Семык Оксана Ивановна : другие произведения.

Роковой гримуар

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Подозреваемый в убийстве - колдовской манускрипт, но одних подозрений мало, и только тщательное расследование поможет узнать истину... Этот рассказ в ноябре 2017 года стал победителем конкурса детективного рассказа "Кто не без греха..." на форуме издательства "Эксмо" (конкурс судили профессиональные писатели и сценаристы детективного жанра).
[]
  
   РОКОВОЙ ГРИМУАР
   Рассказ занял первое место на конкурсе детективного рассказа "Кто не без греха" на форуме издательства "Эксмо" (2017 г.)
  
  С Анри де Сегюром, племянником бригадного генерала, в свое время входившего в окружение Наполеона, мы познакомились первого октября тысяча восемьсот сорок девятого года. В тот день я, ещё совсем юный Морис де Шуазёль, впервые переступил порог Императорского лицея.
   Сегюр был не старше меня, но гораздо сильнее. Во время неизбежных стычек новичка с задиристыми сверстниками он всегда принимал мою сторону и защищал меня. Это покровительство незаметно переросло в дружбу, открыв мне причудливый, немного взбалмошный нрав Анри и его удивительную склонность к мистике. Если я проявлял интерес к наукам, то Сегюр, напротив, обожал obscurum per obscurius (1). Порой мне казалось, что для него мистика - это продолжение детских фантазий, попытка уйти от обыденности и пошлости жизни, готовящей ему расписанную на годы вперёд карьеру чиновника в Министерстве иностранных дел.
  Самым трепетным увлечением Анри были те книги, которые именовались "гримуарами". Обычно они содержали свод магических правил, описания ритуалов и способов изготовления талисманов, рецепты различных зелий, заклинания для вызова духов. Гримуар был настольной книгой колдуна, которой он пользовался и которую постоянно пополнял новыми сведениями.
  Что скрывать, порой и я заглядывал в эти учебники магии. Большинство их претендовало на архаическое происхождение, в них использовались тексты на древних языках. Но, сличив одинаковые источники разных столетий, я убедился, что первоначальное содержание изменилось до неузнаваемости из-за ошибок и дополнений, внесённых многочисленными переписчиками. Современные гримуары существенно отличались от старинных, и смысл их был безнадёжно искажён. Что толку от магического заклинания, произнесённого неверно! Я твердил об этом Анри, но он возражал, что не все в этих книгах - плевелы, есть и вполне годные зерна.
  -Ты лишь зря тратишь время и подвергаешь опасности спасение своей души. Всё это ересь, - уверял я его.
  Но Сегюр не желал меня слушать.
  Когда мы вышли из стен лицея, я, мечтая о педагогическом поприще, по протекции отца был устроен в Сорбонну, а путь Анри, как я уже говорил, привёл его в Министерство иностранных дел. Однако разные жизненные стези, выбранные нами, не прервали нашей дружбы, скорее, напротив, мой друг, отсидев день в министерских кабинетах, тем охотнее навещал меня в тишине Сорбонской библиотеки. И его по-прежнему манили загадочные запретные книги, повествующие о тайнах мира.
  
  История, которую я собираюсь поведать, произошла, когда оба мы давно вошли в зрелый возраст и обзавелись семьями. В тот недоброй памяти день мы с Сегюром долго бродили по набережной Сены, мой друг, как обычно, внимательно разглядывал редкие книги на букинистических лотках. Потом, заболтавшись, мы очутились на неприметной улочке в районе Сент-Амбруаз.
  - Что это? - удивлённо спросил Анри, подходя к небольшому магазинчику, стиснутому справа и слева двумя помпезными зданиями.
  Надпись на вывеске сообщала, что перед нами - антикварная лавка мсье Дюбоннэ. Я никогда раньше в ней не бывал, хоть и неоднократно проходил мимо. Оказалось, магазинчик ломился от продававшихся здесь старинных жирандолей, фарфоровых ваз, потемневших портретов в резных рамах и прочих подобных вещей. Вдоль пары стен стояли шкафы, набитые старинными книгами. Сегюр, не удостоив вниманием картины и дорогие безделушки, сразу направился туда. Пробежав опытным глазом по корешкам и обрезам, он вдруг замер и изумленно воскликнул:
  - Будь я проклят, Шуазёль, посмотри-ка! Неужели это Книга Абрамелина?!
