким образом символическую связь с учеником - но роман остался незавершенным, Гофман умер, и еще раньше погиб его собственный кот по имени Мурр, прототип литературного высокоученого кота.

Крестный Дроссельмейер, "Щелкунчик". Крестный ничему не учит детей специально - только дает понять, что чудесный мир существует. Он носит стеклянный парик - это значит, что его мысли искусственны. изысканны, хрупки и имеют отношение к иллюзиям. Он целостен, но приближается к тем чудесным персонажам, что имеют тройственную структуру: в нашем мире он является и юристом (в скучной социальной реальности - но зато у него чудесный стеклянный парик), и изготовителем чудесных игрушек (в своем приватном мире и отчасти в семье крестников). Есть и другой пласт реальности крестного - в мире Щелкунчика и Мышиного Короля он становится совой, что наблюдает за сражением с Мышиным Королем, и, может быть, сам об этом не знает.

Потребности наставников

Маги, покровители юных поэтов, обычно хотят восстановить свой волшебный статус и вернуться на родину, в волшебный мир. Юные поэты (протеже магов), способные увидеть трансцендентное так, как оно есть, оказываются надежными посредниками между обыденной реальностью и иным миром, живущими на их границе; теми, кто оживляет дремлющее волшебство мага (Бальтазар, "Крошка Цахес...") или могут оказываться одновременно в обеих реальностях (Ансельм, "Золотой горшок"). И поэты, и маги хотят одного и того же - обретения истинной духовной природы и освобождения.

Механики и оптики. М. - Л. фон Франц пишет, что символика Самости сложилась не ранее эпохи барокко; барокко, время рассуждений и рефлексии, породило множество своеобразных умов. Гофман присвоил некоторым своим персонажам имена реальных ученых-естественников той эпохи. Эти пародийные по сути образы ставят вопросы: "Можно ли подчинить себе Самость и увидеть то, чем мир и судьба связываются в разумное целое?"; "спонтанно ли строится психика - или есть некая разумная сила, целенаправленно регулирующая ее развитие?". Механики и оптики Гофмана считают, что можно создать искусственную жизнь, физическую или духовную, с помощью технологий. Живописцы произведений Гофмана создают произведение искусства - живой символ, раскрывающий важные тайны; поэты и музыканты выманивают волшебство в наш мир, а вот натуралисты заняты тем, что создают механические копии, в которых есть своего рода магия - они делают странные объекты: их псевдожизнь зачаровывает, но не обогащает нас и не поддается пониманию.

В образах таких почти всемогущих, но очень умственно ограниченных оптиков-механиков теряются различия между содержаниями нарциссического Эго-комплекса и Самости. Коллективное и индивидуальное сознания теряют границы, смешиваются, фрагментируются.

Раздутое Эго, пытающееся управлять влияниями Самости, создает искусственные модели этих фрагментов - особенно Анимы, нуждаясь в том, чтобы связность психики восстановилась. Оптики эксплуатируют потребность в целостности и осознанности, заставляя наивного героя смотреть в нужную им сторону, вызывая одержимость - так Коппола перехитрил Натанаэля, заставив увидеть в Олимпии не куклу, а возлюбленную. Герой должен оказаться более зорким, чем оптики, увидеть эту опасность. Он должен быть смиренным и не претендовать на власть ("Повелитель блох"). Иногда гордыня такого рода обуревает и живописцев, но им остается возможность покаяния, как это происходит с Художником в "Эликсирах Сатаны"). Эта шутливая власть довольно опасна, но не абсолютна. Какие-то личные потребности оптики-механики все же сохраняют. И они наивны, так как овладевают не нуминозными содержаниями, а только их "рубашками", своеобразными персонами Анимы и Анимуса.

Живописцы сами одержимы любовью. Что касается живописцев, есть параллели в повести "Портрет" Н. Гоголя: художник Чартков хочет денег, пишет портреты согласно вкусам его моделей и теряет талант, и все это из-за одержимости портретом ростовщика; художник Б,- отец создал этот портрет, находясь под влиянием модели. передавая ее буквально, впал в одержимость, но смог раскаяться и искупить эту вину.

Контролеры. Это алхимики и/или гипнотизеры (те, кто хотят превратить вещество в духовную субстанцию или создать искусственного человека, но в результате лишают живые души свободы воли). Альбан ("Магнетизер") и Коппелиус ("Песочный Человек") хотят полностью уподобиться Богу или даже овладеть Им. От героя как от личности им ничего не надо, диалог с ними невозможен. Они овладевают им, используют как материал или как нарциссическое расширение. Для таких персонажей уже не существует обычных потребностей, важен лишь стиль их контроля - жестокость. тотальность и ужас. Персонажи эти ригидны, они убивают или гибнут сами (Альбан, граф С-и, Песочник).

