Лето 2011 года в Приморье выдалось не жаркое. На фоне температур европейской части России и, какой пассаж, - Якутии, где температура воздуха дошкаливала до 40 градусов Цельсия, наше Приморье почти замерзало. Жалких 22 - 25 градусов тепла скромно согревало души владивостокцев, но в море их, - в основной своей массе - не призывало. А, поскольку лето - это то время, когда ворам-домушникам надо предоставить наиболее приемлемые условия для сбора средств на пропитание к грядущей зиме (да и на старость при этом толику отложить), то сознательным горожанам ничего другого не остается, как подаваться на дачи.
А дачи бывают разные. Есть дачи свои и есть дачи чужие. Так вот, после посещения нами Первореченского овощного рынка, где в рядок сидят бабули и продают стаканчиками жимолость по цене заморского киви, мы с Нинусиком твердо решили: "Мы пойдем другим путем".
Бабульки-то уже не те пошли. Бабульки уже не те совковские божьи одуванчики. Нового поколения бабульки появились: ухватисты, не уступчивы, деньги умеют считать и труды свои переоценивать. Попросили было одну бабульку цену за стакан жимолости поумерить, так тут же и расплатились за свою наглость. Весь ряд бабулек, как по команде, поднялся и, хотя беззубо, но все же злобно - продекларировал:
- А вы знаете, сколько труда вложено, чтобы этот стаканчик ягоды собрать да на рынок доставить?!
Мы не знали, но решили узнать. И на этом, молча распрощавшись со стоящим непрошибаемым фронтом бабульками, этакими зубатками капитализма, мы отправились с рынка восвояси.
Не долго мучаясь вопросом, насколько затратно добыть в дачных кущах стаканчик жимолости и доставить его во Владивосток, мы позвонили нашей сватье Наталье: за разъяснениями. Наташа - человек добрый и понятливый (в отличие от нас, ее семья уже имела и дачу, и жимолость на ней) предложила нам, без лишних слов садиться в свое авто и ехать на ее дачу, с правом обобрать, - до ягодки - пару кустиков жимолости. Мы и не сомневались в великодушии наших сватов. И тут же, прихватив с собой пустой стаканчик, а, прикинув: вдруг все не войдет в стаканчик, - взяли с собой еще и ведро, сели в свою Вэллочку и понеслись за город.
Но неслись мы не долго. Еще не выехав за пределы города, еще в Советском районе, - мы резко перестали нестись и занялись высиживанием моих яиц в беспросветных пробках
Лето 2011 года. Трасса Владивосток - Аэропорт - это вовсе не дорога, а разгулявшаяся строительная стихия. Стройка более, чем серьезная. По размаху - почти БАМ, по стоимости, - почти ремонт Саяно-Шушенской ГЭС, по части закапывания, а затем выкапывания и отмывания от глины миллиардов - так вообще ни с чем не сравнимо. Я в этом деле не компетентен, - просто нутром чую. Общий итог разворовывания будет изобличен контролирующими органами и обнародован после окончания строительства. Это у нас система такая: дать разворовать и вывести деньги за пределы нашей страны - с дырявыми закромами, предоставить ворам возможность устроить себе неприкосновенность, а уже после этого и только после этого, назвав имена проходимцев, гневно обличить их - в коррупции и казнокрадстве.
Маленько отвлекся, ну так продолжаю, - ближе к телу. Пока доехали до поворота, - на дачный район - ориентир: магазин "У лешего", еще пару-тройку раз переставали нестись и, не слезая с "насеста", высиживали мои "фрукты". А куда деваться!? И вот, что досадно: в сторону города машины летят беспрепятственно и на пешеходных переходах - не сбавляя, пользуясь тем, что партия власти нерасторопна и не в состоянии у каждого пешеходного перехода полицейского поставить. "Лежачие полицаи" - не в счет: валяются, где нипопадя без предупреждающих знаков, только тем и занимаются, что в темное время суток теракты против водителей совершают; а мы, как на зло, находимся в составе той кавалькады, которая из города пытается вырваться и движемся вперед значительно медленнее, чем покойники на кладбище ползут.
Вот как раз четырнадцатый километр проезжаем, мне из окна все видно: покойники обгоняют нас по обочине, как стоячих. Многие на джипах. Но вот-таки, провокационно-водочный магазин "Ну его к лешему" остался позади и мы взбираемся на верх по дачной, чтоб не сказать матом, дороге. И дорога эта, "разбитная бабенка", как-то сразу, можно сказать с первого взгляда (наша Вэллочка здесь ни разу еще не бывала), втюрилась, - по самые обочины - в нашу машинку: то веточками акаций нежно ее по салону погладит, то глинкой ей брюшко почешет, а то и булыжничком игриво, - промеж колес - саданет.
