Аннотация: Этот рассказ вошел в ТОП-5 конкурса форума издательства "Эксмо" "Колдовала земля с небесами"
ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
По статистике в России по тяжким преступлениям
обвинительный приговор выносится с вероятностью 98%,
а оправдательный - с вероятностью 0,3%.
Примерно в 40 % уголовных дел, дошедших до Верховного суда,
обнаруживаются допущенные судебные ошибки.
"...И бесы веруют, и трепещут" (Иак.2:19).
- Следующий! - раздалось из-за высоких белых дверей, они распахнулись, и оттуда полилось яркое сияние, не давая возможности проникнуть взглядом в зал заседаний.
Скучающий ангел за конторкой в углу приемной встрепенулся, сверился с лежащим перед ним гроссбухом и торжественно провозгласил:
- На Страшный суд вызывается Виктор Семенович Хлудов!
Стоящие перед небесным клерком две-три дюжины очередников напряглись было в тревоге, но, услышав не свое имя, облегченно выдохнули. Зато тот, кого выкликнули, побледнел, пошатнулся и на нетвердых ногах направился к слепящему сиянию.
Миновав белые двери, Виктор Семенович обнаружил, что в зале невыносимый свет уже не режет глаз, а мягко рассеивается, открывая взору потолок с затейливой лепниной и стены, обшитые панелями из темного дерева. Впрочем, Хлудову сейчас было не до изучения окружающей обстановки - он уставился на возвышение перед собой, где за большим столом восседал судья.
Это же Васька! То есть, Василий Лукич Котов. Коллега и закадычный друг.
Страх, переполнявший Виктора Семеновича, тут же рассосался, и в голове мелькнуло: "Ну, с этим-то мы договоримся".
Судья, кинув равнодушный взгляд на подсудимого, затянул невнятной скороговоркой, в которой тонули куски некоторых слов:
- Слушается дело номер... дробь... - Пробубнив стандартные фразы, знаменующие начало судебного процесса, Котов указал на стоящего справа от Виктора Семеновича тощего ушлого черта в кургузом пиджачке: - Подсудимый, это - ваш адвокат. А это - прокурор, - палец судьи ткнул в кого-то за левым плечом Хлудова.
Обвинителем оказался дебелый черт в очках, который и взял первым слово:
- Уважаемый суд! Ну что тут можно сказать? Перед нами классический случай... Подсудимый начал трудовой путь в прокуратуре... - Черт подмигнул Виктору Семеновичу: - Привет коллеге!.. - и продолжил: - Последние десять лет наш герой проработал судьей в областном суде. Там регулярно брал взятки и выносил решения по звонку "сверху", чем помог отправить в тюрьму сотню-другую невинных людей. За всё это время оправдал лишь одного обвиняемого, и то - полицейского начальника, спьяну застрелившего двух человек. Остановить издевательство подсудимого Хлудова над законом смог только "Камаз" с щебнем, на полном ходу врезавшийся вчера в его новенький "Лендкрузер". - Черт поправил хвостом перекосившиеся на рыле очки и снова заглянул в обвинительное заключение. - Тут еще много всего: чревоугодие, гордыня, стяжательство, супружеские измены и всё такое прочее, но, полагаю, сказанного уже достаточно для отправки подсудимого в ад.
Виктор Семенович в ужасе перевел взгляд на своего адвоката. Тот со скучающим видом произнес, противно растягивая слова:
- Защита возражений не имеет, считает доводы обвинения законными и обоснованными, предлагаемое наказание - справедливым.
Хлудов дернул его за тощий хвост.
- Ты что творишь? Ты мой адвокат или кто?
Черт в пиджачке окрысился:
- А ты мне заплатил, чтобы я тут за тебя впрягался? Я ж назначенный судом. - Он наклонился к уху Виктора Семеновича и доверительно зашептал: - Да ты не дергайся. Твое дело - решенное. И приговор уже написан - по обвинительному заключению. Так что ада тебе все равно не миновать. А весь этот процесс - так, формальность. Сейчас тебя скоренько засудят. Стой тихо, не вякай.
