Сони бежал по усыпанной снегом мостовой. В груди гулко колотилось сердце, прерывистое дыхание с хрипом вырывалось из пересохшего горла, пот лился прямо в глаза, затмевая зрение. Не подводили пока только верные ноги, но Сони чувствовал, что скоро устанут и они.
Где-то рядом, в переулке, вскрикнули, но помчаться туда, на помощь, Сони и не подумал. Сойти с широкой улицы означало верную смерть. В узких проходах между домами было не увернуться от внезапно возникающих прямо из стен када-ра, не броситься в сторону, увидев перед собой опасность. Хуже того - ты мог сам загнать себя в тупик, так как здешние переулки иногда оканчивались высоким забором или глухой перегородкой. Увы, потерявшие от ужаса разум квенидирцы кидались именно туда или ломились в дома, наверное, надеясь, что Дети Ночи не заметят спрятавшегося в подполе или запершегося в большом сундуке человека. Зря они так считали. Када-ра видели всё, и преград для них не существовало.
Подошва поехала по ледяной полоске, и Сони растянулся на земле, упав лицом вниз. С языка сорвалось крепкое ругательство - останавливаться нельзя, нужно бежать прочь, как можно скорее искать выход из города и при этом не попасться на глаза Пожирателям Душ. Когда Сони повернул голову вбок, сквернословить ему перехотелось. Пришло время молиться.
В рассветном сумраке када-ра выглядели бесформенными сгустками тьмы, скопившимися под козырьком деревянного крыльца. Но в отличие от ночного мрака, который постепенно разгоняли лучи встававшего солнца, вытянутые фигуры чудовищ, составленные как будто из клочков тумана, оставались непроглядно черными. Они облепили сидящего на ступеньках человека так, что на свету оставались только его ноги в просящих каши сапогах. Какой-то бедняк, да примут Небеса его светлую душу. Если она еще не полностью поглощена Детьми Ночи...
Порождения Бездны, словно услышав его мысли, оторвались от жертвы. Сони ясно увидел их "лица" - колышущиеся шары цвета дегтя с тремя провалами, обозначавшими глаза и рот. Неизвестно, зачем боги придали им такой облик: видели када-ра не обычным для людей способом, а души высасывали не через рот - хватало простого прикосновения, чтобы человек безмолвно падал и навсегда замирал.
- Быв-вш-ший хоз-зя-аин... - прошепелявила одна из тварей. - Задуш-шить!
- Убить... Сожрать... Уничтожить... - подхватили другие.
- Мать-мать-мать! - застонал Сони. - Великая Богиня-Мать, спаси меня и защити, клянусь всю жизнь приносить тебе жертвы!
Он рывком поднялся на ноги и что было сил понесся вперед по улице, мимо деревянных и каменных домов, куда угодно, только бы подальше от чудовищ. Он знал, что это бесполезно - в скорости с божественными существами ему было не потягаться. Када-ра настигали всех, и спасти его могло лишь чудо.
- А-а-а-а! - заорал мужчина, внезапно выскочивший из-за угла и чуть не сбивший Сони.
Сначала ему показалось, что это был вопль ужаса, что там, за этим человеком, еще када-ра, и нужно бежать куда-то в сторону, в другое место. Но, моргнув, Сони узнал одного из помощников Энтарина. В руках он держал один из факелов, которые еще в замке раздавал пришедший с отрядом ученый из Эстальского университета. Когда их зажигали, огонь шипел и искрился, а потухал очень быстро. Ламан объявлял, что в этом виновата какая-то смесь, которая якобы должна отпугивать или убивать Детей Ночи. Непонятно, откуда ученые это взяли, потому что никакого результата ни факелы, ни специально подготовленные сотни стрел не дали.
- Стой! - в отчаянии крикнул Сони северянину.
Помощник Энтарина его не слышал. Продолжая истошно вопить, он с полыхающим факелом в руках несся прямо в тесные объятия собственной смерти. Када-ра, струящиеся за Сони, как хвост черной куницы, на мгновение удивленно замерли, а затем кинулись на более легкую добычу, скрыв северянина от чужих глаз. Факел, бросающий на снег яркие искры, вывалился из безвольной руки мужчины и погас.
Он оглянулся. Из-за того угла, откуда только что выбежал помощник Энтарина, ему махал седой мужчина с окладистой бородой. Он слегка светился, а из-под распахнутого кожуха выглядывал коричневый мундир с эмблемой магической стражи. Сони вспомнил этого человека - один из тех двух совестливых магов, которые не сбежали из Квенидира, когда Нендамьел распустил стражу, а остались здесь, помогать жителям.
- Нет, - ответил ему Сони, разворачиваясь и делая несколько шагов от него. - Я не могу.
На добродушном лице стражника появилось недоумение.
- Куда ты?
- Ты не понимаешь... Уходи быстрее! - крикнул Сони, бросаясь в противоположную сторону от озадаченного квенидирца.
Несколько раз на его пути встречались еще горожане, но он их огибал - чем больше людей, тем больше вероятность привлечь када-ра. Он остановился отдышаться только через какое-то время, когда сухой морозный воздух окончательно отказался проходить через горло. Под кожухом ручьями лился пот, невыносимо хотелось содрать с себя овечий мех, но Сони, уже схватившийся за ворот, заставил себя опустить руку. Если он выживет после нападения Детей Ночи, то обязательно умрет от воспаления легких.
Рухнув на колени возле стены и судорожно глотая воздух, Сони стал рассматривать окружавшие его дома. Где он вообще, в какой части города? Как далеко отсюда до крепостной стены? Проклятые северные здания в мутном свете серого рассвета выглядели одинаково, а за высокими трех- и четырехэтажными строениями было ничего не разобрать. Выучить Квенидир Сони не успел и теперь бесповоротно заблудился в хитросплетениях похожих одна на другую улочек. В надежде понять хоть что-то по небу, он поднял взгляд к облакам. С левой стороны, откуда-то издалека, поднимался столб дыма. Скорее всего, там находился замок - искрящие стрелы, которыми ополченцы и солдаты начали осыпать када-ра после сигнала тревоги, вместо того чтобы отпугнуть чудовищ, подожгли подсобные строения и только усилили панику. На фоне светлеющего неба мелькнули несколько теней, и Сони инстинктивно прижался к земле, продолжая соображать, где он. Если замок слева и далеко, наверное, крепостные стены уже где-то поблизости. Наверное... Сони закрыл лицо ладонью. Он потерял друзей, заблудился, и за ним охотились када-ра. Ему хотелось выть от отчаяния.
Все должно было быть не так, совсем не так. Ламан и его заместители - Мальтьен и Оллет - провели инструктаж по меньшей мере сто раз, казалось бы, вбив в голову последовательность действий при нападении Пожирателей Душ даже наитупейшим солдатам. Хоть ночью спроси - они отвечали, что нужно делать и куда идти. Но их иллюзорная готовность рассыпалась в прах в первые же мгновения после гудения горна.
Многие солдаты плевали и на инструкции, и на приказы офицеров - лишь бы спасти свою шкуру. Кое-кто, сперва поддавшийся панике, все же пришел в себя, но было уже поздно. Вся та толпа, которую Мирран опрометчиво привел к замку (Сони не знал, сколько там человек - в предрассветной мгле казалось, что их сонмы и сонмы), с воплями и причитаниями разбежалась в стороны, и управлять ей было невозможно. Ламан успел отдать Калену приказ отправиться со своими подчиненными к южным воротам, чтобы помочь собравшемуся там каравану, а затем все погрузилось в хаос. Последовавшие за этим события слились для Сони в сплошную безумную пелену.