  Передо мной на полке за стеклом лежал толстый том в кожаном переплёте, потёртом и растрескавшемся, с дырами на углах, в которые выглядывала деревянная основа, покоробившаяся от времени. Две резные, почерневшие серебряные застёжки в форме львиных голов, поразительно изящной работы, надёжно держали в плену пергаментные страницы с обтрепавшимися краями. На обложке тускло поблёскивали полустёршиеся золотые буквы тиснёного названия.
  Разглядывая старый фолиант горящими глазами, Сегюр торопливо, взволнованно забормотал:
   - Считается, что этот гримуар написан магом Абрамелином. До нас дошла лишь рукописная копия восемнадцатого века, хранящаяся в Библиотеке Арсенала. Абрамелин утверждал, что почти любой может научиться волшебству по его книге и при помощи сверхъестественных сил получить беспредельную магическую власть над духами, заставив их себе служить. - Анри порывисто схватил меня за руку. - Представляешь, Шуазёль, тот, кто это сделает, сможет овладеть всей людской мудростью, приобрести любовь любого человека, найти все клады, сделать себя невидимым, вызывать и подчинять себе духов, летать по воздуху, излечивать болезни, изменять свой облик! Впрочем, до сих пор прочесть этот манускрипт никому не удавалось: он написан на диалекте арамейского, но текст зашифрован, и ключ к нему никто не может подобрать. Ходили слухи о том, что существует старинный перевод Книги Абрамелина на латынь. И вот он перед нами! Я не верю глазам! Этот уникум существует! Рассмотреть бы его получше, но тут, как назло, настоящий полумрак! Где же хозяин этой лавки?
  Анри с трепетом коснулся стекла, за которым лежал фолиант.
  - Старые вещи не любят солнечный свет, - проскрипел за нашими спинами надтреснутый голос.
  Обернувшись, мы увидели пожилого господина в красной турецкой феске, испачканном пылью старомодном сюртуке и с седыми, словно тоже запылёнными, редкими волосами до плеч. Судя по всему, перед нами стоял владелец этой лавки.
  Коротко поклонившись на наше приветствие, он продолжил:
  - Вы совершенно правы, мсье. Это латинский перевод Книги Абрамелина. Единственный, сохранившийся до наших дней, потому что инквизиция преследовала владельцев гримуара и сжигала их вместе с этой книгой. Мне она досталась по случаю от одного богатого галантерейщика, Жюля Мармонтеля. Когда торговец скоропостижно умер, его наследники решили распродать с молотка оставшееся имущество. Избавились и от этого фолианта. О его истинной стоимости невежественные глупцы даже не подозревали. - Старик потер ладони друг о друга. - Но в вас я вижу подлинного знатока и ценителя. Мне приятно, что вы разделяете моё восхищение этим раритетом.
  - Я хочу приобрести его у вас, мэтр Дюбоннэ! - воскликнул Сегюр.
  - Это невозможно, мсье, - отрезал антиквар, поджав губы, и предложил уже любезнее. - Возьмите лучше "Естественную историю" Бюффона, все сорок четыре тома. Прекрасная сохранность. Отдам недорого. Вот "История насекомых" Реомюра в шести томах. Почти три сотни восхитительных складных гравюр. Тоже много не запрошу. А эта книга не продаётся, мсье. Она - настоящая жемчужина в моей коллекции.
  - Но зачем тогда гримуар лежит здесь, в лавке?
  - Немало из того, что хранится в этих шкафах - не для продажи. Я хочу, чтобы люди видели мои книги, а мои книги - видели людей. Мсье, разве вы заперли бы свое любимое дитя в тёмном чулане? Эти книги для меня - как дети. Я одинок, и они для меня - всё. Я люблю их трепетнее, чем молодая мать своего первенца. Взять хотя бы Книгу Абрамелина... - Антиквар отомкнул книжный шкаф ключом из висящей у него на поясе связки и открыл одну створку. - Согласно поверью, читать гримуары мог только их хозяин. - Старик провёл узловатым пальцем по обрезу. - Бумага, как видите, имеет багряный цвет, якобы обжигающий чужие глаза. Говорят, даже сам владелец гримуара рискует жизнью: ведь если он не сможет справиться с теми злыми духами, которых вызвал, его ждёт смерть. Этот манускрипт считается отвратительной, еретической книгой. Однако, мсье, я смотрю на него иначе - я вижу в нем прекрасное творение рук человека. Глядя на обтрёпанный переплёт, я представляю, какой была эта книга во всей своей первозданной красе, когда ее застёжки сверкали позолотой, а гравюры радовали глаз яркими, сочными цветами. Этот гримуар - уникален. Да, тут вы правы, мсье. И его единственным уцелевшим экземпляром владею я! Даже не просите меня с ним расстаться!
