Аннотация: Она была рождена, чтобы стать символом Неаполя. Но Неаполь оказался не готов к её мигрени, любви к диетической коле и вечным поискам халявного Wi-Fi на фоне закатов.
Не Партенопа, или Великая Красота (на два метра ниже)
Она была рождена, чтобы стать символом Неаполя. Но Неаполь оказался не готов к её мигрени, любви к диетической коле и вечным поискам халявного Wi-Fi на фоне закатов.
Познакомьтесь с нашей героиней: НЕ ПАРТЕНОПА. Не мифическая сирена, а обычная, слегка замученная жизнью женщина лет тридцати пяти, страдающая от синдрома великой красоты. Ей кажется, что каждое её движение должно быть осмысленно и эстетично, но реальность постоянно вносит коррективы. Не Партенопа говорит медленно, с паузами, но не потому, что ищет глубинный смысл, а потому что подбирает слова, дабы не сбиться на местный диалект (что ей далеко не всегда удаётся).
1. Открытие фильма - грандиозная сцена. Не Партенопа, в развевающемся лёгком платье, стоит на скале над морем. Камера медленно вращается вокруг неё, играет пафосная музыка. Героиня загадочно курит и бросает снисходительные взгляды в объектив. Она глубоко вдыхает, чтобы произнести что-то судьбоносное... и тут у неё начинает свербить в носу. Она громко и нелепо чихает, срывая весь пафос, роняет окурок на ногу, ойкает и падает в море. Мы слышим громкое "бултых".
2. Окружение Не Партенопы:
--
ДЖАННИ, поэт-неудачник:вечно говорит витиеватыми метафорами о бренности бытия, но на самом деле просто не может найти работу и должен в кафе десять евро за прошлый обед.
--
ДОННА КЛОТИЛЬДА, уставшая аристократка: проводит светские рауты в своём полуразрушенном палаццо, где гости обсуждают не Мировой дух Гегеля, а то, у кого из соседей новый кондиционер и как починить лопнувшую фановую трубу.
--
ПАСКУАЛЕ, муж Не Партенопы: прагматичный сантехник. Он обожает свою жену, но абсолютно глух к ее "экзистенциальным кризисам". Его главная философская проблема - как прочистить засор в старинном фонтанчике XVIII века.
--
МАРИО, призрак бывшей любви: Появляется в самых неудобных моментах (когда Партенопа ест пиццу или спорит с мужем из-за выноса мусора). Он не говорит, а только многозначительно вздыхает и смотрит в камеру. В финале выясняется, что он не призрак, а просто сосед, который потерял ключи и вечно ходит по их дому с грустным видом.
Голос за кадром: "Она родилась с редким диагнозом - видеть пафос в каждой тарелке пасты".
3. Советы неожиданного ментора.
МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: балкон дома Не Партенопы с видом на залив. Сумерки, горят гирлянды. Не Партенопа в меланхоличной позе наблюдает, как солнце окрашивает неаполитанские крыши в золотистые тона. Она пытается поймать состояние "возвышенной грусти".
Внезапно из двери вываливается МАРИО, тот самый "Призрак Бывшей Любви". Но сегодня он не призрачный, а очень даже реальный и изрядно выпивший. В руке он сжимает бутылку не хорошего Лакрима Кристи, а дешёвого пива.
МАРИО(пошатываясь, смотрит на Партенопию задумчивым, но мутным взглядом):
- Парте... а, Парте... Стоишь.. красиво. Как в кино. Думаешь, наверное, о... о бренности. Или о море.
НЕ ПАРТЕНОПА (внутренне напрягаясь, но сохраняя достоинство):
- Я размышляю о сирокко, Марио. О том, как ветер перемен приносит лишь запах стоячей воды и жареных морепродуктов.
Загадочно закуривает и снисходительно улыбается.
МАРИО(машет рукой, словно отмахиваясь от этой ерунды):
- Сирокко, ишь... Да это сквозняк обычный, Парте. Ты лучше послушай, что я тебе скажу. Я ведь писатель. Меня, может, и не печатают, но я мыслю. Глубоко.
Он делает глоток пива, делает значительную паузу, собираясь с мыслями. Не Партенопа смотрит на него с предвкушением: сейчас прозвучит что-то по-настоящему важное, горькое и мудрое. Та самая правда жизни, которую она ищет.
МАРИО(смотрит на неё пронзительным взглядом пророка):
- Парте, запомни: пиво без водки - деньги на ветер.
Он кивает, довольный сформулированной истиной. Пауза затягивается. Не Партенопа медленно моргает, пытаясь обработать эту информацию. Её лицо - смесь шока, разочарования и странного понимания.
МАРИО(продолжает, развивая мысль):
- Вот ты всё о вечном... а вечное - оно в правильной пропорции. Водка - это душа, понимаешь? А пиво - это... тело. Без души тело - просто пустая оболочка. Деньги на ветер. Мне русские так сказали. А русские в этом шарят.