Лучники стали осыпать огненными стрелами Детей Ночи, вместо них случайно убив нескольких горожан; заполыхало какое-то помещение во дворе замка. Шум, гам, запах гари, ржание впряженных в повозки лошадей, гавканье собак - все сбивало с толку. Смешавшиеся, до смерти перепуганные люди забыли о самосохранении. В темноте они давили друг друга, солдат и детей, которых пришли вывести из города, причиняя вреда чуть ли не больше, чем када-ра, появившиеся далеко не сразу после звуков горна. Какое там "разбейтесь на отряды по пять-десять человек", тысячи раз повторенное глашатаями! Кто-то, бросив все свои вещи, в гордом одиночестве убегал к городским воротам, естественно, сталкиваясь с сотнями таких же одиночек. Кто-то, наоборот, протискивался в самую сердцевину толпы, почему-то считая, что када-ра польстятся на соседей, а не на него. Кто-то, оторопев от ужаса, глупо стоял посреди дороги и ждал, пока его затопчут или сожрут Дети Ночи. Тогда и погиб Энтарин, вместе с ополченцами попытавшийся утихомирить земляков. Он бесстрашной статуей возвышался в самом сердце сумятицы, призывая всех успокоиться и перестать бессмысленно метаться по улицам. Его светлые одежды служили ориентиром в ночной тьме, и на какое-то время его пример подействовал. Но потом, когда он исчез под угольными телами Пожирателей Душ, стало еще хуже. Над Квенидирским замком как будто разверзлась Бездна, и в глубине души Сони был рад, что можно оттуда уйти.
Однако обрадовался он рано - на полпути к южным воротам, не успели они выйти из центра города, выяснилось, что када-ра в качестве самого вкусного кушанья предпочитают магов. А еще, что гораздо больше магов им нравится Сони - "быв-вш-ший хоз-зя-аин".
Там он и разделился с товарищами. Калену, Виньесу и Сеху пришлось отбиваться от нескольких исчадий Бездны, которые слетелись на сияние духа, и Сони, чтобы увести от гвардейцев хотя бы часть врагов, ринулся в переулки. Почему ни одна из тварей его так и не настигла, он не знал.
Немного отдохнув, Сони встал с колен. Пора было продолжать путь - желательно туда, откуда не доносится никаких звуков. Шум означал присутствие толпы, а где толпа, там и када-ра. За последние полчаса, когда многие погибли или попрятались, а у помутившихся умом осипло горло, чтобы беспрестанно орать, в городе воцарилась мертвая тишина, да и исчадия Бездны могли вылезти откуда угодно, но пока что лучше было следовать этому правилу. Решив, что лучше пойти направо, Сони шагнул туда.
И рухнул обратно в сугроб.
С шипением он потрогал левую лодыжку, которая отозвалась тупой болью. Похоже, он подвернул ее, когда падал перед крыльцом с нищим, но был настолько взвинчен, что не заметил этого. Покусав губу, Сони попробовал снова наступить на ногу. Ладно, идти он может. Теперь нужно молиться... Кому же помолиться, чтобы ему не пришлось удирать от када-ра с такой ногой? Амьен Легконогую он уже просил придать ему скорости, Кайди Удачу - о везении, Альенну - о защите, Каэдьира - о том же, и Шасета успел вспомнить, и Таргу, и... Нет, Тельет о восстановлении справедливости он молить не будет. Иначе не проживет и пары мгновений.
- Пречистые Небеса, дайте мне сил, - прошептал Сони.
Прочитав эту импровизированную молитву, он все-таки заковылял направо. Кажется, направление было наконец-то выбрано верно: дома стали пониже и попроще, улица начала спускаться с холма, а где-то у его подножия и должны были находиться ворота.
В одном из переулков неподвижно лежали несколько человек, в которых легко было определить жертв када-ра. Подходить и заглядывать им в лица Сони не стал из трусливой мысли, что может увидеть кого-то из знакомых - парней, с которыми подружился во время поисков лекарей, или, не дай Небеса, Калена, Виньеса или Сеха. Отведя взгляд, он прошел мимо. Эти люди были все равно что мертвы, и помочь им он уже ничем не мог.
Довольно скоро дорога сделала резкий поворот, и Сони нерешительно замер возле стоящего на углу здания. Посреди улицы стояла старая покосившаяся телега. Оглобли зарылись в снег, скинутые сундуки и мешки валялись на земле, конская упряжь была то ли оборвана, то ли обрезана. Видеть брошенное без призора имущество Сони было до того странно, что он несколько мгновений таращился на повозку, ожидая, когда же к ней кинется хозяин и станет отгонять чужаков. Однако проезд оставался пустым - скорее всего, ее владельцы сбежали из города или прятались где-то в домах неподалеку, а может, это именно они лежали в недавнем переулке. Стряхнув с себя оцепенение, которым давала о себе знать усталость, Сони осторожно выглянул из-за угла и проверил путь. Не исключено, что где-нибудь шагах в десяти от телеги вьются када-ра, потому ее хозяев и нет...
Вместо Детей Ночи вниз по улице брело около десятка человек. Мимоходом подивившись тому, что они идут торопливо, но спокойно, Сони уже собрался отворачиваться и выбирать другой путь, как вдруг несколько силуэтов показались ему знакомыми. Он прищурился, рассматривая смутные фигуры, расплывающиеся в сумраке затянувшегося рассвета. И точно - позади, озираясь, шел коренастый Сех, за ним виднелась макушка Виньеса, а впереди всех шествовал Кален. У Сони отлегло от сердца. Живы...
Без колебаний он выскочил из-за угла и захромал к друзьям. Его увидели сразу же - Сех радостно замахал ему рукой, не издав, однако, ни звука. Группа людей остановилась, а Кален зашагал ему навстречу.
- Сони... - выдохнул он, неожиданно обняв его за плечи. Суровые черты командира смягчились. - Чтоб тебя побрало, я боялся, что ты уже на Небесах! Сех пытался тебя догнать, когда мы отбились от када-ра, но тебя уже и след простыл.
Сони смущенно усмехнулся.
- Как будто Сех не знает, что я бегаю быстрее вас всех вместе взятых. Как вы умудрились отбиться от Детей Ночи?
- А ты не видел?
- Я бежал без оглядки.
- Правильно. Что с тобой случилось?
Командир указал ему на щеку. Схватившись за нее, Сони обнаружил засохшую кровь. Вот ведь проклятье, саданулся и тоже не заметил...
- Упал неудачно. Ничего страшного, ногу только подвернул.
- Вижу, - Кален кивнул. - Ладно, идем, останавливаться нельзя. О када-ра расскажу по дороге.
Заковыляв следом за ним, Сони оглядел новых спутников. Из пяти человек он знал только одну женщину - Ниланэль, второго местного стражника-мага. Она тихо всхлипывала, ее мундир и кожух были покрыты сажей, пшеничные волосы с ранней проседью выбились из наспех заплетенной косы. Другая женщина - старуха в цветастом платке и рваной зеленой юбке - со скорбно поджатыми губами успокаивающе поглаживала ее по предплечью, но двое державшихся рядом мужчин-северян, по виду братьев, косились на стражницу неласково, судя по всему, опасаясь, что она плачем привлечет чудовищ. Оба крепко сбитые, с воинскими костяными браслетами, которые были покрыты зарубками, они вряд ли могли бояться чего-то еще. Пятому незнакомцу - одетому в баранью шубу уроженцу центральных земель - до Ниланэль не было никакого дела. Он обшаривал небо и близлежащие дома маленькими глазками, вздрагивая от каждого шороха и потирая непокрытый лысоватый затылок левой рукой с отращенными ногтями. Взгляд у него был растерянный, словно его ударили по голове и он никак не мог прийти в себя. Все эти лица показались Сони настолько чужими, что он был готов расцеловать даже Виньеса, не говоря уже о Сехе.
- Пречистые Небеса, как я счастлив вас видеть! - признался Сони.
- И мы тебя. Я молился Тельет, чтобы она позволила тебе выжить, - гордо сообщил Виньес. Сони, вспомнив свои недавние мысли о богине порядка, скривился.
- Где ты был? - тихо спросил Сех. - Мы беспокоились за тебя.