Крестный Дроссельмейер стоит особняком среди мастеров; дело в том, что другие искусники живут в нашей, обыденной реальности. А крестный Дроссельмейер пребывает и в реальности, и в мире сказки. и не благодаря ли ему битва Щелкунчика и Мышиного Короля разворачивается в нашем мире, под рождественской елкой? Он не свободен - разворачивает всю интригу, чтобы спастись от казни.

Может быть, он связан с ритуалами перехода, так как появляется с подарками перед Рождеством, когда наш и волшебный миры на время пересекаются. По отношению к юному племяннику Дроссельмейер действует подобно Теневой Самости, обрекая на существование в качестве неподвижной и безобразной куклы-щелкунчика (нечто похожее Коппелиус сделал с Натанаэлем).

Образ Дроссельмейера не свободен от влияний, связанных с интеграцией коллективного сознания и от негативного аспекта архетипа Матери - он вынужден подчиняться и человеческому королю, отцу изуродованной принцессы,, и королеве Мышильде. дроссельмейеру плохо дается контакт с маленькими детьми - им скучны его сложные игрушки. Он довольно опасен, что подчеркивается его связью с куклами и с механизмами.

В то же время ему доступно очень тонкое различение, которого не понимает Коппелиус: Дроссельмейер копирует не живых людей, а их идеализированные, сказочные представления - опасность уходит, и он совершает этим благо, позволяя развиваться воображению и трансценденции. Можно сказать и так: Коппелиус и Спалланцани так наивны, что создают "абсолютный идеал" женщины, согласно расхожим представлениям того времени, выдают Персону за Аниму. Дроссельмейер не настолько наивен, он не пытается всерьез уничтожить границу между реальным и воображаемым.

Наставник и Я

При всем своем могуществе мастера нуждаются в юных, детских содержаниях психики - именно детское в нас так зачаровывают их проделки, иногда жутковатые. Рано или поздно судьба сводит наставников с подходящими для их целей юными героями.

Так в чем же нуждаются наставник героя и сам герой?