Нашей Вэллочке эти "нежности" явно не по душе, но безропотно терпит наша бедняжка, поскрипывает жалобно, но упорно тащит нас к заветной цели - к стаканчику жимолости. С ходу разыскать дачу наших сватов не удалось, но, изрядно покуролесив по садоводческим товариществам, все же отыскали искомое.
Крым - это хорошо: там яблоки растут. А Приморье лучше - у нас жимолости море! Проникнув беспрепятственно через забор на загородное частное владение наших родственников, (а забор не такое уж серьезное препятствие для таких целеустремленных сборщиков урожая на чужих дачах, как мы с Нинусиком) мы, не перекрестясь, принялись за дело.
Но не успели и стаканчик наполнить - с рясно усеянного ягодой, жимолостного куста, как откуда-то с верху и немного сбоку раздался глас: "Не укради!" Мы растерялись, уронили свой стаканчик, жимолость рассыпалась, и со страхом смотрим на небеса. Небеса, как небеса. Солнце ласково греет, кудрятся облачка редкие, голову кружит синева небесная. Короче, сверху все в порядке. А вот чуть сбоку, - на крыше соседней дачи - сидит мужик с топором и с жуткой бородой, как у моего старшего брата Славы. И мужик этот, по переменно размахивая то топорищем, то бородищей - грозно вещает с крыши:
- Не смейте воровать жимолость! Вам говорю, чего бошками то вертите. Я сейчас милицию вызову, а вдобавок еще и полицию подпрягу - так надежней будет. Может они то вместе и преступность у нас одолеют. Первые вам "вилы" повяжут, - в этом они поднаторели в совковские времена, а вторые право на один телефонный звонок дадут - с адвокатом связаться. И достает этот мужик из-за голенища сапога мобилу. Ну мы тут взмолились, не надо, мол, на нас полицию, да еще с милицией - натравлять, что мы не корысти ради, а волею пославших нас сватов... и.т.д. Созвонились со сватом Толяном, да и уладили это недоразумение.
Собирая ягоду, потрудились неплохо. С двух кустов набрали полное ведро жимолости. Нинусик присела передохнуть перед дорогой. Присел и я в тенечке на крылечке, смахнул пот с разгоряченного лба, положил руки на такие же потные помидоры и вдруг подумал: "А может бабульки, наши рыночные, - не так уж и неправы ... ".
Сборы в обратный путь были недолгими. Сиганули, - в обратном порядке - через забор, запрыгнули в машину и, теперь уже без излишних виляний по улочкам садоводческого товарищества, спустились к трассе. Во время спуска наша несчастная Вэллочка повторно подверглась рецидиву изнасилования со стороны дачной дороги. Причем в грубой форме. Два жестких удара в междуколесную промежность нашей Вэллочки заставили сжаться наши сердца от боли. Потерпи родная: корону - багажник мы тебе уже нацепили, а со следующей пенсии поднимем твои округлые ножки аж на пять сантиметров. И будешь ты у нас, как рекламная топ-модель: с чувством превосходства, сверху вниз будешь ты посматривать на грубые, - с мужланскими замашками - булыжники, гордо осознавая свою неуязвимость и демонстрируя недосягаемость.
Миновали "Лешего". Выехали на трассу. И такая досада: картина движения по трассе переменилась с точностью до наоборот. Теперь уже из города машины неслись с ветерком, а в сторону Владивостока тащились, - как усталые паломники в Мекку, частенько останавливаясь на перекур. А у меня, как назло, еще и сигареты кончились. Терплю, гневно раздувая ноздри. Чтобы совсем не пасть духом поставили диск, включили музыку. В салоне зазвучало: "Ты не вейся черный ворон над моею головой..."
И вдруг в природе произошло нечто совсем неожиданное. За нами раздался шум страшенный, вой сирен неимоверный. Сзади, - на колонну клюющих носами машин - налетел "ураган". "Смерч" несся по трассе, как метлой - консервные банки, откидывая к правой обочине все машины без разбору: и крутые, и другую мелочь пузатую.
Нинусик, объятая диким ужасом, вспомнила, что по гороскопу она собака - взвизгнула и, молниеносно оценив обстановку: вправо втискиваться некуда - рванула влево, резко затормозила у ограждения и прижала уши.
В салоне из динамика несется: "Что ж ты когти распускаешь над моею головой. Ты добычу себе чаешь. Черный ворон я не твой... "
Несется, обгоняя нас кортеж президента Медведева. Из второй или третьей машины (от потрясения точно уже и не упомню) высовывается огромный рупор громкой связи и по всему Столетию разносится разъяренный рев Медведева. Ну может и не совсем Медведева: в тот момент я потерял ощущение реальности. Но медвежий рев и текст, - к нам обращенный - в памяти моей запечатлелся навсегда.