Хлудову резко поплохело. Он подбежал к возвышению, протянул руки к Котову и воззвал к нему:
- Уважаемый суд! Василий Лукич! Васька! Это же я, Витек. Ты что, меня не узнаешь? Мы ж с тобой столько лет в одном суде... Пуд соли вдвоем съели: вместе и на рыбалку, и по бабам...
Котов, на мгновение утратив бесстрастное выражение лица, рявкнул:
- Подсудимый, вернитесь на место. Вы что себе позволяете! Превратили суд в балаган! - И добавил: - Сужу - как всегда. Между прочим, не взирая на лица.
Черт в пиджачке подскочил и потянул своего подзащитного назад. Виктор Семенович оттолкнул свинорылого адвоката и, вспомнив о своих процессуальных правах, визгливо выкрикнул:
- Я ходатайствую об истребовании доказательств! Прошу вызвать свидетелей! Ну хоть последнее слово мне дайте!
- Все ходатайства отклоняются, - вновь обретя отстраненное выражение лица, пробубнил Котов. - Суд удаляется для вынесения приговора. - Он встал, обошел вокруг своего стула с высокой спинкой, снова уселся, а затем взял со стола лист пергамента и начал читать той же неразборчивой скороговоркой. На этот раз подсудимый смог четко расслышать лишь фразы "Оглашается приговор..." и "Назначить наказание в виде бессрочного помещения в ад". А затем кто-то невидимый зычно выкрикнул: "Следующий!"
Виктор Семенович издал душераздирающий крик и... очнулся под звонок будильника.
С облечением поняв, что жуткая сцена лишь приснилась, Хлудов мрачно посмотрел на дрыхнущую рядом жену, основным достоинством которой был папа - председатель облсуда. Растолкать ее, что ли, и рассказать о кошмаре? Ведь третий день подряд одно и то же видится... Да ну ее. Пусть дрыхнет, дура никчемная - даже ребенка родить ему не сумела.
Дальше будний день пошел по привычному расписанию. Через пару часов Виктор Семенович уже председательствовал в "тройке" судейской коллегии, бойко верша человеческие судьбы. Нынче предстояло рассмотреть двадцать две апелляции. Если по пять-десять минут на каждую, вполне можно успеть до перерыва. Только бы не было неожиданностей.
Впрочем, как всегда, все шло словно по маслу, и Хлудов даже умудрялся умиротворенно задремывать на пару минут, пока один или второй его коллега невнятно бубнил, докладывая обстоятельства дела. Если же кто-то из подсудимых пытался оправдываться, Виктор Семенович раздраженно вскидывался и перебивал таких умников привычной фразой: "Все материалы дела суд уже изучил".
В основном на все жалобы следовали отказы: приговоры оставлялись без изменения. А особо рьяным жалобщикам, с пеной у рта доказывающим свою невиновность, суд накидывал годик-полтора к уже вынесенному ранее сроку заключения - для острастки.
Таким макаром удалось рассмотреть все дела по-стахановски, до обеда, а потому Хлудов решил, как и собирался, смотаться за город к любовнице, прикинув в уме: час туда - час обратно, и останется еще часика два-три на развлечения, чтобы потом вовремя вернуться домой "с работы".
Вскоре его здоровенный черный внедорожник уже мчался по видавшей виды бетонке, а мимо мелькали поля и перелески. Магнитола хрипела голосом Лепса, судья подпевал, не попадая в ноты.
"Я уеду жить в Лондон", - завел надрывающийся Григорий очередную песню, и сердце Виктору Семеновичу согрела мысль о заначке в "Барклиз Бэнк"*, не первый год откладываемой на покупку особнячка в Белгравии**. "Уеду, уеду, обязательно", - пообещал Хлудов себе и Лепсу - ведь до заветной суммы не хватало всего каких-то полмиллиона фунтов.