"Крошка Цахес по прозванию Циннобер"
Проспер Альбанус	Бальтазар
Хочет вернуться в Атлантиду (нуждается в освобождении) В проявлении себя как мага в поединке с феей Розабельверде (в том, чтобы отдалиться от феминного и превзойти его) Должен оставить и свою противницу-фею, и свою дочь	В браке (достижении целостности, обретении феминного аспекта собственной души); в том, чтобы остаться на своей территории Победить Циннобера, чтобы наконец показать себя и создать себе Персону поэта - для этого нужен поединок не с женщиной, а с мужчиной, пусть и инфантильным - с министром Циннобером, в котором необходимо выявить ничтожного Крошку Цахеса Косвенно - освободить свою возлюбленную от власти ее отца - с согласия и при содействии отца
Задачи Проспера Альбануса и задачи Бальтазара выглядят противоположными, но на деле они дополняют друг друга
"Золотой горшок"
Архивариус Линдхорст	Ансельм
В освобождении от женского (должен победить торговку яблоками) В освобождении от дочерей (выдать их замуж) Вернуть себе свою духовную природу	Победить ведьму, торговку яблоками - вырваться из-под власти материнского комплекса Заключить брак с Серпентиной - интегрировать содержания Анимы (она здесь чудеснее, чем дочь Проспера Альбануса) и достичь целостности Освободить змейку Серпентину и ее сестер от влияний их отца Обрести свою природу поэта
Действия Ансельма и архивариуса Линдхорста параллельны Действия их в отношении Серпентины взаимодополнительны
"Повелитель блох"
Мастер-Блоха	Перегринус Тис
Освободиться из-под власти принцессы Галахеи Освобождение от тех, кто воплощает содержания одновременно Персоны, нарциссического Эго, теневого Духа и отчасти Теневой Самости - натуралистов спалланцани и Левенгука Совершить выбор: кто будет хозяином микроскопа (способности, различать, познавать, прозревать)	Освободиться из-под власти принцессы Галахеи - но сначалпа овладеть ею, освободив от натуралистов Сберечь Мастера-Блоху и подружиться с ним Жениться на любимой девушке, Аурелии (предпочесть человеческие связи мистическим) Совершить выбор невесты: чудесная принцесса Галахея или "обыкновенная" Аурелия, Анима или девушка?
Действия Перегрируса Тиса обогащаются действиями и намерениями Мастера-Блохи Интересно, что Анима оказывается в положкении ложной невесты, как это модно в некоторых современных сказках, начиная со "Сказки о мертвой царевне и семи богатырях" - смотри также мультфильм "Труп невесты" Выбор: контроль (манипуляции архетипического характера) или любовь
"Песочный Человек"
Сборный образ Песочник-Коппелиус-Коппола	Натанаэль
У этого образа нет своих потребностей, он целиком реактивен; его стиль - угрожающая власть, реже - искушение. Создает ложные образы, ложные поэтические средства для осмысления опыта травмы Коппелиус: нападает на связи, используя психику и семейную систему в целом как материал Коппола: искушает; создает и разрушает одержимость Песочник (с помощью матери и няньки): создает запрет на вИдение и знание	Сохранить идентификацию с отцом Понять происходящее Не потерять связь с матерью Разрешить коллизию Анимы Найти подходящие образы для травмирующих содержаний и стать настоящим поэтом
Действия Песочного Человека тоже комплементарны - он разрушает все попытки Натанаэля к развитию. Обратим внимание, что здесь начинает Натанаэль, а реагирует Песочник - в других сказках начинает и втягивает юношу в приключения его архетипический наставник
"Артуров Зал"
Художник	Трауготт
Воплощения себе и сыну Создать их этого парного образа возможность вечного обновления духовных содержаний - подает идею для воплощения Трауготту Как Анимус должен уступить место Аниме (художник гибнет после замужества дочери)	Начать мечтать о живописи Сделать живопись своим призванием Воплотить образ, предложенный ему Анимусом Сделать выбор в пользу Анимы, отказавшись от одержимости Анимусом Выбрать реальную девушку, а не мистический образ
Действия протагониста и его наставника дополняют друг друга, и возникает диалог Поскольку Трауготт крайне нерешителен, то чудесные персонажи вмешиваются первыми
"Житейские воззрения кота Мурра"
Маэстро Абрагам	Крейслер
Освобождение от личины шута (из-под влияния и Персоны, и Самости в образе трикстера) Завершение отношений или воссоединение с Кьярой Должен покинуть Крейслера Поручить Крейслеру кота Мурра (что из этого выйдет, Гофман написать не успел)	Выбор музыки и как профессии, и как призвания Воссоединение с Юлией и освобождение ее Спасение принцессы Гедвиги
Действия и наставника, и ученика зеркальны - самое главное происходит после их расставания
"Состязание певцов"
Клингзор	Генрих
Должен воплотиться в контакте с творчеством, особенно коллективным Расширение своей власти на творящего человека	Нарциссическое удовлетворение от роли первого поэта Конкуренция с певцами-мужчинами Власть над стихийными силами (в том числе творчества) Власть над феминным
По отношению к Генриху Клингзор выступает как сильный негативный Анимус и деликатно овладевает им Оба усиливают друг друга
Клингзор	Эшенбах
Проигрыш и ограничение своего могущества	Риск, заступничество, альтруизм Выигрыша вроде бы и не хотел
Не вступая в явное противодействие, Эшенбах дает Клингзору человеческие ограничения

Мастера и шарлатаны Э. - Т. - А. Гофмана образуют некий вариационный ряд; это одна и та же сила, обогащаемая различными архетипическими "примесями". "Специальности" этих персонажей связаны вот так:

*Ближе к содержаниям архетипа Духа и Самости*		*Ближе к грандиозному нарциссическому Эго*
МАГ (Альбанус; Линдхорст) ? АЛХИМИК (Клингзор; Коппелиус)	?	МЕХАНИК (Сваммердам/Левенгук; Спалланцани/Коппола)	*Живут вне времени*
?	МУЗЫКАНТ Опасно близок к Я	?
ХУДОЖНИК (Ленгард имеет значение тяжкой власти совести; в "Выборе невесты" - искушения и инициации)	?	ФОКУСНИК (Маэстро Абрагам, крестный Дроссельмейер)	*Живут во времени, связаны с прошлым (своим или семьи), имеют надежды на будущее*

Образы художника и музыканта могут быть расщепленными - на фигуры Я и Наставника. Видимо, власть музыки и живописи ощущалась Гофманом как таящая опасность потерять контроль и впасть в одержимость, сравнимую с любовной. Слово дает максимум контроля и свободы, оно менее чувственно и дает возможность самому поиграть с персонажами, а не стать проводником или посредником для играющих духов музыки и живописи. Даже кот Мурр, гений-обыватель, весьма уверенно владеет своим словесным мастерством. Творя химерные образы, Гофман сам действует подобно Сваммердаму, Левенгуку, Спалланцани - или, если повезет, подобно маэстро Абрагаму или крестному Дроссельмейеру.

