В русских народных сказках много симпатичных дураков. Почти все они - дураки как дураки, и зовут их Иванами. Но есть один, которого даже зовут не так, как надо - это Емеля. Если имя выбивается из ряда, то это неспроста - мы имеем дело с дурачком оригинальным, которого следует запомнить. Так чем же Емеля отличается от многочисленных Иванушек?
Иванушки-дурачки делают глупости и тем самым дают толчок сказочному сюжету. Так поступил главный герой "Конька-Горбунка", когда присвоил перо Жар-Птицы. Иванушки-дурачки делает то, что им приказано отцами, полностью и точно, поэтому им и везет. Тот же самый дурачок Конька-Горбунка не уснул, охраняя поле, и сумел поймать чудесную кобылицу. Иванушки деятельны и сострадательны. А Емеля?
Непонятно, глуп он или умен - потому что очень ленив и целыми днями лежит на печи. Когда его посылают по воду, он тут же начинает торговаться: я, мол, идти не хочу. И слезает с печки только тогда, когда отец обещает ему гостинцев с базара. Вряд ли этот дурачок так глуп. Действует (бездействует) он, может быть, и неосознанно, но очень эффективно - на него где сядешь, там и слезешь. Он ничего не станет делать, если не предвидится выгоды именно для него, а для всего хозяйства.
Умные браться сказок оказываются в дураках, потому что их деятельность им не принадлежит, они всего лишь исполняют волю отца. Поэтому умный брат обязательно заснет, если его оставили сторожить - это не ему нужно. Иванушки-дурачки любознательны и любят своих отцов, оттого-то честно выполняют поручения и совершают глупости. А Емеля? А Емеля похож на Иванушек, но не во всем: он не так уж послушен, не слишком любопытен - но в жизни его семьи и не совершается ничего чудесного, и в этом на Иванушек не похож. Он близок этим милым дурачкам в другом: то, что он делает - его! И он хочет получить выгоду. Интересно, что, идя за водой зимой, он соглашается на отсроченное вознаграждение - он получит свое не сразу, а когда браться с базара гостинцев привезут. Так что Емеля пребывает вовсе не в апатии. У него просто очень скучная жизнь, в которую особенно вкладываться и не стоит. Он знает только один способ сопротивления этому - пассивное, потому и применяет его всегда. Не такой уж он и дурак - в сказке Его именуют просто Емелей, без почетного титула "дурачок".
Он все-таки идет на реку, и вот что там происходит:
"Слез Емеля с печки, обулся, оделся, взял ведра да топор и пошел на речку. Прорубил лед, зачерпнул ведра и поставил их, а сам глядит в прорубь. И увидел Емеля в проруби щуку. Изловчился и ухватил щуку в руку:
- Вот уха будет сладка!
Вдруг щука говорит ему человечьим голосом:
- Емеля, отпусти меня в воду, я тебе пригожусь.
А Емеля смеется:
- На что ты мне пригодишься? Нет, понесу тебя домой, велю невесткам уху сварить. Будет уха сладкая.
Щука взмолилась опять:
- Емеля, Емеля, отпусти меня в воду, я тебе сделаю все, что ни пожелаешь.
- Ладно, только покажи сначала, что не обманываешь меня, тогда отпущу".
Получается, что Емеля не менее любопытен и сноровист, чем любой Иван-дурак. Он ловит обыкновенную, как ему казалось, щуку - ради того, что ему понятно лучше всего - вкусной ухи (он ведь и по воду пошел, выторговав себе именно гостинцы). Сначала он, видимо, просто радуется удаче.
Но потом происходит нечто странное - практичный Емеля продолжает разговаривать, торговаться со Щукой, как если бы не было никакой разницы между волшебными и обыкновенными событиями. Вообще-то, он находится в маргинальной ситуации - на льду, на границе его мира и мира подводного, и это совершенно не производит на него впечатления. Безо всякой заминки он начинает Щуку пугать и шантажировать. Прежде он таким образом вымогал гостинцы с базара у своего отца и не просил их - отец предложил "взятку" сам. А теперь примерно тем же способом Емеля шантажирует и явно волшебную Щуку. Сказка не дает ответа на вопрос, почему он так делает - то ли не умеет общаться как-то иначе, то ли тонко манипулирует. В любом случае, сама Щука первой предлагает ему исполнение желаний.
