Делирий
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Основой послужило несколько песен, записанных в самом тексте. Спасибо огромное исполнителям этих песен! Прошу прощения, если вам не понравилось то, как именно я их использовала. - Надеюсь, что вам, читатели, понравится и написанное, и песни.
|
("Сын менестреля", "Сожженная гитара" - песни, "Хелл", "Безумие Бардов" - книги)
- Эй, отбросы! Принимайте новеньких, - гаркнули сверху. - А это вам подарок!
Механизм заработал, открывая широкий провал. Внизу, на глубине около 15 метров, на голых камнях сидело около сотни давно не отличимых по расе существ. Они не имели имен и права голоса. Они стали рабами, проиграв в боях, но не пожелав сдаться на волю победителей.
С каждой неделей Империя приобретала всё новые территории, стремясь объединить под своей рукой страны. Но многие не желали понимать этого, глупо погибая в мясорубке сражений под напором стальных воинов или попадая в рабство к их создателю.
Импер Глауд всегда гордился своей стальной гвардией. С рейдов они привозили по 5-10 рабов, из них лишь один ранен тяжело. Но и из этой ситуации импер нашел выход. Стоило другим рабам пригрозить лишением еды на неделю, новеньких не трогали, а тяжело раненных выхаживали.
В этот раз вместе с полутрупом принесли некий предмет, опознанный Граудом как музыкальный инструмент. Однако струны на нём провисли, а корпус был поцарапан и немного погнут. По приказу импера инструмент отдали рабам вместе с владельцем.
Новых рабов быстро взяли в обиход, объясняя основные правила поведения в заключении. К полутрупу пока не подходили. Решетка закрылась, отрезая пленников от яркого дневного света.
- Чья в этот раз очередь? - раздался под сводом пещеры хриплый голос.
- Даркары, - с некоторой долей благоговения ответили ему.
Из дальней затемненной ниши медленно выплыла девушка. В отличие от остальных рабов её руки целиком оплетали белые узоры, четко выделяющиеся на темной загорелой коже. Белые волосы ,заплетенные во множество косичек и сцепленные веревкой, отливали серебром, игнорируя пыль вокруг. Алая радужка блестела в блеклом свете магофакелов. Эта пленница была единственной, кто не потерял отличительные черты своей расы. Узоры на руках являлись печатями на магию как истинную, так и изученную. Но даже при печатях девушка умудрялась использовать сложные по плетению, но забирающие мало энергии бытовые заклинания и поддерживать тепло в центральной части пещеры. А в дни, когда привозили новеньких, Даркара бросала все огрызки сил на исцеление раненных.
В прочем, очередь лечения тоже была определена четко, поэтому не каждому удавалось ощутить на себе дыхание исцеляющей магии. Сегодняшнему сильно повезло.
- А что это рядом с ним валяется? - заинтересовался один из рабов.
- Руку убрал, - раздалось у него над ухом. - Это музыкальный инструмент в ужасном состоянии. Кто-то хочет заняться его восстановлением?
Волна рабов резко отхлынула к стенам, оставляя Даркару со смертником в круге отчуждения. Девушка только презрительно усмехнулась и осторожно подняла раненного на руки. Кто-то из новеньких отнес вслед за ней музыкальный инструмент. И началась магия...
Многие из нынешних обитателей пещеры в свободной жизни были магами. Но после попадания в рабство их всех проводили через обряд, названый "Кентайни", забирая возможность управлять потоками силы. Бывшие маги ощущали заклинания и чары вокруг. Для них это было глотком свежего воздуха, поэтому они старались держаться ближе к Даркаре.
Представительница наиболее опасной расы попала в плен по чистой случайности, выполняя задание в атакованной стране. Во время обряда "Кентайни" она едва не погибла, пару дней пролежав в глубокой коме. Ведь магия её народа, даркарийцев, дает им жизнь. Даже оказавшись в безмагическом пространстве, они могут использовать врожденные способности, истинную магию, как говорят они сами.