На него было жутко смотреть. Он улыбался Сони, но эта улыбка жила отдельно от всей остальной мимики. Глаза сасаа были широко распахнуты, а на лице застыло недоуменное выражение. Оно появилось еще в замке, когда после сигнала горна толпа прихожан начала сметать друг друга, не обращая внимания на увещевания пришедших с ними жрецов и офицеров Ламана. Сех не верил, что подобное может произойти, что люди, вместо того чтобы подчиниться разумным приказам, будут давить собратьев в дикой и бездумной жажде спасения. Он, как Энтарин, пытался броситься в самую толкучку, и его бы там наверняка затоптали, если бы не Виньес, который в прямом смысле бросился ему в ноги. Поведение квенидирцев поразило его сильнее, чем Дети Ночи, в отличие от Сони, у которого когда-то чуть не остановилось сердце при виде порождений Шасета, но который из-за частых волнений на могаредском базаре отлично знал, какое кошмарное зрелище представляет собой паникующая толпа.
- Я тоже за вас беспокоился, - честно ответил он, похлопав Сеха по плечу. - Кстати, где мы?
- Возле западных ворот, - сказал Кален. - К южным я не рискнул идти. Почти все када-ра там или у замка.
- А как же приказ Ламана?
Командир был не из тех, кто нарушает приказы. Но на сей раз он отрицательно покачал головой.
- Это самоубийство. К тому же мы там ничего не сможем сделать. Мало того что када-ра мчатся к нам с Виньесом, Сехом и Ниланэль, стоит только им нас почуять, так еще и посмотри на нас.
Сони послушно их изучил. Сех и Ниланэль были ночными волшебниками, и после рассвета ничем не отличались от обычных людей, то есть были для дневных магов скорее обузой. Струйка из камня королей, витавшая вокруг сасаа, вряд ли играла какую-то роль, а дух Виньеса был почти истощен. Поблекло сверкание энергии и возле Калена, хотя его запасы все еще были достаточно большими. Учитывая жалкое количество магии Виньеса, этому оставалось лишь удивляться. Наверное, командир все это время черпал дух из Сердца Сокровищницы.
- Когда ты убежал от нас полчаса назад, нам с Виньесом удалось убить нескольких Детей Ночи, - продолжал Кален, глядя вперед и уверенно шагая дальше по улице. За крышами строений уже показались башенки крепостной стены.
- Здорово! - искренне восхитился Сони. - Значит, поэтому они меня и не нагнали?
- Да. Прижать хотя бы одного очень сложно - нужно потратить много духа, - но возможно. Нам скорее повезло, потому что нас было много, мы привыкли работать в команде и у нас были майгин-тары, но это все же результат. Я решил, что лучше мы спасем нескольких человек и, если благословят Небеса, уничтожим случайно встреченных када-ра, чем ринемся в пекло и погибнем все.
- Разумно, - согласился Сони.
- Ага, разумно, - безжизненно, будто не осознавая, что говорит, подтвердил Сех.
- Поэтому нужно, чтобы кто-то из нас обязательно выжил, - сказал Виньес, - нашел Ламана и рассказал, как убивать када-ра.
Выжить... Легко сказать, когда в одном месте собрались четыре мага и человек, который притягивает када-ра. То, что чудовища до сих пор носились где-то еще, было непостижимым чудом.
- Кален... - начал он и закашлялся - пересохшее горло отказалось порождать звуки.
Кто-то робко прикоснулся к руке Сони. Он оглянулся. Лысоватый мужчина протягивал ему фляжку.
- На, держи.
- Спасибо.
- Я Ирьяс, - представился он, пока Сони жадно глотал обжигающе холодную воду. - Ты ведь с этими людьми, да? - с надеждой спросил Ирьяс, уперев в него потерянный взгляд. - Значит, ты тоже маг? Ты спасешь нас?
Разочаровывать его было жаль, но и обманывать не стоило.
- Извини, я не маг, - сказал Сони, возвращая флягу и вытирая мокрые губы, которые тут же обдало морозом.
- О...
Огорченный Ирьяс отвернулся и, совершенно позабыв о недавнем собеседнике, продолжил пристально исследовать окрестности. Сони нахмурился, но решил не обращать на это внимания. Человек озабочен своим выживанием - тут не до любезничания.
- Кален, - опять позвал Сони. - Мне лучше уйти. Прямо сейчас.
- Нет. Твое присутствие или отсутствие ничего не изменит. Ты часть отряда, и нам лучше не разделяться.
Кален даже не обернулся к нему, упрямо шагая к крепостной стене. Дорога снова вильнула, и теперь впереди были видны распахнутые, никем не охраняемые ворота. Просвет между ними манил обещанием жизни, простирающимися за Квенидиром лесистыми холмами, в которые - так хотелось верить - када-ра не полетят за несколькими беглецами.
Может, Кален прав, и Сони просто придает себе слишком много значения? Предпочли же, в конце концов, те када-ра ему помощника Энтарина. Сони скосился на командира, который источал мягкое сияние. В любом случае, с магами безопаснее, чем одному. Да и Пожирателей Душ давно уже не видно...
- Прибавим шагу, - скомандовал Кален. - Выход уже близко.
Вид ворот всех приободрил. Сони, терпя боль в лодыжке, заковылял быстрее, двое братьев почти бежали, обогнав спутников, старуха задрала юбку и, покряхтывая да покачиваясь, торопливо перебирала ногами, и даже всхлипы Ниланэль стали раздаваться реже. Чего она так страдает - детей своих, что ли, не вывезла отсюда вовремя? Или када-ра произвели на нее такой шок?
- Что с ней? - спросил Сони у шедшего рядом Виньеса.
- Отец у нее среди прихожан Миррана был, - хмуро буркнул тот. - Его затоптали буквально в паре шагов от Ниланэль.
- А та старуха, значит?..
- Мать.
Он оглянулся на двух женщин. Мать казалась гораздо более спокойной, чем дочь - строгой, даже угрюмой, но не погрузившейся в горе, хотя у нее только что погиб муж. Она держала в руках грязный зеленый подол и сосредоточенно скользила по утоптанному до ледяной корки снегу, отрезав все лишние чувства и ведя за собой Ниланэль, которая без нее наверняка бы упала на колени и зашлась в рыданиях, абсолютно неспособная куда-то идти. Сначала нужно было спасти ее, а потом уже страдать самой.
Сколько людей сейчас точно так же вели своих родных прочь от Квенидира? У многих ли вообще хватило сил отбросить эмоции и не поддаться всепоглощающему ужасу? Сони, Кален и Виньес уже видели када-ра, и черные, отдаленно похожие на человеческие и оттого более жуткие морды Детей Ночи не так их потрясли, как других. Представив, сколькие могли спастись, если бы сопротивлялись страху, Сони поежился. Тот северянин с факелом, который побежал прямо в пасти чудовищ, - зачем он это сделал? Настолько обезумел от страха, решил, что лучше погибнуть сейчас, чем дрожать где-то в углу в ожидании смерти? Или был так уверен, что сноп искр из факела его спасет?
Сони надеялся, что людей, которые сохранили разум - а значит, и жизнь, было все же больше. Город погрузился в тишину, неестественную для начала зимнего утра, и относить это на тот счет, что издавать звуки стало некому, не хотелось. Сбежать должны были по крайней мере те, кто во время нападения оказался у южных ворот. Отправившиеся туда квенидирцы подготовились к походу, и им нужно было только выйти за крепостные стены. Лишь бы им ничто не помешало это сделать!
Гвардейцам до спасения тоже оставалось совсем чуть-чуть. Сони, почти не отрывавший взгляда от приближающихся ворот, уже различал на них металлические полосы и отдельные камни в древней стене. Он слышал, как участилось дыхание спутников. Они побежали бы, если бы не резкие окрики Калена, требовавшего держаться в пределах нескольких шагов от него или Виньеса, которые могли закрыть всех одним магическим щитом. Два брата то и дело пытались выскочить вперед, а Ирьяс, боявшийся отодвинуться от Калена хоть на пол-ладони, наступал ему на пятки, заставляя ускорять шаг. Сони хромал в середине, терпя боль в лодыжке. Отставали только женщины - силы старухи подходили к концу, а вместе с ней замедлялась и Ниланэль. Виньес, который прикрывал отряд сзади, практически тащил ее мать на себе. Судя по его залитом потом лицу, о своем добром намерении он быстро пожалел - сил у него самого оставалось негусто.
