Заклинатель дождя


Обличия
                         1
Нет под солнцем давно олимпийской гурьбы,
Откровенья пророков больны и грубы.
Ударяясь лицом в отраженья зеркал,
Ты, увы, не находишь того, что искал.
Человечьей мечте, полноте, нищете
Поклоняются боги. Не нам. Мы не те.

                        2
Се облик человека
Среди всех прочих тварей:
Затерян в картотеках
Небесных канцелярий,

По времени размазан,
Порой заляпан грязью,
Он тяжело наказан
Мучительною связью

И с бренным отраженьем
Любимого, земного,
И с яростным броженьем
Божественного Слова.

Но вечное движенье -
Бессмертия основа.


Ребенок  

                       1                    
Громкий дождь ударил в стекла,
Заливает землю лето.
Разом улица промокла.
Выскочу к дождю с приветом.

Лужи - в кеды, как пугают:
"Марш домой, не то разуем!" 
Дождевик не уступает
Гибким проволочным струям.

Саблей молния сверкнула -
Колет, рубит, гонит к дому.
Я  бегу быстрее грома:
Дома мама и бабуля.

                     2
Куколка, бабочка, жаркий день -
Кажется, навсегда
Сонные рыбки уходят в тень,
Тускло блестит вода.

Бабочка, куколка, край листа,
Солнечное пятно.
Жизнь удивительна и проста,
Я в ней давным-давно.

В небо уставился жесткий лист,
Тронулись корни в рост.
Призрачным золотом брызжет вниз
Карлик из рода звезд.

Мир вечно юн и  беспечно стар -
Встань, возродись, умри.
Время объемно - гигантский шар,
Я у него внутри.


Больному ребенку

Ты - сокровище. Как мы тебя охраняли!
Бледный, жалкий росточек в бетонном подвале...
В этот раз и больница помочь не смогла,
А бессмыслица боли пришла и ушла.

Я с тобой посижу, не уйду от кроватки.
Расскажу тебе сказку. Все будет в порядке.
Ты не слушаешь. Просишь не ставить укол.
Мама плачет украдкой и пьет валидол.

Ты не здесь. Ты один. Ты без нас, ты не с нами...
Мы к тебе достучимся слезами, словами,
Мы оттащим тебя от опасной черты.

Как фальшивы надежды, как хрупки мосты...


Элоиза

О страсть, ты была эскизом
Несбывшихся дивных лет.
Что чувствует Элоиза, 
Когда Абеляра нет?

В банальном грехе - невинны,
Запретное уничтожа,
Во тьме обретали свет.
Поднявшись с любого ложа,
Пылающим андрогином.

О, как тяжела утрата!
Сухие, как дважды два
Читаю рукой кастрата 
Написанные слова.

И нет андрогину дела
До памяти Абеляра,
Что греет едва-едва,
До грустно-больного жара
Души и живого тела:

Дыханием парадиза
Прорвется в молитву, в стих...
...Монахиня Элоиза,
Любовница Элоиза
Хранит его за двоих.

Мой милый учитель неги,
Наставник полночной страсти,
Склоняюсь у ног твоих.
Разрушенная несчастьем,
Сияет любовь вовеки.

Мой брат, мой супруг, мой гений,
Я жду, я зову, любя!
И в мир двуединых теней
Сама проведу тебя.


Бог

Вселенные, планеты, люди, боги -
На самом деле волны. Я их создал.
Они столь совершенны, что живут,
Не помня обо Мне. И все ж мой Дух
Кружится и летает над волнами,
Мое творенье мучает меня.
Любимый Сын ушел во мрак и время.
Погиб, воскрес и умирает снова.
Он милосерд, и жертва будет длиться, 
Пока Я не скажу: "Да будет свет!"



Заклинатель дождя

                                             Однажды,
Весенним днем, когда улегся ветер,
Он шел не торопясь, и вдруг заметил
Какой-то странный звук. Скрипя, шурша
Чуть слышно, корешки, гонимы жаждой,
И новые побеги прорастали.
Он слышал: лихорадочно спеша,
Росли кусты. Потом они устали,
Затихли, затаились... 
                                    Но не каждый
Мог слышать это - так ему казалось.

А в детстве, в ноябре или зимой,
Когда в такую рань уже смеркалось,
Он вдруг пропал - всех отвели домой,
Его не досчитались. Мелкий снег
Летел на землю, падал, словно звезды
Крошились с неба. Времени разбег
Он ощутил. Он видел - на века
Мерцает в небе звездная река,
А он - прохожий. Но еще не поздно
Общаться со звездой. Его звезда -
Он выбрал ту, что светит ярче всех -
Живой сосуд небесного огня,
Глядела вниз, и он решил тогда, 
Что даст ей имя. Тайно. Навсегда.
"Ведь это имя нужно ей самой - 
Она смотрела прямо на меня!"

...Когда ушла домой его принцесса,
Стоял в ушах ее смущенный смех -
Она еще мала, игра страстей
Ей не далась... 
                        Во тьме, над черным лесом
На волчьих лапах полная луна
К нему спустилась. Он таких гостей
Не смел и звать. Луна пришла к нему,
Одета только в невесомый свет,
Отбросила лучи, как покрывала -
Он ждал ее в тревоге, в упоенье -
Все этой ночью получил сполна:
Волчица милой женщиною стала
Не слышной, легкой, не доступной зренью,
Но познанной руками, сердцем, кровью:
Священный брак, таинственный обет...

Теперь он взрослый. Чувствует иначе,
Работает, живет земной любовью.
Грустит, что был когда-то предназначен
К тому, что невозможно воплотить.
Ждет за порогом сумасшедший век,
Автомобили взревывают глухо
И туча по земле волочит брюхо,
Пора вставать и начинать свой бег,
А на затылок, на больные плечи
Всей тяжестью ложится атмосфера.
Работа, эта скучная химера,
Грозится разжевать и проглотить...

...Упорный рост корней, похоже, вечен -
Он хочет выстроить волшебный мост:
Он вспоминает свет умерших звезд,
Побегов шепот, волчий бег луны,
Цветные восхитительные сны,
Что собирались раньше к изголовью...
Он знает - пусть с трудом, дрожа, спеша,
Вернется в дом, где ждет его душа.


Атлантида

Нет, не в морях, под водой Атлантики,
Здесь, под асфальтом и жидкой глиною,
Спряталась в землю гигантской миною,
Где ребятишки играли в фантики.

Корка земли затрещит, раскроется,
Пляской огня континент проявится.
Почва с давлением масс не справится:
Там, под землей, Атлантида строится.

В небо, как в родах, головкой детскою
Линия огненных скал врезается.
Город, услышав беду, спасается
Бегством в ближайшую половецкую

Степь... Я держусь, я стою, не падаю,
Шатче  травы, но потверже статуй.
Стопами в спины камней покатые,
Будь, Атлантида, моей наградой.

Встал материк, остывает трещина
И заключаются узы брачные.
Здравствуй, земля! Ты была обещана
Зрящим твое воскресенье мрачное.