Аннотация: Что делать, если тебя укусил вампир? Естественно, отыскать этого клыкастого и обезвредить, пока сама не стала кидаться на людей! Он еще пожалеет, что связался с потомственной ведьмой!
Эта история началась как в пошлом любовном романе - в глухую полночь. На улице завывала буря. Упругие струи дождя били в окно, ветер хлопал ставнями и издевательски хохотал в печную трубу. А я сидела за своим рабочим столом, читала как раз-таки любовный роман и объедалась сладким печеньем.
Наконец, главный герой в моей книжке привлек в свои объятия строптивую красотку. Их губы слились в страстном поцелуе, и я не удержалась от завистливого вздоха. Эх, меня кто бы поцеловал! Мои первые и последние серьезные отношения закончились тем, что я обнаружила своего возлюбленного в постели вместе со своей же лучшей подругой, когда как в дурном анекдоте вернулась без предупреждения пораньше домой. К тому моменту мы жили вместе уже около года, причем в доме, который мне достался в наследство от родителей, увы, безвременно почивших, и была назначена даже дата свадьбы.
Естественно, мой ненаглядный пылко воскликнул:
- Это не то, о чем ты подумала! Я все тебе объясню!
При этом он упорно пытался натянуть одеяло на голову ехидно ухмыляющейся девице, которую я искренне считала своим другом. Виолетта сопротивлялась, и одеяло постоянно сползало, являя моему взору различные части тела горе-любовников.
Нет, я не стала рыдать и удаляться в слезах. Мне всегда было интересно, какие же оправдания возможно придумать в настолько очевидной ситуации. Когда я вошла в комнату, мой драгоценный Ричард еще был в Виолетте, которая извивалась под ним и душераздирающе стонала. Хм-м, ей на самом деле так нравится? По-моему, она переигрывает.
- Объясняй, - разрешила я, в свою очередь удобно расположившись в кресле напротив.
- Ну, это... - смутился тот, вряд ли ожидая подобного поворота. - В общем, как-то так получилось... И потом, дата свадьбы все равно назначена! Будет очень неудобно перед моими родителями...
Да, перед его родителями действительно вышло неудобно. Именно им пришлось срочно приехать и забрать непутевого сынка, поскольку после этого заявления чаша моего терпения предсказуемо переполнилась. Я соскочила с кресла, подобрала ворох одежды, лежащей около кровати, и выкинула все в окно. Поскольку моя спальня находилась на третьем этаже, то платье Виолетты, рубашка Ричарда и прочее их барахло красиво украсили ветки ближайшего дерева. А так как мой дом находился почти в самом центре Вейкса, то по другую сторону ограды немедленно начали собираться любопытствующие, привлеченные шумом ссоры. В самом деле, не каждый день из окон летят настолько личные предметы гардероба, как кружевные трусики, ажурные чулочки и мужские штаны.
- Дура! - прошипел Ричард, мгновенно изменившись в лице - и куда только делось виновато-просящее выражение. - Какая же ты дура, Хелена! Да кто на тебя еще позарится, кроме меня? Лупоглазая, худющая, что скелет. Повезло еще, что твои ненаглядные маменька и папенька оставили тебе жирный кус наследства, прежде чем отправиться к богам на суд. Надеюсь, они угодили в самый жаркий уголок мертвой бездны!
Он собирался еще что-то сказать, но было поздно. Упоминанием о моих родителях он преступил невидимую грань дозволенного.
- Пшел вон, - сказала я.
Нет, я не кричала и не бесновалась в истерике. Я проговорила это спокойно, не повысив тона. Но, полагаю, мое лицо в этот момент изменилось настолько, что Ричард вспомнил, кем я являюсь. Не стоит шутить с потомственной ведьмой. Прокляну ведь - и любой суд оправдает меня.
В общем, пришлось Ричарду и Виолетте дожидаться помощи снаружи на потеху публике. Благо, что был жаркий июль, и простудиться этой парочке не грозило. Но я все-таки сжалилась над бывшей подругой и бывшем же женихом и выдала им на двоих грязную засаленную тряпку, которой обычно вытирала пролившиеся эликсиры. И не моя беда, что магические снадобья обычно имеют препротивный запах.