Он торжественно протягивает ей свою недопитую бутылку пива. Не Партенопа, находясь в ступоре, машинально берёт её.
Камера медленно отъезжает от балкона. Мы видим Не Партенопу, которая всё ещё стоит с бутылкой дешёвого пива в одной руке и с сигаретой в другой, глядя в пустоту. Рядом с ней, облокотившись на перила и смотря в ту же сторону, покачивается Марио. Они молчат. Грустная неаполитанская музыка наконец-то включается.
Голос за кадром: "В такой ситуации остаётся только бросить загадочный взгляд с сижкой в руке".
Допив пиво, Не Партенопа следует этому совету.
4. Антропология: полевые заметки о племени тифози.
Вступление: Не Партенопа в строгом шерстяном классическом костюме курит со студентами перед университетом.
Надпись внизу экрана: "Я не такая, как все. У меня и справка диплом есть".
Действие переносится в запущенный неаполитанский дворик. Не Партенопа, в том же костюме и с блокнотом, обливаясь потом, наблюдает за группой местных парней лет двадцати-двадцати пяти, которые с религиозным фанатизмом собрались вокруг припаркованной раздолбанной "Фиат Панда".
ВИЗУАЛЬНЫЙ РЯД: Съемка в стиле фильма National Geographic, с закадровым голосом Не Партенопы.
ЗАКАДРОВЫЙ ГОЛОС НЕПАРТЕНОПЫ (полон ложной научной значимости):
- День третий моего погружения в культуру аборигенов. Я наблюдаю за ритуалом молодых самцов из субкультуры "Тифози". Их социальная иерархия определяется не силой или мудростью, а громкостью выхлопной трубы их скромного транспортного средства.
КРУПНЫЙ ПЛАН: парень по кличке "Чиччо", ругаясь вполголоса, стучит по деталям двигателя Фиата. Его лицо перемазано маслом и сосредоточено.
НЕ ПАРТЕНОПА (в кадре, шепчет в диктофон на телефоне):
- Альфа-самец, известный как "Механик", совершает таинственные манипуляции с железным сердцем зверя. Соплеменники наблюдают в почтительном молчании, прерываемом лишь ритуальными возгласами "Порко Мадонна!" и "Путана!"
Внезапно двигатель, ожив, чихает, из выхлопной трубы вырывается клуб чёрного дыма и музыкально пукает. Парни ликуют, хлопают "Механика" по спинам, тот сияет от счастья.
НЕ ПАРТЕНОПА (записывая):
- Ритуал увенчался успехом. Зверь издает победный рев - низкий, хриплый, полный мужской самоидентификации и токсичной маскулинности. Это звук триумфа над хаосом или над карбюратором. Для них это одно и то же.
К Партенопе подходит самый молодой из парней, Энрико. Он чешет затылок.
ЭНРИКО:
- Синьора, а вы тут чего записываете? Вы из журнала "Quattroruote"?
НЕ ПАРТЕНОПА (снисходительно улыбаясь, как антрополог, которому удалось наладить контакт с туземцем):
- Я изучаю вас, ваш мужской воинский союз, ваши обычаи. Вашу социальную организацию. Эта машина - ваш тотем?
ЭНРИКО (смотрит на неё как на сумасшедшую, потом широко улыбается):
- А... Понял! Это для университета? Моя кузина тоже социологию учила. Сейчас полы в баре моет. Слушайте, а если вам интересно, вот тут у нас как раз главный ритуал - "Поход за пивом после починки тачки". Очень важный для сплочения маскулинного коллектива. Пойдёте с нами? Только скинуться надо, по три евро с носа.
Не Партенопа замирает. Её взгляд становится отрешенным. Камера медленно приближается к её лицу. Звучит пафосная струнная музыка.
НЕ ПАРТЕНОПА (голосом, полным научного энтузиазма):
- Меня пригласили принять участие в ритуальной трапезе. Это высшая форма доверия. Я не могу отказаться: это нарушит ход моего исследования, хоть и поможет сберечь евро"
ФИНАЛ СЦЕНЫ:
Не Партенопа, прямая как палка и нелепая в своём деловом костюме, шествует в середине шумной, гогочущей ватаги парней к ближайшему киоску. Она не пьет пиво, а держит банку как артефакт, внимательно его рассматривая, пока "аборигены" весело обсуждают последний футбольный матч.
5. Антропология: кормление альфа-самца.
Не Партенопа, с блокнотом под мышкой и всё в том же костюме, наблюдает за "ритуалом кормления альфа-самца" в небольшой семейной траттории. Её цель - понять архетип Неаполитанской Матери.
НЕ ПАРТЕНОПА (диктует в телефон, глядя на хозяина траттории, который уплетает пасту):
- Наблюдаю процесс трапезы доминантного самца. Приём пищи стремителен и лишён рефлексии... О, момент! Он добавляет чили. Символичное нарушение традиции, акт бунта против материнского авторитета...