Обряд дал неожиданные результаты, перекрыв Даркаре доступ к истиной магии и кровной связи рода, но оставив часть классической магии, чем она и пользовалась.
Наложив на раненного заклинание диагностики, девушка осторожно прикоснулась к музыкальному инструменту. По виду он напоминал гитару с укороченным грифом и странными выступами. При прикосновении к корпусу инструмент издал стон, полный боли, слышимый только Даркаре.
Девушка отшатнулась и перевела взгляд на раненного. Это был молодой мужчина. Обычные черты, таких лиц много в любом городе. Но что-то было иным, что-то буквально притягивало взгляд к впалым щекам, бледным прокушенным губам, теням вокруг глаз, разметавшимся вокруг головы золотистым ореолом волосам, тонким музыкальным пальцам, сейчас сжатым в кулаки. Снова и снова взор скользил по телу, не находя ответа смутному беспокойству.
Диагностика выявила несколько скрытых повреждений внутренних органов. Даркара тряхнула головой и приступила к лечению.
Интересно, кто он такой?
Около пяти дней пришлось затратить на залечивание всех ран мужчины, но привести его в себя так и не удалось. Поэтому Даркаре пришлось самостоятельно заниматься инструментом. Некоторые прикосновения к корпусу, особенно в местах сильных повреждений, вызывали почти физическую боль, а гитара издавала стоны, будто живой человек.
Спустя пару дней, восстановив корпус, девушка натянула струны. Гитара больше никогда не будет звучать так же чисто как раньше, но в их ситуации выбирать не приходится.
Сознание выплыло из небытия вслед за тихими звуками музыки. Ещё мутный взгляд разглядел свод пещеры и свет факелов. На заднем фоне слышался гул как от множества людей. Над головой продолжал звучать перебор струн знакомой гитары...
Стоп, гитары? Но он же лично привел её в нерабочее состояние, когда понял, что его ждет! Значит, либо его уже спасли, и это играет кто-то из своих, либо... А больше вариантов нет. Поэтому нужно осторожно посмотреть, кто же это там играет.
Увиденное несколько не сходилось с представленной картиной. У стены сидела юная девушка с белоснежными волосами и алыми глазами. Она что-то наигрывала на восстановленной гитаре, хитро поглядывая в сторону владельца инструмента. Узор на руках девушки заставил поморщиться.
--
Проснулся наконец, - Девушка заговорила ,не прерывая мелодии. - Ну и заставил же ты меня поволноваться, молодой человек! Я даже начала сомневаться в своих целительских умениях.
--
Где я и кто ты? - хрипло от долгого молчания спросил мужчина.
--
Территория импера Глауда. А точнее, пещера рабов, - сообщила девушка. - Меня зовут здесь Даркарой.
--
А что я тут... - начал музыкант и тут же расширил глаза от воспоминаний. - Только не это!
--
Ага, вспомнил? - кивнула Даркара. - Тебя принесли неделю назад вместе с гитарой в непотребном состоянии. За что ты так поиздевался над инструментом?
--
Музыка должна звучать лишь для свободных, - заявил мужчина.
--
Вот как? - вздернула бровь девушка и прервала мелодию. - Скажи, сколько ты проживешь без музыки? День? Два? Ты ведь тоже теперь раб.
Мужчина резко подорвался на месте, ища на себе печать на магию, но её не оказалось. Тогда он недоуменно оглянулся на Даркару.
--
Этот узор на твоих руках... - начал музыкант.
--
Успокойся, на тебе его нет, - хмыкнула девушка. - И ни на ком из рабов, если уж на то пошло. Над тобой даже обряд Кентайни не проводили.
--
Это ещё что такое? - удивился мужчина, садясь обратно.
--
То ,что проходят все рабы-маги, - вздохнула Даркара. - Лишение возможности использовать силу. А у меня это в виде печати.
