Аннотация: Для войны растятся солдаты...но однажды война заканчивается, что тогда происходит с солдатами?
Громила Френси терпеть не мог копов. Он ненавидел их всеми клетками своего искусственно гипертрофированного организма. Сильнее их он презирал только ученых, сделавших его таким, но белохалатники по кабакам не ходили.
Память громилы услужливо стирала многие эпизоды его жизни. Френси начинал верить, что он всегда был двухсоткилограммовой машиной смерти. Он почти ничего не помнил о войне, забыл, для чего его таким сделали. Он любил убивать, но большее удовольствие доставляло ему видеть, как перед смертью мучается его жертва, моля о пощаде. Еще Френси любил Мэрели и каждый вечер приходил сюда, чтобы посмотреть на нее.
Громила опрокинул в себя содержимое очередного стакана, отгоняя нахлынувшие мысли. Он не знал, что с ними делать.
- Этот проклятый коп Барни! - прорычал он.
- Извините, что? - осведомился бармен.
"Ему можно, он новенький", - подумал Френси, вспоминая предыдущего бармена.
- Ничего, повтори, - ответил громила, наблюдая, как на сцену выплыла Мэрели.
Бармен повторил заказ. Френси влил в себя содержимое еще одного стакана, чтобы расслабиться, перестать думать про этого чертого копа.
Мэрели иногда уезжала с Барни. Френси это знал. Он видел, чем они занимаются в гримерке певицы, на ее квартире. Громила осушил еще один стакан. Этот проклятый коп. Френси когда-нибудь с ним разделается. Прикончит, как тех парней из рабочего квартала. Это произошло в тот вечер, когда Мэрели первый раз уехала с Барни. Почему она подсела к копу? Он же сидел тут же за стойкой и ждал ее выступления. В тот вечер она не выступала.
Френси не сводил глаз с Мэерели. Он механически вливал в себя виски, не чувствуя вкуса и не пьянея. Его Мэрели смотрела на друга Барни. Теперь она хочет уехать с ним! Громила это понял по ее глазам. Френси улыбнулся, отодвигая полный стакан. Убить детектива он не мог, а вот его друга - запросто.
Этим вечером в Чикаго стане на один изуродованный труп больше. Приятные ощущения скорого убийства заполнили душу громиле, и он повернулся к сцене. Бар его перестал интересовать, больше сегодня пить он не станет. Пришло его время - время убивать.
За вечер на друга Барни Мэрели посмотрела целых двадцать три раза, улыбнулась десять, три раза, смотря на него, закусила губку. Френси считал. Радуясь, что скоро он избавится от этого конкурента. "Надо убить Барни", - вернулась навязчивая, как зубная боль мысль в затуманенной голове громилы.
Френси дождался, когда неуклюжая фигура друга Барни пошла к выходу. Громила нащупал в кармане рукоятку ножа и тенью пошел за незнакомцем, который оказался немногим его меньше. Можно было ему вставить нож в спину прямо на выходе из заведения, но Френси любил смотреть, как его жертвы мучаются, моля о пощаде. Он представлял, как станет просить его пощадить этот джентльмен. Френси становилось сладко на душе. Каждый вечер, когда громила никого не убивал, он напивался и засыпал на стойке. Бармен, проводил взглядом Френси, понимая, что ничем хорошим этот вечер для незнакомого посетителя не закончится.
- Эй, господин, - окликнул Френси друга Барни.
Человек в черном плаще неуклюже и лениво развернулся, будто это не его позвали ночью вдали от фонаря. Громила ожидал увидеть перекошенное ужасом лицо, а встретил спокойный равнодушный взгляд. Где-то громила видел подобные черты, но не смог вспомнить, у кого именно. Да это было и не важно. Не любоваться на него собирался громила. Приятное чувство скорого удовольствия накрыло Френси, и он решил немного поиграть со своей жертвой.
- Чтобы я тебя больше не видел рядом с ней!
- О чем вы говорите? - коверкая слова, спокойно осведомился друг копа.
Громила не собирался разговаривать с коповскими шестерками. Френси быстро выкинул вперед свой стальной кулак, вкладывая в удар всю мощь двухсот килограммового тела. Таким ударом можно выбивать стальные двери и крушить бетонные плиты. Громила привык проламывать кости противника с первого раза. Жертв не спасали блоки, удары громилы не мог заблокировать никто. Такой физической силой, как он не обладал никто в мире. Так говорили белохалатники. Громила им поверил. Его удар всегда достигали цели. Неважно, куда он приходился жертве: всегда у нее проламывались кости.