В этот момент ДОННА ЛУЧИЯ, настоящая неаполитанская мать семейства, выходит из кухни и бьет сына половником по голове.
ДОННА ЛУЧИЯ:
- Я тебе сто раз говорила - не порть мой соус! Чили только для клиентов, они всё сожрут!
НЕ ПАРТЕНОПА (записывая, с восторгом первооткрывателя):
- Синьора, вам тоже заказать? Или вы будете ещё долго смотреть, как Джованни ест?
Не Партенопа бросает снисходительный взгляд и заказывает лазанью, которую жадно поглощает. В финале мы видим пятна соуса на её костюме и блузке.
Действие постепенно ускоряется.
6. Поиски Сирокко.
Не Партенопа, переживая очередной внутренний кризис, ищет легендарный ветер Сирокко, веря, что он принесёт ей озарение. В итоге она находит его в лице тощего диджея по имени Сиро Кко, который играет скучное техно в пляжном баре.
Резкая смена кадра.
Сиро Кко выводят из бара полицейские и усаживают в машину с беззвучно сверкающей мигалкой. Ещё один полицейский стоит перед барной стойкой и пересчитывает изъятые у диджея таблетки экстази. Посетители бара, в том числе и Не Партенопа, Чиччо и Энрике лежат ничком на полу с руками на затылке.
7. Праздник.
На ежегодном городском празднике, где все должны быть нарядны, прекрасны и печальны, у Не Партенопы случается истерика. Напившись, она в одной ночной рубашке забирается на тот же утёс, что мы видим в начале фильма, и кричит в море не пафосные речи, а список того, что её реально бесит: "Мне надоели эти ваши закаты! Я хочу просто поесть пиццу, не думая о бренности бытия! И кто-то опять съел мой йогурт!"
Голос за кадром: "Если в жизни праздника нет, то она нахуй не нужна".
8. Кошки.
Надпись внизу экрана: "Прошло несколько лет".
МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: тот самый балкон, с которого Не Партенопа слушала пьяного Марио, но он неузнаваем. Нет прежней стерильной эстетики, балкон заставлен картонными коробками, мисками с водой, самодельными лежанками и десятками игрушечных мышек. Он превратился в рай для кошек.
ВИЗУАЛЬНЫЙ РЯД: камера медленно скользит по балкону, показывая пушистых обитателей всех мастей и возрастов. Они дремлют на перилах, играют с занавеской, вылизывают друг друга. Музыка не пафосная и меланхоличная, а лёгкая, чуть камерная и игривая.
В центре этого кошачьего царства, в потрёпанном плетёном кресле, сидит НЕ ПАРТЕНОПА. На ней старый растянутый свитер, на коленях лежат три кота. Она не смотрит вдаль с тоской, а готовится открывать батарею баночек с кошачьим кормом.
В кадр заходит её муж, ПАСКУАЛЕ, с новым мешком наполнителя.
ПАСКУАЛЕ:
- Парте, а где тот большой шприц? Рыжему нужно лекарство дать.
НЕ ПАРТЕНОПА (не поднимая глаз от баночки)
- В синей коробке, под пластинкой Джузеппе Верди.
Паскуале кивает и уходит. Не Партенопа откладывает ложку, смотрит на окружающий её хаос. Сорок хвостов, сорок характеров, сорок маленьких жизней, которые полностью зависят от неё.
ЗАКАДРОВЫЙ ГОЛОС НЕ ПАРТЕНОПЫ (впервые за весь фильм без намёка на пафос, просто и ясно):
- Я искала Величие, а нашла сорок причин, чтобы вовремя вставать. Искала Бессмертие в искусстве, а нашла его в цепочке из пушистых поколений, сменяющих друг друга на этом старом балконе. Я думала, что Красота должна быть идеальной, а она оказалась мурчащей, линяющей и вечно голодной.
Она берёт на руки одного слепого котёнка, которого кормит с пипетки. Смотрит на него с бесконечной нежностью.
Камера медленно поднимается над балконом, пока Не Партенопа в своём кресле, окружённая морем пушистых тел, не становится маленькой точкой в этом уютном, сумасшедшем, живом микрокосме. Вид на Неаполь и залив теперь лишь фон, декорация для её нового, лишённого пафоса, но наполненного смыслом существования.
Голос за кадром: "Она не нашла Великой Красоты. Она нашла кошек, покой и Wi-Fi" (в фокусе роутер, наконец-то появившийся в доме Паскуале и Не Партенопы).
ФИНАЛЬНЫЕ КАДРЫ:
Не Партенопа наконец-то доедает свою пиццу, не отвлекаясь на монологи, в то время как на полу кошки сосредоточенно едят корм из сорока выстроенных в линию мисок.
P.S.
Дикая перебранка на итальянском между режиссёром и продюсером, требующим убрать из фильма сцену в эстетике гачимучи.