"Щука его спрашивает:
- Емеля, Емеля, скажи - чего ты сейчас хочешь?
- Хочу, чтобы ведра сами пошли домой и вода бы не расплескалась..."
Емеле очень повезло. То, что он понимает - чисто земные, конкретные интересы, свою выгоду и желание максимально облегчить себе жизнь. Он не говорит, например, такого: "Хочу, чтобы в доме была вода" - и выигрывает. Если бы он не исходил из сиюминутной ситуации, из своей лени, то Щука могла бы и подшутить за то, что он ей угрожал. Она могла бы выпонить просьбу буквально и затопить Емелин дом. А так он испытание прошел - желание высказал сиюминутное, буквально и подробно, и исполнить его можно тоже буквально, не причинив никому никакого вреда.
Дальше тоже происходит странная вещь:
"Щука ему говорит:
- Запомни мои слова: когда что тебе захочется - скажи только:
По щучьему веленью,
По моему хотенью.
Емеля и говорит:
- По щучьему веленью,
По моему хотенью -
ступайте, ведра, сами домой...
Только сказал - ведра сами и пошли в гору. Емеля пустил щуку в прорубь, а сам пошел за ведрами.
Идут ведра по деревне, народ дивится, а Емеля идет сзади, посмеивается... Зашли ведра в избу и сами стали на лавку, а Емеля полез на печь".
Емеля выполнил условие негласного договора - Щуку выпустил. В самом деле, зачем ему теперь эта Щука, когда у него есть волшебные слова? Обычно у сказочных дурачков появляются "разовые" магические помощники. Иванушка не убивает, например, зайчиху, волчицу и медведицу, а те в ответ предлагают ему в помощники детенышей. Помощь они оказывают обычно один раз, когда нужно найти живой и мертвой воды и оживить доверчивого дурачка. А вот Емеля получил слова, которые могут исполнять каждое из его желаний. Он много выиграл - облегчил себе труд, привлек к себе внимание и неплохо повеселился. Все это куда интереснее "сладкой ухи".
В следующий раз с требованиями пристает невестка - сходи, мол, в лес, наруби дров. Емеле неохота, он упрямится сильнее, чем с отцом. Да и женщина не предлагает ему взятки, а угрожает: "Если не пойдешь в лес, не будет тебе гостинцев". Наверное, из-за угрозы Емеля и отправляется в лес далеко не сразу.
"Делать нечего. Слез Емеля с печи, обулся, оделся. Взял веревку и топор, вышел на двор и сел в сани:
- Бабы, отворяйте ворота!
Невестки ему говорят:
- Что ж ты, дурень, сел в сани, а лошадь не запряг?
- Не надо мне лошади.
Невестки отворили ворота, а Емеля говорит потихоньку:
- По щучьему веленью,
По моему хотенью -
ступайте, сани, в лес...
Сани сами и поехали в ворота, да так быстро - на лошади не догнать.
А в лес-то пришлось ехать через город, и тут он много народу помял, подавил. Народ кричит: "Держи его! Лови его!" А он знай сани погоняет. Приехал в лес:
- По щучьему веленью, По моему хотенью -
топор, наруби дровишек посуше, а вы, дровишки, сами валитесь в сани, сами вяжитесь... |
Топор начал рубить, колоть сухие дрова, а дровишки сами в сани валятся и веревкой вяжутся. Потом Емеля велел топору вырубить себе дубинку - такую, чтобы насилу поднять. Сел на воз:
- По щучьему веленью,
По моему хотенью -
поезжайте, сани, домой...
Сани помчались домой. Опять проезжает Емеля по тому городу, где давеча помял, подавил много народу, а там его уж дожидаются. Ухватили Емелю и тащат с возу, ругают и бьют".