Неожиданно пошел сильный дождь: словно там, наверху, кто-то резко повернул кран. Струи хлестали по ветровому стеклу так, что дворники едва справлялись. Виктор Семенович выругался под нос, не желая сбрасывать скорость, - ездить медленно он не любил.
Дальше всё произошло почти мгновенно: на самой высокой Лепсовской ноте магнитола вдруг заткнулась, Хлудов машинально опустил на нее глаза, отведя взгляд от дороги, а через секунду раздался глухой удар, и машину дважды мягко подбросило.
"Черт! Собаку, что ли, сбил?" - раздраженно подумал судья, остановил автомобиль и посмотрел в зеркало заднего вида.
На пустынной дороге, заливаемой дождем, ничком неподвижно лежал человек.
В голове одна за другой пронеслись мысли: "На капоте, наверное, осталась вмятина. Обидно: "крузак" всего пару недель как из автосалона. Твою мать, только этого не хватало! Бродят тут всякие! Дачник это был, что ли? Хорошо хоть, что место тихое".
Зацепившись сознанием за последнюю мысль, Виктор Семенович оглядел дорогу в обоих направлениях - машин нет, по обочине растет чахлый березовый лесок, ни жилья, ни людей не видать.
"Повезло!" - облечено вздохнул Хлудов и дал по газам.
Заткнувшийся Лепс неожиданно снова обрел голос. Но настроение у судьи уже испортилось - подпевать не хотелось. Через пару песен он выключил магнитолу.
- Вот-вот, - донеслось из-за спины. - В тишине беседовать куда удобнее.
Чуть не подпрыгнув от неожиданности, Виктор Семенович нажал на тормоз, обернулся, и у него отвисла челюсть.
На заднем сидении вальяжно развалился... давешний дебелый черт. И даже очки тоже были при нем.
Хлудов зажмурился, затряс головой и ущипнул себя за руку: может, это опять сон?
- Давайте я вам помогу, - подался вперед нечистый и пребольно дернул судью за волосы. - Видите - на этот раз вы, Виктор Семенович, не спите.
Судья, на пару минут утратив дар речи и способность соображать, ошалело смотрел на неожиданного пассажира. Лишь где-то на задворках сознания вертелась мысль: "Как к этой твари обращаться? На ты или на вы?"
Черт изящным щелчком смахнул невидимую пушинку с волосатой лапы и снова уставился на Хлудова маленькими желтыми глазками с козьими зрачками.
- Звать меня Мартемьян Демьяныч. И да, на вашем месте я бы мне не тыкал и уж тем более "тварью" не обзывал. Я ж при исполнении. Посланец от высших сил.
- А почему не ангел? - машинально удивился Хлудов, всё ещё до конца не осознавая реальность происходящего.
- Ангелов на всех не хватает, вот и шлют их в первую очередь к праведникам. А таким, как вы, коллега, и черт за ангела сойдет - чай не первый раз вам черное белым-то называть, а? - Нечистый нагло ухмыльнулся и громко испортил воздух. - Пардон, кажется, что-то в брюхе расстроилось. И не мудрено - между прочим, это именно меня вы только что переехали. Признаться, малоприятное ощущение. Но как вас еще остановить было? Носитесь как угорелый.
- Так это вы... там?.. - проблеял Виктор Семенович.
- Я, - признался нечистый. - А после, сидя здесь, - он похлопал по кожаному сиденью, - имел удовольствие видеть, как вы с места происшествия без оглядки улепетывали! Ай молодца! Люблю таких.
- Значит, вы явились за моей душой? - обмирая от страха, вопросил Хлудов, не решаясь назвать черта по имени-отчеству.
Мартемьян Демьяныч расхохотался.
- Да кому она нужна? Уж давно была бы дьяволу продана и сто раз перезаложена, представься вам такая возможность, коллега. Сказано же: я тут не по своей воле. Велено вам оттуда, - он вскинул вверх палец с длинным кривым ногтем, - кое-что на словах передать, раз уж предыдущие три предупреждения не подействовали.