- Сех, - Сони тронул за рукав мальчишку, который озирался по бокам, но не смотрел назад. - Помоги женщинам.
Он рассеянно огляделся и кивнул, сообразив, о чем ему говорят. Через несколько мгновений мать Ниланэль с тихим оханьем переместилась на плечо сасаа, который удостоился благодарностей и от нее, и от Виньеса. Горбоносый незаметно для них двоих, но с явным облегчением выдохнул.
- Тени! - с испугом сообщил Ирьяс. - На солнце какие-то тени!
В первый момент Сони не понял, что за тени тот разглядел. Только прищурившись, он разобрал несколько темных точек над крышами домов - как раз там, откуда в дымке вставало солнце. И летели эти точки в сторону отряда.
- Быстрее, - приказал Кален.
- Стойте, - вдруг произнес Сони.
Он бы не заметил этого, если бы не Ирьяс с его тенями. На углу улицы, пересекающейся с той, по которой шел отряд, под выходившим наружу прилавком сапожницкой мастерской что-то шевелилось. Сперва Сони подумал, что это просто прицепившаяся к пустым ящикам тряпка, которая развевалась на ветру, однако коричневая ткань оказалась краем женского платья. Под прилавком жалась немолодая женщина, крепко прижимающая к себе бледного паренька лет тринадцати. Неподалеку на мостовой лицами вниз лежали два тела с туго набитыми вещевыми мешками. Видимо, семья пыталась сбежать из Квенидира, но беда настигла их прямо у ворот, и парализованная страхом женщина не смогла идти дальше. Сони цыкнул. Дура - вместо того чтобы поскорее вывести из города ребенка, пока вокруг нет чудовищ, она продолжала сидеть здесь и трястись...
- Эй вы, под прилавком! - приглушая голос, крикнул он. - Давайте живее сюда, мы вас выведем!
Женщина, белая, как снег, на котором она сидела, выглянула из-за груды ящиков.
- Помогите! - жалобно позвала она, высовывая сына наружу.
Только тогда Сони понял, почему она до сих пор торчала тут. Ноги обнимающего ее за шею мальчика были кривыми и чересчур тонкими. Ходить он не мог. Вынести его на себе маленькая, хрупкая мать была не в состоянии. Сони, выругавшись, шагнул к ним.
- Нет, - остановил его голос Калена. - Нас и так слишком много, и мы не сможем с ними далеко уйти.
- Чего мы ждем? - нервно поинтересовался один из братьев-северян, нетерпеливо пританцовывая впереди всех - и ближе всех к воротам.
- Может, кто хочет, тот останется, а мы пойдем? - трусливо спросил Ирьяс.
Виньес и Сех стояли на месте, следуя приказу командира. Сони, не веря своим ушам, смотрел в его синие глаза и не видел там ни капли сострадания. Только решительность - увести как можно быстрее подчиненных прочь от опасности.
Если подумать, то он был, как всегда, прав. Никто не знал, что случилось с другими магами, нашли ли они способ уничтожить када-ра и, главное, доберутся ли они до Ламана. Спасти магов в этой ситуации было важнее, чем нескольких квенидирских бедняков. К тому же Дети Ночи, сожрав двух человек, почему-то не тронули мать с сыном. Может быть, чудовища сочли их души невкусными и больше не приблизятся к ним?
- Помилуй, великая Богиня-Мать, да что ж вы за мужики-то такие! - внезапно запричитала старуха. - Вас столько мужиков здоровых, закиньте уже кто-нибудь мальчонку к себе на спину! Неужто вам такая охота на совести мертвого ребенка иметь?
Совесть. Сони развернулся и прикусил язык, заглушая пульсирующую в лодыжке боль. На его совести были тысячи человек, погибших из-за порождений Шасета. Еще одного ребенка и его несчастной матери там не будет. Либо он вытащит их, либо сдохнет, пытаясь собой отвлечь када-ра, когда те прилетят.
- Кален, надо им помочь, - умоляющим тоном попросил Сех.
- Нет, - отрезал тот. - Сони, стоять, я сказал!
Сони не остановился. Поэтому и не видел лица командира, когда сасаа шепотом, с ненавистью в голосе произнес:
- Ты ничем не лучше када-ра, Кален.
В разлившемся после этого безмолвии было слышно лишь сипение матери Ниланэль, у которой никак не получалось отдышаться, и нарочито громкий топот Сеха. Не выдержав, Сони повернулся. Набычившийся сасаа, догоняя его, с сердитым видом направлялся к сапожницкой мастерской, а Виньес, не ожидавший ничего подобного от всегда послушного мальчишки, наблюдал за ним с отвалившейся челюстью. Во взгляде Калена стояла печаль.
- Тени! Тени пришли! - взвизгнул Ирьяс.
Старший из братьев-северян, словно его кто-то толкнул в спины, бросился к воротам. Он бежал с умопомрачительной скоростью, которая, казалось, была совершенно невозможна на снегу, бежал так, словно крепостная стена была волшебной преградой, и када-ра не могли ее преодолеть. Младший кинулся за ним, поскользнулся и упал, однако, встав, за братом не последовал. Понимал, что када-ра настигнут их там точно так же, как и здесь, и лучше быть с магами.
- Лайрас! - крикнул мужчина.
Но его брат о кровном родственнике напрочь забыл - на первом месте у него было собственное спасение. Ирьяс, думавший о том же самом, мертвой хваткой вцепился в Калена, в котором безошибочно угадал самого сильного мага. Ниланэль, переставшая вытирать текущие из глаз потоки слез, оцепенело уставилась в небо - туда, откуда спускались Дети Ночи.
Их было несколько десятков - больше, чем напали на гвардейцев, когда им пришлось разделиться, и в разы больше числа тех тварей, что поглотили помощника Энтарина. С неба как будто спускался клубок ночи, которую солнечные лучи так и не смогли прогнать в Бездну за краем горизонта.
- Помилуй, великая Богиня-Мать... - повторил за старухой Сони ее недавние слова.
За этими када-ра наверняка появятся и другие. Сони оглянулся на ребенка с матерью, которые опять забились в щель между стенкой мастерской и ящиками. Пойти туда - привлечь к ним чудовищ. Нужно было или удирать, как те братья, или... Или что?
Что делать, он решил в доли мгновения. С Сехом у них получится быстро донести мальчика до дневных магов. Если его откажется спасать Кален, то уж у Виньеса совесть должна проснуться. А дальше Сони помчится в противоположную от них сторону. Он ушел от када-ра уже два раза, авось на этом его везение не закончится.
Сасаа уже бежал - похоже, он без подсказки принял такое же решение по поводу ребенка. Это было отлично, и идея была отличной - но, почти достигнув прилавка, Сони понял, что в ней не так.
Скорость. Када-ра были гораздо быстрее людей.
Длинная рука чудовища - черная ветка с когтями-крючьями - высунулась из наглухо закрытого ставнями прилавка прямо над женщиной с сыном. Им повезло, что они этого не видели, потому что у Сони все обмерло внутри, когда следом за лапой из стены выбралось порождение Шасета целиком, а за ним - еще одно. Пасть-дыра вытянулась в полумесяц - тварь улыбалась.
- Бывший хозяин... - скрипуче зашептала она. - Сожрать, чтобы не привязал!
- Еда... - прохрипела вторая. - Хоро-ошая еда...
- Обильные души... Съесть... Убить... Уничтожить... - раздавалось со всех сторон.
Первая из уродин метнулась к гвардейцам. Сасаа, который значительно обогнал Сони, едва успел пригнуться - тварь пронеслась на расстоянии нескольких пальцев от его рыжей головы. Но Сех ее и не интересовал. Своей целью она выбрала Сони.
Внезапно када-ра окутала золотая сеть, а в ее ячейки воткнулось множество крошечных копий из духа. Существо завизжало, заставив Сони прижать к ушам ладони. Сеть тем временем сжималась, раздирая туманную плоть. Через пару мгновений тварь, напоследок издав оглушающий вопль, распалась на куски. На снег мягко опустились растворяющиеся клочки тьмы.
- Берите ребенка и двигайте сюда! - взревел Кален.