На сей раз чрезмерная конкретность и зависимость от настроения Емелю подвела. Казалось бы, почему нужно ехать самому? Можно было в лес послать сани и топор, а самому остаться на печи. Но до таких сложностей Емеля не додумался. Он должен проконтролировать процесс. Кроме того, он был недоволен угрозами невесток. В столь дурном настроении он и развлекался, давя народ.
Этот ленивец оказался предусмотрительным. Если прежде он держал в памяти, что предвидится вознаграждение, то теперь помнит о том, что надо будет защититься. Предусмотрительность его работает только в узком круге его физических потребностей, но все-таки работает безошибочно. В отличие от других сказочных дурачков, Емеля не слишком креативен. Щука откупилась от него волшебными словами, и он использует их снова и снова. Он вырезал дубинку, она бьет сначала разозленных людей, а потом и царского офицера, который был прислан арестовать Емелю. У дурачка нет новых потребностей, он стремится не к развитию, а к сохранению гомеостаза, и сохраняет его довольно жестокими средствами. И тогда сама жизнь начинает причинять ему неудобства. В реальной жизни такие "звоночки" - знак кризиса. В чем же кризис Емели, который и понятий таких не знает?
Наверное, в том, что назрел конфликт потребностей в зависимости (это Емеле реализовать удается) и в автономии, сепарации от очень обыденной семьи. У братьев есть жены, а у Емели нет и не предвидится. Видимо, поэтому-то дергать его начинает уже не отец (с отцом найти общий язык довольно легко), а невестки. В диспозиции этой сказки есть один серьезный дефицит - у Емели есть отец, но нет матери, и материнские функции (исполнение желаний, забота) берет на себя Щука, хотя и вынужденно. Поскольку хулигана вызывают в царский дворец, мы можем предположить, что пришло его время жениться на царевне.
Но при этом он все еще младенец, хотя и опасный. Второй посланник, вельможа, это хорошо понял.
"Накупил набольший вельможа изюму, черносливу, пряников, приехал в ту деревню, вошел в ту избу и стал спрашивать у невесток, что любит Емеля.
- Наш Емеля любит, когда его ласково попросят да красный кафтан посулят, - тогда он все сделает, что попросишь.
Набольший вельможа дал Емеле изюму, черносливу, пряников и говорит:
- Емеля, Емеля, что ты лежишь на печи? Поедем к царю.
- Мне и тут тепло...
- Емеля, Емеля, у царя тебя будут хорошо кормить-поить, - пожалуйста, поедем.
- А мне неохота...
- Емеля, Емеля, царь тебе красный кафтан подарит, шапку и сапоги.
Емеля подумал-подумал:
- Ну ладно, ступай ты вперед, а я за тобой вслед буду".
Емеля принципиально остается ребенком и требует соответствующего обращения. Если б не дубинка, его безотказная защита, то ребеночку пришлось бы если не взрослеть, то отвечать за свои поступки. А теперь верх берут тенденции сохраниея гомеостаза, стремление не к росту, но к комфорту.
"Уехал вельможа, а Емеля полежал еще и говорит:
- По щучьему веленью,
По моему хотенью -
ну-ка, печь, поезжай к царю...
Тут в избе углы затрещали, крыша зашаталась, стена вылетела, и печь сама пошла по улице, по дороге, прямо к царю".
В сказках будущий тесть обычно испытывает будущего зятя. Множество Иванушек-дурачков прошли через это, погибали, возрождались и в итоге становились женатыми царями. Но это Иванушки, разменный материал сказки, а вовсе не Емеля! Он-то сразу показывает царю, что никакой ответственности и зрелости не приемлет:
"Вышел царь на крыльцо:
- Что-то, Емеля, на тебя много жалоб! Ты много народу подавил.
- А зачем они под сани лезли?"
А раз так, то и в брачных испытаниях нет никакого смысла:
"В это время в окно на него глядела царская дочь - Марья-царевна. Емеля увидал ее в окошке и говорит потихоньку:
- По щучьему веленью,
По моему хотенью -
пускай царская дочь меня полюбит...