Нечистый, неожиданно испарившись с заднего сидения, материализовался в переднем пассажирском кресле и пояснил:
- Сон про Страшный суд три дня подряд вам посылался? Посылался. Внимательнее нужно быть к таким вещам, голубчик. Задумываться над ними, пытаться разобраться. А вы чихать хотели на тонкие намеки. Вечно вашему брату все нужно в лоб растолковывать. А лучше по лбу, - Мартемьян Демьяныч раздраженно хлопнул себя ладонью меж рогов. - Таскайся из-за вас туда-сюда с поручениями...
Хлудов скукожился и вжался в сидение, а черт, склонив голову набок, с интересом уставился на собеседника и полюбопытствовал:
- Кстати, намедни вы слушали жалобу некоего Сергея Ладыгина... Помните?
Судья развел руками:
- Да разве я упомню всех, чьи дела разбираю?
Мартемьян Демьяныч ухмыльнулся:
- Ну, этот-то должен был в памяти у вас задержаться: подсудимый так горячо настаивал на своей невиновности в двойном убийстве.
- Ах, этот! Припоминаю, - соврал Виктор Семенович.
- Так и не вспомнил, - произнес черт с веселым удивлением. - Вот дает, крапивное семя! - Он посерьезнел, расправил жирные плечи, вскинул подбородок и строгим тоном произнес: - Объявляю вам, Виктор Семенович Хлудов, последнее предупреждение. На вас налагается особое проклятие: за каждый несправедливый приговор у вас будет забираться месяц из оставшихся лет жизни. Между прочим, - добавил посланец, судя по всему, отсебятину, - хотите знать, когда помрёте? Могу сообщить.
- Нет!!! - торопливо воскликнул Хлудов. И всё было в этом вопле: и нежелание знать дату своей смерти, и протест против такого страшного проклятия, и тайная надежда, что всё это ему снова снится.
А черт вдруг откуда-то - похоже, прямо из воздуха - извлек большую круглую печать, дыхнул на нее и шлепнул прямо судье на лоб. Страшная боль обожгла, достала раскаленной иглой до самого мозга, затопила его. Перед глазами Виктора Семеновича все завертелось, и он потерял сознание.
Придя в себя, Хлудов увидел, что сидит, прижавшись лбом к рулю, в своей машине, припаркованной на пригородной обочине. Тело затекло от неудобной позы, но голова уже не болела.
Дождя не было. Светило солнце. И - вот странно! - даже дорога была сухая.
Судья кинул беглый взгляд в зеркало заднего вида, отвел глаза, но тут же снова испуганно уставился на свое отражение: в середине лба виднелась багровая отметина. Присмотревшись, Хлудов вздохнул с облегчением: это всего лишь след от руля, вдавившегося в кожу во время сна - сейчас краснота исчезнет. "И когда я успел остановиться и задремать? Даже не помню, - тревожно подумал Виктор Семенович. - Что-то со мной не то. Надо на всякий случай провериться у врача".
Забыв про любовницу и предвкушаемые ранее ласки, Хлудов набрал на "сотовом" номер знакомого профессора медицины...
Через несколько дней, после полного осмотра, профессор заявил, что у Виктора Семеновича отменное здоровье, с которым можно вполне себе дожить чуть не до ста лет. А что касается кошмаров... Достаточно отдохнуть хорошенько - и всё пройдет.
Судья тут же взял пару недель отпуска и умотал в тропический рай, разумеется, без жены - а иначе разве это отдых? Вернулся посвежевший и внешне даже помолодевший. Странные сны, и в самом деле, перестали его беспокоить.
Жизнь покатилась по привычной колее. Впрочем, сначала Хлудов все-таки боялся судить вкривь, осторожничал. Потом не смог отказаться от одной взятки, второй, и... все пошло по-старому. Впереди маячила, звала к себе заветная цель: безбедное существование в лондонском особнячке.