Я-поэт не имеет ни радостной или виновной одержимости художника и музыканта, ни спасительной узости и контроля механика, ни несколько поверхностной и меланхоличной веселости фокусника. Он создает не копии, не иллюзии, а фантазии - и поэтому с ним связаны наиболее могущественные архетипичкеские образы, совместившие влияния самости и Духа.

Итак:

Я	Наставник
Поэт У такого Я больше всего человеческих слабостей	Маг, алхимик У такого наставника максимум власти
Это самые волшебные из новелл Гофмана. И наставник, и ученик обретают свободу и целостность - и пройденный ими путь огромен - это становление и для Я, и для его наставника. Обретают особенный духовный мир
Музыкант	Музыкант
Отношения музыкантов приближаются к тождеству - или же это от ношения Старца и юноши. См. медитацию Кнехта о мальчике и старике - Г. Гессе, "Игра в бисер"
Художник	Художник
Более зловещие отношения - в них имеют значение искушение, соблазн, искупление и опасность для соперников. Эти отношения связаны с эротической одержимостью. а не только с любовью, как предыдущие
Наивный чудак без профессии, дитя	Механик
Противник механика-шарлатана, о чем узнает в последний момент	Слишком узок и не видит своего противника
Здесь отношений как таковых нет до самого конца

Образ мастера имеет значение цели, способа, начального толчка или даже среды для духовного развития героя; то, что мастер опасен и жутковат, связывает его образ с древней фигурой мастера инициаций. Шарлатан, образ, располагающийся между наставником и злодеем, часто связан с препятствием росту, с функцией духовного противника.

Вот какие архетипические содержания могут быть "встроены" в образ мастера:

-- Дух, Учитель, мужской Анимус - Маэстро Абрагам, Советник Креспель, архивариус Линдхорст (потенциальный тесть, дающий трудные задания - как в сказках).

-- Отцовские образы - Коппелиус (Теневая Самость сына - негативный Анимус отца), Крестный Дроссельмейер, Маэстро Абрагам, Проспер Альбанус.

-- Несущие влияния Самости/Духа - Линдхорст (он же великий дух Фосфор), Проспер Альбанус.

-- Образы Теневой Самости - Песочник в целом.

-- Функции Теневой Самости - навязчивого позитивистского мышления. контроля, диссоциации, управления архетипами - Спалланцани, Сваммердам и Левенгук, Коппола. Северино (учитель и соперник Маэстро Абрагама). Смертоносной защиты - Советник Креспель.

-- Нарциссического комплекса Эго=Самость - Сваммердам и Левенгук, Спалланцани, Коппола.

Выводы о мастерах и шарлатанах

Есть мир обыденности и есть сверхъестественный мир, и границы между ними одновременно и зыбки, и довольно логично устроены. Для перехода туда и обратно важны абсурд и тайна.

Музыка и отчасти живопись - это прямое вмешательство сил того мира в наш. Живописец бывает захвачен враждебной силой, воплощая ее (Франческо, "Эликсиры Сатаны"; Леонгард, "Житейские воззрения кота Мурра"). Музыкант избавлен от этой опасности - см. размышления Крейслера о любви артиста - он сублимирует и перевоплощается, согласно духу музыки: и не зря в нем часто бывает нечто шутовское, как в самом Иоганнесе Крейслере ("Крейслериана 1, 2", "Житейские воззрения кота Мурра"), так и в образе обезьяны-виртуоза ("Крейслериана").

Механика и фокусы - путь, противоположный искусству, и в то же время искусство без этого не обходится ("Крейслериана") - это создание псевдоразумных копий чего-то истинно живого и иногда ущербного: так кукла Олимпия копирует душу больного Натанаэля. Музыка создает совершенное вместилище для чувств, размышлений и всей жизни музыканта, которые без нее грозят развалиться на фрагменты, как жизнь Крейслера, или вернуться в состояние хаоса. Музыка обладает собственным юмором: когда мальчик Крейслер задумал создать оперу, не имея для того никаких умений, то к нему цепко привязалась пошлая популярная песенка "Любил я лишь Исмену". Мастер-механик, особенно лишенный юмора, ворует свои идеи "там", в царстве души и духа, и создает искаженные копии в этой реальности, не сознавая их ущербности - напротив, превознося технически совершенное превыше живого. Это самозванство, но механик - полновластный субъект, и в процессе создания автоматов он становится якобы всемогущим. В музыке субъект - не человек; человек пребывает в диалоге с духом музыки и с людьми своего времени или даже будущего. Музыкант - посредник. Живописец же - одержимый, но именно ему предстоит полная религиозная трансформация, как это произошло с Художником в "Эликсирах Сатаны".