И сказал еще:
- Ступай, печь, домой...
Печь повернулась и пошла домой, зашла в избу и стала на прежнее место. Емеля опять лежит-полеживает.
А у царя во дворце крик да слезы. Марья-царевна по Емеле скучает, не может жить без него, просит отца, чтобы выдал он ее за Емелю замуж. Тут царь забедовал, затужил и говорит опять набольшему вельможе;
- Ступай приведи ко мне Емелю живого или мертвого, а то голову с плеч сниму.
Накупил набольший вельможа вин сладких да разных закусок, поехал в ту деревню, вошел в ту избу и начал Емелю потчевать".
Дальше все-таки происходит запоздалое брачное испытание. Емелю подвела его оральность - он захмелел. Царь отреагировал очень жестоко - велел засмолить эту пару в бочку и выбросить в море. Может быть, царю передалась бездумная жестокость Емели, давящего целые толпы народу - такое по механизму проективной идентификации вполне возможно. Может быть, это было рациональное решение - ограничить активность опасного дурака и наказать дочку за мезальянс. Сказка обычно молчит о моральных причинах того или другого выбора.
Но есть еще один дополнительный смысл этого. Необходимо вспомнить о взглядах К. Г. Юнга на алхимическую свадьбу. Мужское и женское соединяются в некоем контейнере, порождая Гермафродита. Емеля, если честно, не заслужил царевну - вызвал у нее любовную одержимость, а сам не приложил к тому вообще никаких усилий. Все это для коллективного сознания слишком нелепо и незрело. Потому царь, символизирующий центр коллективного сознания, предпринимает очень примитивные меры. Засмоленная бочка может быть алхимическим контейнером, где незримо для мира происходят трансформации. Но она же может символизировать и очень жесткие рамки автономного комплекса. Обычно тот или те, кого засмолили в бочку и бросили в море, обрекается на забвение. Так происходит в "Сказке о царе Салтане" и в романе Т. Манна "Избранник" (о судьбе Григория, совершившего инцест и ставшего Папой). В бочку засмаливается то, что нежелательно, и предоставляется своей судьбе.
В сказке о Емеле речь идет, скорее всего, об очень примитивном автономном комплексе - восстанавливается младенческое, двуполое или лишенное гендерных различий, примитивное ядро психики. Что происходит между царевной и Емелей?
Он просыпается и не понимает, где он. Знакомится с Марьей-царевной. Она помнит, что с ними сделали, и рассказывает ему. Значит, маскулинная область этого ядра психики (символизируемая Емелей) крайне регрессивна, просто существует, а феминная область берет на себя функции памяти и связи с недавним прошлым. Но способность Емели очень точно и конкретно описывать желания (некое умственное действие, полностью подобное реальному физическому действию) остается неприкосновенным:
"Емеля говорит:
- По щучьему веленью,
По моему хотенью -
ветры буйные, выкатите бочку на сухой берег, на желтый песок...
Ветры буйные подули. Море взволновалось, бочку выкинуло на сухой берег, на желтый песок. Емеля и Марья-царевна вышли из нее".
Можно ли назвать то, что происходило в бочке, полноценным контактом? Вряд ли. Марья-царевна, влюбленная в Емелю, значит для него так мало, что он ее даже не узнал. Взаимодействие персонажей направлено только на то, чтобы выбраться из бочки живыми, дальше этого намерения Емели не идут.
Пока мы не знаем, что это за берег - острова или материка. Это маргинальная область - обычно в такой изоляции оказываются сказочные брат и сестра перед расставанием. Но здесь берег будет служить тому, чтобы отношения Емели и Марьи-царевны все-таки состоялись.
"- Емелюшка, где же мы будем жить? Построй какую ни на есть избушку.
- А мне неохота...
Тут она стала его еще пуще просить, он и говорит:
- По щучьему веленью,
По моему хотенью -
выстройся каменный дворец с золотой крышей...
Только он сказал - появился каменный дворец с золотой крышей. Кругом - зеленый сад: цветы цветут и птицы поют.