  На лице моего друга отразилось жестокое разочарование. Но он не отступил.
  - Разве вы не боитесь держать у себя колдовскую книгу?
  - Я не верю в эту чепуху, - отрезал Дюбоннэ.
  Сегюр предпринял ещё одну попытку убедить упрямца:
  - Я щедро заплачу.
  - Вы, должно быть, не представляете себе его цену, - усмехнулся старик. - Он стоит по меньшей мере восемьдесят тысяч франков.
  - Я готов заплатить за него сто тысяч.
  В глазах антиквара загорелся жадный блеск
  - Это хорошая цена, но книга не продаётся.
  - Сто двадцать тысяч!
  Дюбоннэ захлопнул дверцу шкафа.
  - Не искушайте меня, мсье.
  - Сто тридцать!
  Не в силах вымолвить ни слова, я ошеломлённо наблюдал за этим невероятным торгом.
  - Сто пятьдесят!
  Сегюр сошел с ума, подумал я. Столько стоит приличный дом в престижном квартале!
  На этой цифре старик сдался.
  - Так и быть, книга ваша, мсье.
  - Я сегодня же пришлю вам чек!
  Позабыв про меня, Сегюр торопливо зашагал к выходу.
   - Золотом, мсье, я возьму только золотом! - крикнул вслед антиквар. - И спешите, пока я не передумал!
  Я задержался, чтобы полюбопытствовать:
  - Мэтр Дюбоннэ, вы сказали, что купили эту проклятую книгу после неожиданной смерти ее предыдущего владельца. А что с ним сталось?
  Тщательно заперев шкаф, старик окинул меня внимательным взглядом и проворчал:
  - Он был обнаружен мёртвым, с ужасной гримасой на лице, в собственной спальне, закрытой изнутри. Перед ним лежала Книга Абрамелина.
  - Хотите сказать, его поразило проклятие?
  Антиквар равнодушно пожал плечами:
  - Откуда мне знать, мсье?
  Я нагнал Анри в паре кварталов от лавки. Он уже успел поймать извозчика. Нетерпеливо обернувшись, друг извинился за то, что вынужден прервать нашу прогулку, дабы поспешить в банк за необходимой суммой.
  Я попытался образумить его: глупо тратить на книгу целое состояние. Но Сегюр, не дослушав меня, бросил:
   - Ты не понимаешь! В сравнении с этим гримуаром, деньги - ничто, - и крикнул извозчику: - Трогай!
  
  Назавтра, в субботу, около трёх пополудни я заехал за Сегюром в его особняк на авеню дю Буа де Булонь. Мы ещё на прошлой неделе договорились посвятить этот день экскурсии по Всемирной выставке, открывшейся несколько дней назад.
  Впустивший меня лакей сообщил, что хозяин с вечера заперся в кабинете и до сих пор оттуда не выходил, даже отказавшись от еды. На правах друга я взял на себя смелость потревожить Анри и застал его за столом, в халате, читающим тот самый гримуар. Едва завидев меня, Сегюр захлопнул его и вскочил.
  - Морис!
  - Анри! - Я вздохнул с укором. - Ты всё-таки потратил уйму денег на эту рухлядь? Я надеялся, что ты, поразмыслив, передумаешь.
  - Передумаешь?! О, если бы ты знал, как мне повезло! - воскликнул мой друг. - Я нашёл то, что искал столько лет! Вот она, возможность приложиться к незамутнённому источнику высшей мудрости! Не думай, что гримуар нужен мне для обретения богатства или власти над миром. Я ищу лишь понимания истинного хода вещей. Эта книга стоит каждого заплаченного за неё сантима! Продолжи тот старик торговаться, я без колебаний отдал бы вдвое больше. - Сегюр подвинул мне кресло. - Садись. Я должен объяснить тебе, почему мы не сможем видеться ближайшие полгода...