--
Почему тебя не вытащили? У даркарийцев сильная связь, - мужчина внимательно взглянул на собеседницу.
--
Потому что, - даркара отвернулась. - Связь была разорвана после обряда. Меня ищут, но когда ещё найдут...
--
Послушай, я могу связаться со своими, и нас вытащат! - предложил мужчина радостно, на миг став похожим на ребенка.
--
Не стоит, - задумчиво произнесла девушка. - Если уж ты можешь связаться со своими, то пусть лучше они передадут в любой разведывательный отряд моё местоположение с кодом доступа. Мне надоела эта война и вообще рабство.
--
Хорошо, - согласился мужчина. - Дай мне гитару, я без неё не смогу. Кстати, спасибо, что починила её.
Даркара только кивнула, отдав инструмент и привалившись спиной к стене. Она прикрыла глаза и стала внимательно наблюдать за музыкантом. Тот начал наигрывать странную мелодию, зовущую, манящую. Затем музыка отошла на задний план, а гитарист стал сосредоточенно и быстро что-то говорить на незнакомом Даркаре языке.
--
Код доступа, - юноша на миг прервал бормотание.
--
Альхара диор, - уже заинтересованно произнесла девушка.
Гитарист повторил и кивнул. Музыка плавно завершилась, а мужчина с улыбкой глянул на Даркару.
--
Может познакомимся? - предложил он. - Меня зовут...
--
Нет, я буду звать тебя Бардом, - покачала головой девушка. - Не называй своего имени в пределах пещеры, иначе забудешь. У каждого здесь есть прозвища. Чаще всего связанные с их расой или родом занятий.
--
Ты так серьезно говоришь, что мне даже страшно, - улыбнулся Бард, но увидел строгое выражение лица Даркары и стушевался. - Такое было раньше?
--
Да, Были случаи, - дернула плечом девушка и отвернулась. - На моей памяти таких было трое. Они не выживали. Через неделю после потери имени они умирали. Но иногда мне кажется, что их лучше сразу убить -- слишком это ужасно -- быть никем.
Бард задумался, услышав горечь в голосе собеседницы, а Даркара занялась уборкой и другими повседневными делами.
--
Сколько ты здесь уже? - поинтересовался Бард, не отрывая взгляда от потолка.
--
Не знаю, здесь нет времени. По моим подсчетам -- около трех лет, может больше.
--
На сколько я знаю, в твоей вселенной время идет быстрее, значит прошло уже много лет. И тебя до сих пор не нашли?
--
Ты не прав. Время на моей родине просто иное. Там могло пройти три дня, а могло -- три десятилетия. А найти меня не могут не могут из-за отсутствия связи с родом и кровью.
--
Послушай, я так и не понял, что не так с этим обрядом... Кентайни? Он же запечатывает магию, но явно не в твоем случае.
--
У меня случай вообще уникальный, - невесело хмыкнула девушка. - Даркарийцы погибают в неволе за месяц. Не могут жить без истинной магии и никогда не теряют связь с родом. Я, судя по всему, исключение из всех правил.
--
Через пару дней за нами придут. Барды не прощают покушений на своих, - уверенно заявил парень.
Даркара только хмыкнула, обновляя заклинания на общей пещере.
За ними пришли не через пару дней, а спусти три часа. Причём к этому времени имепра Глауда не существовало, так же как и его армии.
Когда одна из стен неожиданно рухнула, никто не поверил в свою свободу. Рабы непроизвольно столпились у дальней стены возле Даркары и Барда, насуплено глядя на входящих. Там были и люди, и даркарийцы, и многие другие расы, чьих названий никто не знал. Кто-то из них, ощутив страх и неуверенность рабов, заиграл простенькую мелодию на гитаре. Группа спасения начала осторожно одного за другим выводить за пределы пещеры, где их тут же окружали заботой. Даркара и Бард выскользнули вслед за очередной группой и встали в сторонке. Парень вытянул шею, выглядывая знакомых. Уже через секунду он с радостным воплем кинулась в толпу.