Перекрещивающиеся улицы заполнялись када-ра. Больше всего их привлекал Кален, над которым нависло с десяток чудовищ. От того чтобы наброситься на магов, Ирьяса и женщин, их останавливал огромный золотой щит, поддерживаемый командиром на вытянутых вверх руках. Тратилось на него невероятное количество духа, и Сони не представлял, что Кален будет делать, когда его энергия иссякнет. Но думать об этом было некогда.
Пять или шесть Детей Ночи возле мастерской, испуганных гибелью сородича, с шипением подались назад. Сех, сидевший на земле, ошалело таращился на их ужасные морды. Пока не наступил рассвет, када-ра казались всего лишь размазанными в ночном мраке тенями, а теперь, когда сасаа разглядел их вблизи, в подробностях, они произвели на него ужасное впечатление и ввергли в ступор.
- Очнись! - прикрикнул на него Сони.
Он бы тоже с удовольствием повалялся в обмороке, но, увы, сейчас было не до того.
Боли в ноге Сони больше не ощущал, как и в тот раз, когда ее подвернул. Только благодаря этому он и добрался до мастерской первым. Усиленно стараясь не смотреть в сторону чудовищ, Сони наклонился над женщиной. Выглядела она плохо: ее била крупная дрожь, на лицо падали спутанные русые волосы, платье и изрядно поеденная молью овечья шуба были испачканы, - поэтому в какой-то момент он испугался, что квенидирка сошла с ума и ребенка у нее придется отбирать силой. Но взгляд ее светло-серых глаз, к счастью, оставался ясным. Она приняла протянутую Сони руку и вылезла из-под прилавка, без колебаний передав мальчика подоспевшему Сеху.
- Вы же те самые маги из столицы? Спасибо, о, спасибо, - бормотала северянка. - Я уж думала, мы никогда до вас не дойдем. Да благословят вас боги...
Что она говорит, Сони толком не слушал. Отступившие када-ра, сообразив, что добыча сейчас удерет от них под щит Калена, осмелели и полетели вперед. Виньес пытался задержать их, метая дротики из духа, но враги находились дальше, чем на расстоянии десяти шагов - дальности, после которой магия Виньеса попросту рассеивалась. Его действия помогали лишь тем, что после каждой сверкнувшей молнии по телам када-ра проходила рябь и они дергались вбок, как собаки, в которых швыряли камнями.
Сех с трясущимся у него на плече подростком уже мчался к командиру; поспешил и Сони, потянув за собой женщину. Дышала она тяжело и бежала до отвратительного медленно - наверное, устала тащить на себе сына, или у нее онемели от холода ноги, к тому же она постоянно путалась в платье. Обнаружив, что Сех уже почти достиг Калена, а они с северянкой не преодолели и половины пути, Сони поймал себя на подлой мысли. Зря он вообще схватился за эту совершенно неизвестную ему бабу - теперь из-за нее погибать, что ли? Сони прикусил язык, не додумав фразу до конца.
Погибать, если надо. Должен же он хоть кого-то спасти.
Роящиеся над Каленом када-ра тем временем пытались пробиться через магический щит. Несколько из них, как мухи о стекло, бились в золотое полотно, но преодолеть его не получалось. Тогда три твари присосались к нему, и там, где они его касались, щит стал таять. Тем не менее латать дыры Кален пока не спешил - он освободил одну руку и вытянул ее по направлению к Сеху с Сони. Их двоих тотчас окружило смутное сияние тонких оболочек из духа, который должен был защитить их от увеличивающегося числа Детей Ночи. Обрадованный Сони оглянулся на запнувшуюся квенидирку - хоть они и не добежали до магов, можно считать, что они уже почти спасены!
Мягкая женская ладонь выскользнула из его пальцев. Вместо северянки перед ним ухмылялась кошмарная рожа с пустыми глазницами цвета сажи.
- Сла-абый хозя-аин, - сказал ему прямо в лицо безгубый, текучий, как дым, рот. - Сла-абая защи-ита...
Квенидирка с остекленевшими глазами медленно опустилась на колени и завалилась на спину. По щиту из духа скрябнули черные когти. Сони инстинктивно дернулся назад - и понял, что теряет равновесие. Лодыжка его все-таки подвела.
Падение оказалось болезненным, но гораздо неприятнее было то, какой восторг оно вызвало у подбирающейся шестерки када-ра. Прочерчивающие в воздухе золотой след дротики Виньеса если и достигали их, то не причиняли вреда - они отсекали от туманных маленький клуб тьмы, вызывая лишь досадливое шипение, или беспрепятственно проходили сквозь тело. К тому же маг находился все еще слишком далеко, и када-ра уже сообразили, что он ничем им не угрожает. Пятеро Детей Ночи, не обращая на золотистые молнии внимания, припали к распластавшейся по мостовой женщине, погружая в нее свои лапы и морды и выпивая ее душу, но одно из порождений Бездны все еще продолжало остервенело царапать щит Сони.
Золотой покров истончался. Его мельчайшие частички вылетали под ударами твари и бесследно растворялись в воздухе, образовывая мелкие прорехи, куда все глубже и глубже проникали когти чудовища. Такими темпами полотну оставалось продержаться совсем недолго. Сони попытался подняться, но тут же рухнул обратно, поскользнувшись на снегу.
Он озлобленно уставился на уродливое существо, которое долбило щит. Не двигая ртом, оно шипело что-то про "хозя-аина" и "вкусную еду", до которой сейчас доберется. Добежать до Калена раньше, чем это произойдет, Сони не успевал - дыры в его защите стремительно увеличивались. Никто из магов помочь ему тоже не мог: Кален отгонял около двух десятков собравшихся над ним када-ра, энергия Виньеса уже почти выдохлась, а Сех если и мог что-то сделать благодаря камню королей, то его руки все равно были заняты мальчиком.
Решив, что сдаваться еще рано, Сони стиснул зубы, развернулся и встал на четвереньки. Он мог поклясться, что чувствует на себе зловонное дыхание када-ра, хотя это наверняка было всего лишь заблуждение. Сони заметил, как к нему рванулась Ниланэль и как ее остановила старуха, умолявшая дочь образумиться. Винить ее было бессмысленно - стражница, не способная воспользоваться своей магией, действительно ничем не смогла бы помочь и погибла зря. Сони это понимал, но все же...
Когти твари пролезли в брешь в щите, чуть не задев плечо. Еще один мощный толчок - и Сони с ужасом увидел, как покров духа идет трещинами и рассыпается в блестящую пыль. Тварь в исступлении издала скрежещущий вопль.
Кажется, это был конец.
- Сони! - вскрикнул Сех.
Он отдал мальчика Ниланэль и старухе, и теперь его руки были свободны. Однако толку в этом не было - его дальность действия духа составляла всего четыре шага, а до Сони насчитывалось не меньше двенадцати. И сасаа сделал совершенно безумную вещь - он выскочил из-под щита, который поддерживал командир, и побежал к Сони. В тот же миг к нему черными стрелами метнулись несколько када-ра. Сех, чей взгляд был прикован к осадившему Сони чудовищу, их даже не заметил.
- Нет!!! - взревел Кален.
Его лицо исказилось. Он запрокинул голову, раскинув руки, и выгнутый круглый щит, закрывающий людей, превратился в гигантские, длиной шагов пятнадцать каждое, золотые крылья. Они медленно и неуверенно, словно у птенца, который еще не научился летать, взмыли вверх и застыли, вдруг ощерившись острыми лезвиями. Крылья эти были сложены не из мягких птичьих перьев - а из сотен золотых клинков.
Забыв о бьющемся над ним порождении Бездны, Сони завороженно следил за крыльями Калена. Первыми они ударили по тем када-ра, которые летели к Сеху, затем несколько солнечных копий вонзились в тварь, нависшую над Сони. Крылья изгибались, удлинялись или укорачивались, если это было необходимо, и протыкали, резали клубы тьмы своими широкими лезвиями. Руки Калена, управлявшие духом, двигались с такой скоростью, что за ними было невозможно уследить, а от необычайно яркого сияния магии все рябило в глазах.