- И чего это ты, Нинусик, налево сиганула? Молодость, что ли, свою вспомнила? А ведь годы твои уже не те, чтоб налево бегать! Надо в таких случаях вправо подавать! А чтоб не путалась под колесами моего кортежу, я не только тебя оштрафую, но и жимолость твою отберу!
Наш Нинусик - собака умная - лаять не стала: куда уж там - Медведеву на рожон лезть. Но в себя пришла мгновенно, и, как только Медведевский хвост (разумеется хвост кортежа) - оказался перед нами, ведомая Нинусиком Вэллочка прыгнула вперед и цепко вцепилась в зад президентского кортежа. Врешь! Таких не стряхнешь!
А внутри салона: "Взял я пулю. Тиху скромну. Среди битвы роковой..." Как маневрирующая пуля несемся мы впритык за президентским кортежем. В мгновение ока мимо нас пронеслось Столетие. Это я - о проспекте. Выскочили на Некрасовский мост. В два раза меньше времени потребовалось нам, - чтобы, юркнув с моста вправо - достичь нашего дома. У подъезда тормознули. Отдышавшись от стресса, выхожу из машины. Звучит все та же песня о черном вороне. При словах: "Передай моей любимой, что убит я на войне" - открываю багажник и ... Не верю своим глазам: багажник пуст, ведра с жимолостью - как не бывало. Да, серьезный у нас президент: слов на ветер не бросает. Не зря говорят, что у нашей власти длинные руки. Со времен Советской власти они, конечно, заметно укоротились. Коротковастыми стали они, чтобы березовских из Лондона выдергивать, но все же остаются вполне продвинутыми, чтобы вот так ловко багажники пенсионеров облапошивать.
Но какой профессионал! Чтобы вот так, - на ходу - подметки оторвать! Это не каждому дано. Не зря, выходит, Медведева в президенты выбрали. Если он так же серьезно и профессионально спросит с чиновников, руководящих подготовкой Владивостока к саммиту 2012 года, то, без сомнения, успех обеспечен.
Нинусик с мокрыми глазами стоит у меня за спиной, смотрит в пустой багажник и молча разделяет со мной скорбь. Подавив всхлипывания, произносит раздосадовано:
- Ну почему Он подрезал жимолость именно у нас?!
- А ты налево не ходи, и правила движения соблюдай, а иначе нам ни в жисть варенье из жимолости не едывать, - раздраженно съехидничал я.
- Вообще-то, я знаю, что медведи любят лакомиться брусникой, малинку уважают, - вспомнила Нинусик, - а наш Медведев какой то не типичный, явно у него сбита традиционность плодово-ягодной ориентации, если на нашу жимолость позарился.
- Да, - подтвердил я Нинуськину догадку, - плоховато, видать, у них там в Кремле с витаминами, вот и приходится Ему выезжать на большую дорогу...
У Нинусика душа добрая, предложила простить Медведеву его дерзкий налет. Нервы, дескать, и все такое прочее... Тем более без мокрухи обошлось, не считая нескольких Нинуськиных слезинок. На том и порешили. Мы же люди понимающие: у президента вон сколько важных государственных проблем! Ему еще предстоит казнокрадов и нерадивых чиновников из мутной воды на чистую выводить. Во Владивостоке на эту тему работы невпроворот, а по всей стране... У- у- у- у- у! А тут мы, со своим иском за ведро жимолости... Нас не поймут. А может еще и самих привлекут за издевательство над дикими животными. Себе дороже!
А уже вечером позвонил сват Толян: "Это вы нам тут на веранде дачи ведро жимолости оставили? Так не зачем было, мы и сами способны себе собрать. Ах, забыли! Ну, ладно, не проблема - на обратном пути завезем".
А сват Толян - мужчина основательный и серьезный. Сказал, значит обязательно сделает. Можете не сомневаться. На Миллионке, где Толян проживает, он всех окрестных "миллионеров" в строгости держит. А им только попусти: то помои норовят выплеснуть, - не отходя далече, то мусору где ни попадя набросать. Короче: смотрящий у себя на Миллионке - Толян. С ним не забалуешь! Сам видел, как попробовал было один "миллионщик" прошмыгнуть на цыпках с помойным ведром мимо Толиной территории. Боком вышла эта отчаянная попытка для соседа. Не теряя время на слова, мощным ударом ноги - отставного футболиста-любителя, - Толян отправил соседа вверх по наружной лестнице - обратно на второй этаж. Причем вместе с ведром. И тишина...
Да, бабульки мои рыночные, пожалуй вы правы: не так уж просто собрать на дачке стаканчик жимолости и доставить его на рынок. Под нос покупателю - потребителю. Извините меня за "зубатки капитализма", мои малороточки беззубые - с огуречным запахом.