С родителями Ричарда я тоже не ругалась. Любезно поздоровалась и вручила им аккуратно упакованные сумки с имуществом горе-любовника. Правда, все время до их приезда я потратила на то, что превращала его вещи в красивые ажурные ленточки.
Ах да, суд действительно был. Ричарду хватило глупости обвинить меня в оскорблении действием и потребовать возмещения морального и материального ущерба. И меня приговорили к штрафу. Сто или двести лей. Смехотворная для меня сумма. Но все-таки зря он это сделал. Лучше бы, как Виолетта, затаился, поскольку после такого я не удержалась и прокляла его. Нет, ничего серьезного, за что меня могли бы наказать. Подумаешь, начали у него на руках вдруг расти в огромном количестве бородавки. Они легко сводятся магией, правда, каждый визит к целителю обходится в кругленькую сумму. И я не сомневалась, что никто из этой жадной на деньги клиента братии не заложит меня. Им это не выгодно, а следовательно, платить Ричарду за свою глупость придется до самой смерти.
А Виолетте я отправила в знак благодарности огромный букет кроваво-красных роз с краткой запиской: "Спасибо, что избавила мою жизнь от дерьма".
Насколько мне известно, она сожгла букет, а затем пригласила священника из храма Высшего и освятила свой дом. Ну и зря. Я на самом деле испытывала к ней искреннюю признательность. Страшно представить, что Ричард мог стать моим мужем.
С той поры миновало года три. Я осталась такой же лупоглазой, но приобрела где-то килограмм десять лишнего веса. Как оказалось, сладости и любовные романы - не самые лучшие друзья для одинокой девушки двадцати пяти лет.
Завороженно дочитав до конца описание страстной постельной сцены, я потянулась за очередной печенюшкой. Но мои пальцы наткнулись лишь на пустое блюдце. Досадно! Придется спускаться на кухню за добавкой. Надеюсь, моя приходящая кухарка напекла достаточно, чтобы мне хватило до конца этого вечера.
Решив так, я встала из-за стола и с удовольствием потянулась, хрустнув суставами. Затем обвела медленным взглядом комнату.
Я сейчас находилась в своей лаборатории, где готовила на заказ всевозможные снадобья, как-то: приворотные и отворотные зелья, эликсиры вожделения, лечебные отвары.
Вообще-то, я вполне могла не работать, поскольку родители оставили мне в наследство более чем приличную сумму денег. И первый год после их гибели я даже не работала. Но потом поняла, что праздная жизнь богатой наследницы - не для меня. Я умирала от скуки на званых приемах, вынужденная выслушивать всякие глупости от высокородных дурочек, за всю свою жизнь и пальца об палец не ударивших. К тому же меня высший свет не особенно жаловал, поскольку мои родители были не потомственными дворянами. Отец принял титул "шевалье" из рук самого короля. Он был пожаловал ему за доблестную военную службу и своевременное разоблачение нескольких покушений на венценосных особ. Если говорить совсем откровенно, то мой папенька был эдакой "тенью за троном". Человеком, который копается в грязном белье знати и почти на всех имеет компромат. За это его не любили и откровенно побаивались. Полагаю, убили моих родителей именно из-за особенностей службы отца. Впрочем, это отдельная и весьма болезненная история для меня.
Естественно, что высший свет перенес свою нелюбовь и на меня. Нет, меня, безусловно, приглашали на всевозможные приемы, поскольку король благоволил к бедной сиротке и обидеть ее было чревато неудовольствием его величества. Но достаточно скоро мне продемонстрировали, что лучше бы мне забыть о приемах и раутах. До прямых оскорблений, конечно, дело не доходило. Меня просто не замечали. Мои вопросы и попытки участвовать в общей беседе в лучшем случае вызывали кривые ухмылки, но чаще всего просто игнорировались. Я чувствовала себя на таких вечерах самым настоящим бесплотным призраком. Люди общаются, разговаривают, но мне не было места на этом празднике жизни. Поэтому вскоре я сама перестала отвечать на приглашения. В конце концов, вкусно поесть я и дома смогу. А потом и приглашать меня перестали. Да и король со временем начал забывать о дочери своего безвременно почившего верного слуги. Я не держала на него за это обиду. У его величества Антуана Третьего и без того хватало забот, чтобы еще помнить о какой-то там сопливой девчонке, к тому же получившей в наследство дом в центре столицы и неплохое состояние. То бишь, от голода и холода погибнуть мне не грозило.