Девушка проводила взглядом и продолжила рассматривать спасителей. Среди прибывших даркарийцев были знакомые, но некий страх не давал даже окликнуть их.
--
Даркара, - прервал метания голос Барда. - Слушай, ты знаешь, как кого зовут? Тут есть некоторые, кто забыл.
--
Знаю, а если нет -- узнаю. Пойдем, - девушка направилась к бывшим рабам.
--
А теперь можно имя говорить? - поинтересовался мужчина, идя рядом. Даркара кивнула. - Ура! Я Саймон Стенс.
--
Делириш.
Даркара оглядела спасителей и спасенных. Возле каждого из бывших рабов было хотя бы по одному прибывшему. Ненавязчиво расспрашивая своих подопечных, они параллельно оказывали первую помощь и снимали печати у магов.
Даркара глубоко вдохнула, погружаясь в память, и начала называть имена рабов, род их занятий, расу, место и время поимки и разные другие мелочи о каждом. Заминка возникла возле троих сторожил, оказавшихся в пещере раньше девушки, но они сами друг о друге рассказали.
Даркарийцы со спасенными не остались, прочесывая каждый сантиметр пещеры и соседних тоннелей. Делириш хотела было уйти куда-нибудь, но была остановлена Бардом.
--
Погоди! А ты к своим не пойдешь? Они, наверное, именно тебя ищут, - он почесал макушку.
--
Ищут, - согласилась Даркара. - Но не найдут. Связи нет, а я не хочу обращать на себя внимание.
--
Ты уйдешь? - грустно уточнил Саймон.
--
Дели... - не давая девушке ответить, совсем рядом раздался тихий неверящий голос. - Делириш, живая...
--
Первый Лорд, - мгновенно склонила голову Даркара.
Саймон тем временем с удивлением разглядывал знаменитого Первого Лорда даркарийцев. Это был классический представитель своего народа: длинные струящиеся белые волосы, алые глаза, темная загорелая кожа. Одет в форму рядового стража границы, ничем не подтверждая свой статус.
Дело в том, что у даркарийцев существует власть трех. Первый Лорд руководит политикой и экономикой. Второй решает общественные проблемы. А Третий заведует армией и безопасностью. К классическому правителю ближе всех стоит Первый Лорд, но основные решения тандем принимают только вместе.
В данный момент Первый Лорд с разъяренно-обеспокоенным лицом стоял напротив застывшей в поклоне Делириш.
--
Первый Лорд!? Знаешь что, Вторая Леди? Убить тебя мало! - зарычал правитель даркарийцев. - Ты где была 30 лет?!
--
Тут, - пожала плечами Даркара. - И я уже давно не Вторая Леди. Нечего мне тут знакомых запугивать.
--
Почему мы не могли найти тебя? - слегка остыл Лорд. - Ты связь заблокировала? Но зачем?
Делириш пожала плечами и не ответила. Саймон нахмурился. Пусть Даркара была Второй Леди раньше, но она не сама блокировала связь. Почему же девушка не хочет объяснить?
--
Бард, подаришь мне свою гитару? - неожиданно попросила девушка. - Она уже всё равно не сможет звучать как раньше.
--
Я тебе новую подарю, - ответил Саймон и тряхнул кистью. В руке у него материализовалась гитара, немного отличающаяся от его. - Наши гитары -- часть нас самих. Ты вылечила и меня, и гитару, а звучание скоро восстановится.
--
Ух, ты! Спасибо! - Даркара осторожно взяла инструмент. - Значит, я действительно слышала... - пробормотала она, косясь на Барда.
--
Дели, может познакомишь нас? - влез Первый Лорд.
--
Саймон Стенс, Безумный Бард. Кристир Гели, Первый Лорд даркарийцев, - быстро сказала девушка, любовно поглаживая подарок.
--
Контролирующий? - уточнил Кристир, пожимая руку.