  
  Через пару месяцев ко мне неожиданно явился полицейский. Я впустил его в дом, ещё не подозревая, какое горестное известие услышу.
  - Комиссар Бюжо из Сюртэ(2), - представился он. - Это вы мсье де Шуазёль?
  - Да. Чем могу быть вам полезен?
  - Мне поручено расследование смерти мсье Анри де Сегюра.
  Я покачнулся.
  - Смерти? Бог мой! Анри умер?!
  - И при довольно странных обстоятельствах.
  Чувствуя, что у меня вот-вот подкосятся ноги, я, не в силах вымолвить ни слова, жестом пригласил Бюжо пройти за мной в гостиную. Там я поспешил опуститься на ближайший стул.
  - Прошу вас, продолжайте, комиссар, - с трудом проговорил я.
  - Ваш друг был обнаружен мёртвым в доме, который снял на полгода в пригороде Парижа, в Севре, за две тысячи франков на довольно необычных условиях, - пояснил полицейский. - В дом никто не должен был входить, а мсье де Сегюр не покидал его стен. Еду ему приносил каждый вечер сам домовладелец, мсье Планель, и оставлял ее на крыльце. Наутро она исчезала.
  Не прерывая свой рассказ, комиссар извлёк из кармана своего синего мундира засаленный блокнот и огрызок карандаша.
  - Так продолжалось пару недель, а затем еда стала оставаться нетронутой. Учитывая странность своего арендатора, Планель обеспокоился далеко не сразу - труды по доставке продуктов были оплачены вперёд, а остальное его не волновало. Поразмыслив, он решил, что жилец собрался жить тут лишь наездами. Но всё-таки пришлось вызвать полицию, когда из дома начал доноситься неприятный запах. И подозрения оказались оправданными.
  Бюжо закинул ногу на ногу, сверху пристроил на колено свою фуражку, а на неё - открытый блокнот.
  - В гостиной на втором этаже, из которой жилец убрал всю мебель, обнаружилась хижина из сучьев, обращённая входом к двери, ведущей на балкон, причём сам балкон был засыпан песком сантиметров на десять. В этой хижине нашли некое подобие самодельного алтаря. Перед ним лежал мсье де Сегюр в странных длинных одеждах. Судя по всему, когда его застигла смерть, он проводил какой-то языческий ритуал. Вы знали о том, что ваш друг увлекается оккультными науками?
  Пропустив вопрос мимо ушей, я высказал единственную мысль, которая в тот момент осталась в моей голове:
  - Как он умер?
  Бюжо пожал плечами.
  - Это неизвестно. Тело мсье де Сегюра успело основательно разложиться. Судебный врач, осматривавший его, не смог установить причину смерти.
  - Бедняга Анри! - Я прикрыл рукой глаза, борясь с подступающими слезами. - Где он сейчас?
  - В морге у моста Сен-Мишель. Туда доставляют все неопознанные трупы. Впрочем, официальное опознание мсье де Сегюра уже произведено его сыном.
  - Фабьеном? То-то он, должно быть, обрадовался смерти Анри! - невольно вырвалось у меня горькое замечание.
  Бюжо подался вперед.
  - Между отцом и сыном был разлад?
  Я неохотно пояснил:
  - Фабьен - завсегдатай бегов и скачек в Булонском лесу, а еще он играет в карты в подпольных игорных домах и в табльдотах. Он постоянно тянул из отца крупные суммы. Анри столько раз зарекался ему помогать, но снова и снова оплачивал долги сына, не переставая надеяться, что тот ещё возьмётся за ум. На прошлое Рождество Анри заявил Фабьену, что оформил на него небольшую ренту, которой вполне хватит на достойную жизнь, если не играть в азартные игры, а сверху он больше не даст ни гроша. В ответ Фабьен закатил отцу безобразную истерику, заявил, что ноги его больше не будет в родительском доме, и добавил: "В следующий раз мы с тобой встретимся только на похоронах: твоих или моих".
  - Откуда вам известно об этой ссоре? - поинтересовался комиссар, неторопливо записывая что-то в свой блокнот.