Чтобы не сойти с ума от одиночества и безделья я отыскала записные книжки матери. Эсса Валана Угейра до встречи с моим отцом, эссом Грегором Угейрой, и последующим замужеством зарабатывала себе на жизнь именно любовной магией. Она была потомственной ведьмой и оставила после себя целый ворох бумаг и заметок по рецептуре тех или иных снадобий. И я решила - почему бы нет? Колдовской дар перешел мне от матери. Возможно, это знак Высшей, что я должна продолжить ее дело.
Для обустройства магического салона я отвела первый этаж своего огромного и очень пустого особняка. Какое-то время я даже хотела продать его, поскольку то и дело в длинных коридорах мне слышался отзвук разговоров моих родителей, эхо их последних стонов в ночь жестокой расправы. Ведь их окровавленные истерзанные тела нашли именно здесь - в супружеской спальне. Убийца, так и оставшийся неизвестный, связал отца и заставил его наблюдать за тем, как пытают его любимую жену и, соответственно, мою мать. Наверное, таким образом он пытался добиться от него какой-то информации. По всей видимости, отец не сказал ему ни слова. Это можно было судить по тому, в каком ужасающим виде нашли тела. Мне повезло - в тот вечер я допоздна задержалась у подруги. Да, наверное, я не стала мстить Виолетте за ее шашни с Ричардом именно из-за того, что некогда визит к ней сохранил мне жизнь. Когда я вернулась и по привычке забежала к родителям, чтобы пожелать им спокойной ночи, убийца уже удалился.
До сих пор меня преследуют кошмары о том вечере. В этих снах я медленно поднимаюсь по огромной лестнице, прекрасно зная, что ждет меня в конце. Останавливаюсь около плотно закрытой двери и вижу, что ковер под ней уже напитался красным. И я понимаю, что нельзя, ни в коем случае нельзя входить, но рука сама тянется к ручке, а потом...
Я вздрогнула и неловким движением смахнула со стола тарелку. Звон разбитого фарфора окончательно привел меня в чувство, и я зло выругалась. Ну что со мной такое? С чего вдруг я ударилась в воспоминания? Было - и прошло. Убийц так и не нашли, а я все-таки не решилась продавать дом, потому что это казалось мне предательством по отношению к родителям. Пока особняк принадлежит мне, у их душ есть место для отдыха. Когда-нибудь они вспомнят дорогу обратно и явятся, чтобы рассказать мне, кого надлежит винить в их смерти. И я отомщу. О, как же страшно я отомщу! Я поклялась в этом на их общей могиле. И я точно знаю, что когда-нибудь выполню обещание.
Еще раз посмотрев печальным взглядом на осколки, я решила не тратить времени и не поднимать их. Вдруг порежусь в потьмах. Все равно завтра придет Гесса. Подкину ей работенку.
Гесса была моей приходящей служанкой. Каждый день она готовила мне горячий обед, по мере сил и возможностей убиралась. Я не требовала от нее особого рвения. Дом был слишком огромен для меня, поэтому большинство комнат стояли заперты, и я понятия не имела, что в них творилось. Главное, чтобы было чисто в моем магическом салоне, где я принимала клиентов, и в нескольких жилых комнатах на третьем этаже. А на остальное мне было плевать.
Пару раз я пыталась нанять служанку на постоянной основе. Все не так тоскливо будет вечерами, когда Гесса убегала домой к мужу и сыновьям. Но, к сожалению, кровавая трагедия, некогда случившаяся в этом доме, была еще на слуху. Кандидатки уверяли меня, будто чувствуют присутствие призраков, самые смелые, готовые мириться с духами, заламывали такую деньги за свои услуги, что я быстро отказалась от этой идеи. Да ну их. Проживу как-нибудь и одна. Благо, что я-то не ощущаю в доме никакого чужого присутствия.