Время от времени Виктор Семенович, вспоминая посетивший его кошмар, придирчиво разглядывал себя в поисках признаков преждевременной старости - и не находил их. Из зеркала на него по-прежнему смотрел бодрый сорокалетний мужчина с тугими, словно наливные яблоки, щечками. Однако на всякий случай, он то и дело забегал на осмотр к врачам.
Так прошло два года. Все чаще в судейской практике Хлудова начали встречаться политические процессы. Виктор Семенович помрачнел. В такие игры он играть не любил: чувствовал, что ходит по краю. Политика - вещь слишком ненадежная. В любой момент ветер перемен может подуть в какую угодно сторону. И кого сделают крайним? Легко догадаться.
А тут как раз на лондонском счету набралась требуемая сумма, даже с гаком. И судья понял: пора.
Он ушел с почетом в отставку, развелся с надоевшей женой, а вскоре купил вожделенный двухэтажный особнячок с небольшим садиком и переехал в Англию.
Всё, что было до сих пор, казалось ему в тот момент лишь нудным предисловием к лежащей впереди чистым листом новой, восхитительной жизни. И Хлудов окунулся в нее с головой.
Быть тихим рантье ему быстро надоело, он заскучал. Решил найти себе занятие - стать предпринимателем. Приобрел небольшой магазинчик коллекционных вин. Правда, в винах мало что смыслил, и все дела вел нанятый управляющий. Зато Виктору Семеновичу казалось, что этот бизнес его облагораживает и приближает к местной элите. Он даже подумывал взять к себе на службу настоящего английского дворецкого, чтобы тот подавал ему почту в белых перчатках и называл его "сэр".
Хлудову нравилось считать себя богемой: он спал допоздна, потом отправлялся развлекаться в Сохо*** или на частную вечеринку - благо людям с деньгами несложно обзавестись знакомствами. Но после возлияний и прочих излишеств по пробуждении всё чаще гудело в голове.
В тот день бывший судья тоже проснулся с головной болью и мрачно поплелся в ванную. Открыв дверь, он обмер: в джакузи, вытеснив своей тушей на пол часть воды, нежился Мартемьян Демьяныч.
Увидев Хлудова, он расплылся в улыбке, сморщив рыло и обнажив гладкие белые зубы:
- Виктор Семенович, коллега! Изволили наконец встать с постели? Я уж заждался. Решил тут время скоротать. - Черт обвел рукой огромную ванную комнату в классическом стиле: - Кучеряво живете.
- Н-не ж-жалуюсь, - еле вымолвил испуганный хозяин дома, лихорадочно соображая: неужели кошмары снова вернулись? Но происходящее казалось до жути реальным: даже остро чувствовался запах псины, исходящий от купающегося черта.
- Телефончик свой сотовый вы где вчера оставили? - поинтересовался непрошеный гость. - В гостиной? Так подите туда. Вам ведь сейчас позвонят.
Хлудов непонимающе уставился на него, и тут из гостиной действительно раздался звонок его "мобилы".
- Ступайте, к чему заставлять ждать своего врача? Тем более, у него есть для вас новости. Он будет приглашать вас на прием, чтобы сообщить результаты последнего медосмотра. Соврите, что не сможете заехать и попросите его сказать всё по телефону - чего уж кота за хвост тянуть.
Черт проводил взглядом пятящегося на негнущихся ногах "коллегу", затем вылез из джакузи, завернулся в махровую простыню, словно в римскую тогу, и, оставляя мокрые следы на полу итальянского мрамора, направился в гостиную.
Войдя туда, он застал Хлудова, сидящим в кресле. Лицо бывшего судьи страшно побледнело, вцепившись пальцами в подлокотники, он смотрел перед собой остановившимся взглядом.