В этот раз что-то пошло не так. Незнакомец не испугался и не стал блокировать удар. Он просто не встретился с кулаком громилы. Человек в плаще не отскочил и не закрылся, он, совершенно неожиданно для Френси, прыгнул вперед на громилу. Пропустил его руку сбоку от себя и выставил свою со сжатым кулаком. Френси не обратил на это никакого внимания, он знал, что сметет врага своей массой, когда они встретятся.
Громила почувствовал, будто его грудная клетка налетала на бетонный бык многотонного моста. Френси не мог остановить свое могучие тело, насаживаясь все глубже на руку незнакомого джентльмена. Теперь громила разглядел его лицо. Оно было изуродовано старыми зарубцевавшимися шрамами, поверх которых тянулись свежие. Лицо джентльмена оказалось уродливее, чем у громилы.
Хрустели, ломаясь ребра. Обломки протыкали внутренние органы, а громила продолжал калечиться, не в силах остановиться. Он видел глаза незнакомца. В них ничего не отражалось кроме усталости. Безразличие и усталость его глаз испугали Френси. Впервый раз в жизни громила понял, что чувствовали его жертвы.
Незнакомец сделал один шаг в сторону, оставляя перед Френси свободное пространство улицы. Громила плашмя рухнул на асфальт, разбивая лицо. "Это не важно, я никогда красавцем не был, но и таким уродом, как этот не буду!" Он мог попытаться достать нож, но руки не слушались тела.
- Легче стало? - осведомился незнакомец.
- Добей, - прошептал Френси, выплевывая на асфальт кровь из разорванных легких.
- Я никогда не был пророком, - продолжил незнакомец, массируя ладонь. - Люди иногда считали иначе. Это их право - заблуждаться.
- Добей, - повторил Френси, понимая, что двигаться он не может.
- Ты, конечно, умрешь, - вдруг жестко сказал незнакомец. - Но здесь и не сейчас. И уж точно я такой грех на душу не возьму.
Незнакомец пошел, растворяясь в ночи. Громила попытался сесть на асфальт. Из его глаз текли слезы. Он понял, что чувствовали те, кто молил его о пощаде. Ему не разу удалось сесть на асфальт. Он все же достал из кармана нож. Руки тряслись, и перерезать вены он не смог. Сознание покинуло искалеченное тело раньше.
Громила пришел в себя не в грязной палате больницы для нищих, а в чистеньких ухоженных покоях частной клиники. Зачем они его спасли? А главное, кто подобрал его покалеченное тело? Френси попытался встать с кровати. У него не вышло. Ремни за руки и ноги крепко держали могучую фигуру. Громил принялся ждать.
Открылась дверь, и в покои вошел человек. Френси сразу узнал Кика - шефа полиции. Громила терпеть не мог копов, но Кика знал и уважал с детства. Он помнил его и сильно расстроился, узнав, что система подмяла под себя и его. Кика сильно изменила война, после нее он стал таким мягким и сговорчивым с властями, но сумел оказаться во главе полиции города. Что они сделали с честным, неподкупным и принципиальным Киком?
Френси снова напряг все мускулы, но порвать ремней не получилось. Тогда громила плюнул в сторону шефа полиции.
Кик положил шляпу на столик около кровати и сел на стул.
- Привет, Френси.
- Пошел к черту, Кик.
- Не ругайся, старый ворчун. Я тоже рад тебя видеть.
- С копами не хочу иметь никаких дел!
Кик грустно улыбнулся.
- Я помочь хочу тебе, громила.
- С чего это шеф полиции будет помогать такому, как я?
- А достало! - честно, как показалось Френси, проговорил Кик. - Несправедливость вот уже где сидит, - он дотронулся до горла.
- Что тебе до несправедливости?
- Смотри, - Кик бросил на кровать газету.
На одной из фотографий камеры запечатлели его Мэрели на фоне полицейской линейки в профиль и фас. Девушка казалась удивленной и расстроенной. Статью украшали снимки расстрелянного Логана и раненого Барни. Если верить автору статьи, все это сделала хрупкая Мэрели. И теперь ей грозил электрический стул. Френси присмотрелся к лицу Логана. Не трупа, а той фотографии, на которой президент мафии еще был живым.
- Где шрамы? - спросил Френси.
- Ты тоже обратил внимание, - сказал Кик. - У Логана никогда не было шрамов.
Шеф полиции положил перед громилой карточку телетайпа.
- А у этого есть, только он не Логан. Хочешь спасти девочку?
- Кого надо убить?
- Вот этого со шрамами.
- Отвяжи меня.
- Договорились?
- Да.
Громила отдавал себя отчет, что он боялся человека, похожего на самого опасного гангстера Америки. Но ради Мэрели он готов пойти на все, что угодно. Даже на сделку с полицией!