Алхимия, магия, религиозная мистика (см. "Эликсиры Сатаны") дают знать, где граница между мирами и какова она. Здесь живут и творят не только мистики, но и поэты Гофмана.

Когда читаешь Гофмана, остается впечатление, что тебе показали фокус, а потом все растворилось в воздухе. Композиция произведений логична, везде, за исключением "Песочного Человека", в конце появляются ясные объяснения, но все эти новеллы ускользают от точной психологической интерпретации.

Самость и интеграция

Читая Э.- Т.- А. Гофмана, можно задуматься вот о чем: а является ли Самость единственным возможным центром, интегрирующим психику:

- психику в целом?

- только бессознательное (связывая его индивидуальный и коллективный аспекты?

- или же Самость образует границу, выделяющую Эго+некоторые другие содержания из хаоса и не выпускает их (образует нечто похожее на контактный барьер У. Биона, но изолирует сильнее)?

Персонажи Гофмана, символизирующие Самость, в том числе и Теневую, отражают все три этих уровня функционирования.

Если Самость - это центр интеграции всей психики, то высшее Я, формированием которого увенчивается процесс индивидуации. Я должно претерпеть трансформацию и вступить в отношения со всеми архетипическими персонажами, что появятся. После всего этого Я остается в обогащенной реальности, которая становится менее абсурдной и приобретает дополнительное трансцендентное измерение. Так происходит с Перегринусом Тисом ("Повелитель блох"), с детьми барона ("Чудесное Дитя").

Если Самость - это центр интеграции коллективных сил, постепенно осознаваемых, то протагонист разрешает проблемы, связанные с Персоной/Тенью и с интеграцией Анимуса или Анимы. Таковы, например, Клингзор ("Состязание певцов") и Мать Металлов ("Рудники Фальдума").

Если Самость контролирует границы внутри психики, то в своей "хорошей" ипостаси создает теменос, безопасное и безмятежное место, где все еще инфантильное мужское я вкушает радости вместе с волшебницей-Анимой. тоже довольно инфантильной, а до проблематики мужского Анимуса дело так и не доходит.

(Или персонаж, символизирующий Самость, поддерживает границу, т. к. с этим связана еще и Анима, и без участия феминного этого сделать нельзя? Может быть, она используется своим отцом как "материал" для создания границы или точка, к которой будет неподвижно присоединен протагонист. Тот же расклад сохранился в "Големе" Г. Майринка: невеста протагониста была дочерью его учителя - и в "Мастере и Маргарите": Воланд отправляет Мастера на покой с помощью Маргариты)

Персонаж, символизирующий такой вариант Самости, в финале освобождается или уходит, и проблема границ и контроля сменяется или замещается проблемой иерогамии. Примеры - амальгамные фигуры (Самость+Дух+Анимус) типа архивариуса Линдхорста/Князя духов Фосфора ("Золотой горшок") или раскрывшего инкогнито Проспера Альбануса ("Крошка Цахес..."). Так же происходит и с Перегринусом Тисом, но важное отличие состоит в том, что он выбирает настоящую девушку, а не персонаж, символизирующий Аниму. Здесь Я и Самость способны к диалогу. персонаж, символизирующий Самость, низвержен в наш мир, опошлен, ослаб и нуждается в помощи, а протагонист добровольно берется помогать ему.

Если Самость контролирует границы внутри психики, то в своей "плохой" ипостаси она блокирует все попытки развития и сознания; может создавать пародию на сакральный брак, вызывая одержимость ущербной Анимой. Таков Песочник/Коппелиус/Коппола (Песочный Человек").

Оставить комментарий © Copyright Семкова Мария Петровна (mari_sem76@mail.ru) Размещен: 26/03/2016, изменен: 27/04/2016. 63k. Статистика. Эссе: Гофманиана Скачать FB2		Ваша оценка:

Семкова Мария Петровна : другие произведения.

14. Мастера и шарлатаны Гофмана