Гость удовлетворенно кивнул:
- Я смотрю, вы уже побеседовали с доктором. Да, голубчик, у вас опухоль мозга. Неоперабельная. И откуда только взялась? Сколько, по словам этого эскулапа, вам осталось? Три месяца? - Виктор Семенович, не отвечая, по-прежнему смотрел в никуда, но черта его молчание не смутило. Он продолжил: - Собственно, я и явился нынче лишь для того, чтобы вы, узнав о своем смертельном недуге, часом не подумали, что это случайность. На самом деле - сие есть исполнение наложенного на вас проклятия. Вам же не сказали, когда оно вступит в силу. Все заработанные вами "штрафные" месяцы однажды взяли и сплюсовали, а, точнее, вычли из вашей жизни. Вам предъявили счет. Извольте расплатиться.
Нижняя губа Хлудова задрожала, лицо сморщилось - словно он вот-вот заплачет. Виктор Семенович перевел на нечистого мутные глаза и с трудом выдавил:
- Но за что мне такое суровое наказание?
Мартемьян Демьяныч протопал к бару и нагло налил себе самого дорого коньяка. Подняв бокал, он задумчиво посмотрел сквозь него на свет и заговорил вдруг высоким штилем:
- Все сущее подчиняется небесным законам - даже мы, нечистая сила, - черт зло скрипнул зубами. - И только человек эти законы нарушает. Он отрицает власть Бога, отказывается признавать в Нем высшего судию. Человек желает сам судить себя по собственным нормам. Однако - вот парадокс! - даже своих, пусть и несовершенных, законов при этом не соблюдает. - Черт понюхал коньяк, сморщился и выплеснул через плечо. - Клопами пахнет. Это не "Ричард Хеннеси". Обманули вас, втюхали подделку. - Передумав пить, он плюхнулся на кожаный диван и закинул мокрые копыта на кофейный столик. - О чем я говорил? Ах, да! - Мартемьян Демьяныч напялил на рыло очки - и откуда только их вынул? - и продолжил назидательным тоном: - Один из столпов, на которых держится Вселенная, - это принцип справедливого воздаяния. И потому нет в глазах Бога более мерзкого существа, чем тот, кто, осмелившись возложить на себя Его судейскую мантию, плюет на закон, извращает и обесценивает понятие справедливости. Лишающий людей последней надежды на то, что зло ждет заслуженная кара, а невиновного - оправдание, собирает на свою голову погибель. А посему продажного судью наказание настигает всегда - рано или поздно. Несправедливо отнимающий у других годы свободы или жизни расплачивается за это собственными годами...
- Но почему я? - жалким и обиженным голосом перебил его Хлудов. - Почему именно ко мне вы тогда явились?
- Думаете, вы какой-то особенный, коллега? - хмыкнул черт. - Да вас таких - тьма тьмущая. И к каждому вашему брату отправляют посланца. Впрочем, на большинство из вас даже последнее предупреждение не действует. - В голосе его зазвучало презрение: - Странное все-таки создание - человек. Как же надо любить себя и свои грехи, чтобы платить за них такую цену! Впрочем, - гость опять заговорил тоном фигляра, - вся наша чертова братия там, в аду, этому только рада. - Он небрежно кинул пустой бокал на диван рядом с собой, встал и направился в сторону кухни.
Виктор Семенович, не шевелясь, продолжал сидеть в кресле, совершенно раздавленный чудовищным известием. В голове бешеным вихрем вращались обрывки мыслей: "Сдохнуть в сорок два года?!.. И чего мне не хватало? Ведь неплохо жил... Гори оно синим пламенем!.. Кому же это всё теперь достанется? Даже детьми не успел обзавестись..."
Мартемьян Демьяныч снова появился в гостиной. Судя по тому, что в руках у него была палка сырокопченой колбасы, он уже успел залезть без спроса в холодильник.