Улица наполнилась диким скрежетом, шипением и пронзительными воплями када-ра. Они пытались увернуться от рассекающих их надвое огромных мечей, но тщетно - даже если им удавалось избежать одного острия, они тотчас напарывались на другое. Некоторые пытались улететь, и тогда им в темные спины сыпался целый дождь из золотых стрел, которые создавал Кален. Истошно визжа, исчадия Бездны таяли под его атакой так же, как полчаса назад рассвет разогнал ночной мрак.
Неистовая битва закончилась быстро. В считанные мгновения витавшие над двумя улицами када-ра были уничтожены или сбежали. Крылья напоследок ослепительно вспыхнули - и опали вниз, исчезнув, как туман, в прозрачном воздухе. Кален, зажмурившись, сдавленно застонал и опустился на колени.
- Что с тобой? - взволнованно спросил кинувшийся к нему Виньес. - Как ты себя чувствуешь?
- Нормально.
Несмотря на этот ответ, его губы, приобретшие синеватый оттенок, еле шевелились. Старуха, северянин и Ирьяс косились на него с легким недоумением - они не могли видеть дух и не понимали, каким образом он убил столько чудовищ и чего ему это стоило. Зато Ниланэль, Виньес и Сех не отрывали от Калена пораженных взглядов.
То, что он сделал, было почти невозможно. Во всяком случае, не для обычного мага. Не говоря уже о мастерстве, с которым он управлял таким количеством клинков, его энергии просто не хватило бы для их создания. Сони сомневался, что даже Тэби было это под силу.
- Может, ты новый Марес Черный Глаз? - тихо спросил Виньес.
- Не думаю, - безразлично сказал Кален. - Это была сила майгин-тара.
Камень, который он сжимал в ладони, словно потерял часть своего цвета - а может, так просто казалось из-за побелевшей кожи командира. Дух Сердце Сокровищницы больше не испускало. Наверное, энергия иссякла в нем так же, как и в Калене, возле которого кружилась всего пара золотинок.
Командир моргал, как будто ему было больно смотреть. Его глаза шарили по улице, выискивая подчиненных.
- Сех, Сони, вы живы?
- Да, - ответил сасаа.
- Жив, - подтвердил Сони, поднимаясь с карачек.
- А с ребенком и его матерью что?
Сони печально взглянул на лежавшую на земле женщину, которая пустыми глазами уставилась в небо. Все ее мышцы ослабли, а дыхание было еле заметным.
- Да смилуются Небеса и примут твою светлую душу, - пробормотал Сони.
- С мальчиком все в порядке, - сказала старуха, которая помогала Ниланэль держать всхлипывающего ребенка и поглаживала его по взлохмаченной голове.
- Слава Небесам, - Кален, опираясь на руку Виньеса, с трудом поднялся на ноги. - А теперь идемте. Следующую атаку када-ра мы не выдержим.
Сони взглянул на крепостную стену, которая казалась как никогда близкой. Путь к спасению был свободен.
* * *
Равнодушное зимнее солнце медленно двигалось в сторону заката. По ведущей из Квенидира дороге ветер гнал поземку, засыпая сапоги рассевшихся на обочине мужчин мелкими крупицами снега. Кален и глазастый Ирьяс сидели на камнях на обочине и наблюдали за развилкой, где уже несколько часов не появлялись люди. Возле них валялся раскинувший руки и ноги Виньес и шмыгал носом, изредка прикладывая снег к полыхающему от жара лбу. Вдалеке, глубже в лесу, сидели Сех, Ниланэль и Виллета, ее мать, которые пытались растормошить замкнувшегося в себе мальчика с сухими ногами. Где-то за деревьями выясняли между собой отношения два северянина - удравшему возле ворот Лайрасу все-таки повезло не попасться Детям Ночи, зато на него смертельно обиделся брат. Тихо фыркал мерин, которого гвардейцы поймали неподалеку, чтобы везти на нем ребенка. Было скучно и уныло. И это было хорошо - после того, что случилось в Квенидире, больше всего хотелось именно такого, немного занудного покоя.
Сони, устроившийся на камне рядом с Виньесом, поколупал ногтем жесткий ржаной сухарь. Не самая аппетитная еда - попытка раскусить его грозила сломанными зубами и содранными деснами, а смочить корку было нечем, кроме растопленного снега. Но в тех брошенных домах вокруг Квенидира, куда зашел отряд, не нашлось ничего другого - только сухари да бочка квашеной капусты, а взламывать амбары, где наверняка хранилось гораздо больше всякой всячины, Кален не позволил. Дескать, нехорошо грабить честный люд, который скоро сюда вернется и которому нечего будет есть. Однако пока есть нечего было гвардейцам - все более или менее съедобное отдали женщинам и ребенку. Сони с тоской посмотрел на засохший кусок хлеба и отправил его в рот. Прямо как в старые добрые времена, в их первую с Дженти зиму в Могареде, когда они еще не умели добывать себе пропитание разными способами...
Жалкий сухарь от чувства голода не избавил. Наоборот, живот на еду отозвался нытьем - внутренности до сих пор возмущались из-за стресканной на пустой желудок капусты. Сони косо глянул на командира. Странный он все-таки. Мать с ребенком брать с собой не хотел, заведомо бросая их на погибель, зато когда Сони предложил пошарить у крестьян в кладовых (не обеднеет же от этого никто!), Кален вдруг взбеленился. Очень далеко, правда, в мягких выражениях, он послал и братьев, поддержавших идею с амбарами. Может быть, давние обвинения Виньеса правдивы и Сони действительно все еще мыслил по-воровски, но приказы Калена он не понимал, даже если пытался думать, как гвардеец.
Голод был не единственной проблемой, которая портила всем настроение. Оставались еще холод, усталость, страх, что када-ра полетят пожирать души по окрестностям Квенидира, подавленность из-за гибели друзей и близких и шок после всего увиденного сегодня, но главное - отсутствие всякого представления, куда теперь идти. Возвращаться в Квенидир было нельзя - Дети Ночи могли там пробыть до нескольких дней, как они это сделали в Аримине. Ламан приказывал магам выйти из города через южные ворота, а затем направиться по тракту туда, где он разветвлялся на две дороги: одна, широкая, вела к местечку под названием Мадрисет, а вторая, узкая, - к крепости Беллесвард. Предполагалось, что солдаты вместе со спасенными беженцами направятся этим путем в замок, пережидать там нападение када-ра. Маги должны были либо встретить всю колонну, либо дождаться группы солдат, которую Ламан обещал прислать для сопровождения спасенных квенидирцев. В крайнем случае, сюда мог прискакать гонец с сообщением, что идти нужно куда-то еще. Однако на заснеженной дороге не было никаких следов крупного отряда, точно так же как не было и гонца.
- Может, про вас забыли? - испуганно спросил Ирьяс, в очередной раз потрогав залысину.
По поводу того, что его ударило по голове, Сони оказался прав - когда прозвучал горн, Ирьяса спихнули с лестницы торопящиеся спастись соседи, и он приложился макушкой о ступени. Иногда Сони начинал думать, что младший судья - мужчина сказал, что приехал в Квенидир на новое место службы, - вместе с этим еще и потерял часть разума. Дергаться и пригибаться к земле он не перестал, даже когда город с када-ра остались далеко позади, а от Калена не отходил ни на шаг, порываясь отойти за ним даже в кусты, чем изрядно его доставал.
- Не могли про нас забыть, - отвечая, командир зашелся в приступе плохого, глухого кашля. Он устал, трюк с крыльями забрал у него много сил, и изображать из себя здорового ему стало сложнее. Только сейчас стало заметно, что болезнь у него, в отличие от Виньеса, пошла глубоко внутрь. - Три мага - это почти половина волшебников генерала, а с нами еще Ниланэль. Генерал о ней не знает, но он должен понимать, что с нами наверняка есть спасенные люди.
О том, что у гвардейцев один из самых ценных майгин-таров в Кинаме, за пропажу которого офицерам снимут голову, он предпочел умолчать. Лишним людям об этом знать не стоило.
- Генерал мог погибнуть, - заметил Виньес.