--
Да, - кивнул Бард. - Погоди, Даркара, я не говорил тебе, что я Безумный Бард.
--
Я и сама прекрасно догадалась, - поморщилась Делириш. - Неужели ты такого низкого обо мне мнения?
--
Кстати, леди, - вспомнил Кристир. - Ты и вправду достаточно умна, чтобы понимать -- блокировка связи тебя убьет.
--
А она не блокировала, - вмешался Саймон, пока Даркара снова не начала врать.- Это обряд виноват.
--
Обряд? - подозрительно сощурился Лорд.
Делириш прошипела что-то нелицеприятное об умственных способностях всяких сумасшедших и отвела взгляд. Кристир в упор уставился на Барда в ожидании продолжения, не надеясь на ответ соотечественницы.
--
Обряд Кентайни, - вздохнул Саймон. - Его проводят над всеми рабами-магами. После него маг больше не может использовать потоки силы, хотя и ощущают их.
--
Наша магия иного принципа действия, - мотнул головой Кристир. - Обряд не подействовал на Дели.
--
Подействовал, - тихо ответила Даркара. - печать на резерв и истинную магию, разрыв кровной и родовой связи, огрызки классической маги и два дня комы на Грани.
Девушка протянула Первому Лорду руку, показывая письмена. Тот зашипел как змея, которой наступили на хвост. Через мгновение он взял себя в руки.
--
Ладно, печать снять реально, как и восстановить связь и магию, - сообщил Кристир. - Вот только отныне я запрещаю тебе участвовать в операциях и покидать пределы столицы. Это приказ.
Делириш скривилась, но ослушаться не посмела. Она обняла Саймона, попрощалась с бывшими заключенными и переместилась с помощью амулета, выданного Первым Лордом. Кристир проследил за исчезающей девушкой и обернулся к Барду.
--
Как ты познакомился с ней? - поинтересовался Лорд.
--
Почему не спрашиваешь, как я оказался в рабстве? - усмехнулся Бард.
--
Бывают разные ситуации, а Контролирующие далеко не боги, чтобы предусмотреть всё, - заметил Кристир.
--
Это да. Я случайно попался. Я ведь ещё ученик ,а не полноценный Контролирующий, пот защита и дала сбой. А Даркара вытащила меня с того света и не дала сойти с ума.
--
Вот никогда она спокойно жить не может, - вздохнул Лорд. - То она умирает, то вытаскивает кого-то с Грани. Послушай, а почему Даркара?
--
В пещере какие-то чары наложены. Те, кто называют своё - имя теряют себя. Поэтому у каждого из рабов было прозвище.
Они обсудили ещё несколько животрепещущих тем и разошлись.
Ко времени ухода Бардов и даркарийцев с планеты Империи не существовало. На её месте расположились несколько крупных государств. Барды забрали Саймона Стенса и ещё нескольких рабов и растворились на просторах вселенной. Даркарийцы оставили на планете своих разведчиков и тоже ушли.
Делириш Гели, бывшая Вторая Леди Кайеворда, попыталась глубоко вдохнуть, но вовремя вспомнила про узкий корсет и отказалась от этой идеи. Кристир, её брат, занимающий должность Первого Лорда, после той истории с рабством старался держать родственницу на виду, поэтому приходилось ей посещать все дворцовые приемы.
После возвращения вокруг Даркары вились тысячи сплетен. С чего вдруг она пропала на 30 лет, а потом, как ни в чём не бывало вернулась ко двору. По официальной версии девушка работала на разведку с глубоким погружением в среду. Придворные выслушали этот бред и стали сочинять свои версии. Самой приличной была идея, что Делириш сбежала от своих обязанностей.
Сама Даркара стойко игнорировала сплетни, стремясь как можно больше времени находиться в одиночестве на плоской крыше дворца. Там она тихо наигрывала странные мелодии, устремив тоскующий взгляд в даль.