- Ах да, чуть не забыл! - воскликнул посланник. - Помните очаровательную юную Наденьку Ладыгину, с которой вы, коллега, в студенческие годы закрутили роман, обрюхатили ее, а после бросили? - При этих словах в памяти Хлудова всплыл полузабытый образ, чуть размытый за давностью лет. - Так вот, Наденька вовсе не сделала аборт, как вы ей на прощание посоветовали, а родила мальчика и назвала Сережей. Это ему вы два с лишним года назад оставили в силе приговор: "пятнашку" за двойное убийство, которого он не совершал. Обычное дело: молодой, совсем еще дурак, оказался не в то время не в том месте, попался под руку, на него и повесили всех собак. А вы-то даже не смогли вспомнить, как его засудили.
Эти слова пробились сквозь охватившее Хлудова оцепенение, и мысли резко приняли новое направление. Даже страх смерти на пару мгновений отпустил.
- Сын? У меня есть сын? - Виктору Семеновичу показалось, что слово "сын" вдруг зазвучало для него необычно, по-новому. Хотелось повторять его опять и опять. - Сын... Сергей... Сын! У меня есть сын! - Его сердце внезапно наполнилось гордостью. - У меня взрослый сын! - Он мучительно пытался вспомнить, как тот выглядит. Бесполезно. Хлудов никогда не всматривался в подсудимых. Для него они все были на одно лицо. А ведь сын когда-то стоял перед ним! Почему-то подумалось: "Похож ли он на меня? Знает ли, кто его отец? - И тут же охватило внезапное осознание: - Я засудил собственного сына! Отправил его, невиновного, в тюрьму!.. Он получил пятнадцать лет за чужое преступление!.. Что я наделал!.. И теперь я умираю... Умираю... Я скоро умру... - Он опять оцепенело уставился в одну точку, мысленно твердя: - Я умру... Умру... Меня не станет... Я не хочу умирать!.."
Окинув его холодным оценивающим взглядом, черт брезгливо уронил:
- Ну, здесь мне больше делать нечего...
- Постойте! - крикнул Хлудов, повернув к нему лицо с расширившимися, полубезумными глазами. - Скажите... А как там... мой сын?
Мартемьян Демьяныч равнодушно пожал плечами:
- Убит на зоне полтора года назад. Бывает... А как вы хотели? Чай, не на курорт его отправили... - Он почесал за ухом палкой салями. - Зато вы, Виктор Семенович, наслаждайтесь жизнью. У вас тут хорошо, красиво... И до смерти вам еще целых три месяца... А после мы снова встретимся. Чтобы больше не расставаться... Пойду готовить для вас в аду сковородку побольше. - Черт громко, по-мефистофилевски, расхохотался над собственной шуткой, топнул копытом, его окутали клубы черного дыма со сполохами огня, и он исчез. Вместе с колбасой и махровой простыней.
Хлудов сперва замер в ужасе, а после, ощутив новый приступ боли в голове, обхватил ее руками и утробно, безысходно завыл.
* * *
Мартемьян Демьяныч любил придать действу театральности. Довольный произведенным на бывшего судью эффектом, он материализовался на скамейке в садике хлудовского особнячка.
Откусив приличный кусок салями, нечистый щелкнул пальцами, и на коленях у него появился лист пергамента, а рядом, на скамейке из воздуха нарисовались перо и чернильница. Дожевывая колбасу, черт провел ногтем по длинному списку имен, нашел фамилию "Хлудов" и поставил напротив нее галочку.
Затем он тяжело поднялся, вздохнул и устало произнес:
- Так, кто у нас следующий? Котов Василий Лукич? Что ж, начнем с первого предупреждения...
____________
* "Барклиз" - один из крупнейших банков в Великобритании и в мире
**Белгравия - самый престижный и дорогой район в центре Лондона.
*** Сохо - торгово-развлекательный квартал Лондона с большим количеством театров и кинотеатров, ночных клубов, пабов, публичных домов и секс-шопов.
![[]](/img/s/semyk_o_i/posledneyepreduprezhdeniye/poslednee-preduprezhdenie_1.jpg)