Стоило мне так подумать, как я вдруг услышала какой-то подозрительный шум. Я покачала головой. Ну вот, дорассуждалась и довспоминалась на ночь глядя о родителях. Теперь всякая чушь мерещится. Но шум сразу же повторился, теперь громче и отчетливее. Кто-то явно хозяйничал на первом этаже, где располагался мой магический салон!
Я досадливо поморщилась. Наверное, какой воришка забрел. Или бедолага, подсевший на жабий камень, ищет, где бы пополнить свои запасы. Если верен последний вариант, то это не очень хорошо, а точнее сказать - ужасно. Одурманенный человек в поисках наркотического зелья способен разнести весь салон, лишь бы найти нужное. Эх, не хочется связываться, а придется.
Я зашарила взглядом по комнате в поисках подходящего оружия. Ага, в прошлую уборку Гесса оставила тут швабру. Кстати, надо бы сделать ей внушение, чтобы в следующий раз убирала все на место. Впрочем, сейчас мне это даже на руку.
Я взяла швабру и задумчиво взвесила ее. Пойдет! По голове огреешь - мало не покажется.
После этих нехитрых приготовлений я неслышно выскользнула в коридор, где плескался непроглядный мрак.
Естественно, свечу я брать с собой не стала, как не стала и будить магические огни. Зачем? Так я только предупрежу воришку о своем приближении. В конце концов, ведьма я или нет? А все ведьмы умеют видеть в темноте.
Я чуть слышно прошептала заклинание и провела пальцами по глазам. Те немедленно загорелись огнем, но почти сразу жжение улеглось. Ага, так лучше! Теперь тьма посерела, отступив от меня. Конечно, я видела намного хуже, чем днем, но больше не рисковала оступиться на лестнице, полетев с нее кубарем.
Быстро миновав несколько пролетов, я прижалась к стене. Шум стал громче. Мои предположения оправдались: в магическом салоне действительно что-то искали. И искали очень неаккуратно. До моего слуха донесся звон разбитой склянки, и я невольно сжала кулаки. Ну, сейчас кто-то получит за это!
И я смело бросилась в атаку.
Правда, стоило мне только оказаться в прихожей, откуда можно было попасть в салон, как шум немедленно замолк. Я замерла, чувствуя неладное. Кто-то смотрел на меня. Смотрел внимательно и не моргая. А в самом дальнем углу комнаты тьма никак не желала отступать перед моим ночным зрением. Она была слишком густой, слишком непроницаемой и слишком... живой, что ли?..
- Кто здесь?
Я хотела сказать это громко и грозно, но в итоге получился жалобный писк полузадавленной мыши. Тогда я взмахнула шваброй и потребовала:
- Не подходи!
Увы, фраза умерла, едва сорвавшись с моих губ. В следующее мгновение тьма, таившаяся в углу, вдруг ринулась на меня, обняла своими крыльями, лишая воли к сопротивлению.
Я обмякла. Наверное, если бы кто-то невидимый не придерживал меня за талию - я бы безвольно сползла на пол. Чужое прикосновение было настолько ледяным, что прожигало меня через платье.
- Мясо, - услышала я вкрадчивый шепот. - Свежее, вкусное мясо. И горячая сладкая кровь.
Я послушно наклонила голову, давая доступ к своей шее. В голове не осталось ни единой мысли. Наверное, со стороны я напоминала сломанную куклу, повисшую на нитях кукловода.
Резкая боль пронзила меня, и что-то теплое потекло по коже. Мир кружился все сильнее, засасывая меня в черную воронку небытия.
"Мама, - вдруг подумала я. - Я обещала отомстить за тебя".
Мои слабеющие пальцы нащупали на шее медальон с портретом матери. Наверное, вампир в этот момент ослабил контроль за моим сознанием, увлекшись процессом еды. И я со всей силой, которая у меня еще оставалась, вдавила медальон во тьму за моим плечом. Не изведаешь ли серебра, кровосос?
Раздался леденящий душу вопль. Что-то ослепительно сверкнуло, меня откинуло далеко в сторону, и я с размаха врезалась в стену.
"Вот и все, - успела подумать я перед тем, как сознание полностью оставило мое тело. - Как глупо..."