Он постоянно задавал вопросы. Один за другим. Этот бесконечно наивный, и неизмеримо мудрый ребенок постоянно задавал вопросы. Бывало, что он не умолкал целые сутки, теребя, требуя, выпрашивая, плача.Его голос постоянно звучал у меня в голове.Словно камни по гладкой водной поверхности озера, его слова задевали, били, рвали и собирали в единое целое.
Его вопросы звучали нескончаемым потоком: богатым на интонации, жадным до истины. Этот ребенок смотрел на меня каждый день своими большими, совершенно чистыми глазами и терзал мою душу. Когда он рисовал, когда гулял, когда засыпал и мы читали перед сном книжку, всегда нужно быть готовым к тому, что с его губ сорвется вопрос.
Эти вопросы толкали меня к жажде знаний. Было в этом что-то странно соперническое - знать ответ на его вопрос. Суметь опередить, ответить, не сказать унизительное "я не знаю", не проиграть. Его вопросы будили желание познавать и быть уверенным в своих знаниях. Его вопросы давали мне то, что не мог дать никто - возможность изучать мир для кого-то, а не только для себя. Быть нужным не просто так, а для чего-то очень важного. Открывать кому-то вершины гор, невесомость облаков, горящие пожары закатов, терпкость черного чая. Его вопросы были шансом почувствовать на языке привкус индийских специй, коснуться влажного бока дельфина, погладить оленьи рога, узнать, сколько весит справедливость и как Дали рисовал свои картины.
Его вопросы были целыми миром! Огромным, непостижимо величественным, и неоспоримо прекрасным. Его вопросы давали шанс изменяться и изменять что-то вокруг. Строить догадки, и разрушать теоремы, придумывать истории и верить в сказки.
Этот ребенок смотрит на меня своими большими, совершенно чистыми глазами и теперь, когда я поднимаю взгляд к зеркалу. И я не перестаю удивляться тому невероятному количеству невысказанных вопросов, которые он, конечно же, еще задаст. Так пусть в каждом из нас всегда живет это маленькое, вечное дитя, которое жаждой познания открывает нам все возможные двери.