Деревни больше нет - скотину съели, делать и чувствовать там больше нечего, и Вощев, следуя своему разуменью, привел колхоз рыть котлован. Чиклин согласен - надо рыть еще шире и глубже. Жачев против категорически - он больше ни во что не верит и уйдет.
"- Ты же видишь, что я урод империализма, а коммунизм - это детское дело, за то я и Настю любил... Пойду сейчас на прощанье товарища Пашкина убью.
И Жачев уполз в город, более уже никогда не возвратившись на котлован"
Чиклин, не умея плакать,
"...снова начал разверзать неподвижную землю... и рыл, не в силах устать, до ночи и всю ночь, пока не услышал, как трескаются кости в его трудящемся туловище".
У него получилось хотя бы идентифицироваться с Настей - потерять сон, чуть не раскрошить себе скелет, которого у нее психологически не было. И только тогда он смог остановиться.
"Колхоз шел вслед за ним и не переставая рыл землю; все бедные и средние мужики работали с таким усердием жизни, будто хотели спастись навеки в пропасти котлована.
Лошади тоже не стояли - на них колхозники, сидя верхом, возили в руках бутовый камень, а медведь таскал этот камень пешком и разевал от натуги пасть.".
Люди и животные и вправду стали живым механизмом - без инициативы совершенно, но знающим, кому подражать. Спасение для них -то, что прежде посчитали бы могилой или адом, но они спасаются, прячутся. Но какой прекрасный биомеханизм! Как все согласовано! Насколько не нужна техника! И опять Миша Медведев выполняет функции интегрирующего символа, на сей раз более на вид естественного - он связывает воедино человеческое и звериное.
А Вощев то ли перестал быть, когда в нем отпала нужда, то ли они просто забыли.
Чиклин решил построить особую могилу для Насти - гробницу, где ее можно было бы сохранить навсегда. Психологически так формируют диссоциативный фрагмент. Здесь так делается с детской Анимой, а это уже автономный комплекс - расти он не будет, станет безопасным и останется только в памяти, пока Чиклину будет нужно помнить о ней. Это будет уже не тельце, а часть котлована - в старину так приносили строительные жертвы, клали младенцев в основания зданий. А этот котлован - основание дома души, дома для детей социализма - но Прушевскому этих фантазий больше не надо, он учит реальную молодежь. А Чиклину - неважно, что будет потом:
"В полдень Чиклин начал копать для Насти специальную могилу. Он рыл ее пятнадцать часов подряд, чтоб она была глубока и с нее не сумел бы проникнуть ни червь, ни корень растения, ни тепло, ни холод т чтоб ребенка никогда не побеспокоил шум жизни с поверхности земли. Гробовое ложе Чиклин выдолбил в вечном камне и приготовил еще особую, в виде крышки, гранитную плиту, дабы на девочку не лег вес могильного праха".
Место абсолютно покойное и недоступное, если вчитаться в строчку о черве - это вариант рая, только подземного. Высоты у него не будет, только глубина: Чиклин ее хорошо знает, колхоз в нее прячется. Это еще и утроба, откуда не надо уходить в жизнь. И для крестьян, когда-то живых, котлован - общая могила, защита от жизни. Так выбирают не столько смерть (мертвое дитя - символ), а безжизненность; для крестьян это привычно, они жили в гробах. Живое изменчиво, а то, что важно для котлована - вечно, неизменно, молчаливо и удобно. Это тело, но нетленное - еще одна отсылка к религиозной символике.
Котлован - это контролируемая бездна, ничто. А мертвое дитя - очень частое основание шизоидной или сильно травмированной психики: если его разбудить, то страдания неизбежны. А здесь девочка не оживет, но и не изменится, замурованная; живое тело превратится в механизм, и страданий больше не будет, остановятся жизнь и время.
"Отдохнув, Чиклин взял Настю на руки и бережно понес ее класть в камень и закапывать. Время было ночное, весь колхоз спал в бараке, и только молотобоец, почуяв движение, проснулся, и Чиклин дал ему прикоснуться к Насте на прощанье".
Ночью не хоронят - это время дурное. Но в повести зловещее время - это день с его беспощадным светом. Ночью можно быть не массой, а собой. И есть малая толика надежды в том, что медведь, вечный интегрирующий персонаж, все еще чует и все еще для него важны прикосновения.