  - Мы с Анри были довольно откровенны друг с другом.
  - В таком случае, надеюсь, вы сообщите немало ценных сведений по этому делу, мсье де Шуазёль, - одобрительно кивнул Бюжо. - Именно к вам и порекомендовала мне обратиться в первую очередь мадам де Сегюр.
  - Значит, вы уже успели побеседовать с Леони! Как она перенесла известие о гибели мужа?
  - На удивление стойко, - Бюжо вскинул голову и пристально посмотрел мне в глаза. - Скажите, могла ли она желать смерти своему супругу?
  - Нет.
  - Значит, у нее не было мотива для убийства? - Карандаш комиссара по-прежнему медленно ползал по бумаге. - Не испытывала ли она недостаток в средствах, не наделала ли долгов втайне от мужа?
  - Насколько мне известно, Анри щедро оплачивал все капризы жены. Наверное, из чувства вины. Знаете, он... - Я замялся. - Он не совсем был верен Леони.
  - А! Так у мсье де Сегюра водились любовницы?
  Мне не хотелось распространяться на эту тему из уважения к покойному другу, но Бюжо, прекратив писать, поднял вверх указательный палец.
  - Щепетильность в таких случаях может помешать установить убийцу. А потому, мсье де Шуазёль, прошу вас рассказать всё, что вы знаете о связях убитого с женщинами.
  Я помедлил в нерешительности, затем прочистил горло и сказал:
  - Ну, мой друг содержал некую девицу... Ее имя - Николет Лепаж. Она снимает квартиру в доме номер пять по улице Дэз Иносан(3).
  Бюжо саркастически хмыкнул, продемонстрировав грубоватое чувство юмора:
  - Невинных? Ну, это мы проверим. - Он перевернул страницу в блокноте и продолжил писать. - А мадам де Сегюр знала о любовнице мужа?
  - Наверное, нет. Вряд ли Леони стала бы мириться с таким положением дел.
  - Так может, она и отомстила мсье де Сегюру за измену? Ревность порой толкает женщин на страшные преступления. Уж поверьте комиссару уголовной полиции.
  - Мне кажется, Леони ни о чем не подозревала. Во всяком случае, Анри не жаловался на ссоры с женой из-за его неверности.
  Бюжо поёрзал на стуле, устраиваясь поудобнее, при этом стул жалобно скрипнул под мощным телом полицейского.
  - Кто теперь унаследует состояние мсье до Сегюра? Он оставил завещание?
  - Да. Причём, незадолго до смерти изменил его и назначил меня душеприказчиком. Ранее наследниками были Леони и Фабьен, но в новом завещании Анри отписал дом и двести тысяч франков жене. Остальное - Николет Лепаж.
  - Остальное - это сколько?
  - Ещё четыреста тысяч.
  - Так много? - вскинул брови полицейский.
  Я снова замялся, сомневаясь, имею ли право сообщать такие личные подробности, но затем решился:
  - Он ее обожал. И ещё... Она беременна от Анри. И, согласно завещанию, мадмуазель Лепаж получит эти деньги, только если родившийся у неё ребёнок на тот момент будет жив.
  - Вот как? - Комиссар задумчиво покачал головой. - Четыреста тысяч? Неплохой мотив для убийства, не так ли? - Не дожидаясь моего ответа, он добавил: - Рассказал ли мсье де Сегюр Николет Лепаж о том, что хочет оставить ей такую крупную сумму?
  - Не знаю.
  - А что, Фабьен де Сегюр не упомянут в новом завещании?
  - Теперь ему полагается только та самая рента, что была назначена отцом ранее. Но, конечно, она не идёт в сравнение с тем, что получат Леони и Николет, и той долей, которая причиталась ему по старому завещанию.
  - Знал ли Сегюр-младший о том, что его родитель изменил свою волю?
  - Думаю, нет.
  - Гм, - полицейский почесал мощный стриженый затылок, - вот вам и ещё один повод отправить мсье де Сегюра на тот свет. - Он заглянул в блокнот. - Смотрите, если не считать версии о самоубийстве, которую я пока тоже не отбрасываю, у нас трое подозреваемых, и у каждого был мотив убить вашего приятеля.