- Мог, - неохотно признал Кален. - Но солдаты все равно должны были пойти к Беллесварду. К тому же капитаны Мальтьен и Оллет знали, что мы будем ждать здесь.
- А вдруг они все погибли? - в глазах Ирьяса появился ужас. - Все - я имею в виду все офицеры и солдаты тоже?
Гвардейцы одарили его угрюмыми взглядами.
- Нет, все не могли погибнуть, - не слишком уверенно сказал Виньес.
Однако последние беженцы, которые шли к Мадрисету, сказали, что королевских солдат здесь не видели. Они вообще не особенно глядели по сторонам - гораздо больше их интересовало чистое небо без темных пятен, но уж колонну людей в мундирах они не пропустили бы.
- Наверное, генерал Ламан приказал выходить через северные ворота, - предположил Кален, - и направился по Кольведскому тракту. На советах это рассматривалось в качестве одного из вариантов движения.
- И мы снова возвращаемся к тому, почему никто не отправил сюда гонца, - вздохнул Виньес.
- А не мог Ламан нам так из-за Кьёра удружить? - спросил Сони, от нечего делать приминая и снова взрывая сапогом снег.
На несколько мгновений возле развилки воцарилась тишина. Ламан, судя по взглядам исподлобья и грубому обращению, в гибели родича винил гвардейцев, а не када-ра. Бросить их возле Квенидира, в котором все еще хозяйничали злобные духи, а в окрестностях шастали волки Таннеса, было прекрасным шансом избавиться от врагов - или хотя бы заставить их помучиться. Но будет ли генерал мстить одним из лучших магов, которые есть у королевы? Тем более подставляя под удар жизни квенидирцев, которые, возможно, с ними идут?
- Хватит бестолковых разговоров, - отрезал Кален.
И никаких попыток вступиться за него, сказать, что нет, пойти на такое генерал не способен, долг и стремление к высшей цели для него важнее, чем возможность расквитаться с врагами. Сони сплюнул в сугроб, который наскреб возле себя. Мог Ламан мстить. Мог. Даже сейчас, когда из-за исчадий Бездны гибнут целые города, люди находят время, чтобы вспомнить о старых обидах.
- Эй, командир!
Из-за деревьев вышли братья-северяне и остановились перед валуном, на котором сидел Кален. Младший брат, мрачно посматривая на старшего, стоял сзади. С лиц обоих северян не сошли красные пятна - видимо, ссора была крепкой. Хорошо еще, что обошлось без мордобоя.
- Командир, - повторил Лайрас. - Нам бы пойти уже. Ваших солдат, кажется, так и не будет.
- Вы же хотели добраться с нами до генерала, - напомнил Кален.
- Да вот передумали... Неизвестно же, где этот ваш генерал и поможет ли он. А ждать и с вами полуголодными бродить - это, простите, не по нам. Мы найдем деревеньку тут какую-нибудь, на ночлег попросимся, авось милостью Небес продержимся до того, как када-ра Квенидир оставят.
Кален внимательно посмотрел на младшего брата. Именно он просил у магов защиты и собирался присоединиться к Ламану. Но Лайрас, похоже, нашел веские аргументы, чтобы убедить брата так не поступать.
- Таннеса не боитесь? - спросил Виньес.
- А чего нам его бояться? - удивился Лайрас. - Взять с нас нечего, так и с чего бы ему нападать на нас?
"...А нападет, так мы скажем, что к Волку присоединиться пришли", - мысленно закончил за него Сони.
- Воля ваша, - ответил командир. - Да светит вам солнце на вашем пути.
Поблагодарив магов за спасение от Детей Ночи, северяне поклонились и быстро зашагали куда-то через лес. Виньес приподнял голову и проследил за тем, куда они идут. Ближайшим селением был Мадрисет, но братья направились в противоположную сторону.
- В деревне они на ночлег попросятся... - фыркнул маг. - Мародеры проклятые.
Сони кивнул. Братья ни по кому не плакали и ничего не сказали о том, что потеряли в Квенидире родственников, а на верных прихожан Миррана они не походили. Торчать в городе до последнего им было незачем, если только они не обчищали пустые жилища, надеясь награбить как можно больше до того, как прилетят Пожиратели Душ. Да и в домах, куда отряд заходил поискать еду, голодными глазами они смотрели вовсе не на котлы и горшки.
- Не будешь их останавливать? - спросил Сони у Калена.
- Остановил бы, - буркнул тот. - Но дальше что с ними делать?
И то верно. Не было доказательств их преступления и не было никаких властей, чтобы сдать им воров. Тащить их на себе до ближайшего города, чтобы тамошние судьи и стража разбирались - так ведь не будут, и без того из-за када-ра проблем навалом, братьев просто отпустят на свободу. Да и недосуг гвардейцам подходящую тюрьму для них искать. Убить? Сони передернуло. Иного выхода, кроме как переступить через принципы и позволить им уйти, не было. Тут захочешь побыть правильным - не побудешь...
- Мародеры они или нет, они правы в том, что ждать гонца от Ламана больше нет смысла, - сказал Кален, глядя на солнце, которое клонилось к горам на западе. - Пора нам тоже решить, куда идти - в Беллесвард или куда-то еще. Сони, позови Сеха, Ниланэль и Виллету.
Скоро небольшой отряд собрался возле командира. Не присоединилась к обсуждению лишь старуха, которая увлеченно рассказывала мальчику сказку, пытаясь отвлечь его от мыслей об умерших родителях.
- Чтобы вы знали: куда бы вы ни пошли, я буду с вами, - быстро проговорил Ирьяс, как только у камня, где сидел Кален, выстроился полукруг спутников.
Командир устало качнул головой. В том, что младший судья от него не отвяжется, он и не сомневался.
- Хорошо, но учти, что наши поиски солдат генерала Ламана могут затянуться. В Беллесвард окольными путями они пойти не могли - в крепость из Квенидира ведет только эта дорога. Значит, нам нужно искать их в другом месте.
- Только где? - вставил Виньес.
Вопрос был на сотню золотых, не меньше. Ламан не объявлял ничего подобного тому, что "если отряд не пойдет в Беллесвард, то он пойдет туда-то", поэтому оказаться он мог где угодно. Крепостей возле Квенидира было несколько, и все они были одинаково пустыми - после переброски войск, устроенной еще Тэрьином, в них оставалось человек по двадцать из всего гарнизона. Какую из них выбрал Ламан и в крепость ли вообще направились выжившие солдаты? Не исключено, что из Квенидира выбралось так мало людей, что Мальтьен или Оллет приказали собраться где-нибудь в близлежащей деревне. Однако обойти их все, чтобы узнать это наверняка, по сугробам заняло бы не одни сутки, а у гвардейцев не было ни еды, ни вещей, и неизвестно, получится ли купить все необходимое у беженцев, которые и сами во многом нуждались. А еще оставался Таннес, чьи мятежники тоже обосновались где-то тут, в холмах...
- Скорее всего, генерал Ламан вывел людей через северные ворота, ближайшие к Квенидирскому замку, - Кален снова закашлялся и раздраженно тряхнул длинными волосами, когда приступ затянулся. - Так что я предлагаю пойти по северной дороге до ближайших деревень и узнавать, не видел ли там кто-нибудь королевских солдат. Все согласны?
Ему ответил хор мужских голосов. Стражница, единственная женщина в полукруге, задумчиво молчала.
- Ниланэль, что вы с матерью будете делать? - спросил Кален. - Мы подчиненные генерала Ламана, и нам в любом случае надо его найти, но вас этот приказ не касается. Вы можете идти в Мадрисет, если хотите.
Ее пшеничная коса тяжело упала с плеча на спину, когда Ниланэль отрицательно покачала головой. За часы, проведенные вне Квенидира, она отошла от ужаса и выглядела более собранной и трезвомыслящей. От своей беды отвлек ее и ребенок, с которым стражница все время возилась, как с родным.
- Я маг и должна присоединиться к королевской армии, чтобы бороться с када-ра. Я пойду с вами.
- А твоя мать?