Марья-царевна с Емелей вошли во дворец, сели у окошечка.
- Емелюшка, а нельзя тебе красавчиком стать?
Тут Емеля недолго думал:
- По щучьему веленью,
По моему хотенью -
стать мне добрым молодцем, писаным красавцем...
И стал Емеля таким, что ни в сказке сказать, ни пером описать".
Гермафродит действительно получился, супруги дополняют друг друга и превращаются в нечто единое. Емеля не имеет собственной инициативы и желаний (потому что он понимает только оральные потребности), но способен к точному описанию желаний, к магическому действию. У Марьи-царевны есть память, способность к предвидению того, что им может понадобиться (она связана со временем, а Емеля - с каждым моментом вечного настоящего), но она магически совершенно беспомощна. Любит ли Емеля Марью? Это совершенно неважно, поскольку достигнута предельная степень слияния.
Видимо, этот исход не так уж плох. Пара оказалась не на острове, а на берегу, и царь случайно их встретил. Зная способность Емели к грубой жестокости, царь разрешил этот брак и передал зятю царство.
Что мы имеем в этой сказке о таком странном, недобром дураке, тезке Емельяна Пугачева?
Человек получает по случаю средство исполнения желаний, которое всегда действует одинаково безотказно. А потом лежит на печи, ест и пьет. Узнаваемо, правда? Существует множество клиентов с именно таким запросом - получить некую волшебную палочку раз и навсегда, а самим не развиваться, не расти, не проходить никаких испытаний. Сказка "По щучьему велению" враждебна самой идее развития, все здесь подчинено идее именно гомеостаза, это гимн во славу регрессии, которая ни к какому росту не ведет.
Емеля никогда и ни о чем не просит, это ему предлагают, его подкупают, к нему обращаются с просьбами - это тоже некий идеал. Какие потребности для него важны? В основном, оральные - есть и пить. И потребность в безопасности - он очень жестоко, а то и со смещением, реагирует на придирки и угрозы. О том, что можно любить и испытывать вину, Емеля слыхом не слыхивал. Ему важен постоянный комфорт.
Сказка не определилась с собственной позицией - опасно это или безопасно, полезно или вредно? При наличии волшебных слов все складывается хорошо безо всяких усилий для Емели. Считается, что это и есть настоящая счастливая жизнь
Кто он такой, Емеля? Неспособность к любви и вине, потребность сохранять гомеостаз, оральность говорят о том, что этот персонаж описывает крайне примитивное состояние психики. Исполнение желаний, часто жестоких, только с помощью заклинания, свидетельствует о том, что единственная действующая защита такой психики - тотальный контроль (во имя комфорта, который Емеля путает с безопасностью). Очень похоже, что этот странный дурачок являет собою образ психопатической личности по классификации Н. Мак-Вильямс.
Получается, что сказка бесполезна, может повредить? Может. Склонность к регрессии, магическому контролю, использование могущественного волшебника в качестве раба - это для нас привычно. Так что же полезного мы можем почерпнуть у Емели?
Во-первых, можем научиться принимать собственные регрессивные желания, собственный психопатический радикал. Во-вторых - это важнее: можем научиться быть в контакте с сиюминутными потребностями, правильно их формулировать и реализовать подходящими способами и в подходящих условиях. Начальник, формулирующий свои распоряжения с такой же точностью, как Емеля, может стать очень и очень эффективным. В-третьих, Емеля - не нарцисс* любит он красные наряды, только и всего; хочет от него царевна, чтобы он стал красавчиком - он становится; сначала он упоминает щучье веленье, а только потом - свое хотенье. Так что эта сказка ставит нас перед выбором: что предпочтительнее - соответствовать какому-то совершенному примеру или быть эффективным?
2. Н. Мак Вильямс, "Психоаналитическая диагностика: Понимание структуры личности в клиническом процессе" - https://www.e-reading.club/book.php?book=36274
3. К. Г. Юнг, "Психология переноса" - https://knigogid.ru/books/406261-psihologiya-perenosa/toread