  Комиссар выставил перед собой кулак размером чуть не с голову ребёнка и отогнул большой палец.
  - Леони де Сегюр могла это сделать из ревности, узнав о том, что муж ей изменяет. - Бюжо отогнул указательный палец. - Николет Лепаж - из жадности, торопясь, пока ее любовник ещё раз не переписал завещание. - Он отогнул средний палец. - Ну а Фабьеном де Сегюром могла двигать месть, если ему стало известно, что отец исключил его из числа основных наследников. Если же Сегюр-младший не знал о новом завещании, то, вполне вероятно, поднял руку на отца, надеясь вступить во владение его немалым состоянием.
  - Значит, меня вы не подозреваете? - не без ехидства полюбопытствовал я.
  - Вдова убитого отрекомендовала вас как старинного и нежного друга мсье де Сегюра, - невозмутимо ответил комиссар. - Будь у вас с ним какие-то счёты, вы бы свели их уже давно. Да и богаче от его смерти вы, похоже, не станете, потому что как душеприказчик не имеете права на долю от состояния покойного.
  Бюжо с довольным видом откинулся на спинку стула, словно уже вычислил убийцу. Желая хоть немного сбить с него спесь, я насмешливо произнёс:
  - Вы забыли о ещё одном подозреваемом.
  Комиссар снова весь подобрался.
  - О ком?
  - О книге.
  - О книге?! - Бюжо прошил меня подозрительным взглядом. - Вы серьёзно? Позвольте напомнить, что с полицией лучше не шутить.
  Я поведал комиссару о покупке гримуара. Выслушав меня и снова накарябав что-то в своем блокноте, он проворчал:
  - Выходит, вы всё знали о чудачествах своего друга! А сами вы, мсье де Шуазёль, эту склонность не разделяли?
  - Нет. Так вы нашли гримуар?
  - В доме обнаружено несколько книг, но ни одна из них не похожа на ту, которую вы описали. Впрочем, рядом с трупом мсье до Сегюра лежала куча золы. Может, это и была та самая книга, и он ее просто сжёг?
  - Сжёг?! Манускрипт, за который заплатил сто пятьдесят тысяч франков? Вряд ли.
  - Да что в нем такого, что стоит таких денег?
  - Ничего ценного для вас или для меня. Но там подробно рассказывается об обряде, описание которого Анри искал много лет.
  - И вы знали, что ваш друг собирается проводить этот обряд?
  - Да. Анри сам рассказал мне об этом.
  - Что это за обряд? Какое-то жертвоприношение? Поклонение Сатане?
  - Нет, просто молитвы, ритуалы очищения, чтение святых книг. Никакой дьявольщины. Поиск высшей истины. Анри сказал, что на подготовку к обряду уйдёт полгода, в течение которых он не должен ни с кем видеться. И если он всё сделает правильно, ему явится Ангел-хранитель и поделится с ним сокровенными знаниями. Я спокойно воспринял его причуду, подумав про себя, что обряд, разумеется, не удастся. Анри рано или поздно надоест воскурять благовония и молиться, и через месяц-два я снова его увижу. К тому же деревенский воздух, как я считал, пойдёт моему другу только на пользу.
  - А как же его служба?
  - Анри взял в Министерстве длительный отпуск, объяснив его необходимость пошатнувшимся здоровьем.
  - Кто кроме вас знал о том, что мсье де Сегюр снял дом в предместье, где собирается провести в уединении целых полгода?
  - Полагаю, его жена и сын, которым он должен был как-то объяснить свое длительное отсутствие. Надо думать, мадмуазель Лепаж Анри тоже предупредил.
   - Итак, все трое по-прежнему остаются под подозрением. - Бюжо захлопнул блокнот и сунул его вместе с карандашом в карман. - У меня к вам есть одна просьба, мсье де Шуазёль. Не могли бы вы завтра отправиться со мной в Севр, чтобы взглянуть на тот дом, где был обнаружен ваш друг?
  - Но зачем вам это нужно? У вас ведь есть целых три кандидата на роль убийцы. - Я снова не удержался от колкости: - Осталось только выбрать одного из них и арестовать.
  Бюжо шумно вздохнул и смущённо сказал:
  - Видите ли, кое-что не складывается. Дверь в гостиную была заперта, а единственный ключ от неё был найден неподалёку от тела убитого. Чтобы проникнуть в комнату, где лежал труп, полиция вынуждена была взломать замок. Неужели придётся вынести официальное заключение о самоубийстве?