Ниланэль оглянулась. Виллета в этот момент складывала из пальцев сложные фигуры, иллюстрируя свою историю. Мальчик, впервые проявивший какую-то эмоцию, кроме слез и угнетающего молчания, с интересом следил за тем, как старуха разводит руками, смешно кривит морщинистое лицо и пытается говорить на разные голоса. Он не замечал, как пожилая северянка покачивается от измождения и потирает костлявыми ладонями замерзшие ноги. Долгий путь она не преодолеет и будет постоянно задерживать спутников.
- Если вы позволите, лейтенант Кален, она пойдет со мной, - извиняющимся тоном ответила Ниланэль. - Все равно ей пока не вернуться в Квенидир, чтобы сложить для отца погребальный костер.
- Ладно. А ребенок?
Теперь Кален пристально изучал Сони. Он спрятал глаза, притворившись, будто разглядывает дорогу. Ну да, спасти ребенка была его идея... Он же не думал, что мать ребенка погибнет, а мальчишка после этого окажется круглой сиротой. Днем Кален уже отводил Сони в сторону и угрюмо предлагал поразмыслить о том, куда девать этого пацаненка. Если по-разумному, то от него следовало избавиться в первой же деревне. Но что дальше? Безногий сирота нужен никому не будет - это лишний рот и кипа забот. Сони становилось дурно, когда он представлял, как ребенка кто-нибудь выкинет на край деревни, чтобы тот ночью околел от холода. Взять такую обузу с собой, чтобы этого не случилось, отряд не мог. А даже если и потащат они его за собой, в крепости - или где там временно разместился Ламан - калеку ждет та же судьба, что и в деревне.
- Так что с ребенком? - хмуро повторил командир.
Сех набрал в грудь воздуха, чтобы что-то сказать, но все, что он выдохнул, было грустное "Ох, Сатос..." О последствиях своего сострадания задумывался не только Сони.
- Я возьму Кийдана себе, - Ниланэль, глядя вниз, теребила кончик толстой косы. - У меня два года назад сын утонул. Пускай у моей матери будет внук, хотя бы такой...
- Значит, определились, - с явным облегчением сказал Кален. Он встал с валуна, и теперь его не по годам стройная, крепкая фигура возвышалась над спутниками. Окинув их взглядом, командир приказал: - Тогда подготовьте мальчика, я усажу его на коня, и выдвигаемся. Время не терпит.
Он произнес это строго, но его голос был бодрым, словно впереди их ждала легкая прогулка, а не изнурительное путешествие по морозу. Сони улыбнулся. Все-таки было у Калена сердце, каким бы жестоким он иногда ни казался. Все-таки переживал он из-за этого несчастного Кийдана, что тот замерзнет до смерти, выброшенный на опушку леса.
Долгие поиски Ламана теперь представлялись не в таком мрачном свете. На дорогу, которая огибала Квенидир и выводила на север, Сони смотрел почти весело. Пока отряд вместе, пока им не нужно никого бросать на произвол судьбы, они справятся с чем угодно.
* * *
Солнце коснулось гор и начало сливаться с ними, медленно закатываясь в лежавшую за ними Бездну. Отряд спустился с пригорка и поехал по низине, со всех сторон огороженной холмами. Только что, наверху, еще был день, а здесь мгновенно наступили сумерки. Сони поежился. Он ничего не имел против ночи, но в сгустившихся, удлинившихся тенях ему мерещились подкрадывающиеся када-ра. Судя по тому, как напряглись, заозирались спутники, такое впечатление складывалось не только у него.
По Кольведскому тракту гвардейцы шли где-то с полчаса. Он вел в главный северный город, который находился в нескольких днях пути отсюда, и был усеян россыпью маленьких селений, жавшихся к крупному торговому пути. Многие беженцы отправились из Квенидира именно этой дорогой, и ее настолько истоптали, что оставалось лишь гадать, проходили тут солдаты Ламана или нет. Спросить было не у кого - если какие-то потерянные путники и встречались в такой близости к городу, то они только разводили руками. До деревни, где магам могли что-то рассказать, идти надо было не меньше часа, а то и больше.
Сони широко зевнул. Занять себя на дороге было нечем - знай себе переставляй ноги да мечтай о том, как окажешься где-нибудь в тепле, в мягкой кровати и с миской горячей мясной похлебки в руках.
Погрезить о чем-то таком, чтобы отвлечься от усталости и голода, было самое время. Сони с удовольствием это даже обсудил бы, но за последний час в отряде установилось гнетущее молчание, которое не располагало к легкомысленным беседам. Хлюпавший носом Виньес еле держался на ногах, и его было бы неплохо посадить на мерина, но там, скрючившись в неудобном седле и постоянно прикрывая ноги рваной зеленой юбкой, уже сидела старуха с дремлющим Кийданом на руках. Стражница, ведшая коня под уздцы, тяжело вздыхала и изредка вытирала увлажнившиеся глаза, вероятно, вспоминая о погибшем отце. Кален, которого окружали светящиеся потоки из снова набравшего силу Сердца Сокровищницы, просто шагал вперед - четко, размеренно, и казалось, что он ни о чем не думает. Сех, самый бодрый из спутников, старался идти сзади, лишь бы не пересекаться с ним взглядами. Командир сделал вид, будто не слышал обвинения, что он ничем не лучше када-ра, но сасаа и сам себе оказался отличным судьей. Или, может быть, он все еще переживал свою обиду на безразличие Калена. Более или менее довольным выглядел один Ирьяс, но этот нервный человек вызывал у Сони ощущение брезгливости, и общаться с ним не хотелось.
В животе заурчало от голода. Сони опустил веки, прогоняя мысли о пустом желудке и ноющих ногах, и зашагал по утрамбованному тракту с закрытыми глазами. На кровати, где он будет лежать, обязательно нужна подушка, причем набитая перьями, а не соломой. А похлебка будет горячей, чтобы паром исходила, и в ней будут плавать крупные куски мяса, да с сальцем, чтобы понаваристее было... О чем еще можно мечтать? Разве что о женщине, но это уже совсем несбыточное желание.
- В этой низине темно совсем, и холмы вокруг, - прервав его грезы, плаксиво сообщил Ирьяс, как будто все это было неочевидно. - Как мы заметим Детей Ночи?
- Никак, - ровно ответил Кален. - Думаю, на таком расстоянии от Квенидира нам нужно бояться уже не када-ра, а разбойников и мятежников Таннеса.
- Но вы же нас защитите от них? - с надеждой спросил младший судья.
- Возможно. Будьте начеку.
Этот ничего не обещающий ответ заставил Ирьяса вжать тонкую шею в плечи и пристально вглядываться в сосновые и еловые стволы, между которыми собирался ночной мрак. Судья принял слова Калена за чистую монету, однако Сони счел их пустой угрозой, предназначенной только для того, чтобы никто не расслаблялся. Наступала ночь, и хотя она должна была оказаться ясной и лунной, через полчаса в чаще хвойного леса будет так темно, что хоть глаз выколи. Вряд ли кто-то рискнет нападать в такое время, когда передвигаться можно только на ощупь и легко вместо врага, не разобравшись, ранить союзника.
- Эй! - вдруг раздалось откуда-то сбоку, из-за деревьев. Голос был мужским и очень усталым. - Кто там идет, люди добрые али тати какие?
- Интересно, если бы тати, что бы он тогда делал? - пробормотал Сони.
Виньес хмыкнул.
- Мы из Квенидира, идем до ближайшей деревни, - хрипло прокричал Кален.
- Ох, спасибо Небесам, значит, добрые люди! - обрадовались в темноте. - Помогите мне, бедному, тоже туда добраться! Разбойники на меня тут набросились, все отобрали, избили, нога болит, не могу сам дойти! Только ползти, да и на то уже сил нет! Я отдохнуть хотел и спрятался, чтобы меня новые разбойники не нашли да не убили... Я тут вот! Подсобите, добрые люди, во имя нашей Богини-Матери Альенны!
Из-за придорожного кустарника высунулась машущая рука. Самого человека было не видно - мешали ветки и темнота.
- Врет, - уверенно произнес Сони. - Подельники там с ним.