Кристир тоже с тоской глядел на сестру. Видя, что ей плохо в четырех стенах, он, тем не менее, не мог отпустить Делириш. Слишком свежо было воспоминание о ней у пещеры рабов. И пусть печать сняли на следующий же день, а связь мгновенно восстановилась сама, Кристир боялся снова потерять сестру.
Снова бал, и снова желание взвыть, взорвать всё и сбежать разрывает изнутри. Делириш попыталась отрешиться от происходящего, но эмоции вокруг сбивали все попытки. Одна способность, о которой не знал даже брат, появилась после рабства. Эмосенсорика, восприятие чувств окружающих. Эмоции придворных были мерзкими, но Делириш не могла уйти, потому что ощущала не только их, но и брата.
Наконец бал завершился. Даркара у себя в комнате быстро переоделась, разбросав дорогой туалет на полу, схватила гитару и забралась на крышу. Там её уже ждал Первый Лорд.
--
Тебе настолько неприятны придворные? - спросил он тихо.
--
Нет, вернее да, но по иной причине, нежели ты думаешь. - Вопрос застал её врасплох, поэтому девушка ответила правду. - Их эмоции... Как плесень, разлагающееся тело... Тошнит.
--
Погоди, эмоции? - широко раскрыл глаза Кристир. - Ты же не могла ощущать...
--
Раньше... - вздохнула Делириш и отвернулась. - После империи многое изменилось.
--
Ты уже не станешь прежней? - с надеждой на ошибку спросил Лорд.
--
Нет, прости, братик. Я перестала быть ребенком. И Вторую Леди в себе похоронила.
--
Тогда... Иди, - через силу сказал Кристир и повтори более уверено. - Иди. Ты несчастна здесь. Как бы мне не хотелось, чтобы Кайнворд снова стал тебе домом, но, кажется, что свой дом ты ещё не нашла.
--
Кристир, ты меня отпускаешь? - сипло от волнения спросила бывшая Вторая Леди.
--
Да. Ищи своё счастье, коли здесь его нет, - решительно заявил мужчина и улыбнулся. - Только навести меня, когда найдешь это счастье.
Делириш счастливо рассмеялась и обняла брата. Впереди её ждали дороги, планеты, вселенные. А в пути всегда поддержит музыка...
Саймон со вздохом вышел из подпространства и огляделся. Искин сообщил, что это классический фентези-мир с магией, драконами, эльфами и гномами. У дороги недалеко от места выхода виднелся трактир. Бард снова вздохнул, сменил одежду и направился туда.
новое двухэтажное строение вселяло надежду на отдых и хорошую еду. И действительно, несколько посетителей тихо сидели за своими столами, а хозяин возился за стойкой. Разносчицы быстро принесли заказ, и Саймон едва ли не со стоном удовольствия вцепился в мясо.
От стены послышалась тихая музыка. Молодой паренек осторожно перебирал струны обычной гитары, стараясь никому не мешать. Саймон заинтересованно поднял голову и прислушался. Незнакомый мотив туманил разум.
--
Эй, парень, спой что-нибудь, - попросил Бард.
Паренек испуганно взглянул на него, но Стенс не выглядел агрессивным. Мелодия сменила тональность и заиграла смелее, а потом в музыку вплелись слова.
Говорят, не судят просто так
В светлом доме вечного народа
За плечами у меня свобода
А они сказали - ночь и мрак
А в глазах остался свет луны
Вперемешку с небом и пожаром
Мои руки цепью скованы
А они сожгли мою гитару
Пальцы сломаны, но я ещё живу,
Сволочь дышит, и коленом в спину;
Менестреля ветер не покинет
Даже в вашем человеческом аду.
Дайте, я сыграю о войне,
Только правду, ту, что видел рядом;
Снова сердцу стало холодней,
Ведь они сожгли мою гитару...
Мне глаза не выжечь и огнем -
Не бывает слез на алых каплях;
Что с того, что вами я проклятый,
Не уйти мне от своих дорог.