  Я вскочил и шагнул к Бюжо.
   - Нет! Анри был человеком верующим и не взял бы на душу такой грех. Я не сомневаюсь, что это подлое убийство. Знаете что, комиссар, я съезжу с вами в Севр и постараюсь помочь.
  
  Перед тем как отпереть дверь окружённого зарослями вереска двухэтажного домика на берегу Сены, комиссар Бюжо, явившийся сегодня в гражданском платье, вынул из кармана сюртука носовой платок, прижал его к лицу и предложил мне сделать то же самое. Сия мера оказалась нелишней, ибо в доме ещё стоял сильный запах разложения.
  Мне пришлось совершить над собой усилие, чтобы шагнуть в комнату, где окончились дни моего дорогого друга. Здесь царил беспорядок: повсюду были разбросаны сломанные ветки с увядшими листьями, поблёкшие, сморщившиеся цветы, несколько книг. Деревянный алтарь был перевернут, рядом валялись бронзовая кадильница, серебряное блюдо и старинная светильная лампа, из которой вытекло и засохло жирным пятном на белых сосновых досках пола какое-то масло. Большое тёмное пятно осталось и на том месте, где лежало тело несчастного Анри. Рядом, действительно, я увидел кучу золы.
  Первым делом комиссар направился к балкону и распахнул ведущую туда застеклённую дверь. Свежий ветерок, несущий прохладу с вод Сены, ворвался в гостиную, и стало чуть легче дышать.
  Бюжо повернулся ко мне.
  - Тут всё осталось, как было. Кроме, разумеется, тела, которое после беглого осмотра отправили в морг. Погибший лежал в позе, говорящей о том, что перед смертью он, должно быть, испытывал сильные страдания.
  Я поморщился. Господи, этот толстокожий полицейский даже не понимает, какую муку причиняет мне такими подробностями! Мне и так было нелегко явиться сюда.
  - Взгляните, мсье де Шуазёль, может, что-то покажется вам странным. Хотя, по мне, тут всё выглядит странно. Ну, скажем так: может, что-то привлечёт ваше особое внимание. Все-таки вы лучше, чем кто-либо, знали убитого.
  Я окинул взглядом гостиную, заглянул в разорённую хижину, пытаясь вспомнить, что рассказывал Анри о предстоящем ритуале, чтобы представить, как тот проходил. Эти ветви и цветы, в беспорядке раскиданные по полу, изначально образовывали магический круг, перед которым стоял алтарь. Здесь мой друг молился и твердил свои заклинания. Здесь же он должен был держать свой гримуар.
  Подняв валяющуюся на полу гладко оструганную палочку, я поворошил невесть откуда взявшуюся тут золу и обнаружил в ней несколько обуглившихся клочков пергамента и пару металлических застёжек в виде львиных голов. Невероятно! Передо мной, и в самом деле, лежала, наверное, самая дорогая во Франции куча золы стоимостью в сто пятьдесят тысяч.
  Затем я заглянул в две комнаты, сообщающиеся с гостиной. В одной была в беспорядке нагромождена мебель со всех трёх комнат второго этажа. В другой, напоминавшей скудостью обстановки келью монаха-аскета, не было ничего, кроме скромного ложа, кувшина с водой, таза для умывания, двух пар чистого белья, аккуратно сложенного костюма, шляпы и ботинок. Очевидно, тут мой друг и жил, отведя гостиную под некое подобие молельни.
  На первом этаже на всех поверхностях лежал заметный слой пыли, свидетельствующий о том, что Анри спускался сюда лишь для того, чтобы открыть входную дверь и забрать с крыльца еду.
  Выйдя из дома, я обогнул его и подошёл к стене с балконом. Сложенная из старых кирпичей и увитая плющом, она была высокой, но человек физически крепкий, не исключено, смог бы по ней вскарабкаться...
  В моем мозгу мелькнула догадка. Повернувшись к Бюжо, следовавшему за мной как тень, я спросил:
  - Анри говорил мне, что ритуальная хижина обязательно должна быть построена либо в лесу, либо в доме с балконом, и во втором случае дверь на балкон во время молитв обязательно оставляют открытой. Когда обнаружили убитого, балкон был открыт или закрыт?
  Комиссар на задумался на пару секунд, затем уверенно ответил:
  - Открыт.
  - Значит, крепкий мужчина мог бы попасть в дом, взобравшись по стене, убить Анри и покинуть гостиную, спрыгнув с балкона?
  Я чувствовал, что близок к разгадке.
  - Мог бы, - кивнул комиссар, - но ваш друг зачем-то засыпал весь балкон толстым слом песка.
  - Того требовал ритуал, - перебил я, чтобы пояснить.
  Бюжо хмыкнул и продолжил:
  - Если бы кто-то проник в дом или покинул его через балкон, на песке остались бы следы. Вы же сами только что видели: их нет.
  Проклятье! Полицейский был прав.
  Я ещё раз обошёл весь дом, искал какие-то зацепки, которые помогли бы мне понять, что здесь произошло, но ничего не находил.
  - Боюсь, я не смогу вам ничем помочь, - признал я наконец, злясь на самого себя за то, что оказался бессилен помочь поймать убийцу друга.
  Комиссар разочарованно вздохнул:
  - Очень жаль.
   - Вы выяснили что-нибудь новое по этому делу? - спросил я с надеждой.
  - Вчера я навёл справки о мадмуазель Лепаж. Ее отправили в Сальпетриер.
  - Клинику для душевнобольных? Но почему?
  - Она, похоже, сошла с ума, узнав, что лишилась четырёхсот тысяч франков. Оказывается, мсье де Сегюр изменил свое завещание втайне от любовницы. Возможно, собирался сделать ей приятный сюрприз. А перед тем, как отправиться в Севр, он рассказал Николет, что сделал ее своей наследницей, и если с ним что-то случится, она будет обеспечена на всю оставшуюся жизнь. Упомянул он и о главном условии: их общий ребенок на тот момент должен быть жив. А девица-то уже успела тайком вытравить плод. Небось, ей хотелось только развлекаться в Булонском лесу да в Опере и тратить в пассажах деньги своего любовника, а не с дитем возиться. Узнав, сколько потеряла, она и тронулась умом. Зато теперь ее можно исключить из списка подозреваемых. - Бюжо усмехнулся. - Вашу колдовскую книгу я тоже из него вычёркиваю, ведь она сгорела. Итак, на подозрении осталось всего двое: вдова и сын убитого.
  
  Ночью я не мог уснуть. Ворочаясь в постели, я думал над тем, что узнал от комиссара и увидел сегодня в Севре. И чем дольше я размышлял, тем сильнее разрасталась в моем мозгу мысль о том, что в смерти Анри виновен не человек.
  Мне вспомнились слова антиквара: "Говорят, даже сам владелец гримуара рискует жизнью: ведь если он не сможет справиться с теми злыми духами, которых вызвал, его ждёт смерть".
  Помнится, предыдущий владелец этого манускрипта тоже погиб при зловещих обстоятельствах. Тогда книгу нашли рядом с телом бедолаги целой и невредимой, а в этот раз она сгорела. Возможно, что-то во время магических манипуляций пошло не так, и Анри попытался сжечь гримуар, а тот в отместку его убил.
  Мне всё больше казалось, что отгадку надо искать за пределами рационального сознания. В разговоре с комиссаром я в шутку назвал книгу "ещё одним подозреваемым". А вдруг она и есть убийца? Мой ум сопротивлялся такой версии, однако иного объяснения, кроме вмешательства сверхъестественных сил, не находилось. Но как именно и почему книга уничтожила Анри?
  Снова и снова я мысленно воспроизводил обстановку гостиной, где окончил свой земной путь мой друг, и вдруг с глаз словно спала пелена. Я вспомнил важную деталь, ускользнувшую от моего внимания. В уме моем забрезжила смутная догадка, постепенно оформляясь в стройную версию.
  Читать полный текст: https://www.litres.ru/oksana-semyk-25828267/rokovoy-grimuar/
  
  Примечания:
  1) "Объяснять неясное ещё более неясным" (лат)
  2) Криминальная французская полиция носила тогда название "Сюртэ" (фр. "безопасность")
  3) Rue des Innocents, фр. - улица Невинных
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"