Ну попробуйте мне песню обломать,
Перекройте смехом или сварой,
Не умею, не смогу молчать,
Но они сожгли мою гитару...
И по горлу кованный сапог -
Всё, бродяга, ты отпелся, хватит.
Нам за проклятых двойную цену платят,
Не споёшь, твой кончился полёт.
Всё равно изломанным клинком
Вскидываю руки для удара;
Я пою, я помню правду, но потом -
У меня сожгли мою гитару...
Я пою, я знаю правду, но потом -
У меня сожгли мою гитару
(Джем -- Сожженная гитара)
Саймон понял, что задыхается и только после этого смог сделать вдох. В песне всего было слишком. Не для этого она мира.
--
Твоя? - хрипло спросил Бард у певца.
--
Нет, что вы. Никто автора не знает, но говорят, её написала Снежная, - легкомысленно сказал певец.
--
Снежная? Кто это?
--
Бард. О ней никто ничего не знает. Пару лет назад её видели в последний раз, а потом она пропала. Говорят, рассыпалась снежными хлопьями.
--
У тебя есть ещё её песни? - поинтересовался Саймон. - Спой.
Певец поудобнее пристроил гитару и завел новую мелодию.
Он на битву пошел сын певца молодой
Опоясан отцовским мечом.
Его арфа висит у него за спиной,
Его взоры пылают огнем.
"Все тебя предают, - Барда слышится речь. -
Страна песен, родная страна,
Но тебе до конца не изменит твой меч
И моя будет арфа верна!
И моя будет арфа верна..."
Пал он в битве... Но враг, что его победил
Был бессилен над гордой душой.
Смолкла арфа: её побежденный разбил.
порвал струны он все до одной.
"Ты отвагу, любовь прославлять создана, -
Молвил он. - Так не знай же оков.
Твоя песнь наслаждать лишь свободных должна,
Но не будет звучать меж рабов...
Но не будет звучать меж рабов!"
(Сауроныч -- Сын менестреля)
На последней фразе Саймон нервно хмыкнул, не глядя, бросил деньги и вышел на дорогу. Отойдя от трактира. Он быстро шагнул в замок.
--
Искин, найди Кристира Гели, Он даркариец, Первый Лорд. Участвовал в том штурме империи, когда я в рабстве был -- велел Стенс.
--
Нашел. Государство Кайнворд. Координаты на экране, - почти мгновенно отозвался искин.
--
А теперь найди там же упоминание о некой Делириш, бывшей Второй Леди.
--
Делириш Гели, родная сестра Кристира Гели. 35 лет назад пропала, спустя 30 лет вернулась. ПО официальной версии участвовала в разведывательной операции с глубоким погружением в среду. Четыре года назад снова исчезла, но её брат заявил, что Делириш отправилась в путешествие.
--
Ты сможешь отследить её? - напряженно уточнил Бард.
--
Судя по твоему голосу, отрицательного ответа не предполагается, - проворчал искин, но послушно занялся поисками.
--
Значит так, раз в год она меняет мир, оставляя после себя странные песни. Последний раз она была здесь, - на экране появилось изображение. - Ещё есть мир, но там её присутствие ощущается слишком слабо, как будто скользнула случайно.
--
Или только что прибыла, - задумался Саймон. - Давай координаты. Я отправлюсь туда.
--
Погоди, - воскликнул искин. - Зачем тебе это?
--
Не знаю. Спасибо сказать, наверное, - дернул плечом Бард и скользнул по нитям.
И снова перед ним классика жанра. Обычный техногенный мир, где мировоззрение жителей отвергает магию. Саймон поморщился, вдохнув наполненный выхлопами воздух, и огляделся.
Он стоял в какой-то подворотне, ведущей на оживленную улицу. В тупичок никто не заходил, поэтому Бард остался не замеченным. Мужчина удовлетворенно кивнул, сменил одежду и одним движением влился в толпу.
Поток людей увлек его по улице к крытой сцене. Там расположился кругленький маленький мужичок, вещающий что-то про скрытые таланты каждого присутствующего. В конце концов, стоящим позади музыкантам это надоело, и они сыграли что-то, напоминающее марш.
Или гимн, поправил сам себя Саймон, наблюдая, как толпа единым организмом запела. Мужичок заткнулся и смылся со сцены. А его место заняла необычная девушка. Волосы сверкали серебром под скудным солнцем, а глаза вглядывались в самую глубину души стоящих на площади.
--
Эта девушка для многих уже не нуждается в представлении, - взял слово барабанщик. - И всё-таки для гостей нашего города я представлю её. Восходящая звезда эстрады, прекрасная певица и просто хорошая девушка -- Снежная.
Толпа возликовала, а певица только укоризненно глянула на барабанщика и дала сигнал к началу концерта. Саймон начал проталкиваться ближе, стараясь разглядеть её лицо. В тихую музыку неожиданно вплелись слова, заставляя замереть на середине вдоха.
Закатное солнце на грани клинка,
Для всех осажденных единая смерть.
Последняя битва, должно быть, близка,
И хочется песню последнюю спеть.
Высокий помост, городская стена,
И времени словно застыла река.
Последняя песня, а после война,
И лютню на меч поменяет рука.
Уходит усталость, уходит печаль,
За песней последней забыта война.
Багровой зарницей горящая даль
Пылает закатною кровью красна.
И мечется эхо средь каменных стен,
Мечи о щиты отбивают набат.
Пускай мы умрем, это лучше чем плен,
Мы встретим достойно последний закат...
И песня огнем зажигает сердца,
Прочь гонит тоску, исцеляет от ран
Последняя песня и бой до конца,
И бьет, не смолкая, о стены таран.
Ворота крепки, их не просто сломить,
Под стенами кто-то командует -- Сжечь!
Да, песен не сложат. Кому их сложить
Когда менестрели берутся за меч?
Пылающий город и небо в огне,
И красным окрашены окна бойниц.
Последний аккорд отзвучал в тишине,
Умолк средь застывших в молчании лиц.
Вперед же на бой, отзвенела струна,
И падает камнем отчаянье с плеч.
Окончена песня... страшна та вона,
Когда менестрели берутся за меч...
(Йовин -- Последняя песня)
Стенс сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, едва завершилась мелодия, и устремил на Снежную жаждущий взгляд. Бард и сам не осознавал, чего желал, но это чувство притягивало его к сцене магнитом.
Недопетая песня замрет на губах,
и опять долгий путь померещится сном.
Что ты ищешь в пустынных и диких краях,
Где вздымаются скалы над серым песком?
Скорбный ветер кружится в багровой дали,
Над равниною этих проклятых земель.
И бесплотные кости белеют в пыли,
Для чего ты пришел в этот край, менестрель?
Ты играешь на лютне чудесный мотив,
Что крылатою птицей летит над тобой,
Но тебе слышен ветра и моря прилив,
И трава шелестит на поляне лесной.
Ты прошел через зной и трескучий мороз,
За плечами дождя, через град и метель.
И лишь лютню в руках ты с собою принес,
Безоружный пришел ты сюда, менестрель...
Но врагов показался отряд среди скал.
Уходи же скорей, а не то не успеть!
Разве ты, менестрель, этой смерти искал?
Разве это так важно, чтоб песню допеть?
Ведь врагу наплевать, есть ли меч у тебя,
И в крови захлебнулась последняя трель
Тихо выпала лютня, безмолвно скорбя,
Безоружный упал на песок... менестрель...
А враги уходили, смеясь над тобой:
Ты пришел в этот край, чтобы песенки петь,
Но всё так же шумел над землею прибой,
Это песня твоя продолжала звенеть!
И легенды старинные правду гласят,
Что та песня вернула на землю апрель,